Дерюгин Сергей Владимирович : другие произведения.

Повелители Судеб

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вы не раз играли в сетевые игры? Приятно думать что от тебя зависит многое? Первоначально, к этому рассказу был эпиграф, строка из рассказа глубоко уважаемого мной писателя-фантаста С.Лукьяненко. В процессе редактирования эпиграф удалил. Суть и так понятна. Но для любителей юмора на такую же тему, что и Повелители судеб советую читать Восточную балладу о доблестном менте. С.Лукьяненко.

Повелители судеб.

   Вот уже двадцать три года прошло в ожидании его прихода. Я знал, что рано или поздно это должно произойти, и каждый день поутру, просыпаясь в холодном поту, молил богов отсрочить эту встречу на секунду, на минуту...на день...на год. За двадцать три года не изменилось ровным счетом ничего, только лишь состарился чуток: если раньше я куда-то торопился, был юнцом, жаждущим подвигов, то теперь стал мужчиной, ведшим спокойный образ жизни, чье сердце сжимается при одном только воспоминании о предстоящей встрече - правда, душа замирает с тем же трепетом что и раньше.
   Малейшее движение за стеной парализует меня приступом страха, что как морская волна накатывается на берег моей жалкой душонки. Любой человек, переживший в своей жизни столько же, сколько я, знает, что страх можно прогнать решительным действием. Но этот страх совсем другой - это та липкая субстанция, что будто щупальца Кракена, охватывающие жертву, оплетает разум, заставляет его замирать, и подобно тонким иглам боли с каждым сердечным толчком проникает все глубже в самую человеческую суть - душу, пока не становится ее неотделимой частью. Если раньше я готов был встретить любое препятствие, не имея за собой ровным счетом ничего, кроме самомнения, то сейчас я с уверенностью могу заявить лишь одно: Я не готов к встрече с грядущим. Я боюсь этой встречи.
   Нет, я боюсь не за себя - такой страх я бы поборол. Я боюсь за человечество, за весь мир. Хотя кого к чертям собачьим я обманываю?! Плевать я хотел на человечество так же, как оно плевало на меня! Я боюсь за нее...за Ли...за Лилиан Лованго - последнюю надежду всего мира в грядущей Битве Пределов, предсказанной еще Воздвигнувшими Предел.
   Ха, Предел - величайшее достижение магов древности. Он сотворен на принципе предела существования материи в ткани мира. Одна его сторона лимитирует распространение жизни, другая - смерти. Благодаря ему вот уже десятки веков мертвые и живые, забыли о северном, Костяном Вале (оборонительных сооружениях воздвигнутых для защиты от атак мертвых). По сути, Предел - это ни что иное, как стена, и, как любая стена, он разрушается. Воссоединение двух пределов грозит развязать новые Костяные войны. Силы Л'лайн Лилиан Лованго аль'Кассан недостаточно, чтобы упокоить весь мертвый предел, зато достаточно, чтобы подчинить себе многих мертвых, и обратить их против своих братьев.. Она последний человек, что владеет древним искусством некромантии... она надежда мира. Я ее муж и страж... и я боюсь не справиться с задачей.
   Я слышу, как каблуки его сапог чеканят по булыжной тропе срок, оставшийся мне.
   Да, черт побери, я боюсь за себя!!!
   * * *
   В дверь постучали...
   Там за окном, где притаилась ночь, и небо окутал непроглядный мрак, стоял гость, а его кулак грузно опускался на дубовую дверь. Тихо постукивали над камином часы с кукушкой - подарок Лесного Владыки, чей народ добр, щедр. Стрелки замерли, не досчитав до восьми часов лишь одной минуты.
   В дверь постучали...
   Спокойно курился дымок в моей трубке из красного дерева, разливая по комнате аромат табака; тихо поскрипывало кресло-качалка под тяжестью моего постаревшего тела. Я уже, конечно, не тот настырный неугомонный двадцати трех летний юнец на моем счету почти пол века, но все же способен на многое.
   ...Ли тоже постарела, но ей еще только сорок...она все еще красива.
   В дверь постучали...
   Я еле заметно поежился в кресле-качалке и сильно сжал правой рукой трубку, только что отнятую от моих губ. В камине справа чуть дрогнул огонь, и вновь спокойно продолжил трещать недавно подброшенными в пасть камина дровами. Небольшой стол для Игры Магов, манил меня, как в старые времена, поэтому и стоял передо мной. Я каждый день с замиранием души смотрел на лакированную поверхность, украшенную хитросплетением символического изображения школ магии. Здесь Огонь, здесь Вода... Земля... Воздух... Смерть... Жизнь... Природа... Естество... Дух... Разум...Тело... всего и не счесть.
   ...в дверь постучали...
   Лилиан, жена моя, устроилась во втором кресле, стоявшем напротив меня. Нас обоих сейчас согревало пламя камина, поэтому, наверное, всю мою нерешительность, которая так легко читалась на моем лице, она приняла, за нежелание расставаться с этим теплом. Ли захотела встать и открыть дверь сама! - обожгла мой разум осторожная мысль. ...Боги, как же мне страшно! Я накрыл своей ладонью ладонь Ли, словно произнося: "Я сам!"
   ...в дверь постучали...
   ...часы начали бить восемь...
   - Да кто там такой настырный?! - нарочно, чтобы скрыть неуверенность от жены, крикнул я громко басом, и без особого желания начал подниматься с кресла. Стоило мне встать в полный рост, как ноги мои, не выдержав нервного напряжения, предательски отказались повиноваться, и я чуть было не упал. Ли обеспокоено вздрогнула и с волнением, легко читаемым по ее прекрасным пепельно-серым глазам, посмотрела на меня, когда моя рука в попытке сохранить равновесие ухватилась за стол для Игры Магов.
   - Ноги затекли, - по-мальчишески краснея от терзавшего меня стыда, попытался я оправдать перед Лилиан свои действия. В мыслях я успел трижды проклясть страх и вечернего Гостя. Отведя глаза в сторону и стараясь не смотреть на жену, я сделал шаг по направлению к двери, и, якобы засмотрелся на часы, что продолжали отстукивать в такт моему сердцу время.
   Тик-так: далеко за сто ударов.
   Тик-так: два удара за ход маленькой стрелки.
   Тик-так: а теперь еще быстрее, как у влюбленного юнца.
   Громко, чтобы дать возможность услышать сказанное мной незваному гостю, который, я был уверен, все еще стоял за дверью, я произнес:
   - Вообще-то уже достаточно поздно для походов в гости. Ну, если это какой-нибудь шалопай-путник! Ух, я ему устрою! - ах, как рад бы я был, увидев за дверью промокшего барда, скальда или простого странника. Сошел бы даже самый последний вор-убийца, но только не Владыка некрополя.
   Я сделал еще пару шагов к двери, прежде чем очередной приступ страха парализовал все мое тело. Его липкая субстанция льдом сковала все мышцы. Казалось, "промерзли" даже кости. Я так и замер посреди комнаты, между камином и дверью, как статуя. Всего на несколько секунд замер, но этого вполне хватило, чтобы взвесить еще раз все "за" и "против". И вот, подбадривая толи себя, толи в очередной раз взволновавшуюся жену, я посмотрел на Лилиан и, подмигнув ей, одним звериным прыжком покрыл разделяющие меня и дверь пять шагов. Честнее было бы сказать: ноги бездумно толкнули меня к двери, а потом пришел очередной приступ мужества, позволивший мне открыть дверь. Я взялся левой рукой за дубовую ручку и, резко сбросив правой щеколду, запиравшую дверь, дернул ее на себя.
   Скрипнули петли, и моему взгляду предстал седоволосый мужчина. Его длинные, густые, седые волосы, ниспадавшие ниже плеч, были подвязаны красной тесемкой, в которую было вплетено костяное изображение черепа с красными, рубиновыми глазами. Лицо его было круглым, но прямые волосы придавали ему чуть вытянутую форму и даже аристократическую утонченность, хотя сам гость был достаточно крепок и плотно сложен. Ростом он был не высок, но и не мал. Обувь его, как впрочем и остальная одежда, не отличалась своим богатством или изяществом: обыкновенные кожаные сапоги, которые десятками в день изготовлялись в сапожных мастерских любого крупного города, по эту сторону Барьера. На ногах его были одеты простые льняные штаны, подвязанные черным поясом. Льняная же рубаха была сшита явно с расчетом на большие размеры и была гостю чуть велика. По верх рубахи был натянут клепанный кожаный жилет (странная мода пошла у нынешних людей). На плечи его был накинут и приколот на груди стальной фибулой излюбленный всеми бродягами мира плащ с капюшоном, пропитанный известным лишь немногим изготовителям составом, благодаря которому покров не промокал даже в сильный дождь.
   Гость добродушно улыбнулся, обнажив при этом ряд ровных белых зубов, и, взглянув на меня исподлобья, произнес басистым негромким голосом:
   - А вот и я! Извини, что задержался, - тут его улыбка стала еще шире, и из-под нижней губы показались зубы нижней челюсти: кривые кое-где сколотые чуть желтые. Меня всего передернуло, и моей душой вновь завладел страх. Я с большим усилием удержался, чтобы не отскочить назад... просто отступил, и одновременно окинул правой рукой дом, как бы приглашая путника в дом. Признаюсь, в одну секунду я пожелал захлопнуть дверь, хорошенько стукнув гостя по носу, и катись все в тартарары, но вовремя опомнился. Чуть было я не покончил со всем миром одним движением руки, подобно богу. Но хорошо зазубренный в детстве "этикет магов" возымел свое действие. Я впустил противника на свои владения, как он когда-то впустил меня. Да и не мог я сравнить себя с богом: не бог я, и не умею таковым быть. На роль бога скорее подошел бы мой гость.
   Когда Владыка некрополя повернулся ко мне спиной, вновь искушение закончить нашу встречу одним заклятием чуть не сотворило непоправимого: он с легкостью бы парировал мое заклятье, а потом пиши пропало! Но я вновь удержался от трусливого действия - маг должен быть выше своих чувств.
   Ли, поднявшаяся со стула в то самое время, пока я, борясь со своим страхом, открывал дверь, встречала гостя как положено хозяйке дома: стоя. При виде гостя на лице ее заиграла улыбка. (Бог мой, неужели она не видит, кто к нам пришел, неужели она не помнит этого ужасного некроманта?) Моя жена подошла к Владыке некрополя и, сделав перед ним, положенный для особы ее происхождения, реверанс, встала чуть в стороне от нас. Гость с улыбкой взглянул на нее и произнес:
   - Ли, дорогая, а не приготовишь ли ты для нас с Седриком по кружечке черного и, - он сладко вздохнул, от чего улыбка его стала еще шире, - ароматного кофе Братьев Харги, согреться бы с дороги!
   Мой гость явно был человеком без комплексов и понятий об любом другом этикете, кроме этикета магов. Правда, был ли он человеком, я не знал и знать не мог, как не мог я знать, что за игру он затеял. В любом случае игра эта наверное не должна была отличаться от пресловутой "Кошки-мышки". Не знаю, кто был подписан на роль мышки изначально, но ей я быть не хотел.
   Нарочито громко хлопнувшая дверь должна была, как мне казалось, напомнить гостю - кто в доме хозяин. Выдержав небольшую паузу, я произнес, сколь мог вежливо:
   - Рад приветствовать вас в своем доме! Проходите, мы очень рады вас видеть! Ли, дорогая моя, приготовь нам пожалуйста по чашечке кофе Братьев Харги. Я думаю, гостю не мешало бы согреться с дороги. - "Черт! И откуда он узнал про кофе Братьев Харги, хотел бы я знать!!! Черт его сожри вместе с его некрополем!!! Такой дорогой кофе жаль тратить на подобных ему!" - подумал я, но в слух сказал иначе. - А вы знаете, как, черт возьми, трудно достать такой хороший кофе? Один мешок мне обошелся в три коня имперским золотом!!!
   Ли задорно взглянула на меня, мол, так с ним и надо, и скрылась за дверью, где располагалась кухня.
   - Да, черт возьми! - согласно провозгласил Владыка некрополя и плюхнулся в кресло напротив того, которое занял я. - Пытался как-то я перехватить у островных флибустьеров, да не вышло ничего, они моих скелетов дубинами покрошили! Ну, я пришел к ним и говорю: "почем продаете кофе?" - так они цену заломили почти как у Харги. Так что я кофе с некоторых пор по ту сторону Барьера закупаю, там дешевле. - Лицо его осветила улыбка, когда я удивленно посмотрел на него.
   - Вы ходили за Барьер?
   - Да-да, вы не поверите, как там удивительно.
   - Вас по ту сторону все наверное за своего считают, все узнают...
   - Полно вам, какое все. Я там знаю разве что чуть больше чем вы.
