Общественный перевозчик, пыхтя паром и железно постанывая, высадил возле дома номер тринадцать по Тополиному проезду и шумно отбыл. Седьмая квартира располагалась на третьем этаже. Скрыч немного помялся возле железной двери, какой-то тусклой и обшарпанной, потом решительно нажал на кнопку звонка. Где-то тренькнуло, звякнуло, и наступила тишина. Постоял с минуту, протянул руку позвонить во второй раз, но нежданно ожил небольшой динамик, встроенный над звонком: "Да заходите уже! Открыто". Повернул ручку и нерешительно вошёл. За дверью оказалась большая прихожая, заставленная по бокам кипами каких-то книг. Пахло плесенью, перловой кашей, кошками и конопляными сигаретами. Вздохнул. Против курения конопли он ничего не имел, сам покуривал втихомолку, но здесь запах уж очень ядрён. Хозяин явно не брезговал. Дальше - огромная комната, заставленная какими-то шкафами, диванами, кушетками столами... Вся мебель была старая и немодная, никакого модерна, но выглядела надёжно и уютно. И книги. Много. Сложены аккуратными стопками на столах, и не менее аккуратными рядами в шкафах. Намётанный глаз сразу выделил дубовый стол и электронный вычислитель "Сварог - 500" за полторы тысячи гривен, не меньше. Ёшка одобрительно покачал головой. Ожидал не этого, а тут, выходило, что хозяин - человек солидный.
- Ну что там у тебя? - Голос за спиной заставил вздрогнуть. Скрыч обернулся и застыл, приоткрыв рот от удивления. Очень уж не вязался хозяин с солидностью. Был он высок, не менее метров двух, тощ и бледен. Круглая, словно шар, лысая голова, с пучками седоватых волос по бокам. Хищный птичий нос. Круглые, на выкате глаза, тонкие губы. Чёрная рубашка и костюм-тройка, серый в крупную чёрную клетку. Встретил бы на улице - точно принял бы за могильщика. Вот только не носят могильщики таких костюмов. Лён высшего качества - определилось тут же. Знал Ёшка цену дорогим вещам.
- Ну что застыл, проходи уж. - С этими словами клетчатый плюхнулся в кресло у большого, до пола, окна. Выбил сигарету из пачки, закурил. Махнул рукой на кресло рядом.
Ёшка присел несмело. Сунул руку в карман, достал конверт и протянул клетчатому. Тот конверт взял, но открывать не стал, вперился взглядом в Скрыча, спросил неожиданно:
- Ты, случаем, не долги выбивать пришёл?
- Нет, - замотал головой Ёшка, - от профессора Граба я.
- Граба? - изогнул брови домиком клетчатый. - Давно о нём ничего не слышал. Как звать тебя?
Клетчатый хмыкнул, но ничего не ответил. Молча вскрыл конверт, достал оттуда небольшой листок, развернул, прочитал и поднял глаза на Ёшку:
- Тут всего одно слово: "Помоги". С восклицательным знаком. Весьма, весьма информативно. - Протянул листок Скрычу.
Ёшка листок взял. Радим оказался прав. "Помоги!" - и ничего более. В остальном - девственно пуст оказался листок. Беспомощно поднял глаза на клетчатого, пролепетал:
- Но Граб мне самолично конверт вручил. Так и сказал: когда ты, Ёшка, на работу придёшь, а меня там не окажется, и директора Лепса не окажется, и флюктуация будет мерцать над треснутым кристаллом, а на столе, мол, будет стоять початая бутылка коньяка, то хватай конверт и беги по адресу, что на этом конверте написан будет...
Кранч слушал это лепетание, не перебивая, потом хмыкнул, взял конверт в руки, повертел и вновь поднял глаза на Ёшку:
- Лети как Прометей, - пробормотал задумчиво, - ты, Ёшка, чем на Прометея похож?
Скрыч растерянно посмотрел на Радима, пожал плечами. Клетчатый ещё раз хмыкнул, достал зажигалку, чиркнул и начал водить листком над пламенем.
- Что там Прометей людям нёс, - пробормотал вполголоса, отложил зажигалку, - ну посмотрим.
Однако смотрел недолго. Отбросил с каким-то отвращением, произнёс тоскливо:
- Ненавижу математику. Гуманитарий я.
Скрыч несмело взял листок. Девственная пустота исчезла, под действием тепла проступило следующее:
Д + В * Е / Р = 6
И + К = 1
О - Д / Н +А = 3
Б + Е + Р * И = 4
- Душка Граб прекрасно знает моё отвращение к математике, но шлёт мне листок с воплем "Помоги!" и вот эту вот математическую хрень? - вопросил в воздух Кранч и вперил взор в Ёшку: - Он случаем умишком не тронулся?
Скрыч помотал головой:
- До сей момента вполне нормальным был. А сегодня пропали они. Оба. И флюктуация...
