Аннотация: Что делать, когда события окончательно выходят из-под контроля, ты - как муха - в чужих тенетах - и голова кружится от сотен вопросов, которые не решаешься себе задать? Отступить? Подстроиться? Сдаться? Или... шагнуть в неизвестность?
Глава 24.
Жизнь тем и хороша, что не всегда соответствует нашим ожиданиям!
Макс Фрай
Окна расположены так, что пронизывающие их лучи света падали на мозаичные полы в шахматном порядке, и свет льется вопреки законам физики - я точно знала, что в полдень солнце где-то над головой, освещает ажурные крыши, а лучи под углом в сорок пять градусов касались пола с обеих сторон длинного арочного павильона. Монсальват, "гора спасения", замок посреди долины гейзеров, также именуемый Киернаг, "горная крепость", великий оплот Света и сердце столицы Империи, встречал свежестью и прохладой.
Если Ард-ти-Рис, резиденция темного Императора, всего лишь парил над пропастью, считавшейся бездонной (на самом деле там скрывался шестой отдел и ворота ада, но это уже закрытая информация), то Монсельват будто рос из земли. Все эти шпили, переходы, корпуса, веранды, балконы и арки, белые, чуть сияющие в свете луны, матово строгие в свете солнца, поднимались ввысь легко и мягко, без заметных глазу переходов, углов или стыков. Пилястры, колонны, фронтоны, барельефы и бесконечные мозаики на стенах, живые картины, менявшиеся, стоило лишь вдохнуть. Дворец казался неземным и ажурным, необыкновенным.
И все же главным элементом декора здесь оставался свет. Пологи, решетки, водопады, занавеси и двери, порталы, пронизывавшие его сетью "коридоров", зеркала и радуги - оптические в большинстве своем эффекты превращали даже самый простой барельеф в невиданное чудо и ожившую сказку. Должна признать, я, как и все, была околдована красотой дворца.
Вздохнув, я тоскливо покосилась на рукоять меча на боку, с серебристым оттиском пломбы, и, пересекая шахматный ковер световых пятен, шагнула к ажурным створкам.
- Ви... - грянули герольды первый слог моего имени.
А я на миг провалилась в прошлое.
Приняв решение над развалинами Храма, я вдруг уподобилась гончей. В смысле - проявила море трудового энтузиазма, но мало стратегического. Видимо, так сработало подсознание, но недавняя нерешительность и бездействие вдруг сменились дикой жаждой действия и идеально выверенным чувством цели. О, если б еще мозги простимулировали, было б и вовсе замечательно! Увы, с последним мне не повезло. Но кое-какой план я осилила. Выбраться на территорию Империи Света, разыскать ребят, зарыться в бумаги, навести шухер и вернуться за остатками своего ордена домой, заодно либо свергнув, либо, хотя бы, ощутимо щелкнув нашего Императора по носу. Простейшая программа, правда? И прошу простить мне временное помрачение рассудка и измену высокому слогу. Иногда... мозгам нужна разгрузка.
Вообще-то, с имперской погоней за плечами и после предательства Лика, да еще и без коня, перемещаться куда-либо не так чтоб просто. Про порталы точно можно забыть, эти в первую очередь закроют или попросту отследят. Оставалось идти своим ходом, что долго, опасно и... ладно, единственный пока выход. Впрочем, идея меня все-таки осенила. Однако прежде стоило кое-что доделать, раз уж я решила быть последовательной в своих поступках. Я посчитала, что почти не потеряю время, зато сокращу насущные дела на один пункт, дабы не возвращаться к ним больше. Ибо решить проблему вампиров - это все равно оставалось поручением Храма.
Лунный свет падал на шатры из индигового шелка, освещал кажущийся пустым лагерь, невесомо и мягко ласкал длинные пряди тумана, завивая их причудливыми кольцами томного, невнятно-волшебного экстаза. Эльфы гении, особенно если отдают своей профессии все свои многосотлетние жизни, но и им свойственны перегибы. Где вы видели пустынный лагерь посреди леса, с горящими кострами, но без следов битвы, хотя бы нападения, или, на худой конец, призраков? Хотя как раз костров почти не было видно, это я их автоматически по тепловым излучениям засекла, а так - лишь светлячки да блуждающие огоньки порхали вокруг.
Обманчивая безмятежность пейзажа, стоило на миг опустить ресницы, просчитано выдохнуть чуть громче, чем беззвучно, сменилась вдруг... Чем-то. Я спрыгнула с ветки раскидистого дуба, ненадолго ставшего моим укрытием, и бестрепетно вышла в центр лагеря, где было поменьше тентов. Мгновение. И вот уже вокруг, молча и неподвижно, будто статуи, а не живые существа, замерли тени. В черно-серебряном с головы до ног, узких прикрывающих скулы и часть лба масках, эльфы казались порождениями кошмаров. Их взгляды впивались в меня с неприкрытой угрозой.
Я молчала. В абсолютной тишине мы совместно тянули время, но я не могла позволить себе проиграть. Если б я попыталась прятаться, будучи обнаруженной, уже бы пели стрелы. Но я возникла ниоткуда - и замерла у них на глазах, а значит, осознанно дала знать о своем присутствии. Это немного другой уровень. Да и не военная база здесь все же. Всего лишь военный лагерь, а значит, нет приоритета в уничтожении всего живого. Им должно было стать хоть немного, но интересно, узнать, что я здесь делаю. Если получится начать диалог - я справлюсь. Иначе... О плохом я старалась не думать.
Время шло, ночной ветер обдавал прохладой, я ежилась под его прикосновениями, но не шевелилась, хотя ощущала, как кто-то незаметно передвигается вокруг меня. Это не акулы - встречай их или не встречай лицом к лицу, им все равно. Оставалось только ждать. И я ждала. Не помню, как назывались спецподразделения у эльфов. Но сейчас сомнений у меня не оставалось - в окружении кто-то из их спецназа. На сколько я могу судить, при условии наличия в той или иной степени близости командира, не получив приказ, в беседу вступать они не будут. Чувства же юмора присутствующего офицера может быть достаточно для того, чтобы простоять тут до послезавтра. Вдруг я дам повод для захвата и позволю им поиграть? В этих своих 'играх' эльфы мало отличаются от своих темных братьев, разве что только куда яростней отрицают эту часть своей сути. Но дроу язвительней. Правдивей. И злее. Воспитательный и психологический ход - все эльфы обожали такие комплексные многоуровневые решения. Вот только у меня не было столько свободного времени, а значит, стоило их поторопить.
Я вздохнула, порылась во внутренних карманах, чувствуя сотни смертельных заклятий, стрел и клинков, готовых изувечить мою бренную плоть, а существа вокруг чуть потягивались, готовясь к возможному бою. На самом деле это, конечно, были не потягивания, да и вид у тех, кого я видела, был вполне расслаблен. Но я драться умела достаточно, чтоб понимать, что как раз это опасно. В таком состоянии тело куда слабее воспринимает удары, и легко переносит то, что в любом другом случае даже эльфа б искалечило. Хотя приятно, конечно же, понимать, что к такой осторожности их подвигла я. Или пункты Устава.
- Я хочу видеть Лиса. Он ждет, - сформулировала я, наконец, и небрежно стала качать на пальцах "первый" экземпляром эльфийского письма, зацепив вдруг хрустальный ключ, и чуть не выронив его из-за пазухи. Понятия не имею, откуда он взялся. Ведь несколько раз искала после того чудесного "исчезновения". С другой стороны, я знала, что некоторые артефакты могут быть не просто с характером, но и обладать своеобразной имитацией разума. Тьма, неужели этот ключ, что подсунул мне Лаки, все-таки артефакт?!
Выдвинувшийся из общей массы эльф даже в своем черном облачении с серебристыми полосами наискосок не мог скрыть королевской осанки. Узор, кстати, неуловимо менялся, подстраиваясь к окружающему пейзажу. Солнечный, поняла я, когда он, сняв с лица маску, сузил золотистые глаза, и забрал у меня послание. Пробежал глазами. Никаких фальшивок я не делала, это была стандартная копия-морок, связанная с оригиналом письма и потому полностью ему соответствующая. Для каждого зачарованное эльфами послание может нести что-то свое. Но я понадеялась, что ничего крамольного он не прочтет.
- Хил-тар Лэрхэд, - представился золотой, вернув мне послание, и любезно 'не заметив', как я застыла.
