Аннотация: Глава третья, в которой компания устраивается на ночлег, не подозревая о неизбежной расплате, маг признает тяжесть выбранного им пути, а кроме того, скачут неизвестные науке твари и рассказываются леденящие кровь истории
- Заринны здесь нет, - глухо произнес маг. - Она уехала из деревни.
- Отчего так категорично? - беспечно пожал плечами до сих пор хранивший молчание Светомир. - Выбежала куда-то на минутку, сейчас вернется...
- Нет, - качнул головой Дарилен, наклоняясь и поднимая с земли неприметную веточку. - Этот знак она оставила для меня. Он означает, что Зари попала в беду и нуждается в моей помощи.
Маг задумчиво провел ладонью в воздухе в пяди над прутом. Немного постоял, прикрыв глаза, а потом... уселся прямо на землю, положил перед собой ивовый прут и, держа над ней руки ладонями вниз, закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то, известному ему одному.
- Чего это он? - поинтересовался Светомир у спутников.
- Тише! - шикнула на него Маржана. - Не мешай ему...
- А... - хотел было что-то еще добавить рыцарь, но не успел. Он, вытаращив глаза, уставился на прутик, который вдруг принялся сам по себе двигаться из стороны в сторону, оставляя причудливые узоры в пыли. Рыцарь взирал на сие действо с выражением благоговейного ужаса на лице и уже не спешил вмешиваться в творимую волшбу.
Дарилен посидел так с минуту, потом открыл глаза и, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги, отряхиваясь.
- Заринны нет в Долине. Она в Загорье, - уверенно заявил он.
- А как ты это определил? - подозрительно осведомился Светомир.
"Ну вот, получил еще одного ученичка на свою голову, - поморщившись, подумал Дарилен. - Великовозрастного..." Но все же ответил:
- На подобные знаки маги "вешают" особые заклинания - информационные, - маг покосился на непонимающе нахмурившегося Вотия и пояснил: - Те, что позволяют что-нибудь узнать. Они бывают разными - в зависимости от того, что именно маг хочет сообщить. На этом, - Дарилен потряс прутом, - заклинание, позволяющее узнать направление, в котором уехала Зари. Видишь, куда указывает прут? В той стороне находятся Гномьи горы. Заринна поехала туда.
- Ну и что? - не унимался настырный рыцарь. - Если она поехала туда, это еще вовсе не значит, что твоя подружка в Загорье! И вообще, может, она следы запутывала? Или передумала и по дороге свернула в другую сторону? Да мало ли, что может быть!..
Дарилен глубоко вздохнул, призвал на помощь свое самообладание и мысленно приказал себе не злиться и не растрачивать энергию по пустякам, на не в меру болтливого и недоверчивого воина.
- Тебе о чем-нибудь говорит слово "интуиция"? - вкрадчиво поинтересовался маг. - По-твоему, магия - это всего лишь умение кидаться огненными шарами и сбивать бессмертные души с пути праведного? Так вот, если хочешь знать, даже для того, чтобы создать простенький световой пульсар, помимо определенных способностей, нужно точно знать, что, как и когда следует делать. О более сложных заклинаниях и говорить нечего. Простыми затверженными формулами здесь не обойтись. Маги чувствуют этот мир по-другому. Гораздо тоньше, чем обычные люди. Быть магом без хорошо развитой интуиции невозможно. Так вот, я чувствую - Заринны нет в Лазоревой Долине. И искать ее следует в Загорье. Уж можешь мне поверить, я не ошибаюсь. Но, - маг хитро прищурился, - тебя ведь за мной никто не тянет, верно? Тебе вовсе не обязательно слепо доверять моей интуиции и идти следом за нами!
- Ну уж нет! - насупился рыцарь. - Вы от меня так просто не избавитесь, не-е-ет! Истинные рыцари всегда хранят верность своему слову!
- О боги... - вздохнул Дарилен. - Ладно уж, истинный рыцарь... Как бы то ни было, нам нужно искать ночлег. Уже почти стемнело, нужно поторопиться - ночью нас никто не пустит на порог.
- Так вот же хата, перед нами! - искренне удивился Светомир. - Думаю, твоя подружка не обидится, если мы переночуем в доме в ее отсутствие!
- Да ты что! - напустилась на рыцаря Маржана. - Нельзя ночевать в чужом доме без ведома хозяина! Это плохая примета! Так можно накликать беду и на хозяина, и на себя - оба останутся без крыши над головой! А то и без самой головы! Нет уж, я и шагу за порог не ступлю! И вам не позволю!
- Это всего лишь глупые предрассудки! - фыркнул рыцарь.
- А вот и нет! - вступился за девушку Дарилен. - Это как раз тот случай, когда стоит прислушаться к приметам. И потом, не забывай, что Зари - ведунья. Кто знает, какие заклинания охраняют по ночам ее дом от незваных гостей? Вряд ли они могут представлять угрозу для меня, я все-таки ее друг, но вот за безопасность остальных не поручусь.
