Это случилось совсем недавно.... Так недавно, что у меня все еще не появилось четкого осознания того, что мой мир поменялся навсегда. Он поменялся вместе со мной. И теперь я сижу на сыром могильном мраморе, таком же холодном, и никчемном, как и мое существование. Я сижу и проклинаю каждую секунду своей жизни за то, что не смогла спасти тебя.... Мне сложно понять, что даже под этой каменной глыбой, которая лежит на твоих костях - не ты, а всего лишь то, что осталось от нас. Именно от нас.
Помню этот ужасный день, всех тех людей, которые пришли с тобой проститься.... Всех этих лицемеров и даже твою мать, которая старалась не смотреть в твои закрытые глаза без ненависти.... Нет, дорогой, ты не виноват, что она любила твоего отца больше, чем тебя. В этом совсем никто не виноват. И я уверена, что когда-нибудь, она начнет просить Бога о прощении, но слишком поздно. Даже тогда, когда твое остывшее тело, твои закрытые глаза и губы были бледны и никогда не способны ожить, я все равно любила тебя больше всех на свете.
И вот сейчас, когда мне все-таки приходится принять то, что я больше никогда не смогу тебя обнять, прижаться к тебе так сильно, как мы оба любили.... Помнишь, как мы часами могли сидеть в парке на аллее, обнявшись? Я была счастлива. Я знала, что ты меня любишь. А, что теперь?! Теперь только этот могильный мрамор укрывает меня своим гнилым холодом, но кому он нужен???
Кладбище понемногу пустеет. Но эти сумерки меня не пугают. Я не знаю, что меня вообще теперь может напугать. Что может напугать призрака??? Ничего.... Я застряла в этом чистилище добровольно. О, вы поверьте, это намного хуже, чем ад! И я сполна расплачиваюсь за свою слепую благодетель.... А я всего лишь хотела спасти тебя, любовь моя....
Меня практически не видно, сторож еще несколько раз обойдет территорию кладбища, прежде, чем закроет ворота на ночь, но он так и не заметит меня. Так было уже сотню раз, и этой ночью я опять останусь с тобой, на твоей мраморной могиле, которую воздвигли эти лжецы! Ну и пусть! Кому теперь какое дело! Меня никто не видит, никто не знает, что я сейчас здесь плачу! Никто не услышит моего умирающего, но все, же бессмертного стона.... Я ведь никогда не смогу умереть!
Воспоминания распирают мой мозг.... Лежа на каменном надгробье, я даже не ощущаю холод. Шум падающей листвы навеял о нашем первом знакомстве.... Помнишь, я сидела на мосту, свесив ноги вниз. Мне было так плохо, что я готова была утопиться! Я настолько была погружена своим горем, что даже не заметила, как рядом со мной очутился ты. Я помню твой голос.... Твой запах.... О, боже! Хотя я и не имею никакого права взывать к тебе, но почему, же так больно!?? Я пытаюсь уловить носом хоть какой-то отдаленный твой аромат, все сильнее прижимаясь к камню, по моим щекам текут слезы, и вдруг снова понимаю, что тебя больше никогда не будет со мной.
Я сидела на этом дурацком мосту и не заметила, как у меня появился самый главный человек в моей жизни. В свои семнадцать мне уже довелось понять, что такое смерть, горе, утрата.... Такое чувство, что они сопровождали меня с самого моего рождения. Свою мать я не видела никогда. Она бросила меня в еще совсем маленькой. Отец и бабушка пытались воспитать во мне человека. Отец погиб на моих глазах, когда мне было десять - ему вдруг стало плохо, поблизости не было никого. А я была еще настолько мала, что ничего не могла сделать и лишь стонала от своей беспомощности, примерно, как и сейчас, лежа на этом черном мраморе. Бабушка умерла в тот самый день, когда я сидела, свесив ноги вниз, и помышляла о том, что такая жизнь, не иначе, как проклята! А, что меня могло ожидать.... Я была еще несовершеннолетняя, меня забирали в детдом. А такого удара я не могла вынести.... Но у меня появился ты!