   Мой гость потянулся в кресле и, широко разинув рот, зевнул, после чего, устроившись удобнее, принялся раскачиваться. Так мы молча просидели минут десять. Гость мой, закрыв глаза, нежился в тепле камина, а меня одолевало желание, полоснуть по его незащищенной шее отрой сталью гномьего клинка. Проклятый этикет магов...да и меч так далеко!!!
   Прошло еще минут пять - Владыка некрополя открыл глаза и произнес:
   - Кофе Братьев Харги! Кажется, я уже чувствую этот приятный запах. Надеюсь, этот прекрасный стол для игры, какого, признаюсь, нет и у меня... - он провел рукой по рунам лакированной поверхности стола. - Прекрасная работа! ...так о чем я? Ах, да! Надеюсь, он не испортится оттого, что я поставлю свою чашку, на него.
   - Он не испортится, даже если его в камин запихнуть! - зло ответил я.
   - Проверим?
   - Проверял уже. Мое предыдущее жилище сожгли, часы, стол и кресла были там.
   - Да, лесной народ умеет ворожить. Хорошо умеет, но умеет не все на свете. Например: поднять мертвого ему не под силу.
   - Тайной белой некромантии владел Алиус - отец нынешнего Лесного Владыки.
   - Да только умер, от яда. Ха! Он был слишком самонадеян. Как и ты. К тому же что это за градация такая? "Черная магия", "белая магия". Нет ничего черного и белого, все до жути цветное!
   - О, да! Это - афоризм. Мысль достойная философии пессимиста, от нее веет безысходностью так же, как из склепа смертью. "Ничего нельзя изменить, все такое, какое оно есть, и ничего не может стать лучше!" - это ли не основная ее идея?
   - О, нет! Вы меня не так поняли! - гость, видимо, решил продолжить спор, как это полагается высшему сословию - со всей присущей ей напыщенностью фраз, и хотел оправдаться тем, что я непонятлив. Глупец, он-то и не знает, что однажды я сумел переспорить жреца храма божественного Стефана. Подобным могли похвастаться лишь два архимага во всем мире. - Я имел в виду, что ничего в природе не может быть злым или добрым. Результат одного любого действия относительно двух разных точек зрения настолько же разнообразен. Взять к примеру, Барьер. Завтра, после завтра или через год он падет, найдутся с этой и другой стороны те, кто будет его защищать до конца, и те кто будет саботировать его постоянными астральными атаками... ну ты, наверное, знаешь как это бывает. Сам же не так давно "прощупывал" Барьер.
   - Да... признаюсь, что было. Он чуть не рассыпался от одного моего "прощупывания".
   Ли вошла в комнату с серебряным подносом, на котором в двух серебряных чашках, искусно расписанных золотыми узорами, и замысловатыми образами, курился пар, исходящий от горячего кофе.
   Мой гость встал, и принял из рук моей жены поднос с кофе. Какое-то странное сомнение закралось мне в душу, при виде столь неподобающего поведения мужчины его положения. Владыка некрополя, поставил поднос на стол, благодарно поклонился и вновь сел в кресло. Ли ответила таким же поклоном, и, не говоря ни слова, ушла в спальню.
   Пауза в нашем разговоре продлилась долго, я уже выпил половину своей чашки (а кофе я пью долго, иногда растягивая чашку на час), когда гость вновь оживился: опустил чашку на блюдце и глядя поверх моей головы произнес:
   - На самом деле я тебе благодарен Седрик. Не часто вот так вот удается посидеть в спокойной обстановке, попить с душой приготовленного кофе. Затеять небольшой спор на тему добра и зла. Надеюсь, Игра будет тоже занимательной.
   Я чуть не поперхнулся самым лучшим кофе в мире. И вновь меня охватил страх. Но в этот раз лишь на секунду - потом меня обуяла ярость. Одним махом я влил оставшиеся пол кружки остывшего уже напитка. Стукнул чашкой о поднос и произнес.
   - Надеюсь, вы уже достаточно согрелись и взбодрились, чтобы начать Игру?!
   Гость, последовал моему примеру, и когда его чашка звякнула о поднос, утер губы рукавом своей накидки, весело взглянул на меня и радостно сказал:
   - К вашим услугам.
   Поднос, под моим пристальным взглядом поднялся со стола и опустился где-то на кухне. Банальный, ярмарочный фокус "колдунишки-подмастерья", но до жути полезный в быту, не вызвал в моем госте ни каких эмоций. Еще более минуты я пытался отсрочить игру банальными вопросительными взглядами, адресованными Владыке некрополя, но вскоре сдался: реванш есть реванш, и я не могу отказать в праве повторной дуэли даже убийце мира. Хотя бы ради того, чтобы не сказали: "А был такой великий маг, прослывший своей трусостью - Седрик Трусливый"... А с другой стороны кто узнает, что я трус, после смерти всех живых... после падения Барьера. Ведь среди мертвых меня, наверное, будут потом чтить как героя: "Он не побоялся смерти и сдал нам свой мир."
   - Кто выбирает местность, и кто держит оборону? - спросил я, стараясь не смотреть в глаза противнику.
   - Это оба ваших права. Я же на вашей территории. У ВАС ДОМА.
   - Благодарю, - выдохнул я.
   Оборону держать всегда легче. А уж если территория принадлежит мне - не будет неожиданной атаки, которая, несомненно, имела бы большой успех. После его предложения у меня даже появилась уверенность в том, что я смогу победить.
   Я с улыбкой начертал пальцем на столе отпирающую руну. А когда стол охватил ярко-зеленый свет, мы оба возложили на него свои руки...
   * * *
   О, да! Это была она - моя родина. Верстах в десяти к восходу отсюда лежала моя деревня. Где я родился. Ха, я до сих пор помню свои первые занятия магией с деревенским колдуном. Именно он обучил меня азам искусства, в котором меня теперь превосходили лишь Великие Владыки. Но и титул "Архимаг первоэлементов" мало чем уступал по важности "Мастеру школы". Не каждый может похвастаться знанием стихийных школ магии на уровне высших заклятий.
   Я посмотрел на восход в сторону своей малой родины и услышал знакомый голос старого кудесника: "Я уже здесь сын мой". И действительно, на горизонте маячило небольшое черное пятно, отдалено напоминающее человеческую фигуру.
   Тогда мой взгляд устремился на север, и тотчас услышал хриплый бас: "Я тут, Седрик". Если идти от этой поляны прямо на север, то через десяток переходов за грядой холмов начинаются северные рубежи называемые еще Предпределными Землями, в которых нынче находился мой дом. Там же в одной из деревень поселился и изгнанник северной имперской марки, маркграф Вильгельм. Это его голос оповестил меня о скором прибытии маркграфа. Он был уже не так далеко отсюда. Я это чувствовал.
   "Я иду, брат" - прошелестели листьями деревья где-то недалеко на западе. Аврелий, младший брат Алиуса, левая рука повелителя лесов, уже спешил к месту поединка. Он считал меня таким же своим братом, каким от рождения являлся ему отец нынешнего Лесного Владыки, а потому не мог не вступить в игру.
   Не мог не вступить в игру и Тенегар - сын Владыки Земли. Его присутствие я ощущал южнее. Тенегар всегда предпочитал слову дело, потому не произнес ничего, когда я мысленно обратился к нему. Я знал, что он придет вперед всех, такова была его натура.
   Каждого из них я привык называть столь распространенным словом "друг". Я верил им во всем: верил каждому их слову, движению, жесту... И я знал: точно так же они доверяют мне. Иначе не один из них не откликнулся бы на мой зов, как сделали многие другие.
   Итак, всего четверо - остальные молчали. Я упер взгляд в небо, необыкновенно ясное. Земля на многие мили, да что там мили - переходы, не омрачалась тенью хотя бы небольшого облачка. День был действительно великолепный: не жаль начать свою самую крупную игру.
   Вот за моей спиной послышались шаги: тяжелая неуклюжая поступь - это шла свита Тенегара - десяток недавно сотворенных големов. Они мало чем отличались от безмозглых зомби вытащенных из могилы - ни те, ни другие не обладали сознанием, ровно как не были наделены душой.
   Я обернулся и, протянув руку Тенегару, произнес:
   - Рад видеть тебя в моей игре...
   - Ровно как и я был рад приветствовать тебя в своей. - Несмотря на грузное тело, будущий мастер школы магии Земли обладал высоким певучим голосом, я уже молчу о невозможном сочетания его чудовищной физической силы с ловкостью и способностью к колдовству.
   - Не пожалеешь?
   - Потом. Все разговоры о жизни потом. Кто еще прибудет на праздник крови.
   - Аврелий.
   - Мастер Леса решил развлечься?! - на лице мага появилась улыбка.
   - И еще Вильгельм.
   - Восстание в Северной марке? Оно почти удалось. - Еще одной отличительной способностью Тенегара была его шикарная память. Даже я не всегда вспоминал, когда речь заходила о бывшем маркграфе, о его попытке сделать, наверное, самый крупный переворот за всю историю мира.
   - И учитель Стефан, - добавил я смущенно: стыдно было признать, что подставляю под удар простого деревенского кудесника.
   - А вот с ним я не так давно я виделся.
   Моему удивлению не было придела.
   - Как это так? - я уставился на моего собеседника.
   - Ха, брат мой, очень просто. Три года назад на меня вдруг накатила скука. Чего я только не делал - да все пустое, вот и решил поглядеть на мир. Нет, ты не думай, ничего особенного я не затевал, просто шарахался из края в край целый год, не зная чем заняться. Вот тут-то я и вспомнил, как ты рассказывал мне о старике Стефане. Славный он колдун. В его годы многие уже и не соображают ничего, а он молодцом держится. Мы с ним очень даже не плохо поговорили. Признаюсь честно: от него я даже узнал парочку новых заклятий. Самому стыдно, что до таких простых вещей не смог додуматься сам. Готов поспорить с кем угодно, что у этого деда есть в рукаве пара-тройка трюков, которым позавидовал бы любой Владыка, в том числе и твой гость, - гном засмеялся, причем нарочито громко. Тенегар так делал всегда, когда пытался отогнать от себя неуверенность или необоснованный страх, который, кстати, вновь напомнил о себе, лишь только моего слуха коснулась фраза: "...твой гость".
   - Вот уж во что не поверю, так это в превосходство Стефана, хотя бы над одним из Владык! - возмутился я, сбрасывая с себя накатившее было оцепенение.
   - А я бы на твоем месте не считал его слабаком, - на сей раз гном не захохотал, а просто по-дружески улыбнулся, в тот момент я понял, чем вызван его недавний приступ смеха, и необоснованные надежды на выдуманную силу Стефана. Один из лучших магов подгорного племени также как и я боялся предстоящей игры.
   - Я и не считаю его таковым. Стефан силен, но я все-таки превзошел его. А меня превосходят лишь владыки! - Я всегда гордился собой, и не собирался скрывать этой гордости.
   Тенегар промолчал. Чтобы избежать ненужной сейчас обиды, я решил извиниться.
   - Прости, если я обидел тебя, но ты же знаешь меня...
   - Да-да. Я знаю тебя, - сын Владыки Земли улыбнулся снова. В росте он уступал мне, как и любой подгорный житель, но физической силой я бы и не подумал с ним мериться. В таком соревновании я заранее оказывался проигравшим. Об этом я напомнил ему легкой иллюзионистской волшбой: представил его раскручивающего и закидывающего меня далеко за горы. На этот раз его смех не имел в своей основе никакого страха.
   На том мы и закончили нашу беседу, решив продолжить ее, если Игра закончится удачно для нас.
   Молча, мы смотрели на то, как приближается с севера мощная фигура маркграфа. Вильгельм был полностью экипирован для рукопашного боя. Конечно же, он не заковал себя в латы, что было бы попросту бессмысленно в предстоящей схватке. Зато на перевязи висел его фамильный меч, зачарованный Стефаном божественным. Именно этим мечом и был убит Но - божественный повелитель мертвых. Легенды говорили, что в битве той умер и Стефан, не смог в одиночку уничтожить все многотысячное войско мертвяков.
   Конечно же, Вильгельм ехал верхом на своем любимце Короле. В одной из бесед со мной маркграф как-то сказал, что этот вороной принадлежал одному демону. Сколько раз я не пытался снова разговорить моего друга на эту тему, ничего не выходило, потому для меня так и осталось загадкой: украл ли он коня, получил ли в награду, а, может быть, взял трофеем у убитого победителя демона. Последний вариант был более правдоподобным. Конечно, сам Вильгельм ни как не смог бы убить мудрого зловредного духа, а вот подослать своих ассасинов к настоящему герою мог запросто. Конечно, я не мог осуждать его за такие действия, ведь любой правитель: будь то князь, граф, барон, а в особенности король или император, просто обязан решать свои проблемы путем найма убийц. За всю историю мира такими средствами не брезговал ни один властитель. Этим не гнушались и маги. Даже у меня были подобные грешки, о которых я, впрочем, не сожалею.
