Аннотация: Когда окружающая тебя действительность начинает потихоньку сходить с ума, единственное что можно сделать - сохранять спокойствие.
Жизнь облущилась дешевой побелкой и осыпалась, легко, неслышно унося в небытие дорогие костюмы, любимую машину, собственный дом, стабильную работу в престижной фирме. Вот так все просто, Илья Сергеевич, позавчера ты был человек, уважаемый член общества. Вчера - безработный с надеждой на лучшее. А сегодня ты - беглый преступник. Вернее, пока только подозреваемый...
Малодушное желание пойти и сдаться в милицию, все объяснить, рассказать, доказать свою невиновность трепыхнулось в груди. Ответом безжалостно прозвучали в памяти слова, теперь уже во всех смыслах бывшего, шефа "И ты хочешь, чтоб я поверил в эту чушь?..". Если уж вполне вменяемый начальник не поверил ни единому его слову, чего ждать от чужих людей, тем более, при наличии таких неприятных вещей как улики и мотив? Ничего хорошего.
Жестокое понимание того, что, если кому-то так живо понадобилось убрать шефа и спихнуть все шишки на Илью, ни один адвокат не докажет его невиновности, стальным ножом проворачивалось в сердце. Куда больше шансов на то, что до адвоката и дело не дойдет. Проведя пару ночей в руках "стражей порядка", которые категорически не любят незакрытых дел и очень любят деньги, он признается не только в этом убийстве, но и в паре-тройке других, не раскрытых. Признается только для того, чтоб его оставили в покое и отправили спокойно доживать свой век за решетку без благоприобретенной инвалидности. Таковы суровые реалии бытия.
Звук сирены вывел его из глубокого оцепенения. Черт! Он же сдуру засел в кафе напротив того дома, где сегодня снимал квартиру! А бабы такая любопытная порода, которая в принципе неспособна не сунуть в свой нос в дела их не касающиеся. В частности в паспорт Ильи, оставленный под залог ключей. И теперь эта старая грымза, сложив два плюс два, направила ментов по его следу. Сволочь законопослушная!!!
Как всегда, в минуту опасности, время замедлило свой ход, и он увидел себя со стороны. Эта странная особенность, двоиться, выпуская часть себя наружу и наблюдая сбоку за собственными действиями и действиями противников, в былые времена не раз спасала ему жизнь. Друзья шутили, говорили, что у Ильи третий глаз живет на затылке. Он посмеивался вместе с ними, не распространяясь о том, насколько благодарен этому глазу. И сейчас организм почти не подвел. Почти, потому что его второе "Я", впервые за пять лет появившееся на свет божий, стояло и взирало на своего хозяина чуть ли не с ужасом.
"Во что ты превратился?! - безмолвно заорал он сам на себя. - Тряпка, с дрожащими пальцами и бледными губами. Развалина, обрюзгшая от сладкой сидячей жизни! Трусливая скотина! Может еще расплачешься от безнадеги, чмо недоделанное!? А ну бегом встал, сделал адекватную рожу и пошел нас спасать!"
Когда на тебя орут со стороны, проще всего дать в морду, хлопнуть дверью и послать критикана к черту раз и навсегда. А вот самого себя к черту не пошлешь. Приходится сидеть и внимать, а в идеале еще и слушаться. Особенно, когда второе "я" настойчиво требует спасать твою же задницу.
Кафе, в котором завтракал Илья, было маленьким, весьма уютным и, в это время суток почти необитаемым. Вся его передняя стена, выходящая на главную улицу, бойко заполняемую милицейскими машинами, была сделана из стекла, словно витрина хорошей сытой жизни. Справедливо рассудив, что у кафе обязательно должен быть второй выход, через который принимают продукты и выносят мусор, Илья незаметно забрал со стола салфетку (новомодный пластик с виду почти ничем не отличающийся от кружева) и направился в сторону туалета. Затолкав салфетку ершиком в унитаз, он спустил воду, полюбовался, как та с журчанием превращает такой необходимый каждому кафетерию предмет в наполненный до краев бассейн, абсолютно непригодный для справления естественных нужд, выглянул за дверь и, изобразив на лице крайнюю степень растерянности, позвал пробегающую мимо официантку:
- Девушка, у вас тут туалет забился.
