ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

  

  ОХОТА НА БЕЗЛИКОГО

  

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  

  1. Скиронар, Хафеларская граница.

  

  - Есть новости, господа! Сегодня утром король пересёк границу Хафелара! - Готам резво взбежал, почти - взлетел, на холм, где стояли оба Брашера, Брей и Даман. - Теперь и наша очередь. Командуйте своим войскам строиться, господа.

  Молодёжь умчалась тем же окрылённым бегом - будто и не было. И сразу же загрохотали барабаны, призывая солдат к бою.

  - Ну, что, барон, накостыляем пустоголовым выродкам? - Готам от распирающего душу восторга даже ткнул кулаком Брашера под рёбра.

  - А, и на костыляем, барон! Мало им не покажется, - не остался в долгу тот: у Готама аж дыхание спёрло от сильного тумака.

  - Если ты друзей так лупишь, то что же сделаешь с врагами? - выдохнул, наконец, Готам. - Ну, ладно бы друзей... Но командира - за что!?

  - Виноват, господин генерал, не разглядел! - Брашер вытянулся смирно. - Так уж я приучен - сдачи сразу давать! Такое правило: никто не смеет бить солдат Седобородого!

  Готам расхохотался:

  - Я же тоже - солдат Седобородого, а ты меня - бьёшь!

  - Вы не солдат, сэр Готам. Вы - генерал! А к генералам это правило не относится...

  - То есть!?

  - Они могли бы жить по правилу: 'никто не смеет бить генералов Седобородого', но их, генералов, слишком мало, чтобы правила устанавливать.

  - Ну, ты и фрукт, Брашер! Кусачий, будто змей! Дипломат, одним словом... Жаль будет, если тебя убьют, барон...

  - Ну, уж нет, барон, кишка у них тонка. Случайно, разве что... Да и то, им это даром не пройдёт, с лихвой моя смерть окупится... Мои пошли - мне пора, Готам. - Брашер опустил забрало шлема и на прощание хлопнул легонько генерала по плечу. - Значит, делаем, как договорились?

  - Значит, так и делаем... Удачи, Брашер! - Готам прокричал пожелание уже вслед сбегающему с холма полковнику. Тот только неопределённо махнул рукой и затерялся в первых рядах спешенных солдат своего полка, несущих штурмовые лестницы.

  Баронский полк наступал первым. Это право Брашер выборол на военном совете в серьёзном, на уровне драки, споре с молодыми капитанами, Даманом и Бреем. Готаму пришлось несколько раз окриком призывать спорщиков к порядку. Ударить на врага первым и удачным ударом своим обеспечить победу всей армии, а себе - честь и славу, и было основным желанием каждого командира. Готам, и тот, не взирая на генеральский чин да министерский пост, рвался лично вести первую волну наступающих на приступ вражеских стен. Вот где пригодились Брашеру его навыки дипломата.

  - В бою командовать может только один, и для дела лучше, если полководец в продолжении всей битвы останется один и тот же. Не будет нарушения планов, не будет ошибочных решений, не будет потрачено время, пока возглавивший войска вместо убитого новый командир сообразит, что на поле боя - к чему, - Брашер рассуждал вполне здраво, когда это касалось не его. - К тому же, на министре не только за эти войска ответственность лежит. Весь Скиронар вверен в его руки для обороны и сохранения. Был бы ты капитаном, Готам.., - при этих словах Брей с Даманом выпятили груди, решив, что Брашер уже им уступил. - Был бы ты капитаном, таким же зелёным, как эти два стручка, я бы слова тебе не сказал. Ступай, рискуй, бейся! Но ты - не капитан. Ты и генерал, и министр по праву, и - самый опытный среди нас. Кто доведёт до завершения план Его Величества, если не ты? Мальчишка Брей? Или мальчишка Даман? Да и мне не по силам битвы выигрывать. Только и могу себе позволить (- Верно говорит! Верно! - поддержали лишённого полководческих талантов Брашера капитаны) - вместе с солдатами на стену пойти. На большее, увы, не способен. Хорошо, молодёжь меня, старика, вперёд пропускает...

