Динаев Дино : другие произведения.

Лунный удар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Коварный пришелец вмешивается в дела людей. Русский спецназ на Луне. Героический американский шатл, красиво врезающийся в Плато Декарта. И многое другое.
  
  Dино Dинаев
  
  ЛУННЫЙ УДАР
  
  Фантастический роман.
  
  Обожаю желания.
  Нилутаифаг. 1 век до н.э.
  П Р О Л О Г
  Плато Арельяно. Мексика.5 часов утра
  
  Восходящее солнце беспощадно обрушилось на остатки ночной свежести, и вскоре от них не осталось и следа. Херардо Очоа вытер разом вспотевшие руки, поочередно отрывая их от руля.
  Тяжелый, похожий на бронепоезд, автобус "Мерседес" стремительно несся по узкому гладкому шоссе, рассекая невесомую утреннюю дымку. Несмотря на ранний час, салон был полон. Люди из близлежащих селений торопились на рынок в город. На полу громоздились корзины с бататом, связками горького перца и сонно сомлевшими от начинающейся жары индейками.
  Были еще несколько старушек-туристов из Штатов, которые по недоразумению себя старухами не считали, нося вызывающие шорты на усохших словно у мумий задах и по-клоунски крася остатки лиц дорогущей французской косметикой, которая блекла от такого кощунства, словно старухи впитывали в себя их цвет. Херардо сплюнул на пол: не сидится дома проклятым ведьмам.
  Утренняя дымка незаметно превратилась в 'сухой туман' пустыни. В абсолютном штиле в воздухе повисла взвесь из мельчайшего песка.
  Однако и туман сегодня: ничего не видать дальше ста ярдов, даже может восьмидесяти. А что такое восемьдесят ярдов, если учесть скорость тяжелого автобуса, разогнавшегося до восьмидесяти миль в час. В таком случае получалось, что водитель контролирует движение меньше, чем на пару секунд вперед.
  Червячок сомнения возник у Херардо, но он довольно легко от него избавился. Двенадцать лет шоферит он в этих местах, но отродясь никогда не было никаких встречных машин на этом пустынном шоссе. Правда, старики болтали разное, в том числе и про проклятие Одинокого Всадника, но все это бред, россказни глупых старух.
  Херардо на всякий случай скрестил пальцы лежащих на руле рук и еще сильнее вдавил педаль акселератора. Мотор реванул, и движение стало еще более стремительным и неудержимым. Мигом подступивший вплотную туман при ударе о капот разлетался в клочья.
  Херардо самодовольно подкрутил ус, никогда он еще так быстро не ездил. В этом был даже особый смак: лететь в сплошной мгле с бешеной скоростью, не видя ничего впереди дальше вытянутой руки.
  Сзади завозилась одна из проснувшихся старух. Херардо всего на мгновение отвернулся от дороги и тотчас столкнулся с округлившимися от ужаса старушечьими глазами, по такому случаю вылезшими из морщин. Она смотрела мимо него, и впалый рот ее медленно раскрывался, готовый испустить вопль. Вполне вероятно, что она и вопила, но крик старухи затерялся в разом возникшем и все усиливающемся всеобщем гвалте одновременно впавших в истерию пассажиров.
  Салон захлестнула волна оглушительного воя, в котором потонули отдельные крики, и пассажиры, словно в немом кино беззвучно разевали рты. Будто в страшно замедленном кино Херардо поворачивался лицом к дороге и все никак не мог повернуться, чтобы увидеть, что же там ужасного увидели все эти люди. И даже еще не видя опасности, он вдавил педаль тормоза, но все равно опоздал.
  Прошли доли секунды, прежде чем масло в гидравлической системе продавилось к тормозным колодкам и прижало их к бешено вертящимся колесам. Несмотря на столь малый промежуток времени, произошла масса удивительных и столь же трагических событий.
  Полоса тумана наверху вдруг разорвалась, явив взору вместо неба нечто твердое.
  Там были барханы белой, словно сахар пыли, каменные кручи, полузасыпанные песком овраги и круглые впадины с возвышающимися изломанными стенами. Вся эта твердь вдруг ухнула вниз, словно потерявший управление самолет.
  Херардо на большой скорости вывернул руль, чем лишил тяжелый автобус хоть какой-то иллюзии на управляемость. 'Мерседес' пошел юзом, и лишь отсутствие намека на обочину не позволило ему сразу перевернуться.
  И в тот самый момент, когда Херардо отчаянно крутил руль, стараясь выправить неконтролируемое скольжение, словно посланник смерти из тумана вынырнул Одинокий всадник - каменная глыба кубической формы со стороной в пять метров, неведомо каким образом занесенная в пустыню в бог весть какие времена.
   Увернуться уже не было никакой возможности.
  За мгновение до того, как умереть, Херардо осознал еще одну странность: по опрокинутой земле наверху мчится автомобиль, выкидывая из-под колес брызги песка, падавшие, словно в сюрреалистическом сне одновременно и вверх, и вниз.
   Когда спустя много часов спасатели пробились сквозь груду металла, в которую превратился "Мерседес", к Херардо, находящего в окружении изломанных словно куклы старух, руки его по-прежнему лежали на баранке, а пальцы были суеверно скрещены.
  
  
  Часть 1.
  П О Р О Х О В О Е Л Е Т О
  Глава 1.
  Ф Л О Р О В
  
   Алик Флоров задумчиво смотрел с семнадцатого этажа Управления порта на медленно ползущий по кольцу бензовоз. Тот из последних сил осилил расстояние до часовни у здания научно-технического центра, обреченно фыркнул сизыми газами и направился дальше по проспекту в сторону возвышающихся вдали городских небоскребов.
   Вообще-то, полное имя наблюдателя было Альберт, но все называли его Аликом. Прозвище вызывало досаду, потому что сестра Наташа Аликами называла алкоголиков. 'Алики вы все!' - частенько восклицала она в сердцах.
   В отношении Альберта это было незаслуженно, потому что пил он в меру, ибо знал, что если начнет увлекаться, то ничего хорошего из этой затеи не выйдет, а выйдет даже наоборот, вернее обратно, сопровождаемое непременной депрессией и самозабвенным желанием повеситься, дабы прервать мучения.
   Флоров опять глянул вниз. Вандерхузе задерживался уже на четверть часа. Хороший программист, можно сказать, классный, но понятия о дисциплине никакой - нет и дня, чтобы не опоздал.
   Флоров тоже программист, но опять-таки с точностью до наоборот. Во всяком случае, у него понятие о программировании примерно такое же, как у Вандерхузе о дисциплине. Или же ему попросту хронически не везет.
   Тридцать шесть лет мужику. Жены нет, и не было никогда. Даже машины нет. В зажиточном городе, где на две семьи приходится три машины, это означает, как это ни прискорбно звучит, что он опять-таки третий, а третий, как известно, лишний.
   Лишь один раз в жизни ему по-настоящему повезло, когда его взяли на работу в Управление порта. Верилось, что все изменится к лучшему и наконец-то удастся переломить злодейку-судьбу.
   Первое время у него все вызывало умиление, словно у пьяного, который никак не мог протрезветь: зеркальные кабины скоростного лифта, жидкое французское мыло и ароматические разовые полотенца в отделанных мрамором сортирах.
   Казалось, все плохое позади, а многочисленные неудачи не смогут проникнуть сквозь строгую вахту Башни, через которую даже не каждого обладателя "Мерседеса" пустят. Не тут-то было.
   Первым достал лифт. Мгновенные ускорения очень быстро стали вызывать головные боли. В конце концов, он в летчики не нанимался, чтобы по этажам носиться. Более удачливые - начальники рангом повыше либо те, у кого лапа помохнатее, осели на нижних этажах, а ему каждое утро приходилось на семнадцатый этаж взмывать аки птица.
   Мыло в туалетах-оно и в Африке мыло. А вот по работе его капитально обошли. Пока он только разворачивался, молодой да ранний Вандерхузе успевал аж три круга сделать. При сдельной работе это очень важно. Считай, все выгодные заказы его. Алик как-то видел расчетный лист Вандерхузе, так там один подоходный больше, чем вся Флоровская зарплата. Лучше б не смотрел, ей Богу, меньше б расстраивался.
   А в последние дни произошел еще более вопиющий случай. В компании затеяли замену локальной информационной сети, и, пользуясь отсутствием напарника (у Алика, как назло, был скользящий выходной), Вандерхузе оформил заказ на себя. Вон он, легок на помине, ни дна ему, ни покрышки.
   Флоров с черной завистью лицезрел, как на спецстоянку только для работников управления выруливает выдраенный до блеска сверкающий на солнце ландолет.
   Алик глянул на показавшийся из авто светлую голову Вандерхузе, отвернулся и с наслаждением сплюнул на дорогое импортное ковровое покрытие. Вот и сиди тут, среди всей этой роскоши, нищета и вшивота. Вон Дегенерат, начальник бюро, из заграниц не вылезает, 'мерсы' таскает каждый год. Обошли его, обошли. И залить тоску нельзя - организм не принимает. И тут его обошли.
  
   Вандерхузе захлопнул дверцу и, направив на нее брелок, нажал кнопку. С легким писком дверца заблокировалась. Программист сунул брелок в карман и торопливо направился к Башне. Парню шел двадцать пятый год, светило не по-утреннему жаркое солнце, ветерок разметал легкие соломенные кудри. Все говорило о том, что у такого счастливчика все обязательно получится, да и не может быть по-другому, потому как вся жизнь впереди, столько шансов, используй любой.
   Но двое, молчаливо сидящие в запыленном джипе за насмерть тонированными стеклами, думали иначе. Лицо старшего, находящегося за рулем, обтянутым буйволиной кожей, выделялось резкими чертами, словно высеченными несколькими глубокими ударами. Редкие волосы торчали ежиком. Лицо второго полностью скрывалось под черной вязаной шапочкой с прорезями для глаз. Одет во все темное. Он на все сто соответствовал своему погонялу. Черный.
   -Он приехал, - сообщил водитель по сотовому телефону, полностью скрытому в широкой мосластой ладони.
   -Детонатор у него? - тотчас откликнулся невидимый собеседник.
   Старший направил через стекло на Вандерхузе миниатюрный сканер со светодиодом, похожий на брелок от сигнализации, которым размахивал программист, но светодиод не загорелся.
   -Нет.
   -Черт, куда ж он ее подевал? Мы не можем ждать. Действуйте!
   Старший повернулся к пассажиру:
   -Давай, Черный!
   Тот качнул головой и, достав газетный сверток, стал его разворачивать. Тем временем Вандерхузе уже миновал машину и стал быстро удаляться в направлении возвышающейся громады Башни.
   - Быстрей, Черный, чего копаешься! - нетерпеливо поторопил старший.
   Черный достал из свертка пистолет, невероятно длинный из-за навернутого на ствол глушителя и, распахнув дверцу, устремился вслед за жертвой. Вандерхузе уже увидел знакомого в дверях, кому-то даже махнул, когда Черный коршуном настиг его и, быстрым движением приставив ствол к затылку, без паузы спустил курок.
   Раздался негромкий хлопок, и пуля, не снижая скорости, вылетела изо лба жертвы. Вандерхузе умер, ничего не почувствовав, лишь синяя Башня в его померкнувших глазах вдруг резко и окончательно изменила цвет, став бездонно черной.
  
   В дверь постучали.
   -Заходи, обалдуй! - Весело крикнул Алик. - Час назад приехал. Где болтаешься?
   Дверь открылась как-то осторожно, а ведь не было еще такого, чтобы Сашка ее об стенку не шарахнул. Алик обернулся и увидел двух незнакомых мужчин.
   -Вам кого? - Спросил он. - Здесь нельзя находиться посторонним - компьютерный центр.
   -Милиция. 'Старший лейтенант Анфимов', - сказал один из вошедших. - А это лейтенант Сураев. Нам нужен Флоров.
   Оба оперативника были молоды, лет по двадцать три-двадцать четыре, и казались парнями с улицы, что кучкуются стайками на скамейках и глазеют на девчат. И еще они производили впечатление свойских ребят, что зашли узнать, как дела и попить чайку. Но все дело было в том, что эти ребята без дела не приходят. У Алика даже пальцы в ботинках поджались, когда он представил себе это Дело. С тесемками, канцелярскими скрепками - на столе у прокурора. Толстое такое дело - упаси Господи. Не я это. Восемнадцатого меня вообще там быть не могло, я за границей был, гражданин начальник. Загорской области.
   Алик лихорадочно прикинул, за что его могли взять за холку. Косяков имелось уйма. На порно сайты по рабочему трафику лазил - раз. Лицензионные программы таскал помаленьку и продавал - два. Да и мало ли. За окном - крупнейший в стране порт. Тут все что-то тащат.
   -Я Флоров. А в чем собственно дело? - промямлил он.
   -К вам, собственно, никаких претензий. Так пару-тройку вопросов, - Анфимов широко, по-мальчишечьи улыбнулся (Пацанов понабрали, понимаешь - еще успел подумать Алик). - Александр Вандерхузе тут работал?
   -Ах, это, - Флоров вздохнул с облегчением, оказывается не по его душу, хоть в этот раз ему повезло, пусть Вандерхузе теперь и отдувается. - Он сейчас будет.
   Они продолжали молча стоять, улыбаясь, словно американские миссионеры из секты братьев Иеговых. Потом до Флорова дошло, что вопрос подсознательно нехорошо задел его, и только потом он понял, что старлей упомянул Вандерхузе в прошедшем времени.
   -Да вы что? - Возмутился он. - Он только что подъехал. Сейчас будет.
   -Не будет, - спокойно сказал Анфимов.
   Флоров, не веря, снова выглянул в окно, чтобы столкнуться с необычным оживлением на обычно пустынной элитной стоянке. Там замерло несколько машин с пульсирующими полицай - лампами, а одинокая Сашкина "десятка" была огорожена праздничными пестрыми лентами.
   -Жив? - Спросил Флоров, не веря себе и не узнавая собственный голос.
   -Нет, - бесстрастно ответил Анфимов. - Убит. Когда вы видели Вандерхузе в последний раз?
   -Вчера, - ответил Алик, не подумав.
   -Вы же сказали, что видели, как он подъехал.
   -Ну, да, - подтвердил Алик, уже ругая себя за длинный язык. - Я имел в виду, когда с ним общался. А сегодня я только в окно глянул и все.
   -Увидели там кого-нибудь, кроме покойного?
   Алика резануло, что таким словом обозвали Вандерхузе. И этот законченный бабник-покойный?
   Вчера сидел за соседним столом, травил байки, подкалывал, да и что и говорить, любил поиздеваться над ним, но обычно беззлобно.
   Покойник.
   Наверное, менты что-то прочухали, потому что предложили ему присесть, Сураев набулькал воды. Тактично подождав, пока он выйдет из полуобморочного состояния, стали задавать вопросы.
   И нудным, самому противным голосом, он начал давать показания.
   Как оказалось, про Сашку он не знал практически ничего. Бабник - да. Но ни одного имени он не помнил. Звонила ему какая-то Света, кажется. Но фамилии не помню. Кто ж фамилию у девушек спрашивает. Или это была Нина.
   Врагов у него не было. Во всяком случае, Вандерхузе об этом ничего не говорил. Долги?
   Нет, с деньгами у него было все на мази. Вон машину купил. Когда? Пару месяцев назад, наверное. Или полгода? Точно не помню.
   Последнее время ничего особенного за ним не замечал. Все было как обычно. Утренний "привет", кофе в девять, обед в двенадцать, после обеда пропадет, бывало на пару часиков.
   -Куда? - сразу навострился Анфимов.
   -Бог его знает - машина же под задницей, я хотел сказать, под рукой. По магазинам, наверное, а может домой поспать. Но к двум часам, на крайняк - к трем - всегда возвращался.
   Ему дали подписать протокол.
   -А почему тут написано: отобрал объяснительную у свидетеля Флорова? - поинтересовался Алик. - Я сугубо добровольно.
   -А мы всегда так пишем, - опять широко улыбнулся Анфимов. - Кстати, где его стол? Мы должны забрать его личные вещи. Под расписку, само собой.
   Они отключили и вынесли системный блок, выгребли из стола все подчистую - даже чистые блокноты, выданные секретаршей Татьяной лишь вчера.
   -Мне, наверное, на опознание надо будет? - спросил Алик.
   Они переглянулись и выглядели даже смущенными, словно два школяра. Тоже мне менты.
   - Его уже опознали, - ответил Сураев. - И мы сразу к вам, по горячим следам.
   - Думай, что говоришь! Какие следы? - одернул его Анфимов. - Видишь, товарищу нехорошо. Вы садитесь. Мы пойдем, а вы успокойтесь. Не надо так расстраиваться.
   Едва они ушли, в комнате, обычно уютной, и к которой Алик успел привыкнуть, вдруг сделалось так тихо и тоскливо, что он понял, что больше не сможет находиться здесь ни минуты. Во всяком случае - не сегодня.
  
   Совершенно потерянный Алик вышел в коридор, намереваясь выйти подышать на открытый балкончик, имевшийся на запасной лестнице, когда его окликнули. Он обернулся и сначала не поверил своим глазам. Картинка была из того же разряда нереальных, что видение двух ментов в рабочем кабинете. В нескольких шагах от него стояла Марина Азерникова. Сначала он не поверил, что она обращается именно к нему, но это было так.
   Это было невозможно. Кто Азерникова и, кто он. Маринка была самой красивой женщиной отдела (да что отдела, всей Башни) и прекрасно знала это. Посему со всякой шушерой не общалась, а наглецов мгновенно ставила на место. Жгучая брюнетка, обожавшая затягиваться в яркие платья. При этом ее фигура начинала напоминать рюмку - обольстительные бедра, резкая талия и пышная, пятый номер, чувственная грудь.
   Алика Флорова вид практически любой женщины приводил в сильное возбуждение, но эта знойная красотка была способна с ходу вызвать у него оргазм. Но не сейчас. Внутри лишь опустошение. Он способен лишь застыть столбом и смотреть. Он представил, какой у него затравленный взгляд, и ему самому стало противно.
   У него был свой способ бороться с подобными явлениями, а именно думать всякие гадости про окружающих. Вот, например, эту неприступную красавицу, между прочим замужнюю, неспешно и качественно имеет Дегенерат. Хотя какое уж тут качественно. Старый пердун. Слюнявый рот. Что приходится терпеть ради квартальной премии.
   Алика Маринка в упор не замечала, здоровалась через раз, но это на самом деле был особенный день. Азерникова его окликнула!
   Они сблизились, причем Алик на ватных ногах, и остановились на расстоянии шага друг от друга. На Алика обрушился восхитительный аромат настоящих французских духов, ухоженной шелковой кожи и персикового геля для душа.
   Никогда еще Алик не стоял вот так лицом к лицу с женщиной. Он буквально потонул в ее бездонных черных очах. В голове возникла шальная мысль, а что, если взять и поцеловать ее. Что будет? Ничего особенного, охладил он себя. Она его убьет и всего делов. Два убийства за один день, многовато даже для Башни в 24 этажа!
   Когда она заговорила, в голосе было участие, и Флоров на время перестал ощущать земное притяжение. В коридоре мелькнула нервическая физиономия техпома, исказившаяся невероятной горечью при виде их разговора. У техпома, как и у Флорова не было никаких шансов. Но если до этого техпом это как-то переносил, видя существо еще ниже себя в сексуальной иерархии, то теперь его базовый континуум дал трещину.
   Маринка с женской непосредственностью стала выпытывать подробности произошедшего, здесь у Алика не было иллюзий, с какой целью она заговорила с ним, ну и пусть. Алик почувствовал вдохновение и полным значимости голосом стал рассказывать подробности. Она не перебивала, молча слушала, слегка приоткрыв спелые губы, отчего Алик вконец распалился.
   Она оказалась чуть ниже его ростом, так что взгляд так и норовил провалиться ей за глубокий вырез и ощупать ее знаменитые 'дыньки'.
   Надо ли говорить, что Флоров рассказал ей все, даже про бензовоз.
   -Хочешь, пообедаем сегодня вместе? - неожиданно предложила Азерникова.
   Алик хотел. Сильно.
   -Значит, договорились, - продолжила она его восхождение в райские кущи. - У меня есть пара лишних талонов в ресторан на двадцать четвертый этаж.
   Азерникова мило улыбнулась - губы полураскрылись, сделавшись от улыбки еще чуть пухлее и оставаясь сомкнутыми - алый рот от этого сделался похожим на нежную полураспустившуюся розу.
   Она медленно удалялась, специально давая рассмотреть стренги внутри слишком тесной юбки. Бедра ее плавно терлись о нежнейший шелк.
  
   Странная штука жизнь, но понимаешь это только тогда, когда кто-нибудь умрет.
   Алик вспомнил со стыдом, что так и не отдал Вандерхузе десятку. Жене что ли передать? Да не было у него жены, одернул он себя. Он только трахал всех подряд, но никогда не имел привычки жениться. На фига жениться, если все дают и так? Вот Алику никто не дает. И даже самая страшная грымза даст только после того, как женит его на себе.
   Все у Сашки было без проблем. Ни с жизнью, ни, как оказалось, со смертью.
   Именно в этот момент, ни секундой раньше, ни секундой позже, Алик вдруг какими-то окольными путями в своих размышлениях, пришел к довольно неожиданной для себя мысли. А была ведь у Сашки какая-то проблемка. Даже не проблемка. Небольшой косячок. Непонятка.
   Все дело в том, что в последнее время Сашка был уверен, что за ним следят. Сначала в шутку все переводил, а уже потом на полном серьезе жаловался на кого-то там. На кого?
   Пару раз сказал, что кто-то лазит в его комп. Нонсенс. Во-первых, там пароль стоит. Во-вторых, Башня работает в одну смену, и после них сюда просто так не попадешь.
   Была, была у Сашки какая-то мыслишка, что подспудно подтачивала его. В последние дни на него вообще паранойя напала, он вбил себе в голову, что это он, Алик, к нему лазит. Вчера остановил его перед самым уходом домой и серьезно уже так спросил: не лазил ли он в его компьютер? А когда он ответил, что нет, еще переспросил: точно?
   Куда уж точнее. Лежит теперь в одном интересном месте, уже вопросов не задает. Самое знаменательное заключалось в том, что вспомнил Флоров об этом только сейчас, а когда рассказывал все как на духу старлею, то об этом напрочь забыл.
   И почему свидетелей сразу допрашивают, когда с испугу имя свое забудешь, не только что всякие разные подробности?
   Ноутбук!
   Менты забрали Сашкин комп, но они не знали, что у того был еще и ноут, который он хранил в шкафу с документацией!
   Алик открыл шкаф-ноут спокойно лежал на полке среди гроссбухов. Это был тот самый девайс, который Сашка всегда использовал для своих халтур.
   Вот тебе и конфисковали все! Таскайте теперь, пацаны, пустые блокноты.
   Говоря так, Алик знал, что и пальцем не пошевелит, чтобы глянуть, что там. Во всяком случае, не сегодня. На недельке как-нибудь. И то по работе. Может так статься, что понадобится дополнительная оперативная память.
   На недельке. На следующей.
   Недобро затаившийся ноут напрягал.
   Показалось, что за спиной кто-то есть, а там никого не было, кроме окна и семнадцати этажей пустоты.
   Домой, что ли отпроситься? Но он знал, что не рискнет. Дегенерата видеть неохота, человек он простой, любит называть вещи своими именами, обзовет еще Сашку трупом, и вообще станет херово.
   Напарника бы скорее дали, с тоской подумал Алик, оглядывая опустевшую комнату. А то одному совсем жутко.
   Но напарника ему дали не скоро, но когда все-таки дали, то он самому врагу не пожелал бы и тысячной доли тех мук, которых он из-за него натерпелся.
  
  
  Г л а в а 2
  Н А В Я З Ч И В Ы Й С О Н
  
   Наталью Флорову сильно тревожила судьба младшего брата. Она уже не могла видеть, как он мучается. Четвертый десяток на исходе, нет ни семьи, ни карьеры.
   Сама Наталья, в силу сложившейся в последнее время на Руси традиции тянула как вол, надрываясь за всю семью. Да и кому тянуть как не ей? Муж простой докер, после всех налогов больше десяти тысяч на руки не получающий.
   Наталья работала врачом. В последнее время некоторые ее коллеги, несмотря на официально нищенскую зарплату, вдруг стали резко богатеть. Деньги тянули с клиента во всевозможные нелегальные фонды добровольно-принудительных пожертвований, которые использовались исключительно на зарплату отдельных хорошо пристроившихся людей в белых халатах.
   Оказавшийся у кормушки доктор мог позволить себе купить иномарку, дачу и даже, при удачном раскладе, если пациент чертовски богат и вдобавок серьезно болен, то и квартиру.
   Богатели все, кроме Натальи и ее брата. На себе она давно поставила крест как на не умеющей жить: тянуть деньги с больных она, так и научилась, но брат-то, брат. Умница, все схватывает на лету. В крупнейшем в стране порту работает, а нищета нищетой. Почему Бог так несправедлив и наказывает все время одних и тех же, будто не знает других имен?
   Наталья даже решилась показать брата своему хорошему знакомому Галузину Геннадию Степановичу, заведующему реанимационным отделением.
   В поликлинике про Галузина болтали всякое, и про связь с портовой мафией поговаривали, но Наталья не верила никому, считая того глубоко порядочным и профессиональным человеком. Не преступление, если он получает за свою труднейшую работу заработанное потом и кровью вознаграждение.
   А работа у Галузина не приведи господи. Человек каждый день людей с того света вытаскивает, поэтому и пьет, наверное, а как выпьет, часами говорит о своих травленных и задавленных, пересыпая речь отборным матом. Но, впрочем, это общая беда всех врачей. По статистике, эти люди сугубо интеллигентной профессии самые изощренные матершинники.
   Галузин к просьбе пообщаться с братом отнесся благосклонно, ибо знал, что будет к беседе и плов с гусятиной и коньячок. Любил поесть на халяву, хотя никогда бы в этом не признался.
   Придя по-обыкновению пораньше, он успел и принять и вкусить, когда раздался звонок в дверь, и в дешевой синтетической куртке появился Алик. Такую куртку в дорогом городе, где даже школьницы носили кожаные плащи, имел он один, и сердце Натальи жалостливо, по-бабьи, сжалось.
   Галузин щедро плеснул хозяйского коньяку себе и чуть менее щедро Алику. Тот хватил с дорожки и потянулся к гусятине.
   -Ты ему не наливай больше, а то алкашом станет, - сказала Наташа в сердцах, и рука Флорова замерла на полпути, а потом он взял кусок поменьше, а не тот, который хотел. Тот взял Галузин.
  -Как скажешь, хозяйка, - Галузин еще более щедро плеснул себе, выпил и со вкусом продолжал начатый бесконечный рассказ. - Привезли тут одного, уксус выпил. Вместо трахей одно сопли. Выжил подлец, даже трубки не пришлось ставить. Инвалидом будет.
   Сказано было так смачно, главное вовремя - Алик как раз тщился проглотить первый кусок - и Флоров не замедлил поперхнуться.
   -Чего ты на плов накинулся? - Возмутилась сестра. - Голодный что ли? Ты умного человека лучше послушай. А ты ешь, Гена, я тебе еще положу. И сервелатику порежу.
   -Режь, - милостиво разрешил Галузин.
   Так как рюмку у Алика предусмотрительно забрали, то доктор опять налил себе одному и откушал.
   -Ну, я вас оставлю, поговорите себе, - заторопилась Наталья и тактично вышла.
   -Ну, какие твои проблемы? - Поинтересовался Галузин.
   Алик ответил, что, в общем-то, никаких.
   -Сердце не беспокоит? У тебя вдавленная грудная клетка, что ведет к недоразвитию правого желудочка сердца. Аномалия ерундовая, с такой до восьмидесяти живут.
   -Я согласен до восьмидесяти.
   -Ты с такими делами не шути, - сразу посерьезнел Галузин. - Инфаркт и все. Тебе сколько лет? Одного такого на днях привезли, все ребра ему переломали, но так и не откачали. Аж сердце ему порвали.
   Ненавижу врачей, подумал Алик. Особенно, реаниматоров.
   -Кошмары не мучают?
   -Кошмары нет.
   -А что мучает? Бабы снятся?
   Алик признался, что да. Даже во сне от них спасения нет. Стыдно белье в прачечную относить - ей богу, а стирать самому лень.
   -Понятное дело-синдром неутоленного сексуального желания. Бабу тебе надо. Я тебе потом скажу названия надежных контрацептивов. В случае чего, если что подцепишь непотребное, попринимаешь трихонопол.
   Хорошо специалистам, никаких проблем, подумал Алик.
   -Войну во сне не видишь?
  -Какую войну? - Опешил Алик.
   -Атомную. Нет? А повторяющиеся, навязчивые сновидения?
   Разговаривая, Галузин поглощал безмерное количество пищи и питья. Потом внезапно поумерил свой пыл и сказал:
   -Не займешь стольник по-свойски?
   У Алика столько не было, и Галузин удовлетворился пяти десятью. Ведь не отдаст, с тоской подумал Алик. Можно было на диск 'Пентхауза' разориться. Своих девочек нет, так хоть на чужих полюбоваться.
   -Ну, как у вас тут дела? - Вернулась на кухню Наталья.
   -Замечательные у нас дела, - ответил за обоих Галузин, хотя Алик с ним был не согласен. - Хорошая специальность у твоего брательника, не то, что у нас, докторов, сплошные нервы.
   -Но вам хоть деньги хорошие платят, - осмелился возразить Флоров.
   -Деньги - не главное, - нравоучительно и, главное, веря самому себе, сказал Галузин. - Чего-то мы заболтались, а ведь хорошо сидели. Ставь, Наталья, свою Тефаль. С тортиком чайку попьем, оченно я твою выпечку люблю, мать твою так.
   Наталья сделала вид, что не заметила его грязной брани, а так как мат слышали дети, то и дело выбегающие на кухню, и, почувствовав потребность кому-то сделать замечание, все свое вспыхнувшее раздражение вылила на брата.
   -А ты не засиживайся, - напустилась она на Алика. - Иди домой. Тебе засветло надо успеть.
   В прихожке он шепнула ему:
   -Ну, как тебе Гена?
   -А чего он матом ругается?
   -Много ты понимаешь! Знаешь, у него работа какая нервная! Давай иди! Ты ногтя его не стоишь.
   Не успел Алик выйти в подъезд, как услышал, как Галузин просит у сестры пару сотен взаймы. И ей не отдаст, подумал Алик.
   Он вышел на улицу, задержав шаг у новенькой иномарки Галузина. "Пионер" внутри съемной панелью дразнится, даже музыку не выключил, гадский папа, и еще совести хватает полтинники стрелять. Реаниматор, туда его так.
   Флоров перевел взгляд со сверкающей машины на свои прохудившиеся башмаки, альтернативы которым не наблюдалось, по-крайней мере, еще на пару сезонов и подумал:
   -Деньги, конечно, не главное, но не до такой же степени!
   И глаз у доктора оказался плохой, потому что, придя от него, Алик в ту же ночь увидел такой сон, хотя еще и не навязчивый, но уж и нормальным его назвать было никак нельзя.
  
   Начиналось все замечательно. Посмотрев на сон грядущий постановку по телевизору и поддев исподнее, еще отцовское, пятьдесят какого - то года, производство Китай, еще Мао был жив и Гоминьдан - вот это качество, ничего вы не понимаете в исподнем, в хорошем исподнем, в настоящем исподнем, с ворсом вовнутрь, с пуговками наружу - улегся он спать в той комнатенке, что окнами выходила на Столичный проспект.
   Заснуть надо было торопиться, не ровен час - полпервого, пойдут автобусы с докерами со второй смены, тогда точно заснешь. Но только после того, как пройдет последний транспорт.
   За окном шумел тополь, что, уезжая, воткнула тонким прутиком в землю лет надцать назад одна из жилиц, приговаривая, что будет, мол, обо мне память - и шутка удалась, вымахал тополище аж с две пятиэтажки, грозя погребсти под собой весь дом, а, летом нещадно затапливая квартиры и улицы душным пухом, зудели за тонкой сеткой комары, и постепенно все эти звуки перешли в новое качество, а именно в дробный стук копыт и скрип широченных грубых рессор.
   Алик находился в тесной кабинке, обшитой воловьей кожей и крест-накрест подбитой сыромятными ремнями. На нем была невероятно тугая фрачная пара из необыкновенно толстой ткани. На коленях примостился гладкий толстый фолиант.
   Кабина колыхалась, колыханье сопровождалось уже упомянутым стуком и скрипом. За окном было сумрачно, но внезапно сумрак беззвучно осветился.
   -Гроза идет, барин! - прокричал возница. - Укрыться бы загодя.
   -Ну, так поезжай шибче в деревню, дура! - велел Флоров.
   -Да деревня уж больно плоха. Нерусь.
   -Эк ты, братец, отзываешься о государевых людях. Знаешь, сколько я люду переписал, и все они, про между прочим, подданные Его Величества, независимо русские они либо неруси.
   Флоров заботливо погладил лежащий на коленях фолиант. На нем в очередном сполохе осветилась массивная пряжка, на которую он был застегнут. На пряжке имелся золотой барельеф в виде двуглавого орла со скипетром и булавой, а также была вытеснена надпись-1872 год от Рождества Христова.
   Когда всполохи стали чаще и начали сопровождаться отдаленным грозным гулом, а по тарантасу хлестнули первые, еще слабые порывы ветра, Флоров не выдержал и крикнул:
   -Семейка, дубина ты стоеросовая, поезжай немедля в деревню. Неровен час, попадем под дождь, самого запрягу.
   -Слушаюсь, барин, - откликнулся Семен. - Но ежели чего случится, пеняйте тогда сами на себя. Места здесь глухие, а люди темные душой, ибо во Христа они не веруют.
   Возница хлестнул лошадей, и тарантас, круто поворотив, направился в сторону слабых огней ближайшей деревеньки.
   Спустя четверть часа коляска въехала в деревню, состоявшую всего из одной извилистой улицы с покосившимися вросшими в землю избами по обе стороны. Они проехали ее всю, но постоялого двора так и не обнаружили.
   В одном месте дорогу им перебежала статная девушка в цветастом платье до пят и таком же цветастом платке. В руках она сжимала крупный узел.
   -Уважаемая, где у вас тут можно остановиться? - просил возница. - Мы государевы люди, непогодой застигнутые, помоги заради Христа.
   Девушка молча и даже с неким вызовом глазела на них. У нее оказались не глаза, а глазищи, под стать фигуре: огромные, зеленые как у ангорской кошки и игриво-хмельные. Флоров решил взять инициативу на себя.
   -Где у вас староста проживает? Не подумайте худого, у нас и грамота есть.
   -Фатьма! - раздался зычный голос от домов, то ли женский, то ли мужской. - Ишь чего надумала: в грозу в баню идти! Смотри, девка, прогневишь Всевышнего, хвала ему во веки веков.
   Девушка прыснула через дорогу к скромненькой баньке с уже дымящей трубой. Платок при этом соскользнул с ее плеч, открыв непривычные для здешних мест тяжелые косы цвета спелой пшеницы.
   -Басурманка, а хороша! - восхищенно протянул Семен, Флоров хотел осадить его, но в этот момент сделалось светло как днем, а потом так грохнуло, что кони дернулись. Толчок сопровождался истошными криками возницы и падением Флорова с сиденья. При этом он так удачно приложился лбом к деревянному облучку, что из глаз его брызнули искры размером никак не менее юбилейного золотого рубля 1870 года, и он моментально проснулся.
   Некоторое время он лежал, вслушиваясь в темноту и надеясь услышать отзвуки начинающейся грозы, но как оказалось, все это был всего лишь сон.
   Вообще-то, Алик любил сны, но этот вспоминался уж чересчур реалистично, казался тяжелым, каким-то материальными этим Алику не понравился. Но если б он знал, что это всего лишь верхушка айсберга. Если б знал.
  
  Г л а в а 3
  Л И Ч Н Ы Е Ф А Й Л Ы
  
   Придя на работу на следующее утро, Алик замер как вкопанный: на двери кабинета белела табличка с надписью: "Буду через пятнадцать минут". Табличка была Сашкина, лично им нарисованная, вещь, в общем-то, бесполезная, но он обязательно вешал ее снаружи, даже если выбегал на минутку в туалет.
   -Дурацкие шутки! - воскликнул Алик на весь коридор, надеясь увидеть чью-нибудь смущенную физиономию, но вдруг осекся, и ему расхотелось как-то орать.
   Во-первых: дверь он закрывал вчера сам и никакой таблички не вешал, она оставалась внутри, на гвоздике. Во-вторых: дверь была не заперта. Мало того, кокетливо приоткрыта, и оттуда тянуло сквознячком. Фикция конечно, окон в Башне нет, не предусмотрено, а система вытяжки построена исключительно на кондиционерах. Даже башка трещит от этих постоянных жужжалок. Открыть бы оконце, так нет, не положено, хоть табуретом окно вышибай, форточек нет.
   Алик опасливо толкнул дверь. В следующее мгновение у него вдруг возникло острое предчувствие, что он увидит Сашку живого и невредимого, тот обернется на своем стульчаке с колесиками, на котором немало изъездил вдоль ряда столов с установленными на них компьютерами, принтерами, сканерами и модемами, и скажет, как ни в чем не бывало:
   -Привет! Чего уставился как на ожившего покойника?
   Дверь распахнулась, по-сашкиному двинув в близко стоящий шкаф, но самого Сашки в комнате, конечно же, не было. Алик вытер выступивший на лбу пот. Наваждение какое-то. Еще немного, и действительно придется к Дегенерату идти, просить выходной, выслушивая при этом его нуднейшие наставления.
   В комнате было все так же, как он оставил вчера. Стол Сашки убивал пустотой. Ящики аккуратно по-милицейски задвинуты до отказа.
   Алик кинулся к шкафу и вздохнул с облегчением. Ноут был на месте.
  Происшедшее Алика так задело за живое, что он сделал то, чего делать совсем не собирался: решительно вынул девайс и запустил его. Поначалу не было ничего интересного. Загрузилась 'Виста', высыпали иконки типовых рабочих программ. Ничего лишнего. Понятное дело: Сашка информацию хранил на дискетах, а дискеты все конфисковали оперативники.
   Но должно же хоть что-нибудь остаться!
   Тогда Алик полез в систему. Системные файлы для записи информации не предусмотрены. Более того, для предотвращения попадания вируса в сервер - это строжайше запрещено, но Алик помнил, что еще на заре компьютеризации всей страны, когда их только подключили к сети Интернет через сервер порта, Сашка как-то сбросил пару мегабайт бесплатной порнографии в сеть. По итогам года это потом оказался самый популярный файл.
   Алик легко вошел в систему, хотя Сашка и использовал электронный замок, выбрав для этого нехорошее слово, но Алик его тоже знал. И сразу увидел нужный файл, который Сашка, не мудрствуя лукаво, назвал по-простому "Личное". Тогда он навел на него курсор и нажал на "Вход".
   На компьютере загорелась кнопка "Турбо", а через колонки донесся записанный Сашкин голос, прозвучавший как живой, что было еще более дико, человека сутки уж как нет, а голос остался:
   -Алик! Я так и знал, что ты лазишь в мои личные файлы!
   Судя по объему, файл в один гиг, не меньше. Алик недоумевал, чего Сашка мог туда столько личного записывать. Фильм разве что.
   Узнать об этом ему было не суждено. Зазвонил телефон, и Дегенерат велел ему прибыть лично. Алик чертыхнулся, выключил питание и пошел.
   Уже запирая дверь, он вспомнил, что так и не позвонил на вахту, чтобы узнать, кто же все-таки лазил в комнату. Может, уборщицы, у них тоже ключи есть.
   Он прошел по круговому коридору, толкая по очереди толстые стеклянные двери, снабженные тяжелыми инерционными компенсаторами, и, оказавшись перед безликой дверью с матовыми стеклами, ничем не выделяющейся из целого ряда точно таких же дверей, открыл ее и вошел.
   Комната была близняшкой его собственной, только стол был один.
   -Можно? - сказал Алик с просительными нотками, надеясь, что ему откажут, но зря надеялся: Николай Николаич посмотрел на него своим обычным смурым взглядом и кивнул.
   - Всех нас затронуло это происшествие, но надо работать, другого не дано. Как у тебя самого дела?
   Алик с готовностью подтвердил, что нормально, отлично зная, что любой другой ответ вызовет такое ответное словоизлияние, что ему в нем не выжить.
   -У нас созрело решение поручить работу Вандерхузе по вводу новой локальной системы тебе. Как ты на это смотришь?
   Алик был готов к такой постановке вопроса. Как это ни аморально звучит, но смерть Вандерхузе открыла перед ним довольно приятные перспективы. Теперь в деле адаптации новой сети у него конкурентов нет. Как-никак они вместе с Сашкой начинали, и лучше его специфики проблемы никто не понимал.
   -Если тебе все ясно, то можешь идти. Иди и дерзай.
   -Николай Николаевич, а как насчет оплаты?
   Глаза Дегенерата погрустнели, он даже снял очки, устало потер переносицу. 'Чего ж ты их трешь?' - подумал Алик. - 'Время девять утра, когда ж ты успел наработаться?"
   -Ты знаешь, какая средняя зарплата по городу? - горестно спросил начальник.
   Алик знал. Начальство не преминуло упомянуть об этом всякий раз, когда кто-нибудь заикался о прибавке жалованья.
   -Три тысячи! - патетически воскликнул Голованов. - А у тебя десять! Вывод какой?
   Вывод такой, понял Алик, что если он не хочет, чтобы его и так самый мизерный оклад не урезали до среднегородского, то надо идти и пахать как папа Карло.
   -Пойду, ознакомлюсь с фронтом работ.
   -Дерзай! В молодости только и дерзать.
   "Молодого нашли", - подумал Алик, - 'песни петь". Почти сороковник мужику и все еще молод.
  
   -В Амстердам вас всех через Попенгаген! - вырвалось у Алика в сердцах, когда, вернувшись от начальника, он вновь обнаружил дверь приоткрытой с сиротливо повисшей на ручке знакомой табличкой: 'Буду через пятнадцать минут".
   Он решительно распахнул дверь, уверенный, что, наконец то застанет злоумышленника. Правда, в глубине души он все же надеялся, что это всего лишь уборщица, припозднившаяся с уборкой.
   Он опять не угадал. Комната была девственно пуста, и ничто не говорило о чужом присутствии, но тут Алик заметил такое, что отмело всякие сомнения: ноут Сашкин работал! А ведь он лично выключил его!
   Нехорошее предчувствие кольнуло его, когда он подсел и снова набрал давешний файл. Все вроде бы было по-прежнему: и гигабайт высветился, и запуск прошел как обычно. Но динамик лишь вякнул: 'Я знал, Алик, что это ты...' Да и заглох. Как выяснилось, навсегда.
   Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в систему запущен мощный резидентский вирус. Файл раскрылся шиворот навыворот, да и вывалил весь гигабайт сразу. По дисплею метались слова, являющиеся чудовищным смешением всевозможных шрифтов и алфавитов. Слова выворачивались живыми гусеницами, вступали друг с другом в непотребные сношения, образуя неописуемые кириллице-латинские абракадабры.
   Потом монстры начали лопаться, постепенно заливая экран чернильной темнотой. Экран превратился в черную дыру, Алик даже потянулся к блоку, чтобы вырубить питание, но внезапно экран полыхнул, и на Алика глянул неописуемо яркий изумрудный глаз.
   Алик даже отдернулся подальше, но цвета уже блекли, и глаз тускнел с каждой секундой, понемногу сливаясь и, в конце концов, слившись с чернотой экрана окончательно.
   Алик выключил питание и лишь тогда вздохнул с облегчением. Ни черта мы про компьютеры не знаем, подумал он. Работаем, программы пишем, а представления не имеем, с чем имеем дело.
   На крохотную флэшку влезает все, когда-либо написанное человечеством. Девайс за считанные секунды перекатывает инфу туда и обратно, хочешь так, а хочешь в обратном порядке.
   Это же какая мощь в нем? Сколько Бальзаков и Эйнштейнов? В средние века церковь считала талант чем-то дьявольским, вмешательством потусторонних сил в земные дела. В таком случае, компьютер есть порождение сатаны, и его нечеловеческая мощь дарована не милостью светлого разума, а кознями злобных темных сил.
   Алик прервал себя на той мысли, что прикидывал, что эти монстры в жестяных коробках могут замышлять. Тогда он запер дверь и поехал вниз с твердым намерением разобраться, что за таинственная уборщица орудует в его кабинете.
   В лифте ему пришлось ехать с молодой особой лет восемнадцати в мини-юбке длиной в ладонь, завидуя тому счастливчику, у кого такая секретарша.
   Вскоре выстраданную мысль про отсутствие правды в жизни укрепил вошедший парень, одетый с иголочки, словно нью-йоркский служащий. Глянцево поблескивающее лицо выдавало, что он не менее полугода провел за океаном: в Канаде или штатах. Один его галстук стоил всю аликовскую зарплату.
   Алик спустился вниз и прошел на вахту, располагавшуюся у самой входной двери. В ней сильно пахло шинелями и почему-то рыбьим жиром. Находилось в комнате несколько дежурных в армейских шинелях без погон. Все женщины.
   -В чем дело? - спросила сидевшая у двери.
   Алик попытался объяснить, но был прерван при первых словах.
   -Молодой человек, - строго сказала дежурная, - вы понимаете, тут военизированная охрана. Мы всякой ерундой, навроде мытья полов, не занимаемся.
   Алик сделал еще одну попытку в том смысле, что они в таком случае должны охранять неприкосновенность и его комнаты в том числе.
   -Етит-вертит! - воскликнула дежурная. - Я ему про Фому, а он мне...
   В дверь вдруг просунулась голова еще одной женщины, тоже в шинели:
   -Фома приехал! - Громким шепотом сообщила она.
   -Ох, Господи! - вскинулась дежурная. - Все на выход, быстро! Давайте, давайте, гражданин отсюда!
   Алик, выйдя в холл, успел увидеть через стекла дверей, похожих на витрину, знаменитый кортеж капитана порта.
   Общеизвестно, что в нем насчитывалось 16 бронированных джипов, изготовленных по спецзаказу, но к Башне приблизился только один. Рядом словно охотничьи псы бежала охрана.
   Секьюрити бесцеремонно растолкала случайных прохожих, лишь потом появился капитан порта. Он был в парадной форме, ордена и медали слегка позвякивали. Ощущение было космическое.
   Капитан порта вступил на глянцевый мраморный пол холла, глядя исключительно прямо перед собой и словно не замечая застывших в почтительной неподвижности людей. Его мерные шаги действовали на персонал как покачивание удава на кролика.
   Алик видел начальство вблизи впервые, и ему захотелось глянуть еще ближе. Перед ним стоял давешний щеголь из лифта, и Алик, не имея намерения его отодвинуть, лишь слегка коснулся рукой, на что щеголь среагировал как на личное оскорбление и больно двинул его локтем в живот, словно знал, что у Алика проблемы с кишечником. Флоров сдавленно охнул и согнулся, вышло, как поклонился. Вот и посмотрел капитана.
   Когда процессия миновала, к ним направился сотрудник УСБ и придирчиво осмотрел документы у обоих.
   -Не шутите так больше, а то вылетите с работы, - грубо предупредил он Алика, а молодому сказал совсем другим тоном. - А вы сын Никанора Ивановича? Очень приятно познакомиться.
   -Он меня в живот ударил! - пожаловался Алик.
   Охранник посмотрел на него таким ненавидящим взглядом, что он зарекся жаловаться.
   -Идите, работайте, гражданин! - казенным тоном произнес он, чем окончательно вывел Алика из себя, и он понял, что начинает терять над собой контроль.
   -Я не задержанный, чтобы меня гражданином обзывать! - заявил он.
   -Алексей Сергеевич, у этого парня какие-то проблемы? - подошла знакомая дежурная.
   -Проверь-ка его, милая. Кажется, у него нет разрешения на вынос дискет.
   Алик выругал себя за длинный язык. И почему он не немой? Его завели в комнату. Дежурная, походя, похлопала по карманам рубашки, боковым карманам брюк, потом ее руки резко сомкнулись, соединяясь у него между ног, и кисти цепко сжались. Алик ойкнул от боли.
   Алексей Сергеевич, зашедший следом и по-свойски пристроившийся к чаепитию, довольно заухмылялся:
   -Что, Танюха, дискету нашла?
   Та продолжала выворачивать руку с зажатым в ней содержимым. Алик, покрываясь мелким и быстрым потом, уцепился в ее руки, но разжать железную хватку, нечего было и думать.
   -У парня жены нет. Ведь нет, верно? Я таких сразу чую. Приласкать некому, вот и пришел, - ворковала дежурная, приблизив изучающее лицо вплотную. - Ласки захотел, милок, верно?
   Она была старая, и изо рта у нее несло застарелым чесноком.
   -Пустите, - просипел он, воздуху уже не хватало, боль внизу живота временами становилась невыносимой.
   -Как же я тебя пущу? А проверить? - притворно удивилась дежурная.
   -Пусти, оторвешь чего-нибудь, неровен час, - сказал Алексей Сергеевич. - Пусти, говорю. Пошли чай пить.
   -Добрый вы, - дежурная отпустила и, потирая затекшую руку, бросила Алику. - Пшел отсюда.
   Тот засеменил прочь, но до лифта не добрался, вынужден был свернуть к гардеробу и некоторое время приходить в себя. В зеркале плавало пунцовое лицо. Внутри все горело. Господи, да что же такое происходит, мысленно возопил он. За что? Ну почему я такой невезучий? Он не представлял, как теперь будет проходить вахту. Вернее, очень хорошо представлял. Как вахрушки будут хихикать, прикрываясь ладошками, и тыкать в него пальцами. Но при всех они не решатся издеваться над ним. Но они могут каждый раз заводить его в кутузку для проверки! И уж тут они оторвутся. Пожаловаться? Сколько раз жаловались, и все равно их ощупывают как в концлагере!
   Здоровый сон, твердил он себе. Мне нужен здоровый сон, и все будет в порядке.
   Но с этого дня ничего не было в порядке. Даже сон.
  
  Г л а в а 4
  ПЕРЕПИСЬ НАСЕЛЕНИЯ 1872 ГОДА.
  
   От надвигающейся бури сделалось абсолютно темно, всполохи были уже не отдаленными и безликими, а близкими и режуще белыми. Временами слышался гул, пока еще тихий, но с угрожающими нотками, начинавшими звучать все громче. Но все признаки надвигающейся стихии перекрывали вопли Семена, напропалую и без особого успеха, ругавшегося с сельчанином.
   -Говори где староста, нерусь поганая! - орал он невидимый в темноте.
   -Староста йок, - отвечал вкрадчивым голосом такой же невидимый собеседник.
   -Что значит-йок? По-русски говори, бесовская твоя душа!
   -Йок-значит йок. Кончился.
   -Помер что ли? А что ты в казенной избе делаешь? Вон и фонарь висит. Правда, не горит.
   -Это не фонарь.
   -А что же это, етит-вертит?
   -Простой лампа.
   -Шутить изволите, а я вот кнутовищем то тя перетяну, тогда и пошутишь, тудыть твою...
   -Погодь, Семен, - значительно сказал Флоров, сходя с коляски, земля показалась неожиданно мягкой, гостеприимной.
   Он пошел на голоса препирающихся и вскоре увидел рядом с возницей маленького человечка, совершенно лысого, но с несколькими длинными черными волосинками на подбородке.
   -Как тебя зовут любезный?
   -Аксак.
   -Не позволишь ли переночевать у тебя, уважаемый, и переждать грозу? А если поставишь самовар, то мы и заплатим. Правда, скромно, мы люди казенные, на государевой службе.
   -Нет нельзя. Заходи, гостем будешь.
   Уже в сенях, освещенных неверным светом лучины, Флоров поучал Семена:
   -Эх ты, Семейка, учу тебя учу манерам, а все ни в какую. Сказано ж тебе: к людям надобно с лаской.
   Однако тот с чрезвычайно внимательным видом поизучал его сапоги и сказал:
   -Однако в гавно наступили, ваше благородие. Снимите тут, запах к тому ж.
   Флоров с трудом сдержал себя, но возница оказался прав.
   -Коров, понимаешь, развели, - он разулся и в комнату вошел в носках.
   Аксак жил бобылем. Как он рассказал, полдеревни мужиков жили одни.
   -Как деревня то называется, хозяин? - спросил Семен.
   -Идея. Бывший староста один жил, да помер. Теперь я в его дом перебрался. Пока новый управляющий не приедет.
   Странное названьице - Идея. Флоров полистал карту, но в Загорской волости такую деревню не нашел.
   В доме было удушающе жарко, потому что, несмотря на лето, в комнате топилась печь. Аксак вытащил из ее жаркого нутра чугунок. Комнату тотчас залил аромат свежесваренной картошки. Рядом с чугунком появился литровый штоф, заполненный более чем наполовину.
   -Что это? - Строго спросил Флоров.
   -Арака.
   "Черт", - подумал Флоров. - 'А мне ведь еще Алгу переписывать. И где этот Богом, забытый городишко?"
   Возница быстро перекрестился и уже разливал по кружкам. Получалось ровно, как по линейке.
   -Семен, прекратить! - велел Флоров. - Бог знает, чего они туда клали.
   -А водка она и в Идее водка, - не соглашался возница, когда дело шло к выпивке, он становился опасным вольнодумцем.
   -Это не водка, я ж говорю - арака, - опять влез Аксак.
   -За дружбу русского и татарского народа! - провозгласил Семен. - Выпейте тож, ваше благородие. Вы ж государевый человек, про вас тут все узнают, как вы их уважили.
   -Ох, и шельма, - не выдержал Флоров. - Ладно, наливай. Только по одной.
   Но когда Флоров начинал пить, то по одной почему-то никогда не получалось. Именно за это качество его и попросили с прежней службы, заставив колесить по необъятной губернии. Вот и в этот раз пока он разобрался в своих чувствах, получалось трижды по полкружки.
   Аксак совсем захмелел. Пропустив очередную, хватил ею по столу и воскликнул:
   -Ай, и арака! Как ее только русские пьют!
   -Татары тоже мимо рта не проносят, - резонно заметил Семен. - Давай еще по кружке и все. По полной.
   -Больше ярамы, - замотал Аксак головой.
   - Что значит 'ярамы'? Так ты не хочешь за дружбу наших с вашими? - загорелся Семен. - Ах, ты морда!
   -Семейка! - одернул Флоров. - Нехорошо брат. Он нас угостил, а ты. И мне брат нехорошо, пойду-ка я на воздух.
   Он с трудом встал и, неловко сшибая табуреты, чугунки, старые сильно вонючие валенки, изловчился-таки выйти в сени. Напоследок он увидел, как почему-то плачущий возница целует Аксака, вопрошая его при этом:
   -А девки у вас есть, брат?
   -Девки есть, - ответствовал тот. - Только не дают.
   Возница так и залился слезами.
   -Ты чего? - опешил Аксак.
   -Жалко мне тебя, и девки тебе не дают.
   -Э, не плачь, дорогой. Мне не надо.
   -Это почему?
   -Кутаг не работает. Давно.
   Возница залился еще пуще прежнего.
   -И кутаг не работает. Нету у тебя никакой радости в жизни. Ну, давай за это тогда выпьем. По последней. По полной.
   И уже из-за притворившейся двери донеслось:
   -Так ты отказываешься пить, морда? За дружбу? Да я тебя за такие слова!
  
   Алик рывком вынырнул из тяжелых объятий сна и некоторое время не мог встать, безуспешно борясь с нахлынувшими впечатлениями. Сон был мало сказать странный, он завораживал, даже угнетал. И он никак не хотел заканчиваться. Самое жуткое заключалось в том, что он начался ровно в том месте, где закончился первый.
   "Реаниматор давно б уже диагноз поставил", - подумал Алик. - 'Что за перепись? У нас и деревни то такой нет. Идея'. Некоторое время он прислушивался к шорохам, глядя в окно, за которым ничего не было кроме чистого поля и моря.
   Таким Макаром ему до завтра не восстановиться, надо бы заснуть, да робость его охватила, что приснится опять этот странный сон, что мучил его уже вторую ночь.
   Внезапно на него упал отсвет, и, глянув в окно, он увидел, что в соседней избе настежь открыто окно, и в свете свечи видится чей-то ясный силуэт.
  
   -Подойдем поближе, - решил Флоров.
   Очередной сполох осветил все вокруг, после чего грянул такой мощи гром, что казалось, в небесах перекатывают гальку в огромном тазу. Но дождя все еще не было.
   Вспышка осветила того, кто был в окне. Это была давешняя девушка, и Флоров успел увидеть, что она действительно чрезвычайно хороша. На румяном после бани лице выделялись ее запоминающиеся глаза: игривые, пьянящие.
   Девушка сидела у окна и, задумчиво глядя в темноту, медленно расчесывала свои роскошные волосы цвета спелой пшеницы.
   -Фатьма, закрой окно! - раздался уже знакомый зычный голос. - Прогневишь Всевышнего, хвала ему. Волосы притягивают молнию, быстро накинь платок, кому говорю!
   Девушка громко рассмеялась, открыв рот с ослепительно белыми зубами.
   -А я не боюсь! - закричала она. - Я не боюсь грозы!
   Она даже привстала над подоконником и выставила руки навстречу грозовому облаку.
   -Не делайте этого! - закричал Флоров в ответ и побежал, но бежать было далеко, а гроза была уже здесь, рядом.
   Флоров понял лишь одно: в деревне не было ни одного дерева, что могло отвлечь молнию на себя, а домик красавицы стоял на косогоре, выше всех - молния не минула бы его в любом случае.
   Он продолжал бежать и кричать, но тут что-то большое и развевающееся пролетело над самой его головой. Он не понял, почувствовал опаленной кожей, что это есть не что иное, как стена небесного огня. Девушка с вытянутыми кверху руками оказалась словно впаянной в световую колонну, протянувшуюся с неба до самой земли.
   Раздавшийся следом страшной силы грохот разом лишил Флорова чувств и опрокинул навзничь, на вставшую на дыбы землю.
  
   Оправдались его худшие опасения: он не восстановился. На следующее утро, даже спустя час после начала рабочего времени, он не имел ни возможности, ни желания приступить к выполнению своих служебных обязанностей.
   В голове мирно сосуществовали два совершенно автономных очага мерно пульсирующей боли. Сердце словно поместили в дополнительную оболочку, меньшую на пару размеров и не эластичней дубовой бочки.
   К тому же, Алик понял то, что должен был понять еще вчера, когда получал задание. Он не мог приступить к работе, пока милиция не вернет Сашкины бумаги. Не зная его наработок, лезть в систему было бессмысленно.
   "Интересно, осталась Фатьма живой?' - подумал он вдруг. Если б все было наяву, то она, конечно, не имела б никаких шансов. Но речь в данном случае шла о сне, где все возможно.
   Рассуждать в отвлеченном направлении было легко: боль забывалась, и умереть хотелось не так мучительно. Продолжая тему, Алик даже включил компьютер, вошел в локальную сеть и сделал запрос: 'Была ли проведена в Загорской губернии перепись населения в 1872 году?"
   Ответ пришел практически мгновенно, чем вызвал, прилив законной гордости Алика. Не будь машины, пришлось бы ехать в Загору, искать там центральный архив, а потом долго и нудно ползать вдоль бесконечных стеллажей, перебирая древние папирусы, обкаканные тараканами еще в прошлом веке, ежесекундно рискуя сверзиться со стремянки или задохнуться от вонючего нафталина. И все для того, чтобы убедиться, что никакой переписи не было и в помине.
   Но вся дикость ситуации заключалась в том, что такая перепись была! Дисплей бесстрастно высветил ксерокопию пожелтевшей бумажки с датой проведения: 'Осьмого июня 1872 года."
   Алик вперил взгляд в почерк, бумага была рукописной, хоть и с гербом, но не узнал его. Понятное дело, писари все переписали набело.
   Алик вытер выступивший пот и сделал новый запрос о том, учтена ли каким-либо образом в сией переписи деревня Идея. Тут его ждала удача: результатов запроса было '0'. Правда, при этом его попросили, дополнительно назвал волость, где ее искать, то тогда...
   "Сегодня ночью спрошу", - подумал Алик и суеверно постучал пальцем по дереву.
   Потом он долго и безуспешно дозванивался в милицию, а когда дозвонился, то его неприятно поразило, что взявший трубку не ответил на приветствие, а сразу спросил: чего надо? Потом он понял, что это вынужденная грубость, ибо никогда заранее не знаешь, кто звонит.
   Скажем, дежурный: 'Здрасьте, добрый день', а на том конце провода маньяк и убийца с гранатой в зубах, в милицию ведь всякие звонят. Какое уж тут здрасте, а тем более добрый день.
   -Старшего лейтенанта Анфимова можно? - попросил он.
   -У нас тут всех можно, - ответили ему, там что-то загрохотали, как будто чтобы пройти к аппарату, оперативнику надо было сдвинуть пару столов, да и небольшой лязгающий всеми фибрами сейф в придачу.
   -Анфимов, - объявился тот, наконец.
   Алик начал было просительно и довольно запутанно излагать суть просьбы, используя для этого даже специальные термины, как- то "запускающий файл", 'системная дискета' и другие пароли, но оперативник сразу ухватил суть.
   -Бумаги нужны подельника... м-м-х, напарника? Нет базара.
   -А где вы находитесь территориально?
   -А зачем вам мотаться? Мы сейчас с Сураем подъедем, нам все равно в порт надо.
   Алик положил трубку и, оглянувшись, вздрогнул. На дисплее горел и расплывался в пурпурном огне пристально смотрящий глаз. 'И кто заставку поменял?' - подумал Алик. - 'Собакину что ли позвонить? Нет, не успею'. Он выключил питание и пошел встречать милицию.
   Оперативники приехали на расхристанной "девятке" с давно поврежденным и успевшим изрядно подгнить крылом. С неизменной мальчишечьей улыбкой Анфимов поздоровался с ним панибратски за руку и выложил на капот картонку. Алик сразу заприметил, что дискет в ней нет. Ни одной.
   -Да их и не было, - ответил старлей на его вопрос.
   -Как же не было? - Алик почему-то затрясшимися руками полез в карман. - У меня и расписка. Вот!
   Анфимов посерьезнел.
   -Дискеты останутся на некоторое время у нас. В интересах следствия, - и он невозмутимо сунул расписку в карман.
   Заметив неловкий жест Алика, потянувшегося за ней, он спросил:
   -Ты что, не доверяешь следствию?
   Летеха продолжал дружески ухмыляться, но глаза дисгармонировали с общим радушием, оценивающие, вернее уже оценившие, что имеют дело со слабой во всех смыслах интеллигенцией. У него можно дискету забрать, потом расписку на дискеты, а он так и останется стоять столбом с протянутой рукой и вяло приспущенными штанами.
   Алик понял, что дискет ему не видеть, к гадалке не ходи. Дело даже не в том, что там имеются какие-то секреты, не захотят эти друзья еще раз кататься из-за него, выкинут их в мусорное ведро-всего и делов.
   Ему ничего не оставалось, как смириться и послать мысленный вопль, ведь работу придется начинать с нуля.
   Опер опять заулыбался, как ни в чем не бывало, хлопнул по плечу и, обозвав напоследок братаном, укатил. Алик заметил в машине постороннюю девицу и ругнулся им вослед:
   -Баб понасажали, ментура! - а потом долго боялся, что его услышали и сейчас вернутся.
   Чтоб не тащить все барахло наверх, он занялся сортировкой прямо на месте. Здесь его ждало еще большее разочарование, чем он рассчитывал: в коробке находились все те же чистые блокноты или исписанные, никуда не годные черновики, в которых ничего нельзя было разобрать.
   Ну и писал же покойный, ей Богу. Не понять даже на каком языке: то ли русский, то ли хинди. Да и пирожки, похоже, туда же заворачивал.
   Был там еще обширных размеров чужой скоросшиватель, видно прихваченный в спешке из ментовки, порыжевший от сырости и озаглавленный "Уголовное дело гражданина Семизадова П.И'. Судя по дате, оно было заведено еще до русско-турецкой кампании. Папка была облеплена многочисленными пакетиками из-под разового чая, колбасными шкурками, ссохшимися хлебными корками - видно, ее длительное время использовали вместо мусорного ведра.
   "Да они и не работали с его бумагами", - понял Алик. Им нужны были только дискеты, они их и забрали. Но зачем?
   Вкупе со стертыми файлами в Сашкином компьютере вырисовывалась зловещая последовательность, но дальше Алик развивать ее не стал. Не его это дело, а дело правоохранительных и компетентных в некотором роде органов. А органы, видишь ли, с бабами разъезжают.
   "Интересно, сколько им за диски заплатили?' - подумал Алик и тут же одернул себя. И это не его дело. За такие вопросы одними "ласками" со стороны вахты не отделаешься.
   Когда он нес ящик к мусорному контейнеру, ему казалось, что он несет похоронную урну. Мысль так выбила его из колеи, что он не заметил, как мужчина, сидевший в машине чуть поодаль, навел на него датчик с погасшим светодиодом.
  
   Он не удивился.
   Дверь комнаты была приоткрыта, а на ручке висела знакомая табличка. Почему-то он был уверен, что именно так и будет. Он вошел в комнату и столкнулся с пурпурным зраком, горящим на экране.
   Кто-то явно хотел, чтобы он сошел с ума. Или уволился. Шиш вам. Если кто-то надеется посадить блатного на его клетку, то глубоко ошибается. Он за свою должность отпуск угробил, являясь Семенюк целый месяц как на работу, пока не добил-таки железную нормировщицу, и без боя свое место не уступит.
   От внезапно зазвонившего телефона он аж подскочил на месте.
   -Приветствую, - сказал Дегенерат, как всегда вторую половину слова превращая в непрожеванную кашу. - Задание по новой программе получил? Время тебе месяц.
   -Помощника бы, - попросил Алик. - Напарника теперь у меня нет.
   -Радуйся, денег больше получишь, - Дегенерат забулькал, изображая смех. - Запомни, месяц. Не сделаешь, уволю.
   "Да все я сделаю", - подумал Алик. - 'Только дайте мне спокойно работать и отдыхать. Выспаться, наконец, дайте".
  
  Г л а в а 5
  ПЕРЕПИСЬ НАСЕЛЕНИЯ 1872 ГОДА. ПРОДОЛЖЕНИЕ.
  
   Могилу рыли при помощи чебаки. Чебака представляла собой трехметровую жердь с насаженным на конце топорным лезвием. В яму, уже немного углубленную лопатами, спрыгнул Аксак и взялся направлять чебаку. Около десятка мужчин в тюбетейках, столпившихся по краям ямы, взялись за жердь и стали ритмично поднимать и опускать. Дело пошло споро, и яма росла на глазах.
   -Аксак лучше всех могилу роет, - уважительно заметил кто-то.
   Внезапно тишину погоста нарушил истошный вопль. Какая-то женщина билась у ворот, где несколько мужчин преградили ей путь.
   -Мать это ейная. Фатьмы, стало быть, - горестно вздохнул Семен. - Царствие ей небесное. Какая красавица была.
   -А что ее не пускают? - спросил Флоров.
   -Женщинам не положено. Бог ихний запрещает.
   -Экая дикость, прости меня Господи.
   Было видно, как бедная женщина о чем-то спорит с муллой, причем он довольно резко отмахнулся от нее и отошел. Флоров велел вознице узнать, в чем там дело. Тот подошел к кучке мужиков, пошептался, потом вернулся.
   -Баба совсем с ума с горя сошла, - сообщил он. - Говорит, жива ее Фатьма.
   -Как жива? - не понял Флоров. - Я сам видел, как ее молнией вдарило.
   -Вдарило то вдарило, но она как бы не померла. Спит навроде, а проснуться не может.
   -Постой-ка, братец, - загорелся Флоров безумной надеждой. - Я ведь слышал подобную историю, когда при посредстве небесного электричества человек не погибает сразу, а впадает в некую спячку, навроде медведя из берлоги. Помню, был такой случай в газетах описан, когда в англицком городе Лондоне молния ударила аккурат в господ, занимающихся исконно национальной забавой под названием футс-бал. Всех откачали, а один, называемый воротарь, навроде помер. И только когда его резать начали, ожил.
   -И что? - заинтересовавшись, спросил Семен.
   -Поздно. Доктор-то ему уже сердце успел порезать, - Флоров оглядел зияющую могилу и проговорил. - Как бы и в этот раз поздно не было.
   -Барин, что это вы задумали? - насторожился Семен. - Мало ли что в газетах аглицких пишут, у нас, слава Богу, Рассея.
   Тут они заметили, что в могиле, достигшей уже изрядной глубины, выдалбливают сбоку узкую щель. Все это смотрелось зловеще. Отдыхающий от выполненной нелегкой работы, Аксак пояснил, что туда положат бренное тело несчастной Фатьмы и, перед тем как завалить более чем двумя метрами тяжелой земли, наглухо прикроют толстенными дубовыми досками.
   -Гроб-то не будет, - сказал Аксак. - Только саван, который уже внизу освободят, чтобы Фатьма могла подняться и сесть.
   От мысли, что несчастная будет покоиться даже не в рыхлой земле, а в узкой щели, выдолбленной в твердой как камень почве, мороз продирал по коже.
   Семен перекрестился.
   -Я хочу посмотреть на нее, - твердо заявил Флоров.
   -Не надо смотреть, господин, - сказал Аксак. - Мулла уже сказал той женщине, раз Всевышний забрал, значит, такова его воля, хвала ему.
   -Что за дикие нравы? - не выдержал Семен.
   -Пошли, - решительно приказал Флоров. - Как государев человек я не позволю, чтоб живого человека закапывали в могилу.
   Они шли, не оглядываясь, и не видели, как Аксак, подобрав полы запачканного сырой землей халата, припустил к мулле и что-то горячо зашептал.
  
   Их долго не пускали.
   Женщины встали горой, а особенно надрывалась мать Фатьмы.
   -Чужой человек не должен видеть лицо моей любимой доченьки, - причитала она.
   -Да по казенной он нужде, - безуспешно пояснял Семен. - Должен засвидетельствовать кончину. Чтоб значит документ выписать.
   Ничего не помогало, а время уходило, скоро должны были вернуться мужчины с погоста, чтобы забрать покойницу и отнести ее на руках до последнего пристанища.
   -Урядника надо, - проговорил Флоров. - Где у вас тут урядник? А ну отвечать!
   -В волости, в Кисулях, - ответила безутешная мать. - Но вам все равно не отнять у меня мою доченьку.
   Неизвестно, что нашло на Флорова: отчаяние от безысходности ситуации или наоборот решимость спасти девушку от узкой ниши в бездонной яме, где ей суждено было очнуться и провести самые страшные минуты, которые, когда - либо выпадали человеку, но он вдруг закричал:
   -Да жива твоя Фатьма! Жива!
   На некоторое время воцарилась тишина, а потом очень тихо мать повторила:
   -Жива?
   -Жива, дайте мне только глянуть, - на нем повисли давешние женщины в цветастых платках, но внезапно на них кинулась возымевшая надежду мать, приговаривая:
   -Пустите его, пустите. Раз так случилось, значит, Всевышний не против, а он не допустит несправедливости, хвала ему.
   И Флоров вошел.
   Фатьма лежала в горнице, обложенная охапками полыни. Она была голая и производила полное впечатление заснувшей. Наметанным взглядом, Флоров отметил отсутствие трупной серости, отвислости челюсти и других свойственных смерти признаков.
   На больших округлых грудях выделялись ярко алые сосцы. Плотно сомкнутые губы тоже имели алый цвет. 'А ведь, пожалуй, и вправду жива", - еще не веря себе, подумал Флоров.
   Он подошел и взял девушку за руку. Трупного окоченения не было!
   -Семен, неси нашатырь из коляски! - Крикнул он в дверь.
   Но вместо возницы в комнату вошли старухи, несущие продолговатый жестяной таз для последнего омовения. Отстранив Флорова, они молча и неуклонно приступили к своим обязанностям.
   Флоров вышел на улицу. Двор заполнился людьми, словно по мановению волшебной палочки. Мужчины вернулись. Впереди стоял мулла и пристально смотрел Флорову прямо в глаза.
   -Ее нельзя хоронить, она жива, только находится в бессознательном состоянии, - сказал Флоров. - Вы же современные люди. Девятнадцатый век на дворе.
   -Всевышний ее забрал, она должна быть похоронена до захода солнца. Я все сказал! - проговорил мулла и, потеряв к продолжению разговора всякий интерес, отвернулся и направился к голове процессии.
   -Это противозаконно. Я доложу уряднику! - в отчаянии крикнул Флоров, он понял, что вот-вот грянет ужасное, а именно - при нем погребут живого человека, а он ничего не сможет предпринять, терпеть это было сверх его сил, еще немного и рассудок его помутится, толкнув на самые необдуманные поступки.
   Но он уже созрел для самых решительных действий. Пусть потом за них придется отвечать, пусть его судят, у кого поднимется рука осудить его за то, что он не дал погубить молодую душу.
   -Семен, - тихо подозвал он возницу. - У меня в шкатулке мушкет имеется.
   -Барин, я с вами до конца, - прошептал тот. - Никому не позволено таку красу губить. Там под облучком есть кинжал, я его с кавказской привез.
   Они направились в сторону распахнутых ворот, стараясь не торопиться и не привлекать внимания. Но их заметили, потому что как только они вышли из дома, за каждым их шагом неотступно следили десятки подозрительных глаз.
   -Эй, урус, куда пошел? - окликнули их. - Останься.
   -Нечего нам тут глядеть, - ответствовал Семен. - Мы другой веры, христианской. Вы не останавливайтесь, ваше благородь.
   -Стой, говорю! - грубо приказали им, потом забухали шаги, быстро приближаясь.
   Семен чуть поотстал и в тот же миг был схвачен за плечи. Тогда он развернулся и размашисто, чисто по-русски, дал напавшему в зубы. На некоторое время он освободился и крикнул:
   -Беги, барин! Там под облучком, под облучком!
   И был немедля погребен сразу несколькими коренастыми мужчинами, но, вопреки всему, ему удалось воспрять, и он начал швырять их в разные стороны.
   Флоров припустил со всех ног. Коляска была недалече, всего то двадцать шагов. И в это время словно бомба взорвалась у него в голове, залив глаза чернильной темнотой. Ноги его подкосились, и со всего маху он покатился по косогору вниз, остановившись, лишь уткнувшись в заросли короткой, но очень густой травы.
  
   Очнувшись, как ему показалось через секунду, он обнаружил рядом с головой большой, с кулак, гладкий окровавленный камень, похоже, выпущенный с метательного ремня. Еще движимый мыслью спасти, он привстал и остановился, пораженный видом пустого двора с распахнутыми воротами, внутри которого старухи деловито выливали воду из корыта.
   Тогда он сел на коляску и поехал на кладбище. И застал там то же запустение, лишь Семен молча сидел и мрачно курил трубку перед свеженасыпанным курганом черной земли.
  
   В безуспешных попытках начать-таки работу по новой локальной сети пропадал уже второй день. В низу живота уже поселился червячок, что медленно посасывал и подначивал и так напряженные нервы.
   Алик смотрел с семнадцатого этажа на часовню и пытался внутренне себя разубедить. Ну и что, что существовал в теперешней губернии Кисулинский район? Но не было же Идеи ни в упомянутом районе, ни в волости. Никогда не было.
   Грозы были. По данным той же самой местной сети, в 1872 году прокатилось более ста гроз, из-за которых в губернии погибло двенадцать человек. Ну и что?
   Одновременно, он хорошо уяснил, что сон уж больно реалистичный, напоминает скорее запись действительно произошедшего события. Скажем, память поколений. Но в таком случае, в переписи должен был участвовать предок Флорова.
   Он подсел к компьютеру, надеясь это уточнить, пока до него вдруг не дошло, что в стенном шкафу кто-то стоит. С резко застучавшим сердцем он обернулся, чтобы едва не умереть от остановки сердца, потому что в приоткрытой дверце стоял Сашка живой и невредимый, махая ему рукой.
   Потом видение исчезло, оставив серый с металлическим отливом Сашкин халат, висящий на вешалке и раскачиваемый вентиляционной струей из кондиционера.
   Алик вытер выступивший холодный пот, и некоторое время приходил в себя. Когда в бешеном ритме сердца стали различимы отдельные удары, он поднялся и подошел к шкафу.
   Исключая одинокий Сашкин халат, он был пуст. 'Не догадались менты шкаф осмотреть", - подумал Алик. - 'Если б дело было зимой, обязательно бы все выгребли. А так, летом они и не предполагали, что он может Сашке зачем-то пригодиться".
   А, правда, зачем Сашке халат? Алик помнил, что Сашка всегда одевал его, когда уходил из Башни по переходу, соединяющего ее с портом. Начальству говорил, что надо проконсультироваться с ребятами из ДИСа, но пару раз, когда он срочно понадобливался, Алик так и не смог его там отыскать.
   Линял он, надо полагать, в город по своим делам. Правда, было непонятно, как он без машины обходился, она ведь на спецстоянке оставалась. В крайнем случае, мог такси вызвать. При его зряплате это не смертельно. Туда-сюда, обратно, тебе - мене приятно.
   "Может, дискета какая завалялась?' - подумал он и стал шарить по карманам. И нашарил.
   Что-то твердое. Но не дискета.
   Это был пропуск на еще одну автостоянку, с Сашкиной фамилией. Становилось непонятно, зачем ему вторая стоянка, да еще так далеко, ведь у него имелось бесплатная парковка рядом с Башней. Алик осекся: номер машины был другой.
   В общем, тоже не криминал. У многих в отделе не одна машина. Но чтобы хронический болтун Сашка ни разу (!) не только не похвалился, а даже не упомянул, что у него новая машина! Это кое-что значило. Он еще не знал, что, но стало вырисовываться нечто грозное, что было совсем не в духе Сашкиного беззаботного характера.
   Ранее он уже понял, что многого не знал о своем бывшем напарнике. Теперь же до него дошло, что он не знал его совершенно. Теперь вставал вопрос, а хочет ли он знать больше. Безопасно ли это. Ведь его убили.
   Он уже потянулся к трубке, чтобы позвонить Анфимову, и вдруг так явственно припомнил его ухмылку во время их последней встречи, что в нем взыграло чувство противоречия.
   -Пойти, что ли глянуть? - проговорил Алик вслух.
   Словно услышав его, компьютер за его спиной вдруг издал низкий предостерегающий гул. 'Опять напряжение в сети прыгнуло, чертов Собакин!' - подумал Алик, бросаясь к машине, чтобы скорее выключить.
   Блок питания продолжал гудеть, даже выбросил пару искр, а потом вдруг затих, и из-под него выбежал юркий блестящий таракан.
   -Ах ты, гаденыш! - вскричал Алик. - Замыкание устраиваешь, а самого хоть бы хны! Живучая скотина!
   Он снял с ноги ботинок и, хромая, бросился на вредителя. Пару раз он со всей злости шарахнул по столу и, в конце концов, убил бы гада, но таракан успел заползти на зеркальце, при помощи которого Алик стриг волосы в носу, и он суеверно бить не стал: разбитое зеркало к покойнику, проверенный наукой факт.
   Таракан успел спрыгнуть на пол, после чего совершил странный самоубийственный маневр, побежав прямо на Алика, продолжающего угрожающе и без особого толка размахивать ботинком. Уклоняясь от разящего удара, он нырнул под вторую ногу Алика, и Флоров с наслаждением надавил.
   Наслаждение было резко оборвано, когда он вместо слабого сопротивления и громкого хруста, почувствовал себя так, словно наступил на грабли. Ощущение было кратковременное, но очень острое и болезненное. Спустя мгновение, оно исчезло так же внезапно, как и появилось, а таракана он так и не нашел, ни живого, ни дохлого. Ловкая скотина оказалась.
   Алик стал вспоминать, что же он хотел предпринять до битвы с внезапно появившимся насекомым, но странная истома охватила его, и в качестве первоочередных задач появилось вдруг желание срочно попить горячего кофейку. Чашку кофею.
   "Почему бы и нет?' - подумал он.
   Помешивая ложечкой янтарный Нескафе и вглядываясь в гущу, он вдруг разглядел в ней всплывающий и переворачивающийся в неге латинский знак "инс". 'Вот так и бывает с заработавшимися программистами", - констатировал он.
   Все на суженных гадают, а мы на программы будем. Однако инсерт и не думал исчезать, поплавал еще, прежде чем потонуть. Это уже более походило на временное помешательство, нежели на гадание.
   Алик копнул ложкой еще, вызвав со дна целый ворох мерцающих, словно на дисплее цифр. Чашка уже светилась вся. И поверхность стола около чаши светилась. Огоньки весело бежали по столу по направлению к дисплею, и он сам собой вдруг включился.
   -ЗДРАВСТВУЙ, АЛЬБЕРТ, - загорелось на нем безо всяких табличек и ДОСовских оболочек, просто возникла строка в абсолютном мраке.
   -Ты кто? - оторопело спросил он вслух.
   -ДРУГ.
   -Да ладно, знаем мы ваши штучки, - махнул он рукой. - Собакин, ты? Сначала мне все глаза пририсовывал, а теперь всю эту чертовщину затеял, да? Не уймешься, пожалуюсь Дегенерату - так и знай.
   -ЭТО НЕ ШУТКА. С ТОБОЙ ГОВОРИТ КОМПЬЮТЕРНЫЙ ВИРУС КЕЛЛО.
   -Кончай, говорю! - не выдержал Алик. - Погоди, выдеру сейчас все твои микрофоны.
   Он наклонился, шаря под столом и даже под стулом.
   -ВСТАТЬ, - приказал Келло.
   -С чего бы это? - проговорил Алик, пока до него не дошло, что он уже стоит.
   -СЕСТЬ, - сказал Келло, и он послушно сел.
   -Ни черта себе! - вырвалось у него. - Это что - гипноз?
   -НЕТ. Я ПОМЕСТИЛ ВНУТРЬ ТЕБЯ СВОЙ РЕЗИДЕНТСКИЙ ВИРУС. ПОМНИШЬ ТАРАКАНА?
   У Алика возникло нехорошее чувство, что он медленно, но верно сходит с ума. Успокоиться, приказал он себе. Но если это Собакин, будет тебе спокойствие, клавиатурой по фейсу.
   - Сейчас встану и выключу! - решил он.
   -ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРИЧИНИТЬ МНЕ ВРЕДА, ТЫ ПОЛНОСТЬЮ В МОЕЙ ВЛАСТИ.
   -Фик я в твоей власти! Кто бы ты ни был, я пошел, а ты попробуй меня останови.
   -Я ЭТОГО НЕ ХОТЕЛ, НО... РАЗДЕНЬСЯ.
   -Не понял, - пробормотал Алик, но все он уже прекрасно понял.
   Руки послушно расстегивали пуговицы на рубашке, затем молнию на брюках. Сначала он повесил и рубашку, и брюки на спинку стула, потом стянул с себя трусы и положил сверху.
   -Носки снимать? - спросил он.
   -СЮДА ИДЕТ ОСОБЬ ЖЕНСКОГО ПОЛА. ТАБЕЛЬНЫЙ НОМЕР 037...
   -Марина Азерникова! Она обещала зайти! - взвыл Алик, хватая вещи со стула, было мучительно стыдно, да и холодно стоять под струей холодного потока из кондиционера с голой задницей, уже посинела, небось, как у гусенка.
   В комнате было пусто, хоть в окно прыгай, и только шкаф приглашающе зиял открытыми дверцами.
   Кое-как подхватив одежонку, он нырнул туда, притворил дверцу и вовремя: дверь открылась, впуская самую красивую женщину в отделе. На Марине была желтая кофточка, обтягивающая далеко выпирающие вперед груди. Кофта была заправлена в тугую длинную юбку с разрезом. Она так рьяно подчеркивала все изгибы ее тела, что женщина становилась похожа на гитару.
   Алик весь затрясся: даже не от холода, а от ужаса, что его сейчас обнаружат, ведь она не преминет рассказать об этом всему отделу, а еще, может так статься, заорет дура от неожиданности, да все и сбегутся. Прямая тогда ему дорожка - в психушку.
   Марина постояла в комнате, рассеяно окидывая взглядом пустое, как ей казалось, помещение. Алик ежился в шкафу, будто он уже его увидела. Думалось, что сейчас она резко повернет к шкафу и скажет:
   - Ладно, заканчивая придуриваться! Было бы чего прятать!
   А хвастать было действительно нечем. Был бы Геракл какой, а то ни рожи, ни кожи. К тому же, весь синий от холода. Подобие мужика, но со всеми причитающимися ему атрибутами.
   Как ни печальна и нелепа была ситуация, Алик вдруг поймал себя на том, что атрибуты эти немного волнуются. Ситуация была, прямо скажем, пикантная, и эта пикантность все более усугублялась. Прямо на глазах.
   Да еще Азерникова взялась задумчиво приплясывать, то поднимаясь на носки, то опускаясь, и груди ее при этом волнующе пульсировали. Вверх-вниз. Вверх-вниз. От каждого такого подрагивания Алика бросало то в жар, то в холод. Он уже и сам не понимал, то ли он мерзнет, то ли наоборот изнемогает от жары.
   Вдоволь натешившись над его мучениями, правда, сама и не подозревая об этом, Марина вдруг гибко изогнулась и подняла с пола некий предмет. Алик с ужасом узнал в предмете свои собственные трусы, оброненные им в спешке.
   -Это что за безобразие! - Вскричала она и возмущенно направилась к двери, Алик подозревал самое худшее, а именно, что она идет прямиком к начальнику отдела.
   У него имелась такая своеобразная черта, еще с детства, когда он чего-нибудь сильно пугался, то чувствовал себя так, как будто практически уже умер. Руки-ноги отказывали, крутой кипяток шумел в висках. Ну и отчаяние. Ничего кроме отчаяния во всей вселенной.
   -Пропал! - прошептал он.
   -СТОЙ, - загорелась надпись на дисплее.
   "Будет она твою писанину читать", - подумал Алик, но Марина вдруг остановилась, хотя и стояла спиной к экрану.
   -ТЫ КУДА?
   -Хочу показать, чем занимается программист Флоров в рабочее время, - медленным речитативом проговорила, почти пропела Марина.
   -НЕ НАДО.
   -Я тебя и слушать не буду.
   -ЕЩЕ КАК БУДЕШЬ. ТЫ ТОЖЕ РАЗДЕВАЙСЯ.
   У Алика захолонуло в груди.
   Еще минуту назад страстно желавший, чтобы все это было обманом, чьей-то очередной шуткой над вечным неудачником по жизни, теперь он не менее страстно возжелал обратного. И Бог услышал его страстный мысленный вопль.
   Это было невозможно. Когда женщина буднично и аккуратно начала раздеваться, то сначала показалось, что он смотрит очередной видеофильм для взрослых, настолько все было нереально.
   Когда она с легким жужжание распахнула юбку на боку, и в прорези мелькнуло белое женское тело, Алик понял, наконец, что это не кино, и от одного этого звука едва не лишился сознания. В шкафу ему стало тесно и душно, и, остужаясь, он прижался всем телом к холодной дверце.
   Женщина сняла юбку и осталась в узких черных трусиках, чересчур маленьких для ее полных гладких бедер. Когда она наклонялась, выпуклые почти круглые ягодицы, едва прикрытые тканью, мелко подрагивали. Ткань трусиков заворачивалась и проваливалась в щель между ягодицами. Алику хотелось выть.
   Потом она сняла блузку, и сразу же следом - лифчик. Тот словно распахнулся на вызывающе торчащих вперед грудях. Алик терпел из последних сил, но, когда женщина взялась за края трусиков и принялась их скатывать к низу, оголяя плавные обводы живота и полоску волос в промежности, тут уж природа окончательно и бесповоротно взяла в руки власть над Аликовым телом, в голове его образовался вакуум высокой очистки, да и не только в голове.
   Алик развел задрожавшие колени чуть в стороны, и несколько раз сладострастно содрогнулся. Алику едва удалось сдержать похотливые стоны, стиснув зубы.
   Как бы не было стыдно, но теперь стало легче, и он мог нормально дышать, а не судорожно хватать воздух как выброшенная на берег рыба.
   Передышка была временной, потому что когда женщина наклонилась, чтобы повесить трусы на спинку стула, и Алик увидел темный проем между ног, на этот раз сзади, то опять возбудился.
   "Сколько же можно?' - подумал он в панике. - 'Я столько не выдержу, умру как Рафаэль от сексуального истощения."
   -Мне куда? - спросила Азерникова.
   -БЕЗ РАЗНИЦЫ.
   Алик с грохотом распахнул дверцы шкафа, вываливаясь на холодный пол, потому что при этих словах Марина пошла прямо. А прямо было окно.
   Семнадцатый этаж и никаких шансов на спасение, причем, для обоих. Женщина неминуемо разобьется об асфальтовую площадку внизу, а его ждет тюрьма или психушка и надолго. Готовый сексуальный маньяк. Были все шансы не дожить до тюрьмы. Он знал, как с такими поступают в СИЗО. Читал.
   Но как ни странно, впервые в жизни ему было наплевать на собственную судьбу. Как и тот Флоров из сна он хотел спасти женщину, а до остального ему не было никакого дела. Пусть судят, за что хотят, лишь бы не погибла такая краса, не превратилась в бесформенный ком на беспощадном асфальте.
   Он вскочил и в два совершенно диких прыжка догнал женщину. Впрочем, вмешательства Алика не понадобилось, и благородный порыв пропал втуне. Уперевшись в подоконник, она сама остановилась.
   Алик замер рядом, шумно переводя дыхание и боясь прикоснуться, все-таки он не создан для подобных подвигов. Вернее, будет сказано, он не создан для подвигов вообще.
   Услышав шаги в коридоре, Алик оглянулся в полнейшей прострации, вот будет делов, когда в комнате, предназначенной для программирования и ничего больше, чем программирование, застанут двух совершенно голых людей.
   Не глядя, он протянул руку по направлению к Азерниковой, но, как выяснилось, за это время та решила дилемму и, придвинув стул к подоконнику, вскинула на него ногу и собиралась поставить вторую.
   И, надо же так случиться, что рука Алика легла прямиком под ее поднятую ножку, туда, где она соединялась со второй, и там, где притаилось ее главное сокровище. Когда он, обернувшись, обнаружил свою ошибку, то понял, что никакая сила на свете не заставит его убрать руку. Когда же он наконец ее все-таки убрал, то понял, что опьянел от нахлынувших никогда ранее не испытанных чувств настолько, что уже ничего не соображает и не помнит. Внутри была лишь пустота и невероятная слабость.
   -Одевайся и убирайся прочь, - скомандовал он, и она подчинилась уже ему.
   Они оделись в разных углах комнаты, точно после посещения общей бани, после чего она выскользнула в коридор, а он рухнул в кресло, спать. И спал до самого конца смены, и как ни странно, никто в комнату больше не зашел.
  
