Ра Дмитрий : другие произведения.

Разлом. В поисках осознания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Всё вокруг создано из того, что мы в состоянии увидеть, услышать или почувствовать; а самый ценный ресурс - Время. Академия с этим не согласна и практикует Состояние Безмолвия - сознательного погружения в себя. Состояние, при котором меняя себя ты меняешь и мир вокруг себя. Полуальв Хеллор - ученик Академии Хронистов: историков, политиков, ученых и алхимиков; принимает всех, но выпускает лишь немногих. После обучения, его отправляют работать чернорабочим в таверну Старый Дубок, что на северном распутье Лес Полувременья.
  Глава 1. Таверна
   "Вчерашняя грибная похлебка с луковыми шкварками", - оценил я засохшее пятно на прогнившем дубовом столе. Уже добрых десять минут я пытался оттереть его лоскутом ткани, что когда-то служило фартуком хозяину таверны, в которой я работаю уже полгода. За соседним столом сидела компания, в которой громогласный гном с проплешинами в рыжей бороде что-то обсуждал со своим собутыльником.
  - Мы здесь сидим уже полдня. Эхах! - гаркнул бородач и залпом осушил третью пинту альвского эля из корнеплодов, - Еще немного и у меня на бороде проявится седина. Это треклятое место пожирает нашу жизнь!
  - Ну, не надо уж... - ответил ему кудрявый человек с крючковатым носом. Его широкие плечи облегали кожаные наплечники с железной шиповкой.
  "Похоже, что даже на стальную одежку ему денег не хватило", - оценил я мимолетным взглядом наемника.
  - Это всего лишь два дня по нашим меркам. Ты этого даже не заметишь, - ответил ему человек, изо всех сил стараясь скрыть незримую дрожь в коленях.
  "Вообще-то три", - ухмыльнулся я про себя образованности наемника.
   Осилив, наконец-то, грозного врага в виде пятна от грибной похлебки и, потеряв всякий интерес к компании за соседним столом, я неспешно удалился в подсобку таверны. Скрип двери привлек внимания Борака - трактирщика. Он повернул свою лысую голову в мою сторону и многозначительно спросил:
  - Хеллор, я не имею ничего против... Но, может быть, ты все-таки спрячешь их? - кивнул в сторону моих ушей хозяин таверны. За его старым и морщинистым лицом чувствовалась искренняя озабоченность моим видом. А ведь не скажешь, что ему не более тридцати зим от роду. Слишком долго он проработал в этом месте...
  - Борак, мы проходили это уже много раз. Твоя таверна находится в лесу пояса полувремени, а еще в сотне лиг отсюда Ашомвел. Почему я должен скрывать свое происхождение? Притом, ты, скорее всего, понимаешь, что я делаю это намеренно, - вздохнул я. От мысли, что Борака снова приходится ставить на место, мне становилось не по себе, - Тебе платят не за рассуждения о высших материях. Ты всего лишь хозяин трактира. Не забывай этого, пожалуйста.
   С невозмутимым видом я кинул холщовую тряпку на стол и спешно удалился наверх, в комнату для чернорабочих трактира. Позади я услышал чертыханье Борака. И, судя по всему, он сплюнул на пол кухни своей же таверны, - Чертов альв...- прошипел он мне напоследок в спину.
  "Ну, вообще-то - полуальв", - подумал я и ухмыльнулся, радуясь своему обостренному слуху.
   Борак работает здесь уже почти пять лет. День его жизни в этой таверне длится всего лишь четыре часа, поэтому за пять лет службы Академии он постарел на тридцать лет. Его срок подходит к концу.
   Половицы были прогнившие и отдавали запахом плесени. Лишь врожденная предрасположенность позволяла ступать по этой поверхности совершенно бесшумно. Скрип двери на чердак таверны, где последние полгода я провожу свое свободное время, прервал мои мысли. С ходу бухнувшись на тюфяк, набитый застарелой соломой, я почти сразу же уснул. Мгновенно засыпать в грязи, слякоти, холоде или палящей жаре: где брезгуют спать даже дворовые собаки - это то, чему я научился много лет назад.
   Спал я равно пятьдесят девять минут, третий и последний раз за эти сутки. Биологические часы, которые я настраивал в себе долгое время, работали безупречно. Когда-то мне, как и большинству разумных существ в Айвале, для нормальной работы организма нужно было как минимум шесть часов сна подряд. Но я переборол этот недостаток. Ведь Время - ценнейший ресурс в нашем мире.
   При должном старании, подобные учения в Академии давались мне легко и в жизни пригождались повсеместно. Неофитов никто не заставлял им следовать: не обязательно было учиться, работать и развиваться. Ты волен годами лежать на кровати, пожёвывая гномский табак и почитывая человеческие книги для развлечений. Чревоугодие, лень, похоть - запретов нет. Пока для неофита не наступит день расплаты. И расплата эта была чрезвычайно высока...
   Я одним движением встал и накинул на себя черную замасленную накидку. На выходе из чердака схватил метлу и спустился в главный зал пустой таверны, где меня встретили тусклый полумрак и затхлый запах перегара. Похоже, что гном со своей компанией покинули заведение не так давно. Этого я и ждал.
   Как и полагалось трактирщику, Борак стоял у своей стойки и протирал полусгнившие деревянные чарки тряпкой, которой только что мыл столы. Одарив меня раздражительным взглядом, он стал натирать свой стакан еще усерднее.
   Погода в это время года на распутье был пасмурной, но теплой. Стрекот насекомых и журчание ручья у подножья таверны доносились до моего острого слуха. С чувством начала нового дня, я приступил к своим ежедневным обязанностям. Сначала подмел весь главный зал и очередной раз протер всё со столов с мыслями о том, что больше размазал о них застаревшую грязь. Жирную крысу в углу, которую я давно прозвал Огрызком из-за оторванного уха, я прогнал метлой. Денег на яд от грызунов, что можно было приобрести у изредка проходящих караванов, трактирщик жалел.
  - Еда! - из кухни вышла пышная кухарка Шеня и, брякнув тарелкой, положила ее на стол передо мной, - Пока гостей нет - ешь тут, я тоже сейчас подойду, только замочу кастрюлю.
  Отложив метлу в сторону, я с безразличным лицом сел за стол. На тарелке лежал чёрствый вчерашний хлеб; сыр, покрытый белым налетом; жидкая похлебка без мяса и стакан парного козьего молока. "Бывало и лучше", - подумал я и откусил кусок сыра с немного гнилостным запахом. Год назад я мог позволить себе яства из перепелиных язычков и полувековые вина Владены.
  - Ну что, Хеллор? О чем загрустил? - подсела ко мне Шеня. Ее круглое лицо озарила добродушная улыбка. Доказательством ее хорошего настроения сегодня служил отдаленный запах кислой сивухи, - Неужели не нравится моя фирменная похлебка? Сегодня я нарвала щавеля в лесу для нее, а еще у купца приобрела непонятный сорт табака. Называется лавровый лист, представляешь? Э-э-э, ты когда-нибудь такой пробовал? Гадость! И, вообще, с него как-то нехорошо... - затараторила Шеня. Ее глаза горели праведным гневом.
