Аннотация: Знакомство читателей с героями, и героев - друг с другом
Наступала ночь. Дневной зной постепенно сменялся приятной прохладой, шум и людское многоголосье - тихими шорохами, множество резких, бьющих наотмашь запахов - ароматами ночи. Немногочисленными, и оттого - яркими и сильными. Пьянящими.
Я люблю ночь. Это - мое время.
Я сладко потянулась, с удовольствием разминая затекшие мышцы, чувствуя, как меня захватывает знакомый азарт, как от нетерпения легонько покалывает подушечки пальцев. Так всегда бывает перед охотой. Я знала, что сегодня удача будет на моей стороне. Этой ночью моей жертве от меня не ускользнуть.
Неслышно ступая, я шла по ночным переулкам, придерживаясь стен и благоразумно избегая ярко освещенных мест. Я не кралась, нет. Но лишняя осторожность никогда не помешает, верно? Тем более в таком деле, как мое...
Я шла, и с каждым шагом во мне росла уверенность в удаче предстоящего мероприятия. Видит Двуликая, сегодня у меня будет ужин!
Днем прошел дождь, и сейчас небо все еще закрывали рваные тучи, но луна все же нет-нет да пробивалась сквозь них, осторожно поглаживая землю робкими холодными лучами. Луна... Она была зеленовато-желтой, как незрелый лимон, - на дворе стоял месяц златень, старший из трех осенних братьев, окрашивающих ночное светило каждый в свой цвет.
Снова златень... В ту ночь луна была такой же... Думала ли я, что смогу столько продержаться?..
Задумавшись, я не заметила, как наступила на острый камень, и зашипела от боли. Полуночный пес, никак не могу избавиться от этой человеческой привычки - глазеть на небо, когда надо бы внимательно смотреть под ноги!
Отогнать дурные мысли удалось лишь невероятным усилием воли. Нет, так дело не пойдет! Этак и намеченную жертву упустить недолго! Охота так охота! Философствовать потом будем! А сейчас сосредоточься, дорогуша!
Ее жилище я выследила еще накануне, и теперь целеустремленно топала к нему, стараясь больше не отвлекаться по сторонам. И чуть не поплатилась за это: буквально в шаге от меня из переулка выскочила толпа людей с факелами - нечленораздельно что-то вопящая и грохочущая сапогами по мостовой орава. Я в последний момент успела шарахнуться в проулок и вжаться в стену ближайшего дома, отчаянно жалея, что не умею маскироваться под каменную кладку.
Но луна была милостива ко мне в этот вечер - толпа промчалась мимо, даже не заподозрив моего присутствия. Кажется, люди гнали кого-то из своих сородичей. Они всегда кого-то гонят...
Я облегченно перевела дух, выждала еще несколько минут для верности и продолжила свой путь еще более осторожно, чем прежде. Проблемы с людьми мне ни к чему.
Вот, наконец, и заветный дом. Я залегла в кустах напротив, будто созданных для засады, и принялась ждать. Что-что, а уж это я умела.
Чутье подсказывало мне, что намеченная жертва уже рядом, еще немного - и я увижу ее.
Интуиция, не раз меня выручавшая, не подвела и сегодня.
Она появилась в десятке шагов от меня, и только луна, молчаливо взиравшая с небес, знает, каких усилий мне стоило оставаться на месте, не выдав своего присутствия ни единым движением. Впрочем, луна в этот вечер, видимо, твердо решила стать моей пособницей. Не прошло и минуты, как она вновь скрылась за облаками.
Жертва чувствовала опасность, но не могла найти ее источник. Она была сильна и здорова, но молода и неопытна, жизнь еще не научила ее бояться, доверяя не органам чувств, а своему чутью. И, если мне повезет, уже не научит.
Нервно озираясь, она пересекла мостовую. Я напряглась, не отрывая от нее взгляда. Вот сейчас, еще немного... Ближе, ближе... Ну же, подойди еще на шаг!..
Есть!
Я подобралась перед прыжком и единым стремительным движением метнулась вперед.
Она увидела меня в последнюю долю секунды, ринулась в сторону, туда, где был ее дом, ее укрытие, - но тщетно. Я была ближе и тоже не собиралась стоять столбом.
Это была отчаянная схватка - не на жизнь, а на смерть. Несчастная защищалась так яростно, что на какой-то миг я почувствовала что-то, похожее на уважение. Прости меня, моя противница. Ты ни в чем не виновата, и, будь моя воля, я бы отпустила тебя. Но жизнь есть жизнь. Если сегодня ты уйдешь отсюда живой, то завтра у меня останется еще одним шансом выжить меньше. А я хочу жить. Очень хочу.
