Я мыслю мысль трезвей из самых трезвых.
                Надежды чуден свет и запах грёз.
                Да только не бывать кобылой резвой
                Тому, кто не изведал даже плёс,
                Ползя на брюхе и гордясь, что трезвый.

                И кобылице в небо не подняться - 
                Без крыльев в небо не дано взлететь
                Привыкшему всегда и вся бояться.
                Без крыльев сердце может только тлеть.
                А кобылице - замуж за Пегаса.
                И жеребенку, может быть, к Парнасу
                Тогда взлететь...




I.

Жил-был Наир. Он был отец Пегаса.
А может, названный, да важно ли теперь?!
Он по утрам в распахнутую дверь
Показывал мальчонке снег Парнаса...

Подрос малец. И батюшка его,
Взяв ручку тоненькую в мощную ладонь,
Котомку за плечо (и больше ничего).
Но в сердце и глазах горел огонь.

Дорогой трудною, что милею за милей
Вилась в ущельях, обрываясь вниз.
Но мальчик знал - как он бы не раскис,
Всегда Отец с ним. Значит, рядом Сила.

Путь долог был. И чаще - очень труден.
Он видел всё - роскошество и грязь -
Друг в друге перехлестнутая вязь.
Но воздух в Мире был свободой чуден.

И видел, как упорно, день за днём,
Подобно муравьям, стремятся люди,
Своим тяжелым изнуряющим трудом
Прорваться из оков кошмарных буден.

И  Слово пробудилось в сердце знойном -
ПОМОЧЬ тому, кто ЗНАНИЯМИ хил.
Уверовав, что станет больше сил,
Когда жизнь Знаниями станет стройной.

И шёл Пегас. И Знаниями Света,
Которыми питал его Отец,
Делился щедро. Так промчалось лето.
И он решил осмыслить наконец,

Насколько стало больше в Мире счастья.
Насколько слёз убавилось. Ему
Хотелось знать, что Мира частью
Он станет по веленью своему.


II.

Парнас уж близко. Яркими снегами
Мерцает света холодом своим.
Но не понять Пегасу, что за дым,
Как из трубы, валИт над ним.

Восход к снегам, которые манили,
Пегас давно уж начал. Не теперь
К Парнасу отворёна дверь.
Но чувства прежние Пегасу изменили.

Пройдя дорогами чужих тревог и боли,
Хлебнув своих сполна. Что было сил
Молился юноша - своей и Божьей Волей
Для Мира только счастия просил.

И дан был Дар - в руках его лежала,
Как скатерть-самобранка,  без границ
Крупица жизни этой. Та, что знала,
Как людям подарить свободу птиц.

И, жаждая свободных и счастливых
Людей вокруг себя и за собой,
Делился наш Пегас дарёной Силой.
А над Парнасом черный дым трубой...

И хлопья сажи вылетали наземь.
И снега чистого не видно больше. Но
Не замечал Пегас. Его зерно -
Крупица жизни - сАжена давно.

И ищет всходы, наш воитель Света.
Свой труд узреть желая, где рассвет
Не гаснет впопыхах вослед за летом,
А сам себе рождает много лет.

И видел всходы. Поливал их щедро
Любовью сердца и дождем ума.
Но шел вперед, а там, где было вёдро,
Пришла за летом холодом зима.

И слёзы проливались над землею...
И сердце кровью плакало навзрыд.
Но понял ли Пегас, что лишь СОБОЮ
Контрастный мир вокруг себя РОДНИТ?

Увидел ли, что за его рукою
(не Знания тому причиной стали),
Руками тянутся к НЕМУ толпою,
Чтоб С НИМ к Парнасу, как уста  верстали.

И редкий всход стал лучиком во тьме,
Что силы пОлон воссиять один.
И горько плакал наш Пегас. Во сне
Отец пришел и так сказал: - Мой сын!

Ты стать хотел для толп благим и ярким.
Но ты забыл, наверное, забыл,
Что солнцем я свечу на небе жарким
Для всех, как для тебя. Увы, мой сын!
Но вижусь вами всеми очень разно -
Кому-то счастьем, а кому-то грязно.
Кому-то я несу покой и негу.
А кто-то в страхе видит свой конец.
И счастье Мира, что творения венец,
Воспринят холодом им, словно снегом.