- Не может быть, - вполне резонно ответила та, заглядывая внутрь. - И правда. Что же теперь делать?
- Не знаю, но очень надо, - Илья изобразил на лице страдальческое выражение.
Официантка расстроилась. Симпатичный клиент ей нравился, мало того он оплатил заказ при получении, и сразу дал неплохие чаевые, а тут такая неприятность. Заглянув в его жалобные глаза, она решительно кивнула головой и провела его через кухню к заднему ходу.
- Здесь у нас служебный туалет. Он конечно неказистый, но для экстренного случая...
- Спасибо, девушка, вы спасли мне жизнь! - "обрадовался" Илья и с наигранной поспешностью скрылся за дверью клозета.
Подождав десять минут, он спустил воду и выглянул за дверь. Естественно официантка дожидаться его не стала, убежав по своим делам. Облегченно вздохнув, он выскользнул во двор, пересек его быстрым шагом, нырнул в арку и оказался на другой улице.
"Да здравствует тихий центр, в чьих закоулках способен затеряться даже отряд террористов".
"Дуй давай быстрее куда-нибудь, да не бегом, а быстрым шагом спешащего по своим делам порядочного человека, пока нас не заграбастали" - прервало его восторги второе "Я".
Спустя пол часа, он с удивлением заметил, что ноги сами несут его в сторону улицы Молоха.
"Зачем я туда иду?"
"А куда еще тебе идти? Или тебе не интересно узнать какая сволочь так обошлась с твоей жизнью? С твоей скучной, неинтересной, благополучной жизнью простого обывателя. Так, кажется, высказался твой давешний наниматель? Ему нужен воин, а говоря простым языком - убийца. Так ты ведь и есть убийца. Или предпочтешь остаться слизняком, вместо того чтоб мстить?"
"И кто сказал, что он поможет мне с местью?"
"Не поможет, значит, одним трупом в твоем послужном списке будет больше".
Принятое решение изрядно облегчает жизнь. Илья шел пешком, с каждым шагом впечатывая в асфальт обломки своей прошлой жизни, с каждым шагом оставляя за собой тень того Ильи, которым он был еще вчера, позавчера, три дня назад, в прошлом году. Он растянулся в пространстве на сотни метров и каждый его шаг - это был он. И каждый следующий - был отказ от себя самого. И с каждым шагом умирал обыватель и возрождался к жизни воин. Движениям возвращалась былая плавность и та, особая грация, свойственная лишь хищным животным. Вскоре Илья уже не шел, скользил над землей в будущее, оставив за спиной прошлое, вместе с женщиной, чувств к которой так и не смог понять, и воем милицейских сирен.
***
Единственным, чего опасался Илья, возвращаясь на улицу Молоха, было то, что офисное здание вместе с компанией "Шеол" и ее загадочным директором раствориться в воздухе. Про себя, удивляясь абсурдности этого предположения, он, тем не менее, в серьез опасался не увидеть зажатую между товарками офисную "свечку". Но здание, как ни странно, было на месте, со всеми сопутствующими ему атрибутами, вроде автомобильной стоянки, и жужжащего муравейника деловито снующих туда-сюда менеджеров и секретарш. Начало рабочего дня.
