Аннотация: Что могу сказать? Едем дальше... (или скачем?). Текст сырой, так что буду рада любой конструктивной критике.
2552 год от П.Р.
16-й день месяца Девы.
Нарикия. Дорога на Кадис.
У каждого рыцаря должен быть бравый конь, верный меч и ... дама сердца. Ратклиф часто рисовал в своем воображении будущую встречу со своей возлюбленной. То он спасал от разбойников карету, где оказывалась прекрасная золотоволосая девушка, благодарившая его улыбкой и преподносившая свой кружевной шарфик, то он выручал голубоглазую блондинку от похотливых рук негодяя, а иногда он получал тайное послание о помощи, мчался на Мико в указанное место, убивал не менее дюжины охранников и спасал незнакомку, на поверку оказывающуюся не меньше, чем дочь графа, которую похитили, чтоб отдать нелюбимому жениху. В любом случае девушка представлялась золотоволосой и голубоглазой нимфой с поразительной способностью попадать в беду и неизменно находившей спасение в лице оруженосца герцога Леруа.
Поэтому не сложно представить, как растерялся Ратклиф, когда встретил свою долгожданную даму в маленькой затхлой деревеньке, пристроившуюся около заросшей бурым мхом стены, на скамеечке. Лэр послал его найти некую девушку, странствующую с циркачами, и он нашел, но слова напрочь позабылись, когда та обернулась к нему. На бледном грязном личике сияли необыкновенные янтарные глаза, а черные непозволительно короткие для дамы волосы, прилипли к мокрым щекам. Но юноша никогда не видел зрелища более прекрасного. Глаза монсеньора были невероятно синими и пронзительными, а расплавленное золото во взгляде лэрэа завораживал своей таинственностью и чем-то еще, чему юноша не мог подобрать слов. Теперь он не понимал, почему видел свою любовь голубоглазой и белобрысой. Нет, без сомнений, она темноволосая, с неповторимыми янтарными глазами.
Пусть она была немного странной, ходила в мужской одежде и сдружилась с этими неотесанными мужланами и бродягами (оруженосец благополучно не вспоминал о своем происхождении), но лэрэа Сирин неповторима своей неброской и мягкой красотой. Возможно, он даже напишет сонет о своей розе. Эти увальни подарили ей на прощанье подснежники. Много они понимают! Его дама достойна только лучшего, а что может быть прекрасней, чем королевские розы? Да, он обязательно подарит ей пурпурные розы.
Он вспомнил, как госпожа, мило краснея, призналась, что у нее нет лошади. Каким счастьем было помочь ей и предложить Мико! Ответная улыбка показалась ему ярче, чем солнце, а потом... потом она попросила называть себя просто Сирин. Неужели он ей тоже не безразличен?
Ратклиф невольно взглянул на герцога. Вероятно, впервые юноша не испытывал радости от присутствия своего господина. Сирин крепко спала, уткнувшись лицом в шею Леруа, а ее черные волосы смешались с волосами лэра. Сам хозяин с невозмутимым видом смотрел перед собой, и, отпустив поводья, держал девушку за талию, не давая той ненароком упасть во сне. Вернувшиеся с докладом, высланные вперед верховые, двинулись было к лэру, но тот покачал головой и молча кивнул в сторону тайнура. Это был молчаливый приказ не беспокоить его, пока не проснется лэрэа.
Ратклиф понимал, что злиться неправильно, но видеть свою возлюбленную в объятиях другого, пусть и монсеньора, было весьма неприятно. Успокаивало то, что на этот раз легендарное обаяние Безымянного, похоже, не возымело никакого действия. Сирин откровенно не хотела ехать с ним, да и вчера она была весьма недружелюбна с господином.
Море улыбнулся. Да, его любовь не такая как все. Он нашел свою единственную и теперь его жизнь принадлежит ей. Служить лэрэа Сирин - вот его судьба.
2552 год от П.Р.
21-й день месяца Девы.
Нарикия. Медвежья роща.
Услышав за спиной конское ржание, Эриан улыбнулся. Лира была откровенно недовольна остановкой. Она еще совсем не устала и готова была скакать еще хоть целый день, но они и так едут быстрее, чем он рассчитывал, и небольшая задержка не помешает вовремя добраться до Фъемгарда. А остановиться стоило.
Проезжая эти места и прислушиваясь в тихому шепоту деревьев, эльф уловил странные беспокойные нотки в сознании здешних обитателей. Обычное течение зеленой энергии прерывалось здесь темными неясными штрихами, а местами было искажено так, что приобрело причудливые цвета и формы. Тихие и спокойные растения, напоминали гомонящую толпу, обсуждающую последние сплетни. Это было очень странно.
След привел его к небольшой роще, на опушке которой он и оставил разобиженную эльфийскую лошадь. Тропинка весело петляла между разлапистыми деревьями, ветви которых послушно расступались перед эльфом. То тут, то там на зеленом ковре вспыхивали желтые, синие и белые венчики цветов, деловито сновали пчелы и первые стрекозы, а в воздухе стояла привычная лесная какофония звуков. Все так как и должно быть. Или нет?
Впереди показался широкий просвет между кустами волчанки и, миновав белый ветви, принц эльфов вышел на поляну. Она ничем не отличалась от других своих многочисленных товарок: та же зеленая трава, те же первоцветы, даже барсук, с любопытством уставившийся на пришедшего, тоже был вполне обычным. Вот только именно здесь кто-то не так давно оставил явно ощутимый магический след, который и будоражил лесных жителей. Поток энергии словно наталкивался на непреодолимое препятствие, оплывал его и тёк дальше на север. Эрион прикрыл глаза и сосредоточился. В сознании тут же вспыхнули мириады зеленых фонариков, являющихся душами обитателей рощи. А вот подснежники на поляне переливались другим, темно-фиолетовым отливом. Заклятие эльф все-таки узнал, хотя оно и было изрядно и как-то замысловато изменено. Кто-то открыл здесь портал. Но кто? Почему здесь? Чужая аура не была враждебна: ни растения, ни животные не боялись устроенного здесь беспорядка. Это их тревожило, будоражило, волновало, но не пугало.
Над головой пролетела сорока и опустилась на липу. Эриан еще раз огляделся. Кто бы тут не был, он уже далеко, но теперь ему известна его аура и при встрече он узнает выходца рощи. Махнув на прощание барсуку, эльф отправился в обратный путь. Еще одна загадка Нарикии? У кого хватило сил открыть портал? И эта странного цвета аура... Она вообще ломала все постулаты теоретической магии, которыми так гордились волшебники Кадиса. Традиционно считалось, что каждому виду присуща своя, особого цвета аура. Растениям и животным - зеленая, людям - желтая, эльфам - жемчужная, гномам - красная, а массарам - синяя, но ни у кого не было фиолетовой. Ни у кого!
Лира встретила его приветливым помахиванием хвоста. Делать здесь было больше нечего и, ловко вскочив в седло, Эриан направил лошадь на север.
Облака еще розовели от заката, когда принц Осени свернул в небольшой овраг, по дну которого протекал небольшой прозрачный ручей.
-Неплохое место для ночевки, как думаешь? - Поинтересовался Эриан у Лиры. Та не сочла нужным ответить, и склонилась над водой.
Разбить лагерь не составило большого труда. Расстелив под раскидистым орешником плащ и разведя огонь, эльф задумчиво посмотрел на небо. На синем бархате начинали перемигиваться первые звезды. Умрут короли, сменятся династии, уйдут одни, уступая место другим, пройдут века, а Лебедь, Созвездие Рыси, Белый хвост - будут сиять и через десять лет и через тысячи, равнодушно наблюдая за суетой несовершенных. Возможно, исчезнут и эльфы, забытые и покинутые своими богами.
Эриан подбросил дров в потрескивающий костер и откинулся на удобно подвернувшийся шероховатый камень, еще сохранивший дневное тепло.
После дня Предательства, когда в бою сошлись рассветные и полуденные эльфы с одной стороны и полуночные с другой, дети света остались без покровителей. Камирис и Ливмарис ушли в неизвестность, а их дети, эльфы Весны и Лета, скрылись на отдаленном острове в Китовом море, предпочтя не иметь никаких дел с внешним миром. Бог Осени - Финдарис, запретивший своим эльфам вмешиваться, раненный и истекающий кровью нашел приют у Лигардеса - первого Владыки закатных эльфов, одним утром так же бесследно исчез. Что же касается зимних эльфов, то в тот день они погибли все, защищая свою богиню Альгирис, обвиненную в предательстве своей сестрой и братом. Судьба отверженной Зимы неизвестна, перед уходом дети весны твердо заявили о смерти "отступницы". Но что же случилось на самом деле? Что заставило богов пойти друг против друга? Эриан вспомнил изображение одного из гобеленов, висящих в тронной зале Синих Чертогов. На холсте, грустно всматриваясь куда-то вдаль, стояла высокая стройная женщина. Волосы серебристой волной спадали на плечи и достигали пояса. Тонкое красивое лицо, высокие скулы и льдистые голубые глаза - истинная богиня Зимы. Точеная белая ладонь лежит на холке огромного дымчатого волка с серыми осмысленными глазами - еще одна крупица прошлого, ставшая сказкой. Принц Осени читал о haneЄ? ary - хранителях души, верных слугах богини Зимы, принимавших облик волков или снежных сов.
Клан Зимы погиб, боги исчезли, весенние и летние братья ушли в добровольное затворничество, и остались одни они, эльфы Осени - единственное напоминание о былом прошлом.
