Дергеш Виктория Вадимовна : другие произведения.

Как все начиналось... (неполное)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто не знал Дамира Мелодичного Ветра? Мало кто. Известный музыкант, сладкоречивый певец, мастер струны и соблазнения... Всем известный, у всех на слуху. Кто не знал Дамира Мелодичного Ветра? Никто не знал. Как говорят, ловкач, известный своей хитростью и не хитрец вовсе. К чести сказать, Мелодичный был породы тех хитрецов, о существовании которой знают очень и очень немногие. Остальная масса имеет счастье лицезреть столь неординарные дарование исключительно через подставных лиц, да третьи руки. Он знал все. Практически без преувеличения или, стихии упаси, преуменьшения. Для него не было практически ничего тайного, сокрытого... Именно потому, что от него невозможно ничего было скрыть - силой ли, музыкой, вовремя расцветшей улыбкой или же нагло притянутыми губами, но он получал все, что хотел. А еще Дамир был мудр, очень мудр - он умел распоряжаться полученными знаниями, что уже само по себе стоило многого. Эта история началась много лет назад. Хотя, может и не очень много. Тринадцать лет, тринадцать полных циклов, оборотов - это много или мало? Для кого-то целая вечность, для кого-то: легкий пролетевший миг.
  Кто не знал Дамира Мелодичного Ветра?
  Мало кто. Известный музыкант, сладкоречивый певец, мастер струны и соблазнения...
  Всем известный, у всех на слуху.
  Кто не знал Дамира Мелодичного Ветра?
  Никто не знал.
  Как говорят, ловкач, известный своей хитростью и не хитрец вовсе. К чести сказать, Мелодичный был породы тех хитрецов, о существовании которой знают очень и очень немногие. Остальная масса имеет счастье лицезреть столь неординарные дарование исключительно через подставных лиц, да третьи руки.
  Он знал все. Практически без преувеличения или, стихии упаси, преуменьшения. Для не было практически ничего тайного, сокрытого... Именно потому, что от него невозможно ничего было скрыть - силой ли, музыкой, вовремя расцветшей улыбкой или же нагло притянутыми губами, но он получал все, что хотел.
  А еще Дамир был мудр, очень мудр - он умел распоряжаться полученными знаниями, что уже само по себе стоило многого.
  Эта история началась много лет назад. Хотя, может и не очень много. Тринадцать лет, тринадцать полных циклов, оборотов - это много или мало? Для кого-то целая вечность, для кого-то: легкий пролетевший миг.
  
  В тот день Дамир неспешно прогуливался по улицам Столицы. Неспешно-неспешно, ведь и торопиться-то ему особенно было некуда. Никаких приглашений на сегодня, все дела разобраны, бумаги рассортированы, фавориты мягко посланы куда подальше. Стоял столь чудный солнечный вечер с прохладным ветром, что грешно было сидеть в четырех стенах или занудливо терпеть чье-то общество - поэтому Мелодичный и не сидел, и не терпел.
  Гулял.
  Свой странный "хвост" он приметил практически сразу - мальчишка серым мышонком скользил следом как минимум минут пятнадцать, не слишком умело прячась, хотя и рассудительно держась более густых теней и скрытых углов. Оборванец, жалкий и мелкий, таких пруд пруди во всех городах мира. Наверное, понравился ему чем-то диковинно одетый господин. Ну и стихии с ним, пусть идет и пялится, обеднеет от этого Дамир что ли?..
  Вероятно, обеднение как раз входило в планы этой мышки, ибо буквально через несколько мгновений музыкант почувствовал в складках ткани чьи-то пальцы. Схватить их не составило ни малейшего труда - легкий жест, движение кисти и вот уже мальчишка крепко "привязан" за запястье без шансов вырваться...
  Но... ожидаемого страха нет. Безмерное удивление в огромнейших дымчатых глазах - поймали?? меня??? та быть такого просто не может!!!
  Дамир приподнял брови, разглядывая диковинную добычу внимательнее.