Периодически наталкиваясь на вечно спешащих и вечно опаздывающих офисных работников, Илья вошел в здание. У лифта толкалась серая безликая толпа, одна мысль о соприкосновении с которой сейчас вызывала отвращение. Адреналин, гуляющий в крови, не давал возможности остановиться, а уж тем более подождать лифт. Кровь, пульсирующая в ушах, превращала все звуки в размытый, монотонный гул. Не раздумывая, Илья направился к лестнице, взбежал на одиннадцатый этаж, постоял, отдышался - два коротких выдоха, глубокий вдох, еще раз два коротких выдоха, вдох. Теперь можно идти дальше. Спустя несколько минут Илья стоял перед дверью офиса компании "Шеол", который тоже никуда не делся.
Вздохнув напоследок, он постучал в дверь. Дверь открылась с тихим скрипом, предъявив его взгляду пустынную комнату, где в лучах весеннего солнца радостно танцевали пылинки. Он шагнул вовнутрь и дверь захлопнулась, отрезая от внешнего мира.
"Еще одна долбанная несуразица, - подумал он. - Это, офисное здание с картонными стенами и огромными окнами. Снаружи гвалт, внизу шум, так какого хрена здесь тихо, как в гробу Тутанхамона?!"
"А тебе не пофигу? - отозвалось второе я. - Или в этом, до отвращения законопослушном и таком же продажном, городишке есть еще с десяток мест, куда ты бы мог пойти?"
"Да заткнись ты уже, - огрызнулся Илья. - Пять лет тебя изжить пытался..."
"И тем самым превратить себя в полное чмо..."
"Лучше быть полным чмом, чем двинутым кретином, готовым стрелять в детей"
"Не ври хоть сам себе, шизофреник хренов, если бы не я, чмо выполнило бы приказ, опасаясь неправедного гнева начальства. Ты ведь тогда действительно был на грани, отделяющей воина от палача, и одному богу известно, сколь тонка была грань. Так
что ты чувствовал тогда, глядя в глаза перепуганным до смерти жителям деревни?"
"А что я мог чувствовать? Злость. Ненависть. Омерзение. Обиду от того, что этот дебильный приказ достался мне и моим ребятам. Что я еще мог чувствовать?!"
"Ах, как мы красиво врем. Мужик, ты ж не жене сказки на ночь рассказываешь. Ты здесь один, совсем один. Так может, хоть сейчас признаешься, а?"
У Ильи перехватило дыхание. Непрошенным, отвратительным, скользким червем на поверхность выползало воспоминание об ощущении всевластья, полной безнаказанности и диком, почти неконтролируемом желании переступить черту, нажать на спуск.
"Я не стал стрелять. И пацанам не позволил. Все. Остальное, лишь бред и не имеет никакого значения".
"Имеет. Но не здесь и не сейчас. А потому хватит бредить, пора сделать то, за чем пришел".
Пройдя сквозь белую комнату, Илья решительно взялся за ручку двери директорского кабинета. Та яростно зашипела и обожгла пальцы. Опустив взгляд, он с удивлением отметил, что красные глазки-бусинки ящерицы горят, а сама она слегка светится золотистым. Послав к чертям непонятную технику и ее хозяина, Илья толкнул дверь и ворвался в комнату. Мессир со вчерашнего дня, казалось, так и не изменил позы. Статуя в очках с золоченой оправой и черным "паркером" в руках. Илья замер в центре комнаты. Директор поднял на него глаза, снял очки, молча пододвинул к нему бумаги, положив сверху "паркер" и скрестил руки на груди в ожидании. Лишь секунда прошла в замешательстве, как ледяной голос ударил похлеще любого кнута:
- Ну что? Подписывать будешь или снова сбежишь как обманутая шлюха?
- У меня один вопрос, - прищурился Илья.
- Ну? - ни любопытства нет в этом голосе, ни раздражения, ничего, лишь овеваемое ветрами тысячелетий равнодушие.
- То, что произошло со мной, твоих рук дело?
- Нет, - тон не изменился ни на градус, и Илья поверил. Поверил настолько безоговорочно, словно заранее знал ответ и лишь нуждался в его подтверждении.
