Сказка  24.11.2013 года
"БЕЛЫЙ АРАП"

Где - то в царстве, на Земле, 
Правил царь, в одной стране.
У царя, уже, три сына,
И еще одна кручина -
На другом краю земли, брат живет,
Прислал письмо:
По каким-то там причинам, 
 Нет наследника у него.
"А ведь лет уже не мало - 
Пишет дальше, царев брат -  
" И прошу тебя, братишка,
 Сына своего мне дать.
Сразу сделаю его я 
Королём своей страны.
У меня ведь сына, нету,
У тебя из целых - три".
Царь немножечко подумал,
Лоб, затылок почесал...
Помогать то брату надо, 
Сыновей к себе призвал.
Рассказал им все про дядю,
Что на том конце земли.
Управляя королевством, 
Срочно просит помощи. 
Поднялся тут старший брат,
Говорит отцу не смело:
"Ну, наверно, я поеду
Мне тут всё уж надоело". 
Брат, не долго, собирался,
Взял свой меч, сел на коня,
Со всеми быстро распрощался:
Не забывайте мол, меня. 
А король, недаром правит,
 Знает что это - поход,
Сам, наперерез помчался, 
Сын, отправился в обход. 
На ближайшем перепутье,
 Достав шкуру из мешка, 
Царь, медведем сам оделся, 
Затаился там пока. 
А, старшой, тихонько едет,
Сам с собою говорит,
Вдруг, глядит - медведь огромный 
Прямо на него летит. 
С перепугу, старший братец,
Забыл про меч и про копье,
Развернул коня и ходу,
 Только видели его. 
Весь усталый и дрожащий
 Приезжает во дворец: 
"Ну, как съездил?
 Что вернулся?" - говорит ему отец.
Рассказал тут сын такое,
Как от стаи медведей
 Еле-еле он отбился
И вернулся поскорей.
Средний брат тот час поднялся,
На братьев глянул свысока,
Отцу в пояс поклонился, 
Братьям лишь сказал: "Пока "
И поехал тем же курсом,
Взяв с собой копье и меч, 
А отец, переодевшись,
Там в кустах успел залечь. 
Лишь приблизился царевич,
А медведь как зарычит,
Королевич сам не понял, -
Конь уже обратно мчит. 
Но рассказывал он долго, 
Как устал мечом махать,
Отбиваясь от медведей,
Руку сам не мог поднять.
Встал тогда Иван-царевич,
Самый младший из троих:
"Сочиняете не плохо,
Слушать: нету, сил моих" 
И пошел он собираться , 
Хоть он самый молодой, 
Но Бог силой не обидел:
Богатырской, удалой.
Сразу как-то неудача,
Вот уже четыре дня,
Обошел почти  полцарства  - 
Не нашел себе коня. 
На какого руку ложит- 
Тот, как лист уже дрожит, 
 А какого оседлает -
 Просто замертво лежит.
Так, ища, проголодался
И решил перекусить, 
Сел на камень, достал хлеба,
Успел два раза откусить. 
Смотрит, древняя старушка, 
Еле ноги волочит:
"Дай сыночек кусок хлеба" 
 Ему тихо говорит. 
Посмотрел Иван-царевич
И отдал последний кус:
"Кушай бабка на здоровье,
 молодой я - продержусь".
Бабка сразу оживилась
 И, Ивану говорит:
"Знаю я твою кручину, 
Помогу коня найти.
Ты иди сейчас на равнину, 
Там табун коней найдешь,
Разведи большой кострище 
И гоняй коней всю ночь.
Углядишь, какая лошадь,
 начнет угли с костра жрать,
Так хватай ее скорей.
Не смотри, какая стать". 
Сказала это и пропала,
Буд-то не было её.
"Видно Пятница Святая" -
Иван подумал пор неё. 
Сам послушно, на равнине, 
Уж большой костер развел, 
Совсем рядом, за пригорком,
Тот табун коней нашел.
Стал гонять и видит - кляча,
Еле ноги волочя,
Вся облезлая, худая,
Хватает угли из костра. 
Обозлился тут царевич:
Это ж, кляча, а не конь,
Он, огрел кнутом ту лошадь
И прогнал из круга вон.
Снова он табун гоняет,
Уже, закончилась вся ночь,
Видит - та же, вроде кляча,
Он за кнут и гонит прочь. 
Тут он вспомнил ту старушку, 
Вспомнил и ее слова - 
Что, какой бы конь не вышел,
Чтоб не гнал он от костра. 