  Так и пошёл баронский полк первым. И Брашер-старший, полковник, в первых его рядах. А лейтенант Брашер вёл следом вторую волну атакующих. И Медведь на малом Знамени Раттанара рычал на врагов над его головой. И Готам, оставаясь на холме, завидовал Брашерам, их вот-вот начинающемуся бою.

  Он завидовал даже ученикам офицерской школы, которыми возместили недостаток капралов среди новобранцев Брея. Брею идти последним, когда стена уже будет взята, и откроется дорога вглубь Хафелара, дорога к столице - месту встречи с армией короля. И, тем не менее, у самого захудалого новобранца Брея было больше шансов попробовать врага острием своего меча, чем у него, генерала и военного министра.

  Настрадавшаяся от завистников Шильда тоже была там, среди солдат, ожидающих битвы. По результатам учебного табеля девушку признали лучшей среди будущих офицеров, и единственная из учеников школы она шла в бой с нашивками сержанта. И её - слушались! И Брей уже души не чаял в своём новом сержанте, и сам был готов подчиняться ей. Ничего война не меняет: люди остаются людьми, и всякая любовная чушь селится в их душах, не обращая внимания на превратности военных будней.

  А военные будни - вот они!

  Войска Скиронара проходили мимо холма, на котором всё ещё досадовал на собственное общественное положение Готам, и втягивались в ущелье, перекрытое крепостной стеной. Войск у Готама набралось немало, побольше, чем имел Василий в день Скиронской битвы. И, что просто приводило в восторг бывшего заградителя, большая часть войск была конницей.

  Баронский полк насчитывал три тысячи хорошо обученных и хорошо вооружённых всадников. В дружинах баронов можно встретить самых разных людей, от честных, благородных солдат до способных на что угодно мерзавцев - по запросам, так сказать, и фантазиям самих баронов. Но неумелых солдат там никогда не держали - охрана, не способная защитить своего сеньора никому не нужна. Король, отбирая у баронов дружины, хорошо знал, что делал: с одной стороны, ослабленное баронство забудет и думать о мятежах - выгода Короне немалая, а с другой стороны - необходимое сейчас пополнение армии отменными бойцами.

  Готам не имел такой неограниченной власти, как король, но наследовал действиям короля, насколько позволяло его положение военного министра и главнокомандующего армией Скиронара. Отобрать дружины у баронов он не имел возможности, но обязать баронов поделиться своими солдатами мог запросто, что и выполнил, стребовав с каждого баронства по двадцать полностью оснащённых дружинников. Полученные таким образом две тысячи солдат Готам присоединил к дворцовым стражам, создав в результате Дворцовый конный полк. Король одобрил и название полка, и кандидатуру полкового командира - капитана Дамана. Знамя полку менять не стали - только-только закончили это - и Дворцовый конный полк готовился вступить в битву под знаменем с коронованной совой и надписью ДВОРЦОВАЯ СТРАЖА СКИРОНАРА.

  У капитана Брея было два отряда: конный полуполк, основу которого составили баронские дружины Готама, Крейна, Кайкоса и Пондо, и вассалы, вооружённые Готамом и Кайкосом накануне Скиронской битвы. Насчитывалось в полуполку до полутора тысяч мечей, и командовал этим полуполком лейтенант Кайкос. Готам выторговал Кайкоса у Астара, когда главный снабженец вдруг стал вице-королём. И, в самом деле, чего держать на снабженческой работе одного из самых надёжных и боевых баронов Скиронара?

  Второй отряд у Брея полностью сформировали пехотным, из присланных мобилизационной комиссией новобранцев и из числа хафеларских беженцев. Условное название - Хафеларский полк - присвоенное этому образованию на начальном этапе формирования, так и приклеилось к нему. Хафеларский пехотный полк насчитывал почти три тысячи мечей, и командиром получил баламута Пондо, ставшего по такому случаю лейтенантом. Правда, чисто пехотным предстояло полку пробыть недолго: Готам имел в виду включить в его состав пограничников Хафелара после взятия перегородившей ущелье стены.