  - Даже не знаю... - начал было я.
  - Ну что ты не знаешь? Все эти торгаши - обманщики. Наживаются на честном народе. Как вот еще денег заработать, не обманывая людей, а? Да никак! Тьфу!.. - добродушие слетело с кухарки также быстро, как и появилось. Забавно, как настроение может влиять на возраст женщины. Вот она тебе добродушно улыбается на тридцать лет, а вот уже злится на весь белый свет под пятьдесят.
  - Скажи еще - я мало тебе денег плачу, - подсаживаясь к нам, вмешался в наш разговор Борак, - Да на твое место я дворцового повара бы смог нанять, но боюсь, что эти собаки подмешают нам какой-нибудь мерзоты в похлебку. Королей то вон травят у себя постоянно...
  - Королей травят не повара, а те, кто их заставляет это сделать. Шантажом, подкупом или угрозами: они лишь инструмент орудия в руках убийцы и мало что понимают о дворцовых интригах, - равнодушно протянул я, бросив тщетные попытки найти в своей похлебке такие же кусочки парной вареной телятины, как и в тарелке Борака, - Хотя объективного ответа на это нет...
  - Объе... че? - выпучила глаза Шеня, - Ты тут не пудри мне мозги своим альвским ведунством, - рассмеялась розовощекая кухарка и хлопнула меня по плечу своей увесистой рукой.
  Я подавился единственным кусочком морковки и раскашлялся, забрызгав столешницу.
  - Кха-кха, это... - с грусть в глазах я проводил морковку в последний путь под стол. Огрызок будет доволен, - это... слово, смысл которого заключается... - глаза кухарки иронично полезли на лоб, - Аааа, не важно.
  Трактирщик, тихо уплетавший свою телятину, фыркнул себе под нос, но и сам при этом чуть не подавился.
  - Кхе-кхе, больно ты уж умный выискался. Короли, не короли - если человек имеет отношение к убийству, значит он - убийца и точка. Думать тут нечего.
  - Хорошо, Борак, - вздохнул я - Давай представим, что ты королевский повар. Я не беру в расчёт вероятности такого сценария, но всё же. К тебе лично пришел герцог соседнего государства и говорит, что у него в плену твоя жена и дети. В доказательство этого он сует тебе их отрубленные пальцы. Он требует, чтобы ты подмешал в фаршированного яблоками гуся, предназначенного для короля, настой травы Арааты. Что ты сделаешь? В каких случаях ты сам себя будешь считать убийцей? Кто из вас больший убийца?
  - Акхаа! Пфф... - настала очередь давиться Бароку своей зажатой телятиной, - Какие п-п-пальцы... с ума что ли сошел, альв? Не может сам герцог таким заниматься и посылки такие приносить... слуги его принесут. Вот. Ну, а если так уж думать... - трактирщик покраснел от потуга придумать какой-то страшный план не стать самому убийцей и одновременно спасти свою семью.
  - А-а, да ну тебя. Я человек маленький и точно знаю, что убийцей не стану. Грех это. Пусть короли сами разбираются, - в голосе трактирщика прозвучали нотки обиды.
  Оставшееся время мы доедали свои харчи молча. Лишь изредка старый, но молодой трактирщик кидал с опаской взгляд на черноволосого альва.
  Я закончил с уборкой. Как я не пытался, но отыскать потерянную морковку мне не удалось. Кухарка Шеня гремела посудой в подсобке, а Борак разговаривал у стойки с караванщиком и пытался выторговать лишний медяк за бочонок дешевой хлебной сивухи. Купец уже было махнул на трактирщика рукой и тому пришлось сдаться. Караваны здесь редки, а вот всякий сброд: авантюристы и наемники, охочие на дешевую выпивку - гости бывалые.
  Убедившись, что обслуживать некого, я отправился на чердак. Сегодня тот день, когда прилетает ворон с указаниями из Академии. Редчайшая птица определит мою дальнейшую судьбу в этой затхлой дыре.
   По пути в свою комнату, в углу коридора я повстречал Огрызка. Тот спокойно, как у себя дома, почесывал обрубок уха. За полгода он стал единственным моим собеседником, от которого я почти ничего не скрывал. Если бы Учителя увидели меня болтающим с крысой о делах Академии, то наказали бы со всей строгостью. Несмотря на все мои заслуги.
  - Ну что, мой давний друг? Проголодался, наверное, а? - ухмыльнулся я, доставая из кармана краюху зачерствелого хлеба и отщипывая небольшой кусочек. Привычка носить с собой еду въелась в меня с давних времён. Неизвестно, что со мной может произойти через час.
  - Держи, - одним пальцем я запустил в крысу сформированным шариком хлеба и угодил прямо в наглую морду.
   Огрызок мгновенно сориентировался и готов был уже сорваться в темную дыру неподалеку, но увидев меня, фыркнул и приступил к трапезе. То, что крыса меня не почувствовала еще на подходе, меня нисколько не удивило.
   Полумрак чердака успокаивающе действовал на меня. Прогнившие половицы пытались скрипеть под моим весом, но кровь альва запирала любые звуки в полной тишине. В дыре сруба, которое Борак называл окном, сидел белый ворон и умными черными глазами смотрел на меня. На когтистой лапе ворона виднелся небольшой сверток пергамента на серебряной цепочке. Птицы, способные летать, в Айвале - большая редкость. Лишь некоторые короли и герцоги имели у себя пернатых почтовых голубей, а стоимость их доходила до стоимости небольших городов на окраине срединного пояса. Птицы питались лучше богатейших мира сего, а пищу эту, перед подачей пернатым, пробовали десятки слуг во избежание отравления. Вороны же - единственные летучие твари, которые могли перелететь через разломы. Любые другие пернатые отказывались пересекать их, а если долгой дрессировкой их и заставляли это сделать - никогда не возвращались обратно. Никто не знает почему.
   Проигнорировав ворона, я подошел в угол своей неказистой комнатки и, опустившись на колено, дотронулся большим пальцем левой руки до совершенно обыкновенной доски прогнившего пола.
  Щелк! Я отодвинул в сторону неказистую дощечку. В темной дыре показалась старая деревянная шкатулка с вырезанными ликами зверей, что обитают лишь на севере Ашомвала.
   Из шкатулки я достал пергамент, увесистое и обшитое сталью перо ворона и тюбик с кислотно-зеленой мазью. Тщательно растерев руки субстанцией, я подошел к ворону и погладил по перьям. Убедившись, что мазь работает и мое тело не лежит бездыханным на грязном полу, я отцепил от лапы записку. "Не повезет тем, кто смог бы подстрелить тебя в полете, да, дружок?" - подумал я и сел на тюк сена перед бочкой с вонючей, недавно приобретённой, сивухой, которую услужливый Борак притащил мне в мои роскошные апартаменты.
   За стеной комнаты послышался тихий шорох, и я мгновенно замер, навострив все свои чувства полуальва.
   Четыре маленьких лапы. Вес 300 - 400 грамм. Жует.
  - Огрызок... - вздохнул я и расслабился. Пора узнать, что мне предрешено посланием из Академии.
