Ден Мориган : другие произведения.

Сага о торговце и ведьме

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.96*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В мире, из которого уходит магия, разворачивается битва между захватчиками из других миров и людьми. Торговец из далёкого богатого края попадает в самую гущу событий. Волею судьбы оказавшись в отряде разведчиков, он вступает в смертельное противоборство с той, что намерена оставить от этого мира только пепел и прах. Внимание! Возраст читателей 18+!
  ПРОЛОГ.
   Перед глазами тихонько покачивался вереск. Удивительно, как красиво выглядят на его острых листочках мелкие капельки дождя, словно крошечные бриллианты, рассыпанные по расписному платью модницы.
   Мужчина, лежащий на склоне огромного холма в тени валуна моргнул и пошевелился. Сначала ему доставляло несказанное удовольствие просто смотреть на эти распластанные кустики с потемневшими от влаги стеблями, теперь же он испытал желание поменять положение. Он перевёл взгляд с качающегося под ветерком вереска на свою руку, что расслабленно лежала возле лица. Костяшки были разбиты, но кровь уже не шла, только остались бурые грязные потёки на пальцах. Он медленно сжал кулак, вырывая из каменистой земли стебельки чахлой травы. Вместе с этим простым движением, казалось, к нему стали возвращаться силы.
   Самым сложным было оторвать голову от земли и сконцентрировать взгляд на окружающем его мире. Дальше дело пошло быстрее. Через пару минут он уже сидел, опираясь спиной о валун и сморщившись, ощупывал затылок через слипшиеся от запёкшейся крови грязные волосы.
   Холм, возвышающийся над ним, казался безжизненным, мёртвым. Ни одна птица не нарушила тишины и неподвижности этого места, только ветер гонял дождевые тучи по тёмному небу, да шуршал вереском.
   Спустя полчаса мужчина пошатываясь и спотыкаясь спустился к подножию холма. Он бродил по лощине, время от времени опускаясь на колени. Здесь, у небольшой рощицы было нехорошо... Вереск потемнел от крови. Среди увалов в беспорядке лежали тела. Вернее, части тел. Разорванная плоть со следами ужасных зубов, вырванные конечности, раздробленные кости, разбитые головы. Были здесь и конские трупы, но ни одного вражьего, ни одной твари, которых они убили с полсотни, не было. Не осталось даже следа тех существ, которых отряд загнал на дно лощины.
   Мужчина со взглядом таким же мёртвым, как у покойников, собирал останки, укладывал их в ряд, составляя тела. Это были молодые воины, одетые в чёрные одежды, отороченные волчьим мехом. Когда все части в лощине были собраны, он медленно поднялся на вершину холма и принёс на руках одно за другим тела шести женщин, обёрнутых в алые плащи. Они по крайней мере не были растерзаны на куски и приняли смерть от меча, но груз этот был особенно для него тяжел. Укладывая их рядом с воинами, он тихо разговаривал с каждой, роняя слёзы на их безучастные лица. Одного тела не хватало, но мог ли он надеяться на благоприятный исход, видя то, что случилось с остальными? Исследовав каждую расселину, каждую яму, он смирился. Ничего другого ему не оставалось.
   Потом настала очередь камней. Он до самого заката собирал обломки валунов, укладывая их прямо на тела, возводя подобие кургана. С каждым разом его путь становился всё длиннее, камни становились всё тяжелее, он всё чаше ронял их, а потом и вовсе падал следом. Но каждый раз поднимался и тащил свою ношу дальше. Остановился он только с закатом. Завернувшись в свой чёрный плащ, он свернулся в тугой клубок под тем самым валуном, где пришёл в себя, и пролежал там без движения до утренних сумерек, а затем поднялся и продолжил работу.
   К концу второго дня курган был возведён. Он сидел на обломке камня, слишком тяжёлого, чтобы его поднять, и смотрел, как налитое кровавое солнце медленно падает за горизонт. Капельки пота прочертили светлые дорожки по его грязному, измождённому лицу, покрытые ссадинами руки непроизвольно подрагивали. У его ног валялась пустая фляга для воды. Завтра, едва займётся рассвет, он отправиться в путь. Как бы ни хотелось ему сейчас лечь у этого камня рядом с товарищами и исчезнуть из этого мира, у него осталось ещё одно дело, которое необходимо завершить. Императрица должна узнать, что произошло. Иначе гибель всего отряда будет бессмысленной. Хоть он и представить не мог, какой смысл может быть в нелепой смерти его друзей и подруг, но упорно гнал от себя эту мысль. Просто ещё одно мучительное путешествие обратно в Аквилару. А потом он обретёт покой. Не имея сил возвращаться к холму, на своё колючее ложе из вереска, он просто сполз с камня и укрылся широким плащом с головой.
   Закат в этот вечер был особенно яростным. Алые и пурпурные сполохи в бледном небе бушевали ещё долго, даже после того, как солнце ушло за горизонт, раскрашивая камни кургана в невероятные оттенки розового. Так боги приветствовали погибших воинов в своих чертогах.
  
  Глава 1.
  Вдох. Воздух солёный, с лёгкой горчинкой. Ниро потянулся и открыл глаза. Небо начинало приобретать лиловый оттенок, перья облаков потянулись к тяжёлому, словно спелое яблоко, солнцу. Поёрзав, он подтянул скрещенные ноги поближе и сладко потянулся. День неумолимо катился в закат, а он большую его часть провёл на берегу. Альбом с зарисовками по-прежнему валялся рядом, ожидая, когда хозяин решит, что готов писать. Пожалуй, можно начать. Он привычным движением раскрыл его на чистой странице, неторопливо обмакнул кисть в баночку с краской, помедлил секунду над желтоватым плотным листом, потом, легко касаясь, провёл одним движением замысловатую линию.
  Узор вился бесконечными завитками, спиралями, дугами. На бумаге постепенно появлялось раскидистое дерево, одиноко стоящее на дальнем берегу залива, разводы облаков, заходящее солнце.
  Ниро Эрбер был очень молод, доволен собой и всем, что его окружало. Старший сын в богатой торговой семье, талантливый и красивый. Он расписывал шёлк для роскошных платьев, которые шила его мать, наряды эти покупали за огромные деньги.
  Как и все жители Закрытого Порта, Ниро был высок, с широкими, красиво развёрнутыми плечами, длинными руками и ногами. Как и у всех, кого он знал, кожу покрывал ровный загар. Его густые тёмные волосы были заплетены в небрежную косу на затылке, как и у всех взрослых мужчин города, за исключением аристократов: те носили волосы свободно. Довольно крупные породистые черты лица и чувственный рот выдавали артистичность натуры. Выразительные глаза цвета чёрного агата обрамляли длинные, по-женски густые ресницы. Его имя означало "тёмный", "полуночный", что, довольно-таки странно звучало в таком солнечном и тёплом краю.
  Несмотря на то, что многие фамилии желали принять Ниро в свою семью, мать не спешила его женить, и все предложения почтенных торговых семейств держала в резерве. Ниро предполагал, что она ждёт, когда он влюбится, перебесится и, несомненно, разочаруется. Ничто так не укрепляет брак по расчету, как лёгкое разочарование в любви. Сам же он не испытывал никакого желания менять что-то в своей жизни, которая была неспешна и красива, как мёд, стекающий с ложки.
  Закрытый Порт был самой дальней окраиной империи, носящей гордое имя Гардарика - страна тысячи городов. Он стоял на берегу тёплого мелкого моря, такого огромного, что пересечь его мог лишь хорошо оснащённый корабль с отважной командой и необычайно удачливым капитаном. Ближайший от города порт находился в месяце пути, если ветер был попутным, а шкипер опытен и терпелив. Корабли ходили в основном вдоль берегов, так было гораздо безопасней. Море собирало богатую дань с беспечных путешественников: изобилие мелей, подводных рифов и неожиданных смерчей отрезвляло самых самонадеянных искателей приключений, ведь даже звёзды меняли своё положение в небе, стоило только углубиться в просторы Горького моря. Нередко сквозь прозрачную воду можно было увидеть останки корабля, покоящегося на дне, хотя не было заметно видимых причин для его гибели.
  Начинался город с огромной крепости, возведённой на Долгой косе, что защищала гавань от штормов и незваных гостей. В течении долгих десятилетий поселение разрасталось всё дальше от этого грозного строения, так и не испытанного в сражении. Город рос вдоль тихой гавани, не слишком углубляясь в леса материка. С трёх сторон он был окружён непроходимыми чащами, а за лесом высились горы, покрытые изумрудной зеленью.
  Путь до Закрытого Порта был долог и труден. Колония, образованная потерпевшими крушение моряками и торговцами по сути была независимым поселением, сохранявшим лояльность метрополии скорее по привычке. Всего пару десятков лет назад, вместе с воцарением императрицы Джозелин, страна вспомнила о своём дальнем рубеже, и в порт следом за торговыми кораблями, потянулись корабли с любителями экзотики.
  Закрытый Порт был самодостаточен. Климат позволял снимать два, а то и три урожая в год, голода здесь никогда не знали. Земля была щедра, а люди веселы. Считалось хорошим тоном обучать детей даже из самых богатых семей ремеслу. Настоящие же мастера приравнивались к аристократам.
  В городе располагались целые кварталы мастерских изящных искусств. Здесь производились вещицы, обладающие своей неповторимой магией, которые нигде больше не встретишь, а также лекарства и духи.
  На Долгой косе, сразу за фортом, располагался старый город, ограниченный с одной стороны невысокой каменной стеной, а с другой широкой набережной и причалами. Теперь здесь были только лавки ремесленников и представительства гильдий. Это была огромная торговая площадь с кварталами ткачей, стекольщиков, аптекарей, косметологов, плотников, гончаров, резчиков по камню и многих других. Здесь продавали, покупали и заключали сделки. Сам же город раскинулся на широкой террасе, идущей от берега до самого леса. Простой люд селился в небольших домиках с садами ближе к морю, богатые торговые семьи имели особняки в центральной части поселения, а поместья плантаторов и аристократов раскинулись на плодородных землях на краю чащоб. Семья Ниро занимала высшую ступень в гильдии ремесленников и торговцев. Уже несколько поколений Эрберов расписывали ткань. Они сами ткали, готовили краски, сочиняли узоры и изготавливали из расписной ткани одежду. Секреты мастерства пока удавалось удерживать внутри семьи.
   Ниро считали гордостью династии, ожидалось, что он вот-вот станет величайшим Мастером, равных которому ещё не было. Он писал, абсолютно не задумываясь о том, как писать. Обычно он часами просиживал, изучая какую-то безделицу - ракушку, выброшенную волнами на песок, увядающий цветок или просто камень. Закрывал глаза, отдаваясь ощущениям. Пока он был ребёнком, мать пыталась выспросить его, что он делает. Малыш серьёзно отвечал, что задаёт вещам вопросы: "Кто ты? Откуда ты? Где ты побывал?", и они отвечают, только не словами, а образами, которые он не пытается осмыслить, просто переносит оттенки цвета, ноты запаха на ткань. Конечно, такое объяснение оставляет больше вопросов, чем ответов, и мать оставила его в покое. Её устраивало, как идут дела, и что сын своими бредовыми мыслями ни с кем не делится.
   К 21 году Ниро стал полностью самостоятельным. У него был свой дом с террасой над морем и мастерской, приличный доход и абсолютно никаких забот. Расписанные им вещи продавала в своей лавке мать, он получал процент.
   Некоторое время назад он увлёкся организацией вечеринок для разношёрстной компании друзей и подруг. Вот тогда город погудел на славу: по мощёным улицам каждый день к его дому катали повозки с вином и снедью, до утра звучала музыка, в чернильно-синем искрящемся море с визгом плескались молодые, а иногда и весьма зрелые гости.
   Весёлые ночи закончились, когда Элам - самый близкий из друзей уехал учиться в столицу. Сначала Ниро пытался кутить как прежде, однако скоро понял, что без пьяницы и заводилы Элама вечеринки как-то не радуют его. Постепенно всё вернулось на круги своя.
   Сегодняшний вечер был одним из длинной череды вечеров, проводимых Ниро в одиночестве. Закончив узор, он откинулся назад, изучая эскиз со стороны, потёр тыльной стороны руки шершавую щёку - сегодня ему лень было бриться, и перевёл взгляд на море. К порту бойко шёл небольшой бриг. Судя по манёврам, капитан был из местных и хотел встать на якорь до темноты. Присмотревшись, Ниро узнал корабль своего отца. Росс Эрбер лично ходил со своим товаром по всему Крайнему морю, наведывался в самые далёкие порты и привозил домой шёлк, специи, и редкие травы. В трюмах "Деревянной лошадки" всегда витал аромат пряностей и воска, которым запечатывали все щели ящиков с товаром. Но главным грузом был шёлк. Росс покупал его в нескольких городах, всегда неокрашенным и разной плотности и блеска. Шедевр из ткани создавала Мина Эрбер - грозная бабушка Ниро и глава всего семейства.
   Просторная светлая мастерская для окрашивания и обработки шёлка и тонкого хлопка располагалась на дальней окраине города, рядом со Звонким ручьём. Когда-то семья Эрберов влезла по самые уши в долги, но выкупила у города ручей от истока до самого моря. Может, и не все жители были довольны такой сделкой, но с тех пор ручей стал достопримечательностью, потому что цветы, растущие на его берегах, имели самые фантастические оттенки лепестков. Эти цветы не только радовали горожан своей красотой, они продавались в лавках и использовались для изготовления красок.
   Казалось, всё, к чему прикасались Эрберы, немедленно начинало приносить доход. Это вызывало зависть и привлекало множество людей, желающих быть причастными к успеху семьи. В доме редко когда не было гостей, все члены семейства были окружены вниманием поклонников, даже у бабушки Мины было два любовника.
   Отчасти, чтобы избежать навязчивого внимания, Ниро завёл отдельный дом и редко наведывался в семейный особняк, предпочитая жить отшельником. Сегодня, однако, он с удовольствием пообщается с семьёй. Дни, которые отец проводил дома, были самыми приятными в кругу родных.
   Улыбаясь в предвкушении приятного вечера, Ниро потянулся за сапогами из мягкой кожи, которые скинул перед тем, как расположиться на песке. Один сапог валялся в паре шагов от него, пришлось всё-таки встать, чтобы обуться. Рассовав в холщёвую сумку планшет, краску, кисти и тонкий плед, он раскатал подвёрнутые свободные штаны, одёрнул тонкую рубашку тёмно-синего, почти чёрного оттенка, и решил, что в таком виде вполне можно появиться в городе. Заходить домой означало сделать большой крюк, а Ниро считал себя ленивым человеком, поэтому неторопливо зашагал к деревянным мосткам, ведущим в центр города.
   На улицы Закрытого Порта уже опустились сумерки. Владельцев зданий обязывали зажигать светильники у дорог в тёмное время суток, поэтому каждую минуту вдалеке или поблизости возникал в тени живых изгородей маленький огонёк, набирал силу и освещал небольшой кусочек улицы. Светились золотом распахнутые окна домов, ласковый ветерок вытягивал наружу лёгкие занавески, разносил повсюду запах цветов, обвивающих кованые решётки оград.
   Пока молодой Эрбер пробирался садами на главную улицу, лёгкий бриг его отца уже успел подойти к причалу. Ниро знал, что по обыкновению отец оставит на корабле за старшего своего помощника, а сам как можно быстрее поспешит домой. Рассудив, что он ещё вполне может перехватить отца по дороге домой, Ниро ускорил шаг, чтобы поскорее выйти на улицу, ведущую от порта прямо к дому Эрберов на вершине холма
   Когда Ниро вышел на улицу Роз, его нагнали два экипажа, двигающихся со стороны порта. Из окна первого экипажа выглянула девушка, судя по виду чужеземка. Придерживая шляпу с мягкими полями изящной рукой в кружевной перчатке, она с любопытством рассматривала купающиеся в мягком свете старинные особняки и редких прохожих. Внезапно из экипажа донеслось громкое пение. Сочный мужской баритон, пел историю о прекрасной травнице, убивающей своего избранника от безответной любви. Судя по тому, как певец коверкал на старый лад все слова, он пытался выдать трактирную песенку за фольклор. Ниро от души расхохотался: он узнал этот голос. Так дурачится, выдавая фальшивку за чистую монету, мог только один человек. Элам вернулся.
   Пока Ниро, улыбаясь, размышлял, когда удобнее навестить друга, второй экипаж остановился. Из повозки легко выпрыгнул мужчина средних лет, и Ниро, узнав отца, тотчас крепко его обнял.
   Росс Эрбер стал отцом в 17 лет, и до сих пор с удивлением смотрел на сына, особенно это проявлялось после долгой разлуки. Вслед за стремительно промелькнувшей свадьбой, он был отправлен на корабле в плаванье, набираться опыта и размышлять о случившемся. Как ни странно, этот вынужденный брак оказался очень счастливым. Росс и Элоиза, мать Ниро, страстно любили друг друга долгие годы, а потом любовь переросла в крепкую дружбу и глубокое уважение. Ниро появился на свет как раз в тот период, когда отец много времени проводил на корабле, и Росс, каждый раз возвращаясь из плаванья, находил сына всё более взрослым. То, что сын превратился в мужчину практически без его участия, а также достиг такого мастерства в ремесле, наполняли Росса невероятной гордостью. Ниро был любимчиком в семье, ему прощались любые выходки и причуды.
   - Ниро, сынок, ты снова вырос! - расхохотался отец, слегка отстранившись и разглядывая сына, словно оценивая отрез шёлка, - Вижу, вид у тебя вполне цветущий!
   - Просто сапоги новые, - рассмеялся Ниро в ответ. - Как прошло плаванье, удалось все продать в столице?
   - Да-да, всё отлично... Забирайся в экипаж, расскажу по дороге.
   Конечно, с большим удовольствием, Ниро прошёлся бы до дома пешком, болтая о домашних делах и путешествии, но не стал спорить и вслед за отцом залез внутрь.
   Там оказался младший братишка, пятнадцатилетний юнга Раст. Ритуал приветствия повторился, с той лишь разницей, что настала очередь Ниро удивляться. Маленький пакостник, из вредности подкладывающий в сапоги старшего брата чернильных гусениц и заливающий клеем его любимые кисти вырос и возмужал. Тёмные волосы заплёл как заправской моряк, однако взгляд остался таким же хитрым, а широкая белозубая улыбка такой же ехидной. Видно матросы жалели сорванца и не учили уму-разуму.
   Возница щёлкнул вожжами, и экипаж тронулся по дороге.
   - Па, ты видел в порту Элама, мне показалось, он ехал в другом экипаже?
   - Так ведь он со мной прибыл! Этот горе-аристократ мотал мне нервы всё плаванье! Сначала морская болезнь, это на моём-то корабле, потом дурацкие песни каждый вечер и истребление отличного вина! А как он измучил нашего кока, это же словами не передать! Бедняга Жозеф! Правду сказать, еда в последнее время была не очень, но, уверен, это Элам довёл его своими припадками! До сих пор не понимаю, какой бес заставил меня взять его пассажиром!
   Раст и Ниро расхохотались. Каждый из них много раз слышал истории отца о своих приключениях до свадьбы (о том, что было после свадьбы, Росс помалкивал), и, судя по этим рассказам, Элам расстроил отца своим примерным поведением.
   - Ещё пассажиры были? - отсмеявшись, спросил Ниро, вспомнив, что Элам ехал в экипаже не один.
   - Да, семья из столицы решила сменить обстановку, - фыркнул отец, - Императрица рекомендовала им наш климат, как наиболее полезный для здоровья.
   Видимо, дворяне серьёзно провинились, если их отослали так далеко.
   - Оскорбление величия, - многозначительно произнёс отец.
   - Это как? - не удержался Ниро.
   - Я похож на человека, разносящего сплетни? - в вопросах, касающихся царственных особ отец всегда был принципиален: никаких обсуждений. Только факты. Поэтому его с удовольствием принимали при дворе и позволяли торговать прямо в столичном порту. Такая привилегия была редкостью. Ниро полагал, что, наверняка, была ещё какая-то причина, но выяснить это ему пока что не удалось.
   Разговор снова вернулся к плаванью. Погода для путешествия была отменной, ветра сильные и ровные. У берегов Калена видели большое стадо китов - значит, в следующем сезоне можно ждать снижения цен на амбру. Шёлк сильно подскочил в цене - был большой пожар на плантации шелкопрядов, хорошо, что известие об этом пришло на следующий день после сделки. В Берене удалось разыскать ту самую травницу, и она пообещала заготовить как можно больше горянок к следующему приезду, Росс оставил ей задаток и купил лошадь. Мел прекрасно справляется со своими обязанностями, капитан говорит, что в следующее плаванье его повысят до матроса. На севере неспокойно, поговаривают, что в горах снова появляются твари, но на юге этому не верят. Тем не менее, императрица отправляет в горы несколько отрядов "волков". Они-то всё выяснят наверняка.
   Волками называли летучие отряды военных, самостоятельно наводящих порядок в стране. Подчинялись они напрямую главе государства и жили по своим законам. Их штаб-квартирой был старый обветшалый замок недалеко от столицы, там обучали новичков, формировали отряды и назначали командиров. Обыватели сторонились волков - мрачная чёрная форма, отделанная волчьим мехом, раскрашенные чёрным лица, тяжёлый ледяной взгляд убийцы - они казались чудовищами, однако были надёжны и дисциплинированы. В Закрытом Порту их никогда не видели, поэтому считали почти выдумкой.
   Тем временем, экипаж подъехал к особняку Эрберов. Мальчик-слуга, карауливший у крыльца, зайцем помчался в дом, но позвать никого не успел: бабушка, мать и красавица-сестра Ниро уже торопливо выходили из дверей. Пока его родные громко и многословно приветствовали друг друга, Ниро дал вознице серебряный динар, тот поблагодарил и принялся помогать разгружать багаж. Забавно, но младший братишка Раст наравне с грузчиками суетился у экипажа. Видимо, не успел выйти из роли юнги. Заметив, что вся семья смотрит на него, он смутился и едва не выронил баул. Отец одобрительно покивал, и, взяв под руки жену и мать, увлёк всех в глубину дома.
   Когда Ниро вышел из родительского дома, небо на востоке уже розовело. Пошатываясь от выпитого вина, он шёл домой, с улыбкой вспоминая подробности прошедшей ночи. Жаль, что так редко удаётся провести время с отцом. Дом становиться совсем другим.
   Вечером Ниро отправил Эламу записку, в которой говорилось, что он знает о его приезде и будет рад увидеть как можно быстрее. Ответ пришёл через полчаса: "Утром у тебя". Вот поэтому Ниро не остался отсыпаться в особняке, а побрёл, вздрагивая от утренней свежести к себе на пляж. Зайдя в дом, он забросил сапоги подальше и рухнул на широкую кровать, не озаботившись больше ничем.
  
