Ядовитые ветви лиан обвивали мои запястья. Я стоял у широкой каменной колонны, увитой зеленью. Это был цветник Смерти, вся пышно цветущая здесь растительность была пропитана ядом. Но этот яд не мог убить меня. Даже лианы, ставшие моими кандалами и держащие меня здесь будто не замечали никого больше.
Я устал. Я мог лишь шевелить руками и немного менять позу, но даже сесть был не способен.
Я не мог понять, зачем отец пригласил меня после ужина в Зал Цветов, так странно преобразившийся. А потом лианы обхватили мои запястья и швырнули к колонне.
Я ничего не понимал. Странно. Я Эми Тарлен, Серебряный Клинок Эльва, не знал за собой вины. Для меня не секрет, что многие принцы злоумышляют против своих отцов и правителей в надежде пораньше захватить власть. Мне уже двадцать четыре, но я пока вовсе не жажду взваливать на себя бремя государственной власти. Я готов во всем помогать отцу, и мне спокойнее, когда Эльва находиться под его мудрым руководством.
Я люблю отца. Ведь он для меня не просто правитель, а именно отец. Тот, кто подарил жизнь и воспитал, кто был рядом, когда уехала мать. И сейчас я не мог понять, за что он сердиться на меня. С тех пор как мне исполнилось одиннадцать, он всегда говорил обо всем со мной как мужчина с мужчиной. Чтобы я научился чувствовать ответственность за то, что делаю. А сейчас... Он пригласил меня сюда и приковал своей магией.
А я ничего такого не сделал. Я не устраиваю заговоров или других козней.
Я перебирал в голове все, что могло вызвать неудовольствие отца. Ему не нравилось, что я никудышный маг. Я отдаю предпочтения физическим тренировкам и оружию и почти пренебрегаю магией. Да. Не получится из меня король-волшебник. Придется править по старинке, людскими методами. Приглашать на службу пару придворных волшебников, платить Лиге Магов за услуги. Он же сам понимает, что я не в силах управлять своей магией. Да, она у меня есть. Источник сказал это однозначно. Но только любые мои попытки творить заклинания еще ни разу ни к чему доброму не приводили. Я горько усмехнулся, вспомнив свои опыты в Одинокой башне. Я закрылся там, после того, как рухнула часть дворца вокруг лаборатории, погребя под обломками немало людей и животных. В Одинокой башне я создал ветерок. Я думал, что ветерок. Этот смерч за час натворил в королевстве таких бед. Я потом честно сидел под домашним арестом и решил для себя больше не заниматься магией. Я, конечно, читаю старые трактаты и учебники. Иногда.
Я даже сейчас, наверное, могу освободиться с помощью магии, вот только к каким последствия это приведет?
Отец мог узнать о Настасии. Она не для меня, знаю. Дочка деревенского кузнеца. Нет, он мог решить этот вопрос как-то иначе. Даже если его беспокоит Настя, то... Да, я готов был бы отречься и жениться на ней. Но я знаю, что не имею права. Я единственный законный наследник престола. И я помню свой долг перед страной.
Я стою здесь, как идиот. Как ребенок на первой исповеди в Храме. Который не знает, стоит ли признаваться священнику в краже конфеты и драке с соседским мальчишкой, так как никаких других грехов за собой придумать не может. А каяться вроде положено.
Какая длинная ночь.
Смешно. А все-таки принцы более избалованные существа, чем простые солдаты. Я уже устал стоять. А ведь сам порой ставил часовых охранять лагерь на всю ночь. А стража у ворот.
Скорей бы утро. Спокойно поговорить с отцом. Почему-то я уверен, что он придет.
Я прислонился спиной к колонне, не взирая на колючки, которые ранили тело, защищенное лишь шелком рубашки и атласом плаща. Разве это боль. Лишь для тех, кто не был ранен на войне и никогда не попадал под действие боевых заклинаний.
Я стоял, в очередной раз пытаясь понять причину происходящего или пробиться за ментальный барьер, окружающий зал. Бесполезно.
Я пробовал раз за разом. И чуть не упал под нахлынувшими ощущениями. Сотни чужих мыслей и ощущений нахлынули на меня, не позволяя уловить нормально хоть одну. И как это удается отцу.