- Кто оба? - невежливо перебил Радим.
- Так профессор же и директор Лепс. Говорю же. И флюктуация...
- Так! Стоп! - опять перебил Кранч. - Давай-ка по порядку. Кто вы вообще? И чем занимаетесь?
Ёшка вздохнул, успокоился и начал говорить:
- Я в Институте практических наук работаю. Ассистентом в лаборатории профессора Граба. Ну как лаборатории - нас двое всего. Но оборудования много. Самого лучшего. Тут отказу не знаем - военное ведомство расстаралось. А куратор у нас - директор института Лепс. Он, как бы, наш начальник. Формально.
- Лепс, Лепс... - задумчиво пробормотал Радим. - Слышал что-то, но лично не знаком. Хорошо, рассказывай по порядку.
Скрыч вздохнул ёще глубже и начал говорить обо всём, что с ним случилось утром...
***
Утро выдалось славным. Для начала, Ёшка Скрыч обнаружил в лаборатории её. "Флюктуацию". Вся сверкающая и ежисто-игольчатая, висела прямиком над передающим кристаллом, по хрустальному боку которого змеилась еле заметная трещина. Скрыч постоял рядом, задумчиво почёсывая темечко, поцокал языком. "Флюктуация" не исчезла. Развернулся и вернулся в рабочую комнату. Профессора не было. Как и десять минут назад. В душе шевельнулось беспокойное и гадкое. Подошёл к сейфу в полстены, подёргал. Не поддалось. Хоть это утешает. За бронированной дверью хранились все результаты многомесячных исследований. Как и положено - исключительно на бумажных носителях, киноплёнке и фотографиях. Впрочем, вынести за пределы этакую кучу документов - тут грузовым "мастодонтом" нужно быть. Да и кто даст вынести? Работа на военное ведомство - не хухры, способствует строгости.
Ёшка подошёл к столику, на котором красовалась початая бутылка коньяка, два стакана и пепельница с сиротливым окурком, плюхнулся в кресло рядом. Коньячок ясно намекал, что у профессора вчера вечером, а может и ночью, был гость. Рука сама потянулась к бутылке, но замерла на полпути. Начальство не одобрит. Сурово насупонится, укоризненно качая головой. А то ещё и домой пошлёт. С соответствующими вычетами из жалования и отметками в рабочем деле. Перебьёмся. Да и не любитель Скрыч алкогольных возлияний, что затуманивают разум, особливо в рабочее то время. Вот только где оно, начальство? Профессор Граб из тех типажей, что не признают уважительные причины. Сопли подотри, сдохни, сделай. Не упомнится такого, чтобы за четыре года не пришёл профессор на работу. Или ушёл раньше. Нда...
Ёшка достал переговорник, натискал номер. Трубка пикнула, шорхнула металлическим тоном: "Номер недоступен". Что-то неладно, не зря свербит и шевелится внутри. Скрыч спустился вниз, к проходной. Постоял, помялся, почесал затылок. Узнать надо, но не подставить бы начальника. Вахтёры на то и вахтёры. Вмиг доложат в дирекцию, что отсутствует Граб. А профессор и так с директором не в ладах. Заклятые друзья, мать их... Но делать что-то нужно, потому нерешительно открыл дверь в будку, задал вопрос: "Профессор Граб когда пришёл?" Детина в серой форме лениво посмотрел на Скрыча, повернулся к монитору, пощёлкал клавишами. "Со вчера не уходил" - сказал, как отрезал, и так же лениво отвернулся. Опаньки! Такого поворота не ожидалось. Не уходил, значит, наш душка Граб, однако в лаборатории его нет, и одежды его нет и портфеля. И нагло переливается "флюктуация" над передающим кристаллом c еле заметной трещиной. Неужто то, о чем профессор говорил пару недель назад. Впрочем, тогда воспринял разговор как шутку или розыгрыш. Не придал значения. Теперь припомнил нюансы. Предстояло проверить ещё кое-что. Поднялся на третий этаж, робко открыл дверь в приёмную директора Лепса. Приличная толпа народу внутри и растрёпанная стерва - секретарша: "Нет его, нету! С самого утра нет!". Скрыч аккуратно закрыл дверь и тихо ретировался.
В лаборатории достал запечатанный конверт. "Тополиный проезд 13, кв. 7. Радим Кранч. Доставь лично в руки. Лети как Прометей" - выведено мелким почерком Граба. Профессор всучил это тогда, после двухнедельного разговора. Скрыч хмыкнул "на Прометея", но сунул конверт в карман и торопливо направился к выходу...
***
- И чем занимается ваша лаборатория? - спросил Кранч
Ёшка помялся немного, но ответил:
- Китайскими телепортационными кристаллами.
- Да ладно, - как показалось, несколько насмешливо произнёс Кранч. - И китайцы не против?