  Глава 2.
   Пробуждение было так себе. Какой-то идиот забыл закрыть тёмные шторы, и утреннее солнце безжалостно раскаляло мозг. Ниро понял, что ему придётся встать и сделать что-то, что избавит его от мучений. Для начала он открыл глаза, и первое, что увидел, был чужой сапог, валяющийся у изголовья кровати. Некоторое время он просто разглядывал его, пытаясь понять, откуда тот взялся, но, ничего не придумав, осмотрелся, и увидел Элама, крепко спящего в кресле. Один сапог на ноге у него отсутствовал. "Пасьянс сошёлся!" - с облегчением подумал Ниро, и запустил в гостя подушкой. Недовольно замычав, Элам засунул подушку под голову и, не открывая глаз, спросил:
   - Вино есть?
  Чувствуя, что настроение его с каждой минутой становиться всё лучше, Ниро прошёл на кухню. Выбрал бокалы побольше, и первым делом наполнил один прохладной водой. Осушив его одним долгим глотком, выбрал вино, положил на дно охлаждающий камень и наполнил второй бокал. Себе он снова налил воду, предварительно отмерив щепотку трав. Эламу он травы предлагать не стал. Заранее знал, что тот откажется. С бутылкой вина в одной руке и бокалами в другой Ниро двинулся в обратный путь. Оказалось, что за время отсутствия, Элам успел принять решение относительно сапог, и теперь второй из них валялся в противоположном углу спальни.
   Лучший друг Ниро стремился быть лучшим во всём: он тщательно следил за своей внешностью, тёмно-русые волосы всегда аккуратно подстрижены, ногти ухожены, а если обстоятельства требовали некоторой небрежности, то эта небрежность была досконально продумана и идеально исполнена. Он был образцом, эталоном того, как должен выглядеть и вести себя аристократ, а его каре-зелёные глаза всегда смотрели на собеседника с вежливым интересом, даже если он был в стельку пьян. Тонкие нервные пальцы украшали массивные перстни с камнями самой чистой воды, в мочках ушей надменно сверкали бриллианты. Элам Морен прекрасно разбирался во всём, чем могут интересоваться дворяне высшего полёта, а значит в искусстве, оружии, лошадях и драгоценностях. Также он был обладателем прекрасного тенора и с удовольствием его демонстрировал. Его любили женщины всех возрастов, и с каждой своей пассией он ухитрялся сохранять добрые отношения. Что же касается его любовных похождений, то, как ни странно он держал их в секрете ото всех, только Ниро мог догадываться о чём-то по вскользь брошенной фразе или неосторожности какой-нибудь дамы. Отцы семейств его сильно недолюбливали, а молодёжь тянулась. И если Ниро, бывало, попирал приличия из озорства, то Элам делал то же самое, но только потому, что шокировать общество было элегантным протестом обыденности. Вот и сейчас лёжа в кресле в помятой одежде, мучимый жестоким похмельем, без сапог, Элам делал это на пределе изысканности: волосы, красиво лежащие на яркой подушке выглядели свежими, а если глаза и были налиты кровью от чрезмерных ночных возлияний, то они были томно прикрыты пушистыми ресницами.
   - Вот твоё спасение, дружище, - протягивая бокал с вином, сказал Ниро.
   - О, спасибо, спасибо тебе! - Элам с наслаждением сделал первый глоток. - Вот за это я так люблю бывать у тебя! Всегда имеется отличное вино, и ты никогда не жадничаешь!
   - Ты совсем вернулся?
   - Пожалуй, да.
   - Учёбу закончил?
   - Дорогой мой, я её и не начинал! Сначала нужно было снять приличный дом: не могу же я жить в гостинице. Потом найти слуг. Потом войти в общество. Без всего этого учиться чему-либо просто невозможно! Удивительно, почему мне приходиться объяснять тебе такие элементарные вещи! Впрочем, тебе простительно, у тебя ведь есть такое изумительное вино, - и Элам сделал ещё один глоток, потом поперхнулся, потому что Ниро отвесил ему подзатыльник. Друга всегда раздражала фамильная манерность Моренов.
   В отношениях друзей всё было просто: каждый говорил что думает, другой не обижался, но тоже мог высказать всё, что считал нужным. Если сказать было нечего, или аргументы были слишком сложные - разговор мог перейти сферу дружеских пинков и тумаков. Ниро подначивал друга его благородным происхождением, Элам закатывал глаза и сетовал на то, с какой деревенщиной он вынужден беседовать. То обстоятельство, что они были из разных слоёв общества, уравновешивалось солидным богатством семьи Ниро, а Элам, мягко говоря, "пропивал последнее". У его семьи всё ещё был роскошный дом за городом и плантация хлопка, но управлялось имение плохо, доходов хватало только на то, чтобы лишь внешне соответствовать статусу дворянина.
   - Ну, рассказывай, как путешествие, - Ниро устроился в соседнем кресле поудобнее. Голова начала проясняться, остатки сна исчезли.
  Элам, потягивая вино, рассказывал то, что казалось ему интересным. Какие теперь порядки в императорском дворце, кто из дворян занимает значимое положение, кто отошёл от дел, про поездку в Зелёную Долину вместе с дочерью императрицы и дворянами на праздник цветов.
   - Кто был с тобой в экипаже, когда ты ехал домой? - спросил Ниро, когда Элам взял паузу, чтобы как следует промочить горло.
   - Вот как раз собирался рассказать. Семья Арчеров. Они, кстати, весьма влиятельные люди. Их папаша был наместником императрицы в восточном Бирсе, с год назад его отозвали в Аквилару и другого дела пока не нашли. Он прибудет позже, сейчас руководит переводом состояния в Закрытый порт.
   - Зачем это ему? Чужакам ведь не продают здесь землю?
   - Обычно, конечно, не продают, только теперь это распоряжение императрицы, и город ему землю выделит. Его дочурка, Мелия, пошалила немного, вот теперь будет отдыхать в провинции, то есть в Закрытом Порте.
  - А что там произошло? - спросил Ниро, заранее зная, что сейчас загадочное "оскорбление величия" будет разъяснено.
   - Да какой-то пустяк, честное слово, - Элам захмелел, речь его стала медленней. Он кулаком придал подушке нужную форму и продолжил: - Мелия обучалась в императорской академии, там у неё был дружок... как там его... Фенир, кажется.... Ну, да это неважно. Так вот, Мелия любила поразвлечься с ним по полной. В тот день они решили провести время в Надвратной Башне. Очень, кстати, милое было место, - Элам засопел, поняв, что удобно расположиться не получается, встал, подтащил поближе к креслу мягкий пуфик от кровати, и уселся, положив на него ноги.
   Ниро и бровью не повёл, когда Элам упомянул о "развлечениях" юной дворянки. Считалось вполне разумным, что молодые люди с одобрения родителей, вступали в любовную связь, получая таким способом знания и опыт партнёра. Пары подбирались тщательно, они проводили всё своё свободное время вместе. Чаще всего такие отношения длились около года. По истечении этого срока, каждый продолжал своё образование самостоятельно.
  - Ну, дальше то что? - поторопил товарища Ниро.
  - Дальше вот что. Пока наша парочка развлекалась в башне, императрица выехала на прогулку с близкими друзьями. И когда ей пришла пора возвращаться, Мелия с дружком уже были изрядно пьяны. Этому Фениру показалось, что будет забавным помочиться из окна Башни прямо на дорогу под ним, - Ниро рассмеялся, представив себе эту сцену.
   - Ну, дальше, дальше, - торопил он товарища.
   - А дальше, дорогой мой, представь себе, что императрица собирается въехать в арку ворот, но внезапно, сверху, проливается дождь.... Она поднимает голову - а в окне стоит Фенир, во всей своей красе! Я клянусь, ещё пара шагов, и он оросил бы голову императорской кобылы!
  Оба приятеля расхохотались, держась за бока.
   - Конечно, и минуты не прошло, охрана ворвалась в башню и порубила парня в капусту, - Элам уже тихонько постанывал от смеха, вытирая слёзы уголком подушки. - Ну а Мелия была там, швыряла в воронов свою одежду и сквернословила так, что они, наверное, уши затыкали. Её не тронули, но императрица не пожелала больше видеть ни её, ни её семью рядом со столицей.
  - История весьма поучительная, - пробормотал Ниро, услышав финал.
  - И весьма печальная, - подхватил Элам. - Ведь парень пострадал, в сущности, за пустяк! Ну не хотел же он, в самом деле, помочиться над императрицей. Просто был пьян. Думаю, он даже не понял, что потом произошло, ты знаешь этих воронов.
   Про воронов Ниро тоже знал весьма поверхностно. Они были личными телохранителями императорской семьи, безжалостные и фанатично преданные.
   - И вот Арчеры по приказу императрицы продают своё имущество и переезжают сюда. Теперь в Закрытом Порту появится ещё одна дворянская ветвь. Хотя, мне кажется, что изгнание это ненадолго. Императрица успокоится, отвлечётся, и вернёт их.
  - Я бы на такое не рассчитывал, - покачал головой Ниро. - Это тяжкое оскорбление.
  - Ну, так виновник-то уже казнён! Мелия просто свидетель преступления. К тому же ты совершенно не разбираешься в придворной жизни! - презрительно скривив губы, произнёс Элам.
  - Это точно, - подытожил Ниро, схватил своего товарища за голую ногу и потащил с кресла. - Пойдём, окунёмся в море, от тебя воняет вином, и ты сейчас уснёшь!
   Элам слабо отбивался, но был отпущен только после обещания, что сам сейчас же пойдёт на пляж.
   Море этим утром было лазоревого цвета. Небольшие волны мягко покачивали отдыхающих чаек, лениво набегали на берег, освежая мелкий кирпичного цвета песок. Ветра не было вовсе, только на стоящих вдалеке кораблях едва колыхались флаги торговых гильдий. Вдоволь поплавав в теплой, солёной до горечи воде, Ниро выбирался на берег, чувствуя, как непривычно тяжело даются ему обычные движения на суше, с удовольствием ощущая лёгкую усталость мышц. Элам принудительно был загнан в море, окунулся с головой и тут же вернулся в дом. Через некоторое время Ниро увидел его на террасе, приветственно размахивающего бутылкой и бокалом. Пока Ниро совершал свой заплыв, Элам скрылся из виду, видимо устроился на плетёном диванчике за парапетом, там тенёк от плетистых роз, и есть удобный низенький столик. Пожалуй, это было самое приятное место в доме. Ниро любил проводить там время. И сейчас, выйдя из моря, он направился по каменной лестнице прямо на веранду. Как он и предполагал, Элам разлёгся на диванчике, собрав все ярко раскрашенные подушки, до которых смог дотянуться. Бутылка была пуста, и потому лежала под столиком. На столе, украшенном затейливой резьбой, стояли два бокала. Один из них, уже пустой, всем своим видом намекал на то, что не мешало бы налить ещё.
  - О, наконец-то! Я уж думал посылать за тобой корабль! - Элам был завёрнут в большое белое полотенце, взятое из шкафа спальни. Ниро хотел было напомнить ему, что он не любит, когда лазают по его шкафам, но, увидев второе полотенце, ожидающее его в широком кресле, только хмыкнул и покачал головой.
   - Думаю, самое время, открыть ещё бутылочку, - он подмигнул Эламу, подхватил полотенце и, вытирая волосы, пошёл на кухню.
   Утреннее купание пошло ему на пользу: мышцы, получив нагрузку, сократились, обнажённый торс стал рельефней, смуглая кожа была свежей, на щеках, поросших тёмной двухдневной щетиной, заиграл румянец, в тёмно-карих, почти чёрных глазах появился блеск. По дороге заглянув в спальню, он сменил мокрые плавки на сухие свободные брюки, и, справедливо рассудив, что одной бутылки будет мало, подхватил вторую. В холодке он нашёл заботливо приготовленное домоправительницей нарезанное тонкими ломтиками особое сладкое мясо, которое очень любил, нежный сыр со специями и копчёную рыбу. Загрузив всё это на большой деревянный поднос, добавил пышный белый хлеб. Грациозно, словно кот, лавируя между предметами мебели, держа в одной руке пару бутылок превосходного красного вина, в другой поднос с закусками, он вышел на террасу.
   Элам, оставленный в одиночестве, предавался раздумьям, о чём свидетельствовали нахмуренные в непривычной для него манере брови и то, как пристально он разглядывал свой полупустой бокал. Однако, увидев друга, он сразу улыбнулся, хотя, не исключено, что улыбка предназначалась тем яствам, которые принёс друг.
   - Ну и что мы такие серьёзные? - спросил Ниро, ставя поднос на стол и откупоривая особым ножом первую бутылку.
   - Глупости - Элам отсалютовал ему бокалом, который тут же осушил и подставил Ниро.- Я пьян, и значит я весел. И это утверждение прекрасно, потому что оно верно и в обратном значении.
   - То есть ты весел, только когда пьян?
   - Именно поэтому, друг мой, ты всегда видишь меня навеселе. У меня тяжёлый характер, знаешь ли...
   - У тебя характер сумасброда - сказал Ниро, чокаясь с товарищем, и тут же подцепил кусочек мяса маленькой серебряной вилочкой. Аппетит после купания разыгрался не на шутку, он уже подумывал, не поторопить ли госпожу Мару с обедом.
  - И всё-таки о чём ты думал?
  - Дела нашей семьи идут не важно, - Элам пригубил вино и продолжил, тщательно подбирая слова, - я узнал по приезду. Хлопок в городе упал в цене, все теперь хотят только тонкие ткани, а для того, чтобы вывозить его, нужен корабль, которого нет.
   Ниро мог бы добавить, что для успешной продажи, помимо корабля нужно очень многое. Нужны связи с закупщиками и агентами, которые из разных портов поставляют информацию о потребностях города. Нужны дружеские отношения с капитанами портов, которые незнакомое судно могут продержать на разгрузке дольше всех остальных, и со сборщиками пошлин. Всё это он знал с пелёнок, по своему праву рождения. Его семья занималась ремеслом и торговлей долгие поколения, деловые связи передавались наследникам наряду с секретами мастерства и орудиями труда. Что мог об этом знать сын аристократа? Но Ниро все эти мысли оставил при себе, сказал только:
  - Корабль не спасёт твоего положения. Всё это не так просто, как кажется на первый взгляд.
  - Может быть, твой отец захочет продавать наш хлопок, конечно, за вознаграждение.
  - Не думаю, Элам. У него своих проектов выше головы.
  Ниро не нужно было спрашивать отца, чтобы ответить другу. Торговцы не вели дела с аристократами. Этот вопрос был закрыт на совете торговых семей лет двести назад, и больше к нему не возвращались. Можно было продавать им свои изделия, можно было покупать у них привозных коней или драгоценные камни, но, боже упаси взять аристократа в торговое предприятие! Дело, в которое вмешивается аристократ, обречено на провал. Как ни забавно, благородные, казалось, никогда не замечали, что торговцы их игнорируют и, случалось, с подкупающей наивностью предлагали участие в торговом проекте. Торговцы отказывались, всегда вежливо.
  - Ну, тогда мне остаётся только одно! - со смехом сказал Элам. - Ты видишь, я всё перепробовал, другого выхода нет! Я женюсь!
  - О нет! - Ниро закатил глаза.
  - На этот раз всё серьёзно, и у меня отличные перспективы! - Элам был полон энтузиазма.
  - И кто же эта несчастная? - спросил Ниро, заранее зная, какой будет ответ.
   - Это изумительная девушка, изящная, нежная, с прекрасными карими глазами! С первой нашей встречи она вызывает во мне исключительно похотливые мысли. Она само совершенство!
  - И зовут это совершенство....
  - Мелия Арчер!
  - Я так и знал!
  - Дружище, ты свидетель, я боролся с судьбой как лев, используя все средства! - Элам рассмеялся, словно испытывая облегчение, что решение принято, и ему не нужно больше думать о хлопке. Надо сказать, решение вполне в духе Элама. Ему было свойственно искать самые лёгкие и очевидные пути, не задумываясь о последствиях. Но некоторая циничность в делах сглаживалась ребяческим очарованием в сочетании с повадками взрослого мужчины. Эламу прощалось многое, за что другие могли получить хорошую взбучку.
  - За женщину, которая готова прожить с тобой всю свою жизнь! - с хохотом поднял бокал Ниро, - кстати, Элам, а она точно готова? Может, её нужно подготовить к семейной жизни, объяснить, что к чему? Ты знаешь, я всегда готов помочь другу!
  - Я никогда в тебе не сомневался, - усмехнулся Элам, отпивая добрую половину бокала, - кроме того, обещаю помогать тебе так же, когда настанет твой черёд жениться.
  - Что же касается того, знает ли она о моих планах - нет, не знает. Но скоро я ей расскажу. Увидишь, её семья не откажет мне.
   - В таком случае, за успех твоего начинания, - провозгласил Ниро, и друзья чокнулись.
   Из глубины дома раздался высокий чистый звон - домоправительница Мара звала к обеду. Элам гораздо чаще остальных гостей слышал этот звук, и прекрасно знал, что он означает.
   - О, отлично, обед! Я как раз проголодался! Эти разговоры о делах вызывают зверский аппетит! Не понимаю, как ты ещё не растолстел, словно призовой боров! - и Элам живо вскочил со своего диванчика, толкнул в грудь начавшего подниматься со своего кресла Ниро, и с гоготом побежал в дом.
  - Оденься, бестолочь! - крикнул ему вслед Ниро, заметив, что полотенце очень уж свободно развевается за бегущим другом.
   Госпожа Мара, как называли её все гости Ниро, стояла возле накрытого стола в гостиной и улыбалась. Это была удивительно красивая и статная женщина. Прежде всего, любой мужчина обращал внимание на женственные изгибы фигуры, которые она подчёркивала, нося приталенные платья с пышной юбкой, всегда тёмных оттенков. Чёрные, как смола, волосы были причудливо заплетены в две толстые косы, которые она спускала на грудь. Чёрные брови вразлёт оттеняли синие, всегда широко раскрытые глаза. Ниро тепло улыбнулся в ответ. Госпожа Мара превосходно вела его дом. В комнатах всегда был идеальный порядок, каждая вещь знала своё место. Еда была выше всяких похвал. Своим личным долгом госпожа Мара считала предугадывать и мгновенно исполнять все желания и потребности Ниро. Она очень хорошо знала его привычки, и весь дом был устроен в соответствии с ними. Госпоже Маре не нужно было напоминать, какой аппетит у здорового молодого мужчины, проплывшего в своё удовольствие несколько километров, и, не дожидаясь распоряжения, пошла к повару с тем, чтобы приготовить обед пораньше. Ниро очень ценил её, и был благодарен за такое отношение, подозревая, что обязан этому не только профессиональным качествам, но и личным расположением женщины. Благодарил он её обычно не реже раза в неделю, неторопливо раздевая эту молчаливую смуглую красавицу, лаская губами тяжёлые груди, получая удовольствие от того, с какой страстью отдаётся она ему, как ярко блестят из-под опущенных пушистых ресниц прекрасные синие глаза. Обычно, на следующий день у него в комнате появлялся прекрасный букет луговых цветов, собранный с большим вкусом. Несколько из них он отразил в росписи платьев и тонких шарфов. Что особенно ценил Ниро, Мара никогда не показывала, что между ними было что-то, помимо обсуждения бытовых вопросов. И это было проявлением её любви к нему. Став вдовой в 28 лет, она стала ценить то, что раньше казалось ей естественными вещами. Ценить и беречь. Устроившись работать в дом молодого торговца, удивляясь его ровному уважительному отношению к себе, она не могла оставаться равнодушной. А Ниро считал, что с его стороны было бы не вежливо пренебрегать чувствами женщины, хоть та и была домоправительницей.
   Итак, широкий стол чёрного дерева был накрыт тончайшей кружевной скатертью сливочного оттенка. На скатерти помещались фарфоровые тарелки цвета слоновой кости, расписанные внутри маленькими цветочками, горделиво стояли высокие хрустальные бокалы, серебряные приборы, не замутнённые прикосновением рук, расположились рядом с тарелками. В середине стола на серебряных блюдах было разложено столько свежайшей и разнообразной еды, что вошедший широким шагом Элам, застонал от нетерпения.
   - Спасибо, Мара, - улыбнувшись, произнёс Ниро, вытягивая из серебряного кольца белоснежную хрустящую салфетку.
  Госпожа Мара гордо наклонила голову, присела в реверансе и удалилась, шурша пышной юбкой.
   - А ведь она хороша, - сказал Элам, не переставая накладывать на свою тарелку золотистый картофель.
  - Хороша, - согласился Ниро, глядя вслед красавице.
  