- И одно условие, - сделал он шаг к столу.
- Говори.
- При любом раскладе, мои жена и сын будут в полной безопасности и обеспечены до конца жизни, - "Почему я говорю эти слова, именно эти, словно пишу завещание и не собираюсь возвращаться домой вовсе", - удивился он сам на себя.
- Хорошо.
Последний шаг, отделяющий его от стола и тихой законопослушной, надоевшей до чертиков, жизни. Росчерк на бумаге - простая закорючка, выламывающая пальцы. Все. Больше здесь нечего делать.
Илья молча вышел за дверь. Ощущение было такое, словно он одновременно сбросил с себя килограмм пятьдесят лишнего веса и потерял всю кровь заодно.
***
А за дверью был аврал. Стучали клавиши компьютеров, там и сям раздавались встревоженные или веселые голоса. Сновали длинноногие девицы, нагруженные распечатками. И это все, в офисе, в котором три минуты назад было абсолютно пустынно и стерильно чисто. Илья тряхнул головой, отгоняя наваждение, но наваждение никуда не делось. Стоя под дверью директорского кабинета, он тупо моргал глазами, пытаясь осознать происходящее. Сотрудники офиса кидали на него косые, иногда любопытные, иногда равнодушные, иногда пренебрежительные взгляды, но в целом от дел не отрывались, и особым вниманием посетителя не баловали.
Минут через пять, осознав, что выглядит откровенно глупо, Илья сделал шаг вперед и гаркнул на весь офис.
- Сергей Константинович Тельняшкин где?
Наверное, он переборщил и с командным тоном, и с громкостью голоса, иначе, почему бы всем сотрудникам, как по команде, оставлять свои дела и оборачиваться в его сторону. В офисе воцарилось молчание. Спустя минуту, одна из дам, слегка кашлянув, тихо произнесла:
- Его здесь нет.
- А когда будет?
- Не будет.
От такого заявления, Илья слегка растерялся. Неужели, новый босс так скор на расправу? Привели ему неподходящего кадра на собеседование, и он тут же уволил замдиректора? Круто, однако.
- А... кто за него?
- А кто вам нужен?
- Не знаю. Я новенький.
- Сядьте, подождите, думаю, ваш непосредственный начальник скоро вас сам найдет, - ответила дама, и снова занялась своими делами, как, впрочем, и все остальные в этом месте.
Не обнаружив в офисе ничего, что напоминало бы кресло для гостей или диванчик, Илья присел на подоконник и принялся рассматривать бегущие по небу облака.
Ощущение полной расслабленности и отрыва от реальности не покидало его. Все это было чертовски похоже на сон. Не хотелось думать о Ладе, о проблемах с законом, об утраченной работе. Даже обдумывать планы мести не хотелось. Все это теперь казалось каким-то отдаленным, не существенным, не важным. А что же тогда важно? Новая работа, на которой ему снова предстоит убивать, и новый начальник, который теоретически может его прикрыть? Тоже как то... недумательно. По небу бежали облака. Он наблюдал за их бегом и готов был просидеть так вечно. Не куда не идти, ни о чем не думать. Весеннее небо так прекрасно.
Из блаженного состояния ничегонеделания его вывел странный шум в офисе. Илья обернулся, ожидая увидеть как минимум слона, но вместо этого имел счастье лицезреть миниатюрную огненно-рыжую девицу, решительным шагом направляющуюся в его сторону. Не смотря на всю свою миниатюрность, девица умудрялась оставлять за собой шлейф из рассыпанных бумаг, разбитых чашек и недовольных физиономий сотрудников. Что странно, никто даже не думал протестовать и возмущаться, по крайней мере, вслух.
- Пойдешь со мной, - коротко скомандовала девушка, подходя к окну и глядя на Илью снизу вверх. И, верно оценив его замешательство, добавила. - Я твой новый начальник.
