- Да, об этом надо хорошо подумать, - вздохнул Эрлих Пятый, - дело в том, что Земля не входит в Межгалактический союз, поэтому у вас нет официальной миссии купидонов. Исходя из всего этого, мне придётся работать нелегально.
- Миссии-то, может, и нет, а вот с купидонами у нас тут знакомы. Только, прости, по нашим понятиям ты, вроде как переросток получаешься. На всех картинах их изображают пухлыми карапузами с луком и стрелами в руках. Кого, значит, он стрелой пронзит, тот сразу так и влюбится. Что плохо, хулиганят много, да и руки косые. Со стрельбой-то промашка случается!
Купидон Эрлих Пятый недовольно поморщился.
- Это к вам прорывались паршивцы, за которыми няни плохо смотрели, а от детей, что вы хотите? Безобразие, конечно, но у нас усилен присмотр за детьми, так что давно уже такого не случалось.
- Вот то-то и оно-то, что давно! - недовольно проворчал Харитоныч. - До того давно, что все стали считать, что всё это сказки. Нет, нам, конечно, надо разработать для тебя легенду, но не такую древнюю, а то засыплемся сразу.
- Что же делать? - растерялся Эрлих Пятый.
- А тебя, что, не учили, как на нелегальном положении работать?
- Учили, конечно, но возможность работы на Земле в учебных программах даже не рассматривалась.
- Вот же собачьи дети! - весело возмутился Харитоныч. - Послали тебя, Эрлих, как в наших сказках: иди туда, не знаю куда!
- Ну, примерно, так, - уныло согласился купидон.
- Ладно, не горюй! - подбодрил его Харитоныч. - Фиг с ними, с твоими учебными программами, мы сами с усами. Да и надо тебе, Эрлих, откровенно сказать, у нас тому, что в жизни нужно в школе-то не научат. Это всё с опытом приходит, а опыт-то у меня ого-го!
Купидон Эрлих Пятый приободрился, и слушал Харитоныча очень внимательно.
- К умному человеку за советом обратиться! Есть тут у нас один, ювелир на пенсии, Семён Яковлевич. Вот это я тебе скажу, голова! Лучше компьютера! Всё обмозгует со всех сторон, всё учтёт, и совет всегда в точку даст! А почему?
- Почему? - заинтересованно спросил Эрлих Пятый.
- Потому что не только умный, но ещё и жизнь знает, а это иногда ещё важнее, чем ум. Вот ты купидон умный, талантливый, можно сказать, а жизненного опыта нет, вот и вляпался на первом же задании.
Эрлих уныло кивнул, соглашаясь.
- Но мы, как говориться, пойдём другим путём! Ага, а в чём же мы пойдём? Ты, то есть. В этой одежонке нельзя, подумают, что ты из дурки сбежал!
- Откуда сбежал? - не понял купидон.
- Это потом, - отмахнулся Харитоныч, - сразу всего не объяснишь. Одежду, говорю, надо тебе где-то взять, а где - ума не приложу! Давай из тряпок этих, что ли, подберём что ни то, уж лучше ты на бомжа будешь похож, чем на сбежавшего психа.
Купидон хотел уточнить, кто такой псих, и почему он всё время сбегает, но Харитоныч уже начал перетряхивать тряпки, на которых спал, и Эрлих решил отложить все вопросы на потом. Между тем Харитоныч выискал в куче тряпья старые, пыльные и мятые-перемятые брюки неопределённого цвета, когда-то серый пиджак и даже рубашку. На рубашке, правда, не хватало одного рукава и половины пуговиц, да и оставшиеся держались на честном слове, но выбирать не приходилось.
- Эх, мала тебе, одежонка-то, не твой размерчик, но у нас тут тебе не ГУМ, так что уж втискивайся как-то.
Эрлих Пятый безропотно взял одежду, и начал одеваться. Размерчик, и правда, был сильно не его. Брюки удалось дотянуть только до бёдер, в процессе одевания рубашки у неё оторвался второй рукав, а оставшиеся пуговицы с треском посыпались на пол, как семечки из перезрелого подсолнуха. Пиджак, правда, оказался крепким, у него ничего не оторвалось, однако, рукава доходили только до локтей, а о том, чтобы застегнуть его, нечего было и мечтать. Харитоныч посмотрел на это безобразие, и уже открыл было рот, чтобы сказать, что чем так, так уж лучше в простыне, но тут Эрлих Пятый провёл руками вдоль тела, между ладонями и одеждой заклубился туман, как пар из утюга с увлажнителем, а когда туман рассеялся, то изумлённому взору Харитоныча предстал Эрлих Пятый в новенькой, как с иголочки, одежде, причём, сидела она на нём, как влитая!