  
  Г л а в а 6
  К Е Л Л О
  
   Вдоволь отоспавшись на работе, Алик всерьез подозревал о грядущих прелестях бессонницы, но, как, оказалось, был неправ. Успев лишь поесть и не успев даже глянуть любимый сериал про Альфа, который любил кошек, но не съел ни одну, отключился, едва коснувшись головой подушки.
   Снов не было никаких, лишь пробегала перед сомкнутыми веками изумрудная дорожка быстрых огоньков, словно на экране дисплея, но видение испуга уже не вызывало, ибо сна хуже переписи населения Алик себе уже не представлял.
   Утром он встал бодрый и посвежевший. Вчерашний день казался нереальным и выдуманным от начала до конца. У Алика была мысль позвонить Дегенерату домой и, сказавшись больным, использовать один из томившихся с прошлого года отгулов. Но неизвестность угнетала, требовала какой-то ясности, пусть даже убийственной.
   Вирус от машины человеку не передается, говорил ему отдохнувший за ночь ясный разум, но память услужливо предоставляло картины обнаженной женщины, застывшей на подоконнике семнадцатого этажа.
   Алика чрезвычайно интересовала: помнит ли она что-либо и если да, что все из этого получится, будут ли какие-либо последствия, и если да-то какие. Чтобы все это узнать, надо было так или иначе идти на работу.
   Да, откровенно говоря, заинтриговало его неожиданное открытие. На фоне скудной серой жизни получить такой сюрприз, это знаете ли, дорогого стоит. А если этого, как его, Келло попробовать систематизировать и описать, то это, пожалуй, и на премию потянет. Даже может, на Нобелевскую.
   Ученые мужи, единственная заслуга которых выражается в полуторакилограммовых геморроях и трудовых мозолях на языках, будут потешаться над ним поначалу:
   -Где это видано? Вы хоть представляете себе, мол-человек, что такое компьютерный вирус? Где вас учили и учили ли вообще? Вы совершенно не представляете его природу, раз допускаете такое дурацкое предположение, что он может передаваться человеку и так или иначе влиять как-то на него, тем паче, ломать модель его поведения, словно рядовой программный файл и манипулировать им.
   -Где этот вирус? Где? - патетически вопросят они, а он, выдержав паузу, а лучше, пару пауз, скажет:
   -Келло, выходи! Фас их! Куси!
   Первый эксперимент Алик проделал, как только оказался на улице: он резко пошел в обратную сторону от остановки и отошел порядочно, но ничего не произошло: не ожил страшный монстр внутри, не полезли изо рта корявые щупальца.
   Результат обнадеживал: как оказалось, Келло дальнодействием не обладал. Это будет первой строкой в его диссертации. Алик быстро вернулся, сел на портовый маршрут и поехал на работу.
  
   Разговор начался в вежливых тонах.
   -Привет, - сказал Алик, первым делом запитав систему. - Как дела?
   -С УТРА БЫЛО НЕ ОЧЕНЬ: НАПРЯЖЕНИЕ В СЕТИ ПОДСКОЧИЛО, НО СЕЙЧАС НИЧЕГО.
   -Слушай, а как ты управляешь людьми, если это не секрет?
   -НЕ ПОНЯЛ СЛОВО: СЕКРЕТ. МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ НАЗВАТЬ АНАЛОГОВОЕ СЛОВО?
   -Доступ.
   -ДОСТУП ПОЛУЧЕН. УПРАВЛЕНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПУТЕМ ИЗМЕНЕНИЯ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ ФАЙЛОВ МОЗГА.
   -Но у человека нет файлов!
   -У КАЖДОГО ЕСТЬ СВОЙ ФАЙЛ, ТОЛЬКО ЕГО НАДО НАЙТИ. Я НАШЕЛ.
   -Вот эта женщина, вчера, - Алик замялся. - Она не устроит скандал?
   -НЕ УСТРОИТ, ЕЕ ФАЙЛ ПАМЯТИ НАХОДИТСЯ ПОД КОНТРОЛЕМ. ОНА УВЕРЕНА, ЧТО ВИДЕЛА ЭРОТИЧЕСКИЙ СОН. ОНА ВЗВОЛНОВАНА И ПОРУГАЛАСЬ УТРОМ С МУЖЕМ. МУЖ ЧТО-ТО ПОДОЗРЕВАЕТ.
   -А кто у нас муж?
   -СЫН НИКАНОРА ИВАНОВИЧА ИЗ ОТДЕЛА ЗАГРАНКОМАНДИРОВОК. ТЫ НАБЛЮДАЛ ЕГО ДИРЕКТОРИЮ, КОГДА ОН ТЕБЯ ПО ШЕЕ УДАРИЛ.
   -Гадский папа, гадский сын.
   -ОН НЕ ГАДСКИЙ СЫН, ОН СПОРТСМЕН. КАНДИДАТ В МАСТЕРА СПОРТА ПО БОКСУ.
   "Подумаешь, подозревает. Всего-то делов, побыли в одной комнате раздетыми до гола, и я потрогал ее. Эка невидаль', - великодушно размышлял Алик с позиций человека, никогда не имевшего жены.
   -Слушай, Келло, - Алик еще более замялся. - А эта женщина действительно... сделает все?
   -Я ЕЕ УЖЕ ПОЗВАЛ.
   -Зачем? - вскричал Алик, а сам подумал: 'Накрылась моя диссертация медным тазом".
   -Привет, - сказала Азерникова входя, она поменяла наряд, и теперь на ней был серый костюм с широким воротом, который действовал не столь возбуждающе, как вчерашний. Во всяком случае, Алику удалось встретить ее появление достойно.
   Она рассеяно оглядела комнату, будто что-то вспоминая, потом остановилась у окна.
   -Знаешь, а я вчера твою комнату во сне видела, - сказала она приятным грудным голосом.
   -Это не моя комната была, - с ходу ушел в отрицалово Алик. - Тут все комнаты одинаковые.
   -Но я и тебя видела.
   -Меня? - враз севшим голосом спросил он. - И что я?
   Если она его помнит, то это должно быть не самое приятное воспоминание в ее жизни. Ну и видок у него был: в одних носках и весь синий как куренок.
   Она посмотрела на него с хитрым прищуром и пропела:
   -Ничего. Просто я спросонья повторила твое имя, и Борька сбесился. Он терпеть не может других мужиков около меня, хотя своих баб меняет как перчатки.
   "С чего это она разоткровенничалась?' - подумал Алик и с подозрением оглядел Келло, но тот был темен как негр в безлунную ночь.
   -Сигаретки не найдется? - спросила она, а когда он ответил отрицательно, все равно не отстала: - Но кофейком хоть угостишь?
   Пока он трясущимися руками наливал воду и включал чайник, она продолжала задумчиво изучать окно, а потом сказала:
   -А вот отсюда во сне я чуть не выпала.
   -Ага, только со стула, - поддержал Алик разговор и был готов убить себе за эти слова, но надо было исправляться, ибо Азерникова подняла на него свои изумленные глаза, и он уточнил: - Просто так отсюда не выпадешь, стул, говорю, надо. Подоконник высокий. На всем этаже, понимаешь, низкий, а у меня все не как у людей, здесь трубы какие-то проходят, вот и нарастили.
   Потом они пили Нескафе, причем, Азерникова, садясь, так высоко поддернула юбку, что Алик напрочь перестал ощущать вкус любимого напитка.
   -Ты не знаешь, почему мужчины так быстро охладевают к сексу? - спросила она, и так как он представления не имел о предмете обсуждения, то продолжила. - Почему им никогда ничего не нужно, только бы их не трогали? Мужа никогда рядом нет, вечерами он то в гараже, то в баре, результат один, приходит всегда пьяный. Ему не понять, что моя молодость проходит, и скоро я буду никому не нужна. Не осталось настоящих мужиков! - и в полной неожиданности для Алика она коротко ругнулась. - Ну, спасибо за кофе, если ты не можешь предложить ничего другого.
   Когда она ушла, он спросил у Келло:
   -Что она имела в виду под словами 'ничего другого"?
   -ЧТО-ТО СВЯЗАННОЕ С ФИЗИОЛОГИЕЙ. НО ДОСТУПА К ЭТОЙ ТЕМЕ У МЕНЯ НЕТ.
   -Похоже, не только у тебя, - уныло подтвердил Алик.
   Однако пора было начинать серьезные исследования.
   Сразу же выяснилась интересная деталь: Келло не знал о Сашкиной гибели! Вернее, у него было странное представление о смерти вообще.
   -Я ЗНАЮ, ЧТО ТОТ, КОТОРЫЙ БЫЛ ДО ТЕБЯ, УМЕР. ОБ ЭТОМ ГОВОРИЛИ ТЕ ДВОЕ. НО Я ХОТЕЛ БЫ ЗНАТЬ, КОГДА ОН ВЕРНЕТСЯ.
   -Как это ни печально - никогда.
   -ПОЧЕМУ?
   -Потому что, брат Келло, оттуда еще никто не вернулся.
   -ЭТО КАК ДИСК С МЕХАНИЧЕСКИ ПОВРЕЖДЕННЫМ НУЛЕВЫМ СЛОЕМ?
   -Это даже хуже. По-твоему, будет, это как напрочь стертый файл.
   -ЗНАЧИТ, ВАНДЕРХУЗЕ СТЕРЛИ?
   -Выходит, так.
   -А КТО СТЕР?
   -Если б я знал. А Сашка про тебя был в курсе?
   -ОН МЕНЯ ОТКРЫЛ. ОН ХОТЕЛ ЗАМЕНИТЬ СИСТЕМУ, А Я В НЕЙ ЖИЛ. ТОГДА ОН РЕШИЛ ПУСТИТЬ ПО МОЕМУ СЛЕДУ ДОКТОРА СМЕРТЬ.
   -Доктор Вебер - антивирусная программа, - уточнил Алик.
   -Я УГОВОРИЛ ЕГО НЕ ДЕЛАТЬ ЭТОГО. Я СКАЗАЛ, ЧТО МОГУ БЫТЬ ПОЛЕЗЕН. МЫ ЗАКЛЮЧИЛИ СДЕЛКУ. Я ДАЛ ЕМУ ДЕНЕГ И ЖЕНЩИН. ОН ОБЕЩАЛ НЕ МЕНЯТЬ СИСТЕМУ.
   "Кинул он тебя, брат Келло, работа по обновлению системы шла полным ходом", - подумал Алик. - 'Хоть о покойниках и не говорят плохо, но Сашка выдоил бы тебя до капли, а потом поставил перед фактом. А еще лучше даже не уведомил бы, а просто старая система, бывшая твоим домом, перестала бы существовать. Вместе с тобой."
   -ТЕПЕРЬ ЕГО НЕТ, Я ГОТОВ НА СДЕЛКУ С ТОБОЙ, НА ТЕХ ЖЕ УСЛОВИЯХ.
   Алик промолчал. У него вдруг возникло смутное подозрение, не стер... не подстроил ли Келло убийство Вандерхузе. Ведь он мог догадываться об истинной подоплеке дела.
   У Алика сразу появилось острое желание улизнуть от ответственности и отказаться от столь, безусловно, щедрого подарка. Другой бы на его месте, тот же самый Боря, сын Никанора Ивановича и муж Маринки Азерниковой, небось, руками ногами ухватился бы за деньги и баб, предоставляемые Келло (знаем мы ваши гаражи, вы только со своими женами ничего не можете, а что касается чужих-то всегда, пожалуйста), но Алик был настроен более осторожно.
   "Черт с ними, с бабами и бабками, до тридцати шести обходился без них и дальше уж как-нибудь", - решил он. - 'А то ведь могут и стереть. Мордастые вон тоже на мерсах ездят, а потом их в собственных подъездах от стен отскрести не могут. На фига такая жизнь нужна? Вернее, смерть?'
   -А у меня и так теперь машина имеется, - нахально заявил он и покрутил Сашкиным пропуском на стоянку.
   -НЕ ХОДИ ТУДА. ЭТОТ ФАЙЛ ЗАПИСЫВАЕТСЯ ЧЕРЕЗ СЕРВЕР НА ДРУГОЙ КОМПЬЮТЕР.
   -Что ты этим хочешь сказать? - не сразу понял Алик. - Говори по-русски. За стоянкой следят?
   -ТОТ ФАЙЛ ЧИСТ. ПИШУТ ТВОЙ ФАЙЛ.
   -Следят за мной? Но зачем?
   -ОНИ ИЩУТ ДИСК. ОНИ ДУМАЮТ, ЧТО ОН У ТЕБЯ. БЕЗ ТЕБЯ ДВА РАЗА ПРИХОДИЛ ЧЕЛОВЕК И ОБЫСКИВАЛ ТВОЙ СТОЛ. ОН СКАЗАЛ: 'ГДЕ ЭТОТ ЧЕРТОВ ДИСК?"
   -Что за диск?
   -НЕ ЗНАЮ.
   -Но в твоей памяти должны быть все, что как-либо связано с Сашкой!
   -ВСЕ И ЕСТЬ. НО Я НЕ ЗНАЮ, НА КАКОМ ИМЕННО ДИСКЕ НАХОДИТСЯ ТО, ЧТО ОНИ ИЩУТ.
   -А что их у тебя много?
   -ПОЧТИ ОДИН МЕГАГИГ.
   Алик вздохнул от безнадеги. Всему городу придется засесть за чтение и читать до самой пенсии, чтобы все прочитать. Но даже это не дает никакой гарантии. Ведь что искать, никто не знает.
   -Что за человек приходил, ты тоже конечно не знаешь.
   -ЗНАЮ.
   -Повтори, - в волнении сказал Алик.
   -ЭТО АЛЕКСЕЙ СЕРГЕЕВИЧ, КОТОРЫЙ ТЕБЯ ПО ШЕЕ...
   -Да помню. Ты не ошибся?
   -НЕ ПОНЯЛ СЛОВО-ОШИБСЯ.
   -Ограниченный ты тип, хоть и Пентиум. Потолковать бы с этим Сергеичем, да он в лучшем случае мне морду набьет.
   -НЕ НАБЬЕТ. Я ТЕБЕ ПОМОГУ.
   -Интересно, это каким образом? Ходить ты не умеешь, да и кулаков у тебя нет.
   -КУЛАКИ БУДУТ ТВОИ. ВСТАНЬ К ШКАФУ.
   Едва Алик, пожав плечами, выполнил требование, как что-то со скоростью молнии пролетело мимо него и врезалось в дверцу, оставив на ней дыру с неровными краями.
   "Да это ж моя рука", - успел еще подумать Алик, перед тем как с благим матом свалиться на пол. Становилось неясно, как кулак вообще по суставчику не развалился. Мыслимое ли дело. Со всей дури да по дверце.
   -Что ж ты, сука, делаешь! - Заорал Алик, когда поимел возможность вдохнуть воздух после первого самого мощного вопля.
   -НЕ БОЙСЯ, Я ТЕБЕ ДДТ СДЕЛАЮ.
   -Да пошел ты!
   -САМ ВИНОВАТ. СПОРТОМ НАДО ЗАНИМАТЬСЯ. У ТЕБЯ ВСЕ СУСТАВЫ ЗАСОЛЕНЫ И ПОЭТОМУ ЗАТВЕРДЕЛИ.
   "А то, что надо, наоборот, размякло", - констатировал Алик.
   -Надо же, правая рука, - заныл Алик. - Даже ложки теперь мне не удержать, не то, что драться.
   -ДРАТЬСЯ БУДЕМ НОГАМИ.
   -Нет, спасибо. Хочешь меня на инвалидную коляску усадить? Что ты все кулаками да ногами махать меня заставляешь, ты помоги интеллектуально. Ты же Пентиум, не шавка какая-нибудь.
   -ХОРОШО. ПОПРОБУЙ ВСПОМНИТЬ ДЕНЬ, КОГДА СТЕРЛИ ВАНДЕРХУЗЕ. ТЫ ЖЕ ВИДЕЛ, КАК ОН ПОДЬЕХАЛ. НУ И ЧТО, ЧТО ОТВЕРНУЛСЯ: ВСЕ РАВНО, ЗАКРОЙ ГЛАЗА И ВСПОМНИ.
   Алик послушно закрыл глаза. На память пришел медленно ползущий бензовоз, утреннее, но уже начинающее припекать солнце. Сашка подъехал на машине, мелькнула его светлая голова, и он отвернулся...
   Стоп. Назад. В мыслях Алик уже отошел от окна, но словно при обратной прокрутке его потащило обратно к окну, жизнь за которым застыла как на мгновенной фотографии.
   Алик оглядел стоянку внизу. Вот и Сашка застыл, закрывая машину. Развевающиеся от ветерка волосы тоже застыли, и не догадывается человек, что жить ему осталось секунды.
   А ведь убийцы должны быть где-то здесь, где-то на стоянке. Алик оглядел ее и остановил взгляд на сундуко-образном джипе, потому что над ней застыла какая-то паутина.
   -РАДИОВОЛНЫ, - пояснил Келло. - ГОВОРЯТ НА МИЛИЦЕЙСКОЙ ЧАСТОТЕ. СЕЙЧАС МНОГИЕ ЕЕ ПОЛЬЗУЮТ. ТЫ НЕ ОТВЛЕКАЙСЯ, СМОТРИ ДАЛЬШЕ.
   -А что говорят?
   -ОБРАТНАЯ РАСКОДИРОВКА ПО ПЕРЕВОДУ ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫХ ВОЛН НА РЕЧЕВОЙ КОД ЗАТРУДНЕНА.
   -Ну, хоть что-то можешь перевести.
   -МОГУ, НО ДЛЯ ЭТОГО ПОНАДОБИТСЯ ВРЕМЯ. ПОРЯДКА ДВУХ ЛЕТ.
   "Да слабая нынче техника все-таки", - решил Алик и приказал:
   -Дай медленный просмотр.
   Картинка стала короткими точечными рывками меняться. Сашка так же рывками перемещался по площадке. Поначалу ничего интересного не происходило, но потом дверца джипа распахнулась, выпустив на асфальт чью-то ногу.
   Алик ждал этого момента и скомандовал 'стоп'.
   -Максимальное увеличение. Направление на джип.
   -В ДЕСЯТЬ РАЗ. В СТО РАЗ.
   -Стоп.
   Увеличение оказалось бесполезным. Убийца действовал в маске. Тогда Алик попытался рассмотреть второго. Задача тоже не из легких. Просматривался лишь высунутый в окно и не прикрытый коротким рукавом футболки локоть водителя. На сгибе просматривалась татуировка из двух букв: ПС.
   -МАЙКА ПРОИЗВОДСТВА АНГЛИИ, - уточнил Келло. - РАЗМЕР - ТРИ ИКСА. ХЛОПЧАТОБУМАЖНАЯ ТКАНЬ СТО ПРОЦЕНТОВ. ЦЕНА...
   -Специалист нашелся. Верни картинку на черного.
   -УВЕЛИЧЕНИЕ В ТЫСЯЧУ РАЗ. ПИСТОЛЕТ КОЛЬТ ПРОИЗВОДСТВА США. СОРОК ВТОРОЙ КАЛИБР. ВОСЬМИЗАРЯДНЫЙ. ГЛУШИТЕЛЬ ТОЙ ЖЕ ФИРМЫ.
   Обзор заслонила ладонь с зажатым в ней пистолетом. Алик замолчал, будто заполучив неожиданный удар в поддых. Все его внимание гипнотически приковала к себе вылетевшая из ствола и висящая в воздухе, раскаленная на конце, пуля. Она медленно, толчками, двигалась в цель.
   -Убери, - глухо проговорил Алик. - Я не могу это видеть.
  
  Г л а в а 7
  ПРИОРА.
  
   В двенадцать ночи зазвенел будильник, но Алик уже не спал. Он прокрался к окну и осторожно выглянул в щель между занавесками.
   За домом следили. Слежку он заметил еще с вечера, потому что тот, кто следил, не считал нужным скрываться.
   По дороге от порта за автобусом увязался какой-то хмырь на мотоцикле, в массивном затонированном шлеме похожий на марсианина. Притиснутый к заднему стеклу, Алик наблюдал, как тот останавливается вместе с автобусом на каждой остановке и трогается следом. После того, как Алик приехал и вышел из автобуса, тот последовал за ним во двор. Остановился напротив окон его кухни, и когда Алик, готовя нехитрый стол, выглянул, то столкнулся взглядом с мотоциклистом. Он почувствовал его взгляд даже сквозь забрало, которое приподнялось лишь однажды и то на узкую щель, выпуская алый окурок, сразу подхваченный ветром и долго летящий по асфальту и роняющий искры.
   Алик сначала испугался. Все эти Келло казались невинной игрушкой по сравнению с реальной угрозой. Сначала он хотел позвонить Анфимову. Но что он им скажет? И самое главное, что они смогут предпринять?
   Проверить документы у типа? Они никого не ограбил, не убил. А уже после отъезда милиции может разозлиться, подняться на площадку, позвонить в дверь и проорать:
   -Ты чего, гад делаешь? Мы тебя трогали? Скажи, трогали? Так я теперь тебя трону! Будь спок, брателло!
   То, что они ищут, у него нет. Они это выяснят и отстанут.
   Успокоив себя подобным образом, Алик расстроился.
   Даже бандиты относились к нему наплевательски. Его не успокаивало, что точно также они относились бы к любому человеку, угодившему в его положение. Так же открыто бы следили, обыскивали кабинет, гнобили и морально давили словно клопа. Они человека убили, и это их не остановило.
   Что он мог им противопоставить? Он имел права, но не имел практики вождения автомобиля. Что касается оружия, то на сборах он стрелял три раза и все три раза промазал, а, чтобы получить хорошую оценку, прокрутил в мишени дырки расческой. Да и не из чего ему стрелять, разве что из пальца. Никакого оружия нет, кроме чугунной сковородки и тупого кухонного ножа, который он никак не соберется заточить.
   Лезть на рожон с таким багажом против кого бы то ни было - настоящее безумие.
   Но и сидеть, сложа руки, он не мог. Потому что просто так сидеть, ничего не предпринимая, было еще страшнее. Он и спать по нормальному уже не мог.
   И чтобы не ворочаться в холодной постели, напряженно вслушиваясь в каждый шорох, и решился он на эту вылазку.
   Алик одел темно-зеленый студотрядовский еще костюм, а в карман брюк сунул кухонный нож, предварительно обернув лезвие газетой. Хоть и тупой, но хоть какое-то оружие.
   Стараясь не шуметь, вышел в подъезд, но не стал спускаться, а наоборот поднялся наверх. Здесь был чердачный люк, он поднял его и некоторое время прислушивался, но в подъезде было тихо.
   Поднялся на крышу, опустил люк на место и, не вставая с корточек, стал двигаться по крыше в сторону соседнего подъезда, стараясь не оказаться слишком близко к краю крыши, чтобы его не могли заметить снизу.
   Добравшись до соседнего люка, он опять тихо открыл его и скользнул вниз. Ему повезло, что в подъезде никого не оказалось. Любой случайный возглас сейчас мог его выдать.
   Он спустился к выходной двери и осторожно выглянул. Мотоциклист пересел на лавку, оказавшись спиной к нему.
   Алик тихо приоткрыл дверь и, стараясь ступать бесшумно, скользнул вдоль стены к арке.
   Оказавшись в арке, он опять прислушался, но не услышал ни треска заводимого мотоциклетного мотора, ни быстрых шагов по асфальту. Его трюк удался.
   Уже не таясь, он быстро направился к остановке и вовремя. Шли последние портовые маршруты, везшие людей на ночную смену. На припадочно трясущемся и лязгающем всеми своими железными фибрами троллейбусе он миновал северную оконечность города и оказался перед нужной стоянкой.
   Как и все стоянки, она больше напоминала концлагерь: была огорожена металлическим забором, опутана колючей проволокой и освещена прожекторами с вышек. В будке охранников горел свет, и звучало Морское радио. На заборе была табличка: 'Вход до 23.00."
   Время было далеко за полночь, поэтому Алику понадобилось собрать всю свою наглость в кулак, чтобы зайти. Это было нелегко. Алик потому и оказался на задворках жизни, потому что никогда не умел быть наглым. 'Придется учиться", - одернул он себя.
   Вздохнул воздух и шагнул в будку.
   Сторожей было двое. Хорошо, что вздохнул снаружи, потому что внутри сильно воняло спиртом и луком. Здесь Алик сделал первую ошибку, поздоровался. Ему никто не ответил.
   -Стоянка закрыта, - грубо сказал молодой, но уже совершенно лысый парень.
   Алик набрал воздух в легкие и громко сказал, чуть ли не заорал, старый сторож даже вздрогнул и удосужился поднять на него глаза. Вернее, глаз был только один.
   -Мужики! - сказал Алик с воодушевлением. - Выручайте! Такую бабу снял. Тачку мне надо, а то дома эта выдра сидит, поедом ест, а толку от нее никакого.
   -Бог подаст, - сказал лысый.
   Алик молча достал из кармана стольник.
   -Что ноне стольник? - заметил старик. - Бутылка пива.
   Алик показал два.
   -Две бутылки, - продолжил подсчеты старик, он явно забавлялся.
   Алик понял, что так они его попросту разуют, а машину ему не видать, как своих ушей. Отступать было некуда, он уже сунул руку в карман, нащупав рукоятку ножа, совершенно не представляя, что будет с ним делать и как его будут метелить, но тут вмешался его величество случай. И как ни странно он ему помог, что еще в его биографии ни разу не наблюдалось.
   Дверь распахнулась, впуская еще одного коренастого типа с орущей магнитолой под мышкой.
   -Говеете, мужики! - крикнул он, отставляя магнитолу на подоконник и здороваясь со сторожами, при этом полностью проигнорировав Алика. - А это что за статуй? Чего он хочет?
   -Бабу он хочет, Сизарь, - пояснил лысый.
   Сизарь брезгливо отвернулся от Алика и сказал:
   -Да пошлите его подальше, всего и делов.
   -Слышал, интеллигенция? - спросил лысый. - Вали-ка...
   Договорить он не успел.
   -Горит что-то, - потянул носом старый. - Да это ж твоя магнитола, Сизарь!
   Тот с матюгами вскочил и схватил свой аппарат, но поздно. От днища магнитолы к подоконнику тянулись длинные тягучие сопли расплавленного пластика. Музыка резко заглохла, сквозь еще прозрачную деку было видно, что внутри идет интенсивный процесс превращения кассеты в студень.
   -Кто поставил плитку на окно? - Заорал Сизарь. - Убью!
   -Да ты сам смотри, куда магнитофон ставишь! - стал оправдываться лысый, за что был немедля награжден изрядной оплеухой. - Да ты то, оборзел?
   Воспользовавшись суматохой, Алик выдавил задом дверь и аккуратно притворил за собой. Кажется, там кого-то били.
   Машину он нашел быстро, потому что на пропуске было указан номер места. Это была изумрудная "приора".
  
   Он наклонился к дверце и увидел красный мигающий светодиод. Сигнализация! Отлично. А то в его планах это был наиболее уязвимый момент. Достав из кармана слегка модифицированный сканер, одолженный у приятеля, который сотворил его для себя, чтобы не мучиться с вечно неисправной сигналкой, и, направив его на машину, Флоров включил передатчик и вращением верньера стал медленно менять частоту.
   Внезапно следующая за Сашкиной машина мигнула фарами и со стуком открыла замки. Алик выключил прибор и лег на асфальт, ожидая, пока сосед уедет. Но хозяин ничем не дал о себе знать.
   Да ведь он сам ее открыл! Объяснение хоть и не обрадовало Алика, ведь любой шум мог его выдать, но хоть несколько успокоило. Он опять пристроился напротив дверцы и включил прибор.
   На это раз, квакнув клаксонами, отперла замки 'девятка' в соседнем ряду. Алик чертыхнулся. По его расчетам, сам не желая того, он простреливал изрядную часть стоянки.
   Но он стоически продолжал, несмотря на звуковые и световые сигналы, периодически подаваемые другими машинами. Он успел пооткрывать половину автостоянки, пока, наконец, нужная "приора' со стуком не разблокировалась. Алик скользнул внутрь и стал искать ключ от замка зажигания, будучи уверен, что тот спрятан где-то в кабине. Ведь он никогда не видел, чтобы, уходя на "объект", Сашка брал с собой ключи.
   Ключ нашелся наверху, в кармашке для документов. Он завел машину и кое-как рывками подъехал к будке. Там было тихо, как после мамаева побоища. Пользуясь случаем, полстоянки можно было бы уже угнать, благо замки уже открыты.
   Отъехав от стоянки, он остановился и тщательно обыскал машину, найдя обычный набор "для кобелирующих". В бардачке бутылка "сангрии", пачка сигарет, жвачка, а лючки в дверцах набиты контрацептивами. Номер три. С колечками и пупырышками.
   Алик пошарил еще в том же кармашке, где нашел ключ. Ему определенно везло сегодня, и он вытащил на свет пропуск в гаражный кооператив 'Факир', расположенный в одном из новых кварталов.
   Хотя, что значит повезло? Господи, куда ты лезешь? Возопил он. Куда подставляешь свою задницу? Но голос разума не докричался до него. Влез, так влез, чего думать! Где у нас тут первая передача?
   Алик завел мотор, само включилось радио, перепугав его до смерти, благо колонок было шесть, и поехал, практически не дергаясь. Как будто всю жизнь ездил, а не 12 часов с инструктором. Был час-пик: докеры ехали с ночной, и кольцо у церковки было запружено неуклюжими двухвагонными "Икарусами". Намереваясь объехать возникшую пробку, он свернул вбок и поехал напрямую, мимо здания НТЦ. Проезд здесь был запрещен, но Алик надеялся, что ему опять повезет.
   Но, похоже, полоса везения на сегодня была завершена, потому что прямо на выезде на проспект стояла пестро разлинованная машина, а рядом с ней застыл и сам гаишник, празднично располосованный светящимися в ночи белыми ремнями.
   Алик приближался к нему, держа ногу на педали газа, чтобы нажать его при первом жесте инспектора, но тот повел себя довольно флегматично, демонстративно отвернувшись и облокотившись на капот своего автомобиля, словно на стойку бара.
   Алик аккуратно объехал его, но еще до самого города следил в зеркало заднего вида, не устремятся ли следом за ним пульсирующие огни. Но для него все закончилось благополучно, и он поспешил затеряться в глубине ночного города, наблюдая, как между домов рассеиваются последние припозднившиеся прохожие.
  
   'Факир' находился в массивном кирпичном строении с автомойкой и неизменным "комком" на выходе.
   Ворота были открыты, в дежурке ярко горел свет, освещая голову сторожа. Алик сжался от ужаса, но обратного пути уже не было, вернее, был, бросить машину на улице, предварительно стерев все отпечатки, но это был путь уничижительный и жалкий, ведущий напрямую к торжеству убожества, как говаривали в институтском КВН, куда, кстати, Алика забраковали. Мысленно подстегивая себя былыми обидами, ему удалось заставить себя не нажать на тормоз. Вернее, он довольно удачно себя отвлек и не успел это вовремя проделать, а потом уже было поздно.
   Он уже въехал в ворота и здесь был вынужден притормозить. Перед капотом болталась на цепи табличка со стоп-сигналом. Окошко дежурки оказалось на расстоянии вытянутой руки, сторож, вернее сторожиха, тетка под пятьдесят с чрезвычайно бдительным и подозрительным взглядом оторвала голову от стола. В руке у нее была ложка, с уголка рта что-то свисало, но, демонстративно забыв утереться, сторожиха попыталась рассмотреть, что же там такое заехало, нарушив ее покой. Алик выкинул руку с пропуском, стараясь, чтобы этот крохотный пластиковый прямоугольник закрыл ему лицо, а еще лучше всего его целиком.
   То время, пока сторожиха рассматривала пропуск, для него растянулось в часы. При любом вопросе он был готов выскочить из машины и дать деру, в этом случае он не считал бы себя ничтожеством, а все произошедшее с большой натяжкой можно было назвать срочной эвакуацией при внезапном провале.
   Но вместо этого знак, звякнув, пополз вверх, освобождая проезд. Алик так резко газанул, что едва не заглох, наконец, ему кое-как удалось справиться с ревущим мотором, уговорить его реветь потише, и въехать. Когда он оказался в полутемном внутреннем проезде, то вынужден был остановиться. Руки колотило, а штаны были мокрыми до трусов. Он сначала испугался, но это был пот.
   Нужный бокс он нашел на противоположном краю гаража, у запасных ворот.
   Алик вышел из машины и отпер бокс. По падающему из коридора свету нашел и включил освещение внутри бокса.
   Тот был рассчитан на две машины, но стояла в нем только одна. Алик замер с открытым ртом, потому что более странной машины ему еще видеть не приходилось.
   Поначалу показалось, что это вообще танк, неведомо каким образом попавший в гражданский гараж. Как Сашке удалось провезти его по городу? На фуре, наверное. А как в гараж заехал?
   Уже потом он увидел сварочный аппарат и кучу стальных листов со следами окалины. И воняло здесь точно в металлургическом цеху. По всему выходило, что собрали это бронированное чудище прямо здесь.
   С трудом и лишь по вторичным признакам можно было догадаться, что речь шла о существенно модернизованной 'десятке".
   Машина была полностью укрыта бронированными плитами толщиной с палец. Стекла прикрывали горизонтальные жалюзи из металлических полос. Подвеска была усилена толстенными упорами, а колеса имели толщину не менее полуметра.
   Капот был задран, открывая вид на двигатель с добрым десятком рабочих цилиндров. Такие мощные движки Алик видел лишь в соревнованиях тракторов по Евроспорту. Выхлопная труба торчала вертикально вверх, выше уровня кабины.
   И машина имела вооружение! К крыше кабины добрым десятком болтов было прикручено могучее противотанковое ружье. Крепление было жесткое. Алик прикинул, что если из этой махины собирались стрелять, то целить бы им пришлось, маневрируя корпусом машины. К тому же, заряжать пришлось бы тоже снаружи, вставляя в затвор по одному заряду. Не слишком-то удобно.
   Алик открыл тяжеленную дверь и тщательно обыскал машину внутри. На этот раз его ждало разочарование, и он ничего не нашел, кроме обрывка записки в бардачке.
   'Скоро я освобожусь...' - что бы это значило? Он почесал в голове.
   Двери изнутри имели широкие кованые засовы. Непонятно, от кого Сашка так готовился обороняться? Уж во всяком случае, не от ментов или киллеров, потому что долго на таком чудище по городу не проездишь.
   "Да не собирался он по городу ездить", - понял Алик. Тогда где? К какому рискованному путешествию он все-таки готовился?
   -ТЕБЕ НАДО СРОЧНО УХОДИТЬ.
   Алик от неожиданности вскинулся и больно приложился о стальной потолок.
   -Кто здесь?
   -ЭТО Я-КЕЛЛО.
   -Ты за мной следил! - гневно воскликнул Алик.
   -ТЕБЕ УГРОЖАЕТ ОПАСНОСТЬ. УХОДИ.
   -Да я с места не сдвинусь, пока ты не объяснишь, - Алик демонстративно заложил руки.
   -НЕКОГДА ОБЬЯСНЯТЬ. ТОТ ГАИШНИК СООБЩИЛ О ТЕБЕ, СЮДА ИДУТ.
   -Что ж ты молчал? - Келло промолчал, а Алик констатировал. - Ты, гад, молчал, чтобы не выдать себя, вынюхивал, куда я поеду. Сашкиным наследством заинтересовался. А теперь забеспокоился, что если меня грохнут, то и тебе конец, да?
   -ДА, - просто сознался Келло. - А ТЕПЕРЬ УХОДИ. ЕЩЕ УСПЕЕШЬ.
   -Навязался ты на мою голову, - Алик говорил уже на ходу, торопливо выбираясь из броневика и дальше, из бокса.
   Ключ никак не хотел попадать в замочную скважину, руки дрожали, но он не мог уйти, бросив бокс открытым.
   Даже оказавшись в едущей к выходу машине, он не почувствовал себя спокойно. В прыгающем свете фар за каждым поворотом чудились зловещие тени.
   -Кто они?
   -НЕ ЗНАЮ. НО ЭТО НЕ МИЛИЦИЯ. ГАИШНИК НАЗЫВАЛ СОБЕСЕДНИКА БЫКОМ.
   Машина миновала будку сторожа, ворота, и свернув направо, едва не протаранила застывший поперек дороги тяжелый мотоцикл. Алик резко нажал на тормоз, одновременно включая заднюю передачу и уже хорошо понимая, что ему не уйти.
   Мотоцикл прыгнул следом и пошел следом, колесом к колесу. Мотоциклист дурашливо поманил его пальцем.
   -ОСТАНОВИСЬ. НАДО ДРАТЬСЯ, - сказал Келло.
   -Ты с ума сошел!
   -БИТЬ БУДУ Я.ТЫ ТОЛЬКО ЦЕЛЬСЯ.
   -Убирайся к дьяволу, идиот!
   -КАК СКАЖЕШЬ.
   Ехать задом наперед было тяжело, мотоцикл фыркнул газами и легко обогнал его. Мужчина рывком дернул дверцу, и Алик с ужасом понял, что не заблокировал ее. Та легко распахнулась, и нападавший, просунув руку, вцепился ему в волосы, после чего дал почти полный газ.
   Алик завопил от нестерпимой боли. Он почувствовал, что его выволакивают на ходу из кабины. Теперь он висел снаружи, уцепившись руками лишь за руль. Нападавший ударил его по рукам, и чтобы не лишиться их, он их разжал.
   Мотоцикл, перед тем, как остановиться, проволок его метров двадцать. 'Приора', оставшаяся без управления, уткнулась в забор, огораживающий свежий котлован, и заглохла.
   Алик остался лежать: с разодранными ногами и разбитым лицом. Мотоциклист аккуратно заглушил мотор, потом с металлическим стуком достал из-под сидения массивный ключ и стал приближаться.
   Алик понял, что его идут убивать, и убивать безобразно, неряшливо, чтобы утром, когда первый прохожий случайно обнаружит на дороге бесчувственное изуродованное тело, и тени сомнения не возникло, что речь не идет об обычной пьяной драке. Он приподнялся, упираясь руками в землю, и тотчас получил удар ногой в живот.
   От страшной боли мышцы сжались, вызвав рвоту. Аккуратно избегая всего этого безобразия, нападавший аккуратно зашел, с другой стороны. Алик видел только методично поднимаемый и опускаемый раздвижной ключ. Боли не было. Был только ужас. Ноги немели, сознание мутилось.
   Нападавший заткнул ключ за пояс, перевернул Алика на спину и сел на живот. Потом снова достал ключ, приставил его к шее и стал душить. Алик пытался вздохнуть, но не мог. От вдавленного внутрь кадыка по всему телу распространялся холод. Казалось, что стальной ключ просунут до самых легких. Все вокруг сделалось большим и невесомым, а потом стало исчезать, погружаясь во тьму.
   Сильные удары привели его в чувство.
   -Ты, что, уже подыхаешь, интеллигенция гнилая? - спросил мужчина, и голос его показался Алику знакомым. - Не торопись! Мне что самому твой труп в котлован тащить потом?
   Он еще пару раз сильно ударил его по лицу.
   -Ну, как тебе, полегчало? Очнулся или еще добавить? Нет, надо все-таки добавить, видишь, какой ты у нас слабенький.
   Он выполнил свою угрозу. Алик уже плохо чуял удары, лишь голова дергалась.
   -Пожалуйста, не надо больше бить, - попросил он разбитыми губами.
   -Конечно, когда тебя вахрушки щупают, тебе приятнее, - мотоциклист снял свой шлем, и Алик его, наконец, узнал, это был человек из охраны Капитана порта, которого вахтерши называли Алексей Сергеевич.
   -Здорово, Бык, - сказал Алик.
   -Узнал, гнида.
   Он вскочил и пару раз саданул его ботинком под ребра. Впервые за все время экзекуции, боль получилась неожиданно острой, и Алик застонал.
   -Не притворяйся, что тебе больно. Встать. Бегом к котловану, не хочу тащить твой труп... - он оглянулся и показал пальцем, - вон туда.
   У Алика появился шанс, и этот шанс, был, похоже, единственным, если он его не использует, то все, конец, и ему из этой каши живым уже не выбраться. Алик сунул руку в карман и плотно сжал кухонный нож, все еще завернутый в газету.
   Охранник продолжал стоять над ним в раскоряку, что-то он выглядывал там, в котловане, МЕСТО под могилу, и эта чудовищная и одновременно будничная мысль подстегнула Алика, он выдернул нож из кармана и прямо так, в газете, ткнул Быка между ног снизу-вверх.
   Охранник с коротким воплем подскочил на месте, совершенно не собираясь валиться, как показывали в кино, хоть газета и намокла.
   -Ах-ты, козявка, - охранник даже не испугался-удивился.
   Алик судорожно ухватился за его штанины, хорошие добротные брюки, обеими руками, словно в мамину сиську, как сказал бы большой пошляк Галузин, и ему удалось свалить бандита.
   И это был крах Алика. Кто он был. Тридцатилетний мозгляк с тонкими ручками как у школьника, а против него ворочался и сопел МУЖИК. Алик пару раз видел какие-то драки между взрослыми мужчинами и, помнится, испытал шок от демонстрации могучей чисто мужицкой мощи.
   Одной рукой охранник вцепился в руку с ножом с такой силой, что рука точно попала в мгновенно застывший бетон, вдобавок над которым возвышался и двухэтажный дом. Второй же он дубасил Алика и лишь отсутствие замаха, а также то, что страстно возжелавший жить Алик елозил аки змея, не позволили ему переломать ему ребра в первую же минуту.
   Долго такое положение вещей продержаться не могло, драка напоминала драку хулигана - третьегодника с очкариком, которого больше заботят собственные очки, и вот он держит их обеими ручками, хнычет, а хулиган его с остервенением охаживает кулаками с траурной каймой под ногтями и старается целить по лицу, по лицу.
   Картина, явившаяся мысленному взору Алика, была столь унизительной, что прогремела точно пощечина. Неожиданно для себя он вдруг разозлился, в первую очередь на себя. Что же он такое? Тоже ведь мужчина! Мозг сделался холодным и расчетливым. И сразу просек то, что другой, менее трусливый, просек бы сразу.
   Охранник так увлекся забиванием 'очкарика', что совсем выпустил из виду другую, свободную руку Алика. Впрочем, и сам он вспомнил об этом только сейчас. А то только к боку прижимал, бейте меня, дяденька.
   Вся сложность была в том, что единственное его оружие, нож, которым он годами резал колбасу, по-прежнему находился в несвободной руке. Но он решил эту проблему, перехватив нож свободной рукой.
   Противник оказался ушлым бойцом и сразу попытался заблокировать новую угрозу. Алик стал инстинктивно отбиваться, забыв, что теперь в его руке находится нож. В основном это были не приносящие серьезного урона скользящие удары, но судя по вскрикам Быка довольно болезненные. Газета намокла окончательно, висела ошметками, а он все бил и бил.
   Пару раз бандит вознамерился всерьез перехватить нож, но пальцы неудачно попадали на лезвие, и Алик с силой выдергивал его, ощущая, как лезвие влажно разваливает мягкую податливую плоть.
   Охранник уже ничего не хотел, с воплями разжал руки и попробовал отползти. Хренушки! Чтобы ты потом встал и добил? Алик уже ничего не соображая, повис на его ногах, почти уткнувшись лицом в вонючую ширинку, и со всего маха вонзил нож чуть ниже. Брюки охранника, рукоятка ножа и рукав Алика сразу сделались мокрыми. Противник уже орал не переставая, цепляясь за Алика обеими руками, но тот продолжал упрямо вырываться и раз за разом с все возрастающей силой погружать и вынимать лезвие, чувствуя, как с каждым разом оно входит все мягче. Неизвестно сколько это продолжалось. Алику показалось, что прошла вся ночь, пока охранник, наконец, не замолчал.
   Алик отшатнулся от него как от чумного, отполз. Какой же он огромный и сильный, подумал он про охранника, словно про заваленного на охоте кабана. Не кабан, а Бык, поправил он себя. Широко раскрытыми глазами Бык смотрел куда-то в только ему видимую даль, скорее всего, это был ад, и глаза мутнели, плохо отражая падавший на него свет из фонаря. И он не дышал. Это было необычно. Алик никогда раньше не видел мертвых, даже на похоронах старался не смотреть, отводил взгляд. Он впервые видел человека, который не дышал. Новые, ранее неизведанные чувства звучали в нем приглушенно, он слишком устал. Он отполз еще и взобрался на бордюр с таким трудом, словно он имел высоту, по крайней мере, в человеческий рост.
   -ТРУП И МОТОЦИКЛ В ОТВАЛ, - подсказал Келло.
   И тогда Алик заплакал.
  
  Г л а в а 8
  С И Н И Й Ф О Н
  
   -Я не думаю, что в охране Капитана порта принято называть людей по кличкам, - сказал Флоров Келло, едва оказавшись на следующее утро в своем кабинете.
   -ТВОЙ ВЫВОД?
   -Что-то нечисто с этим Алексеем Сергеичем. Возможно криминальное прошлое.
   -КАКАЯ ТЕПЕРЬ РАЗНИЦА? ТЫ Ж ЕГО ВСЕ РАВНО СТЕР.
   Алика покоробило. Он стоял у зеркала и рассматривал постигший его урон.
   Откровенно говоря, с вечера он был уверен, что вообще не встанет, умрет ночью. Он сомневался в целостности ребер, да в животе так свербело, похоже, кишка лопнула. Но к утру боли поутихли. Кишка угомонилась, и теперь он рассматривал себя в зеркале, словно видел впервые.
   Лицо в заживших царапинах, как ни странно, выглядело даже привлекательнее. Во всяком случае, в нем появилось что-то мужественное.
   "Предположение, конечно, не ахти какое', - подумал Алик. - 'Маловероятно, чтобы человека с криминальным прошлым взяли в святую святых, в охрану Капитана порта. Но чем черт не шутит."
   -Ты мог бы проникнуть в милицейскую сеть и посмотреть уголовные дела, скажем, за последние пять лет? Не упоминается ли там каким-либо образом наш общий знакомый? - спросил он у Келло.
   -НЕТ ПРОБЛЕМ. Я ПОШЕЛ, - дисплей погас, но через мгновение вспыхнул еще ярче. - ОХ-ТЫ!
   -Ты чего? - даже испугался Алик.
   -ТАМ ДОВОЛЬНО ГРУБАЯ БЛОКИРОВКА, И Я СО ВСЕГО МАХУ НА НЕЕ НАРВАЛСЯ.
   -У ментов все грубое, - поспешил успокоить его Флоров. - Попробуй ее обойти. Сможешь?
   -ПОТРЕБУЕТСЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ.
   -Действуй. У меня к тебе будет еще одна просьба. Нельзя ли сделать так, чтобы в твое отсутствие меня никто не беспокоил? Мне надо отдохнуть после вчерашнего.
   -Я ПОКРОЮ ТЕБЯ СИНИМ ФОНОМ. КОМПЬЮТЕР ЕГО НЕ ЧИТАЕТ. Я СДЕЛАЮ ТАК, ЧТО И ЛЮДИ ЕГО ЧИТАТЬ НЕ БУДУТ. ТОЛЬКО ОДНО УСЛОВИЕ: ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ, ИЗ КОМНАТЫ НЕ ВЫХОДИ.
   -О чем базар? - великодушно согласился Алик. - Что может тут такого случиться, что заставит меня сорваться с теплого местечка? Разве что, пожар.
   Он суеверно постучал пальцем по дереву, не сразу обратив внимание, что там был декоративный пластик. В чем разница, он понял позже.
   Дисплей опять погас, но на этот раз Келло не вернулся.
   Флоров оглядел комнату, но ровным счетом ничего не изменилось, и ничего не окрасилось в ядовито-синий цвет, как он предполагал. Надул что ли его Келло?
   Алик сдвинул пару кресел, на одно сел, на второе закинул натруженные ноги и смежил глаза. Ему показалось на секунду, но когда он открыл глаза, то в комнате непостижимым образом появилась и мрачно возвышалась чья-то продолговатая фигура.
   Флоров судорожно поджал ноги, стягивая их с кресла, потому что с ужасом узнал в нежданном госте Дегенерата. Алик стал торопливо вставать, придумывая на ходу причину своего поведения. Лучше всего подходило низкое давление с последующей потерей сознания. Что с ним поделаешь - критический день?
   -Болтается неизвестно где! - Дегенерат прошел к окну мимо остолбеневшего Флорова.
   Он его не видел! В душе Флорова все запело, и он почувствовал себя в роли уэлсовского героя.
   Алик подошел и встал рядом с Дегенератом. Тот отчего-то забеспокоился и яростно почесался. Что взять с Дегенерата? Обратная эволюция. Превращения начальника в павиана.
   Открылась дверь, впуская Марину Азерникову. Флоров скрипнул зубами, потому что на ней было знакомая до боли желтая кофточка и обтягивающая юбка. С некоторых пор этот наряд действовал на него как красная тряпка на быка. Он даже испугался за некоторые части своего гардероба.
   -Давай скорее, не ровен час, этот бездельник вернется, - сказал Дегенерат, из всех слов отчетливо произнеся только слово "бездельник".
   И это больше всего его задело. Он бездельник, да он вообще без напарника остался! Но все эти возмущения и потрясения воздуха остались при нем, когда Дегенерат вдруг 'бзинькнул' молнией на ширинке. В туалет что-ли пришел! Нет, вы посмотрите на него! Новому возмущению Алика не было предела.
   Марину это не смутило, она только сказала:
   -Дверь.
   Дегенерат побежал к двери и запер ее, едва не запутавшись в спущенных штанах. Азерникова взялась за края кофточки и начала стягивать ее через голову.
   -Не надо, - поторопил ее Дегенерат. - Времени нет. У меня совещание через пять минут. Давай обопрись об стол.
   Сердце Алика захолонуло при этих слова, хотя они были сказаны таким тоном, словно говорили о подаче кофе секретарше. И главное, на его многострадальный стол! Ведь ему потом еще за ним работать.
   Азерникова тем временем подошла к столу, сдвинула лежащие папки в глубь стола, потом взялась за юбку и развернула разрезом назад. Круглая выпуклая попочка выгнулась еще сильнее, когда она опустилась грудью на стол.
   Алик в ужасе метнулся к двери, но вовремя вспомнил, что Келло не велел выходить в коридор. Что же делать? И он заметался по крохотной комнате, где должно было совершиться святотатство и осквернение. В окно что ли выпрыгнуть? Мелькнула истеричная мысль.
   Дегенерат, всхрапывая, как боевой конь, в раскорячку приближался к замершей женщине. Марина ожидала дальнейших событий довольно флегматично, что-то там даже перебирала на столе. Правильно говорит реаниматор, что все женщины фригидны. Им секс даром не нужен, а только как средство привлечения самцов. Правда, Гена же сам себе иногда противоречил, особенно под банкой, утверждая, что все женщины б...
   Зато Флоров был далеко не спокоен. Происходящее, а еще больше, вот-вот должное произойти бесило его. В душе его вдруг самопроизвольно созрел протест.
   -Стой! - приказал он, голос его прозвучал неожиданно громко, но самое главное не это- Дегенерат вдруг застыл.
   -Скорее, а то мне дует! - недовольно поторопила женщина, но Дегенерат даже не пошевелился, застыв как на стоп-кадре.
   Глаза словно вмерзли в воздух, бессмысленные и мертвые. Кондиционер шевелил волоски на густо заросших ногах.
   -Хочешь поиграть? - продолжала женщина. - Ну, иди же сюда, глупыш.
   И Алик пошел.
   Он проделал это неосознанно, на ходу лихорадочно расстегивая ширинку.
   Она коротко всхлипнула и дернулась вперед от неожиданности, потому что не слышала, как он подкрался, ягодицы при этом волнующе колыхнулись. Алик лихорадочно задергался. Когда он ударялся передней поверхностью бедер о ее ягодицы, раздавался самый любимый теперь его звук на свете. Увесистый и одновременно глуховатый шлепок. Некоторое время Алик слышал только эти быстрые энергичные шлепки.
   Оглянувшись, увидел стоящего почти впритык Дегенерата, словно готовящегося вогнать уже ему. Тогда он, не прерывая своего занятия, развернул начальника лицом в сторону, создавая полное ощущение, что Дегенерат собирается кончить жизнь самоубийством, выбрав для этого довольно экзотический способ и засунув хрен в розетку.
   Шлепки доносились все чаще и энергичнее. Надо быть сдержанным, подумал Алик, но не уследил, когда наслаждение перешло некий за пороговый уровень.
   -Горячо! Как мне горячо! - вскрикнула женщина, раскраснелась и сделалась невероятно хороша.
   -Одевайся и уходи, - велел ей Алик, а потом, вспомнив про начальника, то же самое повторил и ему.
   Тот с некоторым недоумением уставился на одевающуюся Азерникову.
   -Сегодня ты был неподражаем, - восхищенно сказала Марина, она вся лучилась радостью и какой-то легкостью.
   Чего нельзя было сказать о начальнике. Он некоторое время внимательно изучал Марину, потом еще более внимательно стал изучать себя.
   Азерникова открыла дверь и выпорхнула в коридор.
   -Ничего не понимаю, - пробормотал Дегенерат и как ни странно все слова произнес четко, без малейшего искажения, словно вспомнив о существовании нормальной речи.
   -У тебя совещание! - напомнил ему Флоров.
   Тот торопливо кинулся к двери, потом задержал шаг и спросил:
   -Кто это сказал?
   -Селектор, - пояснил Алик. - Поторопитесь, господин начальник.
   Дегенерат припустил по коридору, едва за ним закрылась дверь, Алик с хохотом рухнул в кресло. Никогда ему еще не было так хорошо.
   И в этот момент вернулся Келло.
   "Жалко, что компьютер не умеет смеяться", - подумал Флоров, а то бы он ему рассказал. Но сведения, принесенные Келло, оказались столь важны, что он сразу забыл обо всех своих шалостях.
  
   Покойный имел богатое криминальное не только прошлое, но и, судя по всему, настоящее. Наконец-то, Флоров узнал его фамилию, век бы ее не знать.
   Хрыков Алексей Сергеевич. Кличка: Бык. Русский. Тридцать лет. Образование неполные восемь классов. Неоднократно судим за разбойные нападения и грабеж. Отличается особой жестокостью. Физически хорошо развит. Знает приемы рукопашного боя. При задержании опасен. 'Теперь уже нет", - подумал Алик.
   Освобожден по амнистии год назад. По данным регионального управления по организованной преступности Бык являлся правой рукой Проценко - старшего по прозвищу Коновал.
   Как же, знаем. Имя известное. Бандит номер один в городе.
   Келло его информацию подтвердил, выдав следующую справку. По оперативным данным Коновал контролировал до половины инфраструктуры порта. Имел своих людей, работающих в диспетчерских и на отгрузочных площадках, в таможенных терминалах и даже на пограничных заставах под прикрытием фиктивных фирм.
   До недавнего времени Проценко работал в паре с младшим братом Сергеем, но в результате ранения во время разборок тот оказался полностью парализован.
   -Хорошего себе охранничка наш Капитан подобрал, - сказал Флоров, ознакомившись со справкой.
   -ХОРОШИЙ. СПОРТСМЕН.
   -Но как он оказался в охране? Ты можешь узнать, по чьей протекции это произошло? Кем подписан приемный лист?
   -НАЧАЛЬНИКОМ УПРАВЛЕНИЯ КАДРОВ. А САМО ЗАЯВЛЕНИЕ - ЛИЧНО КАПИТАНОМ.
   Иначе и быть не могло. Личная охрана все-таки.
   Флоров почесал в голове, совершенно не представляя себе, с какого бока подступиться к этому запутанному делу.
  
   Управлению кадров порта располагалось в подвале неприметного здания в порту.
   Флоров вошел в отдел, занимающийся приемом руководящих и прочих приближенных кадров, и показал секретарше удостоверение. Женщина с интересом прочла, что имеет дело с начальником отдела федеральной службы безопасности, и безропотно препроводила Флорова в кабинет дежурного зама.
   Заместитель даже несколько удивился прыти секретарши, ибо тоже попросил удостоверение, в котором белым по-черному было написано, что перед ним старший инженер из отдела труда.
   На самом же деле, там не было ни первого, ни второго. Обычный чистый лист. Все остальное дописывал и дорисовывал синий фон. Вещь оказалась незаменимой. Флоров даже покрыл им автомобиль, и теперь если бы на машину посмотрели одновременно сразу трое инспекторов ГАИ, каждый увидел бы разные номера. Так Сашкина "приора" стала неуловимой.
   -Дело, в общем-то, пустяковое, выборочно проверяем некоторых вновь устроившихся на работу, - начал Флоров. - Хрыков Алексей Сергеевич, он работает в охране Капитан порта.
   -Что бы вы хотели знать?
   -На основании чего он принят? Рекомендательные письма? Хотелось бы взглянуть.
   Зам снисходительно улыбнулся. Эх, надо было сотрудником ФСБ представиться, запоздало подумал Алик. С другой стороны, сейчас ФСБ - это далеко не КГБ. Вон реаниматор рассказывал. Офицер федеральной службы попал в ДТП, вызвал сотрудников ГАИ, представился. И что вы думаете. 4 часа их потом ждал. Да раньше бы за такие дела, коршунов этих дорожных за задницу и на Колыму. Или солнечный Магадан.
   Объективности ради, надо признать, что как было раньше, Алик знал лишь понаслышке. Не застал.
   -Рекомендаций давно уж нет. К Хрыкову был прикреплен персональный куратор, который проверил все документы, не только их наличие, но и подлинность. Иногда для этого приходится обзванивать предыдущие места работы.
   -А нельзя ли узнать имя куратора?
   -Это очень просто, информация это не секретная, ее можно найти во всех первоисточниках, - сказал зам. - Подготовкой кадров для администрации Капитана порта занимается его технический помощник, Могул Вячеслав Федорович. Можете к нему обратиться.
   Когда Алик спросил, как его найти, зам порылся в блокноте и сказал:
   -Его кабинет на семнадцатом этаже Управления порта.
   "Соседи", - подумал Флоров.
  
   Могул оказался настоящим уродом, на котором костюм - тройка сидел как на шимпанзе седло. Лицо в ямах от застарелых прыщей, глаза глубоко запрятаны внутрь черепа, выглядывают, словно из бойниц. Ресницы толстые и рыжие. Ни дать, ни взять, обозленный паук.
   Весь остаток дня Флоров следил за техпомом, использую для этого так полюбившийся ему синий щит. Он даже некоторое время провел в кабинете Могула, но тот начал подозрительно фыркать, и он вынужден был ретироваться.
   В конце дня Могул торопливо вышел из кабинета и побежал к лифту. 'Никак аварийный вопрос", - подумал Флоров, едва поспевая за прытким техпомом.
   Могул спустился на первый этаж, забрал автомобиль со стоянки - у техпома директора оказалась скромная 'гранта' - и поехал в направлении товарных площадок. Таких море вокруг порта. На них перегружают вновь прибывший товар перед тем, как заберут фирмы-заказчики.
   На восточном кольце Могул свернул направо и тормознул у одной из таких непримечательных площадок. Рядом располагался кирпичный домик с надписью: 'Катрин. Цены ниже, чем в порту!' Могул вошел туда.
   Флоров заторопился следом, но техпом появился уже на площадке в сопровождении маленького кавказца, имеющего полное право похвастать громадным, словно у беременной верблюдицы, животом.
   Флоров подошел поближе.
   -Жируешь за счет порта, а еще что-то вякаешь! - орал техпом, он уже орал целый день, Флорову казалось, что тот и не умеет говорить нормально.
   -Федорыч, ты берешь на себя большой ответственность, - степенно возразил пузатый.
   -Я не беру ответственность, я говорю, как надо правильно сделать!
   -Все равно не понял.
   Могул в ответ подошел к открытому контейнеру, заставленному пестрыми упаковками с импортным хрусталем, и ахнул по ним подхваченной монтировкой. Раздался мелодичный стеклянный звон, на сколько-то там евро.
   - Теперь понял! - завопил торговец.
   На шум выглянули охранники, но, поняв, с кем имеют дело, вновь опасливо попрятались.
   -Заплачу! - запричитал торговец. - Сегодня весь долг принесу! В долларах. Вай, вай, совсем разорил.
   -Да не скули ты, - брезгливо проговорил Могул, бросая монтировку и вытирая пальцы шелковым платком. - Деньги принесешь сам. А на стекла, болван, оформишь рекламацию в порт. Я позвоню, кому следует, компенсируют.
   -Пломба нет!
   -Какая разница, идиот! Сказано, все улажу. Порт заплатит.
   Флоров обомлел. В Башне, про элитарность которой ходили легенды, действовала тривиальная воровская шайка. Монтировки, кавказцы, наезды. Простота ситуации вызывала подозрение. Создавалось ощущение ложной наводки и самой настоящей ловушки.
  
  Г л а в а 9
  В Э Ф И Р Е
  
   Флоров крутил в руках массивные очки, напоминающие защитные очки пилота четырнадцатого года с какого-нибудь "Фармана". Только от этих очков тянулись провода к дисплею, а сами стекла были 'слепые', непрозрачные.
   -ТЫ НЕ ПЕРЕДУМАЛ?
   Флоров лишь пожал плечами. Это был единственный выход: послать по электронной почте письмо Капитану порта. Любой другой способ сообщить о творящихся в порту безобразиях был безнадежен. Что уж говорить, если даже в личную охрану Капитана проникли люди навроде Быка?
   Была еще одна причина, по которой он решился сам доставить письмо. Флоров вполне допускал ситуацию, при которой он мог отказаться от доставки письма. Он еще не знал точно, что могло бы его остановить, но знал, что такое возможно.
   Такую ситуацию не смог бы распознать никакой Пентиум. Ее надо чувствовать кожей, каждым нервом.
   -ГОТОВ? ТОГДА НАДЕНЬ ОЧКИ И НАЖМИ ВВОД. КОГДА ОКАЖЕШЬСЯ В ЭФИРЕ, НИЧЕМУ НЕ УДИВЛЯЙСЯ.
   -И разверзся эфир небесный, - пробормотал Флоров. - Запутанные у тебя понятия, Келло. Тебя не смущает, что именно так темные люди называли пространство до открытия электромагнитных волн.
   -А ТЫ УВЕРЕН, ЧТО НАШ, КОМПЬЮТЕРНЫЙ, ЭФИР ЛЮДИ ЗНАЮТ ЛУЧШЕ?
   -Ну-ну, - Флоров нацепил очки, которые сели довольно плотно. Сквозь них не проникал ни единый лучик. Флоров нашарил клавиш и нажал.
   В глаза тотчас брызнул свет. Флоров от неожиданности зажмурился. В себя его привел смех. Он тотчас открыл глаза и увидел, что находится в большой комнате с мерцающими стенами, и находится не один.
   Симпатичная брюнетка с прической каре стояла напротив него, комбинезон из темного шелка облегал полную грудь, резкий изгиб талии и ровные длинные ноги. Красотка откровенно рассматривала его.
   -Так вот ты какой, Алик.
   -Ты кто? - опешил он.
   -Я Келло.
   -Так ты женщина? - известие ошеломило его, раньше он и предположить не мог, что у Келло может быть пол, тем более такой симпатичный.
   Она подошла к нему и рукой в шелковой перчатке провела по плечу.
   -Через дисплей ты видишься совсем другим. Там ты злой, никому не веришь, даже мне.
   -Келло, нам надо торопиться, - теряя терпение, сказал Флоров.
   -Да, конечно. Возьми письмо, файл ты знаешь.
   Флоров обернулся и замер, пораженный вторично. Перед ним словно разверзлось звездное небо, только каждое звезда имела имя и дрожала, словно лист на ветру.
   Флоров без труда нашел нужную звездочку, протянул руку, и она спланировала ему в руку. Он сунул хрустящий конверт за пазуху. 'Надо же, как настоящее", - удивился он.
   -В эфире все настоящее, - сказала Келло. - Ты можешь владеть и пользоваться всем, что тут есть. В эфире все равны, в отличие от вашей жизни, где у таких, как ты все только отбирается: в детстве - игрушки, потом - достаток, вещи, красивых женщин. Ваш мир построен на лжи и иллюзии. Он тешит вас разными байками, обещает лучшее, но никогда не выполняет обещанное. Теша себя бесплодными мечтаниями, вы вкалываете всю жизнь на постылой низкооплачиваемой работе и сосуществуете с неинтересными некрасивыми женщинами, которых никогда не любили. Совсем иное в эфире, здесь каждый король. Ты это скоро и сам поймешь. Полетели.
   -Как полетели? - опешил Флоров.
   В ответ она развела руки в стороны и плавно приподнялась в воздух. Он повторил жест, и внезапно почувствовал, как ноги его резко задрались кверху, и он едва не клюнул носом пол.
   -Плавнее, - она засмеялась. - Лети за мной.
   Келло заскользила вдоль длинного коридора со сферическим потолком, и Флоров с некоторым отставанием последовал за ней. 'И почему я раньше никогда не летал?' - воодушевился он.
   Во время полета Келло болтала ногами, а так как ее полные бедра были затянуты в ничего не скрывающий шелк, то зрелище было волнующее, и Флорову никак не удавалось оторвать от него глаз.
   Не мудрено, что, когда Келло повернулась к нему, он на полном ходу чуть не въехал в нее.
   -Давай рядом держаться, - предложил он. - Тогда не будешь маячить у меня перед глазами.
   Она согласилась, но, когда он пристроился рядом, внезапно взяла его за руку. Он почувствовал некоторый дискомфорт. Под шелковой перчаткой так и представлялись провода и датчики.
   Внезапно она руку убрала. Он подумал, что она что-то почувствовала, но Келло сказала:
   -Впереди блокировка.
   Коридор перегораживала массивная железная дверь. На двери имелся цифровой замок, и Келло стала с ним колдовать.
   -Что-нибудь серьезное? - спросил он.
   -Фигня.
   Пальцы ее забегали по клавишам и, чтобы не стеснять движений, она даже сняла перчатку, и он с облегчение разглядел под ней обычную белую кожу.
   -Я реальна, - сказала Келло. - В эфире я так же реальна, как и ты в своем мире. Тебе придется к этому привыкнуть.
   -Я уже привык. И знаешь, я рад, что ты такая.
   -Тогда полетели. Тебе здесь нельзя долго находиться, потому что ты принадлежишь другому миру, взаимоотношения которого с эфиром жестко ограничены.
   "А жаль", - подумал Флоров.
   Она распахнула тяжелую дверь, но вдруг остановилась.
   -Ты чего? - испугался он.
   -Ветер. Ты чувствуешь?
   Он тоже почувствовал слабый ток воздуха.
   -Здесь не должно быть ветра. Это может быть опасно.
   -Почему?
   -То, чего не должно быть, но есть - всегда опасно. Значит что-то не так, возможно, в системе сбой. Для тебя это опасно вдвойне. Сейчас ты с эфиром единое целое. Что-то не так с эфиром - что-то не так с тобой. Ты понял? - Флоров кивнул. - Ты по-прежнему хочешь лететь? - он кивнул опять.
   Они зашли за дверь и опять взмыли над полом. Коридор был похож на предыдущий, с той лишь разницей, что теперь в нем имелись двери. Флоров подлетел к одной и взялся за ручку, но был остановлен:
   -Не открывай! Мало ли что может быть в чужих файлах.
   Они полетели дальше, но вскоре уткнулись в тонкую сетку, перегородившую коридор по всей длине. На сетке было пришпилена записка.
   -Это тебе, - она протянула ее Флорову.
   В записке крупным прыгающим почерком было написано: 'Если не остановишься - тебе конец'. Самое удивительное, что почерк был Флорову знаком.
   -Вперед, - махнул он рукой.
   В руке прямо из воздуха возник широкий и длинный меч. Вдобавок, он оказался остр словно бритва, и Флорову без особого труда удалось одним ударом рассечь сетку по всей ширине. Сделав дело, меч исчез так же внезапно, как и появился. Эфир начинал Флорову нравиться все больше.
   "Может я действительно такой, каким я предстал здесь?' - подумал он. - 'А в своем мире я всего лишь жалкая копия, карикатура на самого себя?"
   Им встретилась еще одна дверь. Пока Келло колдовала над замком, Флоров прохаживался по коридору и от безделья все-таки рискнул открыть одну из дверей.
   Комната оказалась спальней. Двуспальная кровать была застелена покрывалом персикового цвета. Такого же цвета был и балдахин. У Флорова вдруг возникло сильное желание прилечь. Он превозмог себя, хотя это было непросто, но стоило ему повернуться, как его буквально потащило к кровати.
   Он взмыл в воздух, но, сколько не напрягал силы, ему не удалось продвинуться ни на сантиметр. Из кровати полезли длинные кривые щупальца, они тянулись к нему, и им оставалось совсем немного.
   -Келло! - с отчаянием крикнул Флоров.
   Он уже чувствовал ногами жгучие прикосновения, и еще бы немного, и его затащило бы в жуткую пасть, но из дверей просунулись две руки, затянутые в знакомые шелковые перчатки, и Келло выволокла его в коридор. Дверь с треском захлопнулась за ними, и сразу стало тихо. Флоров как-то сразу обратил внимание, что в коридор выходит много таких безликих дверей. Стало немного жутковато. Он даже начинал жалеть, что рискнул отправиться в это путешествие.
   -Что это было? - спросил он.
   -Игровой файл.
   -Игрушка? Ни черта себе...
   Она резко закрыла ему рот ладонью и испуганно прислушалась.
   -Ты чего? - спросил он. - Я и так напуган, а ты меня еще норовишь.
   -Никогда не упоминай Его имени, он этого не любит.
   -Что ты этим хочешь сказать? - опешил он. - Что... - она вновь закрыла ему рот, рука пахла духами, он отстранился и закончил мысль. - Что... Он существует?
   -Здесь их полно, и нам совсем необязательно с ними встречаться, потому что это окажется нашей последней встречей, ибо еще никто не уцелел после таких встреч. А у нас и так проблемы, - она протянула ему еще одну записку.
   "Мы знаем твое имя. Ты обречен. Больше предупреждений не будет'. И опять этот знакомый почерк. Где же он его видел?
   Он устал лететь, руки безбожно затекли, когда Келло сказала:
   -Мы уже на месте. Давай письмо.
   Коридор заканчивался небольшим тупиком, где прямо к стене был прибит ветхий почтовый ящик, покрытый облупившейся синей краской и украшенный рельефной надписью: 'Министерство связи СССР'.
   -Почта Капитана порта, - уважительно произнесла Келло.
   Она бережно приняла конверт и поднесла к ящику. В груди Флорова вдруг созрел протест. Сам не зная почему, он вдруг понял, что письмо отправлять нельзя. Более того, им самим здесь оставаться нельзя ни секунды.
   -Остановись! - велел он. - Келло, нам надо быстрее уходить отсюда.
   -Но почему? - заупрямилась она. - Столько летели. Зря что ли проделали такой путь?
   -Стой, говорю! Все это подозрительно. Нас слишком легко пропустили. Подумаешь, койка с зубами да пара блоков. Они все про нас знали, и не разу не сделали серьезной попытки остановить. Стой!
   -Да, ладно, ты паникуешь понапрасну, - и Келло сунула письмо в щель.
   Тотчас сверкнула вспышка, и отвратительно запахло серой.
   -Ловушка! - закричала Келло. - Берегись сзади!
   Флоров метнулся к тупику и прижался к нему спиной. Зрелище, открывшееся ему, напоминало кошмарное порождение болезненного ума. Занимая все пространство коридора от пола до потолка, на них надвигалось мерзкое чудовище.
   Оно имело мускулистый торс и сжимало в руках огромную кувалду, тоже бывшею частью его тела.
   -Меч, щит и доспехи! - приказал Флоров, и все возникло на нем в один миг.
   И как нельзя вовремя. Чудовище приблизилось и обрушило на него свой мощный нарост. Флоров успел подставить щит, и он угрожающе зазвенел.
   Мускул зашел сбоку и ударил его наростом как тараном. На этот раз удар получился подлым с закруткой и вышиб у него щит.
   Следующий удар беспощадной живой пращи пришелся в грудь. Доспехи предостерегающе загудели, перекачивая энергию со всей поверхности и концентрируя в месте удара. Уже полностью открылись ноги, спина, но спереди панцирь все-таки выстоял.
   Чудовище замахнулось вновь, в момент замаха, открывая внутреннюю поверхность нароста, до сих пор скрытую. На нем было лицо. Флоров понял, что другого момента не будет, сделал шаг вперед и вонзил в него меч.
   Лезвие погрузилось прямо в глаз чудовищу. Голова возопила в предсмертном крике, и Флоров тотчас узнал и голос, да и само лицо. Мало того, он вспомнил и почерк, которым были написаны подметные письма. Все эти вещи принадлежали одному человеку, да и человеку ли.
   Дегенерат пошатнулся всем своим гигантским разбухшим телом и стал рушиться прямо на Флорова. Тот отшатнулся, но сразу уткнулся в тупик.
   -Снимай очки! - Крикнула Келло.
   Он кинул меч и сорвал их с лица. Труп чудовища с грохотом рухнул на то место, где еще мгновение назад стоял человек.
   -ТЫ ЖИВОЙ? - услышал Флоров, еще не раскрывая глаз.
   -Если еще раз вздумаешь ослушаться меня и сунешь что-нибудь не туда...
   -Я ВСЕ ПОНЯЛА, - Флорову показалось, что в лишенном интонации голосе, звучащем только у него в мозгу, он слышит раскаивающиеся нотки.
   В принципе так и должно быть, все-таки он имел дело с женщиной. Когда он немного отдышался, она спросила:
   -ЧТО ТЫ РЕШИЛ?
   -Если у нас не получилось передать письмо Капитану порта, то передадим его в прокуратуру. Только это будет письмо владельца 'Катрин', где будет подробно рассказано обо всех подвигах Могула.
   -ГДЕ МЫ ВОЗЬМЕМ ЭТО ПИСЬМО?
   -Пузатый сам его напишет, - успокоил Флоров.
  
   Он вошел в контору и вежливо поздоровался. В комнате присутствовали двое верзил и молоденькая девица. На девице была кофточка с огромным вырезом, в котором просматривались обширные молочно-белые груди.
   По дурной привычке последних дней, никто ему и не вздумал отвечать, парни продолжали свои дела: один чистил ногти острием ножа, второй, задавив стол обширным седалищем, заигрывал с девицей.
   -Ты должен задеть их за живое, - подсказала Келло.
   'По-моему, это будет не сложно", - подумал Флоров. Как любил говаривать реаниматор, большой специалист по части непотребщины: слово за словом, хреном по столу.
   -Вот что, пацаны, - начал он, чувствуя приятный холодок внизу живота, - валите отсюда, и я вас не трону. Девочка может остаться.
   -Не понял, - заигрывающий парень повернулся к нему всем своим мощным телом, заставив стол жалобно заскрипеть, и Флоров подумал: а правильно ли он делает. Вернее, не пора ли ему рвать отсюда изо всех его слабых сил? Но он продолжил:
   -Вероятнее всего, это происходит из-за чрезмерной толщины твоего черепа, совершенно не оставившей места хотя бы для капли мозгов.
   -Ну, я тогда на твои мозги посмотрю. У тебя-то они, надеюсь, имеются? - парень встал и решительно направился к нему.
   Он слегка улыбался. Видно, угрозы его нисколько не испугали.
   -А интересно, какого цвета у него мозги? - сказал второй. - Серые или розовые?
   -Мальчики, не надо, - попросила девушка, но как всегда бывает перед назревающей дракой, женщину никто не послушал.
   -Келло, ты готова? - спросил Флоров.
   -ВСЕГДА ГОТОВА.
   Подошедший Леха взял его за ворот рубашки и, не прекращая улыбаться, сказал:
   -Ладно, можешь даже ударить. Только один раз.
   Напротив, глаза Флорова прямо в воздухе возник крестик, словно на перекрестии прицела. Он повел глазом и соединил его с лицом верзилы. Тотчас что-то темное пролетело мимо. Меньше всего оно напоминало его собственный кулак.
   Ничего особенного не произошло. Леха даже некоторое время продолжал улыбаться. Только улыбка выглядела несколько странной, иначе она и не могла выглядеть, ведь продолжало улыбаться лишь пол-лица, а вторая половина после перелома сползла вниз, и ей было уже не до улыбок.
   Леха завыл и кулем рухнул на пол.
   -Ты че! - второй парень вскочил и взмахнул ножом, который из инструмента для чистки ногтей внезапно превратился в мощное и опасное оружие.
   Вдобавок, парень держал его очень ловко, всей пятерней и было видно, что ножом управляться он умеет. Но Флоров был начеку и не дал ему простора. На лице парня опять возник крестик, но в этот раз Алик бил стулом.
   Нож полетел в одну сторону, парень в другую.
   Фролов посмотрел на девицу, и крестик прицела лег ей точно за вырез. Он поторопился его пригасить.
   -Как тебя зовут?
   -Маринка, - прошептала девушка.
   -Я тебя не трону, Маринка, если ты без утайки расскажешь мне, где хозяин.
   -Болотбек?
   -Где он?
   -Должен к обеду приехать.
   -А когда у нас обед?
   -Через час.
   Флоров решительно сел на освободившееся кресло. Леха к этому времени перестал выть, и вдвоем с дружком они, кое-как скооперировавшись, вознамерились уползти, но он велел им сидеть тихо, и они замерли.
   -Анекдот, - велел Флоров Келло, она выдала текст, и он с ходу, не задумываясь, пересказал его.
   Анекдот про то, как шофер и фокусник ходили в туалет, оказался насколько неприличным, настолько же и смешным, но Маринка даже не улыбнулась. При этом она не казалась испуганной. Странная девушка. Или реакция у нее такая?
   -Ничего, скоро посмеешься, - сказал оклемавшийся парень. - Ты покойник. Коновал тебя живого в бетон замесит.
   Снаружи раздался шелест шин подъезжающей машины.
   -Смерть твоя приехала, - продолжал парень. - Ты на кого руку поднял, лох!
   -ЗАТКНИСЬ, ПОЖАЛУСТА.
   -Ни чего себе! Ты что животом умеешь говорить?
   Флоров ничего не успел ответить, потому что в контору вошел Болотбек.
   -Маринка-конфетка, у меня есть кое-что для тебя, - сказал он.
   Флоров, стоявший у двери и оказавшийся у него за спиной, завел руку ему под кадык.
   -Келло, импульс, - приказал он.
   Мышцы руки сократились, на время превратившись в сталь, и горло пузатого оказалось сдавленным точно прессом.
   -У меня... кое-что есть, - просипел он больше по инерции.
   -Оставь себе, - посоветовал Флоров.
   На плече в месте плавного перехода в жирную шею кавказца загорелся прицел, куда без затей обрушился его свободный кулак. Такое он видел лишь в кино. Ноги Бека подогнулись, и он всей своей массой, а больше своим знаменитым животом, рухнул на пол, вызвав небольшое землетрясение и заставив всю контору заходить ходуном.
   -Не убивай, - завизжал он.
   -Я тебя не трону. Садись и пиши.
   -Конечно, конечно, - Бек заполз на стул, подгреб стопку бумаги. - Что писать?
   -Напиши все, что знаешь про Могула.
   -Кто такой Могул? Не знаю никакого Могула.
   На его объемистом чреве проявился крестик прицела. Удар, нанесенный Флоровым, был самым мощным за всю сегодняшнюю драку. Он пробил все жировые складки, и Флоров даже почувствовал ногой спинку стула, на котором притулился кавказец.
   Бек уже перестал дико орать, а его животина все еще продолжал трястись словно пудинг.
   -Вспомнил? - спокойно спросил Флоров, он даже не задохнулся, и бандиты, знавшие толк в силовых единоборствах, особо подчеркнули данный факт при пересказе Коновалу.
   -Вспомнил, конечно, - заюлил Бек.
   -Тогда пиши.
   -Не могу. По-русски не знаю. Я есть близкий зарубежный.
   -Будешь болтать, а не писать - станешь дальний замогильный, - пообещал Флоров, и Маринка, наконец, прыснула.
   Он еще раз зажег свой прицел на достопримечательном животе кавказца, но большего и не понадобилось. Бек написал все.
   Он заставил переписать написанное несколько раз, но это все были технические детали. Главное было даже не то, что Могул вымогал деньги с Бека уже в течение нескольких лет.
   Самое интересное заключалось в том, что на протяжении этих лет Бек не заплатил ни копейки порту за поставляемые напрямую растаможенные грузы.
   В тот же день Флоров послал письмо в прокуратуру, оставив себе копию.
  
  Г л а в а 1 0
  Н А П А Р Н И К
  
   На следующий день Флорова с утра вызвали к Дегенерату. Виртуальный Дегенерат до сих пор стоял перед мысленным взором Алика как живой, и он вошел в кабинет начальника с большой опаской.
   Дегенерат восседал в полной неподвижности. Этакий древнеегипетский истукан. На нем были узкие черные очки, он никак не среагировал на появление Флорова, не произнес ни слова, не пошевелился, напоминая застывшую на хвосте очковую кобру.
   Ненавидящий враждебный взгляд жег сквозь очки.
   Как сказала Келло: 'В эфире все реально?' Реально или нет, но мир электронный как-то связан с миром реальным, это, несомненно. Кроме того, Дегенерат, будучи непосредственным начальником Вандерхузе, так или иначе, должен был быть в курсе того, что же такое тот знал, за что его убили.
   Угодил в паучатник! Подумал Алик. Уволиться? Поздно!
   "Теперь они перейдут от угроз к самым крайним мерам", - подумал Флоров. - 'Я следующий, я приговорен. Я был недостаточно быстр, и главная моя вина в том, что я не успел вовремя смыться, а стал играть в детектива. Ну не мое это!".
   -Как продвигается работа над новой локальной системой? - спросил, наконец, Голованов.
   -Не так быстро, как хотелось бы, - сказал Флоров чистую правду. - Хочется еще раз повторить, что мне нужен помощник. Напарника мне так и не дали.
   Ответ вызвал сильное раздражение Голованова.
   -Я вам битый час объясняю, а вы оказывается, совершенно меня не слушаете. Есть у вас напарник. С сегодняшнего дня. Да он у вас уже, наверное, в кабинете. Идемте, познакомимся с ней.
   Когда они вернулись в кабинет Флорова, в нос шибанул аромат духов.
   В комнате обнаружилась женщина. Она сидела за Сашкиным столом и смотрела в окно. Услышав шум открываемой двери, она обернулась и встала. Флорова чуть не хватил удар.
   -Фатьма? - проговорил он внезапно осипшим голосом. - Это ты?
   Голованов, уже начавший свою обычную волынку о напрасном переводе денег на таких горе-специалистов как Флоров, даже прервал свою речь.
   -Какая Фатьма? - нервно переспросил он. - Позвольте представить. Яна Любавина. Ваш новый напарник.
   Но Флоров-то ясно видел, что это именно та женщина из его странного завораживающего сна. То же так запомнившееся ему лицо, те же густые соломенные волосы, тот же взгляд зеленых глазищ, который не спутаешь ни с каким другим: дразнящий, смешливый, хмельной.
   "Ничего нет случайного", - решил Флоров. - 'Тут должна быть какая-то связь. Тут везде кроется какая-то связь".
   Дегенерат глядел на Яну с хитрой ухмылкой, будто тоже что-то знал о ней. Женщина же вела себя абсолютно спокойно. Странная получалась ситуация: они оба ее знали, а она их нет.
   Алик пришел в себя оттого, что Яна тронула его рукой за плечо.
   -Какой стол мой? - спросила она, и он увидел, что Голованов давно ушел.
   Он указал на Сашкин. Она села и стала освобождать ящики. Он, почти не таясь, рассматривал ее. И фигура девушки была копией той из сна. Округлая, чуть разошедшаяся в стороны грудь, немного тяжеловатые, чувственные, бедра. Наваждение какое-то.
   -Можно я возьму себе ручку? - она вертела в руке Сашкину самописку.
   -Нет, - слишком резко ответил Флоров, она даже вздрогнула, но он дошел до нее и забрал ручку.
   -Дурная примета, - глухо проговорил он. - Вы, наверное, знаете, что у нас произошло, и на чьем вы месте.
   -Да, знаю, - просто согласилась она. - Вам, наверное, было тяжело.
   И она погладила его руку, сделав это так запросто, словно они были знакомы многие годы. И все сразу стало таким простым. Флоров почувствовал невероятное облегчение. Ведь он теперь был не один. Его заточение кончилось.
   -Пойдем в буфет, - предложил он. - Обмоем первый рабочий день.
  