-Прошлое дарит нам будущее, но иногда оно же его убивает. - Тихий скрипучий голос заставил эльфа резко вскочить на ноги и вытащить шпагу.
-Убери оружие эльф. Я не тот противник, которого стоит бояться. - В круг света, отбрасываемого пламенем, опираясь на странный витой посох, напоминающий переплетение двух веток, вышел пожилой человек в потертой коричневой сутане. Каштановые с сединой волосы растрепанные ветром, белоснежная борода, спокойное выражение лица являли собой благообразный вид старика, вот только цепкие и яркие серые глаза в кружеве морщин, не давали окончательно в это поверить. "Не стоит бояться, говоришь? - Подумал про себя эльф, все же убирая шпагу в ножны. - Однако удалось же тебе подобраться незамеченным как магически, так и физически".
Старик тем временем присел и протянул руки к огню. Эльф последовал его примеру.
-В этом году лето не спешит в земли Нарикии. Ночи по-прежнему холодные, и моим старым косточкам приходится не сладко.
Эриан промолчал. Странный старик жалуется на здоровье, но что он мог забыть в этой безлюдном месте? До ближайшей деревни день пути (конечно, если говорить об обычных лошадях, Лира справится и за два часа), поблизости ни единой души - одни деревья да проснывшуеся, голодные медведи. Ну и кто станет совершать прогулки в подобных местах?
-Куда я держу путь, значение не имеет. - Кривовато ухмыльнулся тот, будто читая мысли принца. - А вот ты, по-моему, заблудился.
-Вы ошибаетесь, уважаемый. - Эльф покачал головой. - Мой путь мне предельно ясен.
-Вот как. - Незнакомец перестал улыбаться и внимательно посмотрел в глаза собеседнику. - Я говорю не о твой дороге в Фъемгард. Ты заблудился в прошлом.
-Кто вы? - Разговор нравился ему все меньше и меньше. Осведомленность чужака настораживала, а туманные слова беспокоили.
-О, везде меня называют по-разному. Если хочешь, то зови Хейден. Имя ничем не хуже других. Я странствую по Эоре, и рассказываю желающим слушать меня истории и былины. Для тебя я тоже приготовил одну легенду. Но хочешь ли ты её услышать Эриан, принц эльфов Осени? - Дитя света заворожено смотрел в серые глаза, в которых отражалась мудрость прошедших веков и тысячелетий. Не в силах вымолвить ни слова, он кивнул.
-Тогда слушай принц, слушай и делай выводы. У короля одного древнего и могущественного государства было два сына. Старший, с детства готовящийся к наследованию трона, был умен и красив, младший же, обнаружив в себе военные таланты, поклялся служит брату и королевству своим мечом. Через тридцать лет старый король умер и на престол взошел его сын. Младший из принцев тем временем вел войну с одним из соседних государством. И вот, когда он торжественно въехал в столицу побежденной страны, цветы ему преподнесла прелестная молодая девушка, дочь местного ремесленника. Принц, покоренный ее красотой, влюбился и предложил стать своей женой. Девушка согласилась, и он отправил её с почетным эскортом к своему королю, дабы тот одобрил выбор и позаботился о девушке до его возвращения. Старший был рад принять свою будущую сестру но, увидев голубоглазую и черноволосую красавицу, как и его брат, влюбился и пожелал сделать своей. Весть о свадьбе короля и его невесты, застала военноначальника по пути домой. Назад он так и не вернулся. Король искренне любил младшего брата и не жалея сил искал его, но все было напрасно. Но через год, ночью, тот явился к королю. "Ты предал меня, - сказал тогда он, - У тебя был трон, любовь подданных и моя верность, но тебе оказалось этого мало. Ты захотел её". Пустые глаза и бледная безразличная маска на лице ничем не напоминали владыке государства прежнего принца. Он хотел извиниться, объяснить свой поступок, но тот поднял руку и покачал головой. "Я не хочу слышать твоих оправданий. Того, что случилось, не изменить. Я мертв, уже давно мертв, но сюда пришел, чтоб ответить тебе на твоё предательство..." Когда слуги во главе с королевой ворвались в покои, услышав крик, то увидели лежащего на полу короля, сжимающего в руке маленький букет полевых цветов, тот самый, который молодая дочь ремесленника вручила победителю. Он еще успел взглянуть на склонившуюся жену и прошептать: "Это неизбежно. Семеро предадут семерых... Когда одна кровь предаст себя же, будет пройдена последняя ступеней до гибели... и тогда месть свершиться". Это пророчество было последним, что произнес умирающий король. Царствовать стала вдова короля, которая сразу же даровала свободу и независимость свой бывшей родине и правила около сорока лет.
Старик замолчал и припал к выловленной откуда-то из-под одежды фляге. Эриан молча глядел в огонь. Лира тихо укорачивала лесной газон. А на небе продолжали безмятежно сиять звезды...
2552 год от П.Р.
20-й день месяца Девы.
Бринара. Замок Херебо.
"Графу Люсиусу-Этьену-Маркусу де Руфе-Окстери.
Люсиус, новости не позволяют мне начать письмо традиционными рассуждениями о погоде и здоровье моей семьи. Скажу, что дела намного хуже, чем нам думалось, поэтому перейду сразу к главному. Зерно, присланное тобой, постигла та же участь, что и ранее. Людьми в селах постепенно начинает овладевать отчаяние, а некоторые уже открыто выражают свое недовольство. На данный момент, мне еще удается сдерживать настроения, но, если ничего не измениться, боюсь, в скором времени нас ожидает крестьянский бунт.
Положение ухудшает еще и то, что из столицы приехали трое людей, с указом, подписанным нашим королем, и утверждающим их в качестве моих новых советников. Странные, они ходят в длинных темно-серых одеждах, а на правом запястье я успел заметить рисунок в виде перевернутой подковы перечеркнутой двумя волнистыми линиями по диагонали. Боги не дали мне магического дара, но даже деревенские псы чувствуют магию, разящую от них и, подживая хвосты, забиваются в конуры. Люсиус, я боюсь, что именно они могут оказаться той искрой, которая упадет на сухой трут и вызовет пожар. Я не жду ничего хорошего. Мне практически запретили принимать любые решения без их ведома и согласия. Даже это письмо я был вынужден отправить тайно и то, не особо надеясь, что оно до тебя дойдет.
Люсиус, король потребовал в столицу моего старшего сына и дочь. Это очень меня беспокоит. Подобное происходит и в других ванирах. Его Величество в приказном порядке "приглашает" детей своих графов и ванов ко двору. Я не успел спасти даже Энну. Если еще не поздно, спрячь Тамиону, а лучше отправь её куда-нибудь подальше.
Наступают темные времена, Люсиус. Да помогут нам Великие боги и хранят наших детей,
Ван Леды, Зенор ун-Вазор,
18-й день месяца Девы".
Окстери поднес письмо к пламени свечи и кинул загоревшийся лист на маленький серебряный поднос. Бумага почернела и, свернувшись причудливым образом, напомнила бутон розы. Черной розы, другие теперь в Бринаре не цветут.
Люсиус, ставшим привычным за последние недели жестом, помассировал виски. Зенор опоздал со своим добрым советом. Вчера прибыл гонец от кузена с требованием Тамионе Окстери прибыть ко двору Его Величества. Когда девочка услышала новость, она испугалась, это было видно по моментально побледневшему лицу и застывшему в глазах ужасу. Но ослушаться она не осмелилась и отправилась наверх, собирать вещи.
Граф со злостью саданул кулаком по столу. Дочь нельзя отпускать! Даже если бы он не знал обо всем том, что творится в стране и столице, и то ехать одной, когда Маркуса нет в столице, было бы рискованно. А сейчас это просто гибельно. Минагис явно что-то затеял. Зенор прав, неспроста он стягивает к себе всех наследников. Либо он таким образом хочет укрепить верность своих вассалов (кто вздумает бунтовать, когда его наследник в руках короля?), либо они нужны для чего-то другого... Изящная фарфоровая статуэтка, прекрасная работа хазерейнских ювелиров, вдребезги разлетелась о входную дверь и блестящей россыпью осколков осела на ковер.
Нет! Он не отдаст им Тамиону. Новые псы кузена еще не добрались до его замка, если немедленно увезти дочь, то они могут успеть. Но куда?
Не в силах больше сидеть, граф начал прохаживаться по кабинету, как никогда соответствуя своей сигне. Остановившись у окна, он взглянул на горизонт.
Решение сначала показалось немыслимым, но чем больше он об этом думал, тем сильнее убеждался, что это единственный выход.
За стол Окстери вернулся уже с твердым намерением отправить Тамиону в Кадис. Её учитель как-то намекал о возможных магических способностях дочери графа, но проверить догадку до сих пор не было возможности. Конечно, Бринара и Нарикия далеко не в дружелюбных отношениях, но Кадис - город магов, а в Академию принимают всех, независимо от подданства. Туда лапы Минагиса не дотянуться. А жену он отправит с дочерью в качестве дуэньи. При мысли о расставании и с Терезой, сердце протестующее сжалось, но граф был непреклонен.
Люсиус кивнул головой, соглашаясь с собственными мыслями, и достав чистый лист бумаги, принялся писать ректору Академии.
2552 год от П.Р.
21-й день месяца Девы.
Бринара. Замок Херебо.