Впрочем, эти философские размышления нисколько не мешали мне изловить жертву, собравшуюся было удрать, одолеть ее и слегка придушить, чтобы не дергалась и больше не причиняла мне помех. Тело действовало само, почти без участия разума. Мудрый организм сам знал, когда и что ему следует делать.
Через минуту все было кончено. А еще через две я довольно жмурилась, чувствуя в животе приятную тяжесть.
Из-за облаков вновь выглянула луна, словно подмигивая. Я послала ей благодарный взгляд. Никогда не следует пренебрегать помощью высших сил и оставлять ее без благодарности - трудно предугадать заранее, когда эта помощь понадобится вновь.
Я не могла видеть себя со стороны, но была уверена, что выглядела в этот момент очень и очень довольной жизнью. Так, как только может быть довольна кошка, только что поймавшая и съевшая крысу.
Возвращалась домой я в самый глухой час - предрассветный. Люди, даже самые отъявленные гуляки, попрятались по домам, не рискуя показаться на улице в час владычества темных сил. Представители прочих рас тем более проявляли благоразумие и осторожность - Береженьск, конечно, большой город, современный и прогрессивный во всех отношениях, но он находится на территории человеческого государства, а люди не особенно-то жалуют тех, кто на них не похож. После того как нескольких эльфов, пойманных ночью, повесили как пособников злых сил, у нелюдей пропала охота гулять по ночам. Собственная шкура оказалась дороже романтики звездных ночей. И, между нами говоря, я их отлично понимала.
Укрытием мне служил старый заброшенный дом - вернее, его подвал. Я облюбовала его месяц назад, когда решила, что в этом городе можно остаться ненадолго, не рискуя здесь же и упокоиться вечным сном. Места обитания я меняла регулярно - это позволяло избежать травли недалеких людишек, принимающих меня то за оборотня, то за порождение злых сил (почему-то таковые находились всегда и везде, даром что шерсть у меня не черная, а белая с серыми пятнами). И именно такие старые дома, давно пустующие и уже непригодные для человеческого проживания, неизменно служили мне надежным убежищем и прекрасной защитой.
Не знаю, кто раньше жил в этом доме - может быть, богатей, раскошелившийся на хорошего мага, а может, и сам маг, - да только я бы на месте нынешних чародеев поостереглась колдовать поблизости с моим убежищем. Магический фон там зашкаливал так, что у меня в первые дни шерсть на загривке дыбом вставала. Зато здесь было безопасно. Любые заклинания (в том числе заклятия-шпионы) рядом с "нехорошим домом" искажались до неузнаваемости, а в качестве приятного дополнения у особняка имелась еще одна особенность - в радиусе трех сотен шагов от него даже лучшие ищейки городской стражи теряли след. Похоже, бывший владелец этого дома в придачу ко всем своим достоинствам имел еще и крупные проблемы с законом...
Казалось бы - не дом, а идеальное прибежище для всяческих криминальных элементов! Прячься не хочу! Думаете, они воспользовались этой прекрасной возможностью? Как бы не так! Воры, убийцы и прочие преступники всех мастей, даже улепетывая от стражи, старательно обходили благословенный проулок стороной. Складывалось впечатление, что они предпочитали сдаться на милость закона, нежели прибегнуть к необъяснимой помощи этих мест. Впрочем, мне это было только на руку... вернее, на лапу.
Я привычно прокралась по ночным переулкам, протиснулась в заросший бурьяном и крапивой сад сквозь погнутые прутья ограды, пробралась к дому одной мне известными тропами в зарослях, подпрыгнув, скользнула в окно с давным-давно выбитыми стеклами. Не знаю почему, но с самого первого дня я проникала в дом именно таким способом. Гостеприимно приоткрытая дверь в качестве входа мне упорно не нравилась, а я привыкла доверять своей интуиции - она не раз спасала мою драгоценную шкурку. Впрочем, об этом я, кажется, уже говорила.
В доме царило привычное запустение. Сквозь разбитые окна задувал по-осеннему холодный ветер, холл первого этажа и лестница на второй были усыпаны слоем жухлой листвы и сора, нанесенного тем же ветром за годы заброшенности. Стены кое-где еще хранили следы былой побелки, но облупились до безобразия, да вдобавок то там, то здесь покрылись роскошной плесенью - кто-кто, а грибок в этом доме чувствовал себя привольно. Некогда крепкие деревянные половицы прогнили и грозили вот-вот рухнуть, увлекая меня за собой в подвал. Если бы я весила чуть больше и не была твердо уверена в своей способности хорошо приземляться - ни за что не рискнула бы вернуться сюда по доброй воле.