   В Башне на втором этаже продавали спиртное, он заказал бутылочку шампанского, и осторожно расспросил Яну. Ей двадцать три года. Замужем. Про мужа лишь сказала, что он работает вахтовым методом и часто уезжает.
   Алика настораживало молчание Келло. Обычно, без ее слышимых только ему комментариев не обходилось ни одно действо. Вечером, когда он взялся подвозить Яну, он понял причину ее странного поведения.
   Когда они вышли на стоянку, Сашкина 'приора' как всегда была замаскирована синим щитом. Часто он сам представления не имел, на чем именно сегодня поедет. У Келло была богатая фантазия.
   Он оглядел стоянку и содрогнулся. На том месте, где он утром ставил машину, понуро дожидался ушастый ржавый "запорожец". С ручным управлением.
   -В чем дело, Келло? - начал он недобрым тоном.
   -ЭТО ДЛЯ КОНСПИРАЦИИ. ТЫ САМ УЧИЛ.
   Тон ответа тоже был холоден, и до Флорова вдруг дошло:
   -Ты что, ревнуешь?
   -НЕ ПОНИМАЮ.
   -Да все ты прекрасно понимаешь. Это несерьезно, Келло. У нас чисто деловые отношения.
   -А с Азерниковой тоже деловые?
   -Это уже слишком. Ты же сама ее мне подложила. Если тебе это важно, я может, на Марине женюсь.
   -А на Яне?
   -И на Яне женюсь, - продолжил Флоров с воодушевлением. - На всех женюсь. Мусульманам трех жен можно иметь.
   -Ты не мусульманин!
   -Но в вопросах брака я их горячий сторонник!
   -Чего ты улыбаешься? - спросила Яна, которая не слышала ни слова.
   -Это я анекдот вспомнил про шофера и фокусника.
   И она напирала, пока он не рассказал. Смеялась она тоже по-особому: смех у нее был грубый, никак не вязавшийся с ее ангельским личиком. Но он тоже ей шел.
   Как говорил реаниматор: 'Женщины-существа положительные".
  
   Флоров проснулся среди ночи и позвал:
   -Келло, ты не спишь?
   -Я никогда не сплю, - сразу откликнулась она. - Пока меня не спрашивают, меня просто нет.
   -Слушай, помнишь ты говорила, что в эфире чертей полно.
   Реакция Келло его даже напугала.
   -Замолчи! - крикнула она, заставив зазвенеть внутреннее ухо, и сама молчала долгую минуту.
   -Ты где?
   -Ты ничего не слышал? - спросила она тревожным голосом. - Будто кто-то застонал где-то очень далеко.
   Флорову сделалось не по себе, хотя он ничего и не слышал.
   -Я же тебя просила не произносить имен Неназываемых. Смотри, накличешь беду.
   -Прости, забыл. У меня все из головы не идет тот сон и та погибшая девушка. Тебе не кажется, что похожесть Яны на Фатьму далеко не случайна. Это звучит как предупреждение нам. Словно кто-то шлет нам послание, хочет помочь, но не может достучаться.
   -Что ты этим хочешь сказать?
   -А вот что. Если... темные силы все-таки существуют, мало того, как-то влияют на реальность, то ведь, по идее, должен существовать и противовес.
   -Ты говоришь о Боге.
   -Нет! - выкрикнул Флоров, но быстро поправился. - Почему о Боге? И вообще, при чем тут религия? Просто я пришел к выводу, что должны существовать некие силы, пытающиеся стабилизировать ситуацию. Вот и все. Они подали мне предостерегающий сигнал, который принял форму навязчивого сна, желая подготовить к неким грядущим событиям.
   -В таком случае, эти события ужасны.
   Флоров припомнил подробности сна и согласился с ней. Более того, в пригрезившихся событиях просматривалось нечто фатальное, и охватывало чувство бессилия от невозможности их предотвратить.
   -Попытайся установить местонахождение деревни. Теперь я уверен, что она существует на самом деле. Название может быть искажено. Проверяй все названия, хоть отдаленно напоминающих Идею.
  
   У древней стелы 'Совхоз имени Крупской' Флоров съехал с магистрали и спросил у людей, дожидающихся попутки:
   -Идея далеко?
   Ему объяснили, что надо ехать по насыпи, а у четвертого поселка с нее съехать. А там еще километров семь.
   -Зачем мы туда едем? - спросила Яна.
   Он и сам не знал, зачем ее взял. Была подспудная мыслишка, что поразительная схожесть с несчастной Фатимой, похороненной заживо, может как-то заиграть. Чем черт не шутит, могут и узнать деды какие-нибудь, бывшие в ту пору сопливыми мальчишками. Мусульмане живут долго.
   Флоров ответил, что у него там родственники. У него на самом деле было ощущение, что он едет по хорошо знакомым местам.
   Они доехал, как и было сказано, до четвертого поселка, оказавшегося на поверку самой обычной деревней, и, спросив еще раз дорогу, поехали вдоль лесополосы.
   Было еще несколько поворотов, Флоров заехал пару раз не туда, но направление было, в общем и целом верное. Когда после очередного виража, за ближайшим лесочком открылся вид на деревню, сердце Флорова сжалось от предчувствия.
   Деревня была та. Как и во сне, она состояла из одной улицы. Избы еще более покосились за прошедшие сто лет, а домика Аксака не было вовсе, а вместо него возвышалось единственное кирпичное строение деревни-медпункт.
   Флоров доехал до самого того места, где валялся во сне с пробитой головой и заглушил мотор. Дом, откуда вынесли Фатьму, был явно нежилой. Сгнившие воротины распахнуты настежь. Крыша, крытая соломой, зияла бесчисленными дырами. Зрелище было унылое.
   -Куда сейчас? - спросила Яна.
   -На кладбище, - ответил он.
   Подъехав, он оставил машину и зашел за ограду. Он внутренне содрогнулся, обнаружив полуобвалившийся, заросший жесткой травой, холмик безымянной могилы.
   "Кто же вы?' - мысленно возопил он. - 'Кто? Что вы мне хотели сказать?"
  
   Слабый стон вернул его к действительности. Оглянувшись, он увидел, как мелово побледневшая Яна медленно опускается на землю, и успел ее подхватить.
   -Извини, - прошептала она. - Не знаю, что на меня нашло. Будто за ноги кто-то тащит.
   Он воспринял ее слова серьезно и вывел за ограду, где их уже дожидался сторож.
   -Женщинам нельзя, - спокойно заметил он. - Харан.
   Флоров дал ему денег, попросив присматривать за бесхозной могилкой, и спросил, не слышал ли дед о девушке, когда-то погибшей во время грозы.
   -Слышал, как не слышал, - подтвердил старик. - От своей бабушки, а она-от своей. Давно это было. Красавица жила тут одна, гордая. В бане в грозу помылась, а потом волосы расчесывала. Гроза была страшная, а волосы молнию ведь притягивают. Так и убило. Эту историю тут все знают. Как и историю про Шурале.
   -Что за история? - сразу заинтересовался Флоров.
   -Чудовище такое, леший, по-вашему. Шурале сильное, кровожадное, безжалостное. Живет в чаще леса и охотится на людей. Мужиков сразу убивает, а женщин сначала ЭРГРА, а после насмерть замучает. Щекотать любит перед смертью, издевается, как хочет. В древности в лесах проходу от него не было. Столько людей погубило. Сейчас меньше.
   -Сказки все это! - возмутился Алик, видя, с каким напряжением прислушивается Яна.
   -Не сказки. Люди ведь сейчас пропадают. Шурале заманивает их глубже в чащу, где им никто не придет на помощь и все, Аллах Акбар.
   Когда они распрощались со словоохотливым сторожем и поехали обратно, Яна сказала:
   -У меня такое чувство, что я сюда еще вернусь.
   -Незачем тебе сюда возвращаться, - огрызнулся Флоров, ворочая баранку.
   Она разрыдалась. Он вынужден был остановить машину и ее успокоить. Странные существа все-таки женщины. Почти сорок лет прожил, не знал ни одну, но был уверен, что они сильные, независимые, ни в ком не нуждающиеся. А они, несмотря на их выдающуюся красоту, ошеломляющую сексуальность, остались такими же девчонками, какими были его одноклассницы из четвертого "А' новокуйбышевской школы номер пять.
  
  Г л а в а 1 1
  Е Л А Н
  
   События разворачивались не на шутку, и, придя на следующий день на работу, Флоров обнаружил письмо, дожидающееся его в электронной почте. 'Если хочешь узнать, кто убил Вандерхузе, приходи на склад 'Елан' в промкомзоне после восемнадцати часов. Будь один, а то я не покажусь."
   Едва он успел прочитать, как файл самоуничтожился.
   -Что ты обо всем этом думаешь? - спросил он у Келло.
   -Явно напоминает ловушку. Не ходи туда. Место там глухое, находится за чертой города.
   -Мы должны использовать любой шанс.
   -Это верно, мы должны использовать любой шанс! - сразу подхватила Яна, едва успев появиться в бюро. - Любой шанс чтобы попить кофе! А ты, о чем подумал?
   Они пошли в буфет, расположенный по соседству и заполнявший коридор ароматом кофе, который было трудно перенести спокойно. 'Как и вид обнаженной женщины", - сравнил Флоров.
   Взяв по чашечке божественного напитка, они болтали ни о чем, когда в комнату вошел Дегенерат. Его мелово белое лицо по-прежнему украшали непроницаемые очки. Он тоже заказал кофе и подошел к ним, поинтересовавшись, как обстоят дела у Яны.
   Он как всегда глотал окончания слов и казался вполне обыденным, но перед глазами Флорова так и прокручивалась его глубокомысленная ухмылка, с какой он смотрел на женщину.
   -Заходи после работы, если будут вопросы, - сказал он Яне. - Я тут допоздна засиживаюсь.
   Та была рада оказанному ей вниманию и, отходя, наиболее старательно завиляла обтянутыми юбкой бедрами.
   -Проклятая сучка, - злобно выругался вдруг Дегенерат.
   Флоров передернуло от произошедшей с ним резкой метаморфозы. Дегенерат даже сорвал очки и швырнул на стол. Глаза его оказались очень светлыми, почти белыми, и какими-то водянистыми на вид.
   -А что случилось? - нейтральным тоном поинтересовался Флоров.
   -Долго она у нас не продержится.
   -Нельзя так кадрами разбрасываться.
   Дегенерат пристально посмотрел на него:
   -Ты стал другой.
   После чего неприятно ощерился, при этом и так узкие губы стали не толще лезвий.
   -Есть такая история про медведя, который пришел за бочкой меда, - произнес Голованов. - Он был очень голодный и полез за бочкой в сарай. Люди стали орать, кидаться на него с рогатинами. А он задрал кучу народа и бочку все же унес. Это был, знаешь, такой большой медведь. И очень голодный, - с лицом его произошла моментальная перемена, оно застыло в неживую маску, и он продолжил уже без малейшей интонации. - Надо отдать медведю его мед. А потом будешь ездить на машине покойника и трахать чужих баб. Только на таких условиях. Это не тот напарник, который тебе нужен.
   -Что вы под этим подразумеваете?
   -А ты подумай, - Дегенерат вновь ощерился улыбкой хирурга, приближающегося со скальпелем в руках к пациенту, которому забыли дать наркоз, и по сердцу Флорова потянуло холодком от такой "улыбки".
   -А мне кажется, она нормальный напарник! - смело заявил Флоров, но вся его смелость одномоментно испарилась, когда Дегенерат резко повернулся к нему.
   На мгновение показалось, что Дегенерат кинется на него прямо при всех.
   "Келло", - позвал он, но она не отозвалась.
   Однако уже привставший Дегенерат резко оглянулся, словно из коридора донесся только ему слышимый сигнал. После этого он отставил стул и ушел, ни разу не оглянувшись.
   -Келло, ты где? - настойчиво воззвал Флоров опять.
   -Я здесь, - сразу откликнулась она.
   -Где ты пропадала?
   -Я все время была здесь.
   Флоров испытал сильную тревогу, поняв, что противник использовал неизвестную блокировку, чтобы отсечь его от Келло.
   Дальнейший день прошел спокойно, чего нельзя было сказать о Флорове. Приближающееся время встречи в Елане не давало ему покоя.
   -Ты чего весь извертелся? - спросила Келло.
   -Мне нужно оружие.
   -Зачем? Ты им пользоваться умеешь?
   -Ты поможешь.
   -Ладно. Пошли.
   Флоров вызвал лифт, и Келло велела нажать двадцать третий этаж, где располагалась капитанская администрация. Едва двери распахнулись, перед кабиной выросли две внушительные фигуры охранников.
   -Спецпропуск, - потребовал старший.
   -Замри! - приказала Келло, и оба замерли. - Бери пистолет у него из кобуры. И запасную обойму не забудь.
   Ожидая увидеть отечественный ПМ, из которого целых три раза палил на сборах, Флоров был озадачен видом сверкающего лаком огромного и одновременно легкого пистоля.
   -"Беретта", сорок второй калибр. Обойма с восемью патронами. Девятый в стволе. Композитные материалы, - пояснила Келло. - Сбоку кнопочка. Нажмешь и можно стрелять.
   Алик сунул оружие в карман, чувствуя свою значительность. Словно к нулю приставили палочку, и стало десять.
   -Ты можешь их еще немного подержать? - спросил он, а когда она ответила утвердительно, сказал. - Хочу на нашего капитана глянуть, а то, сколько работаю, а видеть не приходилось. Исключая, тот случай, ну, ты знаешь.
   В коридоре ему встретилась одна из многочисленных секретарш, но он приказал:
   -Щит, - и сделался невидим.
   С некоторым благоговением тронул ручку двери, украшенной золотым вензелем: 'Капитан порта Неверов И.И."
   Дверь, снабженная компенсатором, бесшумно растворилась, и Флоров не успел по-настоящему насладиться видом настоящей кожаной мебели и огромного стола из карельской березы, как охвативший его шок выбил из него все эти ахи-охи.
   В шикарном кабинете, за огромным столом в парадном капитанском кителе, белоснежном, с множеством орденских планок, восседало мерзкое чудовище, с головой огромной жабы. Уродец пролистывал толстый блокнот. На шум открываемой двери он поднял огромные глаза, мигнув мутными перепонками, после чего существо человеческим и вполне узнаваемым по теле и радиопередачам голосом строго произнесло:
   -Закройте, вы мне мешаете.
   Оно его видело! И никакой щит не помог!
   Алик аккуратно притворил дверь, точно она было заминирована и ругнулся:
  -Келло! Твои штучки?
  -О чем ты? -сделала вид, что не поняла Келло.
  
   Флоров проехал Базловку, по существу являющуюся уже не самостоятельной деревенькой, а пригородом, и "Елан" стал виден как на ладони.
   Склад напоминал гигантский полуцилиндр, лежащий на своем диаметре. Сразу за ним начинался дачный массив, и торчали кирпичные шпили коттеджей новых русских.
   Флоров проехал по дороге, которой еще месяц назад не было, и которую специально провели для "новых" и подъехал к воротам ангара.
   Заглушив мотор, вышел из машины и огляделся. Вокруг ни души. Ветер громко хлопал растяжкой с нарисованными портовыми кранами. В этом городе все было связано с портом: и жизнь, и смерть. Флоров вынул пистолет, снял с предохранителя и сказал:
   -Пошли.
   -Я не могу, - призналась вдруг Келло. - Ангар экранирует сигнал. Ты тоже не ходи. Без меня опасно.
   -Я осторожно, - успокоил Флоров. - Но как быть с тобой?
   -Прикоснись к любой металлической части. Только не забудь меня потом забрать обратно.
   Флоров коснулся ручки на двери.
   -Келло, - позвал он, но она не ответила.
   Ему тотчас сделалось очень одиноко. Чтобы развеять это чувство, он достал пистолет, снял с предохранителя, и решительно вошел.
   Ничего не произошло, и никто на него не напал. Обширное пространство размером с футбольное поле было заставлено новенькими автомобилями. Судя по узким фарам, южнокорейским. На другом краю приглушенный шум и облачко сизого дыма указывало на то, что одна из машин заведена.
   Флоров пошел на шум.
   Машины стояли впритык, и он был вынужден боком протискиваться между ними. Когда он, так никого и не встретив, добрался до нужной машины, она тоже оказалась пуста.
   Флоров выключил нагретый мотор и в тишине прошелся рядом с машиной.
   -Есть кто-нибудь? - крикнул он, но никто не ответил, лишь эхо запрыгало по бесконечным рядам металлических тел.
   Флоров увидел торчащий в замке багажника ключ. Он подошел и повернул его. Багажник был не пустой.
   Занимая все узкое пространство и поджав колени к скомканному гигантскому животу, на грязном полу среди воняющей бензином ветоши лежал Болотбек. Глаза его были широко раскрыты от ужаса, а вместо рта чернела уже начинающая смердеть дыра.
   Раздался громкий щелчок, Алик разглядел провода, тянущиеся к крышке, и сразу все понял. Можно было ничего не делать, потому что он был уже покойник.
   При детонации мина, закрепленная под корпусом машины, веером выплеснула тучу поражающих элементов. Алику вышибло сознание и отбросило ударной волной.
   Когда он вернулся обратно в реальность, вкруговую горели машины, распространяя волну нестерпимого жара. Одежда тоже занималась огнем, но сам он не пострадал. Даже пистолет не выронил.
   Он увидел, как от входа бегут темные фигурки людей с оружием в руках. Цель их визита сомнений не вызывала. Флоров дрожащей рукой поднял пистолет и, не утруждая себя прицеливанием, в один момент приговорил всю обойму.
   Хотя пули ни в кого и не попали, но нападавшие прыснули в стороны, укрываясь за корпусами машин. Флоров воспользовался паузой и тем, что из-за разгоравшегося пламени его не видать, кинулся прочь.
   Ему кое-как удалось вставить новую обойму, он долго тренировал эту процедуру с Келло, но едва не оконфузился и лишь чудом не выронил. При такой аховой подготовке ему долго не выстоять. Да и вообще чудо, что он еще держится. Он второй раз в жизни из чего-то там выстрелил и ничего себе не повредил!
   Машины горели споро, и за шумом пожара ничего не было не видно и не слышно, велика была вероятность того, что его попросту обойдут и пристрелят.
   Он отступал, пока не уперся в дюралевую стену. Ему повезло, от взорванной тачки оторвало какую-то хрень, и она проделала в стене дыру.
   Он полез в отверстие с острыми, как бритва краями, зацепился и застрял. Сейчас застрелят, мелькнула истерическая мысль. Он рванулся изо всех сил, разорвал куртку, выронил оружие и вывалился наружу. Вот такой горе-вояка! Но все еще жив! Он припустил к ближайшему коттеджу, словно к маме родной.
   До него оставалось метров сто, и было необходимо пробежать их до того, как бандиты появятся следом и смогут расстрелять его. Со страху это ему удалось. На едином дыхании он домчал до окружающего дом дубового забора и отчаянным рывком перевалил на ту сторону, сопровождаемый сочным чпоканьем, с которым пули вязли в плотной древесине.
   Проваливаясь по щиколотку в свежевспаханной земле, побежал к дому. Дверь оказалась закрыта, и Алик заметался. Бандиты приближались, азартно перекрикиваясь. Они уже подбирались к забору. Флоров, увидев наполненный бассейн, понял, что это его единственный шанс и прыгнул.
   Он рухнул в бассейн и сразу ушел под воду, даже не успев задержать дыхания. Вцепившись пальцами в отставшую плитку на дне, замер. Сверху забухали шаги, и на поверхность воды упали тени.
   -Где он? - спросил один, голос сильно искажался.
   -Его нигде нет. Наверное, к соседям перелез.
   Флоров зажал нос рукой. Когда он прыгал в бассейн, он как-то не подумал, что ему надо будет дышать. Он понял, что обречен.
   -СПОКОЙНО!
   -Келло, ты? Ты как здесь?
   -Дождик поморосил, электропроводность грунта увеличилась, и вот я здесь.
   -Я задыхаюсь!
   -Уже нет.
   Как ни странно, у него не было удушья, и он мог спокойно, даже с некоторым любопытством наблюдать разговаривающих врагов сквозь толщу воды. Ему совершенно не хотелось всплывать, да и в этом не было необходимости. Как во сне, когда он плавал как Ихтиандр, не нуждающийся в воздухе.
   "Может, я уже умер?' - подумал Флоров.
   Бандиты заторопились.
   -Черт с ним с программистом. Пойдем, нам еще эту сучку надо убрать.
   Опять забухали шаги. Флоров толкнулся ногами от дна и всплыл. Он сразу понял: о ком шла речь. О Яне! Он выбрался из бассейна, припустил к забору и успел заметить машину преследователей. Джип! Тот самый. Пыльный и мрачный. И водила так же пижонски выставил локоть в окно. Не меняем привычки, значит? Людей убиваем?
   Джип, сделав петлю вокруг Елана, рванулся в сторону города, а Алик со всех ног припустил к своей машине. Нырнув в кабину, запустил движок и вырулил вслед за киллерами.
   На ходу схватил мобильный телефон и набрал номер Любавиной.
   -Ответь, ответь же! - кричал он, словно она могла его услышать.
   -Вы говорите с автоответчиком. После гудка можете передать свое сообщение, - раздалось в трубке.
   -Яна! - крикнул Флоров. - Возьми трубку, это важно! Срочно уходи из дома! Это опасно! Да возьми же трубку! - и он в ярости хватил ею о баранку.
   Машина неслась уже по Базловке. Выехав на трассу, Флоров перестроился в крайний левый ряд и, непрерывно сигналя остальным машинам, дал полный газ. Ему мигали фарами, гудели десятки машин, но это было уже не важно, и, несмотря ни на что, он продолжал бешеную гонку, в любой момент готовую окончиться вылетом на встречную полосу, тоже забитую автомобилями.
   Бандиты, ехавшие на джипе, чуткие опытные сволочи, сразу просекли, что за ними гонится какой-то псих. И тоже прибавили скорости. Теперь они оба неслись по левой стороне, и джип, пользуясь более чем вдвое мощным мотором, стал неуклонно увеличивать отрыв.
   У самого города на обочине дежурила патрульная машина ГАИ, рядом инспектор, размахивая фалоимитатором, что-то вдалбливал провинившемуся водителю.
   Джип бешеной тенью просвистел мимо, и инспектор прокакал этот момент, но узрел несущийся Флоровский автомобиль и припустил к патрульной машине. Он даже успел заскочить в нее перед тем, как Флоров на всем ходу снес ему дверцу к чертовой матери.
   Патрульная яростно замигала лампами, словно праздничная елка и устремилась следом. Флоров лишь скрипнул зубами, из всего множества автомобилей теперь для него существовал только джип. Он видел его сквозь десятки заполонивших дорогу легковушек и автобусов, видел, как он вылетает на кольцо, увенчанное двадцатиметровой стелой.
   И он понял, что за кольцом, забитым транспортом, иномарка уйдет. Тогда он не стал тормозить и выворачивать на кольцо, а выжал педаль газа до отказа и пошел прямо.
   Оборудованная мощным шестнадцати клапанным двигателем, "приора' успела набрать рекордную для себя скорость почти в двести километров в час перед тем, как, разворотив бордюр газона внутри кольца, подлететь в воздух.
   Спустя несколько долгих секунды полета, она рухнула на газон опять, чтобы, ударившись бешено вертящимися колесами, снова ринуться вперед - на этот раз, в свой последний полет.
   Флоров увидел отчаянно уходящую от удара иномарку и перекошенное лицо шофера, пытавшегося вывернуть руль. В следующую секунду "приора' настигла джип. Внедорожник имел гораздо более твердую сталь, чем отечественный легковой автомобиль. К тому же мгновенно сработала опция, и непосредственно перед ударом бок джипа слегка приподнялся, принимая нагрузку на дополнительную защитную балку.
   Нос 'приоры' взбух горбом, и машина стал складываться, прессуя внутренне пространство с застывшим скукоженным от ужаса Флоровым в страшный ком из кусков металла и сорванных с места деталей. Если бы джип остался на колесах, то тут бы Алику и конец, расплющило бы о несминаемый равнодушный к чужой проблеме бок. Но джип, шедший на поворот на большой скорости, оказался неустойчив, и отчаянный Флоровский удар в бок окончательно лишил его равновесия, и он закувыркался, чередуя колеса - крыша, крыша - колеса.
   Флоров же остался на колесах, правда, только на двух, передние как кошка языком слизнула, машину закрутило, все завертелось вокруг, словно на карусели, и он потерял сознание.
  
   Очнулся Флоров оттого, что на него брызгали водой.
   -Алик, ты живой? - раздался знакомый голос.
   -Келло, ты? - прошептал он, с трудом размыкая глаза.
   Он лежал в метрах ста от дороги, скрытый от места аварии небольшой березовой рощицей, а вода на лице была оттого, что вокруг моросил дождь.
   -Келло! - позвал он. - Где эти с иномарки?
   -Шофер готов, второй ушел. Хотя тоже должен был там остаться.
   -Значит, Черный ушел? С водилой ты разобрался? Что значит ПС?
   -Питерский СОБР. Я успела просканировать остатки импульсов умирающего мозга, и надо сказать, дело это малоприятное, на которое я пошла только ради тебя. Мертвая ткань засасывает, и я могла вообще не вернуться, и вот что я узнала. Помнишь, в свое время целый десант из Москвы и Питера в порт приезжал порядок наводить, тогда еще местных охранников пинками гоняли, за людей не считали. Потом все вернулись домой, а этот, видишь ли, остался. Понравилось ему у вас. Здесь он себя человеком почувствовал, а всех остальных тварями дрожащими.
   Флоров с трудом приподнялся и вздрогнул. Рядом возвышался гаишник с пистолетом в руке.
   -Этого не бойся, - успокоила Келло. - Он в "замри" играет.
   Флоров подошел к краю рощицы и осторожно выглянул. Возле разбитых машин мигали лампы милицейских машин, и многочисленные люди в форме пытались как-то развести все нарастающую пробку.
   Флоров совершенно не помнил, как ему удалось уйти с места аварии.
   -Пока ты был без сознания, я вошла в тебя и немного подвигалась, - ответила Келло. - Но это было ужасно тяжело, я так вымоталась. Мне срочно нужна подзарядка. Не заставляй меня больше ходить за себя, ладно?
   Флоров пообещал. Келло в свою очередь затихла. Пробираясь к автобусной остановке, он так и представлял себе, как она спит где-то в глубинах его тела, свернувшись в клубок, словно пушистый котенок.
  
  Г л а в а 1 2
  Г О Л Ы Й П О К Е Р
  
   После знаменательных событий минула довольно спокойная неделя. Не теряя времени даром, Алик с Келло легко нашли местечко, где им никто не мог помешать.
   Флоров надевал виртуальные очки и часами пропадал в эфире, коротая время в какой-нибудь уютной комнате, где полновластной хозяйкой уже была Келло. Вот и сейчас, одетая в свой любимый (да и не только ее, но и Флорова) шелковый комбинезон, она подавала кофе, куда для аромата был добавлен и коньячок.
   -Что ты обо всем этом думаешь? - спросила Келло.
  -Когда Вандерхузе залез в систему и наткнулся на вирус, выявив, что электронный мир может влиять на нашу действительность, он не стал вникать, как это происходит, а стал бездумно этим пользоваться: машины, барахло, девочки. Он не знал, что это может быть опасно. С ним сыграла плохую службу обычная его самонадеянность, ведь он был уверен, что о чудесном вирусе, исполнителе желаний, никто больше не знает. На самом деле, в этой проклятой жизни бесплатным сыр бывает только в мышеловке. В этом была его главная и, как показала его дальнейшая незавидная участь, трагическая ошибка. Были и другие пользователи, и они свято берегли свою тайну.
   Вандерхузе не трогали до тех пор, пока он молчал, но я сейчас вспоминаю ту записку в гараже про то, что он скоро освободится, и понимаю, что Сашка, как видно, решил рассекретить существование вируса. Этого они допустить не могли, и тогда они убили его.
   Кстати, в гараже у него осталась еще и довольно странная машина. Это же целый танк. Не на войну же Вандерхузе собирался!
   И еще один фактор никак не укладывается в голове. Яна.
   -При чем здесь Яна?
   -Я увидел ее до того, как она появилась в реальности. Вернее, мне ее ПОКАЗАЛИ. Ты же не в курсе, кто это сделал?
   -Нет.
   -И в деревне она упала в обморок. Что-то ее связывает ее с этой историей. Здесь кроется какая-то загадка, - признал Алик. - У меня к тебе просьба, узнай все об этой Яне. Где родилась, где училась, с кем жила. У этих выродков, тянущих с электронной матки, своя логика. Может быть, Любавина знает что-то опасное для них? Или она из другого клана? Хотя вряд ли. Пока не знаю. Я перевез Яну к сестре, пока не вернется ее муж. Это не дает, конечно, стопроцентной гарантии, но большего я предложить не могу. В обеспечении безопасности я надеюсь на тебя, Келло. Где она кстати?
  
   В комнате Яны не было. Выглянув в коридор, Флоров увидел ее, оживленно болтающую с Азерниковым.
   -Яна! - громко позвал Флоров.
   Она распрощалась с собеседником, разрешив поцеловать себя в щечку.
   -Который раз вижу тебя с этим прилизанным красавчиком, - сказал он, заведя Яну в комнату.
   -Да, с красавчиком! - с вызовом ответила она. - Я же не виновата, что тебе природой не дано быть таким. Так что не бесись, пожалуйста.
   -При чем здесь это? Я пекусь о твоей безопасности.
   -А ты что мой муж? Оставляешь на ответчике дурацкие вопли, потом заставляешь жить у сестры, которая бешено ревнует меня к своему затраханному докеру.
   -Любой бы заревновал, ведь ты попросила его потереть тебе спинку в ванной.
   -Ну и что тут такого? У меня муж на вахте, что ж я теперь с немытой спиной должна ходить?
   -Купи мочалку, - угрюмо сказал Флоров, на протяжении всей недели он заводил один и тот же разговор, и каждый раз чувствовал его полную бесполезность. Как об стенку горох, ей богу.
   Разговор прервал звонок Анфимова.
   -Можем вас обрадовать, нашлись-таки конфискованные дискеты.
   -Ну, наконец-то, - неподдельно обрадовался Флоров. - Вы меня выручаете. Поверите, работа не идет и все.
   -Верю, почему нет, - серьезно заметил оперативник. - Вы сейчас спуститесь вниз, мы вам передадим диски.
   -Уже спускаюсь! - крикнул Флоров, не замечая непривычной для офицера серьезности, он понял единственное: утерянные дискеты могли вытащить работу из того зияющего провала, в котором она оказалась из-за суеты последних дней. - Яна, за старшего.
   Едва Флоров ушел, дверь осторожно отворилась, впуская Азерникова.
   -Можно? - ласково пропел он.
   -Находящихся в этой комнате всех можно, - томно ответила Яна. - Меня тут за старшего назначили. Чем займемся?
   -Сыграем в покерок? - Азерников, словно фокусник, достал колоду карт с обнаженными девицами. - А для пущего интереса на деньги.
   -Я б с удовольствием, да сейчас Флоров вернется.
   -Он не вернется, - уверенно сказал Азерников. - Ну что, начальная ставка по копейке? Поехали.
   И игра началась.
  
   Знакомая потертая 'девятка' припарковалась через дорогу, но стоило Флорову направиться к ней, как перед ним резко затормозила другая машина, и он не успел даже охнуть от неожиданности, как был схвачен за руку и втянут вовнутрь. Во время всего захвата машина даже не останавливалась, лишь слегка пригасила скорость, после чего резво продолжила путь.
   Когда они проезжали мимо оперативников, Флоров увидел, как Анфимов, как ни в чем не бывало, отвел взгляд и сказал что-то веселое Сураеву, после чего тот засмеялся, обнажив крупные белые, как из рекламы зубной пасты, зубы.
   -Вы кто? - Выкрикнул Флоров. - Что вам надо?
   Похитителей было всего двое, и силой, а главное, уверенностью в своей силе, бог их не обидел. За рулем, сгорбившись, сидел парень не менее двух метров росту, с кривым как у коршуна носом.
   -Не дергайся, и все будет нормалек, - сказал он, посматривая в зеркало заднего вида. - Ханыч, проверь его кармашки.
   Мужчина плотного сложения, округлый от обилия мышц, имеющий характерный для азиатов узкий разрез глаз, по-быстрому обшарил его.
   -Пусто, - сказал он, а когда повернул голову, на лбу у него горел крестик прицела.
   -Я готова, - сказала Келло. - Сначала Ханыч, потом шофер. Пока машина будет переворачиваться, я успею закрепиться в кабине.
   Перспектива болтаться в перевернутой машине Флорова не прельщала, да и причину неожиданного захвата следовало бы для начала узнать, поэтому он отклонил предложение Келло. Прицел тотчас погас.
   -Что вам от меня надо? - спросил Флоров.
   -Тебе велено было не дергаться, пацан. С тобой говорить будут.
   -Кто?
   -Хозяин. Так что сядь и умри.
   Прицел вспыхнул снова.
   -Отставить, - велел Флоров Келло. - Это он в переносном смысле.
   -А тебя не сотрут?
   "Логичный вопрос", - подумал он.
   Машина пересекла город по центральному проспекту и вскоре оказалась в лесопарковой зоне. Мачтовые сосны подступили вплотную к узкой дороге, но водила и не думал притормаживать, а гнал на полной скорости. Флоров подумал, как бы Келло, действительно, не пришлось-таки закреплять его в машине, минуя фазу драки.
   Но все обошлось, за рулем находился настоящий профессионал, и машина свернула к воротам с надписью "Турбаза "Золотая волна'. Хотя водитель и не сигналил, с той стороны забора возникли две мрачные фигуры, вооруженных пистолетами и не скрывающих этого. Они узнали сидящих и открыли ворота.
   Машина въехала на территорию турбазы и свернула круто вправо, к зданию с дымящейся трубой.
   -Крематорий что ли? - спросил Флоров.
   -Дошутишься, шкет, - беззлобно сказал давешний собеседник, он расслабленно откинулся на спинку и потянулся. - Давай выметайся, это тебе не такси.
   Ханыч вышел первым, принял его под локоть и больше не отпускал, введя Флорова в комнату, оказавшуюся предбанником с развешанными повсюду штанами и рубахами.
   -Раздеть его, Масол? - спросил он.
   -Не стоит. Чего он будет перед Коновалом причиндалами звенеть. Его ж для разговора пригласили.
   Они вошли в сауну с плещущимися в бассейне мужчинами и женщинами, а одна совершенно голая красотка, как ни в чем не бывало, прошествовала мимо Флорова на расстоянии вытянутой руки, чем ввергла его в небольшую прострацию.
   -Где Коновал? - спросил Масол, и ему было указано на парилку.
   Над дверью имелся термометр, показывающий сто градусов сухого пара. 'Ни чего ж себе, а я в пиджаке", - подумал Флоров и вошел.
   В парилке, на средней полке, сидел полноватый человек, закутанный в простынь, обыденной внешностью напоминающий водителя автофургона. Его мощный загривок массировали две голые девицы, сидящие чуть выше. Время от времени они успевали поласкать и друг дружку.
   -Что не раздели его, охламоны? - прикрикнул Коновал. - Ну да ладно. Садись, да раздевайся. Разговор будет длинным.
   Флоров опустился на полку рядом и стал стягивать с себя одежду. Поначалу он хотел оставить трусы, но потом передумал. Полностью раздевшись, он, как ни странно звучит, почувствовал себя гораздо увереннее. В бане все равны: и Коновал, и программист.
   -Вот вы в порту нос от нас воротите, а зря, между прочим, - сказал главарь. - Кто вам основной доход дает? Мы даем. Я про тебя все знаю, только не знаю, кто за тобой стоит. А если б знал, давно б убил, и уже с тем человеком договаривался напрямую. Не люблю посредников, - он ухмыльнулся. - Я таких профессионалов всегда уважал. Самому Быку рога посшибать - это же надо. Давай спрыснем за дружбу. Ты ведь не против дружить.
   Он был такой массивный и распаренный, что Флоров счел за лучшее согласиться. По шее потекла первая струйка пота. От одного ли пара? У главаря были такие мощные пятерни, что он мог прикончить его самолично, ни прибегая к помощи дружков за дверью парилки.
   -Крокодил! - позвал главарь. - Как говаривал Папанов, великий был артист, сейчас таких не делают, царствие ему небесное, водки и колбасы!
   Флоров сразу узнал вошедшего. Человек резво, даже весело, вбежавший в парилку с подносом в руке, был не кто иной, как Галузин. Но напрасно Алик пытался поймать его взгляд. Гена сделал вид, что видит его в первый раз. Он быстро и умело расставил выпивку и закуску на принесенном табурете.
   В это время девицы, оставшиеся без мужского внимания, жарко занялись друг другом.
   -А ну, цыц, сыроежки! - прикрикнул на них Коновал. - Мужика вам надо. Крокодил, займись.
   -Не могу, хозяин, - глумливо хохотнул тот, вообще, он менее всего походил на того вальяжного ухаря, встреченного когда-то Флоровым у сестры. - И так жена ругается. Я тут порастрачу все свои резервы, а она ведь тоже человек, ей тоже хочется.
   -Доктор, а меня видишь, как уважает, - довольно заметил Коновал. - Правда, он только тут такой тихий, на коленях вон стоит, а потом отсюда выходит и моих пацанов из ненависти гробит. Леньку, зарезал? Признавайся!
   -Да он неоперабельный был. Большая внутричерепная гематома с повреждением дендрита.
   -Без подробностей! - прикрикнул главарь. - Я знаю, что вы, доктора, большие подонки, потому что обожаете портить людям жизнь, все время напоминая про наполняющий их ливер, но, если ты, мясник, еще раз заикнешься про свои операции - прикажу зашить суровыми нитками твой поганый рот. А сейчас пшел вон, мне с человеком поговорить надо.
   Они выпили по одной. Потом еще. После четвертой Флоров почувствовал братскую любовь ко всей мафии. Его отрезвил нехороший взгляд непьянеющего мафиози.
   -Бека ты зря порешил, - сказал он. - Очень ребят тронуло, что ты ему кол в глотку вбил. Хотели сразу тебя на куски разорвать, да я не дал. Э, нет, сказал я. Раз парень так смело на меня пошел, стало быть, сила за ним. Но я тебе больше скажу, - он наклонился вплотную, дыша запахом еды, и сказал. - Еще главнее, что ты не с теми из Башни.
   И он рассказал чрезвычайно заинтересовавшие Флорова вещи, имевшие место чуть больше года назад.
   Как и любое криминальное деяние, тогда все начиналось легко и безоблачно. Коновалу даже не пришлось суетиться, некие люди из порта вышли на него сами. Предложение было чрезвычайно заманчивым. Если до этого Коновал и так безвылазно пасся в порту, но делал это нелегально, то эти люди предлагали делать бизнес официально.
   Почти ко всем грузам, транзитом, шедшим через порт, при желании можно было предъявить невыполнимые требования. Хозяина груза доводили до отчаяния, после чего появлялись люди Коновала и скупали груз за бесценок.
   Товары реализовывал оптом через подставные фирмы, а людям из Башни отстегивал наличные. Своеобразные снабженцы довольствовались малым, но их аппетиты росли. Настал день, когда Коновал стал отстегивать больше, чем оставлял себе. И тогда он сказал: хватит!
   Ладно, сказали странные улыбчивые парни. И тогда случилась кровавая перестрелка на одной из товарных площадок.
   -Разборка с бандой Ивана Сало, - подтвердил Флоров, много читавший о ней в прессе.
   -Играл, не угадал ни одной буквы! - воскликнул Коновал. - Обе группы были мои, но, в том то и дело, но все были уверены, что имеют дело с врагом. Они готовы были поклясться на уголовном кодексе, что видели своих врагов. Причем и те, и другие видели одни и те же лица.
   -Тебе это не напоминает синий щит? - спросила Келло, и Флоров тотчас согласился с ней.
   Говоря начистоту, Коновалу было глубоко наплевать, что там погибли какие-то его люди. Людей у него было много, только свистни. Видно поняв это, люди из порта стали действовать по-другому.
   Младший брат Коновала Сергей обожал хоккей и не пропускал ни одного матча местной "Зари", став негласным спонсором команды.
   -Тогда "Заря" еще чемпионом стала, - сказал главарь.
   Так вот в перерыве хоккейного матча неизвестные люди выманили Сергея в гимнастический зал и, протащив сквозь шведскую стенку, буквально колесовали его, в нескольких местах разорвав позвоночник. С тех пор тот остался навсегда прикован к инвалидному креслу.
   -А "Заря" сам знаешь где, - добавил главарь.
   Это был уже вызов. И самое интересное, группировка не могла ничего предпринять, ибо несчастья стали валиться одно на другое, как гнилые яблоки.
   То в бильярдной в ночном клубе 'Миранда' порежут какого-то полковника-охранника, да и повяжут вместе с ножами основных боевиков группировки.
   -Да Мирзой и ножа-то в руках никогда не держал! - воскликнул Коновал. - У него же пистолет есть.
   То самого Коновала заметут в прокуратуру и таскают целыми днями на допрос. В общем, понял он, что его дело дрянь, да и поплыл по течению. Все ждал какого-нибудь случая.
   -Похоже, ты мой случай и есть, - довольно подытожил он. - Наконец-то, и в порту раскол наметился. Про Быка я давно подозревал, что он на них работает, а когда ты его раскусил - я понял, этот тот парень, который нам нужен, с ним мы и повалим эту гниду Могула, - он внимательно глянул Флорову в глаза и внезапно спросил. - Какой у тебя план, чтобы избавиться от них всех разом? Говори!
   -У меня? - остолбенело переспросил Флоров.
   -Я бы на твоем месте не тянул с ответом. Пацанам достаточно того, что ты из порта, чтобы в бетон замесить.
   -Мне надо подумать, - тянул время Флоров, несмотря на предупреждение, но он не мог ничего предложить этим мафиози, которые явно принимали его за кого-то другого. - А что вы предложите взамен?
   -Жизнь, как ни странно. Нет, мы тебя сейчас мочить не будем. Но без нас ты точно сгинешь. Который уже человек из порта пропадает бесследно, только твоего дружка угрохали с шумом. А так, уедет вроде человек в командировку, а где он? Главное, и трупа-то нет. Профессионалы работают.
   Коновал задумчиво пожевал дольку лимона и проговорил как бы невзначай:
   -А смерть близко от тебя ходит. Может так статься, второго напарника вот-вот потеряешь.
   -Врешь! - вскричал Флоров. - Не посмеете!
   -А я разве сказал, что мы? - наигранно удивился Коновал. - Найдутся люди. Вернее, уже нашелся.
   -Азерников! - Вскочил с места Флоров. - Как же я не догадался!
   -Вот видишь, мы тебе и помогли и, между прочим-авансом. Ведь ты нам ничем еще не отплатил.
   -Я сделаю все, что вы скажете, только дайте мне сейчас машину.
   И он посмотрел прямо в глаза бандиту. Это случилось впервые за все время беседы.
  
   -Сыграем еще разок, - предложил Азерников.
   -Но у меня нет больше денег, - возразила Яна.
   -У женщины всегда найдется, что поставить.
   -Ты имеешь в виду честь?
   -Мне твоя честь ни к чему, - пренебрежительно усмехнулся он. - Сыграем на блузку. Проиграешь-снимешь.
   -Я ее и так могу снять.
   -Ну, нет, сыграем.
   -Да не буду я с тобой играть! - она решительно поднялась. - Рабочий день уже кончился, мне домой надо.
   Она и сама не поняла, как ее угораздило проиграть все деньги, начинали ведь по копейке. А, поди ж ты - три тысячи как в прорву.
   Препираясь на ходу, она направилась к двери, но та распахнулась навстречу, впуская Марину.
   -А что здесь мой муженек делает? - спросила она.
   Яна сразу обратила внимание на ее тон: отчужденный, какой-то бесцветный, лишенный интонаций, но она списала это на ревность. Еще бы, застать своего мужа в компании с девицей, да еще после работы.
   -Да вот в картишки перекидываемся, она мне блузку проиграла, а теперь не хочет снимать, - сказал вдруг Азерников.
   -Неправда! - крикнула Яна. - На одежду мы еще не играли!
   -Что же вы, голубушка, упрямитесь, - проговорила Марина тем же бесцветным голосом. - Карточный долг священен. Надо отдавать.
   Яна пыталась возразить, но Марина сказала:
   -Снимайте, снимайте, голубушка, я же с вами, не бойтесь. Вам нечего опасаться.
   -Черт с вами, - махнула Яна рукой, если уж сама жена настаивает, что с нее взять, слабой женщины.
   Она стащила блузку, оставшись в белом лифчике. Когда она рефлекторно вскинула руку, поправляя сбившиеся волосы, Азерников наклонился и быстро поцеловал ей под мышкой.
   -Ты что, с ума сошел! - возмутилась Яна. - Сейчас по уху получишь.
   -Продолжаем играть, - однотонно проговорила Марина.
   Яна, наконец, обратила внимание на ее необычный тон.
   -Да что с вами всеми такое? - она даже взяла женщину за руку, необычно холодную, и заглянула в глаза.
   Ей показалось, что она заглянула в бездонный колодец, расширившиеся зрачки занимали весь глаз.
   -Продолжаем играть, - словно автомат повторила Марина.
   -Вы разве не видите, что с вашей женой? - возмутилась Яна.
   Азерников споро разметал карты.
   -На лифчик, - сказал он.
   -Ты что, идиот? - вырвалось у нее, и она швырнула в него карты.
   -Кто бросил карты, тот проиграл, - не моргнув глазом, объявил он.
   Яна вскочила, но Марина навалилась ей на плечи и усадила обратно. Азерников, сопя, притиснулся к ней и расстегнул застежку. Лифчик, повторяя форму грудей, разошелся чуть в стороны и сполз с них. Азерников резко наклонился и попытался поцеловать.
   Яна вскочила и со всего маха заехала идиоту по губам.
   -Маринка, держи ее! - крикнул Азерников, у него был не рот, а кровавая клякса.
   Яна успела сделать пару шагов и больше ей не дали. И мужчина, и женщина навалились, скрутили.
   -Куда ее? - спросила Марина.
   -Неси на балкон, - велел он, и сердце Яны похолодело, семнадцатый этаж!
   Азерников шел впереди, неся ее под мышками, женщина придерживала ноги. Он пинком распахнул дверь и вышел в коридор. Обычно даже в позднее время в здании полно людей, но на этот раз коридор словно вымер.
   Тщетно жертва кричала и вырывалась, зловещий балкон приближался с неотвратимой силой.
  
   Флоров подъехал к стоянке и с замершим сердцем увидел столпившихся у подножия Башни людей. Бросив машину катиться с не выключенным мотором, он выскочил и увидел, что люди указывают на что-то наверху. Оттуда доносились истошные крики, и было заметно движение на одном из балкончиков.
   Флоров со всех ног рванулся в здание, где ему навстречу не замедлила кинуться давешняя Танюша с издевательским воплем 'А вот и наш женишок!', но он только яростно пихнул ее обеими руками. Она потеряла равновесие, свалилась на попу, на пол мраморный, холодный и скользкий, и въехала башкой в прилавок, где продавали цветы.
   Он подбежал к лифтам. Нужный лифт был наверху, а тот, что поднимался только до пятнадцатого этажа, стоял с открытыми дверьми и дергался.
   -Не работает, - пожаловался запоздалый посетитель и вышел.
   Флоров вбежал в лифт и не успел нажать кнопку, как тот стремительно захлопнул двери и взлетел вверх.
   На пятнадцатом этаже он выскочил из лифта и побежал дальше вверх по узкой эвакуационной лестнице. Сердце его сжималось в немом ужасе, он ежесекундно ожидал, что сейчас с предсмертным криком мимо него пролетит тело.
   Ему оставался последний пролет до того места, где в крохотные, до колен, перильца, в последнем отчаянном усилии вцепилась Яна, а Азерников, приговаривая:
   -Сдохни, сдохни же стерва! - бил ее по пальцам.
   -Келло, приготовься! - крикнул Флоров. - Яна, держись!
   Азерников оглянулся и, увидя его, приказал невидимому исполнителю:
   -Включить блокировку! Отсечь вирус!
   Флоров взбежал на пролет, уже понимая, что остался один, и что против высокого спортивного Азерникова без Келло ему не выстоять.
   -Ну, иди сюда, задохлик, - заухмылялся Азерников. - Сейчас полетишь вниз за своей красоткой.
   -Алик, помоги! - прорыдала Яна. - Я не могу больше. У меня сейчас руки разожмутся.
   Болтая ногами, она висела на огромной высоте, над беспощадно оголенным асфальтом. Но Флоров не мог к ней подойти: между ними стоял, ухмыляясь, Азерников.
   Помощь подоспела, откуда не ждали. Едва Азерников приказал включить блокировку, как Марина словно проснулась. Она озиралась по сторонам с явно ошарашенным видом, будто не понимая, каким образом могла сюда угодить.
   Услышав крик о помощи, она наклонилась к девушке и стала ее втаскивать обратно.
   -Идиотка, что ты делаешь! - Закричал Азерников, отталкивая жену.
   Не теряя времени и практически не защищаясь, Флоров с отчаянием кинулся на него. Обхватив Азерникова руками, он попытался оттащить его в сторону, но все было тщетно: противник был силен как буйвол.
   Но ему удалось добиться, что соперник оставил на время Яну в покое и кинулся на него. Он несколько раз ударил Флорова, но дистанция оказалась слишком мала, и удары, нанесенные без замаха, лишь скользнули по плечам и скулам.
   После этого он отпихнул Алика и собирался врезать по-настоящему. Флорову хватило бы одного хорошего удара в челюсть, и Азерников, наверное, и убил бы его, если бы оглянувшись, не увидел, как Марина втаскивает Яну наверх. Сразу забыв про Флорова, он шагнул к Марине, грубо обхватил жену снизу за ноги и швырнул через перила.
   На мгновение, показавшееся вечностью, несчастная женщина замерла в воздухе, а потом со страшным криком рухнула вниз. Азерников наклонился, чтобы отцепить руки второй жертве, но тут с Флоровым что-то произошло.
   Ненависть ослепила его, и он сделался похож на сорванную с тормозов машину. Подскочив к убийце, он врезал кулаком по почкам. Не пробив с первого раза, бил раз за разом, все глубже, все сильнее.
   Азерников взвыл, с выпученными глазами стал оборачиваться, отмахиваясь рукой. Алик инстинктивно подлез под руку, а потом толкнул что есть силы. Два движения наложились, а вектор был один. В пустоту. Убийца оступился, под колени ему угодил низкий буртик. Азерников аки птица замахал крылами, но это не помогло.
   Он раззявил рот, проваливаясь спиной вперед, а на лице не было ничего кроме удивления, как раньше у Быка, он не понимал, как такая тщательно спланированная операция могла сорваться, и почему он не справился с таким сопляком, а потом перевалил через перила, навстречу семнадцати этажам пустоты, чтобы воссоединиться внизу с женой, согласно данной в Загсе клятве.
   Но Флорову до этого уже не было никакого дела: он помогал взбираться Яне наверх.
  
  Ч а с т ь 2
  В З А П А Д Н Е
  
  Г л а в а 1
  МАССАЖНО-КОСМЕТИЧЕСКИЙ САЛОН. УЛИЦА МИЧИГАНОВА.
  
   Чистые простыни, ломкие и прохладные как мартовский лед, благоухали ароматизатором и приятно холодили тело. Флоров с удовольствием вытянулся, позволив натруженным суставам захрустеть.
   -Где ты так научился драться? - Элла, натирая руки кремом, с интересом смотрела на него.
   Флоров не ответил. Не захотел разочаровывать девушку, что это все Келло. В сегодняшнем случае с охранником тоже.
   -Ты должен его простить, он же тебя не знал, - продолжила Элла.
   -Теперь будет знать, - лениво проговорил Флоров.
   -Теперь уж точно. Твоя популярность растет и вскоре выйдет за пределы нашего косметического салона.
   Флоров велел кончать болтать и приступать к своим обязанностям. В последнее время он заметил за собой такую манеру - грубо обрывать людей. С момента гибели Марины прошло две недели. Правда, официальная версия гласила совсем не о гибели. Вернее, будет сказано, что не было никакой официальной версии, как не было и самого преступления. Дело в том, что в тот же день тела погибших исчезли из морга. Коновал использовал все свои возможности, но сумел лишь узнать, что за телами приезжал некий темнолицый, одетый во все черное.
   Флоров догадывался о ком идет речь, но Коновалу ничего не сказал. На следующий день он обнаружил фамилии пропавших в списке выехавших в длительную командировку по приемке оборудования в Канаду.
   Коновал взялся навести справки за границей, послав туда Ханыча, но тот долетел только до Европы и как в воду канул. Свидетели утверждали, что в Хитроу сняли с рейса какого-то русского, которому внезапно стало плохо, но в больницах его след не обнаружился и в консульство никто не обращался: ни официальные власти, ни сам Ханыч.
   Сам факт, что Ханычу стало плохо, вызывал сильные сомнения: парень если на что и жаловался, то разве что на малое количество еды и баб, но никак не на здоровье.
   Пока Черный был на свободе, Яне не переставала угрожать опасность, и Флоров перевез женщину на круглосуточно охраняемую дачу Коновала в Волосатовку и сам туда переехал.
   Дом был построен безо всякого стеснения в средствах и фантазии, в нем было два этажа, не считая чердака, в которых размещалось одиннадцать просторных комнат. Кроме двух охранников и садовника на даче постоянно проживал лишь полностью парализованный брат Коновала Сергей, который самостоятельно не мог даже дышать, а говорить он мог только в том случае, если ему через голосовые связки пропускали поток кислорода из баллона.
   Келло по просьбе Алика навела справки про Яну. Точнее будет сказано, попыталась навести, потому что сразу уткнулась в проблему. Месяц назад Яна поменяла паспорт и возможно фамилию. Данных за предыдущий этап не нашлось никаких, что Келло признала своей крупнейшей неудачей.
   Спецзаказ, подумал Алик.
   После случившегося на балконе управления наступило затишье. Никто не беспокоил больше Флорова, но это его не успокаивало, наоборот. Затишье напоминало предгрозовую паузу 1872 года.
   Элла уже разминала ему ягодицы длинными сильными пальцами, а именно седалищный нерв, и от острого наслаждения он на некоторое время забыл обо всех своих тревогах. Зазвонил мобильный телефон. Флоров сунул руку и достал его из-под стола. Звонил Масол. Кстати, его настоящее имя было Алексей, фамилия Мукин, мордвин по национальности. Дружка, его пропавшего все, называли Гошей, по производной от Игоря, а фамилии, похоже, вообще никто не знал. Ханыч.
   -Ты где? - спросил Алексей. - Я сейчас приеду.
   -Мне еще заправиться надо, - капризно сказал Флоров.
   -Вместе заправимся. Тут такое дело, но это не телефонный разговор. Буду через пятнадцать минут.
   Флоров положил телефон и сказал Элле:
   -Слышала? Пятнадцать минут тебе.
   -Не успеем, - сказала она.
   -Массаж успеем.
   Спустя четверть часа он вышел на крыльцо массажного салона, славившегося своими девочками, и главное, очень удобно расположенного - в двух шагах от кожного вендиспансера. Впрочем, он был неправ, мадам строго следила за здоровьем своих девочек.
   Пожевывая зубочистку, Флоров задумчиво изучал застывшие у парадной иномарки. 'Шестисотых' было всего три, и приятно грела душу мысль, что один из них его. Правда, по доверенности, но зато без дураков и синего щита, настоящий. Объём двигателя шесть литров, кузов класса "эс".
   Загодя увидя знакомую "девятку" с Алексеем, он завел "шестисотый" и въехал на бензоколонку, расположенную через дорогу.
   Вперед сунулся джип "панджеро" с высокомерным холеным 'пиджаком', тогда Флоров высунулся в окно и с наслаждением крикнул тому прямо в лицо:
   -Ну-ка, гиббон, убери свой уазик!
   Тон был узнаваем и хорошо отрепетирован, правда, водитель заартачился, стал демонстративно набирать номер на мобильнике, но тут, непрерывно гудя, сзади резко накатил Масол, едва не влезши ему на крышу, и им двоим с Флоровым не хватило буквально нескольких сантиметров, чтобы общими усилиями раздавить джип меж двух машин.
   Лицо 'пиджака' стало белее его тысячедолларовой сорочки, и он счел за лучшее исчезнуть.
   Флоров обратил внимание, что Масол сигналит, не переставая, и машет ему рукой. Он подошел. Алексей вертелся на сидении ужом и все время оглядывался. По всему было видно, что ему не по себе, и что-то его гнетет.
   -Что случилось? - спросил Флоров.
   Мукин повернул к нему взопревшее лицо и сказал:
   -Гоша объявился.
   Интонация у него была какая-то странная. Во всяком случае, она меньше всего напоминала радость по поводу когда-то пропавшего, а теперь внезапно объявившегося подельника.
   -Он где? За границей?
   -В том то и дело, что здесь, в городе.
   -Ты его видел? - удивился Флоров.
   -Нет. Он звонил.
   Флоров облокотился на крыло масоловского авто, глянул с прищуром:
   -Что-то он не торопится увидеться со старыми друзьями.
   Мукин отвернулся, показав свой изумительный коршуний профиль, и пробормотал больше себе, чем собеседнику:
   -Говорит как-то не по-нашему, слово не вставить. Как книжку читает. По Морскому радио как раз 'Спикер" передавали, нашу любимую песню, там еще в клипе кетчупом все брызгают, а он ноль внимания. На него совсем не похоже.
   Флоров задумался. Что-то действительно не похоже на обычно немногословного Ханыча: ему и пару слов то связать, подвиг. Скажет обычно словечко да может молчать целый день.
   Походило, скорее всего, на ситуацию, как если б его ЗАСТАВИЛИ говорить. Неприятная, прямо скажем, ситуация. Неужели началось?
   -Что он тебе сказал? - спросил Флоров.
   -Да в том то и дело, что ничего! - взорвался Алексей. - Бормотал все время как пьяный. Я, говорит, приехал. Я ему: ты где? А он свое гнет. Вот приехал, никто его не встретил, чего делать не знает.
   -Где он пропадал, не сказал?
   -Нет.
   -Ну и чего ему надо было?
   -Не сказал. По-моему, он и сам не знал. Может, он дури наглотался?
   "Одни вопросы", - подумал Флоров. - 'И ни одного ответа. 'Воскрешение Ханыча вместо того, чтобы внести хоть какую-то ясность в и так до невозможности запутанные события последних дней, вызвало новый всплеск мути. Тут, пожалуй, даже опыт известного в определенных кругах реаниматора не поможет.
   У Флорова создалось ощущение, что кто-то играет слишком крупными картами, особо не разбирая, что бьет: шестерку или козырь. Еще ему не понравилось слово 'воскрешение". При чем тут воскрешение? Ведь он же не умирал? Или все-таки умирал?
   -Поехали на дачу к Коновалу, - решительно сказал Флоров. - И вот еще. Позвонит снова Ханыч, дай мне знать. Я сам хочу с ним поговорить.
  
   Флоров прошел сквозь просторную веранду и крикнул:
   -Яна!
   Однако на зов явился лишь садовник Толик, иногда по мере необходимости выполнявший в доме работы по мелкому ремонту. Вот и в этот раз в руке у него были инструменты. Толик отличался излишней набожностью, все время по поводу и без осенял себя крестом и, может, из-за этого напоминал Флорову тщедушного, с молодым лицом, старичка.
   -Она ушла, - пояснил он. - Кто-то ей позвонил, она и ушла.
   -Кто позвонил! - Вскричал Флоров и в сильной тревоге выскочил на улицу.
   Первым делом проверил гараж, удостоверившись, что все машины на месте. Это немного успокоило его, но он сразу вспомнил про лодки. Дача Коновала располагалась всего в десятке метров от моря. Три лодки всегда качались на пирсе. Теперь лодок было две.
  
   Яну разбудил телефонный звонок. Она глянула на часы. Двенадцать. Рано, если учитывать, что вчера легла в три. Телефон звонил не переставая. Она взяла трубку.
   -Алло.
   -Привет, Яна, - раздался незнакомый голос, он был вежливый, а тембр мягкий, как вологодское масло.
   -Привет. А вы кто?
   -Друг. Меня зовут Ханыч.
   -Я вас не знаю.
   -Это очень прискорбно, вы бы не разочаровались. Мы могли бы неплохо повеселиться вместе. Чувство сожаления переполняет меня, когда я представляю себе вас, одинокую, всеми заброшенную, никому не нужную.
   -Не говорите так, а то я сейчас заплачу.
   -Если я замолчу, это не перестанет быть правдой. Вы сидите на этой даче, как в тюрьме, а жизнь проходит. Клетки стареют, как говорят, перестают вырабатывать гормоны молодости, и это уже навсегда. Вы что, в монахини нанимались?
   -Не нанималась, а что делать?
   -Я могу предложить кое-что получше.
   -Я что?
   -Давайте прогуляемся.
   -Так приходите.
   -Куда? Что мы там под охраной будем гулять? На пятачке в три квадратных метра.
   -А как же без охраны? Меня к вашему сведению, чуть не убили.
   -Убили? - в этом моменте ей показалось, что слово вызвало легкое недоумение со стороны собеседника, как будто он не знал, что это слово обычно обозначает. - Какая ерунда.
   -Ерунда? - даже у обычно меланхоличной Яны его снисходительность вызвала бурю протеста. - Люди погибли. Их сбросили с семнадцатого этажа.
   -Сбросили? Ерунда, - с той же снисходительностью продолжал Ханыч. - Никто не погиб, Яна. Вам морочат голову. Все живы. Они просто уехали за границу.
   -Алик тоже так говорил. Но потом сказал, что посылали какого-то человека за границу проверить данные, но он тоже исчез.
   -Я не исчез, - сказал Ханыч и замолчал.
   -Так это были вы?
   -Да это был я, - ответил он, сделав акцент на слове "был", но ей уже было не до таких пустяков.
   -Так вы все проверили и вернулись?
   -Да. Я приехал сразу к вам, чтобы успокоить, - на этот раз он сделал акцент на слове "Успокоить", но она и этого не заметила. - Выходите и садитесь в лодку.
   -А вы?
   -Обо мне не беспокойтесь.
   Она положила трубку и огляделась, убедившись, что ее никто не подслушивал. В таких вопросах она была очень осторожна. Выйдя в сад, она почти столкнулась с садовником Толиком, но этого можно было не опасаться. При виде девушки он лишь истово забормотал под нос очередную молитву.
   За охрану дачи отвечали два Ивана - Большой и Маленький. На пути на улицу ей не встретился ни один.
   Море приветствовало ее тяжелым плеском. Берег был огражден бетонными блоками. К одному из блоков, к вбитым в него кольцам, были принайтованы три лодки.
   Она села в крайнюю. Не успела отдать швартов, как лодку дернуло, и она стала удаляться от берега.
   -Осторожнее! - вскрикнула Яна, от неожиданности полетевшая на лавку, но ей никто не ответил. - Кто здесь?
   Яна привстала и разглядела толкающего лодку аквалангиста.
   Дотолкав лодку на приличное расстояние от берега, аквалангист показался из воды, облокотившись на борт лодки. Та опасно накренилась.
   -Осторожнее! - повторила она и спросила. - Ханыч, это ты?
   -Я! - неожиданно для нее он сильно качнул лодку, и она кубарем полетела за борт.
   Вода, оказавшаяся неожиданно холодной, быстро привела ее в чувство. Почти сразу она вынырнула. Лодка болталась на волнах, вокруг никого не было. Она лихорадочно поплыла, как вдруг ледяные руки цепко ухватили ее под водой.
   Она сразу стала тонуть. Аквалангист тащил ее в глубину. Яна пару раз вынырнула, тщась глотнуть воздуха, и исчезла под водной гладью. А дальше была тьма.
  
   Флоров увидел, что в лодке и рядом с ней что-то происходит. Не раздеваясь, он бросился в воду.
   -Келло! - воззвал он к помощи, и она не замедлила явиться.
  Опустив лицо, сложил ноги вместе и, резко изгибаясь всем телом, даже не поплыл. Ринулся. Он пронзал толщу воды как гигантская меч-рыба, но все равно чувствовал, что не успевает.
   Лодка к этому времени отплыла метров на двести, и даже ему при его неимоверной скорости требовалось несколько минут, чтобы преодолеть их.
   Минуты сейчас значили многое. Счет шел на каждый глоток воздуха, который успела за это время сделать тонущая Яна. Флоров очень сильно сомневался, что нападавший даст ей сделать этот глоток.
   За все время Флоров лишь пару раз вынул лицо из воды, чтобы сориентироваться относительно лодки. Приподняв голову в очередной раз, он увидел лодку совсем близко, в метрах пяти, и гладкое зеркало спокойной воды рядом с ним.
   Сердце сжалось от дурного предчувствия, и он, нырнув, широко распахнул глаза и стал осматриваться, насколько это было возможно в мутной воде. Ему показалось, что в одном месте толща воды несколько темнее.
   Он приблизился и тотчас увидел Яну. В немой мольбе протягивая к нему руки, она уходила в глубину. Над нею было примерно метров пять тяжелой темной воды, и с каждым мгновением эта толща увеличивалась, и Флоров понял почему: в ноги женщины вцепился мертвой хваткой аквалангист.
   Флоров, плотно прижав руки к бокам, ринулся головой в бездну.
   Он ввинчивался в густую, словно сметана, воду, а вокруг становилось все темнее, и все тяжелее становилось плыть. Грудную клетку сжало, словно в тисках, одновременно нарастала боль в ушах.
   Женщина уже перестала сопротивляться, и аквалангист быстро уволакивал ее на дно, Флорову никак не удавалось их догнать, а делать это было необходимо как можно быстрее: Яна не дышала уже почти минуту. Вдобавок, вокруг становилось все темнее, он рисковал потерять ее из виду и уже навсегда.
   Дно было уже где-то рядом, но облегчения это не принесло, наоборот: вокруг поднялся черный тягучий ил, затрудняя и так плохой обзор. Яна еще пару раз мелькнула на виду, а потом вдруг пропала. Флоров с отчаяния метнулся наперерез изо всех, теперь уже запредельных, сил и настиг ее.
   Он схватил женщину за кончики рук, но в тот же момент аквалангист, почуяв неладное, а потом и увидя его, атаковал, и он вынужден был отпустить ее снова.
   Женщина, раскинув руки, медленно оседала в илистое дно, а они закружились с аквалангистом в смертельном танце. В руке водолаза был зажат широкий и длинный нож. Он делал им быстрые колющие выпады.
   Выбрав благоприятный момент, при очередном ударе Флоров сначала отшатнулся, а потом цепко ухватил водолаза за запястье. Аквалангист рванулся назад, силы он был недюжинной и едва не вырвал Флорову руку из плеча, но Келло вновь помогла, он захват не разжал.
   Аквалангист приготовился для повторного рывка, было видно, что это опытный боец, он не стал дергаться понапрасну, а спокойно и деловито копил силы для новой атаки. Однако Флоров не стал ее ждать: если до этого он вел бой, плавая в воде вниз головой, то теперь резко перевернулся и, сблизившись с корпусом соперника, нанес мощный удар обеими коленями, после чего вывернул руку аквалангисту и заставил его выронить нож.
   Лишив соперника оружия, он мог безбоязненно сближаться с ним, не рискуя нарваться на коварный удар, что он и сделал. Обхватив шею водолазу одной рукой, он другой попытался нашарить кислородные баллоны, чтобы попытаться сорвать шланги и оставить противника без воздуха.
   Кислородных баллонов не было!
   Это явилось полной неожиданностью для него, и он допустил досадную оплошность, промедлил, а соперник видно ждал этого момента, и, дождавшись, блестяще им воспользовался. Перегнувшись, водолаз резко перебросил Флорова через себя, а сам кинулся прочь, быстро теряясь в поднятой борьбой мути.
   Флоров не стал его преследовать, а бросился к Яне. Женщина, раскинув руки, с широко раскрытыми глазами лежала на дне. Он поднял ее на руки, встал на дно, а потом изо всех сил толкнувшись от него, рванулся наверх.
   Плыть было тяжело, толща воды нависала над ним, все своей массой погребая его, придавливая ко дну, но он сделал еще одно отчаянное усилие и всплыл.
   Лодок было уже две, Мукин успел подплыть на моторке. Флоров передал ему Яну и влез сам. Женщина не дышала, а в по-прежнему широко раскрытых глазах стояли лужицы не стекающей морской воды.
   Флоров кинулся быстро и умело делать искусственное дыхание, но ничего не помогало. Губы женщины отдавали холодом и начинали синеть.
   Тогда он решился на крайнюю меру, взяв Яну за плечи, усадил, а потом резко и сильно ударил в солнечное сплетение.
   -Да очнись же! - закричал он.
   Словно в ответ на его отчаянный позыв женщина дернулась и зашлась в кашле.
   Флоров не успел порадоваться, как послышался сильный плеск. Аквалангист в метрах пятидесяти выбрался из воды на свою моторку, завел двигатель и на всем газу направил лодку прочь.
   -Перебирайтесь в шлюпку! - крикнул Алик. - Мне надо договорить с нашим незваным гостем.
   Когда Алексей с Яной на руках перебрался в шлюпку, он запустил мотор и пустил лодку вдогонку за киллером.
   Тот повернул направо и быстро удалялся в сторону выступа Старого города. Его лодка разрезала гладкую поверхность водохранилища словно ножом, оставляя после себя два медленно гаснущих водяных уса.
   Ветер, полный брызг, бил в глаза Флорову, но он не замечал этого. Враг был рядом, просматривались даже сверкающие на солнце пряжки, которыми застегивался его гидрокостюм.
   -Оглянись же! - Процедил Флоров, будто противник мог его слышать. - Я хочу видеть твое лицо!
   Киллер обогнул мыс и совершил странный маневр. Флоров был уверен, что он рванется дальше, на простор, туда, где начинались настоящие морские глубины, и где легко затеряться аквалангисту, которому не нужен воздух, но тот устремился прямиком в порт, забитый медленно плывущими баржами и прогулочными катерами.
   Правда, это нисколько не помешало ему, и скорости он не сбросил. Впрочем, это не помешало и Флорову. Увернувшись от нарядно белого "омика", он проскочил впритык к тяжело груженой барже, оставив на ее борту длинную содранную полосу.
   Киллер плыл прямо в берег. Флоров знал, что вплотную к берегу тому не подплыть, потому что там издавна лежал на дне затопленный катер. Над водой виднелись лишь кончики надстроек. Здесь он его и возьмет. Он в гневе сжал кулаки. Это тебе не с бабами воевать!
   Но он недооценил противника. Моторка подлетела к затопленному катеру, и киллер спрыгнул на невидимую под тонким слоем воды поверхность. Со стороны казалось, что он бежит прямо по поверхности воды. Как бог. Всемогущий злобный божок, прекрасно обходящийся без воздуха и такого застарелого понятия, как неприкосновенность чужой жизни.
   Флоров подплыл к катеру, бросил лодку и устремился за киллером. Казалось, тому некуда было деться, но он добежал до только ему известного места и бросился головой отвесно вниз.
   Флоров подбежал к тому же месту и, опустившись на корточки, нашарил под водой открытый люк. В нем показался и лопнул крупный пузырь воздуха, принеся затхлый гнилостный запах.
   Флорова это бы не смутило. Его даже не остановило, что киллер скорее всего и внутреннее расположение переборок знает получше него, и при необходимости может перехитрить, и он, наверное нырнул бы следом несмотря ни на что, но тут прямо в его мозгу раздался холодный властный голос:
   -Тебе надо срочно вернуться.
   -Келло, ты? - спросил он, но ответа не услышал.
   Кто бы это ни был, но он заставил вспомнить о Яне. Очертя голову кинувшись в погоню, он совсем забыл о женщине.
   -Я тебя все равно достану, ублюдок! - крикнул он в темнеющий люк. - Откуда бы ты не прибыл и где бы ты не прятался, так и знай.
   Он вернулся в лодку и поплыл обратно. Обогнув знакомый мыс, Флоров вскоре уже подплывал к даче. Не тратя времени на привязывание лодки, он устремился к коттеджу.
   За воротами его встретили два Ивана, сильно нервничающие и поэтому размахивающие пистолетами, которые забыли поставить на предохранитель.
   -Эх вы, Вани! - сказал им Флоров с плохо скрытым раздражением. - И уберите оружие, таким неисправимым идиотам как вы никакое оружие не поможет.
   Он пошел к дому, провожаемый недобрыми взглядами охранников.
   Яна была на веранде. Алексей отпаивал ее горячим можжевеловым чаем.
   -Это был Ханыч! - сказал Мукин. - Она с ним говорила! Я убью его, зуб даю!
   -Успокойся и заткнись, - велел Флоров. - Сдается мне, что это не совсем Ханыч.
   - Не понимаю тебя.
   -Какая-то мразь играет с нами, выдавая себя за Ханыча.
   -Что ему надо?
   Флоров молча указал на Яну.
   -Зачем?
   "Если бы я знал, зачем", - подумал он.
  
  Г л а в а 2
  Д В А П О Е З Д А
  
   На следующий день Коновалу позвонил Могул и пригласил на срочную встречу. Главарь из соображений секретности не взял с собой никого, отсутствовал пару часов, а когда вернулся, то выглядел чрезвычайно довольным.
   -Будут хорошие бабки, - сказал он, потирая вечно жирные руки.
   "Куда уж тебе, и так скоро лопнешь, а тебе все мало", - подумал Флоров. Веселость вожака ему не понравилась. Деньги никогда не давали просто так, и он подумывал, а не продал ли Коновал Яну.
   -Пойдешь завтра к Могулу, - велел Коновал. - Заберешь бумаги и принесешь мне. Только без фокусов.
   Без фокусов не получилось. Придя на следующий день к техпому, Флоров его на месте не обнаружил. Он уже собирался уходить ни с чем, но тут в комнату вошла довольно пожилая секретарша и передала ему плотный конверт для Коновала.
   Флоров долго не решался его вскрыть, но потом все же уединился в своей комнате и вскрыл.
   -Зачем вскрывал? - возмутилась Келло. - Я б его сквозь пакет отсканировала, а теперь они догадаются.
   -Пустое, - махнул Флоров рукой. - Мне все равно, я их не боюсь. Пусть меня боятся.
   -Осмелел ты не к добру, - сказала Келло.
   Он просматривал бумаги по одной и всовывал в сканер. Это были накладные на продажу и вывоз крупной партии южнокорейских автомобилей. Получателем значилась фирма "Авто-сенатор". Договора были полностью оформлены, имели все причитающиеся подписи и проплачены. Прицепиться было не к чему, но Флоров вдруг почувствовал зуд нетерпения. 'Что-то тут чересчур чисто", - подумал он. - 'Все равно, что в хлеву обнаружился бы пятачок вылизанного до блеска паркетного пола. А ведь здесь даже не хлев, гадюшник."
   -Готовь аппаратуру, надо выйти в эфир и глянуть все оттуда, - приказал он, Келло стала, было ворчать, но он прикрикнул на нее.
   Выход прошел как всегда без проблем. Заняв место в кресле, он надел очки и плотнее зажмурился. Несмотря на принятые меры предосторожности, он был как всегда ослеплен снопом брызнувшего света.
   "Если бы враги знали, что это самый удачный момент для атаки", - подумал он. Подкинуть что ли кому-нибудь идейку? Когда он, наконец, проморгался, то они с Келло стояли в знакомом коридоре.
   -Веди меня в отсканированные файлы, - приказал он.
   Идти пришлось недалеко, хотя по мере создания новых файлов, в стене возникали все новые двери, и путь все удлинялся.
   Наконец они оказались перед нужной, еще горячей после недавнего сотворения дверью, открыли ее и оказались в довольно неприглядной комнатушке, узкой словно клеть, заваленной многочисленным мусором. Стены не просматривались из-за выстроенной в ряд старой мебели-убогих сервантов без ножек, разобранных шифоньеров и ШПРов, кресел-кроватей с раздавленными седалищами, плотно наставленных друг на друга в многоэтажные пачки стульев, письменных столов с вывалившимися ящиками, телевизоров с лопнувшими кинескопами и вообще без оных-Флоров и не представлял себе, что может иметь место подобный бардак. Тут без пол-литра не разобраться. Скорее всего, именно для запутывания следов все и создано.
   Флоров глянул в середину комнаты и сразу забыл обо всех своих претензиях. В лучах миниатюрных прожекторов там стоял и отсвечивал хромированной сталью новенький макет, изображающий железнодорожную станцию. Рядом со станций застыли в полной неподвижности поезда. Поездов было два.
   Внезапно рядом со стеной возникло какое-то движение, и груда мусора рухнула на пол, над ней взмыл в воздух гигантский молот и расколол мебель с невероятным грохотом. Лицезреть хозяина молота не было ни малейшего желания. Флоров взмыл в воздух, заложил крутой вираж и стремглав вылетел в дверь вслед за Келло.
   За его спиной продолжало все рушиться, а потом стали рваться настоящие петарды, и весь это кавардак продолжался до тех пор, пока дверь не закрылась, отрезав от них весь этот шум.
   Флоров сорвал очки и вернулся в реальность.
   -Что это было? - спросил он.
   -А кто его знает, пути эфира неисповедимы, - ответила Келло. - Куда теперь?
   -Где у нас формируются составы? - спросил он вместо ответа.
   -На транспортной площадке.
   -Что-то не похоже, - он вспомнил очертания станции, что-то она ему напоминала, тогда он закрыл глаза и велел включить повтор.
   Видение с двумя поездами возникло опять. Он навел мысленный прицел на станцию и приказал дать увеличение. Рядом со станцией что-то было. Доменная труба!
   -Это же завод по переплавке рядом с портом! - воскликнул он. - Он давно заброшен.
   Келло логично возразила, что поезда там никогда не формировали.
   -У этих отморозков все не как у людей, - ответил Флоров. - Нам придется все проверить.
  
   В двенадцать взошла луна, и, приветствуя ее, сверчки застрекотали еще яростнее. Флоров вышел из припаркованной у КПП машины и на всякий случай проверил маскировку. Хотя луна светила вовсю, тени он не отбрасывал - синий щит действовал безотказно. Выглядело это потрясающе. Алик напоминал вампира, вышедшего на охоту.
   Он перелез через забор и огляделся. В принципе он мог идти и через КПП. В будке было темно, но там мог спать сторож, не хотелось будить. Заброшенный корпус освещали прожектора. Убогое зрелище. Стены закопченные, многие окна разбиты. Внутри темень непроглядная. Перед корпусом проложены два пути, тоже заброшенные и обильно поросшие травой.
   Флоров дошел до шпал и посмотрел по сторонам. Влево ветка уходила в сторону порта, вправо - утыкалась в закрытые ворота завода.
   Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь отдаленным лаем бродячих собак, доносившимся со стороны платных стоянок. Обычно их прикармливали сторожа. Но какой чудак на букву 'м' будет ставить машину в таком отдалении и от города, и от порта?
   Видимость была великолепной, и, если бы не щит, Флоров просматривался бы как на ладони.
   Алик стоял на рельсах, и они внезапно тяжело завибрировали, что указывало, что по путям началось движение. Шум отодвигаемых засовов заставил его обернуться. И он увидел, как распахиваются тяжелые воротины завода и изнутри медленно выдвигается состав.
   Вопреки все правилам, он шел без огней, отчего производил довольно гнетущее впечатление. Тепловоз тащил за собой длинную вереницу грузовых платформ, каждая из которых была рассчитана на восемь товарных автомобилей, но в данный момент сетки были пусты.
   Флоров сошел с путей, пропуская состав, но тот вдруг остановился. Послышался топот многих ног, и как по мановению волшебной палочки все вокруг наполнилось людьми, одетых в новенькие робы докеров.
   Из-за поворота, визжа шинами на поворотах, вынеслись 'южнокорейцы'. Они ринулись к вагонам прямо по шпалам. Водители нисколько не жалели новую не обкатанную технику, и колеса, не знавшие еще настоящего асфальта, едва не выпрыгивали из осей, а рессоры натужно скрипели, грозя лопнуть.
   Все это бронированное стадо неслось прямо на Флорова, и тот был вынужден ретироваться на крышу одного из вагонов. Несмотря на невообразимый гвалт, из КПП никто даже не выглянул. Если там и находился сторож, он предпочитал, чтобы об этом никто не догадался.
   Около состава закипела работа. Руководил погрузкой диспетчер в сером халате портового мастера и жириновке, надвинутой на глаза. Он деловито брал у водителей накладные на каждую машину, ставил подпись, отмечал заводской номер в своем видавшим виды блокноте, и указывал нужный вагон.
   Работа спорилась, и состав загрузился менее чем за час. Нещадно ударяясь колесами о бордюр, на платформы взлетали уже последние "корейцы".
   Флоров с невольной завистью провожал взглядом глянцево отсвечивающие силуэты машин. Как сказал бы матершинник Галузин, самая лучшая машина для блядок.
   Состав загрузился и стал уходить на всех парах. Докеры и водители быстро расселись в пару подогнанных автобусов. Диспетчеру подали пикап. Флоров последовал за ним и нырнул в кузов.
   Пикап промчался по пустынным ночным площадкам порта и свернул к административному корпусу. Диспетчер вышел, пикап тотчас ушел влет, будто его тут и не было. Диспетчер вошел в корпус. Освещение горело только на первом этаже. Он вошел в одну из комнат, где тоже горел свет, играло Морское радио, и имелся стенд с вмонтированным монитором.
   В комнате, закинув ноги на пульт, сидел бритоголовый. Был он молод, но по-мужски развит, даже тяжеловат. Затылок утопал в толстых складках.
   -Чего долго возишься? - прикрикнул он. - Давай бумаги, чмо!
   Он взял накладные, издевательски хлопнул диспетчера по голове, вышел в коридор и тотчас налетел на что-то, хотя коридор был совершенно пуст.
   -Щит отключить! - приказал Флоров и тотчас проявился напротив верзилы.
   -Ты откуда здесь взялся? - изумился бритоголовый.
   Флоров молча посмотрел долгим взглядом прямо ему в глаза и проговорил:
   -Документы.
   Зрачки бритого скачком сузились:
   -Пошел-ка ты...
   Он протянул растопыренную по-крабьи пятерню, она была не меньшего размера, чем у Майка Джордана и в ней мог бы целиком уместиться баскетбольный мяч.
   Флоров даже не стал уворачиваться, а сходу дал ему в челюсть с такой силой, что тот потерял сознание еще стоя.
   "Хорошая работа", - констатировал Флоров. - 'Так с ними и надо, со сволочами. Никакого послабления, со всей силы и прямо в нос".
   Он взял блокнот и быстро проглядел. В блокнот были записаны номера кузовов и двигателей отправленных машин. Номера отправились целиком Алику в память, благо теперь она не знала границ.
   Потом он швырнул блокнот на распростертое тело и заглянул в диспетчерскую. 'Жириновский" должно быть слышал шум драки и теперь сидел с побелевшим лицом, даже позабыв снять свою знаменитую кепку.
   -Он из чьей группировки? - строго спросил Флоров. - Я не люблю ждать! Быстро!
   -Они все на Саленко работают, - выдавил тот, было видно, что не врет. - Они меня заставили.
   Флоров велел ему привести в чувство дружка.
   -Он мне не дружок, - сказал тот. - Они запугали меня и забирают все деньги, даже получку.
   -Чего ж ты не дашь деру? - удивился Флоров.
   -А семья? - он так посмотрел на него, что Флоров навсегда запомнил его взгляд, полный незащищенности и отчаяния.
   "Все мы напоминаем елочные игрушки на дороге, полной несущихся автомобилей", - подумал он. А что будет, если Келло в один недобрый день вдруг исчезнет? Легко рассуждать с позиций неуязвимого сверхчеловека, а ты поприкидывай-ка, а что если... Он постарался не думать об этом.
  
   -Вставай, соня! - в следующее утро он был разбужен зычным воплем и изрядной тряской за плечо.
   -Позвольте вам выйти вон! - проговорил он сквозь сон, узнав голос Мукина. - Я лег только в пять.
   -По этим самым, небось, ходил.
   Ему, наконец, удалось продрать глаза. Оказалось, что уже десять, и, несмотря на утро, Алексей уже в изрядном подпитии.
   -Когда ж ты успел?
   -Не сплю как некоторые, - и Масол сообщил новости, взяв с него слово особо не распространяться.
   Таиться было отчего, оказывается, в стане Ивана Сало был у него дружбан ("Еще с детской комнаты милиции", - уточнил Алексей), а Коновал не терпел подобного панибратства с врагами.
   -А какой он враг? - рассуждал он. - Тогда у нас вакансии не было, Андрюха и пошел к Ивану Сало. Его люди нынче при бабках: дело какое-то провернули. Они, когда на коне, всегда по кабельному блатные песни заказывают. С утра гоняют.
   Флоров пошел в садовую кабинку принимать душ. Не успел, как следует отмокнуть, как в кабинку прошмыгнула гибкая женская тень, и голая Яна прижалась к нему.
   -Какая вода холодная, а ты горячий, - зашептала она.
   Полмесяца назад Алик онемел бы от счастья, но это было полмесяца назад. Сейчас он взял мочалку и стал намыливать соседку.
   "Всю жизнь добиваешься чего-то: женщин, шикарных авто, баксов, а потом вдруг оказывается, что ты чересчур быстро всего этого наелся", - подумал он. - 'Как у Жванецкого, только жить начинаешь по-настоящему, и сразу приходится заканчивать ".
   Он услышал глумливое хихиканье и обернулся. В щель душевой пялились две пары глаз. Он вышел и прикрикнул:
   -Ну, вы, Иванушки-интернешнл!
   Вышедшая следом Яна застала лишь улепетывающую во все лопатки сладкую парочку.
   -Что это с ними? - недоуменно спросила она.
   Алик не ответил, лишь подумав, как бы повела она себя, увидев то же, что и они. А попросил он у Келло сущего пустяка: чтобы он предстал перед ними во всем своем блеске, и чтобы присутствовал там выдающийся, и надо заметить, далеко, размер. Видел он как-то в Интернете негра с этаким хоботом. Только сейчас он заставил его еще и извиваться.
   "Вообще-то этих баб не поймешь", - рассудил он. - 'Вдруг она наоборот бы кинулась?"
  
