Если верить научным исследованиям великих биальских ученых, получить похмелье, если организм не приучен к алкоголю, сложно. Спиртное крепким и здоровым телом переваривается, усваивается, и если после бурной ночи у человека потребляющего будет раскалываться голова и прочие прелести жизни, то человек, ведущий здоровый образ, будет огурцом.
В последнем случае ученые не наврали. Огурцом себя Адальбьёрг и чувствовал. Лежалым таким огурцом, в зеленую пупырышку, придавленным чужой теплой тушей.
Оную тушу с себя спихнув и с мстительным удовольствием прислушавшись к грохоту и невнятному мату, Шенах вспомнил, что студенческие кровати довольно узкие. И что в комнате должен быть сосед.
А если он должен быть, то где он?..
Затем Адальбьёрг задумался о воде, много воде, небольшом водопадике, и пластинке от головной боли, из тех, что мгновенно растворяются на языке. Потому как он сильно сомневался, что в таком состоянии имеет смысл оздоравливаться прямо сейчас. Бассейн с качалкой подождут. А может, лучше танцы?.. Да ладно, чего уж там, можно сразу замахнуться на акробатику. И фигурное катание с цифровыми ленточками.
- Северяне... о, как вы жестоки, - тоскливо заметили откуда-то с пола, и над кроватью показалась голова Жоэля. Черные волосы стояли едва ли не дыбом, а лицо иначе как помятым назвать было сложно. - Ночью ты был нежнее.
- Ночью ты не дрых на мне, а хоть как-то шевелился, - отмахнулся Адальбьёрг, и даже от этого движения поморщился, слыша в голове набатный колокол. - Мне нужен лимон и чай...
- ...свежий файл новостей и опахало? - уточнил Жоэль, не слишком грациозно, но успешно водружая себя на ноги. Парень был обнажен и сверкал царапинами, но, вроде бы, голым при соседе он себе ходить не позволял. В любом случае, Адальбьёрг был не слишком осведомлён в их отношениях. - Лучше кофе с лимоном. Бутылка с водой на тумбе, кстати.
Промычав что-то благодарное, Шенах нащупал бутылку, и отвернул крышечку, тут же выскользнувшую из неловких после всего случившегося пальцев и со звонким постукиванием запрыгавшую по полу.
- А где твой сосед? - поинтересовался Адальбьёрг, выдув по крайней мере половину бутылки. - Не слышу возмущенных воплей про разврат.
- Он у любовницы ночует последнюю неделю. Где-то в городе.
- В таком случае, кофе - с тебя, - вынес вердикт Шенах, и вытащил из-под головы подушку, чтобы сунуть голову уже под нее, и не видеть ни света, льющегося в комнату, ни Жоэля, выглядящего куда лучше Адальбьёрга.
Тут дело было в привычке. Встретиться бы хоть раз с этими неизвестными учеными... и напоить. Чтобы неповадно было.
Только лишь фыркнув на наглого ботаника, Жоэль подумал немного, и смилостивился. Вины за собой он не чувствовал, только слабую ответственность. Что поделать, в его увлечениях зачастую именно ответственность играла главную роль. Насмешливым взглядом, на дне которого плясала головная боль, изучив Адальбьёрга, изображающего страуса, и отметив на белой коже парочку укусов, к кофе-машине Жоэль отступил в куда лучшем настроении.
Еще и насвистывать умудрялся, гад, прислушиваясь к тому, как ворочается в ответ на это собственная головная боль.
- Сразу бы так, - проворчал Шенах, когда его растолкали, и забрал кружку и пластинку. Запивать лекарство, подействовавшее практически сразу, как только холодком растворилось на языке, горячим кофе было категорически неправильно, но очень приятно. Закатив глаза, Жоэль завалился рядом, потеснив.
- Нет бы спасибо сказать.
- Не заслужил, - фыркнул Шенах. - Кто меня в эту обитель разврата потащил?
- Ты не выглядел расстроенным.
- Я и сейчас не расстроен.
- Тем более, где моё спасибо?
- Когда-а-а-нибудь, - протянул в ответ Шенах, и сделал еще глоток кофе. - А пока что я из графика выбиваюсь, и очень...
- Не убежит от тебя твой график, - сморщился Жоэль, подгребая под себя подушку и скептично глядя на приятеля. - К тому же, в таком состоянии сам подумай, что ты наворотишь.
