Ты можешь идти путем смертных

и не оставить после себя ничего

Ты можешь идти путем Демиургов

и, сотворяя, менять миры

Ты можешь идти путем Демонов

и разрушать сотворенное демиургами

Но порядок и хаос восстанут против тебя

если ты встанешь на путь Дракона

Пролог

Небо падало на землю. И это было прекрасно. Голубой полог, давным-давно лишившийся солнца, по краям шел радугой и осыпался нежной золотистой пылью. Пылинки не спешили падать, кружась в воздухе, сплетая причудливые миражи. То тут, то там из небытия возрождались прекрасные птицы, которых никогда не было и не будет, величественные животные, чудесные цветы. Возрождались лишь для того, чтоб просуществовав мгновение, подарить последнюю улыбку умирающему миру и вновь рассыпаться стайкой золотистых пылинок. На месте осыпавшегося небосвода разрастались дыры абсолютной тьмы гадеса, но даже это не выглядело уродливым для той, что умела видеть. Кто знал, что конец так великолепен? Тонкое звучание, сопровождающее танец исчезающего неба, сливалось в волшебную музыку, прекраснее которой не слышали смертные. Запахи взбесились, сливаясь в единый аромат, что никогда не будет назван. Величие, вот имя этой всеобъемлющей красоты. Ради того, чтоб это увидеть, стоило жить и бороться. Увидев это, стоит умереть с улыбкой, ведь больше никогда твоих глаз не коснется ничего, хоть отдаленно напоминающее тень этого действа.

- Леди Итинь, да очнитесь же!!! Портал открыт, нам надо отступать!!! - взлохмаченный окровавленный парень стер оставшуюся от убитого демона золу с лезвия топора и обернулся к застывшей как статуя девушке.

Объятая синим пламенем божественной энергии, та стояла обняв руками плечи и устремив взгляд широко раскрытых глаз куда-то вдаль. Горящая вокруг земля, переливающийся всеми оттенками серого цвета портал и крики соратников ее не интересовали. Как и вылезающие тут и там из-под земли огненные туши демонов. В отчаянии, парень попытался схватить ее за руку, но получил ожог и был отброшен божественной энергией, истекающей из всех пор тела жрицы.

- Кир, быстрее, портал вот-вот закроется!!!

- Но...

- Она в трансе, мы не сможем помочь! Подумай о своей шкуре, придурок!

Бросив последний взгляд на счастливое лицо жрицы, ее развевающиеся по ветру, выбившиеся из косы, стремительно седеющие русые пряди волос и столь же стремительно выцветающие почти добела, когда-то карие глаза, воин всхлипнул и бросился в серый дымчатый овал телепорта. В ту же секунду портал схлопнулся, откусив от запоздавшего человека кусок двуручного топора.

Посторонние звуки ушли, очистив полотно картины от несовершенства. Все воздушное пространство заполнили мерцающие миражи, музыка стала громче, увереннее. Языки бездымного пламени ласкали небо и небо извивалось в экстазе, сбрасывая на землю остатки своих покровов, открывая глазу первозданную тьму. Огонь охватил все вокруг, разукрасил рыжими лепестками подол простой серой сутаны, пока еще не в силах прикоснуться к телу, защищенному вселившимся в него богом. Последние мгновения... Быть может они настолько прекрасны именно потому что последние?

С хлопком на маленьком пятачке пространства открылся портал. Из него на горящую траву вывалилась костлявая фигура и, матерясь последними словами бросилась к девушке. Схватив в охапку неподвижное тело и игнорируя расползающиеся по плечам и груди язвы ожогов, дэвирз прыгнул обратно, забыв полюбоваться сиянием умирающего мира. Как-то не до того было.

Глава первая

Что это? Небо? Темно-лиловое, вечернее, две Элуны на головой. Без радуг. Пахнет свежескошенной травой. Земля не шатается, вокруг удивительно тихо, только ветер шелестит листьями деревьев и где-то радостным щебетом заливается соловей. Странно. Небосклон заслонило лицо. Молодое, с ритуальными шрамами воина на лбу и щеках, с пронзительно-синими, взволнованными глазами. Войд? Любопытно, мы никогда не были особо близки, а ты и этот живой мир стали моей последней галлюцинацией. Я улыбнулась и погладила по щеке мое последнее видение.

- Фух, живая, - "видение" шлепнулось рядом со мной на траву, вытерло пот со лба и изрекло тираду, которая в узком кругу называлась "семиэтажный каэрский с тройным параболическим загибом". В широких кругах подобные изречения применять категорически не рекомендовалось.

- Ух-ты, раньше глюки со мной не разговаривали, - подумала я, как оказалось вслух.

- Трындец, - произнес хрипловатый, тихий, какой-то бесцветный голос. - Таки спятила.

Я повернула голову на голос. Местами обгоревший, местами еще дымящийся дэвирз, раздраженно сбрасывал с себя тлеющие лохмотья.

- Отвернулся бы, что ли, - язык еще плохо повиновался, во рту пересохло, слова вылетали сухими, рубленными фразами. - Не хватало еще. Чтоб мои собственные галлюцинации. Устраивая стриптиз. Обвиняли меня в безумии.

- На, хлебни, - Войд протянул фляжку.

Вино было таким же гадким и не выдержанным, как в реальности. Нет, чтоб напоследок себе "Кровь перворожденной" намечтать. Сплошное разочарование, а не смерть получается. Зато язык перестал себя чувствовать лишним во рту.

- Ничего, Тинька, сводим тебя к местным жрецам, авось вылечат.

От такого заявления, я поперхнулась вином и забыла о том, что собралась умирать.

- Ты что? Головой ударился? Какие жрецы??? Я в здравом уме и доброй памяти!

- Докажи.

- Как?

А действительно, как? Как определить ту грань, что тоньше волоска, которая отделяет предвидение от галлюцинации, интуицию от паранойи, гениальность от шизофрении? Где заканчивается здравый смысл и начинается безумие? Наверное, этой грани просто нет, есть лишь оценка тебя и твоих действий окружающими. Потому что, как бы ни был ты безумен, до тех пор, пока жизнь еще бьется пойманной птицею в жилах, сойти с ума может вся вселенная, но только не ты.

- Что задумалась? Мы все еще ждем доказательств твоего здравомыслия. Желательно убедительных, поскольку все факты свидетельствуют против тебя, - обвиняющим тоном заявил Длинз.

- Это какие такие факты? - взвилась я.

- А какому нормальному леоду придет в голову идея удрать во время эвакуации и остаться на пять лет в мире, который рушится под ногами? Периодически общаясь с демонами, кстати.

Демоны... Харз!!! А ведь Длинз прав, еще никому из смертных не удавалось, вступив в прямой контакт с демоном сохранить рассудок. А у меня этих контактов было более чем достаточно. Так, может?.. Нет!

- Я не сошла с ума. У меня просто были причины, о которых не было желания распространяться. И сейчас нет. И вообще, отстаньте от меня, глюки.

Вновь откинувшись на траву, я вздохнула полной грудью. Воздух совсем не такой как дома, суховатый какой то, жадный, и запахи не такие. Вроде бы, трава везде трава, ан нет, дома она пахла куда нежнее, и аромат цветов был не таким резким и...

- ФУ!!! Войд, ты когда носки в последний раз стирал, поросенок?! - скривившись, я максимально ограничила обоняние. - Теперь точно верю, что вы не глюки. Мое утонченное воображение не смогло бы сочинить такой мерзкий запах. Но если это все взаправду, то, как я сюда попала и что вы тут делаете?

- Длинз в последний момент умудрился вытащить тебя с Даркорры. Знакомься - это Дайэлун. Мир сдвоенной Элуны.

- Вытащить? Меня? Вы что, совсем охарзели? Меня же нельзя было вытаскивать!!! - ноги подкосились, и я плюхнулась на пятую точку.

- Имел в виду я все нельзя

И все что можно тоже,

Ведь за твоей мои глаза

Соскучилися рожей.

Неуклюже продекламировал Войд.

- Еще одно подтверждение того, что ты реален. Таких отвратных стихов моя галлюцинация не сложила бы. Блин, что же теперь делать?

- Не поверишь, Жить! Тут нет демонов. Тут нет Харза. Тут куча леодов и много нового и интересного, так что просто все забудь и живи.

Легко сказать "забудь". Как можно забыть о том, что преследует тебя в ночных кошмарах? Отравленный воздух, дырявое бытие. Аномалии пространства и времени не позволяют отличить реальность от галлюцинации. Чем сильнее пасть демонов вгрызается в плоть мира, тем зыбче грань между материей и воспоминанием. Безумие подстерегает тебя в постели, с милой улыбкой подливает тебе чай, рассказывает сказку на ночь. Безумие становится столь привычным, что нормальный леод воспринимается как нечто ущербное. Безумие танцует смертельный вальс с разрушением, поет с отчаянием и сражается с надеждой. Вот что такое - окраинные миры, а он говорит "забудь".

- Прямо таки мечта, а не мир, - скептически скривилась я

- Ну, не совсем мечта. Тут тоже война. Правда, не с демонами, а леодов с леодами.

- Боги, это как так? - нет, я не наивная маленькая девочка, свято верующая в то, что разумный разумному друг, брат и мать родная, и право сильного мне известно хорошо. Но чтоб не каэр таурену морду набил за жульничество в карты, и не теща зятя клану наемных убийц заказала, а полномасштабные военные действия между странами, это в моей больной голове не укладывалось.

- А вот так. Мир богатый, для жизни приспособлен идеально, урожай по два раза в год собирают, апейрона море, вот и размножаются леоды в свое удовольствие. Если бы не воевали, давно задохнулись бы от собственного количества. Представь, тут в городах народ удумал друг у друга на головах селиться. Дома строят в два, а то и в три этажа. Стариков почти нет. Так и живем, режем друг друга, как свиней ко дню солнцестояния и пытаемся при этом чувствовать себя счастливыми. Так что ты лучше вечером одна не ходи и в темные закоулки не суйся, а то в рабство продадут или принесут ненароком в жертву какому-нибудь богу, и ушей не останется.

- Ничего себе, - изумилась я. - Это же сколько народу должно быть, чтоб в три этажа селиться?

- Много. Очень много. Вот потому и грызут друг другу глотки. То Дария Альтию режет, то Альтия Дарию, то островные пираты рейды за рабами устраивают, то леоды идут чудовищ истреблять, вернее, истребляться об чудовищ. Ты, кстати, сказки про драконов слышала?

- Даже рассказывала.

- Ну так, добро пожаловать в сказку. Страшную, правда, зато с драконами. Из этого мира они еще не ушли, потому и демоны сюда нос не суют.

- Тоже мне нашел причину, - хмыкнула я. - У нас драконов не было, за то боги были и что? Сильно они демонов остановили?

- Глупая женщина. Душа без тела это то же самое, что тело без души. Боги - душа мира, драконы - его тело. Они держат и защищают мир одним своим присутствием, не говоря уже о том, что перводраконы бессмертны и способны одним плевком уничтожить любую армию.

- Ты так говоришь, словно боги и не нужны вовсе. - передернула я плечами.

- Ну, если тебе не нужна душа, то, наверное, не нужен и бог. Странные мысли для жреца. Кстати, в этом мире боги, сплошь и рядом, как твой Хаккар, леодами питаются. Наверное, вынужденная мера для сокращения населения.

- В общем так, - инициативу перехватил на себя Войд. - Вот тебе подъемные, и не надо крутить носом, в этом мире на халяву стакан воды никто не даст, освоишься, устроишься на работу и вернешь как-нибудь. Гостиница там, - он махнул рукой куда-то в сторону, - Длинз до нее тебя проведет и порекомендует, а то еще на порог не пустят, выглядишь как кошка драная. Кстати, что ты сделала со своим лицом и волосами?

- Лицо? Волосы? - я поднесла к глазам косу. Белая. Почему? У меня что-то не то с глазами? Так... Соберись, девочка... Передвижение в портале, помню. Сухие, всегда холодные и изрядно костлявые руки Де Линза, обвившиеся вокруг тела, помню. Ах, вот почему так ребра болят. А что было до этого? Массовый прорыв демонов. Нас окружили, заперли в ущелье. Сражение длилось двое суток, силы иссякали. Слишком много смертей. Слишком... много... Боги, что же было дальше? О, моя голова!!! Нет, нет, нет, только не сейчас!!! Только не приступ! Надо сосредоточиться на том, что не ускользает из памяти, что общеизвестно и очевидно, иначе...

Взгляд упал на Длинза. Костистое лицо и угловатое тело, обтянутые пергаментной кожей, слегка сутулая спина - следствие частого сидения над книгами, черные как ночь глаза. Дэвирз, одним словом.

* * *

Дэвирзы не были созданы Демиургами, как остальные разумные расы. Эволюционировавшее общество, озадачившись проблемой полного бессмертия и не удовлетворенное возможностью жрецов воскрешать павших воинов, хорошо подумало, потом подумало еще раз и изобрело магическое устройство, способное поглотить душу умирающего и какое-то время держать ее в себе. Душа терялась в огранке аперитового кристалла и прибывала в нем до тех пор, пока колдун не раскрывал кристальный лабиринт и не вселял ее в новое тело. Недостатком этой технологии было то, что существование в аперите вовсе не было похоже на отпуск в южных морях. Первые дэвирзы были абсолютно безумны, те же, кому удалось сохранить разум в результате переселения, рассказывали о муках, страшнее которых не было на земле.

Шли годы, технология переселения души потихоньку налаживалась. Ведь, что такое временная боль и страдание, по сравнению с небытием? Маги разработали серию манипуляций, проводимых над желающими обладать дэвирз-кристаллами, (которую, к слову сказать, радостно взяли на вооружение палачи), в результате чего, леод привыкал к тому, что ждет его душу в куске аперита, и получал куда больше шансов выбраться из него, сохранив рассудок. Тем не менее, пребывание в дэвирз-кристалле ограничивалось всего тремя днями, больше ни одна душа не выдерживала. А вы попробуйте за три дня найти новое тело. Не бегать же с ножом по улицам, в поисках подходящего обывателя. Так бы и заглохла технология, если бы однажды, на одном из центральных миров у старшей советницы королевы каэров, Леди Селеенны ван дер Лайталь , во время государственного переворота, не зарезали на глазах всех трех ее сыновей. Переворот был подавлен, виновные наказаны, но вернуть к жизни погибших детей не удалось. И тогда, Высокая Леди, глава магической академии, с горя ушла с головой в науку и магию, а через год подарила миру синтетические тела для дэвирзов. Технология разошлась по всем мирам, имя Селееннны стало для дэвирзов священным, но ей было все равно. Так и не оправившаяся после потери детей женщина, завершив свою работу, совсем потеряла волю к жизни и тихо угасла.

Не смотря на то, что синтетические тела имели множество преимуществ перед натуральными, дэвирзы так и не стали особо многочисленной расой. Не каждый леод был готов пройти через гадес ради относительного бессмертия. Помимо этого, в центрах оживления при столицах часто совершали ошибки. Не было никакой гарантии, что умерев в здоровом мужском теле, вы проснетесь мужчиной, а не женщиной или каким-нибудь загадочным существом с тремя руками и зубами в животе, тело которого создали смелые экспериментаторы для охраны королевского дворца. Может быть из-за этого, а может из-за того, что дэвирзы были объявлены вне закона на многих мирах ожерелья, они искренне считали себя высшей расой, переплюнув в зазнайстве даже каэров. Тем не менее, среди них попадались весьма интересные и, даже (если конечно привыкнуть к замогильному чувству юмора), приятные ребята. Некоторые из них были моими друзьями, как например тот, кто сидел сейчас рядом на травке, упрямо размазывая золу по лысой голове и искренне надеясь, что она от этого станет чище.

* * *

Рядом раздалось тактичное покашливание.

- Что? Опять? - сочувственно взял меня за плечо Войд. - Не можешь, не вспоминай. А русая, седая, да хоть черная и покрытая шерстью - это не так уж важно. Рад был свидеться, мне пора идти, завтра рано вставать на занятия.

- Неужто, сбылась мечта, и ты поступил в академию? - я тепло ему улыбнулась.

- Представь себе, еще и учусь на "отлично"! Немного поднапрячься и будет "выше всяких похвал".

Самодовольству друга не было предела. Апполлондор дан Войдахо, искренне ненавидел свое имя. Думаю, вы понимаете за что. А еще он ненавидел родителей. Причем не только за то, что те дали ему такое специфическое имя. Сын древнейшего из кланов воинов был генетической ошибкой. И его не волновало, что неправильный набор его генов был обусловлен не совсем адекватным состоянием моей матери при подборе пары. Хотя, если бы он узнал, что я дочь виновницы всех его неприятностей, к списку ненавидимых им леодов добавилось бы еще одно имя. Нет, Войд не был инвалидом. Он получил все качества, заложенные в генетической матрице воина. И в качестве небольшого довесочка к ним, категорически не положенные воину, тягу к знаниям и любопытство. Сколько проблем у Войда было с этими "незапланированными" качествами, можно только догадываться. Доподлинно было известно лишь одно, Апполлондор дан Войдахо никогда не был представлен ко двору, а в шестнадцать лет перестал существовать. Вместо него появился каэр-бродяга -Войд, который до начала войны занимался тем, что зарабатывал на обучение, поступал в университеты и с треском вылетал со второго - третьего курса обучения, в силу своего, мягко говоря, отвратительного характера. В сорок пятом году от прихода демонов, когда нашим магам удалось прорвать блокаду и открыть портал на Дайэлун, Войд шагнул в него с четкой уверенностью, что уж теперь-то точно получит образование и станет истинным паладином. И теперь, судя по всему, его мечта близилась к осуществлению.

Войд вскочил на коня, помахал мне рукой на прощанье, наказал Длинзу получше меня обустроить и отправился в сторону видневшейся на горизонте крепостной стены.

Вместо того, чтоб заниматься моим благоустройством, колдун плюхнулся рядом, достал сигару и закурил. Курящий дэвирз - зрелище не для слабонервных, особенно если учесть, что делает он это с самым что ни на есть великосветским выражением на мертвом лице. Вот уж странность. Род Де Линза угас примерно в тот же день что и его первая жизнь. Право на титул, земли и посещение королевской ложи в сапогах он после перерождения утратил. Лет ему куда больше чем мне, и большинство из них он провел бродягой, но тем не менее, сухой паек умудряется потреблять с придворным изяществом, курит исключительно сигары (где он умудряется их доставать - тайна за семью печатями). Да и имя прежнее, в отличие от других девирзов, после перерождения стремящихся разорвать все связи с прошлым, он сохранил. Лорд Де Линз. Длинзом только друзья называют. Вернее, не совсем так, если вы назвали его Длинзом, после этого остались в живых и не заболели проказой, можете смело считать себя его другом или хотя бы товарищем.

* * *

- Вот засранец. Оставил меня одного проводить ликбез, - тяжело вздохнул дэвирз. - Ладно, слушай внимательно, повторять не буду. Никогда никому не говори, как ты сюда попала, а то проблем не оберемся все трое, Даркорра-то, на карантине была все это время, а за контрабандный портал тут шею свернут и не почешутся. Не бери в долг, не занимай денег и не подавай милостыню. Здесь не те понятия о чести к которым ты привыкла.

- Это все? - ненавижу, когда меня поучают.

- Нет, не все, - почесал макушку Де Линз. - Тут специфическая религия. В тонкости, если захочешь, вникнешь сама. Запомни главное - воскрешение запрещено законом. Нарушивший закон без суда и следствия отправляется на жертвенный костер.

- С ума сойти! Это как так??? - у меня и так глаза не маленькие, но в этот момент они, наверное, сравнялись размером с чайными блюдцами.

- По закону.

- Да имела я в виду этот "прекрасный" мир и его дурацкие законы!!! Верните меня домой!!! - заорала я на Длинза.

Это же надо было такое придумать?! Запретить воскрешение в мире, где идет война. Обречь леодов на неожиданную смерть. Что может быть хуже, чем уход не вовремя, когда душа еще не готова оставить тело, не накопила должного опыта, не закончила все дела, да просто жаждет жить, в конце концов. Что за изверги сочинили этот закон?!

- Некуда возвращаться, и тебе придется к этому привыкнуть. Чем быстрее, тем лучше, все равно никуда от этого не денешься. Зато у этого мира есть много плюсов. Например, он далеко от территорий демонов, здесь их считают, чуть ли не сказкой. Да и сословных предрассудков у них куда как меньше. Приняли же Войда в академию, не смотря на то, что у него каста воинов на роже клинком прописана. Хотя, на кой ему это образование, ума не приложу. Можно подумать, что самостоятельно он книжку прочесть и взять оттуда все, что нужно не сможет. Наставники, преподаватели, начальство. Тьху!

- А сам-то что? Чем занимаешься? - перевела я разговор со скользкой темы. Длинз никаких проявлений власти над собой в принципе не терпел и сам командовать не любил.

- Разным... На одном месте скучно - гуляю вольным художником. Хочется активных действий - иду на фронт, альтийские шкурки срезать. Надоедает запах крови - возвращаюсь в тыл, ухожу в минералогию с головой. Ты себе не представляешь, какие тут жилы с драгоценными камнями попадаются. Богатый мир. Правда и охотников до этого богатства куда больше, чем хотелось бы. А надоедает в земле ковыряться - к драконам иду.

- К драконам?! - изумилась я.

- Угу. Тех самых всемогущих драконов на весь мир всего ничего, и с нами, смертными, они обычно дел не имеют. За то с их потомками вполне можно договориться. Я вот, контакт с родом Алекстразы налаживаю. Красные драконы. В отличие от своих черных собратьев, леодов не жрут. И, как мне кажется, вполне приручаемы. Ну, мясо, по крайней мере лопают не откусывая пальцев.

- А зачем оно тебе?

- Кобыла - это скучно, ездовой ящер - противно. Летать хочу. На драконе.

- Ты совсем спятил после смерти, - печально констатировала я. Потом любопытство все же взяло верх над здравым смыслом. - И как они приручаются?

- Ну... - протянул колдун. - В процессе.

- Насколько в процессе?

- Скажем так, дракон меня пока возить отказывается, но в шахматы у Арталеса я уже три партии выиграл.

- Боги, он же мастер спорта с трехсотлетним стажем, - мои глаза поползли в сторону переносицы. Оба. - Я и не надеялась на то, что этот старый пенек жив. Все еще исцеляет волею Элуны?

- Куда он денется? Я тоже не вчера родился, а у него мозги видать от старости закостенели. Так что, все не так печально, как казалось бы. Ладно, солнце заходит, начинается рабочая ночь.

Глядя на мою крайне озабоченно-удивленную физиономию, дэвирз хмыкнул.

- А что делать? Конкуренция. Спасибо Леди Селеенне, мне что день, что ночь, все едино.

Сигара, дотлев, обожгла мертвые пальцы, Лорд Де Линз брезгливо отряхнул руку, и мы молча и мрачно поплелись в сторону гостиницы. Этот мир мне определенно не нравился.

* * *

Уже темнело, когда Длинз подвел меня к городской стене. Город назывался Калявой и, если верить словам девирза, который никогда не упускал случая меня разыграть, представлял собой малое поселение, которому до города дорасти удастся разве что в следующем столетии. Тем не менее, Калява показалась мне огромной. В нашем мире не строили стен за ненадобностью, а понятие "улица" было привилегией столиц. Населения там было не много, до прихода демонов ни кто ни с кем не воевал, а когда те пришли, строить стало поздно, да и не помогли бы против них ни заборы, ни, даже, магические щиты. На Даркорре города выглядели как домики, разбросанные по лесу. Кто где хотел, тот там и строился. Здесь же, двух-трех этажные строения теснились вдоль дорог как солдаты на параде, зажимая улицу с двух сторон, закрывая солнце, а деревьев не было вовсе. Длинз объяснил, что все не настолько мрачно, и во внутренних двориках, скрытых от глаз посторонних, разбиты сады, а часто и огороды.

Сдав меня с рук на руки хозяину гостиницы, дэвирз откланялся и отправился по своим, ночным, делам. Трактирщик, вежливо кланяясь, провел меня в мои "покои", пожелал спокойной ночи и отправился восвояси.

В "покоях" была ванная. Самая настоящая! И туалет вместо ночного горшка. Я принюхалась... Уровень апейрона средний, магические устройства при таком точно функционировать не смогут. Так что же это? Механика? Настоящая??? Полчаса на постижение механизма работы, два часа блаженства, и этот мир перестал мне казаться таким отвратительным. Растянувшись на чистых, хоть и грубоватых льняных простынях и потягивая ледяное молоко из высокого стакана, я занялась своим любимым занятием - думаньем о том, что в голову само придет. А думалось мне...

"Когда то демиурги были молоды". Как и многие расхожие фразы, эта тоже была истинной. Когда-то демиурги были молодой расой, имя которой утрачено в веках, жили на своей планете, не задумываясь о космических полетах и переделке вселенной по нравящемуся им шаблону, боролись за выживание. В огне этой борьбы дотла сгорела конкурирующая с ними разумная раса. Сгорела, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний в сердцах своих палачей. Шли годы и столетия, демиурги становились старше, а вместе с ними взрослела и их совесть. С годами эльфы из уничтоженных конкурентов превратились в жертв несчастного случая и необдуманной жестокости, обросли качествами, которыми не обладали. А может, они действительно были столь совершенны, как думалось потомкам их палачей, но тогда не понятно, как настолько великая раса позволила себя уничтожить. Впрочем, логика всегда была слабостью демиургов. Как бы там ни было, восстановление истребленного ими рода эльфов стало для демиургов навязчивой идеей, которая не оставила их и на пике могущества. Итак, великие и ужасные заперлись в лаборатории и принялись Творить. Задуманное ими существо должно было обладать обонянием ночного хищника, слухом его жертвы, зрением, способным воспринять все краски мира, голосом, столь чудным, что заставит птиц умолкнуть от зависти, гибкостью кошки, мудростью демиурга и абсолютной чувствительностью к магии. Как всегда, не учли замысел творца и мать-природу, которая, по какой-то непонятной причине не желает терпеть совершенства.

Получившаяся в результате экспериментов раса, действительно обладала абсолютным слухом и обонянием, видела и воспринимала все оттенки цвета от ультрафиолетового до инфракрасного, но эльфов из нее не получилось, получились каэры.

Во-первых мы были близоруки, а во-вторых патологически рассеяны. Мозг того размера, что помещается в черепную коробку леода и не ломает слишком длинную, созданную ради безупречных голосовых связок шею, был просто не в состоянии полноценно обработать тот объем информации, что щедро поставляли ему совершенные органы чувств. В общем, в результате эксперимента получились существа невысокого роста, по-птичьи тонкокостные и хрупкие, правда, действительно гибкие, с удлиненными шеей, ушами, затылком, и огромными глазами. Ни к чему, кроме песен и танцев, не приспособленные. Уничтожить неудачный образец у демиургов не поднялась рука, экспериментировать дальше - тоже. Наши незадачливые создатели приспособили для нас один из миров ожерелья и выселили туда, с глаз долой, даже традиционного "плодитесь и размножайтесь" не пожелали на прощанье. Наверное, нам суждено было вымереть через пару поколений, но судьба решила иначе. По счастью, каэры оказались генетически совместимы абсолютно со всеми разумными расами, от людей до тауренов, а их метисы жизнеспособны настолько, что раса вполне смогла себе позволить держать на иждивении перворожденных - семейство чистокровных каэров, чьим единственным неоспоримым достоинством был полный комплект генов, заложенный демиургами.

Самым бесполезным даром демиургов для каэров оказалась чувствительность к магии. Вы, в принципе, можете себе представить рассеянного мага? Вот и я не могу. Единственной ветвью рода каэров, способной вырастить в своем роду магов, был их гибрид с людьми. Потомки каэров и людей взяли от человеческой расы органы чувств, а от каэров чувствительность к магии, внешность и мозг, который, освободившись от непомерной чувственной нагрузки, оказался вполне способен не только к концентрации и внимательности, но и к запоминанию огромных массивов информации.

Потомство каэров и тауренов дало нашей расе воинов. Высокие и мощные, с великолепным, несмотря на стандартный видимый спектр восприятия, зрением, воины, не сильно страдали от потери голоса и обоняния. Первый в походе нужен, чтоб материться погромче, а второе только мешает. Слава богам, они не наследовали от тауренов ни рогов, ни копыт, ни хвостов, да и волосяной покров на теле, хоть и был изрядно пышноват даже для человека (чистокровные каэры были его лишены вовсе), все же ничем не походил на шерсть.

Королевской семье, по уже описанным причинам, было строго-настрого запрещено заниматься магией. К воинскому делу чистокровные не были способны физически. Ну, разве что в разведку сходить, если, конечно есть гарантии, что разведчик не встретит по дороге какой-нибудь неизвестный ему цветок и не залюбуется им на пол дня, забыв обо всем на свете.

На протяжении веков запреты соблюдались. Королевская семья использовала свой дар, для улучшения расы. По запаху, оттенку ауры, звукам голоса, цвету глаз, кожи, и боги еще знают каким признакам, мы умудрялись определять генетических партнеров, чье потомство будет нести в себе лишь лучшие черты обоих родителей. Великие ученые, могущественнейшие из магов, непобедимые воины... Ни один из них не был плодом любви. Лишь взгляд перворожденного мог дать благословение паре на продление рода. На пирах, балах и праздниках вершилось то, что оказалось не под силу нашим создателям - каэры превращались в сильную и жизнеспособную расу.

Так было до тех пор, пока к власти не пришла моя мать. Но о ней я думать не хочу. Слишком больно... и надо идти спать.

Глава вторая

Утро ворвалось в окошко гостиницы адским шумом. Столько разумных видеть и слышать мне еще не доводилось. Через десять минут чудовищной какофонии, я стащила свою тушку с кровати, доползла до окна, захлопнула ставни. Вроде немного полегчало. Стекла в окне, правда, слегка подрагивали от звукового давления, издавая немелодичный звон, но с этим можно было жить. Вот они, прелести большого мира.

Ванная, расческа и зеркало прибавили мне хорошего настроения. Вплоть до того момента, когда одетая в новую одежду, причесанная и свежая, словно весенняя лилия я приоткрыла дверь своей коморки.

В уши ударил жуткий шум. Хаккар!!! За что???

Захлопнув пинком ноги двери, я повалилась на кровать и отдалась тягостным раздумьям. Бог почему-то молчал. Даже язвительных шуточек в мой адрес не было, видать ему и самому тут несладко. Через несколько часов в двери легонько поскреблись. Получив разрешение войти, в комнату, почти не впуская внешнего гвалта, неслышно просочился хозяин гостиницы.

- Леди больна? Уже полдень, но Леди так и не вышла к обеду. Друг Леди оплатил проживание и питание на неделю, так что она может здесь кушать. Более того, должна, во всем должен быть порядок.

- Извините, любезный, но я не выйду к обеду. У меня катастрофически разболелась голова. Я не привыкла к такой толпе и какофонии.

- А-а-а, - протянул он, - Леди из провинции, - мертвое лицо "украсило" подобие улыбки. - Эта проблема легко решаема, у нас много разумных из провинции. Всего за пятьдесят гульдов Леди сможет купить великолепный амулет, экранирующий все нежелательные звуки.

Пятьдесят монет... Половина одолженной мне суммы. Очень много, но если я не возьму этот амулет, не смогу даже выйти на улицу, что уж тут говорить о работе? А через неделю проплата жилья окончится и будет мне печально. Со вздохом я развязала завязки кошеля, и отсыпала горсть золотых в костлявую холодную ладонь. Дэвирз достал из кармана кристалл аперита на тонком шнурке, повесил его мне на шею и головная боль чудом отступила. А вместе с нею и все звуки. Он прикоснулся к одной из граней кристалла, и я услышала его голос.

- Настройка кристалла несколько необычна. Активировав эту грань, вы сможете слышать лишь того, кто обращается непосредственно к Вам. Эту, - он ткнул когтем в соседнюю с уже активированной гранью, и та помутнела. - Для того чтоб слышать тех, кто находится в радиусе тридцати-пятидесяти шагов от Вас. И так далее.

Он говорил, а я рассматривала небольшой, в полпальца, прозрачный, алый кристалл.

Всего пятьдесят гульдов? Да на Даркорре за подобное сокровище можно было купить чистопородную скаковую лошадь! Аперит - кровь земли. Вещество, порождающее магию. Благородный минерал. Алхимики сколько не бились так и не смогли его ни в чем растворить и не из чего получить. Он был достаточно мягок и легко поддавался обработке. Поначалу его использовали лишь для создания дешевой бижутерии, потом как-то выяснилось, что волшебники, носящие аперитовые украшения, могут колдовать намного дольше, чем остальные. И в конце концов, декан факультета алхимии одной из магических академий, чье имя история не сохранила, выяснил что магия - это умение манипулировать невидимым и неосязаемым веществом - апейроном, которое постоянно излучают аперитовые кристаллы. Аперит резко подскочил в цене, его залежи узурпировались магическими академиями. Алмазы, изумруды, рубины - все эти минералы, ранее использовавшиеся для создания амулетов, уступили место аперитовым кристаллам. Основной проблемой и радостью ожерелья миров являлось то, что аперит, даже в виде пыли продолжал излучать апейрон и по этой причине не мог пройти сквозь межмировой портал. Он принадлежал только той земле, что его породила и никак иначе. Из-за этого, некоторые миры были напрочь лишены магии, а некоторые пестрели леветирующими башнями, коврами-самолетами и магическими светильниками.

На Даркорре аперита было мало. Собственно и знала я о нем лишь потому, что богатое месторождение аперита располагалось как раз под моим домом.

Харз с ними, с деньгами, старик верно не знает всей ценности "безделушки" что повесил мне на шею. Не смотря на забившуюся в угол совесть, бросающую многозначительные взгляды на мое бесстыдство, я готова была расцеловать старичка в его блестящий лысый череп за воцарившуюся в моей злосчастной голове тишину, но вовсе не собиралась рассказывать ему об истинной ценности кристалла. Спешно поблагодарив его за помощь, я подхватилась на ноги и побежала осваивать новый мир.

Первым объектом в списке освоения был, естественно, магазин. Женщина я или нет, в конце-концов?

На прилавке, в отделе амулетов лежал десяток самых различных экранирующих кристаллов по десять серин за штучку. Мда...

* * *

Подобрав себе кристаллик посимпатичнее, а к нему изящную цепочку (не поскупилась еще на пятьдесят серин), я направила свои стопы к градоправителю, отчитаться о прибытии и заодно внести наш несчастный погибший мир в список более не существующих. Возле городской ратуши собралась толпа. На высоком помосте стоял здоровый рыжебородый орк и что-то вещал. Рядом с ним высился столб с привязанным к нему полуобнаженным человеком весьма потрепанного вида.

Я протиснулась поближе к помосту, пытаясь понять что происходит. Толпа была настолько плотной, что пришлось пробираться под стенкой одного из домов, окружающих площадь. Рядом со мной, стояла орчанка с ребенком на руках.

- Проклятые Альтийцы, - сплюнула она себе под ноги, давая пинка одному из особо наглых обывателей. - Сколько им головы не руби, все равно шпионов засылают

Разговорив орчанку, я выяснила, что Альтия - это королевство, расположенное на западе ледора (так назывался материк, где я сейчас нахожусь), отличающееся непомерными территориальными аппетитами и еретической верой, поэтому дарийцам постоянно приходится отстаивать свои владения, а заодно и вразумлять еретиков.

- В чем же заключается их ересь? - спросила я.

Женщина была столь возмущена столь вопиющим незнанием элементарных вещей, что чуть не набросилась на меня с кулаками, но я вовремя сделала несчастное лицо и, опустив глаза призналась, что лишь вчера прошла порталом.

- Верховное божество пантеона, Хорос - бог грозы и плодородия, муж Гестры - богини земли и плодородия. А эти идиоты (Альтийцы то есть) ставят во главу пантеона Агни - бога огня и Меласту - богиню снов, его жену, - смягчившись объяснила она. - Я, конечно, понимаю, что поспать и погреться у костра всегда приятно, но если прогневить главных богов, земля не уродит и придет голод, а это куда хуже, чем замерзнуть или не выспаться. Вот и приходится этих придурков периодически вразумлять. Ты со мной согласна?

Я благоразумно закивала в ответ, хоть и была уверена, что выбирать себе богов по степени их полезности в хозяйстве как минимум глупо. Тем более, что никакого влияния на материальный мир они все равно не имеют. Но в чужой мир со своими богами не ходят. Кстати о боге. Хаккар. Папа... Харз, он же должен был остаться на Даркорре и погибнуть вместе с ним. О нет!!! Не хочу!!!

- Папа, - позвала я, лелея слабую надежду. Связь с богом я ощущала, это было не правильно и не возможно, но это было так. А вдруг?..

- Тут я, - отозвалось в голове. - Не переживай. Просто временные затруднения.

Пожертвовав ушами и душевным спокойствием, я настроила кристалл так, чтоб слышать, что говорят на помосте. Народ волновался, отовсюду раздавались гневные выкрики и звон оружия.

- А сейчас вы узрите высшую меру справедливости, - разнесся по площади трубный глас градоправителя.

В этот момент над нашими головами просвистел огромный булыжник и грохнулся прямо на помост, похоронив и градоправителя и приговоренного под грудой обломков и подняв тучу пыли.

"Узрели, - пронеслось в моем мозгу. - Кардинальная здесь справедливость, нечего сказать".

Альтийцы пришли штурмовать Каляву.

Народ забегал как муравьи после визита мамонта. Я вжалась в стену ближайшего здания, молясь чтоб не затоптали ненароком. Орчанка куда то убежала.

Я оглянулась. Среди снующих по площади леодов, преобладали женщины всех пород и размеров. Мужчин было много меньше. То здесь, то там мелькали кирасы стражников.

- На стену, на стену!!! - доносилось справа.

- Быстрее, в укрытие, - слышалось слева.

Несмотря на кажущуюся суету, народ двигался весьма организованно и деловито.

- Леди, я не местная, Вы не подскажете, где наша армия? - обратилась я к проходящей мимо женщине.

Женщина была очень высокой и мощной, грубо сколоченной. Густые, жесткие, черные как смоль, заплетенные в косы, волосы спускались ниже пояса по обеим сторонам груди, выгодно подчеркивая оную. На чистокровного человека не похожа, а с тауренами люди генетически не совместимы, странно. Может в этом мире живет какая-то неизвестная мне раса? Женщина обернулась, непонимающе повертела головой, потом догадалась опустить глаза и, таки увидела меня.

- Я не Леди, девочка, я воин. Армия ушла священным походом на Альтию. Неделю уж как. Так что, либо лезь в подвал с детьми и не путайся под ногами, либо хватай кольчугу и какое-нибудь оружие и марш на стену, отстаивать свою девичью честь. Арсенал там, - махнула она рукой куда-то в сторону городской ратуши и добавила, презрительно фыркнув. - Чего ты на меня так уставилась? Хильду ни разу не видела?

Хм... она что? Не видит с кем разговаривает? Девичья честь - это последнее, о чем надо беспокоиться жрице. Покуситься на нее может разве что мазохист-самоубийца. Хотя, эти загадочные хильды вполне могут не отличаться ни наблюдательностью, ни сообразительностью.

В подвал я не полезу однозначно. У меня клаустрофобия. А вот на стену - пожалуй, хотя, наверное, бессмысленно. Ворота уж больно неубедительные. Хорошим тараном их можно снести за два удара. Самая удобная дислокация - за спинами остальной "армии", у ворот. Главное чтоб свои в горячке боя не наступили и по голове чем-нибудь тяжелым не стукнули.

"Любопытство погубило кошку", - именно эту мысль думала я, взбираясь на стену. Стоять у закрытых ворот и ждать манны небесной, было слишком уж невыносимо. Особенно когда вместо манны на голову норовит свалиться камушек размером с хороший арбуз. Тем более, когда рядом пахнет напряжением, ожиданием, иногда страхом, но уж никак не философским спокойствием.

У крепостной стены закипала битва. Авангард альтийцев с настойчивостью, достойной лучшего применения таранил ворота. Все как положено - двадцать здоровых дядек под щитами плюс бревно. Остальное войско, смутным маревом виднелось в нескольких сотнях метров от стены. Кстати о бревне... судя по цвету ствола - серебристый ясень. Был. Вот козлы! Это дерево до подобных размеров разрастается столетиями, а они его на таран пустили, подонки. Ну, я вам задам.

Несколько девчонок на стене бодро закидывали штурмующих горшками с горящей смолой. Враги прятались под щиты и нехорошими словами выражали свое недовольство. Горящая смола за шиворот - удовольствие не из приятных. Я азартно присоединилась к девушкам, развлекаясь попытками попасть горшком между щитов, и заодно пополняя словарный запас. Настройка амулета на десятиметровую слышимость отключала лишние звуки, а соседки по стене, толкаясь, не давали впасть в транс и забыть, что бой важнее игры красок на капле смолы, летящей в небо.

Вот, в симфонию штурма ворвался новый звук, это враги таки выбили наши ворота. Те, с обиженным лязгом сорвались с петель и рухнули на землю. Обрадованный авангард альтийской армии ринулся в город.

Не знаю, чему они радовались. Тому, что смола перестала литься на головы или тому, что представился шанс быстро и качественно умереть.

Защитники города приветствовали осаждающих дружным матом и блеском стали.

Давешняя хильда, вооружившись лабрисом, танцевала со смертью, отбиваясь сразу от трех противников. Я невольно залюбовалась отточенностью ее движений, и игрой света на окровавленных остриях топора. Алое на желтом, с угасающей искрой тепла в объятиях холодного звездного света... В себя меня привел достаточно грубый толчок в бок, напоминающий о необходимости действовать, но не созерцать.

Пара мужчин, став спиной друг к другу и синхронно работая дуалами* парные мечи , держали круговую оборону.

За спинами воинов, вытянув вперед руки, как слепец, и закинув голову к небесам, что-то шептал хозяин моей гостиницы. "Заклинание плетет, - подумала я, - магией земли пахнет". Вот шепот мага окончился грозным выкриком, наши воины с прорвавшимися внутрь альтийцами отскочили от выбитых ворот. Земля вздыбилась девятым валом, и скоро на месте входа образовалась гора, а противник, не успевший унести ноги, стонал, пытаясь оттащить подальше от городской стены свои переломанные конечности. Характерный всплеск горячего серного запаха слева и сзади заставил меня бросится на землю. Демон?! Но нет, это всего лишь огненный маг одним заклинанием превратил катапульты врага в погребальные костры. Фух, зачем же так пугать-то?

Увидев гору, выросшую на месте стены и факелы вместо катапульт, противник здраво рассудил, что, отправившись восвояси, поступит мудро, и вскоре вражеское войско исчезло за горизонтом. Нам оставалось немногое - перебить тех, кто прорвался внутрь. Немногое, но не самое легкое. Численное превосходство было на нашей стороне, но со стороны противника дрались профессионалы, а с нашей - наполовину домохозяйки. Правда, в условиях вечной войны, и домохозяйка полезна, хотя бы тем, что не будет мешать и путаться под ногами. При таком гнилом раскладе, даже опыт охаживания пьяного муженька шваброй может весьма пригодиться в бою. Я выбрала себе врага. Мощный воин в тяжелой зачарованной броне теснил трех стражников. Тем бы нападать, но они почему-то отбивались, и сопротивление с каждой секундой становилось все более вялым. В общем, не повредит подкрепление ребятам, сейчас как ворвусь...

Сила бога может не только лечить, примени ее куда надо - и сердце разорвется, мозги вытекут через уши, и боль скрутит все тело. Так и сделаем, порция силы на нервные окончания, удар в сердце и... ничего не произошло. Воин, как наяривал по дружественному мне шлему, так и продолжил, даже не заметив моего вмешательства в драку. Еще несколько моих заклинаний ушли в никуда. Стало мучительно холодно. Как же так? Хаккар, что же ты со мной делаешь?

"Занималась бы ты своим делом, дорогая, - прошелестело у меня в голове. - По крайней мере, пока домой не придем. Там все объясню".

Своим так своим. Кто у нас тут ранен? О! Излечивающие молитвы веером раскинулись по полю битвы, народ основательно взбодрился, ряды альтийцев резко поредели. Мой давешний "противник", лениво отмахиваясь от врагов, оглянулся в поисках источника неприятностей, уперся взглядом в мою сутану, недовольно хмыкнул и, совершив невероятный кульбит, мгновенно оказался рядом отправив меня в глубокий нокаут. За то теперь мне никто не помешает любоваться дивной вязью кругов перед глазами. Оптимизм - наше все.

* * *

Пришла в себя я уже гостинице. Вежливый и гостеприимный хозяин не показывался на глаза, видать боялся, что пятьдесят честно выдуренных золотых я отберу у него силой. Кстати о силе, "Хаккар, твою мать, вылезай, божество бессовестное!" Гибкое прохладное змеиное тело обвилось вокруг моей талии. Голова бога улеглась мне на плечо и, забавляясь, пощекотала длинным раздвоенным языком ухо.

- Что происходит, па? - обратилась я к нему. - Ты странно себя ведешь. Возомнил себя кошкой?

Вел он себя действительно странно, обниматься и щекотаться никогда не было его любимым занятием. Обычно бог вел себя куда более отстраненно и прохладно, на то он и змей в конце концов.

- У нас проблемы, - бог с тихим шелестом соскользнул на пол и сложился кольцами.

- Неужели, - всплеснула руками я. - Как это странно. И как же я этого не заметила??? - настало время мне язвить и издеваться. Тем более что женщины моей расы никогда не отличались спокойным и уравновешенным характером.

- Мне уйти? - покосился на меня бог.

- Не надо, - сбавила обороты я. - Лучше объясни что произошло.

- Ну, вкратце, я тут нелегально. Бог должен умирать вместе со своим миром, а я в тебе сквозь портал прошел, а возвращаться как то не хотелось. Вот и пришлось на поклон к местным идти. А местные тут те еще редиски, не то, что места свободного в пантеоне нет, так еще и друг друга с небес на землю спихнуть пытаются. За те сутки, что мы здесь провели, меня четырежды пытались завербовать, обещая золотые горы, только цена тем горам - ржавый медин. В общем, послал я их всех оптом и в розницу, они меня тоже.

- И что теперь? - спросила я. Ситуация не желала укладываться в моей голове.

- Теперь... Теперь плохо. Я уже не бог. Но я и не смертный. Болтаюсь между небом и землей, пока ты есть. Не станет тебя - исчезну в гадесе. Но это не страшно, - залихватски улыбнулся он. - Мне все равно помереть было надо еще вчера.

- Давай оставим пока мысли о смерти, па. Лучше скажи мне, что мы теперь можем.

- А чем ты всю жизнь занималась?

- Ну, дурака валяла, - улыбнулась я. - А если серьезно, защищалась, пыталась выжить и не дать умереть другим, лечила, воскрешала.

- Вот и можем мы теперь только то, к чему ближе всего лежит твоя душа - лечить да воскрешать. А бить... ну разве что кулачком в глаз хулигану, хотя не советую, руку сломаешь с непривычки. Можешь уйти к кому-нибудь другому. Я пойму и отпущу, - змей положил свою плоскую голову мне на колени.

- То есть, эта наша боевая кастрация - прямое следствие моего пацифизма? - задумчиво почесала я затылок, демонстративно оставляя без внимания последнюю фразу отца. - Вот гадство, нужно было ребят слушаться и развивать в себе боевые навыки и здоровую агрессивность, пока была возможность. Не боись, па, прорвемся. Как-нибудь выживем. В конце концов, хорошие лекари всегда нужны, а любителей кулаками помахать везде в достатке.

* * *

Как-нибудь, это именно то определение. Если вы думаете, что в новом мире беженцев встречают с транспарантами "Добро пожаловать на новую родину" и работодатели гоняются за ними с предложениями о самой чистой красивой и высокооплачиваемой работе, вынуждена разочаровать. Многострадального беженца вряд ли будут пинать ногами, да и тарелку супа из жалости, может, кто-нибудь и подаст. Вот только никто не заберет эту тарелку у своего, чтоб отдать чужому. С работой примерно так же. В какое агентство не сунься - "Какое у вас образование? Духовная Академия Даркорра? Хм... А что это за бог такой? Ах это не бог, это мир. Простите пожалуйста, но у нас дипломы этого хм... мира... не котируются." - "Ну и что с этим делать?" - "Работайте, подтверждайте квалификацию." - "Так вы же не даете мне работы!!!" - "У нас нет, может, в другом месте есть. Удачи".

"Вы жрица Хаккара? Простите, Леди, Вы, конечно, жрица, но этого бога нет в нашем пантеоне. Можем предложить отречение и принятие в наш духовный орден. Не подходит? Что ж, ничем не могу помочь, до свидания".

"Вы желаете в армию, Леди? А что вы умеете? Уважаемая, на поле боя лекарь, умирающий от первой попавшейся стрелы, никому не нужен. Я уж не говорю о том, что во время сражения надо не только лечить, но и убивать, а не цветочки нюхать. Боюсь, мы не сможем вас взять".

"Леди, у нас есть для вас прекрасная, и высокооплачиваемая работа. Танцовщицей и певицей в баре. Вы ведь сможете в процессе пения и танца эффектно раздеться? Ой, чего дерешься дура?!"

"Крошка, не желаешь заработать гульд за часик приятного времяпровождения? Ай, больно! Ненормальная!!!"

После кавырнадцатого агентства по трудоустройству на меня напала икота. Печально обозрев содержимое своего кошелька, таявшее со скоростью развоплощенного фантома, я взяла у торговки стакан холодного молочного коктейля, присела на ступеньки крыльца и жадно присосалась к трубочке. Жарко.

- Работу ищешь, красавица? - раздался из-за плеча глуховатый бас.

Скосив глаза, я узрела рядом с собой здоровое копыто и нервно подрагивающий кончик хвоста. Фух. Таурен. Значит, морду бить не придется. Мужчины этой расы непристойных предложений каэрам не делают, для них свойственно чтить законы и свои и чужие. Но назвать "красавицей" существо в монашеской сутане... У дяденьки что? Проблемы со зрением?

Я обернулась к потенциальному работодателю. Его мощные ноги удерживали на себе массивный торс, покрытый густой рыжей с проседью шерстью и увенчанный почти бычьей головой, "почти", потому что быки травоядные, а таурены вполне себе хищники, вследствие чего бычья голова была украшена весьма внушительными клыками. Более пристальный взгляд на эту голову, заставил меня шарахнуться в угол. У него действительно были проблемы с глазами, точнее, он был абсолютно слеп.

"Па, мы можем чем-нибудь помочь?" - воззвала я к Хаккару. "Придушить, чтоб не мучился. Эти бельма - его персональная карма"

- Ищу, - настороженно бросила я, поднимаясь со ступенек.

Ох, и странный же мужик. Не молод, слеп, оружейный пояс и портупея (покрытые густой шерстью, таурены, справедливо считали одежду излишеством, короткие шорты, были их данью цивилизации, как и пояса с портупеями, для ношения оружия. Изначально таурены сражались только в рукопашную, но столкновение их с другими расами раскрыло преимущества двуручного меча и стрел перед рогами, руками и копытами), серьезно потрепаны, а их хозяин держится так, словно весь этот мир - его частная собственность. Он сделал несколько шагов мне навстречу, слегка прощупывая путь перед собой посохом, зажатым в трехпалой руке. Хорошее оружие, сильное, волшебное, способно защитить хозяина даже от собственной немощности. В какой-то момент посох вошел в область распространения моей ауры, и на лице таурена появилось страдальческое выражение.

- Простите, Леди, я не сразу понял, с кем имею дело. Боюсь, что не смогу предложить вам работы.

Ну, тут уж моя природная зловредность победила все здравые смыслы. Кто вам сказал, что если жрица, так ни на что, кроме как лечить и воскрешать, не способна? Еще как способна. Только пока не получалось.

- А вдруг все-таки можете, уважаемый? Изложите суть вопроса, будьте любезны.

- Суть проста. Необходимо совершить убийство, не человека, зверя, но, думаю, это все же не по вашей части.

- Рассказывайте.

- Когда-то давным-давно я подружился с крокодилом. О, это был замечательнейший и мудрейший из крокодилов мира. Мы вместе избороздили не одно болото, побывали в тысяче переделок, сотни раз спасали друг другу жизнь. Но пришла пора расставания. За время совместных странствий зверь напитался от меня силой земли и обрел исключительное здоровье, практически, бессмертие. Он просил, чтобы, когда устанет его дух, я пришел и разрушил темницу тела. Но в данном своем состоянии я вряд ли смогу разрушить что-либо, - таурен невесело ухмыльнулся. - Да и вы, Леди, не производите впечатления великого воина.

- Все зависит от того, сколько заплатят, - выдала я ему нагло сворованную у подружки - ассасинки фразочку. Подружки давно уж нет, а фраза осталась. Правда в моем исполнении она все еще выглядит несколько странно.

- Да? - брови таурена подскочили вверх. Я отметила для себя отсутствие давно приевшейся "Леди". Не любят великие калеки корыстных дамочек. Да кто их любит? Я в такие минуты сама себя не слишком обожаю.

- Увы, платить мне нечем, - поза "не в деньгах счастье", ох, мужик, играть тебе в театре, с таким выразительным, до самых кончиков рогов, лицом. - Но я бы мог подтвердить вашу квалификацию, если, конечно, вы вернетесь назад.

Подтверждение квалификации. Я готова была прыгнуть таурену на шею и расцеловать его мохнатые щеки. Деньги... деньги это мусор, нет... деньги это Мусор! А право снова заниматься любимой работой наравне с аборигенами - что может быть лучше?. Да я вырежу всех крокодилов мира для этого дяденьки, и плевать мне на многозначительное хмыканье Хаккара в голове. Я хочу эту работу, и не колышет. Глубоко вдохнув и резко выдохнув, чтоб унять бьющееся в районе горла сердце, я постаралась предать голосу побольше горделивой надменности и произнесла:

- Договорились.

- Хорошо. Мой друг живет в комариных топях. Вы узнаете его по треснувшему верхнему правому клыку и абсолютно седой шкуре. В качестве доказательства, я хотел бы видеть вас и этот клык не позднее чем через неделю, начиная с этой минуты. Если вы не вернетесь, буду искать другого безумца, простите, героя.

Глава третья

Кому-то болото может показаться романтичным. Вечный туман, пробивающиеся сквозь верхушки почти тропического леса слабые лучики тусклого солнца, бурная зелень, которой глубоко наплевать, где расти, на земле или на воде... Плюньте в глаз тому романтику, он никогда не был на болоте. От влажности нечем дышать, и как бы ни были красивы кувшинки, но вода все равно воняет. Слава Хаккару, который когда-то сподвигнул меня выучить травничество, назло всем друидам, хоть мошкара не доставала. Ненавижу насекомых всеми фибрами души, а на болоте их в избытке. Хочешь - комарик, хочешь - паучок, и все почему-то изрядно плотоядные и размером с хорошую собаку. Так что крокодил оказался не самой большой проблемой.

Самой большой проблемой оказались огры. Стоило постучать в ворота их деревни, как толпа народу с воплями "Геройа, Геройа приехать"! Бросилась ко мне и потащила к военному вождю. То, что "геройа" была в латаной перелатаной сутане и макушкой едва доставала аборигенам до пояса, никого не волновало. Военный вождь был голоден и грустен.

- Героя, страшная дракона побить мой народ и послать его подальше. Мы не могем вынести этого оскар.. оскор... оскорбле... оскарблеяния. Нада, того, в глаз дать. Ты дать драконе в глаз, а мы прославлять тебя вве... вви... осень, осень долга. Гадицца?

- Эм... дать в глаз драконам, это конечно хорошо, но у меня немного другое задание. Я ищу одного крокодила, седого, со сломанным клыком. Не встречали ненароком?

- Не, нароком не встречали. А где живет - знаем. Там где злая дракона. Дашь в глаз дракона, будет тебе крокодила.

Задача стремительно усложнялась. Как отправить к предкам дух крокодила, мне понималось смутно, но что делать с драконом, который умудрился выселить с нажитого места целую деревню огров... Эта задача вообще не представлялась решаемой. Оставалась одна надежда на то, что я смогу найти "клиента", не потревожив драконов и прочую местную живность.

- Хорошо, рассказывайте, где ваши драконы.

- Тама, дракона, тама, - ткнул пальцем огр куда-то на северо-восток. - Но, героя, ты же понимаешь, что если ты не дать дракона в глаз, я дать в глаз тебе?

Загадочное создание. Значит, он считает, что я в одиночку способна разделаться со стаей драконов, но при этом наивно полагает, что сможет дать мне в глаз? Ха. Меня еще догнать надо. И найти, кстати, тоже не самая простая задача.

- Хорошо, уважаемый, будет вам ваша дракона, поджаренная с корочкой, - честно пообещала я, скрутив дулю в кармане сутаны и поставив себе на заметку впредь обходить эту деревню по большой дуге.

* * *

Обрадовавшись тому, что хотя бы направление мне теперь известно, я бодро (насколько позволяла сутана, для скачков по болотам не предназначенная) по... плелась в указанном направлении. И хорошо, что поплелась, ибо струя пламени, вылетевшая мне навстречу через пару километров пути, превратила сутану в тунику, слегка припалила мне брови, челку и опрокинула в ближайшую лужу, остывать и отмываться от копоти, но не сожгла. Беги я бегом, было бы куда печальнее. Здравствуй, дракон. А нет, не дракон - драконида. Создание причисленное к роду драконов за умение плеваться огнем. Куда больше эта тварь напоминает помесь крупной собаки с крокодилом. Ну, это уже приятнее, у прически куда меньше шансов превратиться в угольки, чем у пяток. А прической я, к слову сказать, весьма и весьма дорожу, у каэр волосы растут крайне медленно, я свою косу до колен пятьдесят лет отращивала, и еще столько же растить не собираюсь. Изрядно укоротившееся одеяние весьма облегчило мне процесс передвижения, поэтому, от дракониды я бежала вприпрыжку и не оглядываясь. То ли зверушке захотелось поиграть в салочки, то ли она сочла мои формы весьма аппетитными, но, периодически поплевывая огнем, она бодро семенила за мною, переваливаясь на своих негнущихся коротеньких лапках. Забавное зрелище... наверное... если смотреть с высоты птичьего полета.

Убегать нужно куда глаза глядят, то бишь прямо, это, конечно, в том случае если вы не уворачиваетесь от магических зарядов, которые вам в спину швыряет добрый и заботливый маг, мечтающий убить вас очень быстро и почти безболезненно. Драконида швырять магией не умела, но бегала изрядно быстро. Каждый поворот грозил обернуться сгоревшей прической, а этого я допустить не могла, потому, увидев огромное белое бревно странного вида, растянувшееся поперек очередной полянки, просто на него запрыгнула. Бревно от удивления подскочило, стряхнув мою тушку на землю. Ну, работодатель, ну скотина, ты же меня на верную смерть послал. ТАКОМУ крокодилу даже святой паладин, бронированный по кончики ушей, за деликатес пройдет. А меня он сожрет и не заметит. Ох, как все печально. "Папочка, ты помочь не хотел бы? Меня сейчас сожрут, предварительно зажарив". - "Больше уважения, смертная. Преклони колени и молись", - раздалось у меня в голове. "Ты с какого дуба рухнул, кретин старый?" - от возмущения я забыла и об опасности, нависающей надо мной, и о догоняющей туше. - "Меня тут, видишь ли, убивают..."

Тем временем, а длились мои умозаключения и "молитвы" не более секунды, драконида выскочила на полянку и привычно дохнула огнем. Не сильно приглядываясь к тому, что я лежу, а не бегу, и надо мной стоит местное крокодилье начальство. Получить пламенную плюху прямо в разинутую пасть крокодил был несказанно рад. Ну, по крайней мере, звук, который он издал, кинувшись на обнаглевшую дракониду, можно было принять и за "ура". Позабыв о моей скромной персоне, две твари вдохновенно выясняли, кто в доме хозяин, и это грозило затянуться надолго, но то ли оба были мастера по какому-то своему чудовищному карате, то ли мне сегодня везло. Крокодил вцепился дракониде в хвост, а она, ничтоже сумняшеся, ухватила своими маленькими, острыми как иглы зубками то, что находилось у крокодила под хвостом. Крокодил мотнул башкой, оба синхронно взвыли и разбежались в разные стороны. На полянке остался лежать драконий хвостик. Из него торчал крокодилий клык. "Видишь, как полезно смиренно молить бога, а не прыгать и махать руками, дразня животных", - раздался голос в моей голове. "Бать, у тебя сегодня дерьмово с чувством юмора", - устало вякнула я в ответ, сгребла в охапку вожделенный клык, обняла теплый в любое время года хвост и уснула. После того, что тут творилось, полянку еще несколько дней будут обходить стороной даже законченные мазохисты. Самое безопасное местечко в лесу, однако.

* * *

Солнышко ласково пригрело мне щеку, в уши ворвался не ласковый и изрядно ворчливый голос бога.

- Долго еще разлеживаться собираешься?

- А что? - зевая и потягиваясь как кошка, спросила я.

- Ты себя в зеркале видела? - прошипел Хаккар.

- Не-а, у меня нет зеркала.

- Так заведи, полезнее будет. А то чумазая, растрепанная, сутана даже коленки не прикрывает. Как ты в таком виде собираешься домой возвращаться?

- Ногами.

- А если...

- Что если? Подумай своей змеиной головой, кому из своих смелости хватит жрицу обидеть? А враги... думаю, если не повезет, они меня раздетой и чумазой зарежут так же оперативно, как и при полном параде. Так что успокойся, пап.

- Всегда догадывался, что тебе только того и надо, чтоб при всем честном народе голыми коленками посверкать, - буркнул Хаккар. - Предчувствие у меня паршивое - дальше некуда, а защитить я тебя не смогу.

- А что делать? Или ты можешь меня на крыльях отеческой любви доставить прямо в гостиницу? До ближайшего жилья доберемся, а там у какой-нибудь тетки одежку попрошу.

Радуясь солнечной погоде, которая худо-бедно перебивала болотную сырость, я бодро потопала в сторону дома. Идти было не так уж и много, всего два дня быстрым шагом, а если очень повезет, по дороге я встречу обитаемое и гостеприимное жилье, - будет быстрее, не придется от людей за камнями и деревьями прятаться. Ибо видок у меня действительно тот еще.

Жилье нашлось. Добротный и весьма симпатичный домик стоял не далеко от дороги, на самом выходе из болотария. Вдохнув поглубже, я вышла из тени кустов, подошла к двери и постучала. Хоть бы хозяйка при виде меня не упала в обморок, что ли. А то неудобно будет. Зря я переживала, в обморок падать было не кому. Вместо хозяйки дверь мне открыл зеленый клыкастый парень. Сначала его глаза удивленно округлились, потом, плавно переместившись с моего лица на голые коленки масляно заблестели. Неприятно.

- Ты кто? - минут через пять выдавил из себя он.

- Я? Ты спрашиваешь кто я? - с максимально возможной в моем исполнении надменностью вопросила я. - Мальчик, быть слепым и одновременно неграмотным не хорошо.

Нагло отодвинув ошалевшего до полной потери сопротивления парня, я прошла в дом и уселась за стол. Еще одно простовато-придурковатое зеленое чудо валялось на кровати.

- Э? Чего? Ты кто такая? - промычало оно со своего ложа, где предавалось похмельным страданиям.

"Два придурка это хуже чем один, но все же лучше, чем армия", - успокоила я себя.

- Так, ты! - я ткнула пальцем во все еще стоящего у двери встречателя. - Мне нужна еда, чай и чистая одежда.

- И шо? Расплачиваться чем будешь, твое высочество?

- Например тем, что не доложу куда следует о двух дезертирах, сачкующих на болоте воинскую повинность. Хороша плата, как думаете?

В этот момент парень одним быстрым движением метнулся ко мне, схватил за руку, выдернул из за стола и кинул своему товарищу. Тот, несмотря на бодунные муки, весьма ловко поймал меня в медвежьи объятья.

- Ну, как посмотреть, мертвые тоже не слишком много докладывают, лежат себе тихонечко и не наглеют, - скривил рот в кособокой улыбке он. - Так что...

- Да как вы посмели прикоснуться своими грязными похотливыми лапами к жрице!? - взвыла я дурным голосом. - Именем величайшего из богов Хаккара будьте вы прокляты и обречены любить друг друга до конца дней своих, аки мужчина женщину!!!

В домике воцарилась мертвая тишина. Проклятые мною хозяева поняли, какая беда свалилась им на голову, и разом растеряли весь свой боевой задор. Держащий меня в отчаянии уронил руки, чем я не преминула воспользоваться, освободившись и передислоцировавшись на безопасное расстояние.

- Э... А... Мля... Не хочу!!! - завыл один.

- Думаешь, я хочу? Я не ахтунг какой то, я нормальный мужик! - вторил ему другой.

- Это ты был нормальный мужик, а теперь из-за этой стервы будешь бабой всю жизнь.

- Я - бабой?! Ну уж нет, мало того, что я теперь обречен тебя трахать...

- Что-о-о? Ты - меня?! Да ты что, кретин, думаешь, что я тебе свою жопу подставлять буду? Сказал, ты - баба, значит так и будет. И кончай бухать, ты и так меня не возбуждаешь.

- Да пошел ты, гомик сраный, не видать тебе моей жопы, как своего хрена без зеркала.

- Что ты сказал, шлюха? Я те ща покажу и хрен, и жопу, ты у меня пойдешь... - подскочил с кровати обиженный орк и кинулся на товарища с кулаками.

Тот наверное что-то знал, потому что выскочил из дома со скоростью фаербола и побежал куда глаза глядят. Второй бросился за ним, размахивая руками и изрыгая заковыристые ругательства на всех языках мира. Вскоре топот шагов и голоса затихли где-то вдали. Я деловито обшарила отвоеванное жилище. Улов был небогат, но краюха хлеба не первой свежести и относительно чистые полотняные штаны с рубахой меня откровенно порадовали. Собрав трофеи, я поспешила ретироваться, дожидаться гостеприимных хозяев почему-то не сильно хотелось.

- И как ты это сделала? - поинтересовался Хаккар. - Я в этом непотребстве участия не принимал.

- Легко и непринужденно, пап. Сила внушения - хорошая штука, особенно если внушать надо идиотам.

- Так никакого проклятья нет? - облегченно вздохнул бог.

- Нет, конечно, кроме того, которым их природа наградила.

- Ну ты и...

- Милое сообразительное солнышко? - хитро прищурилась я.

- И это тоже, - рассмеялся бог.

Кто я еще, предусмотрительно уточнять не стала. Зачем себе настроение портить?

Выкупавшись в ближайшем озерце и переодевшись в новую одежду (штаны пришлось подвязать веревкой и трижды закатить, а рубаха длинной могла вполне сойти за платье), я поспешила в Каляву, резонно опасаясь опоздать с доставкой трофея к сроку.

Работодатель ждал меня там, где мы и расстались. Создавалось впечатление, что за все это время он так и не сдвинулся с места. Получив свою почти честно заработанную награду, я вприпрыжку побежала в гостиницу. На душе пели соловьи. На подушке меня ожидала записка следующего содержания: "Где ты пропала? Объявлена общая мобилизация. Мы все отправляемся на фронт. Надеюсь, долго это не продлиться, настучим альтийцам по шее и вернемся. Постарайся никуда не вляпаться за это время" И подпись "Лорд Де Линз".

Глава четвертая

Зря я думала, что с подтверждением квалификации все мои мытарства закончатся. Лекари в городе были не нужны. Легко заболевшие выздоравливали сами, а тяжелых родные и близкие предпочитали приносить в жертву, благо за это семьям давали определенные льготы. В армию предпочитали мобилизовать пресветлых паладинов, и благословленных Элуной друидов. Лечить они умеют не намного хуже жрецов, а убить их ой как сложно. Поэтому нормальные герои на высокооплачиваемые подвиги с кучей жертв берут именно этих непробиваемых и умудренных, ибо на поле брани девица в легкой сутане живет недолго, до первой стрелы.

Золото, которое дал мне на раскрутку старый товарищ, Войд, давно закончилось. Из гостиницы я перебралась в жалкую лачугу на окраине города, где снимала угол у старухи-орчанки за помощь по дому и лечение ее тысячи и одной болячки.

Кое-как поулыбавшись кому следует, я выбила себе патент знахарки и занялась принятием родов и исцелением младенческих болячек и старческих прострелов на дому. Сводить концы с концами это позволяло, голодная смерть мне не грозила, а вот Хаккару было совсем плохо. Вы не подумайте, он на самом деле хороший, добрый и заботливый бог. Вот только его природа требует постоянного поступления жертвенных душ. Причем, не абы-каких, а душ отважных воинов погибших в бою. На все остальные у папочки несварение. А где их взять в условиях мирной городской жизни? Правильно, негде. Периодически в голове начали проскакивать мысли о карьере маркитантки, ибо мое персональное божество с каждым днем грустнело и хирело. Вызвать на контакт его было практически невозможно, так-как сберегая последние крупицы жизненной энергии, отец почти все время спал. В одно из его редких пробуждений у нас состоялся весьма неприятный разговор:

- Итинь, мне нужно уходить. Я здесь лишний, толку от меня никакого, одни проблемы на твою голову. Гадес ждет меня, - еле слышный шелест в голове, вот во что превратился мой бог

- Нет.

- Ну, пойми ты!!!

- Я не желаю ничего понимать! Ты мне нужен!!! Леоды предают, смертные умирают. Те, кто еще меня не бросили, рано или поздно все равно оставят. Только ты, ты - единственное, что держит меня на грани безумия, заставляет верить в реальность этого мира. Понимаешь? - какой смысл кричать, если собеседник слышит, лишь твои мысли? Но я орала на него как ненормальная, обезумев от страха потерять.

- Эгоистичный ребенок, ты думаешь лишь о себе. Подумай хоть раз о ком то еще и отпусти меня.

- Да. Эгоистичный. Плевать. Я не отпускаю тебя, я не позволю тебе меня бросить! Слышишь? Кто угодно, только не ты. Ты останешься со мной. Ты обещал, в конце концов!!!

- И манипулируя моими обещаниями, ты обрекаешь меня на страдания? Хороша любовь, нечего сказать.

- Страдания? Ну что ж, если тебе так плохо, давай уйдем вместе. Здесь все равно нет никого, кроме тебя, кто не мог бы без меня обойтись. - Вздохнув, я достала из-за пояса жертвенный нож и полоснула себя по руке.

Грустно умирать. Пусть хибара на окраине города и держится на честном слове. Пусть хозяйка этой хибары до одури зловредная старушенция. Пусть этот мир не мой и никогда моим не станет, а тот, родной, я сама же и обрекла на погибель. Все равно воздух такой сладкий, щебет птиц ласкает слух, солнце алыми бликами подсвечивает мягкие пушистые облака, в которые хочется зарыться всем телом. А еще, на закате цветы пахнут почему-то намного сильнее, чем днем и ночью и запах их, свежий чистый запах, поет о том, что завтра будет новый день. Будет для всех, но не для меня.

- Итинь. Итинь! Да, Итинь же!!! - глас божий уже не шелестел, гремел в моем мозгу. - Ты что свихнулась? Немедленно останови кровотечение. Я, харз меня побери, сыт. И будь я проклят за такую сытость.

Вот как, оказывается моя кровь и моя жизненная сила подходят ему в жертву? Нет, я слышала что-то о ритуале "добровольной жертвы", но всегда думала, что это полная чушь. Кто же будет столь глуп, чтоб добровольно жертвовать самым ценным, что у него есть - жизнью, ради того чтоб подпитать бога. Оказывается будет. В порядке исключения.

В маркитантки я так и не пошла, духу не хватило. Периодически продолжала подкармливать бога своей кровью, не смотря на его бурные протесты. Не самая приятная процедура, но она позволяла худо-бедно выжить нам обоим. Правда, издалека меня теперь вполне можно было принять за умертвие.

* * *

В один прекрасный день мои беды кончились. В двери постучал старый знакомый ассасин - Атас.

- Привет подруга! - обнял меня он. - Как же я рад тебя видеть!

Разглядев то, что он был так рад видеть, Атас немного испугался.

-Ба, мать, да ты ж на смерть похожа, - огорчился он. - Что произошло?

- Да ничего не произошло, - успокоила товарища я. - Просто работы толком нет, да и Хаккара кормить нечем.

- Ха, этот старый пердун приперся с тобой в другой мир? Вот это тема!!! Почему к ребятам за помощью не обратишься?

- Так всех же мобилизовали на эту, проклятую всеми богами, войну. Кристаллы связи молчат. Демоны знают, живы они вообще или нет. У тебя нет вестей? Пошли в дом, чаем напою.

- Вести есть. Все живы, Альтия, в очередной раз, с порванным задом. Ребята их дожимают уже под Хераном* столица Альтии, вернутся через пару недель. Нудное занятие, так что я дезертировал. Но хватит обо мне. Говори, чего тебе для счастья не хватает, я сегодня добрый, - Атас исподтишка кинул жалостливый взгляд на мои, слегка дрожащие пальцы.