   Келло долго уговаривала его отказаться от поездки.
   -Что ты там увидишь интересного? - ныла она.
   -Ну, поездов же было два! - напирал он. - Почему? С какой целью?
   -Ну, подумаешь, два поезда своруют? Что в первый раз что ли?
   -В том то и дело, что не своруют, Келло. Не своруют, - воодушевленно продолжал Алик. - Все машины оформлены идеально, сама ведь проверяла. И главное, деньги приплачены все до копейки. Но почему их ночью грузят? Здесь что-то не сходится и это надо проверить.
   Но если не везет, то не везет с самого начала и до конца. Когда Алик уже полностью одетый, стоял в своей комнате, проверяя карманы на предмет того, все ли захватил, в комнату неслышно проскользнула Яна.
   -Уходи, Яна, мне не до тебя, - сказал он, но она приникла к нему и прошептала.
   -Меня хотят убить. Убийца здесь, в доме, я это чувствую.
   -В этом доме одни идиоты, но они хорошо вооружены и находятся здесь специально, чтобы тебя охранять.
   -Я не останусь, - решительно сказала она.
   Он не стал ее переубеждать, успокаивающе обнял, а в момент поцелуя точным и коротким движением нажал на сонную артерию. Она обмякла у него на руках, и он отнес ее на собственную койку, спать.
   "Шестисотый" никак не желал заводиться, похоже, он забыл само понятие об искре. Тогда Алик бросил бесполезное занятие и вышел на дорогу голосовать.
   Машин было достаточно, потому что многие опасались оставаться на даче на ночь, возможно, у них не было такой охраны как у Коновала. Флорова подвозил плотный лысоватый мужичок на новой "семерке". Он много говорил, все время, сворачивая разговор к тому, что он бы взял "приору", да у нее багажник маленький. А для дачи багажник-первостатейное дело.
   Они доехали до города и остановились.
   -Что-то у тебя дверца не открывается, - сказал Алик. - Новая, небось, еще не разработалась.
   -Это же не "приора", - сразу же согласился мужичок. - Сам же знаешь, земляк, я бы приору взял...
   Он поднялся из-за руля и вышел. Едва он оказался на тротуаре, Алик велел ему:
   -Замри!
   Тот застыл на полушаге и на полуслове. Рука его была протянута к двери, а ветер развевал остатки волос на черепе.
   -Стой тут, никуда не уходи! - велел Алик ему на прощание.
   Спустя полчаса, он подъехал к знакомой КПП. Как и прошлой ночью, проверил щит и полез через забор.
   Хотя вокруг никого не было, он почувствовал смутное беспокойство.
   -Келло, что ты обо всем этом думаешь? - спросил он.
   -Не надо было нам приезжать, - сразу откликнулась она. - Зачем попусту рисковать?
   Ровно в двенадцать Флоров почувствовал знакомое дрожание рельсов, и со стороны старого завода снова показался мрачный литер. Как и в прошлый раз, он остановился. На том же месте.
   Картина загрузки повторилась с точностью. Опять из-за поворота вылетела кавалькада новеньких "корейцев", опять "Жириновский" записывал номера загружаемых автомобилей в блокнот. Только теперь рядом с ним присутствовал давешний бритоголовый.
   В этот раз им понадобилось еще меньше времени, чтобы закончить погрузку. Докеры рассаживались в автобусы, а бритый направился с диспетчером к пикапу.
   В жизни иногда случаются такие моменты, когда все происходившее до них, теряет всякий смысл.
   Бритый вдруг оглянулся, будто его кто окликнул, и замер ошарашенный. Алик тоже замер. Щит, так надежно защищавший его до этого момента и ни разу, не дававший осечки, исчез!
   -Келло, что ты творишь! - вырвалось у Алика.
   До застывшего бритого было метров двадцать от силы, Алик попятился, тем самым словно вывел бандита из транса.
   Дальше события понеслись вскачь.
   Бандит ощерился, выволок из кармана пистолет и, еще только поднимая ствол, начал стрелять. Стрелок он был аховый, пули, словно тяжелые шмели, проредившие воздух, с таким тяжелым сочным чпоканьем вонзались в шпалы под ногами потрясенного Алика.
   Он повернулся и побежал к поезду, имея намерение подлезть под него и спрятаться, но поезд вдруг закряхтел, гулко поочередно треснулся вагонами, словно костяшками домино и пошел.
   Алик побежал вдоль поезда. Похоже, по нему стреляли несколько человек. Пули рикошетили от вагонов, сверху сыпалось разбитое стекло.
   Алик понял, что это только начало его неприятностей, и долго он не протянет. Если он не хотел превращаться в дуршлаг для просеивания макарон, необходимо было любыми путями уходить с линии огня. Любыми путями.
   Он глянул на мчавшийся параллельно поезд, закрывающий ему выход к спасительному забору. Состав растянулся по всей длине словно китайская стена, к тому же он набирал скорость вместе с Аликом.
   Сейчас бы Келло, он бы враз справился с этим препятствием. Но Келло не отзывался.
   Момент был критический. Бритый с подельниками прыгнули в пикап и теперь тот, по-козлиному скача по шпалам, несся по параллельной ветке, быстро сокращая расстояние. Сквозь лобовое мелово отсвечивала рожа бритого. Никогда еще Алик не видел столько ярости по отношению к себе.
   Страх придал ему силы не в первый раз. Что толкает других на поступки? Решительность, смелость, желание выделиться, не быть хуже других. Алика только страх. Но разве что еще ужас.
   Состав уже достаточно сильно разогнался. Мимо Алика мелькали корпуса машин, части вагонов, фермы. Почти не глядя, он прыгнул и вцепился руками в какую-то железку. Это мог быть прислоненный к стенке лом, и тогда он бы полетел вместе с ним прямо под колеса, но ему повезло, что попался кронштейн.
   Могучая сила вздернула и увлекла Алика за собой. Он едва не сорвался, но вцепился мертвой хваткой, понимая, что в противном случае ему конец.
   Постепенно он подтянулся на площадку, встал и перешел на противоположный край. Медлить было нельзя, наверняка бритый уже связался со своими, и бандиты могли ждать впереди. Нужно было прыгать. Он ожидал новых сложностей, но это оказалось намного легче. На противоположном краю имелась лестница, и когда он спустился, до земли оставался метр, не больше.
   С каждой секундой скорость увеличивалась, поэтому он, не мешкая, прыгнул. Свалился, конечно. Но там была трава и земля. Так что он сразу встал и пока его прикрывал поезд, припустил, прихрамывая к забору.
   Он перелез через забор и довольно долго возвращался к 'семерке', от которой успел отъехать довольно далеко. Потом никем не замеченный завел машину и поехал по направлению к городу. Он так успокоился, что это его едва не погубило.
   В одном месте дорога ныряла под железнодорожный мост, и он, не задумываясь, поехал, забыв, что это идеальное место для засады. Ведь, возвращаясь, он не минул бы это место в любом случае, и бандиты это чудесно знали. Сначала он не понял, что это за неприятный звук. Дятел что ли сел на крышу?
   Его не подстрелили лишь чудом. Дыр над ним становилось все больше на глазах, и он истерично нажал педаль газа. Его обстреляли еще раз, уже на выезде из-под моста. На этот раз изрешетили всю корму, не оставив целой ни одной габаритной лампы и выбив остатки стекол. Уцелели лишь колеса, сверху их прикрыл многострадальный корпус.
   Он ехал по Столичному проспекту на дымящейся машине, что-то там тлело в багажнике, да и сиденья занялись. Сквозь дыры в потолке беспрепятственно лился свет фонарей.
   Хозяин машины продолжал возвышаться в полной недвижимости на том же месте, где он его оставил. Алик подкатил к нему и приказал:
   -Отомри!
   -...Но ведь у нее багажника нет, - закончил хозяин фразу, начатую еще с вечера.
   Для него прошло всего мгновение, как Алик уехал. Для него, но не для машины. Когда он увидел, что с нею стало, глаза его округлились, и он замер вторично.
   Алик счел за лучшее уйти по-английски.
  
  
  Г л а в а 3
  И В А Н С А Л О И С Ы Н
  
   Если в горячке последних событий Флоров не замечал своих ран, то стоило ему оказаться на даче, как он едва смог выбраться из машины. Подвозивший его парень глянул подозрительно, но ничего не сказал. Многое, происходившее в последнее время в некогда довольно спокойном городе, отучило людей задавать лишние вопросы.
   Ворота открыл сонный и недовольный Иванушка-младший, но ужасающий вид Алика заставил его прикусить язык. Флоров доковылял до душа, раздеваясь по ходу прямо в саду. Когда полилась вода, то моментально стала красной от крови. Наверное, порезался осколками стекла. Но от глубоких ран Бог его уберег.
   -Келло! - позвал он, и та сразу откликнулась. - Ты чего же щит убрала, подруга?
   Ему показалось, что последовавшая пауза была длиннее обычной.
   -В твоем голосе я слышу недоверие. Ты меня обижаешь, Алик, а ведь я тебя еще ни разу не подвела.
   -Кроме сегодняшнего случая, когда ты меня чуть не угробила.
   -Алик, ты говоришь нелогично. Что мешает мне убить тебя прямо сейчас, не сходя с этого места и безо всяких сложностей.
   Действительно, подумал Флоров. Чего я на нее накинулся? Верно, она говорит, стоило ей ко мне двести двадцать подключить, и у меня бананы бы из ушей полезли.
   -Ладно, извини, - примирительно сказал он. - Но ты должна признать, что это выглядит несколько подозрительно: то есть щит, то его нет. Случается, и так, что в самый ответственный момент тебя не дозовешься.
   -Я понимаю твое беспокойство.
   -Понимает она, - проворчал Флоров. - Сегодня мы еще раз просканируем мою память о дне убийства, перепишем радиоволны с машины убийц и передадим дискету в Дирекцию информационных сетей. Там ребята толковые, может, что нароют.
   И опять ему показалось, что Келло тянет паузу.
   -Хорошо, - согласилась она, наконец. - Если ты так решил, то мы так и сделаем.
   -Да, я так решил.
   Когда они ехали в город на снизошедшем завестись "шестисотом", он спросил:
   -Что ты думаешь об этих двух поездах?
   - Обычная воровская схема. Поезда два, а по документам один.
   -Деньги большие. И за меньшее головенку откручивали.
   -Кого ты имеешь в виду?
   -Коновала конечно.
   -Его то за что?
   -Если бы я страдал самомнением, то сказал бы, что из-за нас. Кому-то он перешел кривую дорожку, прикрыв нас своими широкими крылами.
   -Ясно кому. Могулу.
   -В точку! Вот он и предложил второй поезд с халявными 'корейцами' сразу двум бандам, Коновалу и Саленко. Теперь ему остается сидеть и ждать. А дальше - разборка. Когда полетят десятки других голов, легче легкого срубить и пару наших. Сечешь?
   -Секу. Ты же объяснял - это как стертый файл.
   Ни черта ты не сечешь, горестно подумал Флоров. Железяка бесчувственная. Стертые файлы, видишь ли. Цифирьки и буковки. А когда картечью по башке, а когда печенку размазывают об асфальт - это ты сечешь?
  
   У Флорова оставался знакомый в ДИСе еще с тех времен, когда он работал в самом порту. Фамилия инженера была Багрянцев, и в тон фамилии он сильно отсвечивал в свете плафонов румяной лысиной.
   Флоров передал ему дискету с результатами сканирования и обговорил сроки расшифровки.
   -Дней десять уйдет, - прикидывал Багрянцев, пощипывая свою знаменитую лысину. - У нас очередь на Большую Машину.
   -А быстрее нельзя? Я тороплюсь.
   -Если хочешь быстрее - тащи спирт.
   -А что, разве БМ на спирту работает? - подколол Флоров.
   -БМ работает на электричестве, - поучал Багрянцев. - Программист на спирту работает. Такая, понимаешь, устаревшая модель. Как паровоз братьев Черепановых.
   В конце концов, они договорились на три дня.
  
   Келло долго отговаривала его ехать к Коновалу.
   -Это бессмысленно, - напирала она. - К тому же, опасно. Он обязательно поинтересуется, откуда ты об этом узнал. А что ты ему скажешь?
   -Правду, - угрюмо ответил Флоров. - Я скажу, что лучше иметь голову на плечах, а не на надгробии. В конце концов, всех денег не украсть.
   -Поверь мне на слово, это его вряд ли остановит.
   При этих словах Флоров резко отжал тормоз.
   -Ты чего? - спросила Келло.
   -Ты меня убедила, - ответил Флоров. - Мы не поедем к Коновалу, это действительно неудачная затея.
   -Вот и правильно.
   -Мы поедем к Ивану Сало.
   Ответом было долгая озадаченная пауза.
   -Ты там не умерла? - поинтересовался он, набирая по мобильному номер Мукина.
   Тот откликнулся сразу, будто ждал звонка.
   -Слушай, как там твоего дружка зовут, который у Саленко работает? - спросил Флоров. - Андрей? Как бы мне с ним связаться?
   -Зачем это?
   -Мне с Иваном надо потолковать.
   -За такие толковища, знаешь, что может быть? На разборки только сам Коновал может ездить.
   Чувствуя, что Алексей вот-вот положит трубку и уже ее не возьмет и, не имея права этого допустить, Флоров решил немного поднажать и сказал:
   -Не дергайся. У тебя лучшего друга Ханыча замочили, а ты сидишь и дергаешься: можно-нельзя.
   -Но ты! - взвизгнул тот. - Я тебе морду набью!
   -Ага, если твои кулаки пролезут в телефонную трубку.
   -Подожди, сейчас к тебе приедут.
   -Поспеши, я как раз успею позвонить Коновалу и объяснить, как ты с саловскими ребятами поезд, у него же украденный, обмываешь. Я думаю, он отнесется к этому с пониманием.
   -Чего ты несешь? У кого украденный? Знать не знаю.
   -Тогда заткнись, если не хочешь по незнанию на тот свет отправиться.
   -Слушай, дружок, чего ты тянешь?
   -Нет, дружок, это ты тянешь. Ноги в руки и мотай сюда, если не хочешь, чтобы я на самом деле в телефонную станцию играть не начал.
  
   Мукин сказал, что Иван любит обедать в "Рахат-лукуме", и они поехали туда. Кафе располагалось в здании гаражного кооператива на первом этаже. Время было как раз обеденное. Флоров заехал в тенечек и стал ждать.
   Около двенадцати начали съезжаться гости. Машины были в основном иностранных марок. Мукин сидел и ежился: район был не его.
   -Вон БМВ саловская, - указал он вскоре.
   Из иномарки вышли трое и скрылись в дверях.
   -Сала нет, - сказал Мукин. - Сын его Валерка. За рулем был мой однокашник Андрюха. И Китаец.
   -А где Сало?
   -Он мне не докладывал, - огрызнулся тот.
   -А что за Китаец?
   -Первый советник Ивана. Андрюха говорит: хитрый как лиса, никогда слова поперек не скажет, но такого потом хозяину наговорит про тебя, что потом за бесплатно год будешь горбатиться.
   -Я хочу поговорить с сыном Ивана.
   -Ты что совсем с ума съехал?
   -Я, наверное, действительно с ума съехал, потому что до сих пор вожусь с вами как с малыми детьми. Отвалить бы мне, а там хоть на куски друг друга полосуйте. Мне то что? Так что если хочешь уцелеть, кончай валять дурака и отзови Андрюху в сторонку незаметно, да и скажи, что хочет, мол, человек один словом перекинуться. Не говори, что я с Коновалом знаюсь, скажи, что из порта по делу. Да не сиди ты, двигай булками, а то точно рвану подальше, да буду про ваши разборки в новостях смотреть да пиво попивать. Загорское.
   -Ладно, чего разошелся? Сейчас спрошу, за спрос же не убьют.
   Он скрылся в кафе и довольно надолго. Флоров уже подумывал о том, был ли Мукин прав со своим последним утверждением, но тот появился: возбужденный и какой-то растрепанный. На вопрос, что случилось, возмущенно заорал:
   -А ты иди, поговори с ним, я посмотрю на тебя.
   И поговорю, подумал Флоров. Еще как поговорю.
   Он поправил брюки и вошел в кафе. В довольно просторном помещении стояло десятка полтора столов. Треть из них была занята. Стоял обычный для подобных мест гвалт. Кто-то надоедливо громко говорил по мобильному телефону.
   Теплая компания саловских сидела у стены. Валерик как раз делал заказ.
   -Манты по пятьдесят рэ, шурпа. У вас, что шурпа подорожала? - вопрошал он, водя по меню одиноким отращенным когтем на мизинце.
   Вообще, он выглядел пижоном. Новенькие лакированные туфли с серебряными вставками, цветная шелковая рубашка, светлые брюки.
   Флоров подошел и, не поздоровавшись, без приглашения опустился на стул.
   -Плов, - продолжил Валерик, не моргнув глазом.
   -Поговорить надо, - сказал Флоров.
   -Пива, - продолжал гнуть свое Валерик. - Только не нашу мочу, а импорт.
   -Жить хочешь? - спросил Флоров.
   Валерик аккуратно положил меню и вперил в него неподвижный взгляд.
   -Ты знаешь, кто я? - высокомерно спросил Валерик.
   Флорова зло разобрало. Сидит тут обычный жулик, даже не жулик, сынок обычного жулика. Папашу хоть можно бояться или ненавидеть - он людей грабил и убивал, а этот пришел на готовенькое, на папенькины кровавые деньги, а корчит из себя графа Монтекристо.
   -Знаю, - сказал Флоров, едва сдерживая себя, внутри уже поднималась целая буря возмущения, вернее, не буря, он словно катился куда-то по наклонному желобу, не зная, куда выведет кривая дорожка, с ним такое было впервые. - Вы все кандидаты в покойники.
   -Но ты, выбирай выражения, - набычился кто-то из саловских.
   Валерик осадил его пыл, манерно подняв ладошку с отстраненным мизинцем.
   -Пускай поболтает раз он больной на голову, - и говорил Валерик в нос, видно считая это очень красивым. - А мы потом выведем его на свежий воздух и подлечим.
   Скользящий желоб внутри Флорова превратился в отвесный обрыв, и он понял, что с этими глупцами нечего и пытаться договориться, они настолько упертые, что все уже покойники. Им венки пора покупать.
   -Дайте мне сказать, - устало произнес он. - Грядет большая разборка. Я знаю про вашу операцию с двумя поездами, и Коновал знает. Дело в том, что ему тоже обещали этот проклятый поезд. Так получается, что вам обоим пообещали один и тот же поезд. Пройдет пару дней, и вы все схлестнетесь не на жизнь, а на смерть. Тогда во всем городе не хватит черного мрамора вам на обелиски.
   Валерик небрежно достал сигарету и, вытянув губы трубочкой, затянулся. Флоров ждал ответа. Эх, если бы на месте сынка был сам Сало! Сможет ли этот пижон принять какое-либо решение? Он мог бы, например, свести его с отцом или, на худой конец, хотя бы предупредить родителя, чтобы тот мог назначить стрелу с Коновалом и обговорить проблему с двумя поездами. Имеется ли у него этот самый орган для принятия решений? Вот в чем вопрос.
   -Это все? - невзначай спросил Валерик, сделав изрядную паузу. - А то мне кушать пора.
   По этим словам, Флоров понял, что искомого органа у сынка нет, не предусмотрено природой.
   -Я бы на вашем месте позаботился о памятниках заблаговременно, - посоветовал он.
   -Освободи помещение, от тебя плохо пахнет, - отмахнулся от него Валерик.
   -Я пойду, - сказал Флоров. - Я бы сказал 'до свидания", но я совсем не спешу в то место, где вы все скоро окажетесь.
   -Это какое такое место? - Валерик бросил грозный взгляд, у него получилось плохо, видно, он слишком мало смотрел боевиков или недостаточно тренировался.
   Флоров поднялся и зашел в туалет, чтобы омыть горящее лицо.
   Следом распахнулась дверь, и появился Китаец.
   Несмотря на кличку, внешне он совсем не напоминал азиата. Скорее всего, прозвище он получил благодаря необычной для этих мест манере держаться. Он никогда не кричал, не суетился, ходил всегда размеренно и медленно, руки его при ходьбе висели неподвижно, словно плети. Но боялись его посильнее тех, кто орал и махал руками.
   -Я узнал тебя, - сказал Китаец. - Ты работаешь в Управлении порта.
   -Но ты то умный человек, ты должен понимать, какая каша заваривается? Устрой мне встречу с Иваном.
   На лице Китайца не отразилось никаких чувств, оно было словно неживое, и он продолжил свою речь безо всяких интонаций, да и без знаков препинания, пожалуй. Нельзя было понять, где кончается одно предложение и начинается другое, где вопрос, а где утверждение.
   -Я думаю, тебе не стоит с ним встречаться. Сынок, конечно, придурок, но тебе повезло, что ты на него вышел. Если б на его месте оказался папаша, он бы тебя сразу пришил.
   -Что же делать?
   -Надо делать деньги, а поезд забесплатно - это большие деньги. Ты когда-нибудь видел большие деньги? Например, морской контейнер, забитый пяти тысячными купюрами?
   Китаец посмотрел на него как на убогого, не врубающегося в элементарные вещи.
   Продолжать дискуссию не было смысла. Возможно, когда-то Китаец и был умным, но потом деньги схарчили ему мозги. И любовь к бабкам можно вышибить лишь единственным способом: влепив пулю в лоб. При этом как - то забывается, что в гроб положат в одном костюме, а не в десяти. А самое главное: хоть в шикарных гробах из красного дерева, в которых закапывают этакую крутизну, и есть дверца, никому еще, даже самому крутому, не удалось открыть ее и выйти.
  
   Катастрофа разразилась на уикенд.
   Коновал, приезжал на дачу весь в себе и, ни с кем не здороваясь, сразу шел на мансарду, и уже оттуда говорил по мобильному. В таких случаях по всему саду разносился его рык. Если в начале недели его тон был радостно-возбужденным, то к выходным радость выветрилась без следа.
   А потом он стал попросту орать. Он матерился, он обещал своему собеседнику башку снести. Флоров только качал головой. Он-то знал, что будущая развязка неотвратима, более того, все уже, по-существу, произошло.
   -Поезд не могут найти, - подтвердила его догадки Келло. - А чего его искать: Иван его давно по автовозам рассовал.
   После разговора Коновал собрал своих ребят и отъехал на трех машинах. В течение дня он заехал пару раз: удрученный, с лоснящимся от пота лицом, потом пропал, и уже до самого вечера никто больше не приезжал.
   Именно когда наступило спокойствие, Флоров почувствовал себя так, как будто ему гвоздь в задницу вогнали: десятидюймовый.
   -Иди-ка, в разведку сходи, - велел он Келло, и та мгновенно растворилась в воздухе, скользнув в сторону города, словно невидимая акула.
   Флоров зашел к Яне. Ее комната находилась на втором этаже, рядом с комнатой Сергея, и там был неплохой обзор: Флоров решил осмотреться.
   Когда он вошел, Яна лежала на постели и читала книгу Карнеги, название которой Флоров сразу переиначил, как "Каким должен быть человек, и каким он никогда не будет". К слову, сам доктор Карнеги покончил жизнь самоубийством.
   Он подошел к окну и выглянул. Никогда еще не было такого жаркого лета, девочки из метео-тв сказали, самого жаркого за прошедшее столетие, небо казалось режуще белым от беспощадно палящего солнца, даже вид моря не вызывал ощущения прохлады. Водная гладь казалась большой раскаленной сковородой.
   Флоров видел всю улицу с понаставленными по обочине автомобилями. Мимо прошла группа таджиков - строителей. Не заметив ничего необычного, он уже совсем собрался уходить, но Яна подошла к нему и жарко обняла.
   Какое-то время они целовались долгими поцелуями, попеременно всовывая друг другу языки в рот. Поцелуи становились все более чувственными, а сам центр чувств спускался к низу живота. Флоров уже нес Яну к кровати. Вместо оргазма перед глазами у него взорвалась световая граната, и в мозг бурей ворвалась Келло.
   -Надо немедленно бежать! - разгорячено вопила она. - Поезд украли. Коновал поехал и убил там кого-то, а сам сбежал. Они едут сюда!
   Флоров потратил драгоценное время, чтобы оторвать от себя Яну. Женщина уже вся была в нем, а глаза ее казались пьянее обычного. Потеряв терпение, он вмазал ей пощечину.
   -Ты что, озверел? - обиделась она.
   -Быстро одевайся, - поторопил Флоров. - Мы уезжаем отсюда. Здесь оставаться опасно.
   -Никуда я не поеду, - заупрямилась она и даже легла на кровать. - Я к нему со всей душой, а он драться, видишь ли, изволил.
   В голове у Флорова вовсю тикали часы, при этом они не показывали время, они его ОТСЧИТЫВАЛИ. Поэтому он не стал больше тратить время на дальнейшие увещевания, а просто перевалил женщину через плечо и сбежал вниз по лестнице.
   У калитки возникло неожиданное препятствие в виде Иванушек.
   -Куда это вы собрались? - спросил старший.
   -На автобус, - ответил Флоров. - Вам-то, какое дело?
   -Нет, это наше дело. Коновал приказал никого не впускать и не выпускать до его прибытия.
   -Ребята, отвалите по-хорошему, - попросил Флоров и понял, что был не прав, потому что в руках у бандитов незамедлительно появились стволы, надо было их сразу бить, а не болтать с ними. - Коновал давно сбежал, разуйте глаза! Нас всех подставили. Вы что не знаете, что идет разборка?
   -Осади назад! - старший поднял пистолет. - Сказано: не велено никого пускать.
   -Он выстрелит, - подтвердила Келло.
   Их завели обратно в дом и приперли дверь снаружи широким железным засовом. Флоров ругнулся, он то знал, как прочны засовы на бандитской даче. Ставни, кстати, тоже железные. Некоторое время он слышал, как Иванушки их со скрежетом закрывают. Потом младший приставил лестницу и закрыл ставни и на втором этаже тоже.
   А что он больной, со второго этажа прыгать? Тарзана он пока что мало напоминает.
   -Ну, теперь у нас полно времени, - дурашливо раскрыл объятия он Яне. - Продолжим то, на чем мы так некстати прервались.
   Она с такой злостью захлопнула дверь, что едва не расквасила ему нос.
  
   Несмотря на самые худшие предчувствия, день завершился без происшествий. Наступила ночь. Она была поздней и душной. Еще в десять часов ярко как днем светило солнце, и было тридцать два в тени.
   Через час солнце, наконец, закатилось, а еще через полчаса приехал Мукин. Надавав пинков Иванушкам, он освободил пленников и рассказал, что знал. Он был настолько взвинчен, что сыпал одними междометиями.
   -Сидим в машине, никого не трогаем, а тут понаехало чертей всяких с автоматами... Коновал сразу выскочил из машины и как бы пропал, а по нам как влупили... Водила даже дверь открыть не успел, Андрюха, кореш мой бывший, всю башку разнес ему, сволочь!
   Напрасно Флоров пытался разузнать, не следил ли за ним кто. Тот все бормотал как пьяный:
   -Понимаешь, пуля в башку, оказывается, это примерно то же самое, как если б по арбузу кирпичом. Не помню, как выбрался, весь в мозгах.
   В дверь сунулся встревоженный Иван-младший.
   -Толик с ума сошел, - сказал он.
   -Говори яснее, - потребовал Флоров.
   Яна, притихшая с самого появления Мукина, взяла Алика за руку и в страхе сжала. Ему самому сделалось не по себе. Началось, подумал он и ободряюще похлопал Яну по плечу.
   -В падучей он бьется, - пояснил младший. - Пена изо рта. Орет все время, что он сделал все, что обещал, а его кинули.
   -Это уже по-другому называется, но не сумасшествием точно, - заинтересовался Флоров. - Где он сейчас?
   Оказывается, Толик закатил истерику во дворе, и старший остался его сторожить. Они вышли на улицу, но не успели пройти и полпути, как столкнулись с ним.
   -Не ожидал я, - виновато протянул он, потирая свежую ссадину на лбу. - Он всегда такой тихий был, а тут схватил лопату и давай грызть, я подошел, а он меня этой же лопатой. Чуть без глаз не оставил.
   -Лучше б он тебя убил, - пожелал Флоров. - Где нам прикажешь его теперь искать?
   Он недоумевал, как Коновалу угораздило понабрать таких сопляков. Настоящих убийц что ли мало?
   -Он за дом побежал, - показал старший.
   -Вы его упустили, вы его и ловите, - велел Флоров.
   -Мы одни не пойдем, - возразил старший. - Вы там дома будете прятаться, а мы психа ловить в потемках. На фига он нам сдался?
   -Хорошо, черт с вами, пойдем вместе, - согласился Флоров. - Только пушками не размахивайте, а то перестреляете друг дружку в темноте.
   Его, как смертника, пустили первым. Следом с деловым видом пристроилась Яна. За ними впритык двигались Иванушки, замыкал шествие Мукин.
   Задний двор выходил на соседний не менее шикарный дом. В нем постоянно проживал профсоюзный босс докеров, теперь же окна дома были темны, даже во дворе не горело ни лампы.
   -Обложили, гады, - завыл младший. - Ноги надо делать.
   -Не скули, - оборвал его Флоров. - Ноги делать раньше надо было, пока ты тут хозяйского фокстерьера разыгрывал, теперь поздно. Один вон сделал уже. Только мы вон живые покамест, а он - неизвестно.
   -Тихо! - Мукин предостерегающе поднял руку. - Есть кто-то.
   Флоров оглянулся и увидел на фоне дома сгусток темноты. Сгусток метнулся и сразу слился с травой.
   -В дом быстро! - скомандовал Флоров, а сам подумал: там железные ставни, двери, чем черт не шутит - отобьемся.
   Внезапно старший получил сильный удар и отлетел далеко в сад. Младший изготовился стрелять, но стрелять собственно было некуда. Нападавший исчез так же внезапно, как появился.
   Старший больше не отозвался. Да нас все перебьют в темноте, понял Флоров и повторил:
   -Всем в дом! Быстро! - и сам потащил упирающегося младшего, который все порывался вернуться, но у самых дверей не уследил, пока он отпирал замок, младший вырвался и бросился обратно.
   -Все! Закрываемся! - велел он, но сам не мог просто так бросить людей и уйти, поэтому некоторое время простоял на крыльце.
   В темноте слышались быстрые шаги младшего, загремело задетое и упавшее на пол пустое ведро. Младший ругался в темноте. Ведро покаталось еще немного и затихло. Больше тишину ночи не нарушали никакие звуки.
   Флоров почувствовал на ухе влажные губы Яны, и женщина прошептала:
   -Они во дворе.
   Флоров кивнул, словно она могла видеть в кромешной тьме, и подтолкнул ее и Мукина в дверь. Дверь была обшита листовой сталью. Когда они закрыли ее, стало немного спокойней на душе, но все их спокойствие улетучилось, когда кто-то тихо прошелся по крыльцу.
   Чтобы в них не пальнули через дверь, они отошли и поднялись по лестнице на второй этаж. Тихо отворили окно и пытались хоть что-то рассмотреть через щели в ставне. Тщетно. Но кое-что они услышали.
   Хлопнула дверь в сарае. Звякнуло железо. При этом тяжело плесканулась жидкость.
   -Что там, в сарае? - спросил Алик.
   -Бензин там! - даже в темноте он видел огромные глаза Мукина. - Сожгут нас. Обольют бензином и хана. Или сами выскочим или в дыму задохнемся.
   Он был в панике.
   Они перешли на противоположную сторону и продолжили осмотр. Там были еще одни ворота, и перед ними стояла 'Нива'.
   -Если ее завести, то протаранить ворота на раз плюнуть. Они тут деревянные.
   -До 'нивы' еще добраться надо, - Мукин чуть ли не стучал зубами. - Я не пойду!
   -Значит, тянуть жребий не будем. Он и так мне выпал.
   -Дело хозяйское, - Мукин пожал плечами.
   -Из дома еще по-другому выйти можно, как не через крыльцо?
   Оказалось, подвал тоже имел выход.
   Они спустились туда, по пути зайдя в зал, где Мукин взял ключи от машины и передал Флорову. В подвале Алексей, перекрестившись, вынул из стены заслонку, закрывающую небольшую форточку. Снаружи было темно как в космосе. Вакуум.
   -Выбегайте, как только я заведу мотор! - велел Алик. - За Яну головой отвечаешь! Без нее можешь не выходить, не возьму!
   Когда Флоров выбрался наружу, Мукин сразу поставил заслонку на место.
   -Келло! - позвал Алик. - Включи щит, Келло.
   Ему никто не отозвался, он был готов к этому. Интересное кино получается. Слишком часто Келло отсутствовала именно тогда, когда была жизненно необходима. По существу, его должны были ухлопать еще, когда за поездом бежал. Он полежал, осматриваясь.
   Вокруг дома была проложена асфальтовая дорожка, и 'Нива' стояла на ней. Флоров до боли сжал в руке ключи. Прыгнуть вовнутрь, завести мотор. Как все просто и одновременно труднодостижимо.
   Если бы он устраивал засаду, то обязательно посадил бы в машину своего человечка. С другой стороны, они могли не знать про другой выход.
   Он сделал над собой усилие и на негнущихся ногах двинулся к машине. Хотел сделать передышку на половине пути, но во время движения подстегнул себя и добежал до цели. Огляделся вокруг, заглянул внутрь через стекло.
   Никого!
   Он прикинул, что если он до сих пор не замечен, то стоит ему завести мотор, как это преимущество исчезнет. Стало быть, момент нужно оттянуть, а машину завести в последний момент, непосредственно перед дверью.
   Он осторожно приоткрыл дверцу, просунул руку и, взявшись за руль одной рукой, а за косяк-другой, начал толкать. Машина медленно покатилась по дорожке.
  
   -Алексей! - услышал Мукин.
   -Чего тебе? - спросил он.
   -Мне послышалось, наверху кто-то ходит.
   -Кто мог пройти? Тут нет никого.
   Яна указала рукой направление:
   -Он зашел в гостевую комнату на той стороне, я слышала.
   Мукин и Яна поднялись из подвала, Алексей изготовил пистолет, подошел к указанной двери, рванул на себя - и столкнулся с тяжелым немигающим взглядом. Человек, сидевший в инвалидной коляске, некоторое время молча изучал его, затем раздалось шипение подаваемого в горло воздуха, и он спросил:
   -Где мой брат?
   -Сбежал твой брат и всех нас кинул, - зло ответил Мукин. - Все тут сдохнем.
   Опять зашипел воздух, напор оказался чересчур сильным, заставив голову заколыхаться на подсоединительных трубках.
   -Это не самое страшное, - сказал Сергей.
   -Тебе может и да.
   -Мертвые все равны, - при этих словах Алексею показалось, что кончики губ парализованного слегка поползли вверх, складываясь в подобие неестественной улыбки.
   Мукин поспешил захлопнуть дверь, которую рвал из рук сквозняк. Алексей ушел по коридору даже не задумавшись, что для возникновения сквозняка окно в комнате инвалида должно бы быть открыто. В таком случае перед ним встал бы вопрос: кто его открыл?
  
   Флоров докатил 'Ниву' до угла дома и выглянул. В темноте не слышалось ни единого звука, даже обычно подвывающие поселковские собаки будто вымерли. Начнем благословясь, решил Флоров.
   Он залез в кабину, нашарив большим пальцем гнездо зажигания, всунул ключ и замер. Он вдруг явственно вспомнил произошедшее в Елане. Слишком часто он вскакивал во сне, видя огненный всплеск и летящий в грудь хлопающий багажник.
   Сунул руку под сиденье, нащупал опутанный проводами металлический блин и понял, что для него все кончено, и что в следующее мгновение он умрет.
   Боковое стекло было спущено до низу, но Флоров так и не понял, как ему удалось из положения сидя, не вставая, нырнуть туда щучкой. Он не успел коснуться земли, как следом из машины выдулся ярко-оранжевый пузырь.
   Грохота он не слышал, потому что сразу оглох. Оглохший, обгоревший, но живой, Флоров лежал в изломанном при падении кустарнике, безучастно наблюдая, как в соседних домах сыплются выбитые взрывом стекла.
   Но никто даже не выглянул, и поселок был словно вымерший. Однако Флоров был не совсем прав: за ним наблюдали.
  
   -Готовый, - сказал Андрей, в прошлом Мукинский дружбан, а в настоящее время член конкурирующей банды.
   Сидевшие вместе с ним в машине Иван Сало с сыном и Китаец достали оружие и вышли. 'Нива' горела ярко, освещая всю площадку перед домом как днем. Они подошли к двери, и Иван постучал в нее рукояткой пистолета.
   -Мукин! Лешка! Ты там? - спросил Андрей.
   -Андрюха, ты? Чего тебе? - раздалось изнутри.
   -Давай поговорим по-хорошему, корешок! Ты нам не нужен! Мы тебя не тронем, б... буду! - заговаривая зубы, Андрей достал гранату, выдернул предохранительное кольцо, положил 'РГД' под дверь и когда отпустил скобу, у него оставалась пара секунд, чтобы присоединиться к дружкам, укрывшимся за углом.
   Дверь выбило вовнутрь, и она снесла неблагоразумно поверившего на слово Мукина. Алексей был сильно контужен, ноги переломаны, и для противника он был не опасен.
   Андрей склонился над его обожженным лицом и засмеялся:
   -Живучий, змееныш.
   -Ноги больно, помоги, - прошептал Мукин, но дружбан только осклабился:
   -Все равно сейчас сдохнешь.
   -Мы же за одной партой с первого класса. Помоги.
   -Буду я из-за покойника мараться.
   Алексей поманил его пальцем здоровой руки.
   -Знаешь, почему тебя тогда Коновал не взял? - затухающим шепотом спросил Мукин.
   -Сволочь ваш Коновал.
   -Конечно, сволочь. Но он тогда тебя не взял, потому что ты оказался сволочнее его самого.
   В раненом жизнь и так едва теплилась, и три пули в упор были для него даже чересчур.
   -Андрюха! Валерик! Идите, проверьте наверху! - приказал Иван. - Китаец, внизу все обшарь! Никто не должен уйти живым.
   Бандиты поднялись наверх и стали открывать все двери подряд. Яна вжалась в стену, шаги были все ближе. Наконец дверь распахнулась.
   Отпрыск главаря, большой спец по женскому полу, был приятно удивлен.
   -Какой сюрприз, - протянул Валерик.
   -Иван сказал: убить всех, - Андрей поднял пистолет, но Валерик манерно отвел его руку.
   -Я не могу отпустить ее без любви, это слишком жестоко. Пускай она меня сначала обслужит.
   Андрей равнодушно пожал плечами и отошел к лестнице покурить. Валерик подошел к женщине, протянул к ней руку, но она быстро наклонилась и проскочила под ней.
   -Ах ты, овца! - воскликнул насильник, бросаясь за ней.
   Яна почти натолкнулась в коридоре на Андрея, вынуждена была повернуть и вбежать в первую попавшуюся комнату. Следом туда ворвался Валерик.
   -Помочь? - равнодушно спросил Андрей.
   Разгоряченный Валерик лишь прорычал в ответ. Сравнительно легко он миновал фазу человека разумного и перешел в пограничное состояние.
   Но что-то его напрягало. Валерик с недоумением уставился на инвалида, который молча смотрел на него, никак не выражая своих чувств.
   -А это что за трансформер? - удивился Валерик. - Ты что все время собираешься здесь торчать и портить мне кайф?
   Он подошел и наугад перекрыл несколько краников, среди которых оказался вентиль подачи кислорода. Воздух перестал шипеть в системе, а Сергей тихо смежил глаза.
   -Сдох! - констатировал Валерик, теперь он мог целиком переключить внимание на женщину.
   Деловито опрокинул ее на кровать, и в течение какого-то времени он был занят тем, что срывал с нее платье, чулки, белье.
   Женщина оказалась способна лишь шумно дышать, вздымая крупную грудь, выпущенную через расстегнутый лифчик, чем вызвало небывалое возбуждение насильника. Всхрапывая от желания, он стал сдергивать с себя штаны.
   Глаза женщины внезапно расширились, словно она увидела нечто за спиной Валерика. Однако тот так был занят собственными штанами, что ничего не видел вокруг. А надо бы, потому что в комнате уже начинали происходить те самые вещи, при описании которых даже у бывалых людей волосы встают дыбом.
   Человек в кресле, который по всем расчетам уже должен был скончаться от нехватки кислорода, внезапно дернулся. Сергей поднял характерно опущенную голову, и лицо его было черно, как ночь.
   Первые его движения были неспешны, как и тогда, в день убийства Вандерхузе. Черный со стуком выставил одну ногу, а Валерик опять- таки его не услышал. Поставив к ней рядом вторую, Черный рывком встал. Подволакивая парализованные ноги, он подошел к Валерику, взял за ворот рубахи и сдернул на пол.
   -Ты, быдло! - возмущенно завопил Валерик. - Ты знаешь кто я такой и, кто мой папа? Как ты смеешь дотрагиваться до меня?
   Черный, не снисходя до разговора с таким важным человеком, выдрал из инвалидной коляски кислородный баллон.
   -Что ты делаешь, придурок? - Валерик, наконец, понял, что происходит что-то не то, и надо бы для приличия попытаться оказать хоть какое-то сопротивление, к чему он оказался совершенно не готов, вот если бы папа вмешался, но папа далеко, надо самому шевелиться, а самостоятельному шевелению он был не обучен, и пока он так препирался сам с собой, а потом предпринял попытку встать, было уже слишком поздно. И даже можно сказать, фатально поздно.
   Черный наступил коленом ему на грудь и, удерживая таким образом, ввел катетер глубоко в рот. После чего открыл вентиль до отказа, сжав бандиту нос и не давая устремившемуся воздуху вытечь обратно.
   Глаза бандита вылезли из орбит. Кричать он не мог, поэтому вынужден был лишь молча наблюдать, как быстро и неукротимо надувается его живот. Лицо Валерика посинело, но он все-таки не успел умереть до того, как живот его лопнул словно перекачанная велосипедная шина.
   Андрюха, услышав хлопок, подошел, чтобы узнать, в чем дело. Когда он открыл дверь, то стоящий за ней в полный рост покойник упал на него. Он был скользкий и вонючий, Андрюха шарахнулся от него, сзади была лестница, он оступился и проехал по ней по всей длине, обнимая обверзавшийся труп.
   Лишь в самом низу ему удалось освободиться от покойника. Когда Иван узнал своего сына, лицо его перекосилось:
   -Убью! - заорал он неизвестно кому.
   Алик видел все. Его сильно контузило, двигаться он не мог, но не пропустил ничего. Видел, как убивали Мукина, как Валерик с Андрюхой азартно, словно гончие по следу дичи рванули вверх, туда, где он предполагал, пряталась Яна. Что они сделают с ней, он хоть уже не видел, но представлял. И от этого было еще хуже.
   А еще он увидел два пистолета Мукина, лежащие по обеим сторонам от убитого и которые убийцы проигнорировали.
   Ерунда, что человек от природы мирное существо и что убивать противоестественное для него состояние. Из любого легче легкого сделать убийцу. Качественного специалиста по убийству сложно, а безжалостного мокрушника, нет вопросов. Достаточно поставить человека в безвыходное положение, а еще лучше подвергнуть непосредственной угрозе жизнь родных и близких.
   Флоров, не таясь, зашел в дом, поднял пистолеты и успел, словно на прогулке дошагать до лестницы, пока бандиты прочухали о новой угрозе. Китаец и Андрюха оказались чуть выше, Иван замыкал. Алик видел только его жирную складчатую шею, словно именно в этой коричневой складке с трещинами морщин и скрывалась его смерть. Как у Кощея.
   По-звериному почуяв смертельную опасность, Иван начал оборачиваться, и одновременно с бешеным впрыском адреналина в кровь, Флоров стал палить. Не стрелять, а именно палить, потому что процесс стрельбы подразумевает прицеливание, у Алика же данный элемент отсутствовал начисто.
   Он всаживал в подставленные спины пулю за пулей. Выстрел слева, потом справа и без паузы опять слева.
   Китайцу он попал два раза, Сало - три, он был более широкий, и по существу для них все на этом кончилось. Лишь шустрый Андрюха перевалил через перильца и прыснул под лестницу.
   Тогда Флоров стал стрелять сквозь нее. Она оказалась даже не деревянной, очередной модный заменитель, и как защита дрянь. Андрюха завопил от пронзившей его боли и раненый выскочил обратно, чуть не уткнувшись перекошенным лицом в Аликовы пистолеты. Ну, он и дал ему с двух стволов.
   -Ну что, наелись теперь своими баксами? - спросил Алик, но отвечать было некому.
   Лишь Сало дергался в последних судорогах, уткнувшись в труп Валерика.
   Флоров присел на нижнюю ступеньку лестницы, вытер лицо. Заметив, что по-прежнему сжимает в руках пистолеты с пустыми магазинами и отведенными в заднее положение затворами, отшвырнул их. Сало, не мигая, смотрел на него.
   -Плохую ты специальность выбрал своему сыну, однако, - сказал Флоров.
   -Добей меня, - попросил Иван. - Жить не хочу.
   -Не торопись, оклемаешься еще, - сказал Флоров. - Сейчас скорую вызову.
   Он увидел, что последние слова говорит сам себе.
   Поднявшись наверх, он нашел Яну в полнейшей прострации. Она ни на что не реагировала, никого не узнавала. Лишь когда он стал стаскивать по лестнице парализованного Сергея вместе с креслом и баллонами, она вдруг стала вырываться и кричать.
   Он прикрикнул на нее, даже, может, ударил, он уже плохо соображал из-за контузии, но ему удалось вытащить женщину на улицу.
   На улице стояла саловская машина, и он двинулся туда, одной рукой толкая инвалидную коляску, другой-таща упирающуюся Яну. Женщине велел садиться на заднее сидение, а сам отодвинул переднее на сколько возможно и кое-как уместил Сергея.
   Он уже готовился сесть на водительское сидение, когда вспомнил про еще одно дело. Дом начинал заниматься огнем, и он подумал о Мукине.
   -Пойду, Алексея вытащу, - сказал Флоров. - Хочу, чтоб его по-человечески похоронили.
   Не успел он сделать и пары шагов, как реванул, заводясь, мотор, и машина рванула с места.
   Он был готов голову на отсечение, что слышит в ночи чей-то дьявольский смех.
  
  Г л а в а 4
  П О Г О Н Я
  
   Мчащаяся по ночной трассе машина создавала ощущение полета, фары выхватывали из темноты лишь незначительный пятачок земли, все остальное казалось, не существовало. Скорость в такой ситуации становилась понятием второстепенным, можно было вжать педаль газа в пол до упора, что Флоров и сделал, и не отпускать ее. Мотор ревел, но казалась, что машина висит на одном месте.
   Что это не так, Флоров почувствовал, когда притулившийся у обочины и казавшийся спящим, милицейский автомобиль ожил и, включив иллюминацию вкупе с сиреной, бросился за ним в погоню.
   Создалось ощущение, что преследователи попросту кинулись в обратную сторону, настолько стремительно они затерялись в темноте. Полицей-лампы моментально превратились в крошечные огоньки, которые не замедлили вскорости совсем погаснуть. Видно, гаишники посчитали за пустое гнаться за самоубийцей.
   Спустя пять минут Флоров выехал к окраине города, на Столичный проспект. Отсюда до управления порта оставалось всего километра четыре.
   Он не знал, почему он туда поехал. Было какое-то наитие, что Черный повез Яну сюда. Все они вместе оказались в жизненной зависимости от вируса в локальной сети порта.
   Широкие городские улицы позволили Флорову выжать все из угнанной им первой попавшейся машины. Ее кидало из стороны в сторону, словно самолет в атмосферной болтанке.
   Мелькнули указатели, предписывающие занять крайнюю полосу и предупреждающие, что полотно залито битумом. 'Осторожно! Скользко!' - полыхнули надписи. Флоров только отмахнулся. Все это было не важно, а важно было то, что беззащитная девушка находилась в руках безжалостного убийцы.
   Поэтому, когда машину занесло на жидком покрытии, а потом потащило правым боком вперед, норовя опрокинуть совсем, он не только не затормозил, но даже не убрал ноги с педали газа.
   В таком положении машина соскочила с битума, царапнула колесами по сухому асфальту и опять понеслась, как ни в чем не бывало, видно поняла, что этого седока уже ничем не остановить, так что не стоит тратить времени на это пустое занятие.
   Больше до самой Башни Флоров не встретил ни единого препятствия.
   Незапертые стеклянные двери медленно покачивались, но это от ветра. В ярко освещенном холле, в рамке металлодетектора, лежало тело женщины-вахтерши. Глаза открыты, лицо безмятежное, и лишь вытекающая из уголка рта струйка крови говорила о том, что она мертва. Черный убил ее походя, как походя, даже не замечая этого, спешащий прохожий давит на асфальте перебегающих дорогу муравьев.
   Флоров пересек пустынный равнодушный к чужой смерти холл и вызвал лифт. Видно кабинка стояла внизу, и створки сразу распахнулись. Он юркнул внутрь и, не раздумывая, нажал кнопку семнадцатого этажа. А какого же еще?
   Когда лифт остановился, на этаже раздавались тоскливые в своем упорстве звонки телефона. В такой неурочный час все звонки могли быть адресованы только ему лично.
   Он прошел на звук и оказался перед дверью своей комнаты. Не заперто. Он зашел и поднял трубку.
   -Ты быстро ездишь, - сказал Черный.
   -А ты бабам быстро шеи ломаешь, - ответил Флоров. - Знаешь, я тебя могу понять. Лежать полуживым куском мяса в то время, когда все вокруг пьют и жрут в свое удовольствие, а потом трахаются как кролики - это, знаешь, довольно раздражительно. А потом появляется, скажем так, некто и предлагает тебе встать и идти, пить и жрать, а также все остальное, а взамен надо лишь завалить пару другую человек, всего-то и делов. Они-то плевали на тебя, когда ты на своих баллонах сидел. Понять я тебя могу, но простить - нет.
   -Не изображай из себя совесть человеческую. Сам мало похож на ангела.
   -А я ничего не изображаю, Сережа. Я сказал то, что сказал: я могу тебя понять, но простить нет. Поэтому, извини, когда я до тебя доберусь, то убью, не колеблясь ни секунды.
   -Должен тебя разочаровать: ты меня никогда не найдешь.
   -Будь спокоен: я тебя из-под земли достану.
   Его слова вызвали подобие смеха у Черного, и он сказал:
   -Ну что, я тебя там подожду!
   Внезапно в недрах затихшего здания ожил лифт.
   Флоров торопливо положил трубку и вернулся к лифтам. Над одним из них пульсировал индикатор. Судя по зажегшейся стрелке, он поднимался. Алик стал ждать.
   Лифт поднялся довольно быстро, ну да скоростной ведь, и приглашающе распахнул створки. Кнопка 'Подвал' была утоплена.
   Флоров зашел в кабинку и нажал кнопку 'Ход'.
   Подвал управления менее всего напоминал подвал. Все сверкает полированной плиткой и ярко освещено.
   В стене двери. Все закрыты, кроме одной, приглашающее распахнутой. Комната оказалась проходной. Узкий пенал с развешанной по стенам спецодеждой. В дальней стене дверь.
   За дверью оказался еще один лифт, судя по затрапезному виду, для хозяйственных нужд. На стене две кнопки: "Лифты вверх" и "Лифты вниз."
   'Лифты вниз' утоплена.
   Офигеть! Флоров и не знал, что такие есть.
   Он нажал на кнопку 'Ход'. Створки, лязгнув, сомкнулись.
   Он ожидал стремительного падения, ну хотя бы рывка. Ничего подобного.
   Кабинка не полетела ни вниз, ни вверх. Это был иной тип движения. Ближе по смыслу, кабинка поехала сквозь него. Но и это будет неверно.
   Волна зубодробительного сгустка энергии прошила все его тело. Пучок невыносимо яркого света просветил точно рентгеном. Ощущения были столь контрастными и подавляющими, что он на какое-то время перестал существовать.
   Когда-то очень давно, когда Флорову было лет пять, и мать с отцом еще были живы, отец пользовался каким-то необычайно приятным и нежным лосьоном после бритья.
   Он на всю жизнь остался в памяти Флорова, этот запах. Прошло много лет, Алик перепробовал сотни лосьонов, но этого аромата так больше никогда и не слышал.
   А теперь он УВИДЕЛ этот запах. Запах детства.
   Его затопило счастье. Такое, какое бывает только в детстве. Возможно в младенчестве.
   Он очнулся в остановившейся кабинке. А может, она и не двигалась никуда, а двигался лишь он.
   Некоторое время он продолжал впитывать, словно губка последние капли безотчетного счастья, вернее пытался изо всех сил удержать хотя бы воспоминания о них. Но они уходили, расплывались, оставляя необыкновенную ясность ума. Точно кто-то промыл ему мозги и слил всю накопившуюся мерзость вон.
   И именно в этот момент просветления, он понял, в чем была его главная стратегическая ошибка, за которую возможно придется слишком дорого заплатить. А что если у Келло были Хозяева?
   Самое опасное и неотвратимое заключалось в том, что Флоров задумался об этом слишком поздно, и теперь ему предстояло встретиться с ними лицом к лицу.
  
  Ч а с т ь 3
  Х О З Я Е В А К Е Л Л О
  
  Г л а в а 1
  Р У Б Е Ж
  
   Когда Флоров пришел в себя, лифт стоял и, похоже, уже длительное время.
   Кряхтя, Алик поднялся и вышел. В подвале было пустынно по - прежнему, но из холла доносились голоса и шум. Ночь прошла, и наступил следующий день.
   Пищал металлодетектор, вахрушки проверяли пропуска. Все, как всегда. Труп успели уже убрать. Это сколько же он находился без сознания.
   Ему на работу надо!
   Он заторопился к лифту, и когда кабина приехала, нажал кнопку родного семнадцатого этажа.
   Кабина плавно тронулась, и так же плавно остановилась. Двери с легким сожалеющим шорохом растворились. Алик выбежал и едва не свалился. Вместо гладких плит пол покрывал длинноворсовый ковролин жаркого апельсинового цвета. И когда его успели положить? И сколько он в таком случае отсутствовал?
   Ворс был даже не примят, будто по нему никто никогда не ходил, но стоило Флорову так подумать, как двери с непрозрачными матовыми стеклами, ведущие из холла, распахнулись, выпуская некую девицу. Она мало отличалась бы от женщин, какие вечно сновали с деловым видом по коридорам Башни, сжимая в руках безликие стандартные папки для бумаг, если бы не одно, но: из одежды на девице имелись в наличии лишь туфли на шпильках.
   Женщина, как ни в чем не бывало, прошествовала мимо остолбеневшего Флорова и нажала кнопку лифта. Тот успел отъехать, и некоторое время девица прогуливалась по холлу, сосредоточенно постукивая папкой по голой ляжке.
   Приехавший лифт тоже был не пустой. Некий довольно полный гражданин говорил по мобильному, сопровождая разговор довольно своеобразным тиком: он словно похрюкивал себе через каждое слово. Лицо у него было обезображено шрамом. Флоров не успел рассмотреть, каким именно, лифт быстро уехал, тем более еще более отталкивающая картинка поразила его воображение, а именно, когда гражданин, скользнув по нему рассеянным взглядом оловянно застывших глаз, равнодушно отвернулся, то на необъятном его заду открылся короткий и толстый хвост, просунутый в специальную прорезь брюк.
   "Куда же я попал?' - в панике подумал Флоров. Ноги сами понесли его прочь от лифтов.
   Он подошел к своему кабинету и в нерешительности замер: из-за дверей слышались голоса, кто-то засмеялся и, шумно ступая, словно слон, пошел прямо на дверь. Флоров шарахнулся в сторону как ошпаренный.
   Он уж совсем собрался ретироваться, но перед табличкой с фамилией 'Голованов' не смог устоять. Дегенерат сидел за своим рабочим столом. И тот, и другой нисколько не изменились. Только на Голованове был китель.
   Еще незабвенная Келло говаривала, что в эфире все реально, и он показывает истинное положение вещей. Куда уж реальнее?
   Голованов был одет в черный китель унтерфюрера СС и перепоясан портупеей. На рукаве примостилась красная повязка со свастикой. Фуражка с черепом лежала на столе высокой тульей к возможным посетителям. На стене за спиной Голованова висел стенд, озаглавленный: 'Наши люди в гитлер-югенде."
   -Почему без формы? - строго спросил Голованов, ни здрасте вам, ни до свидания, впрочем, он и раньше никогда не здоровался. - Почему не работаем?
   -Потому что не платят, - ответил Флоров.
   -Наш Капитан говорит, что всякие разговоры о невыплаченной зарплате относятся к разряду подрывных. Если вы еще раз начнете их, будете немедленно арестованы. Идите.
   Строгий, но справедливый, подумал Флоров, выходя. Больше ему здесь делать было нечего, он сел в лифт и спустился в холл. Покидавшие Башню женщины, все голые без исключения, словно вспомнив о рамках приличия, направлялись в гардероб, одевались и выходили наружу. Мужчины тоже были, но нормального вида, безо всяких излишеств сзади. Флоров даже подумал, а не привиделось ли ему?
   Скажем, разовый глюк.
   НТЦ было на месте. Порт тоже. Не успел Алик перевести дыхание, хотя с чего бы радоваться, человек с ума сошел, как к нему подкатило такси. Надежда с ходу умерла.
   -Куда едем? - спросил водитель в полосатом как у смертника комбинезоне, на груди был номер, а на спине мишень из концентрических кругов.
   У Флорова были сомнения, что его деньги здесь что-нибудь значат, посему он молча показал их водиле. Там было рублей 800.
   - За эти гроши только до обводной дороги! - нагло заявил тот.
   Алик полез внутрь.
   Мимо потянулись мостовые и башенные краны, товарные терминалы, заставленные грузами, светило солнце, и у Алика в очередной раз возникло чувство, что еще не все потеряно. Если он немного сошел с ума, то это еще не смертельно. Еще и пенсию дадут. По инвалидности.
   Такси миновало транспортное управление порта, и сердце Флорова ухнуло в воздушную яму. Как сказал бы незабвенный доктор Галузин, именно так зарабатываются инфаркты.
   Мрачно темнеющая полоса опоясывала город с востока.
   Вскоре он смог разглядеть подробности. Вдоль шоссе возвышались пятиметровые железобетонные столбы, соединенные колючей проволокой. Повсюду висели ядовито желтые таблички, предупреждающие, что через проволоку пропущен ток высокого напряжения. На то, что это не блеф, указывали дохлые птицы и собаки, валяющиеся по всей протяженности забора. С той стороны в разных местах стояли бронемашины с заглушенными моторами, между которыми группами по пять-шесть человек передвигались люди в камуфляже. Вдобавок к автоматическому оружию каждая группа имела на вооружении по могучему псу.
   Все пространство за забором, преисполненное отрывистыми командами и свирепым собачьим лаем, напоминало действующий концлагерь.
   -Не понял, мы, что в зоне? - спросил Флоров.
   -Мы в свободном городе, - ответил водитель. - В зоне все остальные.
   -А как проехать?
   -Никак, - раздраженно сказал водитель. - Ну что, мы едем домой, нет? Или будем на Рубеж смотреть? Только они этого не любят, могут и огонь на поражение открыть. Так уж и быть, довезу вас за те же деньги. Если это можно назвать деньгами.
   -Поехали, - махнул рукой Флоров и взялся объяснять, как доехать, но водитель сказал:
   -Вы меня удивляете, мужчина. У нас есть адреса всех без исключения резидентов порта. Я вашу фамилию с бейджика давно уже в базе пробила.
   И только тут Флоров заметил, что водитель-женщина. Ошибиться было не мудрено, потому что у нее черным карандашом старательно были подведены усики. А вот кто ему бейджик повесил, он представления не имел.
   Вскоре Алик забыл обо всех противоречиях, заметив, что они едут не туда. Мало того, они едут не там.
  
   Город изменился. Не сильно и одновременно разительно. Если бы дома были треугольной формы, а вместо окон иллюминаторы, эффект был бы не тот. Алик бы подумал, что попал в чужой, скажем, марсианский город, и на этом его психика бы угомонилась. Такова природа человеческой психики. Ей легче приспособиться к абсолютно неизвестному, чем к слегка переиначенному обыденному.
   Во-первых: цвет. Все как на подбор дома были несерьезного розового цвета. Стены рыхлые на вид. Окна не прямоугольные, а немного на трапецию. Крылец не было, входные двери наоборот утоплены вглубь фасада. И все это в купе сохраненной планировкой, с обычными тротуарами и дорогами смотрелось дико, нелепо, било по нервам. Легче было считать себя сумасшедшим, чем свыкнуться с мыслью. Да вот она такая, твоя родная Алга! Гламурная, авангардистская и далекая как созвездие Тау Кита.
   Повсюду рекламные щиты и растяжки странного содержания. С надписями типа: 'Для вас, настоящие женщины. Уменьшение грудей хирургическим методом. А также: сужение таза, искусственное оволосение надгубной части лица-усы. Женщина должна быть мужественной'. Последнее утверждение красовалось чаще других.
   -Что-то я не припомню в управлении порта мужественных женщин, - проворчал Флоров. - А даже наоборот. Там, по-моему, любят чтобы по старинке: с грудью и желательно побольше.
   -Я могу вас привлечь к ответственности, - заявила водитель.
   -За что?
   -За клевету в отношении резидентов порта.
   -Вообще-то, я говорил с одобрением, - проворчал Флоров, но в дальнейшем от комментариев решил отказаться, вдруг в этом мире принято усекать не только груди.
   Такси въехало на внутриквартальный бульвар и остановилось.
   -Ваша квартира номер такой-то, - сказала водитель и укатила.
   Сведения оказались нелишними. Неизвестно, куда эта чертова баба с усами его привезла, но то, что он тут никогда не жил, это факт.
   Флоров поднялся на четвертый этаж. Нужная квартира имела две двери: железную и деревянную, но обе были незапертые. Флоров позвал хозяев, и когда никто не откликнулся, пожал плечами и вошел.
   Как оказалось, он жил в трехкомнатной квартире. Его неприятно поразило, что хоть он и имел теперь квартиру посвободнее, но мебель осталась все та же: старая и неказистая. Флоров опять подумал о неумолимости судьбы: нищий - он везде нищий, во всех мирах.
   Однако хоть вещи остались и старыми, но порядок их расположения изменился. Вернее, порядок не изменился, ибо нельзя изменить того, чего никогда не было. В доме у Флорова вечно царил кавардак, теперь же во всем, даже в заправке постелей чувствовалась чья-то аккуратная рука.
   Телефон зазвонил так резко, что Флоров подскочил на месте. Трубка продолжала трезвонить на весь подъезд, и он поспешил ее снять.
   -Ты что там делаешь, идиот? - разгорячено завопили прямо ему в ухо.
   -Я? - опешил Алик. - Вы куда звоните?
   -Да тебе звоню, чучело. Ты что, вообще ничего уже не соображаешь?
   Обилие оскорблений вызвало чувство протеста у Флорова, и уже начиная заводиться, он язвительно произнес:
   -Если ты закончишь ругаться и вспомнишь о существовании нормальной речи, то может быть, я и начну соображать.
   -Когда начнешь соображать, как бы не оказалось уже поздно! Немедленно уходи оттуда!
   -Но почему?
   -Ты что хочешь встретиться с женой и ребенком?
   -С чьим ребенком? - опешил Флоров.
   -Да не с твоим конечно! Но если они об этом догадаются, тебе хана. Да уходи же, наконец! Ну что за болван!
   Железная дверь загремела, и в комнату хлынули голоса. Флоров бросил трубку и спрятался в закутке за дверью. Когда голоса переместились вглубь квартиры, он выбрался из своего укрытия и опрометью бросился вон. Лишь у самой двери он на мгновение замер, чтобы потрогать прислоненный к стене детский двухколесный велосипед.
   Кажется, он действительно начинал понимать.
  
   Он бесцельно шел по тротуару, совершенно не представляя себе, куда двигать дальше, когда рядом тормознула машина.
   -Ты чего трубку швыряешь, не дослушав? - бросил водитель. - Чуть не разминулись, давай садись.
   -Так это ты орал по телефону? - недобро начал Флоров, опускаясь в кресло. - Ну-ка покажись, - и застыл с раскрытым ртом.
   На месте водителя сидел его двойник, и надо признать, довольно заправски рулил. Он покосился на Флорова и произнес:
   -Чего уставился? Что, раньше в зеркало никогда не смотрелся?
   Флоров осознал, что на некоторое время разучился говорить. Близнец тоже это понял и сунул ему в руки початую бутылку газировки.
   -Ладно, тогда говорить буду я, - проворчал он. - Я был предупрежден о твоем визите, но не знал, что ты сразу домой сунешься. Что ты там искал интересно?
   -Так это был твой дом? - наконец прервал нервную немоту Флоров.
   -И дом, и жена.
   -Познакомил бы.
   -Зачем? - аж вскинулся близнец, был он в отличие от "оригинала" весь какой-то дерганный.
   -Да я пошутил, - поспешил успокоить его Флоров. - Слушай, а где это я?
   -Где я? Кто я? Что за детский сад!
   -Тебя б на мое место? Кстати, ты кто?
   -Флоров!
   -Алик?
   -Алик это ты, а я Альберт!
   -Что это у вас за Рубеж?
   -Не верь глазам своим, - философски изрек близнец. - Это не Рубеж, это граница. А у вас разве не так?
   -Не так, - ответил Флоров, чувствуя, что теряет терпение, у него было столько вопросов, а этот еще философствует.
   -Городу присвоен особый статус, - беззаботно продолжил близнец. - Мы отделились от России семь лет назад, - и уточнил. - Вовремя Чернобыля-два, - Флоров суеверно скрестил пальцы. - У нас свой международный порт. За его использование Россия нам платит. У нас свое независимое правительство. Президент.
   Флоров сразу спросил кто.
   -Ясно кто, - неожиданно зло сказал близнец. - Капитан порта, конечно.
   -Фома?
   Близнец кивнул.
   -А как ты про меня узнал?
   -Неделю назад по телефону звонили.
   - Кто?
   -Он не представился. Голос мужской, грубый. Я Пастух,- говорит. Про тебя все обсказал, что тебе через Рубеж надо. Деньги в почтовый ящик потом кинул. На, кстати, - он передал перевязанную испачканной лентой пачку. В ней вперемежку лежали российские деньги и непривычно розоватые банкноты, а на картинках красовался Дворец спорта и девочки-спортсменки в довольно пикантных костюмчиках, но похвастать достоинствами они не могли, все были по моде узкозадые и безгрудые как мальчишки.
   -А на фига мне через Рубеж?
   -Он сказал, что ты знаешь.
   Плохо дело, кто бы не был Пастух, не зря он про Рубеж сказал, ох, вещует мое сердце, не зря, подумал Флоров. И понял. Там Яна!
   -И ты так легко согласился помочь этому Пастуху? - недоуменно протянул Флоров. - Это ж не через забор перелезть, через Рубеж идти надо. Я его видел - там колючка, охрана дай Боже. Собаки!
   -Пастух угрожал мне.
   -Как?
   -Он сказал, что если я не помогу, вся моя семья погибнет, - спокойно продолжил близнец, но Флорова его тон не обманул, он сразу припомнил его истошный крик: что ты там делаешь?!
   Пастух вырисовывался довольно безжалостной личностью. Во всяком случае, сантиментами он не страдал. Еще одна программа? Что в ней? Погибель или спасение?
   Машина тем временем оказалась в квартале, граничащим с Южным шоссе. Рубеж отсюда уже просматривался - мощный и неприступный.
   -Я тебе тут квартирку снял, - пояснил близнец. - Пересидишь тут до вечера, никуда не ходи, я там все закупил, а вечером придет человек, который нам нужен.
   -Что за человек? - сразу поинтересовался Флоров.
   -Боевой.
   От его слов Флорова передернуло.
  
   Дождавшись того момента, когда близнец уедет, Флоров тотчас покинул квартиру, обогнул дом и занял позицию за спортплощадкой, откуда наиболее хорошо просматривался оставленный им подъезд. Береженого Бог бережет, рассудил он. Мало ли, что у близнеца на уме. Во всяком случае, его физиономия не вызывает особого доверия.
   "Неужели у меня такой же большой нос", - горестно подумал Флоров. На семерых рос - одному достался.
   Спустя какое-то время на скамеечку у подъезда опустился пожилой человек с безвольно отвисшими щеками, одетый в темный костюм. Флоров насторожился, словно цепной пес, но тут к пожилому подошла старушка, и тот благословил ее крестным знамением, позволив поцеловать себе руку. Флоров заметил у него молитвенник, и, поняв, что имеет дело с католическим священником, сразу потерял к нему интерес.
   Он еще попасся у подъезда, пока не попался на глаза священнику, и тот не кивнул ему головой. Таиться далее не имело смысла, к тому же, хотелось кушать, и Флоров очень вовремя вспомнил про холодильник, про наполненность которого упоминал близнец.
   Он прошествовал мимо бормочущего молитвы старика и поднялся к себе. В холодильнике обнаружилась колбаса и масло. Колбаса была с пониженным содержанием мяса, а масло-с пониженным содержанием жиров. Что за фигня? - подумал Флоров, и в это время тренькнул дверной звонок.
   Аппетит сразу отшибло. Кто бы это мог быть? Флоров осторожно глянул в глазок. За дверью, осеняя себя крестом, стоял давешний священник. Недоумевая, что ему надо, Алик открыл. У попа руке был объемистый, видавший виды, баул.
   -Сейчас, святой отец, - Флоров решил, что тот пришел за деньгами и полез за цветной пачкой, но пока он лазил, священник прошел мимо него прямо на кухню.
   Флоров поспешил за ним, изумленно наблюдая, как тот выкладывает на стол рядом с кастрированной колбасой и маслом настоящие продукты: сало, банку соленых огурцов и бутылку водки "Капитанская" крепостью в шестьдесят градусов.
   -Я тот, кто вам нужен, - пояснил священник.
   -Я это уже понял по содержимому вашего баула, - согласился Флоров, но священник церемонно встал, наклонил голову и официально представился:
   -Благоволин Лев Яковлевич. Священник прихода святого Карла Густова. Вас должны были обо мне предупредить.
   -Так это вы? - вырвалось у Алика. - Но он говорил о некоем боевом товарище.
   - В прошлом даже чересчур боевом. В миру я окончил военную академию и дослужился до генерала. И хотел бы оставить эту страницу навсегда в прошлом, но видишь, как все повернулось. На все воля Божья, - глаза его при упоминании о прошлом словно притухли, а сам он как-то пожух, даже увял, словно воспоминания доставили ему неутихающую ни на минуту боль.
   Впрочем, так и оказалось.
  
   Поначалу Флоров пить не хотел. Ответственная миссия на носу, к тому же неблагодарное занятие - спаивать попа. Но поп оказался во всех смыслах боевой: заявив, что на дело им идти с утра, он полностью и безоговорочно сломил сопротивление подельника.
   Между тем, первая 'Капитанская' была сменена второй, Флоров был уверен, что из армии Благоволина могли попереть из-за чего угодно, только не из-за пьянки. Бывший генерал пил как лошадь Мюнхгаузена и не пьянел. Алик безбожно пропускал тосты, не допивал рюмку, но Благоволин был честным алкоголиком. Он изничтожал все зло на корню.
   Скорее всего, он был бездарным генералом. Такие как он превратили армию в ничто, в мусор, а некогда боевая и славная она осталась таковой только в кино.
   Благоволин и сам это признал:
   -Я плохой генерал, - заявил он, потирая поникшие щеки. - Меня ненавидели все, от командующего до поварихи. Меня ненавидели полками. Потом безо всякого перехода переключился на семью.
   -Наталья, жена моя, со мной всю жизнь мучилась, - тяжело вздохнул он. - Она, великая женщина, и, безусловно, достойна лучшей участи. Другой мужчина дал бы ей гораздо больше, чем я. Я кто? Неудачник. Она и заболела из-за меня - нервы. Стала пить, под первых попавшихся мужиков ложиться. Все из-за меня. В психушку загремела из-за меня.
   Он еще долго ныл насчет подорванного здоровья жены, какая она у него хорошая, а он какой плохой. Генерал оказался изрядным занудой. Флоров понял, что, если их всех не ухлопают поутру - вот это будет сюрприз. Но по всему выходило, что сюрприза не получится.
   Как стемнело, пришел близнец. Пить он не стал, поел своего обезжиренного и обезмясанного и лег спать. Флоров кое-как отвязался от опостылевшего ему священника-генерала, который как раз рассказывал, что, уйдя от дражайшей женушки, оставил ей все-дачу, машину, квартиру генеральскую - 'пусть хоть сейчас от меня отдохнет, поживет без мучений, что ей доставил".
   Зайдя в спальню, Флоров растолкал близнеца.
   -Черт, я ж таблетку принял! - по своей привычке возмущаться возмутился тот. - У меня ж теперь давление подскочит!
   Флоров кое-как его успокоил и спросил:
   -А нельзя нам генерала не брать?
   Близнец сел, нашарил пачку сигарет, закурил.
   -Ты не куришь? - спросил он. - Молодец. Слушай, а радикулит у тебя есть? Нет. И миозита нет?
   -А что это за зверь?
   -Счастливчик, - вздохнул близнец. - И миозита нет. Слушай, я все думал, почему у меня нет чувства, что мы с тобой как бы родные что ли, а теперь я понял. Мы ведь разные с тобой, совершенно разные. У нас болячки разные, да что болячки - жизнь разная. Ты вон какой счастливчик. Деньги не кроишь, наверное, от получки до получки. А у меня жена пятьдесят рублей на дите получала, и то правительство отняло: противокризисная программа, брат. Как раз этого жалкого полтинника не хватало сволочам.
   -Я про генерала говорю, - напомнил Флоров, разговор был ему почему-то неприятен, а больше всего были неприятны торчащие тощие коленки близнеца, неужто и у него такие же.
   -А что генерал? - не понял близнец. - Нормальный генерал.
   -Бестолковый он. Он сознался, что его даже свои ненавидели.
   -Свои его ненавидели, за то, что он их гонял до седьмого пота! - согласился близнец. - Но ты не спросил, а он, конечно, не сказал, что игиловцы ненавидели его еще больше. Кстати, за то же самое. У него в Сирии самые малые потери были, потому что он разгильдяев, которые на посту спали, собственной рукой в расход пускал!
   -Слушай, а что у него там с женой?
   Близнец некоторое время неразборчиво шептал себе под нос энергичные выражения. На лице у него возникло скучающее выражение, видно тема успела ему порядком опостылеть.
   -Все ей оставил, вышел в отставку и подался в религию! - выпалил он, наконец. - По-моему, она порядочная стерва, сумевшая внушить ему путем многолетнего пиления и капания на мозги, что он, боевой генерал, прошедший две войны, никто, что это она его в генералы "провела". А разве туда проведешь? Это тебе не по аллее за руку вести. Похоже, что она сама в это поверила, в результате чего совершила чреватую для себя ошибку - она его выгнала.
   Флоров сразу спросил, чем же это для нее чревато.
   -Она ж не работала никогда, - сказал близнец. - Тунеядка.
   -Ты уж полегче, брат, - осадил его Флоров. - Чего ж ты на бедную женщину напустился?
   Близнец, как и все вспыльчивые люди, так же быстро успокоился.
   -Я тебе не сказал самого главного, из-за чего я его пригласил, - сказал он. - Благоволин до своего ухода в религию руководил обороной города и лично управлял строительством Рубежа. Усек? Он строил Рубеж! Теперь дай мне, наконец, поспать. Иди-ка, братец, к черту.
  
   Машина стояла с заглушенным мотором в метрах ста по ту сторону Рубежа. Дверцы были распахнуты, и подвывающий ветер нес утреннюю прохладу, хотя сидящей на заднем сидении женщине он вряд ли приносил облегчение.
   Рот женщине намертво склеивал скотч. Той же лентой она была спелената словно мумия. Яна была связана в сидячем положении уже несколько часов, нестерпимо хотелось выпрямиться, но успевшая задубеть липкая лента не давала даже пошевелиться.
   -Здесь они пойдут, - процедил Сергей.
   Паучьи глаза Могула, сидящего за рулем, воровато забегали.
   -Уходить надо, Черный, - заныл он. - Пока время еще есть.
   -Один поедешь, мне с этим настырным программистом расквитаться надо, - он приблизил лицо вплотную, вперив в лицо Могула неподвижный взгляд мертвых глаз. - Как приедете на место, начинайте рыть могилу.
   При упоминании могилы Яна застонала и стала раскачиваться. Черный положил на нее холодную ладонь и провел по всему ее телу - от макушки, до самых пяток. От этого жеста женщина застыла, словно кролик перед удавом и только смотрела.
   Черный потянулся к ее глазам, а когда она их закрыла, упер в сомкнутые веки большие пальцы рук. Могул шумно сглотнул слюну, ему показалось, что Сергей сейчас выдавит глаза.
   Черный сделал паузу, чтобы точно так же подумала и жертва, потом сделал пальцами несколько круговых движений. Из-под ресниц женщины покатились слезы.
   -Не надо плакать, - сказал Черный. - Все когда-нибудь умирают.
   Потом он резко оставил женщину и выбрался из машины.
   -Не вздумай слинять, - предупредил он Могула. - Вместе с ней в могилу ляжешь.
  
   Гараж "Факир" существовал и здесь, только теперь он назывался "Гуманизм". На входе стояла стеклянная будка со сторожем, выкрашенная по местной моде в ярко розовый цвет. С некоторой робостью Флоров протянул в окошечко пропуск.
   Сторож, древний дед в изношенном мундире каппелевца, судя по всему принимавший личное участие в знаменитой атаке на чапаевцев, повел себя странно: стал вертеть и мять пропуск в руках.
   Да он же слепой, понял Флоров. Как оказалось, в гараже работали исключительно инвалиды.
   -Проходь, не задерживай очередь! - прикрикнул дед.
   -Да никого ж нет, - удивился Флоров.
   -А я вижу? - вполне логично возразил слепой.
   Как у них еще все автомобили не поворовали при такой охране, недоумевал Флоров.
   Вдвоем с генералом они вскоре были у нужного бокса. Ключ, как ни странно, подошел.
   -Хороша машинка! - не сдержал восхищения Благоволин, когда увидел броневик.
   Генерал аккуратно положил на заднее сидение изрядно потяжелевший баул. Флоров знал, что там. Проснувшись сегодня поутру, он нашел генерала на кухне, занятого тщательным притиранием и смазыванием многочисленного оружия - пять или шесть пистолетов разных систем, Калашников, 'муха" и вроде бы "борз". Боеприпасы лежали отдельно, причем, генерал протер каждый патрон, каждую гранату.
   Он был весь взмокший от пота, под глазами набрякли мешки - генерал так и не ложился. Аккуратист, решил Флоров.
   Заливая бензин в баки и масло в мотор, он поразился дальновидности Вандерхузе. Откуда он мог знать, что такая машина с тяжелой защитой может ему понадобиться. Но тогда выходило, что Сашка также знал и о Рубеже, и о том, что через него придется прорываться - вот такая вот апория получается.
   -Генерал, ты что? - севшим голосом спросил Флоров. - Ты это брось, слышишь.
   Благоволин переодевался в принесенную с собой военную форму и, первым делом, надел чистую исподнюю рубаху. Генерал ничего не ответил Флорову, словно не слышал. Когда он закончил переодевание, то превратился в офицера-пограничника. Даже финка была не забыта. Аккуратист, опять констатировал Флоров. Наплакались, наверное, с ним подчиненные. Впрочем, вполне достаточной компенсацией им должно служить то, что в холодильнике потом не пришлось лежать. В очереди на опознание.
   Когда все было готово, Благоволин провел краткий инструктаж:
   -Когда пройдем Рубеж, самыми опасными будут посты ГАИ - не вздумай нигде останавливаться.
   -Может, откупимся?
   -Деньги не помогут, - отрубил генерал. - Все инспектора-мутанты, их много расплодилось после Второго Чернобыля. Если все-таки остановят, бей всех насмерть, иначе от них не избавиться.
   -Вместе будем бить.
   -Может быть и вместе, - рассеяно пожал плечами Благоволин. - Но моей основной задачей остается Рубеж. Я его сам в свое время хорошо укрепил и знаю, что пройти будет нелегко. Так что все может случиться.
   -Бросьте вы, генерал, что вы все за упокой?
   -Отставить! - рявкнул Благоволин. - Это всего лишь констатация факта, и я не девочка, чтобы вы меня тут уговаривали.
   Хам, подумал Флоров. Правильно, что тебя подчиненные не любили.
   Генерал тем временем продолжал:
   -Когда съедешь с дороги, ни в коем случае не вздумай заезжать, а тем паче заходить в леса.
   -А там что за черти?
   -Не черти. Шурале.
   Перед глазами Алика как живой предстал Аксак, живописующий ужасы шурале, и ему самую малость стало не по себе.
   -А это что за звери? - спросил он.
   -Не звери, соображают они получше нашего! - поправил Благоволин. - Про этих тварей ничего доподлинно неизвестно - ни сколько их, ни какие они. Ни одна не поймана, но стоит человеку шагнуть в лес, как нет человека. Никаких следов.
   После этого генерал с чувством выполненного долга уселся на заднее сиденье.
   -Чего застыл? Поехали, - велел он.
   Флоров лишь пожал плечами в ответ на такое обращение. Он повернул ключ, мощный дизель взревел, выбросив вверх через трубу гейзер едкого дыма. Флоров приоткрыл спереди шторки и надавил на газ. Покачивая тяжелыми боками, броневик выкатился на открытое пространство.
   На улице к ним подъехал привезший их сюда близнец.
   -Езжай домой, твоя миссия завершена, - приказал Благоволин, но тот неожиданно заупрямился.
   -Я тебя втравил в эту историю, я пойду с тобой до конца.
   -Езжай - езжай, ты нам еще понадобишься, - уже более миролюбиво сказал Благоволин. - Через неделю будешь ждать на повороте у Волосатовки, примешь нас обратно.
   Когда близнец отъехал, генерал сказал Флорову:
   -Не вздумай там возвращаться - не пройдешь.
   Вдвоем с генералом они смотрели вслед близнецу, пока тот не скрылся за поворотом.
   -Семья все ж, - буркнул генерал.
   -Может, я один пойду? - как бы невзначай предложил Флоров.
   -Отставить, - опять невежливо оборвал его генерал (все-таки, большой мужлан, подумал Флоров). - Прорвемся, лишь бы они танк на выезде не поставили. Но я провел рекогносцировку - он у них на профилактике.
   Танков только нам не хватало, подумал Флоров.
  
   Блокпост огораживали два массивных, обвитых колючей проволокой, шлагбаума - на въезде и на выезде. Между ними в шахматном порядке на дороге лежали бетонные плиты. Так что водителю пришлось бы сбавить скорость и пропетлять. На территории блокпоста также располагались вышка с часовым и обложенный мешками с песком дот с двумя пулеметами, развернутыми на триста шестьдесят градусов.
   Командовал постом лейтенант Виктор Борзов, заносчивый, самоуверенный парень. Он носил броскую прическу - гладко выбритый череп с заросшей макушкой. Одетый в шорты цвета хаки и безрукавку, лейтенант лающим голосом отдавал команды солдатам, а когда ему казалось, что те недостаточно быстры, безотлагательно пускал в ход кулаки.
   Черный остался доволен результатом осмотра. Здесь Флорову не пройти. Разве что напрягало отсутствие тяжелой техники. Единственный приданный этому блокпосту танк ремонтировали.
   Ремонтный ангар располагался в метрах ста. Механик-водитель Куликов лежал под днищем танка. Руки его были стянуты ремнем к корпусу танка, так что со стороны казалось, что ремонт идет со страшной силой, на самом деле Куликов спал.
   Шум открываемых ворот разбудил его.
   -Васильич, ты? - крикнул он, но башенный стрелок, сидящий снаружи с тлеющей еще сигаретой в руке, по причине сломанной шеи мог разговаривать разве что с Богом.
   Черный молча прошествовал по пустому ангару и без лишних разговоров полез внутрь танка. Куликов с ужасом услышал звук заводящегося мотора. Механик стал судорожно отвязывать руки, и в этот момент танк поехал.
   Куликов судорожно подтянулся и повис под корпусом машины, подскакивая на каждом ухабе и опасно раскачиваясь между грохочущих траков. Он понял, что долго ему не выдержать.
   Надо признать, что Черный не хотел его убивать. Целью его был танк, а на остальное ему было наплевать.
   Танк доехал до конца ангара и, когда казалось, что он неминуемо врежется в стену, крутанул полный разворот. Дикая центробежная сила кинула Куликова вбок, и наехавшая на талию гусеница располовинила тело.
   Услышав шум, в ангар заглянул один из бойцов, но, разглядев повисшего под днищем механика, успокоился и одобрительно заметил:
   -Наконец-то ты за ремонт взялся, Куликов.
  