  Стена была высотой около четырёх метров. Сложенная из каменных блоков, она могла стать серьёзным препятствием на пути в Хафелар, если бы... Вот это самое 'если бы' и позволяло Готаму рассчитывать на достаточно быстрое преодоление преграды. Нельзя слепо наследовать успешному полководцу - это не всегда даст такой же результат, что и ему. Скользкий скат на защитной стене, применённый Василием под Скироной, оказался эффективен против табуна, не имеющего никаких иных орудий, кроме мечей. Лысые смогли преодолеть скользкую ледяную часть стены, понеся огромные потери, только за счёт напирающих задних рядов, просто выдавивших и убитых, и оскользнувшихся, на ту сторону стены. Но разве задержит подобное препятствие хорошо подготовленного солдата?

  Скат позволял, уложив штурмовую лестницу, легко взбежать по ней на верхушку стены, не хватаясь за лестницу руками. А это значит: что есть та стена, что её нет - разница не очень большая. К тому же, лежащую лестницу не оттолкнёшь, не опрокинешь. Её и приподнять-то, после того, что ступит на нижние ступени первый атакующий - уже проблема. Просчёт Разрушителя был очевиден, и чуть ли не гарантировал победу армии Скиронара. Разве что там, за стеной, ждал наступающих лысый табун. Но и на это у Готама имелся вполне достойный ответ.

  По настоящему только одно беспокоило - белое пламя. Своими опасениями король поделился щедро, и генерал Готам, стоя на холме, почувствовал, как зарождается и растёт внутри холодок страха. Чем ближе подбегали к стене солдаты Баронского полка, тем тревожнее и неуютнее становилось Готаму: вдруг, и, впрямь, полыхнёт. Не здесь, не перед стеной, а на самой стене или там, за ней... Данных-то разведки не было никаких. Ни численности армии противника, ни его вооружения, ни состава по родам войск - ничего абсолютно не знали перед наступлением. Как не знали, где находится табун, а, значит, и сам Безликий. Достоверные сведения, полученные через гномов Хафелара, всего лишь сообщали, что в столице Безликого нет.

  На стене зашевелились лучники, и стрелы нашли первые свои жертвы. Обстрел, правда, не был слишком плотным, и Готам ещё раз подивился глупости пустоголовых: не имея в достаточном количестве лучников, построить стену со скосом - значит, заранее проиграть не только битву в ущелье, но и весь Хафелар. Лестницы уже всползали по скользкому льду, подталкиваемые снизу солдатами Брашера. Есть! Побежали по одной, по другой, по третьей... Теперь и стены не видно - закрыли спины взбегающих на неё солдат. Вот, и нет никого у стены, кроме убитых и раненых. А здоровые все уже там, наверху. А то и вовсе - за стеной. На стену поднялись жрицы Матушки - белые сутаны хорошо различимы издалека среди оберегающих их воинов. Машут со стены ему, Готаму - сигнал, что нет в стене мин с белым пламенем, и путь в Хафелар - свободен.

  Пошла в атаку вторая волна Баронского полка. Эти в руках держали не лестницы - узкие помосты, которым назначено стать дорогой для всадников. Сначала помосты уложили на скос, раздвинув лестницы, потом перебросили за стену, складывая пандус для спуска лошадям, и Даман повёл Дворцовый полк в конном строю туда же, в Хафелар, вслед за Баронским. Тренировки себя оправдали: конница без задержек переезжала через стену, и Готам, крикнув 'Коня мне!', сбежал с холма. Настала пора и полководцу поглядеть, что же скрывает стена на той стороне ущелья.

  

  2. Хафелар, король.

  

  В Хафеларе заправлял наместник Разрушителя. Самозваный король из числа заговорщиков-баронов не сумел удержать власть дольше одного дня. Слишком одиозной фигурой оказался претендент на королевский трон. И в нескольких ожесточённых схватках с другими троноискателями сторонники самозванца потерпели поражение, а сам он - погиб. Победителям, правда, воспользоваться плодами своей победы тоже не удалось - подошедший к столице табун Безликого помог подчинить строптивых хафеларских властолюбцев наместнику Разрушителя.

