Аннотация: Колдуны, это люди, которые знают несколько больше, чем мы.
КОЛДУНЫ
1
Короткий зимний день уже близился к завершению. Низкое Солнце стрельнуло последним закатным лучом и скрылось за горизонтом. От этого и без того сильный мороз стал казаться ещё сильнее, и двое путников невольно ускорили свой шаг.
Путь их лежал по неширокому таёжному распадку, склоны которого густо поросли мелколесьем, а на дне текла небольшая речушка, приток Тунгуски, сейчас скрытая под толстым слоем льда и снега.
Широкие охотничьи лыжи хорошо держали на прочном насте, слегка запорошенном свежим снегом, не смотря на солидные габариты таёжников, да ещё с огромными рюкзаками за плечами. Шли споро, молча, экономя силы и следя за дыханием, время, от времени стряхивая густую изморозь с бровей и ресниц, да отламывая ледяную корку с шарфов, прикрывающих подбородки. Подходили к концу вторые сутки их путешествия, и до цели оставалась не так уж много.
Сумерки быстро сгущались, поэтому выбирать дорогу становилось всё труднее. Распадок расширился и открылся в большую болотистую равнину, в которой, похоже, и зарождалась речка, по течению которой они шли.
Не сбавляя темпа, они прошли ещё километров пять, наконец, идущий впереди мужчина остановился и, повернувшись к спутнику, сказал:
- Хорош, Димон, отдохнём малость, да Луну подождём, она скоро появится, а то и заблукать не долго.
Названный Димоном молча приблизился, скинул рюкзак и пошёл к ближайшим соснам наломать немного лапника для подстила, второй тоже сбросил свой груз и начал собирать сушняк.
Вскоре затрепетал небольшой костерок с подвешенным над ним чайником, туго набитым снегом. Подошёл Дима с ветками, шутливо ворча:
-Удивляюсь я тебе, Петрович, как ты только всё успеваешь, ведь я и десяти минут не отлучался!
Петрович хитровато прищурился на эту простенькую лесть
-Поживёшь с моё, тоже будешь всё успевать
Они подстелили лапник и молча стали смотреть в огонь, прислушиваясь к сначала несмелому, но постепенно крепнущему пению чайника.
Вскоре вода в нём закипела, и Петрович бросил в неё строго отмеренную порцию какого-то снадобья, от чего вокруг распространился приятный аромат, который немыслимо описать, его можно только чувствовать.
Слегка потомив полученный взвар на догорающих угольках, Петрович разлил его в приготовленные кружки, и они стали чаёвничать, похрустывая небольшими ржаными сухариками. Между тем из-за горизонта показался край полной Луны, она быстро выкатилась и повисла над долиной, залив её невообразимым светом в котором искрились мириады блёсток морозного воздуха.
Попутчики с восторгом полюбовались этим чудесным зрелищем и не сговариваясь стали укладываться в дорогу.
Вдруг, из далёкого распадка, по которому они пришли, донёсся протяжный тоскливый вой. Димон вздрогнул и с тревогой посмотрел на Петровича:
-Никак волки?
Петрович приподнял клапан ушанки и прислушался:
-Ну, а то кто же
-А чего это они развылись? Спросил Дима
-Чего, чего... Вожак то шумит, стаю собирает, на след ставит.
-Это на чей след - то?
-Мабуть на наш, больше не на чей.
-А может, на звериный, ведь есть же здесь лоси, или ещё кто?
С надеждой в голосе промолвил Димон.
-Лоси есть, но следов их нам не попадалось, а они сейчас глубоко в тайгу не идут, там наст слабее, их не держит, вот они, как и мы, ближе ко льду держатся.
-Так чего делать будем, может, огонь разведём, или на дерево? Петрович усмехнулся
-Это в кино, волки огня боятся, а в жизни, голодная стая... Ну, разве что если только в центре костра стоять. А на счёт дерева, так то ничего, волк зверь терпеливый, ему спешить некуда, он подождёт, пока мы околеем. Пойдём, однако, ещё часа четыре хода.
Они двинулись в путь. Тем временем к первому вою присоединился второй, потом третий, откуда-то сбоку донёсся четвёртый. Петрович шёл, как и раньше, впереди и казалось, не обращал никакого внимания на явно обозначившуюся опасность.