- Ну, как чего, - в тон ему ответила я. - Думаю, персональный храм и должность верховной жрицы пантеона меня вполне устроят.

- Что? С Хаккаром проблемы?

- Именно, - вздохнула я. - Его же не накормишь картошкой с молоком. Кровь нужна. А где ее взять?

- Да, подруга, влипла ты по полной, но... Пожалуй, я могу помочь. Тут работенку подкинули, не совсем законную, правда. Одному изрядно богатому дядечке понадобилась шкурка дракона для каких-то своих, магических целей. И не просто дракона, а Ониксии. Ничего серьезного на самом деле, вспомни, сколько мы с тобой этих дракончиков перевалили у себя дома. А эта чуть побольше будет и всего делов.

- Заманчиво, очень заманчиво. А почему незаконно? - моей радости не было предела.

- Ну... в этом мире драконы как бы под охраной. В общем, их трогать вроде бы нельзя, но кого волнуют эти идиотские законы? Знаешь, если выбирать между какой-то там зверушкой, пусть и магической, и твоим папашкой, я, наверное, отдам предпочтение все же ему. Бог все таки покруче, и пользы от него больше.

- Не сомневалась, - улыбнулась я, предвкушая, как поправится отец от порции драконьей крови. - Спасибо огромное, Атас, конечно, я согласна.

- Вот и здорово! - завтра выдвигаемся.

Остаток дня прошел в замечательном настроении. Сборы в моем случае дело недолгое: укрепить заплаты на сутане, которая уже еле-еле прикрывала коленки. А чем еще латать магическую ткань, кроме ее собственных рукавов и подола? И неважно, что в результате получилось платье, харз знает какого фасона. Зато стирать ее можно обычным мылом, что я и сделала. Вычистить и наточить жертвенный нож, проверить на прочность поясок, сварить пару-тройку эликсиров и зелий на все случаи жизни, проверить на прочность ремешки на сандалиях, чтоб в самый нужный момент не полопались, выкупаться, поесть и выспаться. Что может быть проще? Жаль с отцом поговорить нельзя перед сном. Спит он нынче крепко. Ну ничего, вот завтра напою его от души драконьей кровью и уж тогда... Соскучилась я по нему все-таки.

* * *

Встала с рассветом. Еще раз проверила все запасы, взяла в дорогу бутерброд и флягу воды, перевила косу заговоренной ленточкой, понацепляла аперитовых браслетов, оставила домохозяйке коротенькую записку, накинула на плечи добротный, хотя и совсем не магический плащ (зато выглядит прилично) и побежала на место встречи.

Первым удивлением для меня было количество товарищей, идущих на "дело". Около сорока личностей такого вида, что впору спектакль "Будни на каторге" ставить. Аж мороз по коже продрал. Несколько особо неграмотных орков пытались поприставать к моей скромной персоне, но Атас зыркнул на них дурным глазом, что-то вякнул на орочьем-матерном, ребята быстро сдали свои позиции и полностью увлеклись делом, иначе говоря, дележом шкурки еще не убитого дракона.

И зачем столько народу? Мы же втроем дома на драконов охотились. Странно. Хотя, с другой стороны, мое дело - лечить, а не задавать вопросы. Вот и не задаю.

Настало время "Ч", маги открыли телепорты, мы быстро туда запрыгнули и оказались прямо в пещере Ониксии. Сразу стало понятно, зачем нужно сорок леодов, но перестало быть понятным, как ее убивать такую. Спящая на полу пещеры, сладко свернувшись клубочком, драконица была не просто большой - огромной. Драконы, с которыми я имела дело на родине, редко превышали десять шагов в длину. Наша спящая красавица, когда развернется и потянется, будет шагов двести навскидку. Все остальное пропорционально. Одни клыки, кокетливо выглядывающие из приоткрытой пасти, в два локтя.

- И как ее убивать? - тихо спросила я у стоящего рядом Атаса.

- А сонную, - так же тихо ответил он мне.

- Нехорошо как-то, - брезгливо скривилась я.

- Давай мы все уйдем, а ты ее на дуэль вызовешь? - скептически предложил он.

- Да нет, спасибо, - такая перспектива меня не прельщала.

- Ну, так слушай тактику молча и не нуди.

А тактика была ничего себе, заковыристая. Лидер нашего сборища долго рассказывал, где кому стать и что как делать. По идее, первый удар должен разбудить драконицу. Испугавшись и растерявшись спросонья, та приподнимется на дыбы и откроет пасть, чтоб дохнуть огнем. В это время воины попытаются вонзить копья в защищенное только шкурой брюхо, а маги - забросят в пасть ледяные стрелы, чтобы предотвратить огненную волну. Тогда, захлебнувшаяся собственным огнем, Ониксия, снова упадет на все четыре лапы и собственным весом вгонит копья себе в сердце. Моей же задачей было молиться за успех предприятия и лечить тех неудачников, которых дракон все-таки заденет. Почти красиво. Очень изящная тактика. Но что-то мне не нравилось. Что-то мне очень не нравилось, а понять что, я не могла. Еще пять минут, и думать стало некогда, пошла атака. Естественно не так, как все рассчитывали.

Глубоко вздохнув, Ониксия случайно засосала в ноздрю горсть табака, которую достал из вещмешка один парень, собираясь совместить приятное с полезным и раскурить трубочку, пока лидер нашей пестрой компании упражняется в красноречии. Разбуженная драконица раздраженно мотнула хвостом, сметая со своего пути почти половину рейда, и чихнула, сжигая в пепел магов, тех, кто не перестраховался, конечно. А потом начался сущий ад. В следующие несколько минут вся моя жизнь сосредоточилась на бешеной скачке между драконьим хвостом, летающим со скоростью и убойной силой осадного бревна, и чихающей, болтающейся во все стороны мордой, с каждым чихом испепеляющей все на своем пути. Параллельно исцелялись раненные, накрывались щитом маги, благословлялись струсившие и проклинались те идиоты, которые разрабатывали тактику. Хорошо, что проклятия мои в этом мире силы не имеют, а то совсем плохо было бы. Пару раз она меня чуть не достала, пустив струю пламени как раз под ноги (спасибо вам, заговоренные тапочки, мир вашему пеплу) и ухватив зубами за одежду (в этот раз вовремя лопнули завязки плаща). Божественная сила медленно но верно меня покидала. Она и в лучшие дни не была бесконечна, а от голодающего Хаккара что требовать? Слава богам, что сражение все-таки закончилось, так же по-дурацки, как и началось. Одуревшая от насморка и непонятных, но жутко раздражающих леодов, драконица со всего размаху стукнулась головой о потолок. На ее беду, к тому моменту голову умудрился оседлать особо героический паладин, пытающийся провертеть в черепе бедняжки дырку. Ударом о свод пещеры Ониксия загнала заговоренный меч прямиком себе в мозг, расплющив героя в котлету. Пару предсмертных судорог и, истекая кровью, драконица упала на пол. Я обмакнула ритуальный кинжал в кровь, прошептала короткую молитву и с облегчением ощутила, как вздыхает, расправляясь и наливаясь жизнью мое любимое божество.

* * *

Без сил я опустилась на пол пещеры и прислонилась к боку убитого чудовища. Потери были просто огромны. Основная часть рейда превратилась в кровавую кашу из доспехов и трупов, остальные были в большей или меньшей степени ранены. Отдыхать было некогда, кого-то из этих леодов еще можно было вернуть к жизни, кого-то необходимо было исцелить, кого-то отпеть. Чем быстрее сделаешь, тем больше шансов на удачу. Стиснув зубы, я сконцентрировалась, поднялась и начала шептать слова древней молитвы, заклятья общего восстановления. Но меня грубо прервали. Целый и невредимый, Атас подскочил сзади, схватил меня за плечи, накинул на шею какую-то странную удавку и потащил к стенке. Связь с богом прервалась. В панике я начала отбиваться, увы безуспешно. В помещении возник телепорт, выплюнув огромного черного дракона, который тут же одним дыханием превратил в обугленные остовы всех, кто еще был живыми. Нестерпимо завоняло горелым мясом. В ужасе я обернулась и взглянула на того, кто когда-то был моим товарищем. Его облик стремительно менялся, темнели и отрастали волосы, плыли черты лица, увеличивался рост, и становились шире плечи. Что за кошмар? Всхлипнув, я потеряла сознание.

Глава пятая

Сколько времени я была в обмороке - не знаю. Пришла в себя от дуновения ветерка. Повернула голову и наткнулась взглядом на незнакомого мужика, сидящего под деревом и поигрывающего старым, знакомым, вечно отравленным кинжалом Атаса. Мужик был непонятным. Почти такой же здоровый как орк, но пропорции скорее человеческие... или каэрские. Нет, слишком массивен для каэра, даже для каэра-воина, но слишком анатомически правилен для человека. Ну и харз с ним, пусть будет человек. Смуглая кожа, канонически правильные черты лица, опять-же нечто среднее между каэром и человеком. Чуть заостренные уши, густая копна блестящих, черных как вороново крыло волос, перехваченных на широком лбу тонким золотым обручем. Обтягивающий тело костюм, вроде тех, что носят ассасины, когда идут на дело, но не гладкий, а из мельчайших чешуек. Под одеждой бугрятся достойные хорошего воина мышцы, и магией от этого недоразумения несет, как от всего ордена Апейраны оптом. Да что такое? Ни расу, ни профессию определить не могу, удивилась я. Он поднял на меня глаза. Большие, с двумя вертикальными зрачками и совсем без белка, ярко-желтые, светящиеся, как расплавленное золото. Я дернулась от этого взгляда и тут же обнаружила, что руки мои крепко связанны за спиной, а шею сжимает удавка. Присутствия бога не ощущалось. Семиэтажный орочий с тройным загибом мат получился неплохо. Разве что звучности ему чуток не доставало, слишком уж у меня болело горло.

- Хм... с каких это пор жрицам дозволены непечатные выражения? - лениво, с издевкой поинтересовался незнакомец.

Голос был странный. Низкий, рокочущий, на грани инфразвука. Такой голос мог принадлежать существу с неизмеримо большей глоткой.

- А не пошел бы ты лесом? - спросила я.

Рука этого загадочного леода совершила неуловимое движение, и кинжал вонзился в землю в паре волосков от кончика моего носа. Я непроизвольно вздрогнула и зажмурила глаза.

- Смерти боишься, - все тем же тоном констатировал он. - Но хамишь. Неувязочка выходит. Ты или не бойся, или не хами.

- Те, кому надо было бояться смерти с твоей стороны, остались в пещере у дракона. Так что, хамить я буду в свое удовольствие. Не нравится, можешь развязать меня и отправить домой.

- Тоже логично. Тебе действительно не стоит опасаться смерти от моей руки... пока. Но жизнь тоже бывает разная. С отрезанным языком, например, чтоб не ругалась. И подрезанными связками, чтоб подраться желания не возникало.

Это была не угроза. Простая констатация факта. Во рту резко стало очень сухо, я судорожно сглотнула.

- И чего тебе от меня надо? - мой голос прозвучал хрипло и откровенно напугано.

- Мелочь. Сущая мелочь, - улыбнулся он. - Мне нужно всего лишь, чтоб ты воскресила и вылечила мою дочь, убитую не без твоего активного участия.

На вид ему лет тридцать, если человек. Если каэр - непредсказуемо, но каэрских детей я не убивала никогда, да и человеческих тоже. И вообще, убийство не моя профессия. Так я ему и сказала.

- Ты уверена? - так же улыбаясь, произнес он и начал стремительно меняться. Плащ за плечами взметнулся крыльями, шея удлинилась, чешуйки одежды начали стремительно расти с запрятанным под ними телом. Через несколько секунд рядом со мною стоял огромный, черный как ночь, дракон, вдвое больший недавно убиенной Ониксии, но, несомненно, принадлежащий к той же породе ящеров.

- Дракон... - в одном этом слове сосредоточилось все мое удивление. - Я что? Сплю?

- Увы, - шепнул ящер, поднеся морду к моему лицу и обжигая дыханием. - Бодрствуешь

- Я не умею воскрешать драконов.

- А ты сумей, - сказал он, вновь переходя в человеческую форму.

- Слушай, мужик. Я, конечно, все понимаю, но так уж вышло, что жрецы не воскрешают кошечек, собачек и драконов. Только леодов. Если начну объяснять почему, ты уснешь от скуки. Так что, можешь смело меня отпустить на все четыре стороны или убить, как больше нравится.

- Убить? Это было бы слишком легко. Она была моей единственной дочерью. Понимаешь? - он склонился надо мною, взял за подбородок и заглянул в глаза. Потом резко отпустил, поднялся, развернулся на каблуках и бросил куда-то в сторону, - Нефариан, отнеси Леди в гостевые покои номер тринадцать, пусть пока отдохнет, расслабиться, чтоб в голове прояснилось. И... Составь ей компанию. Эта тщедушная девка мне нужна живой и неиспорченной... пока.

- Да, Лорд Дейсвинг.

Еще один черный дракон, схватил меня в переднюю лапу и взмыл в воздух. Минимум комфорта, максимум результата. Длинные обсидиановые когти временно стали моей клеткой. Небольшое усилие, и мои конечности навек простятся со своей хозяйкой. Ненавижу драконов.

Летели мы долго, тело изрядно затекло. Пытаясь немного удобнее устроиться в чудовищной лапе, я повернула голову и увидела далеко внизу озеро кипящей лавы, которое неслось нам навстречу с бешенной скоростью. Вот теперь мне стало действительно страшно. С диким визгом я забилась в чудовищных когтях. Дракон сжал меня покрепче и продолжил свой полет, как ни в чем ни бывало. Огненная бездна опаляла мне спину, волосы потрескивали от жара, а в голове билась одна единственная мысль "СТРАШНО".

Вокруг потемнело и стало прохладнее. Нефариан затормозил и разжал когти. Я кубарем покатилась по наклонной упругой и, слава богам, прохладной поверхности пола. Дрожа от пережитого ужаса, попробовала подняться, со связанными руками это было сложно, но с третьей попытки мне удалось. Мы находились в достаточно просторном для каэра, но непроходимом для дракона в истинной форме тоннеле. Судя по идеально округлой форме стен, тоннель был не естественного происхождения. Примерно в трех метрах от меня зловещими алыми сполохами играл выход. Стоящий на краю Нефариан, обернувшись в человека, оправлял за спиной крылья, сейчас более всего похожие на обычный плащ. На секунду в моей голове промелькнуло желание разогнаться и столкнуть в огненное озеро беспечно стоящего на самом краю коридора дракона, который явно чувствовал себя здесь в полной безопасности. Но лишь на секунду. В следующее мгновенье здравый смысл напомнил о том, что при моей комплекции сдвинуть с места достаточно массивного мужчину будет весьма проблематично. Куда больше шансов, что он заметит мою неумелую атаку, и отправит купаться в лаве. Или просто в нокаут. Дракон окончательно закончил трансформацию и двинулся в мою сторону. Проходя мимо, он, не замедляя шага, протянул руку, закинул меня на плечо и двинулся дальше. Я попыталась вырваться, но получила увесистый шлепок по заду и затихла. Смысла трепыхаться нет. Ругаться тоже. Вряд ли он сможет оценить мое красноречие. А после пережитого чудовищного ощущения падения в огонь, мне не хотелось больше ничего, совсем ничего. Мерные шаги гулко отдавались под сводами туннеля, багровое пятно выхода все уменьшалось, уменьшалось и превратилось в воспоминание. Когда коридор свернул, на сознание медленно и незаметно накатил мягкий, нежный туман сна. Я не проснулась даже тогда, когда конвоир стряхнул мое тело с могучего плеча на пол, только всхлипнула и свернулась калачиком.

* * *

Пробуждение было неприятным. Шея болела, голова раскалывалась. Полумрак вокруг, порождаемый тусклым светом стоящей невдалеке от меня свечи, мерный стук и мрачная фигура, неподвижно сидящая в кресле, тоже не добавляли хорошего настроения. Я оглянулась. Геометрически правильная, почти кубическая камера. У стены массивное кресло с надзирателем в комплекте, подо мной достаточно мягкая и теплая шкура, что дальше - не разглядеть, слишком тусклое освещение. Надзиратель неподвижен и не издает ни звука, возможно спит. Что ж, это шанс выбраться отсюда. Я поднялась на ноги, взяла свечу и тихо, стараясь не дышать, пошла вдоль стены, неслышно переступая босыми ногами. Из тени выступил маленький бассейн в полу. На высоте моего роста торчал каменный уступ, с которого в бассейн капала вода. Медленно. И тут же уходила куда то вниз. Пойманная на язык капля была теплой, соленой и сильно отдавала серой. Плохо. Такую воду пить нельзя. Хотя, я тут все равно надолго не задержусь, так что это не важно. Шаг, еще шаг, а вот и кишка выхода, пол коридора на уровне моей груди. Не так уж и высоко на самом деле.

Проклиная свою лень, которая каждый день на протяжении многих лет исправно мешала мне делать зарядку, я худо-бедно запихнула свое неуклюжее тело в коридор и замерла на полу, ухватив руками проклятый ошейник и пытаясь восстановить дыхание. Хаккар, где же ты когда так нужен? Почему какая-то тупо заговоренная веревка не дает мне до тебя докричаться? Проглотив готовые покатиться по щекам слезы, я продолжила свой путь. Вот вылезу отсюда, сниму с шеи эту дрянь и проревусь как следует. А сейчас никак нельзя. Еще разбужу этого когтистого и будет мне грустно. Навстречу пахнуло жаром. Выход был все ближе.

Зажав волю в кулак, я подошла к краю и выглянула наружу. Моя камера была одной из дыр в отвесной и гладкой как стекло скале. Снаружи была площадка для посадки драконов, по всей стене серпантином вился уступ, шириной не более локтя, соединяющий такие площадки. Выход на свободу. Закрытый для меня выход. Боже, но почему я не герой? Почему так панически боюсь высоты? Сделав несколько глубоких вздохов и взяв себя в руки, я подошла к спасительной тропинке и поставила ногу на уступ. Тело тут же свело судорогой. Не подчиняясь мысленному приказу, оно отскочило от опасно близкого края, в спасительную глубину коридора. "Не сметь бояться!" - приказывала я себе. - "Не сметь!!! Ты же каэра, потомок славного рода, приемная дочь самого бога, тебе нельзя бояться". Но неуклюжее, непослушное тело было иного мнения на этот счет. Оно сводило мышцы судорогой, тряслось, истекало холодным потом и раз за разом отскакивало от опасного огнедышащего края, не желая подчиняться рассудку. Ему было страшно. Хотя, что греха таить, страшно было мне. Есть герои, не знающие страха, есть герои умеющие преодолеть свой страх, а есть я, и я не герой. Увы. Я села под стенкой, притянула коленки к подбородку, уткнулась в них лицом и всхлипнула.

Пожалеть себя вволю мне не дали. Наверное, проснувшемуся стражнику не сильно понравилось мое отсутствие, или он от природы грубиян и хам, или предпочитает весьма специфический способ производить впечатление на девушек, но грубая лапища, ухватившая меня за плечо никаких положительных эмоций не вызывала. Не стоит отрывать человека от такого важного дела, как жаление себя любимого. Тем более не стоит отрывать от него женщину. Взбесившись, я попыталась одновременно стряхнуть с себя злокозненную драконью пятерню, пнуть негодяя под коленку и укусить за руку. Все три попытки потерпели сокрушающее поражение. Охранник, так и не заметив их, пошел вглубь камеры, таща меня за собой, а мне пришлось ехать за ним на заднице, кое-как перебирая ногами в безуспешных попытках восстановить равновесие. Швырнув меня на шкуру, он рыкнул:

- Ты. Сидеть. Здесь. Смирно. Побью.

И снова замер в кресле, слегка затянув глаза пленкой третьего века.

А ведь действительно побьет, потирая ушибленную попу, думала я. С кодексом чести у этих парней явные проблемы. Минуты тянулись медленно. Где-то с полчаса я обижалась и костерила на чем свет стоит (разумеется про себя) мерзкого тюремщика. Еще с час пыталась сквозь проклятый ошейник поколдовать над своими синяками и ушибами. Безрезультатно. Некоторое время ковыряла стену. Попробовала умыться из капающего источника, только развезла грязь и сажу по лицу. Где-то на шестом часу я поняла, что смерть от тоски и одиночества это не то, что мне хотелось бы испытать. Тишина, нарушаемая собственным дыханием и капаньем воды давила со всех сторон, подсовывала бредовые видения, звуки, которых не было, ощущения... Меня бил озноб. Каэру нельзя надолго оставаться без неба. Жрецу нельзя терять связь со своим богом. Тишина и одиночество - страшные враги для того, кто привык жить среди друзей. Пытаясь хоть как-то воевать с наступающим безумием, я закрыла глаза и запела.

Где-то за скалами солнечный луч небо ласкает

Ты что-то ждешь, а кого или что солнце не знает

Мертвой надеждой вспорхнет мотылек на подоконник

Это не сон это просто звезда, солнце в ладонях

Вижу огни, то пылает душа радостным жаром

Горестный вздох растворится во тьме облачка паром

Спи мой малыш, пусть твой сон сохранит дева Элуна

Завтра тебе предстоит долгий путь, белые дюны

Завтра пройдем все дороги - пути, вскоре вернемся

В наших лесах сквозь листву вечных лип улыбается солнце.

С песней пришли воспоминания о родном мире, друзьях детства, врагах и приключениях, которые кажутся забавными только потом, если все выжили. Бард - это не класс и не профессия, это состояние души. Песню не надо сочинять и не надо учить, она приходит сама. И музыка, и слова - изнутри, разгоняя тьму и согревая холод тонким лучиком надежды.

- Ну, и надолго тебя хватит? - ворвался в ритм очередной баллады грубый, низкий и уже знакомый голос.

Я открыла глаза. В пещерке действительно стало светлее и уютнее, так, словно разожгли небольшой костер, правда костром этим была я, а топливом - моя душа. В кресле восседал, закинув ногу за ногу и раскуривая сигару, сам Лорд Дейсвинг собственной персоной. Мой охранник стоял перед ним преклонив одно колено, опустив голову и прижав кулак к груди. Дейсвинг что-то прорычал ему на драконьем языке, тот коротко кивнул и вышел из пещеры. Я вскочила на ноги.

- Молоко, - он кинул мне узелок. - Что-то мне подсказывает, что сырое мясо не в твоем вкусе.

- Вы изрядно заботливы, - сзъявила я, сербая молоко. - Прошу принять к сведению, что здесь все не в моем вкусе.

- Не хочешь обсудить перспективы своего дальнейшего существования? - лениво разглядывая меня, спросил дракон.

- А ты свои, не хочешь?

- Ну-ну, - голос крылатого змея стал подозрительно ласковым. - И какие же это У МЕНЯ перспективы?

- Отец меня ищет, это точно, и скоро найдет, ибо он есть божество. А когда найдет меня в столь сомнительной компании, будет очень-очень зол. Насколько он будет зол, всецело зависит от моего настроения, так что, если хочешь сберечь свою шкуру, рекомендую немедленно отпустить меня домой.

В ответ на мою гневную тираду раздался душевный жизнерадостный хохот.

- О, великие демиурги, как же я люблю этих эмигрантов. Девочка, вот скажи пожалуйста, с чего ты решила, что абсолютно все миры демиургов устроены одинаково?

Я растерялась.

- А... А зачем им быть устроенными по-разному? Демиурги же по образу и подобию родной планеты их меняли.

- Умница, школьный курс мироустройства знаешь. А о том, что изначальный материал был не одинаков, ты не задумывалась? Нет?

- И что? - я никак не могла понять, куда он клонит.

- А то, что в этом мире боги не могут оказывать влияние ни на что, кроме своих последователей, а перводраконы могут почти все.

- И где ты будешь искать своего перводракона? Они же несколько веков назад как ушли в небытие.

- То они у тебя из мира ушли. А я уходить никуда не собираюсь.

- Хочешь сказать, что ты - перводракон? Вот это наглость так наглость. А может ты вообще демиург, только с амнезией? Харз собственной персоной? Точно! Как же я не догадалась! Методы воздействия-то идентичны.

Дейсвинг посмотрел на меня, как на восьмое чудо света.

- Хм... Не веришь значит. Хорошо. Будем проверять. Как тебе такой вариант, я сейчас вынесу тебя наружу, пред ясны очи батеньки, сниму аллор, чтоб ты не говорила что "не нашел" и... - он на минуту задумался. - Чтоб мне с тобой сделать такого, чтоб папане не понравилось, и мне не скучно было? О, придумал... Как думаешь, порадуется ли твой папаша, если я тебя изнасилую?

Я с ужасом вжалась в стенку. Не может быть. Не будет! Я же под защитой бога, в конце концов!!! Что за абсурдное предположение???

- Ты не сделаешь этого.

- Правда? А давай проверим? Есть у меня одна такая веселая теория. Основывается на том, что ваша знаменитая храбрость базируется не на каких либо личных качествах, а всего лишь на полной безнаказанности. Кто же тронет жреца-то? Ведь боги заступятся. Вот мне и интересно, каким голосом ты запоешь, когда поймешь, что заступаться за тебя здесь некому. Пойдем, - он встал с кресла и шагнул в мою сторону.

- Не подходи!!! - взвизгнула я, отскочив от него. - Не трогай меня! Не смей!!!

Он спокойно и неторопливо приближался, постепенно прижимая меня к стене. Лишенная связи со своим богом, что я могла противопоставить старому дракону, веками шлифовавшему мастерство убивать? Только свой панический ужас. Извернувшись ужом, я проскочила под его рукой и бросилась к выходу из пещеры, оставив у Дейсвинга в руках рукав своей сутаны. Спасибо гнилым ниткам, лопнувшим от сильного рывка. Одним гибким движением (куда только подевалась моя врожденная неуклюжесть?) запрыгнула в коридор и рванула к выходу со всех ног. Сердце билось в горле, легкие горели, а я бежала к алому окошку, ведущему к... свободе?.. Смерти?.. Да наплевать, только бы от него. Жрица, презревшая обет целомудрия навсегда теряет связь с богом. Утратить связь с отцом для меня сейчас все равно, что убить его.

Огненная пропасть дохнула мне в лицо, я отшатнулась от края, а сзади все отчетливее слышались неторопливые шаги. Ему некуда спешить. Мне некуда бежать. Кроме.... Я еще раз посмотрела на карниз, сморгнула слезы и поставила на него ногу. Тело молча визжало от ужаса. Пропасть жадно разевала свою пасть. А хладнокровное чудовище все так же не спеша приближалось ко мне.

Трясясь от страха, я поставила на карниз другую ногу и прижалась к гладкому камню стены. Папа, ты меня не слышишь, но все равно, помоги. Пожалуйста, папочка. Шаг, другой, третий. Случайный взгляд в низ. Бездна распахнула пасть, маня отдыхом и забвением. Совсем немного, оттолкнуться - и все. Все кончится. Больше не будет страшно. И больно тоже никогда не будет. Совсем чуть-чуть... Я зажмурила глаза, стало легче. Боги дня и ночи, великие демиурги, я же каэра, мне ничего не стоит пройти над пропастью по нитке, а тут такой широкий и удобный карниз, главное не смотреть вниз, туда, где пляшут языки пламени, и бурлит раскаленный металл. Только не смотреть вниз. Шаг за шагом и я выберусь наружу, где светят печальные глаза отрекшейся от меня Элуны, и все будет хорошо. Только не смотреть вниз. Ледяные ручейки пота стекали по ногам, сутана прилипла к телу, ладони взмокли, коленки тряслись, но раз за разом я заставляла ногу сделать еще один шаг. Еще немного и следующая площадка, там можно будет передохнуть.

Еще шаг, нога нащупала широкий выступ посадочной площадки, я открыла глаза - и увидела стоящего, скрестив на груди руки Лорда Дейсвинга. Он просто перелетел с одной площадки на другую. Всего два-три взмаха перепончатых крыльев - и все. Последняя надежда погребена под взглядом нестерпимо желтых глаз. Два или три взмаха? Я оттолкнулась от стены и полетела спиной вперед, в никуда. Интересно, это будет сильно больно?

Дракон сорвался вниз, вслед за падающим девичьим телом, трансформируясь на лету. Огромная лапища поймала тонкую фигурку в воздухе, крылья прикрыли от идущего снизу жара и мощными толчками понесли их наверх, к выходу из замка.

Даже смерть не смогла взять я по своей воле.

* * *

На улице была ночь. Прохладная, летняя, освещенная ласковым лунным светом, наполненная родными звуками и запахами. Сладкий нежный воздух. Мягкая травка, на которую меня достаточно бережно опустили.

- А ты странный зверек, иномирянка. Тебе проще прыгнуть в кипящий металл, чем меня ублажить. Я же так комплексами обрасту по самые кончики ушей.

Он протянул ко мне руку, я шарахнулась как от ядовитой змеи, но он все равно поймал, притянул к себе и сорвал с шеи проклятую удавку.

"ПАПА!!!" Дикий вопль вознесся к небесам, пробивая дорогу в астрале к отчаявшемуся, потерянному богу. "Малышка" - прозвучало в ответ. И в одном этом слове было все, и радость, и беспокойство, и безумная ярость.

Астрал вывернулся наизнанку, непонятно откуда взявшейся молнией. Содрогнулся, забился в судорогах, и на земле появилась гигантская синяя кобра.

- Ух ты, - в глазах Дейсвинга засветился почти ребячий восторг. - А я в тебе не ошибся, Хаккар. Ты действительно смог.

- Отдай мне ребенка, - прошипел змей.

- Отдай мне моего, - пожал плечами дракон.

Змей угрожающе раздул капюшон.

- Сбавь обороты. Может ты и готов драться за не насмерть, но первое, что я сделаю, сломаю эту нежную шейку, - усмехнулся Дейсвинг, лаская мою шею. - В таком случае твоя жертва станет полной бессмыслицей.

- Оставь девочку, и давай поговорим как мужчина с мужчиной, - Хаккар был в ярости.

- Я разрабатывал долгую и нудную многоходовку не ради сомнительного удовольствия с тобой подраться. Мне нужен разговор.

- Ты трусливая мразь, скрывающаяся за спиной девчонки, пресмыкающееся, не стоящее того, чтоб вытереть о тебя ноги...

Дейсвинг опустился на траву, потянув меня за собой, сел, прислонившись спиной к могучему дубу, закинул ногу за ногу, сунул в рот травинку и прикрыл глаза, дыхание его стало ровным.

- Эй, ты, я с тобой разговариваю, - разъяренно прошипел Хаккар.

- Ты ругайся, ругайся. Пар выпустишь, может, соображать начнешь. У меня достаточно времени, я подожду, - зевнул дракон.

- Разговаривать надо было раньше, пока ты не обидел мою дочь, тварь.

- А по-моему сейчас самое время. Если уж на то пошло, моя родная дочь мертва, а твоя приемная всего лишь напугана. По твоей логике, я просто обязан свернуть ей голову. Для симметрии и торжества справедливости. А жаль, она такая хорошенькая.

Пальцы на моей шее начали сжиматься, перекрывая доступ воздуху. Я вцепилась в его руку, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить хватку.

- Хватит! - рявкнул Хаккар. - Перестань. Я готов тебя выслушать.

- Как пожелаешь, - Дейсвинг отпустил мое горло. - Всегда знал, что ты разумное существо. Девочка пока посидит здесь, как гарантия твоего острого слуха и способности соображать. Ничего плохого я ей не сделаю.

^p
* * *^p

В общем, дело было так...

- Это центральный мир, мир-столица, недоступный для вторжения демонов. Так вышло потому, что здесь остались мы - перводраконы. Но даже перводраконы не безупречны. Алекстраза совсем свихнулась на почве всемирного покоя и благоденствия, а мне скучно и я решил слегка... поэкспериментировать.

- Злодей обыкновенный, одна штука, - фыркнула я, пытаясь отстраниться от непривычной близости.

- Не крутись, - хмыкнул он, поплотнее прижимая меня к себе. - Злодей... Можно конечно и так, хотя против обыкновенного могу и возразить. Зато я злодей справедливый. Из тех кучек пепла, что сейчас лежат рядом с моей дочерью, ни одного туда за хвост не тянули. Все сами пришли, включая и тебя, кстати, добрая ты наша. Так что, с точки зрения Ониксии и меня, злодей - ты. Леодов и демонов богу своему тоже скармливаешь, не сильно задумываясь о моральной стороне дела. А сколько крови на руках, литр или тонна... это всего лишь ничего не значащие подробности. Ты либо волк, либо овца, третьего не дано. И с точки зрения овец все волки злодеи, а с точки зрения волков, овца всего лишь пища. Так что, давай не будем морализаторствовать.

- Они первые начали, - буркнула я вечное как мир оправдание, сама в него не веря. Действительно так. Мы убиваем. И количество трупов на счету зависит не от совести, а от силы и умения. Хотя, от желания тоже многое зависит. Я так и не научилась нападать первой, что служило поводом для насмешек в нашей старой команде, но... моя ли в том заслуга?

- Конечно, они начали первые. Они всегда виноваты, иначе как же их убивать-то? Мы не маньяки и наше дело правое, с какой бы стороны мы не стояли. Но я отошел от темы. Так вот. Стал я потихоньку себя развлекать, играя с миром в шахматы. И всем на это было плевать с высокой горы. Всем, Кроме Алекстразы. Вот мерзкая баба. Ей почему-то всегда больше всех надо. Чуть что, верещит как резаная, мол, мы не должны вмешиваться в мироустройство и дела леодов... демиурги завещали... бла, бла, бла... Тупая как пробка, только яйца нести и умеет, а туда же, нос в политику не сунуть - себя не поуважать. Чем только ее консорт занимается, непонятно. В общем, Леди Алекстраза объявила мне войну.

Теперь немного о физиологии драконов. Перводраконы бессмертны и, в своей области, совершенны, что, увы, на их потомство не распространяется. Такие драконы как Нефариан и Ониксия, назовем их старшими детьми, получаются, только если перводракон оплодотворит яйца Алекстразы. От своего отца они наследуют практически все качества, кроме бессмертия, в немного ослабленном виде, конечно. Младшие дети, те что не от Алекстразы, не способны оборачиваться и практически не владеют магией. Потомство младших и вовсе не обладает магией, к тому же настолько ограниченно в своих стремлениях, что другие расы считают их неразумными. Так вот, о чем это я. Эта коварная стерва, Алекстраза, когда между нами возник конфликт, перекрыла мне доступ к кладке. Как она заявила, чтоб я подумал и исправился. Чем это грозит моему роду в случае начала открытых военных действий, думаю, ты понимаешь.

- Понимаю, - ответила я. - Гениальный ход. У тебя появился повод вести мирную овечью жизнь.

- Угу, разогнался и веду. Именно за этим ты здесь и сидишь, чтоб я блеял поувесистее, - его красивое лицо на мгновение перекосилось от гнева.

- Наверное, ты переоценил мои умственные возможности, но я не понимаю, чем могу помочь. Нести яйца, к счастью, не умею. Украсть твою кладку? Но для этого было бы мудрее нанять за хорошие деньги вора.

- Неоплодотворенные яйца слишком хрупки и ценны, чтоб ними можно было рисковать. Иначе я забрал бы кладку сам.

- А я понимаю, чего он от нас хочет, - подал голос Хаккар, уставившись своим немигающим, змеиным взглядом на Дейсвинга. - В твоем мире есть закон, не позволяющий перводраконам влиять на богов и наоборот. А в моем, такого закона не было, за ненадобностью. И на меня ваши законы не распространяются.

- Ты абсолютно прав. Даже демиургам не могло прийти в голову, что бог не погибнет с концом света, а ринется в телепорт за жрецом и попадет в другой мир. Участь, что хуже тысячи смертей. И даже мне не приходило в голову, что божество рискнет своим бессмертием, воплотившись в истинную материальную форму ради вздорной девчонки. Ты первая загадка для меня за последнее тысячелетие.

- Бог живет, пока жрецы верят, и каждая молитва приносит в него часть души молящегося, так что разгадывай на здоровье, - Хаккар затянул третьим веком глаза. - В общем, тебе нужны услуги квалифицированного жреца-лекаря. Я не против, это было бы интересное приключение. Но, если ты знаешь закон, решать ей. Мы выслушали тебя, может, прекратишь теперь лапать мою дочь и обсудишь с ней условия сотрудничества?

Дейсвинг выпустил меня. Я бросилась к Хаккару, опустилась возле него на колени, обняла холодную шею. Огонь и вода, кто бы мог подумать, что, сойдясь, эти две стихии не уничтожат друг друга?

- Дейсвинг, дай слово, что не причинишь ей вреда, и я уйду. Пребывание в материальной оболочке забирает слишком много сил.

- Я не причиню ей вреда.

Хаккар лизнул меня в щеку и растаял.

- Если ты победишь в этой войне, что будет с миром и населяющими его леодами? - работодатель мне не нравился, но мнение было пристрастным, и я это прекрасно понимала. Не будь последних суток, горсти факелов в логове Ониксии, каменной клетки, чудовищной прогулки над пропастью и гнусной угрозы, с помощью которой он вызвал сюда моего отца, как бы я отнеслась к его предложению? Он прав в одном, все мы звери и звери хищные. Даже у самого мирного государства есть застенки, где пытают пленных с целью получения необходимой информации. И на поле боя от фаерболов, метаемых моими друзьями полегло куда больше народу, чем в этой пещере. Да и отец питается не радостными песнями и танцами под луной, а кровью. Толку мне рядиться в белые одежды и врать самой себе? Это так, такими нас сотворили демиурги. А значит не стоит давать волю чувствам. Сейчас надо думать и взвешивать все за и против.

- А тебе не все равно? - задрал бровь дракон. - Что тебе хорошего сделал этот мир и населяющие его леоды? Ничего, насколько мне известно. Им всем до единого было на тебя начхать. Они могли выслать помощь, спасти твой мир и еще несколько таких же маленьких и захолустных, но не сильно напряглись по этому поводу. Почему тебя волнует судьба этих зажравшихся бургов, воюющих друг с другом от скуки? Синдром Алекстрезы? Нравственность проснулась?

- Не наезжай, ты от этого симпатичнее не становишься. У меня тут друзья. Немного, но есть. Да и жить где-то надо. Если ты доиграешься и обрушишь равновесие, демоны разрушат и эту землю, - я ласкала нежную шелковую травку руками, вдыхала ароматы ночных цветов и любовалась переливами лунного света на крыльях ночной бабочки. По сравнению со всей этой красотой какой-то там дракон...

- Мне нужны союзники - не драконы. Мало того, что мой род малочисленнен, сильные маги и другие драконы распознают нас в любой форме, какую личину не надень. Так что можешь поговорить с друзьями, если согласятся на меня работать, хорошо. Нет - сами виноваты. Тем, кто принят в стаю, я гарантирую безбедное существование и защиту, прочим - нет. Мир уцелеет, мне не настолько скучно, чтоб разбивать собственную кладку, - он дернул меня за руку, привлекая к себе внимание. - Постарайся сосредоточиться на разговоре, от него, в конце концов, зависит жизнь твоя и твоего бога.

- Угу, - красивая у него все-таки чешуя, вроде черная, а если присмотреться, то и багряные искорки проскакивают и голубые. - А что будет, если я соглашусь?

- Все, о чем может мечтать молодая жрица: свободный допуск во все библиотеки, крыша над головой в любом городе, где ты захочешь побывать, любые шмотки и драгоценности, которые душа пожелает. Это, естественно, только в пределах моих владений, выходя во внешний мир будешь одеваться попроще, чтоб не вызывать лишних вопросов и подозрений. Неограниченный кредит в гульдах. Обеспечение твоего бога жертвами я тоже возьму на себя. А так же защита от мелких неприятностей, типа убийц, с которыми не сможешь справиться сама.

- Пряники сладкие. Каким будет кнут? - подобная щедрость откровенно меня пугала.

- Соглашаешься работать на меня - становишься членом моей стаи. Я одену тебе серьгу, которую нельзя будет снять. Она позволит мне видеть тебя в любой момент, когда мне это будет угодно, при необходимости телепортироваться или телепортировать к тебе кого-то из моих драконов или же немедленно призвать тебя к себе. Так же с ее помощью мы будем общаться. Лгать мне ты не сможешь. Предупреждаю, при попытке отрезать себе ухо ты тут же окажешься рядом со мной, и я буду очень-очень зол. Моей фантазии достаточно, чтоб устроить предателю долгую и мучительную жизнь.

- Да уж, отношения, базирующиеся на полном и абсолютном доверии, - меня передернуло.

- Я предпочитаю доверять тем, кто не может предать, - пожал он плечами. - И еще. Согласившись работать на меня, ты автоматически соглашаешься выполнять все мои приказы без всяких не и но. Скажу младенца зарезать - зарежешь. Соблазнить мужчину - соблазнишь.

- Нет. Приказы, противоречащие моей чести и совести я выполнять не буду. Все понять можно, но это уж слишком. Сотрудничества не выйдет.

- А сотрудничества и не планировалось. Только полное подчинение. Душа каждого в моей стае принадлежит мне. Честь и совесть тоже. Попробуй это себе уяснить, вместо того чтоб становиться в позу.

- Тогда я не буду на тебя работать.

Он нехорошо ухмыльнулся и достал из кармана давешнюю удавку. Поняв всю глубину совершенной нами с отцом глупости, я бросилась бежать. Дракон догнал меня в три прыжка, повалил на траву, захлестнул удавкой шею. Ощущение бога снова пропало.

- Плохо. И глупо. Значит, я сейчас отправлю тебя обратно в гостевую комнату номер тринадцать. Будешь сидеть там с круглосуточной молчаливой охраной, чтоб не наложила на себя руки. Без возможности общаться со своим богом. И выходить только для того, чтоб воскресить павшего дракона. В качестве награды всего лишь несколько минут на солнышке и пара слов с божеством. Тебя устраивают подобные перспективы?

- Сволочь, подонок, мразь, - прошипела я не хуже Хаккара. Жаль не было возможности плюнуть дракону в морду. - Ты же слово дал.

- А я не собираюсь причинять тебе вред. Мало того, я буду заботиться о твоем здоровье настолько хорошо, насколько это возможно. Даже кормить через трубочку, если это понадобиться. Язычок только укорочу, чтоб наконец-то перестала ругаться.

Он перевернул меня на спину, прижал к траве, и схватил рукой за челюсть. Вторую руку поднес к глазам и медленно начал отращивать на указательном пальце длинный черный и острый, как бритва, коготь. Я вертелась ужом, брыкалась, царапалась, даже умудрилась, вывернув голову, укусить его за руку, но он таки разжал мне челюсти, и... я позорно разревелась. Это была полная капитуляция.

- Отвыкай от чувства полной безнаказанности. Еще одно бранное слово в моем присутствии, и мне будет глубоко плевать, плачешь ты, молишь о пощаде или продолжаешь материться. Молчаливые женщины мне нравятся больше ругающихся, - он отпустил меня, откатился в сторону и сел.

Я свернулась на траве калачиком, уткнула лицо в колени и продолжала плакать навзрыд, оплакивая свою пропавшую свободу.

- Ненавижу, - шептала я сквозь слезы. - Ненавижу.

- Плевать. Ненавидишь... Любишь... Главное чтоб боялась, - минут десять он сидел молча, ждал пока я успокоюсь. - Кстати, если ты вдруг резко поумнела и согласишься на меня работать, могу обещать, что договор о найме твоих друзей будет абсолютно добровольным. Они мне не настолько нужны. Такая себе ложка меда в бочке дегтя.

- Можно подумать, что у меня есть выбор.

- Почему бы и нет? Принципы и клетка в десять на десять шагов, или длинный поводок, и полное отсутствие принципов. Будь ты пресветлым паладином, выбрала бы первое. Они умом не блещут.

- Давай свой длинный поводок, ты... - я проглотила бранные слова, готовые сорваться с языка.

-Умница, - снова криво ухмыльнулся он. - Кстати, не давай, а давайте. Пару тысячелетий проживешь, если получится, потом будешь мне тыкать, может быть.

Дейсвинг схватил меня за ухо, я взвизгнула и дернулась в сторону, острая боль молнией пронзила голову и тут же утихла, оставив за собой непривычную тяжесть и тихое жжение.

- Полюбуйся, - он взмахнул полой плаща, частично превратив ее в крыло, что-то шепнул, поверхность крыла стала зеркальной. В ней отразилась моя чумазая зареванная осунувшаяся мордашка и безупречная обсидиановая капля с багровыми отсветами в сердце, непонятно какой силой впаянная в мочку уха.

- Мне не идет, - буркнула я

- Ничего, платье под цвет подберешь, - в тон мне ответил он.

- Снимите это, - я прикоснулась к ошейнику.

- Потом как-нибудь, когда будет время и желание. Полетели.

- К-куда п-полетели? - попятилась я.

- В мои покои. Или ты предпочитаешь гостевую комнату номер тринадцать? А так же не нуждаешься в душе, постели и нормальной одежде?

- Я предпочитаю не летать. Высоты боюсь.

- Работая на меня, бояться по уставу не положено, - он уже трансформировался и протянул мне крыло. - Давай бегом, или тебя в когтях нести?

Пару минут я раздумывала насчет когтей, но синяки и ссадины, оставшиеся от прошлого полета все же побудили меня взобраться вверх по крылу. Меж плеч у дракона была удобная выемка, образованная костяными наростами хребта и соединявшей их плотной кожистой перепонкой. Почти конское седло с несоразмерно длинными передней и задней луками. Не успела я примоститься в "седле", как дракон взлетел. От неожиданности я чуть не свалилась на землю, едва успев вцепиться в передний нарост. Вот сволочь!!!

Глава шестая

Наверное, в моей жизни все-таки потихоньку готовилась к наступлению белая полоса.

Замок лорда Дейсвинга был абсолютно неприступен. Монументальное строение, поставленное прямо на вулкане не имело обычного классического входа, только небольшую посадочную площадку, куда единовременно мог приземлиться только один дракон. Состояло оно из трех отсеков. Подвал, там, где в лаве нежились драконы, и находились "гостевые комнаты", говоря языком леодов - тюрьма. Средний ярус - рабочие помещения, оружейные, залы для тренировок и комнаты отдыха. Все это для драконов. Огромное, массивное, без признаков мебели или предметов роскоши, с потеками расплавленного камня на стенах, освещаемое мерцающим светом вулкана сквозь полупрозрачный пол, и невыразимо прекрасное. Гном или горный тролль наверное были бы счастливы сюда попасть. Часами бродили бы вдоль стен, изучая естественный узор, создаваемый различными минералами. Вот зазмеилась струйка золотого песка, там сияет алмазная друза, здесь яшма с мрамором переплетаясь образовали огненную танцовщицу. Все это под толстым слоем гладкого стекла, чтоб не повредилось от огненного дыхания или неловкого удара мощного хвоста. Зачем нужны колонны и усиления, если вся комната, по сути своей, полый стеклянный пузырь.

- Вы могли бы неплохо подзаработать в области зодчества, - пошутила я, проходя с лордом через залы среднего яруса.

- Тебе здесь нравится? - поинтересовался он.

- Красиво, конечно, но нет. Слишком тут все большое, на мозги давит.

Дейсвинг взял меня за руку и взмыл под потолок. "Ух, ты. Он и так летать умеет", - невольно восхитилась я. После полета в поднебесье, высота замковых сводов меня уже не пугала. Под потолком было достаточно узкое отверстие. Такой себе колодец, не больше трех метров в диаметре. Вдоль стен колодца вверх шла лестница, на которую мы опустились и дальше пошли пешком. До боли родной запах струящейся отовсюду, обычной, бытовой, привычной для всякого каэра, магии. Как же я давно не слышала этого запаха. Подхватив поток, я с наслаждением ощущала, как уходит усталость, гаснет боль, спадает с сердца тяжесть. "Еще немного, опьянею с непривычки и танцевать начну. Вот стыдно-то будет", - я с сожалением отпустила поток. Обернувшийся дракон успел заметить мой расфокусированный взгляд и блуждающую улыбку на лице. Он с одобрением кивнул головой.

- Самоконтроль и чувство меры - это хорошо. Добро пожаловать в мои покои.

Он толкнул стену и в лицо мне ударил яркий живой и веселый луч восходящего солнца.

Верхние покои ничем не напоминали мрачность нижнего яруса и готичность среднего. Более всего они походили на комнаты королевского дворца в Аластре - городе моего детства. Прозрачные хрустальные стены не скрывали ни яркого солнечного света, ни голубого неба. Башня находилась выше уровня облаков, и, казалось, что если сделать шаг, нога ступит в мягкий пух. Облака сказочно переливались под светом солнца. В небольшие разрывы между ними виднелся какой-то город, казавшийся кукольным с такого громадного расстояния. Поразившись увиденным, я замерла.

- Пойдем. У тебя еще будет время всем этим налюбоваться в свое удовольствие, - поторопил меня Дейсвинг. - Я ненадолго тебя покину, до обеда нужно сделать много дел.

Стены соседних покоев были затенены, и в комнате царил вечерний полумрак. Одна из стен была зеркальной. Я взглянула в ту сторону и быстро отвернулась. Отразившееся в зеркале грязное и оборванное чудовище убого контрастировало с роскошной обстановкой комнаты. Огромная чаша бассейна из розового мрамора стояла в центре шестиугольной комнаты. Рядом с зеркальной стеной в воздухе леветировала столешница с двумя десятками баночек и коробочек, столь милых сердцу каждой женщины. Низкий, даже на вид мягкий диван манил окунуться в свои глубины. Стойка с банными халатами и полотенцами призывно пушистилась. Это был самый настоящий рай женской ванной.

- Слуг у меня нет, их функции выполняет магия. Как обращаться с потоками вижу, ты знаешь. Приведи себя пока в порядок. Я свяжусь с тобой, когда покончу с делами, - сказал лорд Дейсвинг и вышел из комнаты.

Проход за ним моментально затянулся тонкой прозрачной пленкой волшебного стекла.

* * *

"Все-таки тюрьма, хоть и хрустальная" - промелькнуло в моей голове, но я тут же отбросила мрачные мысли. Пока есть возможность, постараюсь получить максимум удовольствия из сложившейся ситуации, кто знает, во что превратится моя жизнь в последствии.

Поймав магический поток, я сбросила то, что осталось от моей одежды, и шагнула в теплую, пахнущую лепестками календулы воду, стремительно наполняющую бассейн. Давно похороненная в подсознании магия детства расправляла крылья и весело врывалась в мою жизнь. Хорошо, что каэры никогда ничего не забывают. Закрутив магический поток, я заставила воду в бассейне бурлить, вращаясь маленькими стремительными водоворотами, окунулась в блаженные объятья подчиненной стихии, расслабилась и задремала. Совсем как в детстве...

- Деточка, если вы так долго будете плескаться в озере, превратитесь в русалочку, - раздался за спиной тихий ласковый голос няни.

- Ах, нянюшка, рыбки такие красивые и совсем меня не боятся, посмотрите, как переливаются плавники, когда солнечный луч пронзает воду.

- Сколько будет двести сорок помножить на триста восемьдесят пять?

- Ну няня!!! - я захныкала.

- Радость моя, дочери Высшей Леди Ашары не стоит тратить все свое время на игры и наслаждение прекрасным! - голос няни стал строгим.

- Ну, пожалуйста, няня, еще чуточку!!!

- Хорошо, - смягчилась она. - Еще пол часа. Но помните, сегодня приезжает посольство из Вольтарены. И ваша мать желает, чтоб вы пели для них. Постарайтесь не забыть об этом и не потеряться, снова пытаясь догнать очередную бабочку.

Няня... Бывший директор магической академии, вышедший в отставку и посвятивший свою жизнь воспитанию перворожденных нашего дома. Единственный леод, искренне любивший меня. Более того, единственный, кто позволял себя любить.

Окунувшись в воспоминания, я потеряла счет времени. Вода давным-давно унесла грязь и усталость, вымытые и расчесанные волосы змеились по ее поверхности, но прерывать блаженное полузабытье не хотелось. К реальности меня вернул голос лорда Дейсвинга, насмешливым тоном поинтересовавшийся, а не намерена ли я раствориться в ванной до состояния полного небытия и тем самым решить все свои проблемы. Одна из стен исчезла, приглашая меня прервать свое блаженство и следовать дальше, на встречу судьбе.

Я покинула теплые водные объятья, завернулась в послушно подлетевшее полотенце, подняла небольшой ураганчик, чтобы быстрее высохли волосы, призвала расческу, шпильки и подошла к зеркалу. Легкое касание магии, по поверхности зеркала пошла рябь, а когда оно снова расправилось, на мне вместо полотенца красовалось одно из платьев местного гардероба. Слишком откровенное по всем параметрам. Слегка ошалев от того, как одеваются местные драконицы, я принялась листать одежду. Да уж, нарядам нельзя было отказать в красоте и изысканности, но, боги, слово "стыд" в лексикон хозяйки не входило. Пролистав все по нескольку раз, я остановилась на облегающем платье без рукавов, но с капюшоном и V-образным декольте. Юбка была длиной до пят и расходилась от бедра не стесняющим шаг клешем. Фишкой платья была шнуровка по бокам, которая заканчивалась выше середины бедра, оставляя дальше более чем откровенные разрезы, Такие же разрезы были спереди и сзади. Платье было выполнено из тончайшей кожи, что навевало на мысли о кожаной броне ассасинов. Проблема излишней откровенности наряда была решена просто. Я всего-навсего надела под платье облегающие штаны из такой же тонкой черной кожи. А на ноги высокие сапоги на мягкой подошве. Зеркало долго сопротивлялось, пытаясь вместо штанов и сапог обрядить меня в кружевные чулки и туфли на шпильке, но я была непреклонна. Под конец, несчастное выполнило мое требование, презентовав напоследок еще пару тонких длинных кожаных перчаток с обрезанными пальцами. Более всего радовало, что все эти одежки были насквозь пропитаны магией и заговорены каждая по-своему. Собрав волосы в высокую прическу и последним жестом чуть-чуть изменив цвет костюма с черного на любимый мною темно-зеленый, я шагнула в нетерпеливо дожидающуюся меня дверь.

За дверью был обеденный зал с накрытым столом. Я с удивлением обнаружила, что солнце уже заходит, и облака в его лучах переливаются золотыми и багряными сполохами. Стол был накрыт на две персоны. Лорд Дейсвинг поднялся мне на встречу, губы его растянулись в чуть приметной ухмылке.

- Прекрасно выглядишь. Но все же здесь чего-то недостает, - он вынул из воздуха обсидиановый кулон каплевидной формы на золотой цепочке и надел мне на шею. - Теперь все. Ты само совершенство, прошу к столу.

* * *

Сначала обед протекал в молчании. Память услужливо подсовывала информацию о многочисленных ножах, ложках и вилках и прилагающихся к ним блюдах. Руки не задумываясь выполняли давно забытые жесты. Ближе к десерту я поймала на себе испытывающий взгляд дракона. Вопросительно изогнула бровь.

- Леди, что могло толкнуть особу, выращенную во дворце, в объятья всеми забытого бога, на стезю нищеты и лишений?

- А что могло сподвигнуть отца на убийство родной дочери? - ответила я вопросом на вопрос.

- В принципе это не твое дело, пожал плечами он. Но так и быть, я расскажу, просто для того, чтоб преподать тебе урок вежливости.

Для дракона, способного оборачиваться, равно естественны обе его формы, как человеческая, позволяющая заниматься науками, пользоваться предметами роскоши, общаться с иными представителями разумных рас, не пугая их при этом до дрожи и еще много приятных вещей. Так и форма дракона, доступная лишь нам, приносит много радости. Власть над огнем и ветром, врожденная в драконье тело, инстинктивная стихийная магия, сила, превышающая силы любого живого существа на этой планете, ярость и полная свобода. Что может быть прекраснее?

"Отсутствие этой ярости". - многозначительно промолчала я.

- Вот только Ониксии это не нужно. Она в куда большей степени леод, чем мы все здесь, вместе взятые. Фактически, эти покои я сотворил для нее, - он обвел руками зал. - Моя дочь абсолютно равнодушна к полетам, к огню, а силовые забавы вызывают в ней лишь отвращение. Кто-то мог бы сказать - позор семьи, но не я. Несмотря на серьезное отличие от всех нас, Ониксия была любима и уважаема всеми. Единственная дочь, талантливый маг и ученый, она способствовала развитию клана более чем кто-либо. Возможно, даже более, чем я. Я слишком стар, а потому консервативен, она же вечный ребенок, которому интересно все новое, и который способен даже меня заставить шагать в ногу со временем. Так было до недавних пор.

Некоторое время назад, когда у нас начались проблемы с Алекстразой, и та перекрыла мне доступ к кладке, Ониксия, ослушавшись приказа, отправилась в Рубиновый покой - замок Алекстразы далеко на севере. Моя дочь со всей свойственной юности искренностью потребовала у Алекстразы прекратить шантаж. По ее мнению, исключительное положение - еще не повод диктовать свои условия. Слово за слово, дамы поссорились, и наша всесправедливейшая мать сущего, обозвав моего ребенка грязным животным, прокляла ее, заперев в драконьей шкуре до самой смерти. Оторванная от своих книг, лаборатории, нарядов и предметов роскоши, Ониксия впала в депрессию, поселилась в заброшенной пещере и начала потихоньку сходить с ума. Снять проклятие, наложенное перводраконом невозможно. Моя дочь была обречена. Долгое время я искал выход. Рассылал шпионов по всему миру. И пытался удержать дочь на грани безумия. В один прекрасный день, до меня дошли слухи о скандале в пантеоне богов, вызванном явлением наглого новичка, прибывшего через портал, вслед за последней своей жрицейи и не успевшем вернуться обратно в свой мир. Бог был лишен божественного статуса и обречен на медленное умирание от голода. Я подергал за ниточки, спровадил от тебя подальше всех друзей, ради чего пришлось снова раздуть войну между Альтией и Дарией. Сделал так, чтоб ты никакими силами не смогла найти работы и согласилась на первое стоящее предложение, не сильно задумываясь о подробностях. К слову сказать, не все прошло гладко. История с подтверждением квалификации в мои планы не входила. Я опоздал, и ты все же получила проклятую бумажку, - он вздохнул.

- И вы убили этого старика? - срывающимся голосом спросила я.

- Зачем? Знал бы заранее, да, устранил бы. А после того как ты получила от него то, что хотела... зачем? Смысл мне лишний раз напрягаться? - пожал он плечами. - Тем более, что это не слишком повлияло на события. Та пародия на работу, что ты умудрилась найти, не могла прокормить твое божество, а ведь он для тебя значит куда больше, чем ты думаешь. Надо было спешить. Ониксия таки скатилась за грань безумия, перестала узнавать меня и даже Нефариана - своего любовника.

Я тихо хмыкнула в кулак. Уж кто-кто, а Нефариан совсем не производил впечатления героя-любовника. Скорее, он больше напоминал гранитную статую.

- Набрав толпу умелых негодяев, среди которых не было ни одного дорогого тебе человека, я перекинулся одним из твоих друзей и организовал убийство собственной дочери, чтоб освободить ее от проклятья и после воскресить. Так что доедай, пожалуйста, и полетели. Время вернуть мне мою дочь.

Я смотрела на него во все глаза. Кто бы мог подумать, что это хладнокровное насмешливое чудовище умеет любить? Наверное, мои мысли слишком явно отразились на лице. Дейсвинг улыбнулся, тепло и по доброму.

- Нет в мире абсолютно добрых и абсолютно злых созданий. Тот, кто не умеет ненавидеть, не способен и на любовь. Тот, кто хочет показать, как любит весь мир, на самом деле не любит никого. Ему плевать на всех, кроме себя. И того, как он будет выглядеть в чужих глазах. В то же время, даже у самого отпетого негодяя всегда есть кто-то, ради кого он готов рискнуть всем. Ты готова? Нам пора.

Мы встали из-за стола, в стене снова открылся проход на лестницу вниз. Лорд Дейсвинг слеветировал меня в драконий зал, обернулся, взял меня на спину, и мы полетели. Я никогда к этому не привыкну. Ненавижу летать.

Глава седьмая

В логове Ониксии было темно тихо и чисто. Никаких напоминаний о минувшей драке. Сама драконица выглядела скорее спящей, чем мертвой, ее огромное тело все еще излучало тепло и лишь торчащий из темечка меч свидетельствовал о смерти.

- Вытащите из ее головы оружие - скомандовала я.

Дейсвинг подчинился быстро и без споров. Что мне начинало нравиться в работодателе, так это его несомненная деловитость. Если для дела надо, чтоб сам его величество большой начальник карабкался на драконью тушу и выковыривал оттуда окровавленный кусок заговоренной паладинской стали, значит полезет и вытащит, хоть ему и больно, меч-то на драконов заговаривали. И никаких тебе рассусоливаний на тему "А почему я?" и "Кто тут вообще командует?".

- Я не смогу ее воскресить с этим на шее, - прикоснулась я к аллору.

Дейсвинг коснулся ошейника и он неосязаемо соскользнул ему в руку, возвращая мне Бога и целую вселенную.

" Папкааааа!!! Я... ты... я так соскучилась"!!! - "Тихо, - ответил он. - соберись, нам надо работать". - "Но... он..." - я пыталась сформулировать обвинительную речь. "Я все знаю. Он объяснит. Так надо". Чудовищное подозрение закралось в мою душу, - "Па, я больше не нужна тебе"? - "Совсем сдурела?! - заорал он. - Мне кроме тебя никто не нужен. И чтоб я тебя не потерял, не будь дурой, делай то, что от тебя хотят, и выживи". - "Он обещал мне язык отрезать, если буду ругаться, - обиженно пробормотала я. А ты говоришь "слушайся"", - "Исправляет огрехи моего воспитания. Чему я тебя в свое время так и не научил, так это уважению к старшим", - "Не дождетесь"!

Сохраняя контакт с богом, я положила руку на крыло драконицы. Потянулась к ее душе. А душа, вот она, здесь лежит и спит. Причем давненько, даже не заметила, как умерла. "Эй, спящая красавица, пора вставать, тут за тебя папа волнуется". Воскрешение любого разумного существа всегда было больше похоже на шитье, чем на что-либо. Поймать готовую отлететь душу, восстановить разорванный энергоканал и затолкать ополоумевшую душу обратно в тело. Потом уже можно и лечить страдальца, если конечно он не размазан ровным слоем по доспехам и не сгорел. Чтоб воскресить, нужно жизнеспособное тело. Ну или другое тело, из которого предусмотрительно выпинали хозяина куда подальше, но об этом тссс. Процесс воскрешения драконицы был больше похож на перетаскивание тяжестей вверх по лестнице. Душа сопротивлялась, норовила сорваться, всеми силами противилась возврату в опостылевшую драконью шкуру. "Лучше смерть, чем это жалкое существование", - шептала мне она. - "Успокойся, дура (хорошо что лорд Дейсвинг не слышит как я ругаюсь), проклятье снято, ты теперь сможешь вернуться к своей прошлой жизни". Слава Хаккару, она мне поверила и позволила затолкать себя в тело. Под конец я уже держалась на чистой божественной силе. От насыщения магическими потоками и сытного обеда не осталось даже воспоминания. Если б отец не вливал в меня силу мощной струей, на полу пещеры лежало бы два трупа вместо одного. Но у нас получилось. Первая в истории воскрешенная драконица открывала глаза, на уже вполне леодском лице. Ониксия оказалась красивой высокой брюнеткой, с чуть холодноватыми заостренными харзами лица и белоснежной кожей. Оглянувшись, она первым делом увидела стоящего перед ней отца. От него исходил запах томительного ожидания, отчаянной надежды и страха в такой концентрации, что разорвала бы нормального леода на куски, но внешне это никак не проявлялось. Быть может он слегка побледнел, не более. Мне бы такую выдержку. Вместо того, чтоб с радостными воплями повиснуть у папеньки на шее, Ониксия преклонила перед ним колено.

- Вы нарушили приказ, дочь моя, - ледяным тоном произнес он. - Это стоило клану очень многого.

- Простите, Мой Лорд. Я ошиблась и готова понести наказание, - бедная девушка боялась поднять на него глаза.

- Я думаю, что вы были достаточно сильно наказаны, чтоб больше не совершать столь опрометчивых поступков. Вы прощены и я рад вашему возвращению. Можете встать, дочь моя. Идите, вас на выходе ожидает лорд Нефариан. Он позаботится о доставке вас домой.

Она поднялась и, наконец-то, соизволила заметить мою светящуюся божественным светом тушку, бессильно прислонившуюся к стене пещеры. Девушка шагнула ко мне, остановилась, приоткрыла рот, словно желая что то сказать, но, наверное поняла, что в таком состоянии я вряд ли способна оценить ее красноречие, кивнула головой и вышла из пещеры.

Дейсвинг подошел и взял меня на руки. Покачал головой, вынул из голенища сапога нож, полоснул себя по запястью. Разжал мне челюсти и сунул в рот истекающую кровью руку. Пришлось пить. Мерзость-то какая. Вместе с драконьей кровью в тело вливалась сила. Нельзя сказать, что я была готова тут же станцевать вальс, но умирать уже точно не собиралась. В какой-то момент отец остановил поток прокачиваемой сквозь меня энергии и Дейсвинг снова захлестнул мне шею проклятой лентой.

- За что? - прошептала я, когда поток драконьей крови прервался, и мой рот снова был свободен. - Я же сделала то, что вы хотели. Зачем это?

- Правильный вопрос - зачем. Но отвечать на него мне сейчас лень. Вставай и попробуй пройтись. Мне нужно понять, удержишься ли ты на спине во время полета.

- Не удержусь, - я попыталась подняться. Ноги не держали. Колени подкашивались, руки тряслись. - Оставьте меня здесь, а завтра заберете телепортом или пришлете за мной кого-нибудь. Только помогите выбраться наружу, пожалуйста. Здесь дышать темно и неба не видно.

Дракон вынес меня из пещеры, уложил на травку, под свет звезд и растянулся рядом. Он пах уверенностью в себе и завтрашнем дне, а также облегчением, и этот запах теплыми волнами растекался по всей поляне. Мне бы так.

Некоторое время мы молчали, глядя на звезды. Потом он вздохнул и заговорил.

- Не повезло тебе, жрица. Харзовски не повезло. В тот момент, когда об избавлении Ониксии от проклятья станет известно, твоя жизнь превратится в ад. Алекстраза приложит все усилия, чтоб восстановить мировое равновесие, избавившись от твоего папеньки. А единственная возможность от него избавиться - убить тебя.

- Да уж. Здорово вы меня подставили, уважаемый, - невесело ухмыльнулась я. - Теперь я, как не повернись, со всех сторон в... том о чем приличным девушкам говорить не положено.

- Только не надо громких истерик на тему "Ах, меня использовали", - поморщился он.

- Все друг друга используют, - пожала я плечами. - Уж так паршиво устроен этот мир. Думаю, вы рассчитываете успешно использовать меня и дальше, раз сидите тут, а не летите домой к вновь обретенной дочери.

- Правильно думаешь, но не о том, о чем надо. Что делаю я, это мои капризы, а так как я бессмертен, могу себе позволить многое, если не все. Твоя же задача куда сложнее моей. Тебе надо выжить. А единственный шанс выжить в этом мире для тебя - умереть и родится заново.

- Мой лорд, поток вашей мудрости столь глубок, что его дна не разглядеть несовершенными глазами простых смертных. Извольте изъясняться яснее.

- Что может быть яснее этого, - прикоснулся он к ненавистной ленте, обвивающей мою шею. - До тех пор, пока аллор на тебе надет, жрицы не существует в этом мире. У тебя аура обычной каэры. Сейчас тебя не узнают даже друзья при встрече, настолько бог менял твои харзы. Надеваешь аллор - умирает жрица, и рождается совсем иная женщина, которую я и планирую использовать в своей игре, как шпионку. Снимаешь - и снова жрица возвращается к жизни. Но, увы, теперь общаться со своим богом ты сможешь лишь у меня под крылом. В противном случае я не смогу тебя защитить. Против всего мира в одиночку играть сложно.

- А вы не задумывались о том, что мне не нужна жизнь без Него? То жалкое существование с вечной веревкой на шее, которое вы мне предлагаете, чем оно лучше сидения в тюрьме или смерти?

- Тем, что оно - жизнь. А до тех пор, пока ты жива, можешь надеяться на лучшее. По крайней мере, на то, что я одержу победу в своей войне, суну Алекстразу под замок, и ты снова будешь свободна. А до тех пор... Неужели ты никогда не задумывалась, на что способна без своего бога? Кто ты есть на самом деле? Ведь ты посвященная не от рождения, ты знала и другую жизнь. А, принцесса?

- Вы!!! Оставьте мое прошлое в покое. Его вы в своих целях использовать все равно не сможете, - Я готова была рычать от ярости, вот только сил на это не было.

- Спокойнее. Никто не собирается воскрешать призраков. Если тебе так невыносима сама идея существования без божественной опеки, я могу облегчить твои страдания и убить тебя прямо сейчас. Быстро и безболезненно, в благодарность за то, что воскресила мою дочь. Но подумай о том, что в случае твоей смерти станет с Ним? Это не самая приятная игра, но играть тебе в нее придется. Либо ты учишься жить без Него и при этом быть полезной, либо умираешь и этим Его убиваешь, либо еще несколько веков проводишь в моем замке под круглосуточной охраной без возможности выйти и поваляться на столь любимой тобою травке. Подумай, я предлагаю тебе две жизни вместо одной, той, которая у тебя была до сих пор.

- Но если я могу безопасно общаться с отцом тогда, когда нахожусь в непосредственной близости от вас, почему вы не снимете с меня эту дрянь?

- Потому что двойной жизни и отсутствию бога в душе тоже нужно учиться. И чем раньше ты начнешь, тем больше будет толку.

- Дайте мне всего один день. Попрощаться.

- Я дам тебе три. Попрощаешься, отъешься, поправишь здоровье, и будем думать, что можно из тебя сделать. А когда я пойму, что ты равно комфортно чувствуешь себя в обеих ипостасях, научу снимать и надевать аллор самостоятельно.

* * *

Три дня абсолютного счастья. Это так много и так мало. Я выходила из транса только для того, чтоб поесть, а все остальное время плавала в сладком тумане божественной любви.

- Подумай, малышка, это же так интересно, новая жизнь, новые приключения, возможно, богатство и слава. Возможно, любовь, - утешал меня отец. - Весь мир у твоих ног.

- Какая еще любовь, - фыркала в ответ я. - Па, не говори ерунды, ты же знаешь что это невозможно. Да и не хочу я ничего этого. Сердце обливается кровью, когда подумаю, что придется оставлять тебя одного, без последователей. Как жаль, что никого из местных нельзя приобщить к нашей вере.

- Не переживай. Благодаря Дейсвингу я смогу выжить и без жрецов. Он каким-то образом умудряется отдавать мне в жертву тех, кого убивают его драконы, хоть с ними у меня связи и нет. Если честно, я сам не понимаю сейчас, кто я. Да это и не важно.

- А что тогда важно?

- Важно чтобы ты была жива и счастлива. А еще важно то, что тут харзовски интересно, и Дейсвинг первый достойный противник на партию в шахматы за последние пять тысяч лет.

- А я значит не достойный?! - надулась я.

- Что ж делать, если стратегического мышления у тебя не было, нет и не будет? Не мечтай о том, чего не можешь достичь, лучше пользуйся тем, чем можешь.

- А что я могу? Что я без тебя?

- Вот это и предстоит тебе узнать.

Глава восьмая

Закончилось мое прощание с богом. Шею вновь захлестнул ненавидимый аллор, а в душе воцарилась пустота. Кажется, у простых смертных это называется "депрессия", вспомнилось мне мудреное название печальной болезни, которую мои товарищи лечили обильными возлияниями и опасными приключениями. Интересно, если я пожелаю напиться, начальство позволит, просто к харзу пошлет, или еще и по шее даст, чтоб бежалось быстрее? Проверять не сильно хотелось, тем более, что оное начальство развалилось в кресле своего рабочего кабинета, закинув ногу на ногу и разглядывало меня с откровенно скучающим видом. Ну уж чего-чего, а играть в мимические игры я умею не хуже. Скрестив на груди руки, я нагло уселась на краешек стола, сдвинув лежащие там бумаги, и уставилась на дракона взглядом не менее скучающим. Так мы и сидели, пока воздух в комнате не стал зевать от скуки. Первой не выдержала я.

- Ну-с, сенсей. С чего начнем?

- С того, чтоб не выпендриваться, - сказал харзов начальничек, сделав неуловимое движение ногой, стол дернулся, и я не эстетично плюхнулась на пол. Один-ноль. Увы, не в мою пользу.

- Лорд, Вы уже удовлетворили свое самолюбие? Или для этого необходимо уронить кого-то потяжелее? - спокойным тоном поинтересовалась я, удобно укладываясь на ковре.

Тишина. Явно чувствуется запах возмущения. Один-один.

- Леди, вы не настолько хороши, чтоб превращать вас в статую и оставлять тут. Поэтому извольте встать и идти за мной. И... - он щелкнул пальцами, превращая мою одежду в широкие штаны чуть ниже колен и короткую тунику без рукавов. - В этом вам будет удобнее.