Поток мыслей резко оборвался. Кто-то нанес ментальный удар по моему сознанию. Не сильный, но болезненный. Лианы отпустили мои руки, и я с облегчением опустился на пол.
- Встань, - раздался повелительный голос, - разве так приветствуют своего отца и господина.
Я увидел, как в зал вошел отец.
- Папа, объясни мне что происходит.
Я быстро поднялся на ноги и приветствовал его почтительным поклоном.
- Не сейчас, Эми. Сегодня ночью. Здесь я тебе все расскажу. А сейчас одень вот это.
Он протянул мне металлический обруч с резным узором. Я взял его. Эта штука нейтрализовывала магию и ментальную энергию. Я носил его одно время.
- Папа. Я давно уже могу сам контролировать себя. Те времена, когда я случайно в гневе или обиде причал кому-то вред, прошли.
- Прошу тебя, одень.
Я выполнил его просьбу. Металл приятно холодил лоб. Мне стало легче.
-Папа...
- Не сейчас, Эми. У меня много дел. Я все объясню тебе ночью. А сейчас ты свободен.
Я поклонился и ушел к себе. Позавтракав, я лег спать. Но сон не шел. И я поднялся. Гвардейцы тренировались в саду. Я присоединился к ним.
В обед отец не сказал мне ни слова. Леди Айна, не официальная жена короля, тоже. А когда я пришел на королевский совет, гвардеец, охранявший вход в Зал Совета, остановил меня, сказав:
- Ваше высочество вас пускать не велено.
Я хотел ворваться и спросить в чем дело. Но он загородил проход.
По привычке я хотел ментально отшвырнуть его. Удар пришелся по мне самому. Обруч. Я выхватил меч.
- Пусти.
С одним бы я еще справился. Меня учили лучшие фехтовальщики страны. Но тут подоспел еще один гвардеец и лейтенант Шарни. Меч лейтенанта коснулся моего горла.
- Принц Эми, вы не на войне, здесь не ставка врага, а дом вашего отца, вложите меч в ножны.
Я послушался. Я сам не понял, почему сорвался. Ну, не пустили. Не приятно, конечно. И все же. Что-то со мной не так. Как хочется спать.
Я вернулся в комнату. Но опять не заснул. Тогда я спустился в конюшню, вывел Серого и поехал к Насте, но у ворот меня остановили.
- Ваше высочество, вас не велено выпускать из столицы.
Нет. Это уже слишком. Даже преступник может знать, в чем его обвиняют.
Заряд боевой магии должен был вынести ворота. Я пришел в себя на лежанке в караулке. К голове был приложен лед. В глазах троилось.
Правильно отец надел на меня эту штуку. Он что-то знает. Надо подождать до вечера.
- Простите меня, парни, я сегодня немного не в себе.
Когда я смог встать, то вернулся во дворец. Свидание отменялось.
Я пытался читать, но не улавливал смысл написанного. Я едва дождался ужина. Еду принесли в комнату. Я обедал один, так как оказалось, что моих друзей Тима Альвина и Клода Ветрогона в городе нет. Король отправил их с поручениями. Зато потом пришел Вефуль, старый пес отца. Совсем уже дряхлый. Он положил мне морду на колени и смотрел большими печальными глазами.
Вефуль проводил меня до цветника, но внутрь не пошел.
Отец был там.
- Подойди к колонне.
- Зачем?
Лианы схватили меня. Я дернулся, но еще одна обхватила горло. Меня подтащили к колонне, где я смог снова вздохнуть спокойно.
- За что? Папа. Что со мной?
- Пока почти ничего. Но через двенадцать ночей ты изменишься и навсегда покинешь нас.
- Как это?
- Твоя мать. Королева покинула нас, как только тебе исполнилось девять. Как говорили врачи, ей здесь не климат. Я думал, она умерла. Но...Эми. Я должен принести тебя в жертву.
- Убить? И причем тут мать.