   Вильгельм мчался галопом, а когда был в трехстах шагах от нас, он приостановил Короля, в приветственном жесте обнажил свой меч, поднял коня на дыбы, и завопил что-то непонятное, я был немного сбит с толку. К чему бы это?
   - Ох уж мне эти "Боевые кличи"! - усмехнулся Тенегар.
   - Охай не охай, а твой народ всегда был более всех подвержен культу боевых кличей, брат Тенегар. - произнес сзади мелодичный мужской голос.
   - Брат Аврелий оторвался-таки от выращивания елок?! - не поворачивая головы, отозвался маг подгорного племени.
   - Даже взял дюжину елок с собой, - не уступил Аврелий. - Погляди на них! Чем не красавцы?
   Я и Тенегар обернулись одновременно, и нашим взглядам предстала дюжина Лесных Стражей - "живых" деревьев. Все они принадлежали к "широколиственным" потому, как и сам Аврелий жил в дубовой роще.
   - Сколько бы ты не старался, а на елку не похоже получилось! - сказал Тенегар и засмеялся, а следом за ним лесной житель и я
   - Согласен, - произнес Аврелий, когда стих смех, - но они и помассивней будут, чем елочки.
   - Ага! Дубы дубами! И мозгов столько же! - подначил Лесного мага Тенегар.
   - Эх, слышали бы тебя мои дриады...вот бы они тебе...
   - А я бы с ними и разговаривал иначе. Сказал бы им что-нибудь типа: "Из всех эльфских культов, всегда больше любил культ Дуба, не зря же в нем столько красивых женщин" ...
   - Прямо так и сказал бы?
   - Ну не совсем... - замялся гном.
   - Оно и видно. Друг Седрик, иди встречай остальных, а мы тут подождем, - в пол голоса произнес Аврелий. Он всегда говорил тихо, будто и не говорил, а шелестел листьями деревьев.
   - Да-да. Мы найдем темы. Взять, например эльфок. - Гном весело заурчал и закатил глаза, словно он и в самом деле предался приятным воспоминаниям о женщинах лесного народа. - Я думаю, брат мой, Аврелий, поведает о них своему старому знакомому.
   Я согласно кивнул и повернулся было на север, где минутой раньше гарцевал на своем коне Вильгельм, но там его не было. Я начал лихорадочно озираться в поисках маркграфа, и очень обрадовался, когда заметил его шагах в половине мили к востоку от нас. Вильгельм, оказывается, уступил седло моему учителю, одиноко сгорбившемуся на спине Короля, ведомого за поводья своим хозяином.
   Спокойным шагом я двинулся им навстречу, непринужденно копируя армейскую походку маркграфа. Вильгельм шел мне навстречу. Взгляд его был устремлен на меня, а на лице сияла неподражаемая улыбка старого вояки. Был бы он моряком, то, несомненно, заслужил бы гордое и всеми уважаемое прозвище "Морской волк". Однако любая вода, что не плескалась во фляге, была ему противна, как и любому солдату, прошедшему не через один боевой поход. Если быть откровенным стоило моему другу ступить на палубу, его тут же одолевала морская болезнь. Помню, как во время нашего с ним общего предприятия на каком-то богом забытом архипелаге, нам пришлось довольно часто рассекать воду на парусной шлюпке. Вильгельм всегда свешивал голову за борт, и не раз постыдно блевал в морскую синь.
   Расстояние за недолгую минуту моих измышлений расстояние между мною и маркграфом сократилось ровно настолько, чтобы я смог пожать ему руку, Вильгельм спокойным голосом произнес:
   - Ну что брат Седрик? Вот мы снова свиделись по одну сторону баррикад! Как я и говорил? - Он с схватил мою вытянутую руку, резко притянул меня к себе и по братски обнял. - Не поверишь, как я рад тебя видеть! Не поверишь сколько... - Вильгельм схватил меня за плечи и отстранился -... сколько раз я с радостью вспоминал, как мы вырезали десятка три этих пиратских прихвостней в поисках тех рубинов. Хотел бы я все вернуть.
   - Все говоришь? - ухмыльнулся я в ответ, - и даже наши грандиозные заплывы на той шлюпке?
   - Ну... - Вильгельм замялся. - Между прочим, мог бы и не напоминать. Теперь мне придется дня два грустным ходить.
   Вместо того чтобы поддержать дружескую беседу я перешел к делу.
   - Да и радоваться особенно нечему. Я думать не мог втравливать тебя в подобные передряги брат. Но мне кажется, твой меч сейчас будет незаменим. Очень рад, что ты смог к нам присоединиться.
   - Да, - охотно согласился Вильгельм, - мертвяков он рубит, дай боже! Могу как-нибудь одолжить - помашешь, на ближайшем кладбище. Надеюсь, твой Владыка наберет себе в армию мертвяков, а не живых. Иначе от меня мало проку будет: ваша магия живых косит, куда уж лучше, чем сталь.
   Я согласно кивнул, затем поклонился учителю:
   - Мое почтение, отец Стефан. - Я всегда называл его отцом, наверное, потому, что он всегда обращался со мной как со своим сыном, лучшего отца я и не мог пожелать.
   - Здравствуй Седрик, - тихо ответил кудесник, укоризненно глядя на меня. - Если мы, да те что стоят там - вся армия, которой ты собираешься воевать, то придется постараться, чтобы выиграть.
   - У нас три сильных мага, и опытный воин, с мечом божественного Стефана.
   Учитель Стефан улыбнулся мне, так словно я только что сказал глупость.
   - Ага, а на его стороне по правилам игры в четыре раза больше народа. Нас ... - старый кудесник быстро окинул взглядом всех вступивших в игру - Ха! Всего-то двадцать шесть. А их за сто будет, задохликов он себе найдет. Кладбищ много...порой мне кажется, что погосты растут быстрее городов.
   Я виновато опустил голову. Это была действительно глупость - привести с собой древолюдей и големов. Да и вообще нужно было все делать вдвоем с Вильгельмом или Тенегаром. Я бы дрался с Владыкой, а мой соратник бил бы его прихвостней.
   Молча, мы направились к мирно беседующим Тенегару и Аврелию. Но уверенности в победе у меня поубавилось. Ни големы ни лесные стражи, не должны были участвовать в игре точно. Тогда на стороне противника было бы лишь двадцать воинов, против трех магов и великолепного мечника. Изменять что-либо было уже поздно, ставки на силу уже сделаны. Дело осталось за малым - надо выбрать место действия.
   * * *
   Жители всех Предпредельных Земель до воздвижения Барьера, возводили оборонительные сооружения повсюду, где им приходилось оседать сроком больше месяца. Все тракты здесь буквально кишат мелкими фортами: обыкновенно напоминающими по форме четырехугольник, в углах которого располагались срубленные на четыре стены башни. В таких "крепостях" останавливались на ночевку караваны, доставлявшие все необходимое воинам на Костяной Вал.
   Но совершенно другое дело - крепости во­­­зведенные там, где люди жили веками. Таких, в Предпредельных Землях полно. Фортификаторы здесь отличались особой изощренностью. Многие гениальные полководцы, утверждали, что большинство этих крепостей взять штурмом невозможно, если не располагаешь многочисленной армией. Так оно и было на самом деле. Нет десятка кудесников, способных в одночасье пробить защитный магический барьер осажденных, а затем разнести стену по камню или сточить в песок; нет предателей, способных распахнуть тебе ворота и сдать крепость; нет огромного войска, что не боится большей своей часть лечь костьми перед бездушным камнем стен - не взять тебе крепость.
   Кто сказал, что крепость в горе - гиблое дело, тот наверняка не видел шахт, что в горных хребтах перед Костяным Валом. Взять эти крепости можно лишь одним способом - докопаться сверху горы, до внутренних пещер шахты, что невозможно сделать за десять, а то и больше лет.
   Каменка - так называлась одна из старых заброшенных шахт. Жила здесь истощилась давно, и рудокопы сразу же съехали со своего жилища. Что толку перемалывать породу просто так?! Вот и осталась пустовать Каменка, снабжавшая рудой все кузни Империи. Остались пустовать жилища, остались никому ненужные укрепления, внутри пещеры - входа в заброшенное подземное царство рудокопов.
   Стены укреплений сохранились довольно-таки неплохо. Конечно, уже не было видно каменных блоков, из которых они были сложены, зато не было ни одной трещины, ни одной пробоины. Внешне стены крепости напоминали стены пещеры, потому что были покрыты нетолстым слоем породы. Никто точно не помнил, когда был установлен Предел. Кто-то считает, что три тысячи лет назад, а кто-то утверждает, что и того раньше: около четырех с половиной тысячелетий назад. Зато доподлинно известно, что Каменка была одной из тех шахт, чья жила истощилась еще до завершения Костяных войн.
   Я иногда приходил сюда, полюбоваться на это чудо рук человеческих. Теперь я прибыл сюда со своими друзьями и союзниками, дабы защититься от Владыки некрополя в моей Игре.
   Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как мы вошли в эту пещеру, но мы успели сделать многое. Тенегар со своими големами восстановили ворота в близлежащей кузне. Аврелий с лесными стражами произвел осмотр прилегавшей к форту земли и набросал примерный план укреплений. Стефан пытался придумать способ освещения пещеры такой, чтобы нам было видно противника, а наш враг был бы избавлен от подобной роскоши. Конечно же, мертвые ориентируются в пространстве, полагаясь на свои ощущения, но кто знает, что с ними сделала магия Владыки некрополя. Вильгельм нашел себе занятие попроще: с найденной в кузнице киркой он обходил бойницы сбивая начавшие нарастать на них сталактиты и сталагмиты. Меньше пострадали машикули, располагавшиеся почти под самым сводом пещеры, где стена немного выдавалась вперед, но за то пришлось скалывать нависшие вокруг этих бойниц известняковые сосульки, загораживавшие обзор.
   При штурме такой крепости не могли бы помочь осадные орудия: ни катапульта, ни баллиста не смогут попасть в столь маленькую пещеру, расположенную у подножия горы. Пушечное ядро не причинит стене существенного вреда, а пушечный залп лишь обрушит свод, не поддерживаемый заклятиями. Не вкатишь в пещеру и осадную башню, да и толку от нее не будет: бруствера у этой стены не было, а бойниц, достаточно широких, чтобы через них смог пролезть человек, было всего две. Единственное осадное орудие, которым могли бы воспользоваться воины Владыки некрополя - это таран. Правда и против него было предусмотрено средство: ворота сзади запирал огромный каменный блок. В былые времена, этот блок задвигал десяток лошадей. Нам хватило пятерых големов, благо нашлась крепкая железная цепь, которая не была тронута ржавчиной. Потому серьезную опасность для нас представляла лишь магия.
   По завершении подготовки я всерьез задумался над тем, сколько же дней прошло в реальности. Стол для Игры магов питал сейчас мое тело и тело Владыки некрополя. Потому мне не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Как, впрочем, и моим союзникам, которые точно так же сидели где-то у себя, положив руки на стол. Казалось, будто Игра отрезала нас от настоящего мира...
   Конечно же, было понятно, откуда есть стол у Тенегара и Аврелия. Стол Стефана я видел лично и даже пару раз играл со своим первым учителем, правда вся наша игра зачастую сводилась лишь к дружескому закидыванию друг друга молниями. По оговоренным нами правилам, стол не мог никого умертвить, даже если в игре молния пробивала защиту.
   Не мог понять я лишь одного: откуда нашелся стол у Вильгельма. Спросить его напрямую я не решался, а каких либо фактов, которые могли мне указать на причину пребывания здесь Вильгельма, у меня не было. Как только я вступил в Игру - я кинул зов и был очень удивлен тем, что бывший маркграф откликнулся. Но, признаться честно я был рад, ибо ранее уже знал, что Вильгельму удалось заполучить зачарованный меч Стефана. Может быть, вместе с мечом ему и достался стол, а, может статься, он добыл его другим способом.
   ...Мы не могли считать ни часы, поскольку не было сохранившихся клепсидр в пещере, ни сутки, потому что каменный свод шахты не позволял нам наблюдать смену дня и ночи, а выйти из пещеры ни у кого не было возможности - настолько все были заняты подготовкой к бою. Наверное, поэтому же нам показалось столь мучительно долгим ожидание противника. Две самые большие по размерам бойницы пришлось увеличить, так чтоб через них можно было скинуть на головы противнику пару больших валунов. Рядом с этими бойницами стояли два голема и сам Тенегар, решивший руководить "процессом закидывания противника" лично. Вильгельм, безоружные лесные стражи и оставшиеся големы, вооруженные найденными в кузнях мечами, стояли внизу у ворот, на стенах они вряд ли пригодились бы. На самом верху стены я Стефан и Аврелий образовали некий триумвират чародеев.