Ёшка пожал плечами:
- Не знаю. Мы, формально, ничего не нарушаем. Занимаемся не кристаллами, а изменением свойств веществ при длительном пребывании в четвёртом измерении. Для унифицирования и оптимизации транспортных потоков, для которых используется телепортация.
- А неформально? - прищурил глаза Кранч.
Ёшка промолчал. Радим некоторое время смотрел на него, потом ответил сам:
- А неформально вы изучаете свойства кристаллов. Дабы наладить собственное производство и обрушить монополию Китая на телепортацию. Всё та же старая песня.
- Я не могу подтвердить эту информацию, - пробурчал Ёшка. - Если об этом прознают китайцы...
- Я знаю, что будет, если об этом прознают китайцы, - усмехнулся Кранч. - Большой и шумный политический срач. Вот только всё это бред. Думаю, что китайцы знают или, как минимум, догадываются. И, если срач будет выгоден, то он будет. Но вся закавыка в том, что китайцы и сами не знают, как работают их кристаллы. И уверены, что другие тоже ничего не добьются в этом направлении.
- Как так? - поражённо спросил Ёшка.
- Вот так. Потому как кристаллы не их. Они их не производят, а получают ещё от кого-то. От кого-то не "здесь".
- Но ведь торговля с Иномирьем строжайше... - поражённо прошептал Скрыч.
- Да, да, конечно, - раздражённо перебил Радим. - Наивность хороша для сердца, но не для ума. Но не будем об этом. В исчезновении профессора оно нам не поможет.
- Зачем вы мне всё это рассказали? - подозрительно поинтересовался Ёшка.
- Потому что ты - сексот, дорогой мой, - просто ответил Кранч и, глядя в растерянное лицо Скрыча, продолжил: - Ну, чесслово, аки младенец. Граб работает над запретной темой под патронажем военного ведомства и к нему в помощники ставят обычного ассистента? Не знаю про твою научную квалификацию, но то, что ты на побегушках у военных - это уж как пить дать. И у меня ты с одобрения твоих нынешних хозяев. Или не прав я?
Ёшка смутился. Радим же просто усмехнулся:
- Ладно. Поехали в твою лабораторию.
- Но вас не пустят туда, - растерянно произнёс Скрыч.
- Пустят. Ещё и встретят. - Хитро подмигнул Радим. - Иначе, зачем одобрять наше свидание?
***
Радим оказался прав. Встретили. И никто иной, как Ёшкин второй начальник, полковник Золтан Щука. Они с Кранчем секунд десять пристально смотрели друг на друга, потом Щука продавил сквозь зубы протяжно:
- Краааанч...
- Щуууука... - не остался в долгу Радим.
Улыбнулись, пожали друг другу руки. Потом полковник перевёл взгляд на Скрыча:
- А этого куда деть?
- Да пусть остаётся, - махнул рукой Кранч, - он же твой.
- Не теряешь хватки, - тяжело вздохнул Щука, - ладно, пусть остаётся. Работник хороший, всё равно повышать пора.
От неожиданной похвалы Ёшка зарделся, аки девица, но полковник уже отвернулся, махнул рукой на вход:
- Пойдём уже. Я распорядился там пока ничего не трогать.
В лаборатории Кранч пару минут стоял перед кристаллом с "флюктуацией", выпячивая губы и похмыкивая. Потом обернулся к Ёшке:
- И что означает сиё?
- Что кристалл включен и что-то послал туда, в четвёртое измерение. Но приёмная станция груз не приняла.
- Хмм... Насколько я знаю, передающие кристаллы жёстко связаны с приёмными станциями и такого просто случится не может.
- Обычно да, - вздохнул Ёшка, - кристалл жёстко связан со своей приёмной станцией, но этот кристалл треснут. У него нарушена эта связь. Туда может, назад - нет.
- Значит "груз" застрял по ту сторону, верно?
Ёшка утвердительно махнул головой.
- И как его теперь достать? - спросил Кранч.
- Принудительно, - ответил Скрыч, - профессор разработал методику. Наша станция модифицирована соответствующе. Я уже осмотрел её. Она настроена и готова к приёму, но, чтобы её запустить, нужен пароль из восьми цифр, а его знал только Граб.
- Понятно, - пробурчал Радим и обернулся к Щуке. - Только не говори мне, что вы не ставили здесь парочку "следящих очей".
- Нет, - помотал головой полковник, - мы не ставили. Граб был категорически против. Мы решили уступить.
- Тут есть одно "око", - встрял в разговор Ёшка, - директорское. Лепс настоял. Хорошее "око", качественное. Профессор вначале сопротивлялся, а потом разрешил. Даже как-то с охотой разрешил. Я тогда сильно удивился.
Кранч обернулся к Щуке.
- Я в курсе, - пробурчал тот, - проверили уже. Приёмник в директорском кабинете стоит. Но все записывающие кристаллы пропали. Так что, здесь пусто.