  Глава 3.
   Прошло два дня после встречи друзей. Элам всё это время не появлялся, видимо, готовился к дерзкой атаке на Мелию Арчер. Перед уходом, он попросил Ниро показать ему все работы, находящиеся в доме, выбрал газовый шарф с пёстрым рисунком и ушёл, полный планов и надежд. Ниро мысленно пожелал ему успеха. То, что друг не купил вещицу в лавке, а попросил о ней самого Ниро, говорило о том, что дела Элама совсем плохи.
   Сам Ниро в эти дни решил навести порядок в мастерской. Оказалось, что там оставалось около десятка незаконченных вещей и ещё десяток завершённых, но забытых. Упаковав в тонкую бумагу готовые палантины, шарфы, отрезы шёлка, он попросил госпожу Мару подготовить экипаж. Нужно было отвезти всё это в лавку к матери.
   Через 15 минут лёгкий экипаж, запряжённый парой бодрых коньков соловой масти, уже ждал Ниро у крыльца. Местная порода лошадей скорее напоминала пони, они были крепенькие, гладкие, с пушистыми хвостами и умными мордами. Таких лошадок запрягали по две, и они одинаково задорно цокали копытами по улицам Закрытого Порта.
   Угостив каждого коня яблоком, Ниро забрался на место кучера, и, щёлкнув вожжами, отправился в город. Утром улицы были полны людей. Из хлебных лавок летел по ветру аромат свежеиспечённого хлеба, в трактирах ждали посетителей, развешивали свежие лёгкие шторы, поправляли подушки в плетёных креслах. Все дома были построены из дерева и имели огромные окна с широкими деревянными подоконниками, на которых очень удобно было сидеть, потягивая кофе и ведя неспешную беседу. Занавески обновлялись ежедневно, так уж было заведено с незапамятных времён. Они были легкие, ярких цветов и красиво колыхались под лёгким ветерком. Помимо ткани, на окно вешались несколько нитей со стеклянными бусинами. Они обеспечивали прохладу летом и удерживали тепло зимой, а ещё не позволяли насекомым залетать в помещения. Благодаря этим бусинам, гильдия стекольщиков процветала.
   Путь Ниро лежал через лавки резчиков по дереву и камню. На этой улице витали свои, неповторимые ароматы: запах свежей древесной смолы, опилок и жженого дерева. Эти запахи нравились Ниро больше всего. Разве что в лавках травников он чувствовал себя лучше. Травы всегда присутствовали в его жизни, он прекрасно в них разбирался, как, впрочем, любой горожанин. Из трав готовили лекарства, духи, добавляли их в еду, использовали при изготовлении свечей, и, конечно, из трав получали чернила и краски. Сами травы редко вывозили из города, но за его пределами большим спросом пользовались ароматные свечи, духи и лекарства.
   Неторопливо проезжая знакомыми улицами, приветливо кивая знакомым и раскланиваясь с дамами, Ниро думал, что готов прожить так всю жизнь, его мир был пусть и небольшим, зато гармоничным. Ему нравилось всё, что его окружало, будущее представлялось ему непрерывной чередой солнечных дней и мягких вечеров, долгих ночей в компании близких людей, наполненных светом свечей и жаркими объятьями.
   Погружённый в эти мысли, Ниро не заметил, как лошадки доставили его к лавке матери. Остановив экипаж в тени раскидистого дерева, Ниро закинул вожжи на коновязь, подхватил большую холщевую сумку с готовыми изделиями и вошёл в лавку.
   В первые мгновения, зайдя с яркого света улицы в прохладу помещения, Ниро подумал, что в лавке никого нет. Комната была просторной, светлой, но Элоиза разместила в ней столько тканей, платков, манекенов и кресел, что помещение само собой разделилось на несколько зон, или кабинетов, как говорила хозяйка.
   В одном из таких уголков Ниро заметил мать с двумя незнакомыми дамами. Старшей было около сорока лет, она была довольно высокой, с гордой посадкой головы, прекрасно уложенными волосами. Эта дама светилась благородной красотой, умные серые глаза спокойно рассматривали окружающие её предметы. Элоиза рассказывала гостье, как расписывают платья, и та едва заметно кивала головой, слушая объяснения. Увидев вошедшего Ниро, она окинула его внимательным взглядом, и, мгновенно определив человека обеспеченного, хоть и не её круга, благосклонно улыбнулась.
   Вторая дама была очень юна, по крайней мере, так показалось Ниро. Девушка с лучистыми карими глазами и чувственным ртом стояла чуть позади старшей спутницы и со скучающим видом перебирала расписанные шарфы из легчайшего шёлка, небрежно брошенные Элоизой на спинку кресла. Юная особа была так свежа и красива, что Ниро, разглядывая её, забыл, зачем пришёл. Волосы русые с пепельным отливом были собраны в высокую причёску, открывающую точёную лебединую шею. Один непослушный локон она убрала за ухо, что придало её милому лицу озорной вид. Полные розовые губки были изогнуты в лёгкой усмешке. Весь её вид говорил о хорошем настроении и прекрасном здоровье. Девушка улыбнулась ему, наклонив голову, и в глазах её мелькнули весёлые искорки. Ниро, улыбнувшись в ответ, поклонился всем трём дамам.
  - О, вот и мой сын! Ниро, мы только что говорили о тебе, - Элоиза танцующей походкой приблизилась к нему и представила дамам:
  - Это его руки создают все эти прекрасные вещи, - в словах матери слышалась неприкрытая гордость.
   - Госпожа Олеана, - сладко проговорила она, глядя на старшую даму.
  Ниро грациозно склонился над её рукой. Дама едва слышно вздохнула, и он усмехнулся про себя. Ему уже довелось узнать, какие вулканы страсти скрыты под элегантными манерами зрелых женщин.
   - Дочь госпожи Олеаны, госпожа Мелия, - выдержав ораторскую паузу, представила девушку Элоиза. Юная аристократка гордым движением подала руку для поцелуя. Ниро заметил, что перчатка была снята, и, видимо, только что, поскольку вторая, как ни в чём не бывало, продолжала обтягивать изящную ручку с длинными пальцами.
  "О да, я тоже умею играть в эти игры", - подумал Ниро, нарочито неторопливо касаясь губами обнажённого запястья. Это был настоящий, хоть и короткий поцелуй, которым можно начать ласки. Пальцы Мелии слегка дрогнули, и, подняв голову, Ниро увидел, что она беззастенчиво смотрит прямо на него, словно пытается открыть для себя самые тайные его желания. Миндалевидные карие глаза, обрамлённые роскошными чёрными ресницами, смотрели вопрошающе и в то же время дерзко.
  - Мастер Ниро, я хочу заказать у Вас роскошное, неприлично дорогое платье, - произнесла Мелия, подчёркивая интонацией каждое слово.
  - Любое Ваше желание, госпожа Мелия, - Голос его звучал низко и маняще. - Хотя, должен заметить, все платья, которые шьются здесь, весьма роскошны и... просто до неприличия, дороги. Других в Закрытом Порте не носят, - произнеся вторую фразу в официальном тоне, так не похоже на первую, Ниро, вежливо улыбаясь, смотрел на неё. Вот так, лёгкий щелчок по носу, похоже, достиг цели - Мелия бессознательно сжала губы и взглянула на него с неприязнью. Она хотела казаться особенной, а он поставил её в один ряд с остальными заказчиками.
   Ниро не сомневался в правильности своих действий, хоть и чувствовал лёгкое сожаление. Во-первых, он не любил пикироваться при посторонних, во-вторых, очень приятно было подразнить девушку, так бесстыдно идущую напролом. Ниро было известно, что во всех отношениях своя роль есть у каждого. Она выбрала роль охотника, ещё не зная, на кого идёт охота. К тому же, где-то на задворках сознания, маячила неприятная мысль, что не стоит смешивать карты другу, который ясно выразил свои намерения.
   Элоиза, почувствовав напряжение момента, перевела внимание гостей на себя:
  - Ниро, дорогой, эти дамы пришли к нам, потому что госпоже Олеане был подарен расписанный тобою шарф, - она вопросительно выгнула бровь, давая понять, что в лавке этой вещи не было.
  - Да, мама, его заказал у меня Элам, - поняв с полуслова комбинацию друга, соврал Ниро. Ловкий ход в стиле Элама: подарить дорогую вещь матери желанной невесты, тем самым проявив щедрость и доброе отношение, заодно продемонстрировать богатство и изысканный вкус.
  - Мастер Ниро, я никогда не встречала столь тонкой и изумительно красивой работы. Создаётся впечатление, что цветы живые и, клянусь, я даже чувствую аромат!
  Ниро склонил голову, принимая похвалу.
  - Я рад, что вам понравилась эта вещица, госпожа Олеана. И цветы действительно пахнут, вы не ошиблись. Каждый цветок на шарфе имеет свой аромат. В этом и состоит магия нашей работы. Смею Вас уверить, каждая вещь, изготовленная в Закрытом Порте, уникальна и нигде в мире вы не встретите ничего похожего.
  - Однако, вы так молоды для звания мастера, - продолжала дама, - неужели всё, что здесь находится, это ваши работы?
  - Всё, что имеет рисунок, это работы Ниро, - с улыбкой глядя на сына, ответила Элоиза. - Я сошью вам эскиз платья, и он распишет его, как вам захочется. Потом мы изготовим окончательный вариант.
   - Очень интересно, - тихо произнесла Мелия, - Вы работаете здесь? Всё время, пока длился этот своеобразный обмен любезностями, Мелия со скучающим видом прогуливалась вдоль выложенных окрашенных тканей, небрежно прикасаясь к некоторым из них. Однако, при последних словах Элоизы, она обернулась и пристально посмотрела на Ниро. Ни следа не осталось от того откровенно жаркого взгляда, которым она одарила его всего несколько минут назад. Ниро даже показалось, что она стала выглядеть как-то по-другому.
  - У меня своя мастерская на берегу. Я не люблю долго находиться в городе. Здесь слишком много вещей, которые меня отвлекают, - Ниро, удивлённый тем, что она снова вступила в разговор, обернулся к ней. Юная аристократка молча кивнула и снова отвернулась к тканям. "Она совсем не так проста, как кажется", - подумал Ниро, с трудом отводя от неё взгляд.
   Пока старшие дамы обсуждали возможность заказа, а Мелия рассматривала вещи, находящиеся в лавке, Ниро, коротко поклонившись, занялся своими делами. Он зашёл в мастерскую, расположенную в задней части лавки. В мастерской работали несколько девушек-швей. Одна заканчивала раскрой платья на огромном дубовом столе в центре комнаты, две другие прикалывали к манекену уже готовые детали. Ниро подошёл к своему столу. На гладкой чёрной столешнице, отполированной до блеска, лежала толстая книга учёта. Ниро достал из сумки завёрнутые в тонкую бумагу вещи и стал вносить их в реестр, одновременно делая пометки на упаковке. Работа была не сложная, однако он провозился с ней дольше обычного. Мысли его были в соседнем зале, где, судя по голосам, доносившимся из-за двери, шло горячее обсуждение модных фасонов.
  - Так мы зайдём к Вам на неделе и, уверена, закажем пару платьев, - услышал Ниро голос госпожи Олеаны.
  Он поспешно вышел из-за стола и направился в лавку. Ему захотелось напоследок ещё раз посмотреть на юную Мелию.
   Дамы уже прощались с Элоизой, заметив Ниро, они любезно кивнули ему, при этом Мелия, тепло улыбнулась и подмигнула. Неторопливо проходя к выходу, мать и дочь оживлённо о чем-то говорили. Когда дамы скрылись из вида, Элоиза повернулась к сыну:
  - Будь аккуратнее сынок, это приезжие дворяне. Такого снобизма я не видела с тех пор, как ездила с твоим отцом в столицу.
  - Не волнуйся мама, я буду предельно любезен, - Ниро с улыбкой поцеловал руку матери.
  - О, Ниро, я совсем не об этом. Молодая девица решила поточить о тебя коготки, - покачала головой мать, - как бы они не раздули скандала.
  - У тебя нет повода волноваться. Элам собирается сделать ей предложение.
  - Почему-то я думаю, что этой причины будет недостаточно... Ни для кого из вас троих.
   Ниро только посмеялся над словами матери, однако в глубине души знал, что она права.
   Ощущая необыкновенный душевный подъём, он решил, что сегодня займётся новым рисунком. Мелия захотела платье, нужна какая-то свежая идея.
   Всю дорогу до дома Ниро, посмеиваясь над собой, снова и снова перебирал в памяти все детали этой неожиданной встречи. Мелия казалась ему экзотическим цветком, выросшим на грядке с капустой. Всё вокруг, казавшееся ему раньше таким изысканным и наполненным глубоким смыслом, оказалось до пошлости простым и обычным. "Ну, какова!" - мысленно рассмеялся он, вспомнив, как молниеносно она сменила тактику после его холодного ответа. "И эта улыбка напоследок! Девица, определённо знает, что делает", - с этой мыслью он тряхнул головой, возвращаясь в реальность, и подбодрил лошадок, чтобы поскорее вернуться домой.
  