  Мальчонка и правда был мелким, с острой мордочкой и маленько горбатым носом.
  Дико худым и дико мелким. Волосы длинные, сильно-сильно спутанные, покрытые тем самым сероватым налетом пыли и неухоженности; на удивительно белой коже, местами красноватой из-за опаленного "загара", пятна и явные потеки грязи - словно малыш пытался умыться, но то ли воды не хватило, то ли терпения; и пальцы, пальцы! хрупкие, словно прозрачные, с обломанными ногтями... или это скорее все же обкусанными?
  Но стоило вглядеться в глаза, не иначе как в поисках совести, как начинающаяся проявляться где-то внутри брезгливая жалость сменилась... восхищением. Глаза не просто были дымчатыми, как показалось ранее...
  Действительно огромные, просто нереальные, лучисто-переливчатые... Дымчатое голубоватое серебро, ах, если бы оно существовало в природе! Нет... даже лучше серебра. Серебро не умеет быть нахально-настороженным, внимательным...
  Как у одинокого котенка, который успел привыкнуть выживать в одиночку. Но нет-нет, да посмотрит робко - не возьмет ли кто себе?..
  Дамир лишь усмехнулся своим мыслям. Посмотрел на храброго мальчишку... и пошел. Не выпуская захваченной руки.
  Вероятно, только теперь мальчишка и испугался. Заплакал, заревел, попытался вырваться... зря старался, котенок маленький.
  Разве от Мелодичного ускользнешь?
  
  Что есть счастье для котеныша приблудного? Миска молока да подстилка теплая. Еще вымыть от блох не мешало бы, да шерсть расправить, коли длинной окажется.
  Сунуть заплаканного и раскрасневшегося ребенка удивленной служанке, а самому удалиться в комнату, упав в кресло и сжав холеными пальцами виски. И на кой сдался этот бродяга преуспевающему менестрелю?
  Ответ на столь, казалось бы, легкий вопрос приходить отчаянно не желал даже после хорошего глотка вина.
  Хотя, к чести признать, мальчишка стоил, стоил внимания. Хотя бы тем, что всласть поревев улочку-другую, успокоился, покорно плетясь позади и нахохлившись что воробей, до красноты вытирая глаза кулачком. Показатель смелости или же смирения перед Судьбой? Ну, хотя бы этим своим широким жестом внимания убавил к странной парочке, уже хлеб...
  Не проще было ли сдать воришку стражникам для поучительного кнута или же, если на жалость так пробило, сунуть пару монет и отправить на все четыре стороны? А вот поди ж, что-то не дало так поступить, что-то глубоко-глубоко внутри. Чувство...
  Нежности? Да бросьте, Мелодичный был мастак петь нежные песни и оды, но сам сохранить нежность, вращаясь в кругах высшего света, сильно не смог, запрятав ту под тяжелый слой брони, который вряд ли бы раскрылся ради какого-то чумазого бродяжки.
  Нежданно-негаданный отцовский инстинкт? Угу, передать по наследству свои дурные гены музыкант еще не успел и не собирался этого делать и в будущем. Детей особо никогда не любил, никакого трепета перед очаровательным созданием в кружевах и игрушкой под мышкой не испытывал.
  Короче говоря, логики в поступке не наблюдалось категорически. Хряпнув еще парочку глотков, варварски, прямо из горла, Дамир рассудил, что лучше избавиться от нежданной "зверушки" сразу и окончательно, пока не успел привязаться. "Мы в ответе за тех, кого приручили", как всем известно, а так же за тех, кого притащили во время помутнения.
  Решительно выкарабкавшись из кресла, мужчина, глухо стукнув донышком бутылки о стол, вышел прочь, направляясь к комнатушке для гостей. Кажется, именно там он оборванца велел поместить. И в божеский вид привести, раз уж на то пошло. Немножечко помаявшись перед дверью, зачем-то поправив одежду и набрав в грудь воздуха, для храбрости, Мелодичный толкнул теплое дерево.