  Но, когда истекли пять дней кровавой неразберихи, наместник, при осмотре отвоёванного у соперников королевского дворца, обнаружил пропажу Знамени Хафелара. Бесследно исчез и Денежный Сундук из здания казначейства. У дворцовой стражи выяснить, куда подевались Знамя и Сундук, никак не получалось: стражей тоже в казармах не было. Даже ответа на такой несложный вопрос - разбежались стражи или ушли организованно - наместник не узнал.

  Дворцовых стражей искали по всему королевству, точнее, по всему наместничеству. Кого-то и находили, то в одном месте, то в другом, но судьба Знамени и Сундука оставалась неясной: стражи на вопросы не отвечали, не смотря на самые изощрённые пытки. Может быть, они и сами не знали: кто, где и когда спрятал атрибуты прежней королевской власти. Да, и попало в руки наместника всего-то десятка три стражей. А остальные стражи - где? Безрезультатный розыск длился уже почти два месяца, когда в Хафелар пришёл Седобородый.

  Неожиданное появление раттанарской армии на территории Хафелара одним махом развалило всю оборону наместничества. Наместник Разрушителя готовился к войне с королём, но не на своей территории. Он стянул к границе со Скиронаром для отражения атаки Седобородого довольно крупные силы, и шансы удержать за собой Хафелар имел неплохие. Теперь же, бросив защиту перекрывшей ущелье стены на маломощный арьергард из сотни лучников, двухсот мечников и солдат пограничной заставы, все прочие войска в спешном порядке двинул на перехват королевских войск - Хрустальная Корона, по прежнему, неудержимо притягивала к себе пустоголовых.

  Лёгкость, с которой Готам перешёл границу, тем и объяснялась, что воевать ему оказалось не с кем. Лучники немного постреляли для вида, но, когда первые штурмовые лестницы упали на скат стены, на самой стене уже никого не было: стрелки и мечники предпочли спасаться бегством, а пограничники, закрывшись в форте заставы, дожидались подхода скиронарских войск.

  Дворцовый полк Дамана настиг и захватил огромный обоз армии пустоголовых, и теперь подсчитывал трофеи в ожидании команды Готама на дальнейшее продвижение вглубь Хафелара. У пограничников выяснили численность армии наместника, столь легкомысленно бросившего оборонительный рубеж в погоне за единственной соргонской Короной. Армия наместника включала: табун с Безликим - всё те же десять тысяч, конницу - в основном, баронские дружины и дорожные патрули - шесть тысяч, городских стражей и прочих мобилизованных пехотинцев - ещё до десяти тысяч солдат. О чём Готам и доложил Василию.

  Чего только не заготовили по приказу Василия для поимки Безликого. Капканы, ловчие сети, цепи - множество цепей, клетки-ловушки, рогатины из разных пород дерева, арканы... В общем, саней на двести разного охотничьего добра: иди знай, что сгодится для дела, а что - нет. Но это всё пробовать можно было только после того, как Безликий останется один. Совсем один. Без табуна и прочих пустоголовых, что с мозгами, что - без. Значит, нужно сначала победить, да ещё так, чтобы хватило сил на захват и удержание в плену неведомого кого-то по имени Маска - существа?., создания?., механизма?.. - с металлическим полушарием вместо головы.

  А войск у наместника было много, и потому не стал король далеко уходить от туннелей: не ровён час, прорвётся табун сквозь ряды раттанарской армии и доставит немало хлопот почти беззащитному Раттанару. На этот случай Бальсар получил задание - подготовить туннели к обвалу, чтобы, прорвутся если, тут же дорогу на Раттанар закрыть. Не верил Василий, что случится такая беда, но война на то и война - всякие пакости причинять. Веришь, не веришь, а будь готов, ко всяким несчастьям и бедам, как пионер: будь готов! - всегда готов! Иначе войны не выиграешь...