- В самом Институте "очи" есть?
- Да, - кивнул головой полковник, - перед входом в лабораторию и на входе в здание. Слабенькие, но разглядеть можно.
- И что там?
- Профессор пришёл в Институт вчера примерно в семь утра. И больше не выходил.
- Меня больше интересует вечер?
- Он, - полковник кивнул головой в сторону Ёшки, - ушёл с работы примерно в семнадцать сорок. Через полчаса в лабораторию спустился Лепс, пробыл там около трёх часов и вышел из лаборатории примерно в полдесятого вечера. Но из Института Лепс ушёл только через сорок минут. Вероятно, поднимался к себе в кабинет. Граб лабораторию не покидал.
- Ага, ага. Запись посмотреть можно? - спросил Радим.
Полковник кивнул и передал распоряжение в переговорник. Кранч, между тем, подошёл к столику, на котором мирно покоились початая бутылка с коньяком, два стакана и пепельница, задумчиво помечтал пару минут и обернулся к Ёшке:
- Профессор частенько коньячком баловался?
- Нет, - помотал головой Скрыч, - почти не употреблял. А эта бутылка особая. Граб купил её по случаю и говорил, что распечатает только тогда, когда сделает прорыв с кристаллами.
- Вот как? И что - сделал прорыв?
- Не знаю, - тоскливо пробурчал Ёшка, - профессор мне не докладывал. Это надо у Лепса спросить. Они частенько... - тут Скрыч смущённо замолчал и вопросительно посмотрел на Щуку.
- Да ладно, - махнул рукой тот, - говори. И так наболтал уже.
- Профессор меня в конце рабочего дня всегда домой усылал. А сам оставался. Основные опыты они с Лепсом по вечерам проводили. Иногда до поздней ночи.
- Откуда знаешь, что с Лепсом? - подозрительно спросил Кранч. - Тебя же не было.
- Дык директор курил много. Бывало утром с десяток окурков из пепельницы вытряхивал.
- А профессор, значит, не курил?
- Нет, - помотал головой Ёшка, - сам не курил. И не любил, когда другие курили. Только Лепсу разрешал.
Кранч аккуратно достал окурок из пепельницы, осмотрел, обнюхал и положил обратно:
- "Герцеговина". Сам такие пользую иногда. Сорт дорог и вонюч. С сильным запахом конопли.
- Это да, - согласно покивал головой Ёшка, - по часу по утрам комнату проветривал.
Кранч согласно кивнул головой, достал из кармана тонкие резиновые перчатки, надел и склонился над столиком. Несколько секунд что-то рассматривал, потом потёр пальцем поверхность столешницы. Поднял руку - на резиновой поверхности перчатки ясно отпечатались синие следы.
- Ну и что тут у нас за синий порошочек? - вопросил в воздух, отошёл от стола на метр, склонился: - И вот на полу тоже. Хм, хм... - раздумывал несколько секунд: - Очень похоже, что гексацианоферрат. Милори, синь прусская, лазурь берлинская... - обернулся к Ёшке:
- В институте применяется танталум?
- Да, - ответил Скрыч, - нередко.
Кранч хмыкнул, достал из саквояжа, что принёс с собой, несколько склянок и пустых пробирок, и принялся колдовать над коньяком. Ёшка со Щукой терпеливо ждали. Наконец, Радим закончил и обернулся к ним:
- Надеюсь из этой бутылочки никто не глотал? Коньячок то с сюрпризом. "Нетерпеливый наследничек" скорее всего. Яд на основе танталума.
- Вот как, - проворчал Щука, - отправлю бутылку на экспертизу. Выходит, Граб мёртв? Отравлен?
- Отправь, отправь. Думаю, что тебе подтвердят. А что касается Граба - танталумом травят в несколько приёмов. Жертва с каждым разом чувствует себя всё хуже, потом умирает. Но здесь концентрация достаточная, чтобы вырубить сознание. А берлинская лазурь - как раз противоядие.
В это время принесли кристалл с записями "очей".
- Качество и впрямь аховое, - произнёс Кранч и обернулся к Ёшке: - Это Лепс?
- Да, - мотнул головой тот, - эту дурацкую зелёную шляпы с белым шарфом не перепутаешь. Вот только... - Ёшка запнулся на пару секунд, - ... портфель.
- Что портфель? - быстро спросил Кранч.
- Это Грабовский портфель.
- Значит, Лепс вынес портфель профессора, - произнёс Щука. - Наверняка, в этом портфеле было что-то, что очень интересовало Лепса. Прорыв?
- Возможно, возможно... - задумчиво протянул Кранч. - А какие между Грабом и Лепсом были отношения?
- Друзьями они были, - ответил Ёшка, - много лет вместе работали. Вот только, чудилось мне, что Граб чем-то обижен на Лепса. Вроде бы директор что-то там присвоил из Грабовских разработок.