- Именно об этом я и думаю. И мои выводы мне не нравятся...
- Зануда.
- Может быть, - Шенах поставил кружку на тумбочку, и плавно сполз на бок, невольно утыкаясь носом в Жоэля. Больше нос было деть некуда. - Ладно, черт с ним. Наверстаю...
- Вот это мне уже нравится больше, - кивнув, его приобняли, чуть морщась от того, как натянулась кожа на спине. Не то, чтобы ногти у северянина были длинными... быть острыми это им не мешало. - Согласись, это того стоило.
Адальбьёрг только усмехнулся.
Возразить было нечего. А согласиться... Согласиться было бы неспортивно. Так что он просто изогнул губы и закрыл глаза, рассчитывая немного подремать. Пока в теле ломота не сменится чем-то более приятным. Мешки на нем вчера таскали, что ли?..
К счастью, подремать Жоэль дал, не вступая в споры или иные виды беседы. Разве что простонал "никоганебудупить", но этому можно было легко не верить.
Шенах и не стал. Слишком часто до этого видел Жоэля хмельным.
Конечно, не так, как вчера, но все же...
Когда лежишь в полудреме, вернувшаяся головная боль накатывает волнами, словно бы покачивая, лишая сцепления с реальностью. В такие моменты окружающий мир кажется чем-то очень несущественным. Есть только ты, твои мысли, и почти нежная боль, благодаря которой понимание кажется кристально четким. Боль прогоняет иллюзии.
Словом, никогда Адальбьёрг не ощущал себя идиотом так явно. Только идиот станет жертвовать настоящим ради туманного будущего, верно?..
Успевший задремать Жоэль всегда жил только настоящим.
Как-то раз Адальбьёрг спросил его, кем он хочет быть и какие планы имеет, а тот ответил, что собирается иметь студента с третьего курса, и в ближайшем будущем собирается стать тем, кто успеет в салон на стрижку. Такое возмутительное отношение к жизни не мешало парню слыть если не отличником, то студентом с высоким уровнем знания, и при этом успевать шляться по кабакам, борделям и притонам.
Такой подход категорически выбивался из понимания.
До недавнего времени.
Музыка, коньяк и скорость - в одном вечере удовольствия оказалось гораздо больше, чем практически во всей жизни Шенаха. К тому же, тот же Ингебригт вел себя еще хуже Жоэля, а отличником был... Хотя он учился на юридическом. Там одна ошибка не будет стоить жизни никому. А вот хирург играет именно жизнями, и нельзя несерьезно к этому подходить...
Но очень хотелось. Ведь студент - это еще не врач, верно?..
Так почему бы не...
Жоэль завозился, закрывая глаза сгибом локтя. Оскаленные в зевке зубы были цвета слоновой кости - до низменного отбеливания ради "светской улыбки" парень не собирался опускаться, да и белые клыки смотрелись бы смешно. Волки не выбеливают зубы, и уж точно не улыбаются по-светски.
Приоткрыв глаза и покосившись на приятеля, Адальбьёрг впервые поймал себя на мысли, что Жоэль... забавный. Эти его грозные оскалы и ухмылки, нарощенные зубы и подрощенная наглость... Не смешно по-настоящему, но достаточно, чтобы улыбнуться. Тихонечко так, а то рука у Жоэля была быстрой и тяжелой. Да и сам парень силой похвастаться мог - вчера Адальбьёрга скрутить у него получилось очень легко.
Прямо стыдно. И снова заставляет задуматься о физических упражнениях.
И здоровом образе жизни, да-да-да...
Но как этой скотине получалось совмещать здоровый образ жизни и разгульное пьянство?
- Прекрати на меня так смотреть, - внезапно сказал Жоэль. - От твоего взгляда дырки скоро будут.
- Я пытаюсь понять, какого хрена делаю в твоей постели, - оскалился в ответ Адальбьёрг. Ну не признаваться же в истинных мыслях...
- Тогда ты тоже не выглядел расстроенным, - хохотнул Жоэль.
- Внеплановый секс - это тоже на меня не похоже.
- Мне интересно, Бьёрг... - ради того, чтобы взглянуть на северянина, Жоэль приподнял руку, - а знаешь ли ты себя вообще хоть сколько-либо?..