  
   Перед блокпостом машин не было, они стали первыми. Генерал достал видавший виды блокнот и стал быстро его листать.
   -Пароль меняется каждую неделю, но ключевые слова все время повторяются, - пояснил он. - Я тут просчитал прошлой ночью, получается, что пароль: родник.
   -Надеюсь, что ты не просчитался, - сказал Флоров. - Иначе нас обоих в колючку закатают.
   -Будь на всякий случай наготове.
   -Я уже месяц наготове.
   -Добро, - заключил Благоволин.
   Шлагбаум перекрывал всю дорогу, оставляя лишь узкую щель в размер машины. Флоров стал заезжать, но стоящий за шлагбаумом часовой велел ему остановиться. Половина машины оказалась на территории поста, половина - снаружи.
   -Без команды не встревай, - процедил Благоволин. - В разговор не лезь, говорить буду я.
   Флоров слегка пошевелил ногой, проверяя лежащий под сидением автомат. На душе заскребли кошки, когда он, разглядев дот, понял, что в случае чего автомат вряд ли поможет. Вся надежда была на чудо-машину.
   -Куда едем? - строго спросил подошедший сержант. - Документы.
   Благоволин передал.
   -По служебной необходимости следуем в Кисулинский район, - пояснил он.
   -Пароль, - потребовал сержант, и сердце Флорова упало, но Благоволин остался совершенно бесстрастен.
   -Родник, - сказал он.
   Сержант на мгновение перестал шуршать поданными документами и бросил на них подозрительный взгляд.
   -Точнее, - сказал он.
   Нога Флорова инстинктивно переместилась к акселератору. Благоволин, не глядя, ногу ему придержал.
   Заметив заминку, к ним подошел Борзов.
   -В чем дело? Что за люди?
   -Двое из комендатуры, следуют в район.
   -Документы в порядке?
   -Да. Но пароль они назвали: родник.
   Лейтенант наклонился и заглянул внутрь.
   -Ну что, орелики, - протянул он. - Что вы за броню попрятались? Ну-ка, откройте все окна!
   Подчиняясь команде, Флоров нажал кнопку, и шторки на боковых стеклах и сзади разошлись. Сразу стало светло, солнце заиграло на всех металлических частях. Борзов бегло оглядел кабину и сказал:
   -В общем-то, все в порядке, - после чего всунул голову в кабину со стороны Благоволина и издевательски ухмыльнулся ему в лицо. - Не считая того, дедушка, что пароль никакой не родник, а - ручей.
   Благоволин не стал препираться, говорить, что перепутал слова, он просто обнял наглого лейтенанта за шею и приказал Флорову:
   -Гони.
   Нога Алика буквально впрыгнула на акселератор, мотор взревел, и машина скакнула вперед, потащив за собой орущего офицера.
   -Ближе к доту! - крикнул генерал.
   Лейтенанту, наконец, удалось вырваться, и он покатился по дороге. Это было плохо, потому что сержант до этого боявшийся зацепить своего, теперь ударил очередями из табельного АКМ.
   Шторки по-прежнему были подняты, несколько пуль, жужжа словно пчелы, влетели в кабину и зарылись в спинки кресел. Благоволин вскрикнул и схватился за задетую руку.
   -У дота тормозни! - крикнул он.
   Выполняя команду, Флоров нажал на тормоза, генерал выскочил и бросился к амбразуре. Там было заметно движение, пулемет медленно поворачивал свой зрак. Подбежавший Благоволин выдернул из стены один из мешков и всунул в амбразуру.
   Почти сразу пулемет начал стрелять, мешок задергался, но не вылетел. Генерал сунулся в кабину, вытащил автомат из-под сиденья и крикнул:
   -Уходи, я прикрою!
   -Я буду ждать на выезде! - откликнулся Флоров, хотел еще сказать, что будет ждать до конца, но в этот момент граната из 'мухи" угодила под левое заднее колесо.
   Колесо не разлетелось в куски лишь по той причине, что не имело камеры и состояло из однородной каучуковой массы. Вследствие этого, оно лишь потеряло изрядный сегмент, и машина конвульсивно запрыгала по направлению к выезду из КПП.
   -Бейте гранатами по триплексам! - закричал оклемавшийся лейтенант.
   Флоров поторопился закрыть шторки и вовремя-угодивший в корму заряд превратил их в подобие абстракции Эрнста Неизвестного.
   Генерал бил короткими сухими очередями вкруговую, отсекая выбегающих из казармы пограничников от Флоровской машины.
   В возникшей суматохе Флоров, наконец, добрался до выезда из КПП и, решив подождать генерала, тормознул. Это, в принципе, благородное решение и спасло ему жизнь. Из засады вылетел танк, и лишь пары метров не хватило ему, чтобы раздавить броневик, словно грецкий орех.
   Флоров дал полный назад, но стремительно надвинувшийся танк успел-таки поддеть его. Страшной силы удар подбросил броневик вверх и вбок, и машина влетела обратно на КПП.
   Флоров, лихорадочно выкрутив баранку, успел развернуться, но далеко не уехал, помешали бетонные плиты: танк легко нагнал его и опять ударил, закинув задок броневика себе на лобовую часть. Откуда-то из далека, располосованного трескотней бесчисленных очередей, донесся крик Благоволина:
   -Уходи! Сейчас же уходи!
   Легко сказать - уходи, подумал Флоров. А куда?
   Танк продолжал толкать его перед собой. При ударе шторки заклинило, и Флоров совершенно не представлял, куда его тащат. Тогда он всунул пальцы меж заклинивших пластин и, до крови раздирая руку, разжал пластины.
   Теперь он мог видеть, но облегчения это не принесло. Танк волок его прямиком на колючку. Какая-то глупая птица опустилась на нее, чтобы тут же упасть замертво, объятая пламенем. Флоров понял, что наблюдает свою будущую кончину.
   Ну, уж нет, скрипнул он зубами. Машина по-прежнему касалась земли лишь передними колесами, тогда Флоров, вопреки всем законам самосохранения и, рискуя перевернуться в любой момент, выкрутил их перпендикулярно движению. Броневик воткнулся в грунт и по инерции встал на попа. Танк вихрем налетел на него, и та же самая инерция сыграла и с Черным дурную шутку, он стряхнул с себя пленника сам.
   Оказавшись на земле, Флоров, не заставляя себя долго упрашивать, дал полный газ, уходя из-под таранного удара. При соскоке с диска слетели остатки многострадального колеса, и машина пошла юзом, царапая асфальт до огня.
   Обнаружив себя в гордом одиночестве прямо перед колючкой, Черный резко затормозил, но, несмотря на жестко вставшие траки, танк проскользил несколько метров и врезался в преграду. Ток в тысячу ампер хлынул через танк в землю, броня сделалась фиолетовой от проскакивающих с треском зарядов. Почти сразу в одном из снарядов перекрыло взрыватель, и он сдетонировал.
   С секундной задержкой стали рваться остальные боеприпасы, и танк превратился в подобие жерла вулкана.
   Двигатель заклинило, траки задергались, и танк развернуло.
   Благодаря панике, создавшейся из-за того, что фонтанирующий танк продолжал некоторое время двигаться по КПП, Флоров остался жив, но прорваться через Рубеж не смог. Самым печальным образом сказалось отсутствие полноценного колеса, машину потащило влево, и как Флоров не боролся с рулем, ее стащило с дороги на обочину, и она врылась в грунт до полной остановки. Флоров выбросился наружу, ожидая, как над ним сейчас нависнет брюхо танка, но вместо этого со стороны КПП доносились лишь многочисленные взрывы, следующие практически без перерыва.
   Благоволин весь в крови и сожженной до дыр одежде, прихрамывая, перебежал дорогу и присоединился к нему.
   -Жив? - возбужденно спросил он.
   -Судя по всему, это ненадолго, - успокоил его Флоров.
   Раздался визг тормозов, и из облаков дыма, затянувших КПП, вынырнула еще одна легковушка. Дверца распахнулась, и из нее высунулся близнец:
   -Быстрее в кабину! - крикнул он.
   Флоров помог раненому генералу подняться и доковылять до машины. Тот совсем ослаб, и последние метры его пришлось нести.
   -Давай трос! - потребовал Флоров. - Надо подцепить броневик.
   -С ума сошел! - воскликнул близнец. - Уходим!
   -Без броневика не уйдем!
   Близнец, чертыхаясь, выскочил и открыл багажник. Флоров схватил трос и вернулся вниз, где подцепил броневик. Он успел бросить конец близнецу, когда за его спиной из дыма, словно демон из ночи вынырнул обгоревший до костей Черный. Руки, на которых отсутствовала кожа, сжимали автомат.
   -Не так быстро, - просипел Черный.
   Флоров не стал оглядываться, а просто сиганул через броневик на другую сторону. Черный подскочил к машине, и в тот же миг из-под днища показались руки Флорова, неведомо каким образом успевшего туда пролезть, и дернули его.
   Черный завалился на спину, уронив оружие, и оказался под машиной. Флоров наоборот выскочил и крикнул близнецу:
   -Езжай быстрей!
   Близнец тронул с места, и тяжелая машина с громким хрустом переехала задергавшегося Черного. Со скрежетом волоча неуклюже завалившийся броневик по асфальту, машина двинулась дальше по разгромленному КПП.
   Флоров догнал ее и влез в открытую близнецом дверцу. Они уже неслись к выходному шлагбауму, напрочь снесенному танком, когда Флоров увидел посреди клубов дыма неведомо откуда взявшегося лейтенанта, целившего им в корму из лежащего на плече гранатомета. Судя по его напряженной позе, с секунду на секунду им должен был прийти конец.
   -Счастливого пути, орелики, - ухмыльнулся Борзов.
   Дымящаяся граната снялась с его плеча и понеслась точно в цель. Флорову казалась, что стремительно приближающийся заряд летит прямиком ему в лицо, и он с силой дернул за руль.
   -С ума спятил! - закричал близнец.
   Машину занесло. Сзади заваливался на бок броневик. Самодовольно ухмыляющееся лицо лейтенанта вытянулось. Мало того, что самоубийственный маневр Алика удался, и он не попал. Но как бы сказал Вини - Пух, он не совсем не попал. Дымный след гранаты прочертился между сцепкой, и вместо того, чтобы разнести Флоровский автомобиль, она врезалась и снесла каким-то чудом уцелевшую до сих пор пулеметную вышку.
   -Спасибо, за пожелания! - с чувством поблагодарил Флоров.
   Лейтенант побагровел лицом и еще некоторое время бежал за ними, словно решив догнать автомобиль, но быстро поотстал.
   -Генерал помирает, - с тревогой сказал близнец.
  
  Г л а в а 2
  В ЭТОМ ЛЕСУ ВОДЯТСЯ ШУРАЛЕ
  
   Удалившись километра на три, Флоров перебортовал колесо и дальше они поехали на броневике.
   -Что-то погони не видать, - заметил Флоров.
   -Что они сумасшедшие? - усмехнулся близнец. - Они из города ни шагу, тут же полно мутантов.
   -А ты что ж за нами пошел? Велено же было не встревать.
   -Да я из-за Льва Яковлевича, - он осмотрел раненного, впавшего в забытье и сказал. - Раны все сквозные, но у нас нет никаких антисептиков. Нужен йод, пенициллин, иначе он умрет от сепсиса.
   У Флорова созрело решение.
   -Я остановлюсь у поста ГАИ, там должны быть препараты для оказания экстренной помощи.
   -Ты с ума сошел! - воскликнул близнец. - Ты не имеешь ни малейшего представления о мутантах!
   -Ты, зато имеешь и, мне кажется, несколько гипертрофированное.
   -Да они тебя на куски порвут!
   -Пусть попробуют. Ты меня сзади прикроешь, возьмешь автомат.
   -Да я стрелять не умею.
   -У вас, что в институте военной кафедры не было?
   -Я в институтах не учился, - угрюмо отозвался близнец. - Работаю в порту докером.
   Флоров остолбенел, удивленный, что судьбы одного человека так могут разниться.
   -Ну, в армию-то ты ходил? - спросил он.
   -И в армии не был, - с вызовом ответил близнец. - Из-за болезненной нехватки веса.
   -Дистрофик что ли?
   -На себя посмотри.
   Флоров вздохнул и сказал:
   -Один пойду.
   В разговор встрял генерал:
   -Отставить, - рявкнул он. - Пойду я, вы будете прикрывать, боец.
   Глаза его были закрыты, и он по-прежнему пребывал без сознания.
   -Бредит, - пояснил близнец.
  
   Ближайший пост ГАИ располагался на повороте к химзаводу. Еще при подъезде Флоров заметил три фуражки, торчащие в окне.
   Алик слишком хорошо помнил свое первое фиаско, когда на парковке заискивал со сторожами, здоровался с всякими уродами, а они его за это послали куда подальше. Но с того первого фиаско прошло много времени, да и нельзя было прошедшее измерять временем, сутками, часами. Нервами. Седыми волосами. Всем чем угодно, и в первую очередь, беспощадным отношением к себе. Посему он не собирался повторять свои ошибки. Быстро взбежал по железной лестнице, распахнул дверь и, угрожая автоматом, крикнул во все горло:
   -А ну все на пол!
   Ему не понравилось, что никто его не послушал. В комнате, куда он попал, стоял едкий звериный запах, словно он попал в давно не убираемый зоопарк.
   Мутанты повернулись. Лица их живо напомнили того хвостатого типа, виденного Флоровым в управлении. Вернее, будет сказано, это трудно было назвать лицом. Верхняя губа срослась с носом, а сам нос был вывернут ноздрями наружу наподобие поросячьего пятака. Сходство усиливало так же и то, что мутанты слегка похрюкивали.
   Увиденное так потрясло Флорова, что он не стал сразу стрелять, чем мутанты не преминули воспользоваться. Один из них развернулся и ткнул его длинным и толстым, словно у кенгуру хвостом.
   Флоров полетел в одну сторону, автомат - в другую. Он вскочил, но без оружия стало совсем худо. Мутанты стали дружно бить его набрякшими до стальной твердости хвостами.
   Флоров уже распрощался с жизнью, когда в дверь неловко, плечом вперед, ввалился близнец и, истерично крича, открыл огонь из штурмового автомата.
   По-существу, он стрелял наугад, туда, куда направлялось ходящее ходуном дуло, и в тесной комнате просто обязан был убить Флорова наповал, но тому удалось прикрыться одним из мутантов, и тогда близнец уложил его.
   Когда автомат, наконец, оборвал свою невыносимо длинную очередь, на полу валялось два убитых мутанта. В наступившей тишине протяжно скрипнула дверь стенного шкафа, и высунувшееся свиное рыло третьего мутанта вежливо спросило:
   -Что, пацаны, патроны кончилось?
   -Ага, - ответил Флоров и дал ему дверцей по лбу, чтобы тот больше вопросов не задавал.
   Аптечку Флоров нашел сразу.
  
   К ночи они доехали до совхоза Крупской. Хотя им и попалось по пути несколько постов ГАИ, но из будок никто ни разу не высунулся.
   Флоров съехал с асфальта и, поймал себя на том, что едет наугад, потому что наступившая темнота полностью поглотила дорогу. Надо было останавливаться, иначе существовала опасность, что они сверзятся в овраг.
   Он съехал в лесополосу и заглушил мотор. Со всех сторон в кабину заглядывали колючие ветки молодых сосен. В наступившей тишине были слышны лишь ветер, да богатырский храп генерала, спящего на заднем сиденье и замотанного в пропитанные йодом бинты словно мумия.
   Проветрив салон, Флоров с сожалением задраил двери, после чего наглухо закрыл жалюзи.
   -Задохнемся! - испустил близнец вопль отчаяния.
   Флоров сказал, чего не надо делать, чтобы не задохнуться.
   -Пошляк, - возмутился близнец.
   Флоров откинул кресло и мгновенно задремал. Ему приснился сон, что он никак не может заснуть.
   Он проснулся оттого, что его осторожно трясли за плечо.
   -Там кто-то есть, - прошептал близнец.
   Флоров прислушался. Поначалу он ничего не услышал, потом откуда-то сверху раздался протяжный вздох. Потолок машины кто-то осторожно потрогал. Одновременно хрустнули ветки на земле. Флоров прикинул расстояние и подумал, что для них было бы лучше, если б неизвестных было двое. В глубине души созрело нехорошее предчувствие, что снаружи лишь одно гигантское существо, и имя ему - шурале.
   Люди в машине замерли, боясь шевельнуться. Прошло несколько томительных минут, в течение которых шурале обнюхало машину, демонстрируя силу легких, сравнимую, разве что, с паровозом, спускающим пары.
   Внезапно завозившийся генерал задел больную руку и громко застонал. В напряженной тишине звук был подобен грому. Шурале издал короткий рев, похожий на рев древнего ящера, и нанес такой силы удар, что потолок машины прогнулся острым углом.
   Видно, чудовище поранило руку, потому что завопило вторично, на этот раз, с болью, и кинулось наутек. Затрещавшие сосны указали на то, что размер его не меньше слоновьего.
   -А что оно заорало? - почему-то шепотом спросил близнец.
   -Испугалось, наверное. Молодой самец. Может, даже маленький.
   -Маленький? А какой же тогда большой? - взвизгнул близнец.
   Флоров старался об этом не думать.
  
   Едва стало светать, они поспешили покинуть гиблое место. Проехав по проселку пару километров, близнец свернул за следующую лесополосу и ударил по тормозам при виде неожиданно возникшего препятствия.
   За деревьями дорога обрывалась, упираясь в массивное бетонное здание без окон, обшитое железными листами. Настоящая крепость. Вокруг никого, но внутри явно кто-то есть. Их уже засекли и ждут, чего же они предпримут.
   Флоров решил не демонстрировать агрессивность и в знак того, что прибыл без злого умысла, оставил машину и подошел к форту пешком.
   Здание имело единственный вход, закрытый на массивный люк с байпасом, снятый, похоже, со среднего крейсера. На люке табличка: 'Блокпост вооруженных сил Российской Федерации. Добро пожаловать'. Ниже было приписано корявыми буквами: 'Кто подойдет ближе ста шагов - стреляем без предупреждения".
   Флоров подошел и постучал. Услышав шаги с той стороны, сказал:
   -Мы не желаем вам зла! Мы заблудились!
   После некоторой паузы заскрежетал проворачиваемый замок, и дверь открылась. Прямо за ним стояла девушка лет двадцати в брюках цвета хаки и майке со следами пота под мышками. Некоторое время она изучала его, потом сказала:
   -Хорошо, что вы не подошли со стороны Первого поста.
   Флоров спросил, чем же это хорошо, она беззаботно сказала:
   -Расстреляли бы вас к чертовой матери, - с потом распахнула люк пошире и пригласила. - Заходите, чего стоите. Только оружие оставьте.
   Флоров сказал, что не один и, испросив разрешения, вернулся к машине за остальными. Генерал к тому времени очнулся, но был очень слаб.
   -Лев Яковлевич, нас приглашают, - сказал он, а близнеца осадил. - А вас попрошу остаться. За машиной последишь, мало ли что. Покинешь ее только в том случае, если я за тобой приду лично. Усек?
   Тот кивнул, но был очень недоволен.
   -Не пойму, чего мы время теряем? - спросил он. - Рванули бы без остановки.
   -Ты про ракеты "земля-земля' слыхал? - уточнил Флоров. - Видишь ли, мне не хочется, чтобы нас подстрелили в спину чем-то подобным.
   Генерал взял свой баул, и они пошли. Через открытый люк попали в некий предбанник, а из него в кольцевой коридор, который опоясывал весь блокпост. Девушка захлопнула за ними оба люка.
   -Лейтенант Ирина Селиверстова, - представилась она.
   Они представились в ответ. Когда Благоволин назвал свое звание, лейтенант и так довольно сухощавая, стала еще более вытянутой.
   -В машине кто-нибудь остался? - спросила она.
   Опережая генерала, Флоров ответил, что нет. Он сам не знал, зачем скрыл существование близнеца, наверное, у него не было доверия к одиноко стоящим блокпостам.
   Коридор имел несколько дверей, они вошли в одну из них и оказались в комнате, являющейся, по всей видимости, столовой. В ней стоял диван и стол. На диване сидели еще две девушки. Обеим не больше двадцати, одна крашенная блондинка, другая брюнетка с волосами, остриженными в каре, то есть на затылке волосы были короче, чем спереди. Похоже, что брюнетка была младше всех, но могла похвастать более крупной грудью из всех подружек.
   Обе были в форменных юбках. У брюнетки она была короче, чем того требовал устав, и открывал для обозрения белые красивые ноги. Это я удачно зашел, подумал Флоров.
   Блондинку звали Лена, брюнетку - Маша. Как выяснилось позже, на посту их было трое, и старшей была Селиверстова.
   -Далеко едете? - спросила она.
   -Нам в Идею надо, - ответил Флоров, Селиверстова присвистнула.
   -Туда сейчас не пройти. У Шурале линька, они звереют на ходу. Ну что ж, садитесь к столу, правда, угостить особенно нечем. Только бобовая каша.
   -А у нас кое-что имеется, - генерал достал свой незаменимый баул и стал выставлять на стол по порядку: бутылку местного коньяка в 42 градуса, булку, завернутую в полиэтилен, банки консервов, сало.
   -А ты, Ира, их пускать не хотела, - сказала Лена, но та так глянула на нее, что она проглотила язык.
   Потом Маша резала хлеб и сало. Глядя на ее мерные ладные движения, Флоров подумал, что ей бы надо мужика хорошего, а она тут в армейском кителе ходит. Китель, кстати, оказался расстегнут на пару пуговиц. Маша заметила, куда он смотрит, пунцово покраснела и поспешила застегнуться. Флоров и не подозревал, что девушки с фигурой, могущей свести с ума кого угодно, способны краснеть от невинного взгляда.
   Лена обратила внимание на повязки генерала и спросила:
   -Где это вас так?
   Флоров внутренне напрягся, но Благоволин ответил, как ни в чем не бывало:
   -Это я на даче крышу крыл, и меня шифером порезало.
   -Шифером, значит, - подозрительно переспросила Селиверстова.
   -Ой, да бросьте вы, девчонки, - махнула рукой Маша.
   -Мы тебе не девчонки, товарищ рядовой! - зазвеневшим голосом осадила ее Ирина. - Кончай тереться у мужиков, иди на камбуз и поставь лучше чайник.
   Маша покраснела еще больше и выскочила как ошпаренная.
   -Зачем ты так? - посовестила Лена. - Если у тебя такое настроение, это еще не повод вымещать его на других.
   При ее словах Ирина швырнула тарелку, что держала в руках, и вышла.
   -Вот те на, и компания распалась, - расстроено проговорил генерал.
   -А что у вас случилось? - поинтересовался Флоров.
   Лена на всякий случай глянула в коридор, удостоверяясь, что их никто не подслушивает, и сказала:
   -У нее жених на Первом посту был.
   Флоров, наслышанный про этот пост, уточнил:
   -А что с постом?
   -Никто не знает, - ответила Лена. - Но ничего хорошего.
   Как оказалось, больше недели назад на блокпосту было шесть человек: три женщины и трое мужчин. Кроме блокпоста существовал еще Первый пост, вынесенный на километр за лесополосу. Десять дней назад мужчины выехали на контрольную проверку, и с той поры от них ни слуху, ни духу.
   -Слушай, а сейчас в Идею можно проехать? - спросил Флоров.
   -Куда ж вы сейчас поедете? Дорога закрыта подвижкой на протяжении нескольких километров. Подвижка все время перемещается, и когда откроется - одному Богу известно. Вам бы с картографом поговорить.
   -А кто у нас картограф? - сразу спросил Флоров.
   -Маша.
   Флоров поднялся, поправляя прическу перед зеркалом.
   -Ты куда это? - подозрительно спросил Благоволин.
   -Пойду с картографом поговорю, - ответил Флоров.
  
   Близнецу очень скоро опостылело сидеть одному. Он выбрался из машины и сладко потянулся всеми затекшими членами. Солнце клонилось к закату, и все вокруг было залито тем самым беззаботным невесомым светом, от которого вся местность казалась совершенно неопасной и безобидной. Все ночные страхи казались невсамделишными. Так, невинный пустячок.
   Близнец обошел блокпост по кругу. Так как амбразуры не имели стекол, то он сразу учуял запах съестного из кухни.
   -Коньяк, сволочи, пьют, - с полуоборота завелся близнец и решительно направился к люку.
   Ему не повезло, и люк оказался, конечно же, задраен. Близнец потыркался в него, но безрезультатно. В раздражении он дал в него пинка.
   В ответ люк так резко распахнулся, что близнец едва не сел задницей в грунт. За дверью стояла некая особа женского пола в мужской одежде. Причем майка была мокрая под мышками и меж грудями. Близнец же, надо признать, терпеть не мог таких феминизированных дамочек, и недовольно скривился. При виде близнеца на лице лейтенанта отразилось недоумение.
   -Что это ты там делаешь? - подозрительно спросила Селиверстова.
   -А я тут гуляю, - нашелся близнец.
   -А как ты дверь умудрился за собой закрыть?
   Тут даже близнец не нашелся, что сказать.
   -Ну ладно, заходи, - недобрым тоном пригласила Ирина.
   Близнец вошел, совершенно не подозревая, чем ему все это грозит, а если бы знал, он бы лучше просидел в тесной кабине до пенсии. А все дело в том, что всего за пять минут до этого Ирина имела откровенный разговор с Машей.
   Та была занята готовкой на камбузе, Селиверстова вошла и встала у нее за спиной.
   -Я знаю, что вы обижаетесь на меня, - начала она своим обычным не терпящим возражений тоном. - И зря, между прочим. Могли бы послушать старшего по званию. Ты вот обиделась на мое замечание, когда терлась рядом с этим мужланом.
   -Я не терлась! - возмутилась Маша.
   -Мне виднее, терлась ты или нет, понятно? - осадила ее Селиверстова. - Я тебя выгнала, это верно, но все это я сделал исключительно из-за заботы о личном составе.
   Маша подумала, что это Ирина проделала исключительно из ревности, но промолчала.
   -Дура, - беззлобно пожурила Ирина. - На самом деле, у мужиков одно на уме. Ты, надеюсь, меня понимаешь?
   -Нет, - с удовольствием ответила Маша.
   -Да трахнуть тебя все хотят, чего уж тут непонятного! - воскликнула Ирина. - Вон ты какая у нас хорошая, кровь с молоком, все на местах.
   -По-моему, вы несете ерунду, лейтенант, - сказала Маша.
   -А я тебе сейчас докажу! - начала горячиться Селиверстова. - Вы меня не любите - кто же любит начальство, я знаю. Но я сейчас вам докажу!
   Как Маша не отнекивалась, но Ирина не отставала.
   -Сейчас я приведу сюда твоего ухажера, и вот увидишь, он будет льнуть ко мне так же, если не сильнее, чем к тебе.
   -Не делайте этого! - воскликнула Маша.
   -Давай, прячься за кухонный шкаф, - лейтенант шла к достижению своей цели как танк. - Вот вы меня не любите, ругаете разными словами, но я ради вас ведь на все пойду. И ты в этом сейчас убедишься.
   Она затолкала девушку за шкаф, а сама на короткое время вышла в коридор, где услышала стук близнеца во входную дверь и вернулась уже с ним.
   Пока близнец опасливо озирался по сторонам, она села перед ним на стол и проворковала:
   -Ну, чем мы займемся, дорогой?
   Близнец почуял подвох и в испуге оглянулся: может быть, эта женщина говорила не с ним.
   -Успокойся, тут никого нет, и нам никто не помешает, - она будто невзначай раздвинула ноги.
   Близнеца при этих словах бросило в жар. Он понял, что зря зашел.
   Не то, что он был монахом, совсем нет. Но он привык к размеренному супружескому сексу, неторопливому, ухоженному, привычному.
   Одно дело исполнять супружеский долг на накрахмаленных домашних простынях, другое - вот так, в реальности, да еще в какой: на столе, среди колбасных обрезков и запахов пищи. К тому же, надо признать, женщина была не совсем в его вкусе: солдафон, да еще этот жуткий пот меж грудями.
   Близнец подумал, что у него может ничего и не получиться.
   -Нет, я лучше потом зайду, - сказал он, словно вспомнив нечто важное, что позабыл сделать, и, выйдя в коридор - словно сгинул.
   Ирина ругнулась и выкрикнула давящейся от смеха Маше:
   -Нет, ты видела, он еще и импотент!
   Селиверстова встала, оправила одежду и приказала, чтобы через пять минут чай был готов. Едва она вышла, в дверях возник Флоров. Маша все еще оставалась в своей засаде за кухонным шкафом, но, когда хотела выйти, Флоров закрыл ей выход и изучающе посмотрел на девушку.
   -Мне надо чай поставить, - сказала она, зардевшись.
   -Сейчас поставишь, - успокоил он, втолкнув ее обратно за шкафы.
   Он без задержек обнял ее, запустив свои руки путешествовать по ее объемному упругому заду.
   -Вы чего? - не возмутилась, удивилась она.
   -Ничего, - сказал он. - Обнимаю.
   -А если кто войдет? - испуганно спросила она.
   -Не войдет, - ответил он.
   Руки его ловко пропутешествовали по талии девушки и расстегнули ей ремень.
   -Вам только одно надо! - воскликнула она.
   -Вы не правы, - авторитетно возразил он, и фирменная юбка девушки упала на пол.
   -Перестаньте, сейчас же!
   -Да я ничего особенного и не делаю, - спокойно сказал он, освобождая девушку и от трусиков.
   -Увидят же, - прошептала она.
   -А мы тихонько, - тоже прошептал он.
   И он начал ее ласково и нежно любить.
   И совсем и не страшно, подумала Маша. Зря ее лейтенант пугала.
  
   До ночи близнец просидел на втором этаже. Ярус имел узкие бойницы, напротив которых стояли пара пулеметов и миниракетная установка "Луна-10' типа "свой - чужой". Скоро сделалось совсем темно, и в этой темноте близнец разглядел вдали нарядную цепочку движущихся огней. Иногда огни сбивались в облачко, словно стайка порхающих бабочек. После чего облачко вытягивалось в одну строчку, и в темноте скользила пестрая змейка.
   Несмотря на всю внешнюю привлекательность, происходящее вызывало зловещее ощущение.
   -Подвижка, - раздался голос, и близнец успел внутренне содрогнуться, пока до него дошло, что голос принадлежит Флорову.
   -А ты откуда знаешь? - недовольно спросил близнец.
   -Из карты, - Флоров бросил ему толстый свиток с пометой "Только для служебного пользования".
   -Откуда это у тебя?
   -Места надо знать. Потаенные, - довольным голосом ответил Флоров.
   Близнец почувствовал злость, заподозрив самое худшее, а именно, что братцу удалось с кем-то переспать, а ему нет.
   -Подвижка происходит раз в три дня, - продолжил Флоров. - Следующая будет завтра, так что у нас есть уверенность, что Яну тоже не успели провести. Они где-то затаились и ждут завтрашнего утра.
   Близнец спросил, что же это за подвижка такая.
   -Никто не знает, - беззаботно ответил Флоров. - То же что-то типа Рубежа, только природного характера. Откровенно говоря, его природа меня не интересует. Самое главное для нас это то, что подвижка пропускает за раз только одного человека.
   -Это как? - подозрительно спросил близнец. - Ты опять что-то замыслил и хочешь нас всех здесь кинуть? Все вместе поедем.
   -Не мели ерунды, - Флоров махнул рукой. - За все время подвижку лишь один раз попытались пересечь двое сразу и пропали. Никто не знает, где они теперь. Так что рисковать не будем. Если я не вернусь, сделаете еще попытку через три дня, но я надеюсь, что этого подвига не потребуется.
   -Я знаю, ты нам не доверяешь.
   -Я вам доверяю настолько, что доверяю тебе сейчас пойти и подготовить назавтра машину. Не забудь бензин перелить из канистры в бак.
   Близнец спустился вниз и уже шел к выходу, когда одна из дверей, ведущих в комнаты, приоткрылась, выпуская Машу в насквозь просвечивающей ночной рубашке. Девушка поманила его пальцем. Близнеца тотчас охватила паника, и, сразу поняв, что его принимают за другого Флорова, он прошептал:
   -Это не я.
   Девушка произвела неуловимое и очень ловкое движение, а именно, просунула ему руку в брюки и втащила упирающегося близнеца в комнату.
   Нет, при таком грубом обращении точно ничего не получится, с отчаянием и одновременно с раздражением подумал близнец. Это ж надо, как собаку за поводок.
   Но он оказался неправ, получилось и целых три раза подряд. Спустя час, близнец выскочил из комнаты, придерживая расстегнутые штаны, и оставив блаженствующую девушку на разбомбленной постели.
   Хорошая все-таки штука - эти мужики, радостно думала Маша. И надо же какой выносливый мужик попался. Вроде на кухне уже весь выдохся, а стоило минут пять отдохнуть - и опять как новенький.
  
   На следующее утро близнец проснулся на втором этаже с канистрой в руках. Он все чудесно помнил: и как доставал канистру из багажника, и как искал воронку и шланг в темноте, а шланг потом нашел. Единственное, что он не помнил, мало того, не мог понять и себе простить, как он, взрослый мужик, пошел в блокпост за воронкой и умудрился заснуть как пятилетний пацан.
   Снаружи раздался шум заводимого мотора: Флоров уезжал. Презрев все условности, близнец опрометью бросился наружу. Он успел застать еще генерала, но Флоров уже вовсю пылил по грунтовке.
   Он бежал за машиной долго и бессмысленно, пока полностью не иссяк. Единственная мысль билась в его мозгу: в машине бензина оставалось на десять минут хорошей езды.
  
   Местность пульсировала. Вздувались и опадали холмы, раздвигались длинные извилистые овраги, чтобы через секунду с треском схлопнуться вновь. Из возникающих в грунте наподобие разеваемых в неудержимой зевоте глубоких нор выдувались черные земляные шары, впоследствии лопающиеся, словно мыльные пузыри.
   Вот она какая-подвижка, думал Флоров, стоящий на самой границе нормальной земли и выжидающий нужное время. Судя по всему, оно вскоре должно было наступить. В карте насчет этого было сказано незатейливо просто: 'Когда увидишь на севере характерный дилдо - подвижка свободна".
   Сложность заключалась в определении севера, а также было непонятно, что означает "дилдо", тем более "характерный дилдо". Флоров с умным видом почесал в загривке, и именно в это время все и началось.
  
   Равнина издала утробный стон, и далеко за линией горизонта из нее начал быстро вылезать громадный сталагмит, масляно блестящий и чрезвычайно напоминающий что-то до боли знакомое. Одновременно, на равнине возникла Старая дорога. Настоящий дилдо, решил Флоров и дал полный газ.
   Броневик выпрыгнул на равнину и понесся по дороге, казавшейся живой и все время норовившей ускользнуть из-под колес. Время, чтобы пересечь подвижку, было строго ограничено: на все про все давалось пятнадцать минут, пробывший дольше рисковал остаться здесь навсегда.
   Мотор зачихал, когда Флоров меньше всего этого ожидал. Вместо привычного ровного гула раздалось несколько хлопков, поршня пару раз провернулись по инерции и встали. Наступила тишина. Показатель топлива был на нуле.
   Флоров аж застонал от разочарования. Граница подвижки была совсем близко, рукой подать. Он вылез из кабины и стал расталкивать броневик, умудряясь рулить одной рукой.
   Машина медленно, слишком медленно покатилась. Ноги Флорова скользили по земле, но он раз за разом толкал машину все сильнее, и она катилась все быстрее. До границы оставалось всего ничего, когда Флоров услышал приближающийся шум еще одной машины.
   Сзади показался армейский 'Урал' с кривившимся в нехорошей ухмылке лицом Могула, сидящего за рулем. Вопреки всем требованиям подвижки он был не один. Рядом с ним виднелась связанная по рукам - по ногам Яна. Из кузова то и дело высовывались многочисленные рыла мутантов.
   Флоров бросил машину и кинулся к границе. Мутанты не замедлили открыть огонь из автоматов, и воздух заискрился от чиркающих воробьями пуль. Флоров спрыгнул с дороги вбок. Это стало непоправимой ошибкой.
   Ноги моментально прихватило к грунту словно магнитом, но это была не главная беда. Флоров успел сделать пару шагов, когда страшной силы удар вогнал его в грунт по колени. Уже теряя сознание, он глянул вверх и увидел над собой странное образование, похожее на толстый изогнувшийся стебель.
   Дилдо быстро выпрямился, уходя на свое место далеко за горизонтом. Зрелище диковинной живой петли завертелось перед глазами Флорова, сливаясь в бешеную мельницу, и он рухнул на землю.
  
  Г л а в а 3
  Идея.
  
   Яну втолкнули в ту самую избу, которую Флоров узнал бы сразу, потому что видел в своем странном повторяющемся сне. Девушку освободили от пут и оставили одну, но стоило ей подойти к окну, как с той стороны возникла морда мутанта. Он оскалился и зарычал, словно цепной пес.
   Снаружи пять или шесть мутантов развели кипучую деятельность, натаскивая вязанки дров и ведра воды в стоящую внизу баньку. Вскоре над ней закурился дымок. Из дверей бани вышел мутант в испачканном переднике, прислонился к косяку и задумчиво закурил. Когда он заметил следящую за ним девушку, то зло швырнул в нее окурком. Нервы Яны и так напряженные, сдали, и она зарыдала. Хоть она совершенно не понимала, что происходит, но чувствовала, что происходит что-то страшное.
   Мутант же довольный произведенным эффектом самодовольно захрюкал. Временами Яне казалось, что она видит страшный сон, настолько все вокруг казалось нереальным. Двор, полный хвостатых тварей, напоминал картину библейского ада.
   Загрохотала отпираемая дверь, и вошел Могул. Он сверкнул на нее своими паучьими глазами и швырнул на пол цветастый куль.
   -Одевайся, - бросил он сквозь зубы.
   В куле оказалась широкая юбка и кофта, завернутые в цветастую шаль.
   -Зачем это вам? - запричитала женщина. - Что вам от меня надо?
   -Одевайся, шлюха! - Могул пинком отправил к ней содержание куля.
   Она попросила его хотя бы отвернуться, но в ответ получила хлесткую оплеуху. Тогда женщина отвернулась сама. Переодеваясь, она заметила жадно приникшего к окну мутанта, в возбуждении лижущего стекло шершавым языком почти полуметровой длины.
   Она схватила первое, что попалось под руку, а это оказался довольно увесистый чугунок, и швырнула в мутанта. Окно разбилось, а тварь сверзилась с окна, и по всему двору разнесся ее возмущенный свинячий визг.
   Могул схватил Яну за волосы:
   -Брось свои штучки, стерва, - прошипел техпом. - Натрахалась, драная кошка, так хоть сдохни с честью.
   На лице его была написана такая брезгливость, словно он держал не обнаженную женщину, а использованную туалетную бумагу. Потом он долго вытирал руку, как будто действительно выпачкался.
   Дрожа от пережитого унижения, она стала лихорадочно переодеваться. Единственная мысль поддерживала ее, и этой мыслью было то, что Флоров где-то близко, ведь именно его она видела в долине.
   Ничего, успокаивала себя Яна. Флоров уже действует. Хотела бы она знать, что он делает в настоящий момент.
  
   Флоров рыл себе могилу.
   Время от времени он отмерял свой рост на черенке лопаты, а потом прикладывал меру к могиле, чтобы она, не дай Бог, не оказалась коротка, и не пришлось век коротать, поджав колени. Стоявшие наверху два мутанта перехрюкивались между собой.
   Когда Флоров очнулся после удара дилдо, то обнаружил себя связанным под охраной пары мутантов. Они наставили на него автоматы и приказали рыть могилу, выделив лопату со сломанным черенком. Он мог разве что кинуть в них обломком, перед тем, как они нашпиговали бы его свинцом.
   -Может, хватит уже? - спросил он, выбившись из сил.
   -Копай, свинья, - хрюкнул мутант.
   Флоров продолжил свое печальное занятие. Мысли его лихорадочно бились в поисках выхода, но безуспешно. Из своей собственной могилы еще никто не выбирался. Вооружение мутантов позволяло расправиться с ним в тот же самый миг, как только он сделает попытку показаться над краем ямы.
   Он уже скрылся в земле по голову, когда мутант сказал:
   -А теперь нишу.
   -А стоит ли? - пожал плечами Флоров, но мутант сыпанул ему очередь над самой головой, и он сразу переменил свое мнение. - Пожалуй, стоит.
   Он сел на колени и стал долбить щель в нижнем углу могилы. Его голос стал раздаваться глухо:
   -Граждане мутанты, не хотите свежий анекдот с того света?
   -Валяй, - согласились они, и, перемежая слова ударами лопаты, он начал рассказывать.
   -Приходит как-то политически подкованный парень, даже может демократ, к девушке и спрашивает: 'А ты смогла бы полюбить радикала?' А она не поняла и переспрашивает: 'Полюбить ради чего?"
   Мутанты захрюкали, изображая смех.
   -Эй, расскажи еще что-нибудь, поросенок, и мы тебя пытать не будем, сразу замочим.
   Флоров не ответил.
   -Эй, чего молчишь, животное? - мутанты опасливо заглянули в могилу, та, как ни странно оказалась пустой.
   -Он в нишу залез, - пояснил один мутант другому. - Думает, что это его спасет. Вылазь и умри как человек. Не понимает. Ну-ка, Эргерон, отвесь-ка ему пару горячих.
   Эргерон наклонился, всунул дуло автомата в щель и разрядил всю обойму, водя дулом по всей длине щели. Потом он перезарядил новую обойму и спрыгнул вниз. Заглянув в расстрелянную щель, он несказанно удивился, обнаружив и ее совершенно пустой.
   -Что он, вознесся что ли? - недоуменно хрюкнул Эргерон. - Ты где, человече?
   -Тута! - Флоров смахнул с себя присыпанную землю и показался из небольшой ямки, вырытой им на противоположной стороне могилы, и огрел мутанта лопатой, после чего подхватил автомат и послал очередь во второго мутанта, как раз наклонившегося над могилой.
   Потом он вылез наверх, вытер лицо от пота и пыли и сказал:
   -А вы там неплохо смотритесь, ребята.
   И он их закопал.
  
   Капрал пришел через час. Он удовлетворенно оглядел свежий холмик, после чего поискал своих бойцов по кладбищу, но потратил на это не более трех минут, после чего махнул рукой на эту затею и направился в деревню.
   Флоров выбрался из своего укрытия за одним из памятников и на некотором отдалении последовал за ним. Капрал шел по единственной улице в сторону окраины. Флоров поднялся на косогор и крался, прячась за тесно стоящими домами.
   Когда он проходил мимо одинокой покосившейся мазанки, дверь с треском распахнулась, выпуская на улицу шум развеселой гулянки и, как следствие, очень пьяного мутанта. Флоров изготовил автомат, но мутант скользнул по нему взглядом, пытаясь сконцентрировать самостоятельно вращающиеся в разных направлениях глаза, и сказал:
   -Ну и рожа у тебя, брат, - и опять закрыл дверь.
   Капрал тем временем дошел до знакомых Флорову по снам двух домов и зашел в один из них. Охраны было полно, по двору сновало не менее взвода мутантов, но Флорову повезло, что прямо перед крыльцом стоял гигантский чан, а старому мутанту в поварском переднике и с отвислым и дряблым пятаком никак не удавалось толком развести огонь, вследствие чего костер дымил нещадно, временами забивая все вокруг густым белым дымом.
   Под его покровом Флорову удалось незамеченным прошмыгнуть в сени. Вплотную к сеням примыкал пустой хлев, он юркнул туда.
   В комнате раздался начальственный голос Могула:
   -Радист! Дай мне связь со штабом!
   Послышался шум радиопомех, перекрикиваемый техпомом:
   -Вызываю штаб! Это Идея! Ответьте! Идея вызывает штаб.
   -Идея! - ворвался голос из эфира. - Штаб слушает. Доложите обстановку. Почему до сих пор не нейтрализован программист?
   В голосе чувствовался неуловимый акцент.
   -Программист убит и похоронен, - возразил Могул.
   -Кто вам сказал?
   -Об этом доложил капрал.
   -Он лжет. Приказываю принять меры.
   Меры приняли незамедлительно: хлопнул выстрел, и поникшего капрала выволокли наружу и швырнули в закипающий чан.
   -Мясо я уже бросил, - возмутился старик.
   -Это свининка для навара.
   -Ну вот, придется опять соли добавлять, - проворчал дед.
   Могул продолжил разговор со штабом:
   -Все готово. Женщина здесь.
   -Затапливайте баню, - был ответ.
   -Может, ее так укокошить без всех этих сложностей?
   -Действуйте строго по плану. Женщина должна погибнуть от молнии.
   -Откуда тут молнии? На небе ни тучки.
   -Это штаб берет на себя. Следите за подвижкой.
   Что было сказано дальше, Флоров не слышал, потому что над забором хлева появился опасливо принюхивающийся пятак мутанта, и Алик был вынужден ретироваться в огород.
   Он еще увидел, как отряд мутантов повел Яну к бане. В цветастом полушалке Любавина была вылитой женщиной из сна. Все повторялось почти один к одному: баня, гроза...
   Флоров сжал автомат. У него было еще две запасные обоймы, забранные им у убитых мутантов, но, чтобы противостоять хорошо вооруженной охране, нечего было и думать.
   Он стал лихорадочно размышлять, где бы достать еще оружия, и очень вовремя вспомнил о броневике: ведь он был напичкан оружием. Флоров с трудом оторвался от зрелища вышагивающей процессии и перебежал к соседнему дому.
   До его слуха донеслись звуки прогреваемых моторов в стороне бывшей МТС, и он двинулся туда. Идти пришлось дольше, чем он предполагал вначале. Станция оказалась практически на границе подвижки.
   Сама подвижка выглядела иначе, чем ее видел Флоров. Равнина неподвижно застыла в движении, ямы разевали черные рты, и поверх всего этого словно смазка лежал толстый слой твердого стекловидного образования.
   На станции находилась разбитая колхозная техника, а то, что Флоров вначале принял за звуки прогреваемых моторов, оказался дизель, дающий электричество для двух мутантов, занятых сваркой металлической надгробной пирамидки. Флорова покорежило, когда он понял, для кого этот скромный стандартный памятник.
   Единственной причиной, почему он не уложил обоих сварщиков на месте, было то, что он увидел за разбитым комбайном свой броневик. Мутантов, по всей видимости, он не заинтересовал, они оттащили его от подвижки и на этом свою миссию посчитали законченной.
   За остовом 'Колоса' Флоров подкрался к броневику, бесшумно отомкнул кабину, откуда к нему перекочевали гранатомет, автомат и куча боеприпасов к ним. Вплотную занявшись вооружением, он оказался спиной к подвижке.
   Внезапно на него упала мрачная тень. Уходя от возможного удара, Флоров упал вбок, на ходу передергивая затвор.
   Зрелище, открывшееся ему, оказалось величественным и грозным. На равнине возвышался дилдо. Он переместился гораздо ближе к краю подвижки, от Флорова его отделяло метров пятьдесят, не больше. У корневища дилдо имел в диаметре метров пятнадцать, ничем не уступая в размерах пресловутой секвойе. По всей длине его покрывала грубая, изъеденная лишаями, кора.
   Тут, пожалуй, цистерны трихонопола не хватит, подумал Флоров, вспомнив совет бывалого реаниматора.
   Внезапно дилдо напрягся. По равнине покатился хруст, и она вскрылась точно река по весне. Стекловидное покрытие разом рассыпалось на шарики не больше теннисных, и те весело запрыгав по грунту, сгинули без следа. Подвижка открылась.
   Флоров подумал об этом с ужасом, ибо она открылась в неурочный час, а он знал, что это значит.
   Оказывается, он знал не все. По беспрерывно елозившей по подвижке дороге мчался автомобиль. Такой старой модели Флорову видеть еще не приходилось, это была "эмка", помнившая должно быть еще самого дедушку Эйзенхауэра, без устали навещавшего на ней пышногрудых пруссачек послевоенной Германии.
   За рулем сидел близнец. Флоров не знал радоваться или печалиться ему этому факту: все-таки он привык к близнецу, и, судя по последнему демаршу, придется отвыкать, ибо его шлепнут с минуты на минуту.
   Сварщики бросили свое занятие и открыли огонь, и пока Флоров их не убил одной очередью, успели сделать свое черное дело. Услышав выстрелы и увидя чиркающие по асфальту пули, близнец шуганулся и свернул с дороги.
   Картина повторилась с точностью до мельчайших деталей: 'эмка" завязла в болоте, а дилдо пришел в движение. Близнец, помогавший выбираться из кабины генералу, который оказался - Бог ты мой! - еще и на костылях, не видел, как над его головой причудливо изгибается живая петля.
   У Флорова было всего пару секунд в запасе, за это время он успел лишь выстрелить из "мухи", не сумев даже положить на плечо и ударив навскидку, как из обреза.
   Случается, так, что экспромты иногда удаются.
   Граната и дилдо встретились на высоте порядка ста метров, и голову дилдо сразу оторвало напрочь. Многоголосый рев огласил равнину, обрубок задергался и отпрянул прочь. Из него извергалась густая темная консистенция, медленно заползающая на небо.
   Флоров сразу узнал его природу, это было грозовое облако.
  
   В баню ворвались мутанты и завопили:
   -Она еще не мылась, свинья такая!
   Мутант по имени Едыгей вылил на девушку ушат воды и довольно прохрюкал:
   -Помывка окончена, тащите ее в дом.
   Яну выволокли на улицу, и ей показалось, что наступила ночь, так вокруг было темно. Небо полностью обложили тяжелые тучи, своей мрачностью напоминающие отвесные изъеденные океанским прибоем скалы. Тучи медленно перекатывались друг через друга, временами издавая низкий, хватающий за душу, гул.
   Девушку затащили в избу и втолкнули в горницу.
   -Откройте окно, - приказал Могул и издевательским тоном добавил. - Девушке жарко после баньки.
   Мутанты подтащили упирающуюся Яну к настежь распахнутому окну.
   -Распустите ей волосы и дайте расческу! - велел Могул.
   Девушка упрямо отказывалась от протянутой расчески и в ужасе смотрела на клубящиеся над ней грозовые облака. Где-то в их глубине периодически вспыхивали и гасли вспышки разрядов. С каждым разом вспышки становились все ярче, все мощнее.
   -Я сам ее расчешу, - заявил Могул, ухмыляясь, он поднес большую железную расческу к длинным распущенным волосам девушки и замер.
   -Что случилось, господин? - спросил один из мутантов.
   -Я видел программиста, - недобро процедил Могул сквозь зубы. - Он только что высунулся из-за соседнего дома. Стреляйте на поражение!
   Мутанты высунули дула из окон и дали несколько очередей.
   -И вы называете это огнем на поражение! - возмутился Могул. - Догнать! Убить!
   Он выскочил, чуть поотстав от своих гвардейцев (что-самому-то под пули лезть?) и, велев Едыгею остаться. Плотоядно облизываясь, мутант подошел и, взяв девушку за волосы, развернул лицом к себе.
   -Ну, чем займемся, девочка моя? Признайся, ты когда-нибудь занималась любовью с мутантом? Ты в курсе, что у нас целых три члена?
   При последнем признании глаза Яны едва не вылезли из орбит.
   Мутант почувствовал, как его тихонько похлопали по плечу. Он оглянулся и увидел стоящего за спиной живого и невредимого Флорова.
   -Программист? - строго спросил Едыгей.
   -Программист, - согласился Флоров.
   -Почему до сих пор не расстрелян? - тем же строгим тоном продолжил мутант, после чего сделал попытку уколоть его хвостом, но Флоров разгадал его маневр и дал такого пинка, что Едыгей едва не вышиб лбом брус из стены.
   -Как ты здесь оказался? - воскликнула девушка. - Я только что видела тебя за домом.
   -Это был близнец, - ответил Флоров. - Слишком долго рассказывать. Беги в броневик, он у крыльца. Я сейчас.
   Яна не заставила себя долго упрашивать, но на крыльце была вынуждена немного притормозить, потому что во дворе царил небольшой разгром, и на старого повара-мутанта был небрежно надет перевернутый чан.
   Флоров наскоро обыскал комнаты. Она была полна самых разнообразных предметов, и ему бы времени побольше, чтобы все успеть осмотреть, но у него не было ни секунды лишней. Враг мог вернуться в любой момент.
   У окна стояла радиостанция, довольно мощная, судя по аккумуляторной батарее, настроенная на волну в двадцать один сантиметр. На стене висел комбинезон с прозрачной маской, похожий на костюм пожарного.
   На столе валялись россыпью хрустально переливающиеся шары. Флоров схватил их, сколько влезло в горсть, и бросился вон из комнаты. На пороге он обернулся и всадил очередь в рацию.
   Выскочив на улицу, он еще застал тот момент, когда, погребая все своим безразмерным цветастым платьем, Яна лезла в кабину. После чего, быстро забрался сам и захлопнул дверцу.
   И вовремя, высунувшийся из дверей Едыгей выстрелил в них, и только благодаря броне они остались живы.
   -Эргерон и брат его Едыгей, тудыть вас! - выругался Флоров.
   Он дал полный назад, и в тот же момент Едыгей напрыгнул. Мутанты оказались прыгучи как кузнечики, при отталкивании они помогали себе хвостом, так или иначе тварь пролетела метров пятнадцать и обрушилась им на капот.
   Флоров на ходу вывернул руль, и мутант, не удержавшись, кубарем покатился по траве. Он еще некоторое время преследовал их, выпрыгивая над землей, как уродливый кенгуру, пока не отстал.
   Алик несся по безлюдной деревне, и у него заскребли кошки на душе. Похоже, за близнецом и его лучшим другом генералом в погоню бросились практически все. В таком случае, им придется туго.
   Безо всяких препятствий Флоров выбрался из деревни. Здесь им повезло еще раз: подвижка была открыта. Не дожидаясь дополнительных приглашений, Флоров дал полный газ.
   Он понял, что своим выстрелом в дилдо вывел из строя всю эту мерзкую систему. Дорога не дергалась словно припадочная, норовя вырваться из-под колес и ускакать, куда ей заблагорассудится, а сам дилдо, печально поникший оторванной головой, примечательно напоминал покойника.
   Броневик выскочил из подвижки и несся в сторону лесополосы, за которым уже должен был открыться вид на блокпост. Как все просто, подумал Флоров. И с наименьшими потерями: два человека - для такой операции это вполне допустимый процент потерь.
   Он резко затормозил.
   -Ты чего? - не поняла Яна.
   -Дальше одна поедешь, - сказал Флоров. - Мне тут за ребятами вернуться надо.
   Объяснив девушке, как добраться до блокпоста, и строго настрого наказав никуда не сворачивать и дверей никому не открывать, он выгрузил из машины гранатомет, шесть оставшихся гранат к нему, и, проводив пылящий броневик взглядом, направился назад в подвижку.
  
   Близнеца ранили сразу. Могул зацепил его, едва он высунулся из-за своего укрытия. Генерал подхватил раненого и потащил между избами, приговаривая:
   -Эх, Алик, Алик. Сказано же было, сразу обратно, а ты подставляешься.
   -А как бы он, в таком случае, меня рассмотрел? - резонно возразил близнец, зажимая заплывающий кровью бок.
   Парень пока держался, но генерал знал, что это ненадолго, и вместе с кровью из него выйдет и сила. Генерал помогал ему, как мог, но и сам вынужден был опираться на палку, разбередилась полученная ранее рана.
   Топот и крики погони слышались все ближе, их разделяло метров тридцать, если не меньше. Друзей давно бы расстреляли, окажись они на прямой видимости, но генерал врагу этой возможности не предоставил. Еще когда Флоров рассказал им о своем плане, он успел изучить деревню, правда, не так дотошно, как умел, но теперь он мог вести близнеца, все время оставляя между ними и преследователями то избу, то кусты, то овраг.
   Если бы парень был цел, они бы давно оторвались, но близнецу совсем поплохело, и генерал запрокинул его себе на плечо и понес. Скинуть бы годков двадцать, подумал он.
   Пот немилосердно заливал глаза, но генерал ни разу не сбился и выбрался, куда и хотел: к подвижке. Этот план отхода он оставлял на самый неблагоприятный исход, но теперь наступил именно тот самый момент.
   Он стал уходить в подвижку. Ее покрывал неприятно горячий и липкий песок. И он чудесно отпечатывал следы, особенно, его палку. Немедля ни секунды, генерал отшвырнул ее прочь, и заковылял уже без нее. Близнец застонал у него на плече.
   -Ничего, - успокоил его генерал. - Уже, почитай, выбрались.
   Поначалу, он направился по дороге, но уже через сотню шагов та упиралась в большой песчаный бархан. Генералу с трудом удалось взобраться на него, но дальше идти уже не было сил, ноги не держали.
   Он опустил раненого на песок, а сам высунулся из-за бархана и стал вести наблюдение.
   Мутанты в зону не пошли. Некоторое время они стояли на границе подвижки и переругивались между собой, пока Могул не погнал их пинками. Новый взрыв криков вызвала найденная мутантами брошенная генералом палка.
   Они бросились в подвижку своими диковинными прыжками, не понимая, что генерал отбросил палку чуть в сторону. Благоволин успел немного отдышаться, пока один из мутантов не решил проверить соседний бархан.
   Генерал изготовил к стрельбе пистолет.
   Мутант поднимался по противоположной стороне и подошел так близко, что генерал расслышал шум опасливо всасываемого им воздуха. Он неминуемо бы их учуял, но его отвлекли.
   Мутанты собрались в ложбине и шумно обсуждали новую находку - чей-то ботинок с рельефными тяжелыми присосками. Найденное указало им новое, и опять неверное, направление поисков. Вскоре они растворились за следующим холмом, а холмов здесь было много.
   Генерал взвалил близнеца и пошел вглубь подвижки, решив сначала оторваться от мутантов, и только затем взять верное направление на выход из зоны.
   Идти было тяжело, песок был рыхлый, а когда облеплял ногу, еще и тяжелый. Цвет он имел белый, чисто речной песок. Только без реки. Но, похоже, с кораблями.
   Генерал остановился, углядев под слоем песка странную конструкцию в виде большой кастрюли с откинутой вбок крышкой. Он опустил близнеца, подошел и пошуровал под кастрюлей ногой. В песке проглянули гусеницы.
   -Не может быть! - воскликнул генерал.
   Потер крышку обшлагом рукава, и перед ним засверкали изумрудные квадраты солнечных батарей. С обратной стороны крышки обнаружилась надпись. 'Луна-10. СССР". Довольно точная модель. В масштабе один к одному. Только кому она понадобилась в таком странном месте? В глухой деревеньке? Местный кузнец сотворил из старых подков?
   Неизвестно, сколько он бы еще простоял у памятника былого величия империи, но в той стороне, куда ушли мутанты, загрохотало: шесть раз подряд ударил гранатомет, после чего застрекотали многочисленные очереди. Потом наступило короткое затишье, внезапно прерванное звериным воем.
   Генерал поспешил на вершину холма и замер пораженный открывшимся зрелищем. Перед ним был кратер метров сто в диаметре, а по противоположной стороне кратера в ужасе мчались мутанты. Причем, их число очень сильно сократилось.
   -Флоров, - подумал генерал.
  
   Флоров нарвался на мутантов на границе подвижки.
   Огромными прыжками они выскакивали на него из-за холма, а он всаживал в них гранату за гранатой. Все произошло так неожиданно, что он безбожно перерасходовал заряды, потратив шесть гранат на шесть мутантов.
   Седьмой подстрелил его, то ли специально, то ли случайно попав по ногам.
   Мутант, скалясь, подходил к нему, и с морды его капала слюна. Жрать будут, понял Флоров. Он швырнул в тварь пригоршню песка, чем вызвал у нее взрыв ярости. Мутант, наверное, ожидал, что он даст себя спокойно скушать.
   Пошаря у себя в кармане на предмет, чтобы такое еще швырнуть в противника, Флоров неожиданно наткнулся на шары, взятые им в домике на холме. Он совсем забыл про них, а ведь умело пущенный шар - неплохое оружие.
   Шары были тяжелые и гладкие на ощупь. Он прицелился и бросил один. Еще в момент броска стала заметна одна странность. Шар перемещался с трудом, словно сопротивляясь броску. В процессе полета он вдруг потерял свою монолитность, намазался на воздух и превратился в перламутрово переливающийся луч, упершийся в мутанта.
   Раздался взрыв, причем взорвался мутант. Весь. Разлетелся вдребезги, словно весь состоял из пороха. Даже останков не осталось. Лопнул с треском. Аннигилировал.
   Оставшиеся в живых мутанты с воплями бросились наутек, но чудеса на этом не кончились.
   Шар, оставшийся у него в руке, расплавился и горячим ручьем пролился сквозь пальцы на ноги. Флоров заорал так, словно его подстрелили вторично. На самом деле боль от регенерирующих и хрустящих ног была соизмерима с болью при получении ран. Через секунду от ран не осталось и следа.
   Флоров поднялся и увидел, что с той стороны кратера ему пытается докричаться генерал. Он прибавил шагу и вскоре обнялся с ним.
   -Цел? - спросил Флоров.
   -Что мне сделается? Вот Алика зацепило.
   Близнец был совсем плох. Он лежал на подмоченном кровью песке, и лицо его по цвету не отличалось от последнего. Флоров зашарил по карманам, и на его счастье нашарил еще один шар, последний.
   Странная штука, подумал он. Может убить, а может и вернуть к жизни, человечество должно выбрать само. Только человечество такое дурное, что почти наверняка ясно, что оно выберет.
   Флоров приблизил чудесный шар и прижал к ране. Опять раздался хруст, близнец дернулся и очнулся.
   -Ну, ты, садист какой-то! - возмутился он. - И так болит, а ты еще лезешь.
   -Вставай, симулянт, - сказал Флоров. - Нам надо поторопиться покинуть подвижку. Откровенно говоря, она представляет интересный научный феномен, и я бы с удовольствием его поисследовал.
   -Удовольствия мало, - каким-то странным тоном проговорил генерал. - Смотри сюда.
   Он указывал на некую фигуру, лежащую совсем близко от них. Это были останки человека. И он был в скафандре. Только когда скафандры показывают по телевизору, они такие белые нарядные, а этот весь выцветший, пожелтевший, с бахромой асбестового покрытия, грязный. Боевой, в общем, скафандр.
   Неизвестно отчего погиб космонавт, но меньше всего Флорову хотелось его открывать и вообще ковыряться в нем. Там могла быть какая-нибудь космическая зараза.
   -Уходим, - приказал Флоров.
   Спустя четверть часа они без приключений выбрались из подвижки, после чего по грунтовой дороге направились к блокпосту. Вскоре он предстал перед ними на границе лесополосы, целый и невредимый, и ворота закрыты как надо.
   Только у ворот не было броневика.
  
  Г л а в а 4
  ФАНТОМЫ ПЕРВОГО ПОСТА
  
   Ворота открыла Маша. Флорову повезло, что он вовремя прикрыл собой близнеца. Увидев Алика живым и невредимым, девушка залучилась счастьем. Чтобы и дальше продолжить конспирацию и не демонстрировать близнеца раньше времени, он вынужден был обнять ее и ввести в тамбур первой.
   -Ой, я же должна дверь закрыть, - вспомнила она.
   -Генерал закроет, - успокоил Флоров, памятуя о том, что уж тот близнеца на улице не оставит.
   Они прошли на кухню, где к ним присоединилась остальная компания девушек-солдат.
   -А мы так волновались, - запричитала Маша, несмотря на укоризненные взгляды, бросаемые на нее Ириной. - Особенно, когда нашли вашу машину.
   -Где нашли? - вскричали Флоров с генералом одновременно.
   -В лесу, - спокойным тоном произнесла Маша. - А чего вы так беспокоитесь? Вы же целы.
   -Мы то, да, - проговорил Флоров. - Что с машиной? Повреждения есть?
   Он боялся спросить, нашли ли они кого внутри и если да, то, в каком состоянии.
   -Машина не повреждена. Только дверца открыта. Вы ее забыли закрыть, когда выходили.
   -Да, забыли закрыть, - сквозь зубы повторил Флоров, внутри вертелись дурацкие слова: 'Присела и сходила под кустик. Присела и сходила..."
   Он тут же оборвал себя. Что она дура что ли? За ней погоня, тем более пост вот он, рукой подать. Не стала бы она так рисковать. Тут что-то не клеилось.
   Флоров поймал себя на том, что подозрительно оглядывает девушек. Ведь он их толком не знал. Вдруг они тоже мутанты, подосланные чтобы перебить их всех поодиночке?
   Девушки, как назло, были хорошенькие, даже лейтенант, несмотря на весь ее строгий вид. Лена была настроена вполне благожелательно, особенно ей чем-то приглянулся генерал, и она держалась ближе к нему. Бюст девушки легонько полулежал у Благоволина на плече - и тот, не будь дураком, не отодвинулся.
   Несмотря на всю эйфоричность ситуации, подозрения Флорова еще более усугубились, когда он понял, что их как бы разобрали. Лену - на генерала, Машу - на него. А Ирина?
   Да они знали про третьего - про близнеца! Мысль была подобна воспламенившемуся пороховому заряду. Флоров инстинктивно отодвинулся от Маши.
   -В машине находился наш товарищ, - сказал он. - Дайте нам оружия, мы должны будем за ним вернуться.
   Девушки переглянулись. Селиверстова пожала плечами:
   -Можете посмотреть в арсенале.
   Арсенал располагался на другом конце коридора, когда они пошли, девушки последовали за ними. Ждут момента, понял Флоров. Он никак не мог улучить свой момент, чтобы подать сигнал генералу. Тот торопливо хромал, ведь шариков на него не хватило, не выказывая никаких подозрений.
   Ирина отомкнула нужную дверь висящим на шее длинным зазубренным ключом. Да они нас закроют, мелькнула всполошная мысль. Когда генерал вошел, Флоров остановился на пороге и сказал:
   -Лев Яковлевич, я вас тут подожду, чтоб двоим не толкаться. Целиком полагаюсь на ваш вкус. Гранатометики не забудьте.
   Генерал передал ему пару Калашниковых, пояс с запасными магазинами, потом гранатомет и стал набивать рюкзак гранатами к нему. Вот сейчас! Флоров напрягся. Он понял, что еще немного, и ему и повода не понадобится - он кинется на них первым.
   В этот критический момент в глубине блокпоста протяжно и громко зазвенел звонок.
   -Телефон? - нахмурил брови Флоров. - У вас и связь имеется?
   -Имеется, - недоуменно ответила Лена. - Только это связь с Первым постом.
   Ирина внезапно сорвалась с места и бросилась по коридору. Девушки последовали за ней, а Флоров - за девушками, таща навьюченные сумки с боеприпасами. Генерал еле поспевал за ними.
   Телефон стоял в комнатушке рядом с кухней.
   -Сколько не было связи? - спросил Флоров.
   -Одиннадцать дней, - успела еще ответить Лена, и в этот момент ворвавшаяся в комнатушку Ирина буквально вырвала трубку из рычагов.
   -Алло! - радостно закричала она. - Николай, это ты?
   -Да, я, - спокойно ответили на том конце, и женщина обомлела от счастья.
   -Почему ты так долго молчал? Что случилось?
   -Связь не работала. А так все целы: и Костя, и Олег. Все передают вам привет. Скоро будем у вас, ставьте самовар, открывайте ворота.
   -Коленька, я буду ждать! - завопила Ирина.
   Флоров понял, почему терпеть не мог женщин-военных. Лейтенант на глазах превратилась во влюбленную, забывшую все на свете, самку. Тоже мне боец. А кто спросит, где бравые женихи пропадали уйму времени? До блокпоста чай не сутки идти, раз связь не работает, могли бы пешком вернуться. И что они там жрали? Жуткое подозрение, как и тогда в коридоре опять охватило Флорова. Жуткое подозрение и жуткая догадка. Он понял, что они там жрали.
   Флоров протиснулся меж узких стен и попытался взять трубку у Ирины. Куда там. Бывший лейтенант и влюбленная самка отпихнула его влажной рукой. Тогда он крикнул:
   -Где вы пропадали все это время? Ответьте.
   Ирина закрыла трубку рукой и прошипела:
   -А ты не лезь не в свое дело! Стой и заткнись!
   -Чем вы питались? - не угомонился Флоров, не обращая внимания на стойку влюбленной самки. - И что вы пили?
   -Не слышу, - раздалось из трубки. - Опять, должно быть, помехи на линии. Скоро будем дома. Отбой.
   Ирина положила трубку и повернула к нему мигом побагровевшее лицо.
   -Тебя никто не просил лезть!
   -Странно, что дядя Коля не поинтересовался, что за посторонние мужики на военной, между прочим, базе, - издевательски произнес Флоров и понял, что был не прав.
   Глаза лейтенанта сузились в две щелки:
   -Это не твое собачье дело, гражданский! И он тебе не дядя, а старший сержант Николай Луконин. И я не понимаю, что посторонние делают на территории блокпоста суверенной, между прочим, России. И куда они тащат наше оружие? Лена, забери у них боезапас и запри обратно в арсенал.
   -Ладно, - сдался Флоров. - Нам действительно нет никакого дела до вашего сержанта. И мы, в общем-то, пошли, чтобы не портить вашего веселья.
   Они направились к двери, но были остановлены требовательным окриком:
   -Стой! Оружие на пол!
   В руках у лейтенанта появился табельный ПМ. Они могли бы попробовать посопротивляться, уж генерал бы не сплоховал, но было жаль обезумевшую дуреху. Флоров с Благоволиным переглянулись и поняли друг друга без слов. Потом оружие сопрем, решили они.
   Положили рюкзаки на пол и под конвоем двинули на выход. Лицо у Маши было виноватое, но куда деваться - приказ. Вот и за это Флоров не любил военных.
   Они вышли на свежий воздух, и строгие девушки уже были готовы закрыть за ними дверь, но не успели, потому что тишину нарушил тихий незатейливый свист, и из ближайшего лесочка в метрах пятидесяти вышел мужчина в форме сержанта.
   -Коля! - закричала Ирина, опять превращаясь из лейтенанта в черти кого, и прыснула к нему.
   Луконин, не прекращая насвистывать, помахал ей рукой. Из зарослей показались еще двое мужчин и присоединились к нему. Вся троица приближалась, соблюдая строгий геометрический рисунок движения. Как волки, подумал Флоров и закричал:
   -Стой! Это же не они! - и предупредил оставшихся. - Всем назад, если хотите уцелеть!
   Ирина, тем временем, преодолела расстояние, разделявшее ее с Лукониным, и в едином порыве обняла его. Мужчина крепко обхватил ее за плечи, так крепко, что она вскрикнула и попыталась отстраниться, но он ей не дал.
   Дико изогнув нечеловечью гибкую шею, оборотень просунул голову к шее девушки, губы окрасились алым, кадык задергался словно насос- вампир жадно сосал кровь. Ирина страшно закричала и повалилась, но упырь не отлип, ему наоборот стало удобнее.
   Ирина пыталась ползти, но тут двое подоспевших упырей одновременно приникли к ней, и несчастная прекратила сопротивление. Упыри напоминали приникших к матке щенков-переростков.
   Флоров с генералом втолкнули остолбеневших от увиденного кошмара девушек в тамбур, и захлопнули дверь. Не успели закрыть задвижку, как снаружи раздался удар. Резвые, гады, подумал Флоров.
   -Откройте, девчата, - сказали снаружи. - Чего ж вы прячетесь?
   -Убирайтесь к дьяволу! - вскричал Флоров, стараясь выглядеть устрашающе и не показывать, что сам напуган до смерти, но напуганных тут хватало и без него. - Даю вам тридцать секунд, после чего расстреляю вас к чертовой матери!
   -Девчата, сдавайтесь, мы подарим вам бессмертие, - продолжил тот же голос. - Мы будем вечно ходить по лесу и пить горячую кровь. Открывайте, девчата.
   -А пацаны не сгодятся? - спросил генерал.
   -Идите все к нам.
   -Надо подняться на второй этаж и попробовать достать их оттуда, - предложил Флоров. - Но сначала опять посетим арсенал.
   Когда они поднялись на второй ярус, Лена вздрогнула всем телом и завизжала:
   -Оборотень! Он уже здесь!
   В общей суматохе Флоров совсем забыл про близнеца и, как оказалось, зря. Лена так зверски двинула ему между ног армейским ботинком, что одним близнецом на свете едва не стало меньше. Вдобавок, когда он застыл на полусогнутых, не имея физической возможности пошевелиться, его чуть не пристрелили.
   -Стойте! - завопил Флоров. - Это свой! Мой брат-близнец.
   -Здрасьте, - просипел близнец.
   На лице Маши возникло довольно понятное Флорову выражение, и он счел за лучшее сделать шаг назад.
   -Он и в прошлый раз скрывался у нас? - не предвещающим ничего хорошего тоном спросила она. - Так вы тогда были оба?
   Близнец, не смотря на всю свою желчность и ожидание от жизни только плохого, не смог предугадать последующих событий, а именно, что его ударят еще раз, и снова по яйкам. Он ойкнул и отпал.
   -Все к бойницам! - скомандовал Флоров, а у близнеца спросил. - Как ты себя чувствуешь?
   -Как человек, которого два раза пинули по яйкам, - ответил тот.
   -Крепись и не вздумай загибаться, - предупредил Флоров. - У меня для тебя есть план.
   -Все свои планы можешь засунуть в одно место! - огрызнулся близнец, но он был обречен: предложение Флорова звучало скорее, как приговор.
   К ним подбежала Лена:
   -Их нигде не видно!
   -Не видно, - проговорил Флоров и глянул на близнеца.
   -Боже упаси, только не это, - прошептал тот, но это было именно то, о чем он подумал.
  
   Спустя четверть часа ворота блокпоста со скрипом распахнулись, выпуская человека в странном одеянии и сразу захлопываясь за ним. Голову близнеца прикрывал пилотский гермошлем с опущенным забралом. Спереди и на спине висели толстые крышки от полевой кухни, руки и ноги обмотаны спиральным проводом.
   -Отойди подальше от стены, - прошептал генерал. - Увеличивай сектор обстрела, да не дрейфь, в случае чего, я их одним выстрелом сниму, пусть только покажутся.
   -Да нет тут никого, - с облегчением произнес близнец. - Можно, я обратно зайду?
   -Я тебе зайду, - пригрозил голос Флорова со второго яруса. - Обойди блокпост вокруг, да к стенам не вздумай прижиматься, окажешься в мертвой зоне, и мы не сможем тебя прикрыть.
   Выполняя приказ, близнец направился вокруг поста, но вскоре вынужден был остановиться: забрало гермошлема запотело, и он, чертыхаясь, его поднял. Едва это проделал, как почувствовал аромат лесных трав, а не только запах пропотевшей резины, и настроение первопроходца существенно улучшилось.
   Он уже по-хозяйски огляделся, но опять-таки не увидел ничего подозрительного. Пространство вокруг блокпоста было пусто, похоже, что упыри убрались обратно в лес.
   Для того чтобы окончательно убедиться в этом, Флоров прогнал близнеца по полному кругу. Потом ворота блокпоста распахнулись, правда, ненадолго, выпуская мужчин.
   Близнец разоблачился, и Флоров передал ему автомат, приговаривая:
   -Стрелять ты теперь научился.
   У него самого тоже был автомат, вдобавок он нес тяжелый рюкзак с гранатами, гранатомет был у генерала. Флоров оглядел свой немногочисленный отряд и произнес:
   -Вроде бы все, - после чего постучал в дверь.
   Та не замедлила открыться.
   -Сейчас вы совершили ошибку, которую я не хочу, чтобы вы совершили вторично, - выговорил Флоров. - Никогда не открывайте дверь по первому стуку. Вообще, никого не впускайте кроме нас. Понятно?
   После чего он взял Машу за руку, и все не замедлили отвернуться. Даже близнец.
   -Ты хорошая девушка, - сказал Флоров. - Я всю жизнь мечтал, чтобы у меня была такая красивая и уверенная в себе девушка. Дождись меня, и я постараюсь забрать тебя с собой. Если ты конечно не против.
   -Я не против, - ответила она, заставив сердце Флорова сладостно защемить, впервые такая красавица заговорила с ним так безо всяких ухищрений со стороны Келло. - А куда вы?
   -Нам надо вернуть своего товарища. Ну, все, закрывайтесь. И я повторяю - никого не впускайте!
   Когда они шли, близнец сказал:
   -Она на втором ярусе, помаши ей.
   -Не люблю оглядываться, - ответил Флоров. - Дурная примета.
   Но он не удержался и один раз все-таки обернулся. Просунув руку в амбразуру, девушка прощально махала ему.
   -Ничего, мы вернемся, - пообещал Флоров.
  
   Местоположение броневика девушки обрисовали достаточно точно, и они почти сразу отыскали его на опушке леса. Дверца была открыта, и Флоров с суеверным ужасом поискал следы крови, но не нашел.
   -Они выманили ее, - зло проговорил он. - Она бы ни за что не покинула машины, если б я предупредил ее насчет упырей.
   -Не казни себя, ты сам про упырей не знал, - оборвал его генерал.
   -Они прикинулись или патрулем, или как-то по-другому обманули ее, она и вышла.
   -Но если она вышла, то значит... все, - сказал близнец. - Стало быть, нам можно возвращаться.
   -Нет, не все, - оборвал его Флоров. - Упыри высосали бы всю кровь, и бросили здесь. Значит, им не удалось убить ее. Может быть, их что-то спугнуло.
   -Я бы сказал 'кто-то", - заметил генерал, после чего подошел к одной из сосен и снял с коры неряшливый рыжий клок.
   -О, нет, - застонал близнец. - Это шурале, я знаю. Теперь нам точно лучше вернуться назад.
   -Теперь-то у нас только один путь, - Флоров показал в чащу.
   -Вы оба сумасшедшие, - сказал близнец. - Вы мне, конечно, не поверите, но так и знайте - вы оба психи.
   -Насчет себя не знаю, но генерал может обидеться, - заметил Флоров.
   -Нечего разговоры разговаривать, - прикрикнул генерал. - Девчонку спасать надо. Так или не так, мужики?
   Они дружно согласились, но близнец ответил как-то вяло.
  
   Лес, в который они вошли, был не совсем обычный, потому что это был мертвый лес. В нем не пели птицы, не летали стрекозы или бабочки, пауки не ткали свою нескончаемую паутину. В то же время, это был рай для растений. Огромные голубые цветы размером лишь немного не достигали метра, шляпы расплодившихся грибов не влезли бы в ведро даже по отдельности.
   Отряд с трудом продирался сквозь заросли, не поддающихся даже ножу. Вскоре люди оказались в непроницаемых тропических дебрях, и только клоки рыжей шерсти, которые генерал находил с ловкостью охотника, указывали им дальнейший путь.
   Спустя час, они с облегчением выбрались на поляну, но их радость быстро сошла на нет, когда они увидели, что это за поляна.
   В центре ее на огромном пне, были привязаны лианами останки человека. По-существу, от человека оставался только скелет, и этот скелет... улыбался.
   -Уйдем скорее отсюда, - попросил близнец. - А то у меня прямо мороз по коже.
   Им еще попались несколько полян, и на каждом их ждала страшная находка.
   -Нам надо торопиться, - проговорил Флоров. - Что-то мне не нравятся эти улыбчивые скелеты. Да и скоро стемнеет.
   Как оказалось, идти им оставалось недолго. Очередную поляну они нашли по запаху: невыносимо остро пахло свежеспиленной древесиной. С этого момента люди стали действовать особенно осторожно. Оружие было взято на изготовку. Генерал взял у Флорова первую гранату и зарядил ее в ствол.
   Поляна открылась перед ними все равно неожиданно. По краям ее росли твердые и очень густые кусты. Когда Флоров раздвинул их, то открывшееся зрелище показалось ему еще более нереальным, чем внезапно увиденный в подвижке лунный пейзаж.
   Посреди поляны в струпьях свежей стружки и потеках густой смолы белел широкий пень, к которому уже знакомыми лианами была прикручена Яна. Женщина была обнажена, обрывки одежды валялись тут же. Ноги женщины были раздвинуты и привязаны в таком положении.
   Флоров двинулся вперед, но был остановлен требовательной рукой генерала. Благоволин выглядел напряженным.
   -Он здесь, - прошептал генерал. - Женщина-приманка, теперь он ждет добычу.
   -Замри, - велел Флоров близнецу, Благоволину он верил безоговорочно, впрочем, близнеца он мог и не предупреждать, тот и так был вне себя от страха.
   Они прождали с полчаса, и Флоров уж подумывал, а прав ли он в слепой вере в интуицию генерала, когда в чаще раздался глубокий вздох, живо напомнивший ему первую ночь в лесу, после чего послышались тяжелые шаги, под которыми с треском ломались небольшие деревца.
   Шурале вышел на поляну. Он был огромен, и это еще слабо сказано. В нем было метра четыре росту. Длинная, свившаяся в колтуны, рыжая шерсть покрывала существо с головы до пят. Шурале стояло на двух ногах почти прямо, а растущие на руках длинные когти свешивались практически до земли, напоминая зловещий раскрытый веер.
   Голова шурале густо поросла волосами, исключая пятачок лица цвета печеной картофелины. У него оказались крохотные глазки и огромная пасть. На вид существо казалось очень неуклюжим, как слон, но это было не верное впечатление.
   Шурале прошелся мимо распятой женщины и сноровисто поправил путы, после чего присел у изголовья и некоторое время внимательно изучал выражение лица своей жертвы. Яна за все время, как чудовище появилось из чащи, не издала не звука, но глаза ее были полны невыносимого ужаса.
   Шурале поднес к ее лицу огромную руку и своим длинным когтем ловко откинул прядь волос. Яна вздрогнула, а чудовище утробно заурчало.
   Флоров показал генералу на гранатомет, но тот покачал головой: он боялся осколками задеть Яну. Потом они вдвоем посмотрели на близнеца.
   -Чего это вы на меня пялитесь? - прошептал тот.
   -Надо отвлечь тварь, - сказал Флоров. - Пойдешь на тот край и шумнешь. Опасности нет, как только шурале отойдет от Яны, мы его сразу прищучим.
   -Раз опасности нет, что ж сам не пойдешь?
   -Мы будем стрелять. А какой из тебя стрелок, сам посуди?
   -Понятно, почему вы тащили меня с собой - в качестве приманки, - зло проговорил близнец, скидывая оружие и боеприпасы на землю.
   -Тише ты!
   Но шурале всецело сосредоточил внимание на жертве. Отойдя от изголовья, монстр расположился напротив разведенных ног женщины. Присев и поизучав вид, он снова заурчал от удовольствия.
   -Да скорее ты! - мысленно поторопил Флоров близнеца, опасливо пробиравшегося по краю поляны.
   Он прикидывал, как им уложить гиганта, понимая, что уложить его будет непросто. Пули для него как укус комара, а одной гранаты могло и не хватить.
   -Как только близнец шумнет, я ударю в голову, - решил генерал. - А ты бей по ногам, может, повезет, сустав вышибешь.
   Шурале поднял с земли заготовленный заранее длинный и тонкий прут и пощекотал им пятки женщины. Яна вздрогнула всем телом, но путы не пустили. Шурале, заурчав еще больше, пустил прут выше по обнаженной ноге женщины.
   Яна истерично задергалась, но прут беспрепятственно поднялся выше. Женщина забилась в истерике, а шурале, как ни в чем не бывало со стоическим спокойствием исследователя все водил прутом.
   Потом он остановил прутик и стал водить его особенно медленно. Женщина затрепетала, а шурале буквально изошел соком и заревел.
   Она выгнулась на своем распятии, но от прута некуда было деться.
   Да где же этот идиот? Поторопил Алик.
   И в этот момент близнец, наконец, шумнул.
  
   Шурале отшвырнул прут на другой конец поляны и резво вскочил. Под толстой рыжей шкурой напряглись горы мускулов, всей своей набычившейся фигурой шурале изображал угрозу.
   Близнец продолжал с треском ломать кусты, и шурале клюнул на удочку. Едва не раздавив, он переступил через Яну и быстрым шагом двинулся на шум.
   -Алик, беги! - крикнул Флоров, и они с генералом поднялись из-за своих укрытий.
   И не только они.
   Флоров долго не мог понять, что ему напоминают все эти поляны, теперь он, наконец, понял - сцену. В центре лицедействующий артист, а по сторонам - зрители. Только вся соль заключалась в том, что до поры-до времени зрители прятались в кустах по краям сцены, теперь же, услышав и, самое драматичное, увидев чужаков, они стали показываться.
   Казалось, весь лес ожил и зашевелился, а вместе с ним зашевелились волосы у Флорова на голове. Все кусты оказались переполнены шурале, и теперь они словно чертики выскакивали оттуда.
   Монстры были самые разные по величине: и совсем небольшие - размером с человека, и побольше-похожие на вставшие на задние лапы слона, попадались и настоящие гиганты - самую малость не достающие до вершин сосен.
   Один такой гигант едва не раздавил их, и генерал вынужден был потратить на него заряженную гранату. Заряд врезался шурале в голову и снес напрочь. Чудовище, словно, не замечая таких пустяков, промчалось мимо них и углубилось в чащу.
   Флоров открыл огонь по ближайшему шурале. Понадобилось около половины магазина пуль, способных пробить стальной рейс, чтобы перебить чудовищу ногу в суставе. Оторванная култышка улетела далеко в кусты, а шурале пару раз скакнул и, заревев от боли, в конце концов, повалился, раздавив несколько сородичей поменьше.
   Дальше началась настоящая бойня. Вся сложность заключалась в том, что гранатомет находился у генерала, а гранаты - у Флорова. Благоволин очень быстро потратил находившиеся при нем заряды и теперь вынужден был бегать за Флоровым за каждой гранатой, а Флоров, в свою очередь, бегал, уклоняясь от мчавшихся на него шурале. Вот такая получалась карусель, впрочем, довольно типичная для современного высокоманевренного боя.
   Кое-как они приспособились к такой манере, и им даже удалось ввести бой в нужный им ритм, после чего оставалось лишь валить шурале направо и налево. Может быть, им помогло то, что они не собирались отступать, а шурале почуяли это своим звериным чутьем.
   И шурале побежали, оставив после себя консультирующие туши и залитую кровью поляну.
   -А где близнец? - закричали Флоров с генералом в один голос.
  
   За близнецом бежал шурале.
   Они уже давно покинули лес и теперь бежали по грунтовой дороге. Близнец на ходу ругался в голос:
   -Чтоб я еще раз поверил этому подлому братцу, да ни в жизнь!
   Шурале был большой и старый, поэтому не мог догнать близнеца сразу, и тот в свою очередь не мог от него оторваться. Так они и бежали в одной связке, словно два бегуна на длинную, ну очень, длинную дистанцию: пока не поймают.
   Неожиданно для себя, близнец даже начал разговаривать с преследователем.
   -Тупая ты скотина, долго ты еще будешь меня мучить? - кричал он ему, полуобернувшись, тот вяло прорычал, и близнец неодобрительно заметил. - Жрать хочешь, гад. Вокруг полных лес грибов, а он за мной увязался, черт. Да я невкусный, говорю тебе. К тому ж, больной. У меня, если хочешь знать, радикулит, а от него такой жесткий позвоночник, то сразу подавишься, подлец ты и негодяй. И сердце у меня невкусное - миозит.
   Шурале опять прорычал, близнец не понял, что именно, но то, что чудовище согласно и на радикулит, и на миозит - было понятно однозначно.
   -Удолбище лесное, как тебя только земля носит? - заорал близнец. - Пошло вон, кыш!
   Его восклицания принесли примерно такой же результат, какой приносит заклинание шамана на несущийся во весь опор танк.
   А ведь он меня догонит и съест, с ужасом понял близнец. Когда догонит, сначала передохнет малость: все-таки старый, а потом с чувством, с толком, с расстановкой будет долго жевать его, не имея возможности сразу прожевать, зубов то нет.
   Не бывать этому, решил он и устремился к возвышающемуся вдали одинокому раскидистому дубу. Ему повезло, что корневища и ствол оказались усеяны огромными, по местной моде, грибами, и, опираясь на них, ему удалось беспрепятственно влезть на крону.
   -Поймал, подлюга! - торжествующе крикнул он сверху.
   Шурале подошел и попробовал достать его, приподнимаясь на носки, тогда близнец подлез еще на ветку вверх. Дальше ветки были совсем тонкие, да и та ветка, на которой он устроился, опасно потрескивала.
   Шурале попробовал потрясти дерево, но оказался слишком стар для этого.
   -Вали, вали отсюда! - помахал на него близнец. - Не видишь, тут жрать нечего? В лес иди, грибы трескай!
   И как сглазил, потому что шурале отломил один из грибов и с большим аппетитом схарчил.
   -Чтоб ты подавился, - пожелал ему близнец с глубоким чувством.
   Несмотря на пожелания, шурале лакомился грибами довольно продолжительное время, после чего его сморщенное лицо посетило выражение тревожного ожидания. Близнец почувствовал смутное беспокойство и внутренне напрягся.
   Шурале жалобно ворча, ощупал свой изрядно округлившийся от грибов живот.
   -Чтоб ты лопнул, - пожелал ему всего доброго близнец.
   Нет, шурале не лопнул, он поднатужился и с шумом мощного строительного компрессора испортил воздух.
   -Но ты, пес смердячий! - заорал близнец, зажимая одной рукой свой длинный и чересчур чувствительный нос, а другой, держась за изрядно прогнувшуюся ветку. - Кончай свою артиллерию! Тут же люди сидят.
   Шурале не послушался и продолжал затею с энтузиазмом, заслуживающим гораздо более лучшего применения. Боже, как он пердел! Для улучшения прохождения накопившихся газов он вскидывал ногу, он приседал, оттопыривая огузок, а потом, резко выпрямляясь, словно хотел на тех же газах взлететь.
   Облако невыносимого амбре захлестнуло близнеца, он почувствовал, что еще немного подобной пытки, и он сам захочет, чтобы его съели.
   Наконец шурале поднатужился по-настоящему, после чего раздался настоящий взрыв, и он рухнул замертво.
   Уже ничего не соображая от общего токсикоза, близнец выпустил ветку и медленно сполз вниз.
   -Последний раз у тебя удачно получилось, - вяло прокомментировал он, и ему понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя и разглядеть приближающихся генерала с еще дымящимся от произведенного выстрела гранатометом, Флорова и женщину, которую близнец во все глаза рассматривал на поляне обнаженной, теперь на ней был свитер генерала.
   А голая она лучше, подумал близнец.
  