- Это чего, это как? - только и смог выговорить обалдевший Харитоныч.
Эрлих Пятый оглядел себя и довольно улыбнулся.
- Цивилизация купидонов призвана приносить в мир любовь и гармонию, а это, кроме чувств, предполагает много сопутствующих факторов, так что я изучал много прикладных наук.
Харитоныч с трудом сглотнул и выдал:
- Ясно, чего тут неясного. У нас вон, даже в школе проходят, что в человеке всё должно быть прекрасно, и душа, и мысли, и одежда... Хотя, про одежду не поручусь, но про душу и мысли, это точно.
У Эрлиха от удивления брови поползли вверх .
- У вас это проходят в школе? У вас этому учат детей?
- Ну, да! - подтвердил Харитоныч. - А что тут, собственно, такого-то?
Эрлих только сокрушенно покачал головой.
- Я вижу, что у нас о планете Земля, практически ничего не знают!
- Так в чём же дело! - подбодрил его Харитоныч. - Вот и дерзай, собирай информацию! Так сказать, вперёд, к знаниям!
Эрлих начал оглядываться в поисках выхода с чердака, но Харитоныч, вдруг, спохватился:
- Эрлих, не в службу, а в дружбу, приведи и мою одёжу в порядок, а то я рядом с тобой просто зачуханец какой-то!
Эрлих провёл руками вдоль одежды Харитоныча. Что там происходило, Харитоныч не видел, потому что крепко зажмурил глаза. Надо сказать, что он отчаянно трусил, но снимать одежду не хотел, канители много. Кроме того, он справедливо рассудил, что раз с Эрлихом ничего не случилось, то и с ним ничего не будет, мол, мы вам не купидоны, у нас шкура дублёная! И правда, когда Эрлих сообщил, что всё готово, Харитоныч открыл глаза, и обнаружил, что его одежда, как и на Эрлихе, новенькая, как только что из магазина, и сидит точно по фигуре.
Эрлих пару раз взмахнул руками, и прямо посреди пыльного чердака появилось огромное, во весь рост, зеркало, в красивой, узорчатой раме.
Харитоныч только икнул, но ничего не спросил, а стал разглядывать в зеркале своё отражение. То, что он там увидел, ему не только понравилось, но и удивило. Ни разу, в своей долгой и многотрудной жизни, он не выглядел так хорошо, даже в молодости! Присмотревшись к своему отражению, Харитоныч понял, что Эрлих, заодно с одеждой, помыл и его голову, и изменил причёску. Но это было не всё! Харитоныч всматривался в своё лицо, и явственно видел, что оно изменилось. Долго он не мог понять в чём тут дело, потому что в зеркало -то он до этого смотрелся, только когда брился, но когда понял, просто обмер от неожиданности.
- Эрлих, ты меня моложе сделал, что ли? - удивлённо прошептал он.
- Да, немного, больше у меня не получается, - огорчённо ответил Эрлих.
- Вот это да! - удивлённо прошептал Харитоныч. - Вот это перспективы! Ты, вот что, Эрлих, ты сразу все свои способности никому, кроме меня не раскрывай. Конспирация нужна, понял?
- Понял! - послушно кивнул головой Эрлих Пятый.
- Ну, всё, пошли! - решительно скомандовал Харитоныч. - За стены только не задевай, а то извозишься весь.
Харитоныч уже вышел с чердака и гордо шагал по лестнице вниз, а Купидона всё не было.
- Эй! Эрлих! Ты там уснул, что ли? - позвал он нового приятеля, но тот уже спешил по лестнице следом за ним.
Зинаида, разбуженная звуком их шагов, подняла от стола заспанное лицо, и с трудом узнала в одном из идущих Харитоныча. Его новый вид страшно её удивил.
- Харитоныч! Ты что это такой красивый? - удивлённо спросила она. - Жениться, что ли собрался?
- А что, - гордо подняв голову, ответил Харитоныч, - может и женюсь ещё!
- А кто это с тобой?
- Племяш приехал! - коротко ответил Харитоныч, не желая вдаваться в подробности, а то ещё заврёшься ненароком. Он подхватил Эрлиха под руку и быстро потащил к выходу.
