С утра шел снег, но к обеду распогодилось. Зима становилась похожей на зиму, а то все дожди да дожди. 31 декабря Ника прибежала к подруге, потирая ушибленную руку, и со слезами на глазах стала рассказывать ей, почему ушла от красавца мужа.
- Понимаешь, Ленка, я ведь его люблю очень, поэтому раньше не уходила. Сначала как поругались, он ушел к брату в особняк жить. Да и там, видно, его терпеть не стали. Вернулся и опять за старое. Я к тетке, он и туда явился, денег требовал. Думаю, на дозу не было. Раньше все прощала, но теперь достал он меня основательно, еще руки распускает, гад. Я поживу у тебя пока, ладно? Может, хоть здесь искать меня не будет. А потом что-нибудь придумаю. Не выгонишь? Мне просто негде встречать Новый Год даже, боюсь, везде достанет. А у тебя все-таки гости будут, не сунется.
- Да конечно! Поживи. И Новый Год встретим. А с твоей-то внешностью терпеть такие выходки. Ты в десять раз лучше найдешь. И где он сейчас? - поинтересовалась Лена.
- А черт его знает, да меня это и не волнует. Грешно так думать, но иногда кажется: лучше б уже умер - и меня б не мучил, и сам бы не мучился. А то, как ломка начинается, страшно смотреть, скоро из дома мои вещи выносить повадится, своих-то уже не осталось. - Ника говорила и все больше распалялась. То всхлипывала, то затихала. Подруга пыталась утешить, у Ники тряслись руки.
Раздался телефонный звонок, Лена сняла трубку и прошептала:
- Ника, это Петр.
Ника разговаривала с мужем зло и раздраженно:
- Ну, уезжай! Скатертью дорога. Я очень рада, что ты уже на вокзале. И не надейся, я с тобой никуда не поеду. Откуда у тебя деньги, горе ты луковое? Тебя же на первой остановке высадят, дурак! Все, прощай! - Ника резко положила трубку. - Знаешь, Ленка, странный он какой-то, наколотый что ли. Твердит, что он снова на коне, что у него есть деньги. Странно. Он же только сегодня утром орал, что в карманах пусто. Хоть бы действительно уехал. Три дня у тетки жила, так и там нашел, явился, руку чуть не сломал, козел! Ничего не понимаю. Сказал, что в Литву уйдет по какой-то тропе. Вот будет, если на границе поймают, документов-то нет.
- Ника, он же может квартиру продать. Если разведетесь, тебе ничего не достанется? Странно, что он еще этого не сделал.
- Квартира на Павла записана. Ее же брат этому уроду купил, когда он жениться собрался.
- Вот надо же, два брата-близнеца, как одно лицо, а на самом деле такие разные. Паша всего в жизни достиг, а Петька - шалапут.
- Пашке выбиться в люди, конечно, женушка помогла со своим богатеньким папочкой. Везет же некоторым. Сама страшная, зато родители при деньгах. Ясно же, что Пашка не на этой грымзе женился, а на благосостоянии ее родителей. А она ему сразу двоих деток нарожала, чтобы уж наверняка.
- Ника, ты забыла, Петя, когда вы познакомились, тоже не голым был: и квартира, и машина, и работал у брата за нормальные бабки - все наркотики да водка.
Для Ники семья деверя была самым больным вопросом. Невестка - плоская, как доска, бесцветная и холодная, как рыба. Зато у нее было все, чего так хотелось Нике: деньги, дом, крутая тачка, престижная работа, непьющий муж, а главное - двое прелестных детишек. Когда Ника смотрела в зеркало и видела там рыжеволосую зеленоглазую красавицу с идеальной фигурой, она не могла понять, почему у нее нет ничего, а муж, в которого она была безумно влюблена, пьяница и наркоман. Она видела, как Паша пожирал ее глазами, иногда пытаясь зажать в укромном месте, но прекрасно знала, что из семьи он никогда не уйдет. Любовницей деверя ей быть как-то не улыбалось, - что толку крохи с барского стола собирать, - поэтому все поползновения Павла обращала в шутку. Братья на лицо были похожи как две капли воды, но в манере говорить и одеваться разительно отличались. У Павла даже осанка была другая, и движения не такие резкие, как у брата. А речь? Петр без мата уже и объясниться не мог. Павел был спокойным, рассудительным. Петька же все делал порывисто, на сплошных эмоциях, чуть что не по нем - сразу в драку лез. Он и с Никой был то нежен, то груб. Зато какие страсти бушевали в нем! Ника понимала, что любит мужа таким, каким узнала его три года назад, еще без наркотиков, без ломки, без вечного поиска дозы. Сейчас это был совершенно другой человек. Но вера в то, что он вылечится, станет прежним, фонтанирующим идеями, страстным и нежным, все еще не давала ей покоя.