- Все дело в крови. Когда-то в юности я сразился с Повелителем Мрака и даже остался жив. Я ушел из его владений вместе с его дочерью. Мне даже удалось спасти немало смертных и уничтожить артефакт его Летающих Тварей, их почти не осталось. А сейчас я должен отдать ему тебя. Вот только такой как сейчас, ты его не устраиваешь. Он мог бы ожесточить твою душу войной, кровью и болью. Непрерывные войны, голод и болезни, гуляющие по стране, ожесточают. И все это продолжалось бы, пока он де достиг бы результата. Но это затронуло бы не только тебя. Есть и другой способ. Ты изменишься. А мы получим двенадцать лет мира, да и потом Эльва будет в привилегированном отношении перед другими странами. Ведь это твоя родина. Ты должен пожертвовать собой ради страны.
- Ты понимаешь, что хочешь из меня сделать?
- Исчадье Мрака.
- Папа. Я против. Ведь это принесет миру только зло.
- Он все равно добьется своего. Но я не хочу, чтобы в своем становлении ты прошелся по костям и руинам Эльвы. Лучше тебе принять все как есть и смирится.
Отец подошел и снял с меня обруч.
- Папа. А может я сам поеду к Повелителю Мрака и попытаюсь сразиться. Ты ведь смог.
- Нет.
Отец отвернулся и сказал куда-то в сторону.
- Можете войти.
Появились две черных тени. Они были высокие и горбатые с шаркающей походкой. Один из них держал в руках чащу. Оригинальные у него были перчатки. Из зеленой кожи с когтями.
Он поднес чашу ко мне.
- Пейте, принц, - прошипел он.
Я сделал глоток и тут же сплюнул. Кровь. Меня тошнило.
- Папа.
Но отца в зале не было.
- Подождем немного. Когда его будет мучить жажда, он сделает глоток. А пока.
Лианы растянули меня на столбе, а тип в капюшоне приблизился. В руках у него была чаша. Я поднял ноги и пнул его. Он отлетел. Чаша вылетела из его рук, но второй подхватил ее.
Теперь лианы сковывали меня целиком. Мне на глаза полилась кровь.
Я встряхнул головой. И увидел тонкий раздвоенный язык, вылетевший из-под капюшона и ловящий в воздухе разлетающиеся капли.
Лианы снова ослабли. У меня были видения. К счастью, утром, когда путы упали, я ничего не помнил. Иначе, наверное, сошел бы с ума.
Есть я не мог. Не мог даже смотреть на еду. Все казалось бредом. Слова отца.
Но тут монарх вошел в мои покои и протянул обруч. Я одел. Нет, похоже, его слова не были частью видений. Он продал мою душу в обмен на благополучие страны. Могу ли я его винить. Он опять поступил как мудрый правитель. Король не мог пожертвовать Эльвой ради призрачной надежды, что я останусь собой.
Отец вышел, не сказав ни слова. Весь день я просидел у себя в комнате. Как я хотел увидеть Настю. Почему я не сделал этого тогда. Не обвенчался с ней в Забытом Храме и не уехал из страны. Долг перед родиной. Что ж, Эми, вот тобой и решили заплатить долги.
Еще одна ночь. Снова эти двое. Кровь я не пил, и они опять полили ею мои глаза. В кровавой пелене творилось что-то ужасное. Вернее это творилось наяву, по крайней мере, для меня. А утром все ушло.
К обеду я попытался поесть. Кроме пары пресных лепешек и стакана сока в меня ничего не лезло. Проголодался я к вечеру, но поесть не дали.
- Ночью тебя ждет пир, - тихо сказал голос.
Я так и не понял, откуда он исходил.
Я воевал в пустыне. Но никакие враги не причиняли столько страданий, как солнце. Жгущее и иссушающее. Я уже не мог поднять меч, а просто сидел на земле среди трупов друзей и врагов. Рядом лилась кровь и слышались стоны. Но мне было тяжело даже дышать, таким сухим был воздух. И тут прелестная девушка склонилась надо мной и поднесла к губам вражеский шлем, наполненный вином. Ничего более вкусного я никогда не пил. Прохладное, в меру сладкое, наполняющее силой. Я поднялся и вновь сражался. Враги отступили.
Славный был сон. Люблю, когда все кончается хорошо.
Руки, больше не удерживаемые лианами, упали. Во рту был привкус крови. Меня ею все же напоили.