Встать, так встать. Уж чего-чего, а устройство демонстративного лежбища в мои планы не входило.

Мы спустились вниз, в тренировочные залы, потом еще ниже, туда, где были камеры и полыхал огонь. Нашептав себе заклинание терморегуляции, чтоб не пожечь босые ноги о горячий камень, я шагала за Дейсвингом, прибывая в полном недоумении о цели путешествия. Дракон и не думал оборачиваться, как был в обличье леода, так и спускался. Вот мы вышли к огненной пропасти, он ступил на тонкий каменный серпантин над бездной и, как ни в чем ни бывало, пошел по нему вниз. Я остановилась, опасаясь не то что следовать за ним, но даже подходить к краю. Дракон обернулся.

- Ну?

- Я не...

- Помнится, ты по этой тропке вполне уверенно бегала, - он задрал бровь.

- То было давно и неправда. Я не пойду туда.

- Хочешь, чтоб я тебя пинками под зад подталкивал?

- Не хочу.

- Тогда иди сама, не испытывай мое терпение.

- Мне страшно.

- Если продолжишь тратить мое время в том же духе, будет еще и больно.

Блин, ну почему он такая сволочь? Я представила себе, как бегу по серпантину вереща от ужаса и держась за задницу, которую исправно подпинывает драконий сапог. Стало противно. А Дейсвинг уже явно собрался возвращаться.

- Иду, иду, - успокоила я его порыв. Идиотизм-то какой. Я его боюсь больше чем высоты и лавы одновременно. Правда, чем ближе к краю, тем сильнее меня пугала пропасть и тем меньше начальство. Ну, подумаешь. Он же мне ничего не сделает. Я поймала взгляд огненных драконьих глаз. Бррр... Еще как сделает. Что ж делать-то?! Тонкий ручеек привычной уже магии ласково ткнулся в кончики пальцев. Точно. Гениально. И ничего я не боюсь. Пропасть скрылась под иллюзией, превратившись в обычную винтовую лестницу. Главное, идти прижавшись к стенке и все будет совсем хорошо.

Дейсвинг хмыкнул, дождался меня, и мы пошли дальше. Вниз. Я даже принялась что-то про себя насвистывать, всем видом демонстрируя как мне не страшно, когда нога провалилась в пустоту. В одном месте бордюр был разрушен, иллюзия это скрыла. Взмахнув руками, пытаясь удержать равновесие, я на секунду зависла над краем пропасти, но сорвалась и начала падать, зажмурившись и оглушительно визжа. Неуловимым движением, дракон поймал меня за ногу, остановив падение.

- Умолкни, - рыкнул он, развернулся и пошел обратно, так и неся меня, держа за ногу на вытянутой руке. - Страх - это сигнал об опасности. Трус бежит от страха, глупец закрывает на него глаза, воин ищет безопасный путь к цели. До сих пор ты вела себя как глупая трусиха. Мне надо чтобы ты вела себя как воин.

Он говорил негромко и спокойно, но слова впечатывались в мой мозг с каждым шагом. Висеть вниз головой над пропастью, то еще удовольствие. Дейсвинг поднялся на площадку и опустил меня на землю. Я села, тряся головой и пытаясь унять шум в ушах и мельтешение перед глазами.

- Успокоилась? - спросил он минут через пять. - Тогда дубль два. Пошли. И если еще раз заорешь, я тебе кляп в рот суну. - Он снова принялся спускаться.

Думай голова, думай. Идея с иллюзией была плоха, а если... Я наколдовала под ногами упругий плотный коврик из воздуха, задала ему нужную траекторию движения и заскользила на нем вдоль бордюра, перебирая ногами для видимости и большей уверенности в себе. Так мы дошли до следующей площадки.

- Уже лучше, - похвалил дракон. - Но это заклинание требует слишком высокой концентрации апейрона. Давай приблизим условия к реальным.

Он щелкнул пальцами, коврик у меня под ногами пшикнул и рассосался. Струйка магического потока стала совсем чахлой. А если... Я заставила остатки апейрона образовать вакуум между стеной и моим бедром. Совсем маленькую присоску диаметром не больше полупальца, которая, тем не менее, не позволяла мне отклеиться от стены, хоть и вполне свободно позволяла передвигаться вдоль нее. Так мы прошли еще один пролет. У заклинания оказалось одно неприятное побочное действие, мелкие острые выступы на камне больно ранили кожу, а присоска, игнорируя их, не давала отодвинуться. В результате я разодрала ногу в кровь, но лучше так, чем упасть.

- Теперь совсем плохо. Ты не просто наследила, оставила на тропе часть себя. Любой более-менее толковый колдун, если у него есть хоть капля твоей крови, способен не только найти, но и причинить большую кучу неприятностей. Нам еще три пролета. И я очень рекомендую тебе пройти их без магии.

- Но...

- Хватит рассыпаться на эмоции. Ты не в постели с любовником. Эта тропа достаточно широка, чтоб по ней мог пройти человек, а для каэра так вообще бульвар. У тебя врожденное чувство равновесия. Чего ты боишься?

- Эта пропасть... Она тянет в себя. Засасывает.

- Эта пропасть абсолютно бездушна и даже не заколдована. Ты сама себя тянешь и засасываешь, - Он выпил апейрон из пространства. - Мне некогда с тобой возиться. Можешь сидеть тут. Можешь подняться наверх, но двери будут закрыты. Я приду тогда, когда ты спустишься еще на три пролета вниз.

Дейсвинг взмахнул плащом и бросился вниз, одновременно трансформируясь.

- А если я упаду? - крикнула я ему вслед.

- Значит не повезло тебе, - донеслось в ответ

Скотина.

^p
* * *^p

Часа два я просто сидела, уставившись в огненное жерло. Потом захотелось пить.

- Эй! - позвала я, сначала негромко, потом во весь голос. - Ау-у-у!!! На помощь!!! Погибаю!!!

Никакой реакции. Словно замок вымер.

- Кто нибу-у-у-удь!!! Помогите-е-е-е!!! Заберите меня отсюда-а-а!!! Я очень ценный пленник и сейчас удеру. Вас всех начальство в капусту порубит!!! Ну пожалуйста, - мой голос отражался от стен, смешивался с ровным гудением пламени и потрескиванием камней где-то там, внизу. Ответа не было. Я расплакалась от жалости к самой себе.

Но вечно плакать тоже нельзя, а пить хотелось все сильнее и сильнее. Сев на бордюр, прижавшись спиной к стене, спустив ноги вниз и отталкиваясь руками, я медленно поползла к цели. Зад был категорически против такого метода передвижения. Следующая площадка, позволившая мне плюхнуться на живот, показалась райским садом. Сидеть я не смогу еще долго.

Второй пролет я уже шла, но лицом к стене, вжимаясь в нее всем телом. Так было легче, хоть все так же утомительно. Непривычная нагрузка на мышцы давала о себе знать дрожью в руках и коленках. Язык прилипал к небу, от жажды зверски разболелась голова. Последний пролет. После пяти часов близкого знакомства, пропасть перестала быть страшной. Измученное тело выло, требуя отдыха воды и пищи. И я просто пошла.

На площадке сидел Лорд Дейсвинг собственной персоной, болтая ногами и читая какую-то книгу.

- Долго, - констатировал он, протягивая мне флягу с водой. - Но хоть как-то.

Я припала к заветной жидкости. Вода была явно заколдована, она снимала боль, придавала сил и насыщала одновременно.

- В следующий раз заколдую воду на слабительное или рвотное, чтоб не тянула в рот что ни попадя, - буркнул он. - Все что ешь или пьешь проверять надо. Пошли, твоя работа только начинается.

На полу камеры лежал связанный по рукам и ногам человек. От него невыносимо воняло страхом.

- Это, - пнул его лорд Дейсвинг ногой в бок. - Шпион. Его поймали сегодня утром, недалеко от замка. Ты допроси, узнай кто, что и зачем, а я посижу, почитаю. Уж больно роман хороший попался.

-К-как допроси??? - ошалела я. - Я не умею.

- Как-нибудь, - пожал он плечами. - Сила, магия, все в твоем распоряжении.

Я присела на корточки рядом с пленным.

- Эй, парень. Тебя как зовут?

- А-а-а!!! Не трогайте меня!!! - взвизгнул пленный.

Господи, что ж они тут с ним делали, что он такой перепуганный? Призвав из кухни ведро воды, я опрокинула его над головой допрашиваемого. Ледяной поток слегка его успокоил.

- Тебя дальше купать? Или все-таки представишься? - поинтересовалась я.

- В-васька, - простучал зубами он.

- Привет, Васька. Я Итинь.

- О-ч-чень приятно, - на автомате отстучал пленник.

"Очень приятно? А это уже интересно, - подумалось мне. - Ответ на представление принятый в приличном обществе. Причем, привычный настолько, что выскакивает бездумно. Если этот парень Васька, то я Элуна собственной персоной. Скорее Василий Батькович, а то и господин Василий. Хотя для господина слишком напуган. Господа в этом мире изрядно боевые".

- А что ты тут делаешь, Васька? - ласково спросила я, отметив как подергивается лицо пленного, от моего "тыканья".

- Не знаю. Я мимо проходил. Меня дракон похитил.

- А что у нас "мимо"? - спросила я у Дейсвинга.

- Человеческая деревенька с северного склона. Орочья - с западного. С восточного - городок, но он не "мимо", он дальше, - пожал тот плечами, не отрываясь от книги.

- Человеческая деревенька, это та, в которой мы два часа назад шпионку поймали? - спросила я, глядя на лорда преданными глазами.

-Она не шпионка. Отпустите ее!!! Это все я! Я шпионил, - взвыл парень.

- И что ты шпионил? - я не знала плакать мне или смеяться.

- Я все шпионил!!!

Дейсвинг оторвался от книги, и смотрел на парня, как на какую-то чудную букашку.

- Все ясно, мой лорд. Этот молодой человек из города. Бегал сюда в деревню, на свидания к девушке. Скорее всего, мальчик из богатой семьи, которая бурно восставала против такого мезальянса. А тут первая любовь. Ну, вот и добегался.

- Доказательства?

- Он не военный, на пальцах мозоли от пера, а не от оружия. Отчаянно трусил и при этом оклеветал себя с головы до ног, только чтоб защитить женщину - это любовь. Врать не умеет вовсе и слишком молод. Борода еще толком не растет. В шестнадцати - восемнадцатилетних шпионов я не верю. Обычный домашний влюбленный дурень. Кстати, успокойся, Ромео, - обернулась я к мальчишке. - Никто твою Джульетту не трогал.

- Хорошо, - кивнул Дейсвинг и кинул мне кинжал. - А теперь убей его.

Пацан взвыл.

- За что? - у меня глаза полезли на лоб. - Он же безобидный сопляк.

- Тебе нужен повод? Потому что я так сказал.

- Не буду.

- Тогда ты останешься с ним здесь. Без воды и еды. Я вернусь, когда один из вас умрет.

- Это жестоко, - выкрикнула я ему в лицо.

- Я честно предупреждал, что так будет. Ну? Ты убьешь его сейчас, быстро. Или заставишь несколько часов помучаться, а потом зарежешь, чтоб утолить жажду? Решай, - он поднялся и ушел.

* * *

Я сидела, держа в руках кинжал, и смотрела на плачущего парня.

- Не убивай меня, - шептал он. - Не убивай. Пожалуйста.

Выматерившись от души в адрес одного зловредного дракона, я разрезала его веревки. Потом подбежала к выходу из камеры и выбросила нож в лаву. Вернулась в пещеру. Васька сидел, прислонившись к стене, жадно хватал ртом воздух и потирал затекшие запястья.

- Зачем ты освободила меня? - удивленно спросил он. - И нож выкинула.

- Чтоб избежать искушения. Через несколько часов мы действительно будем готовы убить друг друга, чтоб напиться. Здесь слишком сухо и жарко.

- Но...

- Не болтай, у меня появилась идея, как вывести тебя отсюда. Хоть замок насквозь и пропитан магией, думаю, что обычная вентиляция в нем предусмотрена. Так, на всякий случай. Иначе в случае долгой отлучки хозяина тут все взлетит на воздух. Наша задача - просто найти эту вентиляцию. Для этого нужно выбраться наверх. Пойдем.

Он шарахнулся от края пропасти так же как и я, несколько часов назад.

- Ты с ума сошла!!!

- Есть идеи получше? - заорала я. - Или излагай, или пойдем. Ныть сейчас некогда. Закрой глаза и вжимайся в стену, я буду держать тебя за руку.

Этот большой ребенок был на голову выше меня ростом и в два раза шире. Проход по карнизу действительно представлял для него серьезную опасность, но других вариантов решения проблемы я не видела. Тихо поскуливая от страха, мы ступили на путь к предполагаемой свободе. Парень оказался куда храбрее меня. По крайней мере, на втором пролете он уже перестал скулить и выпустил мою руку. К драконьим залам мы добрались в целости и сохранности, но на этом везение закончилось. Выхода не было. Там, где раньше зияло отверстие двери, сейчас была гладкая стеклянная стена, которая куполом поднималась над нами. Как в насмешку, на высоте двадцати локтей чернели пятнышки воздуховодов. Магии не было. Ни ручейка. Мы посмотрели друг на друга взглядом обреченных.

- Прости, что втянул тебя во все это, - прошептал парень, присаживаясь на корточки и опираясь о стену.

- Это еще не конец, - шептала я. - Это не может быть конец.

Я вцепилась руками в шею, пытаясь сорвать с нее аллор.

- Что ты делаешь? - спросил парень.

- Ты сильный? - ответила я вопросом на вопрос. - Видишь эту дрянь? Если ее разорвать, я смогу нас отсюда вытащить, надеюсь. Помоги мне.

Он вцепился руками в ленту и напряг мышцы. Я захрипела.

- Ааа... ебт... блин... мать... Задушишь!!!

- Давай попробуем иначе. Опусти голову, я попробую перегрызть ленту возле хребта.

Так и сделали, но магическая ткань не поддавалась ни силе рук ни крепости зубов. Стальную пластину перегрызть было бы легче. Измучавшись в конец, мы повалились друг на дружку.

- Слушай, а это правда, что каэры бессмертны и вечно молоды? - спросил он.

- Полная фигня, - лениво отозвалась я. - Просто маги заклинаниями постоянно омолаживаются, а когда теряют силу, старятся, умирают и истлевают за считанные секунды. Воины редко доживают до зрелого возраста. Перворожденных мы стараемся прятать от чужих глаз, уж больно они... специфичны. А жрецы... Жрецы перестают изменяться в тот момент, когда принимают в себя Бога.

- А как это, жить и не меняться? - в глазах парня зажглось искреннее любопытство.

- А вот так. Тело стареет потому, что теряет энергию, силу восстанавливаться, жить. Душа же стареет по обратной причине. Она энергию накапливает. У ребенка душа маленькая, юркая, подвижная, веселая и любопытная. У старика тяжелая, неповоротливая, но мудрая и степенная. Когда душа становится совсем уж большой и ей тут ничего уже не интересно, она уходит.

- Куда?

- Откуда я знаю?

- Тю, ты же жрица.

- Я точно могу сказать, что происходит с душами, уходящими на прокорм моему богу. Про остальных не в курсе.

- Странная ты жрица, ничего не знаешь, вот наши священники точно в курсе, куда идут души после смерти. И все же, причем здесь бессмертие?

- А кто говорил о бессмертии? Тело жреца энергию не теряет. Наоборот, оно ее проводит в мир столько, что любой нормальный леод превратился бы в шашлык прямо сразу. А душа не тяжелеет, потому что поток божественной силы не оставляет места для лишней тяжести. Жрецу принадлежит лишь основа, которая была с ним, когда он отдался Богу, и память. Богу все остальное. Вот и получается, что как было мне пятнадцать лет на момент знакомства с Хаккаром, так и осталось.

- Наверное, это круто - не стареть, - у Васьки загорелись глаза

- Угу, если тебе тридцать или пятьдесят. Обычно в этом возрасте на жрецов учиться начинают.

- Да какая разница? - небрежно пожал он плечами. Главное что вечно молодой.

- Какая разница, говоришь? - нехорошо улыбнулась я. - Вот ты в свои шестнадцать счастлив? Доволен жизнью?

- Я? Ну... понимаешь, я просто неудачник, - вздохнул Васька. - Воевать мне страшно. От вида отцовских денег, которые тот с утра до вечера пересчитывает и в пальцах мусолит, словно нет в этом мире ничего краше и дороже, противно. От слуг, улыбочек, поклонов подхалимских, и вовсе хочется пару рож в кровь расквасить. Это что ж за существо такое, человек? Как можно спину гнуть не из уважения и не из страха, а просто по привычке, ибо хозяина сынок? Можно подумать, что люди рождены для того, чтоб в подвалах на чужих мешках, сидеть или соседей резать, чтоб те не дай бог мешки не сперли. Противно от всего этого. Почему небо для драконов, а мы, как навозные жуки, обречены всю жизнь в дерьме ковыряться? И никто не видит этого и не понимает, кроме Настасьи. Век бы в ее глаза смотрел, взгляда не отводя. Небо бы с землею смешал и к ногам кинул. И что? Заикнулся про женитьбу, так батя за мной с ремнем по двору три часа гонялся, все слуги ржали. Что интересно, кто ниже всех кланялся, тот и ржал громче. В общем, подхватил я портки и удрал из дому куда глаза глядят. Вот, хотел зайти, с Настасьей договориться, чтоб ждала, пока долю на дороге найду и вернусь к ней уже кем-то, а не никчемным оболтусом. Видать не судьба.

- В общем ты не счастлив. И никто в этом возрасте счастлив не бывает. Потому что окружающий мир, черный грязный и мерзкий, а ты сам белый, пушистый и никто тебя не понимает, - вздохнула я

- Издеваешься? - насупился Васька

- Нет, жалуюсь. Потому что я в этом треклятом возрасте на пятьдесят лет застряла и до конца жизни.

- Фигасе!!! Так ты это... того... бабка старая что ли? - его глаза приобрели форму блюдца.

- Дурак!!! Каэры в среднем по триста лет живут, наши пятьдесят все равно, что твои тридцать. Впрочем, это так же относится и к нашим двуста пятидесяти. Я не старая! Я взрослая!!! Понимаешь ты это? ВЗРОСЛАЯ!!! - зря мы завели этот разговор, моя бешеная натура порвала поводья самообладания. С каждой секундой, с каждым словом, контролировать себя становилось все сложнее. Я вцепилась несчастному парню в рубашку и трясла, словно пытаясь вытрясти из него подтверждение того, что я действительно, уже взрослая женщина. Женщина, жаждущая покоя и семейного очага, которую не зовет вдаль дорога и не преследует странное чувство, что там, за углом тебя ждет любящая нежная мама, которая обнимет, и все просто станет хорошо.

- Да понял я, понял, успокойся уже, взрослая, а то в пропасть кувыркнемся оба, - он аккуратно отодвинул нас к стене. - Не понимаю я тебя, ну, подумаешь, пятнадцать лет. Ты же свободная каэра, да еще и с собственным богом. Иди куда хочешь. Делай что хочешь. Все дороги твои, никто не посадит в подвал деньги считать, и пороть тоже никто не станет. В чем проблема то?

- Ты так и не понял? - покачала я головой, успокаиваясь. - наверно так и есть. Ты быстрее повзрослеешь, чем поймешь.

- Хватит из себя умную строить. Взяла бы да объяснила что к чему. А то только и делаешь, что в истерике колошматишься и тень на плетень наводишь, - парень обиделся не на шутку.

- Не кипятись. Сейчас попробую. Вот, ты уходишь из дома, куда глаза глядят, тебя зовет дорога, и ты знаешь, что если пойти по ней, то рано или поздно дорога выведет тебя к дому. К настоящему. Твоему. Тому дому, где ты будешь счастлив и будешь собой. Но это не обычная дорога. Она не просто путь от Дариссы к Черногорию. Она путь во времени. Ты идешь, взрослеешь, мудреешь, рано или поздно устаешь, останавливаешься, садишься отдохнуть и понимаешь, что вот это место и есть дом. Со мною все иначе. Для меня есть лишь дорога, но нет дома. Я не старею, по этому для меня дом всегда впереди, но я уже прожила достаточно, чтоб обзавестись странным ощущением, что дом остался где то сзади. Потеряла, не успев найти. Прошлое есть, будущее тоже есть, а настоящего нет, никогда не было, и, что хуже, никогда не будет.

- Расслабься, нам с тобой будущее не так чтобы светит. Осталась пара-тройка часов и все они, как один - настоящее.

- Да уж, достойный повод почувствовать себя счастливой.

К тихому дыханию величественного и мрачного драконьего подземелья добавился диссонирующий сдвоенный жизнерадостный хохот.

* * *

-Тебе придется оставить мальчишку в живых, - Пожал плечами Хаккар, выводя ферзя на середину поля.

- Что значит "Мне придется"? - Дейсвинг сделал ход конем, блокируя свободное поле, и заодно прикрывая свой левый фланг. Ты слишком рискуешь, Хаккар.

- Мальчик - чистая душа. Если она убьет его, или если он умрет сам по ее вине, Итинь утратит бога, - Хаккар подвинул пешку.

- Хочешь сказать, что ты отречешься от единственной адептки из-за какой-то там "чистой души"? Не смеши мои когти, - Дейсвинг блеснул глазами и забрал ферзя слоном. - Говорил же, рискуешь.

- Дело не в том, отрекусь ли я от нее. Или ты наивно полагаешь, что богу есть дело до того, что едят, пьют, с кем трахаются и кого убивают его адепты? Да пусть хоть грудных детей на завтрак ест, мне все едино. Но... поступив против совести, она утратит бога в душе. Смертным нужны запреты и границы для того, чтоб чувствовать себя достойными божественной силы. Кто-то дает обет безбрачия, кто-то бедности. Итинь не убивает невинных. Если быть точным, она убивает только в бою и только того, кто на нее напал. Если б не ее друзья, я давно умер бы с голоду. Если этот мальчик погибнет, ты можешь спокойно снять с нее ошейник, она более никогда не сможет принять мою силу. А в связи с создавшимся положением вещей, это будет значить мою смерть. Шах и Мат, - Хаккар задвинул слона в угол, прямо впритык к зажатому между пешек королю противника. - Я всегда рискую оправдано.

- Я не пойду на поводу у бабы, - Дейсвинг щелкнул пальцами, и фигуры заняли свои места. - Сегодня она мальчика приволокла, завтра котенка, послезавтра щеночка, а через месяц мой замок превратиться в богадельню.

- Она - сложный ребенок, - пожал плечами Хаккар. - Ни в коем случае не иди у нее на поводу, но мальчик должен остаться жив. Ты дракон умный, что-нибудь придумаешь. А я отдохну в кои-то веки.

* * *

Жажда с каждой минутой становилась все невыносимее. Разговаривать сил уже не было. Дыхание хрипом царапало легкие, воздух огненным языком ласкал растрескавшиеся окровавленные губы. В голове мутилось, перед глазами вставали миражи, один другого соблазнительнее. Прямо как в выжженных пустошах пять лет назад. Мы тогда обезумели всем отрядом и бегали от бархана к бархану за, почему-то удирающим озером с ножками. Спасибо дяде Недальго, развеял морок, принес воды, и научил отличать галлюцинацию от реальности... перед смертью. Смерть от укуса демонического скорпиона, она долгая и неотвратимая.

Красивые мне все-таки картинки видятся, яркие, вон какая бабочка шикарная летит, огромная, крылышки в лучах солнца переливаются. Хм, а чего Васька за ней погнался? Васька?! Васька!!! Стой!!!

Я успела схватить ринувшегося в пропасть парня за штаны, но он уже потерял равновесие. Жажда сделала свое дело, быстро среагировать и отпустить Ваську я не успела, земля ушла из под ног, огненное озеро бросилось в лицо и...

Глава девятая

Мы оба шлепнулись на ковер в кабинете Лорда Дейсвинга, а на голову нам опрокинулся водопад прекрасной чистой, сладкой, пресной воды. Облизав губы, я блаженно зажмурилась и откинулась на спину.

- Такс, - Лорд Дейсвинг мерил комнату шагами, кидая взгляды на разлегшуюся на полу его кабинета мокрую парочку. - Имеем двух прекраснодушных нежизнеспособных кретинов, просто великолепно. Неудачник, у тебя есть две минуты, чтоб убедить меня оставить твою голову на плечах.

- Меня Василием зовут, - буркнул парень, глядя на него исподлобья.

Дейсвинг подошел к нему, схватил за ухо, заставив подняться на ноги и даже встать на цыпочки. Парень взвыл от боли.

- Мне плевать, как тебя зовут. В моем замке тебя будут звать Неудачником. Разговаривать ты со мной будешь стоя, и отвечать по существу. Все понял? - Дейсвинг отшвырнул парня к стене и вернулся в кресло.

- Д-да, - парень тер опухшее ухо, стараясь не заплакать от боли.

- Так как тебя зовут?

- Вася.

Дракон дернул рукой, воротник Васиной рубахи влип в стену, пригвожденный к ней кинжалом, на шее набухла капелька крови.

- Еще раз, как тебя зовут? Я не расслышал.

- Неудачник, - парень опустил голову.

- Что ты умеешь?

- Ну, я дома, в основном, по хозяйству, и счета батюшкины вел.

- Это все? - от Дейсвинга волнами расходилось раздражение.

- Ну и еще... но это, наверное, вам будет совсем не интересно... - замялся парень. Потом взглянул в лицо лорду, понял, что терять нечего и выпалил, как в прорубь прыгнул. - Изобретатель я. Летучие машины изобретаю.

- И как? Летают? - раздражение сменилось удивлением.

- Пока только теоретически. Батенька не велели на баловство деньги переводить.

- А зачем тебе летучие машины?

- Ну, как... магия же не всем доступна, а подняться в небо охота. Высоко, как дракон, - он вспомнил, с кем говорит, ойкнул и опустил голову. - Извините.

Дейсвинг на мгновение прикрыл глаза, дверь в кабинет распахнулась и в комнату вошла Леди Ониксия, в одном из своих шокирующих платьев. Увидев ее, парень приоткрыл от восхищения рот. Не удивительно. Красота драконов почти безупречна.

- Это моя дочь и твоя хозяйка, с этого момента. Ониксия, думаю, этот субъект будет тебе интересен. И если ты, - Дейсвинг взял парня за подбородок. - Будешь продолжать на нее так нагло пялиться, я тебе глаза выколю.

- А можно?.. - Васька поспешно скосил глаза на кончик носа, чтоб не встречаться взглядом с безупречными ногами новообретенной хозяйки.

- Нельзя. Считай, что ты уже умер, просто немного задержался на этом свете.

Ониксия чуть улыбнулась, покачала головой, взяла окосевшего Неудачника за руку, от чего он покраснел как помидор, и увела из комнаты.

- Летать он хочет, - хмыкнул лорд Дейсвинг им вслед, и в его улыбке не было ни злости, ни сарказма, только понимание. - Мелкая букашка-однодневка, а тоже к небу тянется.

* * *

Ночь давно уже накрыла замок темным пологом. Дракон отложил перо и откинулся на спинку кресла. Мерный стук капель клепсидры, отсчитывающий секунды, действовал умиротворяюще. На пергаменте медленно теряли блеск застывающие чернила. Порхающий над столом светлячок более чем на треть утратил свою яркость. Пора заканчивать.

Можно, конечно, было не тратить времени на письмо, а заговорить всю информацию в аперитовый кристалл, как это делала Ониксия, или заставить перо самостоятельно плясать по пергаменту, повинуясь его мыслям, как это обычно делали маги, или просто запомнить необходимую информацию. Но сам процесс письма завораживал. Это человеческое изобретение, которое драконы довели до совершенства, создав вычурную систему каллиграфии и собственный, чрезвычайно сложный письменный язык - драгоннар, было воистину гениальным. Ничто так не помогало привести в порядок мысли, как выведение маленьких алых значков на бумаге.

Свернув подсохший пергамент, закрыв чернильницу с карминовыми чернилами и уложив перо на специальную подставку, Дейсвинг сладко потянулся и прикрыл глаза. Какое все-таки сладостное ощущение дает хорошо сделанная работа, будь-то выигранная битва, красиво отрезанная голова, безупречно выполненный артефакт или исписанный мелкими, четко прорисованными буквами свиток. Какое ложе сегодня избрать для отдыха? Мягкие объятия жерла вулкана или нежность пуховой перины? Наверное все же постель. Отогнав предательскую мысль о том, что предыдущие три дня кресло неплохо справлялось с ролью его ложа, не требуя при этом от хозяина никаких перемещений, дракон направился в спальню.

* * *

Темнота. Нет, тьма абсолютной пустоты. Вязкая, тяжелая, ледяными щупальцами вытягивающая из тела жизнь. Ни времени, ни пространства. Абсолютный ноль ставший бесконечностью. И я, пытающаяся вырваться из этой тьмы. Куда? Безумный бег на месте. Но как бежать, когда нет ни души ни тела? Лишь маленькая искорка самосознания, жаждущая вырваться на свободу. "Итинь, Итинь, приди ко мне, дитя, не сопротивляйся, будь со мной. Итинь". Этот голос. Этот чудовищный голос. Зачем в нем столько голода и муки? Я бегу от него, потому что если он найдет меня в этой тьме, случится что-то невообразимо страшное. Холодно. "Итинь". "Нет, - отвечаю я, но не слышу собственного голоса. - Нет! Оставь меня! Нет!!!" И просыпаюсь от собственного крика.

Дикий отчаянный вопль заставил Дейсвинга открыть глаза. Что происходит? Кто это орет у него в спальне?! Секундный осмотр дал понять, что в спальне пусто. Приснилось? Замок зачарован на абсолютную звуконепроницаемость. Тут снова раздался вопль, на сей раз, дракон узнал голос. Какого харза??? Он схватил катану и бросился в комнату Итинь.

Девчонка сидела на кровати, обняв руками коленки, и тряслась как в лихорадке, уставившись в пустоту широко распахнутыми глазами.

- И чего ты разоралась? - раздраженно спросил дракон.

Она медленно повернула голову в его сторону, на лице возникло выражение крайнего удивления, зажмурилась, тряхнула головой, снова открыла глаза и с визгом забралась под одеяло с головой. Вид абсолютно голого, взлохмаченного, залитого светом Элуны мужчины, с катаной наперевес стоявшего посреди ее спальни, окончательно выдернул девушку из бездны ночного кошмара.

Дейсвинг пробормотал что-то об истеричных девицах, сплюнул сквозь зубы и вернулся к себе.

* * *

Остаток ночи прошел без криков, но спать дракону уже не хотелось. А раз так, то почему бы не провести время с пользой? И он отправился в астрал к Хаккару.

Основная прелесть бога в том, что он всегда на месте, вернее, он всегда в тысяче разных мест одновременно, а значит одну тысячную долю своего внимания всегда готов уделить жаждущему общения собеседнику. Но, увы, к Хаккару это не относилось и Дейсвингу пришлось направить свой дух в свободный полет, дабы найти пропавшего бога. Тот прибывал на самой границе астрала и хаоса, и, замерев, словно змея на нагретом солнышком камне, смотрел в никуда.

- Что? посещают несвоевременные мысли о смерти? - язвительно спросил Дейсвинг, пристраиваясь рядышком. - Или на старости лет потянуло в демона переквалифицироваться?

- Ей снова сняться кошмары, - мертвым голосом прошелестел Хаккар.

- Вот уж не думал, что женские истерики взволнуют бога войны, пусть даже бывшего.

- Это не было истерикой. Что-то пытается подобраться к ней оттуда, - он кивнул головой в сторону беспорядочного водоворота искр, мерцающих всеми цветами радуги в кромешной тьме. - Хаос. Демоны, будь они прокляты. Кто-то из них пытается к ней достучаться, хочет ее забрать.

- Хм. Но зачем? - Дейсвинг принялся крутить меж пальцев кинжал. Дурная привычка, выдающая его в минуты крайней задумчивости.

- Если бы я знал. К этому нет никаких логических предпосылок. Единственное, что мне удалось выяснить - он слишком силен, чтоб я мог его вычислить, и не жаждет ее смерти.

- Не жаждет, говоришь, - кинжал в руках Дейсвинга превратился в размытое темное облачко. - Давно это началось?

- Не знаю. Когда я ее взял, она уже кричала по ночам. До сих пор мне удавалось прикрывать Итинь своей силой. Не защитить, но спрятать от этого зова, а сейчас...

- То есть ты хочешь сказать, что о спокойном сне я могу забыть?

- Где-то так.

- Ну уж нет. Ты своим покровительством и опекой превратил девчонку в тряпку. Мне это не подходит.

- Знал бы ты, что этому ребенку пришлось пережить, не морщил бы сейчас свое драконье рыло. Любая другая на ее месте давным-давно сошла бы с ума, покончила с собой или превратилась в полное чудовище. Единственное, что я мог сделать для девочки, встретив ее - защитить. И я буду защищать ее до конца, не смотря на то, что об этом думают некоторые особо грамотные педагоги.

- Любое существо этого и других миров, если оно желает жить, должно уметь защитить себя самостоятельно. В противном случае это жертва, а жертва всегда обречена. Можешь сколь угодно долго рассказывать о благородных побуждениях, направляющих твою божественную задницу, но факты на лицо. Глупостью ли своей, эгоизмом ли, но ты превратил каэру в жертвенную овцу, не способную и шагу ступить без поддержки любимого папочки. Меня это не устраивает, и я намерен это исправить.

- Пока ты будешь это исправлять, ее утянут прямиком в ад.

- Не утянут. Я сам превращу ее жизнь в ад, не оставляющий места для ночных кошмаров.

* * *

Кошмары мне больше не снились. На это просто не хватало времени. В течение дня меня могло абсолютно неожиданно телепортировать из комнаты куда угодно, а там... Фантазия Лорда Дейсвинга была воистину неистощима. Мне то приходилось выкарабкиваться из полуобвалившейся пещеры, выкручивая связки и суставы под немыслимым углом, то прыгать по небольшим площадкам горных пиков, медленно погружавшихся в лавовое озеро. То обходить замок по карнизу (на высоте нескольких тысяч локтей, кстати) пытаясь добраться с крыши в свою комнату, то карабкаться по тонкому канату над пропастью. Море "удовольствий", после которых остается лишь одно желание - поесть и уснуть прямо в ванной.

По началу я пыталась бастовать, справедливо решив, что смерть это куда приятнее, чем ободранные локти с коленями и крепатура на все тело. Мои забастовки дракон переносил так же равнодушно, как и все остальное. Например, дал мне возможность обгореть, как следует, в кипящем металле, после чего поваляться пару дней с вытьем у себя в комнате, а когда смерть перестала казаться мне такой уж приятной заменой крепатуре, явился, вылечил, и все началось сначала. Драконья кровь воистину волшебный напиток. Всего один глоток и срастаются кости, уходят без следа ожоги, оставляя за собой лишь усталость.

Надо отдать Дейсвингу должное, если он и был садистом, то точно не из тех, о которых пишут в книгах. Да, картинный прыжок с замковой стены заканчивался для меня поломанными костями и отбитыми внутренностями, но если доводилось с этой стены сорваться случайно, мягкие, невидимые, вездесущие крылья дракона успевали подхватить меня в последний момент и вернуть в комнату. Ему нужна была моя жизнь. Все просто: делаешь то, что от тебя хотят - получаешь свой ужин и восемь часов сна. Нет - и несколько дней незабываемых впечатлений тебе обеспеченно.

Я когда-то боялась высоты и темноты? Смешно. Сейчас я боялась только одного конкретного дракона.

* * *

Через два месяца меня телепортировало в кабинет Лорда Дейсвинга. Дракон взглядом, от которого поцарапанные руки с обломанными ногтями сами спрятались за спину, окинул мою фигуру. Удовлетворенно кивнул.

- Теперь ты куда больше похожа на каэру чем на дэвирза. Это радует. Можно даже попробовать дать тебе подержать клинок, не опасаясь, что надорвешься.

Оружейная была прекрасна. Остро заточенные клинки висели в специальных подставках, копья, алебарды стояли в стойках, ножи украшали развешенные по стенам перевязи. Здесь было все, от шпилек до Моргенштерна и солнечный свет игриво ласкал отполированный металл.

- Выбери себе оружие, - повел рукой лорд Дейсвинг.

Я пожала плечами и пошла вдоль стен. Мерцающее и блистающее великолепие стали завораживало, затягивало. Один клинок особо привлек мое внимание. Тонкий узкий стилет с изящной гардой, перевитая кожей рукоять, никаких украшений, но сам металл был прекрасен. Черный, как ночь, с легким матовым блеском и синими сполохами, периодически пробегающими по кромке лезвия. Он был великолепен. Я сняла стилет со стены, подержала в руках. Легкий, почти невесомый, но очень острый. Там, где лезвие коснулось ладони, осталась тонкая алая полоска, моментально набухшая каплями крови. Тайком вытерев руку, я повернулась к своему учителю-мучителю.

- Вот, этот мне нравится.

- Хороший выбор, - похвалил он. - Редкое оружие, не требующее от обладателя много силы, но требующее мастерства. Кстати, а обращаться ты с ним умеешь?

- Нет

- Хм, почему тогда выбрала?

- Я ни с чем обращаться не умею, - пожала я плечами. - А он красивый.

- Я понял, - вздохнул Дейсвинг. - Для начала, тебе придется понять разницу между оружием и куклой. Ну что ж, бери его и пойдем.

Мы вошли в просторный, ярко освещенный зал с мягким полом и стенами. Лорд Дейсвинг щелкнул пальцами и в руках у него материализовалась катана, из такого же черного металла, что и мой клинок.

- Это Ленара, - он нежно скользнул по лезвию пальцами. - Клинок хаоса. Как-то мне довелось встретиться с демоном, и на память об этой встрече, тот милостиво пожертвовал мне свою дубину. Сама по себе она была весьма неказиста, зато смогла стать замечательной матерью для Ленары и стилетов. Правда, мне для этого пришлось изрядно помахать молотом.

- Ух, так это настоящее волшебное оружие? Прямо как волшебные копья из келлара? - у меня загорелись глаза. Неужели повезло увидеть одно из легендарных творений?

- Келларовые копья - это оружие грязных предателей. Склонить весы боя в свою пользу за счет лишения противника сил еще до его начала, что может быть отвратительнее?

- Думаю, проиграть это в любом случае отвратительнее, чем победить, - я пожала плечами.

- Леди у вас психология гаремной рабыни, - брезгливо скривился он. - Или жреца. Цель оправдывает средства... Забудьте об этом, по крайней мере до тех пор, пока мы с вами не расстанемся.

- Но если цель не оправдывает средства, то что оправдывает цели?

- Цели не значат ничего, - катана в его руке описала дугу на такой скорости, что клинок превратился в размытую серую дымку. - Путь к цели - это все. Победа, поражение по сути своей не имеют никакого значения. Главное процесс. До тех пор, пока вы не научитесь получать удовольствие от блеска стали, гибкости движения, отточености удара, красоты комбинации, того, что ваш противник, сам того не понимая, пляшет как марионетка на ниточках, за которые дергаете вы, вам не победить. Даже гаремно-инквизиторскими методами.

- Только такому психу как вы может доставлять наслаждение процесс уничтожения ближнего своего. Для всех остальных это всего лишь жестокая необходимость. А значит в минимальные сроки с максимальной эффективностью.

- Ударь меня.

- Что??? - у меня округлились глаза. - Вы в своем уме?

- Ударь меня. Это приказ.

Моя правая рука все еще была занята стилетом. Чтоб не мешал. Потому что я левша. Пожав плечами, я вздохнула и залепила Дейсвингу такую звонкую оплеуху, что ладонь онемела и покрылась мурашками. Дракон смотрел на меня непонимающими глазами. Поднес руку к лицу, потрогал горящую щеку. Скривился.

- И что это было? - обманчиво спокойным тоном поинтересовался он.

В комнате запахло смертью.

- Сам сказал - ударь, - я предусмотрительно отступила к стенке.

- Я имел в виду несколько иное. Ну что ж, не умеешь - научим, не хочешь - заставим. Защищайтесь, Леди, - он совершил неуловимое глазом движение, и меч материализовался в волоске от моего кончика носа.

Я так и продолжала стоять, чуть приоткрыв рот и хлопая глазами.

- Плохо. Ты мертва. Если точнее, разрублена пополам.

- Но... разве тренироваться нужно не на деревянном оружии?

- Что за глупости? Тренироваться нужно на том оружии, которым собираешься драться. Давай, соберись, хватит зря тратить мое время. Я нападаю, ты защищаешься.

- Но как?

- А раньше как было?

- Божественной силой.

- Агррр, - зарычал он. По-моему у него на это словосочетание уже аллергия. - Значит, защищайся как хочешь.

Еще несколько атак он провел так же безуспешно. У меня не хватало скорости реакции не только на то, чтоб заметить его движение, но даже просто понять что происходит. От учителя всерьез потянуло злостью.

- Что ж. Раз ты отказываешься учиться по-хорошему, попробуем чуть иначе.

Он снова атаковал, но на этот раз атака закончилась не блеском клинка у моего тела, она взорвалась болью. "Неужели он разозлился настолько, чтоб убить меня?" - в панике подумала я, падая на землю. Нет. Раны не было. Эта боль - всего лишь иллюзия, но, боги, какая реальная.

- Вставай.

- Не надо, - всхлипнула я.

- С тобой иначе не выходит.

Еще удар, и еще, я пыталась отскакивать и отдергиваться заранее, но слишком медленно. Одним экономным, почти незаметным движением, он успевал изменить траекторию полета лезвия так, чтоб оно вновь и вновь находило мое тело. Рука, грудь, ноги. Меня била паника. Этот маньяк будет избивать меня до тех пор, пока я не научусь защищаться, или не сойду с ума от болевого шока. Надо что-то делать. Я слышала его запах. Вот он немного изменился, и я кубарем откатилась в сторону, успев заметить, как в место, где недавно был мой живот, врезается сталь катаны. Уже лучше. Удар не прошел, но радоваться было некогда, небольшое удивление в его запахе сменилось возбуждением и азартом, лезвие снова полетело ко мне. Я откатилась в другую сторону.

- Так и будешь играть в червя? Или все-таки на ноги встанешь?

Катана снова была готова выстрелить в мою сторону. На сей раз, я попыталась ее перепрыгнуть, но он меня достал. Боль пронзила ногу.

- Хватит, - Я готова была разреветься. - Перестаньте меня мучить.

-Хорошо. Давай сделаем небольшой перерыв на теорию. Заработала, - он присел рядом и прикоснулся ко мне. Боль ушла, как и не было. - Расскажи, как тебе удалось избежать двух последних ударов.

- Запах.

- Запах?

- Да. Когда вы собираетесь ударить, у вас запах меняется.

- С этого момента поподробнее, пожалуйста, - Дейсвинг явно заинтересовался, а я была готова рассказать ему что угодно, начиная от истории сотворения мира и заканчивая графиком собственных месячных, лишь бы подольше спокойно сидеть под стенкой и не опасаться, что тело снова взорвется болью.

- Ну... запах есть у всех. И все пахнут по-разному, двух одинаково пахнущих существ не найти в мире. При этом запах меняется каждый раз, когда меняются ваши эмоции, не сильно, как выражение на лице. Чем сильнее эмоция, тем он сильнее. Магия тоже пахнет. Каждая школа по-разному. Если ты хоть раз это учуял, уже не забудешь, и для того, чтоб увидеть летящий фаербол, не нужны будут глаза. Правда, угадать с какой стороны опасность, куда сложнее. А, учитывая, что большинство живых не страдают чистоплотностью, в толпе что-то учуять практически нереально.

- А ну-ка. Давай проверим кое-что. Вставай. И хватит смотреть на меня так, словно я собираюсь тебя убить. Какая же ты все-таки трусиха, - с сожалением произнес он. - С мужиком работать было бы куда легче. Вставай, я не сделаю тебе больно.

Я со вздохом поднялась. "Ну и трусиха. Ну и ладно. А кто, собственно, решил, что я должна быть бесстрашным самураем? Он? Ну, пусть сам и будет храбрым мазохистом. А я каэра нормальная, и болевой порог у меня низкий". Дейсвинг завязал мне глаза черной лентой и выпил магию из помещения. Неприятное ощущение. Абсолютная тьма, лишенный магических потоков воздух стерилен, бездушен и бога рядом нет. Только слабый запах стоящего рядом мужчины и легкий шорох моей одежды.

- Ты слышишь меня?

- Да.

- А запах чувствуешь?

- Да.

- Хорошо. Твоя задача - ко мне подойти. Я буду перемещаться по помещению, иди на запах. И... постарайся не шлепнуться и не разбить нос.

Я сосредоточилась, попыталась переключить обоняние на чуть более привычные зрительные ассоциации и УВИДЕТЬ как он пахнет. Почти получилось. Размытый силуэт медленно перемещался по диагонали, от одной стены зала ко второй, абсолютно бесшумно, к слову сказать. Я даже позавидовала. Услужливое воображение тут же подкинуло контуры стен и легкие охарзания пола. Стало немного комфортнее. Я пошла на образ. Наверное, все получилось правильно, потому что силуэт ускорил свое движение, вынуждая меня ускорить шаг. Бегать с завязанными глазами для существа, привыкшего всегда полагаться на зрение, не самая легкая задача. Мне приходилось нащупывать пол ногами, прежде чем сделать шаг, чтоб не наткнуться на какой-нибудь спортивный снаряд, которых здесь было множество. В один момент, я особенно сильно отвлеклась, чтоб перелезть через что-то большое и неудобное, а, вернувшись к своему "носовидению", обнаружила, что в помещении ничем не пахнет. И никем. Запаха Дейсвинга не было. Запаниковав, я сдернула повязку с глаз, но светлее не стало. Пробираясь на ощупь и растеряв остатки уверенности, я добралась до стены и вжалась в нее спиной.

- Ты слышишь не запахи, - Раздался над ухом спокойный мужской голос.

От неожиданности я взвизгнула, отскочив в сторону. Наткнулась на какую-то штуковину, больно ударилась коленкой и кубарем покатилась на пол. В зал вернулся свет, ударив по глазам, и осветив стоящую у стены фигуру учителя.

- Загадочное создание, - хмыкнул он. - Сначала прижимаешься, потом визжишь и скачешь, как ненормальная. А я тебя, кстати, даже пальцем не тронул.

- Вы!!! Вы!.. Вы меня напугали, - ответила я, потирая ушибленную ногу. - Вас там не нюхалось.

- А ты и не нюхаешь. Потому что драконы не пахнут. Просто ты очень сильный, скорее всего урожденный, эмпат. Привыкла ловить чужие эмоции и решила для себя, что это запахи. Твоим развитием и воспитанием хоть кто-то в детстве занимался? Или я ошибся, и ты не принцесса, а сирота бездомная?

- Я не сирота!!! - рявкнула я на него. - У меня мама есть.

- Так какого хрена, мамаша не занималась развитием твоего дара?!

- Это не ваше дело. Раз не занималась, значит, не считала нужным его развивать.

- Угу. Или не считала нужным тратить свое время на такую мелочь, как собственный ребенок.

Алая пелена ярости застелила мне глаза. Сжав кулаки, я бросилась на дракона, и изо всех сил врезала ему в челюсть. Не знаю, почему он не уклонился и не парировал атаку. Наверное, просто не ожидал такого поворота событий. С ударом вся ярость куда-то ушла. Я остановилась, ужасаясь содеянным и прижимая к груди ушибленную руку, а он смотрел на меня удивленными глазами и потирал челюсть.

- Вообще-то, это мне больно, - наконец-то прервал молчание он. - Так что не смей реветь, а то сдачи дам. Так реагировать на слова глупо и опасно. Учись себя контролировать.

- Простите, пожалуйста. Я нечаянно. Больше не буду.

- Да уж не нарочно, - скривился он. - Радуйся. Тренировки с оружием пока отменяются. С завтрашнего дня будем развивать твой дар настолько, настолько это возможно. Сегодня отдыхаешь.

* * *

Вернувшись в свой кабинет, лорд Дейсвинг долго не мог успокоиться. Впервые за несколько столетий он пропустил удар. Дважды. И впервые не ответил. Эта наглая девчонка странно на него действовала. Слишком расслабляющее. Он не мог поверить в то, что она способна кого-либо ударить, даже потирая ушибленную скулу. Может, дело было в отчаянно-испуганном выражении почти не покидающем ее мордашку? Ну не должно настолько трусливое и зависимое существо бросаться с кулаками на дракона. Но бросается. Глупая женщина, абсолютно не способна постоять за себя. Даже не пытается толком сопротивляться, когда ее избивают, но при этом превратилась в берсерка, стоило только зацепить память ее матери. До какой же степени она ее любила? Или дело не в любви? Совершенно чужого Неудачника она тоже кинулась защищать чуть ли не ценою своей жизни. На мгновение Дейсвингу захотелось стать маленьким и беззащитным, просто для того чтоб понять, как это, когда кто-то готов пожертвовать ради тебя жизнью просто потому, что ты слабее. Дурацкая мысль.

Поняв, что проблемная ученица в ближайший час из головы никуда не денется, и спокойно поработать ему не светит, дракон настроил серьгу на незаметное наблюдение за комнатой Итинь и расположился в кресле, желая себе интересного просмотра.

Девушка играла на арфе. Чарующие звуки каэрской музыки порождали неясные образы чего-то доброго, теплого и светлого, нежный голосок ласкал слух дивными переливами незнакомых этому миру слов. У лорда Дейсвинга никогда не было детства, но если бы оно было, он хотел бы, чтоб оно было именно таким, как эта ласковая колыбельная, пришедшая из уничтоженного мира. Покой и умиротворение волнами накатывали на дракона. И в этих волнах тонула и раздражающая Алекстраза, и вечные заботы о процветании рода, и жажда власти над миром. Волшебные звуки, как ласковые руки никогда не существующей матери, несли его в сон. Тряхнув головой, прогоняя наваждение, Дейсвинг шагнул в астрал. Сегодня у него еще были нерешенные дела.

Хаккар сидел на том же месте, где они вчера расстались.

- Все пытаешься отловить канал, по которому ее хотят забрать? - присел Дейсвинг рядом со змеем.

- Угу.

- И как?

- Никак.

- Плохо. Кто она?

- Моя дочь.

- Кем были ее настоящие родители?

- Не знаю

- А что ты вообще знаешь?

Хаккар вздохнул, подпер голову кольцами и начал говорить. Голос его был похож на шелест листьев под легким осенним дождем.

- Когда-то, давным-давно, я был одним из сильнейших богов Даркорра. Мир разрывали войны, леоды били друг друга, кровь текла рекой, и жертвы шли сплошным потоком. Я упивался своей силой и величием, бог войны в мире, суть которого - война.

Дейсвинг сделал страдальческое лицо и откинулся на спину.

- А потом все кончилось. Просто все "хорошие" леоды перерезали всех "плохих", а после этого их осталось так мало, что дальнейшие конфликты грозили попросту истребить жизнь на земле. Миру повезло, "хорошие" одновременно оказались умными, и войн не стало. Все переросло в постоянные дипломатические игры, поток крови и жертв иссяк. Единственное что мне оставалось - погрузиться в спячку до лучших времен, и я уснул, - Хаккар словно забыл о существовании Дейсвинга и всецело отдался в мягкие руки воспоминаний. - Сон мой длился веками, мир менялся. А потом пришла она. Меня разбудил тихий шелест шагов в глубинах одного из храмов и страх. Неужели? Жертва? Собрав последние силы, я бросился на встречу. Я был счастлив, столетия сна наконец-то подходили к концу, мир снова воззвал ко мне. Представь же всю глубину моего разочарования, когда на месте жертвы я увидел девушку-подростка. Представь всю степень моего удивления, когда она, вместо того, чтоб бежать от меня кинулась со слезами мне на шею, умоляя защитить от... темноты. Ад и все его демоны, бог войны стал не страшнее детских кошмаров! Удивление и любопытство пересилило мой голод. Я успокоил ребенка как мог, пообещал ей защиту и отправился выяснять, как она попала в открытый лишь для верховных жрецов храм. Выяснил. Не знаю, кто ее родители, но знаю, что смерти Итинь желали двое из министров сильнейшего на тот момент государства. Причем, они боялись запачкать руки в ее крови настолько, что рискнули устранить девочку с моей помощью. А теперь попробуй представить всю глубину пылающей во мне ярости. Меня, того кто пожрал души миллионов храбрейших из воинов, того, в чью честь сражались на аренах гладиаторы, попытались накормить душой ребенка, ни разу не пролившего кровь. Меня, Бога, попытались сделать марионеткой смертные!!!

- Да, за марионетку я, наверное, обиделся бы, - пожал плечами Дейсвинг. - Но, давай поменьше пафоса и побольше дела.

- Я вернулся к девчонке и спросил, жаждет ли она мести. Она ответила, что хочет жить. Жизни я ей пообещать не мог, преследователи приближались, а бог, как тебе известно, не может напрямую влиять на смертных. Тогда она сказала: "Я устала бояться. Дядя, забери меня себе. Здесь я больше никому не нужна". И я вселился в ее тело. А потом произошло чудо. Неподготовленный леод в контакте с богом сгорает физически и сходит с ума за считанные минуты. А она. Она изнутри оказалась куда больше чем снаружи. Да, я искренне старался быть аккуратным и не причинить ей вреда, но, если бы это был обычный ребенок, он бы погиб, не смотря на все мои старания. А Итинь... - Хаккар ненадолго умолк, и напрягся, пристально вглядываясь в водовороты хаоса, потом вздохнул, расслабился и продолжил. - Ее душа просто отодвинулась в сторонку и обняла меня, наблюдая за происходящим со стороны. Ее волей и своей силой я проклял предателей, весь их род. Как выяснилось и весь свой мир за одно. Но я не жалею о том. Мир, в котором детей травят, как бешеных шакалов не заслуживает жалости. Нельзя сказать что слияние прошло совершенно безболезненно. Душа Итинь приняла меня, но тело меня отторгало и после того, как ее преследователи бежали, девочка упала замертво. Так я научился исцелять, - бог улыбнулся. - Странно повернулась моя жизнь.

- Да уж, - хмыкнул Дейсвинг. - Внутри больше чем снаружи... Ты знал, что она эмпат?

- Она куда больше чем эмпат. Она видящая. Могла бы быть.

Дейсвинг присвистнул.

- Одна на десять миллиардов. Я готов убить ее родителей и тебя заодно в особо извращенной форме. Похоронить такой талант, - он стукнул кулаком по земле. - Кретины.

- Харз его знает. В ее мире видящих не было. Я в этом ничего не понимаю. Тем более, что в пятнадцать лет развивать ясновидение поздно, слишком велик шанс что видящая сойдет с ума.

- Примерно пятьдесят на пятьдесят. Можно было бы рискнуть. Если бы получилось, ценность девчонки измерялась бы на вес келлара. Да что там келлар, я бы бессмертием пожертвовал ради консультанта, способного предвидеть будущее и познавать саму суть вещей. А в шестьдесят пять, шансов развить этот дар просто нет. Единственное, что я могу, это вырастить из нее более-менее пристойного эмпата, - Дейсвинг подобрал с земли камешек и раздавил его в пыль, даже не заметив этого.

- Да, шансов нет. Чтоб уберечь ее рассудок, я запечатал рвущиеся на свободу способности. Она ведь Перворожденная каэра, а голова никогда не была их самым сильным местом.

- Знал бы ты, как хочется мне завязать тебя в узел, - прорычал Дейсвинг.

- Хотеть не вредно, - сказал Хаккар, помахивая то и дело растворяющимся кончиком хвоста перед носом у дракона.

* * *

Я играла, успокаивая себя, и в тысячный раз благодаря Ониксию за то, что она подарила мне свой инструмент. В последние дни, он единственный спасал мою душу от тоски одиночества, от выматывающих, жестоких тренировок, от грубости учителя и от отсутствия бога. Музыка воскрешала в душе самые лучшие и добрые воспоминания. Она приходила сама, как мотылек, прилетающий на слабое мерцание свечи, жалела, ласкала, любила, согревала и освещала путь в беспросветной ночи моего жалкого существования.

Сейчас мне было стыдно. Пусть Дейсвинг тысячу раз сволочь, но он заботится обо мне. По-своему, грубо и жестко, руководствуясь лишь соображениями собственной выгоды, но пытается сделать меня сильнее, тратя на это уйму времени и сил. А я на него с кулаками кидаюсь.

Психология гаремной рабыни... А кем еще по сути своей является наследная принцесса великого рода Квельдореев? Улыбки, жесты, взгляды - все по раз и навсегда установленному регламенту. Любовь. О какой любви может идти речь, если единственной предпосылкой для брака служит генетическая совместимость жениха и невесты. Как еще можно назвать женщину, которая идет в постель по приказу, во благо Рода? Даже если ее уши украшены королевскими серьгами и брачное ожерелье усыпано бриллиантами. Даже если она решает судьбы целого государства, ночь все равно наступит и предъявит свои права на гаремную рабыню.

У кого поднимется рука кинуть камень в женщину, которая посмела отринуть предрассудки взрастившего ее общества и всецело отдаться запретному чувству? У всех. Не у меня. Временами я готова была ненавидеть мать, за то, что полюбив, она фактически оставила меня сиротой. Эмпатия? Ясновидение? Да мне надо благодарить нянек, что научили меня читать, писать и вести себя в обществе. Необходимость образования наследной принцессы была очевидна для всех, кроме ее матери, которая с каждым днем все меньше принадлежала миру живых, растворяясь в своей запретной демонической любви. Тем более, что единственным существом нашего мира, способным развить мой дар была именно она. Но, увы. Хоть в редкие моменты просветления мать обещала мне вскоре начать занятия, но с каждым годом этих моментов становилось все меньше и меньше, а потом ее не стало. И в тот день, когда трон Перворожденной Королевы Ашары освободился, ее единственная дочь, наследная принцесса, признанная дурной кровью превратилась в дичь.

Вот только Лорду Дейсвингу об этом знать не обязательно. Он не ведает ни жалости, ни сострадания. Так что ему до любви моей матери? Из тех, кто знали о ней, в живых осталась только я, и я больше никому не позволю опорочить ее имя. Так что, пусть его крылатая светлость мучиться догадками, небось не помрет.

* * *

Последующие дни были наполнены до краев тренировками. Я развивала свой новообретенный дар. Дейсвинг завязывал мне глаза и требовал сражаться с тремя, четырьмя, десятью противниками. Правда "сражаться", это громко сказано. Смирившись с моей полной небоеспособностью и крайней нетерпимостью к боли, учитель превратил бой в своеобразную игру в салочки. Моей задачей было догнать и прикоснуться к тем, кто от меня убегал, и убежать от тех, кто пытался меня настигнуть. Количество полученных и розданных прикосновений вычиталось друг из друга. Игра продолжалась до тех пор, пока счет не становился хотя бы один - ноль в мою пользу. Или пока я не падала с ног от усталости. Честно говоря, поначалу я пыталась отлынивать от этого процесса, но, судя по всему, магия лорда Дейсвинга позволяла ему определить ту грань между не хочу и не могу, которую я постоянно пыталась сдвинуть в свою пользу. Прошло несколько дней, неделя, месяц. Постоянная беготня и прыжки с завязанными глазами, давали свои результаты. Я потихоньку начинала верить в себя. Задания постоянно усложнялись. Пол становился серией наваленных друг на друга балок или веревочных лестниц, соединяющих турники. Сначала лорд был столь добр, что позволял мне взглянуть на полигон перед стартом "игры". Потом он решил, что это ненужная роскошь. Приходилось учиться видеть всем телом. Дейсвинг справедливо полагал, что его кровь - величайшая ценность, а разбитый нос или ободранная коленка способны зарасти и так. Лишь бы с утра могла подняться на ноги. Менялись количество противников и сложность их действий. Так, под конец, моя жертва могла обернуться преследователем, и тогда нужно было срочно менять траекторию бега, уворачиваться от карающей длани. Через несколько месяцев, я уже делала все это без труда, но истерзанный постоянными физическими и эмоциональными нагрузками организм находился на грани срыва. Вернулись ночные кошмары. Как-то утром у меня просто не хватило сил для того, чтоб проснуться.

Явившись ко мне в спальню, учитель попытался начать лекцию, о ни к чему не способных каэрских дивах, которым лишь бы на перине поваляться, и которые, в принципе, не знают смысл слова "работа". Но, ответом на все его морали было лишь тихое посапывание. Дракон вывернул на меня ведро воды, поорал в ухо, потряс. Безрезультатно. Вздохнул, поднял меня на руки и полеветировал вниз. Он вынес меня из замка, положил на травку, и снял аллор. Живительное тепло земли, лучи ласкового солнышка и возвращение Хаккара вернули к жизни если не мое тело, то душу уж точно. Дейсвинг вызвал на поляну отряд своих младших, тех самых, которые не могли ни оборачиваться, ни говорить иначе как на драконьем наречии, приказал им охранять меня и ушел.

Сколько длилась моя эйфория, не знаю. Я утратила счет времени. Ела, спала в объятиях бога, жаловалась ему на свою тяжелую жизнь, а он радовался моим успехам, восхищался проницательности учителя и сетовал на собственную невнимательность и свою излишнюю мягкость, не прекращая, впрочем, нежить меня в сладких потоках божественной энергии.

Глава десятая

Наше уединение как всегда было прервано резко и неожиданно. На сей раз легким потрескиванием замерзающего воздуха. Транс прервался, я увидела живописную глыбу льда в полупальце от своего носа и стаю красных драконов высоко в небе. Их было много, куда больше чем моих охранников, но те храбро стали на крыло, защищая меня от атак с неба, и отплевываясь от нападающих огненными шарами. Слава богам, серьга Дейсвинга позволяла мне общаться с его потомками с помощью телепатии. Не на уровне муз и аллегорий, конечно, слишком мы для этого были разные, но простейшие сигналы "мальчики" от меня воспринимать могли. За те несколько секунд, что я приходила в себя, трое из них были сбиты на землю. Двое ранены, один мертв. Подкатившись к горячему боку покойника, и забравшись к нему под крыло, я рванула себя за серьгу. "Я в порядке - протелепатировала я им. - Сражайтесь". Легко сказать "сражайтесь", а вот воплотить это, когда противников в несколько раз больше, тяжеловато. Высунув нос из-под крыла дракона, защищающего меня как от магического сканирования, так и от визуального, я беспрестанно творила молитвы, залечивающие раны сражающихся. Их боль и ярость накатывали на мое обострившееся эмпатическое чутье огненными волнами.

У пятерых черных не было ни единого шанса против двух десятков красных, на стороне которых выступал один из старших сыновей Алекстразы. Огромный, гибкий, очень сильный, он практически не участвовал в бою, что и дало нам лишние минуты жизни. Дракон парил над землей, выискивая что-то взглядом. Слегка высунувшись из-под драконьего крыла, я сдернула с шеи кристалл аперита, нашептала на него легкую иллюзию и изо всех сил метнула вниз по склону. Красный метнулся туда. На земле, одна за другой выросли три ледяные глыбы.

Тем временем, красные теснили черных. Те, понимая, что лобовая атака равносильна самоубийству, маневрировали. Разлетались в разные стороны, потом, резко изменив направление полета, бросались впятером на одну цель и снова разлетались. На землю падал труп красного, а я в бешеном темпе замаливала раны своих, продолжая зверски теребить серьгу, рискуя оторвать себе ухо. Боги, ну пожалуйста, пусть Дейсвинг подумает, что я одурела настолько, что пытаюсь сбежать, и глянет в эту сторону. Ведь, еще несколько минут, и от нас ничего не останется.

Драконий Лорд не заставил себя ждать. Всего пара минут, и огромная, но грациозная туша перводракона вспорола небесную синеву, поливая пламенем вражеский отряд, тут же бросившийся отступать. Мы были спасены... Чтоб не терять времени, я, принялась за воскрешение того, кто все это время служил мне прикрытием. Остальные тоже были изрядно потрепаны, но это могло подождать в отличие от ускользающей души. Огромные звери. За несколько минут боя я вымоталась так, как никогда до этого. Воскрешение "прикрытия" отняло последние силы, и я, прикрыв глаза, привалилась к его горячему боку. Сухой, шершавый как у кота, язык благодарно лизнул мою щеку.

Спустя несколько минут, Дейсвинг опустился на землю, кинув к моим ногам труп красного дракона. Того самого, что пытался превратить меня в ледяную скульптуру. Взглянув на свое полуживое воинство и полумертвую меня, перводракон досадливо скрипнул зубами.

- Мне нужно чтоб ты подняла вот этот труп. Сейчас.

- Я, я не могу больше, - простонала я.

- Надо, - его голос стал ласковым. Он прокусил себе запястье, как тогда, возле тела воскрешенной Ониксии, и поднес его к моим губам. - Пей, девочка. Знаю что неприятно, но ты должна его поднять любой ценой, ну давай, нам необходимо его допросить.

Кривясь, я хлебнула огненной жидкости. Сдержала рвотный позыв, хлебнула еще. Силы потихоньку возвращались. Душа мертвого врага рвалась в небо, не желая возвращаться в тело. Она была огромна, даже больше и тяжелее, чем когда-то у Ониксии. Я боролась за его жизнь, зная, что обрекаю прекрасное и благородное существо на мучения плена, боль допросов и ужас предательства. Это не просто усложняло задачу, делало ее невыносимой, но так было надо, чтоб защитить тех, кто сегодня, не раздумывая, рискнул ради меня жизнью, даже не догадываясь о том, что в моей власти эту жизнь вернуть. Ради спасения моей новой семьи необходимо было сотворить чудо, и я сотворила его. Труп под моими руками поплыл, меняя очертания, и превратился в израненного, но вполне живого, рыжего мужчину в алых доспехах, от которого леденящими волнами расходились ненависть и презрение.

- Будь ты проклята, - плюнул он мне в лицо. - Ты и твой бог. Вы принесли зло и разрушение в этот мир.

Один из драконов схватил его в лапы, прервав гневную речь, и взмыл в воздух, направляясь к замку. Вслед за ним поднялась вся стая. Я сидела на траве, вытирая дрожащей ладонью лицо и глотала слезы.

- Ненависть врага - лучшее признание твоей силы. Но его слова стоят немного. Главное, что думаешь о себе ты сама, и что думают о тебе твои друзья, - успокаивающе произнес Дейсвинг, присаживаясь на траву рядом, и обнимая меня за плечи. - Отдохни еще немного, малышка, и летим домой.

Домой... Я залезла к нему на руки, уткнулась лицом в широкую, мощную грудь и разревелась. Вместо того, чтоб осыпать меня насмешками и оскорблениями, как это бывало до сих пор каждый раз, стоило только мне проявить слабость, учитель прижал меня к себе, гладил по голове и шептал что-то ласковое, успокаивающее, снимая тяжкий груз с моей души и давая выплакаться всласть.

* * *

Получив вызов от Итинь, и взглянув на происходящее, Дейсвинг схватился за голову. Боевой отряд из двадцати красных драконов, во главе с принцем-консортом атаковал девчонку и немногочисленную команду его бойцов, оставленную охранять ее от всяких мелких неприятностей. На заклинание телепортации требовалось всего несколько минут, почти вечность. Ожидая построения телепорта, он с замиранием сердца следил за боем. Силы были настолько неравны, что у его драконов в принципе не было шансов выжить, как и у капризной никчемной каэры. Все было кончено, Дейсвингу оставалась лишь сладость мести. Но девушка вместо того, чтоб пытаться бежать, принялась помогать своей охране, и отчаяние сменилось надеждой. "А она неплохой тактик, - подумал Дейсвинг, глядя как принц-консорт гоняется за кристалликом аперита и шагая в телепорт. - Может, не все так плохо, как я думал"

Потом, когда все было кончено, этот "тактик" рыдал на груди у своего спасителя, а перводракон баюкал маленькое, слабое, дрожащее тельце и прибывал в полном недоумении по поводу происходящего.

Его аспектом была сила. Всю свою жизнь он лелеял, растил и уважал только силу. Силу мышц, крыльев и огненного шквала. Силу ума, столь буйным цветом распустившуюся в прекрасной головке его дочери, силу духа, которой отличались все дети его племени. Собственную силу воли и мысли. Сила была для него всем. Он ненавидел, презирал слабаков, трусов и нытиков. Рыдающие от страха пленники и пленницы, захваченные во время очередного налета, не будили в его душе жалости, лишь желание еще больше унизить, уничтожить, растоптать тех, у кого нет силы духа, чтоб достойно встретить поражение и смерть. И топтал, заслужив тем себе и своему клану репутацию безжалостных зверей.

Даже в его любовнице, орчанке Зесте, к которой он временами прилетал, чтоб снять напряжение и отдохнуть от забот, не было ни капли женской нежности и слабости. Воительница, лишившаяся в одном из боев зрения, больше не могла вести привычный образ жизни и доживала свой век в альтийской деревушке, на западном отроге его скалы, зарабатывая на жизнь легким шаманством и составлением зелий. Эта женщина отличалась буйным темпераментом, легким характером и тем, что ей ничего от любовника не было нужно. Ни помощи, ни защиты. Ни разу она не устраивала ему сцен, ни разу не спросила, где он был и почему не приходил так долго. Никогда ни на что не жаловалась. Однажды, на заре их отношений, он попробовал предложить ей денег, получил протянутым кошельком в глаз, и больше они к этому вопросу не возвращались. Может, от того он и был с ней так долго, что она не пыталась его к себе привязать.

Эта же заплаканная девчонка, лежащая сейчас у него на руках и близко не была сильной. Слабое, неуклюжее создание, не отличающееся большим умом, боящееся его до дрожи в коленках, не умеющее терпеть боль, не способное не то, что на убийство, даже ударить толком. Одному Хаккару известно, сколько силы воли Дейсвингу требовалось, чтоб не убить Итинь во время тренировок. И вот эта отчаянная трусиха, без принуждения и угроз с его стороны, по собственной воле спасла его боевой отряд, многократно увеличив их жизнеспособность и позволив продержаться до возвращения хозяина. Да пусть плачет и боится сколько душе угодно! Теперь Дейсвинга не раздражала ее слабость, ибо он нашел в ней силу. Силу защищать тех, кто рядом. И за это он готов был простить ей все.

Девушка постепенно успокаивалась, перестала дрожать. Дракон поймал себя на мысли, что прикосновение к ее телу ему приятно. Не так, как прикосновение к телу Зесты, которое всегда будило в нем неугасимый огонь страсти, заставляя терять голову и даря острое, звериное наслаждение. Нет. Впервые за несколько тысячелетий, в сердце лорда Дейсвинга проснулась нежность. Тряхнув головой, он загнал это чувство куда подальше.

- Да уж, Хаккар, не легко тебе с ней жить было.

- А то... только вот, в отличие от тебя, я никогда не мог взять ее на руки, - грустно ответил бог.

- Я никому не позволю ее обидеть. Обещаю.

- Влюбился что ли? - хмыкнул бог.

- Совсем сбрендил? - возмутился Дейсвинг. - Теперь она полноценный птенец моего клана. А ты, старый извращенец, о чем подумал?

- Не старше тебя, - парировал Хаккар. - Ну-ну, папаша новоиспеченный, посмотрим сколь чисты твои помыслы.

- Ты что? Ревнуешь что ли? - удивился Дейсвинг.

- Я?! Знаешь, ты совсем спятил на нервной почве, - разозлился бог и ушел в далекие просторы эфира, оставив недоумевающего дракона наедине с дочерью.

Глава одиннадцатая

С этого дня все изменилось. Наверное, лорд Дейсвинг понял, что горбатого могила исправит, а мне не поможет даже она. Или изменению наших отношений способствовала какая-то другая причина, кто ж поймет этого дракона. Как бы там ни было, он прекратил на меня рычать по поводу и без оного. Наши тренировки переместились к нему в кабинет и приняли вид бесед, более-менее задушевных. Моя задача была не так уж проста, но вполне интересна, отличать правду от лжи. Рассказчиком дракон оказался замечательным. Красивый, чуть витиеватый слог, которым он выплетал свои повествования, вкупе с богатейшим жизненным опытом, дававшим ему сюжеты для них - великолепное сочетание для сказителя. Тихий, мягкий, низкий голос расслаблял, убаюкивал и чудовищно мешал концентрироваться, но я старалась. Прыгать по спортзалу не хотелось абсолютно, часы сидения в мягком кресле привлекали меня куда больше. Тем не менее, два три часа в день на "утреннюю зарядку" выделять все же приходилось. Так и проходили дни: немного физических упражнений и текучий мужской голос, периодически прерываемый моими комментариями "ложь", "сомневаюсь", "похоже на правду", а иногда и уточняющими вопросами, если какой-то из моментов сказки слишком отличался от привычной для меня картины мира. Иногда Дейсвинг бывал занят и мне удавалось урвать немного времени на то, чтоб попить чаю в компании Ониксии, поиграть на арфе или полетать на драконе.