С тяжким вздохом поймал клячу, 
Осторожно оседлал, 
Про себя перекрестился, 
Странно, конь то, не упал.
И лишь только сел в седло он,
Встрепенулся под ним конь, 
Вмиг в Пегаса превратился, 
Уж не кляча: конь - огонь.
Не успел вздохнуть царевич, 
А земли уж не видать, 
Сердце в пятки убежало, 
Вспомнил он родную мать.
И второй раз выше неба, 
Выше стада облаков, 
Тут Иван давай молиться: 
"Всё! Прости! Без дураков".
А лошадка отвечает
 человечьим языком:
"Понял, каково мне было,
когда ты меня кнутом?
А теперь ты - мой хозяин,
Раз сумел ты усидеть, 
Теперь будем мы друзьями,
Дам совет тебе я впредь, 
Подойди сейчас к отцу ты
И настойчиво прося, 
Попроси его кольчугу, 
Меч и ножны от меча".
Наш  царевич согласился, 
И приехав во дворец,
Не откладывая долго,
 говорит царю: Отец,
 я уже почти собрался,
Да такая вот беда,
Конь, то есть, а вот кольчуги
 и меча нет у меня".
Царь, сначала отказался, 
Но настойчив был Иван.
Царь, немного поломался,
Отодвинул, вдруг, диван.
А там: дверца потайная, 
Ключ, на шее у царя...
Час, по лестнице спускались, 
Всех чертей в душе кляня. 
Как спустились, ларец дивный,
Царь ключом своим открыл:
Щит и меч, кольчугу даже, 
Тут же сыну подарил. 
На себя Иван примерил,
Ровно, словно по нему,
Видать в молодости тоже
Побывал наш царь в бою. 
Обнялися, распрощались
И поехал наш Иван,
Ну а царь уже в засаде, 
Там давно медведем стал.
С рёвом выскочил, поднялся, 
Словно чёрная скала,
Но Иван не растерялся, 
На тетиве лежит стрела. 
И увидев это дело,
Царь взмолился: "Погоди,
Это я - отец, сыночек, 
Шкуру снять мне помоги ". 
Еще раз, обнявшись крепко, 
Говорит Ивану царь:
"Дорога дальняя опасна, 
А ты еще не государь.
Потому даю совет я, 
Ты ведь очень молодой,
Безбородых, да и рыжих 
Обходи ты стороной".
Еще раз расцеловались,
Сел Иван наш на коня, 
Чуть проехал, оглянулся,
А не видно уж царя. 
 И поехал наш царевич, 
На своем чудном коне,
Через реки и долины
Словно птица в синеве. 
Долго ехал, иль не очень,
Нам про то уж не узнать,
Очутился, вдруг, в пустыне, 
Конца краю не видать.
Солнце жжёт немилосердно, 
Нигде тени не видать, 
 Начал наш Иван с Пегасом
Потихоньку уставать. 
На второй день или третий
Кончилась у них вода, 
Надо срочно что-то делать, 
А не то, совсем беда!
Вдруг, на встречу едет всадник
И к Ивану: "Друг, салам!"
Смотрит Ваня - безбородый:
"Ты не друг, руки не дам".
Сам от жажды, аж, трясется, 
Как осина на ветру, 
Да и конь уж, еле-еле
Тащит ноги по песку. 
Безбородый, все тут понял, 
Враз отъехал, сделал круг, 
И опять Ване на встречу
Подъезжает: "Салам, друг!"
Наш Иван от жажды сдался:
"Ладно, уж, злодей, веди".
Чуть отъехали в сторонку -    
Вот колодец впереди.
Подскакав, открыли крышку, 
Лишь на дне блестит вода,
Нет ни ковшика, ни кружки,
Лестница ведет туда.
Безбородый вниз спустился, 
Там прохладно, хорошо, 
От души воды напился, 
На себя налил еще.
А Иван наш изнывает
От жары и духоты: 
"Да, вылазь - же поскорее, 
Экий, бессердечный ты "
Безбородый, молча, вылез,
А Иван скорей туда: 
Боже, как же здесь прохладно, 
Как прекрасна здесь вода.
Не успел Иван напиться, 
Наступила резко тьма -
Безбородый люк задвинул
И кричит: "Тебе хана!
Ну, какой же ты царевич? 
Явно ты - Иван-дурак.
Будешь мне теперь слугою,
Прозвище - Белый Арап.