Огромная рыжая бабочка покинула куст туберозы, предпочтя ему солнечно-желтую маргаритку. Красивая летунья грациозно опустилась на цветок, не подозревая, что сама стала объектом пристального внимания Белки. Маленький серый комочек, обещающий в будущем стать отличной охотницей на мышей, медленно подкрадывался к добыче, не забывая при этом топтать, имеющие несчастья встать на её пути, цветы. Белка оставила за собой уже приличную просеку и вряд ли замковый садовник скажет ей за это спасибо. Добравшись до маргаритки, котенок замер и смешно повиляв задом, совершил прыжок. Бабочка невозмутимо вспорхнула над клумбой, оставив незадачливого хищника чихать от взметнувшейся пыльцы.
Тамиона улыбнулась. Она любила это место в саду. Большой дуб, посаженный еще её прапрадедушкой, тихо шептался с ветром и оставлял на светлом платье девушки, приютившейся на скамейке под ним, замысловатые узоры. По обе стороны от дерева были разбиты клумбы с цветами, напоминающими живой пестрый ковер из разноцветных венчиков, бабочек, шмелей и одной Белки, пытающейся выбраться из всей этой прелести. Недалеко, за зеленой стеной лип и сирени, слышалось звонкое журчание воды в фонтане, а левее приглушенно клацал садовыми ножницами старый Харт.
Как же она будет скучать по дому! Скоро весь этот яркий и живой мир смениться холодным мрамором дворцовых залов, тихим шипением за спиной и приторными ложными речами. Маркус много рассказывал о жизни во дворце, и ни разу она не слышала ничего хорошего, хоть и подозревала, что он говорит не самое худшее. Брат называл резиденцию Его Величества не иначе как гадюшником. И туда ей предстоит поехать?!
Когда вчера отец дал ей прочитать письмо короля, она собрала всю свою волю, чтоб не упасть в обморок или не кинутся в ноги отцу, прося её не отсылать. Но он - вассал Минагиса, а своим сюзеренам не отказывают, и она смерилась.
Тихий шорох гравия вернул девушку в сад. Отец. Тамиона всматривалась в такие родные черты и не узнавала. Черные круги под погасшими глазами, горькие складки в уголках губ, поникшие плечи... Неужели всё так плохо? А Маркус так далеко.
-Я знал, что найду тебя именно в этом месте. - Отец опустился на скамейку рядом с ней. - Ты всегда убегала сюда, когда хотела побыть одна.
-Тут так тихо. Я хотела побыть здесь перед отъездом и запомнить всё как есть. - Дочь наклонилась и взяла на руки подоспевшую Белку. Та сразу добросовестно принялась за поясную ленту.
-Тами. - Отец назвал её детским именем и взял за руки. - Тами, я решил, что ты не поедешь в столицу. Вы с матерью отправитесь в Кадис. Сегодня же.
-В Кадис. - Девушка изумленно посмотрела на отца, боясь поверить в услышанное. - Но, как же так, отец? А приказ? Разве...
-Ты должна уехать немедленно, пока сюда не прибыли люди кузена. С ними я как-нибудь разберусь, но вас с матерью к тому времени в Бринаре быть не должно. Я уже отдал приказ седлать лошадей. Придется ехать верхом, чтоб двигаться быстрей.
Отец предлагал ей и матери бежать, ослушавшись приказа короля. О, с какой бы радостью она это сделало, но оставить отца одного? Тамионе стало нехорошо, когда она представила, что с ним может сделать Минагис.
-За меня не бойся. Кузену я нужен, он не сможет править в ванирах без меня. - Отец как будто читал её мысли. - Тами, для меня нет ничего важнее вас с матерью и Маркуса. Его я защитить не могу, но я буду спокоен, если хотя бы вы окажетесь в безопасности. В Кадисе это возможно. Ты поступишь в Академию магии, а мать будет за тобой присматривать.
Ехать в Кадис и поступить в Академию? Но у нее ведь может и не оказаться дара. Что ж, тогда вполне можно остаться там просто так. Но как же не хочется бросать отца! С ними он не поедет, он нужен здесь. Окстери всегда сначала думают о своих людях и только потом о себе. Посмотрев в голубые, как и у нее самой, глаза отца, она поняла, что тот всё уже решил.
-Хорошо папа. Мы уедем. В Кадис. - Тамиона не удержалась и крепко обняла его.
2552 год от П.Р.
21-день месяца Девы.
Нарикия. Фъемгард.
Храм Светлого Отца был великолепен. Возвышаясь над остальным городом, он расположился на горном плато на западном краю столицы и был похож на бело-золотисное невесомое облако. Необъяснимое появление этого чуда архитектуры, всего лишь за одну ночь на месте безжизненного и каменного пустыря, списывалось служителями Храма на божественную силу своего покровителя. Помнится Ритор объявил на следующий день, что "...Светлый Отец, в милости своей, даровал обитель для покаяния и молитв о спасении души своей и своих близких, и здесь он может увидеть и услышать всех чад своих, дабы простить им грехи и принести свет в души темные..." Глядя на здание, можно было предположить, что всепрощающий бог предпочитает принимать гостей в роскоши и удобстве.
Надвинув темный капюшон на глаза, Жанетт двинулась вместе с остальными "чадами" через большие золоченые ворота с узорами из ажурных вьющихся растений и сияющих инкрустированными изумрудами звезд. Внутри было тихо и очень светло. Огромная центральная зала освещалась солнечным светом, струящимся сквозь прозрачный хрустальный купол, а также множеством магических огоньков развешенных по периметру через каждые два локтя. Вниз вел широкий марш лестницы из двадцати белоснежных ступеней. Стоя у входа и возвышаясь над залом, Ее Величество видела и молящихся, склонивших голову у расположенных возле стен малых ипостасей бога, и центральный алтарь в конце помещения, выполненный в виде статуи мужчины в полный рост. Светлый Отец был представлен довольно молодым и до неприличия красивым мужчиной, в изящной и простой одежде, с ниспадающими на плечи волнистыми волосами и точеным лицом с высокими скулами. Королева гадала, кто был скульптором? Неизвестно от кого из богов Эоры, но у него был, несомненно, великий талант? Художнику удалось передать мягкую улыбку, чуть прикоснувшуюся к губам Бога, нежно-сочувственный взгляд и поистине божественную грацию. Казалось, что этот красавец вот-вот сойдет со своего пьедестала, дабы одарить всех своей благодатью.
-Госпожа. - Сбоку незаметно возник человек в белом балахоне и почтительно поклонился. Жанетт взглянула на предплечье служителя. Чистая поднятая длань - всего лишь послушник. - Прошу следовать за мной. Велерант Ритор ждет вас.
Не оглядываясь, он направился к стене, где за невесомой драпировкой скрывалась небольшая дверца. Королева не раз ходила этой дорогой и знала её прекрасно. За дверью был недлинный коридор, в отличие от зала освещаемый лишь несколькими тусклыми лампадами, упирающийся в винтовую лестницу, выводившую в свою очередь на площадку с двумя резными окошками, из которых открывалась великолепная панорама на столицу. Был виден и Королевский дворец, и городская ратуша, и полноводная Адга, замысловато вплетающая свои воды в каменную твердь Фъемгарда. Площадка оканчивалась окованной железом дверью - за ней были личные покои главы Белого Храма.
Проводник услужливо отворил дверь перед Жанетт, снова поклонился и исчез. После слепящего блеска центрального святилища, темно-синие и серые цвета, в которых был выдержан интерьер жилища Ритора, откровенно радовали и успокаивали глаза. Сам же хозяин сидел за массивным дубовым столом и что-то быстро выводил пером на бумаге... Ну, и старательно не замечал присутствия Ее Величества.
Жанетт сдержала недовольную гримасу и без приглашения села на мягкое, обитое черной кожей, кресло. В этом был весь Ритор. Без роду и племени (Жанетт проверила это в первую очередь) он служил на побегушках у кого-то весьма сильного и могущественного (назовем кошку кошкой - она откровенно не верила во всю эту профанацию про Светлого Отца. За этим могли стоять либо весьма сильные маги, либо тот же Массар, ну или на худой конец Клыки). Оставался вопрос - зачем им понадобился тщеславный и самолюбивый Ритор? Пока это так, с ним приходилось считаться, дабы Нарикия, в конце концов, обрела великую правительницу в её лице. Королева бросила взгляд в сторону велеранта. У этого союза была и другая неплохая сторона. Волард уже давно ничем не интересовался, кроме количества картечных пушек и наличием у солдат зимних сапог, а Ритор был привлекательным, учтивым (когда хотел!), и ко всему еще великолепным любовником. Поэтому Жанетт и терпела его выходки и вот такие маленькие капризы, предназначенные для показа его занятости и важности. А как же, ведь он великий Вестник Светлого Отца!
-Ваше Величество. - Она задумалась и не заметила, что глава Ордена уже сыграл свой спектакль и теперь стоит перед ней. Жанетт внимательно на него посмотрела. Немного худощав и высок, с черными прямыми волосами, зелеными глазами и тонкими губами - он был недурен. Впечатление портили лишь слабый подбородок и надменное, нисколько не идущее ему, выражение лица. - Ваше Величество, я рад, что вы смогли придти. - Он подошел к буфету и наполнил два бокала, один из которых протянул ей.
-В вашем послании была сказано, что это срочно, поэтому я сочла нужным узнать причину немедленно. - Она мудро не стала говорить, что ждала записки от него всю неделю, надеясь, наконец, обнаружить в ней разрешение (конечно же, не от любовника, а от тех, кто стоим за ним) на устранение своего муженька.