   Втроем мы заняли одну из охранных комнат, располагавшихся сразу под верхним этажом стены, и мне даже не удалось сосчитать, сколько прошло времени с момента завершения подготовки и до того мига, когда в моем мозгу подобно удару грома прозвучала чужая мысль. "Я ТУТ" - сказал голос и тут же замолчал.
   - Он пришел! - сообщил я остальным.
   - Ну, - улыбнулся Аврелий, - тогда я пойду, справлю нужду, а то потом не до туалета будет.
   Я коротко кивнул в знак согласия. Стол для Игры был предельно простой структурой и при его создании не требовалось сложных сплетений различных заклинаний, только лишь четкое последовательное наложение тысячи с лишним чар, которые касались в основном создания материальной копии тела играющего, перенесения в нее сознания, и подпитки обоих тел всем необходимым. Конечно же, стол для Игры питает тело, но вот выводить "все необходимое" приходилось обычным способом. Конечно же, при необходимости можно потерпеть, да вот только невозможно думая о будничных потребностях сосредоточиться на волшбе.
   Разглядывая светлый вход в пещеру, я пробубнил Стефану:
   - Учитель, предупреди Вильгельма и Тенегара, что Владыка тут.
   - Хорошо, сын мой, - ответил Стефан.
   Он повернулся ко мне спиной и очень громко закричал:
   - Готовсь! Владыка рядом!!!
   В воздухе остался еле уловимый след от заклятья, которым Стефан изменил свои голосовые связки. Я по началу удивился, к чему растрачивать силы понапрасну, ведь простое телепатическое послание куда легче и надежнее: крик-то могут не услышать. Правда, поразмыслив чуть-чуть я нашел затею учителя довольно забавной, да и вояка-Вильгельм куда как лучше поймет выкрик нежели возникшую в голове чужую мысль.
   Измененный голос старика оказался на удивление громким, что у меня заложило уши. Я даже перестал слышать, как лесной маг мочится из соседней бойницы. Спустя мгновение Стефану ответил боевой клич Вильгельма, а следом в разум мой ворвались мысли Тенегара: "Наподдадим ему ребятки!".
   Стих шум льющейся воды и к нам вернулся Аврелий:
   - Ну как, Седрик? Горизонт чист? - усмехнулся эльф.
   - Вроде да, - ответил я, хоть и не был уверен в правоте своих слов, потому что уже и позабыл о своей обязанности.
   - Не беспокойся, голос Стефана распугал всех зомби в округе. А скелеты - так вообще наверное в пыль рассыпались.
   - Ага, все некроманты задохнулись от запаха твоей мочи! А всех оставшихся врагов ты убил струей - прокричав это, Стефан злобно ухмыльнулся и, выставив палец в бойницу, закричал еще громче, благо его новые голосовые связки это позволяли:
   - Ну да, конечно же, вся так и было. Только вон тот явно смелей своих собратьев: открыто таращится на стену. Ни криков не испугался, и от случайной струи увернулся. Наверное, ждет, когда я крикну еще, а ты, Аврелий, будешь мочиться прицельно по нему. Может споем ему серенаду, в три глотки, или покажем, как можно отлить втроем в одну бойницу? СЕДРИК!!! ЭТО ЖЕ ТВОЙ БОЙ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ, А ТЫ ДАЖЕ СЛЕДИТЬ ЗА ПРОТИВНИКОМ НЕ ХОЧЕШЬ? - В тот же миг с пальца старика сорвалась молния и сделала из зомби факел. Пламя быстро пожирало мертвую, высушенную годами плоть, и вскоре от ходячего трупа остались одни тлеющие угли бывшие когда-то костями. Зомби не мог кричать от боли, да и не чувствовал ее, он лишь тупо пялился на стену пустыми глазницами вплоть до своей второй смерти.
   Затем вновь пещера опустела. Мы в три пары глаз усердно изучали пространство перед стеной, но ничего не происходило, словно Владыка некрополя забыл про нас. Стефан отошел в сторону и, присев на холодный каменный пол, принялся расковыривать острым концом своего посоха раствор, соединявший все каменные блоки, из которых была сложена главная оборонительная стена Каменки. Раствор легко поддавался стальной набойке, отдаленно напоминающего короткое копье, посоха и рассыпался в мелкую серую крошку. Когда этих каменных крошек собралось пригоршни две, Стефан отложил посох в сторону.
   - А я уж думал, учитель, что вы собираетесь таким образом разобрать крепость по камешку, и тем самым помочь Владыке некрополя добраться до нас. - Сказав это, я улыбнулся Стефану.
   - Ехидничай-ехидничай! - учитель пригрозил мне пальцем, - Это всего лишь мой подарок.
   Он с силой топнул ногой, и кучка растворной крошки под его подкованным сапогом превратилась в пыль.
   - Кому? - наверное, в этот момент лицо мое выражало еще большее удивление, чем было на самом деле.
   - А что ты так диву даешься? Думаешь, я законченный аскет и нелюдим? Конечно же, у тебя дома все привыкли так считать. Помниться в день нашей первой встречи, ты меня так и назвал Стефан-бирюк! ХА! Да кому угодно я могу сделать этот подарок: другу - коллекционеру земли, на которых стоят многие известные крепости, себе, чтобы потешить свое самолюбие, мол я на Каменке тоже бывал, жене...а что ты так удивляешься... есть одна чародейка, которую я с легкостью могу так назвать, у меня между прочим детей по свету больше чем учеников. Знаешь, моя жизнь длиться гораздо дольше века человечьего, вполне реально успеть.
   Наверное, в тот момент я являл собой жалкое зрелище - колдун-недоучка узнавший, что его учитель далеко не слабый деревенский ведьмак-нелюдим, кем представлялся ему в течение сорока лет. Как же был прав Тенегар, когда говорил, что старик еще способен удивлять.
   Я молча повернулся к улыбающемуся Аврелию:
   - Никого не видно?
   - Никого, - ответил лесной маг.
   В этом убедился и я когда выглянул в бойницу.
   "Как никого? А та сотня трупов, что лезет в пещеру?" - всплыл в моих мыслях вопрос. Если бы это не была телепатия, то готов поспорить - передающий свои мыли мне Тенегар закричал бы так, что содрогнулись стены. Мысли бешено кружились в голове - о боже, как давно я не воевал...и как давно я не играл. Если я чего-то не вижу - не значит, что этого нет. Вопрос в другом, почему Тенегар видит, но не вижу я.
   Вот так и проигрываются битвы - просчитал все, кроме мелочей. Если здесь не только зомбяки и скелеты - мясо войны некромантов, но хотя бы один десяток духов...
   Я умоляюще взглянул на Стефана. Могу поспорить, на глазах моих было написано - ОТЧЕ ПОМОГИ, хотя не так давно я похвалялся перед Тенегаром, что превзошел своего учителя в искусстве магии, а теперь без зазрения совести жду от него помощи!
   - Почему я их не вижу? - коротко спросил я.
   Стефан покраснел от злости. Левой рукой буквально отшвырнул меня к стене, а сам встал у бойницы. Взгляд его впился в обманчивую темноту пещеры.
   - Они используют спектральную защиту. Твори контрзаклятье, сынок а мы с Тенегаром пока повеселимся. - старик нездорово хохотнул.
   - Учитель ты их видишь? - изумился я.
   - Нет, конечно! Но я их чувствую. Стефан вновь хохотнул, выставил правую руку в бойницу, продолжая левой держать свой посох, и резко откинул назад голову, зажмурив при этом глаза. Несколько молний, осветивших охранное помещение, в котором мы находились, сорвались с его пальцев и ударили во тьму пещеры.
   В тот же момент Аврелий кинулся на Стефана, и сбил его с ног. Секундой позже, когда оба колдуна лежали на полу, в окно ворвался столб пламени и ударил в потолочные плиты, порядочно их оплавив, и осыпав нас потоком искр - видимо огонь был заправлен какой-то специфической формулой...
   - Огненное копье! - усмехнулся Стефан. - Трупы огня не любят, значит, колдует живой. Радуйтесь - Владыка вошел вместе с ними, - заключил старик, поднимаясь с пола, - значит, и заклятье спектральной невидимости поддерживает он. Подходящее заклятьеце для людей забравшихся под землю. Черт! Как же мы так сглупили... В следующий раз в первую очередь перекрою свои глаза под окружающий мир. Дурак старый, столько времени и сил угробил на освещение пещеры - все впустую...
   Тут меня осенило: заклятье спектральной невидимости заключалось в том, что предмет подверженный заклятью начинал поглощать или отражать определенный диапазон световых волн...черт, почему же я так плохо учил физику в Имперской Академии Наук, что не вспомнил о подобном симбиозе науки и магии!
   - Учитель, ты все еще имеешь связь с теми светляками, что навешаны под стенами?
   - Сейчас испробуем твое средство! Я тоже не думаю, что он навесил на своих мертвяков чего-нибудь совсем уж сложное...
   Но увы изменение свечения ни к чему не привело... И тогда я просто запустил вниз одного светляка, собрата тех, что развесил по своду пещеры Стефан, но только мой светился много ярче. Светляк долетел до самого низа, прежде чем контрзаклятье брошенное Владыкой погасило его, я успел заметить, как серое покрытое пылью и каменной крошкой дно пещеры окрасилось чуть более темными серыми пятнами, отдаленно напоминающими человеческие фигуры. Конечно же, проще всего покрыть своих воинов заговором, по которому они всего лишь представлялись монотонно-серыми, подстать освещенной светляками земле. Но чуть-чуть ошибся Владыка города мертвых, его заговор поглощал чуть больше света. Конечно же, при дневном освещении нельзя точно представить, как предмет будет выглядеть под землей. Вот почему привыкший к подземельям глаз Тенегара уловил движение противника, а никто другой этого не заметил. Секундой позже, мой перестроенный глаз уже видел серые сгнившие силуэты мертвяков движущихся к воротам крепости. Аврелий уже бежал вниз - изменять зрение Вильгельму и его отряду.
   "Ей Тенегар, а ну-ка закидайте-ка их камнями!" - попросил я мысленно, сам же пустил в низ "Адский Пламень", взрыв которого умертвил второй смертью с десяток ходячих трупов, правда и сам я при этом повалился на каменный пол и чуть не потерял сознание.
   "Щас, своим глаза вправлю, а то чегой-то позабылось мне заклятье "зрения земли". Я-то через землю смотреть могу без всяких заклятий. Итак, просто повысить восприятие зрительных рецепторов говоришь." - проникла в голову чужая мысль.
   Двумя минутами позже, когда я смог подняться с пола и подойти к бойнице. Из сторожек, в которых стояли големы Тенегара, вниз на толпу мертвецов упало два с пол человеческого роста валуна. Тут Стефан отстранил меня от бойницы, метнул вниз два огненных копья, которым не так давно чуть не убило его, и от резко накатившего бессилия осел на пол - не так-то легко в секунду вызывать из ничего огонь, и одновременно с этим не терять связь с десяток светящихся шариков под потолком. Я, пользуясь слабостью учителя, выглянул в пещеру.
   Вниз вновь полетели валуны...
   ...а еще секундами позже врата в крепость, и запиравший их камень рассыпались пылью от воистину великого заклятья сотворенного Владыкой некрополя.
   В тот момент меня испугало не то, что в наш бастион, разгребая руками-костяшками песок, лезло около полусотни мертвецов, мне было страшно оттого, что, сотворивший это заклятье, не упал на землю, от бессилия. Он даже не остановился перевести дыхание, а рвался дальше со своей небольшой армией вперед к цели. Не дрогнуло и его заклятье спектральной защиты.
   Я отшатнулся от бойницы, как раз вовремя, чтобы не пасть жертвой очередного огненного копья, на сей раз брошенного в меня. Споткнувшись о выступавшую из пола плиту, я повалился на спину. Подниматься не стал - пытался побороть накативший страх. Из забытья меня вырвал голос Стефана:
   - Амулетами обвешался, гадина. Наверное думает один такой умный.
   Я с большим трудом разлепил веки, которые смежил мне страх, и увидел, как учитель ударяет своим ветхим посохом, и с того осыпается древесная труха, еще мгновение и в руках старика уже не дорожная палка, а ярко-голубой стилет и подстать ему жезл. Великие боги, где же был я, когда в руки моего учителя попали огненный жезл божественного Стефана и стилет божественного Но? Даже сейчас на расстоянии я почувствовал как поубавилось уверенности у моего противника. Несомненно, он почуял силу артефактов...
   - Ну что ты разлегся, глупец? - прикрикнул на меня Стефан. - БЕГОМ ВНИЗ, а я пока отсюда поколдую, если смогу хоть как-нибудь обуздать эту пакость.
   Я резко вскочил с пола, в результате чего опять споткнулся о ту же плиту и еле-еле удержался на ногах. Вниз по лестнице я летел словно ураган, а когда оказался на среднем уровне, где располагался Тенегар с двумя своими големами, что было сил, закричал:
   - Тенегар, быстрее вниз, пока трупы песок не разгребли! - сам я уже выскочил на другую лестницу и спускался к воротам.