Утром я одел обруч. Мне разрешили прогуляться по лесу, правда, в сопровождении десятка гвардейцев, которым было велено вернуть меня в город к вечеру.
Я пытался говорить с ними. Но на меня бросали полные укоризны, а то и откровенной злобы. Не знаю, что им наговорили.
Еще одна ночь. А за ней утро. Не помню, что происходило. Вот только во рту был привкус крови, больше не вызывавший тошноты, и приятное чувство сытости.
Настя передала со знакомой служанкой записку, что скучает.
Попытался воспользоваться тайным ходом. Поймали. Наши боевые маги. Подобной боли и унижения я раньше не испытывал. Они совсем не обращали внимания на то, что я особа неприкосновенная. Впрочем, физически они ко мне и не притронулись.
Отец удостоил меня гневным взглядом. И назвал неблагодарной тварью.
Я не хотел идти в зал. Мне было плохо. Тело словно разрывали изнутри. Меня скрутило и затрясло в припадке. Потом я случайно ударился головой обо что-то и затих. В себя пришел только утром.
Отец одел мне обруч.
- Прости меня, мой мальчик, - сказал он, - но это нужно для нас всех.
Я снова уехал в лес. Там было легче. Да и отцу, и остальным без моего присутствия, похоже, тоже было приятнее.
В зал я пришел сам, не сопротивляясь. В этот раз видений не было. Только злоба и ненависть. Жуткие мысли бальзамом лились в мою черную душу. Я был один. Меня это бесило. Но потом появился Тварь с чашей. Я выпил ее до дна. Свежая пьянящая кровь. Даже покинув это место и приехав к деду, я не часто смогу баловать себя этим напитком. Слишком многому надо учиться. К тому же в крови было что-то подмешано. Что-то делавшее ее особенно упоительной.
Пришел король. Он протянул обруч. Я отшвырнул железку прочь. Король поднял ее и потребовал наклонить голову.
Только после полного заклинания магического подчинения я позволил надеть на себя это украшение. В голове прояснилось. Я снова стал собой. Теперь я осознавал весь ужас происходящего. Я пытался получить аудиенцию у отца и поговорить с ним. Затем написал ему письмо и отправил с пажом. Пришел письменный же ответ:
"Потерпи мой мальчик. Осталось уже не долго. Я тебя никогда не забуду".
Прямо как покойника. А впрочем. Разве это буду я?
В видениях я был счастлив, и вновь увидеть Зал цветов было очень даже не приятно. Утихомирить меня отцу удалось только при помощи шести магов Лиги.
Меня стало два. Один днем, второй ночью. Мне ночью казался смешным и жалким "я днем". А мне днем казался чудовищным "я ночью". Зала цветов больше не было. Обугленные развалины с одной уцелевшей колонной. Лианы не брало ни что. Остальной дворец почти не пострадал благодаря мощному заклятию антимагии, окружавшему зал.
Сколько же отец заплатил Лиге?
Все это время я не спал. Мне дневному казалось это странным, а вот ночью я понимал, что уже не человек, да и мои способности выходят далеко за грань обычных.
Она обняла меня и поцеловала в губы. Видение рассеялось, и я увидел ее.
- Настя.
- Что они с тобой сделали? Я слышала, что твоей душей завладел злобный демон. Но я не верю. Скажи, это ведь не так.
Она доверчиво прижалась ко мне.
- Настасия, в меня не вселился демон, - я говорил ей правду, - я сам демон. Мой дед - Повелитель Мрака. А я его наследник.
- Но ты же не хочешь этого.
- Нет. Но все решили без меня.
- Я люблю тебя.
- Я тебя тоже. Не уходи. Хотя, как ты сюда проникла?
- Ты не приезжал, и я забеспокоилась. Я думала, ты меня бросил. Я приехала в столицу кое-что купить, хотя ярмарку и отменили. И Сузан рассказала мне ужасную историю. Я уговорила провести меня во дворец.
- Побудь пока со мной. А ближе к утру уходи. Сюда может придти отец.
Появился Крылатый тварь с чащей. Он больше не прятал свои крылья под мантией, а гордо вышагивал. Ему была доверена очень важная миссии, а меня он уже не боялся ужаснуть своим обликом.