-Маги дрыцевы! Все у вас не как у людей... - сквозь зубы ругнулся рыцарь.
- Ты что-то сказал? - с нарочито ласковой улыбочкой обернулся к нему Дарилен. - Я не расслышал...
- Ничего, - мрачно ответил рыцарь. - Идем искать дом, на небе уже видны первые звезды...
- Нам туда, - после секундного колебания Дарилен уверенно указал на третью от перекрестка хату. В окнах указанного жилища мягко мерцали уютным золотистым ореолом свечи, будто приглашая заглянуть на огонек.
- Опять интуиция? - осторожно осведомился Светомир.
- Нет, хорошая память, - усмехнулся маг. - Я помню живущую там старушку еще по прошлому визиту к Зари. Может быть, и она вспомнит меня...
- Хто тама? - подозрительно осведомился из-за закрытой двери дребезжащий старушечий голос.
- Тетушка Харика, откройте, это Дарилен... э-э-э... Дарий из Чарска. Помните, я приезжал по зиме к вашей ведунье? Я вам тогда еще печь починил...
- А-а-а, Дарик! Как же, помню, помню! Заходи, милок! Счас открою! - за дверью послышалось звяканье многочисленных замков, задвижек и подпорок. Наконец дверь распахнулась, и в освещенном проеме возникла сухонькая, но на удивление бодрая старушка в цветастом ситцевом платье и вязаной безрукавке. Вид у нее был донельзя уютный, домашний - так и хотелось обнять ее, сесть рядом и под постукивание трудолюбивых спиц слушать неторопливые рассказы об ушедших в прошлое днях. - Не серчай, что сразу не открыла - всякие люди тут ходют, и лихие людишки, случается, захаживают - нонче опасно двери настежь держать! Совсем мир испортился, запаршивел род людской...
- Тетушка Харика, я не один. Со мной мои друзья...
- Да проходите, милки, все, сколь вас есть! Чай от избы не убудет, коли вы в ней заночуете! Да и накормить гостей есть чем. Я-то одна живу - много ли мне надоть? Всё не съедаю, а варю много, по привычке больше - семья-то большая была. Когда-то... - последние слова тетушка Харика произносила, споро накрывая на стол для оголодавших путников. В сарае нашлось и сено для лошадей (бабуля держала козу, и охапку сенца пришлось позаимствовать у нее. Коза громко выражала свой протест против такого вопиющего хамства, да кто ее, склочницу, слушать будет?), а для Кисса в дополнение к доброму куску мяса, выловленного из щей, сыскалась плошка свежего козьего молока.
- А что, тетушка, где же ведунья ваша? - спросил наконец Дарилен, заинтересованно поглядывая на соблазнительно пахнущие разносолы. - Мы к ней приехали, а в доме - ни души, да и пусто как-то, не обжито... Даже собаки нет.
- Уехала наша ведунья, Зарочка наша, - горестно покачала головой старушка. - Уж месяц почитай как уехала. Никому ничего не сказала: куда, зачем, вернется али нет. Утречком я козу доить вышла, глядь - а лошадка ейная, Златка, за околицу уж выезжает, хвостом потряхивает. Так с тех пор ее и не видали в деревне... И псина пропала. Куда делась - неведомо, да только с Зарочкой ее не было, но и в деревне она не осталась, как в тартар сгинула...
- Спасибо за гостеприимство, тетушка! Чем же отблагодарить вас за хлеб-соль и кров? Может, дров нарубить? Или сена накосить для козы на зиму? - Дарилен машинально поправил висящий на шее амулет, и это движение не открылось от цепкого взора старушки.
- А ты, милок, не колдун часом? - спросила она.
- Угадали, тетушка! Колдун, - Дарилен слегка наклонил голову в знак согласия.
- Так это ж совсем другое дело, родимый! - расцвела старушка. Казалось, еще немного - и она расцелует мага на радостях. - Колдун завсегда помочь сможет. Да только рази ж пристало ему косой да пилой работать? Он же не солдат какой, это им все одно руками махать - что меч в них, что топор, - Светомир, заслышав рассуждения словоохотливой бабули поперхнулся, но нашел в себе сил промолчать. - Вот разве что заклинание какое над огородиком моим прочитать, чтоб сорняков поменьше росло, а полезных растениев - больше... Ты не подумай, Дарик, это я не из лени прошу, - торопливо добавила старушка. - Стара я стала, глаза уж не те - лебеду вместо репы оставлю и не замечу. Зарочка-то уехала, вот и не к кому за помощью обратиться...
- Что вы, тетушка, не оправдывайтесь, будет у вас огород всем на зависть! - успокоил ее Дарилен. - Слово мага!
- Вот и славно, милок, вот и спасибо тебе скажу, дай Алинара [1] тебе здоровья!.. Ох-ти батюшки, да вы ж устали поди, с дороги-то?! А я совсем вас разговорами умучила! Сейчас я вам постелю, да и спать ложитесь! Утро вечера завсегда мудренее!.. - с этими словами шебутная бабуля снова подхватилась с места и засеменила куда-то вглубь дома.