Он хмыкнул. Командный тон никоим образом не сочетался с внешностью девушки. Короткие, вьющиеся, стриженные по принципу "не вовремя прядь в глаза полезла", волосы торчали в разные стороны. Широкие штаны с низкой посадкой и короткая маечка позволяли лицезреть сверкающую каплю сережки в пупке. Такая же сережка красовалась в веснушчатом, немного вздернутом носу и еще тринадцать в левом ухе. Типичная тинейджерка, претендующая на принадлежность к одной из субкультур, коих сейчас развелось больше чем тараканов в коммунальной кухне. Единственным, что отличало ее от любой шестнадцатилетней девчонки, был взгляд. Сначала Илья решил, что у нее абсолютно черные глаза, потом понял, что глаза зеленые, вот только зрачок расширен до предела, и смотрит она не на него, а куда-то в даль. Такой взгляд бывает у наркоманов или безумцев, а с психами, как известно, лучше не спорить. По этому, он лениво стек с подоконника, сунул руки в карманы и отправился вслед за новоявленным начальством, по пути поймав и вернув на место, непонятно как опрокинутую ею тяжелую малахитовую пепельницу и получив благодарный взгляд хозяина дорогой вещицы.
- Твою мать!.. - вырвалось у Ильи, когда за дверью, через которую он вошел сюда менее получаса назад, открылась лестница вниз, высеченная в грубом камне. - Да какого хрена здесь происходит?
- В чем дело, - обернулась "начальница" задрав бровь.
- Этой лестницы здесь не было!!!
- А теперь есть, - пожала она плечами и продолжила свой путь.
Возвращаться в офис было глупо, тем более, что теперь не понятно, как из него выходить, и Илья, отложив обдумывание новой несуразицы на потом, поставил ногу на каменные ступени.
Спускались они достаточно долго, минут пять. Девушка шла медленно и осторожно, словно боялась поскользнуться на гладких и достаточно крутых ступеньках. На второй минуте у Ильи возникло желание закинуть нерешительное "начальство" на плечо и кардинально ускорить процесс спуска. Но бог его знает, как эта пигалица с безумными глазами отреагирует на подобный финт, так что он предпочел пока не обострять отношения, и медленно плелся за ней, считая ступеньки от скуки. Ступенек оказалось ровно триста пятьдесят шесть. Лестница окончилась длинным, узким коридором с низким потолком, который сильно напоминал бомбоубежище времен холодной войны. Правда, те строили из бетона, а этот коридор, казалось, был вырублен в цельном куске гранита. Илья даже провел пальцами по стене, чтоб нащупать стыки плит, но камень изо всех сил старался выглядеть монолитным. "Какая-то новомодная отделка, - решил для себя мужчина. - Но дизайнера не помешало бы прибить при рождении". Коридор давил на психику. Низкий потолок - вытяни руку вверх, коснешься, постоянно вынуждал пригибать голову. Тусклый свет, падающий непонятно откуда, не давал теней. Звук шагов тонул в камне, а ведь должен был бы разноситься эхом. Тишина настолько подавляла, что Илья принялся насвистывать какую-то песенку. Но и свист, стоило только ему сорваться с губ, испуганно замирал, отступая перед этой гнетущей тишиной.
Основная прелесть неприятностей в том, что они конечны. И этот коридор не был исключением. А заканчивался он тяжелой бронированной дверью, которую безуспешно пыталась открыть пигалица.
- Вот, блин, заело, - пожаловалась она. - Когда уже у меня руки дойдут эту фиговину смазать?
"Фиговина" представляла собой огромный, ржавый, железный засов, запертый на амбарный замок. Угу, на вполне современных бронированных дверях. В очередной раз, покрутив пальцем у виска (про себя), Илья отодвинул девушку.
- Пусти.
- Ну-ну, - хмыкнула она. - Думаешь, справишься?