  О главной задаче Хафеларской кампании знали лишь немногие приближённые короля. Знал Эрин. Знал Бальсар. Знали Вустер, Тусон и Паджеро. Вошёл в круг избранных и Ларнак - Василий считал, что каждый командир должен понимать, чего хочет король. Когда знаешь цель, без труда поймёшь любой из неплановых приказов или поступков короля. Да и сам поступишь соответственно. Не угадаешь, как не напрягайся, всех ответных действий наместника, Безликого или самого Разрушителя, который, по сути - хозяин им. Потому и планов конкретных на все случаи не придумаешь. Тут и нужно соображение, не приказное, не занятое у короля, а собственное, на главной задаче кампании выросшее.

  Вот почему знал намерения Василия Готам. Знал Брашер. Знал Астар - ему, если разгромят Готама, защищать Скиронар от Безликого. Пусть и в это не верил король - что на Готама, вдруг, наместник навалится, разобьёт и рванёт на Скирону, через Аквиннар - к Разрушителю. Скиронар захватить Разрушителю снова не светит уже - народ не даст. Ведомый вице-королём, он весь поднимется на пустоголовых - в этом Василий не сомневался. А дальше врагам и вовсе - тупик. Через Аквиннар хоть куда-то прорваться - Бушир не пропустит. Цветные повязки Бушира - ходячая смерть для любых разрушителей.

  Поэтому знал Бушир. Знал и Хранитель Агадир. И не только прорыв Безликого из Хафелара должен был беспокоить защитников Аквиннарской долины. Но и ответный удар Разрушителя из Тордосана и Рубенара. Да, и Хайдамар, всё ещё открытый для армий врага, не был исключением. Потому о планах короля знали и Арнем с Никкером: после визита в Железную Гору Василий не упустил возможности пообщаться посредство Камня Памяти с защитниками Хайдамара и выразить им свою признательность за стойкость и мужество. Арнем, кроме благодарности, выслушал от короля строгий запрет рисковать своей жизнью на стенах города, а также - и заверения в неизбежном выздоровлении.

  - Ваше Величество, никто из защитников Соргона не умирает после боя от ран, как бы тяжелы они не были. Если уж врагам не удалось сразу отнять Вашу жизнь, то теперь им на Вашу гибель и вовсе рассчитывать не приходится. Через несколько дней Вы уже будете совершенно здоровы, - пообещал Василий своему вице-королю. - Я уверен в этом. Вы же знаете, что королям открыто многое, хотя никак не пойму, откуда подобные знания приходят...

  Тяжелораненый Арнем, на день знакомства с королём уже почти месяц прикованный недугом к кровати, впадавший временами в забытье, очень близкое к состоянию смерти, после ободряющих слов Василия быстро пошёл на поправку. И незаживающие воспалённые раны вице-короля чудесным образом очистились от гноя. А через три дня на их месте остались только розовые рубцы молодой, но, безусловно, здоровой кожи - Соргон добросовестно исполнял желания владельца Хрустальной Короны. Можно было надеяться, что и пленение Маски завершится у Василий благополучно, как бы Разрушитель не препятствовал этому.

  Самым деятельным ловцом Безликого оказался Геймар. Этот постоянно преследовал Василия идеями по поимке, громоздя одну несуразицу на другую, и король, желая избавиться от назойливого кандидата в вице-короли Хафелара, поручил советнику ревизию охотничьего снаряжения. Количества заготовленного на Маску ловчего инвентаря было явно недостаточно, чтобы надолго удержать утратившего здравомыслие барона в стороне от подготовки к сражению. Однако, и короткая передышка доставила радость не только Василию, но и Капе.

  '- Если Вы его не повесите, сир, этот чокнутый барон заморит нас своими прожектами ещё до подхода армии наместника. Надо же, додумался - нарыть по всему полю ям, утыкать дно дрекольем, а сверху - хворостом накрыть...'

  '- А чо, вполне охотничий метод - на крупного зверя... Распорядиться, что ли?'