Через полчаса усталые путники смогли блаженно растянуться на теплых, прогретых летним солнцем тюфяках, набитых душистыми травами. Мужская часть компании обосновалась на чердаке, Маржана - в комнатушке хозяйки.
- А ты неплохо орудуешь мечом, - невпопад заметил Светомир, обращаясь к Дарилену. Мысленно он все прокручивал в памяти события прошедшего дня. - Самоучек таких не бывает. Неужто в Кровавой Сече [2] участвовал? Шрам у тебя оттуда? - через грудь мага наискось тянулся старый, зарубцевавшийся шрам - он лишь чуть-чуть не доходил до сердца. Дарилен, по правде говоря, по возрасту не выглядел ветераном тогдашних боевых действий - да кто их, магов, разберет? Может, ему тридцать лет, а может, и все двести...
Вопрос про шрам он начисто проигнорировал, но Светомир этого уже не заметил - он с легким сердцем порхнул в распахнутые объятия ласковой Лалии [3].
Уже на границе сна и яви в шелесте листвы за чердачным окном магу вдруг почудилось знакомое "мальчиш-ш-шка...". Он приподнялся на локтях, вслушиваясь и напряженно вглядываясь во тьму безлунной ночи. Но больше ничего подозрительного колдун не услышал. Светомир и Вотий мирно посапывали во сне, в ногах у колдуна возился, устраиваясь поудобнее, Кисс.
"Показалось", - решил маг и со вздохом опустился на тюфяк, почти мгновенно погружаясь в сон.
...Дарилену снилась горящая хата, за окнами которой бесновалась толпа.
- Дар! Дарик! Проснись, сынок! - всхлипывая, шептала мать, тормоша его, сонного, ничего не понимающего, и поднимая еще двоих детей - совсем еще маленьких девочек-погодок. - Дети, скорее в подпол! Закройтесь изнутри и сидите там тихо! Слышите? Ни звука!
Огонь уже лизал потолочные балки, и гудение пожара, смешиваясь с людскими голосами, доносящимися с улицы, рождало жуткую песню. Песню смерти. Через мгновение к крикам на улице прибавилось жалобное теньканье - это лопались оконные стекла, не выдержав жара.
Они были в трех шагах от крышки подпола - добротного, просторного каменного мешка с отдушинами, которому нипочем были любые пожары, он будто специально для таких случаев строился, - когда дверь, в наивной надежде спастись подпертая тяжелым дубовым столом, сорвалась с петель и с грохотом рухнула на пол. Стол отлетел в сторону, как пушинка. В едином гуле озверевшей толпы стали слышны отдельные голоса:
- Вот они, упыриное отродье!
- Не дайте уйти выродкам!
- Бей! В сердце бей гадов! Они только так издохнут!
В какофонию вплелись детский плач и мольбы матери, напрасно пытающейся спасти детей. Ей даже не дали договорить...
Внезапный сильный удар под ребра оглушил, разом выбив весь воздух из легких. Вслед за болью пришла тишина, окутавшая со всех сторон, будто мать младенца. Тишина - плотная, почти осязаемая, не пропускающая ни звука, заглушающая биение сердца, отчаянно пытающегося выжить...
Дарилен проснулся резко, как от удара. Опять этот сон... Ничем не вытравить из памяти события давно ушедшей в прошлое ночи...
За окном только-только начало светать. Маг немного поворочался, перевернулся на другой бок и снова задремал. Но, к его неудовольствию, сон всерьез вознамерился продолжиться: колдун снова услышал человеческие голоса. Впрочем, теперь их звучание изменилось: они стали тише, спокойнее и отчетливее. Прислушавшись, маг с немалым удивлением разобрал отдельные фразы: "Спит еще колдун. Не проснулся..." - говорил смутно знакомый голос. "Да я только одним глазком... Мне б одним словечком с ним перемолвиться..." - отвечали ему. "Сказано - спит! Позже зайдешь". "В очередь! - вклинился в беседу третий голос, раскатистый мужской бас. - Нас тут уже почитай два десятка стоит, и всем - одним глазком да на пару слов!.."
От удивления маг окончательно проснулся. "Чего только не привидится на пороге между сном и явью..." - сонно подумал он и вновь перевернулся на левый бок. Дарилену потребовалось еще примерно с полминуты, чтобы понять: это не сон.
Когда сия, без сомнения, мудрая мысль в полной мере достигла сознания мага, он вскочил с постели, кинулся к окну и осторожно выглянул из-за занавески, предчувствуя самое неприятное. Так и есть: у калитки радушной хозяйки, тетушки Харики, чинно, рядком стояли человек двадцать селян. Дарилен сдавленно охнул и попятился от окошка с веселенькими занавесками - ядовито-зелеными в не менее ядовитый красный цветочек. Что ж, прав был наставник, когда поучал его в отрочестве: "Плохой маг ищет работу годами, и не поймать ее такому чародею, как нельзя ухватить птицу-зорянку за радужный хвост. А к хорошему магу работа идет сама, как прикормленный зверь, - ее даже звать не нужно!"