Чем больше я узнавала о моей новой семье, тем больше недоумевала. Отношения между ними казались мне откровенно странными. Существа, взращенные в пламени и купающиеся в магме вулкана, эмоционально были холодны как лед. Дейсвинг никогда не баловал своих детей лаской. Да, он защищал их, да, заботился о их развитии, но за все время моего пребывания в его замке ни разу ни к кому из них не проявил элементарной нежности. Максимум на что могла рассчитывать семья, это легкий одобрительный кивок в случае успешно выполненного задания. Для всех без исключения, включая обожаемую дочь, перводракон оставался ледяной статуей с никогда не меняющимся выражением лица. И все они брали с него пример. В клане царили железная дисциплина, отстраненность и холодность

Как-то меня вызвали полечить одного из младших, который, летая в разведку, нарвался на полноценный отряд красных и смог выжить и вернуться лишь благодаря драконьему упрямству. Раны его были ужасны, хуже того, их было множество. Лечение затянулось. Заштопав последнюю дырку на драконьем крыле, я автоматически погладила его, как пса, под челюстью. Бедняга от неожиданности дернулся так, что чуть меня не раздавил. Что не говори, милая зверушка (ну не могу я воспринимать этил огнедышащих летунов иначе) всего в три раза больше лошади. Волна эмоций, прокатившаяся от него в тот момент, была столь противоречивой, что я поспешно отскочила, подняв руки в умиротворяющем жесте. Дракон замер, потом качнул головой, аккуратно положил мне голову на плечо, подставившись под ласку, и заурчал как огромный многотонный кот. Так и подружились. Разница в размерах и языковой барьер не стали преградой общению. Серьга Дейсвинга оказалась полезным подарком. Истинное имя этого милашки каэрским языком было не выговорить, поэтому я переделала его на свой лад, обозвав дракончика "Пушистиком". Вряд ли мой новый товарищ знал, что это имя значит, но звук моего голоса, выговаривающий его, дракону определенно нравился. В редкие часы свободы, я спускалась в подземелье, где обитали младшие (слава богу, запретить мне этого Дейсвинг не додумался) и звала Пушистика. Он подхватывал меня на спину и уносил в какой-нибудь уединенный закуток, где тихо млел оттого, что каэра чешет его за ухом и рассказывает что-то, хоть непонятное, но приятное на слух. А я была рада и такому собеседнику, по крайней мере, он слушал внимательно и не пытался меня высмеивать. Однажды я попросила его вынести меня наружу из замка. Сначала Пушистик был категорически против, полагая что этим подвергнет нас опасности, но массой широких жестов я убедила его в том, что он самый крутой дракон в этом логове, и если уж с кем-то и безопасно выходить наверх, так это с ним.

Что с детьми делает недостаток родительской ласки? Правильно, заставляет искать ее в другом месте, то есть у очень желающих попасть на свободу каэр. Конечно, дракон меня вынес, и смиренно ждал, пока я вдосталь наваляюсь на травке. Правда, весь вид его при этом говорил, что у меня с головой не все в порядке, кататься по полу можно и в замке и... много чего еще, не сильно лестного. Ну а что делать? Дракону каэру не понять.

В одну из наших последующих бесед, лорд Дейсвинг как бы невзначай упомянул, что совращать его воинство с пути истинного не стоит, и это упоминание перешло в достаточно горячий спор между нами.

- Лорд, вы чудовищно относитесь к своим детям, а меж тем, они вам не безразличны, я же чувствую это. Неужели так тяжело похвалить и приласкать? Дать понять, что они вам действительно нужны? Ведь каждый из них, не раздумывая, отдаст за вас жизнь.

- Леди, не лезьте туда, где вы ничего не понимаете. Мне не нужно стадо размазней, подобных вам, в небе. Которые сто пятьдесят раз извиняться перед тем, как ударить, и столько же раз после. Мне нужны хладнокровные, сильные воины. И до сих пор, моя армия считалась сильнейшей. Так что не учите меня наводить порядок в моем гнезде.

- Да, ваши воины безусловно сильны. Но счастливы ли они? Не забываете ли вы о том, что они не только воинство, но и просто ваши родные дети? Или вы их творили только ради того, чтоб убивать на войне?

- Мои отношения с детьми - не ваше дело. И впредь я попрошу вас не поднимать эту тему. В конце концов, я не мешаю вам завести собственное гнездо, наплодить десяток малышей и сюсюкать с ними в свое удовольствие. Пушистик, боги, ну что за идиотское имя? Будет передан в ваше полное распоряжение. Теперь он ваш личный транспорт и телохранитель, распоряжайтесь его жизнью, как считаете нужным. Но, упаси вас бог, прикоснуться к еще одному из моих младших детей без приказа.

- Вы... Вы дарите мне Пушистика?! - с восторгом прошептала я, напрочь игнорируя исходящую от Дейсвинга угрозу.

- А что? Вы мне его убить предлагаете? После общения с вами, дракон стал не пригоден ни к чему, кроме ублажения вашего материнского инстинкта. Изуродовали ребенка - забирайте. Но помните, следующего морального калеку я вам не прощу. И если будут прецеденты - Пушистик умрет.

С радостным визгом я кинулась Дейсвингу на шею.

- А-а-а!!! Спасибо!!!

Слегка ошалевший от такой фамильярности, дракон, застыл изваянием и, стараясь придать голосу максимум неприязненных интонаций, прорычал мне в ухо:

- Леди, вы соскучились по спортивным упражнениям и случайно перепутали меня с манекеном? Слезьте немедленно с моей шеи и впредь, старайтесь держать дистанцию, если не жаждете проблем. Я не Пушистик, меня вам приручить не удастся.

- Бесполезно, лорд, - хихикнула я, тем не менее, освобождая его шею. - Я прекрасно знаю, когда вы действительно сердитесь, а когда нет. И подумайте о том, что не стоит притворяться айсбергом рядом с тем, кто прекрасно видит, что на самом деле вы вулкан.

Он хмыкнул, щелкнул пальцами и телепортировал меня в мои покои, тем самым дав понять, что разговор окончен.

А вечером впервые лорд Дейсвинг пригласил меня поиграть ему на арфе и спеть. "Глядишь, с такими темпами, через пару-тройку тысячелетий растает", - подумалось мне. Хотя, зачем мне чтоб он таял?

Глава двенадцатая

Время шло. Я отточила искусство улавливания эмоций настолько, что это было почти сравнимо с телепатией. Параллельно выучила историю этого мира, местные тонкости этикета, танцы, дуновения моды, подробности политического взаимодействия между леодами. Встреть меня сейчас кто-либо из местных жителей, ни за что не признал бы иномирянку. Вопросами моего светского образования занималась Леди Ониксия. Эта удивительная женщина, казалось, знала все. И не только знала, умела применять на практике. Кроме того, в ней не было ни капли отцовской холодности. Она не считала нужным скрывать свои эмоции, и часто замок сотрясался от корней до самой макушки, терзаемый волнами ее гнева или радости. Бедный лорд Нефариан, обожествляющий своего отца и господина, и во всем старающийся походить на него, не знал куда деваться. Для того, чтоб сохранять в присутствии Ониксии то самое вожделенное спокойствие, к которому тут все так стремились, нужна была сила воли ее отца, которой несчастный потомок, конечно, обладал, но куда в меньшей мере. Поэтому иногда, оставшись наедине с любимой, он позволял себе и посмеяться с нею, и подурачиться, и даже устроить небольшой семейный скандал с леветированием домашней утвари в головы друг друга. Большего она от него не требовала.

Две женщины, попавшие в царство мужчин, непременно станут либо злейшими врагами, либо лучшими подругами. Мы с Ониксией подружились. Ее интересовало все, что касалось неизвестного мира, а я была неисчерпаемым источником информации. Я же искренне восхищалась ее умом, красотой, тонким вкусом и остро отточенным чувством юмора.

Как-то во время очередного чаепития, я вновь перевела тему на интересующий меня вопрос.

- Скажи, Ониксия, почему твой отец такой... холодный?

- Вот уж не думала, что ты успела проверить его на ощупь, - улыбнулась она.

- Я серьезно.

- А серьезно, если глава клана, вместо того, чтоб рассуждать трезво и принимать логичные и обдуманные решения, будет предаваться эмоциям, клан не выживет. Ты себе представляешь, что будет, если во время боя, полководец начнет оплакивать каждого павшего, вме6сто того, чтоб руководить битвой?

- Но мы-то не в бою, мы дома.

- Мы всегда в бою, это нормальное состояние нашего клана.

- И что? Все перводраконы такие ледышки?

- Нет, почему? Алекстраза, например, фонтанирует эмоциями и постоянно делает глупости. Но у нее безграничный ресурс для размножения, а эмоции в основном фальшивы. Она вполне способна заламывать руки и рыдать на публику, при этом оставаясь равнодушной.

- Не сильно ты ее любишь.

- У меня есть причины. Ее никто из наших не любит. Фальшь раздражает.

- Фальшивые эмоции или фальшивое отсутствие таковых. Как по мне, разница невелика, и то, и то ложь.

- Как бы там ни было, не тебе судить о бессмертных. Жить, глядя на то, как умирают те, кого ты любил, и не свихнуться, для этого много надо. Я рада тому, что мой век конечен. А отец... мы все знаем, что он нас любит. И пусть он всегда бесстрастен внешне, поверь, тень улыбки на его лице скажет мне куда больше, чем все хвалебные монологи Алекстразы вместе взятые.

- А девушка у него есть?

- Он дракон, а не импотент.

- Нет, я не про грелку, я про любимую.

- Была на заре мира. Умерла до моего рождения. Задолго до... От старости.

- Да уж...

Наша задушевная беседа была весьма грубо прервана начальством. Лорд Дейсвинг в последнее время взял отвратительную привычку телепортировать меня к себе, не сильно интересуясь, готова ли я предстать пред его светлыми очами. Вывалившись из телепорта, я, в который уж раз, зашипела на него не хуже Хаккара.

- Лорд, вы не могли бы предупреждать меня о своем желании лицезреть мою персону хотя бы за пять минут? А если бы я была не одета или принимала ванну?

- Леди, ваши обнаженные прелести волнуют меня на данный момент менее, чем что либо, так что не переживайте, одежду я вам как-нибудь наколдовал бы. Есть работа.

- Работа? - навострила я ушки. Все-таки жизнь нахлебницы меня порядком утомила. Хотелось как-то отблагодарить своего "благодетеля". Или, может, просто доказать ему, что я не бесполезный мусор, вся ценность которого в том, что он является придатком к безбашенному богу.

- Да. Мы взяли лазутчика. Надо допросить.

От этих слов меня передернуло. Воспоминания о наших с Неудачником злоключениях резанули по сердцу бритвой.

- Да не делай такое лицо. Убью я его потом сам, - скривился Дейсвинг. - Слишком много на тебя потрачено времени и сил, чтоб рисковать, что ты в отчаянии снова попытаешься покончить с собой.

- Утешили, - в тон ему ответила я. - А так, чтоб не убивать беззащитных пленников, никак нельзя?

- Враги на то и враги, чтоб их убивать, - пожал он плечами. - В общем, как хочешь. Если ты отказываешься участвовать в допросе, придется его пытать. Жаль, что в данном случае это малоэффективно. Он жрец, к тому же еще и фанатик, а они сплошь и рядом мазохисты.

- Что-то я за собой не замечала особой любви к боли.

- Каждое исключение только подтверждает правило. Так ты идешь? Мне некогда с тобой разводить философию.

- Иду, конечно. Даже если бы и хотела отказаться, вид несчастного старичка, висящего на дыбе, напрочь отбил у меня это желание.

- Беда с вами, хорошими и прекраснодушными. Толку - ноль, нытья три меры. Больные вы, лечить вас надо.

- А кто вам сказал, что я добрая, лорд? - криво усмехнулась я. - Сами же на заре наших отношений упоминали о тех несчастных, что я зверски скармливала своему прожорливому божеству.

- А кто, по-твоему, добрый?

Этот вопрос заставил меня задуматься. Что есть доброта как таковая? И что это значит, быть добрым человеком?

- Ну... давайте мыслить логично, лорд. Леодам свойственно судить других по себе, ибо более судить не по ком. Мы, в отличие от перводраконов, существа несовершенные, и не всегда знаем все даже о нас самих, но по себе судить нам все же легче. Значит, если человек действительно искренне добр, ему и все окружающие будут казаться добрыми. Он просто не сможет разглядеть зла в окружающем мире. Вот.

- Для этого ему придется быть слепым, глухим, немым и сумасшедшим, - пожал плечами дракон, - ибо этот мир и многие другие насыщен злом, пропитан им насквозь, дышит и живет им. И не увидеть зла - значит не видеть вообще.

- Вы так говорите, потому что сами злой.

- Нет, вопреки расхожему мнению, я не злой и не добрый. По большому счету мне все равно. Я оставляю леодам право быть такими, какие они есть, а себе - использовать или уничтожать их соответственно моим интересам. Я никому ничего не навязываю. Мне просто все равно, существуете ли вы или вас нет, жрете, спите, размножаетесь... Когда я сочту, что вас стало слишком много, и вы слишком уж портите воздух этой планеты, просто уничтожу тех, кто по моему мнению будет лишним, не питая к ним ненависти.

- Вы чудовище, лорд Дейсвинг, - поежилась я.

- И вам это нравиться, Леди Итинь. Потому что я искреннее чудовище, а вы в своей недолгой жизни уже успели устать от лицемерия и предательства, - улыбнулся он.

- С каких пор вы стали телепатом?

- Я не телепат, девочка, у меня просто достаточно богатый жизненный опыт, чтоб иметь возможность прочитать мысли, отражающиеся на твоей миленькой мордашке. А теперь пошли работать. А то у тебя талант меня забалтывать до смерти, - поднялся он с кресла и галантно протянул мне руку.

- Мой лорд, ваше бессмертие дает мне уникальную возможность болтать бесконечно, - встала ему навстречу я, и мы отправились выполнять неприятную, но, увы, необходимую работу.

* * *

Снова подземелье, снова огненное дыхание кипящей лавы. Снова тонкий серпантин над пропастью и зияющие провалы "гостевых комнат". Вот только мне это все теперь не кажется страшным и чужим. Этот дворец - мой дом, эти подвалы - тоже, и мужчина идущий рядом... не папа, конечно, и не брат, дядя что ли. Родственничек, мать его. Одна мысль противной мухой жужжала на околице сознания: "Если я научилась воспринимать как должное этот ад, сколько же шагов осталось до того момента, когда пытки "грешников" покажутся мне делом само собой разумеющимся и необходимым?" Спаси, отец, мою душу. Какая глупая, бессмысленная молитва...

Боги, они властны практически над всем. Там, где заканчивается власть богов, начинается власть перводраконов. За единственным исключением. Душа. Над ней не властен никто, кроме ее непосредственного хозяина. И лишь ты сам в ответе за чистоту и цельность своей души. Только тебе дано определить свой путь. Лишь ты можешь выбирать между свободой и рабством, добром и злом, любовью и ненавистью. Отгородиться от чего-либо, или принять в себя все. Сохраниться в первозданном состоянии, или необратимо измениться. Абсолютная власть над собственной жизнью, абсолютная свобода, абсолютная ответственность. Хорошо звучит. Но как же страшно ошибиться, поставить ногу на скрытый иллюзией провал и рухнуть в пропасть. Как неприятно смотреть на неприемлемые для тебя вещи широко открытыми глазами и не сметь отвернуться, ибо незнание не освобождает от ответственности. Как хочется, чтоб в трудную минуту, кто-то, кто сильнее и мудрее, выбрал путь за тебя. Просто взял на руки и перенес через трудный участок, играючи, как будто ничего особенного и не произошло, а дорога твоей жизни гладка и безопасна, словно хрустальный пол во дворце перводракона. Но нет. Как бы тебе не хотелось закрыть глаза и отдать свою судьбу в чужие руки. Как бы не был жесток и ужасен окружающий мир, ты должен идти сам. Спотыкаться, падать, совершать непоправимые ошибки, вставать и идти заново. Иначе вся жизнь твоя не имеет смысла. Ибо, отрекаясь от свободы воли, ты отрекаешься от самого себя. И пусть нога соскользнет с тонкой, как тетива лука тропы, пусть пропасть встретит тебя распростертыми объятьями смерти. Это все равно лучше, чем отречься от собственной свободы.

Пройти свой путь до конца и стать кем-то, оставаясь собой. Кем бы ты ни стал. Что-то всегда лучше чем ничто...

Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как путь наш подошел к концу. В камере, привязанный к стулу, сидел толстенький человечек. Обрюзгший, оборванный, серенький, но... аура его сияла нестерпимым синим цветом. Бог лучился сквозь каждую пору кожи, изливался из глаз, вырывался наружу с дыханием.

- Познакомься с клиентом, Итинь. Как видишь, допрашивать его силовыми методами бесполезно. Даже если его разрезать на куски, он ничего не почувствует. Фанатик, одним словом - вздохнул Дейсвинг.

- Почему Вы не наденете на него аллор, лорд? - с удивлением спросила я.

- Это будет достаточно жестоким методом убийства, а мы не для того рисковали, захватывая его.

- Убийства?

- В нем ничего кроме бога нет. Надень аллор, и ты получишь лишенный воли и души кусок мяса.

- Хм... что-то я не замечала, чтоб Вас это волновало, когда вы изолировали меня от Хаккара.

- У тебя слишком скверный характер, чтоб стать фанатичкой. Вечно во всем сомневаешься и ничего не желаешь принимать на веру. Вплоть до того, что твоему богу, чтоб не рехнуться, общаясь с тобой, пришлось развить в себе чувство юмора. Беспрецедентный случай, кстати. Но об этом мы сможем поговорить и потом, а сейчас надо работать. Я хочу знать все. Приступай к допросу.

Легко сказать - "приступай", а как, простите? Как допрашивать того, кто прибывает в вечной нирване и считает тебя врагом? На что давить? На чем сыграть? Фанатик... Ну же, думай, голова, не просто ж так я в тебя ем?

- Лорд, Вас не затруднит рассказать мне, на чем его взяли?

- Распространение пропаганды. Хаккар стал поперек горла не только Алекстразе, но и пантеону. Настолько, что они решили объединить усилия по его уничтожению. Этот толстый хорек подбивал свою паству на "богоугодное" дело - уничтожение черных драконов, примкнувших в своей гордыне к "Проклятой, явившейся уничтожить этот мир". Угадай с трех раз, кто эта "Проклятая"?

- Хм, а мы с Вами собирались уничтожать мир? - криво улыбнулась я.

- Нет, но обывателю об этом знать не обязательно.

В голове возникла идея. Коснувшись рукой аллора, я прошептала кодовое заклинание, и лента мягко соскользнула мне в руку (довольный моими продвижениями в адаптации и эмпатии, Лорд Дейсвинг научил меня самостоятельно снимать и надевать его еще несколько недель назад).

Глаза пленника, лицезревшего преображение моей ауры, налились кровью.

- Ты-ы-ы!!! - Взвыл он дурным голосом. - Проклятая!!! Что? Торжествуешь, глядя на то, как спаситель этого мира сидит беспомощный и связанный? Но недолго тебе осталось. Леди Алекстраза собирает свое алое воинство, чтоб стереть с лица земли это гнездо порока, а его хозяина заковать в кандалы и навечно запереть в подземелье! Мы, светлое воинство добра, искореним весь род черных драконов, а тебя предадут очищаемому пламени, чтоб никто и никогда не смел более покуситься на красоту и счастье этого мира.

- Слабак, - насмешливо бросила я ему в лицо, - если вся ваша армия состоит из таких бесхребетных неудачников как ты, она не дойдет даже до деревень, окружающих замок. Такие как вы только и способны, что орать по трактирам, после пятой кружки пива, и засыпать лицом в салате, окончив свою пламенную речь. Те леоды, у кого есть голова на плечах и умение держать оружие, не станут связываться с перводраконом, ибо дураки редко доживают до зрелого возраста.

- Глупая девчонка. Ты права в одном - слаба вера в леодах, слишком они заботятся о своем благе, но Леди Алекстраза мудра. Тот мусор, который не желает воевать за веру и во имя спасения мира, пойдет в бой ради драконьих несметных сокровищ, наград и титулов. Потом, когда война будет окончена, от него можно будет избавиться, раздав богатство истинно верующим. Вы проиграли эту войну, только начав ее. Перечить наимудрейшей... Что могло быть глупее?

- Глупее? Пытаться с нами воевать, - я не заметила, как причислила себя к семье Лорда Дейсвинга. - Подумай сам, жалкий ты человечишка, этот замок совершенен. Как вы собрались его брать? Приступом? Лупить осадными орудиями по вулкану высотой в несколько тысяч локтей?

- Ха, - он подался вперед. - Больше чем на осадные орудия твоей фантазии не хватает? А как тебе несколько сотен драконьих наездников, обстреливающих башню ледяными молниями? Ой...

Он прикусил язык, поняв, что проболтался. Потом стиснул зубы, прикрыл глаза и с криком "Я избавлю от тебя мир!" рванулся из кресла. Удерживающие его веревки лопнули. Избыток божественной силы разрывал кожу, выступая по всему телу каплями кровавого пота. Я знала это состояние. Божественная ярость, когда от жреца не остается совсем ничего, он весь превращается в силу, всего на несколько минут, потом тело, не выдержав перегрузок умирает, но в эти несколько минут не важно, сколь он хороший боец, даже новорожденный ребенок может стать непобедимым. Я отскочила, но слишком поздно. Смерть неслась ко мне на костяшках вражеского кулака, ни избежать, ни защититься. Отчаянно взвыл Хаккар, окутывая мое тело дымкой своей силы, не надеясь спасти, увы, просто стараясь защитить меня от последней боли, избавить от вечных страданий в аду чужого бога, облегчить последний путь. "Вот и все, папа, дальше нам идти вместе, не ведаю куда и как, но, похоже, здесь нашим с тобой приключениям пришел конец", - могла бы подумать я, если бы успела.

Кулак Лорда Дэйсвинга врезался в челюсть жреца, отбрасывая его к стене и спасая мою жизнь. Тот, с гибкостью кошки перевернулся в воздухе, приземлился на ноги и кинулся в контратаку. Бог нещадно разрывал связки и ломал кости собственного адепта, стараясь выжать из его тела максимум, тот уже не чувствовал боли. Противники закружились в смертельном танце, атакуя и блокируя удары друг друга с такой скоростью, что глаз не мог уследить за их движениями. Я благоразумно забралась в коридор, чтоб не наступили ненароком, и наблюдала за событиями оттуда. Вот ладонь жреца полетела дракону в горло, но тот уклонился, и хлипкие толстые пальцы-сосиски выбили в стене пещеры глубокую выемку. Осколки камня шрапнелью брызнули во все стороны. Дейсвинг ударил ногой в локтевой сустав врага, рука с противным хрустом сломалась, но тот, казалось, даже не заметил этого, и продолжал сражаться. Удар головой в живот пришелся в цель, Дейсвинг, потеряв равновесие, покатился по полу. Не давая ему подняться, жрец попытался ударить дракона ногой по лицу. Тот увернулся, и пятка жреца пробила пол, на долю секунды застряв в нем. Этой заминки дракону хватило для того, чтоб схватить жреца за ногу и резко крутануть, заставляя упасть. Жрец схватил дракона за горло, стальным обручем хватки перекрывая доступ кислорода и колотя его голову о камни, но тот, вместо того, чтоб пытаться разжать смертельные объятья, отрастил на руке длинные острые обсидиановые когти и одним ударом снес противнику голову. В потолок пещеры ударил фонтан крови, божественный свет померк, тело жреца безвольным мешком упало к ногам дракона.

- Вот и все, - пошатываясь и вытирая заливающие глаза пот и кровь, произнес дракон.

- Вы ранены, Мой Лорд, - я выскользнула из убежища. - Позвольте, я помогу вам.

Он согласно кивнул. Я возложила руки на залитую кровью голову, сканируя ауру на повреждения. Ух, как плохо-то все! А еще говорит - бессмертный. С такими повреждениями, правда, нормальный леод десять раз безвозвратно умер бы, а перводракон стоит, но, тем не менее, не будь меня здесь, регенерировать бы ему не один месяц. Да и моя сила утекает в него, как вода в дырявый котел. "Попробуй полный контакт, - раздался в голове шепот отца. - В противном случае только истратишь зря силу". Легким движением, я побудила дракона лечь на пол и прижалась к нему всем телом, окутывая божественной аурой. Полный контакт, объединение двух в одно, готовность принять в себя чужую боль и отдать свою жизнь. Это меньшее, что можно сделать для того, кто спас тебя от неминуемой смерти. Но тем не менее, это Все. Все без остатка. И радость, и боль, и любовь, и ненависть, абсолютная открытость и полное доверие. Как же это тяжело, полностью открыться, ничего не пряча и не утаивая. Хуже и опаснее, чем оказаться средь бела дня на людной площади без одежды. Но, увы, в данном случае иначе нельзя. Раны, нанесенные богом, не вылечишь простым касанием руки. Тело дракона под моими руками расслаблялось, раны затягивались, переставала сочиться янтарная кровь. У нас получалось!

Первым, что сказал мне, открывший глаза дракон, было:

- Я сохраню твои тайны, маленькая принцесса.

Больше мы к этому вопросу не возвращались, иногда, когда тебе что-то обещают, нужно просто верить. Тем более, что сейчас проблемы вставали куда более насущные и животрепещущие.

Глава тринадцатая

Военный совет на четверых состоялся в столовой. Дейсвингу срочно потребовались мозги Леди Ониксии, а они на тот момент были заняты изучением сонетов Лорда Нефариана, в результате чего, на совет были телепортированы оба, в весьма интересной позе, и в минимуме одежды. Дейсвинг как всегда забыл "постучаться". И как они его терпят?

- Значит, наездники на драконах... немыслимо. Как Алекстраза смогла опуститься до такого? - прекрасное лицо Ониксии исказила болезненная гримаса.

- А что "такого", дорогая? - поинтересовалась я. - Меня же Лорд на себе возил, пока Пушистика к этому делу не приставил.

- Что такого? Начать с того, что опускаться до уровня лошади, существу разумному, как минимум стыдно. Я уж не говорю о драконе, и не надо тут делать хитрое лицо и вставлять свою любимую фразочку о том, кто искренне считает себя высшей расой. А по поводу тебя... Для сравнения: Каэр, я имею ввиду достаточно сильную особь мужского пола, вполне может донести на руках женщину до кровати, или же вынести раненого друга с поля боя - это не зазорно. Но как ты отнесешься к своему собрату, который выбрал для себя участь ездового животного?

- Мда... С трудом представляю. Но, факт остается фактом, идея драконьих наездников-магов не просто хороша, великолепна. Если мы не ответим тем же, удержать замок будет не легко, а про экспансию вообще говорить не придется.

- Никогда, - спокойно произнес Лорд Дэйсвинг. - Алекстраза может сходить с ума так, как ей больше нравиться, но честь и достоинство черного дракона замараны не будут.

- А если воспринимать мага на спине дракона не как наездника, а как обычное оружие? Тогда честь не пострадает, - договаривая эту фразу, я уже жалела о том, что ее начала, с таким возмущением на меня глянули все трое.

- Ониксия, как там поживает твой спиногрыз с его летательными машинами? - спросил Дейсвинг у дочери.

- Неплохо... - она задумалась. - Но это не вариант.

- Почему?

- Хоть разработка и идет очень быстрыми темами, до окончательного внедрения готового аппарата минимум несколько месяцев. Потом доводка, массовый выпуск и обучение пилотов. Это еще несколько месяцев.

- А что самое важное в данном вопросе, - вставил Нефариан. - У нас нет ни магов, ни пилотов.

- Ни магов, ни пилотов, ты сказал... - задумалась Ониксия. - Милый, ты просто военный гений.

- Не понимаю, о чем ты. - растерялся Нефариан.

- Ну, смотри, драконий наездник будет вынужден одновременно исполнять три вещи. Управлять драконом, колдовать, и стараться не свалиться с него. Все-таки, мы не ездовые животные и удержаться на нас в воздухе не слишком легко, особенно, когда начинаются фигуры высшего пилотажа. В результате, эффективность такой связки ужасающе низка. То же самое относится и к летательному аппарату, управляемому магом. Но, никто нам не мешает сделать двухместного летуна, тогда пилоты смогут заниматься своим делом, а маги, прочно привязанные на своем месте, колдовать, не отвлекаясь на всякие мелочи. Просто и гениально.

- Да, дорогая. Но у нас нет не пилотов ни магов, - слегка повысил голос Нефариан.

- Будут, - ответил ему Дейсвинг.

- Откуда? Род черных драконов никогда не опускался до сотрудничества с леодами.

- Опускался? - хмыкнул Дейсвинг. - А кто готовит вино, которое ты сейчас пьешь, сын мой? И варит сыр, которым ты его закусываешь? Кто пишет, столь возлюбленные моей дщерью книги? Неужели все это делает наш весьма малочисленный и занятый военными упражнениями род?

- Нет, но, отец, одно дело использовать их, как и весь остальной, принадлежащий нам мир, другое - признать, что мы нуждаемся в сотрудничестве.

- Нуждаемся? Я не вижу причин не использовать их магов и воинов, так же как и не вижу причин, отказываться от их вина. И за первое и за второе намерен платить звонкою монетой. Леди Итинь, - обернулся он ко мне. - Пришло ваше время действовать. Завтра вы отправляетесь в путешествие. Задача номер раз, разыскать ваших друзей. Когда соберете команду, вызовете меня, я приму их в гнездо. Дальнейшие инструкции получите по месту. Все свободны, до утра отдыхать.

Глава четырнадцатая

Пушистик донес меня до ближайшей к Каляве заставы, где мою светлость ожидал шикарный жеребец рыжей масти. На поясе бренчал набитый гульдами и серинами кошель, за спиной болталась в чехле из кожи виверна гитара, на шее, увы, аллор. По легенде, я - бродячий менестрель, взбалмошная, не способная на военные действия и до жути талантливая каэрская дамочка. Талант этот во мне, как ни странно, открыл лорд Дейсвинг. С тех пор, как моя династия пала, и до момента поселения в драконьем замке, петь мне было откровенно некогда, а играть не на чем. Да и не до песен, когда вокруг тебя рушится мир и умирают леоды, так я думала. Оказалось, ошибалась. Драконий лорд, как выяснилось, был изрядным знатоком и ценителем музыки. Узрев мою способность складывать песни налету, которая, вкупе с эмпатией, позволяла спеть именно то, что было необходимо услышать присутствующим, он три часа возносил дифирамбы моему таланту и еще столько же вываливал в помоях мой чахлый интеллект, чтоб не расслаблялась. По его словам, и перед боем, и после битвы, и даже во время оной, хороший менестрель куда ценнее сотни жрецов, ибо способен излечить не тело, но душу, вселить надежду в сердца целой армии и нагнать страху на врагов. Пока Дейсвинг, вышагивая по кабинету, менторским тоном излагал свои взгляды на музыку, я делала вид, что внимательно его слушаю, а сама вспоминала огненные пасти и рычание на грани ультразвука. Ох, сенсей, сенсей, не знали вы действительной войны на уничтожение, только вот рисковать здоровьем и говорить Вам об этом я не собираюсь. В общем, менестрель так менестрель. Эта роль, по крайней мере, дает мне полную свободу передвижения и возможность посещать злачные места. А что еще надо, чтоб найти старых друзей? Мужской костюм, сменивший привычную сутану, правда, неудобен (и зачем мужики придумали эти штаны?), но ничего, как сказала, горестно вздохнув, Ониксия, красоту ничем не испортишь. Даже разлука с Хаккаром меня уже не так гнетет. Привыкла. Согревает знание того, что ему хорошо, он сыт, занят делом, и время от времени поглядывает на меня своим заботливым отческим взором. А что еще надо? Разве что его вечных, язвительных реплик и критики в мой адрес не хватает, но без этого я как-нибудь переживу, не маленькая уже.

* * *

Так свободна я или нет? И что же она есть, эта свобода?

Раннее детство: ..."Изволит ли госпожа откушать?" "Наследной принцессе не подобает брать хлеб руками, извольте магией", "Ваше высочество, слезьте с дерева, вы ведете себя как последний эледар"...

Юность: ..."Дорогая, во время танцев обрати внимание на Лорда Элистана, весьма достойный молодой человек", "Госпожа, зачем вы взяли в руки этот плебейский инструмент? Вас ждет арфа", "Дочь моя, что ты нашла в этом огороднике? Во дворце есть куда более интересные мужчины"...

Да уж... судя по воспоминаниям, в детстве я и спать ложилась по чужой воле. Тяжеловато быть наследной принцессой - няньки и воспитатель, желая угодить матери, контролируют каждый шаг, а мать только и думает, как выгоднее разменять тебя в своей шахматной партии. А что потом?..

Третья война, время вольных отрядов, основные армии Даркорра уже разбиты на голову, мы, как умеем, ведем партизанскую борьбу с демонами, пытаясь, если не вернуть назад потерянный мир, то, как минимум, испортить жизнь оккупантам: ..."Уходим!" - "Айзек!!!" - "Уходим, я сказал!" - "Да подожди ты. Воскрешу, и вместе пойдем", - "Нет времени, сейчас нас всех накроет", - Сильная рука подхватывает орущую меня на плечо и уносит от тела орка, с которым еще вчера мы до беспамятства надирались пивом.... "Я поеду в Огран, искать родных", - "Никуда ты не поедешь, там сейчас кровавая каша", - "Ты не понимаешь, там может быть моя семья", - "Значит, им не повезло..." На следующий день после этого разговора, Огран исчез с лица земли...

На войне немного свободы. Есть приказ вожака, и его надо исполнять. Свободолюбивые и непокорные умирают в первую очередь, но это не страшно. Куда хуже то, что по их вине часто умирают товарищи.

Сейчас: "Ты будешь делать то, что мне от тебя нужно", - "А если я не хочу"? - "Будешь делать через не хочу". - "Не буду". - "Придется, у тебя нет выбора".

А у меня хоть когда то был выбор? В голове прошелестел насмешливый голос подружки-ассасинки: "Выбор есть всегда, даже если тебя съели". Ирония судьбы. В конце концов, ее действительно съели. Что-то изрядно туго у меня с выбором. Почему-то, всегда приходится выбирать между молотом и наковальней. Даже сейчас. Теоретически, я обеспечена всем необходимым, за меня есть кому заступиться, и у меня интересная, я бы даже сказала, захватывающая работа. А практически - я в рабстве у тирана. Выходит, моя свобода - это всего лишь право выбирать себе наиболее комфортные условия рабства? Да уж... Мечта... А как же остальные? Неужто только я отличаюсь таким глобальным "везением"? Вряд ли. Ремесленник, ведущий тихую спокойную жизнь, железными цепями привязан к своей мастерской. Пока работает, есть еда, а значит жив. Крестьянин в рабстве у своего поля. Даже орки-разгильдяи из той хижины в Пылевых Топях, где я так весело развлеклась, кажется, целую жизнь назад, и те в рабстве у собственного страха да у бутылки с самогонкой. Кто же из нас свободен? Да и есть ли она, эта свобода? Или это всего лишь очередная иллюзия, позволяющая не бояться рабства? Да, сейчас плохо и больно, зато потом... Мысль о том, что "потом" не наступит никогда, мы старательно гоним от себя поганой метлой. Об этом думать запрещено. Смертельно опасно.

Что-то позитивизма во мне осталось не слишком много. Сказывается отсутствие положительного влияния друзей. Поправим.

* * *

Угостив коня морковкой и потрепав по холке, я добилась благосклонного позволения влезть на спину. К слову сказать, каэры ездят без седла, уздечки и шпор. Зачем насиловать животное, если с ним можно полюбовно договориться? За это скакуны платят нам самой искренней благодарностью: не пытаются сбросить, не кусаются, да и прочие проявления лошадиного характера держат при себе. Рыжий без приключений довез меня до Калявы. С тех пор, как я ушла охотиться на дракона, прошло чуть больше года. Городок претерпел существенные изменения. Стены вытянулись ввысь и обросли дрекольем, народу на улицах заметно поубавилось, зато строительного мусора стало куда как больше, не слышно было детских голосов, смеха, болтовни досужих кумушек. Весь вид Калявы кричал о военном положении. На стене городской ратуши висел огромный плакат:

"Разыскивается!!! Только живой. Исчадье другого мира, жрица ложного бога Хаккара. Любому предоставившему информацию о местонахождении этой бестии награда в сто гульдов. Предоставившему саму жрицу - награда десять тысяч гульдов. Каждому, кто посмеет оказать проклятой помощь, или скроет информацию о ней - смертная казнь. Особые приметы ..."

Ого. Хорошо же я у них поперек горла торчу. Одно утешает, рожа, намалеванная на плакате, ничего общего с моим личиком не имеет, а значит, пока на шее болтается Аллор, я в полной безопасности.

Покачав головой, я зашла в ближайший трактир, поесть и узнать последние новости.

В трактире было многолеодно, но не шумно и не весело. Сидящие за столами мрачные воины молча наливались самогонкой. Я присела за чудом оказавшийся свободным столик и заказала обед.

Не успела я проглотить содержимое тарелки, как на стол с треском бухнулась полная до краев кружка.

- Эй, девка, ты гитару для красоты таскаешь, или что-нибудь слабать можешь? - Спросила нависшая надо мною орочья фигура.

- Что-нибудь могу, - спокойно ответила я.

- Ну, так слабай подушевнее - и выпивка твоя.

Такие правила. Кто заказывает музыку, тот ставит выпивку. Ох, сопьюсь я на такой работе. Точно сопьюсь.

Я взяла гитару, тронула струны, принюхалась. Злость, отчаяние, безнадежность. Кого ты потерял, дядька? Кто из тех, кто дышал с тобою в унисон, теперь стынет на погосте? Не знаю, да мне и не надо этого знать, что бы спеть для тебя.

Тропою нечестной, звериной тропой,

Идем мы бездумно как скот на убой.

Мелькают зарницы, сливаются лица,

А мысль лишь одна - как вернуться домой.

Вы все порешали за нас, что могли,

Заранее в жертву богам принесли.

А мы что хотели? И что не успели?

Не зная что завтра споет горн войны.

Мой друг улыбался вчера, а сейчас

Слепой командир отдал страшный приказ.

Теперь его тело лежит уж без дела,

А богу плевать, он решает за нас.

Тихие переливы струн тонули в омуте молчания. Тишина дышала, тишина ждала, тишина внимала. И осталась в одиночестве в тот миг, когда угас последний аккорд. На бесконечно долгую секунду. Потом тишина взорвалась звоном разлетевшейся о стену кружки.

- Суки! - рявкнул орк. - Бездушные суки. Мы для них мясо, они давным-давно нас похоронили заживо, а теперь бросают в пекло и плевать, сколькими трупами завалена их дорога. Из всего моего отряда выжил только я. Понимаешь? Из десяти хороших парней, только я умудрился сохранить свою шкуру. Кому до этого есть дело? Спасибо, подруга. Полегчало мне. Жаль, тем, кто лежит, уже легче не станет.

- Заткнулся бы ты, Раг, - Донеслось с дальнего столика. - Или хочешь проблем с жрецами? Чтоб из вашей десятки выживших не осталось вовсе?

- Уж не ты ли меня сдашь, Грег?

- Фильтруй базар, парень. Здесь крыс нет, но и у стен есть уши. Да и ты, менестрелька, думай, о чем поешь. На жертвеннике кувыркаться не так весело, как с мужиком в постели.

Я сделала большие глаза.

- С каких пор жрецам есть дело до песен?

- С тех самых, как в мир пришло зло, и богам для победы над ним нужно много мяса. Леоды у нас, видишь ли, бесплатные, этих в жертву принесут - новых бабы нарожают. Блин, нужно или меньше пить, или больше затыкаться. Спой-ка нам, менестрелька, что-нибудь веселенькое, для снятия депресняка. Много хороших парней вчера к богам отправилось, но мы-то живы.

Я улыбнулась, залихватски перехватила гитару и выдала серию веселых, чуть пошловатых частушек, на всеми излюбленную тему баб. Зал расслабился, кое-где послышались смешки, временами переходящие в дружное ржание. Действительно, как бы ни было плохо, какой бы задницей ни повернулась жизнь, сколько бы ни потеряли мы друзей - главное, что воздух все еще проходит в легкие, и ноги чувствуют землю. Остальное приложится.

Постепенно обитатели трактира стянулись поближе к моему столику. Градус медленно, но верно полз вверх. Новости текли бурным потоком. Я узнала, что конклав Дарии потребовал у Альтии в ультимативной форме принять "истинную веру". Альтийский конгломерат согласился, потребовав от Дарии взамен огромный кусок плодородной земли, мотивируя свою просьбу тем что "Должен добрый сосед разделить свое поле с несчастным ибо боги едино глядят на обоих"* выдержка из книги Хороса. Возмутившись то ли продажностью альтийских жрецов, то ли их непомерными аппетитами, Дария вышла на тропу войны. Войска прошли пол континента, не встретив сопротивления, и наглухо застряли в одном горном ущелье. "Добрые" соседи наглухо завалили камнями проход между скал, что сделало продвижение вперед невозможным. Вздохнув, генералы прокляли страну горных козлов и скомандовали отступление. Но на обратном пути дарийцев встретил еще один завал, с которого мило улыбалось лицо его величества Августа тринадцатого, дедушки нынешнего короля Дарии. То ли альтийские маги были не такими уж козлами, то ли их горы искренне любили покойного короля, но завал дарийцы разбирали долго. Сами же альтийцы, пробравшись по горным тропам, благополучно напали на практически пустую Дарию. По всем известному закону подлости, одновременно с ними островные пираты решили за счет Дарии слегка подправить свое материальное положение. Так что страна сейчас чувствовала себя примерно как карась на сковородке, народ хором молился всем богам подряд, о возвращении домой регулярных войск. А войска, с помощью лома и такой-то матери, расчищали завал.

- Да уж... Печальная история, - давясь от смеха выдавила я. - А откуда вы все это знаете, если Альтийцы нашим магию заблокировали?

- Дык, - подмигнул мне орк. - Не всем кайлом махать по душе, кто-то предпочитает по горным тропкам домой вернуться.

- А среди этих вернувшихся, случайно не было одного весьма импозантного дэвирза? Курит сигары, специализируется на проклятиях.

- А что у тебя за дела с этим шухером? - угрожающе спросил абсолютно лысый таурен (явление для леодов их вида совсем не свойственное).

- Та денег он мне должен, - небрежно бросила я.

- Что, за ночь не расплатился? - ухмыльнулся таурен. Зал заржал.

- А с тобой, я погляжу, он расплатился сполна? Неужели за ночь? - хохот стал громогласным.

- Ах, ты дрянь мелкая!!! - таурен рванулся через стол, размахивая кулаками, явно намереваясь настучать мне по лицу. Один из его товарищей ловко выдал ему подсечку, отчего тот грузно рухнул на печально звякнувшие тарелки.

- Попустись, Ивась. Сам нарвался. А на бабу копытами махать, то вообще дело не наше. Прости его, менестрелька, он как выпьет, совсем дурак становится.

- Та ничего, бывает, - улыбнулась я. - По мне еще попасть надо.

- Та да, - буркнул, выходя из состояния аффекта, лысый Ивась. - Такую как ты в кровати потерять можно. Не баба - привидение. А дружок твой - падла еще та. Взял и проклял меня ни за что. Теперь ни одна порядочная тауренка в мою сторону даже не посмотрит.

- Так-таки ни за что?

- Ну, нельзя же проклинать за правду? Всем ведь известно, что у дэвирза между ногами все что могло, отсохло, и не мужик он, а так, одно название. Тем более, что даже меч держать не умеет, всякими проклиналками балуется.

- Конечно, нельзя. Убить гуманнее, - хохотнул кто-то из толпы.

- И где состоялась эта эпохальная встреча? - изо всех сил стараясь не хихикать, спросила я.

- Та в Коростени. Это деревенька в десятке переходов отсюда на запад. Я там... по делу был. Она в стороне от главного тракта находится, настолько в стороне, что война туда не доходит. Каляве не повезло в переходе от океана стоять, ее штурмуют постоянно, а про Коростень и не знает никто, наверное. Вот и ездим... за чем боги послали. Там я твоего дэвирза и встретил, на свою голову.

- А послали боги за самогонкой... Спасибо, парни, помогли. Держите за это песню, последнюю на сегодня, зато бесплатно, - я снова взяла гитару в руки.

- Ты, это, подруга, попроси своего товарища, чтоб он проклятье снял. За мной не заржавеет.

- Попрошу, хотя ты мне и лысым нравишься.

Глава пятнадцатая

На следующий день мы с Рыжим направили свои стопы в сторону Коростени. Я втихую молилась Хаккару об удаче мероприятия. Харз с ним, что не услышит, да если бы и слышал, помочь не смог бы, просто так спокойнее и привычнее как-то. Приятно осознавать, что твой путь в руках Бога, пусть это и самообман.

А путь, к слову сказать, был усеян не цветами и пряниками. Скорее, камнями и кактусами. Гуляющие туда-сюда армии напрочь вытоптали все посевы, что не вытоптали - скормили лошадям и ездовым ящерам. Ласковое летнее солнышко палило так, что от боков моего многострадального коняшки валил пар, а мечта о купании в прохладной речке превратилась в навязчивую идею. Затоптанная и прожженная солнцем до костей земля, превратилась в пыль. Пыльные облачка взлетали из под копыт коня с каждым шагом. Пыль забивалась в нос, в уши, оседала на коже и в складках одежды. Степи грозили превратиться в пустыню. Вот что получается, когда с бездумной жестокостью уничтожается растительность. А ведь скоро осень. Чует мое сердце, ту жатву, что не досталась богам, соберет зимний голод. Так, лорду Дейсвингу и завоевывать станет нечего. Все сами умрут. Хотя, есть еще Альтия. Неприступные горные массивы, поросшие непроходимыми лесами и кустарниками, родина Хильд и еще более диких горных народов. А горы, они сами по себе, их чтоб погубить, много надо.

Мои размышления прервал тонкий запах влаги. Рыжик вскинул голову и запрядал ушами. Я отпустила повод, позволяя коню самому выбирать кратчайший путь к вожделенному оазису. Как оказалось, зря. Конь понесся, не разбирая дороги, и не заметил на своем пути тщательно замаскированной ловчей ямы. Бедное животное покатилось вниз, ломая ноги, напоролось на колья, которыми было усеяно дно ловушки и, жалобно вскрикнув, погибло. Мне повезло больше. За недолгое время нашего пути я настолько привыкла доверять лошади, что практически не держалась за нее коленями. Из-за этого, когда Рыжик потерял равновесие и начал соскальзывать в ловушку, я слетела с его спины и упала на противоположный край ямы. Коня было жалко до слез. Проклиная создателей сего сооружения, я кинула на круп погибшего животного горсть земли, вытерла слезы и поплелась дальше в сторону оазиса.

Оазис встретил меня перешептыванием плакучих ив, шелестом осин и журчанием кристально-чистого родничка, вода из которого, собираясь в заботливо вырытом кем-то котловане, образовывала небольшое озеро. Что называется, все блага жизни: и ледяной водички хлебнуть, и в теплой, до дна прогретой солнечными лучами, искупаться. Я скинула с себя порядком запыленную одежду, благо рядом никого живого не было, выстирала ее, раскинула сушиться на ветвях ивы и нырнула в ласковые объятия водной глади. Хорошо-то как.

Вода переливалась золотистыми солнечными искорками. Мальки, чей покой я случайно потревожила, с любопытством исследовали ладони. Охранявшая выводок, самка асхи, обеспокоено вползла мне на грудь и, чуть приподняв голову над водой, предупреждающе зашипела. Я улыбнулась ей. Эта разновидность водных змей совершенно безопасна и абсолютно не съедобна. Зато обладает удивительной способностью очищать водоем, в котором живет. Чего ей бояться? Асха, поглядев на меня, пришла к тому же выводу и, сохраняя чувство собственного достоинства, поплыла по своим делам. А я откинулась на спину и блаженно прикрыла глаза.

Мою дремоту прервал резкий неприятный звук. Поросенка режут что ли? Ан нет, приняв вертикальное положение и оглянувшись, я увидела двухметровую девицу с необъятной грудью, мужскими бицепсами, жесткими рыжими волосами, забранными в толстую косу, и узкими, раскосыми, льдисто - голубыми глазами. Сие недоразумение стояло на берегу, наставив на меня арбалет:

- Ты! Вылезать! Быстра! - На корявом всеобщем рявкнула она, поводя арбалетом.

- Неа, - Слегка ошалев, я рассматривала девушку. Шапка, безрукавка мехом наружу, сапоги, холщевые штаны. И все это при тридцатиградусной жаре. Неужто передо мной хильда?

Арбалетный болт вспахал воду в сантиметре от моего плеча. Следующий прыгнул на ложе с весьма впечатляющей скоростью.

- Ладно, ладно, сейчас освобожу тебе купальню, все равно уже помылась, - я миролюбиво подняла руки и полезла на берег.

Но девица не опустила арбалета. Поведя ним в сторону, она рявкнула:

- Итить передо мной, быстра.

- Одеться можно? - задрав бровь, поинтересовалась я.

Хильда окинула меня взглядом, который громче слов кричал: "а что тебе прятать?", скривилась и произнесла.

- Одетца бегом.

- Вот спасибо, - жаль, что я не умею истекать ядом. А еще жальче, что слово "сарказм" этой бабе неизвестно вовсе, ибо она приняла мое "спасибо" за чистую монету и скривилась еще презрительнее.

По-быстрому, пока хильда не передумала, я натянула на себя уже основательно подсохшую одежду, подхватила поясную сумочку (гитара и большая часть моих вещей остались в ловчей яме вместе с Рыжиком) и поплелась в указанном направлении. А что делать? Драться с этой бабищей мне не с руки, пытаться удрать, когда тебе в шею уставился арбалетный болт - подписать себе смертный приговор. Она же сначала выстрелит, а потом будет думать, как была не права. Одна надежда, что путь будет долгим, и я смогу смыться на привале, когда эта мадам уснет. Не может же она вечно бодрствовать.

Оказалось, может. Первые два часа хильда пыталась подталкивать меня в спину, стараясь ускорить темп ходьбы, но вскоре поняла всю бесполезность этой затеи, плюнула, выругалась в три этажа, повесила за спину арбалет и, закинув меня на плечо, побежала по степи легкой рысью.

Болтаться мешком на плече у бегущего леода не просто неудобно, местами даже больно, о чем я и сообщила хильде. Но в ответ на мои гневные тирады, девица только покрепче прижала меня к себе и ускорила бег. Через несколько часов я прокляла все на свете, включая собственную бесполезную жизнь, и мечтала только об одном - чтоб похитившая меня женщина остановилась. Но останавливаться она не собиралась. Зашло солнце, звезды высыпали на небосклоне, холод стал прокрадываться под одежду, мои ребра онемели, а сумасшедшая баба все продолжала бежать легкой рысью, не обращая внимания на окружающий мир. И только с рассветом, когда упавшие из-за горизонта лучи солнца вызолотили крышу маленького домика, выросшего на нашем пути, хильда сбавила темп. Она донесла меня до сарая, одной рукой сняла тяжелый засов с петель, бросила мое, уже почти совсем бесчувственное, тело на стог сена, заперла дверь и ушла.

Пока я отходила от "путешествия", тихо матерясь и пытаясь научиться дышать заново, за дверью раздавались странные звуки, грохот, рев хильды, и... странно знакомые мужские голоса. Потом дверь сарая распахнулась, на пороге возникла худая, высокая мужская фигура, растрепанная, в семейных трусах, потягивающаяся и почесывающаяся. Лица против света было не разобрать.

- Ну и кого ты притащила, Найда? Это же каэра, а нам для экспериментов человеческие бабы нужны, - сказала фигура до боли знакомым голосом.

- Знать я ваш эксперимент, алкаши хреновы. Сказать спасибо, что такой баб нашла.

Это я-то баба??? Да пусть на себя посмотрит!!! Не веря в свое везение, я севшим голосом позвала:

- Войд?

- А? - отозвался мужик. - Ты кто?

- Войд, это же я, Итинь.

- Тинька?! - он буквально вскочил в сарай, схватил меня за руку и выволок на свет. - Точно Тинька!!! Совсем на себя не похожа, но ты. Длинз!!! Иди сюда!!! Смотри, что нам Хильда приволокла.

- Что? Куда? - Лорд Де Линз пошатываясь вышел из дому, протирая заспанные глаза. Вслед за ним в дверной проем вылетела бутылка с остатками самогонки. Дэвирз слегка наклонил голову, позволяя бутылке пролететь мимо, и направился в нашу сторону. - Ничего себе, Малая. А я уж думал, что мы совсем тебя потеряли. Ну, рассказывай, как докатилась до жизни такой.

- Ох, расскажу, мальчики, обязательно расскажу. Только потом. Я даже не знаю, чего больше хочу: пить, есть или спать. Ваша подружка - чистый садист.

- Это да, Найда, она такая, - ухмыльнулся Длинз. - Пошли в дом, там со вчера жареная картошка и огурчики осталась, поешь, а потом на боковую.

Мы зашли в дом, и мне стало ясно, почему хильда орала благим матом и швырялась бутылками. В помещении царил свинарник. Весь стол в объедках, на полу штабель бутылок, постель выглядит так, словно на ней взвод солдат кувыркался, чайник сгорел, плита залита чем-то подозрительным, весь пол в осколках, на подоконнике скучает одинокая сковородка.

- Ну, - застеснялся Войд, - погуляли вчера маленько. И позавчера... И три дня назад тоже... Найдочка, дорогая, хватит бить посуду, - умоляюще произнес он, уворачиваясь от летящей в голову кружки. - Ей богу, железную покупать придется.

- Какого хрена жертва делать в доме? - хильда стала посреди комнаты и уперла руки в бока.

- Дорогая, это не жертва, это наш старый боевой товарищ.

- Эта пигалиц товарисч? А может старый шлюх?

- Чтооо???

Моему терпению и нервам пришел конец, с яростным воплем я подпрыгнула и вцепилась поганке в волосы, она, на несколько минут забыв, что является воином, ответила мне тем же. Мы с визгом катались по полу портя друг другу прически, кусаясь и царапаясь, до тех пор, пока на наши головы не обрушился водопад. Ведро ледяной воды за шиворот - не самое приятное, что может случиться с леодом. Мы с Найдой расцепились и откатились друг от друга, фыркая и отряхиваясь как две кошки. Над нами с уже пустым ведром в руках возвышался Длинз.

- Ну, товарисч так товарисч, - буркнула хильда. - Моя итить на охота. Прийти через два дня. Сделайте так, чтоб в доме не быть никаких товарисч, бутылок, шлюх и срача.

Она повернулась и с царственным видом выплыла из дома. Хоть картину "подмокшее величие" пиши.

Проводив хильду взглядом, мы все облегченно вздохнули. Войд сгреб со стола все, что там было, водрузил туда сковородку с картошкой, вытащил откуда-то сравнительно чистую вилку и с торжественным видом вручил мне.

- Рассказывайте, - с набитым ртом пробурчала я. - Что вы делаете в этой Мухосрани и откуда взялся этот огр с сиськами.

- Эх... - начал Войд. - В общем дело было так... Горы Альтии хороши, если ты поехал отдохнуть на горячие источники. Или поохотиться в предгорьях на саблезубых тигров. Или... В общем, они прекрасны в том случае, если ты не солдат на марше. А уж если ты солдат, и ваш отряд форсированными темпами штурмует Зуранский Хребет* сравнительно невысокая горная гряда в Альтии, место обитания клана Хильд, горы могут вызвать только ненависть. Столетние кипарисы, переплетенные колючими кустами ежевики вперемешку с буреломом. Видят боги, мы бы выжгли этот лес дочиста, если бы там не было так влажно. Постоянные сумерки, сырость, пробирающая до костей, запахи гнили и тысячи, миллионы кровососов, каждый из которых размером с хорошего голубя. На третий день пути обоз безнадежно отстал, увязнув в буреломе. Мы продвигались вперед, прорубаясь сквозь кустарник и мечтая о том, чтоб эти горы провалились сквозь землю. Но всему рано или поздно приходит конец, Зуранский Хребет не был исключением. Чем выше мы поднимались, тем легче становилось идти, и, в конце концов, проклятый лес отступил. Когда, наконец, над нашими головами засияло небо, весь отряд, включая капитана, рухнул на травку и, позабыв вознести благодарственную молитву, захрапел. Несколько дней мы провели в ожидании обоза. Понемногу охотились, помногу спали, купались в горных ручьях и благодарили богов за предоставленный отдых. Обоз не появился ни на третий день, ни на девятый. Капитан принял решение продвигаться дальше. Целью нашей была горная крепость Альдара, прибежище клана дурных баб, - с этими словами Войд боязливо оглянулся, потом, вспомнив, что Найда уже слишком далеко, чтоб его слышать, облегченно вздохнул и продолжил. - Которые держат своих мужиков в подземных пещерах и используют в качестве не то рабочего скота, не то еще чего-то. Матриархат, в общем. Командующие армией разработали план, по которому мы должны были освободить мужчин из-под бабского ига. Преисполнившись благодарности, те с величайшей радостью вступили бы в ряды дарийской армии, пополнив их высококачественным фаербольным мясом. Вот так все изящно. На пергаменте. А на деле тетки оказались весьма несговорчивыми, а стены крепости внушающими уважение. Здесь, в Дарии, принято считать альтийцев полуграмотными дикарями, но не хотел бы я встретиться с тем магом земли, что вырастил эти стены, - Войд умолк, прикуривая сигарету.

- Ну, продолжай, - недовольно потеребила я его. - Что дальше то было?

- Любишь ты сказки, Тинька, - улыбнулся он. - А вот возьму, и не буду рассказывать

- Я тебе нос откушу, - шутливо оскалилась я.

Войд изобразил на лице крайнюю степень паники и поднял руки.

- Ладно, ладно, сдаюсь, слушай дальше. Мы разбили лагерь неподалеку от крепостной стены. Двадцать локтей в высоту и ни намека на ворота. Маг земли, откомандированный с нашим отрядом, только руками разводил. Сломать сей монолит ему было не под силу. Заставить базальт скал вздыбиться, образовав путь на стену тоже. Эта земля свято хранила свою свободу и не собиралась поддаваться на угрозы какого-то там равнинника. Несколько дней мы пытались "осаждать" крепость, обстреливая ее горящими стрелами. Девицы отвечали нам тем же. Мало того, демонстрируя свое полное пренебрежение к противнику, они выходили на стену одетые только в лук и колчан со стрелами. Это "слегка" действовало на нервы. Наши маркитантки потерялись вместе с обозом. Через несколько дней, поняв всю тщетность подобного штурма, мы решили действовать хитростью. Если в крепостной стене нет ворот, значит, где-то есть обходной путь. Нас с Длинзом и еще несколько групп отрядили искать этот путь. Попетляв несколько дней по горам, мы наткнулись на пещерку. Небольшой горный карман, который, судя по всему, служил хильдам запасным складом. По крайней мере, выпивки и закуски там было, огого. Справедливо рассудив, что за пару часиков крепость никуда не убежит, а уставший воин это плохо, мы покидали шмотки на пол и принялись за дегустацию местной кухни, - Войд блаженно прикрыл глаза. - Умеют эти стервы вино делать, нечего сказать. Да и мясо коптят неплохо. Вторая бутылка уже посверкивала донышком, в желудке уютно устроился балычок, и для полного счастья нам не хватало только одного, вернее одной, а лучше двух или трех. Вдруг в пещере резко потемнело. Взглянув в сторону прохода, я обнаружил как на пол пещеры, открывая путь солнечному свету, падает хильда.

- Это чтоб не дергалась лишний раз, - вставил Длинз. - А то на сытый желудок драться лениво.

- "У тебя совесть есть? - ответил я. - Я ж не дэвирз, чтоб на трупы залазить" - "Можешь не залазить, со спящей бабой я сам справлюсь, даже в таком умиротворенном состоянии" - "Что значит сам"??? Не тратя больше времени на разговоры, мы принялись за дело. Ничего так, девка попалась, крепкая, упругая, гладенькая и, на удивление без шрамов. А потом она пришла в себя. Я заметил это только тогда, когда меня перевернули на спину и нагло оседлали...

В общем, когда мы втроем выбрались из пещеры, крепость уже была захвачена.

- И что дальше? - я с грустью уставилась на опустевшую сковородку.

- Дальше... Подруги Найды оказались еще несговорчивее, чем выглядели со стены, и, к концу дня, в крепости не осталось ни одной живой хильды. А еще через сутки из пещер выбрались их мужики и перебили весь наш отряд. Идею превосходства мужского пола над женским командир донести до них так и не успел. Длинз, чтоб не объяснять Найде что самоубийство это плохо, усыпил ее на пару дней. Мы с ним наблюдали все действо через кристалл, допивая хильдарское вино и доедая балык. Все равно нам эти парни никогда не нравились, а лезть в чужой огород со своей лопатой не этично. Когда оставшиеся в живых убрались обратно под землю, мы разбудили Найду, вместе с ней посокрушались о павших в бою и отправились домой.

С тех пор и отравляет она одна жизнь нам обоим. Прикинь, выпить нельзя, надолго из дому нельзя, ревнивая как кошка.

- Так что же вы ее не того... - я многозначительно провела ребром ладони по горлу.

- Жалко. Ты бы видела, что она по ночам в постели вытворяет. Я такого в жизни не пробовал и, если ее порешим, не попробую. Если б только в мире не было дней. И скучно, и делать нечего, и террор дурной бабы поперек горла стоит.

- Какая поучительная история, - я блаженно откинулась на спинку стула. А зачем вам человеческие женщины?

- Ты Вилку помнишь?

- Вилку? Его забудешь, - я улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям.

* * *

Пир во время чумы. Наверное, то, что творилось на Даркорре, в тридцать седьмом году от пришествия демонов можно было назвать именно так. Странно. Все мы смертны. Леод рождается со знанием того, что рано или поздно ему все же придется умереть. Смерть неизбежна. Почему же тогда осознание того, что смерть стала внезапной, так меняет нас? Какая по большому счету разница, завтра или через триста лет? Наверное, разница все же есть, ибо с пришествием демонов, наш тихий насквозь регламентированный мирок изменился. Толку беречь невинность до свадьбы, если свадьбы может и не быть? Толку печься о потомстве, если ему не суждено дожить до зрелости? Чего стоит чужая жизнь, если ежедневно на твоих глазах гибнут тысячи? Своя жизнь бесценна всегда, ведь если ты ее утратишь, уже не важно будет, сколько миров во вселенной и кто победил в этой войне.

Редко Даркорр радовал нас передышками, но тот, тридцать седьмой год был исключением. Армия рогатых, парнокопытных и пылающих бестий то ли ушла в отпуск, то ли решила посмеяться, наблюдая за делом рук своих. А смеяться было над чем. Куда делись все наши "моральные ценности"? Мир разделился на стаи "волков", безжалостно истреблявших последних "овец". Нет, наверное, я сгущаю краски, ведь на богатой органическим удобрением почве войны расцветали и отвага, и благородство, и мужество, и, что случалось куда реже, милосердие. Но, вот настал короткий момент затишья, и все эти добрые качества потерялись в тени злобы, трусости, жадности. Военные отряды, которым было некуда возвращаться и нечем заняться, превратились в разбойничьи банды. Мы шли, куда глаза глядят и брали что хотели. Благо никто не смел нам в этом препятствовать, а если и смел... Мир его праху.

Трусость отражалась в глазах хозяина придорожного трактира, в его масляной улыбочке, раболепных поклонах, дрожании толстых мягких колен. В елейном голоске, которым он нас приглашал пройти в зал и занять "лучшие" места. "Проходите дорогие гости, я так рад, так рад". "Еще бы он был не рад", - хмыкнул Андер, глядя на выставленный нам счет. Жадность пересилила трусость, заставив этого жирного червя потребовать с нас плату вперед. "Ведь для благородных господ это такая мелочь". "Может, прирезать эту жирную свинью? - предложил Войд. - Из принципа" - "Угу, и зажарить, для большей сытности обеда, - поддержал его Длинз" - "Я вам в кухарки не нанималась. Так что если зарежете, готовить будете сами, и подавать тоже, - отозвалась из дальнего угла я" - "Аргумент, - вздохнул Андер. - С другой стороны, денег у нас больше чем мы сможем за всю жизнь потратить, учитывая ее среднюю продолжительность". Шутка имела успех, парни заржали. Андер швырнул под ноги трактирщику горсть золотых монет. Тот настолько обрадовался своему счастью, что даже перестал бояться, и бодро посеменил на кухню, дабы не заставлять "благородных господ" ждать.

Все время пока мы отдыхали и веселились, лакая весьма хорошее вино и обгрызая кости пусть и не молочного, но вполне приемлемого поросенка, в зале крутился маленький, тощий до прозрачности, лохматый мальчишка. Ползая под столами, он мыл деревянный пол. С такими посетителями как мы, это занятие теряло всякий смысл. Нельзя сказать, что мы специально мусорили, чтоб усложнить мальцу жизнь, скорее просто не замечали его и не заботились о чистоте помещения, в котором нас ободрали как липку. То один, рассказывая анекдот, так махнет своей кружкой с вином, что все ее содержимое веером алых капель разлетится по залу, то другой, хохоча выронит огрызок свиной ножки, и, естественно не поспешит ее поднимать. Ну, и дальше в том же духе. А малец, обращая на нас внимания еще меньше, чем мы на него, все драил и драил полы. Когда градус уже набрал обороты, но еще не зашкалил, Аристарх Петрович, наш отрядный маг и кузнец по совместительству, завел с Войдом спор, о качестве стали необходимой для ковки зачарованного оружия. Спор становился все горячее. Войд утверждал, что чаруй не чаруй, а чтоб мечем можно было не только в заду ковыряться, сталь нужно брать хорошую. Аристарх же снисходительно похлопывал его по плечу и утверждал что все это "юношеский максимализм" и, если где-то можно сэкономить, то экономить нужно. Войд раздраженно скинул с плеча руку нашего мага, немного не рассчитал сил, и ладонь Петровича смела половину того, что стояло на столе, на пол, прямо под нос упрямому уборщику. В этот момент в зал вошел хозяин с очередной сменой блюд и порцией выпивки, увидев какой бардак мы устроили, он аккуратно поставил под нос на стол и дал мальчишке такого пинка, что тот улетел в дальний угол. "Ты что ж это, сучий сын делаешь? - заорал он. - Зазря мои харчи переводишь, щенок? Я кому сказал убрать здесь все, чтоб благородным господам комфортно было?" Мальчишка попытался встать, но поскользнулся на пролитом соусе и шлепнулся на пятую точку. Ребятам это показалось забавным, и стол затрясся от хохота. "Мать шлюхой издохла, и ты судя по всему ни на что больше не годишься", - рецензировал трактирщик с "достоинством" удаляясь назад в кухню. Не знаю, хотел он нам угодить, подкинув жертву для забавы, или просто решил показать, что крут, но последние его слова были явно лишними. Мне в нос ударил запах настолько чистой, незамутненной ярости, что перехватило дыхание и сразу стало не до смеха. Парни, не смотря на свою твердолобость, тоже что-то почувствовали, смешки стали затихать. В следующий момент, мальчишка взвился на ноги, схватил с пола вилку* на Даркорре, вилка представляет собой двузубое приспособление с достаточно длинными и острыми зубцами и изо всех сил швырнул ею в хозяина трактира. Вилка попала в основание черепа. Зубцы вошли на всю длину, хозяин рухнул как подкошенный. В трактире воцарилась тишина. И в этой тишине стоял затравленный щенок, прямо и даже с вызовом глядящий на стаю матерых волков. "Поди сюда, малец", - слегка растягивая слова с ленцой сказал Петрович. Мальчик подошел. Страха в нем не было. Наверное, он уже вычеркнул себя из книги жизни. Петрович грубо ухватил его за подбородок и несколько секунд смотрел в глаза. "С нами пойдешь, Вилка".

Передышка закончилась быстрее, чем мы рассчитывали. Всего через месяц после этого происшествия демоны вновь прорвали тонкую ткань между мирами и мы кидались от одной точки к другой, не спасая мир, все понимали, что спасти его в принципе не возможно, просто продлевая свою жизнь. Хоть на день, хоть на час. Вышло на семь лет. Петрович взял Вилку под свою опеку, хоть и не было в нем ни силы, ни магических способностей. За то была отчаянная храбрость, врожденная ловкость, практически полная нечувствительность к боли и гибкое худое тело. Много старания, сытной еды и абсолютная безжалостность Петровича за несколько месяцев превратили пацана в идеального лазутчика, коим он и оставался до того момента, как нас развела судьба. А еще Аристарх Петрович в кои-то веки наплевал на свои принципы, что дешевле значит лучше, и отковал для Вилки фисты из лучшей стали, что можно было найти в этом мире, с примесью аперита. Сам же их потом и зачаровал, не сказав на что, даже будущему хозяину. Всю любовь и нежность, которую Вилка никогда не смел высказать Петровичу (засмеяли бы, а то и подумали что не хорошее), он обратил на фисты. Все равно высмеивали, но, пожив с нами годик, Вилка научился смеяться над другими и, что не маловажно, над собой.

- Вилка? Здесь? - я не на шутку обрадовалась, всегда приятно встретить старого товарища.

- Ну... частично.

- Это как? - опешила я.

- Ну, вот, - Длинз выложил на стол стальные когти, любимые Вилкины фисты* оружие, представляет собой кастет с наращенными на него клинками.

- Мда... - я разглядывала оружие, - это же каким психом надо быть, чтоб после смерти в собственный кастет переселиться?

- Чего сразу психом? Всего лишь Вилкой.

- Ладно, каждый сходит с ума по-своему. Но тело женское зачем?

- Ммм... - покраснел Войд, а Длинз опустил глаза. - Ну понимаешь... Такое дело... Короче, он все равно будет рад, если его воскресят, а нам приятно.

- Рад? Он же парень!!!

- Был парень - станет девка, какая ему теперь-то разница? Да и все равно нихрена не выходит, душа из клинков в тело переселяться не желает, хоть ты тресни, - пожал плечами Войд.

Я сочувственно вздохнула.

- Пресветлый паладин, а с каких это бодунов ты некромантией балуешься?

- А я уже не пресветлый. Меня из академии выперли. Со второго курса.

- Боги, за что? Ты же отличник круглый.

- Директору академии морду набил.

Я расхохоталась.

- А чего он раскомандовался? - обиженно пробурчал Войд.

- Он же директор, вроде. Ему командовать по должности положено.

- Ну, раз директор, пусть сидит и не звиздит в своем кресле в директорском кабинете, и не рассказывает мне, что делать и какой щеткой плац драить. В общем, бросил я это грязное паладинское дело, ушел в некроманты.

- А чего тогда здесь делаешь?

- Сбежал.

- А оттуда чего?

- У них экзамены дурацкие. Совсем. Потребовали Длинза развоплотить.

- Зачем? - я окончательно запуталась.

- У истинного некроманта не должно быть привязанностей в этом мире. Вот, первый курс учат развоплощать умертвия, а вторые три - их создавать. Экзаменационный практикум проводится на родных, близких и друзьях. Я смылся с фазы друзей.

- Ох, и везет тебе с обучением. И кто ты теперь такой? Рыцарь смерти?

- Где-то рядом. А мне, кстати, название нравится, пафосное немного, но, за неимением лучшего... Вот только Вилку поднять не выходит. Упирается, гад. Столько материала уже перевели. У-у-у...

- Девочек не жалко?

- А чего их жалеть? Жизнь - жестокая штука, не мы так кто-то другой прихлопнет.

- Девушки все-таки.

- Ну и что? - пожал плечами каэр. - Я ж некромант, мне положено.

- А Длинза и маму с папой не положено? - хмыкнула я.

- Мама с папой и друзья - это святое. Вот тебя я препарировать не буду, если сама не попросишь. Блин, ну почему же не получается?!

- А в чем заминка то?

- Откуда я знаю, я ж в трансе все это время. У Длинза спроси.

- Спрашиваю, - повернулась я к Длинзу.

- Ну, первая стадия проходит идеально. Душа жертвы из тела вылетает просто со свистом. Вторая фаза хорошо, тело реагирует на близость Вилкиной души, и даже как-то пытается дергаться, стараясь ее в себя принять. А вот третья фаза - полный отстой. То ли эти долбанные фисты не желают выпускать душу, то ли ей и в них неплохо, но переселения не происходит, хоть головой о труп стучись.

- А если не пытаться переселять душу, а приделать фисты напрямую к телу? - увлеклась я решением проблемы.

- Беспрецедентно! - поднял палец Войд.

- И это говорит та самая женщина, которая только что жалела безвинно погубленных дев? - хмыкнул Длинз.

- Ой-ой-ой. Только не говорите, что у вас нет запасного трупа. Все равно не поверю. С твоим-то запасливым характером, у вас весь чулан должен быть телами набит.

- Угадала, труп есть, - криво ухмыльнулся Длинз. - Я начинаю верить всей той чуши, что про тебя говорят. Ибо, даже стирая мир с лица вселенной, ты вырядишься в белоснежную сутану.

- Неправда. В гламурно-розовую, - в тон ему ответила я.