Я сидела на мосту уже несколько часов, глядя, как под моими ногами бурлит чернеющая бездна. Я не плакала, ни одна слезинка не скатилась тогда по моей щеке, ни разу не дернулся мой подбородок, пока не пришел ты. Я была словно в другом мире, не чувствуя, что в этом могла стать кому-то нужной. Я помню, как ты, молча, обнял меня, ни о чем не спросил, словно все-все, зная обо мне.... И я больше не смогла сдержать в себе боль. Я помню, как ты убирал со лба мои мокрые от слез волосы, помню, как ты смотрел на меня.... Помню, как ты забрал меня с этого перепутья между жизнью и смертью. И я благодарна тебе. О, как бы я хотела, чтобы именно сейчас у меня появилась возможность снова пройтись по этой дороге к смерти.... Но я сама лишила себя этого права.
Если бы не ты, любовь моя, если бы не ты.... Я наверное пыталась бы наложить на себя руки еще не единожды. Эти долгие месяцы унижения в детском доме, побои обозленных девочек-подростков, которые видели во мне их ярую конкурентку. Но конкурентку в чем? Среди их лидерства я занимала лишь позицию серой мышь, не претендуя ровным счетом ни на что.... Я никогда не вступала в споры, да и вообще редко кто меня мог увидеть блуждающей по казенным коридорам. Я лишь целыми днями сидела на большом окне в столовой и ждала, когда ты ко мне придешь. Я помню, как однажды вернулась с нашей прогулки.... Я ведь не хотела возвращаться, но ты сказал, что мне нужно окончить школу и только тогда, ты сможешь меня забрать.... Ты просто не знал, я понимаю.... Я вернулась, и они меня уже ждали. В коридоре собралась толпа девчонок.... Их было человек десять. Они смотрели на меня, как на чужака в волчьей стае. Я ничего, не понимая, попятилась назад, но одна из девушек резко рванула меня за рукав легкой куртки и я очутилась на плиточном полу в окружении грязных башмаков. Они пинали меня ногами, рвали за белокурые волосы, хлестали по щекам.... Но, что я была перед всей этой толпой? Я была никем!
-За что? Умоляю, скажите, за что?- хрипел мой голос на грязном полу, когда от боли я свернулась калачиком и залилась раздирающим кашлем.
Но они лишь смеялись, словно я была клоун, а все происходящее забавляло их, как на детском празднике.... Унижение, боль.... Боль и унижение. Они отрезали мне волосы, мои белокурые волосы, которые кудрями свисали до самого пояса. Не знаю, что я тогда чувствовала.... Но это было так мерзко!
-Ты белая ворона! Будь как все, овца! - они еще много чего готовы были мне сказать, но я уже ничего не слышала, сознание покинуло меня, спасибо тебе Господи!
Я помню, как ты приходил ко мне каждый день в течение тех долги двух недель, что я отказывалась выходить на улицу. Ты не знал. Что со мной случилось, ты не знал о моем " крещение" из беловой вороны в урода. Я осознала, какая она, зависть.
Но ты приходил ко мне каждый день, каждый день смотрел в окна столовой, где я ждала тебя днями и убегала всякий раз, когда ты должен был придти. Мне было страшно, что если ты увидишь меня такой обезображенной, то больше никогда не придешь. А мне так нравилось тебя ждать и замирать в сладостном мгновении, когда я видела твой силуэт. И вот в течение всех двух недель ты не забывал обо мне, и у меня разрывалось сердце от того, что ты был несчастен, который раз, унося с собой осенний букет. Я знала, что ты не выбрасывал его в кучу прелых листьев, а оставлял на нашей скамейке, где мы обычно сидели обнявшись.