Еще одно отличие. Эльфы соблюдают этикет хотя бы внешне, впрочем, ничего не забывая и не упуская из внимания. Большинство дроу б не отказались от возможности меня высмеять. Причем делали б они это из тех же побуждений, из которых эльфы предпочитали вежливо 'не замечать'. Так! О чем я думаю?.. Я покосилась на золотоволосого. Наследный принц дома участвовал в осаде?! 'Хил' - частица именования наследника, 'тар' - приставка королевского имени. Хил-тар вместе означало, что Лэрхэд - первый из наследующих. "Во что влезли вампиры?" - старый вопрос, на который я еще не нашла ответ, всплыл в памяти и с удвоенной силой застучал о стенки мозга. Неудачная метафора.
- Ви... - начала я и поперхнулась. Судорожно вдохнула, - раэл, - из последних сил закончила я.
Хотела исправиться, как отдышавшись, но эльф не дал мне такой возможности.
- Идем, - сказал он сухо.
Главное, не запутаться с именами. Хотя Вириэль и Вираэл - не такая уж большая разница, что-то я читала про "Вираэля". Или 'Вираеля'? Как-то отозвалось имя. Но бежать за эльфом и объяснять, что я не обманул, а всего лишь поперхнулся - безнадежно поздно, как-то странно, не внушает доверия и слишком рискованно. Ситуация и без того не из легких. Задумавшись, я так ушла в себя, что, когда мой провожатый остановился, уткнулась носом ему в спину между лопаток, да еще и невольно подтолкнула так удачно, что, чтобы не упасть в котел, он совершил поистине олений прыжок вверх и вперед, одновременно смещаясь влево. Счастливо разминулся с несколько ошеломленными его телодвижениями телохранителями, и с чувством выполненного долга налетел на веревку крепления. Шатер, жалобно матюгнувшись на три голоса, сложился, погребая только высвободившего ногу из веревок солнечного под мокрым шелком. Зарычав, Лэрхэд забился в объятиях непокорного переносного 'дома', но лишь еще больше запутался в метрах насыщенно-синей ткани, став похожим на спеленатого не слишком умелой матерью младенца. Шелк, до того успешно противостоявший непогоде благодаря натяжению, сейчас вцеплялся в него всеми своими частицами, грозя задушить героического воина.
Телохранители по бокам уже схлопнувшегося входа в бывший шатер так и стояли, вежливо приоткрыв рты, и с ужасом смотрели на мельтешащие под тканью фигуры. Вот те сместились, кто-то, судя по звуку, споткнулся о солнечного, и началась форменная каша. Пока начальство развлекалось, мы с телохранителями переглянулись, скромненько сели на кочки у выжившего благодаря моему храброму сопровождающему костерка и дружно наполнили чашки. Разговаривать мы не могли - субординация и законы военного времени не позволяли поговорить безнадзорно, не будучи уличенными в предательстве и шпионаже, - но вот совместно попить чай, пока офицеры балуются, негласные правила вполне позволяли. И попили. А потом попили и еще и еще раз... А высокое начальство все развлекалось и развлекалось! Наконец на бурные вопли сбежалась половина лагеря. Я прислушалась.
- А... а... а... ну, вот... еще... еще немного! Ааааааа! - истерически воззвал высокий красивый голос, с характерным придыханием.
- Терпи! Он еще не кончил! - пробурчал недовольно чей-то бас.
- Если ты не будешь кусаться, я кончу гораздо быстрее! - зашипел разъяренной кошкой третий, с упором на каждом слоге.
Упавшая ткань шевелилась и мерно дрыгалась влево-вправо, на манер метронома весьма экзотического вида.
- Арррггхх! - раздавались периодически приглушенные стоны, напоминающие придушенный рык.
Мы с телохранителями переглянулись. Не особо скромные, вообще-то, воины вокруг дружно заалели, не смея сорвать с увлеченного процессом командования полог тайны, и как-то очень стыдливо косились в мою сторону, не решаясь смотреть в глаза, так что вся тяжесть ответственного решения легла на наши с телохранителями плечи.
- Я тороплюсь, - заявила я, поднимаясь.
Мое решение послужило "спусковым" механизмом - оставить меня 'наедине' с начальством они не могли, пришлось рисковать очередной выволочкой. Работа телохранителя в этом смысле вообще неблагодарная. Мы втроем встали по краям от острохарактерно шевелящейся ткани, и одновременно взялись за края. Считать вслух не пришлось - эльф с изуродованным лицом дважды медленно кивнул, а на третий раз мы рванули шелк вверх.
Перестарались, поняла я, когда мешок из синего шелка взлетел к небесам и с треском упал в крону большого дуба неподалеку, где и повис, раскачиваясь. В этом своеобразном мешке уже даже матом не ругались. Разве что мой проводник выпал из складок и откатился к моим ногам.
Вздохнув, я принялась его распутывать, пока охранники разбирались с "люлькой".
Солнечный был так ошарашен, что лишь смотрел куда-то в иные дали незряче, да хлопал длиннющими ресницами. Распухшие губы, расширенные глаза и прижатое к голове левое ухо делали его умилительно трогательным. Из мокрого шелка он и сам выпутался, пока падал, зато веревками оказался почему-то обмотан с ног до головы, и с дырой на бедре. Понятное дело, никто нечего объяснять не стал.
Под тихие шепотки и смех я медленно отстранилась и обернулась.
У дерева, под обрывками шатра, сыгравшего роль парашюта, стояли два эльфа и почему-то огромный орк. И сладко, садистски так, мило улыбались.
Их рывок я почувствовала интуитивно.
Следующий час я бодро скакала по лагерю, эти трое "оргиелюбцев" воодушевленно наяривали вслед за мной, то пытаясь неспортивно взять в клещи, то банально окружить, а за ними на порядочном расстоянии перемещалась добрая половина лагеря, не в силах упустить такого зрелища, но и попадаться на глаза проштрафившемуся начальству не желая. Прятались они мастерски, а я о них узнавала, лишь когда в очередной раз пробегала по чьим-то рукам, головам или спинам, и слышала приглушенную ругань.
По-моему, лучше б это была оргия...
- Что. Здесь. Происходит? - спокойный и вроде бы негромкий вопрос прозвучал громом среди ясного неба.
Мы непроизвольно приостановили забег, синхронно обернулись. Поскользнувшись на мокрой траве, пытаясь зависнуть на склоне небольшого холма, я чуть не упала, но кое-как удержалась на ногах. Еще и Лэрхэд, не участвовавший в 'гонках', вдруг поддержал зачем-то. Дожила! Или это было выражение дружеской симпатии?
- Так что здесь происходит, позвольте полюбопытствовать? - подошедший к нам эльф не был ни величественен, ни особо красив по меркам своих собратьев.
Вот только почему-то при виде его навытяжку встали все, даже я сама. Взгляд тускло светящихся серых глаз оббежал разгромленный лагерь, остановился на мне:
- Вир? - усмехнулся он после недолгого размышления. - Надеюсь, наши воины сумели доставить Вам радость?
Я не могла себе позволить отвечать на шутку шуткой, какой бы двусмысленной та ни была, а потому отомстила иначе - без перехода заведя разговор о деле:
- Это Ваше письмо? Я не смог прибыть в назначенный день.
- Этот день сегодня, - мягко возразил мужчина.
Посмотрел на своих офицеров и союзников, покачал головой. И вдруг, сбросив свой плащ, накинул его мне на плечи.
- Не простудитесь, пока я решу одну проблемку, хорошо? - попросил ласково.
- Вы - Лис? - нахохлилась я, не зная, раздражаться дальше или смириться. - Позвольте полюбопытствовать, Ваш возраст достаточно велик, дабы проявлять снисходительность к воинам?
Если ему больше двухсот... Тогда да. И я, даже как Вир, существо хрупкое и слабое, и спорить не могу. Ибо тогда так и есть - по его меркам.
- Тысячу восемьсот, - уронил Лис тихо, ответив сразу на оба вопроса.
Подмигнул мне и вдруг распрямился. Два шага - но если со мной рядом стоял дипломат, то к устроившим балаган подчиненным шел уже чуть ли не Император. Какая-то мысль засела в сознании. Чуть ли не?.. Я встряхнула головой.
- Выпей чаю, Вираэл, ладно? - искажая мое имя на старинный манер, попросил Лис, не оборачиваясь, неожиданно меняя тон беседы.
Забавно. Я прошла первый тест или заслужила неуважение? Глядя на узкую спину, я почему-то решила, что первое вернее. Этот не стал бы так утруждаться. Кто-то из ординарцев поспешно поставил рядом со мной поднос с заварочным чайником, и зачарованный кувшин, в котором вода ледяная, а как решишь наливать - меняет температуру по желанию, причем обходясь без энергообмена с окружающим миром. В походных условиях, когда не всегда можно магию применять, очень удобно. Вздохнув, послушно налила себе чаю. Подумать только - он старше нашего Императора!