-Весьма разумно. - Кивнул в ответ тот, всматриваясь в содержимое своего бокала. Жанетт, давно научившаяся контролировать свои эмоции, позволила себе лишь мысленно ухмыльнуться. Это был еще один пунктик Ритора, хотя сам он, наверное, скорее умрет, чем признается. Глава Ордена беззастенчиво и нагло пытался копировать ВСЕ манеры Леруа. Это делали многие, но редко у кого получалось так бездарно. Если южная особенность растягивать слова, скакать исключительно на черных лошадях, пить только "Шелковое" - лучшее вино во всей Эоре и многое другое получалось у Безымянного естественно и грациозно, то в исполнении Ритора это выглядело, по меньшей мере, нелепо, если не сказать больше. Даже черные волосы и те дань герцогу, так как она подозревала, что он подчерняет их специальным настоем (который вполне можно купить у любого медикуса). Ее Величество всегда старалась быть честной (по-крайней мере сама с собой!), и могла признать, что Ритору до Леруа, как ночному горшку до эрафийской вазы. Красота герцога была мужественной и завораживающей, её любовник же обладал смазливым личиком, способным привлечь, но не врезаться навечно в память.
-Я хотел сообщить, что в скором времени мы начнем действовать. У наших союзников уже почти всё готово. Волард станет не нужен и его место займете вы. - Это она уже слышала. Тысячу, миллионы раз! - Но взамен вы должны заключить мирный договор с Бринарой. - А вот это уже что-то новенькое. Королева нахмурилась. Раньше её таинственные союзники требовали в обмен на помощь лишь провозглашения ордена Светлого Отца основной и главной религией и строительство храмов в Равенне, Наррате и Кадисе. Теперь Бринара. Чем может быть важен мир с Минагисом? Последнее она произнесла вслух.
-У моего хозяина много друзей. И не все они в Нарикии. - Мило улыбнулся велеранд. "Это не твое дело. Так что, лучше не суйся" - перевела для себя она. Руки непроизвольно сжались (благо широкий плащ это скрыл) и женщина поспешила напомнить себе о необходимости набраться терпения. Этот безродный еще получит свое за то, как обращался с королевой.
-А Минагис? Пойдет ли он на это?
-О, в этом не может быть сомнений. Его Величество с радостью завяжет дружеские отношения с соседом.
Ей это не нравилось. Категорически не нравилось! Как этот крысенышь мог спутаться с такими Силами? Так же как и Ритор?
-Хорошо. ЕСЛИ это не повредит моему королевству, я подпишу мирный договор с Минагисом.
-Нет, Ваше Величество. Вы ПОДПИШЕТЕ этот договор, потому что это нужно как вам, так и Бринаре. - Расслабленность исчезла с лица Ритора, и Жанетт вспомнила, что природа одарила его не только внешностью, но и неплохими мозгами. Нужно быть осторожней.
-Конечно, милый, я подпишу. - Прошуршав подолом платья, королева вплотную приблизилась к мужчине и провела пальчиком по его груди. - Только ты не сердись на меня, пожалуйста. Просто Волард мне до смерти надоел, и я немного расстроилась...
В глазах любовника появилось выражение, которое Жанетт прекрасно знала. Все мужчины глупы и похабны, и они всегда попадаются на одну и туже удочку. Хотя нет, Леруа в свое время не попался... Тьма его забери!
Руки его мгновенно оказались под плащом, а сам он стал пятиться по направлению к еще одной двери, ведущей в спальню.
-Всё в порядке дорогая. - Зашептал он, судорожно сражаясь со шнуровкой платья. - Скоро ты избавишься от этого солдафона и получишь то, что заслуживаешь...
Он даже не представляет насколько прав. Скоро она действительно получит все, чего достойна. Так же как и этот плебей... Жанетт победно улыбнулась, и её платье струящейся лужицей расплылось на ковре.
2552 год от П.Р.
Ночь с 21-го на 22-й день месяца Девы.
Бринара. Приграничный тракт.
Бешеная скачка длилась уже около получаса, и лошади начали выбиваться из сил. Мимо темными росчерками пролетали силуэты деревьев, ветер жестко бросал в лицо пригоршни пыли, а стук копыт набатом отдавал в ушах.
Сигур в очередной раз споткнулся и Тамиона, ахнув, припала к его холке. Нет, так долго продолжаться не может! Скоро, очень скоро сил не останется ни у лошадей, ни у всадников. Девушка попыталась в темноте разглядеть Рауля. Судя по сбавившей темп лошади и отчаянным попыткам её сопровождающего подогнать ту шпорами, дела у слуги шли не лучше. А погоня приближалась...
Покидать родной замок было тяжело. Мать наотрез отказалась оставлять отца, а вот идею отправить её в Кадис поддержала полностью. Уезжали в спешке. Рауль, которого отец отрядил ей в сопровождение, уже сидел верхом и ждал госпожу, а та никак не могла заставить себя разомкнуть объятия. Лишь когда отец мягко, но уверенно отстранился и кивнул, молча говоря, что пора, девушка поняла что всё это происходит в действительности. Она уезжает в чужую страну, одна, если не считать верного слуги, где нет ни друзей, ни знакомых. Впереди неизвестность, за плечами - родной дом и близкие, которых она может больше никогда не увидеть. Подъезжая к воротам, не смотря на дурную примету, Тамиона обернулась. Ее родители всё еще стояли на крыльце. Такими она их и запомнила - в лучах заходящего солнца, обнимающихся и с тоской глядящих на уезжающую дочь. Тихий ветерок шевелил темные волосы отца, а мать, склонив голову ему на плечо, сложила руки на груди. Щемяще сжалось сердце, и она дала шпоры бедному Сигуру.
Ехать решили всю ночь, и остановиться на рассвете в приграничной деревеньке, но судьба распорядилась иначе. Они как раз обогнули стороной спящую ферму и выехали на залитый лунным светом дорожный тракт, когда лошади вдруг занервничали, а потом и вовсе обезумели от беспричинного страха. А затем они услышали вой. Жуткий, ужасный и такой знакомый... Он её не отпустил!
Девушка против воли обернулась. В мертвенном свете ночного светила не далее чем в двух корпусах вырисовывалась огромная тень призрачной гончей. С их последней встречи та перестала просвечиваться и имела вполне материальный вид, что отнюдь не прибавляло оптимизма. Кошмар не смог пробраться в замок, но и отпускать ее он не собирался. Что случиться, если она попадет к нему, девушка старалась не думать. Всё еще свежи были воспоминания об ощущении потери себя в липкой вязи страха и отчаяния, который она испытала при их первой встрече.
Впереди замаячило какое-то приземистое сооружение и, приглядевшись, Тамиона узнала Рунский мост через Сину. От него до границы с Нарикией не более дня верхового пути. Но они не успеют...
Мост стремительно приближался, а потом дочь графа с удивлением заметила, как из тени, отбрасываемой небольшим сухим деревом у дороги, словно вытекая из нее, появился человек. Времени рассмотреть его не было, в глаза бросились лишь серебристая борода, длинный балахон и странный витой посох, на который опирался человек.
Лошади пронеслись мимо, въехали на мост и по камню гулко застучали железные подковы. На противоположном берегу Тамиона обернулась и с силой осадила несчастного скакуна.
Незнакомец, пропустив их на мост, встал перед ним, заступив дорогу призраку. Девушке захотелось крикнуть, чтоб он уходил, бежал, хотя и знала, что это бесполезно, но вместо этого удивленно заметила, что пес тоже остановился. Ярость и ненависть, излучаемые им, Тами почувствовала даже на расстоянии. Призрак хотел добраться до неё, но не мог. Почему? Неужели из-за этого человека? А тот невозмутимо стоял и смотрел на беснующуюся тварь.
-Госпожа. - Рауль оказался рядом. Его серый мерин был весь в пене и еле держался на ногах. Впрочем, Сигур выглядел не лучше. - Госпожа, прошу вас, нам нужно ехать. Скорее, пока эта бестия отвлеклась.
Как бы в ответ послышался злобный вой. На том берегу, недовольно крутясь вокруг своей оси и роя огромной лапой землю, ярился ночной кошмар, однако не решавшийся напасть на незнакомца.
-Ваш слуга прав. - Чужак стоял довольно-таки далеко, но казалось, что он был рядом. - Уходите. А ЭТО я задержу. Не теряйте время и скачите.
Едва уловимый взмах руки и Тамиона почувствовала, как её конь задрожал.
-Теперь у ваших лошадей достаточно сил довезти вас до Кадиса. Там заклятие развеется, но ваши лошади, к сожалению, погибнут вместе с ним.
-Кто вы? - Почему-то прошептала девушка, но тот её услышал.
-Это не имеет значения, а вот тебя покидать этот мир еще рано. Всё только начинается. - Видимо гончая почувствовала, что добыча уходит, и попыталась напасть на случайного защитника. Но незнакомец выставил перед собой свой странный посох, и тварь отлетела назад как от невидимой преграды. - Ты еще слаб, слуга, как и твой хозяин. - Девушки показалось, что он печально улыбнулся, хотя видеть этого она как раз и не могла. - Уезжай, Тамиона Окстери. Немедленно.
Сигур не спрашивая согласия, развернулся и стрелой помчался прочь от моста. Следом скакал мерин Рауля. Лошади обрели второе дыхание и уверенно неслись по ночному тракту, оставляя позади и свою смерть, и человека (человека ли?), по непонятным причинам ставшего на их защиту.
Девушка обернулась и увидела, как вдалеке ночь осветил янтарный росчерк, после чего на мир снова опустился полог спокойной весенней ночи.
2552 год от П.Р.
Вечер 22-го дня месяца Девы.
Нарикия. Озеро Зеленых Ив.