- Не совсем так, - произнёс Щука, - вернее, не совсем Лепс. Скажем так: некоторое, довольно долгое время назад они оба работали над неким секретным проектом. Ведущим разработчиком был Граб, но... - Щука умолк на несколько секунд, явно подбирая слова, - ... профессор был слишком принципиальным. Лепс оказался сговорчивее. Поэтому наше ведомство предпочло работать с ним.
- Какого рода принципиальным? - спросил Кранч. - Во времена нашего с Грабом знакомства, его единственными принципами был, разве что, излишний патриотизм. Я бы даже сказал, на грани фанатизма.
- Да, - согласно махнул головой полковник, - примерно так. В нашем деле приходится частенько идти на компромисс, даже с вероятным противником, а вот Граб этого не понимал. Хотя, со временем его пыл поутих.
- Понятно. Вырубай. Надо бы подытожить...
***
- Итак, что думаете? - Кранч несколько раз надул щёки и уставился своими круглыми глазищами на полковника с Ёшкой.
- Картина вырисовывается следующая... - начал Щука, - ...Граб, вероятнее всего, находился на грани прорыва по изучению телепортационных кристаллов или уже совершил его. Об этом знал Лепс - они же работали вместе. Вчера они собирались отметить этакое достижение в лаборатории. Но у Лепса были свои планы на этот счёт. Он спустился к Грабу, прихватив с собой яд. Во время пьянки Лепс травит коньяк в бутылке. Профессор выпивает яд и теряет сознание. Сам же Лепс принимает противоядие, берлинскую лазурь. Он заталкивает Граба в телепортационную станцию и отправляет в четвёртое измерение, используя треснутый кристалл, чтобы тот не смог вернуться обратно. Сам же забирает портфель Граба с результатами исследования и покидает лабораторию. Поднимается к себе, забирает записывающий кристалл из приёмника "следящего ока" в лаборатории, чтобы мы не смогли увидеть запись и покидает институт.
- Хмм... - пробурчал Кранч, - ну да, ну да. А мотив какой у Лепса?
- Ясно, какой. Продать результаты исследований тому, кто больше заплатит. Тем же китайцам. Или нам, на крайний случай.
- У Лепса есть выход на китайцев? Впрочем, в качестве рабочей версии подойдёт. - Внезапно Кранч обернулся к Ёшке и резко сказал: - Выкладывай уже! Вижу же, что мнёшься.
- Я это...- нерешительно начал Скрыч, - ...вот, что сказать хочу. Результаты в портфель не уместятся. Это же почти пять лет исследований. Согласно секретному протоколу, электронная запись не велась. Только бумага и плёнка. А это же полтонны материалов. Как этакую гору вынести?
- Ну, все материалы тут и не нужны, - ответил Кранч, - только самое основное. Да и по частям. Раньше.
- Исключено, - покачал головой Щука, - тут на входе "Страж" стоит.
- Ясно. "Страж" - это серьёзно. А где результаты хранятся? - обернулся Кранч к Ёшке.
- Дык в сейфовой, - Скрыч подошёл к железной двери размером в половину стены, - только тут четырёхзначный пароль нужен. Я его не знаю.
Скрыч скептически хмыкнул, но пароль ввёл. К его удивлению, замок щёлкнул, открываясь.
- А откуда вы... - начал было спрашивать Ёшка, но не договорил. Дверь поддалась и он увидел содержимое комнаты. Вернее, не увидел. Комната была пуста.
- Гааа... - проскрипел Скрыч и потерял сознание.
***
- Откуда я знал пароль? - донёсся голос Кранч. - Так ведь профессор сам его прислал. С нашим многоуважаемым, но впечатлительным Ёшкой.
Скрыч поднял голову, огляделся. Его положили на кожаный диванчик, что стоял в углу лаборатории. Сыщик с полковником стояли рядом. Кранч достал листок, который получил утром, и передал Щуке. Полковник прочитал, нахмурился и спросил:
- И что всё это значит?
- Это хороший вопрос. Полагаю, что много.
Скрыч посчитал долгом вмешаться:
- Там симпатическими чернилами написано было. А что, из сейфа всё пропало? - спросил тоскливо.
- Почти, - ответил Кранч. - Кроме вот этого. Было скотчем к стенке прилеплено. Посмотри, полюбопытствуй.
С этими словами Кранч протянул ещё один листок Ёшке. Тот взял, развернул:
Н - Е * В / А =?
Ж + Н * Ы + Ц =?
И * Ф - Р =?
Ы * Т * О / Г =?
Д + А / П * О * П =?
Р + О - Б =?
У + Й / Б + У =?
К + В + Ы =?
- Опять уравнение? - простонал Ёшка.