  '- Ямы!? В мёрзлой земле!? На Безликого, который земли не касается!? Да Вы - такой же чокнутый, как и Геймар! Покажите мне хоть одного солдата в нашей армии, который над Геймаром не смеётся... Или это Вы меня дразните, сир? Не советую - я и так на пределе. Хочете скандала? А?'

  Король скандала не хотел. Он настроился от Геймара отдохнуть, а не с Капой в остроумии состязаться. Да, и момент был для ссоры неподходящий: к нему спешили командиры - военный совет держать.

  '- Спешат, как же, - начала ворчать Капа. - Вона, лясы с этим прохиндеем точат!'

  Василий, и сам, с немалым удивлением увидел, как только что торопившиеся к нему командиры неожиданно остановились около озабоченного Геймара и завели с ним довольно оживлённый разговор. Зачинщиком нарушения этикета (болтунов ожидал король) Василий определил Эрина.

  Собственно, даже не разговор это был, а ссора. Генерал, проходя мимо, возмущённо сказал советнику несколько слов. Тот не смолчал. Выпрямился над разложенными на снегу сетями и ответил вслед Эрину, судя по жестикуляции, что-то не менее резкое. Эрин развернулся и ухватился за топор. Его тут же окружили Паджеро, Тусон и Ларнак, оттаскивая разгневанного рыцаря от обозных саней с ловчим инвентарём. Невесть откуда взявшийся Клонмел успокаивал Геймара, указывая скандалистам в сторону ждущего у шатра короля.

  - И как прикажете это понимать? - встретил король своих военачальников. - Может, меня уже свергли, только забыли об этом предупредить?

  Никто, почему-то, короля не испугался. В глазах у всех, даже у Клонмела, прыгали развесёлые смешинки. А только что так неистово скандаливший Эрин лоснился от счастья, и казалось, что веснушек на его довольной физиономии стало в два раза больше.

  - Сэр Эрин, что вы сказали Геймару?

  - Ничего обидного, сир. Всего лишь отказался направлять в его группу захвата своих гномов. Сражаться, сказал, мы ещё так-сяк сможем, но Безликого вязать - я гномов не пущу.

  - В группу захвата Безликого, которой командует Геймар!? - уточнил, не веря своим ушам, король.

  - Так точно, сир! - лихо подтвердил генерал. - Именно так, сир!

  Василий почувствовал, как изнутри выбирается наружу смех. Какой там смех - дикий хохот! Ещё сдерживаясь, он потребовал подробностей:

  - А что вам ответил Геймар?

  - Сказал, что мы ни на что не годные паразиты и захребетники, и что можем катиться, куда глаза глядят. И что остальных господ командиров, как и их бездарных солдат, это тоже касается. Обидно же, сир, от такого прыща выслушивать подобное...

  - Значит, группа захвата! - ещё раз, уже утвердительно, сказал король. - И командует этой группой Геймар... Н-да, с вами не соскучишься, господа. Что ж, пусть командует...

  Вот теперь уже хохот было не удержать...

  А никто и не старался...

  

  3. Хафелар, король, Геймар.

  

  Трудно сказать, почему прожжённый царедворец Геймар так легко купился на розыгрыш генерала Эрина. Проделка гнома с лошадьми могла кого угодно научить осторожности в отношениях с князем Ордена, но... Советник был слишком поглощён мечтой о хафеларском вице-королевстве, чтобы прислушаться к своей интуиции - интуиции опытного интригана. Приняв шутку князя за чистую монету, барон, без тени сомнения, начал формировать группу захвата. Едва не случившийся поединок с гномом косвенно подтвердил слова Эрина. Гном - любимчик короля, наглый гном, был явно обойдён вниманием Его Величества, а потому, из ревности и обиды, отказался давать своих солдат. Да и ссору вполне объясняла та же ревность.

