-Мы Земле служим! Не вихиртя. Не слушай их больше - враги они.
-А унгусы не враги разве? Пастбища хенцев, женщин наших забрать хотят. Разве правильно что хенки не хенцев рождать будут?
-Не хенцев, - согласился старший - но и не унгусов. Новых людей будут рождать - сильнее, красивее. Земля радоваться станет новым людям.
-Нет, - сказал шаман шаману - не дам я хенцев в обиду.
С тем и ушел. Большая война была.
Ветер врывался в открытый боковой люк, отводил ствол от бегущих внизу живых мишеней. Ветер могуч, но не в силах помешать твердой руке "хозяина Края Земли". Человек целился в матерого серебристого волка. Волк стоял и смотрел на стрелка. Совсем не боялся вертолета.
-Отец, а может, не нужно? - спросил Гери. Ответил карабин...
Слеп человек, когда лишь глазами смотрит. Слаб. И даже сильного гнев тадебея за семь дней сломит.
Ушло шесть...
...Шум винтов пришел с юга. Из едва слышного жужжания быстро вырос до хищного клекота. Ученица было вскочила взглянуть, кого же привел Нум к их очагу, но тадебей махнул рукой - сиди. Старый он был уже, шаман Анихасава, мудрый. Много знал. Знал, кто пожаловал к его чуму. Знал зачем.
-Ставь чай, дочка. Хоть и не гости, а примем как полагается.
Вертолетов было сразу три. Сперва высыпали на снег два десятка людей в защитных костюмах, с автоматами наперевес. Потом уже по трапу спустились те, кого ждал шаман. Направились к чуму.
-Долгого здоровья, почтенный, - и поздоровались вежливо, но тепла за словами нет. Долг вежливости отдали, раз уж сочли возможным.
Тадебей рассматривал вошедших с интересом. Высокого и седого, с царственной осанкой, он, конечно, узнал. Это лицо не сходило с экранов телевизоров. Ахметхан Мельсагов. Журналисты, алчные до громких слов, называли его "Хозяин Края земли". Тадебей раньше смеялся, слыша такое - у земли нет хозяев. Она сама всем хозяйка. А теперь не казалось это смешным. Рядом с седовласым, едва заметно поддерживая того под локоть, стоял его первенец - Гери.
Те, кому хватало глупости задаваться вопросом, как мог бывший зав.лабораторией захватить такие богатства, могли бы найти ответ у его помощников. Старый был тадебей Анихасава, а их рассматривал с любопытством. Не люди - волки. Неопытному нелегко войти в чум ловко, но тот, что стал по правую руку от хозяина, проскользнул внутрь почти не потревожив занавес из оленьих шкур. Словно сквозь него прошел. И дух у него был, как у дикого зверя - могучий, незамутненный подлостью человеческой. Озаряемый вспышками первобытной ярости, но разве винят огонь, если обжигает? Вся судьба на лице начертана.
Тот, что замер левее Мельсагова был...другим. Тадебей посмотрел и не смог удержаться - покачал головой. Давно такого не видел. Души у этого человека не осталось вовсе. Ошметки какие-то. Лохмотья, едва скрепленные между собой образом пожилой женщины с ласковым лицом. Отравил его укус Нга не слабее, чем седого. Только хозяин угасает без души, а этот - живет. И все больше власти забирает себе. Тщится золотом пустоту заполнить.
-И вам здоровья, почтенные, - шаман поднял руку, прерывая объяснения.- все знаю. Даже больше, чем вы. Брат рассказал...
-Помощи Вашей приехали просить, - Гери держал отца уже не скрывая этого, а тот все сильнее опирался на подставленную руку. - Врачи только плечами пожимают. А Вы... Люди говорят... Посмотрите отца, а?
А чего там смотреть? И ученику ясно. Но уж больно по сердцу тадебею пришелся молодой человек, решил попытаться.
-Пусть приляжет, - указал рукой на лежанку, покрытую волчьим мехом, усмехнулся. - Гордыня - хорошо, да силы надо поберечь.