Маг не единожды убеждался в справедливости этого мудрого изречения - убедился и на этот раз. Он вздохнул и потянулся за одеждой. Его "клиенты" уже толпились у дверей - негоже заставлять людей ждать...
***
Дарилен уже битый час выслушивал "посетителей" и откровенно скучал. Что ни говори, а люди везде одни и те же, и проблемы у них примерно одинаковы - что в Чарске, что в Хворостцах: одному амулет от сглаза подзарядить, другому дать совет, чтобы шкодливых духов от дома отвадить или капризного домового умилостивить, третьему - зелье от хворей... Все это, без сомнения, деятельность полезная - но такая обыденная! Рутина! Никакого полета фантазии!..
Впрочем, не один Дарилен мучился в это солнечное утро третьего дня от начала месяца солнцеяра [4]. Ушлая старушенция умудрилась припрячь к работе всех без исключения "дорогих гостей": Маржана с унылым видом варила на кухне вишневое варенье (судя по внушительным ягодным запасам в кладовой, работы у девушки было как минимум до вечера), Вотий, пыхтя от натуги не хуже разгневанного дракона, таскал воду из колодца, а Светомира загнали-таки колоть дрова. Рыцарь долго вздыхал и кряхтел у поленницы, с нарочито болезненным видом отставив пострадавшую ногу, но потом заметил поглядывающих на него из-за забора молоденьких селянок, и дело пошло веселее. При этом на рыцаря даже снизошло вдохновение, и он то и дело разражался громкими красноречивыми монологами о пользе сего занятия для физической формы - да вот беда, произносить речи и колоть дрова одновременно у воина не получалось. Вотий при виде разглагольствующего вояки хихикал в кулак, "гостеприимная" хозяйка неодобрительно качала головой, но попрекать воина, воодушевленно размахивающего топором, остерегалась. И даже Киссу нашлось занятие - он азартно шебуршал чем-то в погребе, устроив охоту на мышей, подгрызающих богатые хозяйские запасы.
Тетушка Харика была из тех людей, что нипочем не упустят своей выгоды, умея разглядеть ее во всем. Пожалуй, окажись она на необитаемом острове с пустыми руками - и в скором времени почтенная тетушка, вне всякого сомнения, сколотила бы крепкое, доходное хозяйство, приложив к этому минимум усилий.
***
Незапланированная работа хороша тем, что, как правило, быстро начавшись, она столь же быстро и неожиданно подходит к концу. Когда в импровизированный "рабочий кабинет мага" (эту роль исполнял закуток в кухне, скрытый ширмой от любопытных глаз - ведь магия, как известно, не любит посторонних взглядов) зашел последний посетитель, Дарилен готов был расцеловать его от радости в предвкушении скорого освобождения от знакомых с детства, но несколько однообразных, а потому утомительных действий. Вернее, ее. Посетительницу.
Маг вежливо поздоровался и жестом пригласил гостью присаживаться. И тут же напрягся, внимательно вглядываясь в лицо незнакомки. Выработанное за годы практики чутье подсказывало магу: этот случай серьезнее всех предыдущих вместе взятых.
Перед ним, опустив глаза, сидела немолодая женщина в простеньком поношенном платье. Наверное, в молодости она была хороша собой: черты лица еще хранили отпечаток былой красоты. Но безденежье и ежедневная тяжелая работа сделали свое дело, превратив лицо в скорбную маску, казалось, не выражавшую ничего, кроме обреченной покорности судьбе. Как ни странно, при этом женщина держалась с достоинством и даже величием, которое сделало бы честь самой королеве.
Маг заинтересованно смотрел на посетительницу, ожидая ее просьбы. Та же, казалось, забыла, где она находится и зачем пришла сюда. Она с отрешенным видом глядела в пол, не шелохнувшись и не проронив ни слова.
- Что привело вас ко мне? - спросил наконец маг, так и не дождавшись от незнакомки проявления инициативы.
Она подняла на него выцветшие, некогда небесно-голубые, а теперь блеклые глаза и с недоумением уставилась на Дарилена. Сбитый с толку странным поведением женщины, маг предпринял еще одну попытку разговорить ее:
- Кто вы? Зачем пришли сюда?
Только теперь женщина вздрогнула, словно очнувшись от транса, и затараторила, сбиваясь, путаясь в словах и "глотая" окончания, торопясь высказать все, что хотела. Она будто собиралась в скором времени снова отрешиться от действительности, как минуту назад, и потому спешила рассказать о своей беде.
- Мне нужна ваша помощь, господин маг, потому что кроме вас мне никто не сможет помочь. Я знаю, вы хороший маг. Так люди говорят, а люди понапрасну хвалить не станут... Спасите моего сына, господин маг! Я надеюсь только на вас! Даже боги не снизошли к моим мольбам, но вы - не бог, вы поймете мои страдания и не оставите меня в беде!.. У меня нет никого, кроме сына, он - всё, ради чего я живу, и если бы не эта беда, я бы никогда и не подумала... Мне и в голову не приходило, что такое когда-нибудь случится со мной и моим ребенком... Умоляю вас, господин маг, спасите его!.. Ради всего, что вам дорого, - не откажите мне в помощи!.. - и женщина зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
Маг с несколько ошарашенным видом сидел напротив и пытался понять ее сумбурную торопливую речь. Он решительно ничего не понимал, кроме одного - эта женщина и ее сын попали в беду, и им нужна помощь.