Между тем погоня приближалась и вот уже метрах в двухстах от путников появилась чёткая подкова волчьей стаи.
Её края быстро удлинялись, обгоняя путников и выходя им наперерез. Петрович остановился, поджидая Диму:
-Ты, того, пройди малость вперёд и постой чуток, лучше не оборачивайся, а у меня тут дело есть...
Он ободряюще подмигнул попутчику, подтолкнув его в плечо. Димон неуверенно пошёл вперёд. Он был на грани паники, дикий звериный инстинкт требовал бежать, пока хватит сил, как будто в этом беге может быть спасение. Однако чувство долга и уважения к попутчику помогали бороться со страхом, хотя он никак не мог представить, каким образом, Петровичу, не имеющего даже настоящего охотничьего ножа, удастся отвратить надвигающуюся трагедию.
Пройдя метров двадцать, Дима остановился и, не выдержав, оглянулся.
То, что он увидел, осталось в его памяти на всю оставшуюся жизнь.
Петрович шёл на встречу стае, прямо в центр, прямо на вожака. Он сбросил рюкзак, ушанку, снял лыжи, от него валил густой пар, и в этих испарениях фигура Петровича казалась огромной. Расстояние между ними стремительно сокращалось и вдруг, человек упал на четвереньки, и Димке показалось, что тот стал волком, огромным свирепым волком и этот волк завыл...
Волна дикого, первобытного ужаса прокатилась по долине. У всей стаи подкосились ноги и они, визжа и поджав хвосты, кубарем катились по снегу, гася инерцию. Один вожак, оставшись на ногах, отчаянно тормозил всеми четырьмя лапами, ощетинившись от напряжения. Наконец он остановился, и коротко взвыв, собирая стаю, круто повернул в сторону, лёгкой трусцой побежал по лунной дорожке в глубь долины, подавляя страстное желание рвануть изо всех сил, но ведь он - вожак, ему нельзя.
Фигура огромного волка зашевелилась, и Димон увидел, что это никакой не волк, а Петрович, который устало, поднялся на ноги и, собирая в обратном порядке свою амуницию, подошёл к нему.
-Как ты это сделал, Петрович, научи
Тот грустно улыбнулся:
-Этому не научишь, оно свыше даётся, я и сам не знаю как...
Путники продолжили свой путь и уже глубокой ночью вошли в заброшенную деревеньку, все дома которой были заколочены и лишь в одном из них, на самом отшибе горел огонёк в окне и курился дымок из трубы.
-Ждёт Ганнуся, почуяла, лапушка.
Пробормотал Петрович и не ошибся, не успели они подойти к дому, как дверь со скрипом отворилась и в её проёме появилась баба Яга с антикварной керосиновой лампой в руке:
-Ну, добрались, родимые, слава Богу! Заходьте, будь ласка, я вже два дни вас чекаю!
2
Мужчины сняли лыжи, аккуратно прислонили их под навесом крыльца и последовали за хозяйкой. Миновав просторные сени, все украшенные затейливыми узорами заиндевевшей паутины, они вошли в небольшую горницу с широкими лавками вдоль стены и массивным столом из кедровых плах, на котором стояло нехитрое деревенское угощение.
Над столом висела, видавшая виды, старая карбидная лампа, но дававшая достаточно света, что бы Дима заметил свою ошибку и обнаружил, что хозяйка дома ещё сохранила черты былой красоты и какой-то особой крестьянской дородности.
Петрович по хозяйски снял шапку, привычным движением прицепил её на стенку у двери, рядом с одеждой Ганны, где скоро оказались и их вещи.
-Ну, иди, хоть расцелуемся, экстрасенша моя дорогая!
И Петрович, крепко обняв старуху, трижды смачно облобызал её.
-Вот, познакомься парня к тебе привёл, он, похоже, тоже из наших, только не ведает ещё о том окончательное слово за тобой будет.
Женщина слегка отстранилась от Петровича и повернулась к Димону. Окинула его внимательным взглядом с ног до головы и видимо удовлетворенная увиденным, ласково улыбнулась и представилась:
-Ганна Петровна, можно просто баба Ганя, так меня вся тайга кличет.