Чай пах малиной и мятой, и ласкал горло. Еще на первом глотке я знала, что на напиток наложены чары 'забыть ненужное' - были такие когда-то. Но я пила. Потому что была к ним готова, и позаботилась о том, чтобы иметь возможность вспомнить. Чуть позже. А врагов иногда стоит вводить в заблуждение.
- Позвольте поинтересоваться, джентльмены, - негромко и мягко начал древний в преувеличенно-старомодной манере, подобрав кусочек синего шелка, - почему за все время, пока я шел к вам, меня не остановил... и не встретил... ни один охранник?
Он не кричал, не угрожал и не злился - но отчего-то это спокойствие было в тысячи раз страшнее самого дикого гнева. Тонкие, в шрамах, пальцы мяли клочок шелка, играли с тканью, заставляя ту переливаться, почти оживать - будто он рыбку мучил. Или, и правда, рыбку? Я нахмурилась и иллюзия распалась.
- Ваш... Ваше Сиятельство! - шагнул вперед Лэрхэд, как все солнечные честный до безрассудства, - я невольно спровоцировал это недоразумение, - он сделал ударение на 'я', а не на 'невольно', как наверняка предпочли бы многие другие.
Лис помедлил.
- Подойди, - сказал негромко.
Солнечный помялся, стянул черную маску с лица. Его кожа сияла собственным светом. Чистая кровь. Полукровки теряют эту способность. А еще - интересно он запинается, не так ли?..
- Подойди, - снисходительно и осторожно повторил Лис, и солнечный послушался.
Приблизился, почти готовый припасть на колено, но древний остановил его легким касанием. Коснулся щеки, очертил высокую скулу кончиками пальцев, заставив чуть запрокинуть голову, не отрываясь глядя в глаза.
- Говори, - приблизившись как для поцелуя, но ничего эротичного в этом не было.
Напротив. Даже меня холодок пробрал. И сердце Лэрхэда вдруг замедлило бег, потом застучало бешено, выплескивая адреналин в кровь. Наверное, солнечному было больно - но он даже не попытался вцепиться в рукав офицерской формы, лишь дышал судорожно, не отводя глаз.
- Это... я... виноват... - наконец выдохнул через силу.
Я была к ним ближе всех. И я чуть ли не единственная заметила, как при этих словах в бездонных глазах древнего зажглось искреннее восхищение.
- Немногие способны так говорить со мной, - пробормотал он почти про себя.
Передвинул руку на шею солнечного, больше не причиняя боли.
- Послушай, Лэрхэд. Ты не можешь быть виноват во всем. Не будь так самоуверен, - промурлыкал с улыбкой.
И отпустил 'жертву' из рук.
Надменный хил-тар, шатаясь, побрел куда-то в мою сторону, и вдруг, не выдержав, упал на колени. Попытался было подняться, но лишь прополз шаг, и застыл, с ненавистью глядя на свои дрожащие руки. Похоже, я видела отнюдь не все, что ему досталось. Его ущемленную гордость, его обиду, ненависть к самому себе из-за непонятной слабости я понимала в тот момент лучше, чем кто-либо. Так что лишь чуть наклонила голову над чашкой, вдыхая аромат ягод и трав. И отпустила к солнечному толику силы, сквозь землю и через траву, прямо в ладони. Потом еще и еще, будто крошечных голубей. Понемногу, лишь бы не догадался.
А когда подняла глаза от поверхности чая пару мгновений спустя, вдруг заметила, какая тишина стоит. Я оглянулась вокруг.
Лис задумчиво смотрел, как солнечный медленно, с усилием, выпрямился, преодолевая слабость. Как шел с королевской осанкой, не давая себе остановиться. Как опустился на злополучную кочку, медленно, будто делал одолжение всем вокруг самим этим фактом, а та будто мягче стала, порастая свежей травой, чтоб сделать ему удобней. И вдруг древний пару раз ударил в ладоши.
Мы с солнечным вздрогнули. А Лис, больше ничем не выразив своего отношения к этому маленькому инциденту, отвернулся к мнущимся командирам, и стал что-то выговаривать им с отческой укоризной.
Лэрхэд воспользовался передышкой, прикрыв глаза.
- Вы меня разочаровали, - завершил свою речь, наконец, Лис. - Постарайтесь исправить мое впечатление о вас, - и небрежно хлопнул по плечу орка.
А тот, вопреки всему, что я о них знала, вдруг улыбнулся, как ребенок.
С наказаниями было все просто. Наряды, дисциплинарные взыскания, беготня, рапорты и команды - Лис уложился в десяток минут. Солнечный успел отдышаться, а я напилась чая на сутки вперед. Делать было нечего, так что я сидела, и размышляла. Пока я не выберусь из моей Империи, смысла не вижу загадывать. Вокруг уймы провидцев, а просчитать импровизацию куда сложнее, чем готовый план.
Сам разговор получился недолгим. Я сознательно поддавалась свойствам чая, так что многое пропускала мимо ушей, придерживаясь, тем не менее, собственной линии. Я хотела попасть в Империю Света, причем так, чтобы не засветиться на границе, и как можно быстрее, так что на встречу, по идее, могла б и не приходить. Но я решила быть последовательной и не откладывать надолго то, что должно быть сделано. Записка стояла в первой пятерке нерешенных мною загадок. Теперь же я постепенно склонялась к мысли, что она же служила ключиком к некоторым другим из них.
Понимаете, у Лис-са'эрт'А'раэль Эртаноро был привкус, цвет - называйте, как хотите, но я чувствую это как запах - так вот, у Верховного Главнокомандующего армии эльфов была аура совсем как у мага, бросившего кольцо в озеро. То самое, что приманило фениксов.
Он долго молчал, разглядывая причудливое плетение трещинок на коре дерева, около которого мы стояли. Вяз, если не ошибаюсь. Я протянула руку, коснулась ребристых узорчатых листьев. Лис звал, ему и начинать разговор. С пальцев срывались крошечные вспышки силы, и вдруг дерево с азартом вылило мне за шиворот росы с листьев. Аналог смеха. Я усмехнулась, фыркая по-кошачьи. Не надо было его щекотать, знаю-знаю.
- Вы не такой, каким представлялись, - наконец-то прервал затянувшееся молчание древний, как-то незаметно снова переходя на 'Вы'.
По-настоящему древний. Хоть эльфы живут долго и в теории бессмертны, редко кому из них удается перешагнуть порог тысячи лет. Не знаю точно, что с этим связано, но, говорят, именно в этом возрасте они достигают границ своей силы, 'входят в права'. И уничтожаются теми немногими 'серыми кардиналами', что прячутся в тенях мира, и тянут за любые нити, чтобы избежать ненужной конкуренции.
В детстве я увлекалась шпионскими играми и детективами и часто мучила Шариса просьбами рассказать что-то такое, или просто просчитывала с ним какие-то ситуации наполовину абстрактно. Однажды мы с ним, таким примерно вот образом, на неделю лишили Къярена голоса. А потом дружно отрабатывали наряды...
Я улыбнулась воспоминаниям, тем временем спокойно глядя на эльфа.
- Не знал, что Вы меня представляли. Все так поменялось, что Вы не знаете, что теперь сказать?
Меня всегда тянуло говорить правду. Есть такая народная мудрость, что ли? Так вот. Светлые не лгут, они лишь умалчивают часть правды. Темные не говорят правду вообще, а потому никогда не лгут - все равно в их правду никто не верит.
Лис чуть смешался. Не знаю, в чем тут дело. В моей ли прямоте, или его взглядах на мир, или еще в чем - но проживший 18 веков эльф и вправду смешался. Вздохнул, покачал головой.
- Меня иногда мучил вопрос, как рыцарство сочетается с Тьмой.
- Легко и непринужденно, - я уловила это 'мучил' в прошедшем времени. - Лис... Храм разрушен. Это реальность. Ваше желание видеть меня было косвенно адресовано Храму, и сейчас не имеет под собой оснований?
Взгляд в глаза. У него были вертикальные зрачки, и серые - просто серые глаза. Темные, как небо перед грозой, но не такие бездонные, как у драконов. Невнятного цвета волосы, бледные скулы без тени румянца. Значит, Лисом его все же прозвали за нрав. Он действительно не был красив, даже по общим меркам. Но во всей этой сухощавой фигуре, во взгляде, в приподнятой с легкой иронией брови, в свободно лежащих вдоль тела руках, в манере смотреть на собеседника, в привычке улыбаться - во всем чувствовалась давняя привычка к власти. Тщательно искореняемая, но до того въевшаяся в кожу, что перешла уже за грань рефлексов.
Какая-то догадка уже какое-то время крутилась в голове, будто мое подсознание уже знало ответ, и теперь пыталось подтолкнуть меня к осознанию, но я никак не могла это выкристаллизовать.
