Я сберег бы тебя от глупости, от предательств и от потерь
Среди кучи воспоминаний, канувших в лету идей
Среди тех, кто был дорог и предал, среди тех, кто вечно лгал
Я прошу, хоть я гость и редок, позволенья с тобой на бал

Темноокая, ты ль одинока? Но признаться тебе мне нет сил
Отвернешься к стене, горделиво, чтобы я еще раз спросил
Ручка тонкая тянется к сердцу, словно что-то внутри свербит
Я об этом один догадался, ведь на вид ты сплошной монолит

Но породу под телом не скроешь, я тебя вижу прямо, насквозь
Горделивая сильная воля, оттого ты со всеми врозь
Коль споткнешься, всегда подымалась, помощи и других не прося
Мне скажи, что ж так долго скрывалась? Не единожды не лебезя

Ты молчишь. Еще слишком упряма. И улыбка касается губ
Подхожу и касаюсь оправы? Дашь пощечину? Скажешь, что груб?
Повернулась и смотришь глазами, что наполнены ядом любви
Я тону в безграничных оковах, что специально мне соткали

Ты молчишь, но я голос желаю, даже пусть словно грома раскат
Я во взгляде твоем утопаю, ты не женщина - сущий ад
Мне б бежать от тебя без оглядки, опьяненному и без сил
Я бессовестно смерть принимаю, чтобы взгляд твой меня воскресил

Я стою - ты подходишь ближе. Что, читаешь мысли мои?
Я окован и обездвижен, очарован. В твоей крови
Что течет опьяняюще сладко и пылает жарким огнем
Ни колдун ли какой запрятал блеск луны, не в ночи, а днем?

Стук часов помешал нам украдкой. Незаметно двенадцать бьет
Ты сорвалась с места, шатко, словно кровь превратилась в лед
Я тебя задержал рукою, обернулась, стиснув клыки
На глазах предо мной изменилась. Коль пугались тебя - дураки

Гулкий рык звучит приговором, наливаются очи свинцом
Ты ступаешь ближе с покоем, и шаги отдают бубенцом
Полночь бьет и меняет мгновенно: всю тебя и твое лицо
Тянешь лапу когтистую мне, а я одеваю кольцо