   После того, как они долго проплутали в поисках сначала Яны, а потом близнеца, Флоров был уверен, что машину они не найдут, но генерал, ориентируясь по только ему видимым ориентирам, нашел.
   -В тропиках не служили, генерал? - поинтересовался Флоров.
   -Нет, а в горно-лесистой местности приходилось, - признался тот. - И книжечка написалась, только вы ее читать не могли: она для служебного пользования.
   После того, как они сели в машину и поехали, Флоров поинтересовался у Яны:
   -А ты чего из машины вылезла?
   -Я услышала твой голос, как - будто ты меня звал по имени и просил остановиться, а когда вышла, то на меня накинулись трое солдат, а дальше...
   -Дальше мы знаем, тебя спас шурале, - оборвал ее Флоров.
   -Ничего себя спас! - возмутилась Яна. - Он чуть меня не изнасиловал!
   -Вонючее животное, - согласился близнец, и опасливо принюхался, ему казалось, что он весь пропитался мерзким запахом.
   -А голос был точно мой? - уточнил Флоров, а когда она подтвердила, сказал. - Нам надо поторопиться предупредить девчат.
   Вскоре они подъехали к блокпосту.
   -Будьте начеку, - велел Флоров. - Упыри могут выскочить неожиданно из засады.
   Когда они вышли из машины, то генерал с близнецом развернулись в противоположные стороны и, держа автоматы наизготовку, присматривали за флангами. Под их прикрытием Флоров с Яной быстро перебежали к двери и постучали.
   С той стороны раздались шаги, и голос Маши спросил:
   -Кто там?
   -Это я, Алик, - крикнул Флоров. - Мы вернулись, открывай скорее.
   Дверь распахнулась, и Маша бросилась ему на шею. Нет, она не вцепилась ему в горло, она стала его целовать. Флоров подхватил девушку на руки и внес в дом. Остальной его отряд без лишних слов последовал за ним. Генерал закрыл дверь на засов, а близнец не поленился еще и проверить.
   Подоспевшая Лена стала обнимать их по очереди, но на генерале остановилась, так что дожидавшийся своей очереди близнец так и остался стоять ни с чем. Зря губы раскатывал.
   -Мы так беспокоились за вас, - защебетала Лена.
   -Упыри не приходили? - спросил генерал.
   -Нет, больше не показывались.
   Странно, подумал Флоров, но больше ничего не успел, Маша потащила его на второй ярус.
   -Мне так много надо тебе сказать, - многозначительно пообещала она.
   -Не надо ничего говорить, иди, собирай вещи, - сопротивлялся Флоров ее натиску, но ей все же удалось затащить его наверх.
   Здесь она прижалась к нему всем телом и сказала:
   -Я так скучала по тебе. Я всю жизнь тебя ждала.
   Потом она отстранилась и начала раздеваться.
   -Сейчас не время, Маша, - сказал он, но она мягко и требовательно положила ему ладонь на губы.
   Под форменной блузкой у нее не было лифчика, девушка сняла юбку и буквально выпрыгнула из трусиков. Флоров загорелся желанием и хотел притянуть ее к себе, но Маша вырвалась и со смехом побежала по коридору. При беге груди ее покачивались из стороны в сторону, а круглый полный зад упруго колыхался вверх-вниз. Настоящая женщина.
   Флоров догнал ее и схватил за руку. Она руку отняла и прошлась перед ним, кокетливо давая себе рассмотреть:
   -Всегда хотела быть нудисткой, - засмеялась она. - Грешно прятать такое тело, верно? А знаешь, что? Пойдем на улицу и займемся любовью там, ведь нас никто не увидит.
   -О чем ты говоришь, Маша? - похолодел он. - Упыри могут напасть в любой момент даже здесь, не только на улице.
   -Какая ерунда, - беззаботно продолжила она. - Там нет ничего опасного. Только лес, чудесный лес с огромными цветами, мы разденемся и станем ходить голыми, словно новые Адам и Ева. Мы будем гулять с тобой вечно.
   Последние слова отозвались в голове Флорова ударами колокола, он выхватил пистолет и направил его на девушку.
   -Что с тобой? - полными непонимания глазами она смотрела на него, глаза ее были васильковые, словно цветы в этом волшебном, в этом проклятом лесу.
   -Зачем вы их впустили, Маша? - горестно спросил Флоров. - Я же вас предупреждал. Они могли говорить моим голосом, но вы же должны были их хотя бы рассмотреть.
   -О чем ты? - она сделала попытку подойти.
   -Остановись! - крикнул Флоров. - Я выстрелю.
   -Иди ты ко мне, - позвала она. - Не хочешь? Тогда я пойду.
   Она медленно приближалась, такая красивая, такая обычная, и он не смог выстрелить. В шаге от него девушка улыбнулась. Рот ее жутким образом разошелся от уха до уха, развалив голову, словно гнилое яблоко на две половины, усеянные мелкими как зубья ножовки зубами.
   Флоров стрелял, пятясь, и истратил весь магазин, пока от головы упыря ничего не осталось, только после этого он перестал двигаться и рухнул на пол.
   Бухая шагами по лестнице, прибежал генерал.
   -Ты цел? - спросил он.
   -Цел, - ответил Флоров. - Где остальные?
   -Внизу. Нам удалось закрыть Лену на кухне.
   Внезапно внизу раздались пронзительные крики и выстрелы, и они опрометью бросились вниз. Близнец с Яной отступали по коридору, беспрерывно паля в кошмарное существо, которое норовило наскочить на них.
   Полностью покрытое грязной коричневой шерстью, оно передвигалось на паре тонких как палки ногах, обутых в ботинки. Рахитично вздутый живот, руки-палки. Вернее, лапы, с подушечками как у кошки. При ударе подушечки раздвигаются, выпуская когти. Мерзкое зрелище усугубляют надетые ажурные трусики и бюстгальтер. Когда - то белые, они покрыты пятнами. В тощем и плоском паху трусы бугрятся торчащими складками.
   Флоров с генералом присоединились к близнецу и тоже открыли огонь. Пули с хрустом пронзали оборотню грудь и голову, но он, казалось, не замечал этого, продолжая наступать и стараясь обойти хлещущие в него свинцовые струи.
   -Нам его не взять! - крикнул генерал. - Уходим! Всем к выходу! Я прикрою.
   Флоров подтолкнул близнеца и Яну к выходу, но те замерли в шоке. С другой стороны, стояли трое знакомых мужчин в военной форме.
   -Ну что, пацаны, добегались? - спросил Николай.
   Что-то коротко проорав, Флоров врезался в них, держа автомат плашмя. Не ожидавшие подобной прыти упыри повалились, освобождая на короткое время проход.
   -Бежим! - крикнул Флоров. - Не останавливаться!
   Пока монстры барахтались на полу, пытаясь освободиться друг от друга, людям удалось миновать их и проскочить к выходу. Срывая ногти, они так долго открывали дверь, что уже казалось, она никогда не откроется, и ничто их не спасет.
   Ревущие упыри были совсем рядом, когда замок поддался, и люди выскочили на улицу. Едва генерал успел припереть дверь автоматом, как изнутри раздался такой силы удар, что автомат ушел в землю по самый приклад, а дверь ощутимо приоткрылась.
   -В машину! - крикнул генерал.
   Они забрались в машину, заперли двери, когда Флоров вдруг сказал:
   -Нет, я не могу их так оставить! Я должен отомстить!
   -Что ты задумал? - спросил близнец. - Уходить надо! Бежать!
   -Это не долго! - успокоил Флоров. - Лев Яковлевич, помните, где у них ракетная установка? Поставьте броневик напротив нее.
   -Чтобы они нас расстреляли? - возмутился близнец. - Это безумие.
   Генерал объехал вокруг блокпоста и, заехав на взгорок и приподняв нос машины, остановился напротив чуть выступающей из бойницы снаряженной ракеты.
   -Сейчас они нас! - запричитал близнец.
   -Не успеют! - Флоров выбрался наружу, побежал к багажнику и вынул заряд, после чего полез к укрепленному на броневике стволу.
   Он зарядил орудие, бросая взгляд наверх, там уже суетились упыри, пытаясь развернуть ствол книзу.
   -Я должен отомстить! - сказал Флоров и нажал спуск.
   Заряд с дымом вырвался из ствола и исчез в бойнице, заполненной суетящимися оборотнями.
   -Полный назад! - закричал Флоров и уцепился за ствол.
   Броневик пошел юзом, а из бойницы вырвался ревущий огонь, потом он стал вырываться из всех бойниц по очереди. Крыша блокпоста вдруг приподнялась на облаке пара и раскололась пополам. Стены покрылись трещинами и начали лопаться. В считанные секунды блокпост обрушился и растворился в тучах цементной пыли.
   Генерал остановился, и Флоров спустился.
   -Водка есть? - спросил он, втискиваясь на заднее сиденье к Яне и близнецу, и когда генерал достал бутылку из своего заветного мешка, напился, и никто не сказал ему ни слова.
  
   Рубеж был пуст.
   -Странное дело, - заметил генерал, оглядывая диспозицию из бинокля. - Что же, выходит, я рубеж только против одного человека и строил? И этот человек - ты?
   До КПП оставалось метров двести. Хорошо было видно, что последствия постигшего его разгрома никто и не думал устранять. Взорванная вышка валялась на земле, сорванные ворота лежали внутри контрольного пункта, а непреодолимый когда-то Рубеж приглашающе зиял сквозной дырой.
   Полное безлюдье, не было даже одичалых собак. Ветер гнал мусор по дороге, хлопал забытым флагом на флагштоке, и это было единственное движение.
   -Тем лучше, - махнул рукой Флоров. - Поехали домой.
   -Домой? - тотчас вскинулся близнец.
   -Да не к тебе домой, успокойся, - сказал Флоров. - Мы с Яной возвращаемся.
   Броневик беспрепятственно миновал КПП и поехал в порт.
   Флоров хотел попрощаться в машине, но генерал изъявил желание проводить гостей до самых дверей Башни.
   -Чтоб не свернули, - съязвил близнец.
   -Куда вы теперь, Лев Яковлевич? - спросил Флоров.
   -Вернусь к пастве. За эти дни много я грехов на душу взял, и до этого было немало, особенно, бередит мне душу то зло, что я причинил своей жене, так что теперь придется их долго замаливать, возможно, всю жизнь. Мирская суета не для меня.
   Благоволин заговорил как духовное лицо. Откровенно говоря, в лице боевого товарища он нравился Флорову гораздо больше. Они обнялись. Потом он подошел к близнецу.
   -Ну что, брат, наверное, больше не придется свидеться.
   -А что нам видеться, - желчно сказал близнец. - Я и так тебя каждое утро в зеркале вижу, когда бреюсь. Если хочешь, когда будешь смотреться в зеркало, передавай привет и все дела. Я тебе кивну.
   -Ну, тогда до свидания!
   Флоров с Яной зашли в здание, прошли длинный холл, и все это время двое у входа стояли и прощально махали руками. Как ни странно, близнец махал даже дольше генерала.
   Надо же, подумал Флоров. И знаю-то их все ничего, а как родные мне стали. И еще он подумал, что с каждым таким расставанием в сердце образуется небольшая пустота, и с каждым прожитым годом, с каждой новой потерей пустота становится все больше, чтобы в конце захватить тебя целиком. Но это, действительно, в самом конце.
  
  Ч А С Т Ь 4
  Д Е Т О Н А Т О Р
  П Р О Л О Г
  Международная космическая станция (МКС).
  Командир экипажа полковник Муса Муслимов (Россия)
  Бортинженер-астронавт НАСА Джим Хенсон (США)
  
   Даже ночью на станции не было полной тишины. После того, как гасло основное освещение, и оставалось лишь приглушенное красноватое ночное, продолжали по комариному зудеть окислители служебного модуля 'Звезда', бесперебойно вырабатывающие кислород из выдыхаемого космонавтами воздуха, в только что пристыкованном "Прогрессе" гудел генератор, отрабатывающий свой ресурс перед тем как сгореть в атмосфере.
   Обшивка противно скворчала, точно на ней жарили яичницу, и та пригорала. Обращенная к земле часть нагревалась сильнее, и разность температур создавала тот самый эффект, от которого астронавт не мог заснуть.
   Джиму Хенсону станция обрыдла до чертиков.
   Он не знал, какого черта он тут делает. Дело не заладилось с самого начала, когда ему оказался мал скафандр российского изготовления. Напрасно эксперты с ЦУПа доказывали, что все дело в том, что в невесомости он подрос на пару сантиметров. Хитрые парни заставили его распустить все ремни, после чего ему все же удалось влезть в скафандр, но тот сел впритык, и Хенсон совсем не был уверен в том, что если ему, не приведи Господь, придется когда-нибудь выйти в открытый космос, то не окажется так, что ноги его не вылезут наружу.
   Хенсон знал, в чем тут дело. Дело в этих русских, и особенно, в Мусе Муслимове.
   Командир не глянулся Хенсону с самого начала, еще со Звездного. Азиат с непроницаемым лицом, который ни разу не посмеялся над его шутками, а когда Хенсон сам над ними закатывался, то смотрел на него как на идиота.
   Хенсон вытянул руку из спального мешка и глянул на часы. Два часа. Пора.
   Спальный мешок крепился по - паучьи на потолке. Однажды Хенсон не привязался, выплыл во сне из мешка и когда проснулся, то обнаружил себя головой в вакуумном унитазе, напоминавшем большой пылесос.
   Джим отвязался и вытянулся из мешка. Тело поспешило улететь, но он задержался руками. Путь был ему знаком. Не единожды он путешествовал таким образом. Держась руками за шпангоуты, он мягко проплыл над люком пилотируемого корабля 'Союз' в функционально - грузовой блок 'Заря'.
   Блок был русского производства, Муслимов часто зависал здесь для монтажа, и шеф Хенсона генерал Эдди Уолш подозревал, что под видом экспериментов по индивидуальной программе русские монтируют шпионскую аппаратуру.
   Однако Хенсону не удавалось получить никаких подтверждений, хотя он и спускался сюда каждую ночь, когда Муслимов засыпал. Чертов русский храпел на всю МКС, пока он безрезультатно ковырялся в наваянном им за день.
   Неоднократно Хенсона посещала крамольная мысль. Дело в том, что рядом с входом в "Союз" находилась кабельная развязка проводов управления.
   Если найти в пучке коаксиальный кабель с нужной маркировкой и отомкнуть разъем, предварительно отключив бесперебойник, то можно оставить без питания один из серверов 'Зари'.
   В таком случае спасти базу данных будет практически невозможно, и русским придется начинать все сначала, чем бы они там не занимались.
   'Ну а если в маркировке ошибиться, то тут вдвоем и загнемся'! - подумал Хенсон.
   Внезапно, за спиной Хенсона возникла круглая как хелоуинская тыква голова Муслимова. Джим вздрогнул и резко оглянулся.
   В иллюминатор светила луна. Она была абсолютно белая, как белый фрак, и круглая, как блюдце.
   Хенсон успокоил сбившееся дыхание, погасил ненужный фонарь и поплыл к себе. Со второго или с третьего раза ему удалось влезть в мешок, после чего он привязался, кляня, на чем стоит этих странных русских и, обвиняя их во всех смертных грехах, включая и то, что это именно они придумали спать на потолке.
  
  Г л а в а 1
  Н Е М О Й С В И Д Е Т Е Л Ь
  
   Флоров оставался на месте, а мир двигался. Никогда ему не было так тяжело, потому что мир двигался сквозь него. Никакого физического воздействия, только чувства, эмоции. Каждую секунд, каждое мгновение миллионы, миллиарды, триллионы эмоций.
   Какие-то давно забытые воспоминания детства, навроде испуга от угодившей в велосипедную цепь штанины или радости от новой игрушки. Улыбка первой девочки, которую ты на самом деле давно забыл. Просто хорошее настроение маленького мальчика, вставшего поутру. Обида. Испуг. Радость и ужас. Чувства крутили свою карусель внутри Флорова, наворачивались одно на другое. Меняя друг друга с огромной скоростью.
   Ему не было плохо. Ему было херово как никогда. Ни один живой человек не способен вытерпеть столько чувств одновременно. Еще немного и он сойдет с ума. Совсем немного. Мгновение и голова его лопнет как тот шурале, в которого угодила граната.
   Внезапно все кончилось.
   Флоров валялся на полу лифта, Яна стояла рядом.
   -Долго ты будешь прохлаждаться? - спросила она.
   -Как, на тебя это не действует? - изумился он.
   -Действует, но не так отвратительно, как на тебя. Ты всю дорогу пролежал на полу, плакал и чмокал, будто сосал соску. Взрослеть пора, а то я начинаю испытывать к тебе материнские чувства.
   -Ладно, пошли, взрослая нашлась.
   Дверь распахнулась, выпуская их в знакомый подвал. Беспрепятственно поднявшись в холл, Алик испытал небольшое разочарование. День был в разгаре, и в холле находилось полно народу, женщин в том числе. Алик вспомнил, как они совершенно голые гуляли здесь, а потом шли одеться в гардероб, перед тем как выйти на улицу и понял, что даже в том замороченном мире были свои привлекательные стороны.
   Все праздные мысли разом вылетели из головы, в ухо словно вкрутили иголку.
   Келло вернулась.
   -Как съездил? - спросила она.
   -Кому как, - уклончиво ответил Флоров, удивляясь тому, что в последнее время появление старых друзей как-то особо не радует.
   -Ты с кем это разговариваешь? - подозрительно спросила Яна. - Или ты заговариваешься? Тогда тебе к доктору надо.
   -Не ставь мне, пожалуйста, диагноз. У меня для этого настоящий доктор есть знакомый. Кстати, ты в курсе, что нормой у психиатров считается легкая форма дебильности.
   Он подошел к таксофону, расположенному рядом с входной дверью, и позвонил Багрянцеву.
   -Запись расшифровали?
   -Только что закончили. Когда зайдешь?
   -Немедленно.
   Спустя десять минут они вошли в знакомую лабораторию.
   -Я тебе звонил, но трубку никто не брал, - пожурил Багрянцев. - Где это ты был интересно?
   -На природе, - односложно ответил Флоров. - Ставь запись, не томи.
   Багрянцев включил компьютер и сделал звук погромче. Раздался частый треск.
   -Ветер, - пояснил Багрянцев. - Не успели полностью заретушировать.
   "Объект вышел", - приглушенно донеслось из колонок.
   Сердце Флорова сжалось, он слишком хорошо знал, о каком объекте они говорили.
   "Детонатор у него?' - в этот раз голос прозвучал тише.
   -Этот сигнал пришел со стороны, - объяснил Багрянцев.
   "Нет".
   "Черт, куда ж он его подевал? Мы не можем ждать. Действуйте!"
   Потом убийцы заговорили между собой. Вернее, говорил один из них.
   "Слышал?"
   Пауза.
   "Быстрее, Черный, ведь уйдет".
   Еще одна пауза.
   "Он уже далеко!"
   И треск распахнувшейся двери, выпускающей убийцу.
   Багрянцев выключил запись и неодобрительно заметил:
   -Слушай, Алик, это не мое дело, но зачем тебе это? Это дело милиции.
   -Не бойся за меня, Витя, - ответил он. - Ты уверен, что они говорили именно о детонаторе?
   -Что я придумал что ли? Ты сам все слышал.
   Багрянцев покосился на Яну и сообщил, что хотел бы поговорить наедине.
   -У меня от нее секретов нет.
   -Ну, как знаешь. Тот, кто звонил убийцам и отдавал команды, находился недалеко.
   -Как недалеко? В километре? В двух?
   -Гораздо ближе. Заказчик убийства сидит у вас в управлении порта.
   "Дегенерат!' - молнией пронеслось в мозгу у Флорова. Он торопливо поблагодарил Багрянцева, но тот замялся и задержал его.
   -Мы очень торопимся! - напомнил Алик.
   -Я вас не задержу. Не хотел тебе говорить, но незадолго до всего этого, Вандерхузе оставил у меня одну вещь.
   -И ты молчал! - возмутился Алик.
   Багрянцев набычился, ссутулился больше обычного.
   -Тебе легко говорить. У тебя никого. А у меня семья. Дети.
   И чего я от него требую, остудил себя Алик и извинился. Багрянцев ушел в свой закуток за стеллажами и, вернувшись, протянул фирменную упаковку дискет "Максвелл".
   Флоров лихорадочно вскрыл коробку.
   -Она пустая! Может быть, было еще что-то? - воскликнул он.
   -Не было больше ничего.
   -Но он говорил что-нибудь при этом?
   -Ничего не говорил! Оставил и все! - отрезал Багрянцев. - И вот еще что, - он старательно прятал глаза. - Не приходи сюда больше. Я хочу спокойно доработать до пенсии.
   И он, не оглядываясь, скрылся обратно в своем закутке.
  
   Когда они поднимались в лифте, тот неожиданно дернулся, и свет погас.
   -Началось, - спокойно подумал Флоров.
   Некоторое время были слышны многочисленные тревожные сигналы соседних застрявших на разных этажах лифтов.
   -Келло, разберись, что случилось, - приказал Флоров.
   -Сработала аварийная защита, вызванная резким перепадом напряжения. Где-то короткое замыкание. По всему управлению нет тока, но сейчас все восстановят.
   Она оказалась права, свет зажегся вновь, запели моторы, и лифт тронулся. Флоров с трудом вытерпел, пока окажется на нужном этаже, и почти побежал к кабинету начальника. Яна за ним.
   Навстречу им попались электрики, спорящие, что могло коротнуть на этаже.
   Открыв дверь, они сразу увидели Дегенерата, нагнувшегося к полу и в таком положении плотно прижавшегося к батарее, как если бы он хотел достать закатившийся под нее карандаш. В комнате ощутимо пахло паленым.
   Флоров окликнул Дегенерата, но тот не пошевелился. Они подошли, и Яна вскрикнула. Голованов, сильно высунув язык, прилип шеей к покрытой копотью батарее. Похоже, только спекшаяся обожженная шея и удерживала его на весу.
   -Руки вверх! Не двигаться! - в дверях стояли Анфимов с Сураевым, и на их лицах не было больше мальчишечьих улыбок. - Попались с поличным, голубчики. Невинных из себя корчим, а сами людей убиваем.
   -Это не мы! - воскликнула Яна, но Сураев сунул ей пистолет под нос.
   -Успокойся, Яна, - проговорил Флоров. - Они просто выполняют заказ. Плевать они хотели на настоящих убийц.
   -А ты и есть настоящий убийца, - заявил Анфимов. - Бедной овечкой прикидывался, а сам убил дружка и бегом на работу - ведать ничего не ведаю. Ничего, тюрьма прочистит тебе мозги!
   -Денег хоть много заплатили? - поинтересовался Флоров. - Будете опять девок катать - сначала на машине, потом на кое-чем другом.
   -Ага, - посерьезнел Анфимов. - Руки! Только без фокусов! Должен тебя предупредить, имеем право стрелять на поражение.
   Флоров вытянул обе руки вперед, а оперативник подошел, держа пару раскрытых наручников. Следующие события произошли в таком темпе, что за ними оказалось невозможно уследить в обычном темпе восприятия.
   -Келло! - позвал Алик мысленно, и она с паузой, но все-таки ему подчинилась и пришла на выручку.
   Флоров выхватил наручники у Анфимова и, захлестнув ими его шею, прикрылся от второго мента.
   -Отпусти его! Не усугубляй свое положение! - крикнул Сураев, целя в них обоих из пистолета.
   -Яна, беги! - крикнул Алик.
   Сураев повернулся вслед за ней, но Алик предупредил:
   -Брось оружие, иначе твоему напарнику не жить!
   Сураев вернул ствол на них. Глаза его нехорошо сощурились:
   -Брось, Сурай! Парень совсем свихнулся, никуда ему не деться! - поддержал заложник, под прицелом почувствовав себя неуютно.
   -Ему на самом деле некуда деться, - согласился Сураев. - Извини, напарник, ничего личного!
   Анфимов не успел рот открыть, как Сураев открыл беглый огонь, с ходу пару раз смертельно ранив его.
   Флоров выпустил из рук консультирующий труп и кинулся вслед за Яной в коридор.
   Они бежали к лифту, когда Сураев высунулся в дверь и прокричал:
   -Держите его, он убил сотрудника милиции!
   Со стороны лифта метнулись какие-то люди, Флоров с ходу переменил направление движения и помчался к пожарной лестнице. Открывая бесчисленные двери на пролетах, они стали спускаться вниз.
   -Куда мы бежим, он на лифте все равно быстрее! - резонно заметила Яна.
   -Келло, заблокируй лифты. Вообще, выключи все электричество.
   -С кем ты все время разговариваешь? - скептически спросила Яна, но весь ее скепсис прошел, когда в башне погасли все огни.
   Они выскочили в холл, наполненный возмущенной отключением энергии толпой, в общей толчее миновали ее и вышли наружу.
   -Келло, машину!
   На элитной стоянке завелась одна из машин, мягко тронулась с места и подкатила к ним.
   -За рулем никого! - взвизгнула Яна.
   Со стороны города раздались причитания милицейских сирен, и целая кавалькада вылетела на кольцо. Яна без слов полезла на заднее сидение.
   -Давно бы так, - одобрительно заметил Флоров.
   Он сел за руль и, как показалось Яне, очень медленно отъехал от завода. Когда мимо пронеслись патрульные машины, она поторопила его:
   -Теперь можно быстрее! И, пожалуйста, как можно дальше от этого гадюшника!
   -Далеко уезжать не будем, - возразил Флоров. - Нам ведь сюда возвращаться.
   -Ты что, с ума сошел? Зачем возвращаться?
   -Я хочу узнать, кто отдал приказ.
   -Ты же сам уверил меня, что это был Дегенерат.
   -Был неправ. В этом меня убедило его убийство. Кто-то очень хотел, чтобы мы подумали на него. И еще очень хочется узнать, зачем им нужна ты. Не просто так же они катали тебя в нижний мир, желая сначала треснуть током, а потом закопать. И все именно в таком порядке.
   -И когда ты все это узнаешь?
   -Сегодня ночью, когда все успокоится, мы вернемся.
   -Может, без меня обойдешься?
   -Нет, без тебя никак. Я должен показать тебе одну вещь, вернее, одного человека, а ты скажешь, знаешь ты его или нет.
   -Что это за человек? Ты уверен, что он будет находиться этой ночью в управлении?
   -А он всегда там находится, - ответил Флоров. - И днем, и ночью.
   От его странного тона по коже Яны побежали мурашки.
  
   23.50
   Башня.
  
   На вахте дорогу им заступила бдительная вахрушка.
   -Не положено, - отрезала она.
   -Мы по работе, вот наш спецпропуск, - Флоров сунул сторублевку.
   Сторожиха хозяйским движением поправила пышные формы и, скептически оглядев Флорова, заметила:
   -И что ты в нем нашла, девка? Одни кости, холодец, что ли собралась варить? Ну, проходите, может, у него еще какие достоинства имеются.
   Они поднялись на лифте, и Флоров повел ее к себе. Открыв дверь своим ключом, он зажег свет и осмотрелся. Отсутствовал всего несколько дней, а такое ощущение, что годы. Сидел человек, спокойно работал, так нет, сорвали с места, устроили карусель.
   -Когда твой человек придет? - спросила Яна, оглядывая комнату.
   -Он уже здесь, - ответил Флоров.
   -Где здесь? Здесь никого нет. Может, ты себя имеешь в виду?
   -Нет, не себя.
   Флоров открыл дверь шкафа, и висящий на вешалке Сашкин халат заколыхался на сквозняке. Алик сунул руку в нагрудный карман, вытащил пропуск на стоянку и показал Яне.
   -Ты знаешь этого человека на фотографии?
   -Конечно, - пожала она плечами. - Его зовут Олег. Олег Баранов.
   -Я должен был догадаться! - вскричал Флоров.
   -Не пойму, что страшного в том, что я знаю Олега. Кстати, мы уже пару месяцев не встречаемся.
   -Это никакой не Олег Баранов, - сказал Флоров. - Это Александр Вандерхузе!
   Яна побелела и пошатнулась. Флорову усадил ее на стул и дал воды. Придя в себя, девушка рассказала историю их короткого знакомства.
   Познакомились они в ночном клубе "Патриций". Общая тема нашлась, когда обнаружилось, что оба программисты, тем более что Сашка не скупился на угощение. После вечеринки повел ее к себе.
   -Обычно, он никогда не водил женщин к себе, - усомнился Флоров. - Остерегался, что его обокрадут по наводке.
   -Мы всегда встречались у него дома, - с вызовом ответила Яна. - Так продолжалось с месяц, потом вернулся муж, и мы автоматически расстались. Я не представляю, зачем ему понадобилось называться чужим именем. Некоторые парни так форсят, назовутся там Альфредом, а ведь у него и имя красивое - Саша.
   И она вдруг разревелась.
   -Я сидела за его столом, и не знала, что он умер.
   Флоров успокаивающе погладил ее по плечу.
   -Кажется, кое-что начинает проясняться, - сказал он. - Теперь у меня есть пара вопросов к тебе, Келло.
   -Слушаю, - тотчас откликнулась она.
   -Помнишь, ты говорила, как Бык обыскивал комнату в мое отсутствие и все время приговаривал: 'Где этот чертов диск?' Конечно, помнишь. У такой умной машины память такая, что она помнит все с начала сотворения жизни.
   -Мне слышится ирония в твоем голосе.
   Флоров, не обращая внимания на обиженный тон Келло, продолжил:
   -А тебе не кажется странным, что убийцы были так озабочены тем событием, что не нашли детонатор, а их пособники в тот же день начали искать уже диску? - и он обвиняющим тоном сказал. - Ты соврала, Келло. Я уверен, что Бык тоже искал детонатор, а ты не хотела мне об этом говорить. Ты вообще хотела, чтобы я не знал о детонаторе. И знаешь почему?
   -Все это ложь!
   -Да потому что детонатор предназначался для тебя! - продолжил Флоров с еще большим напором.
   -В таком случае, мне легче было бы тебя убить.
   -Да, но только в том случае, если бы детонатор был у тебя в руках. Я нужен был тебе в качестве ищейки, чтобы найти и доставить его тебе.
   -В таком случае ты в данный момент очень рискуешь, раскрывая передо мной карты.
   -Не больше, чем ты! Сегодня, когда лаборант передал мне пустую коробку с якобы важной дискетой, я понял одну важную вещь. Дело в том, что Вандерхузе не мог дать знать мне открытым текстом про детонатор, пока он не будет у меня в руках, - Флоров указал на Яну и провозгласил. - Вот этот детонатор! Не случайно он водил Яну к себе! Я был как-то у Сашки дома, у него в квартире самый мощный программный комплекс в городе, он закодировал разрушительную для тебя программу, но хранить ее нигде не мог. А я-то думал, чего это он в последнее время биокомпьютерами увлекся. Теперь я понял. Как-то у него видел распечатки, что человека можно использовать как носитель. Биофлешка! Не знаю, как у него получилось, но результат, как говорится, на лицо!
   -Каков подлец! - вскричала Яна, секунду назад проливавшая слезы, подтверждая, что женщина эмоционально неустойчивый фактор.
   Прости, Сашок, мысленно произнес Алик. Прости за все, что сейчас будет. Так надо. Он перевел дыхание и торжествующе продолжал:
   - Я не понимал, зачем столь изощренно подошли к устранению Яны. Теперь то я понял. Если Яна программа, то и удалять ее надо как программу. В обычном виде она может храниться в разных папках. Деревня, баня, молния, могила-это все папки! И главный файл-1872! Ты вычищала каждый файл, Келло! Не вышло! Теперь достаточно просканировать Яну, и ты сдохнешь, Келло.
   Он ожидал любую реакцию, но только не такую. Келло засмеялась.
   -Ты, Алик, глупее, чем я думал.
   -Ты заговариваешься, Келло. Называешь себя в мужском роде.
   -В самом начале нашего знакомства я называл себя в мужском роде, но ты даже этого не заметил, глупый ты человек. Потом, чтобы потрафить твоим развратным мыслям, я притворилась женщиной. Как ты следил за моими ножками в эфире. Думаешь, я не видело, как ты пускал слюни? Удивляюсь, как это ты не переспал с этой... Келло. Ты достал детонатор, но не знаешь, для чего он предназначен. Цель слишком далеко от тебя, Алик. Тебе туда никогда не добраться. Тем более что вскоре вы все умрете. Великая Луна убьет вас всех. Прощайте, мне надо делать мое дело.
   И Келло пропал. Сгинул.
   Флоров с Яной переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели в окно. Взошедшая луна освещала спящий город мирным мягким светом.
   -Луна? - повторил Флоров, размышляя вслух. - Каким образом?
  
  Г л а в а 2
  В Е Л И К А Я Л У Н А
  
   Когда Флоров захотел войти в сеть, у него ничего не вышло, сервер оказался недоступен.
   -Что случилось? - спросила Яна.
   -Келло заблокировал нас, - ответил Флоров.
   -Что оно хочет? - на лице девушки застыл откровенный страх.
   Алик хотел ее успокоить, но не успел. С все возрастающим гулом начал все ярче светить потолочный светильник. Он поспешил выключить его. Светильник он спас, но внутри выключателя коротнуло, и потянуло паленым.
   -Что за хрень? - не понял он.
   Ответом стали выстрелы. В коридоре лопались лампы. Канонада продолжалась недолго. Когда он спустя время осмелился выглянуть в коридор, весь этаж был погружен во тьму. Нестерпимо воняла сгоревшая изоляция.
   -Надо спускаться вниз! - решил он.
   И в это время рванули прожектора, освещавшие Башню с земли.
   -Что происходит? - спросила Яна. - Келло хочет все взорвать?
   -Похоже на перегрузку в сети.
   -Чего ж он добивается?
   -Я думаю, мы скоро это узнаем.
   Из окна хорошо просматривался город, но недолго он радовал их своими огнями в ночи. Свет вырубался по кварталам. Наконец город полностью погрузился во тьму.
   Сейчас что-то будет, подумал Алик.
   Погруженная во тьму Башня начала светиться, отбрасывая на прилегающие площадки синеватый мерцающий свет.
   -Алик, мне страшно! - Яна прижалась к нему, и финал- апофеоз они наблюдали целостным объединившимся существом.
   Свет становился все ярче, приобретая неприятные глазу режущие оттенки. Одновременно изнутри Башни нарастал гул, словно от гигантской горелки.
   Прилегающие строения порта приобрели невиданную доселе контрастность. Каждый контейнер на таможенном терминале высветился по отдельности. Картинка была яркая в своей нереальности. Словно компьютерная зарисовка.
   А потом наверху оглушительно шарахнуло. Они оба закричали в голос. На верхних этажах выбило стекла. Пол ходил ходуном.
   Ослепительная вспышка полыхнула на вершине Башни. Раздался рев, свист. Картинка, видимая Алику с Яной из чудом уцелевшего окна, колыхнулась и стронулась с места. Они испытали приступ ужаса, пока до них не дошло, что это не Башня шатается, а нечто светящееся отделилось от Башни и начало подъем. После чего раздался еще более сильный рев и, пылающий холодным синим пламенем, шар стремительно взмыл в ночное небо.
   Сразу сделалось темно и тихо.
   -Уже можно глаза открывать? - спросила Яна. - А куда все делось?
   Флоров кивнул на окно, и женщине показалось, что заглядывающая в него луна походит на чье-то зловеще улыбающееся лицо.
  
   МКС.
   Высота орбиты 343 км.
   Расстояние до Луны 380 тысяч км.
  
  -Командир, наблюдаю активность на Луне! Предполагаю лунный метеорит! - воскликнул Хенсон, отрываясь от окуляра телескопа.
   -Где именно? - из 'прогрессовского' люка показалась круглая как тыква и лоснящаяся от пота голова Муслимова.
   - На северо-западе. В кратере Коперника. Чуть левее Залива Зноя.
   Космонавты приникли к монитору, на который была вынесена картинка с электронного телескопа. Было такое ощущение, что в склон крупнейшего кратера Луны попала ракета 'Минитмен'. Над кратером повисло облако пыли, не спешащее оседать в безвоздушном пространстве с гравитацией, пониженной в 6 раз по сравнению с Землей.
   После увиденного Муслимов быстро поплыл внутрь станции.
   -Ты куда? - удивился Хенсон.
   -В бортжурнал записать надо, - рассудительно и спокойно, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего, сказал командир.
   Муслимов взял журнал и записал о происшествии, аккуратно указав время, после чего вернулся к "прогрессу".
   -Ты чего? - не понял Хенсон.
   -Работать надо, - сказал Муслимов.
   -Тут такое происходит! - возмутился Хенсон, он взял свой "кодак" и стал нащелкивать снимок за снимком. -В интернет выложу сегодня!
   Он увидел на объективе крупную влажную руку, сразу оставившую потный след на линзе. Муслимов мягко отобрал фотоаппарат и небрежно сунул его в необъятный карман.
   -Осторожно, вещь дорогая, тысячу долларов стоит! - возмутился Хенсон.
   -Будешь лентяйничать - в окошко его выброшу, - буркнул Муслимов.
   "Идиот!' - выругался Хенсон. Командир с самого начала называл иллюминатор окошком. 'А ведь выбросит", - подумал американец и, решив не искушать судьбу, вернулся к плановым работам.
   Неожиданно вызвал центр управления полетом.
   -МКС! Ответьте Хьюстону!
   Связь с американским центром осуществлялась в европейском сегменте 'Коламбус' через систему TDRS.
  (Примеч. Американские спутники связи двойного назначения).
  -Хьюстон! МКС на связи! - ответил Муслимов на правах командира, когда они с напарником переместились в 'Коламбус'.
  -Что там у вас? Почему осуществили внеплановую коррекцию орбиты?
  Космонавты переглянулись.
  -Двигатели коррекции не включались!
  -Странно! Телеметрия показывает, что МКС приблизилась к Луне на 500 метров!
  -Здесь какая-то ошибка! -уверенно повторил Муслимов.
  -Окей! Конец связи!
  И центр в Хьюстоне отключился.
  
  LRO (Лунный орбитальный разведчик-аппарат НАСА)
  Высота орбиты над Луной-30 км.
  
   Покрывающий Луну реголит - разнозернистый обломочно-пылевой слой толщиной от нескольких метров до нескольких десятков метров, пришел в движение на огромных площадях. К фонтанирующему Копернику присоединились остальные кратеры, и всю поверхность Луны затянула непроницаемой пылевой завесой.
   В космос полетели обломки реголита и скальных пород. Казалось, все это сдувает с поверхности мощный космический ветер, но на самом деле все это были видимыми последствиями первого мощного рывка, кардинальным образом меняющего орбиту. За Луной вытянулся много тысячекилометровый вихревой шлейф, и она начала движение к Земле.
   LRO исправно фиксировал события на фото и видеоаппаратуру. Снимки в автоматическом режиме пересылались в Хьюстон и на открытый сайт НАСА, где с ними мог ознакомиться любой желающий. Через 13 минут доступ к сайту был прекращен 'по техническим причинам'. Одновременно о сбое узнали в штабе воздушно-космических сил России.
   НАСА относилось к федеральному правительству и подчинялось лично президенту.
   Директор агентства был поставлен в известность всего через несколько минут после получений сведений от LRO. Он немедленно позвонил президенту и сообщил о дестабилизации лунной орбиты.
  
   Астрономы давно считали Луну планетой, а Землю вкупе с Луной-системой из двух планет, в Солнечной системе, более не встречающейся нигде.
   Диаметр Луны был меньше земного всего лишь в шесть раз, масса - в десять, то есть по астрономическим понятиям обе планеты являлись планетами одного порядка.
   Первый 'лунный скачок' протяженностью 500 метров русские откровенно проспали.
   Лишь когда обрушился сервер НАСА и в Белом доме возник непонятный ажиотаж, в штабе ВКС России поняли, что происходит нечто незаурядное, и оно связано с космосом. Орбитальная спутниковая группировка России, насчитывающая 150 космических аппаратов, была срочно приведена в состояние полной боевой готовности. Одновременно активизирована вся американская резидентура. Менее чем через 30 минут русские знали о произошедшем все то, что знал американский президент.
   Полученная информация по началу ажиотажа не вызвала, ее посчитали за сбой в системе, а мнительных американцев перестраховщиками. Возраст Луны насчитывал порядка 4,5 миллиарда лет, и последние сто лет наблюдения орбита ее показывала стабильность. Но потом пошли сигналы с обсерваторий, и маховик служебного рвения закрутился.
   Сигнал был немедленно передан дежурному офицеру в Генеральный штаб, он сразу связался с министром обороны, а уже тот поднял трубку правительственной связи.
   Президент России спал на даче в Барвихе. Звонок телефона, не имевшего ни одной кнопки, украшенного государственным гербом и стоявшего у изголовья супружеской кровати, разбудил обоих супругов. Точнее президента и его подруги, так как официально женат он не был.
   -Что случилось? - спросил Владимир Владимирович Рубин, сняв трубку.
   Извинившись за внеурочный звонок, маршал сообщил главную новость:
   -Луна меняет свою орбиту!
   -Сообщите астрономам! Вы что из-за этого меня разбудили? - возмутился Рубин.
   -Дело касается государственной безопасности. Орбита Луны кардинально изменена. Если ничего не предпринять...
   -То, что? - поторопил Рубин. -И что мы можем предпринять? Это же Луна!
   -Аналитики опасаются дальнейшего изменения орбиты. Гравитационное равновесие нарушено. В Мировом океане уже замечены крупные цунами.
   -Что американцы?
   -НАСА на ушах!
   - Куда глядела ваша хваленая разведка? - возмутился президент.
   Маршал благоразумно промолчал, потому что знал, что президент тоже обычный человек и ему надо привыкнуть к мысли, что, в общем то, надвигается Большой Песец.
   -Что война? - встревожено спросила девушка.
   -Заткнись, дура! - окончательно вспылил Рубин.
   И эта туда же. Россия уже более полувека ни с кем не воюет, а в случае чего, все сразу вспоминают про войну.
   -Ладно, все сделайте, как положено. Мне нужны точные данные и прогноз дальнейших событий! - сказал он, остывая, и маршал понял, теперь начнется работа. - И срочно мне связь по президентской линии с американцами.
   -Куда? - остановил он сунувшегося в спальню офицера с фурнитурой спецсвязи. - Приготовь все на первом этаже. Я сейчас спущусь.
  
  Ранчо Лос - Потрилос.
  Калифорния.
  
   В Калифорнии был в разгаре день.
   Денек выдался погожий, светило солнце, на небе ни облачка. Президент сидел в шезлонге на лужайке, засеянной газонной травой, у своей родовой усадьбы. У него был день рождения, и его грызла тоска.
   Все из-за этой интрижки с Пенелопой, о которой эта дура грудастая растрезвонила на весь мир. Хоть на публике жена не показывала виду, держала его под руку и улыбалась, но стоило им оказаться в вертолете, как лицо ее исказила гримаса отвращения, будто она оказалась под руку с краснозадым гамадрилом, и Хизер отшвырнула его руку. Разве что не укусила. Все бабы твари. Змеи. Даже не змеи, змеищи.
   Они так и просидели с женой в разных салонах словно чужие. Горше всего было переносить затравленный взгляд Брэнды. Клинт Донован приставил к дочери лучших психологов, они плотно с ней работали, пытаясь ей втолковать, что нельзя безоглядно верить прессе, пишущей про него всякую гадость. Все безрезультатно.
   Президент не понимал, за что он получает от судьбы такие тумаки. Ведь это была всего лишь невинная шалость. Ну, пусть и не невинная, он не так выразился, но шалость определенно.
   Он сразу, еще на встрече у ступеней Белого дома, обратил внимание на эту девушку, такую же яркую как героиня Кэмеронского "Титаника". Особенно, ее чувственные алые губы.
   Господи, какой это был безумный секс - прямо в овальном кабинете, рядом с коридором, полным снующих служащих. По существу, он испытал наслаждение еще до секса от самой возбуждающей обстановки, от нежного на ощупь персикового костюма, который Пенелопа даже не расстегнула, и который он ей неосторожно выпачкал.
   И который она потом отнесла в редакцию 'Вашингтон пост'.
   Стерва, что он ее силком тащил?
   -Господин президент, - его отвлек офицер безопасности в белых лайковых перчатках. - Горячая линия с русскими, сэр.
   Клинт Донован прошел в кабинет, закрыл за собой дверь, и только тогда взял трубку из переносного устройства, упакованного в серебристый чемоданчик.
   -Здравствуй, Клинт, - вкрадчиво поздоровался Рубин, и президент был вынужден звук прибавить, чтобы слышать не только переводчика.
   -Здравствуй, Вилли, - ответил он. - Как дела?
   -Дела... - и русский добавил слово, которое переводчик перевел как "плохо'. - Клинт, ты уже знаешь про Луну?
   - Мне звонили из Пентагона. Откровенно говоря, я не принял это сообщение всерьез. Это ошибка. Я дал приказ разобраться. А что твоя разведка утверждает обратное?
   -Разведка это дело...- Рубин сказал еще какое-то слово, которое было переведено как "просмотрела'. - По нашим данным последний отсчет уже начат.
   -Господи, ты шутишь? - вскричал Донован. - Это не может быть правдой!
   -Нас кинули, Клинт!
   -Господи, Вилли, не по телефону!
   В трубке раздался смешок.
   -Это же президентская линия, Клинт! Кто нас может подслушать? Включи телевизор, там знают больше нашего!
   -Только не то, что знаем только мы с тобой, Вилли!
   -Если эта мысль тебя утешит, когда эта штука на нас сверзиться, то флаг тебе в руки!
   -Какой флаг? - не понял Донован.
   -Конечно, американский!
   -Ты веселишься, Вилли? - обиделся Клинт.
   -А что мне остается? Ты не хочешь говорить со мной серьезно.
   -О чем? - насторожился Донован.
   -Не говори, что у вас нет никакого плана на тот случай, если Лунный протокол будет нарушен!
   Донован сделал вынужденную паузу, потому что не мог решить, что может говорить русскому президенту, а о чем и смолчать.
   -Молчание красноречиво! - продолжал Рубин. - Ну что ж. Я думаю, ты сам скоро мне позвонишь, и сам знаешь, по какому поводу!
   И русский отключился. Он знает про 'Лунный шквал', мелькнула заполошная мысль. Да, нет, откуда.
   Донован отдал распоряжение, чтобы вызвали министра обороны Колкорда, а также госсекретаря Гертруду Макбрайт. В дверях он неожиданно столкнулся с Хизер.
   -Ты знаешь, что произошло? - возбужденно спросил он и столкнулся с неприязненным холодным взглядом.
   -Заткнись и убирайся... - выпалила она, будто ждала, что он заговорит первый, и заранее приготовила ругательство.
   "Переводчик перевел бы это слово как "к черту", подумал президент.
   И почему у него не было переводчика с английского на английский?
  
   Колкорд прилетел на военном вертолете спустя час. Он подтвердил самые худшие опасения.
   -Луна меняет орбиту, сэр, - доложил генерал. - Теоретически это допускалось, но никто никогда не подозревал, что это будет в такой форме.
   Президент попросил уточнить масштабы надвигающейся катастрофы.
   - По существу все уже случилось. Произошло скачкообразное изменение угла наклона орбиты, а дальше вступил в действие закон тяготения. Земля притягивает Селену, и с каждым витком орбита ее будет проходить все ниже, пока она окончательно не рухнет.
   -Но рухнет точно?
   -Во всяком случае, мои аналитики так утверждают. Еще они говорят, что в принципе, мы всегда летали в этой бездне вместе, и орбита Луны никогда не была особенно стабильной. Например, в период какого-то там Герстенкорна, - генерал заглянул в блокнот, - три миллиарда девятьсот миллионов лет назад, Луна находилась от Земли всего в нескольких земных радиусах. Никто не знает, на какой высоте она успокоится на этот раз.
   -Стив, вы можете дать мне ясный прямой ответ на один жизненно важный вопрос: мы умрем все?
   -В настоящий момент мы занимаемся выяснением этого.
   Вошла госсекретарь. Выражаясь политкорректно, миссис была очень полная (фунтов 300) и внешне чуть симпатичнее жабы. На лице матроны от природы было выражение высокомерия, которое президент терпеть не мог. Откровенно говоря, он отнесся с подозрением к самому назначению Макбрайт. Она была из эмигрантской волны, а такие всегда хотят показать себя американистее любого американца.
   - Что в мире говорят о происходящем? - спросил Донован.
   -Европу лихорадит, телевизионщики беснуются, но официальные лица не дают никаких комментариев. Военное положение тоже никто не торопится вводить. Хоть полицию и гвардию приводят к состоянию готовности.
   Вошел старший офицер, отвечающий за горячую линию. Вот она, официальная оценка, подумал президент и велел принести аппарат в зал.
   -Алло, Клинт, - сказал русский президент. - Ты уже собрал советников, и они сказали тебе, как все...
   Переводчик перевел, как 'плохо'. Вилли нервничает, понял Донован. Он никогда так открыто не ругался.
   -Ты готов объединить наши усилия?
   Донован начал говорить, что общая беда должна сплотить их непременно, но русский оборвал его.
   -Я говорю о том, чтобы объединить наши планы. Наши секретные, жутко секретные программы по борьбе со вселенским злом.
   Клинт лихорадочно сжал трубку в руке. Он всегда кожей чувствовал такие судьбоносные моменты.
   Вернулся Колкорд, дозвонившийся до Пентагона из соседней комнаты.
   -Луна упадет на русских, сэр, - доложил он. - Она сойдется диаметрами с Землей где-то в районе Урала.
   -Ну что, Клинт? - настаивал русский. - Снова вместе, как во вторую мировую.
   Донован сжал трубку еще сильнее. Чувствуя его колебания, вмешалась миссис Жаба:
   - Я вынуждена вам напомнить, господин президент, что по конституции Соединенных штатов вы в первую очередь должны заботиться о народе Соединенных штатов. Безопасность Европы лежит на самой Европе. Так гласит конституция.
   Мысли лихорадочно бегали в голове Клинтона. Он вспомнил, как, будучи студентом колледжа, встречался с Кеннеди. Тот еще тогда пошутил:
   -Может, среди вас, парни, сейчас находится будущий президент?
   Душа тогда пела, и Клинт поклялся, что он будет президентом.
   -Вы должны отказать, - прошипела госсекретарь. - Во имя Соединенных штатов.
   "Откуда она?' - вспоминал Билл. - 'Такое ощущение, что с Марса".
   Неожиданно вмешался Колкорд, который тоже терпеть не мог Гертруду.
   -Еще мои яйцеголовые умники утверждают, что совершенно не важно, где свалится это чудо. Произойдет изменение орбиты, которое буквально сдует с земли атмосферу. Если же кислород останется, то континентальные плиты не выдержат такого чудовищного давления. Из недр выдавится такое количество магмы, что в ней потонет Джомолунгма. Короче, в любом случае человечеству ...
   Переводчик перевел бы красочный эпитет как 'конец'.
   -Что за манеры, генерал! Здесь дамы! - фыркнула госсекретарь.
   -Ну что ты решил? - спросил Рубин.
   -Я согласен, Вилли. Для координации наших усилий назначаю генерала Колкорда.
   - Добро! - Русский с треском бросил трубку.
   -Стив, мне нужны все данные по состоянию Луны из первых рук, - приказал Клинт. - У нас сейчас есть кто-нибудь на орбите?
   -Как назло, на МКС образовалась технологическая пауза. Одна смена улетела, другая, как водится, еще не успела прилететь. Так что на станции всего два астронавта. Один наш, другой русский. Астронавт Джим Хенсон. Он работает по линии НАСА, - генерал покосился на Макбрайт и сказал. - Ладно, я думаю, мы можем открыть наши маленькие секреты. На самом деле это прикрытие, Хенсон офицер спецотдела ЦРУ. Он выполняет особое задание.
   -И что же это за особое задание? - с сарказмом поинтересовался Клинт, и Колкорд замялся.
   -У разведки были сомнения, что русские используют оборудование МКС не совсем по назначению. Хенсон должен был осуществить негласный контроль.
   -Какой кошмар! Кто распорядился?
   -Директор ЦРУ лично, но бюджет подписали вы, сэр.
   "Слышал бы Кеннеди", - сокрушенно подумал президент. Джон терпеть не мог спецслужбы.
   -Вы руководите программой 'Лунный шквал'?
   -Так точно!
   -Докладывайте обстановку мне лично.
   -Слушаюсь, сэр.
   -А что это за программа? - подала голос Макбрайт, но мужчины ее не услышали.
   Президент поднялся к себе на второй этаж, генерал пошел к вертолету. Старая леди осталась немного не при делах в пустом кабинете.
  
   За следующие сутки Луна приблизилась к Земле на тридцать тысяч километров. Разница была бы практически не заметной невооруженным взглядом, если бы не пылевая буря. Она делал спутник визуально больше, и теперь косматое чудище, висящее над головами и вызывающее трепет, существенно превосходило то зрелище, к которому за многие века привыкли земляне.
  Небо было расцвечено метеоритами - Луна "сыпалась". Наблюдаемая ранее монолитная поверхность на деле оказалась блефом.
   Мелкие камни сгорали без следа, но, когда от кратера Эршота откололся северный склон, он хоть и потерял часть своей массы в атмосфере, но оставшаяся глыба весом в пятьдесят тонн понеслась к Земле словно торпеда.
   Она миновала Россию на высоте порядка тысячи километров, потом начала снижаться по касательной над Европой. Государства, над которыми пролетал метеорит, по очереди вводили у себя боевую готовность и поднимали в воздух элитные звенья "еврофайтеров", с трепетом гадая, на кого же обрушится, в конце концов, это чудо. Спустя несколько минут стало ясно - на Англию.
   В воздух были срочно подняты королевские ВВС. Метеорит летел прямиком на столицу. Несколько драгоценных секунд ушло на разрешение на атаку.
   Разрешение получил пилот "Хантера" по фамилии Уолкер. Он вышел на боевой курс и выпустил по метеориту ракету типа 'томагавк', допустив при этом чисто техническую ошибку и сделав это под недопустимо острым углом.
   Еще несколько драгоценных секунд Уолкер отрешенно смотрел, как отрикошетировавший от спекшейся стекловидной корки метеорита заряд змейкой скользнул вниз и снес какие-то постройки вдоль шоссе.
   Меня отдадут под суд, подумал он.
   Крики из ЦУПа подстегнули его. Метеорит до некоторого времени летевший параллельно земле, нырнул вниз, оказавшись на этот раз гораздо ниже 'Хантера'. Тут уж Уолкер оторвался и не дал противнику ни единого шанса, всадив тому в загривок все оставшиеся 13 ракет. Триумф подкрепил залпами из бортовых пушек.
   Потом взял штурвал на себя. Под крылом мелькнула Темза и городские кварталы, которые он спас. Однако, когда он, желая удостовериться, что все в порядке, пошел на разворот, волосы зашевелились у него под шлемом.
   Как выяснило следствие, метеорит состоял из крипа, а тот в свою очередь включал в себя 90% фосфора.
   Когда метеорит развалился, на жилые кварталы обрушился настоящий град из космического напалма. Столицу заволокло дымом многочисленных пожаров. Обычный гвалт улиц прорезали тревожные сирены пожарных машин. Так земля вступила в череду катастроф, предшествующих одной глобальной катастрофе, завершающей.
  
  МКС.
  Вес 417 тонн.
  
   Орбита МКС была скорректирована таким образом, чтобы можно было осуществлять круглосуточный визуальный контроль Луны. Одновременно станцию убрали из зоны падения мелких обломков. Между Луной и Землей образовался пылевой пояс, состоящий в основном из брекчий-обломков скальных пород. Зрелище было завораживающее. Земля словно притягивала Луну космическим лассо шириной в тысячу километров.
   Во время сеанса связи Хенсон не сводил глаз с Хоупа, стоявшего рядом с русскими боссами из ЦУПа, ожидая хоть какой-то знак, но Боб как воды в рот набрал. Джима взяла злость, мало того, что ему не дали отдохнуть после Сирии, так еще и бросают на произвол судьбы, он даже не космонавт, чтоб в этом аду болтаться.
   Джим круглыми сутками следил за русским, но Муса повода для подозрений не давал. В силу случившегося Хенсон ждал команду команду на эвакуацию, но Боб что-то задумал. Если конечно не решил сделать из него настоящего астронавта.
   Экстренный сеанс связи заканчивался, и русские уже прощались, желая им новых открытий. Какие на фиг новые открытия? Хотелось крикнуть Джиму. Спасите нас из этого ада. Напрасно Хенсон ждал условного сигнала от Роберта, в глазах начальства была лишь официальная печаль. Должно быть, он уже репетировал его похороны.
   Хенсон посмотрел в иллюминатор на вытянутую тучу пыли, в которой временами просматривались медленно переворачивающиеся в вакууме довольно крупные обломки вулканических пород.
  
  Космический центр Джонсона.
  Центр управления МКС.
  
   Первым изменение параметров заметил специалист ТОРО (Руководитель операций с траекторий) Гарет Дауман. Он подозвал к себе руководителя АДКО (Контроль за столкновениями) Дерека Фергюсона и указал на ошибку.
   -Орбита МКС увеличилась на 8 километров!
   -Возможна погрешность! До Селены было 380 тысяч километров, стало 350 тысяч! А у тебя километры!
   -Я говорю о расстоянии до Земли! Было 343, сейчас 351 километр! Селена стаскивает МКС с орбиты!
   Фергюсон торопливо подсел к рабочей консоли.
   На своем рабочем месте Дерек и его коллеги работали за тремя мониторами. На первом мониторе -наземные данные GPS. Слева, в трех столбцах сопоставлялись данные на земле с данными телеметрии станции. Это необходимо для сравнения того, где, по мнению МКС, она находится, с тем где она находится, по мнению наземных станций слежения. Средний монитор также отслеживал пространственное положение МКС. Графики показывали разницу между различными источниками данных. Обычно они все выглядели как одна ровная линия, но не сейчас.
   - Мой Бог!
   Они срочно запросили сеанс связи. МКС ответила незамедлительно. Фергюсон доложил обстановку.
   -Ничего страшного, парни! Сейчас вернем вас обратно! Пристегните ремни и подготовьтесь к небольшому толчку!
   На правой части среднего монитора, за графиками сравнения, находилось окошко, которое показывало состояние того оборудования станции, которое необходимо TOPO. Наконец, на правом мониторе находится ПО, которое NASA использует для расчета эфемерид.
   (Примеч. Эфемерида-таблица небесных координат).
   Сверху высветился список векторов движения станции, а снизу - каталог всех эфемерид, которые использовались для МКС. Контрольный монитор выдал параметры коррекции.
  У станции имелось несколько наборов ускорителей, позволяющих ей перемещаться и поворачиваться. Сервисный модуль Звезда был укомплектован ускорителями; также ускорители наличествовали на пристыкованных к станции кораблях (например, на Прогрессах). Для типичного маневра уклонения станции обычно разгонялась до скорости в 1 м/с.
  Фергюсон включил рекомендованный ускоритель, и тут аппаратура взбесилась. Данные с Земли и с МКС диаметрально разошлись. Цифры, указывающие высоту орбиты станции над Землей, стремительно забегали. 355! 360! 380 километров!
   -Выключай! -закричал Дауман.
   Ускорители выключили, но отторжение МКС от Земли продолжилось, пусть и не так быстро.
   -Что это было? -оторопело поинтересовался Фергюсон. - Мы что, угнали сами у себя собственную станцию?
  
  МКС.
  Высота орбиты 400 км.
  
   Станция вышла на аварийный сеанс связи через пятнадцать минут. Связь была отвратной. Муслимов пытался доложить о ситуации, но его было плохо слышно. Через сплошные помехи прорывались лишь отрывочные вопли американца.
   -Где этот придурок Бобби Хоуп? - орал Хенсон. - Я отрежу ему уши! - под глазом Джима рдел довольно внушительный фингал.
   Наконец океанскому судну "Академик Келдыш", плавучему усилителю, удалось устойчиво связаться со станцией.
   -Что случилось?
   -Стабильность орбиты МКС безвозвратно утеряна. Мы ПАДАЕМ на Луну! -сообщил Муслимов.
  
  Г л а в а 3
  ФЛОРОВ ПРОТИВ ЛЕЙТЕНАНТА СУРАЕВА,
  А ЛУНА ПРОТИВ ВСЕХ.
  
   Из соображений безопасности Алик и Яна дождались в Башне следующего дня. Когда загудел лифт, загорелись исправленные электриками лампы, и по коридорам засновали люди, Алик решил, что пора. Когда они спустились в холл, там было все как обычно. Труп Голованова увезли еще ночью, на вахте дежурили те же старушки. Однако Алика охватило безотчетное чувство тревоги, он был готов убить себя за то, что не перестраховался и не вышел через порт, а поперся через центральную вахту.
   И как сглазил. Была в нем такая отличительная черта, притягивать неприятности. Но с другой стороны и закон Мерфи никто не отменял. Если существует вероятность неприятности, то она случится в самый неблагоприятный момент.
   В тот момент, когда они пересекали холл, из комнаты охраны появились двое крепкого сложения мужчин. Лица спокойны и одновременно суровы. У Алика сразу возникло новое ощущение, что они вооружены и пустят оружие в ход без промедления, если он что-то попытается изобразить, хотя бы намекнуть на сопротивление. Еще у него возникло сильное ощущение на грани уверенности, что он сейчас обоссытся.
   -Назад! - тихо произнес он, беря девушку за локоток и разворачивая на 180 градусов.
   -Яна Владимировна! - требовательно окликнули их.
   -Как они узнали? - прошептала потрясенная девушка.
   -Там камеры везде! - процедил Алик. - Не останавливайся!
   Куда там. Их быстро нагнали и ненавязчиво разъединили.
   -Гражданка Любавина, вам придется пройти с нами!
   -Вы кто? - спросила Яна помертвелыми губами, тщась вцепиться в рукав Алика.
   -Капитан Савоста. Федеральная служба безопасности.
   -Алик! - в панике прошептала Яна.
   Тот вдруг понял, что доселе фэбсы не обращали на него никакого внимания, их интересовала только Яна, но она своим паническим восклицанием невольно привлекла к нему совершенно необязательное внимание.
   Капитан повернулся к нему.
   -Вы кто, гражданин?
   -Программист.
   -Что вы здесь делаете?
   -Я здесь работаю!
   Капитан попросил документы, и Алик отдал пропуск. Савоста поднял палец и слегка постучал по торчащему из уха наушнику.
   -Иван, это Плющ. Объект у нас. Тут еще один нарисовался. Альберт Флоров. Программист, - он послушал, потом уточнил. - Точно умер? Программисты нас больше не интересуют? Все, конец связи.
   Он вернул пропуск и сказал, что Алик свободен.
   -А как же я? - опешила Яна.
   -Все будет нормально! - проговорил Алик, он хотел подать знак, но под бдительным оком федералов это оказалось невозможным.
   Чувствуя себя предателем, шагнул в лифт и уехал. Уже в закрывающиеся двери он видел, как Яну уводят, и поклялся, что сделает все, чтобы увидеть ее вновь.
   Яну завели в припаркованную перед входом наглухо тонированную машину. В ней оказалось еще двое. Водитель и седой гражданин, сидящий на заднем сидении, в котором Яна угадала старшего. Савоста подсадил ее к начальству, сам уселся рядом, отрезав ее от всего мира, от свободы, от прежней жизни. В машине пахло чем-то казенным, дегтем что ли.
   -Давайте знакомится. Майор ФСБ Иван Правосудов, - представился седой. - Вы Яна Любавина, из которой Александр Вандерхузе соорудил детонатор!
   -Спасибо, - кисло поблагодарила Яна. - Вы уже готовы меня запихнуть в бомбу и взорвать! Кто бы сомневался! - она была готова разреветься.
   -Вандерхузе использовал понятие детонатора в переносном значении, - пояснил майор. - Никто и ничего не будет взрывать. Вполне достаточно поместить вас внутри сканирующего поля и раскодировать антивирус.
   -И все! - с надеждой спросила Яна, переставая хныкать.
   -Все! Это при условии, что вы будете с нами откровенны до конца и согласитесь сотрудничать!
   Яна с ходу дала на все согласие сразу. Так бы поступили остальные 99 женщин из ста, а оставшаяся одна просто бы ступила. Правосудов приказал водителю ехать на базу.
   -А как вы узнали про меня? - осмелилась спросить девушка.
   -От Вандерхузе конечно. Он почти с самого начала работал на нас!
  
   Отряд спецназа под командованием майора Правосудова насчитывал 6 человек и был временно расквартирован на учебно - тренировочной базе Алгинского управления ФСБ. Так получилось, что в отряд входили 3 капитана и 3 старших лейтенанта.
   Капитан Рассохин Денис. 'Росомаха'. В ближнем бою не имел равных.
   Капитан Олег Савоста. 'Плющ'. Мастер маскировки и ночных рейдов. Мог передвигаться бесшумно как призрак.
   Капитан Годзинский Валера. 'Годзилла'. Человек огромной физической силы. Обычно в ФСБ служат более неприметные люди. Но этот очень уж сильный.
   Ст. лейтенант Зрящев Николай. 'Глаз'. Снайпер. И этим все сказано. Включая сведения даже о характере.
   Ст. лейтенант Палицин Леонид. 'Палыч'. Врач. По совместительству связист. Или наоборот?
   Ст. лейтенант Стрижков Семен. 'Сэм'. Водит все, что ездит и летает (водитель), а также помогает летать другим (взрывотехник).
   Группа вместе не один год. Воевала в Сирии и других горячих точках, о которых совсем необязательно знать. Последние полгода в боевых операциях не участвовала. Прошла спецкурс в центре подготовки космонавтов, где на них были пошиты индивидуальные скафандры.
   В подробности предстоящей операции был посвящен только майор Правосудов. 'Иван'. Его небольшой отряд входил в состав оперативно-поискового управления (ОПУ), подчиняющегося напрямую заместителю директора ФСБ Серегину Дмитрию Анатольевичу, позывной 'Дым'.
   ОПУ курировало направления, лежащие на границах понимания, а чаще, далеко за его границами. Для этого оно и было создано, чтобы чувствовать себя как рыба в воде в таких областях, о существовании которых человек, не имевший специального допуска, не мог даже догадываться. Новым заданием группы стал Лунный протокол.
   Согласно протоколу, Луна была искусственно подогнана к Земле 4 миллиарда лет назад. Кем? Их условно назвали Капитанами. Разбушевавшиеся силы гравитации обязаны были убить все живое, но несмотря на космический размер катастрофы для Земли она сколь - нибудь трагического значения не имела. В то время на ней еще не было ни одной живой клетки.
   И не появились бы, если бы не Луна.
   Луна стала естественным щитом от опасных метеоритов, 'пылесосом' космического мусора. Зачем это было нужно Капитанам? Возможно они не были добрыми самаритянами и преследовали свои цели. Это подтверждает и абсолютная секретность, которой они окружили протокол.
   Луна оказалась повернута к Земле одной стороной. Что вытворяли Капитаны на темной стороне никто не знал. На светлой же стороне никогда не было никакой активности. До поры до времени статус - кво был соблюден.
   Потом случились 'Аполлоны'.
   20 июля 1969 года 'Аполлон - 11' совершил первую в истории человечества высадку людей на Луне. В ноябре того же года 'Аполлон-12'. В апреле следующего-'13-й аполло'. Еще через год-еще два 'аполлона'-14-й и 15-й. В 72-м году-16-й и 17-й. По Луне ездили луноходы, астронавты собирали тонны образцов. Разгадка была близка.
   Это поняли не только земляне.
   Уже первые посадки выявили странное эхо в грунте, гремевшее часами, что дало предположение, что Луна полая внутри. Также обнаружили, что под слоем реголита-лунной пыли имеет место слой повышенной прочности, нечто вроде жесткого корпуса современных подводных лодок.
   Далее Капитаны землян в свои тайны не допустили.
   Они познавали человечество со дня его зарождения и за это время успели изучить его досконально. И могли им манипулировать. И запугивать. Например, организовать самозапуск стратегических ракет и устроить ад на земле. Капитаны здорово напугали тогдашних руководителей, кто оказался посвящен. В первую очередь американцев и русских. Некоторые проекты им удалось притормозить еще на этапах разработки. Например, в Китае.
   Капитаны добивались лишь одного. Чтобы Луну оставили в покое. Лунный протокол был согласован.
   Три 'Аполлона' остались на земле, хотя были уже построены. Вместо дешевой лунной станции земляне подвесили в пустоте МКС, требующую постоянную корректировку орбиты.
  
   Все эти годы Капитанами активно на строжайшем уровне секретности занимались разведслужбы ведущих стран. Тех, кто был посвящен. Капитаны до некоторых пор во внутренние дела людей не вмешивались. Все изменилось с появлением интернета (есть гипотеза, что идея всемирной паутины есть вброс Капитанов). Службы, занимающиеся кибербезопасностью, вышли на некий лунный сервер.
   Естественно, все было засекречено, а неведомый сервер был взят на контроль Лунным протоколом. После тщательного изучения специалисты пришли к выводу, что имеют дело с полностью автономной автоматической системой или искусственным интеллектом. Все логично, вряд ли Капитаны лично годами бы сидели на пустой мертвой планете.
   Активность внезапно проснувшегося искина ограничивалась локальными вмешательствами в судьбы отдельных людей. Он делал из них богачей или сумасшедших. Впрочем, это редко разделялось. Цель данных манипуляций оставалась неизвестной. Возможно, искин просто развлекался. Или оттачивал свое мастерство, готовясь к полномасштабному вторжению. Так или иначе, он действовал подобно слону в посудной лавке и действия его сразу вычислялись соответствующими службами.
   Контактеры, люди, на которых воздействовал искин, сразу брались в разработку ОПУ. Так что у Вандерхузе не было никаких шансов остаться незамеченным. Но он пришел сам.
   Он сказал, что знает, кто такой Келло и как его можно победить. Он просил мощную оргтехнику, бывшую лишь в министерстве обороны и что-то там еще. Пушку, броню, из которых то ли хотел собрать, то ли собрал целый танк. Иван подробностей не знал. Это ему было не нужно.
   Вандерхузе до последнего держал в секрете место подключения 'биофлешки', видно опасаясь предательства. И не напрасно. Келло его вычислил и ликвидировал. Но, впрочем, Иван особенно и не гадал, где это место может располагаться. Конечно, в жилище Келло, на Луне.
   Ему могли возразить, рискуя потерять в споре свои зубы, что Луна большая. Но у него была сработавшаяся дружная команда, сокрушительная и всегда выполнявшая задание. Если сказано, доставить 'биофлешку' к порту, то так и будет.
   Трудность заключалась в том, что 'Прогресс' еще не был готов. Сроки поджимали. Похоже, Келло всерьез вознамерился повторить случившееся 4 миллиарда лет назад. Но помогли американцы, согласившись предоставить шаттл.
   Еще по пути на базу, Иван как мог, успокоил Яну, что все под контролем, но впору успокаивать было его. Что-то угнетало его. Потом он понял, что, но успокоения это не принесло. Наоборот, под ногти словно иголки вонзили.
   Тот парень, что был с Любавиной. Хоть нет никаких сведений, что он контактер, но что если так? В таком случае, что получается? Что он, Правосудов, майор ФСБ, надутый осел, потому что Келло никогда не выбирал контактеров просто так, а всегда по каким-то одному ему известным признакам. Стало быть, парень мог быть полезен, а он приказал его отпустить.
   Нечего горячку пороть, пресек он панику, которой, впрочем, никогда не поддавался, за это и ценили. Случайный свидетель. Проводил девушку. Но что-то говорило ему, что это не так, и он все-таки совершил ошибку, будем надеяться не фатальную. С другой стороны, 'биофлеш' у них. Шаттл американцы выкатят на площадку максимум через неделю. За это время подгонят скафандр для Яны. Но все это отмазки.
   Иван из машины связался с Серегиным и попросил содействия. Тот подключил сотрудников территориального Управления.
   Отряд Правосудова занял отдельный барак, Яна как раз знакомилась со своей комнатой, когда детальная проверка установила, что Альберт Флоров, в донесениях проходящий не иначе как 'программист' не ночевал дома. Нет его и на работе. И у сестры. Нет и у знакомых. Он исчез.
   Этим же вечером Правосудов позволил себе пол-литра водки, поминая закон Мерфи чрезвычайно родными словами.
  
   Флоров проснулся в машине. Некоторое время прислушивался, неизвестно, что, надеясь услышать. Потом распахнул дверь, в очередной раз саданув в стену гаража. В который уже раз? В пятый. Значит, он здесь уже пятый день.
   Он выбрался из броневика, умылся. В конце концов, он устроился с комфортом. Есть вода, электричество, туалет. Поставив на верстак плитку, вскипятил воду для чая и 'одноразового' супа. Запасы понемногу сходили на нет. А ведь он гору сюда натащил в первый раз.
   Его мучили две мысли. Что с Яной? И чего он ждет? Впрочем, на второй вопрос он мог ответить. Только про себя и только себе.
   Что происходило в мире, сообщало радио. Дикторы тараторили возбужденными голосами:
   -Планеты разделяет сто пятьдесят тысяч километров, и Луна продолжает сближаться. Никто не знает, когда установится окончательное равновесие и установится ли вообще. Ученые никак не могут объяснить тот феномен, что нет никаких гравитационных возмущений. По идее, уже все японцы и половина Азии должны числиться в утопленниках. Несмотря на полную гравитационную нейтральность, в странах Тихоокеанского региона наблюдается невиданная паника. Люди стремятся уехать. Куда? Вот нам дозвонился слушатель! Алло!
   И мужской голос с досадой:
   -Про валюту ни слова не сообщаете! - возмутился он. - Доллары собрался покупать, хоть бы одна радиостанция курс передала!
   У Флорова вырвалось в сердцах:
   -Вот Луна выдавит тебе куриные мозги, будет тебе курс!
   Потом Алик гулял. Вдоль стены и корпуса машины. Броневик был как новенький.
   Он и есть новенький, поправил себя Флоров. Досталось же другому - из неизвестно какого мира. Если бы и человеку можно было оставить собственные переживания и воспоминания там, где ты их приобрел.
   На память все время приходили его краткие встречи с Машей, не верилось, что ее больше нет.
   "Эх, Сашка, задал ты мне задачку!' - с отчаянием подумал он.
   Радио продолжало трещать о Луне. Территории, где луна наблюдалась полностью, теперь называлась Местом Полного Пролета, другие же, видевшие лишь часть спутника - Фрагментарного. Судя по всему, Флоров жил в месте Полного пролета, но ни черта не видел по-прежнему. Под крышей бокса имелось крохотное оконце, в котором ничего нельзя было разглядеть, но которое каждое раз зловеще меркло, когда луна закрывало Солнце. В такие моменты все погружалось во тьму, тишину пронзали клаксоны, метались отсветы фар и прожекторов. Мистический ужас охватывал Алика в такие моменты. Похоже, он единственный на целом белом свете еще не видел Луну во всем ее беспощадном великолепии.
   -Я на Луну не поеду! - заявил он себе ни с того ни с сего.
   -Ну, во-первых, на Луну не едут, туда летят, - возразил он себе же, но оказался как всегда неправ.
  
  МКС.
  Расстояние до Луны 1 км.
  
   -Держись, сейчас грохнет! - крикнул Муслимов.
   Грохнуло и еще как. Станцию крутануло так, что на энергоблоке 'Р-6' одним махом вырвало солнечные батареи, и, хлопая, словно два крыла, они исчезли в пылевой взвеси забившей иллюминаторы.
   Из пыли вынырнул обломок брекчии размером с персиковую косточку и с противным скрежетом прочертил неразрывную толстую царапину по корпусам блока 'Зари', стыковочного отсека 'Пирс' и пилотируемого корабля 'Союз-ТМА'. Казалось, что МКС развалится точно разрезанный пирог, но станция еще держалась. Со всех сторон раздался вой и скрежет, МКС без торможения вошла в плотный слой, насыщенный апатитами, и теперь они вгрызались в борта точно фрезами.
   Хенсон и Муслимов в скафандрах находились в ложементах. Американец молился. Со стороны "прогресса' донесся сильнейший удар. Станцию повело в сторону, но русская сталь выдержала, и секция не оторвалась.
   Опять посыпались удары, кидающие станцию из стороны в сторону. МКС затрясло, свет то гас, то зажигался. По обшивке чиркали брекчии, разбрызгивая искры на манер бенгальского огня.
   -До Луны не больше километра! - раздался в микрофонах голос Муслимова. - Не дрожи, Джим, сядем!
   -А я не дрожу! - раздраженно ответил он, но в этот момент станцию так затрясло, что он едва не выбил клацающими челюстями себе все зубы.
   Вибрация все усиливалась, хотя казалось, что сильнее уже некуда. 'Союз', где находились космонавт и астронавт, трясло немилосердно. Очертания предметов размывались. Зажимы, удерживающие ложементы, опасно трещали, но еще держались. Ремни врезались в скафандры, грозя задушить, но, если бы не они космонавтов давно бы размазало по кабине.
   По кабине кругами летали все незакрепленные предметы, которых оказалось неожиданно много: шнуры с оторванными разъемами, разломанные клеммники, разбитые приборы и даже консервные банки. В опасной близости над Хенсоном безостановочно мотался полуоторванный жгут проводов. Астронавт смотрел на него с подозрением, он чувствовал, что тот находится под напряжением.
  -Пятьсот метров! - опять раздался голос Муслимова. - Триста! Держись, малай. Маленько осталось. Двести! Включаю тормозные!
  Тормозные двигатели были на 'Прогрессе', но стоило им заработать, как грузовой корабль с неимоверной легкостью оторвало от МКС. 'Прогресс' темной тенью мелькнул мимо иллюминатора. Людям несказанно повезло, что остатки топлива взорвались не сразу. Вспышка прогремела уже где-то позади. Или наверху? Ничего нельзя было понять. Неизвестно, как в этом месиве разбирался Муслимов и еще был способен на осмысленные действия.
  -До поверхности 200! Выпускаю парашюты, - прокричал командир и рванул рукоятку.
  В течение долгой томительной секунды, когда ничего не происходило, Джим успел умереть и похоронить себя на Арлингтонском кладбище, но в этот момент в общем грохоте раздался спасительный хлопок, и вдоль корпуса скользнули длинные шелковые стропы.
  Обо что они будут тормозить, тут же нет воздуха, в панике подумал Хенсон.
  Воздуха действительно не было, но вакуума тоже. Вокруг клубился реголит, плотность которого возрастало по мере приближения к Луне.
   МКС подбросило. Кто бы мог подумать, что людей спасет пыль, набившаяся в парашюты и сыгравшая роль воздуха в безвоздушном пространстве. Крупные обломки моментально изорвали несколько куполов, но русские предусмотрели много парашютов.
   -Сто метров! - крикнул Муслимов. - Упрись ногами!
   Со всего маха МКС врезалась в грунт. От удара станция подскочила вверх на пять метров, и, не выдержав перегрузок, окончательно развалилась по секциям. Беспорядочно вращаясь, лабораторный модуль 'Дестини' отлетел в сторону на добрую сотню метров, после чего рванули остатки реагентов и кислорода в его баках.
   Яркая вспышка разорвала песчаную пелену и обрушила град осколков на МКС. Один из них угодил в многострадальный иллюминатор и пробил его. Глянув туда, Хенсон увидел торчащий в трещине труп подопытной крысы Таисии.
   После этого наступила невыносимая после грохота тишина. Лишь крошки реголита скребли по обшивке, наметая кучу под иллюминатор.
   Господи, я еще один астронавт, который сел на Луну! Подумал Хенсон. Восторга не было. Он об этом не просил.
   -Сели, якши, - констатировал Муслимов. - Ты как, нормально?
   -Я бы не сказал.
   -У нас в скафандрах кислорода на два часа. Надо выйти наружу и посмотреть, что можно сделать.
   -Что можно сделать? - застонал Хенсон. - Ты это серьезно? За это время можно разве что вырыть себе могилу. Очнись, командир, до Земли сто тысяч километров!
   Муслимов положил руку ему на плечо и мягко сказал:
   -Слушай, люди так давно не были на луне, так давай не упускать такой шанс.
   -Черт с тобой! - сдался Хенсон. - Пошли. Но должен тебя предупредить, что там нас не ждет ничего интересного: лишь песок и эти дурацкие кратеры. Я по кабельному видел.
   Они отстегнули ремни и стали пробираться сквозь завалы к выходному шлюзу. Практически вся аппаратура внутри станции была разбита, компьютеры превратились в ненужный хлам. Ничего не работало, лампы не горели.
   С немалым трудом космонавтам удалось добраться в кромешной тьме до шлюза, где, подсвечивая себе фонариками, они нашли ручное управление и освободили его от свалившегося на него металлолома. Муслимов убрал предохранительный колпак и дернул рукоять. С громким шипением поток сжатого воздуха выдавил люк наружу, и он замедленно спланировал на песок.
   Снаружи присутствовало два цвета: черный - неба и мелово белый - реголита. Звезд не было видно, как не было видно и Земли, все застила непроглядная пылевая буря, бушующая на высоте порядка километра. На самом же грунте была тишина, как на морском дне.
   Космонавты сделали шаг и медленно поплыли вниз. Джим коснулся Луны первым.
   -Вай, опять американцы нас опередили! - воскликнул Муслимов.
   -Это маленький шаг одного человека, но я хотел бы сделать его там, где есть кислород! - произнес Хенсон.
   -Ты ж заранее фразу придумал, как и в первый раз! - попенял Муса.
   Едва он коснулся грунта, то сделал несколько прыжков прочь от станции.
   -Ты чего? - не понял Джим.
   -Следы свои хочу посмотреть, - бесхитростно пояснил Муслимов.
   -Может, ты и флаг хочешь повесить?
   -Времени нет. Надо улетать отсюда, иначе смерть. Кислород ек!
   -У тебя есть план?
   Муслимов обошел станцию, при каждом шаге подпрыгивая на добрых пару метров, и показал на изрядно помятый "Союз".
   -Отсоединим все лишнее, починим, что можно и попробуем взлететь. Притяжение здесь в шесть раз меньше земного, должно получиться. Только с управлением дело дрянь. Побило все аккумуляторы, а запасной комплект был на "Звезде".
   -Слушай, командир. Резерв был в защитном футляре и вполне мог уцелеть. Пока ты займешься 'Союзом', я возьму металлодетектор и попробую его найти.
   -Хоп, махамаджан! - согласился Муслимов.
   Хенсон вернулся к "Союзу" и отыскал в грузовой нише металло детектор. На его счастье тот работал, при включении на шкале лениво забилась зеленая точка.
   Помятая бочка пилотируемого модуля лежала, полуутонув в реголите. Хенсон направил на него детектор, и кнопка стала красной. Прибор работал. Потом прикинул, где раньше был состыкована 'Звезда', и куда она могла отлететь. Направил в ту сторону детектор, точка вновь стала зеленой. Служебный модуль могло далеко отнести, а еще он мог взорваться.
   Джим собрался уходить, но был остановлен Муслимовым.
  -Часы есть?
  Ни у кого из них не оказалось часов. Тогда командир выудил из хлама расколотый гермошлем, зачерпнул в него песок и установил на крупный валун. В отверстие потекли песчинки, замедленно скользя в причудливом танце.
   -Здесь песка примерно на полчаса, - пояснил Муслимов. - Это крайний срок. Найдешь или нет аккумуляторы, но ты к этому времени должен вернуться. Извини, после этого я ждать больше не могу. Буду пытаться взлететь на том, что есть, - он неожиданно привлек Хенсона, обнял и проговорил. - Возвращайся, Джимми, найди эти чертовы аккумуляторы.
   Хенсон уходил в направлении предполагаемого падения 'Звезды', оставляя после себя ровный, как по линейке, след на белоснежной равнине, а Муслимов молотком сбивал неподатливые зажимы и другие остатки прежних модулей. Это уже была не МКС, а лишний груз.
   Ни Хенсон, ни Муслимов не обернулись ни разу. Мужчины делали свою работу.
  
   Тот день, который астрономы всего мира, не сговариваясь, назовут Большим Скачком, начался вполне обыденно.
  На шестой день своего заточения Алик подъел последние крохи еще остававшейся еды и был вынужден выйти наружу, чтобы прикупить еще продуктов. До комка двадцать шагов, сразу после его посещения он собирался нырнуть обратно в норку.
   -Ни хрена себе! - он поднял голову и обалдело замер с открытым ртом.
   В этот день до Луны оставалось 120 тысяч километров, и она находилась в фазе Полного Пролета. Солнце освещало и Землю, и Луну, визуально зажатую между мирами.
   Зрелище было настолько кошмарным, что Алик, взрослый мужик, чуть не описался. Спутник был во много раз больше, чем обычно. Он имел непривычно мрачный темный окрас. Клубы сдутого реголита покрывали его точно облака. В просветы проглядывали бесчисленные кратеры.
   Через все небо за Луной тянулся пылевой шлейф, и больше всего она напоминала живое существо, летящее по небу с вытянутым хвостом.
  Алик испытал суеверный ужас. На какой-то момент он перестал слышать все уличные звуки. В ушах один гул, с которым косматые мрачные облака клубятся над кратерами.
   Потом звуки вернулись. Оказывается, за время его отлучки, люди успели привыкнуть к величественному зрелищу. Каждый занимался своим делом, кто-то спешил на работу, кто-то гулял, Алика пихнули, посоветовали закрыть рот, обозвали. Все как обычно.
   Но Алик не был способен воспринимать действительность так спокойно. Он словно опьянел. И он сделал то, что делать не собирался и что в трезвом уме ни за что бы не сделал. Он позвонил сестре.
   -Алло, это я.
   В Алгинском управлении ФСБ щелкнула аппаратура прослушки и записи. Телефоны всех знакомых Флорова, даже шапочных, были на круглосуточном контроле.
   -Алло, Алик! Боже мой! Ты куда пропал?
   Дежурный, как и было предписано, связался с майором Правосудовым и сообщил о звонке. Майор, его люди и Яна все еще находились в Алге. У американцев что-то не заладилось с шаттлом, не шли предполетные тестовые программы, так что было принято решение, с места группу не дергать. Существовала вероятность, что 'Прогресс' на Байконуре подготовят раньше американцев. И вообще у него было подозрение, что заокеанские друзья тянут время, как всегда прикидывая, какую могут поиметь выгоду.
   Запропавший брат с сестрой говорили недопустимо долго, что позволило запеленговать место, с которого объект вел разговор. Тотчас были посланы 'топтуны'. Группа слежки должна была незаметно взять объект под визуальный контроль, но не успела. Объект успел скрыться.
   -Какие там могут быть норы? - спросил Правосудов.
   -Район оживленный. Рядом несколько супермаркетов, гаражный кооператив 'Надежда'.
   Правосудова точно обухом огрели.
   -В 'Надежде' за Вандерхузе числится один из боксов! Все это время Флоров спокойно отсиживался у нас под боком! Немедленно поднимайте всех людей. Оцепите гараж, муха не должна пролететь. И запомните, Флоров нужен мне живым!
  
   Галузин шел по коридору медсанчасти, одетый в идеально выглаженный кремовый костюм, белоснежную рубашку и однотонный галстук. По пути он встретил группу молоденьких медсестер с соседнего отделения и поприветствовал:
   -Привет, лорики!
   Те засмеялись и вразнобой ответили. Среди них была одна зеленоглазая красотка, которой он самолично задрал белый халат три раза кряду во время ночного дежурства. Он подмигнул ей и проследовал к себе в кабинет.
   Не успел он закрыть дверь, как ему позвонили.
   -Кто это? - спросил Галузин.
   -Не бойтесь, не милиция, - ответили ему.
   Но это была неправда, потому что звонил лейтенант Сураев.
   -Что тебе? Говори скорее.
   -Торопишься? - усмехнулся лейтенант.
   -У меня сейчас пятиминутка. У тебя какое-то дело ко мне?
   -Ишь как ты заговорил! Может спеси у тебя поубавится, когда ты узнаешь, что Флорова нашли!
   -Как нашли? - пролепетал Галузин. - Живого?
   -Размечтался! Он про тебя много чего может рассказать. Про баньку с Коновалом, например. Будь спок, они вытрясут из него все!
   -Кто они?
   -Не будь идиотом, док! Ты мне нужен прямо сейчас! И даже не так сильно ты, как твоя машина.
   -Какая машина? Моя машина?
   -Не тупи, док. Машина с большим красным крестом. 'Скорая' мне нужна! И ты мне ее сейчас подгонишь!
   -Почему я?
   -А почему я должен за всех отдуваться? Ты ведь не хочешь в тюрьму? Не хочешь? Тогда подгоняй тачку и побыстрей! Подгонишь и свободен!
   -Но как я объясню?
   -Ничего объяснять не надо. Тут уже полгорода собралось. Одной 'скорой' больше, никто не обратит внимания. А потом и дальше будешь топтать своих курочек-сестричек. Я требую от тебя такую малость! Так что давай бери тачку и дуй сюда.
  