- Пожалуйста, возьмите себя в руки, - мягко попросил маг. - Я сделаю все, что в моих силах. Что случилось с вашим сыном? И чем я могу помочь ему?
Женщина подняла голову, краем передника утерла слезы и, в последний раз всхлипнув и прерывисто вздохнув, заговорила снова, на этот раз отчетливее и не в пример более связно.
- Мы с сыном вдвоем живем. Мужа у меня нет... - рассказчица на миг запнулась.
"И не было", - понял Дарилен. Почему-то это обстоятельство заставило его проникнуться сочувствием к незнакомке. Нетрудно представить, как тяжело быть матерью одиночкой в консервативных долинских деревушках. Женщина тем временем продолжала:
- Болею я часто в последние годы, здоровье совсем подорвалось. А месяц назад, как раз в тот день, когда колдунья наша уехала, так плохо мне стало - совсем невмоготу. Спину скрутило - я охнуть боялась. Я и послала сына к Заринне за снадобьем... Лучше б я тогда умерла... - тихо проговорила она, с трудом сдерживая вновь подступившие к глазам слезы. - Каймен, сынок мой, вернулся сам не свой: лицо белое, точно полотно, глаза застывшие, смотрят не пойми куда, губы дрожат. На вопросы не отвечал, сел за печку в закуток и промолчал до вечера. Спасибо, соседка к обеду заглянула, она и помогла, у нее был впрок настой для растираний приготовлен. Она и сказала, что Заринна уехала. Я к вечеру кое-как отошла да и на ноги встала. А сынок мой слег наутро. И с тех пор не встает... У него... у него... - речь рассказчицы снова стала прерывистой, она хотела выговорить какое-то слово - и не могла. Дарилену немалого труда стоило различить сквозь рыдания: - У него харра! Черная харра!..
Дарилен невольно охнул. Черная харра! Одна из самых страшных болезней, известных человечеству.
В народе эту болезнь называли еще "юшкиной лихорадкой", по имени лекаря, открывшего ее и впервые описавшего - на собственном, весьма печальном примере. Страшна она была не болью - хотя боли порой бывали такие, что даже закаленные в боях мужи теряли сознание. И даже не неизбежным смертельным исходом - лекарства от этой болезни за долгие века ее существования так и не смогли найти. Самое страшное было в другом: прежде, чем умирало тело человека, болезнь пожирала его душу. Полностью, без остатка - и без возврата.
Согласно сиднарским поверьям, душа каждого человека приходит в мир ровно десять раз - по числу богов Верховного Круга. Заболевший черной харрой лишался возможности вернуться в мир живых в новом облике, как и души вообще. Болезнь уничтожала то единственное, что поддерживало человека во всех испытаниях и давало ему надежду - его душу.
Она начиналась относительно безобидно: разливавшейся во всем теле слабостью, из-за которой человек подолгу не хотел, а иногда и не мог встать с постели. Через несколько дней слабость переходила в оцепенение, сковывавшее мышцы, словно стальные путы. А потом тело несчастного начинала трепать жестокая лихорадка. Спустя месяц почти непрерывных мучений умирала душа больного. Его тело еще жило, дышало, чувствовало - но души в нем не было. А еще через седмицу прекращала свое земное существование и телесная оболочка.
- Я - не лекарь, - осторожно начал Дарилен. Это было чистой правдой - он мог срастить перелом, но изгнать из тела, скажем, обычную простуду не сумел бы. - Вряд ли я смогу помочь вашему сыну.
- Я знаю, его уже нельзя спасти от смерти, - покачала головой мать. Она говорила так тихо, что маг с трудом разбирал слова. - Я прошу вас об одном: прекратите его страдания!
- Вы хотите... чтобы я убил вашего сына? - от неожиданности вопрос Дарилена прозвучал несколько бестактно.
- Нет, не убил, - незнакомка будто досадовала на недогадливость мага. - Попросите богов забрать его душу. Пока она еще жива. Пока это еще можно сделать.
***
Паренек был совсем плох. Ему было лет шестнадцать, но за время болезни он сильно похудел, черты лица заострились, отчего их обладатель казался еще моложе. Потемневшие от пота пряди волос прилипли к покрытому испариной лбу. Больной тяжело, прерывисто дышал ртом, приоткрытые губы были сухими и потрескавшимися. Глаза под воспаленными покрасневшими веками лихорадочно метались. Щеки покрывал нездоровый румянец. Это был, вероятно, последний день, когда его еще можно было спасти - не тело, а душу.
Стоящая рядом с магом женщина с надеждой вглядывалась в лицо Дарилена.