Произнесла она напевно, с мягким украинским "Гэ"
-Дима, Дмитрий Максимович Логов
Пробормотал в ответ Димка, почему-то отчаянно смутившись, но почувствовав неодолимую симпатию к этой бабе Гане, с её , местами непонятной речью и на удивление молодыми карими глазами с длинными ресницами и серебристо-седыми, густыми бровями, сросшимися на переносице.
Она поймала этими глазами его взор, остановила и мягко скользнула по нему в глубь Димкиной души. Прошло несколько мгновений, и он понял, что эта женщина узнала о нём за это время гораздо больше, чем он сам узнал о себе за всю свою жизнь.
Ганна Петровна отпустила Димкин взгляд и приветливо улыбнулась:
-Чего говорить-то, Петрович, раз уж он здесь, значит, время пришло, пусть посмотрит, обвыкнется, а там видно будет... Вы, как, покушаете или в баньку для начала? Я давеча протопила, только малость подогреть надо.
Петрович радостно потёр руки:
-Ну конечно баньку! Кто же из тайги от такого откажется?
Баба Ганя накинула на плечи собачью дошку, изящно ловким жестом мотнула вокруг головы платок из козьего пуха и, став в меховые унты, бросила через плечо:
-Тогда погодьте трошки, я зараз.
Димон восторженно проводил её взглядом:
-Вот это старуха! Кто она, Сергей Петрович, как она здесь оказалась? Ведь она явно не из этих мест, похоже, как украинка?-
Петрович задумался, видимо о чём-то вспоминая, потом очнулся:
-Это верно, с Украины Ганнуся. Ты, Гоголя читал? Там он о людях пишет, что у речки Диканьки жили, так она вот, аккурат оттуда будет, даже прямой роднёй одного из персонажей является. А сюда она попала, так это когда Сталин Сибирь "осваивал".
Много тогда народу сюда понагнали, все вроде как враги отечества были...
Я в то время ещё мальцом был и жил не здесь, это потом уже мне местные старожилы рассказывали, как пригнали этап, в котором она была, и весна на три недели раньше наступила, чего в этих краях отродясь никто не помнит.
И вообще много чудного стало происходить, хотя никто не мог толком сказать почему. Может, она имела к этому отношение, может, просто время такое настало.
Во всяком случае, личность она явила незаурядную - красавица на удивление, молоденькая совсем, ещё и 18 не было, а ей 25 лет строгого режима определили, было бы 18 - расстреляли бы.
Ещё с этапом шла, а впереди её легенды неслись. На пересыльных пунктах в то время, беспредел правил, жизнь человеческая ничего не стоила и сохранить личность в этом содоме не удавалось почти никому и если кто-либо очень настаивал, его просто убивали.
Ганнуся прошла через все пересылки и самые матёрые бандюги не смели ей даже в след, худое слово бросить, более того, установили негласную охрану, и горе тому, кто попытался бы её обидеть, будь то даже конвой.
Десять лет в лагере, пять лет в расконвойке и в 1953 году - амнистия. Но домой она не вернулась, а почему, то она сама тебе может, расскажет.
Дверь распахнулась и вошла хозяйка, принеся с собой запах мороза, дыма, смолы и ещё чего-то душистого:
-Серёжа, всё готово, вперёд!
Остаток ночи для Димы прошёл в сплошном тумане. Двухдневный переход, пережитое приключение, адская температура баньки и стопка зелья, непонятного свойства, окончательно подкосили его силы, и он уже не помнил, как попал на кровать. Последнее, что он услышал, это обрывок разговора двух стариков:
-Слыхала, волки, однако пошаливают в долине...
-Да чула, то Будулай свою стаю поднял. Его "друг" твой, Стефаныч - дух болотный, яростью ослепил и на след поставил.
-Стефаныч, говоришь? Что, никак не успокоится? Беда с этими духами, такие злопамятные... Ладно, разберёмся.
3
Димон проснулся далеко засветло, в горнице никого не было, но печь горела, и в глубине её шипели чугуны, распространяя запах приготовляемой пищи.