  Барон пожалел, что сгоряча отказался от участия всех, без исключения, воинских отрядов в поимке Безликого. Поэтому нужных для дела специалистов по задержаниям он выискал из личного состава обоза, тащившего за армией охотничий хлам. Ездовые, правда, мало походили на тренированных бойцов, но уязвлённая гномом гордость не позволяла прибегнуть при наборе группы захвата к помощи короля. Более того, советник даже не стал обращаться к Василию за подтверждением собственного назначения. А это было весьма недальновидно с его стороны.

  На беду, будущее сокрыто от людей. Даже от таких пронырливых, как Геймар. Пришлось попавшимся на глаза советнику ездовым, здесь, в настоящем, уныло строиться перед грозным придворным, старательно ровняя ряды в безнадёжных попытках походить на бывалых солдат. Служивых среди них было немного, больше мобилизованные мужики. Потому о единой форме да хороших мечах смешно даже думать. Кто, как говорится, во что горазд. Здесь соседствовали армяки, зипуны, латанные военные плащи, овчинные полушубки, давно пришедшие в негодность: кто же на войну в справной одёже пойдёт? Удачная будет война - доброй одеждой вполне разживёшься. Да не только себе, всем домашним, но что-нибудь да привезёшь. А в неудачной войне - убытку в хозяйстве меньше. Сани, да конь, да возчик... А одёжу - всё равно было выкидать.

  То же и с обувью: битые сапоги, опорки, чуни, лапти. И с оружием: где не где, да мелькнёт приличный, ухоженный меч. А так - всё больше хозяйские топоры, да ножи кухонные. Шлемов и вовсе - два-три на ораву, остальное - треухи да малахаи. Нет, не военный получался у группы захвата вид. Смех, да и только. Безликий, увидев таких пленителей, пожалуй, что до смерти ухохочется.

  Геймар заозирался, ища зловредные ухмылки на лицах суетящихся вокруг солдат. Нет, тихо всё... вроде... Своими делами солдаты заняты, на обозников - ноль внимания. Откуда же Геймару знать, что заговор это? Что Клонмел, по указке Его Величества, строго-настрого предупредил: засмеётся кто, или иначе неуважение хлопотливому советнику выкажет - пороть будут нещадно. Умей, солдат, сдержанным быть, не ломай королю удовольствие.

  - Животы! Животы подтянули! - барон вдоль ряда возниц прошёлся, по отвисшим брюшкам похлопал. - Бравый вид чтобы был! Бравый!

  Конечно же, бравый. Как же без этого: чем больше грудь надуваешь, тем больше живот торчит. Ещё бы строем пройтись, печатая шаг, да так, чтобы земля гудела... Увы: дырявые подмётки, при одной только мысли о подобной ходьбе, от обувки откажутся, претендуя на независимость. Это у тех, у кого они есть. В чунях же да в лаптях нужного звука не дашь... По другим видам службы картина не лучше: учебных боёв, например, одёжка не выдержит. На посты или, скажем, в сражение сходить - так ведь не с чем идти: ни кольчуг, ни оружия. Помутнели глаза у возниц, обесцветились - от отчаянья, что прислала судьба командира в обозную вольницу. Важный да строгий, взгляд - что огонь. Не в чинах, да при должности - советник аж самого короля.

  'Аж советник' тут же и речь сказал. Вдохновлял, призывал да надеялся. Соблюдая секретность, самым краешком зацепил о задачах обозников. Мужички оживились, не услышав для себя ничего опасного. В бой - не ходить! Вот и ладненько: ждать победы в тылу - задача не слишком сложная. Строевой муштре - не бывать! Тоже не грусть навеяло: знать, не помеха-то службе их животы. Инвентарь для охоты пересмотреть? Да запросто! Что капкан, что силки, что рогатины - дело знакомое. На охоту после битвы сходить? С радостью - хоть на медведя, хоть на сохатого. Подучиться немного, чтоб на охоте не оплошать? Так и это дело почти что не в тягость. Не подведём, господин, не волнуйтесь, не подкачаем!