  Дорогой сынок, Лешао! - чувство тревоги мгновенно объяло своим ледяным объятием, -
  Как ты поживаешь? Шлем тебе это письмо с благословения Герцога Адвана. Он великодушно разрешил главе купеческого дома воспользоваться его возможностями и предоставил свою прекрасную птицу. В этом месяца я буду краток. Твоей сестре Киране стало хуже, но мы делаем все чтобы болезнь не обострилась. Она очень тебя ждет и скучает. С мамой все хорошо, мы с ней открыли новое дело - наняли очень умелого Владенского поводыря и теперь можем перевозить специи в Страгос. Там у нас очень хороший деловой партнер. Поэтому, мы очень тебя ждем: твои умения нам бы очень пригодились. Пожалуйста, не медли! Желаю тебе крепкого здоровья!
  Твой папа!
   Я перечитал пергамент еще один раз. Посмотрел на обороте, проверил на наличие отголоска Эха, но больше ничего не обнаружил. Гнев начал разрастаться во мне безжалостным паразитом: глаза стали плохо видеть, уши плохо слышать.
  - "Безмолвие - это путь", - прошептал я, заставляя себя успокоиться.
  - "Гнев - это пустота", - продолжал я вспоминать мантры Академии.
   Первый раз за десять лет я не смог. Не успокоился. Мимолетное движение руки и утяжеленное сталью воронье перо со свистом улетело в противоположную стену. Резким движением я встал и вышел из своей комнаты.
   Дубовая гнилая дверь медленно закрывалась с протяжным и противным скрипом. Тяжелое воронье перо, предназначенное не только для начертания букв, торчало из стены. По нему медленно стекала бурая густая кровь. За стеной больше никто не жевал. Белый ворон сидел на месте и смотрел слишком умными глазами...
  
  ***
  - Сколько, ты говоришь, мне платишь, старый скряга? Придворного повара, говоришь, наймешь? Ну-ну, - Кухарка стояла у плиты и ворчала на Борака, который ловкими движениями потрошил мелких карасей, выловленных в ближайшем пруду.
  - Я между прочим этой дыре свою жизнь отдаю, а ты о деньгах тут говоришь, - распылялась Шеня, остервенело помешивая бульон из говяжьих костей.
  - Больно она тебе нужна. Я здесь вообще уже пятый год, а у меня дети и жена в Страгосе. А тебя кто ждет? - Борак тоже начинал закипать и отрезал от карася больше, чем нужно.
  - Д-да... как ты... язык... - кухарка кинула на стол поварешку, а ее, и без того розовое пухлое лицо, стало пунцовым, - Да я... я...
   Глаза Шени предательски заблестели. Задрав подол фартука, она быстрым шагом выскочила из кухни. Вслед спешно затихающим шагам он успел услышать всхлипывание доброй кухарки.
  - Вот черт... не подумал... - трактирщик сменил гнев на грусть и устало сел на грязный табурет.
  - Согласен, не подумал, - ледяной голос нарушил гнетущую Борака тишину. Он вздрогнул.
   На пороге в кухню стоял высокий, худощавый полуальв. Черные длинные волосы спадали ему на глаза и было тяжело понять куда он смотрит. В руках он держал пергамент.
  - Тьфу ты, Хеллор! Опять ты подкрадываешься? - Молодой альв пугал трактирщика, но он старался этого не показывать.
   В таверну Хеллор попал полгода назад с рекомендациями из Ашомвела, города, что спонсирует эту таверну. Невозможно было содержать эту дыру без этих денег. Борак никогда не забывал, что его заведение больше нужно ИМ чем ему самому. Молодому лысому старцу нужны были только их деньги, и он никогда не задавал вопросов. Лишь раз в месяц забирал свою золотую монету из дупла старого дуба, что растет у входа в таверну и символизирует ее название: Таверна "Старый Дубок". "Обычные шпионы со своими интрижками... Хотят знать, кто проходит через земли альвов по Северному Пути Страгоского Разлома", - утешал он себя, но никогда не поднимал этот вопрос со своим чернорабочим. Единственное, что в Хеллоре глубоко задевало Борака - за полгода на нем не появилось ни одной морщинки, он все также свеж и молод. Только чистокровные альвы не старели в поясе полувременья, а он полукровка. Почему же тогда?
  - Не стоило так говорить, Борак. Всю ее семью освежевали клаахаты. И, скорее всего, зажарили и сожрали на ужин, - на лице Хеллора не дрогнул ни единый мускул. Он говорил об этом слишком уж...естественно.
   Молодой альв подошел к вертелу, на котором томилась баранья ножка. Мгновение разглядывая тлеющие угли, он легким движением руки бросил на них пергамент. Бумага мгновенно вспыхнула синим пламенем, не оставив даже пепла. "Шпионская дрянь", выругался про себя Борак.
  - Не хватает розмарина, - что-то перебирая в руках, еле слышно сказал Хеллор, многозначительно долго наблюдая за каплями жирка, вытекающими из баранины.
   По телу Борака пробежали леденящие мурашки. Только что его работник говорил об свежевании людей, а теперь рассуждает о кулинарных пристрастиях. "Да откуда у нас розмарин то, черт бы тебя побрал, мы не столичный трактир... Похоже, что в таверне стало холодно. Нужно бы заделать эти треклятые щели", - продолжал он себя успокаивать.
  - Займись-ка ты делом, а? Я сам решу, чего там не хватает. Вон крысы опять погрызли всё... Я уже продрог весь. Сходи в кладовую, там еще пара досок осталось и... Ну, чего ты уставился? - начал было распаляться Борак, но тут же взял себя в руки. Все-таки он успел привыкнуть к парню и старался хоть иногда относиться к нему по-доброму. "Кто знает какая у него история. Может его заставляют, а тут я еще... Да и не стоит забывать, что он ... спонсорам намного важнее, чем я сам".
  - Мне нужно отлучиться, Борак. Вернусь завтра, - вопроса тут не прозвучало, лишь констатация очевидного. Трактирщика это раздражало, но виду он не показал.
  - Ну и иди. Потом сделай, что я сказал. Не забудь, - сквозь зубы выдавил из себя Борак.
  - Сделаю. Бывай, - взгляд альва удалось рассмотреть. Возможно, хозяин таверны "Старый Дубок" и ошибся, но он видел в них только печаль.
   - Да, бывай, - ответил он. Подумав немного, добавил, - Ты это... Осторожнее там.
   Альв посмотрел на Борака странным взглядом и, развернувшись спиной, вышел из кухни. Дверь за ним закрылась без привычного скрипа.
  - Лаадно, я свое дело знаю, - протянул трактирщик и усерднее заработал разделочным ножом. Лезвие соскочило со слизкого брюшка карася.
  - Тс-с-с, - зашипел Борак и сунул палец в рот. Вкус крови и рыбьих потрохов ударили в нос, - Не к добру это...
   Угли под вертелом с ароматной бараниной успокаивающе зашипели Бораку в ответ, словно на нах вылили чарку с холодной водой.