Вероника родилась и выросла в деревне. Глядя сейчас на ее холеные руки с длинными ногтями, поверить было трудно, что когда-то она спозаранку доила корову, полола огород, кормила свиней, а темными ночами мечтала побыстрей вырасти, чтобы уехать как можно дальше со своей "малой родины", чтобы уже никогда не возвращаться родному навозу. В ту пору любимым ее занятием были поездки в город на рынок, где она помогала матери продавать мясо. Уже лет с четырнадцати она замечала, как мужчины пожирают ее глазами. А в шестнадцать сбежала из дома с заезжим "дембелем" в райцентр. Но стирать, готовить, убирать и ублажать парня в постели, не имея при этом ни дорогих вещей, ни украшений, ей быстро надоело. Тогда она стала кататься с дальнобойщиками. Ей это занятие совсем не нравилось, утешала себя, что это временно. Скопив немного денег, Ника приехала к тетке в Калининград, окончила курсы массажисток, стала неплохо зарабатывать. Она уже могла позволить себе дорогую одежду, вкусную еду. Но сказывалось деревенское воспитание, и ей хотелось замуж, чтобы был свой дом, в котором играли ее детки.
С Петром она познакомилась случайно. Также была зима, еще утром шел дождь, а к вечеру подморозило. Ника торопилась домой. Сапожки на шпильках явно не предназначались для такой погоды. Она поскользнулась и упала, чуть ли не под колеса белого Мерседеса. События развивались стремительно - водитель выскочил из машины, помог подняться, довез до дома. На следующий день он пришел с цветами просить у тетки Вероникиной руки. Все он делал вот так порывисто, долго не раздумывая. Он влюбился с первого взгляда. Любовь оказалась взаимной, и Петр закатил шикарную свадьбу. Он стал для нее принцем на белом коне. Ника была влюблена и сначала закрывала глаза на его "маленькие шалости". Но наслаждалась семейным счастьем молодая жена недолго, пока "маленькие шалости" не переросли в большие проблемы. Катастрофически не хватало денег, особенно стало трудно, когда Павел уволил брата с работы. А о детях она боялась даже мечтать. Приходила в особняк деверя поиграть с племянниками и каждый раз всеми клеточками чувствовала, как ненавидит ее невестка. Они даже пары слов друг другу не сказали. Ника подозревала, что эта рыбина завидует ее внешности до глубины души. И это знание бальзамом проливалось на больное самолюбие Ники.
Подруги болтали, резали салаты к новогоднему столу и мечтали, что в будущем году все изменится к лучшему. Уже начали собираться первые гости, когда раздался очередной телефонный звонок. Лена, побледнев, передала трубку Нике со словами: "Это Паша звонит, у него что-то страшное случилось, вроде, жену убили". Ника схватила трубку.
- Павел? Это я, Ника.
- Вероника, приезжай, пожалуйста, я не могу, скоро няня приведет детей, ведь ты их так любишь. Побудь с ними, - услышала Ника в трубке голос деверя.
- Что случилось, Паша?
- Задушили мою жену. Сейчас ничего не буду говорить. Приезжай.
Девушки вызвали такси, и вскоре Ника была в доме Павла. Тело уже увезли, но на полу были нарисованы его контуры. Всюду сновали оперативники, искали улики. Эксперты снимали отпечатки, что-то скоблили. Дети с няней еще находились у соседки.