Я не любила разглядывать этот дом - ни изнутри, ни снаружи. Он вызывал во мне жалость и щемящую грусть. Порой он казался потерянным ребенком: раньше его все любили, заботились о нем, холили и лелеяли, но что-то случилось - и дом остался один, брошенный и никому не нужный. Его хотелось приласкать, отремонтировать и обжить заново, но все, что я могла, - лишь благодарно мурлыкнуть за предоставленное убежище.
Я не стала задерживаться и в этот раз. Привычно прошмыгнув через просторный холл, я миновала еще две комнаты и сбежала по ступенькам в распахнутую пасть подвала.
Но что это?
Я остановилась на середине лестницы и настороженно принюхалась. Шерсть на загривке вздыбилась сама собой, из горла вырвалось угрожающее шипение. Запах! Чужой запах!
В подвале, моем чудесном уютном подвальчике пахло... Человеком?! Я остановилась, не в силах двинуться. Меня потряс сам факт: за месяц, что я прожила в заброшенном доме, в него не рискнул сунуться ни один двуногий. И вот теперь...
"Спокойно, - приказала я себе, подавив зарождающуюся панику. - Сначала нужно осмотреться, а уж потом - делать выводы". Я осторожно приблизилась к углу и выглянула со всеми предосторожностями, приготовившись в случае чего нырнуть обратно, под защиту почти родных стен.
Хвала Двуликой, чтобы оценить обстановку, мне не нужен был источник света. Вот оно, преимущество ночного зрения!
Пришелец сидел на корточках, прислонившись к дальней стене. Голова его была опущена, руки безвольно свешивались с колен. Спит? Этот наглец пробрался в мое жилище - и уснул?!
Сдерживать клокочущее в груди негодование и дольше я не смогла.
Незнакомец поднял голову, прислушиваясь. Нет, сна в его глазах, блеснувших в темноте, не было и в помине. Ну что ж, тем лучше! Нет ничего хуже, чем нападать на сонного человека, - ни тебе игры, ни забавы. Скучно!
Я была сыта и на редкость благодушно настроена, мне хотелось играть и веселиться. И я, немного поразмыслив, вышла из-за угла - нарочито медленно, так, чтобы незнакомец успел разглядеть меня во всей красе и проникнуться моим величием. А что? Женщина я или кто? Имею полное право немного пококетничать!
Судя по лицу незнакомца, в темноте он тоже видел неплохо и мою красу оценил в полной мере. Но, как ни странно, не завопил при этом от ужаса, не сделал попытки ни напасть, ни убежать - только встал, продолжая разглядывать меня со спокойным интересом.
Значит, умеет себя контролировать. Это хорошо.
Или просто не испугался ни капельки? Это плохо.
Мы стояли в разных углах подвала и смотрели друг на друга: я - настороженно, незнакомец - изучающе. Со стороны, наверное, могло показаться, что мы выжидаем, у кого быстрее сдадут нервы.
Пришелец первым нарушил молчание.
- Киса-киса-киса, - ласково проворковал он, делая шаг в мою сторону.
Я в свою очередь попятилась и угрожающе зашипела. Улегшаяся было шерсть на загривке снова встопорщилась, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Превосходные, белые, острые, словно выточенные из мрамора. Они - моя гордость. Зубы у меня и прежде были неплохие...
Незнакомец понял меня правильно и остановился. Медленно протянул вперед руки раскрытыми ладонями вверх.
- Видишь? У меня ничего нет. Не бойся!
Ага, как же! Так я тебе и поверила! В руках-то у тебя, может, и нет ничего, зато карманчики на куртке подозрительно топорщатся. Я ослаблю бдительность, а ты мне - веревку на шею. Знаем мы таких, обжигались...
- Большая киса, хорошая киса, - ворковал меж тем незнакомец, не спуская с меня глаз.
Я с удивлением отметила, что в его голосе совсем нет страха. Мне даже стало немного обидно. Можно подумать, ему каждый день встречаются домашние кошки размером с экзотического дикого зверя л'еопардиуса!