  
  ***
  Если бы неподалёку стоял кто-то, то он вряд ли успел бы понять, что там мелькает между деревьями. Черная тень, что на своем пути не обращает внимания ни на огромные поваленные деревья; ни на прогнившие, заросшие мхом пни; ни на высокую густую поросль. Казалось, живому существу невозможно промчаться сквозь бурелом дикой густой травы, не пошевелив при этом ни одной травинкой и не издав ни единого звука. Дикий Ашомвальский олень, что обычно не забирается в эти края, слегка начал нервничать лишь тогда, когда тень мелькнула в метре от него. Осмотревшись по сторонам, олень фыркнул и вернулся к поеданию сочного мха. Преодолев расстояние в восемь лиг тень резко замерла на месте, проявляя свой силуэт. Существо, что по росту и комплекции, могло быть человеком или альвом стояло в ожидании. Слившийся с мраком леса капюшон полностью скрывал лицо. Лишь чистокровный альв смог бы заметить черную прядь волос и улыбку, что таила в себе затаившуюся угрозу. Лес знал, что сейчас нельзя тревожить тень и не издавал ни звука.
  ***
  - Б-у-ааа, - рыгнул гном с проплешинами в рыжей в бороде, поедая обгорелый трупик белки на ветке неизвестного ему дерева, - И зачем только мы сюда полезли. Ты болван, Тарек. Бабка ему сказала, видите ли...огромные сокровища... Тьфу! Треклятый лес! Красс так и не пришел, кстати... Видать только такие дураки, как я доверяют старым бабкиным байкам и их тупоголовым внучкам. Эх-х, старею...
  - Ты мою бабку не обижай. Это семейная тайна, передавалась от отца к сыну. Ну, мне от бабки, да, - замялся, сидевший напротив гнома, широкоплечий кудрявый человек в кожаных наплечниках с железной шиповкой поверх грязной льняной рубахи, - Она сказала, что я стал настоящим мужиком и теперь готов. Говорит, мол, хватит обирать тощих крестьян на лесных тропах, пора бы и настоящим делом заняться... Вот. Да ты погодь, Харн, дружище. Еще пару дней и дойдем. Все ориентиры пока верны. Откуда бы она знала...
   Человек и гном сидели у костра, что разгонял мрак древнего леса в поясе полувременья. Они были так шумны, что вся крупная живность давно разбежалась во все стороны на много лиг вокруг. Лишь разнообразные насекомые еще развеивали тишину древнего леса, но и они вскоре затихли, на что компания совершенно не обратила внимания.
   Как и полагается гному - он был широк и низок ростом, едва в половину роста своего великорослого друга-человека. На поясе у него висели два чекана - небольшие гномьи боевые топоры. У широкоплечего мужчины был большой неуравновешенный двуручный меч, видимо сделанный кузнечным подмастерьем в небольшой деревушке. Лезвие уже начало ржаветь из-за отсутствия ухода и засохших пятен крови.
  - Гномья мать... - вздохнул гном, - Надо было таверну пощупать. Ты видел кто там был? Тощий остроухий прислужка, да бабенка со стариком. Они по-любому где-нибудь в бочке с квашеной капустой держат свои заначки на похороны. Повязали бы всех, бабу бы пощекотали... Эхх... старик бы все и выложил. Там те еще дебри, никто бы даже не сунулся...
  -Ха-ха-ха! Ну так мы на обратном пути туда еще заглянем. - громко и басисто рассмеялся человек, ковыряя мозолистым пальцем в носу.
   Хааа-Хаа-Ха...Лес ответил эхом, что бывает лишь в огромных пустых залах без интерьера. Гном насторожено оглядел округу, но дальше чем на пару метров от спасительного костра ничего не увидел.
   Но их видели все...
  - Что ты ржешь, как конь. Тихо! - зашипел Харн и по его телу пробежала неприятная дрожь, - Ты не видишь какой лес, а? Недобрый он. Жопой своей гномьей чую, что найдем мы тут приключений ненужных. Слушай, я, конечно, тебе уже говорил, но может...эээ... бабка твоя тебя обдурила, чтобы ты сгинул тут? Нахрен ты ей нужен, вот она и...
  - Нет! Бабка моя - святая бабка! Любит меня с измальства самого, пирожки лепила маковые, хлеб ржаной... мягкий... Сейчас такой не делают, - настаивал на своем человек. Сам он жевал застарелый сыр, купленный в мелкой таверне под названием "Старый Дубок", что стоял у единственной дороги из Строгаса во Владену выше строгасского разлома. Последний отголосок цивилизации за ближайшие сутки.
  - Сейчас люд обнищал совсем, дрянь какую-то таскают. Бывает снимешь с холопа какого-нибудь краюшку, а она с дерьмом, как будто, лошадиным, - продолжил негодовать бандит.
  - Здравствуйте, уважаемые господа, - тихо сказал голос откуда-то из темноты.
   Харн поперхнулся жареной белкой, но для гнома своего телосложения вскочил с места достаточно проворно. В обеих руках у него были небольшие топоры, готовые разорвать в клочья любую угрозу. Человек же, с испуга, запутался в собственных ногах и сейчас, чертыхаясь, пытался выискать свою несуразный меч в полумраке.
  - Кто здесь?! Покажись! Убью! - в голосе гнома слышались нотки страха и уверенности одновременно, но он был умелым воином. По крайней мере, для бандита, - Да встань ты уже с земли, идиот!
  - Не пугайтесь, я с миром. Куда путь держите? - голос раздался в темноте уже со спины и гном резко развернулся.
   Харн привычным и выверенным движением руки бросил на голос топорик. Тот, закрутившись мельницей, пропал во тьме леса. Гном не услышал звуки попадания или падения на влажную землю. Оставшийся топор он взял в обе руки и встал в странную позу, балансируя с одной ноги на другую. Человек только-только поднялся с земли, в руках он неумело, но очень сильной хваткой, держал двуручный меч, который казался неимоверно тяжелым для боевых действий.
  - Играть со мной будешь, сссуука! Последнее предупреждение! - бородач не шутил. Он уже держал один глаз закрытым для того, чтобы тот хоть немного успел привыкнуть к темноте. У гномов было очень хорошее зрение, но в этом лесу он почему-то видел хуже, чем в самой глубокой пещере, - Тарек, ветку бери! Кидай туда!
  - Так разве же я попаду в него палкой? - тупо уставился на коллегу-бандита человек по имени Тарек, отводя взгляд от темного места леса, откуда шел голос и таил в себе смертельную угрозу. Гном чувствовал это. Человек - нет.
  - Из костра... - только и смог прорычать Харн, проклиная про себя недальновидного человека всеми известными проклятиями.
   Тарек развернулся спиной к врагу, нагнулся и вытащил горящее полешко из костра.
  - Туда кидай, - рыжебородый гном уже просто не мог позволить себе злиться и дальше.
   В полете горящая толстая ветвь пыталась развеять густую тьму, но это у нее получилось очень плохо. Разбойники ничего не увидели, кроме неестественно кривых веток и бурелома, которые мгновенно проглотили светящееся угощение.