Не удостоив ее ответом, Илья с силой дернул замок. Проржавевшая конструкция. Насквозь проржавевшая. Сломать не сложно. Засов с легким хрустом отвалился от двери, оставшись болтаться на ушке замка, в руках у Ильи. Слегка перестарался. Он перевел виноватый взгляд с болтающейся железяки на ее хозяйку. "Ну и вони сейчас будет... " И натолкнулся на удивленный взор, в котором плясали едва заметные искорки восторга.
- Фигасе у тебя потенциал, - присвистнула девчонка. - Даже без тренировок...
- Вообще то, я мастер спорта... - начал он.
- Забей, - отмахнулась она и непонятно добавила. - Тут если и нужен мастер спорта, то только по шахматам. Ну да ладно. Замок ты мне сломал, герой, а двери как открывать будешь?
Илья посмотрел на абсолютно гладкую поверхность двери, идеально плотно прилегающей к стене. Пожал плечами и пнул ее ногой. Дверь со скрипом отворилась. К округлившимся глазам девушки добавился приоткрытый ротик.
- Круто!
- Да ладно, - небрежно пожал плечами он. - Тоже мне, проблему нашла.
- Никаких проблем. Если не учитывать, что до сегодняшнего дня дверь открывалась наружу, - согласилась девица и скрылась в недрах темной комнаты.
Когда смысл ее слов дошел до Ильи, он бросился изучать дверной косяк и петли. Все верно, она действительно должна была открываться наружу. И если бы он не видел ее закрытой минуту назад, то спорил бы на любую сумму и с кем угодно, что пьяный сварщик приварил дверь наизнанку и теперь она в эксплуатацию не годится. Илья устало прислонился к стене. "Или я сошел с ума, или мне снится весь этот бред. Третьего не дано". Ему вдруг остро захотелось услышать голос жены. Ее спокойствие и рациональность были настолько не совместимы со всякого рода чертовщиной, что, казалось, сам Дьявол, заглянув в кристально-чистые глаза женщины, смущенно подожмет хвост и отправиться восвояси, делая вид, что его никогда не существовало. Илья достал из кармана мобильник и с грустью обнаружил, что связи здесь нет.
- Слышишь, начальница, - позвал он в темноту. - А откуда у тебя позвонить можно?
- Позвонить? - вспышка света осветила помещение и изумленное лицо девушки. - А... Зачем? И кому.
- Ну и вопросики у тебя, - передернул плечами Илья. - Жене, конечно.
Он обвел глазами комнату в поисках стационарного телефона и в очередной раз подивился дизайну. Комната была стилизована под пещеру, правда, потолок в ней был куда выше, чем в коридоре. Вдоль всех стен были прикручены сваренные из арматуры стеллажи, забитые всяким барахлом вроде осциллографов, запчастей старых компьютеров, и какой-то аппаратуры, которую Илья классифицировал неопределенно-собирательным названием как "медицинскую". Повсюду свисали жгуты перекрученных проводов, увенчанных электродами и присосками. В центре комнаты царствовал железный стол, прикрученный к полу. Под столешницей был прилажен системный блок, и скучала баклага с водой. На столе валялся ворох бумаг, частично похоронивший под собой клавиатуру, стояла одинокая чашка. По черному экрану монитора, извиваясь танцовщицей стриптиз-бара, плавала лента Миобиуса. Огромное, черное, ортопедическое кресло кокетливым ворохом разноцветных проводов тянулось к столу. С другой стороны стола смущенно ютился самый обычный деревянный стул, времен Брежнева и Хрущева. Телефона нигде не было видно.
Девчонка рухнула в кресло и указала Илье на стул.
- Падай.
- Телефон у тебя есть? - переспросил он, мысленно произведя новую знакомую в идиотки.
- Потом. Все потом.
Достав из ящика стола электрочайник, и набрав воды, девица приспособила его к торчащему прямо из столешницы штекеру, откинулась на спинку кресла и протянула:
- Т-а-а-а-к. А скажи пожалуйста, новенький, ты договор читал, когда подписывал?