- Опять, - с какой-то странной весёлостью произнёс Кранч. - Но в этот раз ответы нам не дают, как видишь. Ты говорил, что ваша приёмная станция настроена и готова к приёму, нужен только восьмизначный код. Полагаю, что это он. Первое уравнение - это ключ для решения этого.
- Наверняка так, - покачал головой Ёшка, - только вы говорили, что не любите математику. Как же тогда его решать?
- Говорил, - согласился Кранч. - Вот только не люблю, не значит, что не знаю. Хотя вот чудится мне, что дело тут не только в математике.
Сыщик замолчал и задумался, но через минуту его перебил Щука:
- Я возьму листки с собой. Мои аналитики разберутся.
- Кто ж тебе запретит? - ответил Кранч. - Может, и разберутся.
- Только ты вот что мне скажи, Кранч, - продолжил Щука, - кто оставил это послание? Лепс? Тогда всё это дело выглядит странно. Зачем? И где все материалы из сейфа?
- Отвечаю по порядку. Возможно и Лепс. Оставил потому что хотел, чтобы мы вернули назад то, что находится там. Или того. Вероятно, Лепс очень не хочет, чтобы Граб умер. Они же друзья, в конце концов, - хмыкнул Кранч. - А материалы, скорее всего там, где и Граб. Кстати, какая пропускная способность вашей станции? - обернулся к Ёшке.
- Около двух тонн.
- Значит на материалы и человека хватит?
- Хватит, - согласился Ёшка, - только дело не в этом. Если материалы там, то мы их потеряли.
- Почему?
- Потому что бумага и плёнка начинают терять структуру после восьми - двенадцати часов в четвёртом измерении. Если их отправили вчера вечером, то прошло уже больше. Всё, что мы получим назад - это большая куча трухи.
- А как же Граб?
- С живыми организмами сложнее. Они впадают во что-то типа комы или летаргии, которая их защищает какое-то время от влияния Иномирья. Потом начинают умирать. Клетка за клеткой. Время летаргии колеблется, но сильно зависит от размеров и веса. Мыши, к примеру, умирают уже после двух-трёх часов. А вот подопытную овчарку нам удалось откачать после сорока восьми. На людях мы не проверяли, но думаю, что пару суток профессор продержится.
- Ясно, - задумался Кранч, а потом спросил: - А принять груз из этой лаборатории может только ваша станция?
- В принципе, любая в мире, - ответил Ёшка, - конечно, если знать, как приёмную станцию настроить.
- Так, погодите,- перебил Щука, - выходит, материалы мог вытащить из лаборатории кто угодно?
- В принципе, да, - кивнул головой Ёшка, - но это не так просто. Надо знать параметры подключения и тонкие настройки. А в них полностью разбирался только Граб. Иначе огромный риск потерять всё.
- А Лепс? Лепс смог бы? - спросил полковник.
- Не знаю, - покачал головой Ёшка, - я мало работал с Лепсом.
- Вот ведь, грёбаный... - хотел было выругаться Щука, но его перебил Кранч: - Золтан, ты что-то недоговариваешь. И я догадываюсь, что это что-то связано с китайцами.
Щука нерешительно посмотрел на сыщика, а тот продолжил:
- Да говори уже. Я ведь всё равно могу узнать. Свяжусь с Яньшэнем.
- Не надо ни с кем связываться, - резко отрезал полковник. - Я расскажу. На самом деле этот проект - скажем так, совместное предприятие. Наше и Китайской Республики. Они закрывают глаза на наши исследования и оказывают неофициальную поддержку и кураторство, а мы, взамен, будем обязаны поделиться с ними результатами исследований. Ты прекрасно знаешь, что секретные исследования иномирских кристаллов крайне важны, но практически невозможны в одиночку. А сами китайцы не хотят рисковать. А так - в случае провала всё можно списать на нас.
- Лепс и Граб были в курсе?
- Да. Лепс не видел проблем, а вот с Грабом пришлось... э-э-э повозиться. Но мы его уговорили. Как я и говорил, с возрастом его патриотический пыл поутих. Он согласился, но с условием, что результаты китайцам будут предоставлены не в полном объёме и с запозданием.
- И вы собирались выполнять это условие?
- Нет. Это бессмысленно, а нам сейчас не нужны ссоры с китайцами. Но Граб бы об этом не узнал. Яньшэнь заверил в этом. Они очень уважают Граба за его знания, он даже получил звание "тьянг даншён", солнцерождённый. Хотя сам Граб к этому относился несколько прохладно. Но я вот что думаю - возможно китайцы захотели захватить результаты исследований мимо нас? И использовали для этого Лепса?
- Возможно, но сомнительно. Если вы не собирались обманывать китайцев, то им просто незачем так рисковать. Это ещё бы имело смысл, если бы они заполучили материалы и Лепса, Граб был бы мёртв и мы при таком раскладе ничего бы не получили. Но они не стали бы убивать Граба без очень веской причины, да и все эти игры с листочками - для чего? Если это Лепс, то действовал он по собственной инициативе, и даже если он явится к китайцам с предложением, то думаю, что они выдадут и его и всё, что он украл. Им настолько же невыгодно ссориться с нами.