Димка рывком вскочил с постели и выбежал во двор. Сделав зарядку и растиревшись до красна снегом, он повернулся к крыльцу и увидел хозяйку несущую большую вязанку дров. Одним прыжком догнав её, Димка подхватил дрова, и они зашли в дом.
-А где Петрович, баба Ганя?
Та усмехнулась?
-Да он, как и не ложился, подремал часок и опять на лыжи. Помчал на своё зимовье, соскучился, давно не был.
-Ну, вот, обиженно протянул Дима, что меня-то не поднял, и я бы пошёл, а это далеко?
-Нет, не очень, за сутки может, обернётся. Да не печалься ты, успеешь ещё, насидишься там и с ним и без него.
Спешить действительно было некуда, Димон позавтракал и подсел поближе к хозяйке, которая сидела у окошка и без очков расшивала бисером новёхонький унт.
-Баба Ганя, а чего это вы вчера с Петровичем про какого-то Будулая речь вели, это что, цыган что ли?-
Ганнуся рассмеялась:
-Да нет, это мы вожака волчьей стаи так прозвали, уж больно мудр, да справедлив.
-Это волк-то?! Очень справедлив, если бы не Петрович, то наверняка после его справедливой делёжки от нас и хоронить бы нечего было!
-Может и так, согласилась старуха, но волк здесь не причём. Его хозяин этих мест, Стефаныч, дух болотный охмурил и направил.
-Не понял, что это за дух и зачем ему на нас стаю травить?
Баба Ганя помолчала, потом спросила:
-А ты вообще, в духов веришь?
Димка замялся:
-Да, как вам сказать, нас не учили этому, слышать слышал, но как-то не задумывался об этом, для меня всё это больше на сказку похоже.
Хозяйка опять задумалась, потом подняла глаза от рукоделья и посмотрела на Димку.
У того аж мороз по коже пробежал. Перед ним была уже не старая хохлушка, но жесткая, волевая женщина, с пронзительным взором и чётким, достающим до самого существа, голосом.
-Сказка, говоришь? Тогда слушай, как оно на самом деле есть!
Каждое тело, или как говорят учёные - объект, проявляется в этом Мире из будущего и в то же мгновение уходит в прошлое.
Но, что бы сохранить непрерывность своего проявления в настоящем, он посылает отсюда сигнал о своём пространственно временном положении и изменениях произошедших за этот период. Поскольку такая коррекция происходит постоянно, то этот сигнал выглядит в нашей реальности как некое поле, окружающее каждый объект. Чем сложнее объект, там сложнее поле. Высокоорганизованные системы, типа живых организмов, имеют свои индивидуальные поля, которые настолько развиты, что могут иметь самостоятельное существование, но об этом потом, а сейчас рассмотрим поближе духов природы.
Наша планета Земля, является живым организмом, со своими задачами и планом развития. В нём, каждый должен знать своё место, но что бы ни доводить до каждого атома суть всей задачи, их объединяют по степеням общности решений и в иерархическом порядке, ставят локальные задачи для каждой такой группы.
Например: Есть обоснованная природная необходимость существования болота. Собираются все признаки, как-то - переувлажнение почвы, подпитка родниками, растительный покров, животный мир и т. д. И всё это объединяется в одно поле с одной задачей - быть болотом.
Вот это поле и есть дух болотный, обладающей определённой степенью свободы, в пределах выполнения своих функций. В общем, это безмозглое и бездушное формирование, но они стараются сформировать себя по образу человека, поскольку это высшая система и они зависимы от неё.
Скопировать механизм духа человеческого, они не в состоянии, зато успешно копируют его животную сущность, отсюда и их коварство и несговорчивость.
Димка слушал, забыв закрыть рот. Он никак не ожидал услышать в этой глуши, от старой бабки, вполне логически обоснованную версию существования духов.
Это было невероятно, но он всей душой понимал, что дело обстоит именно так, как рассказала старая колдунья, а что она действительно ведьма, он почти не сомневался.
Баба Ганя закончила объяснение и поинтересовалась:
-Надеюсь тебе всё понятно?
Да, ему было всё понятно, кроме одного вопроса и хотя он был не совсем корректным, Димка всё же задал его:
-Спасибо за объяснение, теперь принцип духов природы стал мне понятен, только скажите, пожалуйста, где вы получили эту информацию и научились так подавать её?