Ты увидел меня. Ты все-таки увидел. И я помню, как ты плакал, смотря сквозь грязные стекла трухлявой оконной рамы. Я не сразу поняла, что это ты, я ведь ждала тебя намного позже и не успела убежать, как это делала обычно. И кого ты видел там в окне? Скажи, любовь моя.... Ты видел маленькое обезображенное существо, тонувшее в своем горе. Под моим правым глазом вырисовывался смачный синяк, и хотя он уже начал сходить, его желтеющий ободок на пол-лица был ужасен. Моя нижняя губа была порвана, а от волос остались лишь жалкие клочки, и, наверное, проще было бы ходить просто лысой, чем смотреть на то, что от меня осталось. Ты смотрел на меня и плакал. Наверное, ты не сразу смог узнать в этом хилом существе меня, ту, которую любил. Я знаю, твои слезы текли не, потому что я стала такой, не потому что я была похожа на скелета.... Ты плакал от беспомощности, от той же беспомощности, что сейчас плачу и я, гладя онемевшими ладонями этот сырой камень.
В этот же день ты забрал меня к себе. Помню лица твоих родителей, как перекосило твою маму, и едва не затрясло в конвульсиях от моего вида. Сидя в твоей комнате, я слышала все мерзкие слова, произнесенные твоим отцом. И хотя ты плотно прикрыл дверь комнаты, я уловила каждое произнесенное слово. Ты кричал, что они ничего не знают, что я замечательная и прочее, но кто мог тогда поверить тебе, любовь моя, мой вид говорил сам за себя....
Трудно вспоминать, как ты усадил меня на деревянный табурет напротив старого перекидного зеркала. По моим худеньким печам прошел озноб, когда в его отражении я увидела электробритву. Но мы оба понимали, что от этого безобразия нужно было немедленно избавляться. Я смотрела на пол, где к моим ногам падали неровные куски прядей, но уже не плакала, хотя хотелось. Когда для нас обоих закончилась эта пытка, ты нежно меня обнял и поцеловал в лысую макушку. Так трогательно.... Но, что теперь.....
Все время пока я была в твоем доме, я продолжала чувствовать ненависть за спиной. Я не пыталась наладить отношения с твоими родителями - это было просто бесполезно. Они смотрели на меня, как на бродячую собаку, не желая дать ни малейшей возможности хоть как-то оправдаться. Да я и сама не хотела, мне не в чем оправдываться, я не была виновата в том, что судьба так жестоко со мной поступила. И порой меня начинало тошнить от того, что я ничего не в силах изменить. И все было так именно до той поры, пока не случилось то, что случилось.
Совсем непросто думать об этом, особенно сейчас на твоей могиле, но я уже не могу остановиться.... Ты уж прости меня, любовь моя.... Мне слишком многое сегодня хочется сказать.
Я сидела на подоконнике, любуясь своим отражением в открытой оконной раме. Постепенно от ран не осталось и следов, а волосы успели отрасти, едва касаясь плеч. Я сидела на окне и ждала тебя.... Близился вечер, но тебя все не было. Я заметила, как в подъезд проскользну, силуэт твоего отца, услышала, как щелкнул замок входной двери. В доме были только он и я. Я слышала его тяжелое шарканье ног по квартире. Помнишь, как мы смеялись над его походкой, когда вместе лежали, обнявшись под пушистым пледом? Наверное, ты бы сейчас улыбнулся....
Я продолжала сидеть на окне, в надежде, что ты вот-вот придешь.... Но тебя все не было. Погруженная в свои мысли, я мечтала о том, как ты меня обнимешь, и мы пойдем гулять по аллее, где по вечерам так сладко пахло липой. Был май.... Я грезила о нас и не заметила, как за моей спиной появился он, твой отец. Его рука скользнула по моей оголенной коленке к бедру. Я испугалась и закричала. Но он меня не отпускал, крепко схватив за руки. Как же мне было страшно, как же омерзительно! В момент и моя майка была разорвана в лохмотья. Это чудовище швырнуло меня на диван, словно что-то невесомое и в долю секунды очутилось на мне, пытаясь стащить джинсы! Я кричала, барахтая ногами,.... Какая же мерзость! Но внезапно он обмяк на мне. Словно огромный мешок картофеля, а затем и вовсе свалился. И я увидела тебя, стоящего с окровавленной бутылкой в руке. Ты ударил своего отца по голове и теперь боялся прикоснуться к нему, потому что не знал, жив он или мертв.