- Я знаю себя отлично, Жоэль, - Адальбьёрг недовольно поморщился от света, упавшего ему на лицо, и прикрыл глаза ладонью. - Просто меня выдернули из привычного образа жизни.
- Понимаешь, детка... если у тебя это внутри не заложено, так просто выдернуть никого не получится, - необидно хохотнули. - Это как личный запах человека, его личность, характер, оттенок инстинктов. Либо в тебе это есть, либо в тебе этого нет. Весь вопрос лишь в том, готов ли ты принять эту темную сторону себя, или предпочтешь заковывать в рамки, продиктованные если не обществом, то упрямством.
- Может, это и упрямство, но у меня действительно есть определенные планы на время учебы...
- А потом на жизнь, на старость и на смерть. Быть отличником, сделать карьеру, родить детей и сдохнуть под цветущим кустом сирени. Я угадал?
- Про детей - не факт, - фыркнул северянин. - Вернее, факт, что не.
- Все так говорят. Пока что твое жизнеописание очень на них намекает, как историк заявляю.
- Детей пусть Инге заводит, - отмахнулся Шенах, и, неохотно сев, заозирался в поисках джинсов. - Пошел я к себе, в общем. Спасибо за кофе.
- Трус.
Судя по взгляду, эта краткая характеристика Адальбьёрга весьма удивила. Шенах искренне не понял, чем заслужил подобное. Жоэль же безоблачно улыбнулся, насколько вообще можно было улыбаться, с такой-то мимикой.
- Ты отказываешься принять обе дороги, доступные в таком состоянии. Это ли не философская трусость?..
- У меня такое ощущение, что ты надо мной подтруниваешь...
- Я открываю истину, которую ты пока не способен познать своим умом, - поправил его Жоэль, снова усмехаясь. - Сейчас ты на грешном пути. Знаешь, почему я не люблю далекоидущие планы, Бьёрг?..
- Потому что не чувствуешь в себе сил их методично реализовывать? - предположил Шенах. Разговор ему не нравился, но был весьма любопытен.
- Потому что только так я могу быть совершенно уверен в том, что на горизонте не возникнет какой-нибудь мудак и все мои планы не полетят в костер забвения. Вместе со здравым смыслом. И помяни моё слово, когда-нибудь ты это поймешь.
- Кирпич на голову тоже может упасть, сам знаешь, - фыркнул Адальбьёрг. Джинсы он заметил на дверце шкафа. - Но, пожалуй, за вечер тоже спасибо. Не припомню, чтобы когда-нибудь так веселился.
- Кирпич на голову не столь фатален... Обращайся.
- Не думаю, что смогу, - пожал плечами Шенах, встал, потянулся, хрустнув суставами, и сдернул джинсы с дверцы допотопного шкафа. Он даже сам открываться не умел, чего уж говорить о чем-то большем.
- У тебя нет выбора, о бледный луч света в сегодняшнем утре... Ты уже согласился ехать на фестиваль.
- Серьезно? - Шенах, казалось, искренне удивился, но Жоэль не позволил ему соскочить с крючка, почти нежно улыбнувшись.
- Будешь сопротивляться - свяжу и доставлю силой.
- А соблазнительно, - оценил Адальбьёрг, впихнувшись в джинсы. - Когда, говоришь, фестиваль?
- В конце недели.
- То есть, у меня есть еще неделя, чтобы найти себе срочное дело на выходные?
- То есть у тебя есть неделя, чтобы закончить дела и не нудеть целых три дня о сиротливо лежащем где-то на столе докладе, который ждет - не дождется, когда же ты осеменишь его своими изысканными комментариями и умными фразочками, - поправил северянина Жоэль, свешиваясь с кровати и шаря по полу в поисках сигарет.
- Ну, или так, - не стал спорить Шенах, вместо этого накинув рубашку и плащ и сунув ноги в ботинки. - Увидимся.
Махнув рукой, северянин тронул дверь, снимая блокировку. Каким чудом они не забыли про нее вчера? Тяжелая панель отъехала в сторону, открывая проход в ярко освещенный коридор. Однако просто уйти северянин не смог.
Характер поганый не позволил.
- И, кстати, пьяным ты в постели так себе, - припечатал он напоследок, и только после этого вышел.