И чувства, Знания, и свет своей души
Тебе не суждено вложить в других.
Не потому, что ищешь ты плохих.
А потому, что не услышан ты. 
                         В тиши
Себя любой из вас безбрежен.
Любой способен стать творцом себе.
Любой, прошедший гневом, станет нежен.
Когда увидит светлый блик по тьме
И сам пойдет за ним, по доброй воле.
По доброй воле наполняя Мир
Своим теплом. Где прежде был сатир.

Но фрукту, зелен что, твой зрелый вкус
И ароматность мысли непонятны.
Но путь его к себе пусть будет знатным,
А не тропою - к золоту искус.

Ты парником раскинул свои крылья
Над зеленью и слабостью умов.
И посему ты должен быть готов,
Свернувши крылья, лицезреть унынья
В глазах, сердцах и мыслях многих тех,
Кого повел дорогой, где успех
Не мыслим  без тебя. Дорогой к аду,
Где поводырь ты. Это ли награда?
Твоя задача - научить летать.
А крылья всем не сможешь подставлять.


III.

Таков был сон. Проснувшися, Пегас
Возвел свои молитвы снова к небу.
И в шоке замер - чёрен так Парнас,
Как смоль из преисподни еще не был.

- Я должен знать, случилось что и с кем.
Останьтесь здесь. - он обратился к людям.
И он ушел в снега, где сажи плен.
И знал, что в саже чист не будет.

Он шел. И снова был один.
Не покладая ног. И силы полон.
И сон короткий. И пот был солон.
Но знал, что сам себе он господин.

Настала ночь. На небе нет луны.
И звезды яркие померкли, как нарошно.
И было боязно ему и тошно,
Что даже свои руки не видны.

Идти вперед? - заведомо погибель.
Но ждать рассвета - он не любит ждать.
И крылья есть, но ночью не летать -
Вокруг лишь горы. Путь не виден.

- Я буду твоим солнечным лучом, -
Возникла тень из  бесконечной ночи.
- Ведь рвешься ты к Парнасу очень-очень,
Чтобы открыть его своим ключом.

- Но ты не виден мне, какой ты луч?!
И как МОЮ дорогу знать ты можешь?
- А ты мне коротко её изложишь.
А я решу, как я могу помочь.

И молодого сердца нетерпенье
Руководило мудростью души.
И он пошел за слабым светом тленья.
Ведь чтоб идти, все средства хороши?

Он шел. Не видели дороги
Его глаза. Но сердце рвалось ввысь.
И оступались, и пьянели ноги
Усталостью. Но он шептал: - Держись!

И стала НОЧЬ кошмаром длиться долгим.
Давно пора рассвету. Только свет
Тянулся перед ним лучом убогим.
И чудилось, что ночи края нет.

Истерзанный, угрюмый, но не сдавшись,
Остановился он, держа в руке кинжал:
- Неужто, "луч", теперь ты заплутавшись?
Но, ухмыльнувшись, ему "луч" сказал:
- Я показать тебе хотел дорогу в вечность,
Когда ты за собою вел, не зная сам,
Как на буксире, корабли беспечные,
Доверившись своим лишь парусам.

Ты слишком слаб, чтоб быть другим кормилом.
Но посчитал, что знаешь лучше всех,
Дорогою какой ведет успех.
Делясь с другими лишь своею силой.
И мысля так, ты вновь решил за всех.

И я взял смелость на себя, о боги!
Решить ТВОЙ путь с высот МОЕЙ любви.
Чтоб понял ты, что лишь тогда мы строги,
Когда за глупости страдают ноги
Бредущими сердцами во крови.

И я стал для тебя, как господин.
И ночью жизнь твою вершил лишь Я один.
Но мой урок окончен . Близок свет.
Иди вперед. А я истлел. Рассвет...


IV.

И солнцем заалело небо вскоре.
Пегас был зол. Угрюм. И в ссоре
С самим собой. Ослом назвав себя.
Но что добьешься, жизнь свою губя?!

И сожаленья выпита слеза.
И воспаленные глядят вперед глаза.
Но нет Парнаса перед ним горы -
Раскинулись лишь новые миры.

И что ему, Пегасу, предпочесть?
Идти назад? Вперед? А как же честь?
И люди, что оставлены вдали?
И ноги, поразбитые в пыли?


  продолжение...