За волнистой хребтиной горы скрывалось солнце, окрашивая напоследок всё золотистым светом. В предвечернем, пышно расшитом красками часе, всё казалось сказочным: и небольшой лес, вставший зеленой стеной впереди, и старый наезженный тракт, и застывшее зеркало озера по правую руку, и длинная кавалькада всадников, черным линией скользящая по закатному золоту. Свежий запах воды и сладкий аромат весеннего многоцветия приятно будоражили обоняние, а мерные стрекот кузнечиков и первые робкие аккорды сверчков убаюкивали. Казалось, всё вокруг погрузилось в сладкую ленивую дрему, нежась в последних теплых лучах и готовясь укрыться бархатом наступающей ночи.
Шада прянула ушами и скосила глаза на наездницу, вызвав улыбку на губах Алисы. Понимает ведь, что скоро будет остановка и наверняка уже прикидывает, как выклянчить у девушки лакомство. Вообще же Шада - умница, и они довольно быстро нашли общий язык.
После того, как Северьянова проснулась в объятиях герцога, и тот невозмутимо поинтересовался хорошо ли она спала, весь остаток пути до постоялого двора девушка ехала, пытаясь согнать с лица предательский румянец и ругая себя на все лады. Когда же они добрались до "Белого быка", то она уже твердо решила, что до Кадиса пойдет пешком - и для здоровья полезно и для сохранности нервной системы необходимо. Каково же было её удивление, когда на следующее утро, радостно улыбающийся Ратклиф, подвел к ней черную стройную кобылку и сообщил, что дальше она продолжит путь на ней.
Отнесясь друг к друг по началу недоверчиво, к полудню они уже прониклись взаимной симпатией. Шада, даром что кровная сестра Догобэла, оказалась вполне управляемой и послушной, хоть и с характером. Чистокровная сейха, она никого не подпускала к себе кроме Алисы, герцога и еще пары массаров, а, так же как и все девушки, имела свои капризы. Так, кобыла каждый вечером на стоянке требовала от Алисы морковку, а спала она, лежа, причем только рядом с хозяйкой. Девушка помнила, как испугалась, когда в первую ночь, когда уже почти заснула, за спиной что-то громко осело и привалилось боком к её спине. Эта беспардонная дамочка вольготно развалилась рядом и нипочем не желала, как порядочная, ночевать с другими лошадьми, а все попытки Северьяновой отодвинуться были безуспешны - Шада обязательно оказывалась рядом. Ох, и повеселила Алиса тогда весь отряд. А Леруа тоже хорош, мог бы и предупредить!
Девушка, вернувшись не землю, посмотрела на ехавших впереди мужчин. После того, как её переселили на Шаду, Безымянный больше не обращал на нее внимания, за что та ему была искренне благодарна. Видимо, он тоже не жаждал её общества. Леруа ехал впереди и о чем-то тихо разговаривал с тайнуром Эсваро. За неполную неделю в обществе массаров, Алиса научилась различать их, а некоторых даже знала по именам, в основном тех, кто был приближен к герцогу. Сама же она прекрасно проводила время в обществе Ратклифа, практически неизменно находящегося рядом с ней. Паренек с радость рассказывал о Нарикии и Фъемгарде, о короле и северном Леруа. Море говорил так много и увлеченно, что девушке оставалось только улыбаться и принимать цветы, которые тот дарил ей каждый день. У нее собрался уже довольно внушительный гербарий и вскоре должен был встать вопрос о том, где его хранить, так как выданные массарами седельные сумки были заполнены дарами почти до отказа. Выбросив же их, Алиса боялась тем самым обидеть своего нового друга.
Вскоре охотничий рожок протрубил привал и две сотни людей споро стали располагаться на ночлег на берегу озера. Алиса спрыгнула на землю и спустилась к кромке воды, пытаясь размять ноги. Это озеро именовали Озером Зеленых Ив, и не безосновательно. Тонкие гибкие ветви склонялись над водой и тихо раскачивались на ветру, издавая какой-то печальный то ли свист, то ли стон. Солнце уже спряталось за горизонт и на темнеющем небосклоне разгорались первые звезды. Словно вторя им над гладью начали кружиться, мерцающие бледно-голубым светом, жучки, смело лавируя между стеблями ив.
Сзади не больно, но весьма ощутимо, чьи-то зубы приложились к локтю. Морда этой невозможной лошади выражала праведное негодование. Тяжело вздохнув, девушка достала из сумки заветное лакомство.
Появился вечно улыбающийся оруженосец с охапкой хвороста и, оставив за спиной хрумкающую Шаду, Северьянова помогла ему разжечь костер. Рыжий цветок быстро раскрылся под раскидистым деревом, весело потрескивая и время от времени выпуская в небо сноп искр. Вскоре вдоль берега вспыхнуло еще десять подобных костров, возле которых собирались массары. Это было одним из странных правил всадников - собираться вокруг костра не менее двадцати человек. Ратклиф объяснил, что, располагаясь на ночлег, сейхары разжигают костры исходя из количества людей. Старались, чтобы подле каждого было равное число воинов. Это помогало не застать врасплох в случаи неожиданного нападения.
Её островок света был одиннадцатым. Отлично ладящая с животными, Алиса не могла похвастаться теми же успехами в отношениях с людьми. По натуре необщительная и замкнутая, Северьянова как-то с первых дней ночевала чуть в стороне и предпочитала либо одиночество, либо компанию Море. Впрочем, и другие не стремились свести знакомство с девушкой.
Расседлав кобылу (самостоятельно это стало получаться только на шестой раз), Алиса расстелила небольшое покрывало у огня и сев по-турецки, задумчиво стала вертеть в руках ивовый прутик. Итак, впереди ждет Кадис - неизвестный город, приютивший в своих стенах всех мало-мальски толковых магов. И что делать там ей? По официальной версии пытаться вернуть свою заблудшую память, в чем непременно помогут всё те же волшебники. М-да. Ну и как ты будешь выкручиваться Северьянова, когда станет очевидным, что ты и не думала расставаться со своими воспоминаниями? Эти вопросы одолевали девушку каждый вечер, и вразумительные ответы не спешили, пока, отягощать собой голову. Противиться поездке тоже не имело смысла. Во-первых, Леруа и его люди - это единственная ниточка, связывающая её с этим миром. Вряд ли она уйдет далеко одна. Ну, а, во-вторых, герцог обещал Фернанду доставить Алису в Кадис, и он это сделает, не взирая на желания самой девушки, буде у неё такие возникнут. Вот так - куда ни ткнись, везде тупик.
-Хочу домой, к сломанному холодильнику. - Вздохнув, сообщила она Шаде, уже ловко пристроившейся рядом.
Погруженная в своих мысли, Северьянова вздрогнула, когда мимо неё на большой скорости проскакали двое, мастерски лавируя между кострами, и осадили коней у одного из них. Лишь тогда девушка заметила странную напряженность, застывшую над лагерем. Массары не спрыгивая с гнедых, приложили руку к сердцу и поклонились в седле. В поднявшемся от костра Алиса легко узнала Леруа. Блики пламени отбрасывали тени на лицо Безымянного, превращая его в холодную мраморную маску. Выслушав гонцов, он коротко кивнул и направился к Догобэлу. Как по команде стали подниматься и остальные. Сирин нахмурилась. Что произошло? Ратклиф исчез, а идти спрашивать у быстро седлающих коней сейхаров, как-то не вдохновляло. Не хватало еще путаться у них под ногами и копытами!
Через пару минут девушка уже смотрела в спину удаляющемуся отряду во главе с Леруа. В лагере же осталось не более полусотни всадников, которые мрачно принялись кто проверять подпруги, кто затачивать чуть загнутые клинки.
Когда Северьянова уже набралась храбрости пойти и поинтересоваться причиной переполоха, из темноты вынырнул Море с миской и хлебом в руках. Юноша был непривычно молчалив и сумрачен.
-Что случилось? - Задавать вопрос не хотелось, но он вырвался против воли.
-Вернулись верховые, высланные монсеньором вперед. - Парень, вручив ей ужин, не стал, как обычно присаживаться рядом, а потеряно переступал с ноги на ногу. - Здесь за лесом была деревня. Нужно было пополнить запасы еды и поменять подковы...
Алиса невольно вцепилась в миску, не замечая крошащегося хлеба и убеждая себя, что слово "была" ей просто послышалось.
-Деревня оказалась пустой.
-Пустой? - Как эхо повторила она.
-Да. Маро и Аргон нашли всех на центральной улице, возле храма Ливмариса. - Море нахмурился. - Там же лежали и красные балахоны. Все мертвы. Монсеньор отправился с людьми...
Юноша продолжал говорить, но та уже не слушала. Снова погибли люди, и на этот раз не было никого, кто бы мог помочь.
-Что же это за мир, где Боги допускают такое. - Прошептала она. Ратклиф замолк на полуслове и хотел что-то ответить, но потом лишь покачал головой и ушел к массарам. Сегодня он тоже не был расположен к разговорам.
Значит те песочники, которых они встретили, были не единственными. В Веселых камышах циркачи и герцог смогли помешать балахонщикам, здесь этого не удалось. Но почему тогда в этой неизвестной деревеньке погибли и жертвы, и палачи. Неужели, всё-таки кто-то помог жителям? Или не успел?
В огне громко треснула ветка, и Алиса подкинула хвороста. В голову пришла другая, очень неприятная мысль. А что если никто не убивал песочников, и они сделали именно то, за чем приходили. Зачем придавать смерти людей, а затем следовать за ними? Алиса обхватила колени руками и поежилась. Знать ответ она не хотела.