  Глава 4.
   Мелия принимала ванну. Пожалуй, единственное приятное событие за весь день. Последнее время жизнь её не баловала, а в конце так вообще забросила в этот странный город. Всё здесь было ей чуждо. Для начала жара. Это адское пекло не давало ей нормально думать, тупой иглой вонзаясь в затылок. У неё не было платьев, подходящих для такой погоды. Что бы она ни надела, это мгновенно превращалось в какой-то потный и пыльный саван, стягивающий грудь и мешающий дышать. К счастью, в доме всегда было прохладно, а мать Элама показала ей, как с помощью стеклянных кристаллов на окнах регулировать температуру. Но невозможно всю жизнь провести в комнатах! Когда Мелия выходила, её не покидало чувство, что ещё немного, и она увидит истинное лицо этого города, слишком чистого, аккуратненького, словно картинка. Образцовые особняки с садами, в которых слишком громко щебетали птицы, лавки торговцев с огромными стеклянными витринами, чтобы уберечь товары от пыли. В столице ни в одном доме не было таких огромных застеклённых окон, разве что набранных из небольших фрагментов. И множество незнакомых людей. Все смотрели на неё, безошибочно угадывая приезжую, и переговаривались за её спиной. Но больше всего её поразило отсутствие дистанции между дворянами и торговцами. На званых обедах и приёмах, которые она успела посетить, неизменно присутствовали люди из торгового сословия. Причём принимали их не хуже, чем её. Было видно, что общение доставляет обеим сторонам удовольствие. Конечно, Элам по дороге сюда рассказывал про обычаи Закрытого Порта, но тогда она сочла это преувеличением. Мелия испытывала серьёзные опасения, что попросту не сможет тут жить. Некоторые события вызывали у неё приступы бешенства. Например, вчерашний визит в шёлковую лавку. Да как посмел этот мужлан в таком тоне разговаривать с ней! Разве она не была с ним любезна? Его дело стоять в уголке и тихонечко вздыхать, а не открывать свой поганый рот! Она гневно откинулась назад и вода с плеском залила деревянный пол ванной комнаты. Плевать! Она заставит этого гадёныша ползать перед ней на коленях! Удивительно, какая мелочь, а вот ведь, никак не выходит из головы! Мелия побарабанила тонкими пальчиками с изящными ноготками по бортикам фарфоровой ванны. Не пристало ей так горячиться. Чтобы успокоится, она обвела взглядом убранство комнаты в доме Моренов. Вот дома внутри ей очень нравились. Комнаты были просто огромными, отделанными полированным деревом. В большие окна обязательно заглядывала какая-нибудь зелёная ветка, прозрачные шторы мягко колыхались. Совсем не плохо, для деревенского стиля. Но это же был большой город! Где маленькие домишки бедняков, бегающие по улицам чумазые мальчишки, крики разносчиков дешёвой еды и грохот повозок, перемежающийся пронзительной бранью возниц? Где отряды военных, патрулирующих узкие переулки? Ритм жизни тут был совсем другим. Никто никуда не торопился, дела непременно соседствовали с удовольствиями. Конечно, это было очень мило поначалу, а потом Мелия буквально выла от скуки. Ей абсолютно нечего было делать! Она выросла при Бирском дворе, потом переехала в столицу - вот там жизнь кипела, буквально переливалась через край! Ни минуты не было, чтобы расслабиться! А теперь она половину вечера посвящает купанию! Немыслимо. Нужно чем-то занять ум, иначе она свихнётся. Ну, вот например... Ну же.. Опять лезет в голову этот деревенщина! Конечно, внешне он очень хорош. Прямо сказать, отличный экземпляр. И как он смотрел на неё сначала, просто дух захватило! Наверное, было бы интересно поиграть с ним. Заставить его склонить перед ней свою упрямую башку. Подумать только, мастер Ниро! Что он там ещё собирается намалевать на её деревенском платье? Правду сказать, шарф был чудо как хорош. Когда Элам вошёл на их половину с огромным ароматным букетом, обвязанным этим изысканно расписанным куском ткани, Мелия готова была вырвать вещицу из материнских рук. Таких свежих красок, точных линий и красоты рисунка она не встречала. Её столичные подружки визжали бы от зависти, укутай она этим шарфом шею, чтобы длинные концы развевались на лёгком ветерке. К тому же тонкий цветочный аромат так никуда не исчез. Интересно, как он распишет платье. Что она будет чувствовать, когда тонкий шёлк, к которому прикасались его руки, будет скользить по её коже... Поймав себя на том, что глупо улыбаясь смотрит на стену, Мелия нахмурилась. Это уж слишком! В конце концов, это всего лишь торговец. Хотя, выйдя из лавки, матушка весьма лестно о нём отзывалась. А когда Мелия в шутку предложила ей с ним поразвлечься, усмехнувшись, ответила: "Любоваться жеребцом и ездить на нём две разные вещи". Тут она, конечно, права, вот только не в характере Мелии, налюбовавшись вволю, не прокатиться пару раз, выставляя трофей напоказ. Она же не замуж за него собирается. Просто несколько свиданий. Чтобы научить его разговаривать с аристократами. Он, наверняка, очень способный... Мелия невольно прикрыла глаза, когда вспомнила, как его удивительно нежные губы коснулись её руки... гораздо выше, чем положено... Она нарушила приличия, протянув голую руку, он, нисколько не смутившись, принял её правила игры. Решено! В конце концов, она может делать здесь всё, что захочет, так почему бы не прокатиться верхом вдоль пляжа? Плавным движением она поднялась из воды, перешагнула через бортик и подошла к огромному зеркалу в золочёной раме. Нагота нисколько не смущала её, она пару минут разглядывала своё отражение, поворачиваясь в разные стороны, поднимая руки и выгибая спину. Оставшись довольной увиденным, завернулась в мягкий белый халат и, как была босиком, прошла в свои комнаты.
  
  Глава 5.
   На открытой террасе пляжного дома было тихо. Ветерок, игриво покачивающий бледно-лиловые головки плетистых роз, наконец, утих. Чайки, устроившие птичий базар по возвращении рыбаков, угомонились, и теперь спокойно прохаживались вдоль прибоя. Весь мир отдыхал после жаркого летнего дня.
   Элам и Ниро расположились на креслах, лицом к морю. Элам положил ноги на низенький плетёный столик, Ниро расслабленно откинулся назад.
  - Всё решится в ближайшие дни, - Элам говорил тихо и как-то слишком спокойно. - Хотя я знаю всё заранее.
  - Может всё не так плохо? - Ниро не смотрел на друга, боясь нарушить хрупкую серьёзность, которая бывала между ними так редко.
  - Вчера отец сказал мне, что они отдают плантацию в аренду Арчерам. На эти деньги они будут жить. На мои потребности этого не хватит.
  - Я одолжу тебе, сколько потребуется. Отдашь, когда сможешь.
  - Мы оба знаем, что это не поможет. Я мог бы взять твои деньги, если б знал, что через месяц, через год деньги у меня будут, и я смогу вернуть. Но их не будет, дружище. Всё будет только хуже. Пока ещё у меня есть этот лоск богатства, но, ты знаешь, как быстро он затирается. Слухи о сделке с Арчерами непременно поползут в городе. Мои, так называемые друзья, разлетятся, как стая чаек. И я опущусь на самое дно.
  - А как на счёт женитьбы?
  - Я думал об этом, - Элам помолчал несколько секунд. - Мелия совсем не тот случай. Я пытался представить, по-честному, каково это, иметь женой Мелию. Он невесело рассмеялся. - Я даже не буду знать, продолжил ли я свой род. Я не смогу так жить, Ниро. К тому же она не захочет.
  - Это было бы выгодно вам обоим, - Ниро понимал, что чужаку невозможно войти в общество. Самый простой способ для этого - вступить в брак.
  - Ей это не интересно, она как бабочка порхает с одного мужика на другого. Я излечился от своих иллюзий. Когда мы возвращались на корабле твоего отца, я думал, вот она, настоящая любовь, я был поражён, как девушка может так отдаваться своему чувству, думал, что это я такой особенный. Как только мы ступили не землю, всё изменилось. Я перестал её интересовать. Конечно, можно дождаться её отца и заключить сделку. По словам её матери, он как раз планировал привязать свою семью к Закрытому Порту через замужество дочери. Только я так не хочу.
  Некоторое время друзья молчали.
  - Что ты собираешься делать?
  - Уеду в столицу, поступлю на военную службу. Сейчас набирают рекрутов. Всё лучше, чем видеть, как нищает родной дом.
  Ниро мысленно согласился с другом. С его способностями он быстро поднимется по службе. Военные дворяне пользовались почётом при дворе. У Элама есть все шансы устроить свою жизнь, не попадая ни под чьё покровительство.
  - Знаешь, она заходила в лавку, - Ниро не знал, насколько уместно говорить с другом о Мелии, но впечатление, которое она на него произвела, вызывало чувство вины.
  - Она тебе понравилась? - спросил Элам, посмотрев на друга.
  - Понравилась.
  Элам усмехнулся.
  - Только не влюбляйся.
  - Не буду, - Ниро хмыкнул в ответ. - Она едет по пляжу.
  - Откуда ты знаешь? - Элам успел позабыть, как в детстве они с Ниро лазили по чужим садам, иногда забираясь в дома, воровали еду для пикников. Ниро всегда ощущал присутствие людей. Их ни разу не заметили. Тогда Элам не удивлялся, а сейчас понял, как необычна эта способность.
  - Вон она, стоит под акациями.
  Присмотревшись, Элам действительно увидел силуэт человека на белой лошади, но с такого расстояния не мог с уверенностью сказать, Мелия это или нет.
  - Приехала к тебе. Помни мои слова и не теряй головы, - Элам почувствовал облегчение, словно, видя подтверждение своих слов, избавился от сомнений.
  - Устроишь мне отходную? - он сладко зевнул, не прикрываясь, и потянулся.
  - Кого позовём?
  - Госпожу Мару, - тихо рассмеялся Элам.
  
  Глава 6.
   Уже три раза подряд Мелия выезжала на вечерние прогулки. Она не предполагала, что город такой большой и так привольно раскинулся на гладком морском берегу. Вчера она заметила над тёмным берегом разноцветные огоньки, направила свою белую кобылу туда, и, в этот раз не ошиблась. На крутом склоне над самым берегом стоял типичный городской дом, разве что без сада. Просторная веранда, вся увитая цветами, выдавалась над склоном. Видимо, оттуда открывался прекрасный вид. На террасе было зажжено несколько фонарей из цветного стекла, что придавало уюта. Издалека плохо было видно, но, судя по всему, на веранде расположились двое мужчин. Внутреннее чутьё подсказало ей, что один из них Ниро. Эти вечерние прогулки, постоянные размышления о нём, привели её в состояние, близкое к помешательству. Она ни о ком больше не могла думать. Целью её был Ниро, и она со свойственным упорством шла к ней. Он снился ей каждую ночь, и во сне вытворял с ней такое, что стыдно было вспоминать. Как хорошая ищейка, метр за метром она методично исследовала побережье. Спросить, где живёт мастер Ниро, она считала неприличным, и терпеливо искала без чьей-либо помощи.
  Помедлив минуту, она всё же решилась проехать мимо дома. Жаль, что кобыла светлой масти, её будет видно в темноте, разве что мужчины, увлёкшись разговором, не будут смотреть в её сторону. Если повезёт, может быть удастся услышать их разговор. Она толкнула кобылу коленями и осторожно двинулась вперёд. Её опасения оказались не напрасными - едва она начала движение, как двое на веранде умолкли и повернули голову в сторону всадницы. Стиснув зубы, Мелия заставила себя проехать мимо, не изменяя скорости. Вряд ли они узнают её в темноте. Тем не менее, на веранде молчали, пока она не отъехала на приличное расстояние. Зато она узнала второго мужчину. Это был Элам. Мелия уже стала привыкать к такому вопиющему нарушению сословных приличий, а, может быть, ей стало это безразлично.
   И вот сегодня она снова ехала к дому на пляже. Элам оставался в особняке - у него намечался важный разговор с родителями.
   Вечер был поздним, скорее даже ночь. Улицы были пусты, цветные фонари вдоль дороги создавали какую-то фантастическую атмосферу. В садах заливались соловьи.
   Мелия сегодня долго собиралась на прогулку, тщательно подбирала платье, духи, драгоценности. Нервы были словно натянутые струны. На щеках горел лихорадочный румянец. Все аксессуары и туалет подразумевали дамское седло, пришлось предупредить конюха, теперь наверняка поползут слухи о разряженной госпоже, уезжающей в ночь в неизвестном направлении. Но здесь уж ничего не поделаешь. Не могла же она заявиться на свидание в обычном платье!
   Вот и спуск на пляж. Наверное, существовала и другая дорога через город, но у Мелии не было желания искать её. Копыта кобылы неожиданно громко застучали по деревянному настилу, и она поспешила направить её с мостков на песок. Кобыла подчинилась нехотя - животному не нравилось идти по сыпучему грунту.
   Это небольшое противостояние неожиданно придало Мелии уверенности. Она всегда получает то, чего хочет, разве не так? Ниро всего лишь мужчина, а у них, как известно, одно на уме. Мысли о том, для чего она едет, взволновали её не на шутку. Ей хотелось поторопить лошадь, перевести её с шага на рысь, но она не стала этого делать. Само ожидание уже было удовольствием.
   Впереди на фоне звёздного неба обозначилась тяжёлая громада дома. Света не было, за исключением уютного огонька на террасе. Неужели в доме никого нет? Мелия была раздосадована, но решила всё-таки доехать и выяснить всё наверняка. К дому с пляжа вела широкая каменная лестница в несколько маршей. Кобыле одолеть такую не по силам. Гнать её по склону наверх, сидя в дамском седле, тоже было верхом безумия. Мелия представила, как лошадь, оступившись, боком сползает с песчаной кручи, а она сама в платье со шлейфом, отчаянно цепляясь за реденькие кустики, катится следом. Нет, так не пойдёт. Она остановила кобылу в тени дома, соскользнула с седла (интересно, как она сядет обратно?), и ловко обвязала поводья вокруг столба, поддерживающего террасу. Мысленно проверила, всё ли в порядке, и, гордо подняв голову, начала восхождение.
   Добравшись до высоких дверей с вставками из цветного стекла, она помедлила, пытаясь разглядеть звонок. Не обнаружив его, аккуратно нажала на дверную ручку. К её удивлению, дверь легко распахнулась, открыв её взгляду широкий коридор, расчерченный полосами лунного света. Ну что же, она вполне может подождать хозяина внутри. Она расправила шлейф амазонки, который до сих пор придерживала рукой, коснулась лёгким движением волос, и величественно ступила за порог.
   В доме витал приятный запах полированного дерева и цветов. Справа от себя она обнаружила большое зеркало, оценивающе изучила своё отражение и осталась вполне довольна. Лицо было свежим, волосы лежали как надо, пара тонких прядей, специально выпущенных из причёски, соблазнительно подчёркивали изящную шею. Колье было верхом элегантности, скромно покоясь на ключицах и длинными сверкающими нитями спускающееся по обнажённой спине. Облегающее шёлковое платье с широкой юбкой из тонкой ткани выгодно подчёркивало грудь.
   Разглядывая обстановку, Мелия ходила по дому. Столовая была очень милой, мебель в ней украшена затейливой резьбой. Хозяйская кухня прекрасно заполнена - Мелия не удержалась и налила в красивый стеклянный бокал вино, которое нашла тут же в шкафу. Букет был изумительный, вкус выше всяких похвал. Мужчина, живущий в таком доме, просто обязан знать толк в любви. Мурлыкая какой-то мотивчик, с бокалом в руке Мелия развернулась, чтобы продолжить своё путешествие по дому, но обнаружила Ниро, стоящего в дверях. Нисколько не смутившись, хотя сердце подскочило до самого горла, Мелия сделала ещё один неторопливый глоток, нагло разглядывая хозяина дома.
  - Развлекаешься? - ехидно осведомился он. Судя по всему, он уже спал, когда Мелия заходила в дом. Из одежды на нём были только домашние брюки, чёрные волосы в беспорядке падали на глаза, на щеках уже наметилась тёмная поросль.
  - Я пришла согласовать роспись. Будь добр, обращайся ко мне как должно, - Мелия покачивая бёдрами, медленно пошла к нему.
  - В моём доме я буду обращаться к тебе, как пожелаю, - он говорил очень спокойно, не сводя с неё изучающего взгляда, - платья ещё не расписаны, есть только эскизы.
   Она подошла совсем близко, так близко, что ей казалось, она чувствует тепло, которое излучает его обнажённый торс. Мелия с удовольствием подумала, что не ошиблась в нём. Плечи и грудь широкие, с прекрасно развитой мускулатурой, сильные руки, поджарый живот. От груди в низ живота тянулась полоска тёмных волос.
   Она потянулась к нему и пошептала:
  - Что же так долго... Заказчик устал ждать...
   Ниро не отстранился от неё, только прикрыл глаза. Вдох... Чего ты добиваешься, сумасбродная девчонка? Ничего нет проще, чем опрокинуть тебя сейчас на широкий кухонный стол, ты даже возразить не успеешь. Духи с мускусом... Как будто это может быть решающим аргументом... Или она считает его совсем уж примитивным...
  - Каждое твоё платье будет уникально, помнишь, я говорил тебе. Хочешь быстрой работы - заказывай в столице. Одним обманчиво ленивым движением он обошёл её и направился к столу, наполнить бокал себе. Сделав глоток, он улыбнулся ей:
  - Пойдём, я покажу. Взяв бутылку той же рукой, в которой держал бокал, он быстро подошёл к ней и, другой рукой приобняв за талию, увлёк её в сторону мастерской.
   Уверенное и властное прикосновение разбило вдребезги волнующе-опасную атмосферу, возникшую между ними. "Вот так просто?" - думала Мелия, подчиняясь его сильной руке. Секс, конечно, приносит радость, но истинное удовольствие Мелия, как натура чувственная, получала от игры, предшествующей сексу. Эмоции, ожидание и предвкушение близости - вот что она жаждала. По этой причине все её увлечения длились недолго.
   Она ожидала, что он приведёт её в спальню или на террасу, и уже обдумывала, как бы поскорее уйти (?), но была приятно удивлена. Помещение, в которое Ниро с показной торжественностью распахнул дверь, действительно было мастерской. Мелия никогда не бывала в подобных местах, поэтому с любопытством стала разглядывать комнату. Конечно, она была просторной, как все комнаты в домах Закрытого Порта. Бледный свет, свободно лился через два широких окна, выходящих в заросший сад и стеклянный потолок. Щелкнув зажигалкой, Ниро начал зажигать множество стеклянных ламп, расположенных по всей комнате, и из тёмных уголков, как мотыльки, привлечённые светом, стали появляться столы и полки, мольберты, составленные у стены рамы с натянутой на них тканью. Неожиданно возникла виолончель на подставке. В центре комнаты обнаружилась пара манекенов в окружении плетёных кресел. На столе в углу, заваленном всевозможными кистями, тряпками и скомканными листами бумаги, стояла стеклянная ваза с поздними пионами.
   Оглядев всё это, Мелия перевела взгляд на хозяина мастерской, расслабленно сидевшего в кресле:
  - Где мои платья?
  Он, молча, указал бокалом на манекены. На них были надеты два белых платья. Присмотревшись, она узнала фасон, который заказывала у Элоизы.
  - Они белые.
  - Это эскизы. Иначе не понять, как будет выглядеть роспись.
   Присмотревшись, Мелия заметила на платьях едва различимую разметку, и контуры росписи. Она неторопливо обходила их, критически разглядывая рисунок и пошив, когда заметила на стоящем рядом мольберте изображение самой себя. Подойдя ближе, она увидела, что набросок изображал её в новом, изумительной красоты платье. Нарисованная Мелия стояла, грациозно изогнувшись, соблазнительно стреляя дерзким взглядом из-под длинных чёрных ресниц. Взяв в руки альбом, Мелия перевернула несколько страниц, одобрительно хмыкнула, увидев себя обнажённой, и, наконец, посмотрела на Ниро.
  - Отличные рисунки, - сказала она, задумчиво касаясь кончиком пальца губ. Игра снова начинала захватывать её.
  - Рад, что они тебе понравились. Что скажешь про платья, ты же на них пришла посмотреть? - Ниро улыбался, как довольный кот у камина.
  - Я хочу их одеть, - Мелия вальяжно уселась в кресле напротив.
  - Если ты заберёшь их, мне не с чем будет работать.
  - Я хочу их одеть здесь. Покажешь мне, как ты это делаешь. На манекенах они смотрятся уродливо.
  - На коже следы останутся.
  - Тогда приготовишь мне ванну, - она наклонилась вперёд, давая понять, что вопрос решён. Ниро, весь разговор не менял выражения лица и не отводил от неё взгляда, но теперь в глазах его зажёгся опасный огонёк. Он тоже готов был поиграть.
   Ниро поставил бокал на низенький столик, и упругим движением поднялся с кресла. Подойдя к манекенам, бросил ей через плечо:
  - Раздевайся, я всё подготовлю.
  Мелия зло сощурила глаза: "Что значит раздевайся? Сама? Что он о себе думает, мужлан!". С минуту она сидела в кресле, решая, стоит ли уйти прямо сейчас. Не придумав, как это сделать, сохранив достоинство, она допила вино, лениво встала. Не поднимая опущенной головы, медленно спустила платье с плеч, затем неторопливо освободила от мягкого шёлка груди, изящным движением провела руками по бёдрам вниз, сбрасывая платье. Томно вздохнув, она выпрямилась и посмотрела на Ниро.
   Тот стоял, держа в руках снятое с манекена платье, и явно наслаждался происходящим. Чёрные глаза прямо искрились удовольствием. Мелию напротив, почти трясло от бешенства. Она ехала сюда, чтобы заставить его умолять о близости, но пока что она сама предлагала себя ему, а он ещё раздумывал, стоит ли. И вот она стоит в одних трусах, туфлях и колье, а он протягивает ей какую-то тряпку, чтобы она её надела. Ну ладно, посмотрим, чья возьмёт.
   С милой улыбкой она приняла предложенное платье, расправила его и стала одевать тем же манером, как снимала своё. Ниро, неожиданно оказавшийся рядом, с любезной улыбкой предложил опереться на его руку. Она не отказалась. Пусть привыкает прислуживать ей. Платье оказалось жёстким, неприятно царапающим кожу, Мелия невольно поморщилась.
  - Шёлк вымачивают в специальном составе, чтобы краска не растекалась, - пояснил Ниро, заметив её гримасу, - Потом мы смываем раствор, и ткань становится ещё нежнее.
  - Это многое объясняет, - пробормотала Мелия, чувствуя, как соски трутся о мелкие кристаллы.
  - Потерпи, - промурлыкал Ниро, поправляя ткань на спине. Она не заметила, как близко он подошёл. Его дыхание коснулось обнажённой шеи, по спине сладко поползли мурашки. "Это только начало", - почему-то подумалось ей.
  - Присядь, я разведу краски, - он услужливо подвинул ей кресло и подал вновь наполненный бокал.
   Смакуя вино, Мелия наблюдала, как Ниро, легко двигаясь по мастерской, выбирает баночки, флакончики, кисти, расставляет всё это на центральном столе. Потом смешивает ингредиенты, тщательно отмеряя объём. Глаза его при этом лихорадочно блестели, он то и дело с улыбкой поглядывал на свою гостью. Пожалуй, ей нравились все эти приготовления, она с нетерпением ожидала "главное блюдо".
   Закончив свою суету, Ниро замер на секунду, словно проверяя, всё ли готово, потом с широкой улыбкой повернулся к Мелии.
  - Встань вот здесь, - Мелия, молча, прошла на середину комнаты и гордо выпрямилась, как императрица, принимающая бал. Ниро одобрительно кивнул, взял тонкую кисть и какую-то склянку с прозрачной жидкостью, и стал обходить её со всех сторон, внося этой тонкой кистью правки в разметку узора. Мелия стояла спокойно, не меняя позы, хотя её так и тянуло рассмеяться. Закончив с подготовкой, Ниро выпрямился и подмигнул ей:
  - Сейчас начнётся самое интересное.
  - Жду с нетерпением, - изобразив на лице скуку, нежным голоском ответила она.
   Ниро усмехнулся, взял в руки палитру и кисти, и опустился перед ней на колени. Мелия едва заметно перевела дух: "Вот оно! Наконец-то!". Ниро начал с края подола, левой рукой натянул слегка ткань, и грациозным точным движением прикоснулся кистью к шёлку. Это должна быть стилизованная лиана Шимаи - священное растение местных жителей. Она олицетворяла женственность, красоту и смерть. Цветок шимаи с пятью лепестками считался верхом совершенства. Лиана будет обвивать Мелию, подчёркивая все соблазнительные изгибы её прекрасного тела, аромат распускающихся цветков придаст изысканность и элегантность. Конечно, сейчас невозможно добиться тонкости рисунка и переливов красок, которые будут на настоящем платье, но эскиз должен её впечатлить.
   Следуя рисунку, Ниро поднимался всё выше, придерживая и разглаживая ткань на её бёдрах и животе. Прикосновение его тёплых уверенных рук, движения влажной кисти, скользящей, как ей казалось, прямо по коже, невероятно возбуждали. Она стояла, закрыв глаза, вся в ожидании нового прикосновения. Почувствовав, как изменилось её дыхание, Ниро остановился, и сам перевёл дух. Ещё немного, и руки начнут дрожать, а впереди роспись корсажа. Ему стало интересно, выдержит ли он сам это испытание, устроенное для Мелии. С трудом возвращаясь в реальность, Мелия открыла глаза и увидела склонённое над ней лицо Ниро. Его губы били совсем рядом, словно он остановился за мгновение до поцелуя, в широко раскрытых глазах плескалась чёрная бездна страсти.
  - Не устала? - хриплым низким голосом спросил он. Загипнотизированная его взглядом она смогла лишь покачать головой. Прежде, чем Мелия потянулась к нему, Ниро быстро шагнул назад:
  - Нам обоим не помешает глоток вина. Не садись, краска ещё не просохла!
  - К чему всё это? - не выдержала Мелия, - ты желаешь меня не меньше, чем я тебя!
  - Я Мастер, ты забыла? - в его словах звучала неприкрытая гордость, -Сначала разберёмся с твоим первым желанием.
   Он подал ей бокал, чокнулся, и сделал большой глоток.
  - Второго шанса может и не быть, - произнесла Мелия, сама не веря в свои слова.
  - Тогда я буду утешаться сознанием того, что каждый раз, надевая это платье, ты будешь думать обо мне, - с улыбкой произнёс Ниро. Самообладание понемногу возвращалось к нему.
  - В таком случае, чтобы досадить тебе, я никогда не буду надевать его.
  - Будешь, - рассмеялся Ниро, - оно будет прекрасным, ты не сможешь устоять.
  - Ты уже закончил? - спросила Мелия, оглядывая себя. Откровенный вопрос и такой же откровенный ответ многое прояснили и вывели их на другой уровень. Для неё это было странное, необычное ощущение - ожидание желаемого. Не стремление овладеть, добиться, заполучить любой ценой, а просто ожидание. И невольное уважение к этому мужчине, умеющему в минуту страсти настоять на своём.
  - Впереди самое сложное. Для нас обоих, как ты точно подметила.
  - О, - только и сказала она, ощутив, как вспыхнули щёки.
  - Если для тебя это слишком, я закончу на манекене, - он вопросительно смотрел на неё. Она подошла к нему, пальцем прикоснулась к его губам, провела по подбородку, шее, груди. Он задержал дыхание и невольно прикрыл глаза.
  - Я не упущу такую возможность, - она улыбнулась ему так же тепло, как и он ей.
  - Ну, тогда приступим, - весело подытожил Ниро, с поклоном приглашая Мелию занять место в центре комнаты.
   Сладкая пытка, которая называлась росписью корсажа, длилась ещё час. Руки всё-таки начали дрожать от постоянного возбуждения, пришлось прерваться дважды, когда линии переставали ложиться так, как было задумано. Каждый раз Ниро шипел от досады, а Мелия смеялась над ним. Разглаживая ткань на груди, Ниро с удивительно невозмутимым видом запустил руку вглубь корсажа, а Мелия ахнула и задрожала всем телом от откровенного прикосновения. Это была игра на грани. Каждый из них осознавал, что финал обязательно будет, потому что невозможно остановить бурю.
   Спустя час, Ниро разрешил Мелии присесть на край кресла, при этом сам тщательно расправил юбки. Вино к тому моменту они допили, Ниро отправился на кухню за новой бутылкой. На несколько минут Мелия осталась одна. Только теперь, она почувствовала, в каком напряжении находятся плечи и шея, как устали ноги. С восхищением разглядывала она оплетающие её цветы, представляя, какое впечатление, она будет производить на мужчин в этом наряде, какую зависть вызовет в женщинах. В дальнем углу комнаты она заметила напольное зеркало, и, несмотря на усталость, поднялась и подошла к нему. Развернув тяжёлую раму так, чтобы видеть себя всю, она сделала шаг назад, и в восхищении замерла. Набросок в альбоме был бледным подобием настоящего великолепия, отражённого в серебристой поверхности зеркала.
   Мелия услышала мягкие шаги, но не обернулась, ей нравилось смотреть на себя и она, к тому же видела отражение вошедшего Ниро. Он принёс свежие бокалы и вино. Увидев её у зеркала, он поставил всё на стол и медленно приблизился к ней сзади.
  - Тебе нравится? - тихо спросил он, не отрывая взгляда от её отражения.
  - Очень, - откровенно ответила она, заворожённая его близостью. Несмотря ни на что, он так и не потрудился накинуть на себя рубашку, и так и ходил босиком.
  - Давай-ка избавим тебя от всего этого, - произнёс Ниро, и, дождавшись её кивка, осторожно прикоснулся к обнажённой спине, потом завёл руки под ткань на груди, осторожно снимая платье с Мелии. Она не смогла сдержать стон от этого уверенного и нежного прикосновения, и скорее почувствовала, чем услышала, как он резко вздохнул, прижимаясь шершавой щекой к её шее. Она откинулась назад, прижимаясь к нему, Ниро, тяжело и часто дыша, продолжал аккуратно освобождать её из платья.
  - Ещё чуть-чуть, дорогая, - хрипло прошептал он, спуская корсаж до талии, и оглаживая её бёдра. Она нетерпеливо шагнула из расписного шёлка, и все, на что хватило Ниро - это бросить свою работу на спинку дальнего кресла. Мелия невольно снова посмотрела на себя в зеркало, Ниро, ласкающий в это время её грудь тоже поднял голову, почувствовав, как она замерла. На её коже, в точности повторяя рисунок на платье, цвела экзотическая лиана. Зрелище это настолько потрясло её, что на минуту она ощутила себя бессмертной богиней, позволяющей любить себя простому смертному. Ниро попытался увлечь её в глубину дома, но она остановила его:
  -Нет! Здесь!
   Он понял её. Не затягивая больше с прелюдией, лаская её восхищённым взглядом в зеркале, он жадно взял её прямо на месте, а она только вскрикивала от удовольствия, не отводя взгляда от своего отражения.
  