На Нику сначала никто не обратил внимания, а она прислушивалась к разговорам этих людей, казалось, заполнивших весь особняк. На полу гостиной везде были разводы от мокрых ботинок. По всему выходило, что часа три назад - примерное время гибели невестки - соседи видели Петра, выбегающего из дома брата. Шкафчик, где хранились наличные деньги и драгоценности, был взломан. Около дома нашли дорогую золотую цепочку, принадлежавшую убитой. Следы, хорошо отпечатавшиеся на выпавшем сегодня снегу, были от обуви Петра. К Нике подошел следователь Сорокин, которому поручили это дело.
- Вы жена Петра Лисянского?
- Да. Я Вероника Лисянская.
- Когда вы последний раз видели мужа?
- Сегодня утром, он нашел меня у тетки, хотел, чтобы я к нему вернулась. Я три дня назад ушла от него.
- Можно узнать, почему?
- Да, конечно, он нигде не работал, пил.
- А наркотики?
- Да, наркотики тоже. - Ника рассказала следователю Сорокину о звонке мужа.
- Мы навели справки, его действительно видели на автовокзале. Он ехал в сторону литовской границы, из автобуса вышел в небольшом населенном пункте, со всех сторон окруженном лесами. Не знаете, куда он мог пойти?
- По телефону сказал, что знает, как в Литву какой-то тропой пройти. Его поймают?
- Трудно сказать, в том районе сегодня весь день шел снег, следов нет. Возможно, литовские пограничники его обнаружат. А, может, он специально вам так сказал, чтобы направить следствие по ложному следу.
- Мне сообщат, если что?
- Он же наркоман, может, где-нибудь умереть от передоза, денег, говорят, было немало, есть, на что развернуться. А пока объявили в розыск как опасного преступника.
- И что мне теперь делать?
- Ждите. Если появится, сообщите. Вот мой телефон. - Следователь протянул визитку. - Укрывать не советую - это уголовная ответственность.
Подошел бледный Павел и попросил Нику сходить за детьми. Она, натягивая сапоги, прислушалась к разговору.
- Что вы, Павел Лисянский, думаете по этому поводу?
- Брат стал законченным наркоманом, но я никак не думал, что он зайдет так далеко.
- А где вы были в районе пятнадцати часов?
- Я решил поехать по магазинам, надо было купить подарки.
- Кто-нибудь может это подтвердить?
- Вряд ли. Я ездил один, подарок не успел купить - мне позвонили. А почему вы спрашиваете?
- Так положено. Скажите, откуда Петр мог знать, что ваша жена будет дома одна?
- Думаю, он просто пришел просить денег, а она не дала. Вот он на нее и набросился. Возможно, он не хотел ее убивать, так получилось. Он всегда все делал спонтанно.
Следователь посмотрел на Нику, и она быстро вышла из дома, надо было подумать, что сказать племянникам.
Пока Ника укладывала спать детей, читала им сказки, в доме все стихло. Дети не могли понять, что происходит, где их мама. Они капризничали. Ника несла какой-то бред о том, что мама смотрит на них с облачка.
Руки дрожали все сильнее, Ника пела колыбельную и чувствовала, как дребезжит ее голос. Она никак не могла справиться с волнением: кажется, все получилось. План был прост. Идею Нике подсказала мыльная опера - пресловутая "Санта-Барбара", где в какой-то из многочисленных серий один брат-близнец подменяет другого. Вот и она задумала: Петр под предлогом ссоры с ней переселяется к брату. А там подробно изучает его привычки, манеру одеваться, говорить, пробует разобраться в тонкостях бизнеса. И потом под каким-нибудь предлогом увозит брата на строящуюся дачу, убивает его, прячет тело. А сам занимает место Павла, периодически появляясь в разных местах в своем собственном обличье, чтобы всем было ясно: братья не поладили, что у него крыша едет от наркотиков. Затем он убивает невестку как Петр, инсценирует побег в сопредельное государство, а возвращается домой уже Павлом. Кто заподозрит в респектабельном бизнесмене опустившегося наркомана?
Она переселяется в особняк под видом заботы о племянниках, да так и остается жить с безутешным деверем. Такое бывает. Ника была уверена, что никто не докопается до истины. Она продумала все до мелочей. Петру план понравился, и он поклялся, если все получится, завязать с наркотой. Немного взволновал Нику вопрос следователя об алиби. Надо было что-то придумать, какой-нибудь телефонный звонок, но она так была уверена, что этот вопрос не возникнет. Наконец дети угомонились и заснули.