  - Прошу вас простить меня за беспокойство. Могли бы вы опустить оружие? Я к вам с выгодным предложением. - снова раздалось за спиной. Гном и человек синхронно развернулись.
   На месте, где только что сидел Харн, уже сидела высокая фигура в черных одеждах и капюшоне. Фигура, казалось, поглощала весь свет от костра, и разглядеть ее было очень тяжело даже с такого расстояния. О том, чтобы увидеть лицо за капюшоном не было и речи. На земле, в ногах у призрачной фигуры, гном успел увидеть свой улетевший во мрак топор.
   Терек пошел на врага, поразительно легким движением поднимая над головой свой громоздкий меч.
   СМЕРТЬ. Единственное слово успело мелькнуть в голове гнома. Древние расовые инстинкты трубили паническую тревогу.
  - Замри, идиот!!! - визг гнома было не узнать. Тарек замер на полпути. Больше от удивления, чем от осознания, что от него хотят.
   Не опуская меч, человек вертел головой и переводил непонимающий взгляд то на гнома, то на странную фигуру, которая казалось сейчас даже не дышала. Грудь гнома же вздымалась так часто, что, казалось, вот-вот разорвет его изнутри.
  - С-стой, Тарек, - пыхтел гном, но старался взять себя в руки. Находиться в боевой стойке в таком напряжении было крайне тяжело, - Ко мне подойди. Ну!
  - Э-э-э, а че драццо не будем? - удивленно спросил недалекий здоровяк, - Он же смотри - без оружия, топор твой даже не удержал. Дохленький какой-то... Может у него есть че? Ты с ним поговорить решил, а, Харн? - с ухмылкой на лице, Тарек продолжал провоцировать ситуацию.
   Гном начал нервничать пуще прежнего. Ему тяжело было объяснить тупоголовому Тареку о том, что он чувствует в данный момент. Примерно так же чувствовал бы себя цыпленок перед волком. Харн лишь надеялся, что волк этот сытый и детей не обижает. Последняя мысль почему-то показалась гному забавной даже в такой напряженной ситуации. Он расслабил, покрасневшие от натуги руки и опустил топор.
  - Приветствую э-э-э... премногоуважУемый путник. Меня кличут Харном, а моего безмозглого друга - Тарек. Мы здесь по очень важным делам и никому... хм-м-м... ну вообще не мешаем и это... как бы и не планировали. Кто ты и о каком предложении ты говорил, брат? - Харн покраснел от натуги. Так тяжело ему было подбирать непривычные слова.
   Похоже, что на Тарека подобная речь Харна повлияли больше чем могли бы повлиять любые оскорбления. Выпучив на полурослика глаза, он опустил свой огромный меч.
   Харн решил называть про себя темную фигуру Тварью. И эта Тварь ухмыльнулась. По крайней мере, так показалось гному сквозь полумрак.
   Темная фигура совершенно не двигалась и не отвечала. Пауза затянулась, и даже Тарек стал нервно покачиваться из стороны в сторону. Спустя какое-то время, казавшееся бесконечно долгим, вместо ответа в сторону Харна полетел какой-то предмет и упал к его ногам. Гном не успел даже сообразить что это, хотя имел богатый опыт метания разного рода острых предметов. Тварь при этом даже не пошевелилась. Или гном этого не заметил. В ногах у него лежал небольшой завязанный мешочек. Не спуская глаз с тёмной фигуры, расслабленно восседающей на пригретом гномом месте, Харн носиком кованого башмака пнул холщовый мешочек и услышал однозначный и очень знакомый бандитам звук. Звон монет.
  
  ***
  Времени оставалось совсем мало. Указания из Академии нужно было выполнить сегодня же. Я не знаю почему такая срочность и знать мне не положено. Мой ранг в Академии не позволяет задавать вопросы: требовалось лишь беспрекословное подчинение. Учителя добивались этого не строгостью или наказаниями за любую провинность. Они годами наблюдают и терпят всех поступающих в Академию глупцов. Метод их воздействия на неофитов до невозможного прост. Как я это называл для себя - вброс идеи. Незначительная манипуляция руками, мимикой, как будто бы случайно пророненное слово, последовательность каких-либо постоянно повторяющих действий: всё это влияет на неподготовленный разум намного сильнее примитивной порки. Некоторые Учителя могли из пропитого хулигана сделать лучшего ученика Академии несколькими простыми манипуляциями; а он решит для себя, что добился этого самостоятельно. Этого Учителю и надо.
   Например, если в течение целого месяца, Учитель будет мимолетно поглядывать лишь на одного из своих воспитанников, то тот, неосознанно для себя, придаст себе какую-то значимость для него по отношению к другим. Если Учитель в конце месяца перестанет это делать, то у ученика возникнет тревога. То, что для него было нормой, которая льстила ему или пугала, вдруг перестало существовать. Его воля уязвима и с ним можно продолжать... работать. Таких примеров много, и я за время своего обучения заметил лишь малую их часть.
   Я повторил про себя очень многозначительную мантру: "Выбор есть всегда, но не только у тебя" и перед тем, как отправиться в путь, вернулся в свою комнату на чердаке.
  "Ошибка!" - мелькнуло в голове и сердце сжалось ледяными оковами. Ворон все еще сидел в проеме окна, старая пожелтевшая шкатулка лежала на виду, а окровавленное перо торчало в прогнившей доске. Если бы сюда решила войти Шеня, чтобы принести мне втайне от скряги Борака очередную порцию похлебки, но уже с мясом, то последствия могли бы быть фатальными. Тогда гнев завладел мной и лишил здравого мышления. Мне еще многому нужно научиться. Теория - ничто, пока не наткнешься на печальную практику.
   Вздохнув, я взглянул на ворона. Ему не нужны были слова, он понял, что последнее письмо останется без ответа. Тихо каркнув, он повернулся ко мне белоснежной спиной, расправил крылья и исчез в полумраке.
  Я подошёл к шкатулке с разнообразным содержимым и задумался. Мне нужен козел отпущения, и я уже успел подумать о бандитского вида парочке, что была здесь день назад. К сожалению, выбор у меня невелик - в таверне "Старый Дубок" гости нечастые. О том, что с ними потом делать я тоже уже позаботился...
  Я видел куда они ушли и за это время вряд ли смогли пройти больше, чем десять лиг на север. Разве что они бы были альвскими разведчиками, - ухмыльнулся про себя я. Мне нужно их догнать, а времени на это крайне мало. Я достал из шкатулки первый необходимый мне предмет. Склянка с синим настоем цветка Анаарт, что разводят только в Академии и диким он нигде не встречается. Рецепт изготовления мне, к сожалению, неизвестен, но вот его эффект столь же полезен, сколько и губителен. Я осушил склянку и прислушался к ощущениям. Как и следовало ожидать - на вкус как холодная родниковая вода. Эффект наступит через десять минут... Следующее, что мне понадобится - это деньги. Отсчитав десять золотых монет, я аккуратно сложил их в холщовый мешочек и отложил в сторону. Стальной кинжал, функционал которого много эффективнее, чем внешний вид. И самое важное, на что я делал огромную ставку, чем сильно рисковал. "Никогда не должно быть одного пути решения задачи", - мелькнула мысль. В руках у меня лежал хрупкий стеклянный шарик. Внутри с одной его стороны переливалась жидкость, с другой же пересыпался белый порошок.