Незнакомец продолжал стоять, не делая больше попыток приблизиться. Если бы он собирался меня поймать или убить, он мог бы уже тысячу раз это сделать, не тратя времени на разговоры. Какого бы высокого мнения о своих способностях я ни была, приходилось признать: против веревки или меча мои шансы ничтожно малы. Когти и клыки (которые, между прочим, в самый разгар боя могут сломаться и немилосердно заболеть) - не лучшее оружие против мертвой стали.
Поразмыслив над этим и немного остыв, я решила: пусть живет! Нападать первой было глупо и небезопасно. Кроме того, прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что не чувствую в незнакомце ни агрессии, ни угрозы - а уж такие-то вещи я худо-бедно научилась распознавать в людях! Может, и впрямь позволить ему остаться? Раз уж он забрел в мое убежище, значит, его дела и впрямь плохи...
- Не бойся, малышка, - негромко проговорил из темноты пришелец, будто прочитав мои мысли. Про себя я окрестила его Хорьком - такой же гибкий, ловкий (это чувствовалось в каждом движении), наверняка хитрый и... хищный. Не агрессивный - просто по своей природе далеко не травоядный. - Я не обременю тебя своим присутствием. Только переночую - и уйду. Мне нужно всего лишь прибежище на ночь. Ты ведь не прогонишь уставшего путника, гонимого судьбой, правда, красавица?
"Собаки городской стражи тебя гнали, а не судьба, враль несчастный!" - хмуро подумала я. Ишь ты, уставший путник! Небось срезал у кого-нибудь кошелек с пояса да чуть не попался с поличным, вот и пустился наутек. И не отпугнула же его дурная слава моего прекрасного, уютного домика... Или сумма в кошелке была так велика, что стоило рискнуть? Или его преступление много хуже украденных денег?
Так или иначе, прогонять Хорька я не стала. Но, решив для себя этот вопрос, задумалась над другим: как он узнал, что я - кошка, а не кот? Не по глазам же прочитал! Увы, спросить об этом прямо я не могла, а читать мысли никогда не умела. За неимением лучшего, пришлось отогнать любопытство мною же самой придуманными объяснениями.
Незнакомец, убедившись, что я сменила гнев на милость, уселся на прежнее место, прикрыв глаза. Я же устроилась так, чтобы видеть весь подвал, а главное - Хорька. И бдительно не смыкала глаз, пока не убедилась, что незваный гость уснул крепким здоровым сном и намеревается проспать до самого утра.
Разбудило меня непривычное тепло под боком. Несколько секунд я лежала, на всякий случай не шевелясь и пытаясь сообразить, что происходит. Зато когда до меня дошло...
Нет, ну каков нахал! Стоило позволить ему переночевать в моем подвале, как он уже пристроиться поближе норовит!
Я брезгливо отодвинулась от наглеца, собираясь досмотреть сны, не делясь ими с незнакомцем. Увы - тот придвинулся снова, как приклеенный. Пришлось встать и отойти на пару шагов дальше. Хорек недовольно завертелся, но, хвала Двуликой, остался на месте.
Можно было спать дальше - но не тут-то было! Испуганный резкими движениями, сон сбежал от меня и не торопился возвращаться. Раздосадованная, от нечего делать я принялась разглядывать ночного гостя - благо сквозь отдушины под потолком в подвал проникало достаточно света.
Первое, что бросалось в глаза при взгляде на незнакомца, - его волосы. Они были не просто рыжими, даже не огненно-рыжими - они были словно воплощенное живое пламя. Казалось, дотронься до выбившейся из хвоста прядки - и обожжешься.
Незнакомец был молод (лет двадцати пяти, не больше), довольно высок и худощав - я невольно предположила, что его недокармливали в детстве. А может быть, он недавно перенес тяжелую болезнь? В пользу последней версии говорила и аристократическая бледность его кожи - а ведь прошедшее лето было жарким и солнечным, мог бы и подзагореть! Впрочем, возможно, болезни были тут ни при чем - у многих рыжеволосых людей светлая кожа, что тут удивительного?
Кстати, я не зря назвала его бледность аристократической - вкупе с правильными чертами лица (я бы даже сказала - чересчур правильными) она делала рыжика похожим на мраморную статую. Я невольно поежилась. Если бы не пламенеющие волосы, при одном взгляде на него можно было бы замерзнуть.
В отличие от лица моего ночного гостя, его одежда была не столь примечательной. Кожаная куртка явно знавала лучшие времена, как и штаны, подпоясанные широким ремнем. Вероятно, когда-то они выглядели вполне прилично, но с тех пор утекло немало воды, и теперь под слоем пыли не угадывался даже изначальный цвет одежды.