- Ведь еще не все потеряно, правда? Его душу еще можно спасти? Вы сделаете это? Не откажете мне?
Мольба в ее голосе не позволила магу ответить отказом. Он согласился.
- Попрощайтесь с сыном, - попросил он и вышел из комнаты - отчасти чтобы не мешать прощанию матери с единственным сыном, стоящим на пороге смерти, отчасти потому что ни магия, ни простое человеческое самообладание не помогли бы Дарилену спокойно смотреть на это. А для предстоящего обряда требовались хладнокровие, собранность и ледяное спокойствие.
Мать долго не выходила из комнаты. Маг не торопил ее. Он понимал: всей жизни будет мало, чтобы решиться уйти в последний раз. Наконец она появилась в дверях. Женщина еще в комнате вытерла глаза, они были сухими, но забыла стереть слезы с лица, и две забытые слезинки висели на подбородке, готовые вот-вот сорваться в полет. Дарилен, стараясь не смотреть на мать парнишки, зашел в комнату и прикрыл за собой дверь. Критически осмотрел ее и опечатал заклинанием - на тот случай, если нервы женщины не выдержат и она передумает. Прерывать обряд очень не рекомендовалось.
- Ты пришел помочь мне?
Маг вздрогнул от неожиданного вопроса. Парнишка был слишком слаб, чтобы прийти в себя. Или это была последняя милость богов? Милость ли?..
- Да.
Дарилен сам не узнал свой голос. Одно дело - убивать врагов на поле боя, в пылу сражения, и совсем другое - обрывать жизнь беспомощного юнца, совсем еще мальчишки. Даже если так будет лучше для него самого. Даже если нет надежды исцелить тело и нужно торопиться уберечь душу. Как же это порой тяжело - быть магом...
Серые глаза смотрели на колдуна без страха. Это и придало решимости.
Для проведения обряда вовсе не требовалось убивать больного - во всяком случае, мало кто считал это убийством. Магу или жрецу достаточно было обратиться к богам с просьбой до срока забрать душу обреченного.
Тонкая витая свечка охотно вспыхнула синеватым магическим огоньком. Дарилен бережно укрепил ее на серебряном блюдце и поставил прямо на пол рядом с кроватью - у левой руки больного. С правой стороны поместил серебряную чашу с водой. В ногах сыпанул горсть земли, набранной у порога дома Каймена. Туда же, прямо в землю, бросил семечко подсолнечника, бережно спрятал его поглубже. В изголовье кровати, на первый взгляд, не было ничего. Это была область воздуха, там гулял магически вызванный ветер. Приготовления закончены. Настало время совершать обряд. Дарилен взял больного за руки, крепко сжал их, закрывая глаза и мысленно стирая грань между собой и Кайменом.
Слова молитвы сами просились на язык. Когда-то, невообразимо давно, когда Долина еще не была открыта людьми, да и весь мир для разрозненных человеческих племен был полон тайн и загадок, эти слова были молитвой по усопшему. Много позже, но все же задолго до этих дней, во время эпидемии черной харры, колдуны обнаружили их спасительную силу.
Общемирового языка тогда не было и в помине, и текст молитвы был на древнем людском. Впрочем, не все ли равно, на каком языке слова, если желание помочь идет от сердца, не делая различий?..
Молитва была обращением к десяти богам и силам четырех стихий. Они внимали магу и принимали решение.
Первой откликнулась вода - основная стихия Дарилена. Водная поверхность покрылась рябью и резко взбурлила. В серебряной чаше разыгралась буря в миниатюре.
Усилившийся ветер взметнул волосы обоих участников обряда.
Согласие сил стихий было получено. Богам для оглашения принятого решения не требовалось внешних проявлений. Дарилен почувствовал его сам.
- Мы встретимся в следующей жизни [5], колдун, - это были последние слова паренька.
***
Когда все было кончено и Дарилен, едва держась на ногах от усталости (не столько физической, сколько моральной), вышел из хаты, его ждало еще одно неприятное открытие. У крыльца мага поджидали трое: рослый рыжий детина с усыпанным солнечной пыльцой [6] простодушным лицом, невысокий вертлявый малый со столь подвижными чертами лица, что их было нелегко разглядеть, и задумчивый утонченный юноша (слова "парень" или "юнец" категорически не подходили к его красивому правильному, словно высеченному из камня, лицу), который смотрелся довольно странно в компании обычных селянских парней. Огромные глаза неестественно яркого бирюзового цвета выдавали в нем полуэльфа - обычное дело для Лазоревой Долины. На вид все трое были ровесниками Каймена, чью душу несколько минут назад маг проводил к Престолу Богов. От этой мысли Дарилена передернуло.
Лица колоритной троицы были хмуры и неприветливы. Маг слегка напрягся. Если эти дурни вздумали "мстить" колдуну за своего товарища... Не хотелось бы отправлять сегодня к праотцам еще одну душу. Тем более - целых три.
- Ты увел душу Кая из этого мира? - громко и как будто немного торжественно вопросил веснушчатый детина, выступая на полшага вперед. Он дождался утвердительного кивка мага и продолжил: - Мы были его друзьями.
