Я всё понимаю твоими словами, Что сказаны были как нынче, так прежде, Что стадо считается лишь головами, Коль тешат бесстыдно-хмельную надежду
Ворваться в покои, укрыться альковом, Предаться разврату, назвавши любовью. И заякориться венчальным покровом На праве смешавшихся, в общую, кровью.
Так много вещалось - из них я всех хуже. Оспаривать? - Дело дрянное, поверьте: Коль видится кто-то в болоте и луже, Хоть дверьте с усильем к нему, хоть не дверьте,
В закрытые души стучаться? - Довольно. подпорки глазам, что закрыты навеки? Пусть больно, хоть я не скрываю что больно, Я только дерьмо, а они - человеки.
- Чем лучше ты той, что даёт без разбору: Ведь ей надо кушать и трЯпицу лучше! ......................... Прижали. Распяли, прибивши к забору, Прикнопили к, в гной унавоженной, куче.
Махать ли руками средь мельницы крыльев? Кричать ли средь крика вороньего стаи? Реветь ли белугой в безмолвном бессильи Средь шума прибоя, что не умирает?
Зачем? Среди званых незваных не ждали! Зачем же незванность? Она ведь в натугу. Хоть Вы, а не я, в поднебесье кричали, Что жаждете Света и Счастья подругу.
Оно услыхало: запросу - подарок. Но Вам показался он мелким и низким. И старым. И тусклым. - Хотелось, чтоб ярок. А он - как удар по больному мениску.
Прислали - забрали. Коль в зубы глядели. Расстройство? - Отнюдь. Так покойней и легче. Мне вЕдомо мненье, что время, мол, лечит... Когда происходит сердец опыленье.
Я вашим сердцам пожелаю цветенья! Любви перекрёстков! Плодов урожаи! В безумствах любовных хмельного везенья! Где счастие ценят и не обижают.
Но Небо не внемлет напрасным молитвам: Повторно свои закрома не раскроет: Жизнь гадка по сути. Зачем ещё битвы, Когда она так оскудела в героях?!