Старуха улыбнулась:
-Это не моя заслуга, но твоего учителя, который беседует с тобой, через меня.
-Мой учитель! Воскликнул Димка, у меня есть учитель? Но почему он не общается со мною напрямую?
-Ты ещё не готов к этому общению. Частота его вибраций находится выше порога чувствительности твоих приёмных центров. Строго говоря, тот, кого мы называем учителем, не есть чисто индивидуальное формирование. Это есть Единая и Неделимая Сущность, суть Дух, познать который в полной мере, не в состоянии ни один объект проявленного Мира, поскольку именно Он являет нам Собой этот Мир и всё сущее не выходит за Его Форму, которая есть Беспредельность.
Однако, каждый человек имеет возможность сотрудничать с Ним, в пределах чувствительности своих биологических структур и если он осуществляет такую попытку, то в недрах Духа кристаллизуется индивидуальная форма, соответствующая этому намерению.
Именно её, мы принимаем либо за личного Ангела хранителя, либо за личного Учителя, хотя как видишь, она не есть нечто отдельное от Духа.
-Простите, Ганна Петровна, вставил Дима, едва дождавшись, когда она сделает паузу,
-Но что-то я не припомню, когда это я умудрился явить Духу такое намерение!
Старуха понимающе кивнула:
-Если не помнишь, это ещё не значит, что этого не было. Человек не единожды воплощается на Земле, и у каждого уже давно сформировалась индивидуальная ячейка Духа.
Если при очередном воплощении человек забывает об этом, то эта форма способствует построению обстоятельств для своей реализации. Это напоминает вылупляющегося цыплёнка,
приходит время и если он не проклёвывается, то ему помогают.
-Ну и дела, протянул Димон, выходит я и есть тот цыплёнок, и далеко не случайно Петрович сразу согласился на мою просьбу провести с ним отпуск в тайге!
-Выходит так, согласилась баба Ганя.
-Да, а за что всё же хмырь болотный на него в обиде и почему у него имя такое - Стефаныч? Вспомнил Дима.
-О, это давняя история. На счёт имени я не знаю, скорее всего(я же тебе говорила что они подражают людям) ему оно просто понравилось чем-то и когда я впервые на него вышла, он именно так представился. А на счёт обиды, тут дело серьёзнее.
Это произошло в первый же год приезда сюда Сергея.
Ему было тогда чуть за 30, и он имел на "материке" серьёзные неприятности с властями, от чрезмерного внимания которых он и забрался в эту глухомань.
Однако и здесь был колхоз, правление которого обязывали привлекать каждого человека к работе, для осуществления победы СССР, над Америкой в производстве продовольствия.
На таёжных заимках сеяли кукурузу, а поголовье колхозного стада заставляли увеличивать до безрассудных размеров.
Председатель за голову хватался, чем кормить такую прорву скота, тем более все луга были распаханы под кукурузу, которая гнила на корню раньше, чем ею можно было накормить хотя бы козу.
Петровича тоже хотели заставить работать в колхозе и не разрешали селиться в тайге (куда он тянулся всей душой), отказывая в помощи.
Вот тогда и пришла к Серёже спасительная идея. Походил он по окрестностям и увидел то, что другие не замечали.
Приходит он к преду и говорит:
-Хочешь, я вашу скотину кормами обеспечу, а ты мне разрешишь в тайге зимовье срубить, где я сам того пожелаю.-
Председатель кричит, что в задницу его при всех поцеловал бы и людей, сколько хочешь, дал бы, только чудес на свете не бывает, и никто здесь помочь не сможет.
А Петрович и говорит, что у тебя под носом болото в тысячу гектар, осушить его и корми бурёнок.
Председатель аж взвыл, издеваешься мол, мужик, тут техники специальной уйму нужно, нам этого осушения всем районом не осилить!
Ладно, говорит Петрович, дай мне десять человек с лопатами и помни о своём обещании. Ну, председатель тоже не дурак, я тебе говорит 20 человек дам, но если не справишься - покуда жив, будешь, с колхоза не выпущу.
На том и договорились.
