Большой европейский город шумит и спешит по своим делам за окнами отеля. В складках штор угасают в медленной агонии ароматы вишни и белого чая. Выточенный из слоновой кости на фоне окна силуэт, объятый мягкой невесомой рубашкой с закатанными рукавами. Тонкая ткань повторяет линии груди и талии словно бы неподвластного времени женского тела. Не фарфоровая статуэтка и не бумажная балерина - земная, теплая женщина, так непохожая на воздушные фантазии восторгом юности дышащего сознания.
Плавный изгиб шеи, поворот головы. Не антраша сотканного из света силуэта - медленная спокойная поступь, касание рук. Вишневое дыхание с ноткой алкоголя. Зацепившаяся за пуговицы рубашки тишина, утонувшее в ямочке между ключиц молчание. Лучистое счастье в прикрытых кофейных глазах. Пограничная нежность в малахитовых, с прожилками цвета древесной коры.
Свет. За границей миллиона ссыпавшихся в вечность песчинок все то же молчание. Во всех оттенках. Все те же слова на водоразделе губ. На кончиках пальцев и на каждом волоске кожи - всё та же жизнь. Во всех...