- Уйди, - сказал я.
Пить хотелось. Но не при Насте же.
- Господин. Вам необходимо выпить это. Пейте или я убью эту девушку
Настасия побледнела, ее глаза наполнились ужасом. А в следующий миг тварь окаменел и взорвался. Одна моя рука была свободна. А вот наклониться и подхватить падающую девушку я не смог.
К счастью она быстро пришла в себя.
Мы стояли обнявшись. Я шептал ей всякие глупости. А потом ласково оттолкнул ее и попросил уйти.
- Возвращайся завтра, если сможешь.
Настасию я не видел ни днем, ни следующей ночью.
Утром спросил отца, что с девушкой. Он сказал, что ничего не знает ни о какой девушке. Видно мне что-то померещилось. По-моему, он врал.
Шла одиннадцатая ночь. Я с жадностью выпил всю кровь. Мне нужны были силы. Я еще не был целиком тем, кем меня хотел видеть дед. И я помнил о ней. Съездить к ее отцу не удавалось. А Сузан отправили в другой замок. Днем я был бессилен. Обруч обращал все против меня. Действовать надо было сейчас.
- Подойди ближе, - приказал я, - еще ближе.
Тварь смотрела на меня с ужасом, особенно когда я вцепился в ее горло зубами и рванул. А затем начал пить. Если кровь казалось мне вином, то это был недобродивший яблочный уксус вперемешку с настойкой полыни. Но мне нужны были силы. Затем я оттолкнул Тварь. Она была еще жива. Но меня это не волновало. Я вырвал лиану с одной стороны, потом освободил и вторую руку.
Выход загораживал магический барьер, односторонний. Но я взорвал его. Грохоту было.
Я искал Настю. Жалко было причинять боль тем, кого знал с детства, но. Меня утешало то, что я никого не убил. Разве что лейтенант может остаться полоумным. Его сознание защищал слишком плотный магический блок. Пришлось взломать.
Настасия была в Северной башне, в маленькой комнате. Ей не собирались причинять вреда. Ее бы отпустили, как только бы я уехал. И даже отдали бы мне, если бы потребовал. Но ведь я не знал этого раньше.
- Едем.
- Куда?
- Объясню по дороге, не хочу, чтобы твое сознание прочитали. Я еще очень не опытен, чтобы прикрывать его.
Лошади меня испугались. Настю к счастью нет. Я проводил Настю до ворот. И приказал скакать к Забытому Храму.
Я знал, что могу это сделать. Преображаться в первый раз было жутко. Когда твои кости меняются, кожа обрастает чешуей, а масса возрастает в сотни раз, ощущения не из приятных.
Молодой, совсем еще не большой, ростом чуть поболее слона из зверинца, черный дракон неумело взмыл в небо. Ощущение полета пьянило. Я выпустил в ночь пламя и издал рык от счастья.
Но надо было помнить и о деле. Я кружил над девушкой по пути к храму. Потом мне пришлось вновь пройти трансформацию. Священник мог обидеться, если бы я сжег почти непроходимые дебри, прикрывающие путь к храму, чтобы освободить себе место для посадки.
Настя ехала, я шел чуть поодаль.
Священник вышел к нам на встречу.
- Что угодно Принцу Мрака в эту ночь?
- Я хочу вступить в брак с этой смертной, - ответил я, - я знаю, что ты не отказываешь ни кому.
- Осознаешь ли ты, что делаешь?
Он не добавил свое привычное "сын мой", видно опасаясь называть меня сыном.
- Да.
- Хочешь ли ты этого, дева?
- Да, настоятель Хестес.
- Тогда идемте.
Брачное утро мы провели на берегу дикого озерца, так как после церемонии настоятель тут же выставил нас вон.
Затем я вновь превратился в дракона, а Настасия устроилась у меня на шее. Я летел к деду. Мне нечего было делать среди людей. Больше нечего. Я не прошел через обряд полностью. Но вовсе не жалел об этом. Благодаря Настасии мне удалось остаться собой, пусть и измененным. Я снова был одним целым. Я принял в себя Мрак.
Деду придется принимать меня таким, какой я есть. Иначе. Я рассмеялся. Пока я не жажду его трона. Но все может быть.