Я теперь Иван-царевич, 
Должен ты мне всё отдать 
И покляться головою,
 Никому не рассказать.
А не то, на веки вечны, 
Ты останешься здесь гнить,
Ни за что тебе не выйти:
Снизу крышку не открыть. 
Наш Иван мозги раскинул,
Не выходит ничего, 
Обхитрил, черт безбородый, 
Он ответил: "Хорошо!
Я, клянуся головою,
Что ни слова, никому
Будешь ты Иван-Царевич, 
Я, слугой к тебе пойду".
Только клятву дал Иван наш, 
Безбородый люк открыл, 
Взял одежду и оружие
И бумаги прихватил. 
Поскакали они дальше
И, немного погодя,
Через, семь дней, прибывают 
В царствие Зелен-Царя.
Их там встретили прекрасно:
Сразу объявили пир,
Безбородый рядом с троном, 
А  Арап стоит за ним
Прямо посредине пира,
Посреди прекрасных яств,
Вдруг, приносят пару листьев, 
Говорят: "Чудный салат"
Безбородый, наш царевич, 
Пару листьев тех сожрал: 
"Изумительно" - сказал он, 
"Лучше в жизни не едал.
Где нашли вы это чудо?".
А царь гордо говорит:
"Есть на свете один остров
В море далеко стоит. 
Лишь на этом островочке, 
Да и то лишь день в году,
Чудной салат произрастает,
Если хочешь - помогу".
Тут "царевич" наш поднялся,
Глянул строго на слугу:
"Чтобы завтра ты к обеду
Принес салат мне", "Принесу" -
-	 Иван покорно отвечает,
И к коню уже идет,
Сам же думает печально, 
Где он остров тот найдет.
Оседлал коня и к морю, 
Его дорога пролегла,
Вдруг, на встречу та старушка, 
Что когда-то помогла.
Иван, быстро с коня спрыгнул, 
Старушка тихо подошла:
-	"Здравым будь, Иван-Царевич,
Знаю в чем твоя нужда.
Ты с конем поговори-ка,
Объясни, про остров тут, 
Он тебя туда доставит,
Не успеешь и моргнуть
Ну, а как салат достать тот,
Расскажу сейчас же я,
Дело в том, что охраняет,
Как зеницу ока бдя,
Заколдованный медведь:
Убить его: ну невозможно, 
Но, если хорошо подумать,
 Обмануть, конечно, можно.
Он год уже не видел мяса
И увидев там коня, 
Медведь забудет про охрану, 
А конь, волшебный у тебя.
И пока медведь тот страшный 
Бегать будет за конем,
Собирай салат спокойно, 
Времени не экономь. 
А собрав салат, не медли,
Сразу же зови коня, 
И закрыв глаза, тот час же, 
Окажешься возле меня".
Иван старушке поклонился, 
На коня тот час вскочил,
Не успел моргнуть и вправду:
Уже на острове стоит.
Все, что бабка говорила,
Получилось у него
И прошло немного время:
А он стоит возле нее.
Не успел сказать спасибо 
Бабки той в помине нет.
Наш Иван перекрестился
И поехал во дворец.
А там пир идет горою,
Не кончаясь ни на час,
Иван-царевич салат отдал,
Безбородый заворчал:
-	"Где ты шлялся, Арап-Белый?
Иль забыл ты, кто ты есть?"
Еле-еле царь и гости
 уговорили его сесть.
Через день или неделю, 
Надоело пировать.
Царь решил здесь, лже - Ивану,
Свои богатства показать.
В одном зале - изумруды, 
Опалы, яхонты в другом, 
В третьем - серебро и злато. 
В сундуках стоит кругом. 
Долго так они ходили,
Наконец они дошли, 
До последней двери в замке,
Запоры сняли и вошли. 
Посреди большого зала, 
На подставке, весь горя, 
Сундучок стоит прозрачный 
Сделан весь из янтаря. 
В нем горят огнем каменья
Нигде больше нет таких:
"Это Вань не просто камни"
Царь, лже - Ивану говорит.
"Это камни от оленя,
Что живет на острову,
Шкура вся в камнях чудесных, 
Большой самый - прям на лбу. 
Но олень тот заколдован, 
Только глянет на кого, 
Сразу в камень превращает, 
Нет спасенья от него.
-	"Эй, позвать сюда Арапа" - 
Безбородый закричал-
"Чтобы ровно через месяц, 
Со шкурой, предо мной стоял!".
Делать нечего. Иван наш,
Оседлал быстрей коня 
 И поехал потихоньку
К морю, к берегу правя. 