Мы спустились в подвал. Там на леднике лежало тело симпатичной, невысокой молоденькой девушки.

- Тело принадлежало циркачке. Идеальный вариант для ассасина, даже мышцы докачивать и переучивать Вилке не придется. Хороша?

- Ничего так, - я нагло соврала. По человеческим меркам, девушка была прелестна, да и каэрские не находили изъяна.

- Ну что? Отритуалим мамзель по полной? - Войд ухмыльнулся так сладострастно, словно хотел не вселить в тело душу, а заняться чем-то непотребным.

Мы перенесли тело на, как ни странно, чистый, выскобленный чуть ли не до бела стол, который, заменял моим недоделанным некромантам жертвенный алтарь.

- Давай, ритуальщик. Покажи, на что способен, - я надела фисты на руки девушки.

Наверное, пришло время немного задержаться на описании сего уникального оружия. Фисты представляли из себя скобу, одевающуюся на ладонь, от которой шли крепления на четыре кольца, по кольцу на все пальцы, кроме большого. К кольцам крепились коготки, в спокойном состоянии коротенькие, не длиннее первой фаланги пальца, и широкие, способные защитить сжатый кулак от прямого попадания двуручного меча. При активации они удлинялись и, сужаясь, превращались в четыре треугольных обоюдоострых стилета. Изготавливая их, Аристарх Петрович превзошел самого себя. В нашем мире аналогов им не было, как в этом - не знаю.

* * *

Войд начал свое ритуальное песнопение-бормотание, мы с Длинзом создавали необходимую серьезно-зловещую атмосферу - он усиленно старался не зевать, я - не крутить головой.

Вторая фаза - успешно, третья... С телом стали происходить какие-то метаморфозы. Раздувались суставы и фаланги пальцев, Кожа поглощала сталь фистов. Плечи ширились, а бедра, наоборот, сужались. Длинз отчаянно взвыл, увидев, как сглаживаются округлые холмики девичьей груди. Я покраснела и накинула на будущее Вилкино тело плащ, заметив растущий холмик в совсем другом месте. Переселение прошло удачно. Через несколько минут новоиспеченный дэвирз открыл глаза, улыбнулся, подмигнул Длинзу и сказал:

- Превед, кросавчег, иди ко мне, я тебя поцелую-у, - и сладострастно облизнулся.

- Калаведрыть его в три этажа левым загибом, - прошептал Длинз, шарахнувшись к стене. - Слыш, Вилка, не балуй. Я не ахтунг* мужчина нетрадиционной сексуальной ориентации, я честный натурал!!!* мужчина традиционной сексуальной ориентации

- Точна-а-а-а??? - тоненьким голоском протянул Вилка. - А кто мне пытался сиськи приделать? Нет, парень, облажался ты по полной и вскрыл свою гнилую, точнее, голубую сучность. Теперь я от тебя не отстану, - Вилка выпустил когти, нежно облизнул один из них, гибким движением соскользнул со стола, не забыв, впрочем, обернуться плащом и танцующей походочкой направился к Длинзу.

- Вилка, не сходи с ума!!! - в один голос рявкнули мы с Войдом и заступили ему дорогу.

- Не-не-не. Я в добром здравии и абсолютном порядке. Честное слово. Никогда не чувствовал себя так замечательно. Только вот женская сущность моя, сами понимаете, требует любви и ласки. И хватит меня лапать, извращенец, а то хорошо подумаю, не на тебя ли направить свою праведную страсть, - он плотоядно оскалился на Войда.

- Не надо на меня ничего направлять. Я хороший.

- Ты тоже в этом непотребстве участвовал.

- Я из чисто научного интереса!!! Честное слово, блин, хоть у Тиньки спроси! Она тоже, кстати, в этом участвовала, и весьма активно! Вот к ней и приставай.

- Ко мне нельзя, я жрица. Вилочка, родной, понимаешь, просто не было другого тела. А душа из фистов готова была вот-вот вылететь (да простит мне Хаккар эту ложь). И вообще, посмотри, какой ты симпатичный получился, лучше, чем был.

- Точно? - подозрительно стрельнул он глазами.

- Да!!! - хором ответили мы.

- Зеркало есть?

Зеркало было. Не слишком чистое и местами треснутое, но было. Вилка вертелся перед ним минут пять, потом хмыкнул, поправил плащ и, немного смущаясь, попросил меня выйти. Я фыркнула и выполнила его просьбу, не без удовольствия, надо сказать. На улице дышалось куда как легче и приятнее, чем в помещении.

Растянувшись на травке, я закинула руки за голову, прикрыла глаза, и уж было думала задремать, пока парни решают в доме свои смешные мужские вопросы, но, видать решение они нашли весьма оперативно. Через пять минут все трое составили мне компанию. Вилка уже был одет и весьма доволен жизнью, наверное, отражение в зеркале его удовлетворило. Ребята попадали рядом со мной, позадирали носы к солнышку и облегченно вздохнули.

- Кстати, Тинька, что-то ты не сильно на жрицу похожа, - как бы, между прочим, сказал Войд.

- Ты тоже не сильно похож на паладина, да и на некроманта не тянешь.

- Сравнила. Бросить институт или Бога. Колись давай.

- А я и не прячусь, просто до этого момента пока не доходила беседа. Только имейте терпение, история будет долгой.

- За сутки справишься? А то нам еще убрать до возвращения Хильды надо.

- За сутки? За сутки справлюсь.

Я вдохнула поглубже и неторопливо, в духе менестрельской баллады повела рассказ. На удивление ребята даже не заснули. Когда затих последний аккорд моего повествования, Войд хмыкнул и изрек:

- Душевненько. Только у нас тут распространена немного иная версия происходящего. Мол, явился пришлый бог в этот мир, нарушил равновесие сил, решил весь пантеон по женской половой линии пустить, совратил для этого род черных драконов, теперь у них кровь супер-волшебная: один флакон, если с собой носить, удачу дает, а если выпить, от всех болезней лечит. Но все равно этот бог сволочь, а черные драконы - грязные предатели, которые с каждым днем толкают наш прекрасный мир все ближе и ближе к погибели, ибо нарушают мировое равновесие. Но, мол, выход есть, если уничтожить "проклятую" которая, собственно и протащила бога в этот мир, то он отправится прямиком в гадес, драконов призовут к порядку, и все станет на свои места. Что скажешь? - он испытывающее на меня посмотрел.

- Ты действительно веришь в то, что папа собрался свергать местный пантеон?

- Нет, конечно, твой бог раздолбай, похлеще всей нашей гоп-компании. На харза ему этот гемморой?

- По поводу всего остального - не знаю. Лорд Дейсвинг кто угодно, но не идиот, и не самоубийца, а этот мир его дом. И что-то мне подсказывает, что существо, рожденное одновременно с изменением мира, знает о равновесии чуть больше, чем жрецы. Но утверждать не стану.

- Кто угодно? - хмыкнул Длинз. - А кто?

- Ну... Сволочь редкая, грубиян, и жестокосердный ублюдок, это точно, но не дурак.

- А что ж ты на него работаешь, если он такая сволочь?

- Я на него не работаю. Честно говоря, я у него в рабстве, а вам предлагаю на него работать.

Еще минут пять с застывших физиономий ребят можно было смело писать картину маслом "изумление на лужайке".

- Ты предлагаешь нам работать на мужика, за которым гоняется весь цивилизованный мир. Дракона, который взял тебя в рабство, и который, по твоему же описанию, редкая сволочь? Дорогая, ты здорова? - поинтересовался Вилка

- Более чем.

- Ставлю вопрос иначе, а нахрена нам это нужно?

- Во-первых, деньги. Много-много денег. Во-вторых, власть, если захочется. В-третьих, работая на него, вы будете от него защищены. А это очень много для меня значит. И в-последних, парни, это же самое настоящее приключение.

- Я что-то не понял, ты его любишь или ненавидишь? - спросил Длинз

- Я его... уважаю. Этот леод никогда не лжет, не кривит душой и не лицемерит. Он часто говорит и делает ужасные вещи, но эти вещи всегда правдивы. Всегда. Он убивает столь легко, что его смело можно назвать маньяком, но рядом с ним я чувствую себя спокойно и уверенно.

- Понятно, наше чистое солнышко влюбилось, - хихикнул Войд.

- Извращенец хренов, - я в шутку кинулась душить Войда, мы кубарем покатились по траве.

- Так, народ, харе бузить, - Длинз закурил сигару. - У нас что-то вроде серьезного разговора, вообще-то. Тинька, а чего он хочет, этот твой Дейсвинг?

- А харз его знает. На данный момент прижать Алекстразу к ногтю и разобраться с кучей жреческой мелочи, которая жаждет получить мою ушастую голову и шкурки его потомства.

- А потом?

- Власти над миром. Точнее передо мной не отчитывался.

- М-да, работать на кровожадную сволочь, желающую получить власть над миром, за большие бабки. Стать персоной нон гранта в среде нормальных леодов... Какое соблазнительное предложение... - Длинз затянулся и выпустил колечко дыма.

- Наконец-то поиметь возможность навалять по шее всем тем, кто меня так раздражал все это время... И в доме убирать не придется... и истерики Хильды терпеть... И выпить можно будет в свое удовольствие... - Войд почесал затылок. - И никто орать и кидаться тарелками не будет... Блин, как же она все-таки успела меня достать, несмотря на... Короче, я согласен.

- Приключение, настоящее, веселое, а тело, если что, вы мне новое сделаете, только, чур, больше бабское не брать, - Вилка погладил фисты. - Я с вами.

- Хорошо. Ждите меня здесь, вот вам подъемные, за принципиальное согласие, - я отстегнула кошель и высыпала на ладонь половину. - Мне нужно остальных отыскать. А потом будем общаться с работодателем. Кстати, вы не знаете где их найти? Элтона, Ляську, Андера, Реста, Кухля.

- Ну-у-у. Когда я последний раз видел Ляську, она в очередной раз вышла замуж, за очередного "замечательнейшего из мужчин". Жили они на тот момент в Дариссе, - стал загибать пальцы Вилка, который всегда и все обо всех знал. - Элтона тебе соблазнить вряд ли удастся, он дослужился до командира элитного подразделения, и ему от жизни, по-моему, больше ничего не надо, на нас, простых смертных, даже не смотрит. А Андер и Рест увлеклись боями без правил на арене, тоже в Дариссе.

- Здорово. Все почти в одном месте, далеко бегать не придется. Кстати, Длинз, ты там одного таурена слегка облысел... Починить можешь? Он парень неплохой, помог мне вас найти.

- Я подумаю, - пожал плечами дэвирз, брезгливо отряхивая с пальцев пепел догоревшей сигары.

Глава шестнадцатая

Я решила не откладывать путешествие в долгий ящик. Немного отдохнула, и на рассвете двинулась в путь. Ребята отдали мне лошадь Де Линза, кобылку старенькую, но еще весьма резвую. За каких-то пол дня она довезла меня до станции дилижансов, в Коростени. За небольшую плату, животное принял на постой хозяин местного трактира, клятвенно пообещав отдать ее Длинзу или Войду, буде таковые за ней явятся.

По военному времени, дилижансы ходили плохо, ждать мне пришлось чуть-ли не до глубокой ночи. Сидя на неудобной деревянной скамейке и ожидая прибытия заветного экипажа, я перебирала в уме портреты тех, на встречу с кем готова была отправиться.

Высокородная Алиссиень Ванн Дер Дагген, урожденная каэра из мира Ардален... Она же просто Ляська, была блондинкой, полной и осознанной. Главным интересом ее жизни была она сама и то, как она выглядит. Стрелка на чулках или сломанный ноготь превращались в катастрофу мирового масштаба, малейшее нарушение этикета в ее присутствии сопровождалось картинным выгибанием идеальной бровки, что, по ее мнению, должно было привести нарушителя в благоговейный трепет. Правда, наши "нарушители" в трепет не приводились, скорее наоборот, завидев тень недовольства на прекрасном личике Ляськи, начинали изысканно... материться, периодически доводя нашу высокородную до обмороков. То ли они пытались научить ее быть попроще, то ли она не отчаивалась привить им благородные манеры, но все те годы, когда мы сражались плечом к плечу, борьба этикета, ногтей и условностей с матерными выражениями продолжалась. На Даркорре Алиссиень оказалась по глупости - поссорилась с родителями, желающими заключить ее в политический брак, и напрочь игнорировавшими девичью влюбленность чадушки, объектом которой был отнюдь не предполагаемый муж. В результате, дочь, прямо на глазах у изрыгающей угрозы и требования матушки, открыла портал куда придется, нырнула в него и исчезла в потоке вероятностей, через несколько секунд появившись в моем родном мире. Поскитавшись пару дней по незнакомой земле, встретившись с демоном и чудом уцелев, девушка поняла, что замужество все же лучше, чем смерть, и попыталась вернуться, но было поздно, наш мир был объявлен карантинным, и все исходящие из него порталы были заблокированы. Банально, но факт.

Ляська в любой передряге умудрялась сохранить идеально чистыми свои платья, уложенной волосок к волоску сложную прическу, совершенный маникюр, безупречный макияж и регламентированное выражение лица. А еще она была магом и, надо сказать, магом великолепным. Лучшим из тех, кто воевал на Даркорре, что, впрочем, не помешало ей смыться в Дайэлун первым же подвернувшимся порталом.

Мои размышления прервал начинающийся дождь. Я поплотней запахнула плащ, ежась от проникающей под одежду сырости, в который раз посетовала на нерегулярность транспорта, в который раз задумалась о неблагоустроенности жизни в военное время и в который раз представила себе маленький домик в глуши вечного леса, где до меня не будут долетать шум и суета больших и малых городов. Эти идиллические размышления прервал стук колес подъехавшего дилижанса.

Дилижанс был грязен, разболтан и изрядно перегружен. Беженцы из разоренных окраин стекались в столицу. Все сидячие места были заняты, стоячие, впрочем, тоже. Я приткнулась в уголке на куче мешков с чем-то мягким. Старая орчанка, хозяйка этого скарба, поначалу принялась что-то бурчать о наглой молодежи, но моя виноватая улыбка и извинения исправили положение. Как же все-таки сильно меняются леоды в зависимости от того, на каком языке ты с ними говоришь... Всего пара изысканно-вежливых фраз способна превратить старую ворчунью в пожилую даму, а грубое ругательство сделает из нее абсолютную мегеру. Если бы всех леодов с детства обучали магии слова, сколько войн и конфликтов угасло бы в зародыше? Если бы... К сожалению, детей предпочитают учить куда более материальным вещам, счету, боевым искусствам, рукоделию, магии, на риторику не остается ни времени ни сил. Вот и воюем по глупости. А может и нет, может, война это расплата за победу разума и магии над силами природы, за отсутствие естественных врагов, способных сокращать стремительно размножающееся поголовье разумных. Одному богу известно. Кстати, нужно будет как-нибудь его об этом спросить.

Под мерное раскачивание дилижанса я задремала, а когда проснулась, в окошко уже вовсю светила луна, пассажиры мерно посапывали носами, копыта лошадей отбивали по дороге мерную чечетку. На меня снова нахлынули воспоминания.

Рест, таурен-воин, редко встречающееся сочетание. По большей части эта мирная раса состоит из шаманов, друидов и охотников. Рест был изгоем из клана, что встречается еще реже. Никто не знал, за что его изгнали, эта тема стоила любопытным ни одного десятка выбитых зубов и порванных глоток. В результате, глупые любопытные кончились, а умные держали свое любопытство в кулаке и никак его не проявляли. Хотя, проявляли, конечно, пока Рест не видит и не слышит. Как мы ни старались, выяснить что-либо об этой, в полном смысле слова темной личности, ничего не удавалось. Имя после изгнания он сменил, а тауренов черной масти пруд пруди. Основной чертой Рестова характера было ослиное упрямство. Для того, чтоб заставить его что-либо сделать, необходимо и достаточно было попросить его этого не делать. Для гарантированного результата, требовалось приказать, но приказывать было опасно, кулаки у него думали куда быстрее и продуктивнее, чем голова. Пользовались этой его чертой характера все, кому не лень. В такие передряги втягивали, что у кого другого давно рога поотлетали бы, но тут на помощь Ресту приходила вторая его особенность - чудовищное везение. Из каждой, даже казалось бы абсолютно безнадежной ситуации, он умудрялся вылезти целым и невредимым, мало того, вытащить тех, кто был с ним. Мимо него пролетали стрелы, об него ломались дубины, по нему не попадали клинки, хотя, это, скорее, было данью его воинскому искусству, чем везению. Рест был надежен как скала и честен до хамства, общаться с ним было исключительно тяжело, а не скучать по нему - практически невозможно. Я не видела его уже давно, в Дайэлун его забрали, категорически запретив прыгать с основным отрядом в портал, а после прибытия меня в этот мир, свидеться нам так и не удалось. Если мне повезет, удастся.

Так прошло еще трое суток, дни сменялись ночами, выжженное разнотравье степи - редкими подлесками, потом лесами, покачивание дилижанса - долгожданными остановками, дарящими сладостную возможность размять затекшие ноги. Да уж... воздушный транспорт этому миру не помешал бы.

* * *

Мы ехали через лес, когда дилижанс основательно тряхнуло, раздался хруст, треск, и стало ясно, что дальше придется идти пешком, если конечно удастся выбраться из-под груды тел, посыпавшихся друг на друга. Слава богам, пассажиры восприняли аварию стоически. Вместо того, чтоб орать и впадать в панику, тихо переругиваясь, народ начал выкарабкиваться. Верхние повыбивали окна, выбрались и теперь помогали вылезти наружу тем, кому повезло меньше. Освободив повозку и удостоверившись, что ремонту она не подлежит (провалившееся сгнившее дно и сломанные оси - это печально), мы со вздохами похватали свои вещи и потопали по дороге в сторону Дариссы. Благо до города оставались от силы сутки пути.

Как ни странно, никаких неприятностей, кроме стертых ног, дорога нам не принесла. Ни тебе засад Альтийцев, ни разбойников, ни вербовщиков, аж удивительно стало. На третий день пути, (сама добежала бы быстрее, но большой толпой безопаснее, да и привалы на ночь делать надо), горизонт закрыли каменные стены столицы. Магический контроль, контроль ауры, контроль еще чего-то. В общем, стража как всегда в своем репертуаре, пока денег не дашь, в город не пустят, а за гульд впустят даже демона, и всем будут доказывать, что это переодетый бог. Нехорошо, конечно, но в некотором роде приятно, потому что за второй гульд мне рассказали все, что я хотела знать. В частности, о том, что Ляська живет в большом доме недалеко от центра, а подразделение Элтона как раз занято на охране Дариссы, и в боях на арене лидирует странная парочка, огромный черный таурен и маленький юркий ассасин, едва достающий макушкой ему до пояса. Море полезной информации всего за одну золотую монетку. Весело насвистывая, я вприпрыжку побежала к Ляське.

* * *

Двери особняка Ванн Дер Дагген мне открыл старенький слуга. Минут двадцать мы с ним препирались по поводу - стоит ли ему меня впускать или гнать в шею. Я настаивала на старой дружбе с Ляськой, он на моем непрезентабельном виде. В конце-концов, сошлись на том, что я иду в гостиницу, принимаю ванну, переодеваюсь и ровно к шести часам вечера прихожу на чай к "госпоже". Хотелось, конечно, вывалить на голову этого цербера как минимум половину известных мне нехороших слов, которые так раздражали Лорда Дейсвинга, но я решила, что до шести Ляська никуда не денется, а после я с куда большим удовольствием опрокину водопад своего красноречия за пазуху щепетильной подружке. А пока... вкусный обед и горячая ванна мне действительно не помешают.

Улицы Дариссы были верхом магического совершенства. Город стоял в предгорьях. Маги подняли на поверхность твердые породы земли, разгладив их в дороги. Ровное, местами шершавое, местами гладкое полотно из яшмы, базальта, обсидиана, мрамора, малахита, сплетавшееся в чудный неповторяющийся узор. Если идти по дороге, опустив глаза, то начинает казаться, что узор оживает, душа камня высвобождается, восстает из своего плена и путь становится объемным, манит, завлекает, обещает что-то неведомое, то, что до сих пор было сокрыто о леодов.

Я врезалась лбом в кирасу. Больно-то как. Обернувшийся на меня стражник что-то пробормотал о растяпах, которые не смотрят куда идут. Я обиженно отвернулась, потирая лоб. Стал посреди дороги, и обходить его все должны. Дурак.

Взгляд зацепился за витрину магазина, боги, какая красота. Бархатный, серебристо серый лиф платья был расшит жемчугом. Глубокое, на грани приличий, декольте приоткрывало грудь, узкие рукава в три четверти заканчивались ассиметричным водопадом белоснежного кружева, подчеркивающего совершенную красоту рук. Тяжелая, длинная, бархатная юбка кокетливо приоткрывала нижнюю, кружевную. Я внимательно пригляделась к иллюзии. Как любой плод фантазии, она была безупречна. Мои пропорции не столь совершенны, но, думаю, этот шедевр портняжного искусства мне все же пойдет. Спустя час я спешила в гостиницу, прижимая к груди заветный, чуть шуршащий, пакет.

Распахнув двери гостиницы, я окинула взглядом обеденный зал. По дневному времени, народу было немного. За столиком в углу сидел орк весьма потрепанного вида и за обе щеки уминал суп, недалеко от него пожилая орчанка задумчиво потребляла мороженое, а за стойкой бара... Черный как смоль таурен в весьма знакомой мне манере заливал в себя пиво. Это не мог быть не Рест. Во всей вселенной больше не было леода, имеющего привычку надираться с утра и трезветь к вечеру. Кружка с грохотом опустилась на стойку, знакомый бас рявкнул "еще" и перепуганный насмерть служка, низко кланяясь, опрокинул над кружкой бочонок.

- Уважаемый, можно с вами познакомиться? - игривым тоном проворковала я, подкравшись к Ресту сзади.

- Нельзя, - раздалось в ответ.

- А если осторожно? - добавила я в голос томности.

- Я же сказал, нет. Совсем шлюхи обнаглели. Вали отсюда, пока по шее не получила.

- Рест, ты хамом родился - хамом умрешь, но зачем же жить хамом? - уже нормальным голосом насмешливо спросила я.

- А ты не нарывайся, и хамства не будет, - повернулся он ко мне. - Уезжай отсюда, сейчас.

Вот и все. Ни тебе здравствуй, ни до свидания, ни как дела. Словно и не было пяти лет расставания. Словно и не спасали мы друг другу жизнь много-много раз. Чужие леоды. Демоны!!! Когда же я перестану на него, такого, обижаться?

- Я тоже до безумия рада тебя видеть. И тоже чудовищно соскучилась. И даже угостила бы тебя пивом, но не так поймут...* на Дайэлуне женщины угощают выпивкой только мальчиков по вызову - я выжидающе уставилась на него.

- Тинь, - вздохнул он. - Ну почему ты такая вредная? Если я сказал тебе уезжать, значит собирай свои манатки и вали из этого города к харзовой матери.

- Ах, рада бы, но не могу, - притворно вздохнула я. - У меня на шесть вечера встреча с Ляськой.

- Не вздумай.

- Что?

- Не вздумай туда идти! - прошипел он, схватив меня за локоть и притянув к себе. - Ляська знает о том, что ты в городе?

- Д-да, - ошарашено прошептала я, пытаясь вырвать руку из его цепких пальцев. - Пусти, дурак, больно.

- А будет еще больнее, если не уедешь отсюда. Хотя... я тебе не нянька, и на руках носить не буду. Так что решай сама. Пока.

Обиженно пожав плечами, я заказала комнату на два дня и пошла приводить себя в порядок. Вот такие дела. Конечно, я не настолько оптимистична, чтобы ожидать, что Рест бросится мне на шею и начнет петь от радости при встрече, но и такого откровенного посыла я от него не ожидала. Тоже мне друг. В общем, минус один. Остались Ляська, Кухль, Элтон и Андер.

Через шесть часов, сменив пыльный и грязный дорожный костюм на платье своей мечты, уложив волосы в сложную прическу и благоухая как весенняя лилия, я стояла на крыльце особняка Ван Дер Дагген. На сей раз дверь распахнулась практически мгновенно, и старенький слуга, низко кланяясь, провел мою разряженную персону в гостиную на второй этаж.

Ляська встала мне на встречу, распахнув объятия.

- Дорогая, я так рада, так рада, столько лет прошло. Тебе очень идет этот стиль.

- Итинь... ты... поседела.

- Ну, дорогая, - умиротворяюще улыбнулась я. - Пережить конец света не так весело, как казалось бы. Хорошо, что только волосами отделалась. Как ты? Я соскучилась.

От Ляськи ощутимо веяло страхом и каким-то странным беспокойством. Хаккар, ох она и впечатлительная стала. Всего-то цвет волос у меня поменялся, а трясется как осиновый лист.

- Лясь, ты меня поить чаем будешь? - снова улыбнулась я и плюхнулась за столик.

Надеюсь, хоть вопиющее нарушение этикета ее в себя приведет.

- Конечно буду, дорогая, прости за задержку. Ну, расскажи мне, как твои дела? Где пропадала этот год? Что делала? - она засуетилась, наливая мне чай.

Это на Ляську было не похоже. Совсем не похоже. Настолько не похоже, что мне резко расхотелось откровенничать с ней на тему своей жизни и живого участия в ней лорда Дэйсвинга.

- Да как... пою, вот, играю по кабакам. А ты как? Мне говорили, что вышла замуж. А где наш муж? - игриво подмигнула я ей.

- В городском совете сидит. Война, работы много, - отмахнулась она. - У меня скучная и однообразная жизнь. Ну а ты как? Как твой бог? Что-то у тебя с аурой нынче не то.

С аурой? Ляська никогда не умела читать ауры. Она не в состоянии даже отличить ауру ребенка от ауры старика. А это значит... Значит, меня читает кто-то другой. Или прочел раньше и счел нужным сообщить ей. И то и другое плохо. Зачем такие сложности ради давно забытой подруги? Или... Алиссиень это не Ляська вовсе?

Я принюхалась, обострив восприятие по максимуму. Да, Алиссиень Ван Дер Дагген собственной персоной. И еще трое, нет четверо. Четвертый - профессионал, маскируется от любого сканирования, так, на всякий случай. Все четверо на первом этаже. Мы чаевничаем на втором, значит выйти, как все нормальные леоды, через дверь, мне не удастся. Говоришь "высоты боюсь", да, леди Итинь? А палачей ты не боишься, нет?

- Ну, дорогая, что с тобой? Нехорошо себя чувствуешь? - взволнованный голос Ляськи прервал мои размышления.

Я еще раз окинула ее взглядом. Красивая, статная, на голову выше меня. И в полтора раза тяжелее. Предательница. Вряд ли я смогу рассчитывать на перевес в драке. Мило улыбнувшись в ответ, я поднесла чашечку с чаем к губам.

- Нет, дорогая, все хорошо. Ты сменила духи?

- Всегда завидовала твоему обонянию перворожденной, - покачала головой она. Я действительно перешла на "Чайную розу", вот только душилась в последний раз три дня назад.

- Небось, для любимого? - подмигнула я ей.

- Опять угадала, - она окончательно расслабилась, откинувшись на спинку кресла.

- У тебя большой дом, - встав с места, я пошла вдоль стен из комнаты в комнату, слегка касаясь картин, словно прибывая в восторге от увиденного. - И безупречно декорирован. Это работы местных художников или?..

- Некоторые работы привезены из других миров. Стоят безумно дорого.

Она всегда была самодовольна до невозможности. Самодовольством лучилась и сейчас, давая мне напоследок полюбоваться роскошью, достойной Высокорожденной Алиссиень ван Дер Дагген. И не сильно беспокоясь о том, что я прошла в другую комнату, окна которой выходили на улицу. Большие, широкие окна. А с чего бы это Ляське опасаться за меня? Меня, всю жизнь панически боящуюся высоты. Меня, чьи эмоции всегда были на поверхности. Есть ли в мире более безопасная жертва, чем я? Теперь есть.

Стремительным прыжком я запрыгнула на кресло, с него перескочила на стол, стоящий у окна, и, прикрыв голову руками, бросилась на стекло. Звон падающих на мостовую осколков. Жалобный треск ткани, платье было таким красивым. Теплые ручейки крови, сбегающие по рукам. Разъяренный вопль Ляськи. Топот ног. Треск вылетающей двери. Сейчас в эту какофонию звуков вмешается стук моего тела о мостовую. Сейчас...

Глава семнадцатая

Огромные руки Реста поймали меня в объятия. Слегка крякнув и рыча сквозь зубы, друг перехватил меня поудобнее и ринулся в переулок. Выскочил на улицу, пробежал немного, свернул в другой переулок, путая следы. Заскочил в какую-то лавку через парадный ход, чтоб выйти через черный, но там нас уже ждали. Толпа стражи запрудила помещение. Рест отскочил в угол, поставил меня, себе за спину, достал два длинных кинжала и оскалился. Положение было аховое. Нас двое против нескольких десятков стражников. С учетом того, что я теперь разве что петь могу, один Рест против нескольких десятков стражников. Нет. Так не пойдет. Стоять и смотреть, как его убивают, я точно не буду.

- А говорил, "на руках носить не стану", - язвительно шепнула я, сдергивая с шеи аллор.

- Я тебя убью. Сам. Потом, - рыкнул он в ответ.

Тоже мне, напугал. Во времена наших совместных странствий он обещал убить меня столько раз, что я приучилась воспринимать эту фразу как своеобразное объяснение в любви.

Драка завязалась, первый труп упал к ногам Реста, заплатив своей жизнью за длинный порез на предплечье воина. Кровь брызнула мне на ноги, разлилась темной скользкой лужей. К горлу подкатил знакомый ком. Прошептав заклинание, я впала в боевой транс. Божественная энергия лилась нескончаемым потоком, раны на теле Реста затягивались быстрее, чем успевали появляться, гора трупов у наших ног росла с чудовищной скоростью. Рест всегда дрался беспощадно, считая, что если уж леод взял в руки оружие, ни о какой жалости и сострадании не может быть и речи. Хочешь, чтоб тебя щадили - не воюй. Моря крови, реки крови, лужи крови... ненавижу кровь. Если бы не транс, меня б стошнило. Полчаса? Час? Три? Мы бы могли стоять так вечно, если бы были богами. Но, увы, тела у нас были вполне смертными. Ночь набросила на город свое покрывало, когда Рест упал. Не от ран, от усталости. Поток божественной энергии иссяк. Опускаясь в пучину блаженного забытья, я успела увидеть, как вяжут моего друга и ощутить прикосновение веревки к собственным запястьям. Ну и что? Все равно. Все не важно.

* * *

- Ох и бардак... - Лорд Де Линз обвел глазами комнату. - Это что? Все мы сделали?

- Угу, - печально подтвердил Войд. - Не пойму только, зачем было вышибать двери и разбивать окно.

- А как по мне, так славно погуляли, - потянулся Вилка. - Даже бодуна нет, на удивление.

- Привыкай, у дэвирзов бодуна не бывает. Гриппа, расстройства желудка и детей тоже, - пожал плечами Длинз. - Не просто так мы высшая раса, одни плюсы, ни одного минуса.

- Эээ... говоришь детей не бывает?

- Детей? Нет.

- А... это... ну... того... женщины в общем?

- А, женщины, - с притворным равнодушием вздохнул Длинз. - Женщины, это, брат, индивидуально. У меня, например, с этим проблем нет, а как с тобой будет - одним богам известно.

- Я вас поубиваю, если будет как-то не так.

- Войда убивай, а меня бесполезно. Тело новое возьму и всех делов.

- Народ, если мы сейчас не приведем дом в порядок, то проблемы с потенцией будут у всех троих. Хильда на подходе, - глубоко вздохнул Войд.

- А вы что, к черным драконам с ней собрались? - полюбопытствовал Вилка.

- Ты что? С ума сошел? Мы к черным драконам от нее собрались, - Хмыкнул Длинз. - Более зловредной бабищи в природе нет. Хотя, что тебе рассказывать, сейчас заявиться, и сам все увидишь.

- Так если вы все равно эту тетку кинуть собираетесь, чего нам ее сейчас ждать? Валим в Дариссу за Тинькой и все. Хотя... я б с ней познакомился, люблю горячих штучек. Баба она должна быть с характером, чтоб не скучно было.

Де Линз и Войд просветлели лицами.

- Точно! Собираем манатки и драпаем. Войд, как думаешь, может лучше дом поджечь, чтоб бардак в глаза не так бросался? - с жизнерадостным выражением маньяка на лице поинтересовался Длинз.

- Сто процентов! И Хильдочка нас тогда искать не станет, подумает, сгорели к харзям. Прям сейчас и подожжем, - он метнул заклинание священного огня в соломенную крышу домика.

- Хм... а ничего, что там были наши вещи? - почесал затылок Длинз.

- Та пофиг, ограбим кого-нибудь по дороге. В первый раз что ли?

И трое героев, вооруженных семейными трусами, фистами Вилки и замечательным настроением отправились в сторону Коростени, распевая уже не пьяные, но еще и не бодунные песнопения.

* * *

Я пришла в себя связанная по рукам и ногам, лежа в стогу сена в какой-то изрядно вонючей каморке. Что-то попадать в плен, в последнее время, стало моей не очень хорошей привычкой. Или уже традицией? Рядом в не менее связанном состоянии валялся Рест. Что, впрочем, не мешало ему храпеть во всю глотку. Это ж надо было так вымотаться. Скрипнула дверь, на пороге показалась каэрская нога, обутая в кованный сапог сорок пятого размера.

- Эл, тебе не жарко? - лениво полюбопытствовала я.

Элтона я знала давно. Когда-то мы вместе с ним выбирались из замка, в ярком пламени которого сгорало наше прошлое. Ему повезло чуть больше, чем мне. На момент революции, он уже был вполне взрослым мужчиной, паладином, но не успел дослужиться ни до одного, сколь-нибудь значащего, поста, а титул "высокорожденный" мог светить разве что его детям, и то, если папочка вознамерится совершить подвиг. Его просто не заметили, дали уйти спокойно. Я же, сопливая девчонка королевских кровей, не имеющая ни малейшего представления об окружающем мире и не способная себя защитить, попала в оборот по полной программе. Но мне тоже повезло. Не повезло тем, кто жаждал моей крови.

- Итинь, как ты могла так низко пасть? Я разочарован, - в свойственной ему пафосной манере начал Элтон.

- Эм... а что конкретно я смогла и куда пала? С этого места можно поподробнее? Что ж я такого сделала, что ты натравил на меня стражу, а потом засунул своих боевых товарищей, которые не один раз прикрывали твой каэрский зад, в эту вонючку?

- Ты стала погибелью этого мира, несчастная!!! - взвопил он.

- Это как? Наверное я долго училась на курсах погибелей, потом тащилась по служебной лестнице на самый верх, прям как ты. И все для того, чтоб добиться великого ранга "погибели этого мира"? А то, что тебе жрецы местного пантеона просто мозги запудрили, в твою многомудрую голову не приходило?

От Элтона пахнуло возмущением. На лице читалось: "Это мне-то мозги запудрили? Да я сам кому хочешь, что угодно запудрю!"

- Понятно. Карьерист ты, Эл. И ничего больше, - я отвернулась.

- А что ты хотела? Чтоб я ради девчонки, которую пять лет не видел, всем рисковал? - взвился он. - У меня тут, между прочим, семья, налаженная жизнь, положение и уважение. Всего я добился сам. И должен отказаться от этого только потому, что ты со своим дурацким богом, как всегда, влезла в неприятности? С какой стати?

- Пошел ты на хрен, со своим положением и уважением. Всего добился, а честь и совесть потерял. Когда меня казнить собираешься? Эх, жаль, что лежа на полу до лица не доплюнуть, а на ботинки плевать как-то не солидно.

Элтона от моих слов аж перекосило. Мелочь, а приятно.

- Не Вам рассуждать о совести и чести, Леди. Для всякого нормального леода, безопасность его мира, прежде всего, - гордо выпрямился он и аж живот втянул от осознания своей значимости.

- О да, именно поэтому ты свалил из СВОЕГО мира, как только жаренным запахло. Герой, трижды герой, - скривилась я.

Как же все-таки приятно быть эмпатом. Вот стоит перед тобой предатель, спинка ровненькая, подбородок задран кверху, в глазах отражается вся скорбь каэрского народа, хоть статую с него ваяй, а эманации-то какие... Была б его воля, не просто убил бы на месте меня маленькую, на кусочки б разорвал. Ярость чуть ли не из ушей капает, и под толстым слоем ярости тихо-тихо скулят чувство вины и презрение к самому себе. Он сам о них не догадывается, наверное, а я чую. И от этого чувства, собственная злость как-то на донышко укладывается, стихает, а на замену к ней приходит жалость. Но Элтон, к счастью, не эмпат, и о моей жалости он не узнает никогда.

- Леди Итинь, - ледяным голосом проговорил мой бывший друг. - Вас приказано доставить в покои всеблагой и всемогущей Леди Алекстразы, ибо велико ее милосердие даже к таким павшим существам, как вы. Выдвигаемся поутру, рекомендую отоспаться.

Отоспаться не получилось. Мало того, что связанные руки и сладкие сны вещи мало совместимые, так еще и богатырский храп Реста покою не дает. Да и жесткая солома вперемешку с вонью - не лучший антураж. Стоило немного приспособиться к храпу, вони и соломе и таки задремать, как помещение взорвалось громогласным басом:

- Какого буя?

"Проснулся, красавчик, - подумала я, разлепляя тяжелые веки. - Ох, что сейчас будет...".

- Тинька, мать твою, развяжи меня, - нежно пнул он меня в бок. - Сколько можно дрыхнуть?

- Благодаря твоему храпу, не много, - проворчала я. - Как прикажешь тебя развязывать? Зубами? Или не видишь, что у самой руки связанны?

- Да хоть бы и зубами. И, кстати, я не храплю.

- Точно, мне все приснилось. А развязываться смысла нет, за нами придут утром. Повезут к вашей "всеблагой", той, которая собственных дочерей проклинать горазда.

- Глупая женщина, развязываться всегда есть смысл. Чтоб завязаться потом так, что от одного движения веревки слетят, и свалить, пока эскорт не очухался. Грызи, давай, - он сунул связанные руки мне под нос.

- Может лучше ты? - печально протянула я. - У тебя зубы крепче.

- Угу. И больше. Ровно настолько, чтоб тебе вместе с веревками ненароком руку откусить. Грызи, давай, а не звизди.

Доводы Реста всегда убедительны. По крайней мере, для тех, кто предпочитает сохранять свои конечности в целости и сохранности. Поэтому я, не тратя времени на долгие препирательства, вцепилась зубами в веревку, не преминув, правда, вместе с веревкой прихватить и кусочек волосатой лапы. Ох, как он здорово ругается... просто виртуозно. Через некоторое время веревка поддалась, лопнула и кольцами спустилась на пол. Рест, мстя за укушенную руку, нарочито долго развязывал себе ноги, потом сжалился и таки освободил меня от пут. Счастье длилось недолго, минут через пять он снова спеленал меня по рукам и ногам. А потом связался сам, показав предварительно, как и за что дергать, чтоб освободиться.

- Рассказывай, во что ты меня в очередной раз втянула.

- Прошу заметить, ни во что я тебя не втягивала, ты сам втянулся.

- Хм, если ты не забыла, я достаточно внятно порекомендовал тебе валить из города.

- Угу, не соизволив при этом назвать причин.

- А нафига? Сказал "вали" значит вали. Какие тут могут быть причины? А теперь из-за твоего дурацкого упрямства мы тут сидим в полной жопе.

- Мы сидим в сарае, причем не из-за моего упрямства, а отчасти из-за твоего хамства и отсутствия привычки что-либо объяснять.

- Ах из-за моего...

- ХВАТИТ!!! Мне надоело с тобой спорить, - очень хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.

- Значит, сидим из-за твоего упрямства, - продолжал настаивать он.

- Да хоть из-за Леди Алекстразы. Кстати, из-за нее мы тут и сидим.

- Тогда рассказывай и не переводи стрелки, неудачница, - довольный своей победой в споре, проворчал он.

Ресту свою историю я рассказала кратко и лаконично, петь баллады не было никакого желания, да и не перед кем. Максимально близким Ресту языком был орочий-матерный. Витиеватые обороты классической речи его не впечатляли, что уж говорить о ямбе с хореем.

- Хм, так чего ж ты не позовешь своего дракошку, раз уж он такой всемогущий? Пусть бы прилетел и спас нас.

- В перенаселенный город? Ты это здорово придумал. Вот бы боги невинными жертвами насытились. Или ранг святого за хорошую идею получить хочешь? - как-то излишне бурно возмутилась я.

- А если честно? - странно серьезным тоном спросил он.

Я на минуту задумалась.

- Если честно, то Его я боюсь куда больше, чем Элтона в обнимку со всей его стражей. И на помощь буду звать только тогда, когда мне больше ничего не останется.

- Хм, мужик стоит того, чтоб с ним познакомиться, - почесал лохматую голову Рест.

- Кстати, Рест, а где Андер и Кухль?

- Андер там, где ему надо, а тебе знать не положено. А Кухль... кончился Кухль. Арбалетным болтом в сердце.

- Ничего не понимаю. Это же пустяковая травма, воскресить - раз плюнуть.

- Травма-то может и пустяковая, тебе виднее. Вот только воскрешать у нас уже давненько запретили.

- С каких пор тебя волнуют какие-то там запреты? - опешила я.

- Меня не волнуют, только тут вера такая. Все умершие на поле боя вроде как автоматически попадают в рай, а значит воскрешать их незачем. Единственные, кто это сейчас умеет - храмовые жрецы и только для очень избранных. И в процессе воскрешения вовсю этих избранных оплакивают. Типа "вот бедняга, ему бы в райских кущах загорать, а он нам так сильно нужен, что снова выдергиваем в ад грешной земли".

- Абсурд. Столько нелепых, никому не нужных смертей. И какой, к харзу, рай? Это в желудке у бога, что ли рай? Как вы это терпите вообще?

- А как нам это не терпеть предлагаешь? Боги жрецам силу дают. Не захотели - не дали. Что теперь делать? С ножом на богов лезть? Или может с кувалдой? Что посоветуешь, а, жрица?

- Вот гадство. Но есть же еще друиды и шаманы, они не через богов работают, им сама Мать Природа помогает.

- Душа леода принадлежит богам, попытки воскрешения объявлены святотатством. Самые непонятливые шаманы и друиды сгорели на жертвенных кострах в первую очередь, остальные приняли правила игры.

- С ума сойти. С такими темпами бате свергать местный пантеон не придется, мир сам к нему в руки упадет.

- А что? Есть желание свергнуть пантеон? - прищурился Рест

- Какое, к демонам, свергнуть? Ты что, охренела? - раздалось в голове разъяренное шипение Хаккара. - Я Дейсвингу скажу, чтоб он тебя по мягкому месту свергнул как следует и из замка не выпускал больше. Революционерка недоделанная.

- Спокойно, пап, я пошутила.

- Пошутила она. За такие шутки знаешь что бывает? Еще раз услышу - прокляну.

- Тинь, не делай такую одухотворенную физиономию, а то подумаю, что ты обсуждаешь с родителем методы свержения пантеона.

- Ты не далек от истины. Родитель только что на меня наорал. Ему эта идея почему-то не слишком нравится.

- Чтоб подобные идеи нравились, надо быть полным кретином.

- Это еще почему?

- А ты подумай. Огромный мир, толпа верующих, которые постоянно друг с другом дерутся и от твоего имени проклятья раздают, а ты один за все в ответе. Это же свихнуться можно. И что делать богу, если его Альтийский жрец с его Дарийским жрецом дерется? За уши растаскивать? Или обоим помогать? Так это хуже чем самому с собой в покер резаться. Кому такой бог нужен будет?

- Та да. Один бог на весь мир, это та еще несуразица, - прыснула я со смеху, представив, как Хаккар одновременно растаскивает за уши передравшихся жрецов, мечет громы и молнии в провинившуюся деревеньку и взращивает какое-нибудь особо редкое деревце. - Особенно если он такой лентяй, как мой папаша.

- За лентяя мы с тобой потом поговорим, - шипение в голове стало не столько яростным, сколько обиженным. - А сейчас заткнитесь оба, сюда идут.

Я приложила палец к губам, и мы с Рестом приняли самый что ни на есть безвинный и спящий вид.

^p
* * *^p

- Тебе не кажется, что идти в Дариссу пешком было не лучшей идеей? - печально спросил Длинза Войд, любуясь кровоточащей пяткой.

Вся компания расположилась в шикарном густом поросшем малиновыми зарослями лесочке, через который шла дорога на Дариссу. Лучшее место для отдыха представить себе было сложно. Тенек, птицы заливаются, малина как раз вызрела, сладкая как мед, еще и ручеек журчит шагах в ста от дороги. Истинный рай, вот только натертые ноги Войда добавляли темных красок к пасторальному пейзажу привала.

- Не лучшей идеей было бросать академию. Глядишь, и портянки научился бы мотать нормально, курсу эдак к пятому, - пожал плечами Длинз.

- Я не на портянки жалуюсь, а на отсутствие транспорта.

- Жалуйся лучше на голову, ведь это она подсказала тебе гениальную идею спалить дом, где были наши деньги, - хихикнул Вилка. - Да и вообще, хватит ныть. Так путешествовать куда веселее, чем в душном дилижансе.

- Вам может и веселее, у вас ноги не болят, умертвия ходячие, - буркнул Войд, перематывая портянку.

- Скажи спасибо тому мужику, что сапоги и одежку тебе подарил, а то пришлось бы босиком топать, с замерзшей задницей к тому же. Эх, хороший был человек.

- А почему был? Он же убежать успел, вроде. Или я что-то пропустил, пока одевался?

- Успел. Какие же все-таки добрые леоды в этом мире. Только завидев мою очаровательную улыбку, раздеваются, а потом убегают, даже "спасибо" не дождавшись, - мечтательно сказал Вилка. - Вот, что я называю истинно хорошим воспитанием.

- Ты уверен, что он раздеваться начал, увидев твою улыбку, а не фисты? - скривился не то от боли, не то от вредности Войд, пытаясь встать на больную ногу.

- Ну, причем тут фисты к моему божественному очарованию? - искренне удивился Вилка.

- Конечно ни при чем, - "поддержал" его Длинз. - От них польза есть.

- Тихо, парни, - шепнул Войд, навострив уши, - кажется, я что-то слышу.

Компания затаилась.

- Топот копыт... две... нет, четыре лошади... и с ними пешие... несколько.

- Ура, транспорт! - шепотом крикнул Вилка.

Длинз шикнул на него, и наша троица затаилась в придорожных кустах. Через несколько минут их взглядам открылась странная процессия. Впереди верхом ехали два паладина в полном боевом облачении, за ними, связанные попарно, плелись леоды. Такими связками обычно водили военнопленных, но эта вереница состояла сплошь из орков, троллей и тауренов.

- Совсем пираты оборзели. В десяти круговых переходах от Дариссы народ в табуне* построение, при котором пленные связаны таким образом, что попытавшись убежать передушат друг друга . гоняют, - возмутился Вилка. Давайте проучим козлов?

- Не наше дело, - пожал плечами Длинз.

- Наше, - возразил ему Войд. - Нам лошади нужны.

- Ну, наше, так наше. Мой дальний, твой ближний, Вилка, ты распускаешь табун. Начинаем, когда кони поравняются с нами, - роздал ценные указания Длинз.

Через несколько минут печальная процессия приблизилась к кустам, в которых притаились наши герои. Длинз махнул рукой, и началось...

Один из всадников бросил поводья и начал размахивать руками, пытаясь отогнать от лица видимых только для него ос. Ко второму подскочил Войд, резким рывком выдернул из седла, бросил на землю и так шарахнул кулаком по опущенному забралу шлема, что оно смялось. Сквозь прорези забрала показалось костляво-кровавое месиво, когда-то бывшее лицом рыцаря, а противник дернулся и затих.

Пока первый всадник безумно махал руками, непонятно какой силой удерживаясь в седле, а второй умирал на земле, Вилка полосовал связывающие пленников веревки. Освобожденные леоды не спешили убегать. Часть из них стащила с лошади обезумевшего рыцаря и стала выковыривать его из доспехов, а вторая успешно помогала Вилке развязывать своих товарищей.

Тем временем, поняв, что дело пахнет чем-то неприятным, закрывающие табун рыцари обнажили мечи и бросились в атаку. Хотя, бросились - это громко сказано. Дорога была запружена разъяренными пленниками, по бокам ее росли весьма и весьма густые кусты, а кроны деревьев сплетались над головами в довольно низкую арку. Не самая удачная позиция для конного сражения, и двуручным мечом особо не помашешь.

Поняв, что рискуют оказаться погребенными под телами сломавших ноги скакунов, рыцари спрыгнули наземь, устрашающе грюкнув доспехами. Убивать своих пленников им явно не хотелось, да и ярость толпы основательно поутихла, чему способствовала пара-тройка оплеух, нанесенных рукой в латной перчатке, и удар навершием меча по зубам особо бойкого орка. Одно дело - пинать оглушенного проклятием и неконтролирующего себя рыцаря, и совсем другое - драться с вооруженным и сосредоточенным врагом, с головы до ног закованным в железо.

Толпа, ворча, расступилась. Рыцари мерным шагом подошли к Войду, который уже успел экспроприировать оружие убитого паладина и теперь ласково оглаживал двуручный меч. Ни те, ни другой нападать не спешили. Лорду Де Линзу были необходимы еще несколько минут для восстановления необходимого для проклятья запаса апейрона, а рыцари опасались головореза, непонятно каким образом за считанные секунды разгромившего их неудачливых собратьев. Длинза и Вилку они не заметили. Первый, не смотря на свой громкий титул, предпочитал не высовываться из кустов, а второй предусмотрительно затерялся в толпе.

- Как ты посмел напасть на святой обоз, бандит? Знаешь ли ты, что отныне и вовеки веков душа твоя обречена на вечные муки? - пафосно проговорил один из паладинов.

- Слушай, пират, ты не оборзел? Устроил беспредел на чужой территории и еще муками какими-то пугаешь? - пренебрегая всеми тонкостями этикета, плюнул Войд ему под ноги.

- Какой я тебе пират? Совсем спятил, чмо необразованное? - принял предложенный тон общения рыцарь и стянул шлем. На свет показались длинные каэрские уши.

- Так с какого бодуна ты своих в табун сгоняешь, крыса позорная? Или все мозги прокурил, не можешь человека от орка отличить? - слегка округлил глаза от удивления Войд.

- Ты в какой заднице сидел все это время, глухомань лесная, что нихрена не понимаешь? - удивился в ответ рыцарь. - Это, к твоему сведению, святой обоз, предназначенный в жертву богам. Все эти души после ритуала очищения от бренной плоти попадут прямиком в райские сады.

- Какие такие сады? Новый эксперимент демиургов по установлению всеобщего счастья что ли?

- Идиот, забудь о бренном и материальном. Теперь души праведников после смерти раз и навсегда возвращаются в лоно богов. А души грешников, таких как ты, обречены на вечные муки в гадесе.

- Так в сады или в лоно? Вроде уже большой мальчик, разницу понимать должен, - хмыкнул Войд. - Хотя, в лоне у Элуны я бы побывать не прочь. Красивая, говорят, баба. Правда, оставаться там навсегда - увольте. Так что, я как-нибудь без ваших садов, лона и вечных мук перебьюсь. По старинке.

- Ах ты, святотатец! - воскликнул паладин и занес меч.

Но тут его напарник дико закричал и упал на колени. Паладин зацепился мечом за куст и на секунду замешкался. Этой секунды хватило Вилке, чтоб вонзить коготь фиста в основание незащищенного шлемом черепа. Рыцарь умер мгновенно.

- Ну вот, а мне ничего не оставили, - обиженно вздохнул Войд, проламывая череп, корчащемуся на земле в агонии, паладину. Чтоб не мучался.

- Не боись, - ответил ему Длинз. - чует мое мертвое сердце, что намахаешься ты еще от души.

Вилка любовно чистил от крови фисты.

Спустя несколько часов, в почти новой одежде, верхом на великолепных лошадях, сытые, довольные, правда, немного грязноватые, и с деньгами, наши герои продолжали свой путь в Дариссу.

- Парни, вы помните, чтоб мы кого-нибудь убивали и грабили, а нам за это "спасибо" говорили и в ноги кланялись? - спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, Войд.

- Неа, - промычал Вилка, с аппетитом уплетая кусок трофейной солонины.

- Может нам того, в герои податься? И выгодно и приятно, - помечтал вслух Войд.

- Мы уже во всемирное зло подались, вместе с Тинькой, забыл? - приоткрыл один глаз, дремавший в седле, Длинз. - Да и предпочитаю я, чтоб передо мной поверженные враги на коленях ползали, а не новообретенные друзья. От таких друзей тошновато становиться. Толпа здоровых мужиков не смогла с четырьмя неудачниками справиться. Чмо, одним словом.

- Я бы сказал, что ты слишком требователен к леодам, - подражая тону недавно убиенного паладина произнес Вилка. - Но, в данной ситуации, я абсолютно с тобой согласен, поэтому подобную чушь говорить не буду. Да и вообще, народ, позволяющий себя гнать, как скотину, на убой, скоты и есть, следовательно, ничего кроме легкой смерти не заслуживают.

Ночь и весь следующий день они провели в седлах, когда погоняя лошадей, а когда и переходя на шаг, дремая на ходу. А на следующую ночь из придорожных кустов выскользнула тень и повисла на поводу у коня Войда, ехавшего впереди. Тот попытался двинуть наглеца ногой, но тень ловко увернулась, завернув в процессе трехэтажный фирменный Даркорровский загиб.

- Андер, - констатировал Войд.

Юркого, удивительно подвижного и практически невидимого во время драки ассасина он недолюбливал. Тот исповедовал стиль "победа любой ценой" и в бою, и в жизни. Если на счет боя Войд был абсолютно согласен (когда жизнь поставлена на кон, тут уж не до реверансов), то привычка Андера мухлевать в карты его, мягко говоря, слегка раздражала, а точнее бесила до невозможности. А еще, Андер был намного старше Войда и никогда не брезговал возможностью это подчеркнуть. Хотя, какой смысл в возрастном старшинстве во вселенной долгоживущих, где детство это всего лишь малая часть жизни, а жизнь - бесконечная цепь из смертей и воскрешений? Особенно если ты дэвирз. Но, тем не менее...

- Привет, мелкий, как учеба? Из какого вуза выперли? Привет Длинз, - поздоровался Андер с друзьями, намертво проигнорировав Вилку в незнакомом теле.

На лице Войда заходили желваки.

- Привет, мешок костей, когда ты уже в прах рассыплешься? - вежливо поинтересовался он.

- И не мечтай. Зло бессмертно, в отличие от парочки неудачников, которые попали в лапы к страже и скоро попадут в еще одно развеселенькое местечко.

- Превед, пративный, - выдвинулся вперед Вилка, выпуская когти. - Ты чего старых собутыльников не узнаешь?

- Хе! Хорошо ты замаскировался, дурилко, моя слава спать мешала? - заулыбался Андер.

- Так... - мрачно промолвил Длинз. - И кто второй?

- Наш упрямый друг Рест, конечно.

- А первый тогда кто?

- Некая жрица со скверным характером.

- Это нехорошо. Совсем нехорошо, - Длинз почесал в затылке.

- Ну, не так плохо как могло бы быть. Они отстают от меня часа на три. Едут этой дорогой. Думаю, с довесочком из вас троих освободить их будет легче, чем в одиночку.

Все трое многозначительно хмыкнули. К проявлениям мании величия Андера они давно привыкли и воспринимали их как неизбежное зло. Сейчас было некогда его подначивать, куда важнее - выдрать из лап стражи двух попавшихся неумех.

- Я подслушал разговор Элтона со стражей, - продолжил Андер. - Реста с Тинькой повезут не в сам Драконий Покой, а на Коготь Гарпии, - ткнул он пальцем в сторону высокого горного пика, возвышавшегося к западу от того места, где они находились. - Оттуда ребят заберут драконы.

- Надо успеть перехватить их до этого... - начал Длинз

- Но в степи кидаться на стражу это полный идиотизм... - продолжил Вилка.

- А вот на горном серпантине они растеряют все свое преимущество, - Закончил мысль Войд.

- Ну, так какого хрена вы жопы отсиживаете? - поинтересовался Андер, без спросу забираясь в седло четвертой лошади, которая шла в поводу у Вилки, - Галопом туда, нам еще засаду устраивать.

Можно конечно и галопом. До Когтя Гарпии около пяти часов пути, если загнать лошадей, доберешься за четыре, но издеваться над несчастными животными нужды не было, тем более, что галопируя в темноте, слишком легко лишиться ног, рук, лошади и прочих полезных вещей, вроде головы и жизни. Поэтому поехали шагом, внимательно глядя под ноги и на ходу продумывая план действий

...А если проклясть лошадей... карета с пленниками тут же улетит в пропасть... завалить камнями дорогу... подмогу позовут... жаль, стрелкового оружия нет... главное - остановить карету... вчетвером ломиться на два десятка - глупость... так они ж растянутся по серпантину в нитку... дурак ты... сам дурак... от дурака слышу... короче, полководцы-недоумки, делать дело будем так... сам ты недоумок, так нельзя, нужно иначе... яма на горной тропе? ты что? головой ударился?..

Глава восемнадцатая

Караван, везущий пленников, продвигался по горному серпантину. Еще пара часов и у Элтона будет все, о чем он мог бы мечтать. Положение при дворе сильнейшей из властительниц этого мира, ее вечная благодарность, а может, она сделает его величайшим из полководцев современности и именно он поведет армии добра и порядка навстречу врагам этого мира. Воображение рисовало Элтону его, в сверкающем доспехе чистого золота, попирающего ногами труп Лорда Дейсвинга, и держащего на вытянутой руке голову перводракона. То, что Дейсвинг бессмертен, а золото мягкий и тяжелый металл, паладина не слишком волновало.

Эл смотрел на два, скорчившихся на полу кареты, тела. Ну, надо же быть такими толстокожими неудачниками? Тут вершиться судьба мира, прямо сейчас, а эта парочка дрыхнет, как ни в чем не бывало. Скоты бесчувственные.

Карета остановилась. Элтон, удиввившись незапланированной остановке, вылез наружу и увидел свое войско, в недоумении почесывающее затылки. Прямо перед ними на дороге были крестом перевязаны два бревна, а к ним примотана доска с надписью "Осторожно, обвал. Путь закрыт". Объявив привал, Эл отправил одного из своих солдат проверить дорогу впереди, поглядеть, что там за обвал. Сам же вернулся к карете и остолбенел от удивления. Лошади спали стоя. В этот момент на голову первым рядам стражи посыпались камни, несколько солдат упало с обрыва, остальные метнулись кто вперед, кто назад, но путь назад надежно перегораживала карета, мимо которой мог просочиться от силы один леод, и то, прижимаясь к скале. А на пути вперед, за поворотом, поджидали Вилка и Андер, с самодельными пращами из поясов и небольшими аккуратными кучками камней под ногами. Булыжник по лбу - это не слишком приятно, заставляет всерьез и надолго предпочесть нирвану бренному миру. А для самых твердолобых у нас особый приз - ножиком по горлу и райские сады обеспечены. Эл решил было укрыться в карете, пока его бойцы будут разбираться с неожиданной неприятностью, но дверца резко распахнулась, чуть не сломав будущему генералиссимусу войска добра и порядка нос и опрокинув его на землю. Медленно и неотвратимо, разминая кулаки и улыбаясь во все семьдесят четыре белоснежных и острых, как бритва, зуба, из кареты показался Рест. Элтон метнулся в сторону злополучного знака, перегораживающего дорогу, но Войд, решив, что на сегодня план по сбрасыванию со скалы тяжестей перевыполнен, кошачьим движением спрыгнул со скалы на тропинку прямо перед ним.

- Привет, дружок, давно не виделись, - Широко улыбнулся он.

Улыбка отразилась в зеркале начищенного до блеска двуручника. Элтон шарахнулся назад, к Ресту, который был хотя бы без оружия. Последней каплей был плавно спустившийся с небес, переступающий по воздуху как по ступенькам, Длинз.

- О, здравствуй, старый друг! - Воскликнул он, распахивая объятья. - Хм, а ведь действительно, ты состарился за это время, вот, и морщинки вокруг глаз появились, непорядок, а давай-ка это исправим.

Сложный пасс мертвых рук, и лицо Элтона обожгло огнем гадеса. Потеряв ориентацию, он закружился по дороге и был отправлен в пропасть могучим пинком Реста. Длинз снова быстро взмахнул руками, падение паладина замедлилось, стало плавным.

- Левитация длиться всего тридцать секунд. С такой скоростью падения он не успеет достигнуть дна и снова сорвется, - печально сказала Итинь, подходя к Длинзу и выглядывая с обрыва, где в туманной дымке, вопя не своим голосом, покачивался Элтон.

- У меня всегда было плохо с математикой, - пожал плечами Длинз. - Но ты же видела, я честно пытался помочь.

- Да уж... не помогай мне никогда, пожалуйста.

К ним подошли Войд, Рест, Вилка и Андер. Замерли, любуясь медленным падением своего бывшего товарища. Прошли обещанные тридцать секунд, заклинание утратило силу, и последний вопль Элтона оборвался глубоко внизу гулким шмяком.

- Может, воскресить его? - подумала вслух Итинь.

- Чтоб полюбоваться, как он делает себе харакири* ритуальное самоубийство, лишь бы только не нарушить закон? - прищурился Длинз. - Дорогая, да ты просто изверг! Я не могу допустить такой жестокости в своем присутствии.

- Ребята, у нас проблемы, - махнул Войд рукой в сторону запада.

Там на горизонте виднелся с десяток быстро увеличивающихся точек. Умирая, Элтон все же успел вызвать красных драконов, и теперь они стремительно приближались. Итинь схватилась за серьгу. "В чем дело?" - прозвучал в голове голос Лорда Дейсвинга. "Срочно нужен портал на шестерых, Мой Лорд, у нас проблемы, приближаются красные драконы". - "Готовьтесь к телепортации через две минуты", - ответил Лорд Дейсвинг и прервал связь.

- У нас две минуты, - выдохнула Итинь. - Хватайтесь за руки.

* * *

Взявшись за руки, друзья смотрели в небо, и нельзя сказать, что увиденное им нравилось. Драконы приближались со скоростью, казавшейся ирреальной. Минуты превратились в вечность. На скалу обрушились струи огня, превращая ее в стеклянную посадочную площадку для драконов. Скала тряслась, билась в судорогах, роняла камни, а портала все не было. Длинз разорвал кольцо рук, набросил на Войда заклинание левитации и потерял сознание от истощения. Войд подхватил его подмышку и с воплем "Йо-хо-хо и бутылка рома" шагнул на тот путь, по которому за несколько минут до этого прошел Элтон. Остальные, не размыкая рук, прыгнули за ним. Цепочка из шести тел плавно скользила по воздуху. Коготь Гарпии плевался камнями, рассыпаясь. Красные драконы, заметив самоубийственную попытку бегства, бросились ловить непокорных. И в этот момент что-то перехватило Итинь поперек поясницы, закружило, изломало и вновь собрало в покоях Лорда Дейсвинга. Рядом, отплевываясь и кряхтя, поднимались с пола ее товарищи. В кресле, покуривая сигару, восседал перводракон в человеческом обличьи.

Глава девятнадцатая

Мы приземлились на пол в тренировочном зале. С тех пор, как я прыгала по ней, играя в салочки с семейством Лорда Дейсвинга, там мало что изменилось. Все то же оружие на стойках вдоль стен, все те же снаряды для тренировок, все то же мягкое покрытие на полу. И все тот же сенсей, восседающий в неизменном кресле с неизменной маской чуть насмешливого равнодушия на лице.

Лорд Дейсвинг критически оглядел нашу пеструю компанию и вздохнул:

- Эх... проспорил Хаккару двести душ.

- А на что спорили? - поинтересовалась я, поднимаясь и отряхиваясь.

Да уж, живописную картину мы собой представляли. Грязные, оборванные, даже синяков и ссадин не видно под слоем копоти. И все это на фоне ковра, который стоит дороже, чем Калява, если всех ее жителей продать на мясо. Еще более контрастировала с нашим обшарпанным видом блистающая чешуя Лорда Дейсвинга, на которую даже в жерле вулкана ни пылинки не садится.

- На то, что хоть один из вас да обделается, - пожал плечами Лорд.

- Мужик, а ты не охренел? - поинтересовался Рест. - За такие споры, знаешь ли, можно и в голову отхватить.

- Угу, - поддержал его Войд. - Бесплатная пластика лица, это именно то, что вам нужно.

- Хотите попробовать, мальчики? - широко улыбнулся Дейсвинг.

- Мальчик, по себе не судят, - попробовал подколоть его Андер, но дракон пропустил его слова мимо ушей, целиком поглощенный разглядыванием двух наших богатырей.

- И как вы собираетесь делать мне пластику лица? Всем скопом или по одному? С оружием или на кулачках? А? Бесстрашные герои, - ухмыльнулся сенсей.

- Мы вызов бросили. По дуэльному кодексу оружие выбирать тебе, - Пожал плечами Войд.

- Точно, совсем забыл, - улыбка Дейсвинга стала еще шире. - Ну, давайте, чтоб не скучно было, вы всей толпой и с любым желаемым оружием на меня одного, безоружного.

- А милашка не в меру дерзок. Малыш, ты так мечтаешь, чтоб тебя нашлепали по попке? - просюсюкал Вилка самым что ни на есть сладеньким голоском.

Вилка еще не закончил фразу, когда я увидела ЭТО. Впервые за все время нашего знакомства, лицо Лорда Дейсвинга перекосилось. От сенсея хлынула такая волна ненависти, что, испугавшись, я бросилась спасать Вилку от неминуемой смерти еще до того, как Лорд начал движение. Вот уж не знала, что он настолько гомофоб.

Прыгнув на Вилку, я сбила его с ног, и мы покатились по полу, а на том месте, где он только что стоял, уже возвышалась фигура сенсея. Но Рест оказался не намного медлительнее его, перепрыгнув через нас, он бросился на Лорда с кулаками. Отставая от него лишь на доли секунды, Войд прыгнул на спину Дейсвингу, захватив его шею в локтевой зажим. Сенсей, словно не замечая ста килограмм, повисших на его горле, отскочил в сторону, пропуская мимо себя Реста, заведя руку за голову, схватил Войда за шкирку и швырнул через себя, на готовящегося к следующему броску воина. Войду, чтоб не остаться без руки, пришлось выпустить голову Дейсвинга, и они с Рестом кубарем полетели в угол, обрушив на себя стойку с алебардами. В драку включился Андер. Молча, с невероятной скоростью вооружившись двумя кинжалами, с которыми он не расставался даже во сне, ассасин атаковал Лорда в тот момент, когда он скидывал с себя Войда. Доли секунды спина дракона была открыта, и Андеру почти удалось вогнать кинжал в беззащитный бок, но лезвие с печальным треньканьем сломалось о черный чешуйчатый костюм Дейсвинга. Дракон обернулся и ударил, коротко, без замаха, целясь в корпус ассасина, тот каким-то чудом успел отклониться, и кулак прошел мимо. Следующий удар, в голову, тоже не попал в цель. Тем временем Вилка, шипя и матерясь, скинул меня с себя и бросился в драку. Увидев, какая печальная участь постигла кинжал Андера, он наметил своей целью неприкрытую доспехом шею дракона, и, вложив всю силу в один прыжок, выпустив когти, атаковал. Сенсей слегка сдвинулся, перехватил Вилку за кисть и, махнув им как плетью, сбил Андера с ног. Вилка сгруппировался, ударил лорда в живот обеими ногами и нанес ему пощечину второй когтистой рукой. Дейсвинг успел отдернуть голову и тем спас себе глаз, но четыре кровавые полосы все-таки украсили его щеку. Перехватив свободную руку Вилки, Дейсвинг продолжал размахивать им как плетью, одновременно с любопытством изучая заинтересовавшие его фисты. Ребята не спешили нападать, опасаясь искалечить Вилку и одновременно получить его, летающим во все стороны телом, по голове. Вилка группировался, пытаясь ударить снова, но против чудовищной силы перводракона его ловкость мало спасала, а адская карусель, которую тот ему устроил, постепенно вышибала из ассасина дух. В конце концов, наш неудачливый шутник потерял сознание. Дейсвинг, в свое удовольствие налюбовавшись фистами, швырнул Вилку в стену. Драка утихла сама собой.

- Неплохо, - сказал Лорд и развернулся спиной к побитой компании. - Леди Итинь, приведите этот мусор в порядок, и я вышвырну его из замка. Здесь не место для голубых мальчиков.

- Он не голубой, - всхлипнув, возразила я. - У него просто шутки идиотские.

- Мда? Это меняет дело. Тогда приведите его в чувство и объясните, что здесь не балаган и шуток не понимают, - он обернулся к Длинзу, спокойно стоявшему на безопасном отдалении и потягивающему свою вечную сигару. - А Вы чего друзьям помогать не стали?

- А зачем? Мы же не убивать Вас сюда пришли, - пожал тот плечами.

Дракон кивнул головой и вышел из комнаты.

- Тинь, он чрезвычайно рад нас видеть, не находишь? - почесал в затылке Войд.

- А ты думал, придешь, нахамишь, морду бить полезешь, а он от радости описается? Кипятком, - пожала плечами я.

Стена расступилась, приглашая в глубокий полумрак комнаты. Первым, как ни странно, исследовать новое помещение сунулся Андер, пожертвовав ради этого своим имиджем умудренного веками старца.

- Ух, ты, мужики, тут кровати. Большие, мягкие. И... Ура, даже ванная есть. И стол с едой, - последнее предложение прозвучало невнятно, говорить с набитым ртом, вору было не удобно.

- Эй, ты там не слишком усердствуй, - кинулся вслед за ним Войд, мы тоже жрать хотим.

- Ванная это хорошо, уместно, - Длинз покинул тренировочный зал.

И только Рест продолжал стоять под стенкой, внимательно изучая алебарду и напрочь игнорируя происходящее.

- Странно...

Я вопрошающе подняла бровь.

- Да вот, не могу понять, с чего бы тебе его так бояться, - дернул Рест плечом и проследовал в спальню, волоча на плече уже не обморочного но изрядно побитого Вилку.

Жаркая волна затопила меня до самых кончиков ушей. Больше всего мне хотелось сейчас одного, провалиться сквозь гору, куда-нибудь на другую сторону земли, свернуться там в комочек и сделать вид, что меня нет. Проклятый Рест. Ну надо же быть такой скотиной!!! Вот и доверяй после этого друзьям. Дейсвинг же не просто слышит, он знает обо всем, что говориться в замке.

* * *

Я шагнула вслед за Рестом, но, легкое помутнение в глазах, очертания окружающего мира меняются, плывут, и вот, уже дракон властно опускает руку на мое плечо. Его рабочий кабинет. Привычно оглянувшись в поисках лазейки, через которую удалось бы смыться и, с грустью убедившись в ее отсутствии, я уставилась в пол. Папа, папочка, родной, защити, дай мне сил. Божественное тепло окутало меня, убаюкало, согрело. "Все будет нормально, я здесь и я тебя люблю". Лорд сотворил подо мной кресло и сильным нажимом на плечи заставил в него опуститься, оставшись стоять у меня за спиной.

- Вы провалили все дело, леди, - голос его был сух, слава отрывисты. Он злился.

- Угу.

- И это все, что вы можете сказать?

Я качнула головой в знак согласия.

- Я хотел бы понять, почему убил год на развитие способностей, которыми Вы не сочли нужным воспользоваться? Как Вас вообще угораздило попасться?

Лежащие на моих плечах ладони слегка пульсировали, то чуть сжимая пальцы, то снова расслабляя их. "Небольшое усилие, и он сломает мне ключицы", - пронеслось в голове. Дейсвинг был абсолютно прав. Я завалила дело. Сунулась прямо в ловушку, не осмотревшись, не вынюхав все, доверяя старым воспоминаниям о дружбе. Боги, и когда же я наконец пойму, что дружба, любовь, преданность - это вовсе не те критерии, на которые следует опираться в реальной жизни? Но так хотелось верить. А теперь надо мною возвышается старый циничный дракон, для которого все слова о вере и надежде - пустой звук. Которому плевать на мои чувства. Да и на меня, по сути дела, плевать. Всего лишь плохо работающий инструмент. Не более. Остается сломать или выкинуть.

Шею захлестнул аллор. Связь с богом, его мягкое тепло и поддержка пропали. Демоны, а я-то уже надеялась, что никогда больше не соприкоснусь с этой тряпкой. Одновременно дракон высосал весь апейрон из помещения. Остались только я, он и ледяная пустота.

- Леди, игнорировать меня, на данный момент, не слишком хорошая тактика. Я задал вопрос и требую ответа, - его пальцы сильнее впились в мое тело.

- Я хочу поесть и выкупаться.