- Вероятно, так и есть, - ответил Щука, - но подстраховаться всё же стоит.
- Я вот, что хочу сказать, - встрял в беседу многоумных мужей Ёшка, - у Лепса племянник работает в транспортном управлении, Ярослав Вольк. Директор мог через него иметь доступ к какой-нибудь приёмной станции.
- А ты откуда знаешь? - воззрился на Скрыча полковник.
- Так у меня же дядька - начальник департамента там же, - смутился Ёшка, - этот Вольк как раз под его началом.
- Ясно, - отрезал Щука, - нужно срочно найти и побеседовать с этим Вольком!
- Ищи, ищи... - произнёс Кранч, - а нам, с нашим молодым другом, пора бы поесть. В институте есть кафе или столовая?
- Есть, - кивнул головой Ёшка, - и даже очень хорошая.
***
Они выбрали место для курящих - Кранч настоял. Ёшка заказал себе рассольник, блины с мясом и чёрный, словно дёготь, чай. Кранч же довольствовался рисом с рыбой и чашкой крепчайшего кофе. Они неспешно поели, потом Кранч откинулся на спинку стула и закурил. Выпускал дым колечками, отхлёбывал кофе мелкими глотками, смотрел в потолок и, вероятно, размышлял. Ёшка почувствовал себя несколько неловко, а потому негромко прокашлялся и сказал:
- А я ведь вас знаю.
Сыщик несколько удивлённо посмотрел на него и спросил:
- Мы встречались раньше?
- Неее, - помотал головой Ёшка, - я раньше вас не видел. Но профессор рассказывал. Имени, правда, вашего не называл, потому я не сразу понял, что это вы.
- И как же он меня называл? - с интересом спросил Радим.
- Сыщиком, который отрицает сухую логику цифр, а любит только буквы и плетения слов, ими создаваемых.
- Верно, - усмехнулся Кранч и неожиданно спросил: - Вы были близки с профессором?
- В смысле? - опешил Ёшка.
- Ты мог бы назвать Граба своим другом?
Ёшка задумался, потом ответил:
- Наверное, да. Профессор не раз говорил, что я похож на него в молодости.
- Не льсти себе, - покачал головой Кранч, - вы не похожи.
- А откуда вы знаете полковника Щуку? - спросил Ёшка.
- Я раньше работал в военной разведке, - ответил Кранч, - Золтан был у меня в подчинении.
Затушил сигарету и поднялся:
- Ладно. Хорошего понемножку. Пойдём, нужно подумать.
В лаборатории Кранч забрался на кожаный диванчик, подогнув под себя ноги, положил перед собой листок с двумя уравнениями, закурил и принялся размышлять. Ёшка послонялся из угла в угол, включил вытяжку, чтобы сигаретный дым уходил в окно, потом сел и тоже задумался. Неспокойно было на душе. Человека никогда не посылали в Иномирье настолько надолго, процесс не изучен. Овчарка конечно оклемалась, но как влияет четвёртое измерение на разум - это не ведомо. Конечно, ещё и суток не прошло, но всё же, всё же. Неспокойно, очень неспокойно. Может и пора бы уже...
Примерно через два часа появился Щука. Посмотрел на размышляющего Кранча, покачал головой, молча подошёл и сел на стул рядом с Ёшкой.
- Нашли Волька? - несмело поинтересовался Скрыч.
- Нашли, - недовольно буркнул полковник. - Молчит пока. С ним работают.
Замолчали. Прошёл ещё час. Наконец, Кранч зашевелился, поднял взгляд на них:
- Я так понимаю, Вольк ничего не сказал. Впрочем, ничего удивительного...