Дремавшая рядышком до этого Шада, подняла голову и тревожно заржала. Не успела девушка протянуть руку и успокоить неизвестно чего испугавшуюся кобылу, как той отозвались все остальные скакуны в лагере. Сейха моментально оказалась на ногах и яростно забила копытом.
-Шада, да что с тобой? - Алиса подскочила к лошади и протянула к ней руку, осознавая, что вполне может сейчас остаться без неё. Гнедая шарахнулась назад, но потом, принюхавшись, потерлась бархатистым носом о ладонь. - Тише девочка, тише, все хор...
Боль была резкой и мгновенной. Рука невольно вскинулась к груди, где под туникой начинала обжигать флейта. Вытащив её наружу, Алиса ахнула. Тонкий изящный инструмент светился в темноте бледно-фиолетовым светом и был ощутимо теплым и... живым.
От созерцания странных метаморфоз Северьянову отвлек шум в лагере. Лошади по-прежнему продолжали беспокоиться и нервно взбрыкивать, но пока не делали никаких попыток сорваться в бег или ослушаться своих хозяев. Массары же всеми силами пытались их успокоить, кладя ладонь им на голову и что-то тихо шепча.
Оставив Шаду, девушка взбежала на приговор и торопливо направилась в сторону Эсваро. Силуэт тайнура был хорошо виден в свете одного из огней. Он громким и четким голосом отдавал приказы на непонятном ей языке. В голове билась лишь одна мысль. Нужно скорей предупредить его об опасности. О какой, она и сама не знала. Вот только когда она в последний раз чувствовала такую боль, на них напали балахонщики.
-Эсваро, Эсваро я... - Она резко запнулась. И Алиса, и развернувшийся к ней тайнур, застыли в молчаливом оцепенении, глядя друг на друга. Они почувствовали это одновременно. Земля под ногами слабо, но отчетливо всколыхнулась, будто по воде прошла рябь.
Исчезли все звуки: шелест листы, гомон ночных птиц, нескладные песни сверчков, и даже массары и лошади замерли. Казалось, что ночь в испуге прижалась к земле в ожидании... чего или кого?
Колебания усиливались, земля всё сильнее дрожала под ногами, но в накрытом тишиной лагере, никто не двигался, застыв в самых разнообразных позах, и являя собой довольно-таки странную, если не сказать страшную картину.
А потом последовал очень сильный толчок, и Алиса не удержавшись, непременно бы упала, если бы не Эсваро, ловко поймавший её за плечо. В тот же момент ночь разорвал оглушительный свистящий звук и совсем недалеко из земли взвились три огромных фонтана, разбрасывая вокруг себя куски дерна, земли и камни.
Далее события понеслись вскачь. Кто-то закричал, лошади шарахнулись по сторонам, несколько костров погасли, злобно зашипев напоследок. Тайнур процедил непонятные слова (почему-то Алиса была уверена, что это было ругательство) и грубо толкнул её себе за спину.
-Держитесь за мной. И не приближайтесь к этому. - Не оборачиваясь, прорычал он.
Девушка не сразу поняла о ком идет речь, а, увидев, невольно задержала дыхание. На месте недавних фонтанов начинали закручиваться в тугие спирали три воронки из грязи, камней и травы. Они взмыли высоко в небо, а потом принялись тянуться друг к другу, быстро сливаясь в один большой смерч. Столб как-то странно изогнулся, припал к земле и в туже минуту начал "твердеть", если так можно выразиться, постепенно приобретая знакомые очертания.
Алиса судорожно вцепилась в руку тайнура. Больше всего подземное чудовище напоминало огромную пятиметровую змею, если бы не четыре вытянутые по бокам сгусткообразные конечности и не каменно-грязевая чешуя. Клиновидная башка моталась из стороны в сторону и щерила рот, представляющий собой внушительный темный провал, в котором время от времени вспыхивали багряный искры. Ни для чего другого места на морде не осталось и это не заставляло сомневаться в предпочтениях монстра. Что может делать зверюга, у которого имеется один только большой рот?
Змея-переросток издала вполне нормальный шипящий звук и, бодро перебирая своими конечностями, направилась в сторону Эсваро и Северьяновой.
-Олехо, олехо. - Громко заорал тайнур, пятясь назад.
Сейхары, быстро придя в себя, и имея перед собой вполне материального врага, кинулись к лошадям и стали доставать странные мотки. Вот один, ловко увернувшись от хвоста чудовища, раскрутил над головой "свёрток" и запустил его в сторону змеи. Уже в полете тот развернулся и предстал в виде странной сети с множеством железных "когтей" на каждом узле звена и длинным концом, который массар уже вбивал в землю. Вскоре в воздухе просвистело еще с десяток таких чудо-сеток. Уже рёв, а не шипение разозленного земляного монстра, прокатил над лагерем. Змея, обхваченная сетями, билась в них как рыба в неводе, и нельзя было сказать, что безуспешно. Некоторые веревки не выдерживали и, вылетая из земли, оставались болтаться в воздухе.
Тайнур продолжал что-то кричать на своем языке, а Алиса с ужасом поняла, что надолго задержать грязевого монстра не получиться. Огонь ему не страшен, а каменную кожу сабли не возьмут.
Очередной из силков порвался, и освободившийся каменный хвост с силой саданул по одному из близко стоявших массаров. Человек упал и больше не поднялся. Вот тут-то, чистая подсердечная злоба внезапно затопила девушку и, как будто вторя ей, на груди с силой запульсировала флейта.
Снятый с шей инструмент теперь яростно сиял в руке, образуя вокруг себя небольшую лужицу фиолетового света. Всё правильно - против магии нужно ставить только магию. Но вся проблема в том, что Алиса ничего в ней не понимала. Она и в Эору-то попала по чистой случайности.
-Ты поможешь мне? - Зачем-то обратилась к флейте Северьянова. Однако ответ пришел. В ушах зашумело, словно поблизости с ревом низвергался водопад, картина сражения начала медленно таять, а, в накрывшей девушку тьме, стали вспыхивать разноцветные точки. Вокруг роились зеленые светляки, а впереди нервно кружили и подергивались множество синих точек. Откуда-то пришла уверенность, что это массары. Она по-прежнему была на поляне, около озера и впереди по-прежнему шел бой, но всё представлялось теперь иначе. А там, чуть правее, она заметила что-то неестественное и отталкивающее. Бордово-серая масса выбивалась из легкости и гармонии всего остального, запуская свои длинные щупальца в пространство и время от времени ловя синие звездочки.
Девушка, стараясь не отвлекаться на поднимающий голову страх, потянулась к этому грязному пятну. Пару конечностей попытались её поймать, но, едва касаясь фиолетового ореола, окружающего Сирин, съеживались и осыпались. Вблизи эта масса оказалась странным сплетением непонятных иероглифов и знаков, чем-то напоминающих письмена в Алькиных учебниках. Вся вязь вздрагивала и вибрировала, как натянутая струна и старалась отпрянуть от девушки. Оно боялось! Алиса так явственно это почувствовала, что на мгновение даже растерялась.
А затем, не задумываясь о последствия своих действий, она ухватила один из знаков и потянула на себя. Выдернутая частичка осталась в руках девушки, не замедлив потащить за собой и все остальное сплетение. Получилось что-то вроде эффекта распускающегося шерстяного изделия, где стоит дернуть за одну ниточку и весь узор моментально расползается. Слух резанул крик, наполненный ужасом и болью, и в следующую секунду вернулось нормальное зрение, и она еще успела заметить, как монстр на глазах рассыпается на безжизненные камни и сухую грязь.
Массары ошарашено наблюдали за кончиной змея, и Алиса в свою очередь безмерно удивилась, увидев совсем рядом с тем, что ранее было хвостом чудища, Леруа - грязного и с саблей на перевес. Видимо он вернулся, когда она блуждала неизвестно где, и вступил в бой.
В руках по-прежнему покоилась флейта, вновь ставшая совсем обычной и не подающей признаков жизни. Повесив её на шею, Алиса осмотрелась. Сейхары уже начали восстанавливать лагерь, герцог уверенной походкой направлялся в её сторону, по пути не забывая раздавать приказы. Рядом возник тайнур и вежливо подхватил под локоть.
-С вами всё в порядке, лэрэа? - Голос Эсваро был искренне обеспокоенным.
Положительно ответить не получилось. Видимо её геройство всё же не прошло даром. Неожиданно к горлу подкатил ком, а голова предательски закружилась. Девушка с силой вырвалась из рук массара и, зажав ладошкой рот, ринулась к спасительным ивам.
Ну, почему никто ей не сказал о последствиях занятия магией? К этой флейте надо было приложить инструкцию по применению или на худой конец написать на ней "Осторожно опасно для здоровья!" Черт, что за дурацкие мысли лезут в голову?!
Было плохо, очень плохо. Алиса не успела поужинать, но это только усугубило ситуацию. Желудок еще продолжал возмущенно сокращаться, когда девушка с ужасом поняла, что кто-то бережно поддерживает её рукой за талию, чтоб она не свалилась в озеро. Только этого не хватало!
-Держи. - Прозвучал знакомый южный голос, и белый платок замаячил перед глазами. - Не поднимай голову еще пару минут.
Хорошо, что было темно, иначе Леруа заметил бы, что она покраснела с макушки до пят. Алиса чувствовала себя глупо, и в голову невольно закралась мысль о том, что этот герцог уже второй раз застает её в непотребном виде. Сначала в грязи, затем, вот, согнувшись под ивой. Что дальше? Лучше об этом сейчас не думать, а то снова станет плохо.