- А Вы... - он сделал точно рассчитанную паузу, подбирая слова и заодно проверяя крепость моих нервов, - прямолинейны. Честно говоря, сейчас, с исчезновением Нахемы, мое дело потеряло не только львиную долю остроты, но и свою актуальность и привлекательность. Но, может быть, Вы согласитесь поделиться со мной информацией?
- Взаимообмен? - мне было выгодно поддерживать в нем уверенность в некоторой косности моих взглядов; в его темных зрачках отразилось, как вспыхнули у меня глаза.
Вполне допустимая порывистость для юноши, верно? Предсказуемые фигуры не опасны по-настоящему опытному игроку. А в его опытности я не сомневалась. Оставалось играть в дурочку, в данном случае - в дурака. И надеяться, что он уже слишком стар, чтобы успешно поставить себя на мое место. Кстати, он упомянул исчезновение Нахемы? И эльфы сворачивают боевые порядки? Как... интересно!
- Ох, Вираэл, но это такой пустяк... - непринужденно рассмеялся эльф. - Скажите, сэр Карл все так же гостеприимен? Мы когда-то воевали с ним вместе, и, временами, меня мучит ностальгия, - опять это 'мучит' - намек? привычка?..
Он все сделал верно. Прокололся только в одном - спросил о Карле. Великий рыцарь прошлого воевал лишь в двух армиях - в армии Светлого Принца, и в армии предпоследнего Властелина вампиров, погибшего в год Исхода Тьмы. Один ныне мертв, второй - по последним данным - ушел в один день в прошлом, и не собирается возвращаться. Лис же спрашивал о сэре Карле, павшем от руки предпоследнего Императора Света и нанесшего ему в свою очередь смертельную рану, так, будто связывало их что-то. Запутанно звучит, не правда ли? Вот только мало кто знал, что гордый рыцарь пожертвовал своей жизнью в какой-то смутной игре Императора Света, по неизвестному стечению обстоятельств, ставшего возлюбленным единственной сестры воина. Хм, как-то я путано размышляю. Если проще, Императоров было три, если считать нынешнего, и предыдущего могли убить не только по желанию Императора Тьмы, но и из мести за погибшую от горя сестру. Еще запутанней?.. В моей голове будто щелкнуло что-то, мысли выстроились в одну линию, и стало обидно до боли, как я не поняла этого раньше. О, нет, никаких 'озарений' о тайнах Вселенной. Я закашлялась, выигрывая несколько секунд размышлений, а потом естественным жестом сдернула с пальца кольцо. Черный агат с белыми рунами, простенький, будто детское колечко.
- Сэр Карл дал мне это, сказав, что так мы сможем с ним увидеться как-нибудь. Но, полагаю, Вам оно нужнее?
Лис застыл. Я без всяких поисковых заклятий чувствовала, как он исследует кольцо. Обычный портал, способный передать изображение к своему 'брату' или 'сестре', пару раз использовавшийся и для вызовов призраков, а потому отдающий слегка эктоплазмой. Вот только когда-то я немного доработала это колечко. Давно, еще когда я хвостиком ходила за сэром Ламиром и пряталась от вездесущего Дара. Магистр некромантии Храма так и не догадался, откуда я всегда знала, что он рядом. Эльф удовлетворил свое любопытство и с сожалением покачал головой.
- Я не могу лишить Вас подарка, Вираэл.
Я кивнула, сняла перчатку, надела колечко на палец и натянула перчатку обратно.
Кольцо было влажным и чуть пульсировало. Так, как всегда при приближении к Дару - после того, как однажды коснулось его обнаженной кожи. Лис держал его в руках.
Все, что я могла узнать, не вызвав подозрений, я узнала. Синего Пламени он, как и большинство тех, кого я встречала, не видел, либо не удостоил вниманием. Мы поговорили еще немного. И застыли.
- Вот, - сказала я, возвращая ему послание.
- Мне очень жаль, Вираэл... - странно, но Лис был искренен.
Я только кивнула, глядя, как бумага тает в его ладони.
И отвернулся - расчетливо узнаваемым движением. Доран, у меня не было не тени сомнений. Но я не отреагировала. Сделала вид, что не узнала. Очередной просчет... или я уже списана со счетов?!!
И тут случилось кое-что странное. Ключ на тонком шнурке обжег грудь. Тьма, как все странно, оказывается! Доран, некромант у озера - неужели он и стоял за всеми этими покушениями? Неужели Лис и есть все они? Но зачем? И, если это так... То сейчас, полагая, что я попала под его чары, он должен либо задать один вопрос, либо... либо он уже все выяснил, а я не замечала.
И все же мне повезло.
Уже когда я подошла к занавешенному входу, и отвела в сторону тяжелый полог, Лис все же спросил:
- Вириэл, а Вам случайно не встречался хрустальный ключик в замке Нахемы? - порядком меня озадачив.
- Не помню, - ответила я тихо и совершенно искренне, потому что в тот момент думала про меч, а ключик так жег над сердцем, что дыхание перехватывало.
- Жаль, очень жаль... - пробормотал Лис.
И я опустила шелк, покидая шатер. Если он не узнал - у меня преимущество. Если узнал... Я все равно торопилась. Нужно было поскорее встретиться с графиней Максиной, и наконец-то узнать, где искать мою 'пропажу'.
Тьма, да не бывает таких совпадений! Предположим, Доран - не Лис, а его кровный родственник, но опознать мага вблизи мне труда не составило. А значит... я запуталась в тенетах интриг куда глубже, чем думала.
Меня никогда не интересовала политическая ситуация в стране - сверх необходимого минимума, конечно. Тем не менее, кое-что из истории я знала. Год Исхода, положивший начало возникновению Империи Тьмы, об этом я уже говорила, и послужил началом раскола и среди светлых. Победоносная на тот момент война не могла не сказаться на них, а потому даже армия разделилась на две половины, одна из которых поддерживала Императора, а вторая выдвинула претендентом на трон еще не достигшего расцвета парня. Слухов о нем и тогда было куда больше, чем фактов. Известно было, он отличился в последней военной компании, прорвав окружение будущего Великого Князя, а потом и Властелина, вампиров, и сумел отразить первую, а потому особо жестокую, атаку герцогов Ада.
Конечно же, действующий Император видел в нем угрозу. Какое-то время все так и тянулось, Император правил, претендент завоевывал для него земли и укреплял свое влияние. И, видимо, исчерпал чашу терпения действующего владыки, а может, пал жертвой навета. В любом случае, однажды на балу Император своей рукой поднес ему бокал с ядом.
Парень усмехнулся, глядя ему в глаза, по достоинству оценив эту честь.
- Пью за Империю! - объявил он звонко.
И на глазах сотен тысяч собравшихся осушил бокал с ядом, после чего умер в течение суток в жутких мучениях. Герой, одним словом. Без страха и упрека, но с морем нерастраченной глупости. Впрочем, как оказалось, его месть оказалась страшнее всего того, что он сумел бы сотворить живым.
Того, что началось потом, Император - история даже имени его не сохранила - не ожидал. Против него ополчилась вся армия. До последнего воина. Они судили, по-своему, здраво - чего стоит командующий, без тени сомнения, без суда и следствия осуждающий преданного своего слугу на позорную и мучительную смерть? Армия не уважала и не уважает тех, кто попался на собственной трусости. Император же в этом смысле обязан быть воплощением идеального воина - просто чтобы в него верили. И никого по большому счету не интересуют его чувства.
Как бы то ни было, соперник умер, но трон неожиданно зашатался. Причем так, что никакие уговоры, никакие поблажки, никакие казни не помогали. Легионы не подчинялись.
Кто-то молча уходил в стазис - ждать иного, достойного повелителя, кто-то раскидывал лагерь и баррикадировался, кто-то исправно нес службу по охране границ, но все не обращали внимания на приказы Императора.
Вот тут-то он и пожалел о своем решении - ибо одного слова убитого хватило бы, чтобы ничего этого не было. Да и не поднял бы тот восстания - слишком высоко ставил свой кодекс и свои клятвы. Теперь же его имя звенело повсюду - как штандарт восставших в защиту Империи, но не владыки. Увы, аргументы, что казненный не пожелал бы бунта, не помогали - армия не хотела слышать убийцу.
Лет сорок Император тщетно бился за свой трон, придумывая своему народу смертельного врага (и положив начало войне Тьмы и Света), создавая все эти Комиссии по Надзору и Инквизиции - из бывших заключенных, сломленных офицеров - всех тех, к чьему ошейнику мог пристегнуть поводок.
Его убили дроу. Вернее, один из них - Торъян Лахсс-шэрси'р, младший принц и боевой командир отряда так называемых горных пантер. До того дня дроу считались народом империи Света, но после казни Торьяна все семьи разом вышли из ее состава и сами ушли к Тьме. Они не прощали предательства. Но сейчас не о том.