А старушка та на встречу, 
Будто невзначай идет.
Сразу видно, что Святая, 
Иль колдунья, кто поймет.
Говорит она Ивану:
"Не кручинься, молодец.
Это служба Вань, не служба.
Это еще не конец.
Тот олень, зело опасен, 
Ночью он совсем не спит, 
Но найдем и здесь управу"-
Ване, бабка говорит. 
-	"Он ведь днем совсем не бродит.
Как на остров попадешь, 
Сразу выкопай там яму,
Соль, вина с собой возьмешь.
В яме сам ты схоронишься, 
Соль на землю положи, 
А вино, налей в корыто, 
Прыгай в яму, там и жди.
Лишь на острове стемнеет, 
Олень сам туда придет.
Сперва: соль он там полижет, 
А потом вина попьет.
Захмелеет, в сон потянет, 
И лишь только захрапит, 
Ты выскакивай и помни, 
Надо голову срубить.
Чтобы ты там не услышал, 
Сидеть будешь до утра, 
Ни на что не поддавайся.
С Богом, все Иван, пора!"
Наш Иван в седло запрыгнул, 
Не успел глаза закрыть, 
Смотрит, он уже на месте, 
Надо срочно яму рыть. 
Всё, как бабка рассказала, 
Сделал тут же, наш Иван.
Сам в той яме схоронился.
Думает: "Какой болван -
Надо было, хоть немножко, 
Вина оставить для себя, 
Веселей сидеть-то было б..."
Так, в душе себя браня, 
Он дождался темной ночи, 
Вдруг, над ямой луч прошёл.
Иван-Царевич догадался - 
Олень к корыту подошёл. 
Иван сидит не шелохнется, 
Дышать даже перестал, 
Через некоторое время 
Мощный храп он услыхал.
Тут же выскочил из ямы, 
Перед ним, олень лежит.
Рубанул мечом по шее, 
В яму прыгнул и молчит, 
А олень заговорил вдруг, 
Человечьим языком:
- "Знаю я, кто это сделал, 
Хоть с тобой и не знаком.
Слышал о тебе я много, 
Дай, хоть раз, взглянуть сейчас
И умру тогда спокойно, 
В тот же миг и в тот же час".
Долго голова вещала, 
Наш Иван сидел, молчал.
Крови в яму набежало, 
По колено в ней стоял. 
Лишь с рассветом, первый лучик,
В небе ясном засиял, 
Голова тут замолчала. 
Иван, немного подождал, 
Вылез, весь в ручье отмылся 
И к оленю: Боже мой!
Красотища-то, какая,
Не видал еще такой! 
Вот он едет с этой шкурой, 
Голова перед седлом.
Словно маленький прожектор, 
Освещает все кругом. 
Люди встречные ликуют:
"Ай да молодец, Арап"
Иван, слыша восхваления,
Сам себе уже не рад. 
Безбородый, шкуру принял, 
И спасибо не сказал. 
Про себя Иван подумал:
"Ладно, хоть не обругал". 
Пир, по новой, разгорелся -  
Наследник наш теперь богат.
Правда, странный он какой-то,
Не то, что Белый тот, Арап. 
Только блюда поменяли, 
Уже наверно в сотый раз, 
Вдруг, в окошко канарейка: 
"Слушайте меня сейчас!
Пока вы тут сидите, жрёте, 
Яства как метлой метя, 
Уже давно невестой стала
Дочка Рыжего царя.
Нет на свете ее краше, 
Нет нигде ее милей,
Потому сейчас же сватов
Посылайте поскорей!". 
Пропищала  и пропала, 
Будто не было ее.
Гости сразу замолчали, 
Явно это колдовство. 
Безбородый тут поднялся
И в полнейшей тишине 
 говорит: "Вот это дело,
Эй, Арап, иди ко мне!
Чтобы ровно через месяц,
Ладно, два, ведь добрый я,
Предо мной, вот так стояла, 
дочка Рыжего царя".
Наш Иван темнее тучи, 
Из дворца к коню идет,
Оседлал, а сам гадает
Где же он ее найдет?
Сам коня уж к морю правит.
Видит, точно, ждут его,
Он к старушке подъезжает,
Она молвит: "Ничего, 
Ничего Иван-Царевич
И всё будет хорошо,
А попутчиков ты встретишь,
Не гони ты никого.
Сейчас, прямо ты поедешь, 
Глядя строго на восток,
Больше ты меня не встретишь.