А потом все происходило, как в тумане.... Отца забрала скорая, а тебя милиция.... Никто ничего не мог понять, вот только твоя мать испепеляла меня адским взглядом. Да, именно адским, потому что с такой ненавистью на меня не смотрели даже те девчонки в детдоме, хотя и готовы бы ли убить. Я не знала, что мне делать. Хотелось бежать, но куда? Куда бежать от самой себя? Но и оставаться в этом доме тоже было невозможно. И я ушла. Не помню, по каким улицам я бродила, мне было все равно. Я шла и видела людей, которым было плевать друг на друга. Их глаза были стеклянные от тягости проблем, они не знали выхода и просто шли с "опущенными веками". И мне не было их жаль. Я шла по сырому бульвару и видела, как молоденькие проститутки торгуют своими телами. Они стояли вряд, словно елки, которые выбирали в новогоднюю ночь, чтобы украсить самую большую комнату. Кто-то из них меня окликнул, но я не обернулась и прошла дальше. Проходя мимо подворотен, я видела, как ободранные беспризорники выдавливают клей в пакеты и сладостно втягивают в себя этот отравленный воздух. Я видела и тех, кто грязным шприцом колол себе вены. Эта ночь стала для меня страшным откровением, к которому я еще не была готова. Знаешь, и даже не смотря на то, что я была испугана, мой страх не был связан с тем, что я находилась в окружении этого сброда, этой помойки жизни, в которую могла попасть до знакомства с тобой, сидя тогда на мосту.... Я сжималась от страха, потому что не знала где ты, что с тобой.... Мне никогда еще не было так одиноко, как в этот момент.... Передо мной крутилась карусель жизни, а я была словно марионетка в руках жестокого кукловода.
Я бродила до самого утра. И когда стало светать, поняла, что должна вернуться. Ради тебя. Неизвестность давила на виски, разъедала мою душу и, казалось, что я схожу с ума.
Меня никто не ждал.... Да и кто меня мог ждать....
Твоя мать не пустила меня и на порог, когда я постучалась в вашу закрытую дверь. Осознание того, что тебя со мной нет, лишало меня даже всякого права дышать. Помню, как в истерике я барабанила по грязной обшивке этой двери, как размазывала слезы по своим щекам и умоляла, чтобы она сказала мне хоть слово, где ты, любовь моя.... Но она была слишком жестока.... Слишком больно от таких воспоминаний, слишком больно....
Я приходила в твой двор каждый день, и разговаривала с соседями, которые изредка подкидывали мне пару свежих сплетен. Со временем я узнала, что твой отец умер и, что ты осужден.... И все называли тебя убийцей. Но я ведь знала, что это не так! Ты не убийца и никогда им не был, просто ты очень любил меня....
Я не была на его похоронах, даже в последний раз у меня не было желания взглянуть в лицо тому, кто нас разлучил.... И сегодня на меня давит огромная злоба от того, что ты похоронен с ним в одной земле. И хотя он твой отец, он не достоин, быть им.
Знаешь, я ведь сейчас совсем одна.... Наверное, как и ты. Я касаюсь губами твоей мраморной могилы, но только холод..., холод.... Мне трудно сдерживать слезы от своих безумных мыслей, от тех воспоминаний, которые навсегда связали нас и даже сейчас, когда мы никогда больше не будем вместе, они держат меня крепкой нитью; нитью, что привязала меня к твоей могиле.
