Аннотация: Из истории Наполеоновских Войн: Опера против военщины.
На протяжении 17-18 веков кастраты господствовали на оперной сцене. К их ногам пали Вена и Лондон, Милан и Рим. Россия не избежала всеобщего помешательства. Сохранился анекдот времён просвещённого абсолютизма: Когда некий "усечённый" певец потребовал фантастический гонорар за свои вокализы, императрица Екатерина II возразила, у неё, дескать, фельдмаршалы столько не получают.
И только Франция не поддалась моде. Французские короли приглашали время от времени итальянских сопранистов, руководствуясь скорее не личными пристрастиями а принципом "чтоб было не хуже, чем у людей". Но публика, в том числе и придворная, оставалась к кастратам в лучшем случае равнодушна. В худшем... сравнение "исправленного" певца с каплуном было самым мягким, из того, что выходило из-под пера парижского памфлетиста.
С установлением Империи ситуация с кастратами повторилась в точности. Наполеону нравились голоса кастратов (вероятно, сказалась территориальная близость его родной Корсики к "Ла Скала"). Прочая публика, в большинстве своём, оставалась равнодушной.
Будучи в Вене, Наполеон пришел в восторг от голоса кастрата Джироламо Кресчентини (или Крешентини). Император увез его в Париж, в свой придворный театр и наградил крестом Ломбардской или Железной короны, а это был один из высших офицерских орденов. Военщина вознегодовала и было от чего: отличие получил певец, шут, да еще кастрат! И однажды вечером генералы высказали свое неудовольствие в присутствии госпожи Джузеппины Грассини, примадонны придворного театра и притом близкой приятельницы Кресчентини. Очень огорченная услышанным, певица не стерпела, вскочила на ноги и воскликнула с бесподобным итальянским акцентом: "Вы забыли, он же р-р-ранен!"