Так вот, после 300 лет смуты, как раз и позволившей Темной Империи чуть окрепнуть, вдруг прокатился слух, что тот герой войны вернулся, возродившись среди эльфов. Действовавший на тот момент правитель, озлобленный уходом дроу, до того составлявших частицу его влияния, немедленно раструбил эту новость повсюду. Пока суд да дело - семисот сорокалетний эльф взошел на престол, хотя никак не мог быть возрожденным героем. Ну да на тот момент это никого не интересовало. Сотню лет эльф изображал 'юного', успешно исправляя ошибки предыдущего правителя, и именно его сыном был Светлый Принц.
Потом много чего было. Суть вот в чем. Через 400 лет сей 'самозванец' таинственно 'умер'. А его преемника сверг наш Император, заменив куда более лояльным к Тьме. Теперь же получалось, что настоящий Император все это время жил в тени, выжидая. Чего?..
И против них я выступила? 'Ха-ха' три раза! Интересно, что это за нервный хохот такой? Я встряхнула головой и взяла себя в руки. Вспомнила развалины моего Храма и то, как мой конь принял за меня смерть - куда больнее любых пощечин - и усмехнулась. Задумчиво, может, толику мрачно.
Сыграем, господа, сыграем...
Но сначала я найду двух этих гадов и хорошенько оттаскаю за уши!
Час спустя я бежала по тропинке, и думала на ходу. Внутри зрело какое-то нехорошее чувство. Ведь я все это всегда знала - так почему лишь сейчас начинаю соображать хоть что-то? Сейчас, когда... уже поздно.
Странно, границу я уже преодолела - хотя не помнила, как. Но озеро, вдруг раскинувшееся у ног, было уж точно на светлых землях. Я это просто чувствовала.
Большое и круглое, с неподвижной какой-то водой, сверкающей в лучах восходящих лун. Я медленно опустилась у воды на колени. Прикрыла глаза. Казалось, на миг - а когда открыла их снова, смотрела на него сверху вниз. Озеро казалось скованным льдом. Казалось, из глубины поднимаются тени, и колотятся, бьются о непреступный лед, крича, задыхаясь и разбивая руки в кровь. Смутно знакомые и совершенно незнакомые лица - и вдруг среди них я увидела... Его. Алуриан не кричал, лишь смотрел на меня, вжимаясь ладонями в преграду, да печально немного улыбался. Он не был слепым, как я привыкла - вдруг поняла я. Магистр медленно кивнул и улыбнулся уголком губ.
'Так вот ты какая... - сказал он без слов, одними фантастически выразительными глазами, - как я и думал'.
И оттолкнулся, погружаясь во тьму. Медленно, величаво, спокойно, скрестив на груди исхудавшие руки с тонкими бледными пальцами.
Внутри что-то порвалось, тренькнув, как рвется гитарная струна, и завибрировало глухо - но я не слышала, я уже колотила об лед всем телом, с высоты падая на него снова и снова, крича что-то так, что над озером вдруг поднялся ветер, а Мастер застыл, и вдруг забился, пытаясь выплыть выше. Что-то обжигало щеки, я орала, срывая голос - но не могла перестать. Казалось, стоит только моргнуть - и он исчезнет. Исчезнет. Раствориться во тьме прошлых воспоминаний и бесконечных сожалений, как все они... Руки обожгло болью, лед покраснел - но я не переставала, пока лед не сделался почти черным. Но - даже не дрогнул.
Алуриан, белый, красный с прозеленью сквозь окровавленный лед, смотрел на меня, не отрываясь. Он вернулся - потому что я позвала. Оставить его там?..
Прошлое. Ашер. Къярен. Шарис. Храм и все, кто в нем... образы проносились перед глазами, и вдруг Синее Пламя запылало в моих руках. Куда делся хрусталь - казалось, я держу в ладонях столб огня, достигающий неба.
Я засмеялась, как безумная. Или просто безумно. И молча и страшно, изо всех своих сил, вкладывая все, что было внутри, вонзила клинок в этот проклятый непроницаемый лед...
Перед глазами помутилось. Откат пришел волной столь сильной боли, что даже дышать не получалось, не то, что кричать. Пальцы свело, судорогой забило все тело, нахлынула тошнота. И в этот миг, пока я, из последних сил прожигая лед взглядом, падала, упрямо колотя об лед, чем придется, - от моей ноги вдруг по льду зазмеилась тонкая трещина.
Окровавленный лед раскрошился первым, потом захрустел и тот, величаво-прозрачный, как слеза, как алмаз, расползаясь острыми осколками.
Я еще увидела, как выныривает, судорожно втягивая воздух, Алуриан, другие, смутно знакомые тени, как где-то вдали фыркает... Ашер?!.. Потом лед подо мной раскрошился. И я полетела во тьму.
Последнее, что помню - вспышку синевы и смутно различимое собачье или волчье рычание; зверя, впившегося клыками мне, казалось, в горло. Вместе с теплом его глотки пришла боль. А я на время ушла.
Солнышко светило в глаза. Дразнило, и радовалось жизни, совершенно игнорируя чужие невыспавшиеся физиономии. Впрочем, кого-то рядом со мной это явно радовало, судя по довольному 'хрум-хрум', и ему, как и солнышку, моя раскалывающаяся голова была до пиков высоких гор. Мне стало обидно. Я тут мучаюсь, а всем вокруг хоть бы хны. Эх, пожалуюсь Шарису и... Воспоминания накатили как-то сразу. Одним махом. Я села. И застыла. Ашер? Мне снился Ашер? Но... Я огляделась.
Это и вправду был Ашер. Только маленький - такой, что без труда уместился у меня на ладони, когда, набегавшись по мне и ощутимо приложив копытом в лоб, он все же затих, уткнувшись мне в руку макушкой. Теплый, родной, такой чудесный... Он всхрапывал, поводил потными боками, и дрожал на пронизывающем ветру. И помещался в ладонях. Но в ту минуту, грея его в своих руках, я чувствовала себя куда более свободной и сильной, чем даже драконы.
В общем, через какое-то время мы оба успокоились достаточно, чтобы не пугать окружающих сумасшедшими скачками и невнятными возгласами - ну, то есть, если б наблюдатели нашлись, конечно. Ашер обвил хвост вокруг моей шеи, и свернулся на плече, придерживаясь крылом, став похожим на тощую кошку. Чуть неудобно, но я была до того счастлива, что, даже если б он до конца жизни всем своим прежним весом сидел у меня на шее, наверное, не возражала.
Он. Прежний.
Я застыла.
- Ты... тоскуешь? - спросила чуть слышно.
Мой конь вздохнул, царапнул мне щеку острым когтем и лениво встряхнул головой, прежде чем прижаться ко мне всем телом. Я поняла без слов.
Он тоже был счастлив. И так ли важно, какими мы были сейчас - если он меня спас, вернулся, и теперь мог быть рядом?
Это была лишь маленькая удача на моем пути. Но от охватившего воодушевления мне хотелось летать, парить, не касаясь земли ногами. И еще - я откуда-то знала. Алуриан выжил. Он, Къярен и другие, те, кто сейчас собрались под крылом Императора Тьмы, существовали.
Я улыбнулась. Мне снова было, куда вернуться. Потом. Сначала я обо всем позабочусь, как полагалось.
В общем, в конце концов, все же бегать мне надоело. Эри [когда Ашер был жеребенком, я часто звала его именно так, и сейчас как-то автоматически вернулась к 'детскому' имени], каким бы чудесным ни казался, постепенно стал оттягивать плечо - субъективная оценка, конечно, да и я, даже будь его вес реальностью, все равно б его не отпустила - но легче не становилось. Чтоб не брести в неведомые дали месяц, надо обзаводиться средством передвижения.
Я остановилась и оглянулась по сторонам. Лес вокруг. Не такой, как тот, древний, вокруг моего Храма. Этот был куда более суетным и переменчивым, добродушным и глупым, как бывает глуп счастливый щенок, не измученный борьбой за существование. Именно что. Свалит с ног - и побежит дальше.
Денег у меня с собой было не густо. Я только сейчас начинала понимать, как привыкла полагаться на свое положение паладина. Что ж, всегда полезно учиться самостоятельности. Но времени искать работу не было. Грабить на дорогах я не хотела, да и не в моих это интересах, если честно. Незачем оставлять лишний след.
Итоги неутешительные. Но я ведь не зря еще и на мага училась?.. Я покосилась на своего скакуна, сейчас, правда, размером с летучую мышку, но оттого не менее гордого. Эри хмуро почесал скулу задним копытом, и уложил голову вдоль моего плеча, прикрывшись от света отливающим лиловым крылом. Тоже еще не до конца привык к переменам, или просто не вошел в силу. Нет, его я превращать точно не буду.