Маг молчал, прикидывая, последует ли за этим какая-нибудь гневная высокопарная словесная шелуха вроде "Так умри ж, несчастный!", или дружки перейдут к решительным действиям незамедлительно и попытаются сразу дать в морду.
- Нам... это... поговорить бы надо, - замялся вдруг делегат, сбившись с торжественного тона.
- Мы хотим рассказать, как получилось, что Кай слег с этой дрянью, - вступил в беседу вертлявый юнец. - Может быть, вам это чем поможет. Вы ж колдун, вы разберетесь.
- Ага, - вставил свое веское слово детина. - Токмо отойдемте отсюдова. Нехорошо это - здесь разговоры вести...
Улица уходила к реке и заканчивалась обрывом у самой воды. Домов там, ясное дело, не было, зато были удобные валуны, прогретые солнцем, словно специально созданные самой природой для отдыха и неторопливых бесед.
Трое друзей погибшего и маг устроились у самого обрыва на обомшелых камнях. Рассказывать о случившемся вызвался полуэльф, что было неудивительно - обычно представители дивного народа в совершенстве владеют искусством ведения бесед, это умение у них в крови.
- Это было тихой безлунной ночью... - хорошо поставленным голосом начал он.
- Стоп, - нахмурился маг. - Разве Каймен ночью пошел к Заринне? Его мать сказала, что это было днем.
- Это предыстория - ночь рождения Кая, - пояснил полуэльф. - Для создания подобающей атмосферы.
Маг недовольно поморщился.
- Давай-ка сразу о главном. Я и без предыстории неплохо разберусь и атмосферу домыслю.
Юноша горестно вздохнул:
- Ладно. Но будет уже не так впечатляюще... Тот день был тревожным с самого утра. Казалось, незримые простым смертным предвестники приближающейся беды были повсюду, в самом воздухе чувствовалось их смертоносное дыхание...
- О боги! - застонал Дарилен, схватившись за голову. - Ты героическую песнь слагаешь или рассказываешь о причине гибели друга?! - сегодня у него не было решительно никаких сил выслушивать многочасовые утомительные описания природы, погоды и душевных терзаний действующих лиц этой истории. Его интересовали факты, а их магу покуда никто не предоставил.
- Хорошо-хорошо, - торопливо согласился полуэльф. - Рассказываю совсем коротко!.. В тот день ближе к полудню мать Кая отправила его к колдунье... кхм... госпоже Заринне за лечебным зельем. По пути он встретил нас, - рассказчик обвел рукой приятелей, - и мы пошли с ним.
- Зачем? - не понял маг.
- Дык делать-то нам все равно было нечего, - несколько удивленно пробасил детина. - Нешто мы другу не поможем колдовское зелье домой снести?!
"Да уж, - мысленно усмехнулся маг, - чтоб донести из одного конца улицы в другой склянку с настоем, нужна непомерная силища. Без дружеской помощи не обойтись!"
- Но тихо было у дома ведуньи, пустынно и мертво во дворе, - продолжал заунывно вещать полуэльф. - Не слышно было ни звонкого смеха хозяйки, ни грозного лая стража двора, - ("Это он о собаке", - не без труда догадался Дарилен.) - ни пения птах на деревьях... - рассказчик увидел мрачнеющее лицо мага и поспешно закруглился: - В общем, во дворе было тихо и пусто, и на стук в дверь никто не отозвался. Тогда мы... - он замялся, явно подбирая слова для описания чего-то не слишком приглядного.
На помощь полуэльфу пришел его друг с богатой мимикой:
- Мы заглянули в окна, убедились, что хозяйки нет дома, и поспорили, кто из нас не струсит зайти в ее хату, пройтись по комнатам и не спеша выйти обратно. Кай поставил полсеребряшки и пошел первым.
- Он отворил дверь, но зайти не успел, - снова перехватил инициативу полуэльф. - Из-за притолоки выглянуло невиданное доселе создание с пушистой шкурой темно-синего цвета - цвета полночного неба...
- Этакая зубастая мохнатая пакость навроде паука, - вставил детина. - Только размером поболе, с ладонь будет.
Дарилен мысленно сравнил лапищу детины и изящную кисть полуэльфа. Разброс предполагаемых размеров "пакости" получался приличный.
- Эта тварь смотрела своими жуткими глазами на Кая, а он не решался пойти дальше. В конце концов, пересилив страх, он отважно шагнул за порог... - повисла трагическая пауза.
- И тут оно ка-а-ак выпрыгнет! - не выдержал детина, для пущего эффекта устрашающе вытаращив глаза.
- Оно вонзило острые зубы свои в шею Кая, но тут же отскочило и скрылось в густой траве, - печально закончил полуэльф. - Кай побледнел как полотно и задрожал так, словно увидел свою смерть. Он сказал, что ему очень страшно, что он должен уйти домой. И он ушел. И больше не выходил из дома.