Что там делал Сергей, со своими работниками, никто толком не понял. Где-то подкопал, где-то подсыпал, что-то с чем-то соединил, что-то с чем-то разъединил, и болото исчезло.
Председатель слово сдержал, людей дал, зимовье сладили, где Петрович пальцам ткнул, правда до поцелуев дело не дошло, Сергей отказался, соромно говорит, при народе-то заголяться.
Но вот с Духом сложности возникли.
Сначала всё хорошо шло, убедил его Петрович, что быть духом культурного луга, куда почётней и выгодней, чем дикого болота.
Тот сначала повёлся, за травой следил, торф от пала оберегал, скотину в строгости держал, но зверя с тайги не пускал.
Но пошла по району слава о колхозе, передовым он стал, с области начальство косяками повалило и как это у нас всегда случается, пришлось сильному за всех платить.
План по сдаче мяса область завалила и не долго думая, пустило под нож всё стадо.
Стал луг никому не нужен, но и болото из него снова сделать Стефаныч уже не мог - надо было пересилить волю человека, но дух слаб для таких дел.
Вот и возненавидел он Петровича и поклялся вредить ему, чем только сможет
Димон грустно усмехнулся:
-Да, жалко духа, пожалуй, у него есть причина нас не любить...
4
Как и предполагала баба Ганя, Петрович объявился к концу следующего дня.
Малость, отдохнув, он занялся с Димоном устранением мелких хозяйственных неполадок. Только поздно вечером они собрались вместе за столом, поужинали и, убавив огонь в лампе до минимума, повели неторопливую беседу.
В основном говорили старики, вспоминая общих знакомых и некоторые эпизоды из прошлой жизни. Димону это скоро наскучило, и он попросил Петровича рассказать, как он попал в эти места. Баба Ганя подхватила эту идею, поскольку Сергей, живя в тайге, никогда и никому не рассказывал о своём прошлом, а расспрашивать о нём в те времена, было не принято, да и не безопасно.
Петрович, несколько замялся, потом махнул рукой и начал свой рассказ:
-Родился я в 1930 году, в семье преподавателя военного училища. Мой отец и мать были дворяне по происхождению, но отец, ещё, будучи курсантом юнкерского училища, вступил в марксистский кружок и к началу революции уже являлся членом РСДРП (б).
Ему сразу доверили командование отрядом революционных солдат и однажды поручили подготовить помещение Смольного института для размещения в нём штаба Революции, тогда он и познакомился с моей будущей матерью.
Отец, сколько я помню, был всецело предан делу революции, но это не уберегло от ареста мою мать, а потом и его, когда он потребовал объяснений у следователя НКВД.
Предвидя такую возможность, отец переправил меня к своему сослуживцу, инвалиду гражданской войны, а тогда часовому мастеру, давно отошедшему от политики и жившего в Ломоносове. Вскоре он узнал о расстреле моих родителей и честно рассказал мне об этом, предложив усыновить меня.
Я согласился.
Вскоре началась война, и меня эвакуировали вместе со школой под Ташкент, где мы продолжали учиться, а в свободное время помогали при госпитале.
Там, я впервые почувствовал в себе способность облегчать страдания раненых, а в некоторых случаях, даже способствовать их полному выздоровлению.
Я провёл ряд экспериментов и понял, что не ошибся, но, помня о судьбе родителей, отнёсся к этому очень осторожно и никому не рассказал.
После войны я вернулся в Ломоносов, но моего приёмного родителя уже не было в живых, однако квартира осталась за мной. Вскоре я поступил в мединститут, это было совсем не трудно, поскольку я пошёл на факультет психотерапии, которая после расстрела Бехтерева, была в полном загоне.
Но я пошёл на это, понимая, что причины болезней, равно как и их устранение, лежат в области больше психической, чем физической. Опыт работы в госпитале показал, что человека можно исцелить, не применяя медикаментов, но исключительно силою собственного желания целителя.
Однако, чем глубже я проникал в тайны современной медицины, тем больше вопросов возникало на пути и все они не имели объяснения.
Всё чаще стала появляться мысль, что и психика и психическая энергия, это не последняя инстанция, но лишь инструмент, с помощью которого мы взаимодействуем с чем-то гораздо более могущественным, чем наше сознание, что именно там находятся ответы на все "зависающие" здесь вопросы.