Вздохнув, внимательнее посмотрела вокруг. Дубы, клены, ели... Неподалеку росла березка, чем-то притянувшая мой взгляд. Небольшое изящное деревце вздрагивало и шелестело листвой без всякого ветра. По белому, почти без черных пятнышек, стволу будто искорки пробегали. Не смотря на разгар лета, листва уже кое-где золотилась, даже слегка алела у кончиков. Я коснулась теплой коры. Странное чувство - будто дерево рвалось бежать, лететь куда-то. Запертая в стволе, еще слишком юная для того, чтобы выходить хоть изредка, дриада нетерпеливо притоптывала, недовольная, ей хотелось танцевать, играть, бежать наперегонки с ветром. Казалось, она сама подсказала мне идею.
Я достала нож. Прочертила линию на запястье, прижала кровоточащую руку к стволу. Мне все еще иногда казалось, что я парю над тем озером, будто не давая ему снова замерзнуть - а сейчас это ушло, горячий травяной запах обжег горло такой волной уже почти забытых ароматов, что я задохнулась. Но руку от ствола не отвела, еще и лбом к нему прижалась, закрыв глаза. Вслушалась в себя. Тук. Пауза. 'Тук-тук', - продолжило сердце. Солнце пронизывало мою листву, переливалось и дарило энергию для фотосинтеза. Многочисленные процессы внутри ощущались щекоткой. Она даже древоточца, засевшего в корнях, жалела, поняла я с удивлением, краешком сознания уловив простые какие-то и вместе с тем непривычно сложные для дерева образы ее 'мыслеощущений'. Деревья не мыслят - так, как люди. Но они умеют вспоминать.
Тень от росшего рядом клена временами загораживала ей солнце - тогда она сникала, повесив руки-ветви. Но он никогда не жадничал, сдвигал пару веток так, что сквозь роскошную крону - как ей когда-то хотелось такую же! - проникал пусть единственный, но лучик. И березка-я, мы тут же оживали, а редкие сережки в нашей кроне чуть слышно звенели от переполнявшей деревце радости - быть, расти, чувствовать свет...
'Хочешь со мной?' - спросила я, свивая вокруг нее пряди ветра. Как ленты. Березовые листочки звенели, как монетки на юбке танцовщицы.
Заставлять ее я б все равно не стала...
Вздохнула, с усилием отшатнулась от ствола.
- Ну, вот и все, - сказала я Эри, снова впав в шок от его вида, но шок счастливый.
Конь фыркнул, встал, расправив крылья. Он рвался в бой. Как и тогда, игнорируя свое состояние в своей готовности сделать для меня все. Не знаю, что бы я ему ответила - наверное, правду. Вот только в этот момент кто-то с любопытством фыркнул у меня за спиной.
Я медленно обернулась.
Там, где только что стояла береза, сидела большая белая тигрица с золотистыми полосками, и удивительными зелеными глазами, цвета юных березовых листиков. Вот только она была не одна. Рядом, недовольный и мрачный, топтался черный тяжеловоз с черно-алой гривой, переливающейся, будто осенняя листва. Клен?..
Я помолчала. Вот призвала так призвала... Да уж. Но любым духам нужны имена.
- Бьерк и Акеро? - спросила задумчиво.
Тигрица переглянулась с конем и оба кивнули. А потом она подошла совсем близко, такая высокая, что ее холка почти доставала моего подбородка, и опустилась в траву, чтоб легче было взобраться.
Мда. Узнает Император - мне еще надают по шее за таких Хранителей! Тигр и конь. Я посмотрела на нетерпеливо перебирающего копытами коня, коснулась густого теплого меха, услышала отдаленный смех березки - и без каких-либо колебаний села на нее верхом. Тигрица плавно поднялась и пошла легким и стремительным галопом (или как у тигров называется быстрый бег?). Жеребец несся за ней, временами чуть отставая, и деревья перед нами расступались. У меня было трое суток, чтобы добраться до Лиена и найти Максину. Потом они вернутся в свой лес. Пока же я судорожно хваталась за пышный мех, и старалась не сорваться, гадая, а не лучше ли было поехать на лошади? Все же тигры бегают совсем не так, как непарнокопытные. Сам бег мягче, легче - но рывки задних лап поначалу казались ужасающими, когда большая кошка отталкивалась перед прыжком. С другой стороны, и скачки получались впечатляющие - вряд ли лошадь смогла бы разом перемахнуть 8-11 метров за один темп.
Иногда Бьерк уставала, переходила на плавную легкую рысцу, удивительно осторожно ставя лапы, так, что мне казалось, я сижу в кресле. Потом снова срывалась на бег. Жеребец упрямо выдерживал темп. В итоге расстояние, в лучшие времена занявшее у меня б сутки или полтора, они преодолели за несколько часов. Увы, перед Ашером деревья никогда не расступались...
Уже почти у города мне пришлось попросить ее притормозить. Надо было создать хотя бы видимость того, что она ездовое животное. Впрочем, и Бьерк и Акеро сообразили мигом. У нее на шее появился ошейник в виде переплетенных березовых ветвей с вкраплениями бриллиантов в форме капелек росы, и нечто вроде толи декоративного намордника, толи небольшой сумки, висящей у горла. Плюс к тому, мы из веревки соорудили нечто роде шлейки, а она по своему вкусу украсила ту узорами из листьев той же березы. Акеро поворчал для порядка, но обзавелся вполне соответствующим седлом, и уздой без трензеля, черной, кожаной, с вкраплениями темных рубинов. Он замечательно запомнил немногочисленных путников. Пришлось только седло перевернуть, и установить ему на спину, а не оставить болтаться в районе живота, как ему представлялось изначально.
В общем, при въезде в Лиен, я снова привлекла внимание - но теперь совсем по другим причинам. Верхом на белой, брезгливо чихающей и вымеряющей каждый шаг тигрице, с конем в поводу и чем-то вроде четвероногой мыши на шее, я определенно выделялась в толпе. Впрочем, пропустили меня без особых проблем - кто здесь только не бывал! Необходимый минимум для безопасности граждан я выполнила, а новый образ идеально подходил для того, чтобы здесь меня не узнали.
Как я искала гостиницу, договаривалась с хозяином, размещала в непривычных денниках свою живность, разбиралась с их пропитанием, пропущу. Ничего особенного, обычное дело. Да и в памяти мало что сохранилось. Но, наконец, когда я, уладив конфликт с ревновавшим тигрицу к дворовому псу конем, поднялась наверх и упала на кровать в своей, отвоеванной в жестокой словесной баталии, комнате, осторожно ссадив рядом Эри, я чувствовала себя так, словно вторые сутки без передышки грузила камни.
Моя комната оказалась на самом верху, и я прекрасно слышала, как на крыше воркуют голуби. Сквозь трещины в ставнях пробивался теплый свет луны. Ее сестра ко мне так и не заглянула. Курлыканье птиц успокаивало - если голуби воркуют, значит, чувствуют себя спокойно. Безопасность. Полузабытое слово.
Мне казалось, что так, как я, чувствует себя гончая над следом - будто что-то тянет вперед. Что ж... С утра посижу в трактире, послушаю. Может, узнаю что-то полезное, прежде чем лезть в авантюру.
Меня насторожило мое же 'может'. И только тогда накатило лавиной - голуби молчали. Вокруг мошкой в хрустале замерла тишина. Я пошевелилась, прикусила губу, сдерживая стон. Все тело задеревенело. Сколько я здесь сижу?..
Тихо скрипнуло дерево под не достаточно аккуратно поставленной ногой, кто-то негромко выругался - и все стихло. И, еще полминуты спустя, вдруг робко курлыкнул голубь.
Чувство безопасности всегда обманчиво. Я выглянула из небольшого оконца, но увидела лишь стену напротив, да взбирающийся по ней вьюнок. Можно не беспокоиться - гости не ко мне. В это оконце у меня голова не пролезла толком, а тут целый воин! Хотя, конечно, ребенок какой-нибудь бы пролез... Даже смешно - но в Империи Света куда больше детей-убийц, чем у нас. Самые жестокие семьи годами учат своих потомков, прежде чем впервые выпустить в мир. У нас полагают, первое задание накладывает отпечаток на всю оставшуюся жизнь, а потому детей стараются готовить с раннего детства, а выпускать - лишь совершеннолетними и подготовленными.
