Аннотация: История о юноше, который не может похвастать ничем, кроме своей ненависти к людям. История о дружбе, силе воли и ненависти.
- Илюш! Илюша! Ты где, малыш? - женщина искала сына уже пять минут, но дом был достаточно большой, и найти сразу сынишку было практически невозможно.
Женщина была перепачкана, в старой поношенной одежде, а какая еще одежда сгодится для уборки в деревенском доме?
- Лен! Ленка! Ленок! - крикнули с улицы.
Женщина вышла к воротам и открыла дверцу.
- Здравствуйте, Раиса Ивановна.
- Привет, Ленок. Слушай, я у тебя чего хотела спросить, твой пострел где?
- Да вот сама ищу, спрятался где-то, играет.
Раиса Ивановна пожевала старыми губами и произнесла:
- Ленок, как найдешь, попроси, чтоб заскочил, а то у нас приемник поломался, чей-то скрипит и не звучит, а он у тебя парнишка смышленый, может, поможет? Не обижу, конфеток надаю. У меня, чай, вкусные, ни у кого таких нету.
- Я скажу ему, Раиса Ивановна.
- Ты никак уборку надумала?
- Да, мы вот только приехали. Олежка в город поехал за продуктами, мы с Илюшей на хозяйстве.
Раиса Ивановна постояла еще с Леной, поболтала. А что? Люди из Москвы приехали, всегда интересно, как идет жизнь в большом-то городе. А то тут рядом только маленький городишко Меленки, да Муром в пятидесяти километрах и деревни вокруг одни.
- Валентина-то когда приедет?
- Ой, Раиса Ивановна, она в Москве пока, Георгию операцию делать будут, она с ним осталась.
- О, господи! Ведь какой ж человек-то хороший, всем помогает, всех лечит, за что ж ему такое?
Вот ведь беда-то: Георгий, отец Лены, раком заболел, а ведь человек-то какой: всем помогал, бесплатно лечил, зубы удалял. Деревенские, они же как, не болит - и ладно. А как заболит зуб-то, сразу к Георгию. И жена его, Валентина, мать Лены, вон дочку какую воспитала - золото! Да и сама Валя, подруга - хоть куда! И посидеть, и посплетничать можно, только вот не выпивает вообще. Ну, это не проблема, Раиса Ивановна с Георгием раньше накатит рюмашку, и беседуют часами о жизни. Золотые люди. А сынишка Ленки - малышу четыре годика, а он уже у всей округи технику чинит. Приходит, чинит за пять минут, ему конфеток и сластей всяких надают: он идет по деревне, жует, довольный.
Они поговорили еще минут десять, а затем Лена говорит:
- Ладно, Раиса Ивановна, я пошла, убираться дальше.
- Да-да, Ленок, а то я разговаривать часами могу, ты же знаешь. Не забудь, передай Илюшке, чтоб зашел.
- Хорошо, Раиса Ивановна.
Лена закрыла за женщиной дверь и пошла в сад. А вот и Илюша сидит, что-то собирает-разбирает.
- Илюш, ты чего не отзываешься? Я тебя уже полчаса ищу.
Малыш сидел погруженный в работу и не обращал внимания на мать.
- Илюш, мне нужна твоя помощь.
Мама взглянула на предмет. Какой-то прибор...
- Илья, ты меня слышишь? Встань, пожалуйста, и помоги мне. Нужно бассейн наполнить, к Ухваткиной сходить за клубникой и к Раисе Ивановне заскочить, у нее приемник сломался, давай, поднимайся.
Малыш сидел и продолжал копаться в предмете. Женщина взглянула на сына. Ее охватило слабое беспокойство, сын был какой-то бледный и пришептывал что-то, разбирая прибор. Может, не выспался? Ничего, сделает дела, уложит спать.
- Илья, если ты сейчас не отвлечешься, я сломаю твою игрушку к чертовой матери!
Все, терпение Лены кончилось, и она выхватила прибор из рук мальчика, кинула на землю и одарила по нему ногой. Не успела она занести ногу для повторного удара, как малыш расплакался.
- Мама, не надо, пожалуйста!
Но Лена была уже в том состоянии, когда такие уговоры делают только хуже, она начала яростно топтать прибор.
Малыш в слезах пытался остановить мать, но мама оттолкнула его и продолжила топтать прибор. Малыш снова кинулся защищать предмет, но чьи-то сильные руки подняли его.
- Лен, успокойся, что случилось?
- А вернулся! Что случилось, Олег?! Твой сын, ничего не хочет делать! Не помогает, не убирает, только в железках ковыряется.
Отец поставил малыша на землю и взглянул на предмет.
- Так... это же... МОЙ УСИЛИТЕЛЬ! Это работа моих последних трех лет! Я же запер усилитель на ключ! Как...
- Папа, это я его открыл! - кричал в слезах мальчик.
- Так там код был! Как ты вообще его смог открыть?!
- Я попросил, и он открылся!
Лена с яростью взглянула на мужа, затем на сына, и сказала:
- Вас кроме ваших железок ничего не интересует.
Она наступила на приборчик, окончательно раздавив его.
- Больше никаких железок.
Вдруг, малыш перестал плакать. Он поднял голову, и мать увидела его лицо, не скрытое тенью. Бледная кожа на солнце выглядела еще бледнее, синяки под глазами были под размер мешков, красные белки, все в капиллярах смотрели на мать с какой-то жестокостью и равнодушием неживого человека.
- Убей...
Провода из прибора взметнулись вверх как змеи. Они обхватили горло женщины и стянули его так, что ее лицо покраснело, как помидоры, алеющие в парнике, возле которого они стояли.
Олег опешил, он никогда такого не видел. Да вообще, как такое может быть? Это страшный сон, кошмар, сейчас он проснется...ну же! Проснется!
Нет... это не кошмар, это реальность. Он оттолкнул Илью и кинулся на помощь жене, которая уже начала синеть.
- Сзади! - крикнул малыш.
Один из проводов, который оказался оголенным, впился отцу в ногу, и в ту же секунду его отшвырнуло назад.
По его одежде еще бегали электрические разряды, когда женщина перестала дергаться и затихла. Стихли хрипы, стихло и ужасное жужжание сломанного прибора.