Ласковое летнее солнце уже взошло над Хомутянском, и городок начинал просыпаться. Однако, на улице народа почти не было, и Харитоныч с Эрлихом практически никого не встретили на своём пути. Через пятнадцать минут они уже сворачивали в Первый Коммунистический переулок, и вошли в третий подъезд дома под номером пять. Дом был двухэтажный, деревянный, но добротный, брусовой. Они поднялись на второй этаж, и Харитоныч смело нажал кнопку звонка двенадцатой квартиры.
В этой квартире жил ювелир на пенсии, очень уважаемый в Хомутянске человек, Самуил Яковлевич Леви. Харитоныч с удовольствием оказывал Самуилу Яковлевичу множество разных мелких услуг, потому что тот всегда честно и вовремя с ним расплачивался. Харитоныч не боялся разбудить ювелира, потому что знал, что тот встаёт ни свет, ни заря. Так оно и оказалось. Самуил Яковлевич поинтересовался из-за двери, кто его беспокоит, и услышав, что это пришёл Харитоныч, смело открыл дверь.
- Кто это с вами? - поинтересовался ювелир, внимательно оглядев Эрлиха.
- Племяш мой! - выдал уже опробованную версию Харитоныч.
Ювелир какое-то время сравнивал сытое и холёное лицо Купидона с физиономией Харитоныча, пусть и сильно облагороженной, и сказал дипломатично:
- Похож, похож, сразу видно, что родственник. Ну, что же, милости прошу! Я как раз собирался кофе пить, составите мне компанию.
Вся троица прошла на кухню, где Харитоныч сразу взял быка за рога.
- Самуил Яковлевич, мы к вам по делу! - решительно сказал он. - Племяш мне как снег на голову свалился, надо его к делу приставить!
- А что он умеет? - поинтересовался ювелир.
- Ой, много чего! Я ещё даже не всё знаю, что он умеет!
- Например?
- Я думаю, что это лучше показать, нагляднее будет! Вот, позвольте, к примеру, ваш халатик на минуточку!
Ювелир несказанно удивился, но так как Харитоныч сумел его заинтриговать, то он послушно снял свой добротный, но уже видавший виды стеганный атласный халат, и подал его Харитонычу.
- Давай, Эрлих, займись халатиком! - сказал Харитоныч, всучивая его купидону, и отправляя его в ванную. Буквально через минуту, купидон стал стучать в дверь, сигнализируя, что заказ готов. Харитоныч открыл дверь, и Эрлих Пятый внёс на кухню халат, и помог его надеть онемевшему от удивления хозяину. Ювелир в крайнем изумлении оглаживал полы и воротник новенького халата, а когда Эрлих помог ему завязать пояс, ювелир только пролепетал:
- А пояс-то откуда? Я ж его лет пять назад потерял.
- Я увидел, что на халате имеется петля под пояс, вот и создал!
- Создал... - машинально повторил ювелир, затем взял себя в руки, и предложил - Давайте, всё-таки, кофе попьём.
Минут пять кофе пили в полном молчании, наконец, ювелир поставил на блюдце пустую кофейную чашку, и изрёк:
- Уважаемый Эрлих! Первый раз в жизни не понимаю...
- Что вы не понимаете, Самуил Яковлевич? - встрял неугомонный Харитоныч. - Оно вам нужно, это понимание, как он всё это проделывает? Главное, что факт - налицо!
Ювелир поднял обе руки, как бы защищаясь от огульного обвинения в том, что он на старости лет вдруг сошёл с ума, и сделал девизом своей жизни название детского киножурнала "Хочу всё знать!".
- Что вы, что вы, вы меня не так поняли! Я не понимаю, зачем пристраивать вашего племянника к делу в Хомутянске, да и вообще, в России. С такими-то способностями на запад надо, на запад! За бугор, как раньше говаривали.
- Это вы, Самуил Яковлевич бросьте, утечку мозгов на запад провоцировать! - строго сказал Харитоныч. - Может, мой племянник патриот?!
Старый ювелир ничего не ответил, но так выразительно поиграл бровями, что Харитоныч сразу оставил пафосность тона, и уже вполголоса добавил, наклонившись в сторону ювелира:
- Да и не может он никуда из России уехать, даже если бы и хотел, понимаете?
Самуил Яковлевич задумчиво взялся за подбородок и вопросительно посмотрел на Эрлиха.
- Да, - горестно подтвердил купидон, - обстоятельства сложились таким образом, что я могу работать только в России.
- Самуил Яковлевич, мы, конечно, можем вам рассказать всё, как на духу, но они вам нужны, лишние-то знания? - задал провокационный вопрос Харитоныч.
- Нет! - категорически ответил ювелир.
