* * * Я больше не грешу. Ни силы, ни желаний. Как вялый баклажан, Не гож и на рагу. Везенья парашют Свернулся в рог бараний, И новым миражам Поверить не смогу.           Я больше не чешу           В плену сомнений репу.           Хожу, как солдафон,           С улыбкой до ушей...           Когда-то со стихом           Я постучался в небо:           Там не открыли дверь           И выгнали взашей. Я больше не прошу Ни славы, ни признанья, Сижу, как сыч в дупле, Безмерно одинок, Я вам не лысый шут, Не подавальщик в бане, Простите, силь ву пле, Увы, мой вышел срок.           Уже не укушу           Тихонько ушко милой.           Не прошепчу стиха           Бесстыжую мольбу...           Постылые деньки           Потянутся уныло,           И никогда уже           Не заплыву за буй. Я больше никогда, Нигде, ни за какие Коврижки не спляшу И не спою на бис. Размыла путь вода, Ботинки вязнут в иле, Зашёл в тупик маршрут В квадрате номер икс.           Я больше не кошу           В натуре под поэта,           Пытаюсь приручить           Свой норов ножевой.           Моя златая цепь           На шее у соседа.           И критику утюг           Не ставлю на живот. Но, кажется, пора, Сомнения отбросить, Мосты к чертям поджечь И сделать ход конём, Жизнь новую с утра Начать - в субботу, в восемь, Весь хлам засунуть в печь, Гори оно огнём!           Ленивым будет ум,           А голос станет ржавым.           Придет и наш черед           Покинуть Третий Рим.           Надеюсь, у Реки           Мы встретим Окуджаву           И скажем вместе с ним:           "Гори, огонь, гори..." <март 2010>