И мне никогда.... Слышишь!? Никогда не забыть этот день, когда тебя не стало в этом проклятом мире. Они все пришли на твои похороны, эти лживые людишки, причитали, утирали поддельно взмокшие глаза! О, сколько же фальши я видела в этих пустых лицах.... На самом деле им было плевать на тебя, им было все равно.... И уже через пару дней, обменявшись парочкой колких фраз с поддельным сожалением, они забыли обо всем. Мне горько и обидно до сих пор, что твоя мать не простила тебя. Но она просто не знала...
Ты умер.... Тебя не стало.... Ты умер.... Тебя убили....
Эти мерзкие сволочи, эти вонючие тюремные крысы, они все до единой сгорят в аду, я уж об этом позаботилась, любовь моя.... И хотя, каждая секунда твоей боли стоит бесконечно дороже, но это, то самое большее, на что мне удалось обречь их жалкие души.... Я сожалею.
А теперь я расскажу тебе о том, что со мной случилось, то почему я запуталась в этом лабиринте между правдой и ложью, между жизнью и смертью, и почему я так тщетно стараюсь согреть своими озябшими ладонями твое каменное надгробие. Возможно, я виновата перед тобой. Тебе решать, но не суди строго.... Все, что было сделано мной - жертва ради тебя.... И я не стыжусь этого.
В день твоих похорон, когда уже стало смеркаться, я все сидела рядом с твоей свежей могилой. Теплый июльский ветер колыхал ветви молодой березы, которая, словно с сожалением, монотонно шептала листвой.... Я не знала, как мне жить дальше, да и вообще нужно ли было жить? Я ведь осталась совсем одна, понимая свою безучастность в этом лицемерном мире. В нем и не стоило участвовать.... Сторож уже несколько раз напомнил мне о том, что ворота кладбища скоро закроются и мне нужно уходить. Но мне было даже страшно представить, что я могу оставить тебя здесь одного. Помню эту омерзительную дрожь, которая пробрала все мое тело, легкий озноб и усталость моих век от бесконечных слез.... Я не могла уйти, я не должна была уйти, иначе это было бы для меня предательством. Тебя ведь и так все предали. Даже твоя мать! Но я - не они! И я любила тебя, любила по-настоящему, как небо любит ветер....
Наверное, кто-то скажет, что я стала сходить с ума, но мне было совсем не страшно оставаться на этом кладбище одной ночью. И хотя воздух был раскален и совсем не остыл от полуденного зноя даже к ночи, меня все равно пробирал неестественный озноб. Сначала я сидела рядом с твоей могилой, но усталость настолько сморила меня, что мне ничего не оставалось, как лечь рядом с рыхлым земляным холмом. Я лежала прямо на земле и смотрела в небо, представляя, что ты непременно наблюдаешь за мной где-то за той яркой звездой, которая, то скрывалась, то снова появлялась между темными кляксами березовой листвы. Рукой я все время набирала в ладонь горстку земли, которая, словно вода, пропадала сквозь мои пальцы. Земля была сыра и холодна, и даже, не взирая, на духоту и сушь, она все никак не просыхала. И в какой-то момент мне вдруг стало так противно, так невыносимо больно, что даже захотелось кричать. Но я сдержалась, хотя и казалось, что меня раздирают на куски. Мои губы пересохли.... Но я даже не чувствовала жажды. Я лежала, глядя в небо, сминая в руках грязные куски, и не знала, как существовать дальше.... Ведь это все, что мне осталось от нас.... Слезы катились по щекам, и я чувствовала их горький соленый вкус.