  Глава 7.
   Дни шли своим чередом. Платья были готовы, Мелия успела показаться в одном из них на городском балу. Элам приводил дела семьи в порядок и готовился к отъезду. Ниро купил у него несколько драгоценностей с намереньем вернуть позже его родителям. Эти деньги ушли на раздачу долгов и оплату проезда до столицы. Торговый корабль "Ласточка" отправлялся туда через две недели. По заказу Ниро, мастер оружия изготовил прекрасный нож, который будет прощальным подарком для Элама.
   На завтра был назначен главный летний бал, а сегодня друзья собирались провести время вместе за разговорами и добрым ужином. Ниро уже сделал распоряжения, продукты доставили ещё вчера, повар с раннего утра колдовал на кухне.
   Госпожа Мара также готовилась к ужину. С месяц назад Ниро подарил ей расписанное специально для неё платье, подарок был весьма дорогим, но и сама госпожа Мара была сокровищем, каких поискать. Тогда она сожалела, что надеть такую роскошную вещь, ей совершено некуда. И вот сегодня она должна была появиться в платье на "банкете для избранных", как выразился Элам.
   Стол был уже сервирован, столовая украшена цветами и тканями. Тщательно подобранные вина ждали своего часа. Элам, как всегда, появился раньше назначенного срока. Лёгкой походкой он взбежал на крыльцо, проходя мимо столовой, одобрительно рассмеялся, и попал прямо в объятия Ниро.
  - Здравствуй дружище! Сегодня будет идеальный вечер, а? - крепко хлопнув хозяина дома по спине, Элам обернулся к вышедшей в коридор Маре.
  - Надеюсь, что так, - Ниро с интересом наблюдал, как Элам восхищённо разглядывает домоправительницу. Мара, с присущим ей достоинством, присела в реверансе перед гостем.
  - Госпожа Мара, вы ведь составите нам компанию? - с трудом отводя взгляд от полуобнажённой высокой груди красавицы, спросил Элам.
  - Если вы так хотите, - тихо ответила она. Было видно, что ей приятно внимание Элама.
  - Пойдём, пока накрывают на стол, - и Ниро за руку потащил улыбающегося друга на террасу.
   Устроившись в теньке, Элам стал рассказывать о своих приготовлениях и планах по приезду.
  - Я думаю, что не пойду в регулярную армию, а вступлю в отряд волков. Никаких войн не намечается, а в волчьем отряде мне всегда найдётся дело.
  - В этом, конечно, есть смысл, но там жизнь совсем другая, они постоянно в походах, о комфорте нет и речи, - Ниро знал, что Элам как никто другой зависим от удобств.
  - Так я и уезжаю, чтобы изменить свою жизнь, разве не так? А что касается комфорта, не так уж я изнежен, как вы все привыкли думать. Жизнь в столице меня закалила, знаешь ли... Может, я даже брошу пить, - рассмеялся Элам.
  - Ну, раз ты так говоришь, - Ниро поддержал тон друга.
  - Слушай, Ниро, как думаешь, госпожа Мара не будет возражать, если я уделю ей немного больше внимания, чем обычно? Ведь я навсегда покидаю Закрытый Порт, родной дом, еду практически в изгнание! Я ведь вызываю сочувствие, верно?
  - Ты абсолютно не вызываешь сочувствия, развратник. Но ты ей нравишься, уж не знаю, почему.
  Элам расхохотался:
  - Просто я намного красивее тебя, ей уже надоела твоя унылая рожа. Ей нужен весёлый мужчина, хорошо образованный, элегантный. А с тобой она только из-за денег. Меня же девушки любят за то, что я само совершенство, - Элам ловко уворачивался от подушек, которые швырял в него Ниро.
  - О нет! Я же совсем забыл! - смеясь, ответил Ниро, - Я как раз собирался дать госпоже Маре поручение! Бедняжка, ей придётся заночевать в городе...
  - Всё-всё, я понял! Мир! - подняв руки, Элам плюхнулся в кресло.
   Некоторое время друзья молчали, обмениваясь лишь улыбками.
  - Ты действительно хочешь уехать навсегда? - наконец нарушил молчание Ниро.
  - Кто знает, дружище, вроде бы здесь мне делать нечего. Посмотрим, как распорядится судьба, - посерьёзнел Элам.
  - Без тебя город будет совсем другим.
  - Я тоже буду скучать.
  Разговор снова затих, как бывает, когда очень многое хочется сказать. Каждый думал о своём.
  - Ты видел Мелию?
  Ниро отрицательно покачал головой:
  - После её ночного визита сюда ни разу.
  - Сам её не звал?
  - Думаю, это ни к чему. Она получила, что хотела, как и я. Мелия любит подчинять себе, держать всё под контролем, я тоже. Ну и что из этого может выйти? Пара недель безумств, а потом мучительные расставания?
  - Ты слишком рационально мыслишь. Хотя и правильно. Знаю одно, как только ты признаешь, что зависишь от неё, она тебя растопчет и выбросит. Думаю, она уже готовит парочку планов по твоему уничтожению. Эта бестия никогда не отпускает жертву живой. Может, тебе стоит разыграть поражение и покончить с этим, пока всё не зашло далеко?
  - А ты сам бы последовал своему совету? - усмехнулся Ниро.
  - Я - нет. А ты всё-таки попробуй. Мои советы сейчас на вес золота.
  - Ты сказал ей, что уезжаешь? - помолчав, спросил Ниро.
  - Само собой. Пожелала мне счастья и обещала всплакнуть, как выдастся свободная минутка. Ниро, да плевать мне на это. Я уезжаю, чтобы начать всё заново. Судьба, казалось, раздала мне неплохие карты: я молод, красив, довольно умён и образован, пока ещё не беден, но никак не могу ими выиграть. Нужно сесть за другой игровой стол, понимаешь?
  - Через два месяца отец снова идёт в плаванье, в этот раз я хочу поехать с ним. В столицу он в любом случае заглянет. Если ты будешь там, я найду тебя.
  - Так чего ждать, поехали со мной, ты всё равно уже давно никуда не выезжал. Может, откроешь в столице торговое представительство, - было видно, что Элам не на шутку загорелся этой идеей.
  - Вообще-то твои слова имеют смысл,- Ниро почувствовал, как хочется ему отправиться путешествовать вместе с Эламом, - Дай мне денёк на раздумье.
  - Ты можешь думать сколько угодно, - пропел Элам противным писклявым голоском, - Ты всё равно знаешь, что поедешь! И я этому очень рад!
  - Я подумаю, - от души улыбаясь открывающейся перспективе, повторил Ниро. - Пойдём в столовую, наверное, уже всё готово.
  
  Глава 8.
   Ужин шёл отлично. Стол ломился от всевозможных яств. Мужчины, увлечённые предстоящей поездкой, были веселы и галантны. Госпожа Мара очень быстро вышла из образа строгой домоправительницы, звонко смеялась шуткам и одаривала жаркими взглядами своих собеседников. Говорили о путешествиях и приключениях. Вспоминали свои вояжи, в которые принято было отправлять богатую и знатную молодёжь. Видно было, что Элам отпустил всё, что связывало его с Закрытым Портом, и смотрел только в будущее, которое рисовал в самых радужных красках. Его было не остановить. Он пил ароматное вино, смеялся от души и нежно целовал ручки госпожи Мары.
   Спустя какое-то время, Мара вышла, чтобы дать распоряжения убирать со стола, друзья, воспользовавшись моментом, снова прошли на террасу. Солнце уже зашло, только над морем ещё видна была оранжево-розовая полоса. На широких перилах парапета стояли чаши из разноцветного стекла, горящие в них свечи, создавали невероятно уютную атмосферу. Вьющиеся по кованой решётке розы, роняли душистые лепестки на стол и под ноги.
   Элам, не дожидаясь приглашения, занял место на низком диванчике, задрав ноги в мягких сапожках на стол. Ниро помедлил, открыл резные дверцы стоящего тут же буфета и поставил на стол хрустальный графинчик с прозрачной жидкостью, переливающейся всеми оттенками синего.
  - Неужели я вижу знаменитый экстракт дейры? - Элам быстро спустил ноги со стола и взял в руки графинчик, разглядывая его содержимое не свет.
  - С тех пор, как мы его пили, я над ним серьёзно поработал. Побочных эффектов практически нет, - Ниро, довольный реакцией друга, засмеялся.
   Дейрой называли плодовое дерево, которое Ниро привёз с западных островов. Оно и сейчас росло за его домом. Плоды были сочные, белого цвета, с большой твёрдой косточкой. Ниро использовал их для создания необычных оттенков синего цвета, также с помощью сока дейры краска прекрасно держалась на ткани и не выцветала. Дейра была одним из его секретов. Ещё в пору отчаянных экспериментов, Ниро под влиянием Элама, изготовил из плодов ликёр. Вкус его был ужасным, но выглядел напиток очень необычно: прозрачный, с топазовым свечением. Выпившего рюмку, охватывало невероятное чувство эйфории, божественное озарение и просто чудовищное сексуальное влечение. Сопутствующим состоянием была сильнейшая головная боль наутро и тошнота на весь оставшийся день.
  - И какой из прекрасных побочных эффектов остался? - Элам перевёл весёлый взгляд на Ниро.
  - Жажда любви. Ну, и , конечно, изысканный, невероятно тонкий вкус.
  - Звучит заманчиво, - засмеялся Элам и налил тягучую жидкость в тонкую высокую рюмку, поданную Ниро.
   На террасу неторопливо вышла Мара. Она распустила волосы и убрала их в высокую причёску, которая выгодно подчёркивала точёную шею. Тонкий шёлк лишь слегка прикрывал обнажённую грудь, притягивая взгляды мужчин.
  - Рюмочку ликёра, моя госпожа? - игриво спросил Элам, грациозным жестом указывая на напиток.
  - О, нет, я знаю, что это, - в тон ему ответила Мара, усаживаясь рядом с ним на диван.
  - Значит, он и Вас угощал, этот бесстыжий искуситель?
  Мара звонко рассмеялась, откинувшись на руку Элама, лежащую на спинке дивана.
  - Может, Вы передумаете, я очень настаиваю, - промурлыкал Элам, склоняясь к ней всё ниже, - а я, обещаю, составлю Вам компанию.
  Ниро, усмехаясь, наполнил ещё несколько крохотных рюмочек, поставил на стол широкую чашу с лимонным соком и туда же поместил тонкие стеклянные трубочки, чтобы каплей лимонного сока смывать ужасный вкус напитка и смягчать его действие.
  - Ниро, ты с нами? - с улыбкой спросила Мара, принимая из рук Элама изящную рюмку, до половины наполненную тягучей жидкостью.
  - Что ты, дорогая. Если мы все будем под дейрой, боюсь, кому-то из нас не поздоровится, - рассмеялся Ниро, наливая себе красного вина.
  