   Я аккуратно сложил все необходимое в компактную и крайне удобную походную сумку с ремешками для крепления на поясе. Из-под пола, куда я уже вернул шкатулку с пером я вытащил потрепанный мешок со своей одеждой, что выдает Академия своим неофитам.
  
   Настойка из цветка Анаарта действовала. Я не чувствовал веса своих ног, руки сами выискивали опору и отталкивались от стволов могучих деревьев для придания телу еще большей скорости. Чувства альва, прибывавшие в полудрёме из-за смешенной крови, проснулись и обострились стократ. В кромешной темноте древнего леса я ориентировался как в своей комнате в таверне "Старый Дубок" при свете дня. У меня был примерно час. За этот час я должен догнать их. Если этого не случится, я упаду прямо посреди леса и обессилено пролежу несколько часов. Более опытные неофиты, а уж тем более ранговые, могли переждать побочный эффект, стоя и медитируя несколько минут; но я, пока что, не был на такое способен. Я выжимал из себя все силы в помощь чудо-эликсиру, потому что знал, что несмотря на внушаемую мне годами мантру - другого пути для меня нет.
  Я видел повсюду следы. Следы диких зверей, медведей, волков, белок, жуков. Я слышал короеда в стволе дерева, который мгновение назад послужил моей руке опорой для того, чтобы перепрыгнуть через, казалось бы, непроходимый бурелом кустарников. Оленя я заметил за пол лиги и немного свернул со своего направления, где ветер не позволил бы ему меня почувствовать. Но все это меня не интересовало. Один мой глаз следил за округой, а другой не позволял сбиться с грубого и очень четкого следа двуногих существ - гнома и человека. Я бежал и, несмотря на всю сосредоточенность, тревога начинала завладевать мной. Ноги начинали набирать вес, ладони рук стали покрываться потом и соскальзывать с вековечных стволов. В добавок к этому: у наемников был широкий и уверенный шаг, они не устали и буреломы на пути сминали словно медведи. В таверне я их немного недооценил, и это уже вторая моя ошибка за ближайшее время.
  Запах дыма слишком неожиданно ударил в нос, и я мгновенно остановился. Я замер и перестал дышать, вслушиваясь. Чтобы стук безумно бьющегося сердца не бил по ушам я, усилием воли, заставил его замедлиться, чем ускорил и без того подступающий побочный эффект эликсира. То, что глаза не видели костра наемников меня не смущало, тьма леса безвременья огня не боялась.
  У меня было десять, максимум двадцать минут. Сориентировавшись, где расположилась парочка, я направился в их сторону.
  Я спрятался за корнями огромного поваленного дерева в нескольких метрах от них. Личинки и жуки сразу же зарылись поглубже в гнилостный мох. Затхлая лужа под ногами неприятно морозила ноги. Даже в своем ослабленном состоянии скрываться от них сложности у меня не вызывало. Два увальня совершенно не знали, как себя вести в этом лесу, о чем очень сильно могли бы пожалеть, продолжи они свое непонятное путешествие.
   Они сидели друг напротив друга на куче сухого мха. Этим же мхом они подкармливали огонь, что объясняет такую вонь дыма на всю округу. Место для лагеря они, на удивление, смогли выбрать просторное и сухое, что мне могло сыграть на руку.
  
  - Б-у-ааа, - рыгнул гном, и я почти сразу же почувствовал запах горелого мяса и перегара, - И зачем только мы сюда полезли. Ты болван, Тарек...
   Я стал думать. Я не могу просто подойти и дать им денег. В дремучем лесу и в их нынешнем эмоциональном состоянии они на меня просто набросятся, и хорошо бы не убили. Еще одно наблюдение меня приятно удивило: судя по их разговору, они не наемники, а простые бандиты - авантюристы. Это сильно облегчало мне задачу, но при этом возможность легко договориться стремительно улетучивалась.
   Под неестественным углом я вывернул шею и выглянул из-под прогнившего корня.
   В отличие от человека, единственная защита которого были наплечники с шиповкой, гном был одет весьма добротно. Черная куртка была поверх кольчуги мелкого плетения, сапоги из толстой кожи со стальными коваными пластинами и такие же наручи. Не самый удачный выбор для похода в лес.
   Человек, которого гном называл Тареком, был вооружен массивным двуручным мечом, которому давно уже было пора на перековку. Это не оружие профессионала, а металлическая дубина, чтобы пугать добродушных крестьян на торговых трактах. Кривой, проржавелый и неухоженный. Единственное, что меня смущало - это его размеры. Казалось, что поднять такое оружие, а уж тем более махать им, под силу, разве что, троллю. Человек такими размерами не выделялся. Меч этот он бездумно бросил на землю позади себя. Гном сильно отличался от своего напарника. Два и, судя по всему, очень острых топора висели у него на поясе, готовые к бою в любой момент. Резьба на топорище могла сказать лишь о стоимости такого орудия, но никак не о его владельце.
  Для себя я сделал определенные выводы. Тарек - крестьянин переросток с огромной физической силой. Харн - опытный вояка, возможно, служивший когда-то в регулярной армии. Объединяет их желание обогатиться за счет тех, кто слабее. Иными словами - два мелких преступника, волею судьбы, объединившиеся для весьма сомнительной авантюры в лесу. Видимо усиление страгоских патрулей на торговых трактах сильно повлияло на их промысел, раз они решили обогатиться в этих лесах. Если бы я сейчас был во всех своих силах, то возможно, в случае непредвиденных обстоятельств, справился бы с обоими. Но Учителя не приемлют бессмысленного проявления физического насилия со стороны своих Учеников. Методы Академии... другие.
  Тело начало быстро слабеть и времени подготовиться не оставалось. Еще немного и я обездвиженным упаду в вонючую лужу, на пропитание местным плотоядным москитным личинкам. Я прислушался, в надежде вскоре поймать нужный момент...
  - Гномья мать... - с грустью выдохнул гном, - Надо было таверну пощупать. Ты видел кто там был? Тощий остроухий прислужка, да бабенка со стариком. Они по-любому где-нибудь в бочке с квашеной капустой держат свои заначки на похороны. Повязали бы всех, бабу бы пощекотали... Эхх... старик бы все и выложил. Там те еще дебри, никто бы даже не сунулся...
   Я задумался. Если бы письмо с указаниями пришло на день раньше, то моя задача бы сильно упростилось. И что, я правда такой тощий что ли? - в шутку обиделся я, перебарывая ощущение неминуемого забвения в лесной глуши. Еще рано. Рано.
  -Ха-ха-ха! Ну так мы на обратном пути туда еще заглянем, - человек Тарек рассмеялся во весь голос.
   Вот оно! Горланить так нельзя в лесу - это понимал гном, но не человек. Мне этого было достаточно. Страх заразителен и достаточно лишь его крупинки...