Звездное небо украшала полная и желтая, как сыр луна. Она завораживала, и все мое внимание, да и мысли тоже внезапно стали пленниками ее яркого образа. Я смотрела, не отрывая взгляда, и казалось, что даже перестала моргать. Вдруг я почувствовала, как сырой воздух стал заполнять мои легкие, мне было трудно дышать. Поднявшись, я испуганно стала озираться по сторонам. Пробираясь через могилы и памятники, подползал гнилостный туман. Он навевал чувство тревоги, беспокойства и запах смерти. Я взглянула в небо - предательница луна скрылась где-то за черным облаком, и стало совсем темно. Я крутила головой из стороны в сторону, пытаясь, как ни глупо, уловить хоть какой-то отдаленный огонек, но все было тщетно. Мрак и туман окутали все. Я ощущала, как намокла моя одежда, как с каждого пальца стекает вода, как мои волосы прилипли ко лбу.... От ужаса мне опять захотелось кричать, но я молчала. От порыва ветра я упала на землю, прямо в зловонную жижу под ногами, от чего жуткий холод пробрал мое тело до самых костей. Потом внезапно стало сухо. Так сухо, что мои губы едва не кровоточили от образовавшихся ран. Я снова взглянула в небо, казалось, что там бесконечная бездна, которая вот-вот упадет и раздавит меня, словно пылинку. Все происходящее было похоже на сон, такой страшный сон, что когда просыпаешься с дрожью в ногах, просто хочется прижаться к кому-то крепко-крепко и больше не отпускать никогда. Я продолжала сидеть на земле, но уже не жидкой и растекающейся под ногами, а твердой, словно камень! Я наблюдала, как на ней сначала тонкой змейкой, а потом все выразительнее появляются неглубокие трещины, которые издавали холод. Все это происходило меньше минуты, до той поры, пока из этих самых трещин не стал вылетать пепел, застилая своей серой пеленой твердь. Он был обжигающе горяч, и казалось, что под ногами раскаленные угли.... Все про происходящее было похоже на ад. Я потирала глаза руками, в надежде, что это мой бедовый сон, но, увы. Я поняла, что это не сон, когда увидела "его".... Демона. Он появился передо мной так же неожиданно, как началось все это колдовство. Он не был похож на то уродство, которым обычно его описывает фантазия художника. Он был получеловек и в то же время не был им, напоминая каких-то сказочных эльфов. На голове его не было рогов, а за спиной хвоста и крыльев, обтянутых кожаной перепонкой. За ней лишь была чернеющая тень, словно та пропасть, которая так недавно возвышалась над моей головой. Я смотрела на него и не верила в то, что видела.... Его глаза искрились, словно в них были собраны миллионы огней. Они обжигали и давили своим накинутым маской злом.
Когда он приблизился ко мне, я почувствовала запах сажи, горький запах. Он въедался в мое горло и легкие, словно кислота, разъедая кожу. От этого мне стало больно. Я пыталась взглатывать, но воздух был настолько сух, что мое горло, наверное, стало покрываться язвами. Но и это все прекратилось.... В один момент мне стало очень легко - я опять стала дышать, ощущала влагу.... Он смотрел на меня пустым взглядом, а в моей голове неосознанно мелькал все один и тот, же вопрос "кто ты?".... Но я знала ответ, хотя и не хотела верить в то, что происходило. И я не понимала, что ему понадобилось от меня.
"Верно, ты боишься меня?" - я слышала его змеиный шепот в своих ушах.
"Нет, не боюсь..."- мысленно прозвучал мой ответ.
"Ты знаешь, кто я?"- опять услышала я голос, продолжая смотреть в его искрящиеся глаза.
"Знаю".
"И ты не боишься меня?"- он словно гипнотизировал меня своим взглядом, очень захотелось спать, но я сопротивлялась изо всех сил, чтобы не упасть в сонном оцепенении.