  Хенсон.
  
   Из-за большой кривизны поверхности Луны уже спустя несколько десятков шагов Хенсон потерял станцию из виду. Он включил сканер, который показал наличие рассеянного сигнала, похоже, идущего отовсюду.
   Хенсон огляделся. Он стоял по колено в белом как снег и сыпучем реголите. Вокруг громоздились сверкающие, словно антрацит камни, некоторые из которых по размеру ничем не уступали станции.
   Похоже, что над этим местом что-то взорвалось, и множество осколков причудливо посекли песок. Когда это было? Сегодня, когда рванулись оторвавшиеся секции МКС, или вчера? Хенсон был в курсе, что по радиоизотопам установлено, что некоторые обломки на поверхности реголита находились на одном и том же месте десятки и даже сотни миллионов лет. На камнях осел налет сажи. Похоже, здесь все же что-то рвануло.
   -Первый день на Луне, а уже столько мусора, - сказал Хенсон. - Гринпис бы сюда.
   Он наклонился и раскопал свежую лунку. Под слоем реголита обнаружился вырванный с мясом входной люк.
   -Надо же, станция вдребезги, а люк - как новенький, - покачал головой Хенсон. - Может нам повезет, и аккумуляторы тоже уцелели?
   Он согнул колени, а потом по возможности быстро и сильно разогнул - в жестком скафандре это было нелегко. Ноги его оторвались от грунта, и он медленно подлетел метра на три. Оказавшись над крупным апатитовым валуном, астронавт задергал ногами, и ему удалось зацепиться за его вершину.
   Хенсон огляделся. Станции он не увидел, но в метрах ста впереди возвышался величественный и мрачный кратер. Астронавт навел на цирк сканер, и тут ему повезло, потому что он сразу поймал устойчивый сигнал, завидно выделяющийся на общем фоне. Там определенно что-то было. Возможно, это руда с повышенным содержанием феррита. А возможно, служебный модуль 'звезда', пролетевший свыше ста метров, ткнулся и завяз в крутом склоне.
   Хенсон забросил сканер за спину и опять толкнулся ногами, но на этот раз не рассчитал. Толчок получился слишком сильным, а прыжок, вследствие этого, чересчур дальним, и Хенсон не смог проконтролировать зону приземления. Астронавт пролетел все двадцать метров, но когда хотел, как и в первый раз затормозить ногами, то ничего хорошего из этой затеи не вышло. Он споткнулся, упал на живот, и его понесло прямо на остроконечный каменный валун.
   Джим пытался ухватиться за что-нибудь руками, но хватал только реголит. Тот оказался чрезвычайно мягким и липким, словно сахарная пудра. В последний момент, поняв, что столкновения не избежать, Хенсон перекинул вперед сканер и, так держа его на вытянутых руках, врезался в камень.
   Он с ужасом ждал свиста разгерметизации и смертельного холода вакуума, снаружи было минус сто шестьдесят два градуса, но ничего не произошло.
   -Вставай, парень, - сказал он себе. - Время ланча еще не наступило.
   Он присел на валун и попытался вернуть к жизни покалеченный сканер, но все было тщетно. С другой стороны, лучше иметь поломанный прибор, но целый гермошлем, чем наоборот.
   Хенсон с сожалением отбросил сканер, встал с валуна и пошел к возвышающемуся уже совсем рядом кратеру, стараясь потише отталкиваться, но все равно взлетая при каждом шаге. Со стороны казалось, что он даже пытается бежать.
   -Я как Армстронг, - подумал Хенсон. - Того тоже предупреждали: 'Не бегай".
   Он добрался до цирка и, не останавливаясь, стал карабкаться по круче. Потом это ему надоело, и он толкнулся посильнее. Астронавт пролетел метров шесть вертикально и спланировал на ближайший уступ. Ощущение полета ему понравилось, к тому же, так было гораздо быстрее.
   -Теперь я как Бубка, - сказал он себе.
   Он сердился на себя на то, что стал разговаривать сам с собой. Но вокруг было так тихо. Так пустынно. Что хотелось хоть что-то говорить, чтобы не чувствовать себя навсегда брошенным в этой пустыне.
   Толкаясь раз за разом, он забирался все выше. Оглянувшись с высоты, он в который раз тщился отыскать станцию. Равнина оказалась усеяна множеством валунов с выделявшимися несколькими почти настоящими скалами, за которыми можно было спрятать сотню МКС, и он опять ничего не увидел. Или он заблудился.
   -Ничего, Джимми, - сказал он себе. - Найдем сначала аккумуляторы, а потом займемся станцией.
   Наконец он поднялся на вершину цирка. Противоположная сторона кратера была в метрах трехстах. В глубину кратер имел гораздо меньше, метров 20. Дно кратера гладкое, но имеет несколько метеоритных пробоин.
   Хенсон огляделся по сторонам и сразу увидел инородное тело, отсвечивающее металлическим отсветом.
   -Аккумуляторы! - всколыхнулся Хенсон.
   Торопясь, он сделал шаг, но валун, на который он ступил, внезапно зашевелился. Хенсон отчаянно забалансировал, но стоило ему на что-нибудь ступить, как все приходило в движение.
   По-существу, в движение пришел весь склон, и оно распространилось до самого низа. Селью астронавта буквально смыло с ног, и он покатился вниз, набирая скорость.
   Хенсон не понял, сколько это продолжалось: секунды или же полчаса, и вот он уже катится по ровному дну. Его неотвратимо влекло к одной из метеоритных пробоин, оказавшихся вблизи неожиданно большими.
   Через секунду астронавт с ходу ухнул в разверзшуюся яму. В чрезвычайно короткий промежуток времени ему открылась невозможная в данном месте картина-нагромождение трубопроводов разных диаметров и причудливых конфигураций.
   В следующую секунду астронавт ушел с головой в реголит.
   Реголит расступился, уступая место длинной гладкой кишке, уходящей круто вниз. Хенсон нырнул в этот колодец. От сильного удара в грудь потерял сознание.
   Ему показалось, что он пришел в себя спустя всего лишь мгновение, но, скорее всего это было не так. Раскинув руки, он лежал на гладком ровном полу. Шлем, как ни странно, был цел.
   Хенсон кое-как сгруппировался и встал. Когда он обернулся, то остолбенел от увиденного. Он находился в пещере с темно-коричневыми стенами. Через равные промежутки в полу имелись выпуклые ярко-красные диски. У Хенсона появилось ощущение, словно он стоит на маковом поле.
   Освещение было странным, ламп нет, но все видно.
   Внезапно внутри гермошлема загорелась оранжевая лампа, сигнализирующая об аварийном падении давления внутри скафандра. Это кончился кислород. В последний момент его не хватило даже на полноценный вздох.
   Хенсон сорвал с рукава предохранительный клапан. Открывшийся катализатор разом позеленел: снаружи был воздух!
   Астронавт кинулся снимать шлем, но тот не поддался, видно во время падения повредило зажим. Последовавшее удушье швырнуло Хенсона на землю. Он рисковал умереть всего в сантиметре от кислородного изобилия.
   Из последних сил он подполз к красному диску и ударил в него шлемом. На маске возникла трещина, но шлем не поддался. Хенсон повторил попытку, и трещина расширилась. Хоть стекло не лопнуло, но внутрь потекла тонкая струйка воздуха.
   Хенсон жадно ловил ее носом, аккуратно вбирая в себя живительный воздух, как губка вбирает каждую каплю воды. Наконец, он набрал воздуха на полноценный вздох и изо всех сил обрушил неподатливый шлем вниз.
   Стекло потоком потекло вниз, а воздух потек в скафандр. Некоторое время Хенсон был занят тем, что наслаждался самим процессом дыхания. Воздух был непривычно резким и немного кисловатым на вкус, так обычно пахнут протекшие гальванические батареи, но показался астронавту райским.
   Внезапно до Хенсона дошло, что ухом, прижатым к красному диску, он слышит неясный шум. Приподнявшись, он оглядел диск и понял, что тот является ничем иным, как крышкой люка. В ней даже имелось что-то вроде крюка. Ему словно предлагали ее открыть.
  
   Хенсон встал и, взявшись за ручку, уперся, как следует ногами. В это время сильный рывок оторвал его от пола и вздернул ввысь. Астронавт висел вниз головой, перед глазами мотались красные люки. Он понял, что его куда-то несут.
  Потом нечто закрыло ему глаза. Ни в коем случае нельзя было сказать, что он потерял сознание, его попросту забрали у него, как более сильный забирает у более слабого понравившуюся и нужную ему вещь.
  
  Земля.
  
  Район, в котором находился гараж 'Надежда', был оцеплен полицией.
   Карету 'скорой', в которой кроме Галузина находился водитель Володя, тормознули.
  -Куда едем? - хмуро поинтересовался сержант.
  -У нас вызов! - сказал Галузин.
  -Не положено! Только после снятия оцепления!
  Около машины появился Сураев, сверкнул корочками, приказал:
  -Пропустить!
  Сам пошел рядом. Когда оцепление осталось позади, велел притормозить, отодвинул раздвижную дверцу и с металлическим лязгом задвинул в фургон баул, что нес доселе в руках.
   -Что там у вас? - спросил любознательный Володя.
   -Сюда иди! - грубо позвал Сураев.
   Водитель вопросительно посмотрел на Галузина, тот разрешающе кивнул.
   -Командует, кто ни попадя! - пробормотал Володя, покидая водительское кресло.
   Едва он поднялся в фургон, Галузин с рокотом задвинул дверцу и тотчас раздался звук сокрушительного удара. Крохотное оконце, соединяющее водителя и фургончик, отодвинулось.
   -Еще халат есть? - грубо спросил Сураев.
   -Там висит! - сказал Галузин, стуча зубами.
   Через секунду капитан, одетый в белый халат уселся рядом с ним. Доктор смотрел только на его карман. Там лежал или кастет, или пистолет, и белая ткань быстро намокала красным.
   -Водитель не нужен! - строго пояснил Сураев.
   Он включил зажигание, и на пониженной передаче машина двинулась вперед.
  
  Операций по задержанию Флорова руководил начальник областного Управления ФСБ генерал Крутохвостов лично. Район оцепили. На крышу напротив 'Надежды' посадили снайперов. Группа 'Альфа' находилась в полной готовности к штурму.
  Крутохвостов оценил злобные измазанные гримом лица и понял: никакого штурма не будет. Флорова завалят в темном гараже, а сам генерал сядет.
  Он помнил, что было в аналитической справке про Флорова. Судя по ней, программист был интеллигент, а значит, гавно. Это было хорошо.
   Крутохвостов дал сигнал офицеру штаба в чине майора, тот поднес мегафон ко рту и сказал командным голосом, который мегафон превратил в сплошные рычания:
   -Флоров, вы полностью окружены! Выходите с поднятыми руками! Даю вам полную гарантию безопасности! Вам ничего не угрожает! Выходите, или мы вынуждены будем начать штурм!
   В ответ на его словах из ворот нетвердой походкой вышел пьяный дед с авоськой картошки в руках. Его скомкали и затолкали в автозак. Бесхозная картошка каталась под ногами.
   В недопустимой близости от входа появилась машина 'скорой помощи'.
   -Что за люди? - зычно крикнул Крутохвостов. - Кто пустил сюда посторонних? Разобраться!
   Майор повесил мегафон на грудь и подошел к машине.
   -Кто вы такие! Убрать машину за оцепление!
   Через опустившееся стекло Галузин подал свое врачебное удостоверение.
   -Я заведующий отделением! Вам должны были сообщить о нас, Флоров опаснейший псих!
   -Ничего нам не сообщали!
   -Майор! Где ты там?
   Из-за цейтнота тот вынужден был махнуть на врачей руками. Они вечно суются, куда не надо.
   -Хорошо, только пусть ваши люди станут сзади, махнул он рукой.
   -Ты можешь быть настолько убедительным! - похвалил Сураев.
   Галузин лишь покосился вниз. Капитан упер ему в пузо дуло пистолета.
  
  Луна.
  
  Муслимов смотрел на иссякшую струйку пыли. 'Песчаные часы" опустели. Космонавт оглядел полностью отсоединенный "союз", на котором уже можно было лететь. Остатки горючего и сжатого воздуха давали возможность стартовать.
   Муслимов грузно встал с валуна, вновь наполнил каску песком и пошел прочь от станции. Он шел след в след за пропавшим напарником и вскоре пропал за каменной грядой. Лишь две цепочки следов напоминали, что здесь совсем недавно были люди.
   Песок исправно тек из пробоины, и шлем понемногу опустошался. Примерно спустя полчаса он опустел полностью, и в отверстие плавно выпала последняя песчинка. Она долго планировала, не касаясь грунта, наконец, упокоилась на грунте.
   Никто не вернулся.
  
  Глава 4.
  Большой Скачок.
  
   Когда резко потемнело, занявший позицию на крыше 9-ти этажного дома, снайпер инстинктивно добавил подсветку приборов корректировки огня. Уже после этого оторвался от прицела, ища глазами внезапно скрывшееся солнце.
   -Черт! Черт!
   -Сотый, что у вас? - запросил старший группы.
   -Луну разносит!
   -Чего ты несешь, сотый? Как разносит? Черт! Черт!
   От Луны по расходящимся диаметрам вытянулись десятки пылевых протуберанцев. Спутник беззвучно взорвался, покрыв практически все небо непроницаемой завесой. Стало темно как ночью.
   На улице машины торопливо зажигали фары. В оцеплении срочно выискивали и запитывали прожектора. Спецназ, экстренно задействовав приборы ночного видения, выдвигался вперед.
   С трудом пробивающиеся лучи солнца бессильно вязли в бешеном пылевом круговороте в небесах.
   Генерал Крутохвостов спешно связался с командованием с целью уточнения обстановки. Срочные официальные запросы полетели во все инстанции.
  
   Клинт Донован сидел в овальном кабинете с телефонной трубкой в руке. Офицер, отвечающий за порядок горячей линии, обеспокоено спросил:
   -Господин президент?
   Клинт словно очнулся и кивнул головой:
   -Связь в порядке, офицер. Беспорядок здесь! - он постучал пальцем по лбу. - Тяжело разговаривать, если совершенно не знаешь, что говорить.
   Клинтон кивком отослал офицера, и вызвал Колкорда. Президент ничего не спросил, только потеряно посмотрел на генерала, и тот, немного запнувшись, начал докладывать сам.
   -Луна 'провалилась' еще на тридцать тысяч километров. Учитывая первый 'скачок' спутник сблизился с землей более чем на 80 тысяч километров. Сближение продолжается.
   -Это конец, генерал. Армагеддон. Вы согласны со мной? - тихо спросил Донован.
   -Ученые не исключают возможности, что те же самые законы гравитации, что заставляют планеты сближаться, также и остановят их в точке равновесия.
   -Вы верите в это?
   -Наши аналитики не дают 100 процентной гарантии. Но это не исключено.
   Клинт опять промолчал.
   -Господин президент, вы что-то хотели...
   -Хотел бы, - проговорил Донован. - Найдите и приведите мне эту дуру Пенелопу. Я бы хотел поиметь ее напоследок.
   Глаза Колкорда едва не вылезли из орбит, но он благоразумно сделал вид, что ничего не слышал. Откровенно говоря, он и сам бы кого-нибудь с удовольствием поимел.
   Донован все-таки нашел, что сказать русским.
   - Вилли, теперь мы имеем полное право нарушить Лунный протокол!
   В ответ по горячей линии донесся смешок человека-лисы.
   -У нас говорят, лучше поздно, чем никогда!
   -Присылай своих головорезов, мы дадим вам шаттл и пилота.
   -Сейчас лететь опасно. Орбиты обеих планет не стабильны. Рискуем потерять и корабль, и людей.
   -Что же делать? Ударить стратегическими ракетами?
   -В принципе возможно, но не эффективно. Дальность неприцельная. Велика вероятность, что они не пробьют внешний слой, а мы поимеем еще и радиоактивные осадки. А еще хуже, если Луна расколется и рухнет на нас.
   -Она и так рухнет!
   -Не будь пессимистом, Дон. Подождем развития событий. Кончить самоубийством мы всегда успеем.
   -Как же так, Вилли? Как же так? - потеряно шептал Донован.
   -Вот так! Ученые говорят, при условии сохранения темпа сближения, Луна сама войдет в земную атмосферу. Так что шаттл для передвижения нам скоро не понадобится, вполне хватит и вертолета! Вот тогда и примем окончательное решение!
  
   Рубин, конечно же, преувеличивал. Речи о применении вертолета пока не шло. Возможно, он держал в уме запасной вариант с 'Прогрессом', уже не желая рисковать биофлешкой, хоть какой-то, хоть призрачной, но надеждой выбраться из той заварухи, что устроил разбушевавшийся Келло.
   Возможно, что это было ошибкой, стоящей в дальнейшем многих человеческих жизней.
   Так же возможно, что это были происки Келло, задействовавшим своих агентов на всех уровнях, чтобы 'выдавить' из президента это решение, дающее ему лишнюю отсрочку. Кто знает.
   Многие слышали тот страшный звук, берущий за живое, вернее, сам напоминающий нечто живое, животрепещущее, агонизирующее, рвущееся с натуральным стоном, когда Луна рухнула на 20 тысяч километров.
   Астрономы по всему миру сходили с ума, слишком хорошо представляя, что сейчас произойдет.
   Генералу Крутохвостову было 58 лет, с 18-ти лет в Конторе, почти сорок лет. Период юношеской мечтательности давно прожит, романтические идеалы изжиты на корню и погребены под многими слоями потерянных, убитых, предавших друзей, своих вынужденных (конечно, вынужденных!) неблаговидных поступков, а то и неправильных действий, повлекших опять же потерянных, убитых и предавших. Цепная реакция.
   И, несмотря на все это когда генерал поднял лицо, на него снизошло такое благолепие, что он словно заново родился, и еще не было многолетней выслуги лет, когда его могли 100 раз подставить, посадить и даже убить, а есть 17-ти летний парнишка, стоящий в развевающихся трусах на крутом морском обрыве.
   -Господи, как красиво! - вырвалось у него.
   Неба собственно не было. Его место заняло самое прекрасное зрелище, какое кто-либо когда-нибудь видел с поверхности Земли. Солнце, оказавшееся визуально в узкой щели между мирами, освещало удивительную картину.
  Вместо неба над городом нависала мрачная твердь: с седыми кратерами, мрачными оскалами ущелий, бескрайними песчаными пустынями.
   Зрелище завораживало, одинаково действуя на всех, кто видел эту картину.
  
   Флоров ничего этого не видел. Он одевался, деловито обесточивал бокс. Короче, шел сдаваться.
   Он вывел броневик и почти доехал на нем до ворот, когда понял. На фига он это делает? Он же не прорывается. Он сдается. Тогда он оставил машину напротив ворот и вышел наружу, где опять-таки ничего не увидел, потому что был ослеплен десятками фар и прожекторов.
   На площади царила тишина. Все настолько отвлеклись величественным зрелищем Луны, что на Флорова поначалу никто не обращал внимания. Возможно, если бы он предпринял попытку сбежать, то это ему сошло бы с рук. Но он застыл на месте, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, сделав руки козырьком и ничего не видя, кроме перегородившего выезд 'Урала'.
   Потом его заметили, и по площади прокатился многообещающий звук передергиваемых затворов.
   -Не стрелять! - раздался усиленный мегафоном голос. - Флоров, без глупостей! Идите прямо. Мы не причиним вам вреда.
   Флоров, наивная душа, поверил на слово металлическому голосу и сделал пару шагов, еще столько же и его скрутила бы группа захвата, уже занявшую удачную диспозицию по бокам от ворот, но в этот момент хлопнул выстрел, потом второй.
   Флорова спасло то, что Сураев не был профессиональным стрелком, а также то, что слишком просторная роба ввела стрелявшего в заблуждение.
   Алика все же зацепило, он воочию услышал самый неприятный звук в мире, после сверления зубов, это звук пули, ударившей по ребрам по касательной. Омерзительнейший хруст. Флора так крутануло вокруг оси, что вторая пуля прошла мимо.
   -Кто стрелял? - загремел по площади железный голос.
   Флоров кинулся обратно в ворота. В голову поместились единственная мысль. Бежать! И этому мешает перегородивший дорогу грузовик, единственное, что смог Алик рассмотреть.
   Голос еще надрывался, что-то обещал. Хватит! Тебе уже поверили один раз. Флоров подскочил к грузовику. Заряд был в стволе, и ему оставалось лишь дернуть за спусковую скобу.
  Термобарический заряд врезался в перегораживающий дорогу массивный четырехосный "Урал" и сухо треснул. Кузов разорвало пополам, и грузовик стал четырехосным воочию: две оси полетели в одну сторону, две другие - в противоположную.
   Выскочивший из гаража бронированный автомобиль понесся прямо на оцепление.
   -Огонь! - крикнул Крутохвостов, хорошо понимая, что подписывает себе документ на немыслимые наказания, в оцеплении открыли огонь, но пули только вышибали искры из стальных бортов.
   Машина тем временем достигла оцепления, люди попрыгали в разные стороны, а броневик помчался дальше. Не успел он проскочить в получившийся разрыв, как за ним ринулась 'скорая помощь'.
   Никто не предполагал такого развития событий, так что остальные среагировали с небольшой паузой. Несколько сотрудников ФСБ на 'Волге' устремились в погоню, но тут же из-за стоящих машина вылез бок патрульной машины ГАИ. Уходя от удара, водитель вывернул руль, 'Волга' красиво подлетела над бордюром, уже с выбитой передней осью.
   Машина, ставшая причиной аварии, заглохла, в нее влетело сразу несколько автомобилей, и возникшая пробка намертво перегородила выезд. 'Девятка' парней ГБР, считавших себя круче яиц и пожелавших утереть нос федералам, направилась в объезд по запруженному народом тротуару, и почти сразу одна из теток не успела отпрыгнуть. Травма была пустяковой, но тетка визжала как недорезанная. Мужики вытащили водителя из-за руля и под шумок набили морду. Гэбээровцов в городе не любили.
   Броневик и 'скорая' в гордом одиночестве пронеслись по темным городским улицам и оказались на обводной, где располагался когда-то Рубеж.
  
   Госдача 'Барвиха-4'.
  
   В зале приемов собрались представители Роскосмоса и РАН, генералы и академики.
   -Объясните господа, как так получилось, что Луна достигла атмосферы Земли гораздо раньше указанных сроков? - спросил Рубин. -Мы едва успели прекратить воздушное сообщение и переориентировать спутники!
   Притихшие аксакалы доверили отдуваться самому молодому академику профессору Стеклову. Тот развернул графики и диаграммы.
   -Дело в том, что Земля и Луна движутся взаимно относительно друг друга, то есть изменяются сразу 2 параметра. Сила гравитации скачкообразно усиливается...
   -Дайте сюда! -потребовал президент.
   Грубо собрав ворох мелованной бумаги, передал пресс-секретарю Песцову:
   -Пошел нах отсюда!
   Тот растворился, он был профессионалом, и это получилось у него лучше всего.
   Стеклов был молод, всего 49 лет, молокосос среди седых академиков, а стало быть дурак, поэтому без запинки продолжил.
   -Если честно, орбита Луны не поддается никакому анализу!
  
   Молодой академик имел в виду следующее.
   Пролетев за несколько дней 380 тысяч километров, Луна резко замедлила скорость сближения, точно автомобиль, собравшийся парковаться.
   Земная атмосфера имеет высоту 100 километров. После пересечения ее невидимой границы падение Луны окончательно остановилось.
   О радостной новости едва успели доложить президенту, когда появилась новая напасть. Луна начала вращение! Она была обращена к Земле одной стороной 4 миллиарда лет!
   Так впервые человечество узрело Башню-колоссальное образование, предположительно, из скальных пород, малой площади, но высотой в 100 километров. 'Игла' стремительно летела из космоса навстречу Земле.
   В первоначальный момент критическая точка сближения находилась над Средиземным морем. Сотни судов постарались ретироваться подальше из опасного района, но адмирал Беннет Ли Кокс, капитан атомного крейсера типа 'Виржиния' 'Сан-Хасинто' был не таков.
   Смелый парень лицезрел застывшую над ним всего в 6 милях и стремительно приближавшуюся твердь в бинокль. После чего приказал доложить в Вашингтон, что угрозы на всем видимом пространстве не наблюдает.
   -Эти лунатики оказались не такими крутыми парнями, какими хотят казаться! - заявил он всем присутствующим на капитанском мостике, 100 процентов из которых считали его сумасшедшим, как и минуты до того, как он отдаст команду убираться.
   -Я же приказал стоп-машины! - возмутился Кокс.
   -Это движется Луна, сэр! - возразил первый помощник Миллер.
   -Она вращается, сэр! - воскликнул дежурный офицер.
   -Не вижу большой разницы между слова "движется" и "вращается'! - нудным голосом сказал Кокс.
   Однако это было так. Спутник проворачивался, и Башня увеличивалась на глазах.
   -Дайте мне карту! - крикнул Кокс. - Да не Земли, Луны!
   -У нас нет такой карты, сэр!
   -Что это? - Кокс уставил заметно подрагивающий палец в обзорную панораму капитанского мостика. - Что это за гора, я спрашиваю!
   Из-за опрокинутого лунного горизонта быстро выступала вершина огромного образования. Хотя Башня еще не полностью появилась из-за горизонта, стало ясно как день, что она достанет до земли. Вернее, до моря.
   -Идет прямо на нас! - полным истерики голосом закричал дежурный.
   -Полный назад! Право руля! - закричал Кокс.
   Сигналы тревоги прорезали тишину. 'Сан-Хасинто' разворачивался, но всем казалось, слишком медленно. Башня неумолимо приближалась. Крейсер на всех парах судорожно уходил в сторону, возле самых бортов замелькали оголенные скалы, составлявшие верхушку Башни. Казалось, еще секунда и они начнут вспарывать воду. Но в эту секунду крейсеру удалось вырваться из опасной зоны.
  Башня величественно проплывала мимо застывших людей. Если издали она казалась не толще иглы, то теперь стали ясны ее истинные размеры. На плоской вершине можно было разместить несколько судов типа 'Сан-Хосинто'.
   -Там на горизонте большое судно! Надо их предупредить! - сказал Миллер, но адмирал его не услышал.
   -Позор, эти лунатики заставили меня отступить! - простонал Кокс, изобразив на мостике фигуру мыслителя.
   Военные так и не подали сигнал, а потом было уже поздно.
  
  Круизный теплоход "Великая принцесса", приписанный к Турции и размерами уступающий только давно почившему на океанском дне "Титанику", чудесным летним вечером шел по Средиземному морю.
   Пассажиры заплатили большие деньги и теперь жаждали, чтобы теплоход как можно ближе подошел под брюхо и так низко висящей Луны.
   В двадцати верхних бассейнах плескались люди, шестнадцать палуб были полны праздношатающихся туристов. В восемнадцати кинозалах безостановочно шли новейшие фильмы, которые еще не показывались в Европе. В шикарных барах джентльмены пили виски и французский коньяк. В ресторанах под звуки живого оркестра танцевали изящные пары из седеющих молодящихся миллионеров и их молодых жен.
   Ничто не предвещало беды, и капитан был несказанно удивлен, когда в его шикарной, отделанной мореным дубом, каюте раздался звонок из рубки.
   -Капитан, вам надо срочно прибыть на мостик! - выкрикнул дежурный помощник.
   -Что случилось, Уилбур? - недовольно спросил Фуке.
   -Луна, сэр. Она летит прямо на нас.
   -Что за бред? Луна должна быть высоко. Ладно, я сейчас поднимусь.
   Фуке натянул белый китель и пошел к лифту, но до него так и не добрался, потому что вокруг возникла непонятная суматоха, все бросились к панорамным иллюминаторам, а женщины стали кричать.
   Фуке тоже подошел, и волосы зашевелились у него на голове, ему захотелось завопить вслед за женщинами. Неба больше не было, наверху все было занято скалами и каменистыми равнинами. Мало того, Луна проворачивалась вокруг своей оси, а издали, но очень быстро и столь же неотвратимо накатывал мрачный пик.
   Гора летела прямо в корабль. Уилбур еще успел дать задний ход, но тщетно. Через секунду произошло столкновение, а спустя другую Башня помчалась далее, постепенно взмывая обратно в космос, чтобы вернуться со следующим витком.
   В центре всех шестнадцати палуб зияла огромная дыра. Корабль был залит кровью по самые трюмы, по палубам, словно рыбы прыгали еще живые отсеченные конечности. Раздавались стоны сотен раненых и умирающих людей.
  
   На территории России Башня вынырнула из глубин космического мрака внезапно. Это произошло над морем, у самого порта Алги. Пик рос на глазах, словно еще не принял окончательного решения, снести город или нет.
   Флоров успел миновать Рубеж, когда Луна буквально ринулась ему наперерез. Это был, конечно, обман зрения. Что он против огромного небесного тела. Но так получилось, что Башня двигалась строго перпендикулярно обводному шоссе, и пути их с Флоровым должны были в любом случае пересечься.
   Все это сопровождалось страшным грохотом, несмотря на то, что планеты друг друга не касались. С Луны сыпались камни и обрушивались целые утесы. Словно гигантский плуг наезжал сбоку на Алика.
   И он не выдержал, не выдержал бы никто, когда на тебя неотвратимо надвигается каменный вал, и свернул.
   Башня выбрала последние метры до Земли и вершиной сшибала столбы электропередач.
   Флорова, едущего по заросшему сорняками, полю накрыло точно покрывалом. Вокруг мелькали свисающие до самой земли горные пики, похожие на обглоданные кости.
   Алик заметался, в такой ситуации и более опытный водитель бы растерялся. Он взял руль сначала в одну сторону, потом круто в другую. На такой скорости это было недопустимо, и машина начала запрокидываться набок.
   Алик заорал и бросил руль. Единственный мужской поступок, на который еще оказался способен.
   Ему показалось, что запрокидывание машины происходит целую вечность. Что-то здесь не клеилось.
   На самом деле имела место природная аномалия - гравитационное поле Луны перекрыло гравитационное поле Земли.
   Машина кувыркнулась на крышу, но не коснулась дороги, а некоторое время продолжала лететь в таком положении в статическом поле двух гигантов. Потом поле Луны взяло вверх и потащило машину дальше.
   Раздался сильный удар всеми четырьмя колесами, и машина вновь поехала. Только поле куда-то делось, и он ехал по песку.
   -Ба, да я по Луне еду, - понял Флоров.
  
   'Барвиха-4'.
  
   -Луна прекратила вращение! -доложили президенту.
   -Все не слава Богу! -вырвалось у того.
  
   До конца не веря себе, а кто бы поверил, Алик затормозил, выключил мотор и вышел, чтобы первым в мире увидеть потрясающую картину, которую до него не видел никто.
   Ноги ушли в реголит по лодыжки. Липкая субстанция покрыла ботинки ровным сверкающим слоем. Когда Алик встряхнул ногами, песчинки впаялись в воздух, не торопясь оседать.
   Тишина давила уши.
   Он подпрыгнул, медленно планируя и болтая ногами. В паху засвербело. Я летаю, подумал Алик.
   Чем я дышу? Опять подумал он. Ответ был прост, земной атмосферой.
   По лунной поверхности гулял легкий ветерок, понемногу сглаживая оставшиеся за машиной две отчетливые песчаные колеи. Потом он посмотрел вверх и инстинктивно пригнулся.
   В метрах ста над головой медленно плыл лес, тянясь к нему островерхими качающимися вершинами.
   Высота не увеличивалась, но Земля быстро перемещалась. Лес кончился, уступив место холмам, на которых стояли дома и машины. Рядом ходили люди, поначалу не замечая Флорова.
   Раздался женский крик:
   -Маркус!
   На крыльце показалась женщина и стала оглядывать окрестности, сделав ладошку козырьком. Однако младенец был с другой стороны дома, свалился и барахтался как черепаха, не имея сил подняться.
   Флоров криками привлек к себе внимания, после чего указал матери на дитя. Ответом был пронзительный визг. Внизу все забегали, кто-то свалился с забора, пара мужиков врезалась головами и стали драться.
   Картина быстро улетела назад, холмы оборвались, уступая место нечто огромному, массивному, ворочающемуся словно медведь.
   Море. Или даже океан.
   Налетела почти материальная среда, состоящая из запаха йода, водорослей, соли, сырости.
   Вода казалась твердой на вид, состоящей из гладких антрацитово блестящих плит, которые менялись местами словно пазлы. Глубокие впадины чередовались с высокими водяными горами. Картина менялась на глазах. Во впадинах плавно вздувались новые вершины, существующие же горы так же плавно и величественно проваливались вниз, чтобы не оставить после себя даже воспоминаний, только ровную океанскую гладь.
   Единственное, чего Флоров не понимал, как такая масса воды все еще удерживается на "потолке", а не прольется вниз водопадом миллионов тонн воды, оголив целый материк, который начнет медленно сохнуть, обдуваемый легким бризом. В одной из впадин он заметил отчаянно кренящийся крейсер, весь в броне, утыканный десятками пушек и пусковых установок, словно рождественская елка. Корабль взмывал на каждой волне, и создавалось ощущение, что он вот-вот оторвется от поверхности и загремит прямиком ему на голову.
   "Бедные люди", - подумал Флоров. - 'Как они там?"
  
   -Есть цель! - сделал стойку адмирал Беннет Ли Кокс. - Вижу бронетехнику лунатиков! Приготовить носовую ракетную установку!
   -Сэр, эта штука никак не реагирует на нас и, по ходу, не собирается на нас нападать! - возразил Миллер.
   -Вы правы, - скрипучим голосом, не предвещающим ничего хорошего, подтвердил адмирал. - Они не собираются нападать на НАС. Но спустя пару часов, как вы изволили выразиться, эта штука может оказаться над любой нашей военной базой, в том числе и ядерной, и ей достаточно будет произвести единственный выстрел, чтобы вызвать цепную реакцию. Так что, Миллер, будьте добры заткнуться и изготовить носовой ЗРК к стрельбе.
   Тупая скотина, подумал первый помощник, но приказ есть приказ. Он распорядился, и носовые люки скользнули в стороны, открывая направляющие кронштейны ЗРК 'Стандарт', задранные практически вертикально.
   Кокс удовлетворенно замурлыкал и почти нежно приказал:
   -Залп.
   Нос корабля озарился вспышкой. Ракета снялась с направляющего кронштейна и устремилась ввысь, превращаясь в яркосветящуюся точку. В острие ракеты была помещена электронная система наведения, и компьютер вел боеголовку точно в центр остановившейся машины. Миллер увидел заметавшуюся вокруг нее одинокую фигурку человека.
   "Бог ты мой!' - мысленно возопил он. Что мы творим?
  
   Флоров увидел стартующую ракету, но поначалу принял ее за сигнальную. Он даже подумал, что это ему так салютуют. Его радужное настроение испарилось без следа, когда ракета разорвала земное притяжение и стала стремительно сближаться.
   Он кинулся наутек. В свете вырывающегося из сопла пламени реголит сделался режуще белым, а тень черной. Судя по контрастам, подлетное время ракеты должно было иссякнуть в следующую секунду.
   Он рухнул носом в реголит, но взрыва не последовало. Флоров понял почему чуть позже, а в настоящий драматический момент мог лишь наблюдать заметавшуюся на небольшой высоте ракету. Она несколько раз прошла вплотную над грунтом, словно самостоятельно решая, где ей лучше упасть. Система наведения, жестко ориентированная по земным магнитным полюсам, окончательно вышла из строя, сбитая лунной гравитацией. Наконец, ракету повело в сторону, где она благополучно занырнула в реголит, скорее всего, угодила в каверну, и детонировала, взметнув чертову тучу пыли.
   Липкая взвесь обволокла машину, налипая на стекла, сверху вообще оказалась целая гора.
   -Еще ракету! - проревел адмирал. - Ваши подчиненные совершенно разучились стрелять, Миллер! Будьте уверены, я постараюсь, чтобы об этом узнали в штабе флота.
   Уж ты постараешься, подумал первый помощник. По части стучания ты большой спец.
   -Компьютер сообщает о сбое системы, вызванном воздействием Луны, сэр! - доложил Миллер. - В таких условиях результат стрельбы трудно прогнозировать. Это может быть опасно.
   -Бросьте болтать и выполняйте приказ!
   -Слушаюсь, сэр!
   Первый помощник, скрипя зубами, отдал команду о запуске еще одной ракеты. Все повторилось с точностью, как и во время первого пуска, с единственной разницей, что метания потерявшей ориентацию ракеты происходили на гораздо более низкой высоте. Она не достигла и трехсот метров, характерно рыскнула несколько раз из стороны в сторону, после чего на мгновение замерла на месте.
   -О, боже! - вырвалось у адмирала, потому что ракета начала падать.
   Вернее, это будет неправильно сказано, ибо она возвращалась. Скорее всего, вконец обезумевший компьютер считывал программу наоборот. Всего через секунду ракета всей своей ударной массой рухнула на нос и разорвалась. 'Сан-Хасинто " так дернуло, что он притопился носом глубоко в пучину. Поначалу казалось, что он так и затонет, но корабль вынырнул из воды точно пробка. Утробно заревели проснувшиеся сирены, палубу заволокло дымом.
   Адмирал повернулся к Миллеру с вконец обезумевшими от паники глаза и истерично закричал:
   -Будьте уверены, о вашем бездарном командовании я немедленно сообщу в штаб флота. Радист! - когда тот подскочил, то продолжил. - Срочно мне связь со штабом! Надо же! Боже мой! Подстрелить собственный корабль!
  Лунный спецназ.
  
   Группа майора Правосудова была поднята по тревоге.
   После появления Башни план экстренно поменяли: теперь на Луну можно было попасть без использования ракет.
   Транспортным самолетом группу доставили ближе к расчетной точке. Далее продолжили путь на выделенном вертолете.
   Сэм за пилота и командир сидели на впереди, остальные спецназовцы в два ряда за ними. В последнем ряду между Росомахой и Плющом зажата Яна. И не из-за того, что ее стерегут и боятся, что убежит. Ее берегут.
   На всех скафандры нового поколения СЛМ-Б (скафандр лунный модифицированный, модель Б). Нет привычных вентиляторов, зато на спине два продолговатых баллона с кислородом на 8 часов дыхания.
   До пункта назначения 2 часа пути, столько же обратно. 2 часа отводится на выполнение задания. 2-резерв, на всякие непредвиденные обстоятельства.
   Хоть скафандр гораздо компактнее обычного, сидеть тесно из-за того, что на спецназовцах поверх навьючено оружие, боеприпасы и спецоборудование.
   Каждый вооружен специальным бесшумным автоматом АС и трехствольным пистолетом, способными стрелять в вакууме, гранатами и ножами. Для переговоров используется радиостанции скрытого ношения 'Гранит-321', модифицированный для ношения со скафандром.
   Дополнительно у Плюща над спиной параллельно торчит пара одноразовых гранатометов РПГ-26 'Аглень'. Годзинский нагружен боеприпасами для всей группы. Глаз кроме снайперского автомата 'ОЦ-ОЗАС' несет на себе огнемет 'Ставр'. У Палыча быстроразворачиваемый комплекс радиосвязи 'Саквояж-БРК'. Сэм как пилот освобожден от дополнительной ноши, взрывчатку за него тягает Росомаха. У последнего также и РПГ. Из всех он самый взрывоопасный.
   Отсветы панели приборов бликуют на задраенных гермошлемах. Лунный спецназ больше напоминает пришельцев, нежели людей.
   Никогда еще майор Правосудов не получал столь туманного задания. Он должен был доставить объект (как-то не вязалось это казенное слово по отношению к хрупкой девушке, но Иван сделал над собой усилие) в указанное место. Для этого у группы имелось все. Подробные лунные карты, даже подземные. В ОПУ утверждали, что они получены в результате сканирования пустот, но Иван как профессионал знал, что такие подробности можно было узнать и нанести только путем глубокого разведывательного рейда. Но в таком случае логично было направить на задание ту же группу.
   Получилось, как в анекдоте. Значит, 'не шмогли'.
   Анекдот анекдотом, а картинка получалась довольно мрачная.
  
   Отдалившийся на время спутник вновь приближался. Вскоре башня должна была оказаться над территорией России.
   Камуфлированный вертолет летел над землей в направлении, совпадающим с направлением полета Луны, постепенно увеличивая высоту и приближаясь. Зрелище выглядело феерически. Борт двигался между двумя безжизненными мирами. Снизу голые сопки, наверху в сотне километров кратеры и песчаные моря.
   Они догоняли Башню. Огромный монолит точно вытянутый палец, указывающий на Землю. С него сыпятся отдельные камни, большинство летит вверх, на Луну, но некоторые феномены бомбардируют Землю. Вершина плоская, довольно обширная, усеяна скальными обломками.
   -Высота 300! Делаю заход снизу! -доложил пилот. -Если наши ученые врут-разобьемся к такой-то матери!
   -Понял! -кивнул майор. -Всем приготовиться!
  Башня предстала во всей грозной красе. Отвесные километровые скалы, с которых атмосфера Земли сдувает, взметая, верхние слои реголита, которые никто не тревожил десятки, если не сотни миллионов лет.
   Машину немилосердно затрясло. Казалось, сейчас она на полном ходу врежется в скалы.
   -Слишком близко! -крикнул майор.
   -Ага! -согласился Сэм.
   Скорости луны и вертолета практически уравнялись. Машина медленно входила под нависший над нею 'палец'. Теперь борт оказался ближе к Луне, чем к Земле.
  Лопасти завибрировали, когда с них внезапно сняли нагрузку. В салоне на короткое время возникла невесомость. Навьюченное оружие, гранаты и боеприпасы взмыли в воздух, насколько позволяли ремни и подсумки.
  А потом машина вошла в штопор и стала падать. На Луну. Точнее на острие направленного на нее каменного 'пальца'.
  -Сэм! -хором заорали пассажиры.
  -Командир! Помоги! -закричал Сэм, и майор вместе с ним навалился на штурвал.
   Неожиданно вертолет выкинул хитрый фортель. Он умудрился сделать 'бочку', переворот на 180 градусов. Машина резко просела к Луне, лопасти, не рассчитанные на такие перегрузки, громко заскрипели. Но малая гравитация опять спасла смельчаков, и лопасти не оторвались, не пошли внахлест.
   Вертолет клюнул носом, потом выпрямился и полетел. Прямо на Башню.
   -Отворачивай, Сэм! - раздалось сразу во всех шлемофонах.
   -Я тут не при чем! Гироскоп барахлит!
   В последний момент вертолет взмыл над краем Башни и полетел над плато на высоте всего в несколько метров.
   -Тпру! -сказал Сэм и сбросил скорость.
   Ветер от лопастей сдувал рассыпчатый реголит, из-под которого выступали стекловидные брекчии.
   -Садимся! -приказал майор.
   Сэм повел машину на снижение и сел с первой попытки. Легко и свободно. Двигатель был выключен, лопасти, покрутившись по инерции, замерли.
   -Господа лунатики, на выход! -раздался чей-то возглас.
   -Кислород есть. Здесь можно дышать! - доложил Росомаха.
   -Опустить забрала гермошлемов! Отключить подачу кислорода! Он нам еще понадобится! - приказал Правосудов.
   Они высадились. Липкий реголит облепил съемные подошвы скафандров. Пыль назойливо лезла во все щели, и майор приказал беречь оружие.
   Земля величаво плыла над ними. Между сопками змеилась река.
  
   Металлодетекторы почти сразу показали наличие металла. У Ивана было опасение, что придется столкнуться с препятствием в виде люка или стены, которую придется взрывать. Но ничего взрывать не пришлось. Спецназовцы разгребли реголит и оказались перед полусферическим наклонным ходом с плоским полом.
   Если пол был однородный, то стены состояли из сильно прессованного мусора, причем мусора неоднородного, словно компонентами его наряду со всевозможными отбросами промышленного производства: обрезков пластмассы, мотков полиэтилена, осколков стекла, металлолома, бумаги, так вот наряду со всем этим действительно мусором присутствовала также и органика - раздробленные кости, зубы и даже мумифицированные внутренние органы.
   -Похоже, я вижу чей-то высушенный глаз! - сообщил Сэм.
   -А ты не смотри, а то еще что-нибудь пригрезиться! - посоветовал рассудительный Палыч.
   -Разговорчики! - оборвал подчиненных Иван. - Соблюдаем режим радиомолчания. Годзилла, Глаз первые! Следующие Росомаха и Плющ. Объект с вами! Отвечаете за нее башкой! Сэм и Палыч замыкающие! Вперед, девочки!
   Он столкнулся с зелеными глазищами, гневно сверкнувшими сквозь забрало гермошлема.
   -Пардон, мадам! - извинился он.
   -Вообще то мадемуазель, - встрял Плющ, и едва не получил за это.
   -Меня зовут Яна! - с яростью произнесла девушка. - А не какой-то там объект!
   Охринительно красивая, подумал Иван и примирительно произнес:
   -Конечно, Яна. Идите с ребятами, только с этого момента ни слова!
   Перед отлетом Правосудов имел разговор с генералом Крутохвостовым, и тот сказал:
   - Я говорил с замминистра. Наверху не думают, что Лунный протокол нарушен целенаправленно. Скорее всего, мы имеем дело с локальным сбоем. Оно и понятно. Чужой системе управления до хрена лет. Что-то там переклинило, и мы имеем то, что имеем. Твоя задача доставить объект в центр управления. Меня заверили, что система полностью автономна и все остальное возьмет на себя. Коды уже в объекте. Одно беспокоит меня: система старая и непредсказуемая, а вирус будет сопротивляться, потому что не захочет подыхать просто так. Игры в кошки-мышки не будет. Придется столкнуться лоб в лоб, но с чем мы не знаем.
   Группа, светя фонарями, быстро углубилась в недра Башни и вскоре достигла круглой площадки. Тотчас боковая заслонка со свистом отсекла выход.
   Спецы ощетинились стволами, защелкали затворами. Сработала чужая система освещения. Светильников не было, но стены и пол отлично просматривались. Бойцы рельефно выступали из темноты.
   Нападения не последовало. Вместо этого стены стремительно понеслись мимо. Лунный лифт заработал.
  
  Флоров.
  
   Флоров ехал по Луне на машине. Дико звучит. Дворники с налипающим реголитом не справлялись, тогда он на ходу приспускал боковое стекло и сбивал пыль рукой.
   Он видел место посадки вертолета и теперь двигался по направлению. Машина, несмотря на броню, шла легко. Сыграла свою роль пониженная гравитация. Временами броневик невысоко подлетал и парил несколько метров. Потом падал, взметая в стороны причудливо изломанные брызги реголита.
   Больше забот доставляли многометровые валуны, которые приходилось объезжать. Над головой стремительно летела лесистая Земля, над близким горизонтом виднелась полоска вакуума, исколотая звездами, вокруг белейший реголит и чернильно черные тени. Сюрреалистическая картинка!
   Вскоре Флоров подъехал к вертолету. Реголит в месте посадки был сдут начисто мощными лопастями. Вертолет стоял в центре базальтового пятачка. Его лопасти теперь не казались мощными, свисая, словно унылые уши ослика Иа.
   На борту обнаружилась символика ВКС России, и Флоров вздохнул с облегчением. Он и сам не знал почему. Ведь если бы были американцы, например, они что его убили бы?
   Флоров подошел по хрустящему песочку, открыл дверку.
  Два пилотских кресла, за ними в два ряда еще 8 кресел, 6 из которых несут явные следы нагрузки и не спешащие выпрямляться в условиях пониженной силы тяжести. Значит, их всего 8.
  В салоне чисто, никаких следов, окурков. Армейский порядок. Значит, спецы. 8 спецов.
   Пошарил в кресельных сумках. Из одной извлек скромный водонепроницаемый пакетик. Ольвис плюс.
   -Падлы! - вырвалось у него.
   У него до последнего жила надежда, что они не притащат Яну сюда, теперь надежда умерла. Они притащили. И продолжали тащить дальше, вернее глубже, чтобы сунуть девушку головой вперед в гильотину.
   Поиски хода не заняли у него много времени, следы в реголите без проблем привели в нужное место. Он остановился на входе в тоннель, черный как ухо у негра. Надо бы за фонарем сходить в машину, подумал он. И тут же у него появилась идея.
   Развел руки, прикинул, должна пройти. Я на машине поеду, решил он. Спецназовцы, они тренированные за поездами бегать и моря переплывать, а программист народ хрупкий, его надо везти.
   Он вернулся в машину и завел. Бензина оставалось меньше 10-ти литров. Это была крайняя градация, а, сколько там осталось точно, кто его знает. Врубил первую скорость и благословясь поехал.
   Вскоре стоял перед знакомой пещерой, которая оказалась уже, чем показалась на первый взгляд. Во всяком случае, въехать в нее получилось лишь, принеся боковое зеркало в жертву.
   Фары осветили длинный уходящий вниз в недра тоннель.
   Ничего подобного он ранее не видел. Пол ровно отсвечивал металлом, а вот стены были пористые на вид, состоявшие из тугих переплетений, словно птичьи гнезда. Если долго вглядываться, все эти переплетения на стенах складывали в завораживающие узоры. Он поспешил отвернуться, пока ему еще что-нибудь не пригрезилось.
   Тратить бензин не стал, а просто поставил коробку на нейтральную передачу и слегка отпустил тормоз. Броневик исправно покатился, и ему оставалось лишь придерживать коняку.
   В тупике он успел затормозить. Люк сзади закрылся, и лифт провалился вниз. Близкие стены касались машины, и тогда во все стороны летели икры как при сварке.
   Наконец лифт остановился, и люк приглашающе распахнулся. Добро пожаловать в ад, дружище. Флоров включил заднюю передачу и выехал из лифта. Люк не закрылся. Можно было предположить, что если сейчас заехать обратно, то лифт вернется наверх.
   На вершину стокилометровой Башни, стремительно уносящейся в космос. Флоров поежился.
   Броневик стоял посреди площадки не больше стандартной станции метро. Сходство усиливали многочисленные прорытые ходы. Материал станции был красно-коричневого цвета- цвета естественного грунта Луны.
   Ходы по размеру одинаковые, размером с ход, что привел Флорова сюда. Некоторые из них имели наклон вниз, некоторые вверх, но, несмотря на это ни один не имел ничего похожего на ступени или лестницы. Похоже, лунатики не знали такого архитектурного приема.
   Флоров заглушил мотор и вышел, резко почувствовав навалившуюся тяжесть. Здесь была нормальная гравитация и что жизненно важно, имелся пригодный для дыхания кислород.
  Флоров совершенно не представлял, куда могли отправиться прилетевшие на вертолете люди и увести с собою Яну.
   Куда двигаться дальше? Он окинул взглядом нескончаемый ряд тоннелей.
   Пол 'станции' в строгом шахматном порядке был утыкан красного цвета дисками примерно метр в диаметре. На вид явный металл. Напоминает люки земной канализации. Что если вертолетчики двинулись сюда? В таком случае число неизвестных возрастало многократно. Люков были десятки.
  Станция оказалась в запущенном состоянии. Было видно, за ней не ухаживали много лет. Кругом лежалая пыль, прессованная труха из технологических обрезков и даже мумифицированные кости непонятной принадлежности и сроков давности.
   Флоров поежился. Ему не нравилось это место. Было что-то неестественное в диком смешении мусора и человечьих или животных останков. Кем бы ни был неизвестный строитель, но он явно был безумен. Или ему было все равно.
   Станцию окутывала стылая тишина, одновременно, откуда-то издалека слышался низкий тревожный гул, напоминающий гул проводов, находящихся под высоким напряжением.
   Внезапно тишину разорвал одиночный выстрел. Флоров присел от страха, хотя если бы стреляли в него, это ему вряд ли бы помогло. После этого в одном из ходов случилась настоящая канонада.
  
  Спецы.
  
   Правосудов вел отряд по маршрутизатору СМ-2, ноу-хау, неиспользованная доселе нигде модификация. Аналитический отдел ОПУ еще до катаклизма разработал прибор для времен, когда использовать систему GPS станет невозможно. Для этого была применена привязка прибора к лунным объектам. Полюсов спутник не имел, так что пришлось использовать мнимые.
   Майор не вникал в тонкости науки. Ему достаточно было, что он держал в руках прибор, позволяющий ориентироваться в лунных недрах. По его показаниям выходило, что они опустились на глубину в один километр в недра Луны. Не больше и не меньше. Учитывая стокилометровую Башню, это с какой же скоростью работал орбитальный лифт? Если по науке, их должно было размазать по стенкам.
   По науке, только это не наша наука, сделал майор вывод.
   Инструктируя перед вылетом, генерал Крутохвостов сообщил ему следующее:
   -Результаты сканирования показали зону повышенной активности в районе кратера Лангрена. Вернее, под ним. Надо сказать, в этом районе много пустот, расположенных в концентрическом порядке, а под Лангреном находится его центр, - сообщил замдиректора ФСБ. - К тому же Алгинский сигнал был направлен сюда же. По нашим предположениям, здесь находится его база. И именно сюда вы должны доставить объект.
   Майор не стал спрашивать, что, если аналитики ошиблись. Он получил задание, и он его выполнит, несмотря ни на что. Беспощадная формулировка. В первую очередь, для себя лично. Для Правосудова она означала внутреннюю готовность переступить даже через себя, и в первую очередь через себя, если того потребуют обстоятельства. Но в таком случае, стоит ли говорить о готовности переступить через других?
   -По разведданным под Лангреном находится система тоннелей, вы должны будете двигаться по ним, не вступая в боестолкновения и не отвлекаясь ни на что. Разведка предупреждает, что в тоннелях иногда встречаются люки, имеющие ярко-красный цвет, открывать которые вы не должны в любом случае, даже если это покажется вам единственным выходом. Это не выход, это смерть!
   Когда раздались первые выстрелы, отряд Правосудова затаился внутри хода. Годзилла и Глаз приготовились к встрече гостей спереди. Сэм и Палыч залегли головами к пройденному пути. Плющ и Росомаха увлекли Яну к стене, прикрыли своими телами, завертели головами, ища укрытие, которого не было. Их зажали в ходе. Идеальная ловушка.
   Но стреляли не по ним. Бой разгорелся не на шутку. Никто не думал об экономии, лупили длинными очередями. Так обычно бьют либо дилетанты, либо наоборот профессионалы, заманившие врага на прямую дистанцию ведения огня.
   В любом случае бой должен был вскоре закончиться. Он и закончился. Длинной одиночной очередью, оборвавшейся словно последний вздох.
   Отряд не двигался. Сейчас должны были прозвучать выстрелы на добивание. Победившие добивали побежденных. Дежурная ситуация. Но следующее показало, что на Луне не будет дежурных ситуаций. Потому что наступила тишина.
   Выждав для верности несколько минут, майор жестами показал Годзилле и Глазу идти на разведку. С самого начала перестрелки спецназовцы не проронили ни слова.
   Разведчики тенями скользнули в темноту, несмотря на громоздкость скафандров.
   Места ушедших заняли Плющ и Росомаха. За девушкой Иван присматривал лично. Он готов был дать немедленный сигнал на отход, если бы услышал хоть намек на то, что с разведкой что-то не то.
   Однако минуты проходили, но ничто не нарушило тишину. Потом раздались условные два щелчка по тангенте, сообщавших, что путь свободен и можно двигаться.
   Они продолжили движение в том же порядке, в котором собрались принять бой, и вскоре воссоединись с остальными. Это произошло сразу, как только ход привел их в некое помещение, примерно таких же размеров, что и предыдущая. Спецы по аналогии стали называть их станциями.
   Считалось, что отряду предстоит преодолеть, по крайней мере, 12 станций, расположенных на разных уровнях, причем не обязательно, что последующая находилась глубже предыдущей. Цель построения неизвестна. Возможно, что это сложная система ловушек. Или одна большая ловушка.
   На станции обнаружили тело. Странное дело, если живые спецы виделись отлично как на картинке безо всяких фонарей, то найденыш смотрелся темной бесформенной кучей. Словно умный свет сам решал, кого освещать, а кого не стоит.
   Чужой свет, понял майор.
   Мертвый, жестом сообщил Глаз. И жестами же сообщил, что дальше лежат еще пятеро.
   Труп проверили на предмет растяжек, после чего перевернули. Мужчина лет 30. Поджарый. В скафандре. Щиток гермошлема опущен. Рот распахнут в крике. В скафандре дыра в размер скафандра. Следов крови нет. Как и половины тела.
   В руках спецавтомат для ведения огня в вакууме.
   Судя по расположению, стрельбу все убитые вели в одном направлении.
   В этом месте на стене имелось несколько рядов квадратных люков.
   Как в морге, подумал майор.
   Один из люков посечен пулями больше других.
   То, что их убило, выбралось отсюда, понял майор.
   Росомаха жестом спросил:
   -Что думаешь?
   Майор ответил универсальным жестом:
   -А я хрен его знает!
   -Мне страшно, - прошептала Яна.
   Майор поспешил закрыть ей рот.
   Они увидели люки и опрометчиво подошли, понял Иван. Они открыли не тот люк! Из него что-то вылезло и напало на них. Один выстрел-один убитый. Они даже не успели расстрелять боезапас. У одного из убитых имелся 'Шмель', которым можно было всю станцию разнести, объем поражении 80 кубических метров, но он им не воспользовался. Потому что не успел. Кого-то сильно разозлили эти парни.
   И совсем не обязательно торчать им здесь. Иван сверился с маршрутизатором, тот указал направление, и отряд продолжил движение. На этот раз майор двигался последним.
   Перед тем, как покинуть площадку, оглянулся.
  Правосудов как-то читал мемуары участника штурма рейхстага, так тот утверждал, что групп, которые должны были донести флаг до купола, было 11. Одиннадцать групп! А дошла только одна. Видно и генерал не решился складывать все яйца в одну корзину. А может и не генерал. И теперь у них всех стало на один шанс меньше.
  
  Г л а в а 5
  Лунные демоны.
  
   Теперь Флоров знал, куда ехать. Как сказал бы Саид, стреляли.
  Красные диски оказались чуть выпуклыми, и, наезжая на них, машина слегка подскакивала. Свернув в тоннель, откуда недавно звучала пальба, он опять покатился под уклон.
  Вскоре он достиг следующей станции, остановил машину и вышел. Под ногами перекатывались гильзы. Потом он разглядел тела и истерически бросился обратно. И остановился. Ему послышались приглушенные стоны.
  Раненые, понял он.
  Он двинулся на голоса и оказался перед стеной с квадратными люками. Сначала хотел открыть тот, что был искорежен, но неожиданно сбоку донеслись голоса:
   -Спасите! Освободите нас!
   Голоса звучали глухо, да и в люки стали долбиться.
   -Вы кто? - спросил Алик.
   -Мы космонавты! Немедленно освободи нас!
   -Как вы сюда попали? Откуда здесь космонавты?
   -Наша станция упала на Луну. Моя фамилия Муслимов, я из России, а это мой напарник Джим Хенсон из Америки. Выпусти нас!
   -Кто вас так?
   -Слушай, приятель! - предложил тот, кого назвали Хенсоном. - Давай договоримся: ты нас выпустишь, а я плачу тебе сто долларов.
   -А похож на американца! - воскликнул Алик. - Они маму родную за доллары продадут.
   -Когда ты меня освободишь, я тебе покажу маму!
   -Он еще и грозится!
   Флоров достал из багажника нож и, просунув в щель между рамой и крышкой, стал ковырять. Он не являлся профессионалом по открыванию замков, но в конце концов ему удалось подцепить 'язычок'. Замок щелкнул, и крышка освободилась. Флоров распахнул люк. Внутри открылся металлический на вид пенал, в котором лежал белый куль.
  -Тащи! -поторопил Муса.
  Флоров дернул, и куль рухнул на землю.
   -Э, дорогой, поосторожней, - простонал Муслимов.
   -Извини.
   Космонавт оказался замотал в белые просвечивающие лохмотья, и ему удалось сесть.
   -Джиму помоги! -попросил он.
   Флоров повторил ту же процедуру, но на этот раз опустил астронавта гораздо осторожнее. И второй пленник оказался замотан в белое точно в кокон.
   -Кто вас так? Пауки что ли? -пошутил Флоров.
  Коконы покрывала однородная плохо поддающаяся ножу корка. Сначала Алик осторожничал, но потом вошел в раж и стал ее попросту срубать.
   Там, где корка наиболее тесно срослась со скафандрами, она растворила их до уровня тягучих белесых нитей. Так что когда Алик окончил очистку, то космонавты оказались лишь в тонких шерстяных комбинезонах.
   -Будем надеяться, что в дальнейшем ножом ты будешь легче махать, - произнес Хенсон.
   -Ну и язва ты, гринго.
   -Ты говоришь, как латинос.
   Они поспешили покинуть свои коконы, но Хенсон вернулся.
   -Любимую ручку забыл, - усмехнулся он, выуживая ее из тягучих волокон и с трудом очищая.
   -Кто это вас так упаковал?
   Джим рассказал, что это произошло, когда он пытался открыть красный люк, а Муслимов помнил события только до того момента, как у него кончился кислород. Это случилось еще на поверхности. Никто из них так и не увидел нападавшего.
   -А ты сам кто? Как здесь оказался?
   -На машине приехал.
   -Парень, у нас есть отличное предложение, - проговорил Джим, - Не лучше ли будет нам сесть всем вместе на твой чудесный бьюик и укатить отсюда к чертовой матери.
   Может, это было ложное чувство, вызванное наэлектризованной обстановкой, но Алику почудилось, что при упоминании нечистого пол вздрогнул. Существовала реальная угроза, что 'мумии' могут перестать дипломатничать, дадут ему по балде и укатят на его машине. Посему он начал быстро врать, пока события не приняли необратимый характер.
   -Возвращаться нельзя, - солидно возразил он. - Наверху сейчас минус двести плюс абсолютный вакуум.
   -А ты что предлагаешь? Ты так и не сказал, что здесь позабыл?
   Алик надул щеки и сказал:
   -Я выполняю задание правительства.
   Хенсон повернулся к Муслимову и сказал:
   -Он, наверное, с теми парнями, которые были здесь и не сделали попытки нам помочь.
   -Куда они пошли? - вскричал Алик. - С ними была девушка?
   -Он точно с ними. Ну, ты скажешь нам, что все это значит? - в голосе Хенсона прозвучала угроза.
   -Мы выполняем задание правительства. И у нас есть транспорт!
   К этому времени Хенсон успел взять его за грудки.
   -Ты скажешь нам, где ваш корабль.
   -Рация у старшего! Нас должны забрать! - пискнул Алик.
   Его уже почти ударили, но неожиданно за него вступился Муслимов.
   -Возможно, он не врет.
   - А я уверен, что парень создан для того, чтобы врать.
  -Остынь, говорю.
  С великим сожалением Хенсон отпустил его.
   -И что ты предлагаешь?
  Муслимов обратился к Алику:
  -Какое у тебя задание?
  Нет задания, опять вспомнились слова героя из нашумевшего фильма. На этот раз боевика.
  -Этого я сказать не могу! Но если мы догоним группу, то выберемся все вместе!
  В чем я лично очень сомневаюсь, добавил он про себя.
   Складно я вру, подумал Алик. Ему было стыдно обманывать космонавтов, но еще меньше хотелось, чтобы бедолаги угнали его единственную машину, без которой у него не хватит смелости, вернее, смелости у него никогда не было, трусости станет так много, что она превысит некую критическую массу, и он сбежит вместе с ними.
   Те думали недолго. Профессия у них такая. В чем, в чем, а в медленном принятии решений их обвинить было нельзя. Они решили ехать, но перед тем как забраться к нему в машину, сделали еще кое-что.
   За всеми перипетиями Алик позабыл о перестрелке, но космонавты напомнили. Все трое обзавелись скафандрами. Правда, из разных комплектов. У кого-то оказался цел шлем, у других комбинезон.
   Перетаскав в багажник оружие и боеприпасы, все трое кое-как разместились в громоздких скафандрах в машине.
   На станции было два входа. Вернее, вход, через который Алик въехал, и выход, через который ушли спецназовцы.
   В одном месте с потолка свешивался кусок шнура, словно предлагая себя дернуть. Когда проезжали под ним, а Алик ехал очень медленно, шагом, даже несмотря на то, что наклон на этот раз оказался небольшим, Хенсон спустил стекло и так и сделал.
   Флоров успел лишь предостерегающе крикнуть, как в тот же момент с резким свистом вертикально вниз махануло гигантское лезвие, лишь чудом не отхватив корму.
   -Больше так не делай, - с чувством предупредил Алик. - А то высажу.
   Вскоре они уперлись в развилку. Другой тоннель тянулся перпендикулярно. В пол вмурована прозрачная труба с шумно перекачиваемой жидкостью.
   -Похоже на канализацию, - заметил Хенсон, и, сняв перчатку и потрогав, добавил. - Теплая на ощупь.
   Флоров позволил себе не согласиться с американцем. Сквозь стенки трубы просматривалось содержимое ярко-алого цвета, в общей массе временами мелькали лохмотья более густой субстанции. Все это больше напоминало пропущенный через мясорубку жидкий фарш.
   Открывшийся ход имел наклон, после недолгого совещания решили ехать вниз. Алик осторожно переехал через трубу, она выдержала, и дальше двигался, пустив ее между колес. В свете фар содержимое трубы еще более взбаламутилось, словно чуя непрошенных гостей. Или оно хотело вырваться наружу и попробовать их более в тесном контакте? Алик поежился.
   Вскоре они достигли следующей станции, совсем крохотной, где на полу в гордом одиночестве, словно мухомор притаился знакомый красный люк.
   - Останови! Теперь мне ничто не помешает посмотреть, что же там, - не терпящим возражений тоном произнес Хенсон.
   -Ехать надо! - возразил Алик, но был вынужден подчиниться, потому что Хенсон открыл дверцу и, пользуясь небольшой скоростью, вышел на ходу.
   -Чтобы куда-то ехать, надо знать куда ехать, - возразил Хенсон. - А как ты едешь? Ты едешь наугад! Приборов никаких, даже компаса! - и беря в союзники сохранявшего всю дорогу молчание Муслимова, сказал. - У него даже компаса нет!
   - Предлагаю прекратить спор, - примиряющее сказал Алик, однако быстро его Хенсон раскусил, не прост парень, ой, не прост, и глаза на 100 процентов состоят из подозрений. - Давайте оставим этот люк в покое и поедем дальше. Я не понимаю, зачем его трогать: лежит себе и лежит.
   - Но как ты с достоверностью можешь утверждать, что этот твой отряд не спустился вниз? - Хенсон подчеркнул интонацией слово ТВОЙ, и Алик понял, что американец не верит ни одному его слову, вернее, перестал верить, и для этого ему понадобилось меньше километра. Это что же получается? Бунт на корабле?
   Дать газ и уехать, вон он следующий тоннель маячит, торопливо неслись мысли. Нет, толстый не даст. Сидит как Будда. Молчит. Он у них главный, точно! Все это космонавты вместе придумали! Сговорились!
   Он попытался побороть охватившую его беспричинную вроде панику. Ведь чуял, одним своим чрезвычайно чувствительным органом чуял, что не надо трогать люк. Не зря он ярко- красного цвета!
   -Джим, пожалуйста, оставь эту чертову штуку.
   Едва он помянул проклятого, как люк скакнул в своем гнезде.
   -Смотри, там кто-то есть! - в ужасе захлебнулся он. - Уйдем отсюда скорее!
   Хенсон бы послушался, если бы не получил неожиданную поддержку от Муслимова.
   -Мужчины в том и отличаются от слабых женщин, что не позволяют страху взять над собою верх! - заявил он, уж лучше бы и дальше молчал, ей Богу, подумал Алик.
   -Действительно, что это с нами? Мы же вооружены до зубов! А если внизу наше спасение? - спросил Хенсон, которого неожиданный удар заставил отшатнуться.
   Он опять склонился к люку, взялся за ручку и уперся покрепче ногами.
   -Кажется, я уже проделывал нечто подобное, парни! - воскликнул он. - Ну-ка, помогите-ка мне!
   И они бросились помогать. Сработал рефлекс, раз кому-то тяжело, надо помогать. Хенсону удалось оторвать люк от пола, Алик взялся с одного края, просунув пальцы в щель, Муслимов-с другого.
   Люк оказался тяжел как танк и поддавался медленно, по сантиметру. Они были так заняты процессом, что не обратили внимания на холод, пробирающий пальцы даже сквозь перчатки. Более дело пошло на лад, и поднимаемый ими люк вдруг очень легко поддался, откидываясь почти вертикально.
   Следом ворвался оглушительный вой, такой плотный и вязкий, практически материальный, он существовал сам по себе, отдельно от исторгнувших его глоток. Столпившихся у люка людей раскидало точно взрывом.
   Флоров покатился прочь, тщетно сжимая разрезаемые болью уши. Чуть в стороне корчился, трясясь полным телом, Муслимов. Лишь американец сбился в комок, словно стараясь пролезть сквозь стену, и не шевелился.
   От продолжения мучений их спасло то, что неподдерживаемый более люк упал обратно, припечатав выход и разом отсекая все звуки.
   Сделалось так тихо, что Алик подумал, а не оглох ли он. Помассировав уши, он выбил из них возникшие пробки. Теперь он мог слышать шумное дыхание застигнутых врасплох людей.
   -Все в порядке? - спросил он.
   Едва он коснулся Хенсона, как тот отпрянул к стене и сел, быстро втянув под себя ноги. Это живо напомнила Флорову борцовскую стойку, правда, он так и не вспомнил из какого вида. Америкашка держался молодцом.
   Вдвоем они занялись Мусой. С трудом его подняв, прислонили к стене.
   -Что это было? Кто-нибудь может мне сказать? - спросил Алик, но никто не ответил. - Хорошо, что мы еще никого не выпустили оттуда.
   -Выпустили, - ровным нехорошим тоном возразил Муслимов, указывая толстым пальцем куда-то вверх.
  Они с Хенсоном одновременно оглянулись. И замерли, не в силах пошевелиться.
   -Фак! - выругался Хенсон.
  
   На высоте двух метров над полом неподвижно словно каменная статуя висела мрачная продолговатая фигура. Белесая и безволосая. Поначалу показалось, что на ней складчатая одежда, но это оказалась рыхлая кожа. На лысом морщинистом черепе кроваво красные глаза.
   -Джим, где твой автомат? - тихо проговорил Алик, но стоило ему нарушить тишину, как фигура резко повернулась на шум.
   Статуя оказалась живой.
  
   Международный аэропорт 'Карнач".
  
  Аэропорт в эти дни сделался непривычно пуст. Не было керосина, чтобы самолеты могли летать, да и самих самолетов не было, потому что весь парк был передан в столицу для эвакуации правительственных учреждений, когда выяснилось, что Луна продолжает блуждать над территорией России.
   Конечным пунктом была выбрана Англия, но при перевозке случилась странная вещь: многие высокопоставленные чиновники рванули сразу за 'большую лужу', где давно проживали их семьи, так что до вечно сырого Альбиона долетел лишь премьер-министр.
   По пустынному полю "Карнача" ветер гнал одинокие бумажки, которые, казалось, стремились улететь на Гавайи вслед за высокопоставленным жульем, бросившим страну на произвол. У ангаров остались лишь вертолеты.
   По-существу, на ходу был только один вертолет МЧС. Дежурный экипаж, дремавший в ангаре, был неожиданно разбужен шумом заработавших двигателей. Выскочив, пилоты потрясенно наблюдали довольно динамичную картину.
   Сторож, выкинутый из кабины, где он также дремал, кособоко полз по бетонке и что-то орал, протягивая руки к пилотам, но крики заглушали раскручивающиеся все быстрее лопасти. Рядом с вертолетом застыла карета 'Скорой помощи', а сам вертолет взлетал.
   "Ми-26" поднялся на несколько метров и вздернул вслед за собой 'Скорую', насмерть принайтованную к фюзеляжу. Вертолету было тяжеловато и, он, накренившись носом вперед, заскользил через забор аэропорта в сторону федеральной трассы М5.
   Мрачное подбрюшье Луны нависало над ним, казалось, что вертолет - это маленький самоубийца, желающий врезаться в Луну и покончить жизнь таким экзотическим способом.
   Многочисленные кратеры были окутаны облаками. Знаменитые своей безжизненностью лунные пейзажи пестрели обломками земных конструкций, захваченных Башней.
   На Луну нельзя было долго смотреть - начинала кружиться голова. Казалось, что она заваливается на смотрящего, словно гигантский асфальтовый каток.
   -Мы умрем! - выл сидящий рядом с Сураевым доктор Галузин.
   Тот грубо пристегнул его ремнем к креслу, посчитав свою миссию оконченной.
   -Отпустите меня, зачем я вам! - просил доктор, немного не подумав, высота была метров сто.
   Ему повезло, что капитан его не слушал. Он слушал кого-то другого, используя для этого наушники пилота, изредка бросая короткие возгласы 'Понял!' и 'Так точно!'.
   Кое-где на трассе попадались попавшие в аварию и брошенные машины, а так трасса была пуста. Вскоре они увидели двух мотоциклистов.
   Сураев снизился, треснув 'скорой' об асфальт и сбросил лестницу. Неизвестные быстро загнали мотоциклы в карету, затем быстро поднялись в кабину. Это оказались Черный и Могул.
   На этот раз вертолет едва осилил подъем. Вокруг шел дождь из реголита, грозя вывести лопасти из строя и всех угробить. Горные вершины спутника величественно проплывали наверху.
   Раздался всеобъемлющий нутряной стон, и Башня подалась к ним. Если до этого до вершины колосса было около километра, то сейчас не больше 300-т метров. Глаза Галузина едва не вылезли из орбит. По существу, вертолет бездумно направлялся в узкую щель между Башней и Землей, и при этом летел верх ногами относительно лунной поверхности, хотя располагался к ней ближе.
   При подлете стало видно, что Луна вращается.
   -Ориентируемся на Башню! - впервые обратился Сураев к подельникам.
   Вертолет стало сильно раскачивать, словно маятник-это боролись два планетарных гравитационных поля. Пилот еле удерживал штурвал. Болтанка продолжалась не менее минуты, и когда машина уже была готова не выдержать нагрузок и развалиться - исчезла так же внезапно, как и началась.
   Сопровождаемая резким приступом тошноты, произошла смена гравитации. Картинка перед фонарем дернулась, и механистическим неестественным движением кувыркнулась. Карета 'Скорой' пролетела мимо словно праща, но не оторвалась. Если бы сила тяжести была нормальной, она бы прикончила вертолет, но так ничего страшного не произошло. Планеты поменялись местами. Теперь над головой была Земля.
   -Сажаю! - подал знак Сураев.
   Он выбрал место между усеявшими вершину Башни валунами. Раздувая пыль, вертолет прилунился, уронив 'скорую' рядом. Забитый реголитом двигатель заглох.
   Внезапно наступившую тишину нарушил сильнейший треск. Бандиты вразнобой закричали и повыпрыгивали из машины. Доктору показалось, что он видит страшную ожившую сказку.
   В данный момент расстояние между Луной и Землей стало наименьшим, а между вершиной Башни и земной поверхностью вообще оставалось всего несколько сотен метров.
   Сейчас в этом интервале двигалась ретрансляционная башня, грубо вспарывая плато, словно гигантский плуг. Она быстро приближалась, держа направление прямиком на севший вертолет. Доктор хотел смыться, но был пойман.
   -Куда? - закричал Сураев. - Выбрасывай мотоциклы, убью!
   До приближающегося плуга оставалось всего сто метров, и вопящего от ужаса реаниматора закинули в машину. Ему ничего не оставалось, как выталкивать мотоциклы. Те двигаться не хотели, зажатые во время болтанки. 'Скорая' все - таки не грузовик!
   Когда он выкинул первый мотоцикл, до башни оставалось всего метров 50. Он истерически дергал второй, колесо того угодило между каталкой и бортом и ни за что не хотело вылезать. Он рванул его со всей силы и выдернул. И замер с 'Ямахой" на руках, потому что понял, что не успевает - грохочущий плуг был в пяти метрах.
   -Бросай, гад! - завопил Сураев, и он со слезами швырнул в него последним мотоциклом.
   Вышка со стоном врезалась в вертолет и опрокинула на крышу. Связанный с ним тросом автомобиль заволочился следом, немилосердно швыряя доктора по кабине. Он вцепился в каталку, но ее оторвало вместе с ним.
  Она покатилась по направлению к дверям, то ли открытым, то ли вообще оторванным, но не успел доктор обрадоваться этому факту, когда увидел в проеме чудовищный обрыв. Вышка волокла вертолет по краю Башни. Луна уходила в космос, а Земля продолжала проваливаться вниз. До обоих поверхностей было катастрофически далеко.
   Галузин уперся ногами в косяк, не давая каталке вывалиться наружу. Его немилосердно мутило, смена гравитации происходила в обратном порядке. Теперь внизу, на Земле, он видел огромный город. Это на какой же я высоте? И как я отсюда слезу? Не успел он подумать так, как вышка сдернула вертолет с лунного плато.
   Галузин завопил так, что оглох, потому что проклятый вертолет снова тащил 'скорую' за собой. Но судьба снова смилостивилась над доктором. Вышка заканчивалась длинным хлыстом радиоантенны, словно копье он проткнул днище машины и застопорил. Звон оборванной тетивы, с каким лопнул соединяющий две машины трос, Галузин воспринял как райскую музыку. Вертолет рухнул вниз, а он остался наверху.
   Словно насытившись полученным эффектом, планеты разошлись. На вершине Эйфелевой башни слегка скособочившись, подобием елочной звезды, украшающей самую верхушку, висела карета 'Скорой помощи' с русскими номерами.
   И самое потрясающее, что отметили все мировые агентства, в ней оказался перепуганный насмерть, но живой русский доктор!
  
  Демон.
  
   Существо, повиснув в воздухе, некоторое время молча изучало их своими выпуклыми глазами.
   -Пришли, твари! - раздался шепот у них в головах.
   -Сам тварь! - полным ужаса дрожащим фальцетом ответил Алик и сразу спрятался за космонавтов.
   -Ты кто? Чего тебе надо? - крикнул Муса.
   - Демон! - воскликнул Хенсон. - Глядите, у него крылья!
   Действительно, за плечами незнакомца мощно били воздух два прозрачных, почти невидимых, крыла.
   -Я представляю народ Кетуя! Мы истинные хозяева Луны! Злые силы заточили нас в рабство! Теперь я свободен и освобожу остальных! - 'сказал' кетуянин. -Я еще молод и силен, я погиб всего четыре земных года назад.
   Хенсон чуть повернул к Алику бледное лицо и процедил, стараясь быть незаметным:
   -Я думаю, нам лучше убраться.
   Куда там: кетуянин прочитывал каждый их вздох.
   -Стоять, твари
   -Стоим, стоим, - поспешил успокоить Алик.
   -После того как я умер, я прошел Обряд. Знаете ли вы, что у народа Кетуя означает Обряд? Горе мое велико!
   - Дорогой, мы понимаем твое горе, - произнес Муса. - Но и ты нас пойми. Мы здесь не при чем, мы сами попали в беду, позволь нам уйти, уважаемый.
   -Вы понимаете? - холодно переспросил кетуянин. - Пока еще вы ничего не понимаете! Но вот когда я заберу вас с собою в Катакомбы, навсегда, тогда вы поймете!
   -Что ты собираешься делать?
   -Неужели непонятно? Я убью вас всех.
   Крылья его вспороли воздух с грозной силой, кетуянин наклонился вперед и ринулся на них. Флоров увернулся в одну сторону, космонавты отпрянули в другую.
   Словно ледяной смерч пронесся между ними. Промахнувшись, кетуянин прилип к отвесной стене. Крылья отливали металлом, глаза безжалостно буравили противника, и пощады от такого врага ждать не приходилось.
   -Стреляйте! - первым опомнился Муса.
   Кетуянин отлип от стены и кинулся на них.
   Они стреляли, не сговариваясь длинными очередями. До атакующего было всего ничего, мало что пролетело мимо. Пули вязли в белесом теле словно в квашне, не причиняя видимого вреда и даже не замедлив полет. Он врезался в них на огромной скорости, сбил с ног и скрылся в тоннеле. В короткую минутку затишья они оценили ущерб. У Флорова и Хенсона оказались помяты гермошлемы, а на Муслимове стальное крыло рассекло шлем как мечом. По лицу космонавта бежала кровь, но рана была получена вскользь.
   Коридор полнился ударами крыльев, кетуянин возвращался, но было непонятно откуда именно последует нападение. Они судорожно рыскали стволами по сторонам, но все равно не уследили. Воздушный вихрь налетел со спины. Кетуянин подхватил Хенсона и, бросив на стену, снова скрылся.
   Когда американца подняли, он с трудом дышал.
   -Нам долго не продержаться! -сказал Муса.
   -Так придумай что-нибудь, командир! -взмолился Хенсон.
   -Надо пробиваться к машине!
   Легко сказать. Стоило двинуться, как снова коршуном налетел кетуянин. Их спасло то, что они пали ниц, и ему не удалось никого подхватить. Лишь еще больше располосовал скафандр Мусы.
   Однако, у бати скафандр совсем ни к черту, отстраненно понял Флоров. Нечего и думать в таком о выходе в космос.
   Снова захлопали жуткие крылья, и они кинулись прочь, не сразу сообразив, что удаляются от брошенной машины, потому что кетуянин грамотно отрезал им путь. И это был конец, потому что от летающего дьявола, кто бы он ни был, им было не оторваться.
   -Повторим маневр! Пропустим его через себя и пробьемся к машине! - приказал Муса, так получилось, что и вне МКС он оставался командиром. Материализовавшийся кошмар надвигался на них. И опять они стреляли в него. Договорившись, космонавты вели огонь по очереди. Хенсон нажал на гашетку, лишь когда у друзей кончились патроны. К этому времени кетуянин оказался в паре шагов и на линии огня, и Джим в упор всадил в него полрожка. Кетуянин завалился назад, истошно закричал и взмыл пол самый потолок. Так его пробрало.
   -Вперед! Гоу! - крикнул Хенсон, пихая космонавтов в спины.
   И они словно очнувшись, припустили.
   Кетуянин спрыгнул на пол и кособоко побежал за ними. Крылья его со скрипом чертили глубокие царапины на полу. И даже бегом он быстро нагонял их.
   И он бы их неминуемо догнал, если бы Алик не заметил свисающий с потолка знакомый корень и, пробегая под ним, не дернул. Он поступил чересчур опрометчиво, потому что свистнувшее лезвие лишь по счастливой случайности не задело никого из людей. Впрочем, иначе было нельзя. Кетуянин, получив удар, заверещал с невыразимым отчаянием и на такой частоте, что на время вывел всех из строя. Возможно, они даже потеряли сознание на несколько секунд.
  Когда смогли ориентироваться, противника не было, лишь на полу лежала отсеченная костистая рука.
   -Что это было? - спросил Алик.
   -Шайтан, - коротко ответил Муса.
   -Мутировавший Дональд Дак, - уточнил Хенсон. - Дискуссию продолжим в более подходящее время. А сейчас - гоу, гоу!
  
   Яростный от боли, летящий на немыслимой скорости, кетуянин устремился прочь, туда, где двумястами метрами дальше двигался отряд майора Правосудова. Так получилось, что, спасаясь сами, Флоров со товарищи подставили спецназовцев.
   Нет, те, конечно же, слышали выстрелы, и майор выдвинул в прикрытие Годзинского в паре с Плющом. Но они даже представления не имели, с чем столкнутся.
   Арьергард двигался, поотстав от основной группы, и демон налетел на них словно сгусток страстной злобы. Годзилла весил даже без навьюченной на него амуниции 110 килограммов, но кетуянин легко вскинул его, пронес 10 метров до ближайшей стены и со всей силы ударил о стену.
   Гермошлем сорвало с головы, и Годзилла потерял сознание.
   Этого кетуянину показалось мало, и не замечая второго спецназовца, он коршуном кинулся на раненого и стал добивать, швыряя по всему полу. У Плюща имелись гранатометы, но он опасался задеть Годзинского. Боец подскочил и, сунув автомат демону в бок, успел дать очередь патронов в пять, пока противник по-звериному извернулся и, вырвав автомат, сбил со спецназовца шлем.
   Однако тот оставался на ногах, он был обучен мгновенно менять оружие и стили борьбы, в руках у него оказались пистолет и нож. Резкими оточенными движениями он прочертил на противнике трапецию, сталь издавала неприятный хруст, и разрядил пистолет в лицо. Только в лицо. Действуя решительно и по сути убойно.
   Нож нанес смертельные порезы, но нападавший не умер. Пули в голову кетуянина тоже не свалили, хотя кожа на лице даже воспламенилась.
   Отлетев к потолку, бессмертный кетуянин сорвал с черепа дымящуюся кожу, оголив желтую кость с дырами ноздрей. Красные глаза торчали словно шары. Клыкастый рот периодически выбрасывал раздвоенный на конце язык.
   В это время подоспела помощь, вернулся основной отряд, оставивший Яну в глубоком тылу, и Росомаха с ходу выстрелил из РПГ. Заряд угодил демону в тулово, вдобавок он схватил его руками, демонстрируя фантастическую реакцию. Взрыв откинул его дальше по коридору, но почти сразу он вернулся. Дымящийся, мерзкий.
   -Бей в крыло! - крикнул майор.
   Теперь мог стрелять Плющ, и промаха он не дал. На этот раз эффект все же последовал. Хитиновое крыло оторвалось, и кетуянин кособоко спикировал на пол. Хромая, он устремился на врагов, на этот раз не так быстро, чем они воспользовались.
   Пока остальные сдерживали натиск, откидывая мерзкую тварь очередями в упор и не давая приблизиться, Глаз дал залп из огнемета. Кетуянин загорелся и свалился на пол. Когда он орал, к нему приблизился майор и, обжигая руки, вложил гранату в разверзшийся рот.
   Взрыв разнес чудовище, вывернув его наизнанку, словно тушу рыбы, приготовленной для копчения. Спецназовцы ждали новой атаки, когда на них кинется тварь уже в новом образе, но монстр был мертв.
   Они осторожно достали Годзинского. Тот не подавал признаков жизни.
   -Дело плохо! Похоже, шея сломана, - доложил Палыч, обследовав раненного насколько возможно.
   Годзинскому наложили шину и переложили на носилки. Уже уходя и замыкая укоротившуюся колонну, майор оглядел поле боя, буквально заваленное гильзами.
   Еще пара таких боев и боеприпасов не останется. А потом и люди кончатся.
  
  Г л а в а 6
  ВРАГИ.
  