Немного странно на этом фоне выглядела белоснежная сорочка, выглядывающая из-под куртки. Мне невольно вспомнился знакомый дворянин, утверждавший, что главное в мужчине - чистая рубашка (наверное, именно по этой причине он никогда не опускался до заботы о чистоте, например, носков). "Аристократ, как есть аристократ!" - умилилась я.
Рыжик спал, свернувшись калачиком, - то ли замерз, то ли инстинктивно старался занимать как можно меньше места на чужой территории. Голову он пристроил на сумку - столь тощую, что назвать ее походной не поворачивался язык.
А вот сапоги Хорек зачем-то снял и аккуратно поставил рядом. Носков в его гардеробе то ли не водилось, то ли они остались в сапогах. Это он зря-а-а... Не учел он, что спать придется рядом с кошкой...
Я несколько раз прошлась мимо сладко спящего незнакомца, тщетно пытаясь отвлечься. Его босые ноги с трогательно поджатыми пальцами притягивали мой взгляд, как магнитом.
По моим ощущениям, было уже далеко за полдень, однако Хорек продолжал дрыхнуть, как ни в чем не бывало, богатырским сном - а ведь просился только переночевать! Ну, нет, так не пойдет, решила я, окончательно заскучав. Разве так поступают приличные гости? Раз уж заявился в мое жилище, да еще и без спросу, - пусть теперь платит за постой развлечением!
Успокаивая себя этими соображениями, я подкралась к Хорьку и, воровато оглядываясь, легонько тронула его босую ногу лапой. Эффекта не последовало, и я выпустила когти - самую малость. Незнакомец недовольно дрыгнул ногой и продолжал спать дальше. Это меня лишь раззадорило.
При следующем прикосновении когти были выпущены уже больше. Пожалуй, даже чересчур - иначе с чего бы ему так орать и подскакивать, словно ему на ноги кипятком плеснули?..
Сообразив, что происходит и где он, собственно, находится, Хорек слегка успокоился, но все же высказал свое отношение к моему способу побудки столь емко и красочно - я аж заслушалась. Кара, которую мне сулили его речи, была поистине ужасна, и я предпочла сделать вид, будто в гораздо большей степени занята собственными конечностями. Хорек с некоторым недоверием смерил взглядом яростно вылизывающуюся меня, но ругаться перестал - и на том спасибо.
Вообще-то, если быть честной, при свете дня сходство рыжего с хорьком уже не казалось столь очевидным. Но я предпочла счесть сию метаморфозу оптическим обманом и упорно продолжала про себя звать рыжего Хорьком, и никак иначе. А что еще прикажете делать? Должна же я была как-то его для себя обозначить? Не двуногим же, в самом деле...
- Что, заскучала? - поинтересовался парень, обретя наконец способность изъясняться приличным человеческим языком.
А глаза у него серые, машинально отметила я. И теплые. Как... как летнее небо в дождь, когда сквозь прорехи в хмурых тучах нет-нет да проглянет озорной солнечный лучик. Странно, я отчего-то полагала, что глаза у него окажутся зелеными. И нахальными.
- Хорошо у тебя тут, - как ни в чем не бывало, позевывая, признался рыжий. - Я спал без задних ног! - он немного помолчал и вдруг посетовал вполголоса: - До чего я дошел, беседую с кошками!
Хм, сказать ему, что я - не совсем обычная кошка? Эх, если бы я только могла говорить...
- А так хочется поговорить хоть с кем-нибудь ... Так что не обижайся на меня, красавица, ладно? Я тут еще немного воздух посотрясаю... Да! Кстати! Я ведь, в каком-то смысле, провел с тобой ночь, - хохотнул вдруг Хорек, беззастенчиво меня разглядывая. Он определенно нравился мне все меньше и меньше. - И до сих пор не представился. Непорядок! Нужно исправить эту досадную оплошность, не находишь? - подмигнул он. - Ну, так вот, если тебе это интересно - меня зовут Найлир.
Най-лир-р-р? Я мысленно попробовала его имя на языке. Редкое имя, в первый раз такое слышу...
- Все так говорят, - беззаботно взмахнул рукой рыжий.
И... Мы потрясенно уставились друг на друга с одинаково раскрытыми ртами.
- Ты меня понимаешь?! Как ты это сделал?! - с ужасом возопила я.
- Так значит, мне не показалось?! Ты действительно разговариваешь?!