"Нет" - опять односложно прозвучали мои слова. А в голове тем временем казалось, что ковыряются какие-то черви. Они словно сверлили мозг. Иногда мне чудилось, что я слышу отдаленные звуки где-то там, где именно я не знала. Я крутила головой по сторонам, в ожидании, что мои уши, наконец, перестанут меня обманывать, так как в то, что я видела перед собой, верить приходилось даже без необходимости. Но потом я поняла - эти звуки были из тех щелей в земле, они вылетали вместе с пеплом и тяжким гулом разносились теперь ветром по всему кладбищу. Это были погибшие люди, я слышала их страдания, их мольбу. Иногда они кричали так громко, что мне казалось, что эти существа совсем рядом, что вот-вот меня схватит чья-то костлявая рука и начнет тащить туда, в самое пекло ада. Они страдали. И хотя они шептали раскаянья, мне было понятно, что они так и не понимают за что сюда попали.
Он прищурился и наблюдал за мной, словно я была какой-то забавной безделушкой.
Я смутилась, мне стало не по себе от такого внимания, да и от кого! Но страха так и не возникало, хотя я искренне не понимала, чем могла вызвать его из самого ада.
Он вдруг т рассмеялся. У него был отвратительный смех. Смех похожий на скрежет несмазанных колес, или петлей.... Мне стало не по себе.
-Ты жалкая овечка, упивающаяся своим горем.... они все давно забыли о нем, только ты страдаешь. Скажи, зачем тебе это нужно? В этом ли твое наслаждение, оплакивать гниющий труп под кусками сыреющей земли? Ну. Что от него осталось, что осталось от твоего благоверного? Воспоминания, которые тебя разъедают на части? Этого ли ты хочешь - всю жизнь провести на кладбище в окружении надгробий, пополняющихся изо дня в день? О, нет.... Прошу тебя молчи! Я знаю, что ты скажешь! Любовь! Поверь, и она не вечна! И кого ты любишь? Убийцу!? Ты смешна!
-Он не убийца!- вырвалось у меня из самой груди! - Он не убийца!
И снова этот омерзительный смех.
-Нет, он убийца! Он убил своего отца, а потом убили его! И мать прокляла своего сына, своего дитя! Где она любовь? Вы.... Люди так смешны! Ты живешь чувствами, которые угнетают тебя! Но чувствами к кому? К трупу, к тому, кого уже нет?!
-Такова моя жизнь.
-Жизнь? О, да.... Она дарована тебе с щедрой руки. Но нужна ли она тебе тут или сейчас? Зачем она тебе? Ты посмертно даруешь свои годы горстке земли с бездыханными костями? Кому ты даришь свою любовь? Смерти!
-Что тебе нужно!? Да что ты хочешь от меня?- вскричала я.
-Я знаю, ты не хочешь жить, я прочел все твои мысли до одной. Все до одной! Ты ненавидишь себя за то, что произошло, ты винишь себя в этом. Я наблюдал за тобой, и ты похожа на маленький зажатый комок из своей боли. И это так! Но! Я могу все исправить....
-Мне ничего не нужно!
-Я могу все исправить!- настойчиво повторил он.
Я задумалась.... В моей душе, в моем сердце промелькнул огонек надежды, что мы снова будем вместе.... Но я забыла, что каждая моя мысль считывалась у меня, как с книжки.... И он читал их, глядя в мои глаза. Это было подло.... Но, а чего можно было ожидать от нечестии с самого огня ада.
Я молчала.
-Обернись назад! Посмотри на эту плиту, на эту свежую могилу. Я могу сделать так, что тебе, действительно все происходящее покажется лишь страшным сном. Помнишь те моменты, когда ты была еще ребенком? Как ты пряталась в объятиях своей бабушки, когда во снах приходили кошмары? Ты прижималась к ее груди, слушала биение сердца.... Я могу сделать так, что ты проснешься утром рядом с ним, и он даже не поймет и не вспомнит. Что когда-то был трупом, что когда-то гнил в сыреющей могиле.... Ну же! соглашайся!
-Ты жесток!
-О, нет, милое дитя. Я всего лишь хочу тебе помочь. Посмотри, ты ведь совсем одна! Мне жаль тебя, и я уже устал битый час наблюдать, как страдает твое невинное сердце, как твои чистые глаза разъедают соленые слезы...