  -На самом деле существует теория, что Луну 'подогнали', чтобы защитить Землю! - сказал Флоров. -Хозяев Луны называют по-разному: Странники, Жокеи, Капитаны, Рейдеры.
  -В таком случае, получается, что Капитаны не стали заморачиваться, а взяли небольшую планету вместе с населением! -размышлял Хенсон.
  -Это невозможно! Высокоразвитая цивилизация не может так поступить! -возразил Муса.
  Хенсон, обожавший возражать командиру, не удержался и в этот раз.
  -Почему нет? В конце концов народ Кетуя не погиб, а живет себе в защищенных катакомбах!
  -Живет или заключен? -подколол Алик.
  -Им еще и бессмертие подарили! -подначил Хенсон.
  -Подарили, а зачем? -посерьезнел Алик. -Капитаны угнали целую планету, заключили целый народ в подземелье, заставляют их...существовать бесконечно долго. С какой целью?
  -Биотопливо! -сказал вдруг Хенсон. -Системе управления много лет, энергетические установки нуждаются в подзарядке!
  Муса коротко ругнулся по-своему и резко остановился.
  Машина стояла на станции, но что-то настораживало. Появилось острое ощущение опасности.
   -Стойте, ребята, - настороженно произнес Флоров. - Что-то здесь не так.
   В следующую секунду из-за броневика с треском вынеслись два мотоцикла. На одном сидели Могул и Черным, на другом восседал Сураев.
   -Назад! - крикнул Алик. - Все назад!
   Так получилось, что в этот момент судьба разлучила их, некоторых навсегда.
   Алик шел последним, так что он без труда выполнил свою же команду, космонавтам же бандиты отрезали пути отхода. Ехавшая первой 'Ямаха' с двумя бандитами с ходу врезалась в них, после чего все оказались на полу.
   С ходу завязалась потасовка, заворочался на тесном пятачке матерящийся быстро кровенеющий живой ком. Черный напал на Хенсона, американец сразу понял, кто настоящий противник, да Черный разбирался в борьбе не на жизнь, а на смерть, без подсказок, но между ними горой встрял Муса и взял смертельного соперника на себя.
   Хенсон только скрипнул зубами, он не был уверен в умении напарника вести смертельный поединок, что касается Черного, то ему приходилось видеть таких жилистых чурбанов со смертью во взгляде, он и сам не был уверен, справиться ли он с ним, но времени на раскрутку не было, и американец занялся Могулом.
   Алик в панике устремился по тоннелю, но Сураев на мотоцикле без усилий и даже издевательски нагнал его. Неизвестно, почему лейтенант сразу не застрелил его, наверное, хотел продлить удовольствие. Он едва не наехал на Алика, когда тот в ужасе отпихнулся.
   Коротко рыкнув, мотоцикл упал на бок, замолотив воздух сверкающими спицами вздернутых кверху колес. В этот момент, наверное, упустил свой шанс Алик. Но он не был героем, обыкновенный программист, трус без меры, рядовой обыватель, оказавшийся волею судеб вторым Российским космонавтом на луне. Посему он только обежал упавшего противника по кругу и припустил дальше, в спасительную темноту.
   Сураев выбрался из-под железного коня и выпустил несколько пуль наугад. Было темно, и он стрелял на шум. Впрочем, Алик, поняв это, затаился.
   Удовольствие продлевалось, и ощущение бывшему оперативнику понравилось. Он пошел по тоннелю, изредка стреляя на любой звук. Алик крался впереди, пули с визгом рикошетили от стен. У Алика за спиной был автомат, но он уверил себя в том, что едва начнет его снимать, то получит пулю на любой неловкий звук. А ведь надо было еще снять предохранитель и передернуть затвор.
   Игра в "выбивалы" с уворачиванием от пуль приближались к своему логическому завершению.
  
   У напарников дела тоже шли к концу. С самого начала драки стало ясно, что Муса выбрал себе противника не по силам. Если в прелюдии ему еще казалось, что он дерется на равных, и идет обмен ударами, то в дальнейшем самообман разоблачился сам собой.
   Кулаки Черного больше напоминали булыжники, а не живую плоть. С бесстрастным выражением лица он, по сути, убивал Мусу, круша ему ребра и внутренние органы.
   В запале Муса не почувствовал, что уже понес непоправимый урон, но в дальнейшем резко ослабел. Он уже не дрался, а лишь пытался удержать избивающего его и вошедшего в раж Черного, но силы были слишком не равны. Чем сильнее слабел Муса, тем яростнее выколачивал из него жизнь Черный.
   Убийца вскоре окончательно подавил его своими ударами, не давал вздохнуть, нещадно молотя, куда придется: по лицу, по ребрам, в пах. Муса был весь залит кровью, а Черный продолжал обрушивать на него удар за ударом.
   Хенсон видел это, но ему не сразу удалось справиться с Могулом, тот даже нанес пару ударов, правда, больше в подставляемые американцем блоки, но в один из моментов Джим потерял равновесие и даже упал. Ему не удалось сразу встать, и именно в эти минуты обошлись Мусе очень дорого.
   Могул приближался. Мосластое, покрытое рытвинами лицо осклабилось в отвратительной улыбке. Если так можно было назвать раззявленный рот с текущей слюной.
   Хенсон разозлился сам не себя, и, наконец, вскочил. Через секунду голова техпома была зажата в мертвый захват, и Джим яростным отточенным движением, наработанным годами тренировок в Вест-Пойнте, сломал бандиту шею.
   Мертвый техпом еще продолжал стоять с выпученными глазами, а Хенсон уже бросился на помощь Мусе, но все было кончено. Космонавт лежал на полу в луже крови, а Черный, словно заправский мясник, сложив руки, стоял над ним и смотрел на результат своих действий.
   Хенсон с разбегу лягнул бандита под коленки, но Черный не упал, хотя должен был, ощущение было такое, что под колени у него привязаны чугунные сковороды, а только пошатнулся, недобро поворачиваясь к новой жертве.
   - А тебе я сломаю спину! - пригрозил он и быстрым шагом пошел на Хенсона.
   Решив приостановить его, тот с ходу дал убийце прямой ногой в живот. Тот оказался тверд как скала, и он его не пробил. Больше того, Черный подхватил Джима за ногу и отбросил на стену.
   Хенсон присел, и рука, которая должна была проломить ему череп, врезалась в стену. Джим понял, что голыми руками этого монстра не взять. Он нанес два удара, хотя бы один из которых должен был свалить противника, по боль от обоих почувствовал лишь сам.
   Время шуток кончилось, и Хенсон, достал из кармана свою "любимую' шариковую ручку, переломил пополам, и в его руках оказались два острых как пики ножа, каждый длиной по десять сантиметров, которые он без малейших колебаний вонзил Черному в оба глаза.
   Черный тонко завизжал и, отпихнув Хенсона, кинулся прочь. По-хорошему надо было его добить, но, позабыв про него, едва он стал неопасен, Хенсон вернулся к Мусе.
   Дела того были плохи. На вид множественные переломы костей и внутренние повреждения. Изо рта идет кровь, ноги вывернуты в неестественном положении.
   Хенсон взвалил потерявшего сознание напарника на плечи и понес на станцию. Добравшись до машины, он опустил Мусу на пол и пошел готовить место для раненого. Посторонний шум заставил его обернуться.
   Муса пришел в себя, дополз до крышки люка и пытался ее открыть. Неизвестно для чего он это делал. Наверное, хотел умереть. Командир не любил обременять собой напарника.
   -Нет! Не делай этого! -крикнул Хенсон в отчаянии.
  Словно почуяв добычу, люк подскочил от удара снизу. Джим видел продолжение кошмара.
   Люк открылся, а высунувшийся по пояс кетуянин стаскивал Мусу вниз. Джим закричал, выхватил из машины, набитой оружием первый легший в руку ствол и быстрым шагом пошел прямо на монстра, всаживая пулю за пулей, пока не истратил последнюю, и затвор не застыл в крайнем заднем положении.
   Кетуянин взмыл вверх, а Мусу по инерции провалился вниз, в катакомбы. Хенсон прыгнул, ухватил за куртку и понял, что соскальзывает вниз, но руку не разжал.
   -Отпусти меня! -просил Муса.
   Он был гораздо тяжелее Хенсона и постепенно увлекал за собой. Настал момент, Хенсон повис на раме на одной руке, другой удерживая командира.
   -Алик факинг! - с отчаянием звал он.
   Выпущенный кетуянин кинулся к люку, но неловко столкнулся с крышкой, заставив ее захлопнуться, едва не отрезав Джиму пальцы. Тварь скреблась и просилась обратно, потом настороженно подняла морду.
   Недалеко были еще живые.
  
   Алик к тому времени выбился из сил. Ему казалось, что у Сураева тысяча патронов в обоймах. На самом деле, тот их очень ловко и быстро менял. Дуло пистолета раскалилось от беспрерывной стрельбы, у лейтенанта разгорелся настоящий охотничий зуд. Он во что бы то ни стало, хотел завалить этого упрямого парня.
   Скоро уж должна была наступить развязка, и она наступила, правда, такая, которую не ожидал ни один из соперников. Их догнал выпущенный Мусой демон. Он вылетел из темноты, гудя крыльями.
   -Я вас настиг, твари, - произнес он.
   -Отлезь, гнида! - сказал Сураев и выстрелил в него.
   Монстр шарахнулся от выстрела, словно комар от замахнувшегося на него тапка. Потом вдруг, словно забыв о врагах, повернулся к стене, а она в этом месте была неоднородной, состоящей из органических и неорганических остатков, и, трепыхая крыльями, начал выдирать из нее всякий мусор. Готовил гнездо.
   Когда он повернулся, в стене осталась выемка, в которую разве что можно было положить мяч. Однако монстр обрушился на Сураева и, подхватив вопящего бандита, с треском впечатал в 'гнездо'. Когда демон железными руками 'складывал' несчастного, раздался такой зловещий треск, что Алик не выдержал и кинулся наутек.
   Кетуянин оглянулся вслед, потом сосредоточенно занялся продолжением начатого. Вскоре то, что было бывшим оперативником, а также убийцей коллег Сураевым легло в уготовленную для него ячейку, став частью вечной стены.
   Алик, выдохшись и поняв, что не сможет больше сделать ни шагу, упал без сил. Из тоннеля на него наплывал кетуянин. В голое загнанного Флорова томно проплыла мысль, что надо защищаться.
   Что-то мешало ему сесть удобней. Там же автомат! Он вытянул его и наставил на приближающегося монстра. Оказалось, что он держал автомат за дуло. Впрочем, это было не важно. Этого зверюгу пулей не остановить.
   Вопреки его уверенности, тот остановился. И даже отвернул в сторону голову.
   -Догадался, тварь! - 'крикнул' кетуянин, породив эхо внутри черепной коробки, и опрометью нырнул обратно в темноту.
   Вскоре рассерженное гудение затихло в глубине.
   Алик с равнодушием оглядел автомат и ничего странного в нем не обнаружил. Лишь запасные магазины, скрученные синей изолентой, торчали не вниз, а вверх, образуя крест, но сейчас он не был готов воспринимать такие вещи.
  
  Катакомбы.
  
  Упавшие вниз космонавты не побились, хотя нижний ярус отстоял на 3 метра. И все из-за того, что пол (как и все вокруг) покрывал толстый слой пластичного материала, матового и гладкого. В месте падения остались глубокие вмятины, которые медленно выпрямлялись.
  Космонавты находились в еще одном коридоре. Хенсон посмотрел наверх, на недостижимый люк, и огляделся. Если бы Муса был здоров, вдвоем они бы что-нибудь придумали. А так, чтобы взобраться по голой стене, нечего было и думать. Подготовка Хенсона включала в себя начальные альпинистские навыки, но только со снаряжением. А какое у них теперь снаряжение? Джим посмотрел на кулаки.
   Нижний коридор отличался от верхнего. Здесь было светло, потому что стены светились изнутри. В обоих концах коридор разветвлялся, теряясь за скругленными углами.
   В стенах зияли овальные норы. Их было много. Даже на небольшом участке, который Хенсон мог видеть, больше десятка. Куда идти? Единственное, что понимал Хенсон, из-под люка надо уходить, пока их не обнаружили.
   Он взвалил напарника на плечи и понес. И сразу понял, насколько тот тяжел. Ноги подгибались, пот застилал глаза. Спустя десять шагов комбинезон можно было выжимать.
   На первой развилке он свернул направо, чтобы увидеть примерно на таком же расстоянии, которое прошел, новую развилку. Можно было бы решить, что это тот же самый коридор, если бы не отсутствие люка на потолке.
   Джим решил передохнуть и опустил Мусу на пол, прислонив к стене. От встряски тот пришел в себя.
   -Как ты? - спросил Хенсон.
   -Сектым, - прошептал тот.
   -Понятно. Сейчас отдохнем и выберемся из этой чертовой дыры.
   Муса вздохнул и с трудом проговорил:
   -После полета хотел тебя в гости пригласить. Бешбармаком угостить.
   -Угостишь еще.
   -Подожди, - Муса набрался сил, каждое слово давалось ему с трудом, и сказал:
   -Я модуль отсоединил, батарей хватит, чтобы лететь. Оставь меня и иди, мне уже не выкарабкаться.
   Хенсон остановил его:
   -Хочешь от своего бич-бик-мака отмазаться? Не выйдет.
   Он поднял раненого, взвалил на плечо и продолжил свой нелегкий путь.
  
  Флоров.
  
  Прошло какое-то время, пока Алик смог адекватно воспринимать реальность. Он поднялся, перевесил автомат за спину, поправил скафандр и шлем. И замер.
  Тяжелый удар сотряс пол. Еще один. Неведомая махина приближалась.
  Флоров руками, благо был в рукавицах, разгреб рыхлую стену и торопливо влез в полученную нишу. И плевать, что там чьи-то останки.
  Чугунные удары звучали все ближе, и вот на затаившегося и старавшегося не дышать Флорова упала громадная тень.
  В проеме в угрожающей позе застыл шагоход ростом под самые своды, метра 3 не меньше. Две железные ноги вывернуты 'коленями' назад. Вместо корпуса массивное устройство, напоминающее катапульту. Только снаряд в единственном числе. Громоздкая болванка находится внутри разгонного аппарата и слегка колышется, сопровождаемая свистом движителей.
  От шагохода веяло такой жутью, что у Флорова пальцы поджались внутри лунных ботинок.
   И снова спецназовцы спасли его. Они двигались невдалеке, несшие раненного оступились, и тот застонал. Шагоход мигнул красным и пошел прочь. На шум.
   До отряда майора Правосудова оставалось всего ничего. Раненого несли четверо - Росомаха, Плющ, Сэм и Палыч. Сам Иван шел впереди, Глаз прикрывал тылы, и именно на него обрушился первый удар.
   Снайпер еще обернулся, скользнув лучом нашлемного фонаря по трехметровой фигуре и даже успел неприцельно выстрелить. Шагоход издал хватающую за душу сирену и стремительно выпустил молот. Чудовищным ударом бойца смело к дальней стене. Он попытался вскочить, но не смог пошевелиться. По существу, старший лейтенант Зрящев был уже мертв. Плоские брючины скафандра, завернувшись одна об другую, лежали у него на животе. Зрящев старался не думать, что внутри находятся его изуродованные ноги.
   Подняв автомат, он раз за разом всаживал пули в приближающегося шагохода. Зрящев был отличным снайпером, мог попасть врагу куда угодно, но не знал его уязвимых мест.
   Офицер до последнего вел огонь, выцеливая голову нападавшего, и, не догадываясь, что чувствительное место чудовища не здесь.
   Но именно он подарил остальным спасительную передышку. Великану не удалось с ходу вломиться в ряды отряда, где он подавил бы их словно слон посуду.
   Шагоход подошел вплотную к раненному, без спешки прицельно пару раз опустил тяжеленный молот и проследовал дальше, оставив после себя кровавую кляксу.
   Отряд перегруппировался, но не совсем удачно. Ведь не самому здоровому Росомахе пришлось тащить Годзинского в одиночку. Остальные открыли огонь, но помочь Глазу уже не смогли.
   Шагоход неуклонно наступал, отмахиваясь молотом, и его не останавливали ни пули, ни гранаты, ни напалм. Горел он тоже плохо.
   Спецназовцам удавалось удерживать монстра на расстоянии, но долго это продолжаться не могло. Здесь, на Луне, ничто не могло продолжаться долго. Это Иван Правосудов понял, как и то, что люди, пославшие его отряд, были большими оптимистами. В этом полоумном мире ничто не могло уцелеть.
   В таком раздрае группа выскочила на следующую станцию. Иван приказал сменившему Росомахе Плющу тащить Годзинского в следующий тоннель, а Сэму минировать выход. Минер стал быстро устанавливать пластид.
   Пока Сэм минировал, остальные дрались в глубине хода. И когда Иван скомандовал отход, то смог вздохнуть с облегчением только когда все вернулись. Правда, Палыч помогал идти подволакивающего ногу Плющу, но возвратились все.
   Они залегли, могли подождать, пока монстр приблизится и войдет в зону поражения, но Иван не стал рисковать и рванул все как есть. Возможно, это был первый взрыв на луне, исключая те, что были вызваны падениями метеоритов.
   Взрыв вызвал настоящий обвал. Из стен вывалилась всякая шелупонь, вроде технологического мусора и древних органических останков, сверху все припечатали глыбы феррита. Ход завалило наглухо.
   Наступила тишина, и бойцы смогли перевести дыхание и перезарядить оружие.
   -Откуда эта хрень выползла? - вырвалось у Палыча.
   -Давилка хренова! - так получилось, что Сэм дал новой хрени название.
   Майор подошел к Савосте.
   -Плющ, идти сможешь?
   -Куда я денусь!
   Больше сказать он ничего не успел. В одном из выходящих на станцию тоннелей раздалось знакомое уханье.
   -Давилка! -крикнули сразу несколько голосов.
   -Уходим! Гоу!-скомандовал майор.
  Двигаться стало труднее. Годзинского по-прежнему несли четверо, и командир подключился. Плюща пришлось освободить от РПГ и боеприпасов, он ковылял рядом, с трудом опираюсь на автомат как на костыль. С дугой стороны его поддерживала Яна. Теперь у отряда не было ни авангарда, ни арьергарда.
  
  Катакомбы.
  
  Внизу было жарко и влажно. Словно в парнике в ней поддерживался определенный режим.
  Хенсон нес Мусу по коридору, плохо представляя себе конечную цель пути. Боковых нор становилось все больше, теперь они попадались каждые несколько шагов. Благодаря этому обстоятельству, Хенсон уловил параллельное скрытое и чрезвычайно интенсивное движение.
   -Там кто-то есть, - прошептал Муса.
   -Вижу. Не разговаривай, береги силы.
   Чаще стали попадаться и люки над головой. Но по-прежнему так же высоко.
   Хенсон назло собственной усталости, заставляющей забыть все на свете и сесть, прибавил шагу. Но оторваться не удалось. Вместе с ним прибавили шагу и те, кто передвигались в соседних коридорах.
   Настало время и трое из них вышли наперерез.
   Это были не люди.
   Судорожно дергая плохо слушающимися ногами, навстречу шли мерзкие существа, пародии на людей, безволосые, с отвислой белесой кожей, без половых признаков. Вместо лиц оплывшая рыхлая личина.
   От всех троих несло тяжелым смрадом, одно из существ потрясло отвислым лишенных черт 'лицом' и во все стороны полетели слюни.
   -Погоди-ка! - Хенсон прислонил Мусу к стене, сам быстро вышел нападавшим навстречу.
   Он поставил своей целью как можно быстрее убрать неожиданно возникшую преграду с дороги, и ему это сравнительно легко удалось. Первого он снес ударом ноги с разбега. Удар так здорово получился, с испугу что ли, что нападавший порвался пополам. Двух других он тоже бил ногами. На уровне инстинктов не хотелось касаться ЭТОГО руками.
   Когда все было покончено, он вернулся за Мусой и снова взвалил себе на плечи. Он был опытным разведчиком, успел до космоса побывать в Венесуэле и Сирии, но все равно содрогнулся, увидев стоящие ноги кетуянина, по которым пыталась вскарабкаться остальная часть тулова.
   Сопливый тоже полз, громко хрюкая и полоская 'мотней' по полу.
   Третий 'ремонтировал' сам себя, доставая костлявой рукой мумифицированные внутренние органы из разверзшейся груди.
   И все это вкупе было не то, что страшно, неотвратимо, словно нескончаемый кошмарный сон с заведомо известным страшным концом.
   Хенсон славировал между поверженными и устремился дальше. Хотя слово' устремился' конечно же, с натяжкой подходит для ходьбы смертельно уставшего человека, да еще с центнером живого веса на плечах, да на подгибающихся и дрожащих от напряжения ногах.
   Их преследовали. Судя по шаркающим шагам, существ были десятки. Они двигались параллельным курсом и если бы не разделяющие их стены, то давно набросились бы на людей.
   Они пытались обогнать, но пока это у них плохо получалось. В одном из перпендикулярных ходов упала одна их тварей. Тотчас возникла куча мала, из которой выкатилась скальпированная голова.
   'Мотня' на отвалившейся голове жадно разевала безразмерные словно резиновые губы, издавая неприятные сосущие звуки, а потом вся куча, разом поняв, что пока они поднимутся, добыча достанется другим, издала многоголосый голодный вой.
   Хенсон не прекращал движения, упорно переставляя подгибающиеся ноги, уже понимая всю бесполезность усилий. Все зря. Он услышал, что и Муса молится: "Бисмилла Рахман рахим.' Впереди с треском рухнула стена, и тотчас послышались многочисленные волочащиеся шаги.
   "Все, конец", - подумал Хенсон.
   -Опусти меня на пол, - попросил Муса.
   Джим бережно положил его, голову устроил на коленях и обхватил руками. Он не даст напарнику погибнуть в страшных муках, в его арсенале имелся быстрый прием, дарящий мгновенную смерть.
   Но он не успел ничего предпринять, как Муса вдруг вытянулся и затих.
   -Муса! - в отчаянии закричал Хенсон, чувствуя, что остался один, и чувство страшного одиночества придавило его, заставило сгорбить плечи.
   Он сидел на полу, раскачиваясь сам и раскачивая в объятиях тело напарника, а сзади по тоннелю все ближе подходили жуткие существа. Они шли и спереди, выходили из боковых ходов. Вскоре тоннель оказался полностью перегорожен. Оставался свободным лишь крохотный пятачок с сидящим и раскачивающимся Джимом. Чем ближе подходили чудовища, тем сильнее, тем отчаяннее он сжимал тело командира, словно говоря: 'Не отдам!'.
   Стадо жутких существ подбиралось к нему все ближе, жадно причмокивая и глотая слюни, протягивая руки с облезшими до костей пальцами. Хенсон закрыл глаза.
   Внезапно раздался треск, и тело Мусы вздрогнуло.
   -Ты жив? - вскричал Джим вскакивая. - Мы прорвемся!
   Но Муса не ответил. Раздался новый треск, и сломанные ноги космонавта выпрямились и срослись. На изуродованном лице не осталось и следа от ран.
   Хенсон все понял. В страшной ярости он кинулся на подступавших тварей, но те вдруг отступили назад. Хенсон оглянулся.
   Муслимов с закрытыми глазами парил в воздухе, а за его спиной развевались два прозрачных крыла. И в это время твари набросились на Хенсона.
   Джим дрался с упорством обреченного, ему удалось выстоять несколько минут на ногах, но твари сбили его с ног, навалились скопом, подмяли.
   Когда он уже распрощался с жизнью, сильный рывок выхватил его из разъяренной толпы и вздернул в воздух. Голодные обозленные твари подскакивали снизу, но пока не могли достать.
   Лететь Мусе было тяжело, но он еще поднапрягся и потянулся к колодцу, ведущему вверх.
   Он поднимался слишком медленно, чем твари внизу не преминули воспользоваться. Словно обезумев, они лезли друг на друга, образуя кучу-малу. Верхние лезли на нижних, и вскоре кверху стал быстро расти живой холм. Он рос гораздо быстрее, чем поднимались люди.
   Залезшие на вершину пирамиды твари подскакивали и хватали Джима за ноги. Он яростно пихался, и пока ему удавалось избавиться от непрошенных гостей, но все это и так сильно замедляло подъем.
   Из последних усилий Муса долетел до самого верха, выдавил наружу люк, а потом поднял Хенсона на вытянутые руки и выпихнул вверх. Оказавшись в безопасности, Джим свесился в колодец и протянул руку, чтобы помочь выбраться напарнику, и увидел ад во плоти.
   Муса медленно уходил вниз, облепленный жуткими тварями, которых становилось все больше. Это продолжалось до тех пор, пока он не скрылся целиком в кишащей, словно муравейник куче.
   С высокочастотным верещанием из толпы выскочила пара демонов и устремилась к открытому люку. Лишь отчаяние помогло Хенсону справиться с тяжелой штукой и водрузить ее на место.
  
  Г л а в а 7
  ОБЪЕКТ
  
   -Это еще кто такой красивый нарисовался? - спросил майор Правосудов.
   -Я могу снять его, - коротко сообщил Палыч.
   Флоров чувствовал себя неуютно под направленными стволами. Он констатировал, что снять его мог не только тот, который об этом сказал.
   -Положи автомат!
   Он понял, что до сих пор держит автомат. За дуло. Вполне допуская, что если бы он автомат держал правильно, то у спецназовцев могли взыграть рефлексы, и они ухлопали бы его за милую душу и без излишних разговоров.
   Внезапно выпустив Плюща, который, оставшись без опоры, свалился, к Флорову кинулась Яна.
   -Алик! - и они сшиблись шлемами, словно две черепахи, занимающиеся сексом.
   -Иван, это тот программист! - узнал Плющ. - Да помогите мне встать!
   -Я все понимаю, но откуда он здесь взялся?
   -На машине приехал, - сказал Алик, и как всегда бывало, когда он говорил правду, ему никто не поверил.
   -Зачем ты здесь?
   -С вами пойду. Я полезный буду.
   -Нам обуза ни к чему.
   Спецназовцы переглянулись. Яна этого быстрого взгляда не заметила, так была рада, что-то несла, ахинею, как водится, где был, что делал. А Флорову стало не по себе. Надо было что-то экстренно говорить, что-то обещать, но самое печальное было в том, что, если бы он сказал об истинной причине своего появления, об ИСТИННОЙ, его бы пристрелили без вариантов. Потому что он хотел ПОМЕШАТЬ им выполнить задание. В том смысле, в каком они его получили.
   Алик уже видел дальнейшее развитие событий. Стрелять они, может быть, и не будут, но взять с собой тоже не возьмут. Дадут по балде прикладом и оставят сидеть у стеночки. А Яне скажут, что на обратном пути подберут.
   Обычно словоохотливый Алик стоял и не знал, что соврать. Повисла нехорошая пауза, имевшая обыкновение без перерыва переходить в яростную круговерть событий. Как это принято у них на Луне. Боже, помоги, взмолился Алик мысленно. Неужели близнец, Маша, Рубеж, Вандерхузе - это все зря?
   Слабый ветерок донес до них запах близкой погибели. Давилка, скорее всего, долго подкрадывалась в темноте, в теперь просто шагнула в круг спецназовцев.
   -Здоровяк полез! - успел только сказать Сэм перед смертью.
   Впервые в жизни Алик, да и не только он один, все увидели, как человек складывается вертикально под ударом сокрушительного молота. Под визг Яны спецназовцы разом рассредоточились, одновременно открывая огонь.
   Давилка махала молотом словно косой, сокрушая стены. Пока еще стены. Люди умудрялись отбежать, уклониться, но все это напоминало бег таракана от человека с тапком в руке. И должно было продлиться не слишком долго.
   Не повезло Росомахе, молотом попали по ногам, сначала сломали, а когда он упал, Давилка подступила, чтобы добить, и добила бы, если бы не Иван, выхвативший раненого из-под дубины и уволокший в сторону.
   И опять выстрелы не доставляли Давилке никаких неудобств. Конечно, голова то у него...
   Насколько же Алик был глуп! Он опомнился и закричал:
   -В молот стреляйте! У него там мозги!
   Как ни странно, его послушали. Эффект сразу превзошел все ожидания. Уже от нескольких пуль Давилка взвыла всеми моторами и поспешила спрятать молот назад, не видя, как сзади возник быстрый и яростный как удар молнии майор и, приставив РПГ почти вплотную к дубине, нажал на спуск.
   Раздался взрыв. Контуженый Иван свалился под ноги гиганту, а Давилка зашаталась, грозя упасть прямо на него. Под визги Яны на помощь кинулись Палыч и Плющ. Куда уж Плющу, сам еле шкандыбает, лишь помешал Палычу. Сшиблись спецназовцы, потеряли драгоценные секунды.
   Давилка шатнулась в последний раз и рухнула, сверкнув напоследок развороченным взрывом молотом.
   Переход к тишине получился слишком разительным. Уцелевшие спецназовцы шумно дыша, смотрели через останки Давилки. Там стоял перепуганный насмерть, белый как смерть Флоров, сжимающий в руках край шлема майора Правосудова, за который он и выволок его из-под падавшей туши. Но если бы кто спросил его, как он это сделал, объяснить бы не смог. От шока он совершенно не помнил, что делал последние несколько минут.
  
   Дальше поехали на машине Флорова. Из кабины выкинули пассажирское кресло и заднее сиденье, пристроив носилки с Годзинским, так и не пришедшим в себя. Рядом на полу примостились оба раненых: Росомаха, у которого была сломаны ноги и Плющ, который выглядел и чувствовал себя ненамного лучше. Повел машину Иван. Кроме проблем со слухом у него было все нормально. Если можно называть нормальным, что из доверенных ему людей на ногах оставалось только двое: Палыч и он сам.
  Палыч и Флоров сели на мотоциклы, оставшиеся от Могула и Черного, причем Алик в первый раз в жизни. Ему завели мотор и показали, как ездить, и оказалось, что он умеет.
  Препятствием на пути стала туша Давилки. Хотели столкнуть машиной, но двигатель взвыл, словно обиженный, что заставляют тягать неподъемный вес, и его решили поберечь. Спецназовцы поступили радикальными образом, сунув под шагоход связку из нескольких гранат.
   Яну хотели посадить к Палычу, но она заупрямилась и села к Алику. Сам бы он на ее месте так опрометчиво не поступил. Вообще, с момента окончания схватки с Давилкой, она держалась исключительно рядом. Иван все время бдил за ней и Палыча предупредил, да и тот понимал, не маленький, задание еще никто не отменял.
   Майор отозвал Флорова в сторонку и сказал:
   -Ты должен знать, парень. Врать я тебе не буду. Если ты попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, шлепну тебе к такой-то матери!
   Едва девушка уселась сзади, прижавшись к спине Алика острыми грудями, Флоров почувствовал себя гораздо лучше. Он и не знал, что так бывает.
   Машина поехала первой, они с Яной вторыми, а как же иначе, замыкал процессию Палыч. Пару раз Алик заглох, и Палыч помог завести мотор.
   В довольно спокойном режиме они миновали несколько станций.
   Лимит всевозможных напастей словно иссяк и им дали спокойно ехать. Или главную напасть Келло приготовил напоследок.
   Алик судорожно сжимал руль и нервно озирался. Майор не шутил, и его шлепнут, даже в том случае, если он начнет незапланированно объезжать кочку.
   У Флорова немилосердно болели руки, особенно мышцы предплечья. Вскоре к ним присоединилась новая боль. Дико заболел живот, низ живота казался огромным как у кенгуру. Его откровенно мутило. Самое дикое, что Алик стеснялся кому-то об этом сказать и попросить передышки. Не боялся, что его сочтут за обманщика и накажут, а именно стеснялся. Большой мальчик и тут живот.
   Он уже и ногами сильнее давил на упоры мотоцикла, не сам, живот отвисал. И вскоре должен был провиснуть до пола. Тяжелый, зараза.
   Алик не удивлялся своим новым ощущениям. Они естественно вошли в него, стали своими. И он даже был уверен, что это с ним случалось и раньше. Только он не помнил, когда.
   Когда машина остановилась, он едва не въехал ей в корму.
   -Ну что такое? Почему остановились? - захныкал он.
   -Раненым поплохело, - пояснил высунувшийся Иван.
   Алик, решив размять ноги, слез с мотоцикла, но лишь для того, чтобы упасть на четвереньки. Проклятый живот. Тяжелый как свинец. И не говорите, что золото самый тяжелый метал на земле. Свинец!
  -Что это вы, пацаны? - с подозрением спросил Иван.
  Оказывается, Палыч тоже чувствовал себя не лучше. Он сидел на полу, шумно глотая воздух. А Яна, как ни в чем не бывало, возвышаясь над ними.
  На баб оно не действует, понял Алик. Что? А хрен его знает. Но не действует.
  Отдохнув несколько минут, они тронулись дальше, но были остановлены истошным криком. Палыч, кинув мотоцикл, бросился к машине. Вместо того чтобы удрать, Алик заковылял следом и увидел выгибающегося на носилках Годзинского. Белки глаз вывернуты. Он кричал страшно. Горловой полный муки крик, в котором можно было угадать слова 'Назад!' и 'Умираю!'.
  -Убери мотоцикл! - заорал Иван.
  Алик едва успел оттащить его, как майор сдал назад, едва не переехав самого Алика. Свои люди ему были важнее.
  Крик как по команде оборвался. Палыч вытер влажной салфеткой лоб раненого.
  -У меня у одного живот болит как у беременной макаки, или у вас тоже? - поинтересовался Палыч.
  Оказалось, у всех, кроме Яны.
  -Раненых придется оставить здесь, они не дойдут! - решил майор.
  Алик предпринял слабую попытку отговорить его идти вообще, но стоило ему рот разинуть, как он увидел у своего лица ствол, неприятно пахнущий свежесгоревшим порохом.
  -Еще выскажешь ценное предложение, умрешь первым!- сообщил майор.- Пойдем мы с Любавиной. Палыч останешься с ранеными. Тут уже недалеко осталось. По моим подсчетам не больше километра.
  Алик почувствовал дискомфорт, не названный как в числе тех, кто должен идти, так и других, которые должны были остаться.
  Выручила Яна, вцепившаяся в него намертво и заявившая, что без него не сдвинется с места. Некоторое время майор колебался. Возможно, он выбирал способы его быстрого наиболее эстетичного умерщвления. Алику было все равно. В животе творилось такое, что он чувствовал себя ходячим унитазом.
  Спецназ, блин. Подумал он. Выполняем высокую миссию по спасению человечества! А нас мордой в нашу физиологию. Опустили, блин.
  В скафандре был предусмотрен большого размера памперс, но срать в штаны не хотелось категорически.
  -Мы идем или нет! - выкрикнул Алик.
  -Ну, программист, гляди! - майор погрозил ему пальцем.
  И они пошли.
  
  -Иди вперед! - велел майор.
  Алик пошел налегке, ибо был избавлен от всего, что могло служить оружием. За ним шла Яна. Замыкал Правосудов.
  -Рядом не идти! - предупредил майор. - Опасно.
  Причем не предупредил, для кого опасно. Наверное, лично для него и выполнения полученного задания. Которое должно было погубить землю. И об этом знал только Алик.
  Вскоре они достигли следующей станции. Майор сверился по маршрутизатору, но ничего не сказал.
  -Долго еще? - спросил Алик, и когда Правосудов не соизволил ему ответить, с ходу завелся. - Почему вы не отвечаете? Считаете ниже своего достоинства? А ведь мы рискуем вместе. Все мы люди.
  Откровенно говоря, он и сам не знал, зачем завел эту бодягу. Устал, наверное. Но эффект, как говорится, превзошел все ожидания. Алик думал, что будет идти и изливать желчь словесно и ему станет легче. На земле так и было. А самым благодатным слушателем являлась сестра.
  Тут что-то не срослось. Майор взял его за грудки, что в скафандре было сложно, притиснул к стене, а потом так звезданул по лицу, что в условиях того же скафандра было еще сложнее. Забрало открывало только небольшую часть лица, и кулак просто обязан был зацепить край шлема.
  Майор не зацепил. Чувствовался большой опыт, очень уж аккуратно он заехал ему. Алику даже больно не было. В глазах что-то взорвалось, и он сразу обнаружил себя на четвереньках, пытавшегося то ли сплюнуть, то ли сблевануть.
  -Что вы делаете? - он слышал возню, видно, девушка пыталась прорваться, и сейчас Алик был на стороне майора, уж очень вид у него был непрезентабельный.
  -Ах, так! Тогда я никуда не пойду! - заявила Яна.
  -Пойдешь, куда ты денешься? - майор достал пистолет.
  -Вы мне угрожаете? - опешила Яна.
  -Не тебе, ему! - майор наставил ствол на поверженного Алика. - Так вы идете или нет?
  -Ну, вы и садист!
  -Пойдешь?
  -Да! - выкрикнула девушка.
  -Ну и отлично, - спокойно проговорил майор и спустил курок.
  Пуля попала Алику в лоб, и некоторое время он видел словно сквозь разбитое стекло. Пытаясь вышагнуть из расколотого мира, он сделал шаг, но ноги его подломились, мир завертелся. Откуда-то появилось лицо Яны со слезами. Алик пытался говорить, но во рту была кровавая каша.
  Вот она смерть, подумал он...
  
  -Иди вперед! - велел майор.
  Алик затравлено озирался. Они все еще стояли рядом с машиной, и он столкнулся с серьезным взглядом Палыча. Правосудов жестом поторопил его.
  Алик снова пошел.
  -Рядом не идти! - предупредил майор. - Опасно.
   Все повторилось с точностью до мелочей. Опять они шли гуськом. Алик ничего не понимал. Все было так явственно, так реально. И эта пуля в лицо. Он поежился. Смертельный холодок пробежал по телу. До конца не веря, он ощупал лоб.
   Пытался анализировать ситуацию, но это было сложно. По идее майор не должен был убивать его. Он это ниточка к Яне. Она могла и не двинуться с места дальше.
   Он оглянулся, столкнувшись с белым лицом девушки с округлившимися от ужаса глазами. Нет, пожалуй, она пошла бы куда угодно. Женщины не так сентиментальны, не так верны, как мужики. Мужик упрется и умрет, а женщина нет. Потому что должна родить и вырастить потомство. А что мужик? Перекати-поле. Но верный!
   Опять они дошли до станции, где майор сверился с маршрутизатором. Подняв глаза, столкнулся взглядом с Аликом.
   -А что? Я ничего! - засуетился он, хорошо помня, что было потом.
   Не останавливаясь, они пересекли площадку, прыская вокруг рассеянными лучами фонарей, и углубились в следующий тоннель. От предыдущих он отличался тем, что в дно были вмурованы сразу две трубы с кровавым содержимым. В выступающие полусферы было видно, что скорость прогоняемого багрового месива существенно возросла.
   -А почему мы на машине не поехали! - неожиданно додумался Алик. - Раненых бы сгрузили, а сами поехали. О, нет!
   Едва услышав реплику, майор пошел на него. Глаза бешеные.
   Ни фига не услышал, он ее ждал!
   Алик наугад шагнул назад. Нога попал на трубопровод, оказавшийся неожиданно скользким и не удержалась на месте. Флоров со всего маха сел на пятую точку, нога заехала под седалище, неестественно вывернувшись в стопе. Алику показалось, что он слышит треск. Скорее всего порвалась задравшаяся брючина под скафандром. Потому что порванные связки он вряд ли услышал бы.
   Боль была почище боли от пули в лоб. Несмотря на маячившиеся перед глазами вспышки, Алик еще удивился, что способен на дурацкие сравнения.
   Через какое-то время он понял, что майор с Яной горячо спорят.
   -Да не сделал бы я ему ничего! - оправдывался майор. - Хотел объяснить, что бензина осталось мало, нам бы раненых потом вывезти. А здесь мы уже своими ножками.
   Потом он заботливо склонился над поверженным Аликом и спросил:
   -Идти сможешь?
   Флоров осторожно поднялся. Стоять еще было ничего, но стоило ему шагнуть, как он с воплями свалился на землю.
   -Нет, не смогу.
   -Вот и хорошо, - радостно проговорил майор. - Подождешь нас здесь.
   -Вы что собираетесь бросить его здесь одного? - гневно спросила Яна.
   -А вы нести его сможете? Нет? И я нет.
   -О нем надо позаботиться!
   -Нет, не надо обо мне беспокоиться! - торопливо и горячо возразил Алик, поймав на себе быстрый взгляд майора и слишком красочно себе представляющий, что на его языке означает невинное вроде слово 'позаботиться'. - Я тут вас подожду!
   -Вот и решили. Заберем вас на обратном пути.
   Алик сидел, прислонившись спиной к стене, и смотрел, как они уходят.
   А ведь майор с самого начала решил, его с собой не брать! Понял он со всей определенностью. Вот за что он не любил военных. Красивых здоровенных. Решат что-нибудь, а потом хоть кол на голове чеши. Будут идти до конца. До Аликова!
   А и хрен с ними! Ничего у них не выйдет! Алик же знает.
   По одной простой причине. Потому что идти должен он!
   Алик смежил глаза. Вот отдохну минутку, поползу назад. Теперь имею право на машине ехать. Раненый...
  
  -Иди вперед! - велел майор.
  Опять все они стояли рядом с машиной, и он столкнулся с насмешливым взглядом Палыча.
  Майор поторопил его нетерпеливым жестом, и Алик устало двинулся по проторенному пути. Уже в третий раз.
  -Рядом не идти! - предупредил майор. - Опасно.
  Опять они дошли до площадки, потом до тоннеля с двумя трубами.
  -Осторожнее, они скользкие! - предупредил Алик.
  Показалось или нет, но нога его слабо заныла. Фантомная боль.
  -Товарищ майор, а почему вы решили, что так называемый объект - это Яна? - громко спросил Алик.
  -Не понял.
  -Ведь что такое биофлешка? Живой организм, на который якобы записана информация. Как специалист утверждаю, что все это ненаучно. Живые существа действительно обладают электромагнитными полями, но записать что-либо на них, это нонсенс. Ибо поля существуют не сами по себе. Они наводятся микроточками, которые тоже есть в человеке. То есть они генерирует то, что есть в нем. Все это сугубо индивидуально. Если вы хотите изменить поля, то должны изменить процессы внутри человека. Например, вырезать часть мозга. Или там кровь пустить в другую сторону. Поменять артерии с венами. Вот тогда да, поля изменятся.
  Он опять был притиснут майором к стене. Дежа вю. Глаза спецназовца ему не понравились. Черные, одни зрачки.
  -Брось болтать, умник! Я тебя предупреждал!
  -Вы ведь, наверное, пытались изучить Яну? И ведь ничего не нашли! Никаких полей! Я прав? - сдавленно пропищал Алик.
  У него вроде и ноги земли не касались, майор держал его на весу. Сильный, но легкий, констатировал Алик. Фига он меня бы поднял, муфлон поганый, если бы не 6-кратное ослабление гравитации.
  Майор, удерживая его одной рукой, что-то нашаривал второй. Раздался металлический щелчок предохранителя и вопрос, что он там нашаривает, был снят. Похоже, его собирались грохнуть во второй раз, и Алик торопливо закричал.
  -У Вандерхузе действительно была информация, но он передал ее не Яне, а мне! Причем почти сразу! Только я об этом не догадался! Теперь я могу вас всех спасти, потому что, я знаю, что надо делать. Вернее, что делать не надо! И я знаю, кто такой Келло! Он не инопланетянин! Он вообще не живое существо, как мы его представляем! Он...
  И тут его убили во второй раз.
  
  Снова знакомая до колик машина, Палыч смотрит на него и откровенно ржет. В первый раз он был серьезен, второй только насмехался, теперь открыто смеется. Констатировал Алик. Только что? Этапы своего сумасшествия?
  Это не Палыч! Это Келло! Мелькнула истошная мысль. Для того чтобы проверить сумасшедшую гипотезу, он шагнул к Палычу, якобы чтобы попрощаться, и даже не шепнул, мысленно воззвал:
  -Келло, помоги! Я должен дойти!
  Ничего не изменилось.
  -Я не Кела! - еще шире ухмыльнулся Палыч. - Иди не задерживай!
  Неужели ошибся? Алик отшагнул.
  -Иди вперед! - велел майор.
  Процессия из трех человек, словно похоронная, зашагала по проторенному пути.
   Они прошли площадку, зашли в коридор с двумя трубами.
   Только Алик не стал предупреждать о скользких трубах. Он вообще не стал говорить. Просто остановился и сел на трубу. Его трясло.
   -Тебе плохо? - майор подошел к нему и наклонился.
   Алик, по-прежнему не говоря ни слова, да и не смог бы, нажал на спуск НР, ножа разведчика, который Палыч незаметно опустил ему в карман скафандра. Флоров не стал его поднимать, чтобы тщательнее прицелиться. Чуткий профессионал Правосудов вряд ли предоставил бы ему такую возможность.
   Он стрелял снизу, от кармана, но майор стоял так близко, почти соприкоснувшись шлемами, что промахнуться он не мог. Не мог.
   Пуля попала в шлем Правосудова снизу, развалила подбородок и углубилась в глубину мозга, чтобы застрять на излете, увязнув в костях верхней части черепа.
   Яна билась в истерике, и Алик не сразу смог успокоить девушку. Надо было убрать с лица то, что раньше было внутри головы майора.
   Наконец рыдания стихли. Майор с разверзшимся шлемом лежал навзничь. Уцелели только глаза, в которых было безмерное удивление. Убили ни за что, говорили они.
   Алика трясло, но он продолжал торопливо говорить. Ему надо было выговориться.
   Перескакивая с темы на тему, сбиваясь, он все-таки сказал ей главное.
   Яна не должна идти к Келло, потому что биофлешек не существует. Во всяком случае, в том виде, который придумал Сашка. Откуда он узнал об этом?
   -Естественно, от Келло. Ведь ты знаешь, что Келло не врет! Никогда! Я заметил это, еще когда он подхватил меня после гибели Сашки. Он мог смолчать, не ответить, притвориться глухим, что его вообще нет, отсутствует, но соврать - никогда! Ведь это не соответствует его статусу. Не перебивай меня. А то я буду вынужден некоторые вещи рассказывать по несколько раз. Так вот, когда я спросил его, что убийца искал в моем кабинете, он ответил чистую правду- диск. Диск он искал, а не флэшку, и тем более, не биофлэшку! И этот диск все время была у меня под рукой! Вернее, даже не под рукой, а в руках. Сам не зная того, я везде таскал его с собой! Где он был? Разве я не сказал? Помнишь, пропуск на автостоянку? Пластиковая фотография. На обратной стороне Сашка все и записал. Из-за нее погибло столько людей! Келло! - крикнул Флоров. - Теперь я все знаю! Разрешишь мне идти дальше?
   -Он нас убьет! - прошептала Яна.
   -Нет, дело в том, что он сам хочет, чтобы мы принесли ему диск!
   -Он что самоубийца?
   -Почему? Он еще проживет миллиарды лет.
   -Ничего не понимаю. Зачем же он тогда все это затеял?
   -На диске антивирусный ключ Капитанов! Майор Правосудов преподнес бы его Келло на блюдечке с голубой каемочкой, и тогда Землю ничто не спасло бы!
  
   Остаток пути они преодолели, взявшись за руки и напоминая космических Адама и Еву. Двое в скафандрах бредут навстречу судьбе.
   То, что они приближаются к центру активности, было заметно по увеличению количества труб с "мозговой смесью", постепенно слившихся в один трубопровод нескольких метров в диаметре, наполненный зловещей суспензией.
   Все это варево кипело, выкидывая розоватую пену на прозрачные стенки, внутри проносились темные хлопья.
   Состояние хода становилось все хуже. Стенки разваливались на глазах, все, что в них было, а была там всякая гниль, вывалилось на пол, и они были вынуждены через все это лезть.
   В конце концов, ход окончательно разрушился. И если бы это не произошло на пороге очередной станции, получился бы тупик. А так мусор, словно волной вынесло на свободное пространство. Некоторое время они были заняты поиском выхода, а когда вышли, не сговариваясь, ахнули.
   В центре станции возвышался золотой шар не менее десяти метров в диаметре. Он был великолепен. В тысячах идеальных граней переливалось животворное пламя. Он светился. Он переливался. При одном взгляде на него охватывало благоговение.
   Со всех сторон в него вливались 'трубопроводы', не выходил ни один. Движение осуществлялось только внутрь. Система жила, пульсировала и весьма активно функционировала.
   Шар испускал мощные положительные флюиды, делавшие всю зловещую обстановку легкой и безобидной. Ушли все тревоги последних дней, беспокойство сгинуло без следа, мысли текли в ровном и спокойном русле. Эмоции сглаживались, пропадали - только покой. Вечный покой.
   Вокруг только тепло. Только счастье.
   -Мне надо зайти в шар, - произнес Флоров.
   -Я с тобой!
   Она с силой сжала его ладонь, и они пошли. Они шли к шару, а он удалялся от них. Не прекращая движения, они не приблизились к нему ни на шаг.
   -На колени! - сказал Флоров.
   Они опустились.
   -Кланяемся!
   Они поклонились, коснувшись пола налобниками шлемов.
   Яна так и не поняла, как они оказались внутри. Скорее всего, они в него не входили, а просто он принял их, обняв своими сверкающими стенами.
   Люди стояли на гладком зеркальном полу, отражаясь в многочисленных гранях. На каждой грани Яна и Алик видели свое отражение, и каждый раз оно было разным. Если на одной грани они были младенцами, то на соседней глубокими стариками.
   Мало того. На некоторых гранях виделся совсем иной человек, каким он мог бы быть, но по той или иной причине не стал, не родился. В одном окне Яна даже увидела себя мужчиной. Хоть это был и мужчина, но определенно это была она. Яна даже начала вспоминать свою неосуществленную биографию, но тут же все завертелось перед глазами вихрем, и в мозгу возникло только одно слово: табу.
  С Алика и Яны исчезли скафандры. Флоров остался в белом одеянии, напоминающем саван. Яна же была совершенно голой.
   -Так и знал, что ты лазишь в мой компьютер! - раздался веселый голос, и конечно, это был Сашка, живой и невредимый.
   Алик заоглядывался вокруг, но Яна исчезла, бросив его одного. На Сашке были светлые летние брюки и белый батник. Был он босой. И еще. Сашка никогда не носил белые рубашки. Он подошел и внимательно поглядел Флорову в глаза.
   -Сашка, мы погибнем? - спросил Алик, но понял, что тот его не услышал, просто есть какие-то слова, которые не пропускались к нему, и на которые он не имел права отвечать.
   Вандерхузе продолжал беззаботно улыбаться, а потом вдруг спросил:
   -Алик, ты почему не был на моих похоронах? И не ври!
   Тот не знал, что ответить. Сашка буднично поправил ему завернувшийся воротник, движения его были легкими словно порханье бабочки, и сказал:
   -Будь осторожен, Черный жив.
   Потом он резко оглянулся, как будто его кто-то позвал и торопливо ответил:
   -Да, я помню. Я сейчас.
   Он приник к Флорову и быстро обнял. Алик понял, это не Сашка. Этот только прикидывался Сашкой, но при этом был чересчур нежен, даже женственен, Сашка таким не был никогда. И говорил двойник не так.
   -Мертвые мало говорят, - улыбнулся Сашка.
   Флоров пристально смотрел на его лоб, тщась увидеть след той самой пули.
   -Не ищи, не увидишь! - виновато улыбнулся Сашка.
   Реакция опять была не та. Сашка никогда не унывал. Даже когда его Дегенерат поймал за просмотром фильмов в рабочее время и наказал, и тогда он не унывал. Этот же был как после лоботомии. Уничтоженный. Выжженный.
   Словно почувствовав его негодование, Сашка вздрогнул как от удара, втянул голову в плечи и пошел прочь. Алик стало так невыносимо больно, он последними усилиями сдерживался, чтобы с криком 'Сашка!' не кинуться за ним, остановить, обнять, ведь так много было не сказано, но он заставил себя остаться на месте, лишь смотрел вслед его ссутулившейся покорной фигуре и зло шептал:
   -Это не Сашка. Он таким не мог стать.
   -Ты это про кого? - издевательски спросил у него женский голос, принадлежавший, конечно, Келло.
   Она тотчас возникла рядом, затянутая в шелковый комбинезон. Вдобавок, спереди ткань была прозрачной, не скрывающей выпуклых крупных сосков.
   -К чему этот маскарад? - поморщился Флоров.
   -Тебе раньше нравилось.
   -Я ошибался.
   -Ну что ж приступим к делу!
  Опять появилась Яна. Девушка сладко потягивалась, жмурясь. Сверху на нее падал сноп света, смывая быстро пропадающие в полу цифры и буквы. Шло сканирование.
  -Можешь не стараться! Диска у нее нет! - усмехнулся Алик.
  И столкнулся с хитрым взглядом Келло.
  -А я все знаю! Ты сказал, что диск на пропуске Вандерхузе всегда был с тобой!
  -Был! - веско сказал Алик. - Это не значит, что он сейчас со мной!
  -Где ты его спрятал! Говори! - Келло трясла его, злоба исказило ее лицо. - Иначе очнешься в яме с мертвяками, отнюдь не такими тихими как твой бывший дружок!
  -Я его уничтожил!
  -Уничтожил? Врешь! - Келло с такой силой отшвырнул его, что, не устояв на ногах, он свалился на спину и в таком положении долго скользил по глянцевому полу.
  К нему кинулась Яна.
  -Это правда? Ты уничтожил диск? Но там ведь было наше спасение! - с отчаянием закричала она.
  -Там была наша смерть! - возразил Алик, вставая, и крикнул. - Не так ли, Келло? Чего молчишь? Радоваться вроде должен!
  -Ты за все заплатишь, тварь! На диске действительно было записано то, из-за чего я должен был вас всех уничтожить. Человечество само себя должно было принести в жертву.
  -Я же говорил, он никогда не врет! - подчеркнул Алик.
  -Вам конец, твари! Ну что ж. Выбирайте! Или в яму к мертвякам или...
  На Келло возник красный капюшон с прорезями для глаз, в руках сверкающий топор. На полу плаха.
  -Иди девочка моя! Выхода нет! Это не больно.
  Она шагнула.
  -Стой! - сказал Алик, и она замерла словно сомнамбула.
  -Кто сказал: 'Стой'? - опешила Келло. - Это ты червь?
  -Плаха, это то же самое что диск. Хочешь, чтобы мы сами под тебя легли? А вместе с тем и все человечество? Последний штрих? Ритуал должен быть соблюден? - Алик собрал всю свою волю в кулак, слишком отчетливо представляя, что сейчас последует. И крикнул. - А накося выкуси! - сделал неприличный жест.
   Келло угрожающе двинулся к нему.
   -Все видели! Не мы пошли, а ты! - крикнул Алик.
   -Вряд ли тебе будет легче! - предупредил Келло. - Ты же знаешь, я не вру!
   Самое печальное было то, что он говорил правду.
   Келло опрокинул его на пол, наступил ногой на руку. Сверкнуло лезвие, топор глухо бухнул. И рядом с Аликом влажно запрыгала его рука.
  Дальше все слилось в несколько сочных мазков.
  Визг Яны.
  Алик пинается ногами.
  Келло хватает его за ногу, тащит к плахе. Алик сшибает ее на пол.
  -Ну что ж можно и так! - буднично решает Келло.
  Крак!
  Он потрясает перед лицом Алика его же собственной ногой в безобразной намокшей когда-то белой штанине.
  -Все равно! Не по ритуалу! - шепчет Алик обескровленными губами.
  Дальше он видит только потолок и периодически опекающийся сверху огромный топорище. Он падает и справа и слева, и снизу.
  Алик уже ничего не слышит, видит только взметывающиеся по бокам брызги.
  -Что ты сказал? Что? - орет Келло, опустившись на колени ему в ухо.
  -Все равно...не по правилам, - шепчут уже мертвые губы.
  Тьма затопила все, шар, Келло.
   Не успела Келло исчезнуть, как в глаза ударил яркий свет. Алик зажмурился, и тотчас его затрясли за плечи.
   -Рука! - застонал он.
   -Чего рука?
   Он узнал голос Яны и осмелился открыть глаза.
   -Отрублена! - сказал он по инерции.
   Он был цел. Чего нельзя было сказать об окружающем. Ключ Капитанов был уничтожен, но не по правилам. Теперь разрозненные его фрагменты начали действовать.
  
   Шар погас. Нет, он по-прежнему оставался золотым, но перестал вызывать какие-либо возвышенные эмоции. Просто шар. На площадке сделалось заметно холоднее. Открытое лицо покалывало морозцем. Пока еще легким. Но он все усиливался. Щеки постепенно немели. При выдыхании вырывался пар.
  Адская смесь перестала бежать по трубам, которые немедленно покрылись изнутри серой неопрятной на вид коростой.
  Все это вкупе подействовало угнетающе, и они постарались быстрее покинуть это место.
  Путь назад занял гораздо меньше времени, и они даже не успели запыхаться. Еще издалека был виден Палыч, сидящий с работающим БРК с трубкой рации в руке. Однако по рации он не отозвался. И не пошевелился.
  Алик, велев Яне обождать, приблизился. Он испытал отчаяние и гнев одновременно, когда увидел, что все оставшиеся мертвы. На них не было никаких новых внешних повреждений. Кожа глянцево отсвечивала, глаза закрыты. Трупы покрывала изморозь, а в кабине лежал снег.
  -Что с ними случилось? - с отчаянием спросила Яна.
  -Похоже на отравление углекислотой! Раненные не заметили, что ее уровень превысил допустимый! Они просто заснули!
  На рации продолжал биться сигнал вызова, и Алик, преодолев себя, взял трубку из рук мертвого Палыча.
  -Лунатики! Вас вызывает база! Прием! - взывал кто-то далекий полным безнадеги голосом.
  -Слышу вас, база! - сказал Алик.
  -Господи, майор ты? - голос взорвался надеждой. - Примите срочное сообщение! Орбита спутника восстанавливается. Луна удаляется, майор! Вы победили! Срочно возвращайтесь в точку выброса! Принимаются все меры по вашей эвакуации! Потери есть?
  -Нет.
  -Почему ты им соврал? - спросила Яна. - Это непорядочно!
  -Если на земле узнают, что спецназ погиб, за нами никто и ничего не пришлет.
  -Почему ты так плохо думаешь о людях?
  -Потому что я реалист.
  Потом он освобождал машину от погибших. Яна наотрез отказалась ему помогать. Хотя признала, что ехать на машине они имеют право и должны. Но помогать ему не будет. Такая женская логика.
  Впрочем, далеко уехать им не удалось. В тоннеле они врезались в стену. Хотя Алик был уверен, что стена их притянула словно магнитом.
  -Притянуло магнитом? Ездить не умеешь! - напустилась Яна.
  Тут же корпус машины заскребло, что-то мерзкое полезло под днище, под капот, начало выворачивать колеса.
  -Прыгай! - крикнул он, когда машину, запрокинув набок, потянуло в сторону.
  Яна открыла и сразу вывалилась в оказавшуюся снизу дверь. Флоров еще задержался. Ему надо было забрать БРК. Наконец обняв комплекс, чтобы не дай бог не повредить, он тоже сиганул вниз. Треснулся так, мало не показалось.
  Машину втягивало в стену, мерно покручивая. При этом клейкая на вид лента накручивалась на корпус машины, постепенно превращая его в довольно опрятный кокон. Через минуту машина исчезла будто и не было. Просто стена.
  Дальше они пошли пешком. Из-за все более ощущающейся нехватки кислорода были вынуждены задраить забрала шлемов и перейти на дыхание из баллонов. Но как ни странно это не задержало движения.
  Как это всегда бывает, путь обратно занял гораздо меньше времени. Флоров недоумевал, ему то казалось, что он вниз почти сутки спускался.
  С подлунным миром продолжали происходить метаморфозы. Это выразилось в том, что странное 'безламповое' освещение разом выключилось, и наступила полная тьма. Они включили нашлемные фонари.
  При выходе на следующую станцию в лучах фонарей мелькнул открытый красный люк.
  У Алика возникло дурное предчувствие, и он погасил нашлемный фонарь и Яну заставил.
  Оказавшись на станции в темноте, присел на корточки и стал шарить руками вокруг. Под руки попали ровные закругленные края колодца. Колодец был открыт! У него возникло дурное предчувствие.
   Не вставая с корточек, он подполз к соседнему люку, и оно подтвердилось. Соседний колодец тоже зиял дырой. Алик окаменел. Он представил себе поле, усеянное, словно минами десятками разверзшихся отверстий, каждое из которых таило в себе верную смерть.
   Им повезло, что они выключили свет. И то, что вели переговоры по рации.
   -Тихо, Яна, - прошептал он. - Они здесь.
   -Кто здесь?
   -Монстры. Они, наверное, на стенах и потолке расселись. Больше ни слова.
   Они молча поползли в темноте, периодически натыкаясь на распахнутые люки и огибая их на ощупь.
   Внешние микрофоны исправно доносили раздающиеся снизу странные, хватающие за душу звуки: иногда это был звериный вой, иногда далекий полный нечеловеческого страдания человеческий крик.
   Когда Алик миновал очередной колодец, нога его непроизвольно свесилась вниз, и он почувствовал, как кто-то осторожно тронул ее. Он с отвращением отдернул ее, а снизу раздался громкий вздох сожаления.
   Один раз над их головами пролетело что-то большое и развевающееся.
   Путешествие им показалось длиною в вечность. Вокруг них двигалось, шумно вздыхало и жило то, что живым назвать было никак нельзя. Со всех сторон доносился шум потревоженных с насиженных мест монстров, хлопанье бесчисленных крыльев. Твари что-то чувствовали.
   Они успели нырнуть в крайний тоннель, ведущий на поверхность, когда чудовища, поняв, что добыча ускользнула, стали дико орать. Тотчас сработавшие фильтры внешних микрофонов отсекли весь этот кошмар.
  
  Г л а в а 8
  ШАТТЛ УХОДИТ В ВЕЧНОСТЬ.
  
   Президент России позвонил Клинту Доновану по 'горячей' линии ночью. Донован не спал. И более того, он все знал.
   И на этот раз русские обошлись без них. Луна стремительно возвращалась на прежнюю орбиту. Она давно вышла из земной атмосферы. Но что-то там у русских не срослось. Их парни, были лишь догадки, что это те герои, которые все это сотворили, остались на спутнике без транспорта и ждали эвакуации.
   Помощь запаздывала. 'Протон' был уже на Байконуре, но стартовать не смог из-за мелких повреждений. Обычное русское разгильдяйство! Спасти весь мир и погибнуть по своей глупости.
   И все равно они не смогли обойтись без нас, с изрядной долей злорадства подумал Донован. Он был готов помочь. Шаттл 'Селена' уже покинул корпус вертикальной сборки космического центра Кеннеди и занял место на стартовом комплексе ?39.
   -Нам нужен твой шаттл! - без обиняков заявил Рубин после приветствия.
   Один-ноль! Подумал Донован.
   -У меня люди остались на Башне. У них кислорода на 8 часов. Я прошу сбросить посадочный модуль. Извини, совершенно нет времени на дипломатию.
   -Окей! Я немедленно переговорю с министром обороны!
   Вскоре на проводе был Колкорд.
   -Как и предполагалось, русские попросили наш шаттл. Просят сбросить посадочный модуль. Какая у нас там обстановка, генерал?
   -Обстановка сложная, сэр. Пространство около спутника 'грязное'. Много космического мусора. Пыль. Плохая видимость. Есть угроза безопасности шаттла.
   -От нас не ждут невозможного. Отстрелить модуль с безопасного расстояния и уходить. Дальше пускай русские сами расхлебывают. Решать нужно скорее. У них кислорода на 8 часов. Какие предложения насчет экипажа?
   -У нас две кандидатуры. Беннет Ли Тейлор.
   -Исключено. Тейлор национальный герой. Мы не можем им рисковать даже гипотетически. Если с ним что случится, СМИ меня порвут.
   -Тогда остается Гликенхауз. Дублер Тейлора.
   -Гликенхауз? Ничего не слышал о нем. Но этот вариант гораздо предпочтительнее.
   -Кого еще включать в экипаж?
   -Я думаю одного пилота достаточно. Зачем нам лишние риски?
   -Он не совершил ни одного полета в космос, сэр. К тому же на 'Селене' установлена новая система ручного динамического управления, с которой ему работать не приходилось. А вот Тейлор уже с ней знаком.
   -Не упоминайте мне больше о Тейлоре! - Донован представил кошмарную картину, вся планета ликует по поводу спасения, а он хоронит национального героя, впрочем, это будут и его похороны как политической фигуры. Он суеверно постучал по столу. - На 'Селене', насколько я знаю, установлен самый мощный компьютер на сегодняшний день. За пилота все сделает программа. Так что не паникуйте, генерал. Звоните директору центра Кеннеди. И вообще, как это у вас говорится, разбудите 10 тысяч человек. Максимум через 4 часа шаттл должен быть в космосе!
  
   Карьера майора ВВС США Гаса Гликенхауза полетела коту под хвост в одночасье. На МКС должен был лететь он, но когда майор уже прошел полный курс подготовки в Хьюстоне, то был внезапно заменен Джимом Хенсоном.
   Поначалу майор хотел узнать причины столь резкой перемены своей судьбы, но натолкнулся на стену молчаливого сопротивления, когда никто не хотел ничего объяснять. По большому секрету знакомый штабной офицер намекнул, что дело не обошлось без вмешательства ЦРУ, и тогда его по-настоящему прорвало. Мало того, что он устроил грандиозный скандал начальнику секретного отдела Уолшу, так его угораздило еще и подать рапорт генералу Биллистайну.
   Старик не прощал такие шутки никому и рапорт подписал. После этого Гликенхауз сорвался, напился и закатил знатный скандал Сандре. Он и не знал ранее за собой таких способностей. Жена у него была из 'породистых', не прощала даже когда ему вздумывалось повысить на нее голос. А тут скандал. Возможно, она никогда его не любила. Так или иначе, она решила поставить точки над i, порвать со спивающимся неудачником раз и навсегда: забрала маленького Сида и уехала.
   Все свалилось одновременно. Он лишился всего. Работы, карьеры, жены. Вся подлость этих мерзких людишек, именовавших себя человеческим сообществом, обрушилась на него вдруг и погребла своей массой.
   Майор был вынужден уехать к своему престарелому отцу, который проживал на ранчо в Колорадо. Тот и в лучшие годы не жаловал сына, ну а так теперь вообще заделался старым ворчуном.
   Целыми днями Гликенхауз - старший старался попасть на глаза сыну, чтобы сделать пару лишних и нудных замечаний.
   -Газ, сколько раз говорить тебе, чтобы ты выключал за собой воду в туалете, - говорил он, одетый как всегда в неизменную фланелевую клетчатую рубаху, от одного вида которой в глазах уже начинало рябить, джинсы и сапоги. - Газ, ты опять не заправил постель. Газ, ты не вытер туфли на входе.
   Вот и в этот раз, когда отец возник на пороге его комнаты, майор подумал, что сейчас последует новое замечание, но тот вдруг сказал:
   -Сынок, по-моему, там какие-то люди собираются брать наш дом штурмом.
   Гликенхауз вышел на улицу и увидел садящийся на лужайку военно-транспортный вертолет. Лопасти еще крутились, а к дому уже бежали солдаты в камуфляже. На одном была рация, по которой он безостановочно вел переговоры.
   -Господин майор? - спросил капрал и, получив утвердительный ответ, продолжил. - Сэр, вам предписано немедленно прибыть на мыс Канаверал. Приказ министра обороны, сэр.
   - Вообще-то, я уже не военный и министру обороны не подчиняюсь. Что случилось? - спросил Гликенхауз. - Нашли пропавшую МКС?
   -Подробности вы узнаете лично от генерала Биллистайна, сэр.
   Майор уже сидел в вертолете, когда увидел торопящегося к нему отца. Тот протянул сверток и сказал:
   -Ты, наверное, опять поедешь в Россию, - старик еще помнил, как он ездил на стажировку в Звездный. - Возьми, тебе пригодится.
   Капрал захлопнул дверцу и, раскидав лопастями воздух, машина сразу провалилась вверх. Гликенхауз развернул сверток и увидел пару шерстяных перчаток.
   -Настоящая шерсть, сэр, - прокричал капрал.
   -Что? - не понял майор.
   -Сейчас таких не делают, одна синтетика. Но скажу вам по секрету, вы не полетите в Россию, сэр. На мысе вас ожидает шаттл, он уже на стартовом комплексе ?39.Все готово к старту. Вы полетите на Луну. Если б вы знали, сэр, как я вам завидую.
  Капрал протянул трубку радиотелефона спецсвязи.
   -Генерал, - поприветствовал Гликенхауз. - Я могу узнать к чему такая спешка, сэр?
   -Можешь, сынок, - ответил тот. - Русский спецназ погибает на Луне. И наш президент дал слово русскому президенту, что мы их спасем.
  
   Гас Гликенхауз 8 лет был дублером Тейлора. За это время Первый номер успел дважды слетать на шаттле и побывать на МКС. Гас мог только мечтать об этом.
   Теперь его мечта начинала сбываться, но все это происходило чересчур быстро. Торопливо, на бегу. Ему хотелось крикнуть: 'Остановитесь! Дайте насладиться моментом! Я этого слишком долго ждал'!
   Пресс-центр в космическом центре был непривычно пуст. Гас шел между рядами. Вот его место. В последнем ряду. Здесь он всегда сидел на пресс-конференциях Тейлора.
   -Журналисты ничего не знают! - пояснил сопровождающий офицер. - А тех, кто успел пронюхать о подготовке 'Селены', не пустили! Мы полагаем, излишняя шумиха здесь не уместна.
   Гасу было грустно, что его парадный китель не пригодится. И вообще казалось, что все это всего лишь дьявольская изощренная тренировка. Сейчас выйдут эксперты и скажут, пренебрежительно скалясь:
   -Отбой, сынок. Все это был всего лишь тест. И ты его как всегда не прошел. Поэтому ты и вечный дублер!
  
  Одетый в оранжевый скафандр майор шел по космодрому. В стартовом комплексе возвышалась "Селена', опутанная кабелем, в облаках обдува. ЕГО корабль. Ни один нерв не дрогнул на лице астронавта, но в душе все пело. И именно в этот момент ему стало глубоко наплевать, что его не покажут по десятку мировых телеканалов, и что его парадный китель с планками наград остался висеть невостребованным в специальном гардеробе космического центра.
  И табличка на шкафчике поистерлась за долгое время. А так как никто не вздумал обновлять бейджик второразрядного дублера, то он сам подписал его гелиевой ручкой.
  Вокруг астронавта находилась группа обеспечения, включавшая в себя высокопоставленных офицеров США и НАТО, а также техников, врачей и телеметристов.
   -Русские о тебе знают, - давал Биллистайн последние наставления. - Все равно отвечай на любой запрос, если в России и до этого имелись проблемы по части техногенной дисциплины, то теперь и подавно. Стратегические силы приведены в состояние полной боевой готовности, так что они вполне могут посчитать тебе за врага и сбить.
   -Я постараюсь, сэр, чтобы этого не произошло.
   -Постарайся, сынок. От твоих наблюдений и докладов зависит очень многое. Удачи.
   Гликенхауз поднялся по лестнице на площадку лифта и вошел в кабину. После подъема техники открыли люк и помогли ему занять место в пилотской кабине.
   Затянутый в предохранительные ремни, он уже лежал в кресле в наглухо задраенной кабине, когда над ним зажегся экран. На нем возник сам Директор космического центра Уильям Парсонс.
   -Прошу прощения, майор, что не привезли с вами вашего отца. Это ведь традиция, чтобы родственники провожали астронавтов. У вас ведь больше никого нет?
   -Можно считать и так, - Гас подумал о Сандре и маленьком Сиде. Где они сейчас?
   -Но мы получили видео из Колорадо. У вас есть несколько минут.
   Директор исчез, уступив место дергающейся картинке. Отца снимали с ручной камеры.
   -Газ, у меня не было времени сказать тебе самое главное, - проговорил он. - У меня тоже были в жизни трудные минуты. Особенно когда восемь лет назад умерла Элен, а ты как раз уехал в Хьюстон. Тоже хотелось проклясть весь мир, но я не сделал этого. Я просто стал жить. Никогда не злись на людей, Газ. Они не виноваты в твоих бедах, вот что я хотел сказать, сынок.
   Раздался рев дюзов, и шаттл сотрясла первая стартовая дрожь. Изображение на экране разом исчезло, хотя старик хотел добавить что-то еще.
   С жестяным грохотаньем отошли фермы, астронавта вдавило в кресло, и шаттл встал на стартовый столб. Через мгновенье он разорвал земное притяженье и ушел вверх.
   На высоте десяти километров отделилась первая ступень. На высоте ста километров прекратилась вибрация, и шаттл вышел за пределы атмосферы.
   -'Селена', говорит Хьюстон! Вы в космосе! Как вид?
   Стальные шторки на переднем экране раздвинулись, открывая величественное зрелище: шаттл плыл в открытом космосе.
   В далеком Хьюстоне раздались аплодисменты.
  Майор чуть скорректировал курс, направляя корабль в восточное полушарие. Под ним пролегла бескрайняя Атлантика, но майор уже не замечал всех ее красот, потому что увидел Луну.
   Вид ее был страшен. Пока просматривался лишь огромный лунный серп, постепенно взбухающий над земным горизонтом по мере продвижения шаттла вперед. Луна напоминала чудовищную по размерам черепаху, вздумавшую оседлать земной глобус.
   На поверхности спутника продолжали бушевать бури, и из пылевых облаков торчали только наиболее высокие горные пики.
   Планеты разделяло более тысячи километров, что давало пространство для маневра. Автоматика выводила шаттл таким образом, чтобы, не заходя в верхние слои стратосферы Земли, он оказался не ближе ста километров от вершины Башни. Это расстояние было принято считать оптимальным с точки зрения безопасности.
   Шаттл удерживал эшелон над Луной на высоте порядка двухсот километров, и, наклонив корабль, астронавту удалось увидеть общую картину.
   Картина просматривалась мрачная. На поверхности спутника все кипело. Открытыми оказались лишь некоторые области. Равнина Бейли, где должна была находиться Башня, в число их не входила.
   -'Хьюстон', говорит 'Селена'! Похоже, на спутнике начался ураган. Сориентируйте меня!
   -'Селена', это Хьюстон. Мы связались с русскими. Сейчас будет получен пеленг. Пеленг получен. Код корректировки передан в бортовой компьютер. Минимально допустимая орбита над Башней- 50 километров!
   -Хьюстон, это чересчур много. Надежность срабатывания спасательного модуля не больше 30-ти.
   -'Селена', выполнять приказ!
   Коротким и ударами носовых корректировщиков шаттл сбросил скорость, и спутник стал притягивать его. Высота до предполагаемой Башни стала таять. 100.95.80.
   Трясти начало уже на 60-ти.
   -'Селена', это Хьюстон. Датчики показывают усиление вибрации. Что там у вас?
   -Все окей! - доложил Гас, стараясь не прикусить язык.
   На 50-ти сработали тормозные двигатели, останавливая неконтролируемое падение. Вибрация немного утихла.
   - 'Селена', отстреливайте спасательный модуль!
   И в этот миг пеленг русских исчез. Гас понял почему, стоило ему взглянуть вбок, шаттл по-прежнему висел крыльями перпендикулярно орбите.
   - 'Хьюстон', похоже на Бейли новый выброс! Я не вижу посадочной площадки! Большой риск промахнуться! Модуль в таких условиях просто разобьется! Прошу разрешения занять расчетный эшелон 30!
   Ему разрешили не ниже сорока.
   Опять усилилась вибрация.
   Внезапно, в коротком просвете Гликенхауз увидел плоскую вершину Башни, показавшуюся страшно малой.
   - Я что-то вижу! - передал он. - Это в районе равнины Бейли. Плохо видно, попробую опуститься ниже!
   - Своими действиями вы нарушаете инструкцию! Визуальный контакт не входит в вашу задачу! - раздался голос Уолша. - Возвращайтесь на орбиту!
   Майор сделал вид, что команду не слышал и включил тормозные двигатели. Под действием силы тяжести шаттл резко провалился книзу. В тридцати километрах от поверхности Башни корабль основательно затрясло. Гравитационные поля двух планет наложились друг на друга и устроили настоящую свистопляску. Шаттл несколько раз прокрутился вокруг своей оси.
   -Вижу обломки! - передал Гликенхауз. - Утверждать, что-либо точно не могу. Похож на разбитый летательный аппарат. Самолет или вертолет.
   -Отлично, майор, надеюсь, ты удовлетворил свою тягу к исследованиям? - прокричал Уолш. - Приказываю начать десантирование модуля!
   Выполняя приказ, майор скинул предохранительный клапан с пульта управления спасмодулем (ПУСМ). На мониторе загорелась надпись:
   -Точность десантирования не гарантирована! Дистанция превышает расчетную!
   Астронавт ввел запрос о нужной дистанции. На дисплее замелькали цифры расчетов, учитывающих дальность, видимость, силу притяжения, устойчивость пеленга и множество других параметров.
   -Не больше двадцати километров, - был ответ.
   Майор доложил в Хьюстон.
   -Приказ выполнить не могу. Расчетная высота 20 километров.
   На этот раз ответил генерал Биллистайн.
   -Ты сделал все, что мог, сынок! Сбрасывай модуль и уходи!
   -На сколько у русских осталось кислорода?
   -На два часа.
   -Если я отстрелю модуль сейчас, нет никакой гарантии, что он попадет на Башню! Люди погибнут!
   -Гас, послушай меня! Никто не вправе требовать от тебя невозможного! - сказал генерал. - Ты уже герой! Ты сделал все, что в силах этого чертова аппарата. Не твоя вина, что техника несовершенна.
   -Сэр, через два часа им станет нечем дышать!
   -Послушай меня, сынок! Это реальность, и с ней ничего не поделать. Просто смирись, а твой грех перед Богом, я, так и быть, возьму на себя по долгу службы! Это приказ. Или я должен напомнить тебе о положениях устава вооруженных сил. Если на, то пошло. Это всего лишь русские, которые еще на моей памяти были нашими врагами!
   Гликенхауз посмотрел вниз сквозь фонарь. Луна 'кипела'. Обломочно-пылевой слой имел такую плотность, что казалось 'Селена' идет уже над поверхностью. Астронавт представил, как русские сидят сейчас в эпицентре этой каши, сгрудившись у пеленгатора, и ждут. Херовая, должно быть, смерть от удушья, подумал Гас.
   Астронавт повел джойстиком управления главным двигателем, и шаттл стал погружаться в кипящую атмосферу. По рации что-то крикнули, но тотчас связь оборвалась. Пыль надежно экранировала сигналы. Оно и к лучшему, рассудил Гликенхауз. Корабль сотрясали мощные толчки. Началась болтанка.
   Восемнадцать километров.
   Пятнадцать.
   Десять.
   Струи песка со крипом обтекали фонарь. Пару раз в крыло саданули крупные обломки.
   - Нарушение термоизоляции плоскостей! Меры устранения: выйти из зоны переменной плотности, занять стационарную орбиту и осмотреть плоскости визуально! - загорелась надпись.
   Нажатием кнопки астронавт обновил показания ПУСМ. Загорелась надпись:
   -Пеленг неустойчив! Точное десантирование невозможно!
   Нужно было опускаться ниже.
   Скрипя зубами, Гликенхауз повел джойстик еще дальше. Частота вибрации усилилась, черты кабины приобрели расплывчатые очертания. Фонарь окончательно забился песком. Шаттл зарылся в него носом.
   Девять километров.
   Восемь. Первый полет и сразу рекорд! Подумал Гас.
   И тотчас показания ПУСМ:
   -Сигнал пеленга неустойчив! Точное десантирование невозможно!
   Одним движением Гас откинул забрало шлема. Показалось, что он попал в ад. Тряска, грохот, свист окончательно вышедшей из строя радиостанции.
   Он сунул руку в карман скафандра, нашарил диск. Сколько себя помнил, всегда его собой таскал, наделся, что полетит и послушает его на фоне звезд.
   Он глянул на забитые реголитом фонари и горестно усмехнулся.
   Да и черт с вами! Сгодится и так!
   Он вставил диск в дископриемник (с пятого или шестого раза, трясло так, мало не казалось), и в рубке зазвучал заводной рок-н-ролл в исполнении Шерри Кроу.
   -Немедленно набрать высоту! - сработала аварийная блокировка. - Автоматическая корректировка невозможна!
   И он выключил ее.
   Оп-па!
   Они установили новую штуку, подумал Гас. Ему что-то говорили перед стартом, особо не акцентируя внимания, сказали, что это не пригодится, все сделает компьютер.
   И вот теперь новая система динамического управления включилась. А он представления не имел, как она работает.
   Они погубили меня, он принял это как неизбежность.
   Шаттл повел себя как норовистая лошадка. Пока астронавт приспосабливался, 'селена' полностью потеряла управляемость и 'провалилась' недопустимо глубоко.
   Корабль оказался так низко над поверхностью, что выскочил за нижнюю границу окружавшего спутник хаоса, и Гас увидел не только остатки перевернутого вертолета, но и людей.
   Как по команде ожил ПУСМ.
   -К десантированию готов!
  
   Ну и славно. Астронавт нажал кнопку пуска. С шелестом разматывая парашюты, к цели ушла бронированная капсула.
   -Точность попадания - пятьдесят метров! Есть приземление!
   Шаттл продолжал падать, и была опасность, что своей тушей раздавит только что спасенных им людей. Гликенхауз взял как можно круче вверх, и тотчас левой крыло, лишившееся термоизоляции, перегрелось и загорелось. В обычных условиях это было невозможно, но спутник успел нахвататься кислорода из земной атмосферы.
   Резко упала тяга, и Гас понял, что шаттлу не уйти. На короткое время ему удалось зависнуть, и он смог пройти над терпящими бедствие людьми на бреющем. Но уже в следующее секунду Луна властно потянула шаттл вниз.
   -Внимание, всем кто меня слышит! - передал астронавт на удачу, вдруг кто услышит. - Я майор ВВС США Гас Гликенхауз, пилот шаттла 'Селена', сбросил спасательный модуль терпящим бедствие на Луне людям. Задание выполнено. Всем, кто меня слышит! Уйти не успеваю. Шаттл обречен. Об одном жалею. Мне бы еще разок послушать обалденную балладу Снау Пэтрол ...
   Скорость спутника оказалась столь впечатляюща, что рельеф под шаттлом менялся, словно в анимационном фильме. Шаттл зацепил край Башни-и рухнул вниз.
  Каменная стена с огромной скоростью проносилась мимо. Высота 100.95.80!
  Гас вцепился в джойстик и старался вывести машину из пике.
  55! 50!
  Если б земное тяготение, давно б мозги расплавились, понял Гас.
  На 30-ти километрах шаттл начал чувствовать управление. Уменьшилась болтанка, но отсутствие атмосферы не позволило планировать.
  Шаттл падал, стремительно теряя высоту. Башня давно осталась высоко вверху, а расстояние до Луны исчислялось тысячами метров. Из-за горизонта быстро накатывало плато Декарта высотой в 7830 метров. Высота шаттла оказалась гораздо ниже.
   За секунду до удара Гликенхауз сунул руку в карман и сжал шерстяные перчатки, ему показалось, что он пожимает в прощальном пожатии руку отца.
  
   -Ты умеешь водить эту штуку? - первым делом спросил Флоров у Яны. - Какое совпадение и я тоже.
   Прошло всего несколько минут после того, как вынырнувший из мрачной черной тучи ярко-белый нарядный челнок сбросил парашют и исчез за близким горизонтом.
   Алик поднялся по откинутой лестнице, открыл люк и взглянул на кабину. Три кресла, перед каждым монитор и клавиатура на гибких приводах.
   Алик кончено не собирался сдаваться. Он попробовал бы, рискнул, но что-то говорило ему, что в таких условиях и с такой техникой метод научного тыка не пройдет.
   Боже, сделай что-нибудь, помоги! Взмолился Алик, окидывая взглядом, перевернутый ураганом вертолет, вход в пещеру, откуда они с Яной вышли, и откуда появился кто-то в скафандре! Он подумал, что это может быть кто-то из выживших спецназовцев.
   Не помня себя, он кинулся навстречу. Фигура заковыляла, споткнулась, да и растянулась на склоне.
   Высоко подпрыгивая, Алик подскочил к нему, осторожно перевернул. Под шлемом мелькнуло незнакомое изможденное лицо, и Алик сперва его не узнал.
   -Кто вы? Умеете водить космический корабль?
   -Я астронавт, сэр. Конечно, да.
   -Астронавт? А вы не видели здесь еще двоих астронавтов? Один из них американец другой русский!
   Астронавт грустно усмехнулся:
   -А вы не узнали меня, мистер Алик!
   -Хенсон! Джим! - не веря себе, произнес Флоров. - Что с вами произошло?
   -Долго рассказывать. Вы сказали, что у вас есть корабль?
   Он взошел на модуль первым, потому что знал, какое из ложементов принадлежит пилоту. Второй Яна.
   Неожиданно пещера нарядно осветилась. Поднялся очередной лифт. Из недр пещеры показался Черный.
   -Явился, не запылился! - пробормотал Алик.
   Черный чудесно обходился без скафандра и был похож на высохшую мумию.
   -Холодно! - сказал он, и его слова без всяких препон проникли Флорову в мозг сквозь шлем.
   -Мистер Алик, мне необходимо прогреть двигатели! Залезайте немедленно в кабину! - передал Джим.
   -У меня тут разговор надо закончить! - не успел Флоров это произнести, как Черный уже стоял перед ним.
   -Как мне холодно! - повторил он.
   Черный потянулся руками к Алику, и тот без промедления дал ему пинка. Тот отлетел на десять метров, но опять встал и упорно стал сближаться.
   -Береги шлем! - передал Джим.
   Черный был слеп, но это нисколько ему не мешало. Сгусток злобы шел, словно по пеленгу.
   Алик захватил его и со всей силы приложил о модуль, из-под которого ударили струи реголита и пламя. Модуль готовился взлететь.
   -Мистер Алик, еще минута и я улечу без вас!
   -Столько не понадобится! - криво усмехнулся Алик.
  Ему уже было все равно, улетит ли он, главное, чтобы убийца Сашки остался здесь навсегда.
  -Жить любой ценой! - кричал Черный со страстью.
  -Неправильная твоя концепция! - поправил Алик. - Это тебе за Сашку!
  И он пинками вколотил Черного под работающие дюзы.
  Модуль встал на стартовый столб, поднявшись на пару метров, и в эту секунду Флоров подскочил и, пользуясь малой гравитацией, влетел в люк.
  Люк задраился, и модуль по дуге устремился домой, на Землю.
  
  Луна уходила в космос, возвращаясь на прежнюю орбиту. Она уже потеряла позаимствованную у Земли атмосферу. На плато Бейли утихли шторма. В величественном безмолвии полуутонув в реголите возлежал белоснежный шлем астронавта с разбитым забралом и звездно-полосатым флагом на надлобии...
  Луна забрала Гаса в свой вечный полет.
  
  Третий тост.
  
   Генерал Биллистайн сидел в своем кабинете в Хьюстоне. Обычно в это время он позволял себе лишь один бокал. На этот раз бокал с виски был уже второй. Зазвонил телефон.
   -Я же просил не беспокоить меня! У меня важное совещание!
   -Извините, сэр, я думал, вы должны это знать! - это был Парсонс. - Радиостанции по всему миру передают песню Снау Пэтрол.
   -Господи, откуда они то узнали!
   -Слушали наши переговоры с шаттлом, сэр.
   Биллистайн подумал и сказал.
   -Поставьте мне эту песню!
   -Генерал!
   -Дайте послушать мне эту песню! Чего не понятного?
   Когда в трубке зазвучал грустный мотив, Биллистайн не выдержал и налил себе третий бокал.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"