Мне удалось установить прямую зависимость между здоровьем человека и его общей линией жизни и поведения, задолго до того, как Лазарев описал это в своей "Диагностике кармы", но тогда это не пошло бы даже в "Самиздате".
Быстро разочаровавшись в классической медицине, я, тем не менее, получил диплом и поступил в аспирантуру, мечтая под прикрытием защиты диссертации, наработать практический материал для собственных исследований.
Я открыл частную подпольную практику и брался лечить любого, кто ко мне обращался, анализируя результаты своей работы.
Здесь я допустил самую распространённую ошибку, которую не минует почти никто, кто подвизался на этом поприще - я не понял различия между желанием лечить и возможностью исцеления. Оказалось что одного желания целителя, недостаточно, ибо исцеление даётся свыше и не обязательно через целителя. Это может быть комар, ужаливший в нужную точку, может быть испуг, или любой другой стресс, да и вообще всё что угодно, лишь бы пришло разрешение на него.
В результате, один из моих пациентов умер.
Его родные выяснили, что он посещал меня, и подали на меня в суд. Был громкий судебный процесс, в конце которого меня оправдали, как не имеющего прямого отношения к смерти человека, но вынесли частное определение о косвенном причастии, а за незаконную практику, лишили диплома и конфисковали имущество.
Пришлось окончить вечерние курсы ПТУ и стать слесарем КИПиА.
Однако, скандал вокруг моего имени послужил и рекламой. Ко мне постоянно пытались попасть многие больные, особенно безнадеж-
ные.
Я категорически отказывал им в помощи, но однажды почувствовал, что именно этому человеку, мне нельзя отказать и я спас его.
Так начался новый этап моей практики, но теперь только с внутреннего разрешения.
Прошло шесть лет, и однажды ночью я проснулся с ясным пониманием грозящей опасности.
Я не стал сомневаться, быстро оделся, взял деньги, смену белья и быстро вышел из дома. Не успел я скрыться за угол, как увидел машину, подъезжавшую к подъезду.
Утро следующего дня, застало меня в поезде дальнего следования и, по прошествии нескольких суток, ближе к вечеру, я, сам того не ожидая, вышел на глухом полустанке в самом центре Сибири.
Петрович закончил свой рассказ, и некоторое время все молчали. Первым тишину нарушил Дима:
-Сергей Петрович, если я тебя правильно понял, то проблема исцеления не зависит напрямую от усилия врача и может быть решена не иначе как через согласование с Силами, истинно владеющими ситуацией, суть - Божественными?
-В принципе так оно и есть, убеждённо ответил Петрович.
-Но гигантский аппарат медицинского обслуживания, он что, работает в холостую?
-Нет, не в холостую, но на самообеспечение.
Истинно больных не так уж много и их исцеление иногда допускается через медицину, но основная масса пациентов, это люди, попавшие в психологическую зависимость от врачей, которые прямо или косвенно, сделали для этого всё возможное.
Именно эти люди получают потом "освобождение" от недугов, которыми никогда не страдали
-Выходит, что их обманывают?
-Не более, чем остальных, которых убеждают, что они куда-то опаздывают и им необходимо пользоваться всякими видами транспорта, или что они будут несчастны не имея какого либо бытового прибора и т. д.
-Спрос, рождает предложение!, неожиданно вмешалась в беседу баба Ганя, это ещё Карл Маркс понял, но что бы это произошло, спрос необходимо сформировать и какая разница, на какой почве это сделать: здоровья, тщеславия или жадности?
Не забивай себе голову социальной философией и пошли лучше спать, ибо истину говорят: утро - вечера, мудренее.
5
Задолго до рассвета Петрович разбудил хозяйку:
-Слышишь, Ганнуся, я давеча как на зимовье ходил, много следов соболя видел. Там у тебя в сарае капканы остались, может, я пробегусь по малому кругу, поставлю? У тебя, поди, с деньгами не густо всё помощь будет.
Баба Ганя отдёрнула полог и села на край кровати:
-Сходи, коль охота есть, чего не сходить-то, а деньги, деньги и вам не лишние будут.