Волной накатило понимание того, что ничего плохого он мне не сделает. Просто не сможет. Даже если я сейчас станцую керотто у него на голове. Я нужна ему живая и в здравом уме. А значит, могу себе позволить...

Да ничего я не могу себе позволить! Милейшему Лорду абсолютно все равно, живу я и наслаждаюсь жизнью на воле или валяюсь у него в подвале без рук и ног. Второй вариант даже предпочтительнее, не так хлопотен.

Все равно, бояться то ли не хватало сил, то ли было просто лень. Какая-то апатия навалилась на меня мертвым грузом. Мысли, чувства, ощущения, все сквозь толстый слой ваты, все безразлично, издалека, неважно. Словно читаешь книгу, которая перестала быть интересной.

Дейсвинг щелкнул пальцами, телепортировав из кухни стакан молока и блюдо с гренками, моими любимыми, кстати.

- Ванна не убежит. Хотя, если желаете, можете принять ее прямо здесь, я не стеснительный. А сейчас, потрудитесь объяснить в подробностях, как Вы попались. Я Вас слушаю.

- Алиссиень... она испугалась моих волос. Мы не виделись пять лет. За это время я сильно изменилась, а она... она осталась такой же как и была...

- Сукой, - вставил Лорд Дейсвинг.

- Все мы не святы, - пожала я плечами. - Я допустила ошибку, придя к Алиссиень и не разузнав, предварительно, ничего о ней. Мы были подругами. Она вела себя странно, я принюхалась и поняла, что попала в ловушку. Единственный вариант спасения - бегство через окно второго этажа. Все.

- Замечательно, с такой великолепной логикой и потрясающей прозорливостью, вам самое место на кухне и за рукоделием, а уж никак не в поле. И от того, чтоб выдать вас замуж, меня отделяет всего один шаг, - истекал он ядом. - Соизвольте пояснить, почему, не смотря на все мои запреты, вы раскрыли свое инкогнито?

- Странный вопрос.

Я продолжала сохранять неподвижность. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что для полноты картины, в комнате не хватает художника, а так... Бегающий тенями по стенам полумрак, женщина в почти белом платье, застывшая в кресле, и такой же неподвижный мужчина в черном у нее за спиной. Картина весьма достойная кисти великого Арибальдина, вот только он назвал бы "Тяжким признанием в любви" то, что на самом деле зовется "допрос с пристрастием".

- А как по мне, вполне закономерный, - голос Лорда все дальше и дальше уплывал от моего сознания. - Убивать Вас никто не собирался. Необходимости в использовании божественной силы не было.

- Вы ошибаетесь, была. Они собирались убить моего друга, который взял меня под защиту, - я стиснула подлокотники кресла, пытаясь взять себя в руки.

- В инструкциях, полученных Вами, было четко сказано - использовать божественную силу лишь в самом крайнем случае, при наличии непосредственной угрозы Вашей жизни. Простой и понятный всеобщий язык. Или я по ошибке дал вам инструкции на высоком синдорине? Стоп... Вы же знаете синдорин не хуже меня. Так что не понятно-то? - обманчивая мягкость его голоса действовала мне на нервы, убаюкивая и так отключающееся сознание. Мне нельзя спать. Ни в коем случае. Если я проиграю этот поединок, то всю оставшуюся жизнь буду лишь вещью в его руках.

- При всем уважении, Мой Лорд, я не намерена стоять и смотреть, как убивают друга, пришедшего мне на помощь, - костяшки моих пальцев побелели от напряжения.

- Да мне плевать, что Вы намерены, а что нет. Одна жизнь не стоит того, чтоб рисковать из-за нее всем предприятием, чья бы она не была.

- Ни одно предприятие не стоит того, чтоб рисковать жизнями своих близких.

- Сказала каэра из-за которой население этого мира сократилось чуть ли не вдвое...

- Да плевала я на все население этого мира, моральные ценности и ваши амбиции в придачу. У меня есть Отец и эти пять чудиков, ради которых я без вопросов и сомнений пожертвую десятком миров, где нет никого, кто мне дорог.

Вторая часть меня, та, что сейчас со стороны взирала на это представление и изо всех сил рвалась отправиться в ту часть вселенной, где живут сны, ехидно подсказала, что столь пафосные речи не стоит произносить настолько тусклым и мертвым голосом. Ну, а что делать? В актрисы я не нанималась, а орать и размахивать руками нет ни сил, ни желания.

Дейсвинг криво улыбнулся, его рука пришла в движение, коснулась моих волос, погладила по щеке. Пальцы скользнули вниз и тисками сомкнулись у меня на шее, практически перекрыв доступ воздуху. Вот и все. Конец моим бессмысленным трепыханиям, от которых всем только хуже. Осталось расслабиться, подождать пару минут, и я смогу отдохнуть. Всегда отдыхать.

- Так может, мне прямо сейчас уничтожить этих пятерых, чтоб Вы наконец-то начали повиноваться, Итинь? Всего лишь опустить потолок на их спящие головы и никаких проблем? - он отпустил мое горло. Воздух с жалобным всхлипом ворвался в легкие. Ну вот. Какое разочарование.

- Тогда я просто покончу с собой, и Вы сможете реализовывать свои честолюбивые планы в гордом одиночестве. Отец поймет, - на данный момент мне эта идея казалась столь соблазнительной, что даже хотелось, чтоб он опустил потолок на голову... Реста... будет знать, как языком трепать невесть что... боюсь я его... как же... да я в принципе ничего не боюсь... Из наплывающего забытья меня снова вырвал в реальность голос Лорда.

- Кажется, когда-то мы это с вами обсуждали, Леди, - хмыкнул Дейсвинг.

- Да, но тогда вам в голову не пришла мысль, что сторожить эмпата двадцать четыре часа в сутки, пытаясь удержать от суицида, уж больно накладно и хлопотно. Можете думать, что хотите и можете делать, что пожелаете, но если по вашей вине необратимо пострадает хоть один из моих друзей, я жить не буду, и это мое слово.

^p
* * *^p

- Надо же, какие широкие высокие и глубокие чувства. Жить она, видишь ли, не будет. Да если я сейчас тебе суну в руки мыло с веревкой и крючок в потолок вкручу, хрена лысого ты повесишься, дорогая. Потому что умирать - это навсегда, и умирать - это страшно. А ты у нас трусиха, каких поискать.

В раздражении Лорд Дейсвинг перешел на ты, оставил в покое кресло и стал мерить шагами комнату, изливая на голову непокорной каэре поток своего красноречия.

- Ты - капризный, взбалмошный ребенок, способный лишь топать ножками, чтоб получить желаемое, думать инстинктами в кризисной ситуации, и хныкать, получив по шее. Ты не способна на ПОСТУПОК. Так что не надо мне ставить условия и пытаться торговать своей драгоценной шкуркой. Хорошо? - он наклонился и заглянул ей в лицо.

Женщина безмятежно спала. Сквозь чуть приоткрытые губы вырывалось еле ощутимое дыхание, на личике расплылось довольное, почти счастливое, расслабленное выражение.

Лорд Дейсвинг сжал кулаки и глубоко вдохнул. Воздух со свистом протиснулся сквозь плотно сжатые зубы. Секунду-другую разъяренный дракон стоял, застыв как изваяние, потом расслабился, сел прямо на пол и, утопив руки в копне черных как смоль волос, схватился за голову.

- Ну и что мне с тобой делать? Горе ты луковое.

- В кровать отнести, наверное, - раздался голос Хаккара. - А то к утру она будет горем радикулитным.

- О! Хаккар... Слушай, а ты можешь ее как-то контролировать? Не вылезать, например, по первому зову, размахивая своей божественной сущностью, на весь астрал, как флагом? - с надеждой посмотрел на проекцию бога дракон.

- Ты ж знаешь закон, - развел кольцами, как руками, Хаккар. - Зачем задавать глупые вопросы? В пределах своих возможностей я буду помогать ей в любом деле, даже если оно мне не сильно нравится. Свобода воли, понимаешь ли. И кто ее такую придумал?

- Кого, Итинь или свободу?

- Да если бы не свобода, сидела бы Итинь где-нибудь в полнейшей безопасности и носа из дому не показывала. А по нашим идиотским законам я только посоветовать могу, и то, если спросит. Вот и приходится смотреть на то, как она тебя на убийство провоцирует, и валерьянку глотать.

- Зачем богу валерьянка?

- А мы от нее пьянеем не хуже котов.

- Ты серьезно?

- Не знаю.

- Что значит "не знаю"??? - Дейсвинг снова начинал закипать.

Хаккар пьяно улыбнулся, стек дымком на пол и растворился.

"Что папа, что дочка, одним кирпичом по голове стукнутые. Так чему я удивляюсь? Боги, за что мне это???" - думал Лорд Дейсвинг, подхватывая Итинь на руки и открывая проход в ее комнату.

Справедливо рассудив, что тугой корсет вечернего платья не даст девушке нормально выспаться, а это чревато засыпанием во время очередной головомойки, Лорд Дейсвинг вскрыл шнурки острым, как бритва, когтем и зашвырнул в угол садистское приспособление. "И далась этим дамочкам тонкая талия, - недоумевал он. - Можно подумать, что если женщина похожа на осу, это выглядит красивее нормальной, физически развитой фигуры". Сладким воспоминанием пощекотала душу Зеста. Плавные очертания крепкого сильного тела... "Как только разберусь с делами, слетаю к ней на денек-другой," - пообещал себе дракон, опуская спящую Итинь на кровать и укрывая одеялом. Девушка тут же свернулась калачиком, вздохнула и вцепилась в подушку обеими руками, как утопающий в спасательный круг. Дракон ругнулся, напоследок цыкнул сквозь зубы, и вышел, пожалев, что Замок не спроектирован под хлопанье дверьми.

Глава двадцатая

Утро добрым не бывает. Особенно если начинается с бодуна. Особенно, если накануне не пила. Маловероятно, скажете? Тогда попробуйте не спать нормально трое суток, и в процессе этого неспанья пропустить сквозь себя большую кучу божественной энергии. Акция - почувствуй себя лампочкой. Красиво, конечно, душевный подъем и все такое, только вот, лампочки рано или поздно перегорают. Даже магические. А признаки похмелья с утра - печальные предвестники этого перегорания.

Когда-нибудь, в один далеко не прекрасный день я совершу истинное чудо. То самое, о котором потом будут складывать песни и рассказывать сказки. И это будет последний день моей жизни. Дальше по дорогам Дайэлуна будет переступать ногами тело, с глазами, пылающими божественным огнем, но это буду уже не я. Нить моей души, вспыхнув в последний раз, растает, сожженная богом навсегда.

Странно... Почему подобная участь раньше казалась мне абсолютно нормальной и закономерной? Нужно спросить у папы. Привычным жестом я прикоснулась к аллору и... лента осталась висеть у меня на шее. Великолепно. Проклятый Дейсвинг ... Ну ладно... Хорошо... Я ему такое устрою... Только сначала искупаюсь.

Слава Хаккару, ванная работала вполне исправно. Вода в меру горячая, приятно душистая, и полотенце изрядно пушистое. Пока я плескалась, отмывая с себя бесценные образцы горных пород, чернозема, краснозема, цветочную пыльцу, в общем, все то, что в простонародье принято называть грязью, в комнате материализовался столик с чем-то, что по запаху уж очень напоминало завтрак. Это становится совсем интересным. Раньше их драконье величество меня завтраками в постель не баловали, обедами, впрочем, тоже.

Совершила над собой титаническое усилие, я разогнала похмельный дурман. Организм, протестуя против такого надругательства, взвыл всеми нервными окончаниями. Желудок завязался в узел. Уши попытались сделать тоже самое. Все, больше не буду. Есть и спать, потом снова есть и снова спать, и так до тех пор, пока не перестану чувствовать себя осьминогом в мясорубке. Проглотив все, что было на подносе, я завалилась в кровать и отдалась в руки Элуны.

Наверное, к тому моменту, когда я наконец-то отъелась и выспалась вдоволь, прошло несколько дней. Похмельный кошмар сменился здоровым недоумением. Как это меня, такую всю из себя важную и незаменимую, никто не трогал все это время? Лорда Дейсвинга еще можно понять, этот старый Харз почти все время занят, но почему не пришла Ониксия? Уж кто-кто, а она точно была готова пожертвовать моими едой и сном ради того, чтоб услышать хоть какие-то новости об окружающем мире. Снедаемая нехорошими мыслями, я решила привести себя в порядок и нанести визит подруге. Призвала расческу. Расческа не призвалась. Концентрация апейрона в помещении лишь чуть-чуть превышала нормальную. Для бытовой магии ее явно не хватало. Кое-как разобрав волосы пальцами и заплетя их в косу, я подошла к зеркалу-гардеробу и попыталась переодеться. Вопреки всем моим стараниям, купальный халат отказывался меняться на изысканный вечерний туалет. Ну хорошо, Ониксия меня и в халате потерпит. В раздражении, я толкнула стену. Стена меня проигнорировала. В отместку я пнула ее босой пяткой, чуть не сломав ногу, а проход так и не открылся.

Спокойно, Высокорожденная. Без паники. Ты всего лишь сидишь в шестигранной хрустальной коробке и не можешь оттуда выйти. Какие мелочи, на самом деле.

На секунду мне показалось, что воздух в комнате стал тяжелым. Вспомнилось мудреное словечко "клаустрофобия". Магии нет. Бога нет. Дейсвинга тоже нет. Обо мне тут что? Все забыли что ли? Задрав голову к потолку, я громко и смачно выругалась. Если этот... этот... нехороший дракон жив, то он точно сейчас явится отрезать мне язык, а значит, у мня появится шанс оторвать ему нечто другое, за ненадобностью. Голову, например. Дракон не явился. Здравствуй, паника.

Остаток дня я провела меряя шагами комнату и предаваясь мрачным мыслям.

Быть может на замок напали, сейчас идет битва и все магические резервы стянуты туда? Или битва уже проиграна, все умерли, и только я одна сижу в башне замка, наводненного мертвыми телами драконов и леодов? Или, пока я спала, случилось землетрясение, и все запасы аперита, что были в замке, теперь похоронены глубоко под землей? Представив, во что превратиться верхняя часть замка, если захоронить аперит, я села на пол, чтоб не упасть. Гроб. Прекрасный хрустальный сверхпрочный гроб. Нет, о таком я даже думать не буду. Наверное, в свете приближающейся войны обо мне просто немножко забыли. Или... Я судорожно пыталась вспомнить, о чем говорила с Лордом Дейсвингом до того, как уснула, и не могла. Это было важно. Или нет? Как бы там ни было, за толстыми хрустальными стенами была свобода. И чуть больше пяти километров пропасти.

Солнце медленно и печально опускалось за горизонт. Без магической подсветки моя клетка скоро погрузится во тьму. Элуна, конечно, светит ночами, но этот свет хорош, чтоб разобрать, кто поет серенаду под твоим балконом, каэр или дэвирз, на большее его не хватит.

Как на зло, спать не хотелось. За последние несколько дней я выспалась на месяц вперед. Тело требовало движения, разум - пищи, душа - свободы. Я схватила стул и изо всех сил швырнула его в стену. Стул отскочил и с жалобным стуком покатился по полу. На стене не осталось и царапины. Надо смириться с тем, что проклятая комната без магии не откроется, даже если я разобью всю мебель, а потом и голову об ее стены. Что же мне делать?!

* * *

Память подбросила давно забытую картину: солнечный день, укрытая ковром из цветов поляна, тихое жужжание шмелей гармонирует с пением птиц, и во все это радостное великолепие вплетается монотонный, мягкий голос наставника духовной академии "Дети мои, жрец - это не просто леод, отмеченный любовью бога. Это проводник божественной воли и божественной силы в наш мир. Проводник для энергии, способной сжечь неподготовленное тело и растворить даже самую сильную душу, ибо божество - это сотни тысяч душ и весь мир - плоть от плоти его. Пройди вы посвящение сейчас, и на этой поляне останется лишь десяток обугленных трупиков. Но все не так плохо. Я здесь для того, чтоб научить вас отодвигать душу с пути божественной силы и раскрывать тело для энергий, которым нет места в мире материи. Отриньте свои страхи, забудьте о боли, оставьте земную любовь для других. Познайте радость полного самоотречения и впустите божественное дыхание во плоть свою. Ни грана сомнения, ни вопросов, ни раздумий, лишь полное, абсолютное доверие той силе, что готова принять вас уже сейчас, принять так же, как и вы ее - слепо, без раздумий, целиком и полностью...". Он много чего говорил, наставник Адель, но все сводилось к одному, и адепты, жадно внимая его словам, дабы получить божественную силу и при этом не утратить жизнь, месяцами учились одному и тому же - глубокой медитации. Расслабиться до конца, отречься от всего, выйти за пределы собственного сознания и УСЛЫШАТЬ. Это потом, спустя долгие годы после посвящения, я могла одновременно общаться с Хаккаром, лечить или убивать его силой и при этом попивать пиво. А в самом начале... Я улыбнулась, вспомнив чахлые попытки войти в транс, постоянно прерываемые то комаром, севшим на нос, то шмелем, жужжащим на ухо, красивой бабочкой, прекрасной мелодией или же просто скукой.

А кто мне мешает войти в транс сейчас? Да, связь с богом утрачена, но почему бы мне не использовать свои навыки, пытаясь слиться с замком? Количество апейрона слишком мизерно, чтоб колдовать, это так, но его вполне достаточно для того, чтоб слушать. Теоретически. Значит проверю теорию, попытаюсь узнать, что все-таки происходит и убью время. Одним фаерболом сразу трех драконов положу, как говорится.

Я улеглась поудобнее, сосредоточила взгляд на переливающемся закатными красками небе и растворилась в окружающей действительности.

* * *

Со дня возвращения Итинь в Обсидиановую цитадель прошло десять дней. Лорд Дейсвинг злился. Он-то рассчитывал, что вредная девчонка сломается на второй день, начнет скандалить, верещать, потом плакать и к вечеру четвертого, ну хорошо, сделаем скидку на пресловутое женское упрямство, пятого дня, умолять вернуть ей свободу. Прогноз не оправдался, вернее, оправдался частично. На третий день она действительно попыталась устроить скандал, и даже выдала в адрес Дейсвинга весьма неблагозвучную тираду (можно подумать, он школьник, чтоб на подобное реагировать, когда это не нужно), а потом легла и застыла. И лежит, не открывая глаз уже неделю. Это, в конце концов, становится опасным. Дракон может впасть в спячку без вреда для организма на десять лет, лишь бы место было теплым, но Итинь - каэра, и одному Хаккару известно, через какое время ее тело начнет страдать от обезвоживания. А Хаккар с умным видом переставляет фигурки на шахматной доске, и морда у него довольная-предовольная. Еще бы, десятую партию кряду выиграл, змей подколодный.

- Ты пользуешься моим неуравновешенным состоянием, старый жулик, - заявил Дейсвинг, принимая очередной мат. - Кстати, у тебя там адептка уже семь дней под бревнышко маскируется. Не боишься, что помрет?

- Значит такова ее воля, - передернул кольцами Хаккар.

- Замечательно, вот объясни мне, пожалуйста, почему за твое дитятко неразумное волноваться должен я, а не ты? - Дейсвинг пользовался тем, что от бога все равно ничего не скроешь, и фонтанировал эмоциями на всю, благо никто не узнает.

- Ну-у-у... - протянул Хаккар. - Наверное, это потому, что не я запер ее в клетке, перекрыв все возможные пути к спасению. И, в отличие от тебя, я абсолютно бессилен что-либо для нее сделать. Так что, предпочитаю получить максимум удовольствия от игры в шахматы, прежде чем потеряться в гадесе, а не завязываться в узел от досады. Можно было бы, конечно, завязать в узел тебя, но, если она не умрет до вечера, ты можешь еще пригодиться.

- В смысле, "не умрет до вечера"? - округлил глаза дракон.

- А ты что думал? Что каэры произошли от верблюдов и могут без воды неделями сидеть? Еще несколько часов - и все, так что, расставляй фигуры, у тебя еще есть шанс отыграться.

Последние слова бога канули в пустоту. Дракон уже был в спальне Итинь и изо всех сил тряс девушку за плечо.

Хаккар криво улыбнулся. На самом деле в летаргическом трансе леод мог находиться куда больше недели, но хитрому богу было скучно без своей подопечной.

* * *

Не могу сказать, что замок отдался мне, как орчанка красивому парню. Скорее, он вел себя как высокорожденная каэра, с излишне навязчивым и неинтересным кавалером. Без прямых посылов к демонской бабушке, но и на контакт идти не торопился, постоянно ускользая, рассеивая внимание и претворяясь камешком. Пришлось обращаться с ним как умный кавалер с неуступчивой красоткой. Иначе говоря, сделать вид что он меня не интересует. Совсем. Ну ни капельки. И вообще, нахожусь я здесь только по случайному стечению обстоятельств, а вовсе не из интереса к его надменной персоне. Сработало. Стоило мне окончательно уверовать в то, что я имею дело с тупой и совсем неодушевленной грудой хрусталя, без всякого намека на магию, как апейрон сползся в кучку, вытянулся щупальцем и полез проверять, действительно ли я законченная дура, или ему так кажется.

Я не просто удивилась. Если бы я была в сознании, а не в медитативном трансе, наверное, вспрыгнула бы от неожиданности на стол, заверещала, или сделала еще что-то, что делают женщины, когда рядом происходит то, чего быть не может, потому что не может быть никогда. Все дело в том, что до сих пор вся магическая наука была твердо уверена, что апейрон это абсолютно пассивная субстанция, способная изменяться или изменять мир лишь подчиняясь воле мага. Магов в комнате не было, а я не настолько владела магическим искусством, чтоб подчинить своему подсознательному желанию чуда то чахлое количество энергии, что присутствовало в комнате. Оставалось два варианта - это действительно сделал замок, или я сошла с ума. Но ведь замки - неодушевленные предметы, и даже построенные на магии, защиты и системы жизнеобеспечения - всего лишь заклинания, когда-то сотворенные, выпущенные на волю, изредка самообучающиеся, но никогда не наделенные собственной волей или любопытством. Тему своего безумия я решила оставить до лучших времен, или до худших, как получится. Теологический спор с самой собой об одушевленности неодушевленных предметов тоже. А пока, пользуясь случайным чудом, я тихо пискнула и нырнула в апейроновый щуп, в последний раз бросив взгляд на свое лежащее неподвижно, почти мертвое, тело.

Ох и ощущения!!! Если я до сих пор не сошла с ума, то именно сейчас самое время. Мое сознание безвольно растеклось по замку, буквально размазавшись по его стенам. Я видела, слышала и ощущала все сразу, но чувствовала это так, как чувствовал замок. Если бы вы хоть раз стали камнем, то никогда больше не ударили бы стену.

Замок утопал в собственном величии. Он был вечен, неизменен и, как ему (мне? нам?) казалось, врос корнями в самое сердце Дайэлуна. Наша башня устремлялась в небо, обласканная солнечными лучами и укрытая снизу пуховым одеялом из туч, основание врастало в землю и было самой землей. Монументальное величественное спокойствие. Абсолютная неизменность. Вне времени. Вне забот. Так горный пик вырастает из глубин океана, и даже самая страшная буря для него - всего лишь легкая материнская ласка.

Я удержалась на грани сознания, неимоверным усилием помешав себе раствориться в великой душе этого чудесного сооружения. Глупая бабочка-однодневка, еще несколько минут (секунд, веков) назад я считала, что он неодушевлен??? Следующим усилием воли я прервала свои восторги и вычленила из огромной замковой души свою личность. Прислушалась к белому шуму, постоянно напоминая себе, что именно он для меня сейчас важен, а шепот ветра и ласка солнечных лучей могут подождать до лучших времен. Теперь мне было куда легче ориентироваться. Представив себя лучиком, направляемым собственной волей, я смогла концентрировать внимание на происходящем в разных комнатах, временно отсекая всю остальную информацию и не давая себе растечься безвольной лужей по чужому разуму.

Заглянула к Ониксии, мысленно покраснела и пулей вылетела из ее покоев, пожелав про себя приятной ночи развратной драконице. Вот уж не думала, что ей нравятся таурены. Интересно, Нефариан Ресту морду набьет, если узнает, или посочувствует?

Отправилась в более безопасные места, вниз, где в лаве резвились молодые драконы. Забавное зрелище. Это для меня-каэры драконы - огромные плотоядные и опасные существа, а для меня-замка - они всего лишь маленькие детеныши, резвящиеся во плоти моей, к которым иначе чем с материнской нежностью относиться невозможно.

Решила проведать ребят, справедливо рассудив, что кроме меня, женщина в замке всего одна, и она уже занята, а значит, шанс нарваться на непотребное зрелище нулевой.

Наш вечный студент Войд о чем-то горячо спорил в ангаре с Неудачником. Они оба по очереди тыкали пальцами в крылья летучей машины и вот-вот готовы были подраться.

- А я тебе говорю, конструктор ты недоделанный, что с таким размахом крыльев и полным отсутствием их подвижности, эта колымага сможет разве что планировать по прямой, не более, - орал Войд.

- Если сделать, как ты говоришь, и укоротить крылья, она даже в воздух не поднимется, инженер хренов, - махал в ответ руками Неудачник.

- Серьезно? - скорчил рожицу Войд. - А как, по-твоему, шмели летают? У них крылья вообще такие, что смотреть смешно.

- Уж точно не так, как летучие машины, - парировал Неудачник. - Совсем иная механика.

Оставив инженеров продолжать искать истину, я отправилась дальше.

Длинз, закутанный в пушистый банный халат, сидел в глубоком кресле, закинув ноги на стол, потягивал через трубочку из бокала что-то, приятно пахнущее анисом, полынью и мятой, с легкой нотой спиртового оттенка, курил свою вечную сигару и читал какой-то фолиант. Заглянув через его плечо, я увидела выбитый на верху страницы колонтитул "Приключения Трала и Тарреты". Весьма популярный среди молодежи историко-приключенческий роман о героях давнего прошлого, которые благодаря своей храбрости, везению (или глупости врага) изменили ход истории. Вот так-то. А я думала, что мой друг не читает ничего, кроме зловещих гриммуаров по темной магии. Хочешь узнать о леоде много нового - помести его в условия бездействия и безопасности.

Вилка и Андер были вместе, бесстыдно обжуливая друг друга в покер. Причем не понятно, что доставляло им большее удовольствие, сама игра, возможность незаметно подтасовать карты, или шанс поймать противника за руку.

Последним в моем списке посещений был лорд Дейсвинг. Но заявиться к нему я не осмелилась, подозревая, что он все знает о замке, а значит, может почувствовать мое приближение. Ведь дракон не был магом, он был магией во плоти.

Самой важной информацией, какую мне удалось выяснить, было то, что с замком все замечательно, уровень апейрона нормальный, аперит не затонул, на нас не напали, а значит, Харзов дракон меня просто запер. Меня! Жрицу безумнейшего из богов, который... Который отличается скверным характером, топорным чувством юмора и, скорее всего, вовсе не против подобного эксперимента. Просто потому, что до сих пор меня никто никогда не запирал, и ему интересно стало посмотреть, что будет. Ну, я вам устрою, воспитатели хреновы. Вы у меня плясать и плакать будете!!!

Откуда-то с окраины сознания донесся жалобный стон моего почти забытого тела. Ойкнув, я поспешила на выручку. Представшая пред глазами картина не просто радовала глаз, она умиляла.

Лорд Дейсвинг, забыв о своей вечной невозмутимости, тряс мое тело за плечи, приговаривая: "Итинь, проснитесь немедленно. Я приказываю Вам проснуться". Ну-ну. Приказывайте, вельможный Лорд. Приказывайте, сколько Вам угодно. Все равно, в таком состоянии боли я практически не чувствую, а угрожать бездыханному телу - чистый идиотизм. В ход пошли пощечины. Вот гад, я же сказала, что почти не чувствую боли, а не совсем не чувствую. Зачем, спрашивается, уродовать мне физиономию? Все равно в себя не приду.

Судя по приготовлениям, в ход готовилась идти тяжелая артиллерия. Дракон закатил рукава, отрастил когти и начал что-то рисовать у себя на ладонях. Потом откинул полы халата (извращенец бессовестный!!!) и резко припечатал окровавленные руки к моей груди. Тело дернулось, выгнулось дугой и молча взвыло от боли. Харз. Этот гад меня убьет, если я не приду в чувство.

На секунду я чуть было не поддалась малодушному желанию вернуться к нормальной жизни, хотя бы ради того, чтоб убрать окровавленные мужские лапы со своего бюста. Но монументальное величие и спокойствие замка пристыдили меня и удержали от поспешных решений. Действительно, стоит ли обращать внимание на какое-то там смертное тело, если задета гордость? Тем более, судя по перекошенной физиономии лорда, ему тоже не слишком приятно меня лапать.

Вздохнув, Дейсвинг начал моститься рядом с моим телом. Да что за непотребство происходит?! Этот дракон что? Некрофил что ли? Я настолько опешила от увиденной картины, что пропустила легкие колебания энергии рядом с собой, а когда обратила на них внимание, передо мной во всей красе предстала душа дракона, и вид его не предвещал ничего хорошего.

Подчиняясь инстинктам, я бросилась бежать. Он за мной. Что это была за гонка! Ничего общего с жалкими потугами физических созданий. Мы растворялись, растекаясь чистой энергией по замку, потом осознавали себя в одной из точек пространства и собирались там заново, с сожалением отпочковываясь от теплой уверенности стен. Растягивались на многие метры и сжимались в точку, передвигались с такой скоростью, что становилось непонятно, кто мы, ибо такие скорости неподвластны осознанию и противоречат законам магии. Прекрасное, восхитительное чувство абсолютного всемогущества. Было бы у меня тело, я бы пела от радости, ведь замок поставил меня, смертную каэру и перводракона в равные условия, и дракон безнадежно проигрывал. Он не мог меня догнать, как не старался. А все потому, что в своем движении я не руководствовалась привычными ему вещами - логикой, расчетом. Да ничем я не руководствовалась! Скакала по замку наслаждаясь своей силой, скоростью и свободой. Переворачивала тазы с водой, роняла оружие со стоек, вздыбливала лавовые волны в подвале. Я и была замком, волной чистой магии, полтергейстом, да чем угодно! Как со мной тягаться какому-то дракону, пусть сто раз бессмертному и всемогущему?

И он смирился с поражением. Исчез. Ощущение абсолютной полной победы наполнило меня радостью. В комнатах заплясала мебель, на кухне забурлила кастрюля с супом и даже хрустальные стены отозвались веселым звоном. Мы смеялись, я и замок. Мы были счастливы. Мы любили друг друга.

- Итинь, - голос бога в моей голове был тихим, слабым и каким-то очень печальным.

- Не отвечай. Он предал тебя, оставил на поругание этому дракону, ты ничего ему не должна, забудь о нем. - пропел замок.

Был бы Хаккар в силе, я б так и поступила, но слабость в его голосе меня испугала, а струйка божественной силы, коснувшаяся моей души была не просто тонка, едва ощутима. С трудом сконцентрировав сознание и максимально попытавшись отстраниться от замковой души, я отозвалась:

- Папа? С тобой все хорошо?

- Не совсем. Ты уходишь. Я ухожу.

- Я тут, никуда уходить не собираюсь.

- Ты уже почти ушла, я практически не чувствую твоей души, а тело вот-вот погибнет, - грустно сказал бог. - Я пришел попрощаться. Еще немного, и ты станешь Замком, а он тобой. Надеюсь, в этой ипостаси ты будешь счастливее чем раньше.

- Он прав, - волна нежности, силы и уверенности захлестнула меня с головой. - Я дам тебе покой, счастье и безопасность, я никогда тебя не обижу, а что дал тебе он?

Безумно хотелось поверить, раствориться и забыть обо всех проблемах. Навсегда. Безвозвратно. Навсегда!? Безвозвратно?! Нет!

- Свободу выбора, - ответила я замку, ласково коснувшись стен напоследок. - Прощай, если захочешь, я еще приду поиграть с тобой, но навсегда не останусь.

- Когда-нибудь ты вернешься и станешь мною. Я буду ждать, - ответил он, выпуская меня из своих объятий.

Я подошла к телу, слилась с ним и открыла глаза.

Глава двадцать первая

На удивление, чувствовала я себя вполне приемлемо. Наверное, помогла драконья кровь, остатки которой постепенно впитывались в мое тело. Лорд Дейсвинг сидел у постели. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Обычно смуглое лицо, сейчас было пепельно-серым, черты заострились, глаза ввалились и померкли, губы утратили привычный изгиб кривой, снисходительной улыбки, на виске серебряным росчерком легла седая прядь. Что-то мне подсказывает, что он меня будет если не бить, то ругать уж точно.

Дейсвинг заметил, как я открыла глаза, и с облегчением откинулся на спинку стула. Сохраняя молчание, он скрестил руки на груди и вперился в меня тяжелым взором. Я приняла вызов на эту молчаливую дуэль по двум причинам. Во-первых, после бешеных скачек по замку лорд слегка утратил ареол абсолютного превосходства, в моих глазах, по крайней мере. А во-вторых, я просто не могла говорить. За неделю горло настолько пересохло, что было не способно издавать какие-либо звуки, кроме невнятного хрипа. Правильно истолковав мое молчание, дракон вынул из воздуха стакан воды, и поднес к моим губам.

Есть два удобных способов питья - из бутылочки с соской, или из стакана, но только в том случае, если ты держишь его самостоятельно. По этому, я попыталась поднять руку, чтоб взять стакан, но, увы, за долгое время лежания в одной позе мышцы разучились двигаться, стакан опрокинулся, и я приняла душ чуть раньше, чем собиралась.

- Может Вас сразу в ванну с холодной водой забросить? Чтоб напились наконец, - раздраженно поинтересовался Лорд Дейсвинг.

Я отрицательно помотала головой, и он протянул мне еще один стакан, который худо-бедно, но все же удалось влить в воспаленную, пересохшую глотку.

- Говорить можете? - спросил дракон.

Я неопределенно пожала плечами.

- Надо же, какой мне уникальный случай выпал, - кривая ухмылка снова украсила его безупречные губы. - Наконец-то я смогу высказаться, да так, чтоб меня при этом не перебивали. Уж не тот ли это рай, о котором все жрецы поют?

Наивный. Может я и не могла говорить, зато сопровождала его фразы столь бурной мимикой, а местами жестикуляцией, что назвать это "неперебиванием" было сложно.

- Итак, Итинь, Вы глупый, наивный, непослушный, капризный и чудовищно упрямый ребенок, лишенный ответственности, чувства самосохранения и маломальского уважения к старшим.

Я со вздохом пожала плечами: "Уж такая, как есть, и, на самом деле, все не так плохо, если старшие хорошо себя ведут, я их вполне уважаю".

- Я же, в свою очередь, абсолютный тиран, который привык к тому, что его приказы выполняются моментально и беспрекословно.

Я усиленно закивала головой: "Что да, то да, тиран и самодур".

- Тем не менее, ситуация сложилась таким образом, что нам надо вместе работать.

"Серьезно? А кто ее сложил, эту ситуацию, спрашивается"? - Я хмыкнула и вздернула подбородок.

- На данный момент не важно кто, когда, как и в какой позе сложил ситуацию. Важно то, что Вы, Итинь, без моей защиты не выживете в этом мире больше месяца. А ваше отсутствие серьезно осложнит мне жизнь, - начал раздражаться он.

"Ну... да, есть такое", - согласно кивнула головой я.

- Великие Титаны!!! Леди, Вы умудряетесь перебивать меня, даже лишившись возможности говорить!!! Вам не надоело?!

Я молчала, застыв как истукан.

- Ладно, плевать. Я предлагаю Вам два варианта развития событий. Первый - мы обдумываем требования друг к другу, список правил, отсутствие которых нам не дает возможности нормально сосуществовать. Заранее предупреждаю, если в ваш список будут включены конфеты каждый день, розовые бантики или еще какая-нибудь белиберда в том же духе, Я Вас Убью. После чего обдумываем пункты соглашения, вычеркиваем невозможные, обязуемся выполнять остальные, и начинаем работу по трансформации этого мира в относительно безопасный для вас и удобный для меня. Второй вариант - я открываю портал в любой населенный мир наугад, и вы валите отсюда к харзовой матери, чтоб я больше никогда в жизни вас не видел и о вас не слышал. Леди, вы мне охарзели до зубовного скрежета. Я больше не желаю тратить свое время и нервы на попытки сделать из вас что-либо стоящее, против вашего желания.

- Неправда, - прохрипела я.

- Хорошо, - мрачным, как туча, голосом проговорил он. Отвернулся от меня, начертил что-то в воздухе, швырнул мне в руки тяжелый, глухо звякнувший мешочек и сделал приглашающий жест в сторону открывающегося портала. - Прошу, Леди.

Одна? Непонятно в какой мир? И больше никогда не увидеть ребят и Ониксию? И Пушистика? И... Ну уж нет! И не подумаю. Я потихонечку отползала по кровати в противоположную от портала и от Лорда сторону, бешено махая головой, в знак своего полного несогласия. Он перехватил меня за руку и волоком потащил к порталу. Когда до предполагаемого места ссылки оставалось несколько шагов, я вывернулась ужом и запрыгнула на Дейсвинга, вцепившись в него руками и ногами, уткнулась носом в густую антрацитовую шевелюру.

- Так что? Будем искать компромисс? - проворчал он, пытаясь отодрать меня от своего тела, не разорвав при этом пополам.

- Угу, - закивала я.

- Тогда, вот вам перо, пергамент, стол, и извольте с меня слезть.

Я "изволила". Села за материализовавшийся в комнате стол с писчими принадлежностями и задумалась. Чего мне надо для счастья и комфорта? Много. А если так, чтоб у вредного дракона не появилось желания меня тут же превратить в сорок пять кило неодушевленных мяса и костей? Список сократился на три четверти. Минут двадцать я пыхтела, скрипела, и грызла несчастное перышко, приводя его в полную негодность. Потом протянула призревший все законы каллиграфии листок Дейсвингу.

- Первое - жизнь и здоровье моих друзей не должны подвергаться риску, а если уж подверглись, то для их спасения все средства хороши... Хорошо, больше им не будут подавать спиртных напитков и отпускать к шлюхам. - начал читать он вслух, параллельно комментируя написанное. - Второе - вы никогда ни при каких условиях больше не будете меня запирать... Буду, если это будет необходимо для сохранности ваших жизни и здоровья. Третье - вы больше никогда не будете на меня орать, обзываться и драться... Деточка, когда я дерусь, леоды умирают, драконы, впрочем, тоже. Четвертое - аллор всегда будет находиться под моим контролем... - на этом пункте он задумался и думал долго, минут пять сверля меня тяжелым, изучающим взглядом, потом выдавил. - Хорошо. Пусть будет так. Пятое - Вы больше никогда не будете разговаривать со мной этим снисходительно-издевательским тоном... За последние полмиллиона лет "Вы" превратилось в издевательство? Ну хорошо, постараюсь. Шестое - хочу чтоб Вы меня поце... ЧТО??? - у него в полном смысле этого слова глаза полезли на лоб, листок выпал из рук.

Честное слово, я не знаю, зачем вписала это желание в список. Может, из озорства, может, вспомнив предупреждение про бантики и конфеты, может, мне хотелось уесть его, посмотреть, как он покраснеет и убежит, хлопнув несуществующей дверью, а может... да не знаю я, честно! Оно само написалось. И меньше всего я ожидала, что Лорд Дейсвинг согласится его исполнить.

С похабной улыбочкой на лице Лорд шагнул ко мне, притянул к себе, обхватив за талию стальным обручем рук, провел ладонью по спине, утопив ее в волосах. Глаза его потеплели, и это новое, горячее золото жгло сильнее, чем лава в жерле вулкана, плоть от плоти которой он был.

Испугавшись, я уперлась ему в грудь обеими руками, изо всех сил пытаясь отстраниться от пылающего жаром тела. Казалось, еще немного, и моя плоть, как и моя воля, сейчас стекут безвольной лужицей к его ногам, в то время как душа раз и навсегда утонет в этих чудовищно изменчивых глазах.

- Н-не надо, - хрипло выдавила я.

- Мне ко всем Вашим желаниям относиться так же, Леди Итинь? - тихо пророкотал он.

- Н-нет.

Папочка, сделай что-нибудь! Еще немного и я не смогу ему говорить ничего кроме "да" до конца жизни. Но обиженный бог не отзывался.

- Я буду разговаривать с вами в том тоне как считаю нужным, хорошо? - продолжал шептать дракон.

- Д-да.

- Остальные ваши желания будут исполнены, в обмен на полное, абсолютное повиновение с вашей стороны и четкое выполнение инструкций. Договорились?

Этот шепот сводил меня с ума.

- Д-да.

- Вот и ладненько, радость моя. Я тебя поцелую. Потом. Даже если не захочешь. Ведь желания дамы следует исполнять.

Кольцо рук разомкнулось, выпуская меня на волю, и я обессилено села на кровать. Ноги дрожали.

- Мой вам совет, Леди, никогда не заигрывайте с теми силами, о которых вы не имеете представления, - сказал он уходя, и в голосе его уже не было жаркого шепота. - Ужин через два часа, мы будем рады лицезреть вас в обеденном зале.

Стена замка затянулась, стало холодно и пусто. Проклятый дракон. Наверное, он меня заколдовал. Если нет, почему так отчаянно хочется плакать?

^p
* * *^p

Приведя себя в порядок, я подошла к зеркалу. Если там снова не окажется ничего, кроме пижамы или халата, плюну на обещание быть послушной девочкой и на ужин не пойду. Но, наверное, лимит неприятностей на сегодня был исчерпан. Расческа и шпильки послушно летали вокруг моих волос, собирая их в высокую прическу, а в зеркале отразилось великолепное платье. Я радостно улыбнулась, Ониксия, подружка, не поленилась подобрать мне гардероб, куда более приличествующий моей уж больно изящной фигуре, белоснежным волосам и небольшому росту, чем ее черные кожаные костюмы. Разнообразие нарядов приятно радовало глаз. Жрица я или не жрица, а все равно женщина и переодевалки - моя любимая игра. Раз по пять примерив на себя содержимое магического зеркала, я остановилась на платье из светло-голубого атласа с глубоким V-образным декольте, обтягивающим лифом и расклешенной длинной юбкой от бедра. Изюминкой платья были клешеные длинные рукава из тончайшей серебристой сеточки. Промежуток от лифа до юбки был сделан из той же серебристой сетчатой ткани, что визуально делало талию еще тоньше. Босоножки на шпильках прибавляли мне несколько сантиметров роста. В общем, отражение в зеркале меня искренне порадовало. В последнюю минуту на шее появилось ожерелье из серебряных цветов с черными кристаллами аперита в чашечках, верхушки шпилек, удерживающих прическу, тоже украсились серебристыми цветами. Серебряные лепестки были столь тонки и хрупки, что было страшно к ним прикасаться. Но от этого произведения ювелирного искусства так отчетливо веяло магией, что, я готова была поспорить - брось ожерелье в огонь или со скалы, на нем все равно не появится и царапины. Сколько же стоит этот артефакт? Тихим шелестом в моем мозгу пронеслось "это подарок". Замок? Значит, не обиделся. Прикоснувшись щекой к зеркалу, я с благодарностью погладила стену. Спасибо!

Мои обнимания с Замком прервал прозвучавший в голове голос Лорда Дейсвинга.

- Леди, опаздывать к столу нехорошо.

Кинув на свое отражение последний взгляд, я прикоснулась к стене. Открывшийся проход вел в помещение, где мне бывать еще не доводилось. Большой круглый зал располагался на несколько метров ниже уровня моей комнаты, чтоб попасть туда, нужно было спуститься по ступеням застеленной ковром лестницы. Узор на ковре все время плыл и менялся. Присмотревшись, я поняла, что он в точности отражает движение облаков под нами, только цветовая гамма была не бело-голубая, а красно-коричневая, муаровая. И весь зал был выдержан в стиле "алое с золотом", сводчатый потолок, подпираемый колоннами, гравирован батальными сценами с участием драконов, тяжелые бордовые портьеры драпировали стены, лишь частично впуская в помещение лучи алого заходящего солнца. Языки неугасимого магического пламени плясали в леветирующих плошках, переливаясь всеми оттенками красного и бросая зыбкие дрожащие тени на пол и на лица сидящих за столом. Наверное, на фоне всего этого черно-красного великолепия, моя бело-голубая фигура смотрелась не слишком уместно. По крайней мере, при моем появлении раздался стук падающей ложки, и кто-то Вилкиным голосом протянул: "Тинька-а-а, это ты-ы"?

Лорд Дейсвинг встал из-за стола, пошел ко мне навстречу и предложил руку. Не желая попадать в дурацкое положение и устраивать истерику при всех, я приняла его галантность как должное. Вот гад, знает теперь, как на меня действуют его прикосновения и нагло этим пользуется. А если... "Я тебя поцелую. Потом. Даже если не захочешь". Всплыли его слова в моей голове. Боги, только не сейчас. Только не при всех. Что же я натворила???

Обошлось. Лорд провел меня к столу, предложил стул рядом с собой и даже изволил собственноручно налить в бокал вина. Сказать о том, что я не пью, язык не повернулся.

Застольная беседа протекала мирно и весело. Благодаря магии Замка мы могли общаться не повышая голоса и слышать только тех, кого хотели. Войд с Неудачником, которого за инженерные заслуги перевели из разряда непонятно кого в круг семьи, продолжали обсуждать проблему крыльев летучей машины. Ониксия, как всегда ослепительно прекрасная, лениво потягивала вино и внимательно слушала их, а потом вдруг хмыкнула и сказала:

- Мальчики, а вы не думали сделать крылья летучки выдвижными? Когда необходимо маневрировать - складывать их, а когда планировать - выдвигать.

- Моя Леди, - отсалютовал ей бокалом Неудачник. - Дело в том, что аэродинамика предполагает достаточно сильное сопротивление воздуха, и, если сложить крылья еще реально, то при выдвижении их, во-первых, необходимо будет слишком большое усилие, а во-вторых, появится риск перелома.

- Это было бы правдой, друг мой, если бы леталка была цельномеханической, но кто нам мешает встроить в панель управления заговоренный должным образом кристалл аперита и тем самым избавить себя от множества проблем? - отсалютовала она в ответ.

- Леди, Вы абсолютно правы. Но, как я уже говорил в начале знакомства, мне бы хотелось создать машину, которую мог бы позволить себе простой смертный, лишенный магического дара и неотягощенный той кучей денег, что стоит аперитовый амулет с уникальным наговором, - вздохнул Неудачник.

- Юноша, - подал голос Лорд Дейсвинг. - У тебя будет достаточно времени и средств, чтоб воплощать свои мечты в жизнь после того, как мы выиграем войну. А сейчас, будь любезен, возьми на вооружение теорию моей дочери, управляющие кристаллы она для вас с Войдом сделает.

Неудачник вздохнул и опустил голову. К тому, что приказы Лорда Дейсвинга не обсуждаются он привык давно.

Я обратила внимание на Реста и Лорда Нефариана. Эти двое соревновались в том, кто быстрее съест барашка, периодически бросая друг на друга косые взгляды.

Остальные ели, пили, шутили. Вилка с Длинзом по очереди рассказывали анекдоты, от которых вся не драконья часть семейства сползала под стол, хохоча, а драконы улыбались. Я с удивлением заметила, что десятидневное общение с моей гоп-компанией изрядно разморозило наших гостеприимных хозяев. По крайней мере, уровень эмоций, исходивших от них, заметно усилился. Один из старших сыновей Лорда Дейсвинга, которого до сих пор видеть мне не доводилось, играл с Андером в ножички. Суть игры заключалась в том, что на стол ложилась ладонь с растопыренными пальцами, ведущий насвистывал какой-то, весьма быстрый мотивчик, а ведомый должен был синхронно отбивать его кончиком ножа, постукивая им между пальцами ведущего, в строго заданной последовательности. Проигравшим считался тот, кто сбился с ритма. Пока счет был два-три в пользу дракона, и у обоих игроков на лицах расползалось такое азартное удовольствие, что мне аж завидно стало.

Медленно потягивая вино, чтоб избежать опьянения и окончательно расслабившись, я уж было подумала, что ужин удался, когда заиграла музыка, и Лорд Дейсвинг пригласил меня на танец. Да что он? Издевается что ли? С одной стороны, от мысли, что я снова окажусь в его объятиях, меня затрясло. С другой - отказать хозяину дома, да еще и без видимого повода, было бы верхом неприличия. Поэтому, я обреченно подала руку своему мучителю и пошла танцевать.

Приятная мелодия, рука дракона на талии, внутренний голос, ненавязчиво отбивающий такт. Раз, два, три, раз, два, три, разошлись, поворот, поклон, сближение. Как же давно я не танцевала. Сколько времени прошло с тех самых дворцовых балов? Много, но тело помнит, а в мыслях гнусавым голосом продолжает отбивать такт старенький учитель танцев. Вот только чья то излишне горячая лапа жжет кожу даже сквозь одежду, мешает сконцентрироваться на музыке и... Я стиснула зубы.

- Леди, не надо делать такое обреченное лицо, - прошептал лорд Дейсвинг, плавно ведя меня в вальсе. - Я не намерен съесть Вас прямо сейчас.

- А не сейчас намерены? - и когда я уже научусь держать язык за зубами?

- Никаких гарантий дать не могу. Не исключено, что однажды я буду сильно голоден, а никого кроме Вас в поле зрения не будет, - оскалился он, обнажив белоснежные острые клыки.

- Утешили. Что ж, буду наслаждаться моментом безопасности.

- Наслаждайтесь, Леди, только не надо пытаться все время от меня отодвинуться, вальс, знаете ли, танцуется в тесном контакте. И еще. Ваши друзья, скорее всего, будут интересоваться тем, где вы были все эти десять дней. Было бы очень хорошо и для Вас и для них, ели бы никто и никогда не узнал о том, что вы прибывали в сердце моего Замка. Я им сказал, что вы тяжело болели эту неделю. Стресс, нервы, все эти женские глупости.

- И они поверили?! - изумилась я.

- А у них был выбор? В отличие от вас, большинство из них весьма разумные леоды. А неразумные не слишком проницательны, чтоб заподозрить ложь в моих словах.

- Предлагаю сделку. Никто никогда не узнает о моих отношениях с Обсидиановой Цитаделью, - я намеренно не сказала "вашим замком". После всего случившегося назвать замок чьим-то не поворачивался язык. - И никто никогда не узнает о моем последнем глупом желании.

- Договорились. Вы видите, дорогая, я всеми силами выполняю условия нашего договора. Теперь - ваша очередь, - прошептал он, поднося мою руку к губам и напрочь игнорируя мои попытки забрать назад оную конечность.

- И чего же вы от меня хотите? - меня снова пробила дрожь.

- Ну почему Вы обо мне всегда так плохо думаете? Я всего лишь хочу, чтоб вы нам спели, - Эти невинные слова и тон, которым они были сказаны, резко контрастировали с эмоциональным фоном дракона. От него веяло самоуверенностью и осознанием собственной власти, четким знанием того, что я не в состоянии нарушить данное слово, разорвать контракт, мною же и составленный.

Ну ладно, "дорогой". Я обещала повиноваться, и я тебе спою. Вот только ты же не уточнил, что именно петь. Я взяла в руки гитару, коснулась струн и запела.

Дай мне жить, так как я хочу,

Если нет - убей, мне здесь тесно.

Знаю я, я всего лишь гость,

На твоей земле мне нет места.

Здесь бродят тени, ими движет страх геенны.

Боль других и холод греет им сердца.

Связь времен распалась, и злодей, и светлый гений

Тесно сплелись в объятьях, их разлучить нельзя.

Я не сошла с ума, мир так стар и мал,

Что его делить нет больше смысла.

Нет, ты возьми себе то, что на земле.

Мне оставь простор небесной выси.

Лучше жить мне одной всю жизнь,

Чем найти свой дом и жить в нем с кем попало,

Ты молчишь, ты не против лжи,

Если в ней есть звон, звон металла.

Я не сошла с ума, мир так стар и мал,

Что его делить нет больше смысла.

Нет, ты возьми себе то, что на земле

Мне оставь простор небесной выси.

(Ария, совсем чуть-чуть переделанная)

Я ожидала бурю возмущений. Но ожидания не оправдались.

- Увы, Леди Итинь, в этом мире мне в равной степени принадлежат и земля и небо. Так что вам придется искать свое место где-то посерединке, - шепнул мне на ухо Лорд.

Остальным песня понравилась. Для драконов небесная высь была родным домом, а леоды были совсем не против ее с ними разделить.

Вечер плавно перетек в ночь, все потихоньку разошлись по своим покоям. В зале остались лишь мы с Дейсвингом. Я бы с удовольствием тоже ушла, куда угодно, лишь бы не оставаться с ним наедине, но осуществить это желание, при условии, что тебя крепко держат за руку, сложно.

- Присядьте, Итинь. И снимите, наконец, босоножки. Мне больно смотреть на Ваши истерзанные ножки.

- Я бы с огромным удовольствием сняла с себя не только обувь, но и все остальное, легла в постель и уснула, - уставшим голосом ответила я. Может, пожалеет и отпустит?

- Не сейчас. Нам нужно поговорить.

- О чем?

- О Цитадели. Как Вам удалось проникнуть в систему безопасности, которая была создана таким образом, чтоб растворять в себе любую душу или иную энергетическую структуру, включая мою собственную? Вернее не проникнуть, а выбраться оттуда живой, сохранив при этом рассудок. Чем быстрее и подробнее вы мне ответите на этот вопрос, тем быстрее отправитесь отдыхать.

- Лорд, что вы знаете о жрецах, кроме того, что вы их ненавидите?

Он задумался. Помолчал некоторое время. Потом произнес:

- Мало. До сих пор я предпочитал уничтожать эту касту, а не изучать. Поэтому рассказывайте подробно.

- До момента посвящения, нас долгое время учат отдаваться. Полностью принимать в себя божественную силу, игнорируя при этом собственные страсти, страхи и желания. Сливаться в единое целое с чуждой живому организму энергией, при этом оставаясь самими собой. Когда я осталась одна, без связи с богом, без кого-либо рядом, в незнании о том, что происходит вокруг, мне пришла в голову мысль, что бог - это энергия, но и пропитанный насквозь апейроном замок - это тоже энергия, а значит, почему бы не попробовать. Я попробовала и у меня получилось. А потом... Наверное я ему понравилась, не знаю. Кажется, мы подружились. Вот и все, - пожала я плечами.

- Понравилась, - хмыкнул Лорд. - Глупости какие. Система безопасности и жизнеобеспечения Цитадели - это сложнейшее самообучающееся заклинание, которому миллионы лет. Но не более того. У замка нет души.

- Вы уверены? Взгляните на это колье. - Ткнула я пальцем в серебряный цветок на своей шее.

- Ну? Одна из самых красивых вещей моей сокровищницы. Вам подарила его Ониксия? Оно Вам очень идет.

- Нет. Мне подарил его Замок.

- Чушь, - передернул он плечами.

- Спросите Леди Ониксию. Уж она-то вам точно врать не станет, - надулась я.

Глаза Лорда Дейсвинга на мгновение затуманились - основной признак установления телепатической связи.

- Да, действительно, - произнес он через несколько минут. - Замок, говорите? Боги и драконы, сколько же с вами проблем, Леди. Сначала вы превращаете в "Пушистика" одного из моих драконов. Теперь невесть что сотворили с системой безопасности, которая до Вашего появления работала без перебоев. Ну что с вами делать? А?

- Лорд, мне очень лестно ваше высокое мнение о моей персоне, но смею заметить, что я не владею магией на том уровне, который позволяет превращать неодушевленные предметы в живые существа. Если я говорю, что Ваш Замок разумен, то это значит, что разумным он был и до моего появления! И причина, по которой он до сих пор не снизошел до общения со своим "хозяином" кроется где угодно, но только не во мне. Хватит вешать на меня всех собак, в конце концов!!! - я сжала кулаки и топнула ногой.

- Прекратите истерику, Итинь. В вашем исполнении, попытки казаться грозной выглядят как минимум смешно, - поморщился он. - К вашему сведению, магических техник, позволяющих превратить неодушевленный предмет в живое, не существует. Даже мне это не подвластно. Души - прерогатива богов. Лучше вернемся к делу. Как вы считаете, любой жрец имеет шанс "понравиться" Обсидиановой Цитадели?

- Нет, только тот, у кого на шее аллор.

- Хорошо, я это учту. Кстати, рекомендую вам больше не проводить подобных экспериментов, они, увы, смертельно опасны. А сейчас, позвольте предложить вам прогулку с ночевкой на свежем воздухе. - Он щелкнул пальцами, и мое роскошное вечернее одеяние превратилось в привычные тунику и штаны, босоножки испарились, а волосы, освобожденные от шпилек, упали на плечи. - Пойдемте. Если конечно ничего не имеете против сна под светом Элуны.

Еще бы я имела что-то против! Радостно, почти вприпрыжку побежала за драконом. Он вынес меня на поверхность, на ту самую полянку, где в прошлый раз мой отдых закончился атакой красных, и галантно предложил свое крыло вместо простыни и одеяла одновременно. Это было кстати. Ночи здесь холодные, а драконье крыло было теплым и мягким на ощупь. Так мы и уснули, два сытых и довольных зверя на одной полянке, освещенной светом Элуны.

^p
* * *^p

- Зачем ты это делаешь, Дейс? - спросил Хаккар, прозевав очередную фигуру, и тем самым "подарив" партию Дейсвингу, в третий раз подряд.

- Что делаю? Выигрываю у тебя в шахматы? Так, друг мой, в этом вся суть игры, - ответил дракон, изящным жестом ставя богу мат.

- Зачем ты пытаешься соблазнить мою дочь? Ведь ты не любишь ее, она тебе даже не нравится.

- Откуда ты знаешь?

- Не смеши, зная тебя, я скорее поверю, что ты страстно влюблен в этого ее дружка с отбитой головой, Реста.

- А в морду? Я, знаешь ли, последние пару миллионов лет придерживаюсь традиционных сексуальных наклонностей.

- Ну хорошо, в Алекстразу.

- В эту насквозь фальшивую сучку? Здается мне, ты хочешь меня обидеть.

- А ты не обижайся. В общем, можешь развлекаться с кем угодно, а мою дочь не трогай.

- Да ты что? А кто мне с пеной у рта доказывал, что ему плевать на целибаты и прочие ограничения? И что он, ну ни капли не ревнив?

- Дело не в ревности.

- А в чем тогда?

- Я не хочу, чтоб ты сделал ее несчастной, ей и так от жизни досталось больше чем надо. Каэры от счастья не седеют, если ты не в курсе.

- Я с вами комплексами обрасту по самые крылья. Одна сначала просит, чтоб ее поцеловали, потом впадает в панику и смотрит на меня такими глазами, словно я какой-нибудь маньяк. Другой шипит и требует оставить в покое его возлюбленное чадушко. Кто тебе вообще сказал, что я не могу сделать женщину счастливой?

- А ты собрался делать ее счастливой?

- Нет, но в принципе...

- В том то и дело, что нет. Прекрати издеваться над ребенком, или я тебя придушу.

- Ого, пошли угрозы. Может, попробуешь придушить меня прямо сейчас? А то я, ради любопытства, замордую ее до смерти, - дракон распахнул крылья.

Хаккар зашипел, свернулся пружиной и молнией бросился на Дейсвинга, свивая кольца вокруг крыла, сминая тонкие хрящи, разрывая ткани, лишая противника возможности подняться в воздух. Взревев от боли, дракон поднялся на задние лапы, вцепившись передними в змеиную шею, пытаясь перекрыть богу дыхание, сломать позвоночник, а заодно обезопасить себя от ядовитых зубов. Прекрасный и грациозный в воздухе, на земле дракон был не то чтобы неуклюж, скорее медлителен. Тяжелая змеиная туша, повисшая на его крыле, нарушала равновесие, заставляя все время переступать задними лапами и балансировать хвостом, чтоб не упасть на бок. Змеиный хвост кнутом хлестал его брюхо, постоянно попадая в одну и ту же точку, грозя сокрушить броню, выпустив на землю потроха. Хаккару тоже приходилось несладко. Болтанка на драконьем крыле была такая, что вопрос о подверженности змей морской болезни не поднимался. Еще как подвержены. В глазах у бога двоилось, троилось и десятерилось. Драконьи лапы, не смотря на свою чудовищную силу, не могли сломать божественную шею, слишком уж она была скользкой и гибкой, не зацепишься, но и приятными эти жаркие объятья Хаккару не казались. Окончательно очумев от постоянной тряски, бог на секунду ослабил бдительность, и кончик его хвоста опустился на землю. Дракон тут же на него наступил и облегченно перевел дыхание, дав отдых истерзанному брюху. Отдыхать Дейсвингу довелось недолго, взвывший от боли змей (а вам когда-нибудь наступали на хвост?) рванулся, высвобождая свою единственную и тем милую сердцу конечность. Шаткая конструкция окончательно утратила равновесие и с грохотом покатилась с пригорка, снося по дороге кусты малины. К концу пути, крылья дракона превратились в две истерзанные тряпки, а змей сильно напоминал самому себе отбивную. Радость от спуска прервала небольшая скала, случайно оказавшаяся у них на пути и превратившаяся от столкновения в груду камней, укрывшую сражающихся траурным пологом.

- Ничья? - предложил Дейсвинг хриплым шепотом. Выбраться из каменного склепа, лежа на спине, с довесочком из гигантского змея, не представлялось возможным.

- Угу, - согласился Хаккар, пытаясь выплюнуть набившиеся в пасть мелкие камешки.

Кое-как змею удалось выползти из-под дракона. Кое-как им обоим удалось разгрести завал и вылезти на солнышко.

- Хорошо размялись. - Дейсвинг чуть ли не мурлыкал от удовольствия, регенерируя почти оторванные крылья.

- Ты псих, - констатировал Хаккар, расправляя помятую тушу. - Напомни мне в следующий раз смоделировать условную реальность абсолютно плоской и без гравитации.

- А ты не псих? - хмыкнул Дейсвинг.

- Мне можно, я бог все-таки.

- Ну, а я дракон.

- А Итинь все равно не трогай, - мрачно прошипел Хаккар.

- Насиловать не буду, честное драконье слово. А в остальном, пусть сама решает.

- Сволочь ты все-таки.

- Еще какая, - дракон потянулся, как кот и покинул астрал.

Глава двадцать вторая

- Итинь.

- Надо же, ты ко мне снизошел, папочка. Жаль не тогда, когда было нужно, - обиженно пробормотала я, просыпаясь и потягиваясь.

- Прекращай вредничать. Я никуда не девался.

- Ах, так!? Значит, заперли меня с твоего полного соизволения?

- А что ты предлагаешь? Замок громить? Так я существо не материальное. И так вытащил тебя, как только смог.

- Да? - в это короткое двоебуквие я вложила максимум недоверия и обиды, на которые была способна по отношению к отцу.

- Да, - в голосе Хаккара не было ничего кроме спокойной и полной уверенности. Значит, не врет. Если бы врал, я бы почувствовала. - Я хочу тебя предостеречь.

- От чего? - я насторожилась, объем неприятностей в последнее время зашкаливал.

- От Лорда Дейсвинга. Дорогая, я понимаю, что целибат, это не самый приятный образ жизни для девушки, и ничего не имею против того, чтоб ты нашла нормального парня и прожила с ним долгую и счастливую жизнь. Но Лорд Дейсвинг тебе не пара. Он в сотни раз тебя старше, мудрее и циничнее, несмотря на молодое красивое тело. Он столь же далек от любого леода, как этот замок от жалкой лачуги, и он никогда не будет относиться к тебе серьезно. Любовь - это удел равных. Прошу тебя, помни об этом, когда в следующий раз он подойдет слишком близко, а лучше закрути роман с кем-нибудь.

- Это с кем же? - на автомате спросила я, ошарашенная этой тирадой.

- Ну... - на секунду задумался Хаккар. - с Войдом, например. Он принадлежит к твоей расе и вполне симпатичный...

- Папа, друзей не имеют, с ними дружат, - задыхаясь от смеха, ответила я ему. - И вообще, с чего ты взял, что меня хоть как-то интересует Дейсвинг?

- Что-то я не помню, чтоб ты когда-либо кого-то просила себя поцеловать, - обиженно буркнул Хаккар. - Я тебе добра желаю, кстати, а ты мне врешь.

- Да не вру я. Харз, неужели мне до самой смерти будет аукаться эта глупость???

- А зачем тогда ты это сделала? - продолжал настаивать бог.

- . Не знаю. Честно! - я вздохнула и вцепилась руками в волосы.

- Это-то меня и пугает, - печально ответил бог. - Раньше ты всегда знала, что делала, даже если это и было откровенной глупостью.

* * *

Отец отбыл по каким-то своим божественным делам, оставив меня в раздумьях. Как-то все это не здраво. И единственный выход из создавшейся ситуации, бежать отсюда как можно быстрее и как можно дальше, желательно по особо важным и долгим делам, чтоб не искали. А тем временем все уляжется и забудется. Мы победим Алекстразу, дракон получит желаемое, я стану ему не нужна, смогу спокойно идти на все четыре стороны, наслаждаться жизнью и душевным покоем. Блестящая перспектива, вот только... почему мне грустно?

Не могу сказать, что замысел был невыполним. У нас было мало времени, очень мало. На следующий же день после ужина, который, как выяснилось, был дан в честь выздоровления моей скромной персоны, Дейсвинг собрал нас всех у себя в кабинете. "Нас" - это меня, ребят и Ониксию. Последняя, собственно, была мозговым центром всего предприятия, Дейсвинг - великим инквизитором, то есть координатором. А мы так, мимо проходили, заскочили чайку попить. Бывает. На самом деле, все было не настолько печально, но можно же повредничать?

- Господа, - провозгласил Дейсвинг. - Нам необходимо три команды. Первая отправится во дворец Алекстразы, и будет всеми доступными методами саботировать тренировку драконьих наездников. Вторая займется наймом всяческого сброда, для создания нашей полетной бригады. Мне нужны абсолютно аморальные типы, которым плевать на зло, добро и богов. Наемники, которые будут верно служить тому, кто больше платит. И уж поверьте, я заплачу им больше, чем кто либо. Третья бригада останется здесь, и будет помогать Неудачнику и Ониксии налаживать сборку летающих машин. Готов выслушать ваши предложения.

- Думаю, у нас с Андером найдется достаточно знакомых, попадающих под ваши критерии идеального наемника, - подал голос Рест.

- Хорошо, вы вдвоем займетесь мобилизацией. Только имейте в виду, что в семью приняты лишь вы. Нанятые вами леоды не более и не менее чем фаербольное мясо. Их безопасность никто гарантировать не собирается.

- Что это за воин, которому необходимы гарантии безопасности? - презрительно хмыкнул Рест. - Мы не собираемся подыскивать вам кадры в храме Лиелли.

- Хорошо, тогда можете отправляться на рассвете. Одежда и запас денег, необходимый на дорогу, а так же авансы для будущих наемников, уже ждут вас в комнате, - качнул головой Дейсвинг. Ониксия смотрела на Реста глазами влюбленной кошки, думается мне, до рассвета он так и не уснет.

- Мы с Вилкой неплохо разобрались в технике за последнюю неделю, - качнул головой Войд. - Думаю, леди Ониксия останется нами довольна.

Дейсвинг поморщился.

- Вообще-то, я намеревался отправить Вилку к Алекстразе, вместе с Лордом Де Линзом. На мой взгляд, эти двое идеально подходят для саботажа.

- Мой Лорд, - поднялась из своего кресла я. - Позвольте к Леди Алекстразе отправиться мне. Я знаю этикет, смогу внедриться в высшее общество, как дама из обедневшего, но знатного каэрского рода, и пудрить Высокой Леди мозги ровно до тех пор, пока Длинз не саботирует их полеты. Надеюсь, в тылу врага мои способности окажутся куда более действенными, чем с друзьями.

- Леди, я бы предпочел оставить вас здесь. Вы уж засветились.

- Немного косметики, краска для волос, аллор, и меня даже мама родная не узнает, - продолжала настаивать я. - Дайте мне шанс реабилитироваться, ведь, в отличие от Вилки, я ровным счетом ничего не понимаю в технике и в замке буду абсолютно бесполезна.

- Хорошо. Лорд Де Линз, Вы головой отвечаете за безопасность этой женщины. Если она опять во что-то влипнет...

- Не стоит пугать меня, Лорд Дейсвинг. Я уже однажды испугался. Перед смертью, - вальяжно развалился в кресле Длинз, поигрывая камнем, готовым в случае чего принять его душу.

- Леди, я надеюсь, осознание того, что ваш друг, в результате вашей оплошности будет умирать сотни тысяч раз, предостережет Вас от необдуманных решений и опрометчивых поступков. А сейчас всем отдыхать. Я сказал ОТДЫХАТЬ, дочь моя, а не выматывать из таурена все соки, - последнюю фразу Дейсвинг произнес глядя на Ониксию. Я, наверное, от таких слов испарилась бы со стыда, но бесстыжая драконица только хитро улыбнулась отцу и присела на одно колено, в знак покорности.

Глава двадцать третья

Прекраснейшая и Лучезарнейшая, Жизненесущая и Прославленнейшая, Величайшая и Добрейшая, Демократичнейшая и Скромнейшая Защитница и Праматерь всего живого Высшая Леди Алекстраза возлежала на подушках малого приемного зала Рубинового покоя и со скучающим видом поедала орешки.

Коленопреклоненная рабыня-каэрийка, судорожно размахивала опахалом над головой своей госпожи, развевая летнюю жару и несуществующих мух.

Рубиновый покой, был пропитан магией не меньше, чем Обсидиановая Цитадель, и Высшей Леди достаточно было шевельнуть пальчиком, чтоб создать атмосферу по своему вкусу, но... чем же тогда будет заниматься вся эта толпа коленопреклоненных дармоедок? Дейсвинг бы нашел, что ответить на этот вопрос, но, как известно, они с Лучезарнейшей редко сходились во мнениях. Быть может, по этому, а может быть и нет, дворец Жизненесущей просто кишел рабами.

Один придворный менестрель как-то шепотом сказал своему лучшему другу, что красивых женщин Скромнейшая предпочитает видеть стоящими на коленях. Но всем известно, что менестрели всегда отличались неосмотрительностью и поспешностью в выводах. Друзья похихикали и отправились спать. После чего они оба, а так же парочка рабов, присутствовавших при их беседе, исчезли в неизвестном направлении. Но кто тех рабов считать будет? Злые языки утверждают, что огонь в святилище верховного божества Хороса, в тот день горел особо чадно. Но, то злые языки, они и про королеву гадости говорить не стесняются. Если бы несправедливый менестрель видел, как искренне Добрейшая оплакивает его безвременную кончину, ему бы стало стыдно. Хотя о каком стыде можно говорить, когда дело касается низкорожденных?

Как бы там ни было, сегодня Алекстраза ждала нового менестреля. Вернее менестрельку. Девица принадлежала к древнему каэрскому роду и имела рекомендации, которые сложно было игнорировать. Единственным, что печалило Лучезарнейшую, был женский пол кандидатки, но, в наши смутные времена найти действительно хорошего менестреля, не обремененного длинным языком, не самая легкая задача. Так что, пусть поет, а там видно будет.

* * *

Траур - это то, что воцаряется в душе женщины, когда она видит какое из нее, при желании, можно сделать чучело.

- Никакой магии, - заявил Лорд Дейсвинг. - Магию Алекстраза сразу раскусит и потянется снимать, просто из бабьего любопытства.

- Вы же говорили что она полная и недальновидная дура, - попыталась возразить я ему.

- Это она для меня дура, а для тебя светлый гений высшего разума, - пожал плечами он, - Подумай своей маленькой, глупенькой головкой, для разнообразия. Даже законченный даун, за тысячелетия жизни, обрастет такой шубой жизненного опыта, что играючи раскусит все интриги короткоживущего гения. Возраст это, знаешь ли, преимущество. Так что, не вздумай относиться к Алекстразе пренебрежительно.

- Даже ее многовековая мудрость - еще не повод меня уродовать! - Попыталась бунтовать я.

- Истинно так. Но ее сволочной характер и категорическая нелюбовь к красивым женщинам - достаточный повод. В конце концов, я что? тебя уговаривать должен? Не хочешь - сиди в замке и не высовывай отсюда нос. Мне только спокойнее будет, - заявил дракон и вышел из комнаты, оставив нас с Ониксией раздумывать о смысле жизни.

Отвар листьев кайены, добавленный в ванную, превратил меня в нечто, смуглое почти до черноты. Примерно две трети волос, более-менее симметрично разделив их на пряди, Ониксия завернула в пропаренные листья этого чудовищного растения. Через час освободила половину, еще через два вторую. В результате моя многострадальная голова переливалась бело-черно-рыжими цветами. На этом, издевательство над шевелюрой не закончилось. Ониксия заставила мои бедные волосы сплестись в несколько сот тоненьких косичек, скрепила их концы воском и подвела меня к зеркалу.

Глубоко вздыхая, подруга ждала моего вердикта.

- Ну, - я на мгновение запнулась, - Все могло бы быть и хуже.