***
- Собственно, я готов разобраться во всей этой кутерьме вокруг кристаллов, - начал Кранч. - И первое, что хочу сказать - Лепса, как подозреваемого, я отмёл сразу. Ну, серьезно, - словно плохонький детектив. То, что он выходил из лаборатории - чушь. Слабенькие "очи" на выходе, опознание по зелёной шляпе и белому шарфу... Ну куда это годится? Надень одежду Лепса - и на записи получишь "Лепса". Выходить мог, кто угодно, близкий по росту и фигуре. Второе - яд в бутылке. Почему именно в бутылке? У бутылки узкое горлышко, налить туда раствор танталума будет проблематично. К тому же, в полную бутылку не нальёшь, в полупустую - будет заметно. Лепсу гораздо сподручнее было бы отравить коньяк в стакане Граба. Конечно, налить яд в бутылку можно было бы потом, но зачем? Третье - милори, берлинская лазурь. Лепсу не нужно было брать её с собой. Он мог принять противоядие в кабинете, перед тем как идти в лабораторию. Её просыпали потому что пытались засунуть лазурь в кого-то ещё, беспамятного. В кого? Можно, предположить, что в Граба. Но если Лепс собирался просто украсть данные, то зачем ему спасать Граба? Потому что друзья? Возможно. Так что тут не всё так однозначно. Четвёртое - окурок в пепельнице. Почему один? Лепс много курил, в лаборатории пробыл больше трёх часов, перетаскал полтонны бумаг из сейфа на передаточную платформу и выкурил всего одну сигарету? Я сам курильщик - так что не верю. Ну и пятое - это письмо, что принёс наш юный друг Ёшка, написанное Грабом за две недели до. Причём, по словам нашего визави, Граб очень точно описал сцену, которую Ёшка должен был застать, прежде чем идти ко мне. Ко всему прочему, наш душка Граб - ещё и провидец? При чём провидел он также и своё отравление и путешествие в Иномирье? Провидел и дал свершится? Идиотизм же. Гораздо проще предположить, что Граб всё это и устроил.
- Граб? - спросил Щука. - Меня тоже посещала сия мысль, но я не думаю, что профессор мог украсть данные ради продажи на стороне.
- Ну, мотивы разные бывают, - ответил Кранч. - Но о них расскажу, когда мы включим станцию и получим посылочку с той стороны.
- Вы раскололи уравнение? - с восторгом спросил Ёшка.
- Расколол, - ответил Кранч. - Хотя это так себе уравнение. Простые арифметические действия. Один плюс два равно... мусор.
С этими словами он взял ручку, написал восемь цифр и передал листок Ёшке:
Медики отбыли, увозя с собой беспамятное тело, а Кранч всё так же сидел на диванчике, изредка затягиваясь конопляной сигареткой и пуская дымовые колечки в потолок.
- Ты был прав, - устало сказал Щука, - там был не Граб, а Лепс. Голый, лысый и в беспамятстве. Но медики сказали, что вроде ничего страшного пока не произошло. Откачают.
Кранч кивнул и спросил:
- Ещё что-нибудь было?
- Только немного чёрной трухи, - ответил подошедший Ёшка, - но это не наши материалы. Слишком мало. Скорее всего, просто одежда Лепса, потерявшая цельность.
- Ясно, - произнёс Кранч, - собственно, наличие или отсутствие этих материалов и решило для меня, какую из двух версий выбрать.
- Двух? - ошарашенно спросил Щука, - но ведь уже всё ясно. Это - Граб.
- Да, - кивнул головой Кранч, - вот только есть нюансы. Но для начала...
- А как вы вычислили код? - нетерпеливо и невежливо перебил Ёшка.
При этих словах Щука зло зыркнул на Скрыча, побагровел, ноздри раздулись:
- Скрыч! - прошипел раздражённо, но сыщик перебил:
- Остынь, Золтан. Я расскажу. К тому же, мне нужно собраться с мыслями. Как я уже и говорил - это не совсем математика. Граб прекрасно знал моё отношение к цифрам, и, как учёного, его это сильно злило, скажем так. Я исходил из того, что Граб будет издеваться, но тем не менее захочет, чтобы я эту муть расколол. Так что я убрал из первой записки всё математическое: знаки и цифры, оставив только буквы. И вот что получилось: "дверикоднабери". Если разбить на слова, то: "двери код набери". Какую дверь открыл код "6134", вы уже знаете. Если сделать то же со вторым уравнением, то: "неважны цифры тогда попробуй буквы". Ещё одна издёвочка. Ну что ж, я понял твоё послание, душка Граб. И я убрал буквы. В итоге в первой записке у нас получилось вот это:
"+ * / = 6
+ = 1
- / + = 3
+ + * = 4"
Как должно быть понятно, ключевое тут, что плюс равен единице. Отсюда, уже ясненько, можно вычислить, что звёздочка - двойка, знак деления - тройка, а минус - минус единица. И всё нужно складывать. Остальное - уже мусор.
- Хорошо. Это ясно. Так что там насчёт двух версий? - нетерпеливо спросил Щука.
- Ах да. Я поначалу думал, что Граб всё это устроил, чтобы уничтожить материалы экспериментов и скрыться. Для профессора уничтожение документов - некритично. Знания у него в голове, основные вводы он скорее всего записывал где-нибудь дома. А вся кутерьма с записочками и Лепсом нужна для отвлечения внимания, во - первых. И во- вторых, Граб не хотел убивать Лепса, потому всё сделал так, чтобы мы его спасли. Но документы исчезли, и вот тут неувязочка. Если документы вынести невозможно, то их телепортировали. Перед тем как отправить директора на временный отдых в Иномирье. А раз так, то у Граба должен был быть помощник снаружи. Тот, кто настроит приёмную станцию и примет груз весом примерно в полтонны.