Соседняя стройка в окне гудела
аккомпанементом к моей тоске.
В городе, где от не...й делать
оставил тело в огне аскет.
Снова заборов поэму мелом
в осточертелый под небом склеп
похоронили. Как в июльском Батуми
пекло - сгораю. Я босой, и я нищий.
И оплавился ладан - на фреске Бог умер.
Вместо писаний - философия Ницше.
Иконостас опустел, как душа от досады.
Над красным углом карту чадом да сажей
вычертил аггел - канул в гаммы, пассажи проспектов и улиц фонарных пальм и посадок
тополей - небоскрёбов....

Глянец заката в небе матовом
глянет затактом перед картами
звёздного неба, чтоб окна он радовал,
взвёл остро эхом широкой ограды гвалт...

Будит месяц-паяц сердца,
как Паганини скрипкой,
и мост не может поднять себя,
что паралитик спину.
Туман над землёй полдня сиял
да организмы спиртом
тусклой тоской заливал.
Тучи, да стон до лица
доносил. Как в июльском Батуми
пекло - сгораю. Я босой, и я нищий.
И оплавился ладан - на фреске Бог умер.
И вместо писаний - философия Ницше.
Пеплом трубы лунным плеском окурен,
который потом похоронят в Ницце.