   Быстро выудив из набедренной сумки маленький стеклянный шарик, и, опираясь обеими руками на корни упавшего дерева, я встал. Взмах и толика оставшихся сил улетучилась с болью в мышцах. Стеклянный шарик пролетел немного правее гнома и угодил в лежащий неподалеку от Терека камень. Владенские стеклодувы знали свое дело - стеклянный шарик разбился на практически невидимые мелкие осколки и не издал при этом не звука. Ветер дул в правильном направлении.
   И последний штрих. Набрав полную грудь воздуха, в уставшие от утомительного бега легкие; я громко, гортанным выдохом и с присвистом передразнил Тарека: - Хааа-Хаа-Ха! - выдохнув, я оценил реакцию бандитов.
  - Что ты ржешь, как конь. Тихо! - зашипел Харн на Тарека и завертел головой во все стороны. Я, не без удовольствия, отметил его бледнеющее лицо, - Ты не видишь какой лес, а? Недобрый он. Жопой своей гномьей чую, что...
   Дальше я не слушал. Я понимал, что если не сделаю этого, то провалю задание. Сев на тухлую лужу, я закрыл глаза. Состояние Безмолвия - это этапы закрытия сознательного и двух этапов подсознательного. Закрыть все три этапа - крайне тяжело, на уровне невозможного. Я достаточно свободно закрываю первые два. Именно за это в Академии меня либо выделяли; либо показывали, что выделяют. Точнее за то, что я мог закрыть в себе лишь первый этап - сознательное. Умение закрывать второй этап я тщательно скрывал от Учителей и был горд, что у меня есть хоть что-то, до чего Академия еще не добралась. И это что-то - Я.
  Магия в мире Айран зависит от Состояния Безмолвия. Лишь тот, кто в состоянии справиться с самим собой, в состоянии изменить окружающий мир. Первый Закон Магии един для всего сущего - не изменив себя, не изменишь ничего вокруг. Только преодолев свой гнев, ты заставишь преодолеть гнев других. Только преодолев зависть; тревогу и зависимости, ты заставишь испытать эти чувства других, не промолвив при этом ни единого слова. Считается, что нельзя заставить любить. Но тот, кто так утверждает, никогда не постигал любви в Состоянии Безмолвия. Искренней и теплой любви, которую в том же мире сознания и подсознания, можно мгновенно утопить в пустоте забвения.
  Второй Закон Магии: твой разум - это твоя Вселенная. Ты властен делать там что угодно. Магия - это то, что способна создать твоя Вселенная за пределами своего не разродившегося кокона - физического тела. Тело, которое состоит из плоти и крови; которое создано для того, чтобы Я стало сильнее. Кровь; слезы; химические реакции; организма; микроскопические создания, которые, по словам Учителей, обитают в наших телах - все это создано для того, чтобы мы прошли испытания себя и стали Магами.
  Третий Закон Магии и самый для меня близкий - нет лучшего учителя для тебя, чем ты сам. Каждый живой организм - это уникальная Вселенная. Законы, в каждом из них, свои; а общее лишь то, что вышло за пределы бренного кокона. Путь самостоятельного достижения понимания всегда эффективнее, чем кем-то нарисованная карта, с его правдой об этом пути.
  Когда я сказал Учителю о том, что у меня никогда не было сложностей в том, чтобы просто перестать думать, то он мне не поверил и ответил, что это достигается долгими тренировками. Тут уже не поверил я и удивился, что то, что всегда давалось мне легко и было естественно, как дышать - на самом деле тяжело. Я был уверен, что так живут все. Хочешь - думай, хочешь - нет. Мудрый учитель сообщил мне, что это Дар, тем самым лишив меня его на долгие полгода. Тогда я понял, что такое паразитная идея. Идея, что, то, что является простым - становится тяжелым, потому что ты не знал об этом. Когда простое для тебя в чьих-то глазах является тяжелым - это влияет на твое Я и ты теряешься в своем подсознании. Именно тогда я ушел в себя за тем, что мне нужно было вернуть - на второй этап подсознательного. Там я смог вернуть свой Дар, но встретил нечто ужасное. Или прекрасное. То, что может изменить всю мою Вселенную и иногда будит ночами. Вход. Или Выход. На третий этап подсознательного.
  Я для себя давно сделал простой вывод и, если немного задуматься, то мораль во всем этом очень простая: пчела не в курсе, что по всем расчетам и математическим законам она не умеет летать.
  Я перестал думать. Сейчас мне нужно закрыть первый этап сознания. Я перестал думать обо всем, кроме того, что мне крайне необходимо. Я думал о желании и ощущениях. О своем сердце... Тук...... Тук...... Тук......
  Сердце больше не являлось для меня органом или инструментом достижения моей цели. Я сам был сердцем. Я чувствую кровь и вижу в ней реку. В реке что-то есть. Это сила, скорость, внимание, ум... цена. Когда-нибудь сердце перестанет в своем потоке переносить цену и последствия. Но не сегодня. Ведь оно знает, что эта цена дрейфует издалека. Оттуда, где все начинается и заканчивается... Тук..Тук..Тук..Тук!..
  Сердце желает большего. Потому что там, вдалеке, его ждет разум, который любит сердце самыми искренними чувствами, и оно с обожанием просит больше и больше, больше и больше. Еще больше... Сердце вздыхает и с радостью дает больше...
  Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук!
  Лес затих, звери молчали.
  Я открыл глаза. Лужа, на которую я сел, пропала. Земля была сухой. Я медленно встал, стараясь сберечь каждую накопленную медитацией крупинку силы. Еще рано. Нужно больше Страха! Сердце в груди било оглушительный ритм по ребрам, словно умоляло выпустить его наружу.
  Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук!
  
  ***
  Я сидел на месте, где только что гном поедал свою белку. Изначально я планировал, многозначительно опустив голову в капюшоне и скрестив руки на груди, стоять за их спиной. Но произошло самое неприятное. Начал проявляться побочный эффект эликсира. Лишь, предшествующая моим приключениям, медитация не позволяла позорно свалиться в обморок прямо перед бандитской парочкой. Гномий топор, который я поймал в дюйме от своего лица, выпал из моих рук и сейчас предательски валялся в ногах. Мало того, бросок Харна был настолько сильным, что вывихнул мне указательный палец на правой руке, который сейчас нудящей болью отдавался по всему телу.
  Набрав полную грудь воздуха, я как можно более зловеще произнес:
  - Прошу вас простить меня за беспокойство. Могли бы вы опустить оружие? Я к вам с выгодным предложением, - к счастью, голос не подвел, и я смог выговорить все без запинки.
  Кучерявый человек пошел на меня, подняв над голой свой огромный меч. Страх обуял меня, и разум стал выплескивать стремительный поток уже бесполезных мыслей. Почему? Почему, черт побери, стеклянный шар, что пафосно называется сферой страха не подействовал? Я приблизительно знал, что вещество в нем называется холецистокинин и добывалось оно из кишок каких-то животных. При взаимодействии с катализатором - белым порошком в шаре, он, распыляясь в воздухе, вызывал чувство страха и паники у тех, кому не посчастливилось его вдохнуть. Даже если не стимулировать этот страх, как это сделал я, когда передразнивал хохот здоровяка и скакал, словно дикая лань, вокруг привала, то чувство тревоги все равно не позволило бы ему с такой уверенностью бросаться на неизвестную угрозу. Неужели, он настолько туп, что с детства забыл развить в себе чувство самосохранения? Невозможно...