   "Иду, братец! Вот сейчас..." - за стеной что-то тяжело грохнуло: "...вот я уже и иду!"
   Грохнуло еще раз, но на этот раз не за стеной, а под ней. Видимо, Владыка некрополя не стал дожидаться, пока мертвяки разгребут песок, он даже не прибег в этот раз к заклятьям, а воспользовался услугами пороха. Взрывной волной сточенные в песок врата и запиравший их блок вынесло внутрь крепости.
   Я уже выбегал на площадь перед крепостными воротами, когда через оседавшую пыль стали видны строем идущие сквозь образовавшуюся в стене дыру скелеты. Их было двадцать. Двадцать обычных скелетов, что за секунды до своей смерти были воинами. В руках они как и перед своей гибелью сжимали мечи, нетронутые ржавчиной, ибо душа воина - это его оружие. Душа же, как известно, не знает болезней и смертей. Целы были и небольшие круглые стальные щиты. На воинах сохранились доспехи - стальные латы явно гномей работы, кое-где проржавевшие, но все еще способные защитить своего хозяина и от стрелы, и от меча, правда, совсем другое дело - кулаки древолюдей. Но в следующее мгновения я поднял руку, обращая кисть ладонью к лесным стражам, и закричал, что было силы:
   - ДЕРЕВЯННЫХ НАЗАД! - следом за меченосцами блеснул огонек, другой, третий... Десяток лучников. Наконечники стрел вложенных в луки пылали не простым огнем - здесь не обошлось без заклятья "бушующего пламени". Еще секунда и тетивы их луков спущены. Тонкий свист сопроводил каждую стрелу, в течение ее полета.
   Сзади послышался торопливый топот - Тенегар спустился со стены и встал неподалеку от меня, а шедшие вместе с ним големы, уже спешили присоединиться к отряду Вильгельма.
   Лесные стражи, хоть и были по сути своей деревьями, но, повинуясь приказу "отступать", двигались очень быстро. И все же не быстрее стрел. Там, где смертоносные, охваченные магическим огнем наконечники, встречались с порождениями великого, и в то же время простого заклинания "зов к жизни", тот час пробегало голубоватое пламя. И вот уже трое наших союзников были охвачены огнем. Они не выли и не пытались убежать от смерти как это делали бы люди. Они просто стояли и ждали приказа - в этом заключался смысл их жизни, которую и жизнью-то можно назвать с трудом.
   Вильгельм с тенегаровым отрядом за плечами стоял и ждал, неотрывно следя за ровной поступью скелетов. Я тоже ждал. Ждал готовый одним взглядом растереть в порошок следующую стрелу, чей путь вознамеривался прервать жизнь еще одного существа моего небольшого воинства.
   Вновь свист и двум стрелам не суждено было достигнуть цели. Первая рассыпалась в пыль в метре от Вильгельма, вторая камнем упала на землю недалеко от, не успевшего уйти с линии огня, лесного стража. Остальные в основном засели в телах големов. Даже магическое пламя не могло причинить им вреда.
   Что-то совсем тихо, буквально на грани слышимости, пропел Аврелий, и, повинуясь этому пению, горящие древолюди бросились на врага. Следом за ними, услышав в своих мыслях мой призыв, повел в бой отряд големов маркграф Вильгельм.
   Снова были спущены тетивы луков. И вновь я стер в пыль стрелу перед самым носом маркграфа, и удивленно взглянул на павшие к моим ногам три стрелы - заклятье Тенегара, как и мое действовало подобно щиту. Я чувствовал, что он, как и я, не соизмерял силу заклинаний - расходовал ее больше чем положено, потому ему и мне нельзя было ставить щиты на очень короткое время. Тех секунд, за которые лучники противника успевали извлечь стрелы из колчанов, вложить их в луки и спустить тетивы, вполне хватало на сотворение заклятья, его снятие, и восстановление сил.
   Прошло пол минуты, прежде чем охваченные пламенем лесные стражи добежали до медленно движущегося отряда. Скелеты рассыпались, затем сформировали новое построение: семеро мечников по флангам и шестеро чуть впереди. Позади них тупоугольным клином выстроились лучники.
   В очередной раз свистнули стрелы, на этот раз весь десяток предназначался нападающим древолюдям. Две стрелы прошли мимо. Три успел истереть в пыль я. Остальные пять разом ужалили без того пылающую кору-кожу одного из атакующих. Яркая рыжая вспышка - и лесной страж остался лежать кучей пепла. Двое других уже вступили в схватку. Мощные лапы-сучья раз за разом опускались на скелетов. Те в спешке пытались парировать удары мечами или закрывались щитами. Из правого фланга выскочил один, самый резвый мертвяк он наотмашь рубанул спину лесного стража. Древочеловек повернулся лицом к атакующему, и тут же на его спину обрушился ряд ударов мечами, а в голову вонзились две стрелы, зачарованные "бушующим пламенем". На этот раз вспышка была не яркой. Под ногами скелетов среди золы тлели обуглившиеся поленья, недавно бывшие живым существом.
   Скелеты-мечники вновь начали менять строй, когда к ним вплотную приблизился отряд Вильгельма. Четверо занялись последним горящим древочеловеком. Остальные шестнадцать выдвинулись немного вперед, оставив в шести шагах за спиной лучников и четверку сражающихся.
   Надвигающиеся на них големы, были связаны с предводителем отряда, Вильгельмом ментально. Связь эту обеспечивали заклятья Аврелия. Заклинания были из разряда постоянных, как и моя "трансформация" глаз. Их применение однократно и не нуждается ни в поддержке, ни в обновлении. Такие заклятия, несмотря на сложность и громоздкость формул обыкновенно гораздо легче в процессе творения, чем любые другие.
   Скелеты через одного встали в два ряда, таким образом, что стоящие сзади имели возможность атаковать противника, тогда как впереди стоящие должны были лишь держать оборону. Вильгельм, тщательно следил за изменениями строя противника. На секунду мне удалось проникнуть в его мысли, но ее одной мне хватило, чтоб ужаснуться.
   Ужаснула та сила, которая расщепила мое заклятье на элементы - сила ни кого иного, как Вильгельма. Еще больше я испугался его мысли, гласившей: "Как гвардейцы, мать их!" Лихорадочно я стал перебирать в памяти образы прошлого, и вспомнил.
   Шесть столетий назад император выслал лучших воинов своей гвардии проверить пригодность земель Костяного вала. Империя вновь нуждалась в Северных рудниках, что кормили ее в период Костяных войн. В отряд отбирались не простые воины - в каждом из них теплился огонек магического искусства. Нет ничего в бою страшнее чем маг-воин, чье смертоносное искусство не ограничивается лезвием меча. С одинаковой легкостью он может убить сталью и мыслью. В отряде было три десятка воинов. Десяток был вооружен луками. Остальным предполагалось вести только бой мечем.
   Три десятка ног истоптали всю империю, и не раз вели "разведку боем", по приказу его величества. "Не было равного их искусству войны" - гласили летописи - "Но со временем сыскали они себе достойного противника. Во время южного похода половина отряда умерла от жажды в пустыне, остальные, обессилив, лежали рядом с умершими братьями по оружию, ожидая своего конца. Воины-мертвецы обнаружили еле живых, и взяли в плен. Те, кого удалось выходить присягнули владыке Некрополя, и начали тренировку его мертвого воинства. Остальные заняли место в мертвячей гвардии..."
   Сейчас, когда эта самая гвардия пыталась взять штурмом одну из лучших крепостей мира, я не мог удивляться уже ни чему, хотя, казалось бы, стоило. Я даже не задался вопросом, как Владыке некрополя удалось оживить память у давно истлевших тел. Ведь не мог же он держать под полным контролем три десятка воинов-мертвецов и при этом столь умело ими управлять? Или правда заключалась лишь в том, что ему удалось обучить мертвых воинов боевому искусству гвардейского отряда, как об этом говорилось в легенде.
   Пал третий древочеловек, вспыхнув волшебным пламенем. А четыре мечника-скелета присоединились к остальным мертвым гвардейцам. А сзади к скелетам уже подходило подкрепление в виде полуразложившихся зомби, правда тоже в доспехах и при оружии
   Воины Вильгельма почти перед самым строем рассыпались вдоль всего фронта атакующих. Выйдя из своего "укрытия" в зону поражения луков противника, на скелетов двигались древолюди. Лучники противника вновь натянули тетивы, и тут же горящие "бушующим пламенем" наконечники их стрел погасли от брошенного мной контр заклятья. Воздух взрезали обыкновенные, не заговоренные стрелы, а потому, когда они нашли свои цели - рвущихся в бой лесных стражей - то не причинили им никакого вреда, а всего лишь застряли в коре.
   Големы тем временем приняли бой и небезуспешно отражали атаки мечей противника, правда, не успевали сами наносить ударов. Со стороны сражение походило на хорошо поставленную театральную сцену маленькой "баталии". Скелеты противника были искушены во владении оружием гораздо больше, чем големы, однако движения глиняных людей не были скованы определенной структурой соединения частей тела. Потому, в отличие от воинов Владыки, они могли выворачивать свои руки так, что если бы на их месте был скелет - кость его руки вывалилась бы из магически восстановленного сустава.
   Если големы не успевали наносить удары из-за отсутствия военного умения, то их щедро раздавал Вильгельм. Он, будучи не скованный доспехами двигался настолько быстро, что пока ему не было нужды отражать атаки противника. Он просто уклонялся от мечей противника, сам при этом успевал наносить удар за ударом, правда, не было сделано ни одного выпада, который был бы неотражен.
   Я испытал небывалое облегчение, когда понял, что фехтовальным искусством, в полном смысле, не владеют остальные слуги Владыки. Один из только что подошедших зомби был сражен первой же атакой Вильгельма. Ходячий мертвяк, лишь только меч коснулся его тела, резко отшатнулся назад, а секундой позже рухнул на землю. Остальное подкрепление не стало вмешиваться в бой. "Неумелые" скелеты и зомби выстроили некое подобие защиты для лучников, если вдруг где-нибудь будет пробит строй гвардейцев - они вполне смогли бы защитить стрелков. К отряду Вильгельма наконец-то подошло подкрепление - семь древолюдей. Лучники противника прицельно били по лесным стражам, и даже мои с Тенегаром и Аврелием заклятья не спасли еще двоих.
   Если големы, кроме неограниченной гибкости своего тела, получили от природы невероятную силу, то древолюди даже по сравнению с ними, были силачами. Когда одному из древолюдей удалось-таки втиснуться в строй големов, он одним ударом своей руки-ветви начистую снес двоих скелетов, один из которых пытался провести атаку против потеснившегося голема, а, попав под удар, увлек за собой соседа. Вражеские стрелки дали еще один залп, спалив атаковавшего гвардейцев лесного стража. Его место заняли два голема, начавшие вклиниваться в пробитую оборону. В этот момент ударил и я. Старинным заклятием крови: резко полоснув руки жертвенным кинжалом, неотъемлемым атрибутом колдунов-предметников, и сосредоточился на уже подготовленных вычислениях формулы.
   Кровь заструилась по моей ладони. Уже не моя кровь, а преобразованная формулой, зеленая густая, окутала мою руку. Я метнул эту, кислотного цвета жидкость в освобожденный двумя големами проход, пытаясь избежать жертв среди своих.
   Склизкий зеленый ком, разбрызгивая вокруг себя капли, устремился и коснулся земли где-то в ряду лучников. От удара о твердь заклятье рассыпался снопом зеленых искр, и каждый на кого упала такая "искорка" тут же падал замертво. С нашей стороны погибло три голема и двое древолюдей, пытавшихся вклиниться в и заполнить пустое пространство образовавшееся в строю гвардейских мечников. Как раз туда я и метнул свое заклятье. В небольшом воинстве владыки пал весь правый фланг. Наши воины, противники которых бесполезной кучей костей пали от кислотно-зеленых брызг, бросились на уцелевших лучников и их защитников, которых случайно не достало заклятье.
   Все это я наблюдал уже с земли, на которую рухнул, лишь только зеленый ком сорвался с моей руки. Я не потерял сознания, у меня не потемнело в глазах, просто, как всегда бывает в минуты, вызванные чрезмерным изощренным колдовством. На секунды мне показалось, что мир встал набекрень - все происходящее казалось нереалистичным, представлялось больной фантазией сумасшедшего божества, решившего потягаться со мной силами.
   Чуть левее Вильгельма отчаянно пытавшегося найти слабину в обороне противника, голем ошибся, попытавшись провести обманную атаку, и поплатился за это своей глиняной головой. Рядом с ним рассыпался тлеющими огарками лесной страж: оставшиеся в живых семеро скелетов-лучиков продолжали освобождать остатки своих колчанов от заговоренных бушующим пламенем стрел.