  Глава 9.
   Мелия стояла лицом к морю, спиной опираясь на деревянный столб террасы. Лёгкий ветерок, наполненный солёным запахом моря и ароматами ночных цветов, как нежный любовник ласкал её шею и открытую грудь. Наряд на ней был более чем фривольный. Состоял он из длинной туники, сшитой из совершенно невесомой ткани. Точнее, она была обёрнута несколькими полотнами тонкого шёлка чёрного цвета. Более весомую часть одежды составляли драгоценности. Они являли собой странный контраст с развевающимся лёгким шёлком. Колье из изумрудов и агатов напоминало широкий ошейник, треугольником спускающийся между грудей. Тяжёлые браслеты на запястьях, плечах и щиколотках подчёркивали изящество рук и ног. Свободный пояс, надетый под тунику, сладострастно покоился на округлых бёдрах. Конечно, никакого белья под таким нарядом не подразумевалось. Мелия ехала к Ниро с определённой целью, и одежда этой цели соответствовала как нельзя лучше.
   Само собой, по городу она ехала в просторном платье с капюшоном, в котором так часто ходят совсем молоденькие торговки. Предполагалось, что по дороге она ни с кем общаться не станет, поэтому торговое платьице поверх наряда танцовщицы из Бирсы вполне подошло. Сейчас оно лежало аккуратно сложенное в седельной сумке гнедого мерина, доставившего её сюда.
   И вот, добравшись до дома Ниро, она обнаружила, что в доме он не один. Как ни странно, такой оборот она просто не приняла в расчет. А тем временем, она слышала на террасе оживлённый разговор и смех. Двое мужчин и женщина. В мужчинах она безошибочно определила Ниро, и к немалой своей досаде, Элама. Женский голос был ей незнаком. Мужчины говорили низкими голосами, с ласкающими интонациями, женщина отвечала не часто, видимо, слова были не очень важны, зато её игривый смех выдавал удовольствие, которое она получала прямо сейчас, с двумя красивыми, желающими её мужчинами! Мелия яростно вонзила острые ноготки в столб, на который опиралась. Эта потаскушка украла у неё ночь удовольствия. Глубоко вздохнув, Мелия решила разобраться в своих желаниях. Чувства можно отложить на потом. Итак, она приехала развлечься. Имеет ли она какие-либо виды на торговца или сынка Моранов? Безусловно, нет. Имеет ли значение девка, которая веселиться сейчас на террасе? На последний вопрос Мелия даже не потрудилась дать самой себе ответ. Эти люди просто перестанут заниматься, чем они сейчас занимаются, и Мелия получит то, что она хочет. Вот так всё просто.
   Тем временем, возня на террасе переместилась куда-то вглубь дома, а посвежевший воздух наполнили звуки музыки. Лёгкий бриз, оставил, наконец, в покое её одежду и принялся играть с мелодией, унося её прочь, в море, или бросая в лицо внезапно сильным звучанием. Музыкант был хорош, Мелия ощутила вдруг странную вибрацию в груди, словно незнакомое, но сильное чувство не могло найти выхода. Величественная, немного грустная мелодия разливалась по пляжу, скользила по гладкой поверхности моря, вбирала в себя далёкие огоньки на судах, притягивала к земле и без того близкие звёзды, казалось, даже невысокие деревья на берегу качаются ей в такт.
   Под этот роскошный аккомпанемент Мелия развернулась к морю спиной и с неторопливой грацией стала подниматься к дому. На её гордом лице появилась лёгкая улыбка. Она решила, что никакие мелочи не испортят ей эту ночь.
   Свет в доме был приглушён, повсюду стояли чаши из цветного стекла, в которых мягко покачивались обманчиво ласковые огоньки свечей. На столах в пустых комнатах ждали своего часа заботливо приготовленные вина, в окружении прозрачных бокалов и фруктов. Кое-где Мелия видела расстеленные ковры, в которых её босая нога утопала по щиколотку. Казалось, сам дом был предназначен для всевозможных чувственных удовольствий.
   Судя по звукам, участники вечеринки находились в дальней части особняка. Не теряя времени на размышления, аристократка в наряде куртизанки, уверенно двинулась к цели.
   Разведя в стороны очередные резные двери из золотого клёна, Мелия в удивлении остановилась. Её бывший обожатель, зеленоглазый красавец Элам страстно ласкал роскошную молодую женщину, отдаваясь своему занятию с присущей ему пылкостью. Девица обнимала любовника длинными ногами, с приоткрытых от удовольствия губ слетали сладкие стоны. Заметив Мелию, она широко распахнула огромные тёмно-синие глаза, но, увлекаемая в бездну наслаждения своим кавалером, практически сразу потеряла к ней интерес. Элам же вообще её не заметил.
   Налюбовавшись этой сценой, чувствуя, как от желания сводит живот, Мелия пошла дальше, на террасу, откуда всё ещё лилась дивная музыка.
   Увидев её, Ниро не прервал своего занятия, лишь поприветствовал лёгким кивком головы. Виолончель в его руках и смычок, который он так аккуратно держал сильными пальцами, распалили Мелию ещё больше. Он показался ей очень экзотичным с этим нежным выражением лица, склонённого к грифу инструмента. В чёрных глазах горел огонь, который она заметила, когда он расписывал её платье.
   Остановившись в картинной позе посередине террасы, она беззастенчиво разглядывала этого странного мужчину. Он отвечал ей тем же.
  - Не думал, что ты решишься подняться, - наконец прервал молчание Ниро, не оставляя, впрочем, своего занятия.
  - А почему бы мне не подняться? - проигнорировав свою злость от того, что он знал о её приезде и не пригласил в дом, томно ответила Мелия.
  - Вижу, у вас тут вечеринка... - её голос всё больше походил на мурлыканье кошки, - я очень люблю вечеринки.
   Говоря это, она прогуливалась по террасе, покачивая бёдрами, прикасаясь тонкими пальцами с яркими перстнями к небольшим бронзовым фигуркам, расставленным на столиках и полках, поглаживая тёмное полированное дерево поручней. Остановившись, она смерила Ниро презрительным взглядом:
  - Предложи мне вина, мужлан.
   Ниро, всё это время следивший за ней как кот за мышью, усмехнулся, и произнёс, не скрывая иронии:
  - Не желает ли госпожа вина?
  - Благодарю, торговец, - высокомерно ответила она.
   Отставив в сторону виолончель, Ниро с преувеличенным почтением вскочил с низкого дивана, ловко подхватил салфеткой бутылку чёрного стекла и, далеко отставив искрящийся в свете свечей бокал, элегантно наполнил его рубиновой жидкостью. Затем с проворством трактирного мальчика расчистил место на столе, взбил и уложил заново диванные подушки, и только потом почтительным поклоном пригласил Мелию.
  - Гораздо лучше, - усмехнувшись, кивнула она.
   Ниро взял её руку, галантно помогая занять место за низеньким столиком, и, как только она грациозно устроилась на диване, страстно припал губами к её тонкому запястью, гротескно изображая вожделение. Она попыталась отдёрнуть руку, но он удержал её, перевернув ладонью вверх, легко куснул тонкую кожу и прижал к своей шершавой щеке. Мужчина без стеснения изучал её вспыхнувшее от удовольствие лицо, а она внезапно поняла, что уже несколько секунд не дышит.
  - Присоединишься ко мне? Элам сейчас... немного занят, - Ниро весело усмехнулся, в его глазах плясали огоньки. Его совершенно не смутила её показная грубость.
  - Мне нет до него дела, я пришла к тебе, - она отвела от него взгляд, медленно вытянула руку из его пальцев, изящно взяла со стола бокал и пригубила. Стоны любовников из соседней комнаты стали громче и интенсивней. Мелия позволила себе заметить их, выгнув бровь. Ниро расхохотался:
  - Сегодня мы провожаем Элама в путешествие... Он... прощается с Закрытым Портом...
  - Я же сказала, мне нет до него дела.
  - В таком случае, могу я узнать, чем обязан твоему внезапному визиту? - Ниро не смог придать лицу серьёзное выражение, и это внезапно разозлило аристократку.
  - Ты забываешь своё место торговец. Я - не ровня тебе. От тебя требуется только почтительность и уважение.
  - Видимо, госпожа забыла, что пришла ко мне в дом, - не меня тона ответил Ниро.
  - Отчего же, торговец. За платьями я приду в твою лавку, за другими услугами - к тебе домой, - она пристально смотрела ему в глаза, покачивая бокалом и презрительно улыбаясь.
   Ниро, не спуская с неё глаз, уселся на противоположном конце дивана, точным и быстрым движением, чокнулся с ней бокалом, и сделал неторопливый глоток вина.
  - Ты пришла ко мне за услугами? Я не ослышался? Проблема в том, что я не оказываю услуг, кроме тех, что связаны с тканями.
  - Ты сделаешь всё, что я пожелаю. Не беспокойся, все твои хлопоты будут оплачены, - Мелия сама себе одобрительно кивнула. Вот так правильно. Поставить его на место, - Моя семья вполне может себе позволить содержание такого жеребца для меня.
  - Серьёзно? - не отрывая губ от края бокала, Ниро удивлённо разглядывал её. Он не понимал, зачем так усложнять то, что можно получить без усилий. Он уже успел в подробностях разглядеть её, и его несомненно возбуждал её соблазнительный вид и забавная манера общаться, но когда речь заходит о деньгах, страсти уже не место. Видимо, торговые гильдии поступили мудро, прекратив вести все дела с дворянами.
  - И что же ты рассчитываешь получить от меня, за свои, несомненно, большие деньги? - с усмешкой спросил Ниро. Он ещё не решил, каким образом выставить её вон и при этом не навлечь на свою семью скандал.
  - О, это просто, даже ты справишься. Я буду приходить к тебе, когда у меня будет такое желание, ты будешь доставлять мне удовольствие тем способом, который я выберу. И ты будешь стараться, - Мелия с удовольствием отпила из бокала, не отводя взгляда от его лица. Когда она направлялась сюда, то не планировала такой поворот в их отношениях, но теперь, подумав, решила, что это самый лучший способ держать его в узде и не унизить себя. Откинувшись на подушки, она сладко потянулась и положила точёные белые ножки ему на колени.
   Склонив голову к плечу, Ниро иронично разглядывал избалованную наглую девчонку, оскорблявшую его, сидя в его доме, потягивающую его вино. Не в его характере было реагировать на подобные выпады, он просто не принимал ничего из сказанного на свой счёт. Собака может сколько угодно лаять и выть, луне до этого нет дела. Она имела глупость придти со своим нелепым предложением к нему, что ж, он её выслушал. Теперь её черёд проявить воспитанность и потерпеть его выходки. Поставив бокал, он осторожно взял рукой её маленькую стопу, другой рукой поглаживая, икру, колено, бедро. Улыбаясь, она прикрыла глаза, видимо решила, что он уже готов отрабатывать обещанное вознаграждение. На пальцах ног тоже были надеты замысловатые кольца, ногти аккуратно накрашены, он не удержался и коснулся этих маленьких пальцев губами. Мелия трепетно вздохнула.
  - О, боги, надеюсь, я не помешал? - Элам, обнажённый, с растрёпанными волосами стоял в распахнутых дверях. По лицу его блуждала глумливая улыбка.
  Мелия выдернула ногу из рук Ниро и резко выпрямилась:
  - Что тебе нужно, Элам? Тебе здесь не рады.
  - Вот как? - усталой походкой он приблизился к столу и рухнул в кресло, - вообще-то это моя вечеринка. Ниро приветствовал его широкой улыбкой.
  - И что это вы без меня затеяли? Это по меньшей мере невежливо! - его язык слегка заплетался, он щурился сонными глазами на свечи и отчаянно зевал.
  - Иди спать, Элам, у меня серьёзный разговор с мастером Ниро! - Мелия окинула презрительным взглядом почёсывающегося красавца в кресле и перевела внимание на хозяина дома. Тот откровенно наслаждался возникшей ситуацией.
  - Мы не можем отправить его спать, Мелия, Элам прав, это его вечеринка, - словно растолковывая ребёнку правила хорошего тона, произнёс Ниро.
  - Ну что же, раз так... он может остаться в кресле. Не думаю, что это принесёт ему много радости, - Мелия снова окинула взглядом захмелевшего гуляку, и , решив, что ей совершенно на него наплевать, бесстыже уселась на колени к Ниро.
  - Не торопись так, красавица, я хочу выпить со своим дружком, - пьяно ухмыляясь Элам потянулся к графину с дейрой.
   Наполнив три рюмки неожиданно твёрдой рукой, он подцепил две из них ловкими пальцами под тонкие ножки и протянул Ниро и Мелии.
   Ниро взял без колебаний, одарив друга широкой улыбкой. Мелия брезгливо взяла двумя пальцами, понюхала, скривив губы.
  - Что за мерзость? Как можно пить что-то, пахнущее так ужасно?
  - Ты можешь не пить, - Ниро обнимал её за бёдра, прижимая к себе, - это наркотик, с ним ощущения поинтересней, хотя обычно он просто отключает мозги и разжигает похоть.
  - Что за странные обычаи, - скривившись, Мелия в один глоток осушила рюмку, - Ну и как принято доставлять удовольствие благородной леди в вашем захолустье?
  Ниро не торопясь выпил топазовый ликёр, поставил рюмку и покрепче взял благородную леди за ягодицы. Глядя ей прямо в глаза, он ответил:
  - Множеством разных способов.
   Элам в это время, сверкнув озорным взглядом, точным движением опрокинул полную рюмку себе в рот.
  
  Глава 10.
   Пробуждение было ужасным. В глазах двоилось, голова напоминала котелок, до краёв наполненный мутной жижей, по которому кто-то безжалостно и монотонно бил чем-то тяжёлым. Мелия с трудом сфокусировала взгляд - так и есть, на столике у кровати огромная фарфоровая кружка. Понадеявшись, что это вода, она одним долгим глотком опустошила её наполовину. Когда она смогла осознать вкус, то поняла, что там был какой-то мерзкий травяной чай, хорошо, что хоть холодный. Напившись, она осторожно обвела комнату взглядом. Типичная спальня в Закрытом Порту: везде полированное тёмное дерево, широкое окно выходит в сад, тихонько покачиваются нити стеклянных бусин, в такт с ними колышутся лёгкие бледно-зелёные шторы. Деревенский шик! Медленно и предельно плавно Мелия откинулась на подушки. Бельё на постели тонкое, свежее до хруста. Интересно, в чьей спальне она оказалась. И тут же воспоминания обрушились на неё, словно на голову вылили ведро холодной воды. Она зажмурилась и попыталась заползти под одеяло. Всё это было просто чудовищно! Она отчётливо вспомнила, как всю ночь до рассвета совершенно бесстыже, с животной похотью упивалась ласками двух мужчин. Временами это выглядело изысканно, но в основном просто непристойно. Её тело тут же с готовностью стало подсказывать подробности всего, что происходило накануне. Оказывается боль, просыпающаяся в самых неожиданных местах, только временно скрывалась за мучительным гулом в голове. Мелия натянула одеяло на голову и попыталась не вспоминать о том, в какой ужасной манере она требовала удовлетворить все её непристойные желания, с какой готовностью её любовники ей подчинялись. Она просто сгорала от стыда и пыталась своим больным и неповоротливым после оргии мозгом найти выход из ловушки, в которую сама себя загнала.
   Неожиданно кто-то сел на её кровать так близко, что она невольно отодвинулась подальше, закрыв пылающее лицо под одеялом руками.
  - Мелия, хватит заниматься самобичеванием, - голос Ниро был тихим и дружелюбным, - Тебе приготовили ванну.
  - Оставь меня в покое! Я сплю! - "словно ворона каркает" - ужаснулась своему голосу Мелия.
  - Нет, - и, не произнеся больше не слова, подхватил её, как есть в одеяле на руки и легко понёс куда-то.
   После недолгой дороги по пустому дому, возмущённую и взъерошенную Мелию опустили на широкую кушетку. Поняв, что глупо сидеть с головой, завернутой в одеяле, она осторожно освободила лицо и опасливо огляделась. Купальная комната, только вместо ванной неглубокий деревянный бассейн. Широкие стеклянные двери распахнуты, за неизменной стеклянной занавесью непроницаемая стена зелени.
  - Добро пожаловать в комнату отходняка, - бодро поприветствовал её Элам, устроившийся рядом в шезлонге, и тут же отсалютовал ей стеклянным бокалом с янтарной жидкостью. Ниро лениво развалился рядом. Оба выглядели свежими, словно не развратничали всю ночь напролёт, одеты в домашние просторные брюки и свободные рубашки, видимо, из гардероба хозяина дома.
  - Лучше всего возвращаться к жизни именно здесь, - Ниро мягко улыбнулся ей, - это проверено многократно.
   Внезапно Мелии очень сильно захотелось принять ванну, она оглянулась на мужчин и прочистила пересохшее горло:
  - Выйдите, я хочу искупаться.
  - Нет, подружка, - весело ответил ей Элам, - после наших маленьких пошлых приключений все отдыхают здесь. Таковы правила. Это чтобы не одолевало раскаяние, и чувство стыда не толкнуло на какую-нибудь глупость. Но мы можем отвернуться, - и он демонстративно развернулся к ней спиной.
  - Он прав, - Ниро уже развернул огромную махровую простыню и раскладывал её на дне и бортике бассейна.
  - Эта дейра очень странная штука, она заставляла краснеть даже Элама, - закончив обустраивать ванну, он снова повернулся к Мелии, - у тебя нет повода переживать.
   Пока Ниро отошёл к барному столу, а Элам сосредоточенно изучал на свет содержимое своего бокала, Мелия выскользнула из одеяла и осторожно опустилась с бортика на дно бассейна. Вода была теплая, на поверхности плавали лепестки роз и пионов, укрывающие её по самые плечи. Она со вздохом удовольствия опустила голову на сложенную в несколько слоёв махровую простыть и закрыла глаза. Всё не так уж плохо, просто перебрала вчера вечером и повеселилась от души.
   Спустя полтора часа все уже завтракали в элегантной столовой, которую Мелия заметила в свой первый визит сюда. Отсутствием аппетита никто не страдал, плохим настроением тоже. Юная аристократка, немного придя в себя и почувствовав некоторую уверенность, попробовала вернуть себе ледяную манеру общения, но оба кавалера пресекли эти попытки шутливыми комментариями, а Элам важно добавил: "Сегодня мы ведём себя как добрые друзья. Никаких исключений!" Таким образом, она махнула рукой на приличия и беззаботно наслаждалась свежим ароматным хлебом, местными нежными сырами и сливками. Распоряжалась подачей на стол статная женщина с ярко-синими глазами. После того, как Элам сделал ей несколько комплиментов и предложил занять место за столом, Мелия неожиданно для себя узнала девицу, которую он ублажал до того, как присоединиться к ней и Ниро на террасе. К огромному её облегчению, та отказалась, только дерзко улыбнулась всем сидящим за столом и удалилась, словно императрица. Играть с ней в дружелюбие у Мелии не хватило бы сил. Ленивый разговор за столом витал вокруг отъезда Элама, о вчерашнем разгуле никто не упоминал. Оказалось, что мужчины уладили все её дела - в особняк Моренов был отправлен курьер с запиской о том, что Мелия провела ночь в компании Элама и золотой молодёжи Закрытого Порта и уже успел вернуться со свежим платьем для молодой госпожи. Её лошадь была отведена в конюшню, возвращаться она будет как благовоспитанная дама, в сопровождении благородного кавалера. Ощущать себя окружённой заботой и вниманием было настолько приятно, что она даже почувствовала благодарность к этим странным мужчинам. Отправляя в рот ягоду сочного красного винограда, она подумала, что жизнь её здесь будет вполне терпимой, если некоторые ночи проводить в такой компании. Жаль, что Элам решил уехать. Но ведь наверняка можно найти кого-то ещё.
  