  - Замри, идиот!!! - сорванным голосом на весь лес проорал гном и громила замер в паре шагов от меня. Тень от его меча, поднятого над головой, легла на мои плечи, немного не дотягиваясь своей хваткой до шеи.
  На гнома было жалко смотреть. Белоснежный цвет лица было не скрыть мраком леса. Дрожь по всему телу не позволяла устоять в боевой стойке. Человек Тарек замотал головой то в мою сторону, то в его. Несмотря всю свою тупость, было видно, что он заметил состояние своего друга и это хоть и немного, но заставило его задуматься... Но почему же он не испытывает страха? Я никогда не слышал о такой сопротивляемости сфере страха. Любое существо испытывает чувство надвигающейся опасности. Даже у дождевого червя есть схожие этому инстинкты.
  Человек с гномом, как будто бы, на мгновение, забыли обо мне и устроили словесную перепалку. Гном боялся и пытался уговорить коллегу по несчастью от глупости. Человек же попал в крайне непонятную для себя ситуацию и пытался соображать, что, несмотря на абсурдность, полностью отключило его функцию двигаться.
  Уличив момент, я начал думать. Возможно, сейчас у меня шел дым из ушей, но, к счастью, бандиты отвлеклись друг на друга. Организм отказывается слушаться, а все силы уходят на то, чтобы не впасть в забвение. Сейчас со мной бы справился и ребенок, вооружившийся палкой. Единственное, на что я все еще в состоянии - это говорить. У меня есть пять-десять минут чтобы уговорить эту парочку сделать то, что мне надо. Слова - мое оружие сейчас. И если я не справлюсь, то погибну.
  - Приветствую э-э-э... премногоуважУемый путник. Меня кличут Харном, а моего безмозглого друга - Тарек. Мы здесь по очень важным делам и никому... хм-м-м... ну вообще не мешаем и это... как бы и не планировали. Кто ты и о каком предложении ты говорил, брат? - слова гнома прозвучали словно бальзам на разломанное и вымотанное тело. Я попытался улыбнуться, но боль отдалась в челюсть и получилось не очень успешно. Плохо. Иногда мимолетная улыбка или многозначительный жест может решить судьбу государства. "Если выживу - обещаю, натерев лицо крапивой, неделю тренироваться мимике и жестикуляции перед зеркалом", - ухмыльнулся я про себя своей гениальной идее.
  Я попытался сказать, но не смог. Язык меня не слушался. Колоссальными усилиями я выудил из походной сумки мешочек с монетами. Теперь нужно передать его как-то гному.
  Я прикрыл глаза и отключил свое сознание. Мне нужно совсем немного времени.
  Леса нет. Врагов нет. Меня нет. Есть сила, мощь, величие... боль. Боли не должно быть. Я прошу уйти боль хоть на мгновение. Я очень люблю боль. Я благодарю ее за то, что она есть и предупреждает меня об опасности для плоти. Страх. Страха нет. Страх это корень всего сущего, что можно назвать пагубным мышлением. Страх - это зависть, потому что ты боишься, что у другого больше чем у тебя. Страх - это ревность, потому что ты боишься, что у тебя отнимут любовь. Страх - это лень, потому что ты боишься действовать. Страх - враг мысли и враг моего Я...
  Я открыл глаза. Я смог выудить лишь малую крупинку силы. Моим подсознанием слишком сильно завладел самый страшный враг любого Мага - страх. И эту толику силы я потратил на то, чтобы мимолетным движением кисти руки с вывихнутым пальцем отправить к ногам гнома холщовый мешочек с десятью золотыми монетами. В пальце неприятно хрустнуло, боль затмила глаза и мгновение я ничего не видел. Я погружался во тьму... она ждал меня так долго...
  Встать!!! Я сжал кулак с повисшим пальцем и с хрустом вставил сустав на место. Боль и прилив адреналина в кровь сделали свое дело. Глаза прозрели и горели огнем, на лице проявилась дикая гримаса. Последнее и самое нестабильное средство выполнения задания Академии - контролируемый гнев разрастался в груди. На былую вежливость сил уже не хватит.
  - Там десять золотых монет... Отправляйтесь обратно в таверну и ждите... Получите еще двадцать золотых монет... Дело простое... Выполните - обогатитесь и уйдете куда хотите... Ослушаетесь - умрете... Без вопросов... Ступайте... - монолог получился очень обрывчатый, но выговорить эти, уплывающие во мрак сознания, отрывки мысли удалось без запинки. Обессиленное тело страдало, но гнев отчаянно хотел рвать плоть своих врагов. Разум держал эти чувства в стальных оковах.
  В недоумении человек приоткрыл рот, а гном захлопал ресницами. Казалось бы, Харн совершенно забыл, что мгновение назад он трясся от страха. Топор бессмысленно висел в руке и царапал навершием землю. Мало кто смел говорить с ними в таком тоне, да еще и угрожать расправой.
  - Да я тебя!.. - очнулся Тарек и шагнул в мою сторону. Тень от тяжелого меча черканула по моей шее своим уродливым лезвием.
  - Стой, Тарек... - тихо произнес Харн. Казалось, что гном начал сходить с ума. Его лицо совершенно ничего не выражало - Мы уходим... Будем ждать в таверне два дня.
  - Чегооо? - протянул Тарек, очередной раз останавливая на месте, - Да у него с собой еще двадцать монет. Замочим его и...
  - Да послушай ты меня хоть раз в жизни, идиот!!! - взревел гном. Если бы у меня были силы я бы, скорее всего, вздрогнул от такой резкой перемены гнома, - Ведешь себя как тупое животное. Хотя ты и есть животное...М-Ы У-Х-О-Д-И-М! - четко и по буквам выговорил пораженному Тареку гном.
  Харн нагнулся и поднял с земли походную сумку. Захватив с собой тлеющее полешко из костра, он развернулся и пошел на юг по уже протоптанному ими бурелому.
  Тарек проводил непонимающим взглядом гнома и повернулся лицом ко мне. Страх! Человек долго смотрел на меня странными и казалось... умными глазами. Он решал, что ему делать. И он решил...
  Уверенным шагом он наступал на меня. и... нагнувшись, поднял походную сумку гнома и его второй топор. Сам Харн же сейчас плелся через бурелом кустарников с поклажей Тарека и лишь с одним топором, совершенно не обращая на это внимания. Одарив меня напоследок взглядом, в котором читалось только "ещё увидимся", человек широким шагом последовал за своим трусливым другом.
  Я остался сидеть. Глаза не видели, рот не открывался, тело давно уже не слушалось. Все свои силы они отдали ушам. Уши слышали, что человек и гном в поллиге отсюда и не планируют возвращаться. Тело завалилось на бок... Тьма поглотила меня... Я так давно ждал эту тьму...
  Тук............. Тук............. Тук.............
  Спасибо тебе, Сердце...
  Сегодня я выжил...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"