До Нового года оставались считанные минуты. Ника взяла из бара бутылку шампанского, два хрустальных бокала и пошла в спальню, ликуя, прижалась к мужу, ее буквально трясло от желания. Он был нежен, но сдержан. Они, молча чокнувшись, выпили игристый напиток.
- Что с тобой, Петя? Выйди наконец из образа. Хватит изображать Павла, нас никто не видит, - шептала Ника. - Видишь, ты же можешь не колоться, милый. Хотя если это так на тебя влияет образ Павла, я согласна, будь им и в постели. - Пребывая в блаженном состоянии, Ника не сразу поняла, что он говорит.
- Ника, милая, опомнись, я и есть Павел. - Слова прозвучали как гром среди ясного неба, Ника отшатнулась.
- А где Петя?
- Там, где по вашему плану должен был быть я.
- Ты его убил? И ее?
- Я это сделал только ради тебя. С тех пор, как увидел на свадьбе брата, я заболел тобой, однако, коварных замыслов не строил. А ты все просчитала, надо отдать должное, не учла лишь того, что я не собирался умирать, а мой братец - законченный наркоман, которому на тот свет прямая дорога.
Ника смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
- И что теперь будет? - прошептала она.
- Да не бойся ты, милая, все останется, как ты и задумала, с одной лишь разницей: жить ты будешь не с Петром, а со мной. Неужели вы рассчитывали, что Петька справится с моим бизнесом? Он же наркоман, Ника. Мне его даже убивать не пришлось: умер от передозировки, а чтобы получить дозу, рассказал мне все о ваших планах. Я ведь сразу заподозрил что-то неладное, как только он поселился у меня в доме, рассказав сказочку, что поругался с тобой, и ему, бедолаге, некуда податься. Он бы скорее тебя выгнал. Бизнес ему вдруг стал интересен. С чего бы это? Сначала он держался, но его хватило не надолго. Я спровоцировал скандал, как ты и наметила, и он вернулся домой.
- Так это был ты? И к моей тетке ты приходил и чуть не сломал мне руку?
- Да, все по твоему плану. Труп брата я уже к тому времени надежно спрятал. И дальше все было точь в точь, как мне рассказал Петька. Я засветился перед соседями, изображая наколотого братца в его одежде и обуви, убил опостылевшую жену. Правда, это доставило мне много неприятных минут, она сопротивлялась, а мне никак нельзя было допустить, чтобы на мне остались какие-то следы борьбы, и сдалась лишь тогда, когда поняла, что это вовсе не Петька душит ее. Видно, для нее это стало шоком. Я был в перчатках, разбил пару фужеров с отпечатками Петьки. Потом с шумом выскочил из дома, специально уронив взятую из шкафчика золотую цепочку, позвонил тебе с вокзала. Меня в образе Петра запомнили в автобусе. А в лесу, недалеко от трассы, в надежном месте у меня была припрятана машина. Там уже вовсю шел снег, так что и со следами проблем не возникло. Я переоделся, избавился от вещей Петьки и поехал домой, где обеспокоенные соседи уже обнаружили труп.
- У тебя нет алиби.
- Ну и что. Кто же меня заподозрит, если все видели моего брата-наркомана? Когда все ясно, менты копать не будут - оно им надо? Пусть теперь ищут Петьку на просторах бывшего СССР. И тебе придется смириться, иначе впаяют соучастие в убийстве - срок немалый.
Молодая женщина засмеялась своим грудным смехом, а Павел с восхищением смотрел на нее. "И ведь действительно все вышло по-моему, а этот брат, пожалуй, даже лучше того. И мы друг друга стоим!", - подумала Ника и прижалась к Павлу. За окном снегопад усиливался, превращая все вокруг в сплошное белое покрывало.
А из окна своего кабинета смотрел на снег следователь Сорокин и думал: "Что-то у этой парочки все так складно получается: брат-наркоман убил невестку и сумел скрыть все следы. А тут уже жена-красотка нарисовалась в помощь безутешному деверю. А алиби-то у него нет. Не верю. Надо будет это дело копнуть поглубже. Вот работка! Опять праздник мимо прошел".