   Тем не менее, големы и древолюди, во главе с Вильгельмом серьезно теснили противника. На моих глазах маркграф вдруг вырвался из строя своих солдат. Прогнувшись назад и уводя корпус влево, поймал гардой даги, которую держал в левой руке, два меча обоих своих противников и нанес одному из них рубящий удар мечом Стефана снизу-вверх. Усиленный собственной магией, меч с невероятной легкостью разрезал доспехи, с хрустом перерубая ребра скелета, и в конечной точке прочерченной им убийственной дуги раскрошил шейные позвонки мертвяка. Голова второго скелета была снесена ударом ветви-руки лесного стража.
   Все же удачно начатый прием Вильгельму не удалось закончить достойно. Подвернув ногу, он упал и еле успел отвести в сторону лезвие одного из падающих на него мечей. Второй же меч волей случая сам маркграф при падении развернул гардой даги так, что клинок распорол ему голень. Сверху на Вильгельма упал обезглавленный древочеловеком скелет.
   И вновь после небольшого прорыва наших воинов, преимущество вновь оказалось на стороне противника: стрелки врага расстреляли еще одного лесного стража, а защитники стрелков все же оказались неплохими бойцами, и не позволили големам и древолюдям подойти вплотную.
   На передней же линии сражения, скелеты-гвардейцы начали оттеснять еле успевавших защищаться троих големов и одного лесного стража. Вскоре жертвами их мечей пали еще два глиняных человека. И острия мечей обернулись уже против наседавших на лучников двоих древоподобных и трех глиняных людей.
   Осознание окружающего мира вернулось ко мне так же быстро, как и покинуло. Я поднялся на ноги и будто только в тот момент заметил бездействующих Аврелия и Тенегара. От внезапно нахлынувшей злобы я что было сил закричал:
   - Так и будем стоять?! - видно злость прибавила мне сил, потому что крик получился немногим хуже чем у Стефана с его измененными голосовыми связками. Крик, как мне показалось, стряхнул с моих союзников оцепенение. Оба мага уставились на меня, мол, что же еще остается делать. Конечно же, можно было каждому сотворить кровяное контрзаклятье "зова к жизни", но, увы, тогда бы Стефану пришлось бы остаться одному уже на более длительное время, все-таки я был более умелым чародеем, чем Аврелий и Тенегар, в этом я не сомневался, и тому не единожды было доказательство в течение всего боя. Тенегар чуть ли не падал в обморок от своей волшбы, которой пытался останавливать стрелы. Глупец, он даже не подумал воспользоваться тем фактом, что наконечники стрел горят не просто огнем, а "бушующим пламенем", гораздо удобней их сжечь, нежели преодолевая уже наложенное заклятье, обращать их в камень и дополнительно притягивать их к земле. Аврелий же вообще не мог противопоставить огню, я не раз чувствовал откат от его сломленной магии.
   - Надо взорвать своих! - крикнул я.
   - Вильгельм? - удивился Аврелий.
   - Он еще спасибо скажет, что тех мертвяков, с головой укрывших его своими доспехами, сдуло. РВИ ГОВОРЮ!
   Довод оказался убедительным. Аврелий вытащил из мешочка на поясе порох и древесную труху, Тенегар порох и глиняную крошку. Ингредиенты образовали по две небольшие кучки на ладонях левых рук магов. Оба сделали неглубокие надрезы на своих ладонях, стараясь, чтобы кровь не коснулась пороха. Затем острия кинжалов резко ткнули между кучками, так чтобы во время удара окровавленные глина и дерево не смешались с сухим порохом. Пламя появилось мгновенно, подобно извергающемуся вулкану - из недр, и начало пожирать ингредиенты, вначале порох, а затем и смоченные кровью древесную труху и глину, выбрасывая вместо них на ладони окиси и угль. Лишь только пламя на руках чародеев погасло, был взрыв.
   Наших воинов ставалось четверо: два голема, два лесных стража - и все они взорвались в одну секунду. Конечно же, взрыв не был такой же силы, как тот, что освободил завал сточенных в пыль врат и запирающего их блока, но и этого хватило, чтобы раскрошить и разметать мертвяков.
   Трое зомби даже умудрились выжить. Одному оторвало руку, другого к стене пригвоздил выброшенный взрывом меч голема, третьего просто отбросило к стене. А мы при этом не лишились магов, что несомненно произошло бы, используй они не предметное чародейство, а колдуй по обыкновению лишь силой разума. Предметная магия не требует от колдуна сил, лишь только ингредиенты и соблюдение последовательности ритуала...ну разве что требуется все-таки начальный толчок от разума в виде формулы преобразований для заклинаемого предмета. Мой же симбиоз: контрзаклятие для зова жизни, был куда как более требовательным к силам мага.
   Заклинания предметной волшбы просты, и легко читаемы. В данном случае: заклинаемое обозначается глиной и кровью, что значит "живая глина", а действие над заклинаемым осуществляется по образчику: как элементом огня над порохом, и вновь кровь мага и жертвенный кинжал, как катализаторы и носители основной магической формулы преобразований. Если бы колдовать можно было одними словами, давая природе прямые указания к действию, то заклинание Тенегара свелось бы к фразе в императиве: "Сделай то же с живой глиной, что и огонь с этой пылью".
   Я, не долго думая, выставил вперед руку и поочередно превратил в факелы выживших мертвяков. Хорошо занявшееся пламя очень быстро угасло, и когда я решил повторить заклятье "бушующего пламени", в тени ворот показался человеческий силуэт. За ним еще и еще. Лишь только они оказались в более ярко освященной внутренней пещере крепости, я понял, что это скелеты. Свежие силы, не так давно вытащенные из земли мертвяки. Я совсем не предусмотрел того, что Владыка некрополя запросто может поднять павших во время штурма крепости воинов. Ведь их должно быть тут полным полно. Ведь если есть крепость, значит, ее кто-то штурмовал.
   За стеной вновь что-то ухнуло, видимо Стефан все еще пытался помешать Владыке. Только уже все равно. Владыка шел вместе со своим новым отрядом. Конечно же, в этот раз мертвяков было меньше, но, тем не менее, четыре с лишним десятка скелетов раздавят нас без поддержки големов и древолюдей. Вильгельм наконец-то поднялся с земли и, не спуская глаз с медленно надвигающегося противника, хромая и пошатываясь, пытался ретироваться к нам. Я же силился выследить в толпе Владыку, чье присутствие отчетливо ощущал.
   Опять что-то ухнуло за стеной, и я увидел, как только что показавшиеся задние ряды скелетов рассыпались по косточкам. Теперь число противников уменьшилось до тридцати семи. И уже за одно это я был готов кланяться в ноги своему учителю. Тут меня осенила новая идея. Конечно, у меня сейчас не хватило бы сил, как несколько минут назад, сотворить контрзаклятье зову жизни, и метнуть его в толпу скелетов, замершую напротив нас, за то я мог наложить менее расточительный его вариант на дагу, которой, несомненно, поделится со мной раненый Вильгельм.
   - Мне нужна дага, ­- коротко сказал я маркграфу, когда тот, окончательно убедившись, что скелеты стоят и не собираются его преследовать, повернулся к ним спиной и сильно хромая, но уже более быстрым шагом подошел к нам. Не задав лишних и не нужных в тот момент вопросов, он протянул мне так и не спрятанную в ножны дагу.
   Присев на землю и положив перед собой клинок маркграфа, я правой рукой снял с пояса свой жертвенный кинжал и сделал аккуратный надрез на тыльной стороне ладони. В предметной магии любое оружие означает смерть, окропить что-либо кровью, значит, пробужденную жизнь. Окропить оружие кровью - двусмысленный жест: либо я пытаюсь оживить меч, либо я пытаюсь дать ему природную силу убивать что-то пробужденное к жизни. Если бы я зачаровывал оружие на вечно, мне бы пришлось сидеть не один день, а то и целый год, чтобы дать возможность оружию накопить силу. Сейчас, мне нужно было наделить клинок силой гораздо быстрее, а потому, когда я уже начинал творить заклятье, которое должно будет указать оружию, чему именно оно должно нести смерть, мой кинжал готов был вновь рассечь руку, ибо в крови силы больше чем в самых древних камнях.
   Скелеты не атаковали, что было очень благородно со стороны Владыки. Тогда, в нашей прошлой с ним игре, я не давал ему таких поблажек.
   Заклятье было готово, и тогда я взглядом бросил его в одного из мертвецов, тем временем, быстрыми движениями кинжала делая четыре надреза на руке, из которых тут же обильно заструилась кровь. Багряные капли стекали по пальцам, с их которых устремлялись к стальному лезвию даги, едва коснувшись которого пропадали, не оставив после себя и следа.
   Скелет, на которого было нацелено заклятье, рухнул на землю. Остальные тут же ринулись на нас, повинуясь приказу незримой руки Владыки. Я продолжал обильно поливать своей кровью лезвие даги. Оставалось совсем немного, я чувствовал, что меч почти утолил свою жажду, а потому начинал постепенно сращивать раны. Я сам выбрал такой способ дать мечу силу, а потому волшба не могла позаботиться о здоровье заклинателя - рана не срасталась сама по себе.
   Вильгельм с готовностью выставил впереди себя меч божественного Стефана. Тенегар сосредоточенно стоял на месте, а Аврелий обнажил свой клинок, выкованный, как гласили легенды, не из металла, а из упавшей звезды. Такие мечи были у всех приближенных лесного Владыки и передавались от отца к сыну.
   Скелеты уже подошли вплотную к нам, когда Тенегар внезапно с силой стукнул о землю, и будто бы из-под его кулака вылетел внушительных размеров валун, а в руке пошатнувшегося подгорного мага непонятно откуда появился бердыш, каменный на вид. Я поднял с земли дагу.
   Давно мне не приходилось принимать участие в подобных боях, но, не смея перечить словам разума, я исправно продолжал заниматься фехтованием чуть ли не каждый день. С дагой в правой руке я шагнул навстречу скелетам.
   Первый мой противник при жизни был крепко сбитым не высокого роста человеком, а может быть даже наполовину гномом. Об это свидетельствовала форма остова. Он скорее всего так и погиб без доспехов, с киркой в руке. В своей жизни он явно не был воином, за то вполне мог быть одним из многих рудокопов Каменки.
   Кирка метнулась мне навстречу, снизу вверх, стараясь зацепить мою голову, пришлось отклониться чуть назад и вправо. Кирка просвистела над моим левым ухом, и вывела скелета из равновесия. Моя правая рука, сжимавшая рукоять даги, начала делать в воздухе полукружье, заводя острие клинка в спину моему противнику. Выпад мой погасило, упершись в гарду, вертикально выставленное лезвие другого меча, давно уже затупившееся все в зазубринах, заржавевшее, но все еще способное сдержать достаточно сильный удар.
   Металл скользнул по металлу и послышался характерный звон. Я тут же дернул руку назад и сам начал разворачиваться через правое плечо. Когда я сделал пол кругового оборота и встал спиной к противнику, моя рука с дагой продолжило движение. Через пол секунды лезвие настигло рудокопа, но не со спины, как я планировал вначале, а спереди. Лезвие бесшумно рассекло незащищенные доспехами кости, а я продолжал свой разворот, пока вновь вражеский клинок не преградил путь моему мечу, На этот раз мне слегка пришлось вывернуть кисть, чтобы не потерять скорость. Лезвие моей даги плашмя черкануло о ребро вражьего клинка, затем резко остановилось и впилось в незащищенные ребра неуклюжего противника-мечника. Тот упал, лишь только зачарованная сталь коснулась костей - заклятье, наложенное на мое оружие, действовало отменно.
   Я уже приготовился атаковать следующего противника: скелета со сломанным клеймором - как вдруг что-то обожгло мне висок, и я рухнул на землю. В глазах моих на мгновение потемнело, но почти сразу зрение вернулось. Надо мной склонился Владыка и, ухмыльнувшись, указал куда-то пальцем.
   Я хотел схватить противника за горло, но рук не ощущал. Хотел ударить ногой, но, увы, ног своих я тоже не чувствовал. Последним моим порывом было вцепиться ему в горло зубами, но не получилось у меня даже приподнять голову, лишь еле-еле открыл рот. Без толку было творить заклятье, потому как самого меня спеленало сильное заклятье Владыки, которое так сразу не преодолеть. Его волшба не давала мне пошевелиться и путала мысли в голове, не давая сосредоточиться.
   Вместе со своей беспомощностью, я осознал и свою ошибку. Только младенец мог в горячке сражения настолько потерять голову, и забыть об обороне. Теперь я стал подобен тому младенцу во всем.
   С накатившим на меня безразличием, я сделал единственное, что мог в нынешнем своем положении - повернул голову в сторону, куда указывал Владыка.