  Отмытый котенок, оказавшийся золотоволосым блондином, был замотан в не по размеру огромный махровый халат и с упоением грыз какую-то булку, умудряясь одновременно вгрызаться в солидный кусок мяса и запивать все это не то компотом, не то холодным чаем под умиленный взгляд дородной служанки. Что с женщин взять.
  Подойдя и уже собираясь всерьез извиниться за доставленные неприятности, выражая скорейшее желание отвести пацана туда, где подобрал, Дамир понял, что совершил роковую ошибку.
  Он снова попал в плен серебристых очей. Лишь с разницей, что теперь, помимо пржней настороженности, плескалось иное чувство. Надежда. Благодарность. По-детски чистая, прямая...
  Сказать, что все было шуткой - все равно что пнуть тяжелым сапогом зверька, которого успел приласкать и накормить. На такое способны лишь отпетые сволочи... себя сволочью Мелодичный считал редко, а поэтому, цветасто выругавшись на другом языке, резко развернулся и вылетел прочь из комнаты под удивленный взгляд женщины, мазнув в воздухе длинной тканью.
  Повод напиться недвусмысленно помахал ладошкой из ближайшего будущего.
  
  Помахать-то помахал, активно так. Но вот в чем беда, в одиночестве вылакав почти что полную бутылку красного крепленого, Дамир с печалью понял, что получил лишь легкую шаткость движения при кристально-чистом разуме. Обидно, что и говорить. До досадного обидно.
  Грустно посмотрев в сторону бара и приняв героическое решение больше туда не лезть, музыкант прошелся пару раз из угла в угол по чуть зигзагообразной траектории, ритмично шаркая тапочками. Что делать с мальчишкой до сих пор не приходило в голову.
  "А ведь я даже не спросил, как его имя." - тоскливые мысли оттенены здоровым скепсисом. А есть ли вообще у этого котеныша имя? Или лишь прозвище его заменяющее?
  Надо спросить? Надо спросить.
  Массивная бронзовая ручка попалась с одного раза, дверь даже не скрипнула. Путь до уже знакомой комнаты занял лишь несколько минут, и запомнился лишь тем, что была сбита какая-то ваза. Произведение неведомого гончара, к чести, упало на ковер, не разбившись и обиженно откатившись вдаль.
  Засада поджидала и в комнате, одиноко освещаемой свечой.
  Малыш спал, трогательно обняв одеяло. Приглядевшись, мужчина с легким дальним возмущением опознал на ребенке собственную рубашку, использованную в качестве пижамы. Возмущенный сем фактом мозг потребовал немедленного и самого садистского пробуждения. Но, вглядевшись в столь умиротворенную мордашку, злые мысли позорно капитулировали. Даже просто тронуть пальчиком столь невинно спящего ангела казалось верхом кощунства. Умиленный, Дамир споро подтащил к кровати низенькую табуреточку и, плюхнувшись на нее, оперся на кровать, разглядывая приблудыша.
  Волосы - частично все еще спутанные, частично все же расчесанные - казались и правда тонкой золотой проволокой, играющей всеми оттенками солнца в неровном свете. У мальчишки оказались красивые губы и нос с незаметной горбинкой. Красив был стервец, красив - его легко можно было бы спутать с девчонкой, все равно в этом возрасте дети так похожи, а эффект еще и усиливается за счет длинны волос. Не будь Дамир человеком творчества и шпионажа, вряд ли бы он не ошибся. Эх, вырастет из такого сердцеед сладкий, как пить дать... если, откормить, конечно.
  Рука самопроизвольно потянулась поправить упавшую на лицо прядку, когда мальчишка резко распахнул глаза.
  Музыкант невозмутимо коснулся волос, отводя их в сторону, как и задумывал. Под внимательный взгляд и неуловимо напрягшуюся позу готового бежать зверька. Впрочем, придраться было не к чему, ребенок даже не вздрогнул.