Все,прощай, будь здрав сынок!"
Наш Иван старушку обнял,
"Благодарствую!"- сказал, 
Сел в седло, уже спокойно,
На восток и поскакал. 
Долго ль ехал, мы не знаем,
День иль два, а может три.
Решил, как - то, пообедать
У большой такой реки. 
Глядь, а посредине речки,
Странный человек стоит,
В рот пол речки затекает,
 Сам: "Я пить хочу!"- кричит.
Удивился наш царевич:
"Я такого не видал", 
Водохлеб же отвечает: 
"Я тебя и  поджидал"
И пошли вдвоем уж дальше,
Двоим, вроде веселей,
Но прошли совсем не много, 
Видят, тут еще чудней.
Посреди большого поля,
Человек один стоит,
В рот запихивает землю,
А сам: "жрать хочу"  кричит.
Удивились тут уж оба,
Вот обжора, мать Земля. 
Если говорить по правде, 
Не прокормит здесь тебя. 
А Обжора отвечает:
"Это, братцы, ерунда.
Можно с вами я поеду?
Мне без разницы куда". 
Вот, втроем все едут дальше,
Впереди дремучий лес. 
На полянку выезжают,
Видят - вовсе не дворец.
А добротная избушка,
Доверху покрыта льдом. 
"Что за диво?" - Иван молвит:
"Что за чудеса кругом?".
Из избушки мужик вышел, 
От дыханья пар валит.
"Да Мороз я, а не диво,
Возьми с собою" - говорит. 
Вчетвером так едут дальше,
Лес пореже стал вокруг.
Видят, на тропе охотник,
За спиной колчан и лук. 
- Можно я поеду с вами,
Буду дичью вас снабжать,
Я здесь все дороги знаю,
Вы не будете блуждать.
Все конечно согласились,
Дальше едут впятером,
Вот компания собралась, 
Посмотреть бы, хоть глазком. 
Сколько ехали так вместе,
Нам узнать здесь, не дано, 
Но, до нужного им царства,
Все добрались, все равно. 
Сам Рыжий царь на встречу вышел,
Сватов он зовет на пир:
"Сперва, в баньке, искупайтесь,
А потом поговорим".
А банька, вовсе не простая,
Из меди сделана она,
Потому совсем не видно,
Что, докрасна, накалена.
Тут Мороз тихонько дунул,
Баня стала - высший класс!
Лишь Мороз ворчит всё громче:
"Для меня была как раз".
Надоел всем хуже редьки:
"Да заглохни, наконец!"
Мороз, конечно, рассердился:
"Все ребята, вам конец."
Слуги к трону прибежали:
"Царь наш, батюшка, прости
Мы хотели убрать пепел, 
А там во льду все, посмотри".
Рыжий царь глазам не верит,
Велел слугам лед долбить,
Кое-как ту дверь открыли,
Любопытно, что внутри. 
А внутри, ну, дворец зимний, 
Наши, голышом на льду.
Я вот сейчас себе представил,
Прямо со смеху умру. 
На Мороза, глянуть страшно, 
К полу примерзла борода,
Сам как тролль обледенелый,
Ни туда и ни сюда.
Отогрели кое - как их, 
Где костром, а где вином.
Шубы теплые одели,
Усадили за столом: 
"Вот теперь, свое заданье,
За столом я вам даю.
Если выполните - слава,
Если нет, то зарублю. 
Мы сейчас для вас зажарим
Сорок племенных быков, 
Сорок бочек вам прикатим 
Все с вином, а в чем прикол?
В том, что все вы, не вставая, 
По два раза со стола,
Всё должны здесь съесть и выпить,
Время дам вам - до утра".
Все конечно согласились,
 а куда против царя,
Лишь Обжора с Водохлёбом 
Отвернулись от стола,
Целый час, втроем с Иваном,
Его верные друзья.
Две ноги с быка, отъели,
Отвалили от стола.
Тут-то, наши оба друга,
Развернулися к столу,
И пошла у них потеха, 
Ой, я братцы не могу.
Один, враз, быка глотает, 
Второй бочку - как стакан
Сразу, тут же, выпивает
И кричат: "Эй, где вы там?
Гостей голодом морите, 
Как же так, не стыдно вам?
И от жажды умираем,
Эй, вы где?" И след пропал.
Слуги в спальню прибежали:
"Царь, наш батюшка, спаси!
Они всё выпили и съели,
Еще просят принести!"