  Глава 11.
  Подъехав к особняку Моренов, Мелия и Элам увидели портовую карету, из которой домашние слуги споро выгружали объёмистые сундуки и чемоданы.
  - Господин Арчер прибыл, - с улыбкой сообщил мальчик, подхватывая очередной баул.
  - О, папа, наконец-то! - просияла Мелия. Она всё ещё надеялась, что отцу удастся уговорить императрицу, и она вернёт её семью ко двору.
   Даже не взглянув на Элама, подхватившего её со спины мерина, Мелия вспорхнула по широким ступеням крыльца и уже спешила навстречу отцу, раскрывшему ей свои объятия.
  - Есть новости? - едва разделавшись с приветствиями, спросила она.
  - Есть, моя дорогая, притом весьма приятные. Позволь я приведу себя в порядок и всё тебе расскажу, - увлекаемый Олеаной, её отец уже двигался в сторону супружеских комнат семьи Арчеров.
   Пока Эмиль Арчер отдыхал наедине с супругой, Мелия попыталась чем-то занять себя. К сожалению, дел у неё здесь всегда было немного, а теперь и вовсе было сложно на чём-то сосредоточиться. Поэтому она просто мерила комнаты, отведённые ей нетерпеливыми шагами, останавливаясь лишь затем, чтобы посмотреть на себя в зеркало, но и там она мало что замечала. Все её мысли были там, в императорском дворце. Следовало заказать у Ниро ещё несколько платьев и аксессуаров, в столице таких почти ни у кого не было, да и сколько раз прилично одевать одно и то же платье? Неплохо бы купить в стекольной гильдии пару занавесей из цветного стекла, пусть украшают окна её будуара в дворцовом саду, чтобы всё сочеталось, нужно его переделать в стиле Закрытого порта. В нём всегда будет тепло, а значит, осенними вечерами дочери аристократок будут приходить к ней. Она, как заядлая путешественница сможет рассказывать об экзотических нравах этого захолустья, конечно преподнеся их как нечто изысканное и удивительное. Поэтому покупок нужно сделать великое множество. Мелия слышала, что доставка товаров из Закрытого порта стоит едва ли не столько же, сколько сама безделушка. Нужно уговорить отца нанять один из гоночных парусников, конечно, много вещей с собой на такой корабль не возьмёшь, зато она не сойдёт с ума от двухмесячного плаванья на каком-нибудь торговом корыте. А остальной багаж прибудет на большом корабле. К тому же отец продал их старый дом на дворцовой площади. Но это не беда, они присмотрят что-то более подходящее, попросторнее, где у неё будет отдельное крыло. Жаль только, что старинные особняки занимают все улицы вокруг дворца, они все какие-то крошечные и неудобные, а ей хотелось большой дом с садом. Может, она сумеет убедить отца, чтобы он купил два дома рядом, их можно снести и отстроить именно то, что ей понравится.
   Обед был чудовищно нетороплив. Отец в основном расспрашивал Элама о бале, назначенном на сегодняшнюю ночь и предстоящем путешествии, Олеана задумчиво рассматривала фарфор (уж ей-то отец всё рассказал), а Мелия не спускала с отца жадного взгляда, напоминая об обещанном разговоре. Эмиль в ответ только ласково ей улыбался и кивал.
   Наконец, все разошлись по своим покоям, чтобы вздремнуть или подготовиться к ночному рауту, Мелия умоляюще посмотрела на отца, и тот, рассмеявшись, распахнул дверь в библиотеку, которая служила гостям кабинетом. Комната была выдержана в кофейных тонах, книжные полки массивные, кресла возле огромного стола тяжёлые, низкие, обитые блестящей коричневой кожей. Здесь пахло старым деревом и бергамотом. Это была совершенно мужская комната, предназначенная для ведения серьёзных переговоров и подписания многостраничных контрактов. Отец и дочь устроились в объёмистых креслах. Мелия, нетерпеливо закинув ногу на ногу, барабанила тонкими пальцами по упругим подлокотникам, Эмиль раскурил трубку ароматного табака, откинулся на спинку и окинул дочь одобрительным взглядом:
  - Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая! Наконец-то я вижу румянец на этих нежных щёчках.
  - Па, давай ближе к делу, я больше не могу беседовать о пустяках, - сопроводив свои слова очаровательной улыбкой, Мелия последовала примеру отца и расслабила ноющую от напряжения спину.
  - Как пожелаешь, милая. Я же обещал тебе приятные новости, так вот они! Императрица позволяет тебе приехать на следующий сезон фонтанов. После завершения сезона она примет окончательное решение, - сказав это, Эмиль с наслаждением затянулся.
   Мелия задумчиво коснулась кончиком пальца своих всё ещё припухших после ночи губ.
  - Это почти год, папа, новости не такие уж сногсшибательные.
  - Напротив, дорогая. Видимо, ты не совсем осознаёшь, в какую пучину ты столкнула нашу семью. Это даже больше, на что я рассчитывал.
  - Я не виновата, в том, что произошло! Я просто была с ним вместе в башне! - для того, чтобы отец не слишком давил на неё, она привычно добавила в голос немного дрожи.
  - Это можно было бы объяснить именно так, если бы в течение года ты не попадала в неприятности помельче, - отец по-прежнему добродушно покачивал головой, но теперь напоминал кота, который мурлыкает и одновременно хлещет по земле хвостом.
  - Хорошо, я не считаю, что восемь месяцев это слишком долго, ты прав, - легко согласилась дочь, поняв, что пререкаясь, может не услышать другие новости.
  - Я знал, что ты очень умная девица. Помимо твоего отсутствия до следующей весны, императрица потребовала, чтобы ты вышла замуж и явилась ко двору вместе со своим супругом, который будет сопровождать тебя везде.
  - Что? - Мелия почувствовала, что она проваливается в бездонный колодец, и всё, что она запланировала, что хотела получить от жизни, стремительно удаляется от неё вместе с клочком неба и весело бегущими облачками, которые только и может видеть человек, находящийся на дне.
  - Как выйти замуж? - невнятно просипела она.
  - Очень просто, моя дорогая, очень просто! Императрица настаивает, чтобы твой муж был из Закрытого порта, здесь же вы будете жить. По крайней мере, пока государыня не передумает. Я навёл справки, тут есть несколько отличных вариантов, но я остановился на одном. Имя пока говорить не буду, вдруг ты решишь испортить дело, но могу сказать, что он молод, хорош собой, а его состояние по меньшей мере вдвое превосходит моё. К тому же он совсем не мужлан, происходит из природной аристократии Закрытого порта.
  Мелия внезапно обрела голос:
  - То есть он ещё и не дворянин?! - яростно сверкая глазами, выкрикнула она.
  - Не дворянин, - пристально глядя на неё, подтвердил отец.
  - Теперь это не имеет значение, - продолжал он, - императрица одинаково благосклонна ко всем своим подданным.
   Помимо воли, Мелия издала жалобный стон:
  - Вы не посмеете отдать меня человеку низкого рода, не посмеете!
  - Раз уж ты так заговорила, дорогая, я объясню тебе свои мотивы. Ты знаешь, какое положение в империи занимала наша семья. Быть наместником огромная честь и неслыханная удача. Я, видят боги, по мере своих слабых сил старался укрепить и преумножить славу и достаток нашего рода. Ты знаешь, в некоторой степени мне это удалось. Нас призвали в столицу, вполне возможно, меня ожидала должность советника при первой принцессе. Однако я напрасно ждал назначения. Оказалось, моя высокородная дочь, единственная драгоценная ветвь на семейном дереве, постоянно попадает в различные пикантные истории. Казалось бы, при современных свободных нравах это пустяки, кто же в юности не любит повеселиться, но императрица решила, что это будет бросать тень на её старшую наследницу-дочь, и советником назначила другого! Как, моя милая, учась в императорской академии, водя дружбу с детьми государыни, ты нигде, кроме скандалов не добилась успеха? - Мелия слушала отца тяжело дыша, едва ли осознавая половину из сказанного. Не обращая внимание на состояние дочери, Эмиль продолжал:
  - Признаться, я слишком долго ждал, что ты остепенишься. Нужно было поскорее подобрать тебе подходящую партию и положить тем самым конец твоим позорным выходкам. Я вплотную занялся этим вопросом, но, вот беда, родовитые семьи, предлагавшие своих благородных отпрысков, стали отзывать свои предложения. Только нищие проходимцы остались верны желанию поправить свои дела за счёт нашей семьи. К счастью, я не настолько впал в отчаяние, чтобы серьёзно относится к подобным вариантам. Ты слушаешь меня, дорогая, не так ли?
   Эмиль Арчер с добродушной улыбкой пустил колечко ароматного дыма, но его серые глаза холодно смотрели на дочь, съежившуюся в огромном кресле.
  - Последней каплей было твоё приключение в надвратной башне, - тихим голосом продолжал он. - Я со слезами благодарил государыню за то, что она сохранила тебе жизнь и наш род не прервался. Нам разрешили поселиться здесь, в Закрытом Порту, чтобы на дальних рубежах империи постараться смыть с себя тот ужасный позор, которым ты всех нас покрыла. И вот уже отсюда мне докладывают, что ты не оставила своих дурных привычек. Ты по-прежнему пропадаешь где-то ночами, кокетничаешь без разбору, оскорбляешь своими манерами достойных людей. Я обратился к императрице с просьбой дать разрешение на твой брак, промедление окончательно погубило бы тебя и всю семью. Конечно, я навёл справки о семьях, с которыми нам не стыдно породниться. Как оказалось, таких здесь не мало. Обычаи этой провинции не предусматривают разделение на аристократов и представителей торговых и мастеровых династий. К последним скорее относятся как к людям искусства, так как их мастерство при создании различных предметов далеко шагнуло за рамки обыденного, и воспринимается, скорее, как чудо. Я удивлён, дорогая, что ты не принимаешь этого во внимание и требуешь себе в мужья непременно аристократа.
  - Мне совершенно не нужен муж, ни аристократ, ни торговец, - осипшим голосом произнесла Мелия. Её лицо и шея покрылись красными пятнами, в глазах стояли слёзы, губы дрожали. Она знала, что за спиной отца называли "питоном", говорили, что он не знает жалости и давит до тех пор, пока человек не покориться или не будет уничтожен. Однако с этой стороной родителя она столкнулась впервые. Для неё он всегда был милым папочкой, потакающим любым капризам дочери, закрывающим глаза на мелкие шалости.
  - Боюсь, дорогая, твоё мнение по этому вопросу меня совершенно не интересует, - с любезной улыбкой ответил отец. - Ты выйдешь замуж за богатого и молодого представителя торговой династии.
  - Я буду женой торговца, - взвизгнула она, чувствуя, что больше не в силах сдерживаться.
  - Ты будешь женой мужчины. Он очень успешен, прекрасно воспитан, к тому же молод, умён и, как говорят, хорошо выглядит. Признаться, для меня вполне достаточно и первого из перечисленных достоинств. К тому же, его семья практически управляет жизнью Закрытого Порта. Так чего же тебе ещё нужно? - Эмиль подошёл к Мелии со спины и ласково положил руки ей на плечи.
  - Я понимаю, что всё это очень неожиданно для тебя, но поверь, это наилучший вариант. Императрица лично составила ваш контракт, она отзывалась об этой семье очень благосклонно. Ты будешь счастлива с этим парнем, он исполнит любые твои капризы. Сможешь ездить с ним на приёмы, его везде примут как равного. Станешь жить беззаботно, как порхающая ласточка!
  - Даже мне известно, что ласточки от рассвета до заката добывают пропитание себе и своему потомству! - с внезапной силой выкрикнула Мелия, вырываясь из отцовский рук и со скрежетом отодвигая тяжёлое кресло. - Я не приму этого! Клянусь, не приму!
  - У тебя нет выбора, милая, - отец со спокойной улыбкой вернулся в своё кресло.
  - Скажи хоть, кто этот проклятый жених?
  - Я назову имя на балу сегодня ночью. Его семья подписала контракт, они известили меня ещё в столице. Даже тебе не удастся ничего испортить на этот раз.
  - Посмотрим, - едва слышно прошипела Мелия. Она резко развернулась, уларом ладони распахнула двойные двери и стремительно направилась в свои комнаты.
  - Майла! - громко позвала она девушку-прислугу, - Майла, сегодня на бал я надену чёрное!
  