Встряхнув головой, прикрыла окошко потрескавшимся ставнем, заперла дверь на засов, и попыталась заснуть. Сон никак не шел. В ожидании оного я медленно прокручивала минувшие события, пытаясь выстроить хоть какую-то схему. Если мои подозрения верны, и Император Света вернулся... Это объясняло и ослабление силы нынешнего правителя светлой империи, и частично давало ключи к заварившейся каше. Ключ... Я машинально хлопнула себя по груди, и вдруг опять наткнулась на ключ. Простой хрустальный ключик, отданный мне Лаки. Рассуждая логически, ключи создают для того, чтобы ими что-то открывать. Ключ отдал мне Лакинсторм. Следовательно, так как я не собиралась говорить про ключ Лису, мне было б неплохо поговорить с вампирами. С другой стороны, Лаки явно не хотел, чтобы кто-то о ключе знал. Может, сначала у Тириэла спросить, как найду? И у Кэмрона - кстати, надо не забыть узнать, откуда взялось столько королей эльфов. Кэмрон же вроде бы тоже - кронпринц. Добавим пункты к списку. Ох, какой перечень получился! Найти 'пропажу', вытащить оттуда, где они сейчас, расспросить хорошенько, отомстить разрушившим Храм, заодно сломав им игру - чтоб не мелочиться. Чтоб 'сломать игру', ее хотя бы нужно понять, что само по себе процесс не слишком быстрый. Еще мне нужно разобраться с Ликом, выяснить, что от меня нужно драконам, найти всех выживших братьев и сестер во Тьме, придумать способ отомстить Императору Тьмы, и вот теперь - еще и узнать, что открывает мой ключик. Потом можно будет и умирать. Эри вцепился мне в мочку уха, без всякой магии ощутив направление моих мыслей. Чтоб спасти от дырочек под дополнительные сережки второе ухо, мне пришлось прижать его ладонью. Кусаться он не стал, но змеиным шипением высказал мне все, что думал о моих рассуждениях.
'Он прав', - поняла я. Абсолютно прав. Надо только начать. Но как искать на огромной территории Империи Максину - я не представляла. А если ее нет в Лиене? А если... Слишком много если. Мне еще хорошо бы выяснить, что за сны я все время вижу, почему их вижу, и кто эти двое, вернее, трое, если включать список Светлого Принца, кто меня спасают регулярно...
Строптивый бог сновидений, испугавшись масштабов зарождавшихся в моей голове замыслов, подошел и накинул на меня вуаль сна. Сон был хорошим и теплым, светлым, как чувства березки. И очень, очень уютным, не смотря на временами повторявшийся раздраженный рык Эри.
Отрывок из дневника. 'Заметка на будущее. Завести себе альбом, куда буду вносить перечень того, чего никогда больше не буду делать. Пункт один - 'я никогда больше не буду вести никакие записи', - сказал дракон, свалив на себя половину библиотеки. М-да... И как же тогда все это запоминать?! Подумав, он завел себе абсолютную память. Чем я хуже? Приписка внизу: узнать, а как ее себе заводят?'.
Я все же слишком устала. Поэтому проснулась, лишь когда носок тяжелого подкованного железом сапога врезался мне под ребро.
- Вставай! - рыкнул грубый голос. - Комиссия по Надзору!
Слетев с кровати, предварительно врезавшись в стену всем телом и отскочив от нее как мячик, я рухнула на пол, услышав, как хрустнули ребра, и кое-как приподнялась на руках, пытаясь распахнуть глаза. Суматошно огляделась - Эри нигде не было, но чувствовать я его не перестала. Ура! И только убедившись в этом, взглянула на 'визитеров'.
В комнатке как-то ютилось человек десять. Кроме двоих у дверей, имевших в облике какие-то следы аристократизма, остальные были как на подбор высокие, плечистые и с лицами, не обезображенными лишним на такой работе интеллектом.
- Чему обязан нашей встречей? - спросила я с максимально возможным высокомерием.
'Комиссия по надзору' - была такая организация в Империи. Падчерица ныне сгинувшей частично инквизиции, столь же любимая, как налоговая инспекция любима населением, но куда более эффективная. Под эгидой защиты общества они занимались чем угодно - но чаще выслеживали уже признанных виновными.
Из собравшихся вокруг меня двое были чем-то вроде следователей или детективов - а остальные, скорее всего, ломовой силой. Щитом от магов. Либо - умело расставленной ловушкой. Сглотнув кровь, я посмотрела на спокойно изучающих меня мужчин. Подозрительно спокойно. Значит, искали именно меня, и этот захват - не ошибка. Не очень это здорово, но - куда деваться?.. Я собиралась подняться и что-нибудь изобрести, но в этот момент тот из 'детективов', кто смотрелся помладше, шагнул ко мне и раздавил хрустальный шар перед моим лицом.
Перламутровый туман ласково коснулся кожи, я попыталась воспротивиться, но все же, вдохнула его, получив удар с солнечное сплетение, и отключилась. Последняя мысль, о которой помню, была удивительно логична. 'Все-таки подготовились'.
Казалось бы - ну, Комиссия и комиссия, что тут такого? А не тут-то было! Приходить в себя на этот раз до жути не хотелось. Что-то где-то капало, но совсем близко, в уши били далекие голоса, и жар ослеплял. 'Ослепляющий жар' вынудил меня осознать собственную неадекватность и все-таки проснуться. Или прийти в себя. Кому как нравится. Да и голова раскалывалась так, будто ее разрубили на две части, а потом сшили грубыми нитками. Узлами внутрь.
Я медленно приподняла ресницы, стараясь не показать раньше времени, что очнулась... И только выдохнула раздраженно, нос к носу столкнувшись с жизнерадостным ангелоподобным обладателем карих глаз и черных ресниц. Я почти позавидовала, но тут он открыл рот... и я отчаянно задергалась в путах. Или в чем там? Судя по звяканью и лязгу, цепи. Амбре дыхания этой ходячей химической атаки заставил меня мечтать о бегстве.
Несколько озадаченный моей неожиданно проявленной активностью, невезучий обладатель глубокого кариеса и, определенно, жутчайших проблем с желудком, немного отодвинулся, пропуская ко мне куда менее красивого мужчину лет сорока. Я обрадовалась ему как родному. Он пах дорогим табаком и мятой! Ммм, какое наслаждение... Глядя в мои постепенно туманящиеся от неземного восторга очи, мужчина почувствовал себя слегка не в своей тарелке.
- Командор шестого отряда ловцов, Ёган Лорх, Комиссия по надзору! - от полноты стесненных чувств браво гаркнул он, встав на вытяжку, справедливо в чем-то решив, что привычные действия успокаивают.
Мы с любопытством поморгали друг на друга, причем я косила почему-то под блондинку, а он - под 'анекдотичного' прапора, но совершенно с одинаковым эффектом. Чарующие своим скудоумием лица не омрачала ни одна дельная мысль. Не дельная тоже. Воцарившийся 'раздрай' первым надоел бравому офицеру. Еще бы, с таким именем у него просто выхода иного не было, как быть примером образованности, интеллигентности и интеллектуальности. Не удержавшись, я снова втянула полной грудью приятный запах.
Ёган вдруг покраснел и, сбиваясь, забормотал, что с боевого выезда и не успел переодеться и принять душ. Когда он понял, что бормочет, его сотоварищи смотрели на него с видом, сделавшим бы честь бывалым баранам, а у меня челюсть никак не вставала на место. Слишком низко легла на грудную клетку от потрясения.
Впрочем, военный значит военный. Одной ладонью небрежно вправив мне челюсть, он одновременно оглядел свою команду и хорошо поставленным начальственным ором быстро раздал всем сестрам по серьгам, всем квакушкам по кочкам, и всем солдатам по чрезвычайно ценному поручению. В воцарившейся суете только мы двое являли образчик спокойствия и разумности в безумном и суетном мире.
- Так вот, собственно, о чем это я? - попытался вернуться к теме дознаватель.
Но я к теме вернулась раньше. Правда, к другой.
- А чем ты пахнешь после душа?
В воцарившейся тишине вдруг с грохотом стали падать застывшие на середине движения солдаты. Лишь трое кое-как устояли на ногах, причем один проявил такие чудеса акробатической ловкости, что командор Лорх не мог этого не оценить, похлопав его по плечу и тут же отвесив отческую оплеуху.
Дознаватель посмотрел на меня. Потом, почему-то, на носки своих сапог. Красивые такие, как расписные. Из кожи горной виверны, почти исчезнувшей и потому особенно дорогой в Империи Света. Думаю, можно не упоминать, что у нас они плодились и размножались столь свободно, что вот уже лет сорок как ни один аристократический род не обходился без ручной виверны, которую носили на плече, или использовали как украшение при необходимости. Правда, мы почти извели белых единорогов, выведя вместо них слегка озабоченных, но очень похожих на белых, златорогих... и отправив оных всем табуном на территории вероятного противника. Но это совсем другая история!
- Ромашкой, - вдруг признался командор.