Кое-как, царь, самолично,
Успокоил тех гостей. 
Целый день двор убирали,
От объедков и костей. 
А на следующее утро,
Царь их всех к себе призвал.
И повел такую беседу,
Что никто не ожидал: 
-"Вы простите меня, сваты,
Не со зла все это я,
Должен же узнать, как папа,
К кому дочь пойдет моя. 
А теперь одно заданье,
Дочь поставила сама:
Чтобы все у ее спальни 
Вы стояли до утра. 
Ну, а если утром, в спальне,
Не окажется ее,  
Я вам головы всем сразу, 
Посрубаю, все равно. 
- Разве это очень трудно,
Девку, в спальне запереть,
И ходить всю ночь дозором, 
Чтоб никто не мог спереть?"
Так, межу собой глаголя, 
Вся компания тот час,
Разбрелась вокруг покоев,
Куда принцесса заперлась, .
Наш Иван, у двери главной,
Мороз, слева у окна, 
А Обжора, с Водохлёбом,
С улицы, там, где стена. 
А Охотник в коридорах,
Нес почётный караул,
Он то, сразу и заметил,
Что: Иван давно уснул.
И Мороз притих чего-то,
Тут Охотник наш, смекнул
И на окно почивальни,
Он свой взгляд переметнул.
Видит он, что та Царевна,
В птаху быстро превратясь,
В форточку сама пролезла,
удирать уж собралась
Протянул он быстро руку,
Но, схватить - то не успел,
Достал тогда он  лук и стрелы,
Но птичку сам и пожалел.
Пташка, видя это дело,
Полетела скорей прочь,
Чтоб никто не догадался 
Что она - царя - то дочь. 
Наш Охотник - глаз намётан,
От него не убежать:
Птаха лишь остановилась,
Он её рукою, хвать.
Царь на утро, с большой стражей,
Двери в спальню сам открыл,
Глядь: царевна-дочь на месте,
Тихо плачет и молчит...
Она робко с ложа встала,
Вся измучена, в слезах,
"Я согласная" - сказала:
"Дальше знаешь, что и как".
Еще сутки прогуляли,
Пир горой, шум до небес
Все стада вокруг поели,
Собралися, наконец.
И поехали обратно,
Оставляя по пути,
 Всех друзей своих чудесных,
Что  помогли тот путь  пройти.
И, конечно, за все время,
Что провели они в пути,
Иван-царевич точно понял,
Другой царевны не найти.
И царевна наша тоже,
Глаз не может отвести,
В общем, все у них, как в сказке,
Остальное впереди.
Вот и вскоре, град-столица,  
Показалася в дали.
А Иван наш от царевны,
Глаз не может отвести.
Безбородый их встречает,
Царевну за руку берет:
"Вот она, моя невеста!"-
на все царствие орёт.
А Царевна отвечает:
- "Да какой ты мне жених?
Ты ж: безродный, Безбородый,
 - Иван-царевич, вот стоит.
Никто рядом даже глазом, 
Не успел там и моргнуть,
Безбородый, своей саблей, 
По Ивану рубанул.
Иван замертво свалился,
А конь, взвился на дыбы
И копытом своим крепким 
Безбородого убил.
Тут поднялись: плачь и крики,
А Пегас наш говорит:
"Мертву и живую воду 
надо Ване дать испить".
Тут явилась канарейка:
"Знаю, знаю"- говорит,
"Где находится источник".
А сама уже летит.
Конь за ней, на нем Царевна,
Крепко уж в седле сидит.
"Вот он, вот он тот источник"-
Канарейка верещит.
Но как узнать где тут: живая,
А где мертвая вода?
А Царевна рассуждает:
"Посмотрите-ка сюда,
Видите, с одного края
 Вся поникшая трава,
А с другого, расцветает,
Значит: там вода жива".
Вмиг набрали два кувшина
И обратно уж летят.
А народ вокруг толпится, 
На Ивана все глядят.
Тут, Царевна, спешно брызжет
В раны мертвою водой,
Они быстро зарастают,
А потом, живой водой,
Только лишь его полила,
Наш Иван - живой встаёт:
"Как я крепко спал, ребята,
Аж внутри, душа поёт". 
И большое ликованье 
Здесь пошло, по всей стране,
Везде музыка играет,
Свадьба будет во дворце. 
Правил долго, справедливо,
Новый царь - Белый Арап, 
А царица, стала мамой,
Так легенды говорят.


30 ноября 2013 года.     

     (сказочник).