Илья пожал плечами. Договор он прочитать не успел. Не до чтения как-то было. Да и какой юридической ценностью может обладать бумажка, в которой человека призывают заниматься откровенно противозаконной деятельностью?
- Никакой, - ответила девушка на невысказанную мысль. - Но закон, это всего лишь иллюзия для утешения слабых. Сильным, чаще всего, на него плевать. А контракт ты прочти, может, что-то поймешь.
Она медленно протянула руку и вытащила из кипы бумаг недавно подписанные Ильей листы.
Ожидая увидеть там какой-нибудь идиотизм типа "запрещено звонить на работе", он открыл первую страницу.
"Вручая тело свое, ибо душа моя и так принадлежит Сатане, я, Илья Сергеевич Чернов, отрекаюсь от смертного мира и принимаю на себя бремя пятого вестника..."
Прочтя контракт трижды, Илья поднял глаза на собеседницу.
- Что это за чушь? - ткнул он пальцем в испрещенную филигранным почерком бумагу. - С какого бодуна моя душа вдруг стала принадлежать Сатане?
- Не знаю, - равнодушно пожала плечами девушка. - Может заповедь какую нарушил. "Не убий" например или "не прелюбодействуй".
- Да я, к твоему сведению, вообще атеист. И на все заповеди ложил с прибором.
- Ты не первый атеист-контрактник, расслабься, здесь в бога верить не обязательно.
- В Дьявола я тоже верить не собираюсь!
- Можешь верить во что угодно, но отречение от смертного мира ты подписал.
- И что?
- То, что теперь если ты даже плясать начнешь перед своей женой или друзьями, они просто тебя не узнают. А, познакомившись, тут же забудут. Потому что тебя нет. Илью Чернова насмерть сбила машина в ту минуту, когда ты поставил свою подпись на этих бумагах.
- Девочка, тебе лечиться надо, - он смотрел на нее с той жалостью во взгляде, с которой взрослые смотрят на безнадежно больных детей.
- Правда? Я свой контракт изучила, прежде чем подписывать.
- Хорошо. Я свой изучил сейчас, и в нем нет ни слова про то, что я должен выслушивать чей бы там ни было бред. Про то, что я здесь заперт, тоже нет ни слова. Так что, до свидания, завтра в восемь буду на работе.
- Не в восемь.
- Что?
- Можешь идти, Фома неверующая, - Она махнула в сторону стены, и Илья заметил там прямоугольник двери. - У тебя времени до захода луны. Когда луна зайдет за горизонт, ты сольешься с тем своим "я" что сейчас лежит на столе в морге, если, конечно, не будешь находиться здесь в это время. Пока, золушка.
- Угу, а еще превращусь в супермена и буду похищен зелеными человечками, - пробормотал Илья, быстрым шагом покидая комнату.
Дверь открылась все в тот же коридор офисной свечки. Под золоченым номером "115" скромно красовалось "Компания Шеол".
"Что за бардак? - подумал Илья. - Они что меня загипнотизировали? Ладно, подумаю об этом позже. Не до того сейчас".
Первым, что он сделал, выйдя на улицу, был звонок жене.
- Здравствуй, дорогая.
- Кто вы? Откуда у вас телефон моего мужа? - голос Лады был глухим, словно женщина плакала уже не первый час.
- Лада, ты что? - изумился он. - Это же я, Илья.
- Подонок! Да как ты смеешь! - выплюнула она и бросила трубку.
Некоторое время Илья созерцал умолкнувший телефон, потом осторожно, словно опасаясь обжечься, положил его в карман.
"Весело, блин".
Решив более не полагаться на враждебную технику, он прыгнул в троллейбус, и отправился к живущему недалеко от центра товарищу.