Я так задумалась, что без всякой задней мысли вздохнула и смущенно, вероятно, в свою очередь, заявила:
- Ну, если ты настаиваешь, я попробую звать тебя Ромашкой, но могу и сбиться! Боевой офицер-Ромашка это, знаешь ли... - мой голос так и сочился сомнением.
Договорить я не успела. В смысле, договорить я договорила, но мне себя саму было не услышать, такой кашель стоял вокруг. Буквально эпидемия кашля!
- У меня гель для душа с ромашкой... - процедил взбешенный командир сквозь зубы.
Странно. Вот у эльфов никого не удивишь, что у командиров и притирания, и драгоценности, и мази, и кремы, и еще сотни косметических препаратов для ухода за лицом и телом. Это не говоря об усладах души. Люди же - обычные короткоживущие люди - почему-то, напротив, как-то неадекватно воспринимают желание мужчины держать себя во всех смыслах в форме. Особенно в военной среде. Забавно, но часть наиболее ярких в плане облачений и внешнего вида мужчин в армии - либо разведчики/шпионы (смотря с какой стороны посмотреть), либо извращенцы. Интересно, эльфам проще, потому что они извращенцы в той или иной степени все, или это просто такой вот выверт сознания?
Пока уже личный состав преданно уточнял у командования вид и свойства косметических средств, я позволила себе немного подумать [О, Вир, растешь! Ты еще и думать немножко научилась?..]. Кстати, может, кто мне объяснит, что такого в геле с ромашкой, пусть и медицинской, из натуральных компонентов? Я так и не сообразила.
Пока командир поспешно ликвидировал спровоцированный мною стихийный допрос с пристрастием и нарушением части армейских норм, но с соблюдением внутрикомандных, я упорно пилила стальной обруч на левом запястье. Почему левый? А у меня правое запястье чуть уже, в случае чего, вырвать руку из браслета проще. Кандалы здесь, не смотря на наш просвещенный век, антимагические, но одинаковые. Понятное дело, пилила я потому пилочкой, алмазной, для ногтей, а потому дело шло туго. Но все же шло.
Наконец власть имущее лицо устало от воцарившегося либерализма и безжалостно искоренило демократию на корню, применив авторитарные меры путем контроля и учета выполнения уже отданных приказов, и сверх щедрой раздачи новых. Лучше б он слонов раздавал. Вы можете представить себе того, кто способен за раз достать из карманов девять довольных жизнью слонов? Я нет. В лучшем случае им же будет тесно в карманах!
Личный состав с неохотой вернулся к несению службы. Проба пера (голоса) в роли стресс-журналистов их вдохновляла явно куда больше, однако командир не сдавался и полчаса спустя, одновременно с тем, как я распилила браслет, порядок и довольство в коллективе было восстановлено. Правда, командору Ёгану Лорху пришлось пообещать поделиться с ними гелем, причем в какой-то странно звучащей форме, но в подробности я не вдавалась, вместо этого наконец-то найдя время оглядеться.
Моим 'обиталищем' оказался небольшой подвал, который, в равной степени, можно было оборудовать в стационарном доме, либо зачаровать в каком-нибудь подходящем предмете, что позволило бы сэкономить время и деньги. Для Комиссии эти категории очень важны, потому я уже не сомневалась, что подвал мой спрятан где-то. Это могла быть лампа, кувшин, чье-то седло, ожерелье - но, судя по шероховатой кладке стен, местом моего заключения [надеюсь, временного] стал некий деревянный предмет. Игрушка? Точно нет. Командор Лорх себе такого позволить не может, а то даже его подчиненные про букву 'р' в его фамилии забудут. А значит, это меч. Деревянный меч, например, боккен, который везет кто-то в реальном мире, позволяя остальной команде не отрываться от 'производства'. Следовательно, их более десяти - неужели ко мне в комнату все не влезли? - и этот метод перемещения у господ отработан. Я не сразу сообразила, что ненароком раскрыла одну из тайн местной спецслужбы - наши все больше Коридоры Хаоса пользовали, а там жертву не допросишь. Жизнь бы сохранить.
Наконец, суета несколько стихла. Дислокация получилась следующая. Я стояла у стены, в одном наручнике и с половиной второго на запястье, упорно прикидываясь беспомощной жертвой служебного произвола. Наличный личный состав в мыле и пене, преданно пожирающий глазами высокое начальство, которое от такого внимания к своей, в сущности, скромной персоне нервничало и дергалось. Что можно делать в замкнутом помещении типа подвал, где даже лестница одна и та железная, к люку наверху? А что можно приказывать? Ненадолго я пожалела, что упустила суть этих команд. Это ж надо иметь такое воображение, чтобы придумать сотню бессмысленных дел, а главное, с соответствующим видом все их выполнить, выказывая энтузиазм и глубокое понимание степени ответственности по поводу высокого доверия начальства!
Увы, начиналось самое неприятное. Допрос. Сообразила я это с запозданием. Сначала командор с улыбкой полного морального превосходства вбил мне колено в живот. На одном звене кандалов, едва касаясь носками пола, я получила море ощущений! Отчаянно хватаясь пальцами за цепь над наручником - благо, кольцо я все же только распилила, а не разогнула, я пыталась заново научиться дышать, одновременно бормоча ругательства сквозь зубы. Правда, без должного вдохновения, как решил командор Лорх, от всех щедрот ударив меня еще раз. Потом еще, и еще... удары сыпались один за другим, с такой частотой, что я даже зон поражения толком не ощущала. Тело как-то слишком быстро сделалось распухшим и вялым, воздух обжигал горло, перед глазами поплыли круги, а сознание переключилось на сугубо формальные категории, потому, когда командор Лорх, закончив первичную обработку, с милой улыбкой отводящего душу беса ласково так спросил:
- Ты кем будешь, что мы за тобой два месяца по всей Империи гоняемся? - я не нашла ничего лучше, как выпрямиться, с презрением сплюнуть ему под ноги (чтоб не захлебнуться) и с ядовитой насмешкой процедить:
- Полагаю, даже человек со столь говорящей фамилией способен признать простейший факт того, что у окружающих есть иные занятия, чем с покорностью и смирением, присущим скромным инокам, табором следовать за его бравым отрядом с целью мгновенного облегчения поиска своих незаменимых персон, буде такое желание или необходимость у господина командора появится?
Как я все это выговорила, не задохнувшись, не представляю! Легкие как жгло изнутри. Значит, побили сильно, но, кроме боли, почти безопасно. Ребра не сломаны, ничего не отбито. Так, разве что зуб шатается.
Тем временем господин новоявленный дознаватель силился сходу разобрать мою фразу. То есть слова я вроде бы подобрала все ему знакомые, но, как следовало из осоловелого взгляда его синих ярких глаз, буксовать его сознание начинало где-то на 'таборе', после чего безжалостно закидывало своего обладателя крайне 'важными' для осознания сути происходящего вопросами. Как то: зачем ему табор, из кого табор состоит, что такое табор как особая единица групповой организации, какие преимущества и недостатки обеспечивает предложенный мною вариант, и, наконец, как табор связан с иноками (и на каких границах оных ловить) и его фамилией? Вот последний вопрос оказался самым простым. Командор Лорх бестрепетно отложил на потом все остальные, и, взревев бешеным буйволом:
- Оскорблять вздумал?! - мгновенно переходя к методам дальнейшего вразумления 'упорствующего' субъекта. Я получила два удара, почувствовала, как набухает щека, угол обзора вдруг сузился слева до крайне не интересных пределов, но в этот миг, когда я уже дошла до кондиции 'все бросить и ввязаться в драку', на нем вдруг робко, но непреклонно, повисли его лейтенанты. Смотрелось смешно - как две борзые на медведе. Но командор притормозил.
- Сэр, нам же приказали живым и здоровым его доставить!
Лорх застыл. Потом они втроем посмотрели на меня. В отражении трех пар глаз мелькало что-то уродливо распухшее и окровавленное, с застывшей на губах, будто приклеенной улыбкой. Я моргнула, и магией подлечила едва не выбитый зуб.
В этот момент командор Лорх вдруг звучно матюгнулся и грозно рявкнул:
- Лекаря ко мне!
- Донесет, - помедлив, все же вмешался тот из лейтенантов, что был изящней.
Разглядеть сейчас их толком не удавалось, перед глазами плыло.
- Отмена приказа! - уже тише буркнул командир. - И что делать будем?
Лейтенанты переглянулись. Потом один придвинул стол с пыточным инвентарем, аккуратно убрал первый ящичек, открывая набор медицинских инструментов, а второй стянул с рук перчатки.
- Сами полечим.
- И память подправим.
- Угу, - вздохнул командор Лорх. - Так и сделаем, ребята.