***
Когда парни ушли, маг еще долго сидел у обрыва, размышляя. По всему выходило, что "зубастая мохнатая пакость навроде паука" была не чем иным, как ловушкой, поставленной специально на Зари неведомым колдуном, парень угодил в расставленные на другого сети по собственной дурости. Была такая магическая подлость - когда какой-нибудь достаточно сильный, но не достаточно смелый маг не очень хорошо знал своего врага, но страстно желал от него избавиться, он мог поставить ловушку, скажем, на любого, кто первым войдет в дом. Для этого достаточно улучить момент, когда хозяина не будет дома - да хотя бы и выманить его оттуда. Подбросить в дом переносчика магической заразы не так уж и сложно. А дальше остается лишь ждать результата. Предположить, что в дом деревенской колдуньи сунется кто-то без спросу, может только глупец. Разве придет кому-то в голову ставить под угрозу свою жизнь за полсеребряшки?..
Во всей этой истории был лишь один положительный момент, пусть слабенькое, но утешение - болезнь, насланная магическим путем, не передается окружающим. Жители Долины могли не опасаться эпидемии черной харры.
- Дар... - на плечо мага легла чья-то ладонь, отвлекая его от раздумий. - Скоро закат... Ты не обедал сегодня - хочешь и без ужина заодно остаться?
Маг усмехнулся.
- Уже иду, Маржана.
***
- Отста-а-ань!!! Я хочу спа-а-ать!!!
Утро наступило, как всегда, неожиданно. Ну не мог колдун вот так сразу привыкнуть к уже несколько подзабытой походной жизни с ее побудками ни свет ни заря! Он все мог снести без труда: холод, жару, ночевки на сырой земле и скудное питание, - но подъем в пять утра... Не-е-ет!
Светомир был на этот счет иного мнения и предпринял еще одну попытку разбудить мага. На этот раз в славного сиднарского рыцаря полетела дариленова подушка, а сам колдун продолжал нахально храпеть из-под одеяла, прекрасно обходясь минимумом постельных принадлежностей.
Светомир озадаченно поскреб макушку, выискивая взглядом, чем бы ткнуть мага, чтобы при этом еще и успеть отбежать подальше, и попутно благодаря всех богов за то, что обозленный колдун запустил в него всего лишь подушкой, а не магией.
Вотий, паршивец, наотрез отказался будить наставника, на две серебряшки поспорив с воином, что у того ничего не выйдет.
- Дар! Орки за окном! - что было мочи завопил Светомир.
Никакой реакции. Только храп под одеялом, пожалуй, стал еще громче. В целях устрашения вражьих войск, что ли?!
- Да-а-ар! Имей совесть! Я из-за тебя последних грошей лишусь!
Храп приобрел злорадный оттенок.
В конце концов Светомиру в голову пришла гениальная по своей простоте идея. Он позвал на помощь Маржану. Ломаться, словно красна девица, перед девицей настоящей магу было неловко, и он наконец соизволил встать, но выглядел при этом столь недовольно, что Светомир отчетливо понял: этим утром у него стало на одного врага больше.
Провожать мага и его спутников вышли всей деревней, от мала до велика. Взрослые - в благодарность за помощь, дети - из любопытства. Не было среди провожающих только Митты - матери Каймена. Ей нужно было подготовиться к прощальному обряду. Впрочем, пожалуй, это было и к лучшему.
Лошади путников ступали теперь куда тяжелее, чем при въезде в деревню. Тетушка Харика умела быть не только бережливой и рачительной хозяйкой, но и благодарной. Дарилену стоило немалого труда убедить ее, что возьми они все ее "гостинцы на дорожку" - и лошади не смогут тронуться с места.
- Мы ведь не торговый караван, нам нужно ехать очень быстро, - убеждал колдун. - И на пути у нас будет немало трактиров, где можно запастись провизией.
Тетушка понимающе кивала и совала Вотию (как она полагала, украдкой) очередное кольцо колбасы или голову сыра:
- На вот, внучек, лишним в дороге не будет...
Наконец позади остались сборы, слова благодарности и прощаний, и четверо путников выехали за околицу деревеньки Хворостцы.
Далеко впереди, в синей дымке, перед ними хребтом диковинного зверя лежали Гномьи горы - граница между уютным, привычным миром Лазоревой Долины и шумными, суетливыми землями Сиднара, королевства людей.
[1] Алинара - богиня здоровья (буквально - "дарующая силы").
[2] Кровавая Сеча - битва между двумя соседними человеческими государствами, Сиднаром и Киварной. Битва вошла в историю как самая кровопролитная за всю историю человечества, за неполных полгода унеся с собой едва ли не половину населения обоих государств. Закончилась перемирием за тридцать лет до описываемых событий, в 1507 году по сиднарскому летосчислению.
[3] Лалия - богиня сновидений и грез.
[4] Солнцеяр - второй летний месяц.
[5] Согласно верованиям жителей Лазоревой Долины спаситель и спасенный вновь встречаются в следующей жизни, чтобы поменяться ролями, восстановив тем самым Равновесие.