-Петрович, ты в тайгу? Может и я с тобой? Спросил Димон, проснувшись от этого разговора.
-Извини, паря, но дело то скорое и хлопотное, тут, чем меньше следа, тем надёжнее. Вот осматривать ставки, это уже вместе пойдём, тогда и покажу и расскажу, что к чему.
Димка обиженно засопел, но, понимая, что Петрович прав, спорить, не стал.
Вскоре стукнула входная дверь и за окном мелькнула тень Петровича. Спать уже не хотелось. Димка поворочался немного и поняв, что не уснуть спросил:
-Баба Ганя, ты спишь?
-Нет
-А скажи мне, почему Петрович, когда мы пришли, сказал, что я может ваш. Как это понимать и кто тогда вы?
-А сам-то как думаешь?
Димон замялся:
-Кто его знает, всякое в голове крутилось, может колдуны какие, или знахари? Только если так, то при чём здесь я? Я, вроде ничего не умею, только вопросы задавать.
Баба Ганя ничего не ответила, встала с постели и начала выбирать печку. Димка, увидев, что дров в хате нет, метнулся во двор, наспех набросив полушубок на голое тело.
Вскоре они растопили печь, в горнице сразу стало тепло и уютно, а чайник, нагреваясь, радостно засипел.
-А чего ты пробовал?
-Что? Не понял Димон.
-Ты говоришь, что не умеешь, а ты пробовал?
-Нее, протянул он, а чего я пробовал бы, я вообще об этом не думал...
-Не думал он, проворчала хозяйка и опять надолго замолчала, заваривая чай и накрывая на стол. Димка подождал немного и пошёл на улицу делать зарядку и умываться.
-Однако пора чай пить, позвала баба Ганя, когда он вернулся. Они сели за стол и она продолжила:
-Запомни, паря, люди делятся не на колдунов, ведьмаков, магов, или волшебников, ибо все люди абсолютно одинаковы в возможностях своих.
Единственное отличие, это те, кто пробовал и те, кто и не думал об этом.
Когда Петрович сказал что ты из наших, он имел в виду, что ты готов к открытию себя.
Ты говоришь, что мы не похожи на классический вариант лесной нечисти, а её и нет. Это всё выдумки людей, которые не захотели или побоялись открыть себя Миру, что бы понять Его законы.
Мы ничем не отличаемся от них, но мы попробовали, и нам открылось Знание. Не верь никому, кто скажет, что для этого нужно обладать особыми качествами. Качества действительно есть, но они нарабатываются как следствие, как результат, в процессе обучения и появляются позже.
Именно эти качества не позволяют нам творить произвол и вред в Мире, поскольку сила, которая нам открывается, строго соответствует возможности её применения.
Люди не понимают главного - нет в Мире существа, которое могло бы отнять у них энергию или дать её. Это закон и его не приступит даже Бог, поскольку Он сам им является.
Если бы человеку удалось по своему произволу, отнять у другого, хотя бы квант энергии, Вселенная в тот же миг прекратила бы своё существование.
То, что является нам как причина утраты или обретения, на самом деле таковой не является.
Только мы сами можем оперировать своей энергией, причём только своей! Тебе сейчас трудно в это поверить, как древним немыслимо было представить, что Солнце не ходит по небу с востока на запад, или что Земля круглая. Точно так и ты не можешь отрицать очевидное, в пользу предположительного.
Но я тебе ещё раз повторю - пока мы находимся в этом Мире, наша несущая частота ни с кем и ни с чем не смешивается, ни в сторону увеличения, ни в сторону уменьшения.
Ты можешь получить Бесконечное количество энергии, но не за счёт отнятия её у других, а за счёт раскрытия в Беспредельность.
Но для этого необходима соответствующая по масштабу идея.
Я расскажу тебе историю, когда люди, силою своего невежества, полностью разрушали своё благополучие.
Произошло это на далёкой Украине, в средине 40х годов. Жила я в небольшом, дворов на 35, селе. Страна наша остро нуждалась в продовольствии и деньгах, а поэтому обдирала народ до нитки.
Помогали ей в этом оперуполномоченные по финансам. Они ездили по деревням и облагали налогом крестьянские подворья, учитывая каждый кустик, цыплёнка или утёнка.