   Взору моему предстал Аврелий, ловко вращающий свой небесный клинок. Конечно же, от его ударов скелеты не падали на землю, как от моего заклятья, но и без того лесной маг успешно отсекал скелетам руки и головы. Разве что времени на убийство ему требовалось гораздо больше, чем мне или Вильгельму.
   Эльф успешно разрубил своим чудесным мечом, еще одного противника, как раз в тот момент, когда сзади в висок его стукнула рукоять клинка Владыки (так вот как это было со мной). Аврелий упал на землю, но с ним Владыка церемониться, как со мной, не стал: рубанул мечом голову и направился ко мне.
   Вначале я даже подумал, что и моя жизнь на этом закончится, но Владыка вновь указал мне направление...
   Я покорно повернулся и увидел в окружении десяти скелетов Тенегара. Гном подобно обезумевшему берсерку крутил вокруг себя бердыш. Боевой двуручный топор взмах за взмахом очерчивал мертвую зону, за которую боялись ступить, кое-что все же соображавшие мертвецы. Лишь только скелеты образовывали вокруг мага земли кольцо, тот с громким ревом прыгал вперед на строй противника.
   В сложившемся положении радовало одно: к гному владыка не сможет приблизиться сзади, так же как ко мне и Аврелию. Я лежал и смотрел, как бесноватый Тенегар крутил бердыш, то и дело звякавший о мечи противника. И в то же время мой взгляд встретился с его взглядом. Движения земного мага чуть замедлились, а глаза его теперь не следили за топором, а лихорадочно осматривали внутреннюю пещеру крепости. Несомненно, гном заметил и труп Аврелия, а возможно и меня посчитал мертвецом. Даже в темноте пещеры я заметил, что подгорный житель изменился в лице...
   Удивился и отпрянул назад, скрытый от посторонних глаз заклятием, Владыка, когда оглушительным басом взревевший гном, совершил поистине звериный прыжок и, разрубив в полете двух мертвяков, встал перед некромантом.
   - Сейчас посмотрим, по вкусу ли тебе придется подарочек от матушки-земли.
   Гном перекинул бердыш в правую руку, тут же, как по заказу рукоять топора укоротилась на локоть, давая тем самым земному магу больше свободы в драке. Тенегар лихо крутанул вокруг себя топор, словно тот весил не более трех фунтов. Хотя кто знает, может быть, он и не весил более того: топор-то земляной, а как говаривают подгорные жители: земля настоящих сынов своих бережет, как мать родная. Гном атаковал противника первым.
   Не стал проверять тяжести топора тенегарова и Владыка некрополя: он отступил на шаг назад, и попытался вдогонку топору провести удар вдоль его движения. Но для гнома ничего не стоило рукоятью отбить эту не хитрую атаку, видимо бывший бердыш в его руке вовсе ничего не весил. Зато всю тяжесть удара прочувствовал Владыка. Теперь некромант стал осмотрительней, постоянно держал дистанцию, и изредка пытался нанести гному колющий удар. В таком ритме поединок длился не долго. Внезапно для гнома, противник вскинул руку, и огонь струей метнулся в лицо Тенегара. Подгорный житель взметнул вверх руку с топором, словно желал загородиться, но было поздно.
   Земной маг не горел, а сразу рассыпался золой, что было со стороны Владыки явным проявлением милосердия.
   В следующее мгновение я уже сам, без совета повернул голову туда, где как мне казалось должен был быть Вильгельм. Маркграф лежал на земле бездыханным, с изуродованным лицом, а над ним стоял скелет, державший в руках окровавленную кирку.
   Я решил, что настала моя очередь, и с готовностью повернул голову на встречу тихой поступи моего ангела смерти. Но ангел как выяснилось, не спешил показать владения смерти, а даже напротив, чуть не оказался там вперед меня: из темноты лестничного прохода вылетел нож и впился в правое плечо Владыки.
   - Ну что труповодец больно? - произнес Стефан, выходя из непроглядной тьмы прохода, левой рукой он держался за свой походный посох - Ничего, боль отрезвляет.
   - Я и не пьян! - огрызнулся Владыка, морщась от боли. Метательный нож под действием простенького заклятия некроманта сам выскочил из раны и метнулся к моему бывшему учителю.
   Стефан с легкостью и завидным проворством уклонился.
   - Ты-то кто? - с удивлением спросил Владыка.
   - А шут его знает! - усмехнулся Стефан в ответ.
   За спиной владыки стали собираться остатки его воинства - около десятка мертвяков. Такой армией он уже не повоюет. И тут вдруг меня одолел интерес - чем же таким занимался на башне мой учитель, что позволил себе пропустить всю бойню. Правда в нынешнем положении мне оставалось лишь догадываться, потому как не получалось сотворить даже простое ведунье заклятье, чтобы прочитать мысли.
   - Ну что готов? - спросил мой учитель Владыку, и, не дожидаясь кивка в ответ, швырнул свободной рукой в противника огненный шар, размером с крупный булыжник. Некромант с легкостью увернулся, чего с успехом не смогло повторить половина его оставшейся "армии". Слишком поздно мертвякам был отдан приказ "рассыпаться", потому замешкавшиеся нашли свою вторую смерть. Как только огненный шар коснулся высушенной столетиями плоти, прогрохотал взрыв.
   - Черт, а ты умный, - пробубнил владыка. - Половину скосил. Ладно, давай будем по честному: один на один.
   Видимо у Владыки действительно слово с делом не расходилось: начавшие было подниматься с земли мертвяки пали бесполезными грудами костей. Некромант же уверенным шагом с мечом наизготовку направился к Стефану. И вновь на моих глазах походный посох Стефана рассыпался грудой древесной стружки, а в руках моего учителя поблескивали небесно голубые стилет и жезл.
   - Опять ты за свое! - как-то разочарованно улыбнулся Владыка. - Уровняем шансы!
   Тут от фигуры некроманта отделилась еще одна - точная его копия. Во всем повторявшая своего хозяина она, тем не менее, пользовалась абсолютно другим оружием. С нынешней моей позиции можно было очень хорошо рассмотреть клинки "обоих" Владык некрополя, чего я не мог сделать раньше. Меч, которым некромант поочередно вырубил вначале меня, а затем Аврелия был небольшим - на пядь длиннее даги. Цвет лезвия, изумрудно-зеленый из-за множественного хитросплетения воистину грандиозных атакующих заклятий, казался сплошным истечением силы зачаровавшего меч колдуна. Гарда же, представленная в виде двух змеевидных бескрылых драконов, в своем золотом свечении несла не одно защитное заклятие, готовое отразить любую враждебную волшбу. "Копия" Владыки держала в правой руке ятаган с чашеобразной подвижной (!?) гардой, хорошо защищавшей кисть и позволявшей достаточно быстро и удобно поменять положение кисти, если вдруг фехтовальщик захочет рубануть наотмашь своего противника. Число оборонных и атакующих заклятий ятагана не уступало клинку первого некроманта.
   Противники сблизились и, в ту же секунду, передо мной точно бы разыгралась театральная сцена боя. Раньше, когда я фехтовал с Вильгельмом, наш поединок, при общем желании "драться без отдыха как можно дольше", был до безобразия короток и уже через двести ударов сердца я или он удивленно взирали на сталь клинка замершего возле горла или направленного в сердце. Сейчас передо мной дряхлый с виду старец Стефан демонстрировал чудеса боевой хореографии противопоставленной умелым атакам Владыки и его двойника.
   Знаю из опыта, что любой поединок "на смерть" не бывает долгим: один из сражающихся или совершает ошибку или оказывается опытней противника.
   Несомненно, преимущество было у Владыки. Многие во времена моей молодости признавали его ведущим мечником. Но вот незадача: ни ризу за минуту боя не скрестились стилет божественного Но с клинками некромантов. Стефан не атаковал, а просто увертывался от ударов, и делал это словно бы не на пределе своих возможностей: то, словно пьяный, отшатывался назад, и убийственный металл рассекал воздух в двух пальцах от цели, то, словно дама на балу, закручивался и одним только ему известным образом уходил от выпадов. Мой старый учитель всегда оставался пусть на два удара сердца, но быстрее противника.
   Прошла еще минута, и тут же на опешивших противников Стефана посыпались один за другим удары. Владыка и его двойник сменили тактику: подобно недавно уничтоженным нами скелетам-гвардейцам, тот, что с мечом, ушел в глухую оборону, а другой, что с ятаганом, пытался проводить атаки из-за спины первого.
   И опять долгая минута безуспешного обмена ударами.
   И еще...
   Я слышал, как тяжело дышали противники моего учителя, а Стефану вроде, как было все равно. Движения его стали еще боле оточенными, четкими, а выпады еще более быстрыми. Владыка же оборонялся из последних сил, но все же успешно. Тому я был свидетель.
   Лишь только я подумал про себя, что для Владыки было бы лучшим - убить меня сразу и закончить тем самым игру, как в голове моей отозвалось: "Ты прав!" и двойник Владыки, бросив попытки достать ятаганом Стефана. Повернулся лицом ко мне и метнул кинжал.
   * * *
   - Хо! - Владыка удовлетворенно хлопнул руками по столу для Игры магов. - Признаться, чуть не проиграл!
   Взгляд его пробежался по темной неосвещенной комнате даже свечами комнате. Никто не додумался даже подвесить под потолок светляка. Глаза некроманта, только что перекочевавшего сознанием из темной пещеры, жадно искали света - чистого, а не магического, который сотворить было - парой пустяков. Быстро обшарив всю комнату, взгляд его устремился к окну, через которое струились бледно-желтые сияющие потоки лунного света. Словно вдыхая лунные лучи, Владыка потянул носом, и расстроено поморщился, не почувствовав ничего особенного.
   Не сводя глаз с окна, некромант произнес:
   - Эх, Седрик! Давно видно ты не играл. Наделал столько глупостей. Ну, ведь выиграл почти, благодаря этому неизвестному старику. Ну кто тебя просил напоминать мне, как можно закончить игру в мою пользу?! В общем - сам дурак. Вот только одно мне хотелось бы знать кто этот дед, и откуда у него стилет и жезл.
   Владыка повернул голову и вперил взор в своего недавнего противника. В ответ ему поблескивали отражением лунного света черные бездонные зрачки глаз.
   * * *
   - Ну вот! А ты боялась... - грянуло откуда-то сверху. - Послесмертный синдром не длится более недели. Неделя прошла - вот результат.
   - Ага! Как же. Уж мне-то не надо рассказывать - вероятность летального исхода более пятидесяти процентов. - произнес следом до боли знакомый женский голос.
   - Да брось! Это же как-никак архимаг, а не сопливый ведьмак-подмастерье! - не унимался мужской голос. - Я вообще удивляюсь, как он в эту прострацию впал! Не уж-то подумал что его, правда, убивают? Ну да ничего сейчас мозги заработают!
   Я лихорадочно перебрал про себя все знакомые мне личности, но так и не понял, кому принадлежит мужской голос. Говорившую до того женщину я узнал сразу - Л'лайн Лилиан Лованго аль'Кассан, моя супруга, и единственный из нынешних некромантов, кто ценит жизнь человека более смерти. Попытка открыть глаза привела лишь к тому, что солнечный свет, проникавший в комнату сквозь единственное окно, ослепил меня. Веки мои рефлекторно сомкнулись, а повторно поднять их я не осмелился.
   - Ну, вот видишь - он моргает! - иронично произнес мужчина. - Не все так уж плохо!
   - Сейчас ты у меня дошутишься!
   В голосе моей супруги не было слышно даже намека на шутку, создавалось впечатление, что она всерьез угрожала гостю.
   Внезапно все эти разговоры перестали меня волновать совсем, а сам я, тяжело вздохнув, отдался воспоминаниям недавних событий. Картина происшедшего выстроилась перед глазами в считанные секунды. Вот мы стоим на поляне недалеко от моей родной деревни; вот уже подготавливаем Каменку к осаде; начинается атака Владыки и... "О господи меня же убили!" - ужаснулся я, и тут же отбросил эту несуразную мысль: бой был насмерть, в том не приходилось сомневаться. Если бы меня убили, то я никогда не услышал бы сладкого для меня голоса Ли. Поэтому единственным объяснением всему происходящему было то, что Стефан убил-таки Владыку и его двойника.
   С мыслями о страшной для меня потере: убитых Владыкой Аврелие, Тенегаре и Вильгельме - друзей моей юности (а как выяснилось и старости) - я разлепил свои веки, и искренне удивился:
   Надо мной склонилось лицо Владыки Некрополя и улыбалось, совсем по-дружески.
   - Ли, дорогая, он глаза открыл и жутко на меня таращится.
   Послышался легкий топот, по которому я сразу понял - жена из кухни торопится ко мне.
   - Уйди, - произнесла Лилиан, хватая Владыку за ворот и оттаскивая от моей кровати, - А то опять дел натворишь!