  Геймар то ли не понял этих молчаливых заверений, то ли не поверил в них. Во всяком случае, он не стал тратить время даром и сразу же занялся усиленной подготовкой группы захвата. Первым делом барон разделил возчиков на десятки и каждому десятку поручил одно и то же задание. Сначала он думал освоить рытьё ловчих ям, но не освоил. Мёрзлая земля дико сопротивлялась и, глядя на упревших возчиков - при нулевых глубинах ям, барон отступился от этой идеи.

  Первое поражение не смутило советника. Не позволили природная предприимчивость, спаренная с многолетним опытом интригана. Лиха беда - начало, справедливо решил барон. Дальше, пожалуй, полегче будет. Дело, и впрямь, сдвинулось с места. Даже - пошло.

  Сконфуженные неудачей обозные мужички отложили шанцевый инструмент и приступили к следующим испытаниям. Теперь задания у десятков были разные. Один десяток проверял капканы. Другой - осматривал сети, выискивая слабые места и порывы. Третий был занят рогатинами. Ну, и так далее - без дела никто не сидел. Сам же барон взялся обучать набрасыванию арканов на цель, то бишь - на объект охоты. Нельзя сказать, что сам он хорошо умел это делать. По правде, вовсе не умел. Ну, и что с того? Есть арканы, есть охотники, есть цель - поочерёдно один из ездовых. Бери - и набрасывай.

  'Цель' становился на открытом пространстве, шагах в десяти от охотников, и терпеливо ждал летящие на него петли арканов. Сперва ожидание было долгим: арканы путались, не покидая неловких рук. Потом... Потом... Вода камень точит, что означает - неустанно трудись, и получишь преуспеяние. Петля аркана попала в 'цель'. В прямом смысле - попала: пеньковый канат хлестнул возчика по лицу, расцарапав ему нос. Пострадавшего тут же заменили, только новый 'цель' стал к охотникам спиной - во избежание дальнейшего травматизма.

  С улучшением качества бросков барон стал усложнять задачу. По его команде 'цель' то поднимал обе руки, то поочерёдно, то разводил в стороны. Арканы всё легче находили объект своими петлями, и советник перешёл на обработку нижних конечностей. 'Цель' оттопыривал одну ногу, чтобы быть пойманным за неё петлёй и поваленным на утрамбованный снег. В этот момент подключались бойцы с рогатинами - прижимали ими к земле руки-ноги, затем торжественно связывали пленника.

  Как раз завершился военный совет в шатре у короля, и, только увидев выходящих из него командиров, Геймар вспомнил, что на совет-то он не пошёл. Нехорошо получилось. Впрочем, король ничем не показал своей досады на дерзость советника. Напротив, распустив командиров, он в прекрасном настроении - слышно было, что мурлыкал какую-то песню, неторопливо пошёл к дрессирующему мужиков барону. Тот подсуетился и выстроил своё неуклюжее войско ещё до подхода Василия. Мужики старательно ели глазами начальство.

  - Тяжело в учении - легко в бою? А, советник? - вежливо полюбопытствовал король.

  - Так точно, сир! - согласился обдуренный гномом барон. - Стараемся, сир!

  - Вижу-вижу, что стараетесь. Только учтите, Геймар, если в учении будет уж слишком тяжело, никакого боя потом не получится. Измотанный и избитый на учениях, боец вряд ли окажет врагу достойное сопротивление, - король позволил себе мягко пожурить зарвавшегося карьериста. Чем ещё больше уверил барона в правильности его действий.

  - Учтём и исправим, сир! - радостно известил короля о своих планах советник. - В нужный момент все бойцы будут в надлежащем виде!

  Король оглядел нестроевое войско Геймара и усомнился в его возможности быть в надлежащем виде хоть когда-нибудь. Но о сомнениях своих барону не рассказал, решив не портить праздничный день ни советнику, ни себе. Пока Геймар играл в охотников на Безликого, Василию дышалось полной грудью: ни дурацких советов, ни навязчивой помощи в чём либо, ни постоянного преследования при любых передвижениях по расположению войск. Прелесть, а не жизнь, как весело щебетнула королю Капа.

  А, и то - чем не прелесть?