Уважаемая редакция моей любимой газеты "Советская Белоруссия"!
Десятки лет являлся я Вашим подписчиком, сейчас однако в силу материальных затруднений лишь изредка покупаю газету в киосках.
Я - Ильин Иван Петрович, родился в 1937 году в Тамбовской области, где успешно окончил среднюю школу. После войны мои родители переехали в Минск, по зову Партии, для восстановления разрушенного войной народного хозяйства братской республики. Свою трудовую биографию они достойно закончили на инженерно-технических должностях на Минском автозаводе. Я же закончил местный пединститут и преподавал русский язык и литературу в школе, затем работал завучем, директором и зам. зав. РОНО. С 1997 года на пенсии.
Покойная жена моя Кристина Казимировна родом из Западной Белоруссии, происходит из кулацкой семьи, к тому же во время Великой Отечественной войны находилась на оккупированной территории. Несмотря на сей факт, я в 1960 году зарегистрировал с ней законный брак. У нас родились трое детей.
Старший сын Леонид, 1966 года рождения, в мрачные годы "перестройки" связался с националистическим отребьем и вступил в, как это тогда называлось, неформальное объединение молодежи - какую-то "суполку". Когда я узнал об этом неприглядном факте, позорящем честь и интернациональный характер нашей советской семьи, то предпринял все меры воспитательного характера, включая физическое воздействие, к тому, чтобы вернуть сына на путь пролетарского интернационализма.
Я никогда не считал белорусов самостоятельной нацией, отдельной от великого русского народа, и всегда верил в социалистическое слияние наций. Так называемый белорусский язык - это всего лишь местное наречие племен, отколовшихся в силу ряда исторических причин от Матери-Родины. Леонид же поддался империалистической пропаганде и проискам недобитых националистов и пошел на поводу у кучки безответственных политиканов. Он читал сомнительные книжки по истории и даже стал изъясняться на местном наречии. Будучи студентом, он втайне от меня бегал на сборища так называемого Белорусского Народного Фронта. Когда же я попытался по-мужски объяснить ему всю ошибочность его заблуждений, он ушел из дому, и с тех пор живет отдельно. Знаю, что скитался по съемным квартирам, но жене я запретил помогать ему материально. Видел я его за последние пятнадцать лет лишь однажды, на похоронах его матери. Знаю, что он женат, и дети его нынче ходят в белорусскую школу. Таких внуков я знать не желаю.
Моя любимая когда-то дочь Светлана подложила свинью еще похлеще. Она вышла замуж за азербайджанца. Хоть я в душе и интернационалист, но связывать свою судьбу с лицом кавказской национальности, к тому же мусульманином, пусть даже и кандидатом наук, - этого я ей никогда не прощу. Я не был на свадьбе и даже не пошел навещать ее черного сына, когда он лежал в больнице с перитонитом. У меня больше нет дочери.
Но самую большую душевную травму мне как отцу нанес младший, Андрей. Ведь как мужественно звучит его имя! Так вот, когда ему было девятнадцать, я узнал от соседки, что его видели в подозрительной компании и он шел в обнимку с лицом своего же пола. Я не мог поверить, что мой сын педераст! Не так я его воспитывал. Это все тлетворное влияние наших идеологических противников. И он еще смел мне доказывать, что таким его создал Бог! Это я его создал, вот чтоб знал! И то, что статью отменили - это временная ошибка. Когда социалистическая законность будет полностью восстановлена, я первым напишу заявление в милицию.
После разъяснительной беседы Андрей попал в больницу, но домой оттуда не вернулся, а пригрел его мой старший сынок, где он, по слухам, проживает и ныне, причем ходят слухи, что со своим дружком. Ноги моей в том доме разврата и национализма не будет!
Покойная жена моя Кристина была слаба характером. Ну да что взять от женщины с таким социальным происхождением. Знаю, что тайно бегала повидаться с детьми. Уж я с ней проводил беседы. Но за несколько лет до смерти и она предала меня и перебежала жить к дочери и нянчиться с ее черным ублюдком.
В настоящее время состояние моего здоровья оставляет желать лучшего. В прошлом году я перенес две операции в онкологическом центре. Кроме того, страдаю язвенной болезнью желудка и хроническим бронхитом. Бывшие дети приходили несколько раз в больницу, но я отказался с ними встречаться и возвращал им все передачи - пусть подавятся своими фруктами!
Вы - моя любимая газета, и позвольте обратиться с маленькой просьбой. Я тяжело болен, почти не встаю, и чувствую, что немного уж старику осталось. Но есть у меня последняя радость в жизни - кошечка Машка. Она рыженька, пушистая, к туалету приученная, очень ласковая и ест немного, несмотря на то, что стерилизована. Очень прошу, позаботьтесь о ней, отдайте в хорошие руки, желательно настоящему советскому человеку.