Тем временем Безымянный, не слушая робких возражений, перенес её и усадил на зеленый пригорок. За спиной шумел оживший лагерь, слышались оклики массаров, бряканье конской сбруи и треск ломаемых веток. Ночь снова была полна звуков.
-Пей. - Присевший на корточки перед ней Леруа, протянул медную флягу. Если там была не водка, то точно что-то очень похожее.
-Нет, спасибо. - Скривившись, ответила та.
Герцог непоколебимо всунул бутыль ей в руки.
-Пей. От этого тебе полегчает.
-От этого меня снова стошнит, либо развезет, и я буду буянить. - Девушка уже спорила чисто из принципа, но к фляге всё же приложилось. Горло обожгло огнем, а на глазах моментально выступили слезы. - Ой-и-и-и!
-Развезет, говоришь. - Хмыкнул Леруа, присаживаясь рядом и опять переходя на "ты". - Почему бы и нет. Это тоже сейчас поможет. Хотя, плохо тебе будет еще как минимум дня два.
-Эт, почемуй-то. - Уже слегка охмелев, поинтересовалась Алиса.
Леруа оперся на откинутые назад руки, и вытянул ноги.
-Так всегда бывает, если неопытный маг без подготовки использует сильное заклинание. Слишком велика нагрузка на тело и сознание. - Пожал плечами тот и замолчал, видимо считая свой ответ исчерпывающим.
Девушка тоже промолчала и устремила взгляд на озеро, отсвечивающие в своих водах миллиарды звезд. Её по-прежнему била крупная дрожь, а в голове шумело то ли от пережитого, то ли от выпитого. Она хотела спросить про деревню, но передумала. И так было ясно, что там живых не нашли. А своевременное появление грязевой змеи недалеко от деревни, не позволяло думать о случайности встречи. Монстр и деревня связаны, а как, это уже не имеет значение.
Появилась мысль поинтересоваться мнением Леруа, но, повернув голову, Алиса никого не обнаружила. Этот массар ходит тише кошки! Северьянова оглянулась на лагерь. В пламени вновь разожженных костров отчетливо вырисовывался силуэт герцога, раздающего указания и помогающего разбирать завалы бывшего змея.
2552 год от П.Р.
30-й день месяца Девы.
Нарикия. Фъемгард.
До столицы он добрался на два дня раньше, чем рассчитывал. С полого холма была видна вся долина с пересекающей её наискосок рекой Адгой и белокаменной столицей на берегу. Фъемград был большим и богатым городом. Высокие стены увенчаны круглыми башенками с узкими бойницами и длинными шпилями с королевскими флагштоками. Из зубчатых просветов ненавящево глядели огромные жерла гномьих пушек, а королевские гвардейцы бойко вышагивали с алебардами на плече вдоль по парапету. С высоты эльфу были хорошо видны все три кольца города. Огромные литые ворота, распахнутые настежь, выводи в Нижний город - район трактиров, кабаков и нищих слоев общества. Городская стража почти ежемесячно, по приказу короля, проводила рейды, стремясь очистить это место от воровской шантрапы и беглых преступников, но с таким же успехом они могли бы стрелять из пушки по тараканам. Здесь были свои законы и своя власть. Притихший на время, темный народ затем вновь начинал заниматься своим "ремеслом" и обеспечивать работой стражей закона.
Верхний город был отделен от него высокой серой стеной с деревянными воротами, которые неизменно закрывались на ночь ровно в десять часов. Ремесленники и торговцы, а так же владельцы престижных постоялых дворов не желали иметь никаких дел с соседями, особенно по ночам. Именно сюда и направился Эриан, после того как уплатил положенный ар стражнику у внешних ворот. Улочка, по которой он ехал была опрятной и чистой, а двухэтажные дома, расположившиеся вдоль улицы приветливо сверкали разноцветной черепицей и яркими вывесками. Подковы Лиры звонко цокали по мощеной дороге, а люди, сновавшие вдоль улицы, почтенно расступались перед принцем Осени, и еще долго восторженно смотрели в след.
Наконец справа появилась знакомая и нужная вывеска. В гостинице "У девяти фонтанов" Эриан останавливался всегда, когда дорога приводила его в столицу Нарикии. Маленький курносый парнишка стянул шапку и благоговейно уставился на Лиру. Бросив ему поводья и улыбнувшись, эльф переступил порог дома.
Владевший заведением господин Портес Катар не жалел средств на поддержание своего бизнеса. Развешенные по углам лампы не чадили, отбрасывая свет на добротные дубовые столы и чисто вычищенный камин. На стенах красовались головы хищников, по утверждению хозяина - его охотничьи трофеи, а под ногами стелилась яркая красная дорожка.
Сам же Портес, стоявший за стойкой и что-то старательно выводивший пером в расходной книге, был высоким сухопарым человеком лет сорока, с коротко стрижеными русыми волосами и цепким взглядом карих глаз. Над входом коротко брякнул колокольчик и, подняв глаза, хозяин моментально расплылся в улыбке. Катар славился тем, что всегда помнил своих постояльцев в лицо и по именам, а таких важных и, что не мало важно, щедрых клиентов, как эльф, Портес предпочитал обслуживать лично.
-Лэр Эриан! Какой приятный сюрприз. - Человек поспешно вышел из-за стойки и поклонился.
-Рад видеть вас господин Катар. Скажите, мои комнаты не заняты?
-Как можно, лэр? - Портес усмехнулся. - Кларисс никого туда не пускает и ежедневно делает уборку, в надежде, что вы скоро приедете.
Эриан помнил миловидную белокурую девушку, прислуживающую ему в прошлый раз. Кажется, тогда он, в знак благодарности подарил ей брошь и пообещал в следующий раз сводить на ярмарку. Жаль разочаровывать девушку, но сейчас он приехал в Фъемгард не для развлечений.
-Тогда, пожалуйста, перенесите туда мои вещи и подайте завтрак. - Эльф взял перо и расписался в книге. Хозяин же окрикнул служанку и начал отдавать ей приказания. Девушка кивала кудрявой рыжей головкой, беспрестанно стреляя глазками в сторону принца. Эриан ей подмигнул и та, хихикнув и взметнув пестрыми юбками, исчезла за боковой дверью. Портес занял свое место за стойкой и внимательно прочел написанное.
-Вы у нас на неопределенное время, лэр? Будите платить вперед или по окончанию пребывания? - Это был чисто риторический вопрос. Даже если бы сам король изъявил желание остановиться в "Девяти фонтанах", то Катар потребовал бы плату вперед. Таково было его неписанное правило, которое он твердо соблюдал. На стол звонко упало два полновесных диара.
-Здесь за две недели вперед. Если я решу остаться дольше, мы с вами это обсудим дополнительно.
Монеты вмиг перекочевали в глубокий карман хозяина гостиницы, и он с любезной улыбкой предложил проводить гостя до его апартаментов. Эльф и сам прекрасно знал дорогу, но как только вопрос с оплатой становился решенным, Портес превращался в хорошего и приятного собеседника. А узнать последние новости столицы Эриану не помешает.
-Вижу, дела у вас идут неплохо, господин Катар. Новая конюшня, новая мебель в горнице... - Начать можно и с любезности.
Поднимающийся по лестнице чуть сзади хозяин лишь махнул рукой.
-Да куда уж там! Король наш снова вздумал воевать. Собрал армию и двинул к Бринаре. Мало того, что увел с собой большую часть моих клиентов, так еще и налог на прибыль поднял в половину. Глядишь, и вовсе разоримся. - Портес театрально вздохнул.
-Да, но я слышал Минагис воевать как раз таки и не собирается. Королю придется скоро вернуться. - Они поднялись на второй этаж, и Катар услужливо открыл дверь перед Эрианом. С его прошлого визита здесь ничего не изменилось. Удобная комната, обитая зеленой тканью и заставленная мебелью из анцвилерской сосны, окнами выходила в сад, где на солнце, переливаясь в воздухе миллиардами ярких алмазов, с шумом плескалась в фонтанах вода. Именно эти источники и дали название гостинице. Сад с девятью фонтанами был гордостью Портеса, и весьма популярным местом в столице. Хозяин гостиницы потратил не мало диаров на установку мраморных многоярусных чаш и покупку экзотических растений с Клыков и Переа. Справа была еще одна дверь, ведущая из гостиной в спальню и гардеробную.
-Возможно, но вряд ли это что-то изменит. - Протянул вставший в дверях Катар. - Сейчас мало кто стремиться в столицу, так что работать приходиться себе в убыток.
-Вот как? Неужели всё так плохо? - Как можно безразличней спросил Эриан.
- Нижний город совсем отбился от рук. Недавно я видел попрошаек недалеко от моей гостиницы. Они преспокойнень-ко клянчили на Цветочной улице, а эти "рыжие" делали вид, что ничего не замечают. На базар теперь спокойно не сходишь, воришки прут всё, что плохо лежит. У одного из моих лакеев прям из под носа украли кошелек, а пойманный за руку вор упирался, да взывал к справедливому суду "золотых". - Портер скривился, как от зубной боли.
-Золотых? - Пришлось снова изобразить удивление.
-Ну, да. Вы у нас давно не были и не знаете. Тут новый орден появился, Светлого Отца. Вот и храм уже себе состряпали у подножия горы. - Катар скептически относился ко всем верованиям и поклонялся исключительно своим личным богам - щедрому клиенту и звонкой монете. - Даже наша королева и то ударилась в поклонение. А городские богомольники щеголяют в золотых повязках, и от имени этого самого Отца, чтоб его, вершат правосудие по мелочи.