- Вот и ладненько! - обрадовано потёр руки Харитоныч. - Значит, мы предлагаем вам организовать коммерческое предприятие, используя некоторые необычные способности моего племянника, только надо всё обставить так, чтобы никто не догадался о них. Прибыль по - честному, делим на троих!
При этих словах ювелир сразу приободрился, ощутив под ногами привычную почву, и сразу предложил:
- Начнём с составления перечня того, на что ваш племянник способен!
Харитоныч и Эрлих согласно кивнули головами, и склонились к столу, обсуждая этот животрепещущий вопрос.
В это утро Мария Филипповна собиралась на работу в плохом настроении, ей предстоял нелёгкий разговор с инспектором пожарной охраны. Она уже давно получила от него предписание, что надо переделать в её образцовом доме ветеранов, чтобы он соответствовал всем правилам пожарной безопасности. Кое- что из этого длинного списка ей удалось сделать, выбив всеми правдами и неправдами деньги, откуда только возможно, но всё это были пустяки, по сравнению с кровлей здания и с чердаком. Мало того, что сама кровля была старой, так и поддерживали её из последних сил давно прогнившие балки. В кошмарных снах Марии Филипповне снилось, как эта кровля рушится под тяжестью снега. Так бы оно, может, и произошло, но все последние зимы были на удивление малоснежными. Инспектор только на днях вышел из отпуска, и теперь проверял все организации, которым выдал свои предписания, как они на них отреагировали. Сегодня дошёл черёд и до Марии Филипповны. Пока они с инспектором ходили по палатам и подсобным помещениям, тот удовлетворённо кивал головой, и вроде бы остался доволен проделанной работой.
- Ну, что же, а теперь пройдём на чердак! - скомандовал он, и они направились к посту медсестры, чтобы взять ключ.
- Зинаида, ключ от чердака дай! - попросила Мария Филипповна свою подчинённую.
Та привычно протянула руку к щиту, но ключа от чердака на месте не обнаружила. Она виновато посмотрела на заведующую. Мария Филипповна, из последних сил держа себя в руках, отдала инспектору свой запасной ключ. Тот сразу направился на чердак, а Мария Филипповна отстала, и тихонько спросила Зинаиду:
- Харитоныч спёр?
- Больше некому!
- Так он там?!
- Нет! Уже ушёл! Весь такой нарядный, да ещё с племянником!
- Господи, с каким ещё племянником! От него от одного вреда выше крыши, а он ещё собутыльников таскает!
И тут, как гром среди ясного неба, с чердака раздался изумлённый голос инспектора:
- Вот это да! Ну и ну! Ну, вы даёте!
Мария Филипповна пугливо втянула голову в плечи и жалобным голосом попросила Зинаиду:
- Валерьянки дай!
Та недрогнувшей рукой налила заведующей изрядную порцию успокоительного, Мария Флипповна махнула содержимое мензурки, даже не поморщившись, и скорым шагом направилась к лестнице. Когда она влетела на чердак, то сначала вообще не могла понять, куда это она попала. Мало того, что все несущие конструкции были новёхонькие, и упоительно пахли свежей древесиной, так ещё в середине помещения сверкала новой мебелью настоящая жилая комната, правда, слегка необычная тем, что вся отделка была белого цвета. Инспектор стоял посреди чердака и, сняв фуражку, чесал в затылке.
- Ну, вы даёте! - растерянно повторил он. - Как исхитрились - то такой ремонт провести? Спонсора богатого нашли?
- С-спонсора... - повторила за ним, заикаясь, Мария Филипповна.
- А что это у вас? - спросил он с любопытством, ткнув в жилую комнату.
- К- комната, - с трудом выговорила заведующая, потом титаническим усилием взяла себя в руки, и уверенным голосом пояснила, - комната релаксации.
- Нет, это вы не по делу её здесь разместили! Во-первых, по правилам не положено, а потом сами подумайте, как начнут ваши божии одуванчики с чердачной лестницы падать, да расшибаться, что тогда будет?
- Ужас! - согласилась заведующая.
- Вот, и я о том же! так что уберите всё это!
- Уберём! Сегодня же! - деревянным голосом заверила Мария Филипповна.
- А так вы молодец, молодец! Надо же, такую работу провернуть!
С этими словами довольный инспектор распрощался и покинул дом ветеранов, а Мария Филипповна дошла до поста медсестры, и тяжело опустилась на стул.
- Дай! - попросила она Зинаиду, и та с готовностью протянула ей мензурку. Мария Филипповна понюхала и спросила: - Что это?
- Валерьянка!
- Фу, какая гадость! Спирту мне дай! Можно не разводить!