Седой без возражений опустился на постель, вытянулся устало, обреченно. Что было в его прошлом, Анихасава не разглядел - все изъел земляной червь халы. Но надо думать, сильным пришел Ахметхан в мир, раз таких помощников на короткой привязи держал.
Тадебей достал из сундука саблю. Старая, ржавая, а уже четвертому поколению верно служит - и не нужно новой. Приложил к священному третьему шесту чума, потом руку отнял, и сабля висеть осталась - будто прилипла.
-Пусть все выйдут, - велел шаман, кивая на помощников. - А ты, сынок, останься, помогать будешь старику. И солдаты с ружьями пусть подальше отойдут. Духи не любят, когда людей много.
Странно, однако помощники подчинились беспрекословно.
-Отвечаешь, - обронил один младшему, выходя. Второй и говорить ничего не стал, только посмотрел пустыми страшными глазами. К чему слова? Он вожаку стаи должен, а не его волчонку...
Анихасаве было не до тонкостей чужих обычаев. Он даже волновался немного. Не с кем-нибудь, с Отцом Семи Смертей волей померяться решил.
-Одному мне не справиться, сынок. Как в бубен ударю, тяни саблю. Сможешь оторвать от шеста - наша взяла. Ну а не сумеешь... - Гери кивнул.
Камлание совсем не было похоже на то, как его изображают в кино. Не было пахучего дыма, не плясали по стенам чума тени. Просто мир вокруг вдруг начал плыть, все больше оборачиваясь неясным маревом. Удар в бубен оглушил младшего Мельсагова, ошеломил на мгновение.
-Тяни, не медли! - голос шамана гремел где-то рядом, пробиваясь через застилающую сознание муть. - ТЯНИ!!!
Гери дернул рукоять на себя. Даже не шелохнулась. Потащил сильнее, навалился всем весом, скрипя зубами от напряжения. Бубен ухал то приближаясь, то словно издалека. И время от времени зажигались в сумраке текущей мимо реальности круглые совиные глаза тадебея. Гери рвал саблю к себе, вкладывая в усилие уже не мускулы - саму душу.
И внезапно все кончилось. Молодой человек вдруг почувствовал, как шест отпустил старое оружие. Уши сразу заложило - будто струна лопнула. Он должен был упасть, подчиняясь инерции. Не упал. Мягко опустился на колени. И как не заметил сразу, что чум стоит прямо на снегу?
-Все, сынок, все. Пойдем на воздух, - Анихасава сам был белее снега, стоял вздрагивая, - Наша победа сегодня. И не думал даже. Халы отгонял, паука-пуй одолеть случалось... Но чтобы с самим Нга спорить! Вставай, пойдем.
...Гери жадно дышал морозным воздухом и не мог надышаться. Привалился к чуму, ноги не держали. Рассказать кому - не поверят. Самому не верится! Он собрался с силами, заглянул в чум и встретился взглядом с отцом. Ахметхан уже не лежал - сидел на лежанке, оперев руку о плечо согнувшегося рядом помощника. Что-то говорил. Распоряжения отдавал. Кажется, беда и в этот раз стороной прошла.
Молодой человек не сразу заметил беспокойство старого шамана. Не придал значения. Тот нюхал воздух, ловил щепотками летевшие в лицо снежинки, растирал между пальцев и хмурился при этом все сильнее.
-Брат идет сюда... Слышу! Увози отца. Улетайте скорее - беда будет.
-Что он мелет? - ветер поднялся такой, что Бесу, помощнику Ахметхана приходилось кричать, слова относило в тундру. - Вертолеты не поднять, видимость слишком плохая.
-У меня тут почти тридцать автоматчиков, продержимся. С какой стороны ждать? Ну ?!
Тадебей вырвался, метнулся к чуму. Выстрел хлестнул старика между лопаток. Ветер и этот звук отнес в тундру... Пурга пришла почти сразу...
...Гери давно потерял и направление, и чувство времени. Даже холода больше не ощущал. Наверное, отморозил все, что можно. Один туман вокруг. Мир таял в тумане и сам Гери с каждым шагом все больше растворялся в несущейся белой мгле. Почти забыл, зачем идет.