Эльфу удалось сохранить скучающий вид, хотя сам он был очень встревожен. Онсель говорил не преувеличивая. Этот новый орден быстро набирает силу и не мало способствует этому Ее Величество. Сам факт возможности разбирать дела, пусть и неважные тоже настораживает. Видимо представители Светлого Отца радеют не только за духовную чистоту своей мессы. Их интересует и вполне земная суета, в частности власть. Что ж, на первый взгляд, вполне обычная ситуация, но проверить всё же стоит.
За спиной Портера замаячила давешняя девушка с накрытым подносом. Хозяин гостиницы посторонился, пропуская её, и еще раз выразив свою радость, по поводу приезда Эриана, многозначительно глянул на служанку и удалился.
Девушка ловко опустила поднос на стол и с улыбкой повернулась к мужчине.
-Что-нибудь еще, лэр? - Приятным грудным голосом осведомилась она. Подтекст вопроса понять было не сложно, но, увы, он приехал сюда не праздно и сегодня нужно еще сделать, по-крайней мере, одно дело.
-Как тебя зовут, красавица?
-Сана. - Девушка бойко тряхнула кудряшками и выразительно подперла руками бока.
-Вот что Сана, ты знаешь, где находиться Храм Светлого Отца? - Служанка удивленно захлопала глазами, а потом, немного поникнув, кивнула головой. Это оказалось не так далеко. Храм возвышался на западе, за городом и добраться туда можно было по улице Спящего Пса, а, дойдя до городской ратуши, свернуть направо.
-Спасибо, Сана. Держи, купи себе что-нибудь красивое. - Эльф, сверкнув белоснежной улыбкой, вложил в руки растерявшейся девушки диар.
Не оглядываясь, он легко сбежал по лестнице и вышел во двор. Пора было посетить знаменитую резиденцию нового Бога.
Погода, легкий весенний ветерок и приятный аромат цветущей сирени располагал к пешей прогулке. Эриан умело лавировал в пестрой толпе куда-то спешащих людей. В отличие от эльфов, чья жизнь не измерена временем, люди никогда не находили покоя, вечно торопясь всё перечувствовать, всё пережить.
Весело зазывал к себе в лавку специй толстый краснощекий мужичок, ухмыляясь в усы, бодро тащил повозку зеленщик, громко спорили две женщины, эмоционально размахивая руками и привлекая к себе внимание, по тротуару и дороге с гиканьем и смехом порхали стайки ребятни, вызывая грозные окрики возниц и конных. Фъемгард жил и радовался весне.
Фъемгард... Город названный в честь великого короля, преданного и убитого родным братом. Принц вспомнил странную встречу в овраге. Старик исчез также внезапно, как и появился. Эриан лишь поднял глаза к звездам, а когда посмотрел через костёр, то там уже никого не было. Рассказанная незнакомцем легенда несомненно была о Гордане Первом и двух его сыновьях - Фъемгарде и Родане, живших около пятисот лет назад. Вот только концовка отличалась от той, которую издревле описывали во всех исторических хрониках. Фъемгард действительно стал королем после смерти отца, а его младший брат воевал с Бринарой, в то время бывшей в два раза меньше. Девушкой, преподнесшей цветы, была Равенна, будущая королева и жена Фъемгарда. Вот только в официальной версии она изначально предназначалась в жены королю Нарикии, как еще один залог союза двух государств. Родан же, влюбившись, предложил девушке бежать, но та отказалась и попросила начальника королевского полка сопроводить её в Нарикию (тогда и страна, и столица назывались одинаково) к будущему супругу. Озлобленный и отвергнутый принц решил отомстить, убив собственного брата и заняв его место на престоле. Задуманное ему удалось, но и сам он не остался в живых, пронзенный мечом погибающего короля. Появившаяся на пороге спальни, Равенна нашла уже два мертвых тела. Были пышные похороны, король упокоился в семейном склепе, а что касается предателя, здесь версии расходятся. Кто говорит, что его похоронила вместе с братом, кто, что его сожгли, а есть и такие, кто утверждают, будто тело Родана исчезло. В любом случаи править стала Равенна, снова даровавшая независимость Бринаре и переименовавшая столицу в честь погибшего мужа. А после смерти, её именем был назван небольшой город на востоке Нарикии, превратившийся теперь в один из самых крупных торговых центров Эоры.
Ни о каком пророчестве про семь предательств ни в одной книге упоминания не было, равно как и о первоначальных отношениях Родана и Равенны.
За размышлениями принц чуть было не пропустил нужный поворот, а когда гомон шумных улиц остался за спиной, и городская мощеная дорога перешла в пыльное каменное плато, перед эльфом возвысился Храм Светлого Отца. Удивление было настолько сильным, что он невольно замер на месте.
Дети Осени были единственными, кто поддерживал отношения с людьми и даже изредка вели торговля с ними. Король Нарикии имел в своем замке некоторые вещи эльфийской работы, присланные отцом Эриана в качестве даров, но эльфы редко покидали свой лес и никогда не селились среди жителей страны. Тогда, как объяснить присутствие в столице здания исполненного, несомненно, эльфийскими зодчими? Тонкие рвущиеся в небо шпили малых башенок, ажурные барельефы в виде птиц и растений, позолоченные ставни и стрельчатые ворота - всё прямо-таки кричало о том, что здесь потрудились его собратья. Никто больше не мог вдохнуть в белокаменное здание столько утонченности и грации. НИКТО!
Стряхнув оцепенение, Эриан уверенно направился к приветливо распахнутым воротам. Это становилось всё интересней. У входа стояли два человека в белых просторных одеяниях и страной символикой на плече. Раскрытая ладонь со звездами - символ Светлого Отца. Служители храма лишь смиренно кивнули ему, когда он проходил мимо, и снова вперили взгляд в какую-то, одну им видимую, точку.
Внутри было очень светло и пряно пахло сандалом. Эриан попал на утреннюю молитву. Огромное количество людей стояло на коленях и, опустив голову и обхватив себя руками, слушало высокого черноволосого мужчину в зеленом балахоне, подпоясанном золотым витым шнуром. Чистый и поставленный голос громко разносился по замершему освещенному залу:
-...и дрогнут весы Света и Тьмы, и перевесят грехи наши и пороки чашу Добра, предвещая скорое появление прислужника Его, Дитя Тьмы и Ужаса, вестника грядущих бед и смертей. И пойдут за ним отступники, и будут они склонять чад человеческих на путь темный, сеять раздор и ненависть, торя дорогу Господину своему. Но... - Проповедник отрепетированным жестом вскинул руки и солнечный луч, как бы невзначай, осветил его голову светлым ореолом. Наблюдавший в стороне за спектаклем эльф, чуть было не зааплодировал. - ... не поддавшиеся и душою чистые и непорочные, осененные дланью Отца нашего Светлого встанут против порождений Бездны и взовут к родителю своему, и вложит он им в руки оружие, дабы искоренить скверну и спасти наш мир. Ибо... - Второй раз человек споткнулся незапланированно, когда его взгляд случайно скользнул в сторону ухмыляющегося эльфа и намертво в него вцепился. Даже на таком большом расстоянии эльфийское зрение позволило увидеть удивление и замешательство, на мгновение посетившее просветлено чело служителя ордена. Но он быстро справился с собой и продолжил вещать, с благоговением внимавшей ему, толпе.
Эриан уже не слушал, пытаясь прощупать это место магически. О, здесь была магия, неуловимая, непонятная и в тоже время до боли знакомая. Однако никакого присутствия своего неизвестного знакомого из рощи, он здесь не почувствовал. Сила этого места как будто всё время ускользала от принца, просачиваясь как песок сквозь пальцы. Все поисковые заклинания натыкались на невидимую глухую стену и возвращались ни с чем. Да, орден умел хранить свои секреты.
Ритор повысил голос (видимо дошел до очередного переломного момента в повествовании) и взгляд эльфа едва коснувшись человека, остановился на статуи за его спиной. И почему он не заметил её сразу?! Изображенный мужчина без сомнения был эльфом, по совместительству, похоже, еще и олицетворяющий у людей того самого Светлого Отца. Но кто мог сделать статую? Уж точно не закатные эльфы. Дети Весны? Лета? Невероятно, но всё же возможно.
Он снова задумался, и чуть было не упустил момент, когда его атаковали. Ну, полноценным нападением это конечно назвать нельзя, но то, что он здесь лишний, понять ему дали. Лишь по чистой случайности он заметил два солнечных блика, на первый взгляд спокойно колышущихся на мозаичном полу, но при более внимательном рассмотрении довольно целенаправленно движущиеся в его сторону.
Светлые пятнышки скользнули по склоненным головам и спинам людей, обежали мраморные колоны и двинулись к широкой лестнице, на вершине которой стоял Эриан. Принцу было знакомо это заклинание: кажущиеся безобидными солнечные зайчики, совершенно не завися от светила, могли при контакте причинить серьезные ожоги, а при желании и силе творящего - убить. Наследнику и будущему владыке Осенних эльфов, с младенчества изучающему магию, такое заклинание не могло причинить вреда, но вот сам факт использования зеленой энергии настораживал.
Тем временем заклинание осилило последнюю ступеньку и "зайчики", увеличив скорость, ринулись к принцу. Никто и не заметил, как стоявшая в тени драпировок фигура, слегка махнула рукой, и плясавшие рядом два светлый блика рассеялись и исчезли.
Делать здесь было больше нечего, а вот подумать было над чем. Эриан развернулся и бесшумно покинул Храм, провожаемый взглядом недобрых зеленых глаз оратора.