Я - убийца. в этом уверены все. Да и можно ли сомневаться. Я ненавидел Товера, и я имел возможность его убить. Все улики против меня. И даже старая полоумная Вейра видела в своем видении человека в сером плаще с черными волосами, со спины похожего на меня.
Смерть Товера обрадовала многих, включая его собственно сына. Лишь младшая сестра Дженра, оплакивала брата, и поклялась отомстить убийце.
Лишь один человек не верил в то, что Товера убил я. И этот человек я сам. Я то знаю, что не убивал рыцаря. Но подтвердить свою невиновность не могу. Только могильные плиты на горном склоне знают, где я был во время убийства.
Огонь в камине играл своими языками, и ему было не до судеб людей.
В дверь постучали, и в комнату, не дожидаясь приглашения, вошел старый судья.
-Ты еще не решился сказать людям правду?
-Какую правду? - переспросил я, - я не убивал Товера.
-Энжер. Не пойму, почему ты упорствуешь. Ты должен был открыто заявить об этом сразу. Ты имел право распорядиться его жизнью. полиция ведет поиски преступника. И что им отвечают люди: "Кого вы ищете? Ведь это пославший вас." Зачем настраивать против себя народ. признай очевидное.
Найти реального убийцу будет действительно сложно, раз все уверены, что это сделал я. А если предположить, что убийцу найдут. Тогда несчастному грозит лютая смерть. А так ли он виноват? Поднял руку на рыцаря. Но ведь смерть Товера желали многие. Даже я сам. Вернувшись с гор, я хотел убить его, но в поединке. У него не было шансов, зато для меня это было бы проще. Да и для людей тоже. Но... Он уже мертв. Второй раз Товера не убить. Обидно, конечно, что он пал не от моей руки, но...
-Ладно, судья, Товера убил я.
-Никто и не сомневался в этом, Энжер. Но ведь твое слово не может опровергнуть даже король. Мне тяжело было повторять людям твою ложь, зная истину. И зная, что они ее тоже знают. Это нарушало все основы истины и правосудия.
-Позаботься о семье рыцаря.
-А что о них заботиться. Он оставил богатое наследство.
-Я имел в виду родственников, а не только сына.
Судья ушел довольный.
-Ну вот, признал себя убийцей, что легче стало? - спросил я себя.
Действительно стало легче. Прекратились косые взгляды и перешептывания за спиной. Я подтвердил свое право, свою силу. Успокоились друзья, прижали хвосты враги.
Товера похоронили и, казалось, забыли.
Но не прошло и трех дней, как в мои покои пришел Первый Герольд. Он был в белом, а в руке держал свиток, скрепленный печатью.
-Всадник Энжер. Вы должен в течении трех последующих дней совершить ритуальное самоубийство.
-Я не готов.
-Такова воля Совета Народа. Любой Всадник должен повиноваться или будет казнен.
-В чем собственно дело? - поинтересовался я.
-Ваши деяния переполнили чашу народного терпения. Людям нужен новый Всадник Гор.
-Передайте совету, что я не согласен.
-Энжер, вы будете казнены, одумайтесь!
-Идите, герольд. и передайте совету, что я не доволен.
-Одумайтесь, всадник!
Первый Герольд был в ужасе.
- Что ж, Агисар, я этого не хотел. Но ты предпочел послушать Джасру. Ей удалось убедить тебя и совет.
Я, Всадник-на-Звере, спустился в казармы своей гвардии и говорил. Моя речь возымела желаемо действие. С радостью воины взялись за оружие. В этот вечер свершилось ритуально самоубийство. Но совершил его не я, а Глас воли народа. А утром ветер уже развевал вывешенные над городом зеленые флаги.
-Король умер. Да здравствует король. Долгих лет жизни королю Энжеру, - кричал народ на улицах.
Мой народ. Не тот, что входит в Совет и следует воле жрецов. Простой народ любит всадников. Когда-то я отвел угрозу гор, а теперь они приветствуют меня, как своего нового короля.
Я верхом на Звере ехал к Храму, чтобы принять корону Энланда из рук нового Верховного жреца. Старый совершил самоубийство, едва услышав о моем воцарении. Возможно, он поступил правильно. Я же скакал по улицам, еле сдерживая своего грозного нетерпеливого скакуна. Совет Народа больше не властен надо мной, теперь я буду диктовать ему свою волю.
-Вот видишь, получилось по-моему. Ты наследуешь мне. и это только начало, - произнес тихий голос. Я огляделся. В одном из темных окон растаяла призрачная улыбка последнего Властелина.
Дальше я молча ехал по столице своего королевства. Я вспомнил, как десять лет назад я будучи еще шестнадцатилетним, не выполнил последнюю волю Властелина Мэнга, и не принял после его смерти власть и корону. Тогда это вызвала всеобщую радость, а двенадцать королевств стали свободными. А еще почти за сотню лет до этого юный Мэнг принял трон Энланда.
Я, Властелин Энжер, до сих пор не знаю, кто же убил Товера.