   Лицо унижаемого на моих глазах Владыки посерьезнело:
   - Слушай, я вообще-то постарше тебя буду. Не надо со мной обращаться как с обгаженным котенком. Между прочим, я тебя могу трансформировать во что-нибудь отвратное, да так что твой муженек за свою коротенькую жизнь переколдовать тебя не сможет! - Теперь я наконец-то уверился, что в комнате Владыка некрополя, а не какой-нибудь его близнец.
   - Вот еще! - возмущенно фыркнула Ли, и нагнувшись ко мне запечатлела на лбу нежный поцелуй. - Ну, вот и хорошо! Тебя вроде бы не лихорадит. Как себя чувствуешь? Голова не болит? Ноги руки чувствуешь? А то кто знает этот послесмертный синдром! У меня-то его никогда не было, говорят у эльфов его не бывает. - Ли еще раз поцеловала меня на этот раз в губы.
   - Если игрок после послесмертного синдрома разлепил глаза, значит, будет таким же, каким был до Игры, - прохрипел я в ответ и улыбнулся.
   - А если нет?
   Пока я думал, как мягче ответить на вопрос жены, Владыка разъяснил ей сам:
   - А на нет суда нет. Вот так вот дочка.
   Я немного удивился услышав от Владыки такое обращение к Ли. Обычно к таким обращениям склонны те, чье тело одряхлело, и волосы покрылись сединой. Владыка некрополя же чаще прибегал к непосредственному "тыканью" или, если дело касалось женщин, говорил "дорогая".
   Моя жена толи не заметила этого обращения, толи просто решила, что подобную выходку можно спустить столь сильному противнику.
   Я же подобные оскорбления (а именно оскорблением мне показалась эта фраза) моей жены не мог оставить хотя бы без язвительного слова в ответ (единственного, на что я был способен).Чуть пристав в кровати, разгоняя тем самым застоявшуюся кровь по жилам, зло сощурив глаза, пробормотал:
   - А какое, позволено мне будет узнать, вы имеете право называть достопочтенную госпожу аль'Кассан своей дочерью, СЫН МОЙ?
   В моих устах эти слова прозвучали достаточно глупо - что толку мне гнуть свою линию сейчас, когда ты уже неделю - позорно проигравший Игру. Но, тем не менее, я надеялся отстоять ей те остатки чести, которые у меня остались. Владыка противно скривился, когда я произносил последнюю фразу, словно бы получил увесистую оплеуху, и даже повернулся в профиль, как это сделал бы дворянин, вызванный на дуэль больной пощечиной солдатской кожаной перчатки.
   На мое оскорбление он не ответил такой же колкостью, а напротив, заглянув мне в глаза, и от души улыбнувшись, произнес:
   - Пока я не умер - имею право так именовать твою жену в любом обществе. После смерти я вряд ли заговорю, если не стану, конечно, просветленным личем. Ты не забывай Седрик, я все-таки ее отец.
   Вот тут я действительно сел в лужу посреди центрального имперского тракта. Причем в достаточно глубокую. Может быть, это послесмертный синдром убил во мне остатки разума, а может, я всю жизнь так туго соображал, но мысль, что Ли дочь Владыки некрополя, не укладывалась у меня в голове
   - Ее кто? - хрипло переспросил я.
   - Отец! - громко повторил Владыка, потом, словно заметив удивление, ясно читавшееся по моему выражению лица, выпучил глаза и прошептал вопрос - А ты что не знал?
   Я не кивал в ответ и не произносил слов, хотя обязан был дать ответ - так велит этикет магов. Я широко раскрыл веки, и почти сразу смежил их, лишь только понял, что зрачки мои сузились и лишили меня возможности нормально видеть происходящее.
   Я сидел неподвижно, и молчал достаточно долго, потому Владыка, не дождавшись ответа от меня, потребовал его от моей жены:
   - Он не знал, что я твой отец?
   Мне в его голосе теперь слышалось большее изумление, чем у меня, когда я предательски охрипшим голосом спросил: "Ее кто?"
   - Знал, - растерянно проговорила Ли и выдержав паузу добавила - По крайней мере должен был знать.
   Я удивленно взглянул на свою жену, и та тоже, удивившись, спросила:
   - Ты что не знал?
   - Да уж, странно. Я всем кудесникам в ту пору сообщил, что дочка мужа ищет... - Владыка озадачено почесал свой затылок.
   И тут мне стало все ясно окончательно:
   В тот день я гостил у Алиуса - лесного Владыки. Я как раз вернулся из своего северного похода, и принес дурные вести - сила Барьера ослабевала с каждым днем. Проведя весь вечер в беседах о Барьере, Алиус вдруг намекнул, что у Владыки некрополя в замке томится неплохой некромант... Я то молодой дурак за славой погнался, мир спасал, а вон оно как: спасал девицу от "девичьего" томления.
   И как меня не насторожила прощальная фраза Владыки, сказанная им перед тем, как мой клинок начисто снести ему голову в той достопамятной игре: "Забирай свою ненаглядную..."
   На кой-то черт перся через пол континента к этому Барьеру! Тьфу-ты.
   - И вы за двадцать лет ни разу не вспомнили обо мне? - не унимался Владыка, и закидывал ли новыми вопросами.
   - Да нет. Как-то не заходил разговор, - понурив голову ответила Ли.
   - Но, вот не поверю, что этот пример мажеского этикета, - мой недавний противник кивнул на меня - даже не попытался узнать, кто мать и отец его благоверной!
   - Не пытался, - попытался вступиться я за Лилиан. - Я был уверен, что ты...вы убили ее родителей, а ее как единственного после вас некроманта засадили в темницу, чтобы она не смогла помочь уцелеть миру.
   - Уцелеть чему? - спросил Владыка, и тут же зашелся смехом.
   - Миру, - повторил я на этот раз менее уверенно, из-за безмерно удивленного взгляда жены и непонятно почему возникшего приступа смеха у ее отца.
   - Ли спасает мир? ХА-ХА! Не смеши меня!
   Владыка продолжал заливисто смеяться, вгоняя меня все больше и больше в краску каждым своим "ха-ха". Я опустил голову и в мыслях ругал себя, за глупость, допущенную во времена своей юности.
   - Теперь я понял, почему ты впал в прострацию после нашей игры - ты думал, что я тебя убивал по настоящему? - с полной уверенностью заявил Владыка, и попал в самую точку. - Значит я по твоей версии желал уничтожить весь мир?
   - Нет, ты всего лишь хотел открыть дорогу мертвым.
   - Кому? - переспросили Владыка и Лилиан.
   И вновь уверенность пропала из моего голоса, но, тем не менее, я повторно ответил:
   - Мертвым, что существуют за Пределом.
   Владыка вновь зашелся смехом, но на этот раз к нему присоединилась моя жена.
   - Чего на этот раз смешного сказал я?
   Ли, как только я задал вопрос, прекратила смеяться и, серьезно глянув на меня, заявила:
   - А с чего ты взял, что за Барьером мертвяки?
   - Так говориться в Хрониках Костяных Войн... - начал оправдываться я, но меня тут же перебил Владыка, и поверг своими словами меня в полное замешательство.
   - Хроники Костяных Воин - это же беллетристика. Красивый вымысел на тему настоящих Костяных Войн. Ты что же принял вымысел за реальность?
   Я молчал.
   - Теперь мне все ясно, зачем ты сунулся в мой замок. Ты не жену искал, а соратника-некроманта. Побороть восставшую армию Но божественного собрался? - с ядовитой усмешкой на лице спросил Владыка. - Ведь на первой странице этих хроник предисловие автора, где он заявляет, что пишет красивую сказку!!!
   Мне вспомнился тот момент, как я впервые взял у учителя Стефана с полки книгу хроник, и не обнаружил там первых двух страниц.
   Тут я всерьез задумался над своей бессмысленной жизнью. У нее была цель - спасти мир, но вот судьба изрядно посмеялась надо мной и над Стефаном, который тоже думал, что хроники правдивы... Моя жизнь оказалась полной бессмыслицей - как у миллионов жителей нашей части континента...
   - И что задумался? - спросил Владыка. - Без твоего ведома тебя женили? Ты лучше скажи мне, кто этот дед был, что на твоей стороне сражался?
   - Мой учитель Стефан, - отрешенно ответил я.
   - Сильный маг! Только вот что мне скажи, почему этот дед, не объяснил тебе, что Хроники Костяных Войн - это лишь красивая сказка?
   - Он сам верил в их правдивость.
   - Что-то не похоже, чтобы такой сильный маг-воин был таким же большим глупцом, как ты, - недоверчиво глядя на меня, проговорил Владыка.
   - Он сам, учил меня этому. В его книге не хватало первых страниц.
   - А ведь он единственный, кто рисковал своей жизнью, ввязываясь в Игру.
   Я оставил его последнее замечание без внимания, Владыка же продолжал свои рассуждения:
   - Зачем он ввязался в игру напрямую, своим реальным телом? Слышишь, Седрик? О чем ты, черт возьми, думаешь!
   - О своей бессмысленной жизни, - откровенно пробубнил я в ответ.
   - Лучше бы о своем Стефане подумал - откуда он такой самоуверенный взялся, что, не опасаясь за свою жизнь, ввязался в бой со мной, и при этом чуть не победил.
   Владыка буквально вспыхнул от ярости, что я не особенно слежу за его цепочкой мыслей.
   - Он, как и я думал, что бьется насмерть.
   - Конечно, знал! Он-то в отличие от тебя бился в своем настоящем теле, а не в магической копии, созданной Игрой!
   - Как так? - я думал, что уже ничего не сможет меня удивить, но тем не менее, подмеченный Владыкой факт поразил меня.
   - А вот так - в игру нельзя пронести артефакт. Но этот дед умудрился притащить аж весь арсенал Но и Стефана божественных. Между прочим, артефакты эти считались пропавшими...Ну кроме меча, что был у бывшего маркграфа Вильгельма.
   - А ты разве не с амулетами вошел в Игру?
   - Амулеты я надел на себя в своем замке. Я всегда там произвожу сбор своего отряда. Попутно надеваю амулеты... - признался Владыка.
   - Вильгельм тоже участвовал в Игре своим единственным телом? Он принес с собой свой меч.
   - Нет. Стол допустил девяносто девять трупов с моей стороны. Если считать меня - в моей армии сто существ, а в твоей вчетверо меньше, итого двадцать пять. Я в битве насчитал всего двадцать шесть, со стариком. Вильгельма я, кстати, навестил сразу после Игры, пока ты был под воздействием послесмертного синдрома. Он на чем свет стоит ругал твоего учителя, который украл у него меч, который пронес в Игру. Был у Аврелия - тот тоже лишился своего клинка, который по его словам в Игру пронес Стефан. Тенегар...тот своим "земляным топором" дрался, при нем я артефактов не заметил. Я к чему все это говорю: странный твой учитель. Всех обворовал.
   - Я знаю, где он живет. В моей родной деревне... - начал я, но меня перебил Владыка решивший, видимо, продолжить свой монолог.
   - Я по совету Тенегара, побывал в твоей родной деревне, но там Стефана твоего никто не видел уже как два года. Деревенский староста ваш заявил, кудесник, мол, ушел из селения через три-четыре дня после того, как проводил гостя-гнома. Я вернулся к Тенегару, сверил сроки. Оказалось, что учитель твой, покинул сразу после того, Тенегар у него погостил.
   Я сидел на кровати и от удивления не мог выговорить ни слова. На меня, не отрывая глаз, смотрели великий некромант нашего времени и его дочь, и словно ждали каких-то разъяснений. Так и прошел час. Мы молчали, изучая то потолок, то пол, то лица друг друга. Я трижды пользовался своим выгодным положением и ложился на кровать, правда круговерть мыслей не давала покоя, и я вновь садился.
   Моя жизнь, оказавшаяся бессмыслицей, и еще эти непонятные мне события, в центре которых оказался неприглядный деревенский кудесник Стефан - все указывало либо на совершенно случайное стечение обстоятельств, либо, что более вероятно, учитель Стефан вел свою игру против Владыки некрополя
   - По-моему, Седрик, тебя подставил твой учитель, намеренно введя в заблуждение, на счет истории нашего мира, - промурлыкала над самым моим ухом Ли, сняв с меня тем самым оцепенение. - Вам с папой неплохо бы с этим разобраться. По крайней мере, подучись у него колдовству, чтобы быть готовым хоть к чему-нибудь.
   Да, моя жена была права. Разобраться в происшедшем надо несомненно. Я взглянул на своего тестя, и, краснея от стыда с каждым произнесенным словом, спросил:
   - А как вас зовут, Владыка?
   Некромант засмеялся так же, как час назад смеялся над моей бессмысленной жизнью, но под пристальным взглядом Лилиан, накативший на Владыку порыв смеха, быстро сошел на нет. Мой тесть отвесил мне принятый при дворе императора, почтительный поклон, и представился:
   - Заран Азрил Лованго Кассан.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"