Из зеркала на меня взирало нечто с косичками. Нечто, потому что яркие цвета, которыми пестрела моя голова и их оформление постоянно притягивали к себе взгляд, не давая сконцентрироваться не только на чертах лица, но и на фигуре. В результате, все кроме головы выглядело маленьким, блеклым и невыразительным, но вполне вписывающимся в общую картину, благодаря новообретенному смуглому оттенку кожи.

Осталось что-нибудь решить с гардеробом, чтоб получилось настолько же ужасно и малопривлекательно.

- Нусь, - взмолилась я, - Давай я в штанах и тунике поеду, а? Это хотя бы удобно.

- Конечно поедешь, - успокоила она меня, - Но, жизнь это такая странная штука, в которой менестрелю периодически приходится петь. И что еще страннее - петь на балах. Не находишь, что кожаные штаны мало похожи на бальное платье?

- Не находишь, что бальное платье это не совсем то, в чем женщина может выглядеть непривлекательно?

- Ха, это пока я за твой гардероб не взялась.

Прямое, глухое, атласное платье-чехол коричневого цвета надежно спрятало от глаз леодских, и так отнюдь не выдающиеся формы, чуть было не превратив меня в невидимку безо всякой магии. На втором Ониксия дала чуть больше воли фантазии, покрасила его в черный цвет и заменила атлас гипюром. Получилось не только безвкусно но и вульгарно. В третьем - зеленом, вставки бархата и атласа чередовались, волшебным образом превращая одевшую его женщину в тумбу. Да уж, в таком виде я даже себя не привлекаю, не то что...

- Кстати, - небрежным тоном бросила Ониксия, - А чем ты в Рубиновом покое собираешься заниматься?

- Еще не знаю. Занимать мадам беседами и вышивкой, наверное.

- Угу, - на несколько секунд она смолкла, а потом продолжила как не в чем не бывало, - На территории замка Алекстразы есть святилище Хороса - самый красивый и огромный храм в истории Дайэлуна. Думаю, тебе будет интересно полюбоваться на его архитектуру.

Через три дня, попрощавшись с Лордом Дейсвингом, Ониксией, Вилкой, Войдом и Неудачником (Рест и Андер уже вовсю кутили в кабаках Дариссы, делая вид что работают), мы с Длинзом взобрались на Пушистика и отправились в предместья Лорханны - каэрского города, в котором, по составленной Ониксией легенде, я живу. Ту несчастную, что на самом деле там родилась, выросла, и была приглашена ко двору великой драконицы, Дейсвинг благополучно похитил, вместе с сопровождавшим ее кортежем, из двух охранников и няньки.

Драконы ничего не понимают в каэрах. Намеченная Дейсвингом жертва была не просто несовершеннолетней, она даже из детского возраста еще толком не вышла. Правда, чисто внешне, от меня ее отличали только более длинные ресницы и повышенная лопоухость, которую она старательно скрывала под копной своих многоцветных косичек.

Уши - это единственный признак, по которому можно определить наш возраст. С годами, ушной хрящ каэра становится все плотнее. Ушки новорожденных - абсолютно мягкие, висячие лоскутки бархатной кожи, стариков - практически неподвижное костлявое приспособление. У похищенной девчонки хрящ еще не сформировался до конца и уши забавно провисали, как у щенка Надеюсь, Алекстраза не в курсе о подробностях каэрской физиологии, да и о возрасте приглашенной менестрельки тоже.

Свели нас за тем, чтоб лорд Дейсвинг смог оценить сходство. Задача не из самых легких. Перворожденная Нитян (так звали похищенную каэру) вопила, вырывалась, кусалась, царапалась, ругалась на семи языках, в общем, вела себя как любая нормальная девушка, похищенная драконом. Слишком буйная динамика, чтоб можно было что-то рассмотреть. К слову сказать, на малолетних каэров магия почти не действует, по этому, погрузить девчонку в сон, или хотя бы парализовать на некоторое время не представлялось возможным. Дейсвинг попытался применить тяжелую артиллерию, то бишь нарычать на нашу "жертву". Но жертва, с перепугу, подняла такой вой, что у присутствующих заложило уши. Я, заблаговременно, повисла у дракона на руке, пытаясь убедить его не следовать на поводу низменных инстинктов и не бить ребенка, ибо сходство будет окончательно утрачено и придется ждать неделю, пока повреждения не восстановятся. Странно что он меня услышал при таком то звуковом сопровождении.

- Леди, если Вы не успокоите это исчадье Какафона в ближайшие десять минут, я ее убью, и мы разом лишимся всех проблем, - лицо Дейсвинга было непроницаемо как барельеф на стенах морга. Эмоции, как ни странно, тоже.

- ААААААААААА, - тянула на одной ноте перворожденная.

- Лорд, детей нельзя убивать, они священны, - пожала я плечами.

- УУУУУУУУУУУ, - Нитян слегка сменила тональность.

- Для меня нет.

- ЫУЫАААУЫАУ, - девочка была явно оскорблена такими заявлением.

- Знала я один пышущий жизнерадостностью и довольством мирок, который нарвался на проклятие такой вот деточки, - кивнула я в сторону орущей каэры. - Теперь от него ничего не осталось.

- УАУАУАЫУУУУУ

- Вы мне угрожаете Итинь? - сузил глаза дракон.

- УУУУУУУУУУУУ

- Всего лишь довожу до сведения, - пожала я плечами.

- ААААААААААААААА

- Хорошо, что по вашему можно сделать? - дракон сжал виски.

- УАЫЫЫУААУЫ

- Подождать пока устанет и уснет, - философски пожала я плечами.

- УОООИИААААА

- Может выпороть?

- ИИИИИИИИИИИИИ, - перешла на возмущенный визг Нитян.

- Можете, если хочется душу отвести, правда эффекта не будет, - я потерла заболевшие уши.

- ААААААААААААА, - согласно подвывал "ребеночек".

- Ну как-то же вы их воспитываете?

- УИИАААААААААА

- Никак не воспитываем. Вплоть до совершеннолетия, любое действие ребенка угодно богам и не пресекается.

- УАУАУАУА

- У вас сумасшедшая раса. А если младенцу придет в голову спящему леоду на лицо нагадить?

Воцарившаяся тишина ударила по ушам не хуже чем крик. Синхронно мы повернули головы в сторону умолкнувшей пленницы. Та замерла и смотрела на Лорда округлившимися от удивления глазами, слегка приоткрыв ротик.

- Поздравляю, мой Лорд, вы только что подкинули ребенку весьма интересную идею, - я готова была стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Жаль, ничего подходящего под рукой не было.

- Зато заткнулась. И перестала крутиться юлой. Сходство идеально. Осталось скорректировать цвет глаз.

Поколдовав над тончайшими рубиновыми пластинками и моими глазами, Ониксия вручила мне зеркало. Карие. Как в давным-давно позабытом детстве.

- Дядя, - маленькая крикунья подошла к Дейсвингу. - А ты когда спать собираешься?

- Знаешь, Нитян, методы воспитания молодого поколения у драконов и у каэров весьма разнятся. И сейчас, я тебя познакомлю с драконьими, - схватив, девчонку за ухо, с явным намерением это ухо оторвать, Дейсвинг таки постиг наше главное отличие. В его взгляде, обращенном на меня, промелькнули непонимание и обида.

Я пожала плечами. Лорд на минутку задумался, потом решительно шагнул в мою сторону. Шарахнувшись от него, как кобыла от клейма, и закрыв уши руками, я бешено затрясла головой.

- Я обезболю, - нежнейшим из голосов, сказал Дейсвинг.

- Нет, нет и еще рез нет! - я готова была сражаться за сей, родной моему сердцу орган, до победного конца, - Вы не представляете, что мне предлагаете. Подростки нашей расы не имеют практически никаких прав, они не могут работать, воевать, заниматься магией или жречеством. Они целиком и полностью зависят от родителей или опекунов. Их никто не воспринимает всерьез!

Зря я начала размахивать руками. Ох, зря.

- Гениальная маскировка, - с этими словами, Лорд Дейсвинг сделал один стремительный шаг, поймал в захват мои ушки и сильно сжал.

Жалобный хруст хрящей, возвестил о возврате в детство. Взвыв от ярости, я изо всех сил ударила его коленом между ног и... попала. Дракон согнулся в три погибели, схватившись за причинное место. Нитян восторженно заверещала. Длинз тихо выругался сквозь зубы. У Нефариана отвисла челюсть. Ониксия тихо вскрикнула.

- Ты! - выдохнул Дейсвинг. - Ты меня ударила!

- А ты меня опозорил! К твоему сведению, уши ломают только даунам, не способным отвечать за свои поступки!!!

- Значит надо было их тебе сломать давным-давно!

- Ах так! Тогда получи и радуйся! Теперь я за свои поступки не отвечаю и по всем законам являюсь неприкосновенной! Пока, дядя, - я развернулась на каблуках и пошла куда глаза глядят, сглатывая непрошенные слезы.

Рывок за руку заставил меня остановиться и развернуться на сто восемьдесят градусов.

- Неприкосновенна, говоришь? Возможно. Но только не по законам моей стаи, леди. В моем доме детей принято воспитывать, а не пускать на самотек, ожидая, пока из них вырастет чудовище вроде Вас! - он забросил меня на плечо. - Возвращаемся в замок. Этих, - кивнул он на связанных пленников, развязать и отпустить.

- Но, мой Лорд! - выдохнула Ониксия.

- А как же... - начал Нефариан.

- Вы с ума сошли! - брыкалась на его плече я. - А как же операция? И поставьте меня на место, немедленно!

Он вернул меня на землю. Упер руки в бока и скривился.

- Вы предлагаете доверить операцию особе, страдающей крайней степенью инфантилизма? А кто мне даст гарантии, что в замке Алекстразы Вы не впадете в детство и не побежите здаваться на милость добра и порядка?

- Не побегу, - буркнула я, - А за уши я вам потом отомщу, когда весь этот бардак кончится.

- Договорились. Сдачи за тот удар, получите, когда надумаете мстить. Главное, предупредить не забудьте, а то мало ли. Раз так, отправляйтесь немедленно. Второй охранник и дуэнья едут с вами. Я их слегка заколдовал, так что проблем не будет.

- А с нею что будет? - кивнула я головой в сторону девчонки, чью роль мне предстояло играть.

- Не ваше дело.

- Еще как, наше! - заявила Нитян. - Немедленно отпустите меня домой!

- Леди Нитян, ваша мать отправила вас на воспитание к дракону вовсе не для того, чтоб вы вернулись домой через неделю, - с непроницаемым лицом сообщила я.

- Мать? На воспитание? - растерянно пробормотала девушка. Видать было у нее за душой что-то, призывающее опасаться родительского гнева. А у кого из подростков этого нет? Маленькая каэра всхлипнула. - Боги, но я же сказала, что сожгла эту магическую книгу нечаянно, просто почитать взяла, думала там что-то интересное, а она сама вспыхнула.

- Не переживайте, за время, оставшееся до вашего совершеннолетия, Лорд Дейсвинг успеет подробно объяснить, что надо делать, чтоб не сгорали ценнейшие фолианты.

- Лорд Дейсвинг??? Да врете вы все!!! Никому меня мама не отдавала!

- Серьезно? - прищурилась я. - А давайте посмотрим? Что тут у нас?

Я распотрошила сумку няни, вытрусив на землю ворох всяческих грамот, справок и прочей бюрократической чешуи. Это на синдорине... и это тоже... это на всеобщем... О! Вот!

Я протянула девчонке рекомендательные письма к Алекстразе. Бумага была украшена стилизованным изображением дракончика в верхнем левом углу.

Так уж исторически сложилось, что верительные грамоты, рекомендательные письма и прочие бумаги, призванные пробудить в том, к кому они направлялись, симпатию к подателю сего, писались на языке адресата. Даже если адресат сам говорил на всеобщем, а родного языка знать не знал. Шансов что Нитян в столь юном возрасте свободно говорит, а уж тем более читает на драгонаре исчезающее мало, риск вполне оправдан.

- Это что? - девочка тупо уставилась на бумагу.

- Как что? Ты читать не умеешь? Вот, черным по белому сказано: "прошу принять опеку над чадом, в связи с его полной неуправляемостью". На самом деле, в документе было написано "прошу проявить снисхождение и заботу о чаде, в связи с его несовершеннолетием", но кого волнуют такие подробности, кроме Нитян, которая драгонара не знает.

Девчонка совсем расстроилась, села на траву и принялась тереть кулачками глаза. Сказывался переполненный впечатлениями день.

- И что теперь? - шепнул мне в ухо Дейвинг. - Она будет повиноваться?

- Размечтались. Она не будет пытаться удрать к маме. И, если я что-то понимаю в каэрах, постарается быстрее вырасти. Это максимум, чего можно добиться.

- Быстрее вырасти? - удивился Дракон.

- Считается, что чем больше думает каэр, тем быстрее растут у него уши.

- Чушь какая.

- Тем не менее, все дети свято верят в эту чушь.

Глава двадцать четвертая

Путешествие длилось почти неделю. До замка Алекстразы оставалось меньше суток пути. Низкорослая каурая лошадка бодро переступала ножками по дороге, неся на спине бесценнейшее из всех сокровищ мира - меня. По крайней мере ей так казалось. То ли родители действительно обожали свою несовершеннолетнюю крикунью, то ли боялись оглохнуть, но заботились они о ней просто безупречно. В дорожных сумках лежало все что нужно, а то, что очень нужно, в двух экземплярах. Лошадка была самым спокойным и вышколенным представителем своей породы. Договориться с нею труда не составило. Заколдованные охранник с няней ехали на десять шагов впереди меня, замыкал процессию Длинз. Такое построение давало мне замечательную возможность подремать на ходу и при этом не быть осмеянной с ног до головы.

Глухой, до боли знакомый звук выдернул меня из дремотного блаженства. С таким звуком стрела вонзается во что-то недостаточно твердое. Например в кожаный доспех охранника, что ехал впереди. Спустя долю секунды с хрипом на землю повалилась дуэнья. Привычным жестом я потянулась к аллору, но мне на спину прыгнул Длинз, сбивая с лошади и прижимая к земле.

- Не смей, дура, провалишь все дело, - прошипел он мне в ухо, выписывая свободной рукой какие то пассы.

Небо потемнело, от собравшихся над нашими головами иллюзорных пчел. Не прошло и секунды, как эта маленькая жалящая стая, направляемая волею Длинза, кинулась куда-то вперед. Раздались крики, топот ног, треск ломаемых веток и все кончилось.

Огромная тень затмила солнце, Длинз толкнул меня на труп погибшей женщины и прошептал:

- Реви так, словно ты потеряла самое любимое в мире существо. Драконы летят.

Я бросилась на остывающее тело и расплакалась. Вполне натурально. От того, что поняла - весь этот бой, лишь хорошо разыгранное представление. От того, что под моими руками стыло то, что еще вчера было леодом. Думающим, мечтающим, любящем свою воспитанницу, и хладнокровно положенным на алтарь чужой интриги. Злые слезы горьки, особенно если это слезы бессилия. Пусть Дейсвинг сломал мне уши, это не вычеркнуло десятков лет войны из моей памяти. И не избавило от холодного голоса внутри, беспощадно утверждающего, что даже если я сейчас кинусь к Алекстразе и расскажу ей всю правду, проклятому Лорду хуже не станет. А вот мне, да. И Хаккару тоже. И ребятам он отомстит за мое предательство так, что мало не покажется. Боги, как же я его ненавидела сейчас!!!

Дракон спустился с небес, принял облик леода и огляделся.

- Беспрецедентный случай, - сказал он обращаясь к Длинзу. - Бандитская шайка. В наших владениях. Чудовищная наглость. Девочке повезло, что в ее охране был маг.

Длинз слегка поклонился, не спеша поправлять нарочитую ошибку дракона.

- Это Леди Нитян, Высокорожденный, она менестрель. Мы ехали, чтоб быть представленными ко дворцу Хранительницы жизни, когда произошло это...

- Да, я осведомлен. Наш отряд был послан вам навстречу. Приносим извинения за это досадное происшествие. Виновные будут наказаны.

- На встречу? - Длинз вполне натурально изобразил восторг на лице. - Какая честь для нас!!!

Лицо дракона закаменело.

- В Рубиновый Покой можно попасть только с небес.

Он на секунду прикрыл глаза, и на тропинку опустился небольшой дракон с паланкином на спине.

- Садитесь. Высшая Леди не любит ждать.

Длинз "оторвал" меня от няни. Пришлось делать вид, что я впервые вижу дракона так близко и жутко боюсь на него залазить. Каменная маска на лице старшего сменилась снисходительной ухмылкой. Подхватив меня на руки, он легко запрыгнул в паланкин, предоставив девирзу возможность карабкаться туда самому. Видать, на прекрасный пол надменность драконов не распространялась, даже если этот пол был не таким уж прекрасным и абсолютно несовершеннолетним. Что-то мне подсказывает, что дяденьку ожидает некоторое разочарование в личной жизни.

^p
* * *^p

- Ну Длинз, ну скотина!!! - возмущенно шипел Андер, вытряхивая пчел из складок одежды. - не мог иллюзией обойтись.

- Сам знаешь, что бы там случилось, почувствуй Тинька что все это подстава. С ее то идиотской концепцией "невинной жертвы". Так что, умой рожу самогонкой и не скули.

- Хорошо тебе рассуждать, тебе пчелы до одного места.

- Тебе сильно хочется посмотреть, что бывает когда пчела именно в это место кусает?

- Нет

- Тогда не гунди. Все прошло просто великолепно, - Рест толкнул копытом мертвое тело, скрючившееся на земле. - И от храмовой крысы избавились заодно.

"Храмовыми крысами" была наводнена вся страна. Наемные убийцы, нищие, проститутки, воры, никто из них теперь не мог себе позволить повернуться спиной к товарищу. То что раньше было "дном", полным своих законов, крепким и надежным в противостоянии внешнему миру, сейчас прогнило насквозь. Плесневая паутина предательства оплела общество подонков прочной сетью и не выпускала. Хуже всего было то, что "храмовую крысу" не возможно было распознать. Храмовники не платили денег своим шпионам, не наделяли их особой волшебной силой или амулетами, не... да ничего они им не давали, кроме робкой надежды на то, что пока ты полезен, прописки в райских садах можно избежать. Жалкое существование на дне общества оказалось достаточным стимулом для расставания с единственным, что еще оставалось у подонков -честью.

Таким застал дно вернувшийся Рест. Воин, наемник, гладиатор, убийца без особых моральных принципов и взглядов на жизнь, он искренне презирал мягкотелых слабаков - аристократов, трясущихся за каждую копейку буржуа, лишенных инициативы солдат регулярной армии и много кого еще. А с подонками ему было временами весело, иногда интересно и всегда комфортно. Эти леоды умели ценить чужое одиночество.

Вернувшись в любимую пивнушку Дариссы, где он по совместительству снимал комнату, Рест поначалу был изрядно удивлен странным, настороженным поведением вчерашних собутыльников, но морды бить не стал. Сунул два гульда за пазуху Эльвире - молоденькой симпатичной девчушке человеческого рода, с которой было так приятно проводить время и увел ее в свою комнату.

- В чем дело, мелочь? Почему ты смотришь на меня такими глазами, словно я тебя сожрать собрался, вместо того чтоб использовать по назначению? - упер он руки в бока и состроил грозную мину.

- Я не... - испуганно пролепетала девушка.

- Ты не ври мне, - общение с Лордом Дейсвингом пошло Ресту на пользу. По крайней мере, командных ноток в голосе прибавилось.

- Го-господин Рест. - заревела в голос девчонка и бросилась перед ним на колени. - Не отдавайте меня жрецам!!! Пожалуйста!!! Я еще так молода!!!

От такого заявления у Реста чуть рога не поотваливались.

- Ты что? свихнулась, дура? Когда это я кого сдавал???

- Н-но, господин Рест...

Из сбивчивого рассказа проститутки, Ресту удалось выяснить следующее:

Через некоторое время после его ухода в обитель черных драконов, храмы выпустили новый закон "Укрепление в вере". Если раньше храмы могли принести неугодного им леода в жертву своим богам, оправдывая это желанием бога лицезреть в райских садах именно эту душу, то теперь ничего ничем оправдывать не надо. Аппетиты богов росли в геометрической прогрессии. Количество жертв становилось таким, что объясняться за каждую, просто не хватило бы времени. Вот и придумали жрецы закон, позволяющий им принести в жертву любого леода, поставившего под сомнение существование и силу пантеона, дабы тот мог воочию убедиться, что боги есть, и величие их неоспоримо. Основанием для жертвоприношения могло стать что угодно, от богохульства до обычного доноса. Расследования не проводилось, суда не было. А зачем, если принесенный в жертву прямым ходом направлялся в рай, где его ждало вечное блаженство? Только вот, народ в рай почему то не сильно торопился, предпочитая жалкое земное существование вечности. И пошло-поехало. Доносы, доносы, доносы. Мать доносила на дочь, муж на жену, подельники друг на друга, все ради того, чтоб пожить еще чуть-чуть. Жертвенные костры не затухали в храмах, а население страны стремительно сокращалось. Выпустили еще один закон, о запрете на предохранение, мол, женщина на то и нужна, чтоб рожать. И женщины взвыли. Из-за затяжной войны некому было собрать прошлый урожай, на страну обрушился голод, жили за счет старых запасов. Куда тут рожать??? Себя бы прокормить. И не важно, что половина имущества принесенного в жертву отходит доносчику, все равно есть толком нечего. Вот в таком аду жила Дарисса, да и прочие города Дарии. Села, слава богам, храмовники не трогали, понимая что окончательное изничтожение крестьянства, вдоволь настрадавшегося от войны, повергнет страну в пучину смерти, и рожать материал для будущих жертвоприношений станет просто некому. Самые умные горожане сбежали в села, как только вышел закон "Укрепление в вере" и сейчас усиленно трудились над выращиванием следующего урожая, дабы подчеркнуть свою полезность. Остальные сидели по норам, обдумывая планы по истреблению "храмовых крыс". Про истребление храмов почему-то не думал никто.

Напоив зареванную Эльвиру до беспамятства и уложив спать, Рест стиснул серьгу.

- Ну? - раздался в голове голос Лорда Дейсвинга.

- Мне нужна Ониксия. - ответил Рест.

- Я что? похож на почтовый ящик для любовной переписки?

- Перепопки! - рявкнул Рест в ответ. - Тут непредвиденные трудности.

Узнав от Реста, о том, что происходит в мире, Дейсвинг выругался и приказал ждать. Через три часа в комнате открылся портал и на голову таурену посыпалась пачка простеньких продырявленных медных монеток с продетыми в отверстия шнурками.

- Эти медальоны выполняют двойную функцию. В шнурок встроена система распознавания "храмовых крыс", предатели несут на себе хоть и слабый, но отпечаток бога, который позволяет жрецам за ними следить. Абсолютно доверять этим данным я не советую. Истово верующий, или жрец, или просто гулящая девица, всю ночь прокувыркавшаяся в храме Лиелли* богиня - покровительница женщин легкого поведения будут определяться как "храмовая крыса". Так что, не спеши пускать под нож всех подряд, - Дейсвинг устало вздохнул и продолжил. - Сам медальон, если на него нажать создает помехи. Те, кто проходят рядом с разговаривающими и медальона не имеют, уже через минуту будут думать, что беседа велась о погоде в весьма богоугодной форме.

Спустя неделю, половина дна была оснащена медальонами Реста. Маленькая армия росла, ширилась и безжалостно истребляла всех стукачей, попадавшихся ей на пути. Храмы в долгу не остались, продолжая вербовать доносчиков с упорством, достойным лучшего применения. Правда, теперь им приходилось приплачивать. Укрыться от жертвенного алтаря для подонка было куда проще, чем от мести дружков-подельников.

Основной проблемой Реста была полная невозможность открыто объявить храмам войну. Редрак - бог воров, пьяниц и наемных убийц, входил в пантеон и, если когда-то восставал против Хороса, то его смертные почитатели об этом даже не догадывались. Посягнуть на Редрака... Для обитателей дна убить родную мать и собственных детей было естественнее. С другой стороны, любое убийство Редраку было угодно, так что "храмовых крыс" подонки резали без зазрения совести. Вечерами Рест раздумывал, как бы убедить народ в том, что жрец - это такая же угодная Редраку жертва как и простой смертный. Сам он, будучи пришельцем из другого мира, в Редрака не то что бы не верил, верил конечно. Вот только большая часть его жизни прошла без покровительства этого божества и ничего, жив, здоров и мухи не кусают. А раз так, зачем ему какой-то там бог нужен? Особенно, если он мешает планам по завоеванию сердца прекрасной златоглазой леди.

Воспоминание об Ониксии откликнулось приятным, щекочущим ощущением внизу живота. Хороша леди, ох хороша. Одно смущало Реста, стоило им вылезти из кровати, и, рядом с ней, он почему то начинал чувствовать себя абсолютным мальчишкой. Не порядок. Ну, это дело поправимое. Пусть златоглазая кокетка строит хитроумные комбинации на пару со своим отцом, сидя у себя в замке. Военная мощь - вот она, сосредоточена в его руках. Рест самодовольно ухмыльнулся, представив выражение растерянности и восторга, которое возникнет на лице Ониксии, когда он, он сам, принесет ей весь мир и бросит его к безупречным ногам.

Глава двадцать пятая

К сожалению, снаружи замок Алекстразы я не разглядела, проведя всю воздушную часть пути, честно уткнувшись носом в жилетку "рыцаря" и жалобно всхлипывая. Зато внутри...

Коридоры, переходы, лестницы, двери. Да, самые обычные, открывающиеся руками двери. Колонны, залы. Вернее, огромные залы со сводами, поддерживаемыми витиеватыми резными колоннами. Замысловатые узоры на полу и стенах, ковры и гобелены. И все это словно вырезано в кристалле рубина. Никаких порталов. Толпы леодов. Десятки рабов. Боги, ну зачем дракону рабы? Стратегический запас пищи??? Так, тихо, не впадать в панику и не задавать дурацких вопросов. Мое любопытство - это естественно, я ребенок, которого первый раз пригласили в драконий замок. Но не более того. Я не могу знать о том, как живут драконы, тем более что, судя по всему, живут они как заблагорассудится.

Ее Величество Высшая Леди бла-бла-бла Алекстраза была не похожа на дочь. Категорически. Среднего, почему-то, роста. С пышными, на грани полноты, формами, с нежным полудетским личиком, украшенным пухлыми, чувственными губками и ярко-рыжими косами толщиной с мужской кулак, которые змеились чуть ли не до пола, красиво подчеркивая шикарный бюст. Единственное, что выдавало в ней дракона это раскосые глаза червонного золота. Одета высшая леди тоже была непривычно. Коротенькая кофточка с парчовым лифом и широкими шифоновыми рукавами, шифоновые шаровары с низкой посадкой и мягкие парчовые туфельки. Все это великолепие густо-зеленого цвета. На запястьях и щиколотках золотые браслеты, в волосах сверкающая изумрудами диадема.

- Дитя мое, - кинулась она ко мне с объятиями. - Я так сожалею, что тебе пришлось пережить подобное!!!

И она действительно сожалела. Ровно пять секунд. Потом отпустила меня отдыхать и тут же искренне возрадовалась новому платью, предоставленному портным. К тому моменту как я, ошалев от накатывающих волнами чужих эмоций, доплелась до двери, Алекстраза успела еще раз обрадоваться, разгневаться, огорчиться, приревновать, развеселиться, посочувствовать и... мама, заберите меня отсюда!!! Эта женщина - проклятье для эмпата.

Это место - наказание для тех, кто любит тишину. Балы, охоты, званные вечера, ужины, обеды, чаи, чаи, снова чаи. Неужели хозяйка замка вовсе не нуждается в уединении? Круговерть светской жизни выдергивает меня из постели в восемь утра и кружит - не отпускает до двенадцати ночи. И мне еще повезло, детей ко взрослым забавам не допускают. А взрослые гуляют до двух - трех часов что, впрочем, не мешает некоторым из них вставать в шесть утра. Работать ведь не только на балу надо. Я не опечаталась. Они действительно работают на балах. Никогда не думала, что большая политика выглядит так, но именно так она и выглядит: "Ах, графиня, вы сегодня так прекрасны, что даже птицы поют в вашу честь!" - "Да? А ваши пушки, лорд, они в мою честь споют?" Один вальс, и границы государства потекли, меняя очертания. Примерно так же дело обстоит с богами и их жрецами. Все они, не боги, жрецы, толпятся у трона Лучезарнейшей и норовят облобызать ей кончики пальцев. Каждый бог желает получить эту милую дамочку в союзницы.

Чего желает Алекстраза, понять не возможно. По крайней мере, хвостом крутит перед носом у всего пантеона. Правда, на территории Рубинового покоя стоит святилище Хороса, но, по-моему, даже сам Хорос не знает, в курсе ли об этом Алекстраза. Ибо дворец растет без особого участия Высшей Леди, да и вообще, все происходит как-то само собой. Их светлость лишь танцует, флиртует, радуется жизни и между делом задает политику всей Дарии. Ну... и Альтии заодно, правда это не афишируется. А что афишировать, если благодаря "мудрому" руководству, население обеих стран сократилось, чуть ли не впятеро за два года?

^p
* * *^p

Лорд Консорт Релтон, шатаясь, брел по коридорам Рубинового покоя. Узорчатая роспись пола сливалась в зыбкое марево, бутылка с "Черным лекарем" неприятно оттягивала руку. Оглядев мутным взором свою тяжкую ношу, Релтон приложился к горлышку и одним долгим глотком облегчил бутыль, чуть ли не наполовину.

- Ик, лекарь... да нихрена он не лечит. Сколько ни пей, все равно, - прошептал он пьяным голосом, приложился к бутылке еще раз и с размаху швырнул опустевший сосуд в стену.

Стекло с жалобным звоном осыпалось на ковер. Неважно, все равно рабы уберут. Алекстраза... Да как она смеет? "Поди прочь, этой ночью я хочу остаться одна". Ага, как же, одна. Чтоб эта шлюха провела ночь в одиночестве?! А жрец Хороса, который тенью прошмыгнул мимо него в ее покои, он зачем? Книжки читать? В слух?! С Картинками!!! Сука! Сука!!! Сука... Вышвырнуть его, лучшего из драконов клана, за дверь как... Как раба!!! Как надоевшую собачонку. Ради какого-то человечишки. Релтона раздирала ярость. Он убьет этого наглеца. Принесет в жертву его же собственному богу. А потом явится к ней, бросит к ногам голову соперника и... На этом "потом" фантазия заканчивалась. Релтон даже во хмелю боялся себе представить, что с ним сделает Алекстраза в случае неповиновения.

- Я не шавка, твою мать, - заорал он, невидимой собеседнице, ударяя кулаком в стену. - Я дракон. Понимаешь, сука, Дракон!!!

Тихий шелест альковной портьеры привлек его внимание. С молниеносной скоростью, метнувшись к алькову, он вытащил оттуда за руку упирающуюся, перепуганную рабыню.

- Я не... Мой Лорд, - лепетала та. - Я просто убиралась и уснула, пожалуйста, я не хотела ничего плохого. Клянусь вам!

На секунду он задержал на ней взгляд помутневших от алкоголя глаз. Безупречно-красивое лицо Консорта исказила гнусная ухмылка. В глазах зажегся демонический огонек. Испуганная девушка замерла, тихо всхлипывая, и даже не пыталась сопротивляться, когда он втолкнул ее обратно в альков. Тяжелая портьера заглушила сдавленный вскрик.

* * *

Алекстраза мерила шагами комнату. Неровный свет ночника играл с ее тенью. Пушистый ковер заглушал шаги маленьких ножек. Белоснежная ночная рубашка еле слышно шелестела. Казалось, по комнате медленно витает приведение ее хозяйки.

"Всеблагая, я понимаю ваше нежелание вмешиваться в дела смертных, и я очень ценю вашу непреклонность. Но, враги не брезгуют ничем. Проклятый бог растлевает души леодов и становиться с каждым днем все сильнее. Черные драконы исправно поставляют ему жертвы. Подобное развитие событий грозит сделать ваших врагов бессмертными. Разве вы этого хотите? Разве уничтожение проклятого рода черных драконов - сеятелей смерти и хаоса, не является подвигом, достойным Хранительницы жизни?"

Уничтожение рода черных драконов? Глупость смертных иногда веселила Алекстразу, часто раздражала, а иногда играла ей на руку. Как в этот раз. Пусть этот напыщенный болван думает, что она жаждет смерти Дейсвинга. Пусть. На самом деле...

Воспоминание о жестоких словах, небрежно брошенных чрным драконом, бритвой резануло по сердцу.

"Разделить с вами ложе, леди? В человеческом обличье? Ну, разве что вы займетесь спортом и слегка похудеете. Килограмм на десять. Тогда я подумаю".

Батистовый платочек в руках Алекстразы превращался в лохмотья. Злые слезы накатились на глаза. Негодяй. Каков негодяй. Ей не нужна была его смерть. Нет. Ей было жизненно необходимо увидеть его поверженным, униженным, валяющимся в пыли у ее ног. Пнуть туфелькой это, всегда надменное, холодное лицо. И еще. И еще...

Боль вывела королеву из состояния задумчивости. Недоуменно опустив глаза, драконица увидела стекающую по белоснежной ноге струйку крови. Оказывается, все это время она пинала стену. Надо же. Присев на край необъятной кровати, и перевязав разбитую ногу платком, Алекстраза откинулась на спину.

"С такими темпами, их шансы на победу становятся все выше и выше, не смотря на численное превосходство с Вашей стороны".

Этот смертный червь прав. Каждый день промедления - еще одно очко в копилку Дейсвинга. Но пойти на то, что от нее хочет жрец...

"Армия красных драконов на страже порядка, вселяющая благоговение и уверенность в сердца леодов. Армия, которая заставит мир ополчиться против черных драконов и приведет Дайэлун к светлому будущему, лишенному ненависти, зла и страха".

Угу, именно так и никак иначе. Войско "добра и света" стоящее сплошь и рядом из пушечного мяса в идеологическом маринаде, зажатое меж двух, одинаково жарких огней, красного и черного. А Хорос, часом, не лопнет от такого пиршества?

"Я уважаю Ваше решение Моя Леди. Но, боюсь, в таком случае Вам следует ждать Лорда Дейсвинга в гости. Как победителя".

Она выгнала жреца после этих слов. Велела убираться и больше никогда не показываться ей на глаза. Но непослушное воображение все рисовало и рисовало жуткую картину: почему-то грязные, сапоги завоевателя пятнают пушистые ковры и гулко отдаются размеренными шагами под сводами замка. Неотвратимо. Неумолимо. Он, не спеша, словно Рок входит в комнату, где она осталась совсем одна. Она, посмевшая бросить вызов этой квинтэссенции силы. Его рука хватает ее за волосы, швыряет на пол, на колени...

Нет! Никогда!!! Поражения Алекстраза не примет. Только не она. Только не от него. Любой ценой.

Звякнул колокольчик, через несколько минут на пороге комнаты появилась заспанная, трущая кулачками глаза, рабыня.

- Что угодно Моей Леди? - подавив зевоту, спросила она.

- Разыщи жреца Хороса. Передай ему, что я желаю увидеть его завтра на утреннем приеме. Иди.

Недоумевающая прислуга, сетуя про себя на то, что Высшую Леди терзает бессонница, собралась уходить.

- Нет, стой! Я передумала. Иди спать, - Драконица отшвырнула платочек в сторону.

Реки крови. Города, пылающие огнем и все это по ее вине. Нет. Нет. Ни за что. Она не сможет пойти на это. Надо думать.

Алекстраза свернулась калачиком на непривычно холодной постели и натянула одеяло по самый подбородок. Ее трясло.

На следующий день Высшая Леди, как ни в чем не бывало, шутила с придворными, сокрушалась о смерти чьей-то тетушки, восхищалась отделкой веера и искренне, от души, радовалась коллекции Альтийских высокогорных бабочек.

Глава двадцать шестая

Чем дольше я жила при дворе Алекстразы, тем больше понимала правоту Дейсвинга. Девочку - менестреля практически не замечали, когда она молчала и в пол уха слушали, когда пела. Тронуть музыкой души этих леодов было практически не возможно. Их эмоции либо тщательно скрывались, либо действительно были до безобразия поверхностны и сиюминутны. Надеюсь, что все же скрывались, ибо сама мысль о том, что жизнь сотен тысяч леодов находится в руках кучки не умеющих глубоко чувствовать правителей, меня ужасала. Как-то, основательно утомившись, я присела на кушетку и задремала. Разбудили меня голоса. Посол Дарии, нежно обнимая за плечи военного министра Альтии, нашептывал ей на ухо:

- Дорогая, мы можем вам уступить Релот, если вы позволите провести полевые испытания драконьих наездников в Кенарских горах.

- Министр, вы смеетесь надо мной, - нежно улыбаясь, отвечала она ему. - Площадь Кенарских гор, несколько сот круговых переходов, Релот же, клочок земли, занимающий пространство в десять раз меньшее.

- Вы как всегда правы, моя леди, - положил он ей в рот конфетку. - Вот только, Релот, это двадцать круговых переходов распаханной плодородной земли, которой так не хватает Альтии. Ласковой и щедрой земли, готовой принять семя в свое теплое лоно. А что такое Кенарские горы? Голый камень, на котором не растет даже сорная трава, и кучка неуправляемых дикарок, облюбовавших его.

- Ну, в чем-то вы правы, - прошептала она, облизывая ему пальцы. - Но, как мы обставим это?

- Любовь моя, бюрократический аппарат это такая помойка. - его рука нырнула куда-то вниз.

- О да-а-а. - простонала военный министр.

За своей милой беседой, эти двое не заметили не то что меня, но и подошедшего к ним жреца Хороса. Женщина чуть вздрогнула, когда твердая горячая рука мужчины скользнула по ее обнаженной спине. Густая борода жреца ласково пощекотала шею, теплые губы дохнули в ухо:

- А если, для поддержания боевого духа в рядах сражающихся, вы, леди, освятите эти горы и живущий там народ именем Хороса, эти леоды погибнут не зря, - губы жреца слегка прихватили ушко женщины, потом скользнули ниже, вдоль плавного изгиба шеи.

- И что мне за это будет? - со стоном откинула она голову. - Моральное удовлетворение?

- Не только моральное, - руки жреца нежно скользили по ее телу. - Но эти подробности лучше обсудить в более уединенном месте.

С этими словами все трое поднялись и нырнули куда-то, в одну из занавешенных гобеленом ниш, на которые был столь богат замок.

Я выдохнула. Уши горели. Итак, Длинз провалился. Испытания драконьих наездников начнутся в ближайшее время в Альтии. Нужно срочно что-то делать. Если драконы покинут пределы замка Высшей Леди, мы будем бессильны их остановить. А что мы можем сейчас? Демоны знают.

* * *

"Моя Леди, Я не вправе настаивать, но, боюсь, ваше упование на светлые стороны этого чудовища может кончиться плохо для всех нас".

Харзов жрец. Как же он надоел.

Высшая Леди лежала на кушетке, переставляя на блюде орешки с фниками.

"Так, это Дейсвинг, - самый крупный финик украсил дальний край блюда. - На его стороне стая черных драконов, благодаря моим усилиям весьма поредевшая. Всего трое старших и с полторы сотни младших. Из старших самую большую опасность представляет Ониксия. Ох, покажите мне эту стерву, прокляну еще раз, да так, что никакой смертью не отделается". К большому финику присоединились два поменьше. "Еще на стороне Дейсвинга этот пришлый бог, который и не бог вовсе, за то воскрешать умеет. А вдруг он драконов не только воскрешать, но и убивать может своей божественной силой? Надо бы с первосвященником проконсультироваться, хоть и зануда он редкая". Еще один финик добавился к растущей горке.

"И еще, леоды. Шпионы оповестили, что во всех городах начались волнения, храмовых соглядатаев каким-то образом вычисляют и убивают. Безошибочно, тихо и очень организованно. Низшая порода быдла потихоньку превращается в армию? Ох, чует мое сердце, что не обошлось и тут без черной когтистой лапы". Алекстраза задумалась, и лежащий в сторонке финик добавился к кучке.

"А что у нас? Сиграна убил Дейсвинг, Релтон никуда не годится, совсем спился. Остаются Селлар, Эллис, Алар, Астарот и Ренн. Пятеро старших драконов, которых один Нефариан разберет на запчасти не напрягаясь. И несколько тысяч младших. Это уже сила". Два орешка легли на ближний край блюда. "Жрецы на моей стороне, но что с тех жрецов? Политики... Да их свергнут в тот момент, когда народу прикажут идти с копьями на огнедышащих чудовищ. Толку с этих прихлебателей, если фактически, я осталась одна?" Алекстраза раздраженно оттолкнула блюдо. Упав, то, с обиженным звоном покатилось по полу, рассыпая орешки и финики. Резкий звук пробудил подступающую мигрень. Женщина стиснула виски. "Боги! Что же мне делать???"

Головная боль становилась невыносимой. Несколько минут Алекстраза пыталась расслабиться и уснуть, но стальные тиски, сжавшие голову, не желали отступать. Вместо сна накатывали бредовые ведения. Дейсвинг, убивающий ее драконов. Земля, горящая под кинжальными огнями ее стаи. Она сама, прикованная глубоко в подземельях Дейсвинга. И над всеми этими кошмарами царствовал его взгляд. Жестокий, безжалостный, леденящий взгляд.

Сев в постели и вытирая капельки холодного пота с шеи, Алекстраза рванула за шнурок колокольчика. На ее удивление, служанка не пришла, вместо нее в комнату прошел древний, седой как лунь, сгорбленный старик.

- Ты кто? - Алекстраза так растерялась, что инстинктивно стиснула ворот ночной рубашки, скрывая грудь.

- Ваш знахарь, Светлейшая, - ответил тот низко кланяясь.

- Что ты здесь делаешь в такой час?

- Прошу меня простить, Светлейшая, но последнее время меня очень беспокоят количества болеутоляющего, которое заказывает ваша служанка. Я пришел поговорить.

Алекстраза расслабилась, успокоилась и привычным в разговоре со слугами, надменным тоном, произнесла.

- Тебе платят не за разговоры, а за настойки. Оставь лекарство и убирайся.

Старичок низко склонил голову, но не двинулся с места.

- Харз с тобой, говори, - мигрень терзала виски Алекстразы, напрочь лишая желания спорить.

- Дело в том, моя госпожа, - старичок залопотал так быстро, словно боялся, что его заставят умолкнуть и выставят вон. - Дело в том, что лекарство, которое вы пьете, имеет одно неприятное побочное последствие. Оно ослабляет волю, делает дракона подверженным влиянию со стороны. В рекомендованных дозах, это почти не проявляется. Но в случае превышения... а Вы, Моя Леди, превысили дозу, и хорошо превысили. В общем, если Вы не прекратите пренебрегать моими рекомендациями, рискуете превратиться в абсолютно безвольную куклу.

- Куклу... - мысль билась пойманной птичкой о сознание драконицы, но ускользала, отпугиваемая мигренью. - Дай мне лекарство. Быстро!

Знахарь, с тяжелым вздохом вынул из кармана флакончик с алой, прозрачной, слегка опалесцирующей жидкостью, протянул Алекстразе и повернулся к выходу.

- Я тебя не отпускала, - бросила она ему и, одним долгим глотком опустошила флакон. Со вздохом облегчения прикрыла глаза и откинулась на подушки.

Боль отступала, сжимаясь в маленький теплый комочек, напоминающий о себе лишь легким щекотанием в мозгу. Через несколько секунд исчез и он.

- Куклу, говоришь... Какова концентрация этого лекарства? - спросила Алекстраза, не открывая глаз.

- Одна миллиардная доля, Моя Леди.

- А сделать стопроцентный раствор ты можешь? - мысль наконец-то оформилась.

- Но, моя леди, это безумно опасно. Даже пары такого раствора в замкнутом помещении способны превратить сотню леодов в тряпки.

- А десяток драконов?

- Даже сотню. Вы хорошо себя чувствуете, Светлейшая? - знахарь разволновался настолько, что сделал шаг к ложу королевы. Она остановила его жестом.

- Я замечательно себя чувствую. Давно так хорошо себя не чувствовала, - раскрыла та сияющие глаза. - Кстати, при какой температуре лекарство испаряется?

- При температуре человеческого тела, - знахарь не понимал, с какого харза драконицу начали интересовать подробности его ремесла.

- Вот что, милейший, - Алекстраза была так довольна, что даже назвала старичка на "вы". - Сделайте мне ампулу концентрированного раствора. Небольшую, чтоб свободно поместилась у леода во рту. Сделайте это и я вас озолочу.

Удивленный таким странным заказом, но, не осмеливаясь перечить, знахарь поклонился и отправился восвояси. А королева красных драконов, впервые за последние два года, уснула крепким спокойным сном без сновидений.

Глава двадцать седьмая

В своем сочувствии к "несчастному ребенку" Алекстраза зашла столь далеко, что даже выделила мне персональную... няньку? Сиделку? Рабыню? Понятия не имею, как называется это загадочное, молчаливое существо с вечно опущенными глазами, визуально принадлежащее моей расе. Ясно только одно - оно меня ненавидит. А я усиленно делаю вид, что этого не замечаю. Вот только ходит это создание за мной как приклеенное, и, естественно, стучит хозяйке обо всем. Что дает мне полное моральное право, не стесняясь подслушивать ее разговоры. А поболтать она любит и, что несказанно радует, не только она. Самое для меня приятное, что общается она с подружками на их родном языке, который в моем миру был известен как Высший Синдорин, а здесь практически не используется, следовательно, я его не знаю. Теоретически. Практически же поначалу приходилось прилагать немало усилий для того, чтоб сохранить каменную физиономию, слушая их разговоры. Потом привыкла. Вот и сейчас, сижу в кресле, делаю вид, что читаю роман, а сама внимательно слушаю тихий шепот за стенкой.

- Представляешь, Лере, война скоро кончится! - это голос личной служанки Алекстразы.

- Нас наконец-то завоюют? - а это, вечно недовольное сопрано, принадлежит моей.

- Хи, ну как ты можешь думать о таком?

- Не поверишь, с удовольствием. Говорят, в роду Дейсвинга такие красивые мужчины, - она мечтательно вздохнула. - И голодные... не то, что местные дворцовые хлыщи. Видеть их больше не могу. А разве тебе не хотелось бы оказаться под настоящим мужчиной, а, Терри?

- Что бы я там не хотела, но решив покончить с родом черных драконов, хозяйка моего мнения не спрашивала, - хихикнула та. - А их конец уже вылетел из замка и завтра... Нет, ну ты представляешь? Завтра утром мы проснемся, а уже мир. Совсем мир. Надеюсь, хозяйка от этого подобреет. По крайней мере, сегодня в меня не летали чашки и тарелки. Леди в прекрасном настроении.

- Хм, давненько ты не уходила от нее без синяков и порезов. И кто же наш герой? Кто одним плевком уничтожит, кстати, бессмертного, Лорда Дейсвинга?

- Это Алар.

- Этот жалкий неудачник? Ха. Ха. Ха. Большего идиотизма я не слышала в жизни.

- Я не знаю всех подробностей, - в голосе Терри послышалось сомнение. - Но королева сказала так: "Лети Алар, ввяжись в бой с черными драконами и постарайся попасть к Дейсвингу в плен. Он обязательно будет допрашивать тебя лично, уж я-то знаю его садистские замашки. И вот, когда его лицо приблизится к твоему, раздави ампулу зубами и резко выдохни. Это принесет нам победу. С тобой ничего не случиться, яд действует только на породу черных драконов". Вот так она сказала. Или почти так.

- Да уж, попасть в плен, это для Алара проще пареной репы. Он вечно во что-то попадает. Я пока ему прислуживала, думала, с ума сойду с этим выродком. Даже Релтон и тот лучше. Может дело и выгорит. Ладно, мне нужно возвращаться к этой полоумной музыкантше, а то еще натворит что-то, - Лере вздохнула. - С каких это пор, каэры взяли моду неполнолетних перворожденных от себя отпускать?

Вернувшись в комнату, Лере застала меня, уткнувшейся в книгу. Еще минут двадцать я усиленно "читала", потом откинула голову на спинку кресла, прикрыла глаза и произнесла страдальческим голосом.

- Лере, мне что-то дурно, я не смогу присутствовать завтра при дворе, извольте поставить об этом в известность камердинера Высшей Леди, - я развалилась на кушетке изображая из себя умирающую.

- Да, госпожа, - рабыня кивнула головой и вышла, прикрыв дверь. Но не успела я порадоваться так легко доставшейся мне свободе, как она вновь вернулась и застыла у дверей, изображая кариатиду.

- Лере, у меня мигрень. Единственное известное средство от нее - отвар из цветов гибискуса. Вы не могли бы быть столь любезны, чтоб купить этих цветов и сделать отвар? А то, боюсь, я еще долго не смогу развлекать нашу благодетельницу песнями.

Учитывая тот факт, что цветочки растут на склонах Кенарских гор, искать их моя слу... сторожевая собака, давайте будем называть вещи своими именами, будет долго.

На несколько секунд глаза Лере затянуло поволокой телепатической связи, после чего она "мило" мне улыбнулась и ответила:

- Через двадцать минут зелье будет доставлено, Моя леди.

Зараза. Ну как же мне ее отослать от себя не вызвав подозрений? Хотя... травница я или нет?

- Лере, будьте любезны, помимо отвара от мигрени, закажите порошок крыльчатки и цветы алоечника.

- Зачем, моя леди? - надзирательница явно не спешила выполнять мою просьбу.

- А вы разве не знаете? Крыльчатка - лучшее средство от мозолей, музыканты полируют ею пальцы. А запах алоечника благотворно действует на голосовые связки, - я не врала, все было именно так. Разве что забыла упомянуть о том, что если смешать все три компонента в одном флаконе и дать постоять пару часов, получится снотворное, капля которого уложит слона на ближайшие шесть часов.

Через пол часа мне принесли заказ. Смешав в нужных пропорциях компоненты, я сунула пузырьки в карман, не стоит оставлять вещественных доказательств. Через два часа, предложила Лере выпить чаю, изобразив на лице дурашливо-благодарное выражение. А через три, злорадно хихикая, на цыпочках выбралась из комнаты. Лере спала как сурок, нагло оккупировав мое любимое кресло. И слава богам за это.

* * *

Четыре утра. Замок уже почти заснул, я свободна как ветер, вот только даже не представляю, где искать Длинза. Как-то не додумалась спросить, где он поселился. Кристаллами связи тут пользоваться нельзя, засекут моментом, и весь остаток моей недолгой жизни уйдет на оправдания. В этом милом домике любая направленная магия звучит как удар колокола среди ночи. И все из-за маленькой, малозначащей подробности - Алекстраза не умеет колдовать. Да, да, я не ошиблась, перводракон - цельномагическое существо не в состоянии зажечь апейроном спичку. Хотя, тут я погорячилась, спичку она как раз зажечь в состоянии, вместе с замком и парой окрестных городов, и потушить может тоже запросто, заморозив все окрестности. Контроль магической стихии, это занятие требующее полной концентрации в течении долгого времени. Ему обучаются годами и совершенствуют всю жизнь. Алекстразе этим заниматься скучно, вот она и не магичит. А вместе с ней игнорируют магию все обитатели и гости замка. Никто не запрещает, конечно, что вы. Только вот, попасть в немилость к нашей Демократичнейшей из дракониц почему-то не желает никто.

Я задумалась. Замок огромен, времени на все про все два часа. Что ж, будем искать. Надеюсь, что здесь младшие дети перводракона тоже живут в подвальных помещениях, а наездники не далеко от них. Длинз никогда не спит, значит я смогу выделить его из толпы других наездников. Надеюсь.

Вниз и вниз, шелестя босыми ступнями по длинным коридорам и витым лестницам, и сжимая в кармашке флакончики с зельями, которые порывались звякнуть на каждом шагу. Пусть Алекстраза и бестолковое создание, но окружают ее отнюдь не дураки. И среди этих недураков вполне могут быть и эмпаты, способные учуять перепуганную каэру в ночном покое дворца и телепаты, которым ничего не стоит вскрыть мою черепушку и перетряхнуть все ее содержимое вплоть до младенческих воспоминаний и... Стоп, я так до истерики дофантазируюсь. Спокойно.

Свет Элуны путается в гранях рубиновых стен, распадаясь причудливыми солнечными зайчиками, пятная бархат ковров, скользя вперед и вниз, туда, где притаилась тень, стыдливо пряча глаза в ожидании ласки. Вот, свет и тень встретились, слились в чарующем танце и породили на свет немыслимый образ. И еще один, и еще...

Утопив чувство страха в радости созерцания, я спешила к цели.

^p
* * *^p

Сколь несправедливо устроена жизнь. Как бы ты не старалась, как бы не планировала, а в результате всегда найдется что-то, чего все равно не учла. Да, я абсолютно закрылась от внешнего магического, эмпатического и телепатического сканирования, что не помешало мне уткнуться лбом в широкую грудь Лорда Консорта, а проще говоря официального любовника Высшей Леди, Релтона. Лорд покачнулся, икнул, взмахнул рукой, удерживая равновесие. В руке была бутылка с вином. Только что открытая. С минуту лорд обиженно взирал на разом опустевший сосуд, смаргивая капли вина с длинных ресниц, потом икнул и уставился на меня.

- О, юная Леди, - потянулся он ко мне свободной рукой. - Пошли.

Я отшатнулась, рука схватила пустоту, дракон непонимающе уставился на свою пустую ладонь, потом на меня, тряхнул головой.

- Ты чего? Не понимаешь? - язык его заплетался, но на ногах пьяница стоял вполне уверенно. - Пошли, я сказал.

Я снова увернулась от нежелательных объятий. На сей раз, он не удержал равновесия и ткнулся носом в стену. Боль привела дракона в чувство, но мне от этого лучше не стало.

- Ах, ты, ссу...

Не дожидаясь пока меня схватят, я проскочила у дракона под мышкой и бросилась бежать что есть духу. Надеялась, что гоняться за мной в столь непрямоходящем состоянии ему будет лень. Зря надеялась. Этот озабоченный делами государства баран, то есть дракон, вполне бодро побежал за мной. Вот уж настало времечко сказать "спасибо" Лорду Дейсвингу. Может, за время нашего знакомства он и не сделал из меня ассасина, но бегать и уворачиваться научил вполне приемлемо. И прыгать тоже. Через четыре ступеньки. И через пять. Носом в стену. Хм, и не в стену вовсе, а в одну из альковных ниш.

Ух, ты. Я даже не догадывалась, что они проходные. Думала, ниша и ниша себе - ковриком занавешенный шкафчик, а получилось коридор. Узкий, от стены до стены две меня примерно, не высокий и извилистый. Под кого же его строили, такой?

Выбирать особо не из чего. Релтон, судя по нежным эпитетам в мой адрес, бегать не слишком любит. Да и вопросов возникнет в его трезвеющей головенке явно не один. Одна надежда на то, что потеряв меня, он завалиться спать, а наутро забудет все что было. Значит, назад возвращаться не стоит. Ночевать здесь тоже нельзя, Лере весь замок на ноги поднимет.

Осторожно ступая, я продвигалась вперед. Коридор петляя мимо шорохов и странных бликов, сворачивал столько раз, что я окончательно утратила ориентацию. А еще, там очень странно пахло. Причем, с каждым шагом запах становился все сильнее. Шаг, еще шаг и я уперлась в полупрозрачный полог. Запах стал практически невыносимым. Воняло страхом, смертью и ладаном.

"На территории Рубинового покоя есть святилище Хороса, быть может, ты найдешь там что-то для себя интересное", - прошептал в голове голос Ониксии. Так вот куда я попала.

Стены святилища терялись в тенях. Посреди него горело неугасимое зеленое пламя, чадный дым которого уходил куда то вверх. В воздухе леветировали плошки мерцающие все тем же призрачным зеленым огнем. Пол казался черным, начертанные на нем символы еле проступали из общего фона. Что же мне делать? Войти в святилище, пересечь его и продолжать свой путь, или все таки вернуться?

Тяжелая, размеренная поступь прервала мои размышления. Высокая тень подошла к огню, свет призрачного пламени выхватил из небытия клок черной бороды. Густой бас первосвященника произнес:

- Как продвигается поиск?

- Плохо, - ответило ему нежное контральто. - Паршивка как сквозь землю провалилась.

Я вздрогнула, узнав этот голос. Ляська. Хаккар, надо было убить, стерву. Но кто же мог предположить...

- Хм, я рассчитывал...

- Господин мой, дайте еще немного времени и, клянусь вам, я найду эту суку, где бы она не скрывалась. Из под земли достану, руки-ноги повыдергиваю и...

- Алиса, - перекроил он ее имя на человеческий лад. - А чего ты так стараешься? Вы же вроде были подругами.

- Подруги! - она выплюнула это слово с такой ненавистью, что меня передернуло. - Я красивее, я умнее, я на порядок талантливее, я - один из лучших магов в трех мирах. А эта... ни рожи ни кожи, вечно все забывает и путает, как еще голову нигде не потеряла. Трех шагов пройти не споткнувшись не может, но стоит ей открыть пасть, и все окружающие мужики превращаются в стадо баранов, готовое защищать ее ценой собственной шкуры. И хоть бы давала!!! Так нет, она этого даже заметить не соизволяет, словно так и должно быть. Перворожденная, блин, принцесса хренова. Почему? Почему так не справедливо? Ненавижу.

- Успокойся, Алиса. Ненависть плохой советчик. Лучше подумай, где Проклятая может скрываться.

- Скорее всего, долбанный дракон держит ее у себя в замке и никуда не выпускает, - передернула та плечами

- Исключено. Мы проводили разведку боем. Павшие драконы не возвращались в строй, а значит, Проклятой в их рядах нет.

Сердце обожгло болью. Пушистик. Мальчики. Как же так...

- Во внешнем мире ее точно нет. Эта дрянь не умеет пройти по улице и не привлечь к себе внимание. Я бы знала. Двое из ее подельников у меня под наблюдением, но они взяли власть над всем отребьем Дарии и теперь к ним просто так не подберешься.

- Подкуп? Предательство? - фигура священника отошла от алтаря и потерялась в тени, зато, вышедшую на свет, Ляську стало видно куда отчетливее.

И куда делась домашняя, мягкая, располневшая, избалованная кошка? Женщина, стоящая перед алтарем, куда больше напоминала хищную птицу, замершую в неподвижности, но в любую секунду готовую сорваться в стремительный полет и схватить жертву.

- Это же подонки. С ними такие методы не проходят. Всех, кого можно было купить, они уже вырезали. Да и не стоит тратить силы на перевороты. Я Реста знаю хорошо, он прям как линейка, прост как правда и убийственно предсказуем. Пока он во главе Дна, я смогу предугадать любое его действие на сто шагов вперед, - в ее голосе послышались нотки самодовольства. - И, если Итинь появится во внешнем мире, то точно кинется к нему за помощью. Ведь мы такая цаца, что самостоятельно себе даже задницу подтереть не можем. Да и одна из моих девочек частенько кувыркается с этим тауреном в кровати, а потом приносит ему пиво с утра. Мне достаточно нескольких минут, чтоб утреннее пиво слегка изменило вкус и наш "военачальник" стал воспоминанием.

- Ты же говорила только что...

- А это не предательство. Дурочка свято уверена, что во флакончике у нее приворотное зелье, в котором не хватает одного магического компонента, который я, по доброте душевной, обещала для нее соорудить, как только появится свободное время.

Я обеими руками зажала рот, чтоб не вскрикнуть.

- Хорошо, переходим к плану Б, - задумчиво произнес первосвященник.

- Господин?

Вместо ответа, он поманил ее за собой. Звуков голосов я не слышала, лишь всплески эмоций Ляськи. Злость, Злорадство. Что же вы задумали? Ну, Ляська, ну дрянь, получишь ты у меня.

Выбравшись из укрытия, я тихо скользнула за ними, но остановилась, прикованная к полу колдовским блеском зеленого огня, отраженным в чаше освященной воды. Завтра, сюда придут прихожане, поклониться своему богу и хлебнуть защищающей от болезней и горестей воды. Бутылочка с крыльчаткой напоминающе ткнулась мне в пальцы. Хорошая травка, ни чем не пахнет. Наружно - сводит мозоли, внутренне, если ни с чем не смешивать, вызывает приступы рвоты. Длительные такие приступы...

Проклятая, говорите, господин священник? Да? И я опустошила весь флакончик в чашу со святой водой.

Звук шагов снова наполнил помещение, я нырнула в нишу.

- Благословите на долгий путь, господин мой, - от фальшивого благочестия пропитавшего голос Ляськи, меня затошнило. Демоны!!! А ведь после этой фразы, обычно, принято пить водичку!

Я попятилась назад по коридору, обо что-то споткнулась и шлепнулась на пятую точку, изрядно нашумев. Вот, блин!!! Наплевав на дракона-алкоголика, и честно предположив, что в данной ситуации Ляська страшнее, я опрометью бросилась назад. Вслед мне доносились звуки шагов и... сами понимаете чего. На выходе из ниши в живописной позе лежал Лорд Консорт и сладко постанывал во сне. Дабы не прервать сию идиллию, мне пришлось прыгать через почти венценосного пьяницу. Рыбкой. Я уже говорила, что не спортсмен? Подвернув руку, и неуклюже завалившись на бок, я врезалась в противоположную стену. Не тратя времени на вставание, на четырех костях добежала до следующего алькова и забилась туда. Увы, на этот раз выемка в стене не была снабжена тайными ходами. Свернувшись клубком, я затаила дыхание. Через несколько минут в коридор вывалилась бледно-зеленая Ляська, споткнулась о спящего дракона и растянулась на полу. Дракон, что-то пробурчав во сне, попытался стиснуть ее в объятьях. Испугавшись и возмутившись таким поворотом событий, девушка превратилась в визжащую мельницу состоящую из когтей коленок и пяток. То ли она попала бедняге по особо больному месту и вышибла из его головы остатки мозгов. То ли спросонья дракон принял ее за горгулью, демоницу или Харз его знает какое еще чудовище. Но, оторвав от себя это визжащее, брыкливое создание одной рукой, он занес другую для удара. Не слыханно, но факт. Меня накрыло волной возмущения и ярости. Апейрон замка всколыхнулся, задрожал и встал на дыбы повинуясь воле магички. Опа, а ведь это мой шанс. Незаметно я вплела во всеобщую какофонию тонкий поисковый сигнал своего кристалла связи. Дейсвинг откликнулся незамедлительно.

- Ты спятила?

- Молчите, у нас мало времени. Вас хотят отравить. Алар, у него во рту....

На этом связь прервалась. Потому что в двух метрах от меня взорвался фаербол. Это хорошо. Мысленная беседа длилась не более полусекунды. На таком фоне ее не сможет засечь даже самый опытный маг. И все-таки Ляська - дура. Я конечно понимаю, что огонь ее стихия и все такое, но с воздухом она при желании тоже обращается не плохо. А швырять огненные шары в замке дракона, да еще и дракону в лицо, учитывая что любимое занятие всех этих "милых" созданий - купаться в лаве, как-то глупо. Правда, в форме леода дракон теряет львиную долю своей жаропрочности, по этому густая рыжая шевелюра все же слегка обуглилась, что окончательно привело ее хозяина в чувство. Сузив глаза от ярости, он заломил Ляське руки за спину и куда-то ее потащил. Опоздавший на представление первосвященник семенил вслед за ним, рассыпаясь в извинениях и уговорах. Релтон лишь рычал в ответ.

Дождавшись, пока эта траурная процессия скроется из виду, я выскользнула из ниши и вернулась в комнату. Лере все еще спала. Облегченно скинув с себя одежду, я нырнула под одеяло и уснула крепким сном невинного младенца.

Глава двадцать восьмая

- Леди Нитян, проснитесь.

Что за шум? Кого это зовут в моей комнате? Какая Нитян? А... это меня. Ох, ох, ох. Я с трудом разлепила глаза и чуть не вывихнула челюсть, зевая.

- Лере, ну зачем вы так орете? У меня мигрень.

- Полдень. Всем приказано явиться в Большой Зал к Высшей Леди.

- Я что-то отвратительно себя чувствую сегодня, - перевернувшись на живот, пробубнила я в подушку.

Обычно Алекстраза не отличалась жестокостью и, если конечно ей не приспичивало именно сейчас послушать музыку, давала мне возможность поболеть денек.

- Это приказ. Петь не придется. Вас вызывают на суд.

- В качестве кого? - сон убежал не оставив о себе воспоминания.

- Таков закон. Все присутствующие в замке обитатели должны присутствовать на суде.

Редко меня подводит интуиция. Но сейчас она не просто говорила об опасности. Она ОРАЛА о ней. Что же делать? Выбраться из замка своим ходом мне не под силу. Телепортироваться я не умею. Сбежать по дороге и затеряться в переходах... Детский сад. Долго ли мне удастся скрываться? Остается одно, постараться привлекать к себе как можно меньше внимания.

Напялив на себя самое неприметное платье и уложив косички так, что они благополучно скрывали большую часть моего лица, я, молясь про себя Хаккару (ну и ладно, что не слышит, а мне все равно так спокойнее), двинулась в Большой Зал.

Траур лежал черной печатью на лицах придворных. Все говорили в пол голоса, не заигрывали друг к другу, не смеялись. И от этой благочестивой сдержанности во всю несло радостным любопытством, ожиданием праздника. Я заняла место за спинами придворных, поближе к самому темному углу. Вскоре привели весьма потрепанную бледную Ляську. Зеленоватый отлив все еще не покидал ее лица.

- Алиссиень Ван Дер Дагген, гостья замка обвиняется в покушении на убийство Лорда-Консорта Релтона, - голос драконицы звенел как бокал чистого льда. Из эмоций осталось лишь чистое презрение и, еще немного любопытство. - Обвиняемая, что вы можете сказать в свое оправдание?

Не повезло Ляське. Она была красивее королевы. И, надо сказать, достойнее. Потому что, не смотря на ошейник и наручники из келлара, Алиссиень Ван Дер Дагген держала спину ровно, подбородок высоко, не опускала глаз и, когда она начала свою речь, ее голос не дрожал. В такие минуты я начинаю гордиться каэрами.

Оправдательная речь стала обвинительной. Обвиняла Алиссиень меня. И в том, что я спряталась под крылом у Алекстразы. И в том, что отравила воду. И в том, что напустила на нее морок и заставила принять Консорта Релтона за чудовище... Говорила она страстно и убедительно. Хорошо что каэры не потеют, а моя бледность надежно спрятана за покрашенной в смуглый цвет шкуркой. Но все же, столько ненависти было вложено в эту речь, что коленки предательски задрожали.

Алиссиень умолкла. Алекстраза лениво поаплодировала.

- Милочка, вам бы в театре играть с таким пафосом и фантазией. Но, теперь мое обвинение слегка пошатнулось. Ибо вы больше похожи на безумицу, чем на злоумышленницу. Но, к счастью, здесь есть перворожденная каэров. А у них, как известно, способность отличить явную ложь от безумия просыпается в самом нежном возрасте, - Алекстраза обвела глазами зал, упиваясь собственными величием и справедливостью. Сделала многозначительную паузу и произнесла. - Нитян, девочка моя, подойди сюда, не бойся, эта женщина не причинит тебе вреда.

Толпа расступилась предо мной. Пришлось идти. Шансов что Ляська опознает меня в таком виде исчезающее мало. Она просто не сможет меня опознать, успокаивала я себя по дороге к трону. Ну почему этот зал такой маленький?

Я встала перед повелительницей, смиренно опустив голову.

- Деточка, скажи, эта женщина преступна или безумна? - ласково спросила Алекстраза, нежно взяв меня за подбородок.

- Она безумна, моя леди. - чуть слышно прошептала я. Но даже этого шепота хватило. Слишком часто Ляська слышала мой голос, а для чуткого уха каэры даже короткого шепота достаточно.

- Ах ты сука!!! - завопила она. - Мудрейшая, это же и есть проклятая Итинь!!!

- Все признаки паранойи на лицо, - пожала я плечами, от страха перестав бояться.

- Уведите - брезгливо повела плечами Алекстраза, даже не взглянув в сторону осужденной.

Стража бросилась к Ляське, схватила ее и потащила к выходу.

- Подождите, - выкрикнула она. - Если это не проклятая, пусть прилеодно отречется от Хаккара!!!

Алекстраза вопросительно взглянула на меня.

- Моя Леди, вы же не пойдете на поводу у безумицы? - в обращенных на Алекстразу глазах отражался максимум удивления и невинности на которые я была способна.

Алекстраза задумалась. Боги, ну почему она не такая напыщенная дура, какой кажется?

- Деточка, ну что тебе стоит сказать четыре слова? Сделай это для меня, и мы забудем раз и на всегда об этой странной магичке, - Королева драконов выжидающе улыбалась. Мне ее улыбка более всего напоминала хищный оскал.

Всего четыре слова, которые оборвут жизнь моего отца. Но если не сказать их - заключение и казнь. Возможно... о том, что еще, возможно, со мной произойдет думать отчаянно не хотелось. Здравый смысл голосом Лорда Дейсвинга шепнул "Погибнешь ты, погибнет и он. Думаешь, он бы одобрил эту жертву? Ведь ты - единственное ради чего живет твой бог". И... Я послала к Харзу здравый смысл. Подняла глаза на королеву и сказала:

- Нет.

Зал взорвался тишиной. Улыбка сползла с лица Алекстразы. Прошла секунда. Другая.

- В подземелье ее, - бросила драконица, развернулась на каблуках и шагнула к трону.

Сильные руки схватили меня за плечи, потащили через зал. Не вырваться. Глухое отчаяние кровью стучало в висках. Почему не убили сразу? Почему не убили...

^p
* * *^p

- Светлейшая, Лорд Алар вернулся ко двору и просит принять его, - голос камердинера гулко разносился под сводами бального зала.

- Проси, - в горле Алекстразы встал комок. Как вернулся? Он же должен сейчас...

Дракон какой-то неестественной, деревянной походкой подошел к трону и сказал.

- Алекстраза, если ты посылаешь ко мне всякое отребье, проверь, по крайней мере, степень его подготовки. И, да, милая. Спасибо за идею. Без уважения - Дейсвинг, - с этими словами он плюнул ей в лицо, достал нож и перерезал себе горло. Хлынула кровь.

Несколько сотен леодов, находящихся в бальном зале превратились в соляные столпы. Алекстразу трясло мелкой дрожью. По ее лицу медленно стекала желтая тягучая слюна. Платье было залито кровью. Мертвый Алар, слегка подергиваясь, лежал у ее ног.

Тишину зала взорвал треск веера, ломающегося под тонкими пальчиками королевы. Развернувшись, она быстрым шагом покинула зал.

- Первосвященника ко мне, - бросила она служанке, врываясь в комнату.

"Леоды... мир... жизнь... К харзу все. Пусть меня проклянут, пусть вымрет хоть девять десятых мирного населения, пусть я нарушу заветы демиургов... Но такое чудовище, как Дейсвинг не будет дышать со мной одним воздухом. Я вытравлю эту заразу с лица Дайэлуна. Любой ценой. Пройдет пять, десять поколений и смертные все забудут. Не самая высокая цена за последующие мир и процветание".

* * *

Алые стены отделанные келларом. Пять шагов туда пять обратно. Решетка с прутьями толщиной в мою руку. Тусклый свет коридора освещает умывальник в углу. Капли воды разбиваются о стены каменной чаши, словно мерное тиканье клепсидры отсчитывающее минуты уходящей жизни. Гулкое эхо вторит им. Здесь минута идет за две, три, вечность. Вечное ожидание конца. К концу дня чаша наберется до краев. Можно будет попить или умыться, одно из двух. Еда расписанием не предусмотрена. Постель, собственно, тоже.

Щеки горят. Вчера первосвященник хорошо отбил о них свои ладони. Тяжелая рука у него, словно не жертвенным ножом, двухпудовым кузнечным молотом орудовать привык. "Отрекись" - "Нет" - "Призови своего бога" - "Нет" - "Что ты можешь сказать в свое оправдание" - "У тебя изо рта воняет". После второй плюхи ругаться сил не осталось. После третей не осталось сил говорить. И хорошо, потому что после пятой я готова была рассказать ему что угодно, о чем угодно и призвать хоть самого Харза. Повезло, что дяденька не знает о том, что для снятия аллора нужна ясная голова и жизненная сила. А сказать об этом, я ему как-то позабыла. Ох уж эта моя рассеянность. Потом вошел раб, что то прошептал ему на ухо, меня приволокли сюда и оставили в покое. Зачем? Голова раскалывается. Зато, теперь можно расплести идиотские косички и дать отдых волосам. Проклятый келлар, если б не он, воззвала бы сейчас к Дейсвингу, а через пять минут сидела бы дома, пила теплое молоко и слушала очередную мораль.

Почему у этого дракона такой теплый, бархатный голос? И руки теплые, сухие, как стены его замка в глубинах подземелья. Эх, лорд, лорд. Ну почему тебя рядом нет, когда ты так нужен?