Рыжий взирал на меня с не меньшим ужасом. Все его сонное благодушие как рукой сняло.
Не знаю, о чем думал он, - я же не могла поверить своим ушам. Я боялась, о боги, как я боялась, что это - всего лишь случайность, недоразумение, и ничего более!
- Скажи мне еще что-нибудь! - взмолилась я. - Ты меня слышишь?!
Следующие полчаса прошли в попытках установить связь с рыжим - временами удачных, временами - не слишком. Опытным путем за это время удалось выяснить, что Найлир, хоть и слышит мои мысли, но (к счастью!) не все, а... как бы это сказать... громкие мысли, что ли. Особенно отчетливые.
Найлир же упорно отвечал мне вслух, что было довольно странно для телепата. Мне казалось, они довольно быстро привыкают то и дело переходить с одного способа общения на другой.
- Ты - телепат? - напрямик спросила я у рыжего, когда более-менее наловчилась обращаться к нему. Вообще-то в утвердительном ответе я почти не сомневалась. Тем сильнее было мое удивление, когда Хорек ответил озадаченно:
- Нет. У меня и способностей-то к телепатии нет и никогда не было!
- Откуда тебе знать? Способности могут проснуться в любой момент!
- Я это как раз знаю наверняка! Я... хм... проверял в свое время. У меня совершенно определенно нет ни малейших способностей ни к телепатии, ни к прорицанию, ни к любому другому из видов магического искусства.
Вот те раз! А как же мы общаемся, скажите на милость?
Но я не стала долго над этим раздумывать, торопясь выяснить все и сразу.
- А куда ты путь держишь, не-телепат?
Признаться, меня не столько занимали собственно ответы рыжего, сколько сам процесс беседы. Я задавала ему вопросы - а он их понимал и отвечал! Я так долго была лишена возможности поговорить хоть с одним разумным существом, что до сих пор не могла в это поверить, и каждый мой новый вопрос был своего рода проверкой: неужели это правда? Неужели - не сон? И всякий раз, стоило Найлиру задуматься, прежде чем дать ответ, я в ужасе замирала: показалось! Он меня не слышит! Но Найлир слышал, отвечал - и я снова чувствовала, как на моей морде проступает неимоверно счастливое выражение.
- Во вторую столицу, - пожал плечами Найлир. - Куда же еще?
Как будто это само собой разумеется!
- А почему во вторую? - немедленно заинтересовалась я. - Почему именно в Миргород? Чем тебе Царь-град не угодил?
- Тем и не угодил, что он - Царь-град. Там собираются сплошь карьеристы и придворные, а в Миргороде - цвет общества! Поэты, менестрели, живописцы! Люди науки и искусства!
Взгляд у рыжего стал мечтательным и вдохновенным. Так-так-так... А ты, батюшка, часом, сам не пиит? Или, может быть, художник? Чего это тебя так в вотчину служителей муз потянуло?
Но тут взгляд мой упал на сумку потенциального поэта-менестреля-живописца, и меня заинтересовал другой вопрос.
- А где твои вещи? - подозрительно осведомилась я. Нет, в самом деле - не собирается же он отправляться в путь с одной курткой в руках и пустой сумкой на плече?!
- Предпочитаю путешествовать налегке, - нарочито беззаботно отмахнулся Найлир.
Налегке, говоришь? Ну-ну... И что же заставило тебя в такой спешке покинуть насиженное место, не собрав даже вещей? Неужто любовь к искусству вспыхнула так внезапно и позвала в путь столь неодолимо?
Но в ответ на расспросы Найлир молчал, не торопясь посвящать меня в подробности своей биографии, чем еще сильнее подогревал мое любопытство.
Зато он принялся с жаром описывать, какая прекрасная жизнь ждет его в Миргороде, в окружении величайших людей нашего времени.
Его речь была страстна и обильно украшена цветистыми оборотами - хоть сейчас в книгу! Но я, признаться, слушала его лишь вполуха. Этот парень в разговоре энергично жестикулировал, и я со все возрастающим интересом следила за его руками.
- ...Эй, ты меня слушаешь? - Найлир поймал мой заинтересованный взгляд, правильно истолковал его и поспешно спрятал руки за спину. Я разочарованно мявкнула. Ну вот, мне так хотелось поиграть, а он все испортил...