  - Прости, разбудил? - малыш не ответил, продолжая настороженно следить своими невозможными глазами, казавшимися почти черными из-за расширенных зрачков. - Молчать, между прочим, невежливо. Это все равно что дерзить старшим. - И вновь молчание, с минут пять где-то. У мужчины даже создалось впечатление, что мальчишка и не моргает вовсе. Под взглядом было неуютно... - Или ты говорить не умеешь? Немой? Болезный?
  - Умею, - насупленный, уязвленный тон. Тихий, едва слышный, что ветерок скользнул. Хоть какой прогресс.
  - Счастье какое. А то я уж подумал, что не умеешь, раз молчишь все, - насмешливо, подперев подбородок и заинтересованно поглядывая. - Имя-то у тебя есть, м?
  Мальчишка вновь замолк. Хмуря брови и задумчиво закусив губу, что вселяло надежду на непродолжительное молчание. И надежда оправдала себя, ибо ребенок, неуверенно, но молвил:
  - Э... Эн... Энжи, - с запинкой так молвил, вслушиваясь в имя и словно сомневаясь.
  - Значит, Энжи. Подходит, хотя больше похоже на кличку, если честно. Ну, не суть... Лет сколько? - удивление и явное непонимание вопроса. Вздохнув, немного поправить. - Сколько помнишь весен? Считать умеешь? - к удивлению ребенок кивнул. И, пробормотав что-то под нос, показал на пальцах. - Пять, да? Значит около шести-семи, дите совсем.
  Дамир ненадолго замолчал, размышляя и укладывая новые данные. Значит ребенок, уличный. Но головушка варит хорошо, знатно так, раз считать сам умеет. Вряд ли далее, чем до десяти, но и то удивительно, в его-то годы...
  - Что смотришь на меня так, котеныш? Боишься? - отрицательно мотает головой, ишь, смелый. - А почему тогда?
  - Зачем я вам?
  - Сам как думаешь?
  - Вы меня продать хотите?.. - и без того тихий, это сказал совсем едва слышно, боязливо сгорбившись и словно бы пытаясь закопаться поглубже в одеяло несмотря на теплую погоду. Неужели опыт имеется? Надо будет спросить у служанки, что отмывало сие чудо, не было ль на его теле клейма какого. Не хватало еще раба беглого малолетнего в дом утащить, не отдать ведь теперь по личным принципам.
  - Мелкий, не мели ерунды, кому ты такой худющий нужен, а? Да и сам подумай, умный, по глазам вижу, деньги мне что ли так сильно нужны? Вновь мотаешь головой? Правильно делаешь, уж что-что, а этого можешь не бояться.
  - Зачем я вам, господин? - упрямство во взгляде, перемешанное с искренним любопытством. Живым.
  - Скажем, это был акт милосердия богатого идиота, которому некуда девать деньги и жутко хотелось сделать какое-либо доброе деяние, - подмигнуть, втихую посмеиваясь над обескураженной мордашкой. Резко встать, подавляя желание пошатнуться, дабы авторитет не страдал. - Ладно, спи уж, дитя. Ночь на дворе, обо всем завтра поговорим. - развернуться, пойти в сторону входа. И уже у двери значимо добавить. - А сбежать даже не думай, на дворе охранники злые.
  Аккуратно щелкнуть, закрыв дверь плотно, створка к створке. И, прислонившись спиной, опереться, задумчиво пялясь в темноту. Бессмысленный разговор, только ребенка зря разбудил... хотя, не совсем бессмысленный - хотя бы узнали, как зовут и лет сколько. А выглядит-то младше поди, не врал ли?..
  Хотя, не должен. По идее ведь...
  Опьянение подкралось внезапно и коварно, явно поджидаясь самого неудачного момента. Нет, стоп, самый неудачным был бы момент опьянения на глазах Энжи, а так просто мелкий казус. Тоскливо вздохнув и посозерцав виднеющиеся в незашторенные окошки три луны, Дамир звонко пошлепал по направлению к собственной комнате.
  В этот раз по пути пострадали четыре вазы, одна картина и живая статуя, оказавшаяся не менее живым слугой. Который, собственно, и помог напившемуся "господину" закончить свой долгий и полный опасностей путь без последующих разрушений.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"