Интересно, что сейчас с ребятами? Готова поспорить, Рест или с кем-то в постели кувыркается или дерется. Время вечернее, а пить он предпочитает сутра. Войд снова ругается с Неудачником, до бесконечности совершенствуя свою леталку. Андер удирает, петляя по переулкам, будучи пойманным на очередном жульничестве. Вилка полирует фисты. А Длинз? Драконий вылет должен был состояться вчера рано утром, еще до того как Алекстраза вершила "суд". Боги, сделайте так, чтоб он успел скрыться из замка. Волшебная расческа пляшет вокруг волос, наколдованный ветерок обдувает горящие щеки. Келлар не Лорд Дейсвинг, ему не под силу высосать весь апейрон из незамкнутого помещения. Сквозь решетку натекает достаточно для простенькой бытовой магии, жаль только что этого убогого количества не хватит даже для того, чтоб телепортировать отсюда мою правую пятку. Про все остальное говорить не приходится.

И демоны с ним, со стражником, злобно скалящимся на меня сквозь решетку, и с дурацким запретом Алекстразы на магию. Мне уже терять нечего, так что делаю что хочу.

Надолго ли меня оставили в покое? Странно эти красные себя ведут. Дейсвинг бы свернул шею сразу после допроса, чтоб не оставлять противнику ни единого шанса. Снова Дейсвинг. Почему, когда все хорошо, я о нем практически не вспоминаю, а когда становится все плохо, он не вылазит у меня из головы? Наверное потому, что он единственный, кто может позаботится о папе. Хоть бы они что-то придумали, чтоб разорвать нашу связь. Я и так прожила на пятьдесят лет больше, чем отмерила пряха, мне умирать хоть и страшно, но не так обидно. А тащить за собой его... Не хочется. "Хочу чтоб вы меня поцеловали". Быть может желание и не было таким уж глупым? А то сожгут меня, а я целоваться так и не научилась. Интересно, он умеет целоваться? Или за войной и тренировками было недосуг? Глупость какая, говорила же Ониксия, что у него когда-то была любимая женщина, значит точно умеет. Ну, по крайней мере, танцует он точно здорово. Да что за чушь мне в голову лезет? Тут надо думать, как отсюда бежать, а я перед смертью решила в драконьи куртизанки податься. Вот что с леодами стресс делает. Пять шагов до стены и пять обратно. Потолок уходит в никуда. Прутья решетки, голову меж ними не просунуть. Есть-то как хочется. И спать тоже.

Разбудило меня лязганье замка. Подняла голову. На пороге камеры стоял Релтон.

- И как ты не побоялся ко мне, такой страшной, один явиться? - зевнула я.

- Сучка маленькая, не для меня ли прихорашивалась? - мурлыкнул он, входя в камеру и запирая за собою дверь. - Теперь не убежишь.

В два широких шага дракон преодолел пространство камеры, ухватил меня за волосы и рывком поднял на ноги. Дрожащая от возбуждения лапа впилась в ворот платья, явно намереваясь на несколько порядков углубить декольте.

Зашипев от боли и злости, я попыталась вывернуться и одновременно пнуть его ногой.

- А женушка твоя венценосная знает, чем ты тут занимаешься? Извращенец хренов!

Дракон перехватил меня за плечи, развернул лицом к себе и впечатал в стену чуть ли не на уровне своего роста. На мгновенье воздух вылетел из легких, потемнело в глазах. Полюбовавшись с расстояния вытянутой руки на мою скривившуюся физиономию, Релтон придвинулся близко-близко и зашептал мне в лицо:

- Она ничего не узнает, потому что я не оставляю следов. А ты сегодня повесишься на собственных волосах. Женщины бывают так изобретательны, желая избежать страданий. Бедному стражнику, конечно, достанется, но надо быть бдительнее.

Перекошенная драконья физиономия дышала безумием, чувства Релтон излучал такие, каких мне еще встречать не доводилось даже на поле боя. А еще у него был абсолютно безупречный нос, и этот нос сейчас маячил в полупальце от моего рта. Так соблазнительно маячил, что я не удержалась и вцепилась в него зубами. Горький вкус драконьей крови обжег губы. Дикий вой потряс подземелье. Тело обрело положительную летучесть. Противоположная стена приближалась с угрожающей скоростью. Вдруг, полет резко прервался, меня развернуло вокруг своей оси и ухо пронзило дикой, нестерпимой болью.

Темнота.

Глава двадцать девятая

- Отец, я не могу понять, зачем ты отослал Итинь? - Ониксия сидела на краешке стола в кабинете лорда Дейсвинга и покачивала ножкой, обутой в изящную бархатную туфельку.

Когда они оставались наедине, она позволяла себе слишком многое на взгляд Лорда, но его это не раздражало. Во-первых, он нежно любил дочь, хоть и никогда не говорил ей об этом, а во-вторых, она очень тонко чувствовала его настроения и всегда умела вовремя остановиться.

- Она принята в гнездо и я обещал ей защиту. А в цитадели сейчас не безопасно.

- Не безопасно? В цитадели? Ха!

- Глупая девчонка, потрепал он ее по затылку. Как многому тебе еще нужно научиться. Шпионы Алекстразы действуют не хуже моих. И, готов поспорить на что угодно, она точно знает, что жрицы в цитадели нет. До тех пор, пока она не выяснит, где я прячу Итинь, нападать не станет, ибо проходных пешек бьют первыми. Значит мы выиграем время, которое сейчас на нашей стороне, - Лорд встал из-за стола, заложил руки за спину и принялся мерить шагами комнату. Какое-то смутное беспокойство терзало его уже несколько часов, и от того что явных причин для него не было, дракон чувствовал себя неуютно.

- Неприступных крепостей нет, - продолжал он. - А армия Алекстразы в десятки раз многочисленнее нашей. Я не сказал лучше. Тот же Нефариан вполне может справиться с пятью-шестью красными своего поколения, но не с десятью-двадцатью. Алекстраза ничего не смыслит в войне, но у нее достаточно ума, чтоб передать руководство армией тем, кто смыслит - жрецам. А тем, в свою очередь, не знакомо слово "честь", значит будут давить числом, нападать по десятеро на одного, использовать самые подлые приемы, лишь бы победить. Красота сражения не значит для них ничего. Заставляя Алекстразу метаться в поисках жрицы, мы получаем время на подготовку войска.

- Но почему под носом у Алекстразы? - Ониксия спрыгнула со стола, общаться с собеседником не видя его лица ей было тяжело, а следить за ним взглядом, сидя на столе, неудобно.

- А она не додумается там искать.

- Зная Итинь...

- Да, это самое слабое звено во всем плане, но, надеюсь, у девчонки хватит ума не делать глупостей от которых могут пострадать ее друзья. Не зря же я так долго и нудно расписывал ей всю важность этой "миссии", - пожал плечами ее отец.

- А по моему ты просто втрескался в нее и отослал подальше, чтоб мозги не забивать бредом Лиелли.

- А по моему, ты изрядно переработалась. Пойди с Нефаром полетай, крылья разомни, расслабься. А то он тоже пашет без продыху уже не первый месяц.

- Не пойду. Этот дурак на меня дуется. Знает же, что погуляю пару десятков лет и вернусь, но нет, как только у меня появляется новый мужчина, сразу начинаются ревности и прочая чушь. Так что, не меняй тему.

- Ониксия, к твоему сведению, у меня есть женщина. По-этому, давай не будем об этом, хорошо?

- Это называется женщина? Селянка к которой ты уже сотню лет периодически летаешь удовлетворяться? - презрительно хмыкнула Ониксия. - Не смеши меня, па.

- Эта, как ты выразилась, "селянка" воин. И если уж я и воспылаю когда-нибудь к кому-то бурной страстью, о которой ты начиталась в любовных романах, то, можешь мне поверить, предметом этой страсти будет воительница, а не... непонятно кто.

- И это говоришь мне ты? Со своей извечной любовью к непонятному? А как же...

Ониксия не успела договорить. В течении секунды зрачки Дейсвинга расширилась, залив черным светом всю радужку, одной рукой он указал ей на дверь, другой начертал руну портала и со словами: "Сидеть в замке, не высовываться до особых распоряжений", нырнул в никуда.

- Говорит "не нравится", а сам рванул как щенок на кусочек мяса, - покачала головой Ониксия, разглядев характерный рубиновый отлив стен в исчезающей воронке портала. За отца она не волновалась, в конце-концов, он бессмертен.

* * *

Стоя над потерявшей сознание каэрой, Лорд Релтон судорожно рвал ремень из штанов. Наркотический дурман вкупе со звериным желанием застилали глаза красной пеленой. Он так и не понял, как умер. Успел только увидеть кончик клинка, выходящий у него из живота и стремительно несущийся к горлу.

Разделив красного на две аккуратные половинки, Дейсвинг перешагнул через труп и склонился над Итинь. Не глядя зачерпнул драконьей крови, которая толчками изливалась из Релтона, а что добру пропадать? И влил в полуоткрытые губы. Реакция последовала незамедлительно. Лицо девушки перекосилось от отвращения, она пришла в себя и села, отплевываясь от драконьей горечи и пытаясь стянуть на груди ошметки платья. Подняла глаза на Дейсвинга, вздрогнула от испуга.

Дракон покачал головой, вид у его подопечной был, мягко говоря, не очень. Волосы слиплись от крови, хлеставшей из надорванного уха, лицо и руки в синяках.

- Допрашивали? - он осуждающе рассматривал синяки.

- Угу.

- И что рассказала?

- Ничего.

- Вот кретины, даже пытать толком не умеют, - Дейсвинг брезгливо передернул плечами и поймал летящий ему в лицо кулак. - Ты что? Сдурела? Вообще-то я тебя спасать пришел.

- Правда, а я уж было подумала, что сокрушаться о недостаточно профессиональной работе местных палачей.

- Ну, хорошо, давай я повосторгаюсь твоим великим героизмом. Только потом, дома. Пир закачу в твою честь и все такое. Надо же, они ее пытали, а она им ничего не сказала. Уж не потому ли, что с первой плюхи чуть концы не отдала.

Дейсвингу было еще что сказать и про высочайший интеллект жрицы, и про ее гениальную способность никогда не влезать в неприятности, и про... Вот только он вовремя успел заметить кривящиеся в гримасске губы и резко заблестевшие глаза, а фонтан слез в его планы сегодня не входил. Скинув плащ, он завернул в него каэру.

- Идти можешь, или нести надо?

- Могу, наверное, только не сильно быстро. Голова кружится все время.

- Познакомишь с палачом, убью чтоб не мучался. Устроить испытуемому сотрясение мозга на первом же допросе, это каким же надо идиотом быть? - Дейсвинг закинул, Итинь на плечо и, ударом ноги высадил дверь камеры. - И строить не умеют.

- Еще одно слово на тему "какие они все неправильные тюремщики и садисты" и сотрясение мозга будет у вас, - окончательно взорвалась Итинь.

- Обязательно, целых два сотрясения, только ты сначала допрыгни, потом попади.

- Самой трудной задачей будет найти, что трясти.

Дейсвинг сорвался с места и диалог прервался. Сложно ругаться, болтаясь на плече очень быстро бегущего леода. А дракон спешил вырваться из келларовой клетки. В чужом оплоте он не то что бы терял силу, скорее враги ее приобретали, ведь на их стороне был замок, которому ничего не стоило погасить любую магическую атаку, которую он сочтет для себя небезопасной. Драться в одиночку с армией, это, в принципе, реально, но драться с армией на ее базе как-то дискомфортно. Справедливо рассудив, что тактическое отступление на данном этапе будет куда эффективнее атаки, дракон бежал вперед по коридору в поисках места, которое не сможет сожрать нужную для создания портала концентрацию апейрона.

Через полторы сотни шагов навстречу им выскочил отряд стражей. Не останавливаясь, Дейсвинг одним движением вспорол бок одному, снес голову другому и перерезал горло третьему противнику, четвертый, которому повезло идти чуть дальше остальных и избежать знакомства с черной катаной, бросился бежать. Итинь уловила импульс телепатической связи.

- Алекстраза уже знает о вашем визите, Лорд. Что делать будем?

- Убивать.

- Я не смогу помочь. С отбитой головой контролировать бога не возможно.

- Что ж ты раньше не сказала? Скольких бы проблем со жрецами удалось избежать.

- Вы не спрашивали.

- Вернемся домой живыми - выпорю, - рыкнул он.

- Если сможете вернуть нас домой живыми, я даже сопротивляться не буду.

Дейсвинг поставил ее на землю, и сделал шаг вперед.

- Держись от драки подальше. У меня нет настроения любоваться на то, как неэстетично тебе отрежут голову.

^p
* * *^p

Коридор был не настолько узок, чтоб цепляться за стены катаной, но ширина его не позволяла кому-либо обойти ее владельца. Келларовая обивка уравнивала шансы сторон. Пусть Дейсвинг не мог колдовать в чужом замке, но и хозяева замка не могли использовать серьезную магию в присутствии келлара. За спиной у дракона Итинь была в относительной безопасности.

- Лорд, имейте в виду, если вы позволите этим напыщенным ублюдкам себя убить, я вас уважать перестану.

- Отстань, зануда, я бессмертен.

И тут началось. По коридору к ним неслась толпа. В десяти шагах от Дейсвинга она остановилась, но парочка особо прытких или не слишком ловких воинов таки вырвалась вперед, за что и поплатилась жизнью. Остальные замерли. Не сильно уверенный голос из задних рядов прокричал.

- Сдавайся, порождение зла, и мы сохраним тебе жизнь!

- Серьезно? Как это благородно и гуманно с вашей стороны, - с издевкой произнес дракон. - Но, пожалуй, сегодня у меня настроение покончить с собой.

- Э... а может ты заколешься и всех делов?

- Фи, как не эстетично. Самоубийство, это, знаете ли, удел слабых, - наморщил свой аристократический нос Дейсвинг. - Ну так что? Вы меня сегодня убивать будете или спать пойдете?

- Будем, обязательно, п-подождите минутку.

Из толпы задницей вперед вывалился один "боец". Ряды его союзников сомкнулись столь крепко, что ввалиться назад он не смог физически, поэтому, развернувшись лицом к Дейсвингу, бедняга поднял меч и с диким воплем "ААА" прыгнул вперед. Пожав плечами, Дейсвинг провел подсечку, разворачивая "героя" в сторону "товарищей" и снес ему голову. Фонтан крови ударил в лица наступающих.

- Господа, вы что, хотите чтоб я со смеху умер?

- Было бы не плохо, - заикаясь произнес кто-то из защитников замка.

- Ребят, вы лучше его не злите, а то он в гневе страшен, уж я то знаю, - нежно пропела Итинь из-за спины Лорда.

Это заявление настолько подбодрило наступающих, что они все, как один, сделали шаг назад. Дейсвинг шагнул вперед. Толпа снова отступила. И почему-то затихла. В воцарившейся тишине раздался бас жреца, читающий молитву.

- Мой Лорд, если вы сейчас не заткнете рот этому бородатому, нам наступят грабли. Он ведь "берсерка" читает, - шепнула Итинь перепуганным голосом.

И было чего бояться, "берсерк" - молитва, вселяющая в сердца тех, на кого снизошло благословение безумную храбрость, базирующуюся на полном отключении инстинкта самосохранения.

- Значит, они наступят, - так же шепотом ответил он ей. - Я дракон, а не кузнечик, перепрыгнуть через десять рядов вражеского войска чтоб достать этого балабола мне не под силу.

- Прощайте тогда, и помните, вы мне совсем немножко нравились.

- Дорогая, ты умеешь подбодрить как никто.

- Мудрейшая, - один из старших сыновей Алекстразы ворвался в ее спальню. - Чернь захватила храмы и угрожает вырезать всех жрецов, если мы не отдадим им Проклятую.

- В каком городе? - Алекстраза протерла глаза. - Почему мы должны решать дела смертных? Чем вообще занимается городская стража?

- Во всех, мудрейшая. Городская стража стоит вокруг храмов и дышать боится, чтоб не навредить жрецам.

- М-да, я была более высокого мнения о богах и их служителях. Это все?

- Нет, Мудрейшая.

- Ну? Что еще? - Алекстраза капризно поджала губки, ей мучительно хотелось спать.

- Лорд Дейсвинг в замке. Лорд Релтон и охрана тюрьмы мертвы.

Сон слетел с Алекстразы, словно его и не было. Глаза загорелись безумным огнем. Вот оно! Шанс! Единственный.

- Зови Эллиса, Астарота, Ренна и Селлара. Я буду в сокровищнице. Вышлите навстречу Дейсвингу наше войско. Много войска, но не драконов. Пусть все это отребье, которое протирает штаны в моем замке в кои-то веки отработает свой хлеб. И Верховного жреца Хороса пошли с ними. Служку бога, не способного защитить свои храмы потерять не жалко.

Через пол часа глубоко в подземелье открылась дверь тайного хода и оттуда бесшумно выскользнула драконица с сыновьями, вооруженными келларовыми копьями. Алекстраза сохраняла свою нелюбовь к магии, но лучше нее тайных ходов замка не знал никто.

Спустя еще час, армада красных драконов покинула Рубиновый Покой, дабы унять восстание черни. Что будет с мирным населением городов, Хранительницу Жизни уже не волновало.

Последние слова молитвы отзвучали и толпа с ревом кинулась вперед. Дейсвинг временно превратился в мельницу. Враги падали один за другим, пол заливало кровью, а места для маневра становилось все меньше и меньше. Еще несколько минут в том же темпе и Дейсвинг с Итинь окажутся замурованными в подземелье горой из трупов. Не самая худшая перспектива, по сравнению со смертью, но и не идеальный вариант. Вскоре враги кончились. Лишь в отдалении маячила черная сутана плавно переходящая в такую же черную бороду. Дейсвинг перепрыгнул через гору трупов и направился к жрецу. Тот сделал пасс рукой. Тела окружающие дракона зашевелились, поднялись и двинулись на него. Итинь закричала. Ходячие покойники не дрались. Они просто подходили к дракону и падали на него. Их не останавливали его удары, отрубленные конечности, половинки туловищ, снесенные с плеч головы, все они медленно и неотвратимо ползли к нему, направляемые рукою жреца, словно оживший кошмар убийцы-маньяка. Итинь, бочком, вдоль стены, прокралась мимо этого действа и дикой кошкой прыгнула на жреца, пытаясь выцарапать ему глаза, тем самым нарушив контроль. Они покатились по полу. Покойники ослабили свою активность и Дейсвингу удалось расшвырять их в стороны. Он, было, шагнул в сторону катающихся по полу и вопящих как мартовские коты божественных сосудов, но сильный толчок в спину заставил дракона покачнуться и обернуться назад. С удивлением Дейсвинг опустил глаза и обнаружил торчащий из своей груди наконечник снежно-белого, келларового копья.

- Вот и все, друг мой, - раздался голос Алекстразы. - Такая бесславная кончина великого воина. А жаль. Был бы ты чуток покладистее...

- Ты совсем сдурела на старости лет, Алекстраза, - выплюнул дракон. - Неужели ты думаешь, что этим можно меня убить?

- Убить? Что ты! Нет, конечно. Я никогда бы не подняла руки на собрата. Но сбежать отсюда имея десяток таких дырочек, тебе будет весьма и весьма сложно.

Он кивнула головой, еще несколько копий взвились в воздух и, пронзив тело Дейсвинга, швырнули его на пол.

- Вот дрянь. Где же ты взяла столько небесного металла?

- Взятки, друг мой, взятки. Леоды столь благодарны мне за возможность одержать над тобой и этим пришлым богом верх, что готовы предоставить не только келлар, но и весь мир на блюдечке, - она обернулась. - Давайте, мальчики. Он уже при смерти и, видят боги, будет оставаться в таком состоянии не одно тысячелетие.

Из темноты выскользнули пятеро воинов, подошли к уже недвижимому телу Дейсвинга, подняли его и унесли куда-то в глубины подземелья. К этому времени первосвященнику Хороса удалось одержать верх над Итинь, заломить ей руки за спину и прижать к полу. Правда и самому ему пришлось не сладко, десять глубоких кровавых борозд украсило его лицо, один глаз заплыл и перестал открываться, зато другой сверкал с удвоенной злобой.

- Ты будешь умирать долго, маленькая дрянь, - прошипел он.

- Очень долго, но не сейчас, - подошла к ним королева. - Чернь взбунтовалась и возглавляют бунтующих ее дружки. Сейчас нам с вами, преподобный, необходимо навести порядок в Дарии, а завтра эта ходячая неприятность полюбуется на то, как казнят ее друзей, а потом сдохнет сама. Верните ее в камеру.

Глава тридцатая

Ляська была права, Рест действительно предпочитал всегда действовать прямолинейно. Что, впрочем, не мешало ему иногда советоваться с Андером, который, в свою очередь, был свято уверен, что кратчайший путь между двумя точками это спираль. Как-то вечером, когда Рест против своего обыкновения решил напиться, а Андер составить ему компанию, эта парочка сидела в маленькой уютной комнатушке в мансарде гостиницы, любовалась выстрелами смолистых поленьев в камине и на все лады ругала храмовников и верующих в них подонков. Верующих было много, а не верующих всего лишь двое, так что ругали долго и с удовольствием, всех вместе и по отдельности, демонстрируя друг другу знание современных и древних языков. Рест с упоением анализировал нравственный уровень бабушек жрецов, когда обратил внимание на то, что их с Андером дуэт превратился в сольное выступление.

- Брат, ты что уснул? - ткнул он вора в бок.

- Подожди, мысля пришла, - отмахнулся от него вор.

- Мысля это святое, - с уважением качнул головой Рест и залпом осушил половину кувшина с вином.

- Смотри сюда, брат. Они все верят в Редрака?

- Ну да.

- Редрак наш бог, он защищает воров, убийц и прочих членов вольницы?

- Типа того.

- А вольница это круто?

- Еще как! Подонки рулят.

- Так почему тогда Редрак не верховный бог?!

На мгновение в комнатушке воцарилась тишина.

-А если он не хочет быть верховным? Я бы не захотел, - почесал пространство между рогами Рест.

- А кто его спрашивает? Жрецов как таковых у него нет? Нет! А сам он ни о чем не догадается.

- Это еще почему?

- Да потому, что ты раздаришь подонкам целый арсенал освященный во имя Хаккара! И весь поток невинно убиенных жреческих душ пойдет к нему. То-то Тинька порадуется.

- Андер, тебя убить мало!

- Это еще почему, - обиделся жулик.

- Да потому что ты злой гений этого мира, - Рест от души хлопнул подельника по спине, от чего тот чуть не клюнул носом в стоящий на полу кувшин с вином.

Остальное было делом техники. Связавшись с Ониксией, Рест получил заговоренное оружие. Меж всех подонков прокатилась молва о том, что где-то появилась святая девочка которая в пять лет от роду способна обокрасть кого угодно, одним взмахом кинжала перерезать спящему глотку и обжулить в карты жреца. Но это не главное. Главное то, что она вещает волю Редрака, и воля эта весьма однозначна - наш бог наконец-то решил занять подобающее место в пантеоне - первое.

Вот тут-то и вспомнили подонки все прошлые и нынешние обиды нанесенные им храмами. И храмовых крыс, и неугасающие огни жертвенников и глупую, опустошительную войну, причиной которой был спор, какому богу кланяться. Возгорелись душеньки подонков ярким пламенем гнева праведного, но крепко держал Рест в узде свое войско, не позволил леодам глупостей наделать. Вместо кровавой бойни, в которой полегло бы множество народу решил действовать по Андеровски. Роздал своему "войску" зачарованное оружие, разослал гонцов по городам и велел ждать сигнала. В назначенный день и час толпы оборванных молельщиков должны были войти в храмы и...

Рест ждал удобного момента, но момент, как всегда, наступил не по графику. Милена, его постоянная любовница, талантливая воровка, гибкая как пантера и такая же опасная, вечером поскреблась в двери его комнаты.

- Привет, солнышко, - махнул он ей рукой. - Ты вовремя, я достал бутылку замечательнейшего Кенарского красного. Присоединишься?

- Когда же я отказывалась? - томно мурлыкнула она, поигрывая флакончиком с голубоватой полупрозрачной жидкостью в руках. - Кстати, сегодня Алиса настоятельно порекомендовала мне добавить тебе в вино вот эту специю.

- Вот оно как. Значит назревает что-то интересненькое? - Рест приподнялся на локте.

- Уже созрело, дорогой. Они взяли твою подружку.

- Вот, мля. Как?!

- Подробности мне не известны, но вид у Алисы был изрядно помятый. Насколько я поняла, благодаря Тиньке, она чуть сама не лишилась головы, и спасло ее чистое везение.

- Ну что ж, значит вино добавит еще день к своей столетней выдержке. Через два часа выступаем.

- А почему через два часа?

- Потому что ты сегодня невероятно соблазнительна, - улыбнулся он ей и притянул к себе.

^p
* * *^p

Я со стоном прислонилась к прохладной стене подземелья. Головная боль пошла на убыль. Это же надо было так всех подставить. Боги, ну почему мне всегда не везет? С какого перепуга Алекстразе так не вовремя пришла в голову блажь побыть справедливой? Какого демона Дейсвинг ринулся меня спасать? Теперь он где-то здесь, распят на стене и пронзен келларовыми копьями. Обессиленный, полуживой. А драконы Алекстразы летят жечь мирные города, в одном из которых сейчас Рест с Андером собирают свою армию, абсолютно беззащитную перед пламенем драконов. Сколько времени осталось до того момента, как Алекстраза придет в Обсидиановую Цитадель?

Ониксия, ребята, Дейсвинг. Своим необдуманным поступком я подписала им смертный приговор. Папа...

На душе было настолько противно, что оставалось либо убить себя о стену, либо отключиться от всего этого. И я отключилась. Ушла в глубокое созерцание. Тонкие струи апейрона, лениво плавая в воздухе, втягивались в келлар. Небесный металл сыто, равномерно пульсировал.

Взгляд рассеянно бродил по рубиновым стенам с вплавленной в них тончайшей келларовой паутиной.. Гармония этого места успокаивала, серебристые вспышки словно пели древнюю монотонную балладу о неведомых землях и волшебных снах, в мире, где магии не может быть, а про аперит слагают легенды. Где не воюют драконы, не лезут из-под земли демоны, и боги не жрут своих почитателей. Где жизнь спокойна, монотонна, однообразна и, обнимая любимого мужа ночью, женщина знает, что завтра он будет так же лежать в ее постели, а не на поле брани со стрелой в груди. Где дети всегда взрослеют...

Что-то краешком зацепило мое сознание, выдернув из транса. Что-то маленькое, незначительное но выбивающееся из общей картины. Тонкий магический щуп, такой же как в замке Дейсвинга, высовывался из стены не реагируя на жадные потуги келлара к нему присосаться. Неужели?.. "Леди, никогда не лезьте туда, где Вам могут оторвать вашу очаровательную головку", - всплыл в памяти голос Лорда Дейсвинга. Зануда вы Лорд, заметьте, полудохлая. А меня это ваше неэстетичное состояние почему-то не устраивает, так что, прошу меня простить. И я потянулась к Замку.

Тишина. Покой. Умиротворение. Словно теплые колени матери, к которым так приятно прижаться, набегавшись в течении долгого дня. Замок Алекстразы ничем не походил на свою хозяйку.

- Мама?

- Иди ко мне, дитя. Успокойся, не плачь. Больше никогда не будет страшно и больно, я унесу с собой твои печали и заботы. Даже саму память о них. Будь со мною и ты никогда не будешь несчастна.

- Спасибо мама, мне так хорошо сидеть у тебя на коленях, прижавшись щекой к твоей теплой груди. Я бы с радостью осталась здесь навсегда, но у меня есть незаконченное дело. Ты мне можешь помочь, мама?

- Что же это за мать, способная отказать в помощи своему милому ребенку? Ты хочешь поиграть детка?

- Да, мама, я хочу поиграть в прятки. Найти здесь одного дракона. Черного.

- Дейсвинга? - она глубоко вздохнула. - Сильный мужчина. Сильное плечо. Что еще может быть нужно девушке? Правда он сейчас не в лучшей форме, благодаря моей непутевой дочери. Я впустила его сюда, в надежде что они помирятся, ведь перводраконы - столпы этого мира, они должны жить дружно. Но Алекстраза... Ладно, не гоже матери плохо думать о своих детях.

- Ты его впустила? А разве ты делаешь не то, о чем попросит Алекстраза. - я была удивлена до крайности.

- Моя старшая дочь слишком ветрена и непостоянна. Я думала, что если буду держать себя с ней построже, она образумится и постарается постигнуть суть того, в чем живет. Но магия ее не интересует. Увы, главное увлечение Алекстразы - мужчины, и она отдается ему со всей полнотой своей драконьей души, напрочь позабыв о самосовершенствовании. А мне ничего не остается, кроме как скорбеть об этом, ибо в своем непостоянстве она забыла даже обо мне.

- Мне так жаль, мама, - моя душа вплелась в потоки замка, словно ребенок охватил руками старую мудрую женщину, желая унять таким способом ее скорбь. - Обещаю, я буду помнить о тебе всегда. Но Лорд Дейсвинг мой друг и мне очень нужно помочь ему.

- А друг ли? - замок улыбнулся. - Доченька, в твоей душе такой бардак, что даже я не могу понять, что же ты на самом деле чувствуешь. Но, если ты считаешь что так надо, давай пойдем к нему.

И снова меня закружило и размазало по магическим потокам. Замок Дейсвинга - буря страстей, сила, величие. Замок Алекстразы - нежность, ласка забота. А замки ли принадлежат драконам или наоборот? Именно они являются теми столпами, на которых держится этот мир, а драконы всего лишь их часть, не самая большая, не самая сильная, но наделенная куда большей свободой воли, инициативой и широтой суждений?

- Ты права, малышка, - улыбнулась мама. - мы с Обсидиановой Цитаделью держим этот мир. Но без Дейсвинга и Алекстразы существовать не можем, как не может существовать тело без души. И друг без друга тоже, ибо жизнь без смерти не возможна, как нельзя построить не разрушая и разрушить то, что не было построено. Ну, вот и он.

Дракон выглядел чудовищно. Его глаза почти угасли, сухопарое тело, сейчас более всего походило на мумию, из страшных ран на груди беспрестанно струилась кровь и торчали наконечники копий. Сам он был распят на стене, в келларовых кандалах. Но более всего меня поразил тазик. Самый что ни на есть обычный фарфоровый тазик в который стекала драконья кровь. Наверное, стражи позаботились о дополнительном заработке, собирая для себя, или на продажу эту бесценную жидкость - результат смертных мучений живого существа.

- Боги, ну почему я не могу переместиться сюда физически??? - в отчаянии я чуть не разрыдалась.

- Тихо, тихо, солнышко, - успокаивающе погладила меня мама. - Ну конечно же ты можешь. Я могу растворить твое тело там и собрать здесь. Только...

- Мамочка, милая, родная, умоляю тебя, сделай это!!!

- Просто понимаешь, я могу собрать здесь только твое тело. Не более того. А он как-никак мужчина все-таки.

- Мам, ты посмотри на него, думаешь ему сейчас не все равно, что на мне одето? Он же тоже твое дитя, сжалься над ним! - я вложила в эту мольбу все силы своей души.

- Но, если я соберу здесь твое тело, ты покинешь меня, - с грустью прошептала мама.

- Я никогда не покину тебя, ты навсегда останешься в моем сердце и, пусть моя жизнь скоротечна, я буду помнить о тебе все то время, что мне осталось гулять по земле и передам эту память всем, кого встречу.

- Да будет так, дитя, - произнесла она.

Меня закружило в бешенном водовороте. А когда выбросило на поверхность, я чуть не задохнулась от хлынувшей в тело божественной силы.

- Ух, папка, ну и отъелся ты на драконьих хлебах.

- Никогда не чувствовал себя лучше, малявка. Потом поболтаем, у нас для этого теперь много времени, а сейчас, давай приводить в порядок этого жалкого неудачника. А то мне опять не с кем в шахматы играть будет.

С неимоверным усилием, забрызгавшись с ног до головы драконьей кровью я выдернула первый наконечник. Дейсвинг поднял на меня мутный взгляд и снова уронил голову. За первым пошел второй. Потом третий, четвертый, пятый. Черная драконья кровь смешалась с алой в одном потоке, я изрезала все пальцы. Хоть раны и затягивались на глазах, но боли это не уменьшало. Когда последний наконечник оставил грудь дракона, взгляд его прояснился, он усмехнулся своей коронной кривой улыбочкой и спросил:

- Решила воспользоваться моим беспомощным состоянием и надругаться над раненым?

- Конечно, надо же как-то мстить за поломанные уши. Я ведь обещала.

- Всю жизнь мечтал быть жестоко изнасилованным грязной лохматой каэрой.

- Не все мечты сбываются, - ответила я ему прижимаясь всем телом к окровавленной груди, вливая в дракона жизненную силу, затягивая его раны, сращивая сломанные ребра, перебитые суставы и позвонки. Творя чудо, на которое способен лишь бог и которому я, жрица, всю свою жизнь не устаю удивляться.

Глава тридцать первая

Сколько времени прошло? А было ли время? Секунды или часы длился божественный экстаз? Какая разница? Главное, что когда я отпустила Дейсвинга, он вздохнул полной грудью и вырвал из стены державшие его цепи. Разбил келларовые кандалы ударом о стену. Небесный металл хрупнул словно тонкое стекло и осыпался на пол мелкой пылью.

- Не обижай ее.

- Кого? - непонимающе уставился на меня он.

- Ее, - я погладила стену рукой и она отозвалась ласковым подрагиванием. - Маму. Ведь это она тебя спасла.

В глазах дракона промелькнуло понимание.

- Снова замок? Ты и в этом душу и разум нашла? Да еще жива при этом осталась. Забавный ты все таки зверек, Леди Итинь. Надо будет тебе как-нибудь показать мою сокровищницу. Может, ты и в тамошних артефактах душу найдешь. Но это потом. А сейчас...

Он неуловимым для глаза движением шагнул ко мне, заключил в объятия и поцеловал.

Земля уплыла из под ног, сердце пропустило один удар, на несколько мгновений я забыла как дышать. Горячая волна захлестнула все тело и схлынула, оставив в воспоминание о себе дрожащие коленки. Дракон отпустил меня, вновь отдавая во власть подземного холода, и от этого стало так одиноко, что слезы против воли хлынули из глаз.

- Демоны, неужели я настолько плохо целуюсь? - обиженно пробормотал он. - Ладно, извини, больше не буду, честно. Только хватит реветь. Пошли лучше Алекстразе по шее надаем.

- Мне одежду забрать надо, а где она я не знаю, - прошептала я, вытирая слезы.

Пусть так. Пусть думает, что отвратительно целуется, скотина зубастая, и поделом ему. Нечего девушек обижать.

- Чем искать это тряпье, лучше раздеть кого-нибудь по дороге, тем более что за твоей шевелюрой лохматой все равно ничего не видно. Пойдем. Надеюсь на порчу замкового имущества твоя "мама" не обидится, - с этими словами он стукнул ногой по решетке камеры. Решетка жалобно всхлипнула и упала на пол.

* * *

Кутаясь в "шевелюру лохматую" и едва поспевая за Дейсвингом, я шлепала босыми пятками по коридору, едва успевая дышать. Быстро ходит, гад, ноги длинные. А попробуй заикнуться, что тебе такой темп поддерживать тяжело - забудет про все дела и будет насмехаться, пока не устанет. И чего мне в тюрьме не сиделось? Подумаешь, мучительная смерть. Мелочь какая по сравнению с... Ой, я запрыгала на одной ноге, пытаясь вытащить из другой что-то острое. Совсем распоясалась прислуга, подмести не могут. Дракон злобно рыкнул, но прервал свой бег. Забросил меня на спину, предоставив держаться, как самой больше нравится, и продолжил свой путь.

- Лорд, может, давайте я поведу? - сидеть на его спине было куда удобнее, чем бегать или болтаться на плече. - Я успела отчасти изучить замок.

- Не нужно. Я чувствую Алекстразу. Знаю где она. Держись лучше, а то свалишься и отскребай тебя потом от пола.

Сапоги Дейсвинга мягко касались пола, чтоб тут же оторваться от него для следующего шага. Передвигаясь, его массивное тело создавало меньше шума, чем крадущаяся кошка, лишь воздух свистел в ушах. Настенные панно сливались в однообразно-полосатую картину. Замок был необыкновенно тих и пустынен. Лишь однажды нам навстречу попался стражник, милостиво подарил мне свою рубашку и остался лежать в коридоре. Поворот, поворот, лестница, ниша, тайный ход, и Дейсвинг застыл перед прозрачным пологом. Я чуть не разбила нос о его затылок, от неожиданности уткнувшись лицом в густую шевелюру. Дракон осторожно, чтоб не нашуметь, опустил меня на пол и застыл превратившись в слух.

Алекстраза полулежала на кушетке, слушая доклад одного из своих присных. Первосвященник стоял в сторонке, и медитировал. До полного его слияния с богом оставалось всего ничего. Кожа уже светилась призрачным зеленоватым светом, по волосам и бороде пробегали зеленые искры. Его бог был силен. Очень силен. У меня потемнело в глазах от его силы. Но зачем он здесь? Это же гарантированный смертный приговор для его адепта.

- Жреца возьму на себя, - чуть слышно шепнула я Дейсвингу. - Но только на некоторое время, и только при условии, что драконы меня не тронут.

- Бери. Сейчас.

Хаккар!!! И божественная сила затопила меня, хлынув наружу.

- Проклятая ведьма!!! - прохрипел жрец, но было уже поздно.

Его окружил кокон. Самый обычный. Защитный. Только вот, поставленный мною. Ничто не могло пройти внутрь его или выйти наружу до тех пор, пока я сохраняла сознание. А энергия Хороса продолжала прибывать, но теперь, запертая в тесном пространстве, она бесновалась не находя выхода. С каждой секундой давление на кокон все возрастало. Обезумевший от боли и ужаса жрец бился о его стенки, словно муха, пойманная в паутину, глаза его покрылась мелкой сеточкой лопнувших сосудов, волосы встали дыбом, лицо побагровело. Энергия внутри кокона продолжала концентрироваться, стекая по его стенкам тонкими струйками опалесцирующей жидкости, разъедая сутану жреца, оставляя кровоточащие язвы на его коже. Хаккар, против обыкновения, не язвил, не балагурил. Ему, лишенному права на атаку, оставалось лишь направить все силы на удержание беснующегося, запертого в клетке Хороса. Хоть бы Дейсвинг поторопился.

А дракон вальяжной походочкой продефилировал к Алекстразе, попутно свернув шею бросившемуся к нему докладчику и аккуратно опустив труп на пол.

Алекстраза, вскрикнув, забилась в угол кушетки.

- Ты, ты, ты, но как??? - шептала она побледневшими, дрожащими губами.

- Дорогая, ты потеряла все представления об этикете, не уделив гостю и пятнадцати минут твоего драгоценного внимания, когда мы виделись в последний раз. Я решил исправить эту ошибку. Хорошая погода, не правда ли? Жаль ты не можешь об этом судить, ведь все стены занавешены этими безвкусными тряпками, - по мановению его руки, с жалобным треском гобелены упали со стен, впустив в комнату лучи заходящего солнца, заигравшие на лице и теле дракона зловещими, алыми бликами.

С хищной улыбкой на лице, Дейсвинг присел рядом с Алекстразой, провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

- Милая, неужели ты не собираешься поддержать беседу? Я ведь так за тобой скучал.

- Н-не надо, не трогай меня!!! - она зажмурилась.

- Мой Лорд, - прохрипела я от двери. - Ваши брачные обряды весьма забавны но, боюсь, что если вы не поспешите, тут все взлетит на воздух.

Бросив короткий взгляд в сторону жреца, дракон слегка присвистнул и метнулся к кокону. Открыв перед ним портал, он пинком отправил туда и жреца, и его бога, и львиную долю энергии, собранной Хаккаром. В следующую секунду в портал с диким воплем метнулась Алекстраза.

Тишина повисла в зале. С оглядкой на валяющийся на полу труп, прямо таки гробовая.

И в этой тишине выстрелом прозвучал голос Дейсвинга.

- Вот дура!!!

- А куда вел портал? - осторожно поинтересовалась я.

- К демону на рога. Иначе говоря, в междумирье, - казалось, еще немного и он расплачется. Ну, или кого-нибудь убьет.

- Вот дура, - эхом отозвалась я. - И что теперь будет?

- Понятия не имею. Давай выбираться отсюда. Война окончена.

- А?..

Глава тридцать вторая

Война действительно была окончена. Потеряв связь с Алекстразой, красные драконы разумно решили, что им сейчас не до леодских разборок и удалились в неизвестном направлении.

Рест, получив отмашку, что все в порядке, раздумывал - отпустить ли ему напуганных жрецов (и так народу мало осталось, что толку в лишних смертях?), или перерезать их к такой-то матери (чтоб воду не мутили), но тут в храм явился Редрак собственной персоной. Избрав для вселения тело Андера, разгневанный бог устроил такой скандал, что подонки, наверное, впервые в жизни встали по стойке смирно и на каждый его "рявк" хором, как самые вымуштрованные солдаты во вселенной, отвечали: "Так точно, охренели", "Никак нет, божество обжуливать не намеревались", "Никак нет, на одну зарплату жить не хотим" "Есть, не гнать волну", и даже не пытались оправдываться. Бог проорался и отправился восвояси, оставив своих присных с восторгом взирать на задыхающегося Андера. У того с непривычки слегка дымились уши, а глаза смотрели в разные стороны. В свете этого знаменательного события, жрецов таки пришлось отпустить

На этом божественная эпопея не закончилась. Спустя несколько дней, Дейсвинг прервал мое уединение со словами:

- Хватит мокнуть в ванной, к тебе тут, хи-хи, делегация.

- Ко мне? - удивленно приоткрыла я один глаз. Заставить меня прервать спа-процедуры, заключающиеся, преимущественно, в спа-нье по горлышко в воде, сейчас не мог и сам Харз. Ну, мне так казалось.

Через пол часа я, в сопровождении зловредного Лорда и компании драконов рангом помельче, предстала перед местным конклавом. Жрецы, привыкшие к роскоши храмов и выпивке, сопровождающей любую важную беседу, чувствовали себя немного неуютно. Мало того, что зловредный дракон назначил им встречу в чистом поле, в круговом переходе от любого жилья, так он еще и "был задержан делами неимоверной важности" всего на шесть часов. Так что, к моменту нашего прибытия, конклав замерз, проголодался и растерял львиную долю своего былого величия.

- Какое дело привело святых жрецов к Проклятой? - надменно поинтересовалась я.

Мировая религия зашевелилась, вспенилась недовольными шиканьями и исторгла из себя кругленького человечка с блестящей лысой черепушкой и умными глазами.

- Леди, забудем прошлые, э... недоразумения, - елейным тоном начал он. - Я не буду тратить Ваше драгоценное время на оправдания и извинения, думаю, они Вам ни к чему, ибо истинное величие не нуждается в поклонах. Приступлю сразу к делу. В связи с недавними э... событиями, место верховного божества стало вакантно. И... это... мы подумали, что оно как раз подойдет тому, кто э... его таковым сделал.

- Что? - я все еще не понимала, чего от меня хотят.

- Ну, вы могли бы занять пост верховной жрицы верховного бога этого мира. Вот.

Только старая привычка к жизни при дворе не позволила мне сесть прямо в траву и приоткрыть рот от удивления. Продолжая сохранять царственную осанку и надменную физиономию, я покосилась на Дейсвинга. Как всегда, непроницаемое выражение лица. Что не мешало дракону эманировать откровенным жизнерадостным хохотом.

- Не вздумай, - прошипело в голове.

Естественно, единственное, о чем я думала - в какой форме послать эту делегацию по дальше, но...

- А почему бы нет? Подумай сам, папочка, сотни поклонников, тысячи жертв, девственницы в одеждах из цветов, я в полной безопасности... - начала я.

- Склоки, дрязги, выгребания мусора, вечные жалобы богов друг на друга и единственная цель в жизни - не свалиться с верхушки пирамиды, - продолжил он. - Спасибо, родная, как-то не хочется. Если ты так жаждешь власти, славы и величия в компании ползающих на брюхе тараканов, не смею мешать. Но, без меня, пожалуйста.

- Ну, куда же ты от меня денешься, родной, - сладко промурлыкала я ему, вспоминая все прегрешения любимого божества.

- Испепелю!!! - яростно прошипел бог.

- Испепеляй, - и, обратившись к жрецам, я сказала. - Мое решение (на этом месте возникла многозначительная и долгая пауза, достаточно долгая, чтоб напоследок насладиться божественной истерикой в полной мере) отрицательное.

С этими словами, я повернулась к ним спиной, изящно, как мне показалось, влезла на Пушистика и улетела не оглядываясь.

- Будь проклят тот день, когда я тебя удочерил, Итинь, - голос бога звучал столь сурово, что знай я его чуть хуже, могла бы испугаться. - Никогда не думал, что из маленькой, до полусмерти перепуганной, затравленной девчушки вырастет такая дрянь.

- Ух-ты. Как грубо. Тебя смущает тот факт, что я оставила этих бедняг голодными мерзнуть в чистом поле, после всего хорошего, что они для меня сделали? Или, быть может, ты тоже не любишь, когда тебя запирают или пытаются решать за тебя? - мой голос сочился ядом. Все страхи, все обиды, вся боль этих двух лет, теперь не сдерживаемые страхом за жизнь, настойчиво лезли наружу, рвали горло подступающими слезами, требовали бежать куда-то, бить тарелки, орать и топать ногами. Жаль, верхом на драконе осуществить их требования было сложно.

- Я тебя никогда не запирал. И никогда не решал за тебя, - теперь в голосе Хаккара чувствовались нотки раздражения. Он перешел в оборону.

- Конечно, ведь ты не мог. За то Дейсвинг проделывал все это со мной с твоего полного благословения.

- Кто тебе сказал?

- А мне не надо говорить. У меня, к твоему сведению, голова на плечах присутствует.

- Угу. Самая ненужная и зловрдная из твоих частей. Я бессмертный бог. Он бессмертный перводракон. Наш жизненный опыт измеряется тысячелетиями, а мой, к тому же, и тысячами душ. И если мы оба решили, что для тебя так будет лучше, не твоими цыплячьими мозгами эти решения оспаривать, - Хаккар и не думал посыпать голову пеплом и кричать "прости, дорогая, я все понял и больше никогда не буду". А на что я, собственно, надеялась?

- Впредь, постарайтесь решать за себя, мудрые вы мои. Иначе, однажды я могу окончательно потерять здравый смысл и сделать назло.

- Когда ты уже повзрослеешь?

- Благодаря тебе - никогда.

Я еле-еле дождалась того момента, как лапы дракона коснулись посадочной площадки замка, соскочила с его спины и бросилась к себе в комнату, даже не приласкав в благодарность за полет. Пушистик проводил меня удивленно-обиженным взглядом, и даже попытался что-то вякнуть в спину. Прости, дружище, я обязательно перед тобой извинюсь, но не сейчас. Не сейчас. Потому что сейчас у меня есть лишь одно желание - кого-нибудь убить

^p
* * *^p

- Ты чего мечешься, как дракон в клетке? - удивленно спросила, заглянувшая ко мне спустя пол часа, Ониксия. - Пойдем лучше ко мне, чай пить.

- Нусь, привет, - я чуть не бросилась подруге на шею от радости. - У меня это, что-то типа депрессии.

- Чай все исправит. - Ониксия заключила меня в объятия, и мы направились в ее покои. - Рассказывай, героиня дня, про свои приключения, про то, как моего непутевого родителя спасала, и что-нибудь еще, чего я не знаю.

Чайный сервиз из тончайшего фарфора, лучи закатного солнца, солнечными зайчиками пляшущие на волосах драконицы, невообразимо вкусный травяной чай, тихая беседа, периодически прерываемая взрывами смеха, что еще надо для счастья?

- У нас сейчас, когда леоды лишились поддержки Алекстразы и растеряли всю свою агрессивность, открывается столько перспектив. Отец позволил создать "Научно-исследовательский институт Проблемы Полетов" вне замка. Угадай, кто будет директором?

- Ты, конечно, - улыбнулась я.

- А вот и нет, а вот и нет! Неудачник. Представляешь, его Марийка, или как ее там, дождалась. Два года себя блюла, не смотря на то, что он исчез в неизвестном направлении. Вот это любовь так любовь. Отец, когда вернулся, дал ему полную вольную и предложил возглавить институт. А потом чуть не убил, за то, что тот на радостях обнимать его кинулся. В общем, свадьба через неделю. Я - подружка невесты, Войд - шафер. А жрецом они тебя зовут. Благословишь молодоженов волею Хаккара? - хитро взглянула она на меня.

- Куда же я денусь. Так благословлю, что на три поколения потомков хватит, - поерзав в кресле и поджав под себя ноги, я любовалась чистым, как слеза, небом с искринками просыпающихся звезд. - Кстати, а ты как в этом отношении?

- О, - томно протянула Ониксия. - Рест великолепен. Представляешь, отец ему: "Ты, безответственный негодяй, чуть не провалил задание, какого харза..." и дальше по тексту. А Рест в ответ: "Если это все, то я пошел". Повернулся и ушел ко мне, а на пороге обернулся и бросил: "Дно не подчиняется никому, мой Лорд, запомните это". Отец сначала опешил от такой наглости, потом расхохотался. И говорит: "Это хорошо, не позволит властям зажраться". Представляешь? Папа научился смеяться. А Рест... О, Рест. Это первый в истории леод, который посмел спорить с великим черным драконом на равных. Я его обожаю. Он же совсем ничего не боится!!!

- Так может, замуж за него выйдешь? - хихикнула я.

- Чтоб он удрал тут же? Ну, уж нет. Ни за что.

Комната снова взорвалась хохотом.

* * *

Свадьба неудачника... Что можно рассказать о простой сельской свадьбе? Кроме, того, что на ней присутствовал клан черных драконов, со всеми вытекающими.

Народу собралась тьма тьмущая. Селяне, которые до этого невесту гнобили, называли полной дурой, и чуть силой не выдали замуж за кузнеца, теперь хором завидовали.

Когда Неудачник, верхом на крылатой машине, прилетел свататься, местное население попряталось кто куда. Спустя несколько дней, нашего изобретателя уже осаждала стайка малышни, терроризируя просьбами покатать. Правда, сама невеста леталку боялась больше, даже, чем мышей, что изрядно расстраивало Неудачника. Утешало его то, что нет в жизни совершенства, а боязнь высоты и непонятных сооружений невеста с лихвой компенсировала верностью и мягким характером.

Я облачившись в новенькую, белоснежную сутану, вознесла мольбу Хаккару о благословлении. Тот, язвительно поинтересовавшись, с каких это пор нам для общения нужны слова, да еще столь корявые и пафосные, от души благословил парочку. Неудачник ему нравился.

Драконы устроили танец в небе, фигурно переплевываясь струями огня. Селяне, для которых подобное зрелище обычно значило в лучшем случае обугленное поле, в худшем подпаленную задницу, взирали на сие действо со смесью страха и облегчения. Ведь, если такой простофиля, как Васька из соседнего городка смог ужиться с крылатыми змеями, значит все не так уж страшно. А то, что брешут люди, да пусть себе брешут, мы то своими глазами видели.

Тем более, что именно эта деревня от драконьего пламени не страдала ни разу. Дейсвинг предпочитал своих птенцов отправлять на охоту в горы, считая, что чем сложнее им будет добывать пищу, тем лучше, и как рачительный хозяин запрещал им обижать население ближайших сел. Это не мешало его армии испепелять те поселки, чьи жители имели неосторожность поднять руку на кого-то из его клана.

* * *

Не смотря на то, что Ониксия, дабы не затмевать красоту невесты, облачилась в самое скромное из своих одеяний, мужчины не спускали с нее глаз. Драконице, привыкшей к уединению в Обсидиановой Цитадели, такое количество поклонников было и непривычно и приятно. Она флиртовала вовсю. Закончилось это весьма прозаично - Рест, подустав от наглости местного мужского населения, пригласил парочку особо ретивых поклонников "побеседовать" за сарай. В результате "беседы" деревня на неделю лишилась кузнеца и плотника.

В общем, пьянка удалась.

На следующий день, меня вызвал к себе Дейсвинг. Шагнув в его кабинет, я первым делом уловила слабый запах дыма, а вторым увидела в кресле знакомую сутулую фигуру.

- Длинз!!! Живой!!! - с радостным воплем я бросилась на шею, поднявшегося мне навстречу товарища.

- Привет, малая, рад видеть тебя в добром здравии, - ради того чтоб меня обнять, он даже вытащил сигару изо рта.

- Ну, старый хрен, рассказывай, где тебя носило.

- Где меня только не носило, - Длинз разомкнул объятия, снова опустился в кресло и жадно затянулся.

Лорд Дейсвинг указал мне на кушетку и галантно предложил вина. Прихлебывая "Слезы Элуны" (производством этого белого полусладкого вина занимался всего один виноградник на планете), я превратилась в слух.

- Можешь собой гордиться, Тинь. Для охмурения красных драконов, я выбрал ту же тактику, которой ты приручила Пушистика. Леди Алекстраза оказалась не только плохой матерью, но и отвратной бабушкой. Своих потомков она ни в медин не ставит, потому и позволила их оседлывать. Тренировкой полетной бригады занимался Астарот - ее старший сын и редкостный ублюдок по совместительству, - Длинз вздохнул, глядя на свой опустевший бокал, бытовая магия давалась ему тяжело, а ожидать от Дейсвинга, что он будет выполнять функции трактирщика было бы глупо. Потерзавшись сомнениями несколько секунд, Дэвирз махнул рукой, взял бутылку, наполнил свой бокал самостоятельно и продолжил рассказ. - Младших он гнобил по страшному, но о бунте у стаи мыслей не возникало. Слишком уж сильна иерархия в драконьих кланах. По-этому, птенцы исправно таскали на себе трусливых и визжащих магов не смотря на то, что самым приятным чувством, которое они испытывали при этом было отвращение.

Я покачала головой.

* * *

Когда-то, когда мы только вернулись в Обсидиановую Цитадель, мне пришла в голову идея научить ребят летать верхом на драконе. Пушистик долго возмущался и оскорблялся этим предложением, потом, не выдержав моего молящего взгляда, сдался. Но не до конца. Предусмотрительная Ониксия, перед началом полетов раздала нам амулеты, замедляющие падение, и очень правильно сделала. Поднявшись в небо с очередным седоком на шее, зловредный дракончик начинал выписывать такие фигуры высшего пилотажа, что наездник проклинал все на свете и, даже если ему чудом удавалось удержаться на драконе, приобретал бледный вид и устойчивое отвращение к полетам. Лишь благодаря некоторым специфическим свойствам организма, Длинз стал счастливым исключением из этого правила, чем добился если не любви, то уважения Пушистика.

- Вступив в ряды драконьих наездников, я, благодаря приобретенному здесь опыту, крайне быстро выдвинулся в командиры звена. В отличие от всех этих гибридов тюфяка с овцой, по окончанию рабочего дня, я не удалялся в отведенные мне комнаты, скулить над своей тяжелой жизнью, а оставался с драконами, постепенно завоевывая их симпатию. Тяга к курению сыграла в этом процессе не последнюю роль, - самодовольно улыбнувшись, Длинз выпустил изо рта фигурный клуб дыма. - Достаточно скоро мне удалось наладить кое-какую связь со своим птенцом и через него внушить драконам мысль о том, что неба достоин лишь тот, кто не знает страха перед высотой и скоростью.

Дейсвинг улыбнулся, он слышал эту историю впервые и явно был заинтересован происходящим, не забывая впрочем, периодически наполнять вином из парящей в воздухе бутылки мой бокал.

- Тем не менее, на тренировках все шло настолько гладко, что я начинал беспокоиться. Однажды, в самом начале, один из драконов взбунтовался и сбросил на землю мага. Маг, разбился, а Астарот, у всех на глазах свернул шею бунтарю. Драконы слишком хорошо об этом помнили, чтоб устраивать революции. Необходимо было дождаться удобного момента. И момент наступил. Наше звено отправили в Кенарские горы. Да-да, те самые, где мы разгромили крепость Хильд. Удача улыбнулась мне, Астарот остался в замке, тренировать следующие поколения драконьих наездников. Долетев до Кенарских гор, дабы не вызвать подозрений тех, кто мог бы за нами следить, мы с ребятами... Харз, после всего я чувствую себя куда более драконом, чем леодом, - он улыбнулся и отсалютовал бокалом Дейсвингу.

Я что? Совсем сошла с ума? Лорд Дейсвинг научился смеяться, Длинз улыбаться. Да что с ними со всеми произошло? И почему этого не произошло со мной?

- В общем, мы устроили соревнования по высшему пилотажу. В победителях остался ваш покорный слуга и вся драконья часть нашей маленькой армии. Надеюсь, маги озаботились замедляющими падение амулетами. Жаль было бы потерять лучшие умы Дарии, - Длинз притворно вздохнул. - Хотя, не думаю, что лучшие умы вели бы себя как последние засранцы, так что, туда им и дорога. Пролетев еще немного, мы приземлились на отдых. В мои планы входило остаться в горах на несколько дней, потом отпустить драконов на все четыре стороны и дойти до Обсидиановой Цитадели пешком, благо она находится на самой границе. Рано или поздно, красные вернулись бы домой, что явно дало бы понять Алекстразе всю глупость ее идеи.

- Хороший план. Мне даже жаль, что он провалился. Хотелось бы запечатлеть в памяти выражение лица Мудрейшей в тот момент, когда она поймет, что как последняя дура похоронила отряд боевых магов, - хмыкнул Дейсвинг.

- Увы, судьба распорядилась иначе. Мы были слишком беспечны. Охотничий отряд хильд наткнулся на наш спящий лагерь рано утром. Углядев на драконах седла, дамочки решили, что угнать дракона это все равно, что угнать ездового ящера и рискнули. Харз, я уважаю женщин. В отличие от этих тюфяков магической породы, девочки не только умудрились удержаться в седлах проснувшихся и взбешенных такой наглостью драконов, они еще от этого и удовольствие получили немалое. Через два часа метаний и кувырканий в воздухе, сопровождаемых жизнерадостным визгом, драконы смирились со своей участью. Мне же пришлось смириться со своей. Не я ли пол года вбивал в драконьи головы, что тот, кто не боится неба, имеет право на полет? Кто же знал, что эти тетки такие отмороженные? Так что, быть бы мне в вечном рабстве у хильд если бы не одно но. У них тоже есть свои шпионы. И о ситуации в мире они осведомлены не хуже вас с нами. Новости, правда, с небольшим запозданием приходят, но для леодов живущих в горах и искренне считающих магию уделом слабаков, и это достижение. Узнав об исчезновении Алекстразы, хильды решили, что вы, Мой Лорд, посчитаете нужным истребить весь род красных драконов, и направили меня сюда с эм... как бы так сказать... миротворческой миссией. Я им наврал, что знаю драгонар.

- Даже так? - Дейсвинг приподнял одну бровь. - И что же они хотят?

- Вам дословно или в переводе?

- Давай дословно.

- Мы твоя не трогать, твоя не трогать наша дракона.

- Я же сказал дословно, - улыбнулся Дейсвинг.

- Ну, хорошо, - слегка сник Длинз. - Грязная дракона с черная душа, если ты трогать наша гора и наша красная дракона, мы будем твоя бить морда, а равнина жить глупая труса и мы туда не хотеть.

- Какая прелесть. Как думаете, Леди Итинь, стоит ли мне сейчас слетать и проутюжить эти горы до полной стерильности?

- Зачем?

- Действительно, не за чем, - ухмыльнулся он. Надо же будет Дарии с кем-то воевать в дальнейшем.

На том и порешили. Я, было, засыпала Длинза вопросами о нравах и быте хильд, но Дейсвинг прервал мои излияния, сказав:

- Леди, поумерьте свой пыл, ваш друг не спал несколько суток и окончательно вымотан.

- Да, уж, есть зверское желание поспать или сменить тело, - хмыкнул Длинз туша в блюдце, приспособленном под пепельницу остатки сигары. - За сим, позвольте откланяться.

И мы остались с драконом наедине.

Ненавижу это чувство. Вроде сидит он в пяти шагах от меня, а ощущение такое, словно руками трогает. При этом даже не важно, в какую сторону смотрит. На несколько секунд в комнате повисло напряженное молчание. Мучительно хотелось куда-нибудь удрать, но без повода это было бы не вежливо. Дейсвинг что-то дописал на листе пергамента, спрятал его в стол и взглянул на меня.

- Леди у вас уникальный талант, собирать вокруг себя неординарных леодов. Из вас получился бы неоценимый министр. Не хотите устроиться ко двору короля Дарии?

Сказано это было с весьма доброжелательной улыбкой, но намек я поняла. Мне больше нет места в этом замке, я не нужна. Значит, пора вновь продолжать свой путь. Что ж, время покоя не может длиться вечно, особенно для такой как я. Если хозяин тяготиться гостем, гостю пришло время откланяться. Только Харз бы меня побрал, если я приму его участие в устройстве моей дальнейшей судьбы. Хватит с меня милостей сильных мира сего. Спасибо, накушалась.

Поднимаясь с кушетки, я мило улыбнулась лорду:

- Благодарю, я подумаю над вашим предложением, а теперь позвольте Вас покинуть, я устала.

- Да, да, конечно. Идите. Спокойного Вам сна, - он снова склонился над бумагами.

* * *

По дороге к себе, я решила навестить Войда. В его комнате царил разгром: вещи свалены на пол, на столе возвышается огромная сумка.

- Ты уходишь? - присела я на краешек кровати.

- Длинз заходил.

- И что?

- Он тебе не сказал?

- Он много чего рассказывал, что конкретно ты имеешь в виду?

- Найда... она была там. Вернулась к своим.

- Ого. И ты...

- Да, я возвращаюсь к ней, - он взглянул на мое растерянное лицо и опустил голову. - Блин, Тинь, я знаю что мы друзья, и приключения это здорово, но... Не все такие как ты. Мне надоели приключения, я больше не хочу метаться между академиями, мирами и армиями. Мне нужен дом, семья, дети, понимаешь? Я... я повзрослел, прости.

- Ну, конечно я рада за тебя, выдавила я из себя. Но ведь ты же говорил, что она - мегера, которая испортила вам с Длинзом жизнь, - я с трудом удерживала слезы.

- Мало ли что я говорил. Мегера, не мегера. Я люблю эту женщину, понимаешь, сестренка? - он сел рядом со мной и обнял за плечи.

Я осторожно высвободилась из его объятий и пошла к двери.

- Не буду мешать тебе собираться, счастливого пути. И пусть тебе сопутствует удача, - обернулась я на пороге.

- Дейсвинг предоставил в мое распоряжение одну из леталок. Путь будет удачным, - улыбнулся он.

- Надеюсь, эти надменные стервы, влюбленные в свои мышцы и бесстрашие, при виде вашего монструозного изобретения, разбегутся с истинно бабьим визгом, - хихикнула я в ответ и вышла за двери.

Вот и все. Все довольны. Все счастливы.

Глава тридцать третья

Я бродила по комнате, касаясь, ставших родными предметов. Оглаживая их пальцами, беря в руки и отпуская на место. Вот, маленькая изящная статуэтка - Лиелль извивающаяся в танце. Ее подарила мне Ониксия, зная о моей любви ко всему красивому. Вот серебряное колье, подарок замка. Прости, друг, я не смогу его с собой забрать. Так же как и прекрасные платья, скучающие в гардеробной, и подаренные Дейсвингом кинжалы черной стали. У меня никогда не было своих вещей. И, наверное, не будет. Хоть я и привыкла считать вас своими. За каждого из вас, меня разорвут в клочья. Увы, но вы стоите куда больше чем даже сотня жизней. Забрать... А куда я собралась вас забирать? Куда мне теперь идти? Кому я нужна в этом мире? Начать диктовать свои условия жрецам, узаконить воскрешение и открыть лавку "верну жизнь за три серина"? Смешно. Глупо. Боги, почему же так грустно?

Я бросилась на кровать, уткнулась лицом в подушку и разревелась. Стало чуть-чуть полегче. Но плачь не плачь, а мои функции здесь выполнены, уходить все-таки надо, так лучше рано, чем поздно. Возьму подаренную Ониксией гитару, надену дорожный костюм и пойду, куда глаза глядят.

Тягостные раздумья были прерваны деликатным стуком в двери. Иллюзорным стуком в несуществующую дверь. Интересно, что будет, если я не стану отвечать? Безмолвный ответ на иллюзию вопроса. Стена расступилась, пропустив в комнату Лорда. Так я и думала.

- Прогуляемся? - в его голосе было что-то, что заставило меня присмотреться к дракону повнимательнее.

Под глазами у него залегли синие тени. Рот утратил свой надменно-презрительный изгиб, на лбу прибавилось морщин, черные как вороново крыло волосы тончайшими нитями прошила седина.

Неужели?.. Да какое мне до него дело в конце-концов?

Пока моя мудрая часть убеждала добрую в том, что у Дейсвинга вполне хватит сил, средств и возможностей, чтоб позаботиться о себе самостоятельно, ноги сами подвели меня к нему, рука привычным жестом взяла мужчину под локоть, а с губ сорвалось:

- Что-то случилось? Вы выглядите и ведете себя странно.

- Случилось, наверное, - он на секунду задумался. - С уходом Алекстразы баланс сил нарушился и, теперь я смертен. Очень странно осознавать, что твоя жизнь конечна.

- Сожалею.

- Не стоит. Теперь мне, по сути, без разницы, - он пожал плечами.

- В смысле? Вам все равно, быть живым или мертвым?

Он не ответил. Магический поток закружил нас, поднял вверх. Потолок вежливо расступился, пропуская. Здесь бывать мне еще не доводилось. Плоская площадка крыши замка, со всех сторон, кроме одной, поросшая шпилями хрустальных башен. Четыре шага в поперечнике, за спиной замок, а впереди пропасть и весь мир. Десятки горных пиков, кутающихся в мантильи из облаков, пестрое желто-зеленое полотно долин глубоко внизу, прозрачный горный воздух, и хрусталь за спиной, окрашенный лучами заходящего солнца в алый цвет. Дейсвинг сел на край башни, свесив ноги в пропасть. Я примостилась рядом. Некоторое время мы молчали.

- Вовремя закончилась война. Теперь крестьяне успеют собрать урожай, - глупая фраза. Вполне достойная ответной язвительной реплики, но дракон либо растерял всю свою язвительность, либо уверовал в мою хозяйственность.

- Да, - ответил он и снова смолк.

- Я... - у меня перехватило горло. - Я выполнила все условия нашего соглашения.

- Ты хочешь уйти?

- Да

- А куда?

- Не все ли вам равно? - голос сорвался на крик. - Вы обещали!

- Я не удерживаю. Но, мне хотелось бы знать, что ты намерена делать и куда идти.

- Я не знаю.

- Тебе так плохо здесь, что ты готова сбежать в никуда?

- Я не знаю. Все кончилось. Я не нужна здесь больше. Я нигде больше не нужна. Вы получили свою кладку, и никто больше не посягает на жизнь ваших детей. Андер стал святым у воров, Рест ближайшее десятилетие не вылезет из постели Ониксии, Войд возвращается искать свою Хильду, Вилка устроился работать секретным агентом Дариссы, Длинз стал своим среди драконов. Кому я тут нужна? - слезы против воли катились из глаз.

- Принцесса, а перворожденной эльфов ты стать не хочешь?

- Не смейте называть меня так. Никакая я не принцесса. Или вы уже свернули шею бедняжке Нитян и ее родителям заодно?

- "Бедняжка" Нитян на данный момент сворачивает шею Нефариану.

- Это как? - подобного я никак не ожидала услышать.

- Ну, я справедливо рассудил, что парню нужно занятие, способное отвлечь его от мук ревности, и назначил его ее персональным воспитателем. А у маленькой леди оказались весьма специфические понятия о том, как должно держать себя с учителями. И теперь она, едва завидев беднягу, с радостным визгом запрыгивает ему на шею и, теребя за уши, требует покатать, рассказать сказку и много чего еще. Фантазия у девочки воистину безграничная.

- И он это терпит?

- Стоически, надо сказать.

- У всех все хорошо, - грустно улыбнулась я.

Не то чтобы я завидовала, нет, я была рада за них всех, за то, что кончилась война, за то, что все нашли себе занятия по душе, за то, что все счастливы. Но почему-то на фоне этого всеобщего довольства и радости моя собственная неприкаянность выступала невыносимо ярко.

- Да, у всех все хорошо. Война закончена и миру теперь не нужен тот, чья суть война. Мне десять тысяч лет, я воевал, когда на свете еще не было эльфов, людей и прочих смертных, но зачем мне жить теперь, когда в мире не осталось врагов?

- Не этого ли вы добивались? - пожала я плечами. - В чем смысл войны, как не в победе?

- Ты позабыла то, чему я тебя учил, но теперь четко ощущаешь это на своей тоненькой шкурке. Смысл в красоте процесса. Цель ничто. Достигнутая цель - проклятие, ибо она лишает тебя смысла жизни. Мы оба лишились смысла в жизни, Итинь. Так не все ли тебе равно, здесь или где-то еще доживать свои дни, - он заглянул мне в глаза, обнял за талию, по жилам потекло блаженное тепло. Боги, ну почему мой организм так странно на него реагирует? Почему хочется свернуться клубком и прижаться к груди этой квинтэссенции убийства? Почему хочется сказать ему: "Пока ты держишь меня так, жизнь осмысленна"?

- Я... Вы... Но вы же сами хотели чтоб я ушла, - прошептала я. - Не потому ли предлагали стать министром Дарии?

- Вот глупый ребенок. Ругаешь ее, обижается. Делаешь комплимент - убегает.

Эпилог

Дейсвинг и Итинь сидели на крыше замка, провожая глазами уходящее солнце. Вдруг тело девушки выгнулось, она вскрикнула и сорвалась бы вниз, не будь у дракона отточенной веками реакции. Подхватив ее почти налету, дракон уложил бьющуюся в конвульсиях жрицу на пол. Глаза ее были широко распахнуты, губы шептали бессвязные слова. Дракон прислушался.

"Он идет... защита пробита... волны легиона... демоны... демоны... огонь, ужас, смерть, хаос... мир обречен. Отец, отец не надо!!! Оставь жизнь тем, кто мне дорог. Хватит смертей... неужели вам мало... всегда мало... Алекстраза возвращается и губы ее пламенеют ядом мести... мы уже мертвы... мы все уже мертвы".

Бред? Предвидение? Мысль прошила голову Дейсвинга как разряд магии. Ей же пятнадцать, ей всегда пятнадцать. А значит, талант ясновидящей не был утрачен безвозвратно. Он разрастался все это время, сильней и сильнее давя на плотину разума, прорываясь редкими ручейками интуиции, и теперь прорвал все барьеры, хлынув бурным потоком видений, сжигая разум девочки, бьющейся в его руках.

- Хаккар!!! - воззвал Дейсвинг.

- Да тут я, тут. Пытаюсь перекрыть канал. Вот только хреново выходит. Он теперь не на нее подвязан, а сквозь нее к центру мира.

- Как ты мог такое допустить? - от превращения в дракона Дейсвинга удерживало только осознание того, что раздавленная Итинь ничем не лучше беснующейся.

- Ну, мы немного повздорили, - смутился бог. - В общем, мне некогда,

- Долбодятел ты безответственный, а не бог! - гаркнул ему вслед Дейсвинг, но Хаккар оборвал связь, и краснеть за него пришлось облакам.

Дейсвинг сгреб Итинь в охапку.

- Не смотри девочка, не смотри туда, - приговаривал он, поглаживая ее по голове и баюкая как дитя. - Это всего лишь кошмарный сон. Вернись. Ты... Ты нужна мне.

Постепенно ее перестала бить дрожь, тело расслабилось, дыхание стало ровным, глаза закрылись, и кошмар перешел в спокойный крепкий сон. Дракон, рассудив, что в естественной среде Итинь будет чувствовать себя лучше, чем в замке, поднял ее на руки и, осторожно, чтоб не прервать такой желанный и такой хрупкий сон, полеветировал вниз, на ту полянку, где она так любила поваляться в траве.

^p
* * *^p

Ранним утром, солнечный свет закрыла огромная тень драконьих крыльев и на поляну рядом с ними приземлилась Ониксия. Дейсвинг был несказанно удивлен, его дочь впервые после воскрешения приняла свой истинный облик. Но долго удивляться не получилось.

- Отец, - голос Ониксии срывался от волнения. - В районе замка Алекстразы обнаружен прорыв из гадеса. Окрестность заполонили демоны.

Разбуженная рокочущим голосом подруги, Итинь села на траве, потирая кулачками глаза.

- Не время для сарказма, Мой Лорд, но по моему вы снова нужны вашему миру, - прикрыв невольную зевоту ладонью, сказала она.

- Угу, и мне понадобиться специалист по демонологии, Леди, - ухмыльнулся он в ответ.

Конец