Я на секунду замерла, обдумывая неожиданный поворот разговора. Если б я могла смеяться, я бы расхохоталась ему в лицо. Бедняга! Он, видно, боится, что я ненароком откушу ему руку!.. Но смеяться я не могла, поэтому с достоинством ответила, чтобы раз и навсегда прояснить этот вопрос:
- Человеческого мяса не ем, - и, не успел Найлир перевести дух, мстительно добавила: - Без крайней на то необходимости.
Рыжий, покосился на меня, очевидно, прикидывая, не настала ли уже та самая крайняя необходимость, и вдруг потянулся к своей тощей суме.
- Я всего лишь хотел тебя угостить. Так сказать, отплатить добром за добро. Но раз ты сыта, так хотя бы сам позавтракаю.
- А что там у тебя? - заинтересовалась я, с любопытством потянув носом воздух.
- Ничего особенного, - усмехнулся Найлир и самым коварным образом достал из сумки... обернутую в плотную бумагу... умопомрачительно пахнущую... соблазнительную... манящую... фантастически вкусную (это ясно было по виду и запаху)... колбасу!!! О Двуликая, настоящую колбасу!!! И где он только раздобыл этакое чудо?.. Впрочем, о чем это я? Если я почти забыла вкус колбасы, это вовсе не означает, что у других дела обстоят столь же плачевным образом...
Найлир покосился на меня с донельзя хитрющим видом. Я поспешно взяла себя в руки (о, каких усилий это мне стоило!) и с напускным равнодушием отвернулась. Нет-нет, меня так просто не купишь! Ха! Подумаешь, колбаса! Я очень старалась, чтобы на моей морде можно было прочитать именно это - гордость не позволяла униженно вымаливать у него кусочек, как это могут делать обычные кошки, не обремененные морально-этическими принципами (сейчас я им почти завидовала!). Но, боги, чего мне это стоило! Один только колбасный аромат, казалось, задался целью непременно свести меня с ума!
- Хочешь попробовать? - невинно предложил Найлир. И радушно предложил, протягивая добрую половину колбасного кольца: - Угощайся!
Я невольно скосила глаза на подношение. Это было ошибкой. Рот мгновенно наполнился голодной слюной, все органы чувств разом взвыли от невыносимой близости вожделенного продукта, желудок возопил ничуть не тише.
Я и опомниться не успела, как оказалось, что я уже не сижу с гордым и независимым видом, как подобает приличной кошке, а жадно, с урчанием поедаю щедрый дар рыжего хитрюги.
Тот тихонько посмеивался, но хотя бы открыто не веселился.
- Вот смотрю я на тебя и теряюсь в догадках, - осторожно начал рыжий, когда с завтраком было покончено. Я напряглась, предчувствуя продолжение. Но оно оказалось совершенно безобидным: - Ты взрослая кошка или еще котенок? Ведешь ты себя... хм... - рыжий на пару мгновений задумался и выдал дипломатичное: - неопределенно...
- В каждой взрослой кошке, даже самой большой, живет маленький игривый котенок, - наставительно изрекла я в перерыве между вылизыванием лап и умыванием. - И иногда ему нужно давать волю.
- Кстати, как тебя зовут, малышка? Ты так и не представилась, - вместо ответа произнес вдруг Найлир.
Я прищурилась, оценивающе разглядывая его и решая, стоит ли называться.
- Бьяла. Бьяла Париш, - наконец неохотно ответила я. Не люблю вспоминать свое имя, тем более - произносить его, пусть и мысленно. Его звучание всякий раз вызывает к жизни целый сонм воспоминаний. Ненужных, болезненных, мешающих жить.
- У тебя человеческое имя, - удивленно заметил рыжий. - Ты оборотень?
- Нет! - ответ прозвучал, пожалуй, слишком резко. Но что делать - в последние месяцы меня столько раз принимали за оборотня и всякий раз после этого так старательно пытались освободить мою бессмертную душу от бренного тела, что я начала пугаться уже самого этого слова.
- А кто же тогда? - похоже, Найлира ничуть не огорчил мой сухой ответ. - Только не заливай, будто ты - представительница древнего и знатного рода разумных кошек, волею судеб оказавшаяся среди людей одна-одинешенька - скажем, с некой тайной миссией... Все равно не поверю!
Я лишь молча взглянула на него. Очень надеюсь, что получилось насмешливо. Ждешь, что я вот сейчас возьму и расскажу первому встречному всю свою подноготную? Можно сказать, продамся - за кусок колбасы? Ну, жди, жди...