Почти забыл, как безумие леденящими волнами окатывало мечущихся людей. Как помощники Мельсагова замерли друг против друга. Враг против врага. Как бездумно нажимая курок сползал на землю с перебитой гортанью противник Беса. Как жизнь потом выплескивалась из Беса обжигающими пурпурными брызгами, а он не замечал этого - и без оружия оставаясь опаснее обнаженного клинка. Умирая, мелькал хищной белесой тенью среди других теней. И убивал.
Почти не помнил, как со спины, из ослепительно белого "ничто" набрасывался на людей обезумевший снег, валил на землю, прижимал, душил.
Как встрепенулся, подпрыгнул, ища спасения в небе, один из вертолетов. И почти сразу рухнул на чум, на миг опалив мерзлую землю вокруг. Вспыхнуло!
...Что-то металлическое позвякивало вдалеке, звало, но прежде чем Гери подумал направиться туда, он услышал голоса.
-Зачем помешал мне, брат? Не для себя заветы нарушил. Для всех хенцев лучшей жизни ищу. Слепые они, люди юга, порох сжигает им глаза - не заметят подмены. Выну душу, сам под чужим лицом править буду. Зачем на пути встал?!
-Малое твое зло куда большее зло приманит, - Гери узнал голос старого шамана. - Ты отомстил уже - Нга всех забрал. Один только мальчик уйти сумел.
-А-а, - в тумане не видно говорящих, но Яунгад словно отмахнулся раздраженно. - Пустое говоришь. Зато не посмеют больше хенцев ниже себя считать. Думают - волки они. А мы - олени беззащитные...
-Смири гнев, брат. Олень - священное животное, вспомни! А волки - и они земле нужны. Отступись, большая беда будет. Не достаточно тебе, что нас уже нет?
Туман немного поредел и Гери отчетливо увидел две фигуры, колоколами малиц темневшие впереди.
-Значит не понять нам друг друга, брат. Жаль, на одном снегу родились, - Яунгад обернулся и посмотрел прямо на парня. Серые глаза на темном лице. Пепельные. - В земле нет дыры, теленок! Не спрячешься от меня...
Отступил назад и растворился в дымке. Следом растаяла и вторая фигура.
...Много богов бродит по снежным равнинам ямальской тундры. Много духов. И ни один из них не найдет в ледяном сердце сострадания к пришельцу. Ветер - сильный, но не он самый могущественный в семье духов. Небо - вот истинный господин Севера. От его огненного взгляда не скроешься, всюду солнечный свет отражается от снега, обжигает глаза, мутит рассудок слабого человека. Гери по-прежнему шел, не разбирая дороги, полуослепший, закоченевший и обожженный одновременно. Жизнь еще билась внутри него, не позволяя передохнуть. Прилечь... На секунду только лишь? Нет! Не-ет!!!
Снижающийся Ми-8 он заметил не сразу. Думал сперва, что чудится ему сквозь влажную пелену слез, застилаюшую воспаленные глаза. Неужели спасен ?!
Лопасти вертолета поднимали вокруг машины свой собственный маленький буран. Но даже такое небольшое препятствие было теперь не по силам Гери. Он стоял и ждал, когда же пилот догадается остановить двигатель. Сначала не сообразил, почему они сели в отдалении. А потом догадался, что стоит на льду озера. Таких много в тундре. Человека держит, но многотонный вертолет провалится.
Люк распахнулся, выпрыгнул мужчина в камуфляже с логотипом отцовской компании. Он что-то кричал, махал руками, но голос тонул в свисте винта. Гери вдруг обернулся, словно толкнул кто. Сзади, прямо на него огромными прыжками несся волк. Роскошная серебристая шерсть, а глаза... У волка не может быть такого взгляда. Обжигающий. Подернутый пеплом.
Странно, обычно вертолеты отпугивают зверье. Для них человеческие машины - смерть. Жаркая, мгновенная, не родная.
Гери бежал к вертолету. Почему замешкался летчик? Боится промахнуться?
Сзади, нагоняя жертву, почти летел над твердым снегом белый волк. Стреляй же!
Гери бежал.
Человек в камуфляже судорожно пытался вставить магазин в "Калашников".