Товарищ был инвалидом на пенсии и, справедливо полагая, что за свою жизнь достаточно послужил государству, целыми днями сидел дома, занимаясь созданием абсолютно достоверных моделей самолетов и кораблей. Готовые модели он дарил дворовым мальчишкам. Осчастливленные мальчишки превратили квартиру пенсионера в своеобразную тусовку, чему немало способствовала его абсолютная лояльность ко всем подростковым грехам кроме, разве что, наркотиков. Они помогали ему во всем, часами наблюдали, как он работает, вели "умные" беседы и наслаждались всей полнотой жизни, занятой любимым делом. Вот в этот маленький рай в отдельно взятой квартире и направился Илья.
Двери открыла очередная курносо-вихрастая физиономия. Окинув Илью подозрительным взглядом и устроив ему форменный допрос, пацан обернулся, заорав на всю квартиру:
- Федырпалыч, тут вас спрашивают.
Послышался скрип инвалидного кресла, в коридоре показался Федор Павлович.
- Привет, шагнул ему на встречу Илья.
- Мы знакомы? - мужчина в инвалидном кресле протер очки и внимательно посмотрел снизу вверх на Илью. Ни тени узнавания не отразилось на его лице.
- Меня к вам послал Чернов. Говорил, вы можете помочь с созданием модели СУ-34, - нашел выход из положения Илья.
- А, Илюха, - заулыбался Федор Павлович. - Давненько я его не видел. Как дела у него? А то совсем пропал, не звонит, не приходит. Да ты проходи, чаю попьем. Сашка, чайник поставь.
Вихрастый Сашка помчался на кухню. "Интересно, они в этом возрасте ходить умеют? Или только бегать?" - мелькнула мысль.
Чаепитие с хорошим человеком, это всегда приятно. Особенно, если человек не только хороший, но и умный. Обсудив сравнительные преимущества двух десятков самолетов и выпив по литру чая, Илья и Федор Павлович расстались чуть ли не лучшими друзьями. Одно напрягало - Илья знал этого человека уже двадцать лет, а вот он узнавать Илью не желал ни в какую.
Взяв бутылку пива и присев на скамейке в парке, он завел беседу сам с собой.
"Что мы имеем? Большую кучу вполне банальных неприятностей - раз. Двери, открывающиеся не туда - два. Начальника, у которого в кабинете заходит солнце, не смотря на то, что час дня - три. Сумасшедшую девицу, утверждающую, что я подписал договор с дьяволом - четыре. Собственный труп в морге - пять. Друга и жену, обоих с прогрессирующим склерозом - шесть".
"Что из этого следует? Вариант первый - ты спятил, Илья Сергеевич и сейчас сидишь на койке в психушке, пускаешь слюни и галлюцинируешь по полной программе. Вариант второй - ты в здравом уме, со всеми вытекающими. Первый вариант отбрасываем за ненадобностью, ибо в этом случае остается лишь смотреть мультики и ждать пока вылечат. В случае второго..."
"Ну, во-первых, девка получается не такой уж сумасшедшей, как кажется. Во-вторых, предположим, что это все не розыгрыш. Я сказал, предположим!!! Это все на самом деле, и я нанялся на работу к Дьяволу. В таком случае, приходиться признать сам факт его существования. И, как это не прискорбно, то, что душа моя по умолчанию обречена на вечные муки. Как вариант, можно отправиться в церковь, раскаяться в срочном порядке и отправиться в рай. Но раскаиваться мне впадлу, да и кто знает, как тот рай устроен, судя по тому, что о нем бабушка рассказывала, мне там будет хуже, чем в аду. Что остается? Правильно, в перспективе интересная работа. Ну, значит, попробуем получить от нее максимум удовольствия. Жена и сын, судя по контракту, всем обеспечены, а это повод считать себя почти свободным".
Допив пиво и вручив, скромно стоящему неподалеку, бомжу бутылку, Илья отправился на улицу Молоха.