Поняв, что ответа не предвидится, рыжий вытер руки о штаны (помнится, я говорила что-то о его аристократическом происхождении? Беру свои слова обратно!), помолчал, размышляя о чем-то, тряхнул пламенеющей шевелюрой и решительно встал, вскидывая сумку на плечо.
- Ну, бывай, красотка. Пора мне.
- Эй-эй! Куда ты?! Постой! А как же я?!
- А что - ты?
- Возьми меня с собой!
- Это еще зачем?! - искренне удивился рыжий.
- То есть как - "зачем"?! Да я, если хочешь знать, просто находка для любого здравомыслящего путника! Да мне цены нет! Да такая кошка, как я, в пути незаменима!
Кажется, Найлир не горел желанием услышать, чем же я так выгодно отличаюсь от своих меньших пушистых собратьев, но меня уже было не остановить.
- Ты только представь, - вкрадчиво ворковала я, - скоро похолодает, задуют суровые северные ветра, они принесут с собой снег и стужу, все живое замерзнет и забьется поглубже в норы... Но тебе мороз и холод будут не страшны! Ведь рядом с тобой всегда будет большая, теплая, мягкая кошка! Со мной тебе всегда будет тепло и уютно! Я всегда смогу согреть тебя и укрыть от ветра! А еще я мурлыкать умею... Хочешь послушать?
- Не надо! - торопливо отказался Най. - Верю на слово! Но сама подумай: на кой мне в дороге кошка? Пусть даже большая и мягкая! Я куплю себе теплый плащ - и дело с концом! Его, по крайней мере, кормить не надо! И он не схватит меня за ноги посреди ночи!
Дались ему эти ноги! Ну царапнула разочек... Так нечего было разуваться!
- Ну На-а-ай! - уже безо всякого стеснения и саморекламы заканючила я. - Ну возьми меня с собой! Пожа-а-алуйста-а-а!!!
Вы, конечно, можете сказать, что кошки - существа гордые и независимые и ни за что не унизятся до такого неподобающего нытья. И будете тысячу раз правы. Все это так. Но что мне оставалось делать? Этот рыжий пройдоха был моим единственным шансом. Шансом выжить, если хотите.
Представьте себе на минутку, что вы несколько месяцев (мучительно долгих месяцев!) провели в кошачьем обличье (прошу заметить - не по своей воле!), и единственная ваша компания - вы сами, и больше никто, ни одна живая душа на свете не может вас понять, перемолвиться с вами хоть словечком. И вдруг в один прекрасный день появляется человек, который вас слышит, понимает, отвечает вам! Только представьте это - и вы без труда поймете, что я чувствовала.
Изумление, граничащее с недоверием. Отчаянная надежда. Поначалу робкая радость, переходящая в сокрушительную эйфорию. И сковывающий сознание страх - страх потери. Я знала: если он уйдет, я останусь в одиночестве уже до конца.
И вот этот удивительный человек, посланный мне самой Двуликой, будто разгадав мои глубоко запрятанные от самой себя страхи, взял и собрался куда-то уйти! Один! Без меня! Да я готова была сапоги ему вылизывать, лишь бы он позволил пойти по его следам!
- Пойми, детка, - продолжал меж тем Най. - Единственное животное, которое я готов взять с собой, - это лошадь. От нее хоть какая-то польза. Кошка мне не подходит ни в коем разе...
Лошадь, говоришь? Хм...
- Ладно, - вздохнула я так тяжко, как только могла. - Я, конечно, не так быстра и вынослива. Но, думаю, если у тебя будет мало вещей... и ты не будешь много есть... то, так и быть, я смогу тебя нести.
Найлир с минуту разглядывал меня с ошарашенным выражением лица. Я в это время мысленно примеряла на себя седло и уздечку. По всему выходило, что выглядеть это будет неважно.
Наконец рыжий встряхнул головой, будто сбрасывая оцепенение, и расхохотался.
- Я ездил на лошадях и ослах, на мулах и верблюдах, даже на горных козлах... Но чтобы на кошке?! Да ты в своем уме, красавица?!
- Не возьмешь, значит?! - сдалась наконец я. На миг мне показалось, будто где-то внутри обрывается, жалобно тенькнув, туго натянутая струна. Где-то... Наверное, в душе.
- И не проси! - заявил рыжий, стоя уже на лестнице.
Ну ладно же, мысленно пообещала я Найлиру с внезапной злостью, благоразумно отводя взгляд и стараясь думать как можно тише. Я тебе покажу, как упрямы могут быть кошки! Мы всегда добиваемся своего, и тебе от меня так легко не отделаться, так и знай!