  Глава 12.
   Бальная зала в старом замке освещалась сотнями свечей, помещённых в стеклянные шары, подвешенные под раскрашенным потолком. Гильдия стеклодувов каждый год предоставляла особые изделия для праздничного освещения. Свечники также готовились к Большому балу за несколько месяцев, только они решали, какие ароматы будут витать в празднично украшенном зале. Лёгкие ткани, струящиеся по стенам, украшенные самыми красивыми цветами, также имели запах, выбранный свечниками. Это была старая традиция, которую свято чтили многие поколения жителей Закрытого Порта. Древние истории рассказывали, что во времена заселения территорий, на которых теперь так благоденствует Закрытый Порт, природа была совсем не так благосклонна, как сейчас. Путешественники, волею судьбы, оказавшиеся на незнакомом берегу, пополняли запасы воды и провианта, когда разразилась страшная буря. Находящиеся на берегу матросы, занятые копчением мяса, ощутили под ногами странную дрожь и толчки. Спустя несколько минут, на побережье обрушился ураган. Чернильные тучи плотно закрыли небо, не пропуская ни одного луча солнца, ветер сбивал с ног, ломал деревья и швырял их на землю, струи воды хлестали несчастных, как бичи в руках работорговца. Буря бушевала два дня. На третий день измученные моряки решились выйти из своих укрытий. Зрелище, представшее их взорам, наполнило сердца отчаянием: их судно, хоть и потрёпанное штормами, но вполне крепкое, теперь лежало на берегу. К сломанным мачтам были привязаны тела тех, кто побоялся быть смытым яростными волнами в море, и теперь ненасытные чайки пировали останками. Горестные крики не отогнали алчных птиц, но смельчаки сумели подняться на распластанный корабль, мёртвые были спущены на песок и погребены на высоком берегу. В живых из всей команды осталось только одиннадцать человек. Они собрали несколько поваленных деревьев и соорудили нечто вроде убежища. От не утихающего дождя их укрыл кусок парусины. Ночевать в чреве корабля было невозможно из-за воды, доходящей до колена, к тому же люди побоялись, что море заберёт разбитый остов себе с ближайшим приливом. Они ограничились тем, что вынесли с корабля всё, что может пригодиться для жизни на диком берегу, как смогли, привязали его к прибрежным деревьям и попытались отдохнуть. Дрожа от холода в своём убежище, не имея возможности из-за сырости разжечь костёр, они находили утешение в маленьком огоньке свечи, помещённой в чудом уцелевшую стеклянную банку. Так начинается история Закрытого Порта.
   Итак, сверкающий праздничными огнями зал, снова вызывал к жизни давно забытых мертвецов. Несмотря на все испытания, которые выпали на долю отважных людей, жизнь побеждала. Жизнь отражалась в стеклянных плафонах, наполняющих зал тёплым мягким светом, в глазах потомков мужественных путешественников, открывших этот неизведанный край, полный чудес. Бал Жизни был открыт.
   Музыка гремела, наполняя огромный зал, выплёскиваясь за стены старого замка, словно игристое вино в потревоженной бутылке. Танцующие пары легко скользили по полированному до зеркального блеска полу. Легчайшие шарфы, укутывающие плечи дам, в движении превращались в стремительные вихри самых фантастических цветов. Сверкали драгоценные камни в перстнях и серьгах мужчин, в замысловатых колье и браслетах женщин, горели страстью и радостью смеющиеся глаза танцоров, вспыхивали искрами хрустальные подвески светильников. Большой летний Бал развернулся во всю свою мощь. Те, кто не танцевал, переговаривались за бокалом вина или рюмкой ликёра у фонтана, для желающих подкрепиться более основательно, были накрыты столы под навесами. Весь Закрытый Порт наслаждался самой короткой летней ночью здесь, в залах старого замка. Ниро и Элам, разгорячённые танцами и озорными взглядами красавиц, сидели на бортике фонтана, потягивая апельсиновый ликёр. Вот-вот должна была начаться официальная часть, на которой губернатор лично представлял девушек, входящих во взрослое общество, сообщал о помолвках и оповещал о других важных событиях. Пять молоденьких девиц как раз ждали предстоящей церемонии, обмахиваясь кружевными веерами, переговариваясь взволнованным шёпотом и стреляя глазами в проходящих мужчин. Все они были одеты в шелка, купленные у семьи Эрберов. Даже дочь корабела Камила, которая сейчас застенчиво улыбалась Ниро, игнорируя все жаркие взгляды Элама. Камила росла без матери, достаток в семье был скромный, и когда пришла пора быть представленной взрослому обществу, пришла на шелковую улицу одна. Бабушка Мина увидела её, стоящую в нерешительности возле витрин магазина Эров, а поскольку сердце у старушки было доброе, она лично выбрала ткани и распорядилась сшить для неё бальное платье. Ниро, узнав об этом, добавил на изящный наряд орнамент в виде волн, она же всё-таки была дочерью корабела. Вышло даже лучше, чем ждали, стройная Камила в великолепном платье со шлейфом из нежно-голубого шёлка притягивала взгляды всех мужчин на балу. Ниро рассеянно улыбнулся ей в ответ и снова повернулся к Эламу:
  - Как думаешь, что же такого сообщит губернатор?
  - Не знаю, он ни с кем из нашей семьи об этом не говорил, иначе я бы знал, - Элам подмигнул проходящим мимо фонтана дамам, - наверное, зачитает всем распоряжение императрицы о переселении семьи Арчеров.
  - Ну, это не новость, - фыркнул Ниро.
  - Может, он представит Мелию, как девицу, открытую для брачных предложений? Она сегодня что-то бледненькая, - оба фыркнули, представив, какая незавидная участь ожидает её супруга.
  - Ты видел её? - вежливо улыбаясь проходящим мимо дамам, спросил Элам.
  - Сегодня она флиртует с морским народом, - Ниро едва заметным движением головы указал другу, где именно.
   Мелия, невероятно оживлённая этим вечером, одетая в великолепное чёрное платье с открытыми точёными плечами, стояла в окружении капитанов почтовиков. Эти суровые морские волки не были лишены галантности, и аристократка то и дело мелодично смеялась, прикрывая лицо веером, усыпанным мелкими бриллиантами. Её горящие глаза казались практически чёрными, она то и дело касалась изящными тонкими пальцами в кружевной перчатке плеча одного из капитанов. Он же смотрел на неё, как смотрит в глаза змеи обречённый кролик.
  - Хороша, чертовка! - восхищённо прищёлкнул языком Элам.
  - Твоя правда, - согласился Ниро, и друзья проводили глазами удаляющихся от фонтана в тень капитана гоночного почтовика и Мелию.
   Близилась полночь, и музыка стихала, переходя в плавную и медленную мелодию. Танцоры стали перемещаться из зала на огромную фонтанную площадь, которая являлась одновременно крышей для половины помещений старого замка. Прямоугольный фонтан в центре был украшен стеклянными фигурками, заключавшими в себе горящие свечи. Расставленные повсюду деревья в кадках также были сплошь увешаны огоньками в разноцветных стеклянных колбах. Наполненный ароматом вереска ночной воздух ласкал свежестью. Взяв у фонтана бокал прохладного вина или ликёра, гости неторопливо проходили в дальнюю часть площади, где находилось небольшое возвышение. Дамы располагались на деревянных скамьях, среди разложенных подушек, мужчины, как правило, предпочитали стоять, облокотившись в элегантной манере на спинки скамеек или парапет. Всё это означало, что губернатор готов начать официальную часть.
   Ниро и Элам, поглядывая по сторонам, подошли ближе к освящённой части площади. Губернатор уже поздравил всех жителей Закрытого Порта с наступлением самой короткой ночи лета и приступил к представлению девушек. По традиции, это было дело, не требующее суеты. Он обстоятельно перечислял все деяния, совершённые представителями семей юных красавиц, к чести правителей города, уже две сотни лет велась подробная летопись всех мало-мальски важных событий, поэтому сложностей с представлением никогда не возникало. Каждую новую девушку женщины встречали негромкими аплодисментами и невозмутимыми кивками головы, мужчины были менее сдержаны, и каждой перепадало достаточно галантного внимания. Их юные свежие лица то и дело заливались румянцем, а горящие глаза из-под длинных ресниц умоляли продлить эти мгновения.
   Наконец, настало время официальных новостей. Губернатор отложил плотные листы с золотым обрезом, с которых зачитывал истории семей, и взял в руки сафьяновую зелёную папку. Окинул весёлым взглядом присутствующих:
  - Сегодня объявляется помолвка между госпожой Мелией Арчер... где же вы, милая, выходите к нам сюда... - при этих словах стоящая позади всех Мелия резко вздохнула, повела напряжённо поднятыми плечами, и, словно во сне двинулась прямо через толпу к подмосткам. Перед ней расступались в молчаливом изумлении, за её спиной, словно шлейф, тянулся тихий шепоток. Два друга обменялись быстрыми многозначительными взглядами и замерли, ожидая объявления имени жениха.
  - ... и господина Ниро Эрбера! - торжественно провозгласил губернатор.
  Ниро понял, что стоит, открыв рот, только когда Элам толкнул его локтем в бок и довольно громко провозгласил в воцарившейся гробовой тишине:
  - Оказывается, мы всю ночь ублажали твою невесту?
   Ниро закрыл рот и перевёл взгляд на Мелию, стоящую рядом с губернатором. Её совершенно отчётливо била дрожь, а кожа была белее мела. Немая сцена затягивалась, и губернатор не нашёл ничего лучшего, чем начать аплодировать жениху и невесте. Присутствующие ошеломлённо подхватили. Всё это выглядело весьма комично, учитывая неосмотрительный возглас Элама. Сам виновник скандальной ситуации стоял, вытаращив глаза и зажав ладонью рот.
   Стряхнув с себя оцепенение, Ниро направился к подмосткам, на которые уже невозмутимо поднималась его бабушка Мина в сопровождении Эмиля Арчера. Поднявшись на возвышение, он ласково взял бабулю под локоть, и, склонившись к седым надушенным волосам, тихо произнёс:
  - Я жду вразумительных объяснений. И публичного опровержения этого абсурда.
  - Всему своё время, мальчик, - ответила старушка и дружелюбно кивнула отцу Мелии.
   Сама невеста, судорожно стиснув зубы, изображала радостную улыбку, отчего выглядела довольно пугающе. Но, похоже, для её родных было довольно и этого. Ниро осторожно шагнул к ней, и она прошипела сквозь сжатые челюсти:
  - Если ты прикоснёшься ко мне, я тебя ударю.
   Тем временем, перебравшиеся ближе музыканты, заиграли легкомысленный мотивчик, и к присутствующим обратился Эмиль Арчер:
  - Я невероятно счастлив подтвердить всё, сказанное губернатором: моя любимая дочь, становиться полноправной гражданкой этого прекрасного города благодаря браку с Ниро Эрбером. Закрытый Порт отдаёт нашей семье достойного представителя своего общества. Я уверен, что этот союз принесёт много пользы для всех нас. Хочу добавить, что помолвка является лишь формальностью, поскольку контракт уже составлен, и императрица лично поставила свою подпись.
   С этими словами, Эмиль продемонстрировал внушительную стопку листов плотной кремовой бумаги, скреплённую узорной лентой и сургучной печатью.
  - Вот сам контракт, все желающие могут ознакомиться с ним в доме семьи Эрберов, как того требует обычай Закрытого Порта. На брачной церемонии, которая состоится в конце зимы, он будет оглашён публично.
   Сделав полшага назад, он любезно поклонился бабушке Мине, которая вышла вперёд.
  - Как глава семьи Эрберов, я подтверждаю, что контракт мною также подписан, указанный в нем Ниро Эрбер не женат, не имеет долгов и готов вступить в брак.
   В ночном воздухе повис беззвучный вздох женской половины общества. Ниро был завидным женихом, породниться с его семьёй было выгодно всем без исключения. Младший Эрбер был слишком юн для брака, таким образом, все брачные манёвры откладывались на неопределённое время.
   Ниро стоял безмолвно, хотя внутри всё кипело. Почему они решили женить его вот так, не узнав его мнения? Почему не известили, когда подписывали контракт? И этот странный выбор невесты! Очень сомнительная честь для семьи. Его надежда, что можно как-то повлиять на ситуацию рухнула, когда отец Мелии предъявил контракт, подписанный императрицей. Он понимал, что семья никогда не пойдёт против воли государыни, даже если им это не нравится. Как бы то ни было, ему есть, что сказать его родным!
   Учтиво поклонившись зрителям, Ниро, твёрдо глядя в глаза Мелии, подал ей руку. Она, казалось, готова была вцепиться ногтями ему в лицо.
  - Возьми себя в руки, на тебя смотрит весть Закрытый Порт, - тихо произнёс Ниро, не переставая вежливо улыбаться.
   Мелия невероятным усилием воли заставила себя прикоснуться к его руке, но, едва сойдя с подмостков, отстранилась от него как можно дальше.
  - Почему ты? - с ненавистью глядя в лицо своему жениху, спросила она.
  - Понятия не имею, - спокойно ответил он, - для меня это такой же сюрприз, как для всех.
  - Давай выберемся из толпы, - кивком головы Ниро указал на людей, явно собирающихся их поздравлять. Он справедливо рассудил, что поздравители сами того не желая, могут навлечь на себя гнев невесты.
  - Меня просто тошнит от тебя, торговец! От тебя, твоей мерзкой высокомерной семейки и твоего города вместе с твоими деревенскими друзьями! - выпалила она в лицо Ниро и резко отвернулась, намереваясь уйти, но тут же столкнулась с подошедшим Эламом. Его лицо было серьёзно, но в глазах плясали гневные искорки. Видимо, ему не понравились её слова, произнесённые в запале.
  - Ниро, ты должен был предупредить меня, что мы будет трахать твою невесту! Я бы проявил гораздо больше уважения, уверяю тебя, - театральным шёпотом произнёс он. Мелия злобно зашипела и влепила наглецу звонкую пощёчину, потом подхватила сверкающий драгоценными камнями шлейф бального платья и быстрым шагом устремилась к выходу.
  - Это её взбодрит, - посмеиваясь, потёр щёку Элам, - а то совсем потеряла разум от счастья.
  - Думаешь, если я тебя отхлещу по щекам, мне станет полегче? - глядя в глаза другу, спросил Ниро.
  - К сожалению, тебе это не поможет, - серьёзно ответил Элам и протянул руку. Ниро, ни секунды не раздумывая, встретил этот жест крепким рукопожатием.
  - Весёлый бал в этом году, ты не находишь? - неторопливо спускаясь с фонтанной площади, спросил Ниро.
  - Ошеломительный! - в тон ему ответил Элам.
  
  Глава 13.
  - Итак, - бабушка Мина, сплела узловатые пальцы рук, и обвела присутствующих пристальным взглядом, - раз вы так хотите, обсудим эту ситуацию.
   Она сидела в большом кресле белого дерева с высокой резной спинкой. Остальные члены семьи расположились вокруг большого стола в креслах поскромнее. Большой кабинет в особняке Эрберов был предназначен как раз для таких совещаний. Все три стены, обшитые белым дубом, имели небольшие, по меркам Закрытого Порта, окна с тонким переплётом, в которые щедро лился утренний свет. Весь пол закрывал толстый белый ковёр с кремовым отливом. В середине круглого стола стояла чёрная блестящая чаша, в которой плавала белая кувшинка. Ниро сидел как раз напротив старушки, откинувшись назад и далеко вытянув ноги. Он не ждал каких-то уступок, но хотел понять, почему бабушка Мина в одиночку решила его судьбу. Младшие брат и сестра сидели с прямыми спинами, аккуратно положив руки на стол. Они впервые присутствовали на семейном совете, к тому же, постоянно находясь в доме со взрослыми, подвергались гораздо более строгой муштре, чем старший брат. Мать и отец расположились по обе стороны от бабушки Мины. Было видно, что они возмущены, что такие важные решения, касающиеся их сына, принимают не они.
  - Сначала ты, Ниро, - старая женщина кивнула, позволяя говорить.
  - Что за необходимость, так срочно женить меня? - поразмыслив, Ниро решил убрать эмоции подальше и выяснить все обстоятельства.
  - Что ж, вопрос взрослого человека. Никакой спешки не было, мальчик. Я уже около года рассматривала различные варианты. Просто семья Арчеров оказалась очень кстати. Эмиль связался со мной, будучи ещё в столице, и предложил этот союз. Он был сильно расстроен поведением Мелии, и хотел выдать её замуж как можно быстрее. Переговоры велись ещё до её прибытия в Закрытый Порт.
  - Почему мне не сообщили об этом? - Ниро старался говорить спокойно, но раздражение проскальзывало в интонациях голоса.
  - Потому что я, как глава семьи, не обязана этого делать, - ответ бабули был холоден, но глаза смотрели по-доброму.- А потом, мне было интересно, как ты выдержишь такой неожиданный удар.
  - Но такой выбор, госпожа Мина! - не удержавшись, воскликнула мать. - я сомневаюсь в её способности родить наследника, в котором будет хоть капля нашей крови! Это взбалмошная, невоспитанная девчонка принесёт нам только позор! Эмиль Арчер признал своё поражение, в способности удержать дочь от необдуманных, да и просто неприличных поступков, и теперь этот подгнивший товар достаётся нам!
  - Мелия Арчер, безусловно, похотливая дура, - бабушка Мина неторопливо встала и задумчиво двинулась вокруг стола, - но с каких пор, вы стали считать нашу семью стадом племенных коров? Она остановилась напротив матери и вонзила в неё твёрдый, как клинок, взгляд.
  - Этот брак принесёт нам много хорошего, и прежде всего для Ниро. Эмиль показал себя очень умным и дальновидным политиком. Неудача с дочерью ни о чем не говорит. Очень скоро он вернётся в императорский дворец, и его звезда засияет, как прежде. Ниро получит возможность изменить свою жизнь, заведёт новые знакомства, научится новым трюкам, - бабушка усмехнулась. - Он даже сможет родить бастарда благородных кровей и сделать его наследником части состояния, контракт эту возможность предусматривает. Что до ваших родительских амбиций, у вас есть ещё один сын, ему мы можем подобрать девушку поприличней.
   При этих словах, Мэл самодовольно усмехнулся в лицо старшему брату, за что получил увесистый подзатыльник от бабули. Отец только покачал головой. Он не имел привычки спорить со своей матерью с тех пор, как сам женился.
  - Сейчас Ниро живёт слишком легко, слишком праздно, это делает его слабым, - продолжала бабушка, словно ничего не произошло. - У него прекрасные задатки, но скоро он растеряет их все. Надежды семьи, по моему мнению, следует возлагать на Мела, он более подготовлен для жизни, хоть у него нет таких талантов, как у Ниро.
  - Ну так пусть Мел жениться на Мелии, - не удержавшись, ляпнул Ниро.
  - Не веди себя, как идиот, - бабушка и бровью не повела на этот выпад.
  - У меня была ещё слабая надежда, когда ты сошёлся со своим дружком, Мореном. Вот где настоящая сила! Ещё пара месяцев, и семья продаст дом, а он по-прежнему на коне! Мне рассказывали, что в академии он пахал как проклятый, был лучшим студентом на курсе, и, вдруг, такой удар! Семья перестаёт высылать ему содержание! Ещё целый месяц он сумел оплачивать обучение и как-то жить без единого медяка от родителей!
  - Мы про Элама сейчас говорим, ты не путаешь? - спросил Ниро, пока остальные удивлённо переглядывались.
  - Про него, не сомневайся. Такая жизнеспособность, к тому же подлинная гордость Моренов! Когда-то эта семья была из лучших в Закрытом порту. Теперь только Элам держит планку. Я слышала, он не хочет мириться с положением простого горожанина и едет в столицу, чтобы сделать военную карьеру.
  - Ну а ты, как бы планировал свою дальнейшую жизнь, если не женитьба, отвечай? - внезапно обратилась она к старшему внуку.
  - А чем плоха моя жизнь? - Ниро не мог больше сохранять невозмутимость, - я работаю на благо семьи, я человек искусства!
  Бабуля посмотрела на него с оттенком жалости:
  - Благоденствию рано или поздно приходит конец. Сейчас ты живёшь так, как мечтают жить старики. Тебе всего лишь двадцать четыре, почему ты не хочешь почувствовать жизнь на вкус? - она хитро улыбнулась ему, - дейра раз от разу все слабее действует, - Ниро не сумел сдержать гордой ухмылки, ай да бабуля!
  - Ты не можешь прятаться на своём пляже всю жизнь. Придёт время, и, оглянувшись назад, тебе захочется полезть в петлю от тоски.
  - Но мне придётся много времени посвящать ей, она уже сейчас вызывает во мне больше раздражения, чем симпатии. Её высокомерие никуда не денется, а я не собираюсь терпеть оскорбления от кого бы то ни было.
  - Ты можешь уделять ей ровно столько времени, сколько она сама готова проводить с тобой. Думаю, это будет несколько минут в день, - улыбнулась Мина, - Наша семья ничем не обязана ей, ты волен поступать в этом так, как считаешь нужным. Никто тебя не упрекнёт.
  - Я делаю это для тебя, Ниро, ты так похож на своего деда, что иногда мне хочется назвать тебя его именем. Ты знаешь, он тоже любил размеренную жизнь. И я точно знаю, что он был несчастлив, невзирая на всё, что я для него делала, невзирая на нашу любовь, - она легко коснулась рукой его волос. - мужчины Эрберов так долго ищут себя...
   Со вздохом она убрала руку и вернулась на своё место за столом.
  - Я приняла решение, и тут больше не о чем говорить.
  - У меня есть условие, - Ниро дождался кивка бабушки и продолжил, - Я не буду отменять свою поездку с Эламом в столицу. В любом случае, всю подготовку к свадьбе вы будете вести без моего участия. И я рассчитываю вернуться не раньше середины зимы.
  - Принято, - после секундного раздумья согласилась Мина.
   Сидящие за столом молчаливо переглянулись и склонили головы. Бабуля всегда поступала по-своему, но это неизменно было во благо семье.
   Дальнейшие обсуждения, касающиеся свадьбы, Ниро слушал в пол уха. В конце концов, всё сказанное бабушкой, нашло отклик в его душе. Было бы неплохо вырваться из привычной обстановки. Может быть, он действительно слишком долго ждал перемен, сидя на пляже. О том, что женитьба как-то ограничит его свободу, он не думал. Слишком много семей даже в Закрытом Порту жили, словно два компаньона, подписавшие торговое соглашение. В столице таких тоже немало. И он не собирался расставаться с домом на пляже. Пусть Мелия живёт в особняке, который он построит для неё, и сама ищет себе развлечений. Надо запланировать там сад погуще и несколько выходов, чтобы посетители не слишком мозолили соседям глаза. Ниро не питал иллюзий, относительно чувств своей будущей жены и её образа жизни. Осталось только узнать пожелания Мелии.
   Как только семейный совет закончился, Ниро отправился в особняк Моренов. Путь был не близкий, поэтому он махнул рукой проезжавшему мимо вознице, и с комфортом доехал в экипаже.
   В особняке царила тщательно скрываемая суета. Немногочисленные слуги торопливо проходили мимо гостя, старательно отводя глаза. Старый управляющий, прихрамывая, подошёл к Ниро.
  - Мастер Ниро, добро пожаловать! Давненько у нас не бывали! - он попытался отвесить поклон, но Ниро удержал его за плечи. Он помнил, как старик покрывал их с Эламом мальчишеские шалости много лет назад.
  - Доброе утро, Регон! Госпожа Мелия дома?
  - Мастер Ниро, сейчас она никого не принимает. Вам лучше спросить у господина Арчера, хотите, я доложу о вашем визите?
  - Не стоит, Регон, я уже здесь, - с дружелюбной улыбкой по широким ступеням парадной лестницы спускался сам Эмиль Арчер.
  - Доброе утро, Ниро! Вы же позволите так обращаться к вам на правах отца невесты, не правда ли? - бывший наместник императрицы внимательно вглядывался в лицо гостя.
  - Конечно, господин Арчер, - Ниро ответил таким же изучающим взглядом. Хотя Мелия с матерью прожили в Закрытом порту уже три месяца, её отца Ниро видел впервые, не считая странного знакомства на балу.
  - Уделите мне несколько минут, нам есть о чём поговорить, - и, не переставая улыбаться, Эмиль сделал приглашающий жест в сторону библиотеки. Ниро отвесил изящный поклон и последовал за Арчером.
   Как только Эмиль самолично прикрыл двери кабинета, то сразу перешёл к делу.
  - Мне очень хотелось познакомиться с вами поближе. Я планировал нанести визит в особняк Эрберов, но мне сообщили, что вы живёте отдельно, а имея столь недолгое знакомство, вваливаться в чужой дом, даже для меня слишком экстравагантно.
  - Я рад, что всё так удачно сложилось, - Ниро удобно устроился в одном из тёмно-зелёных кресел, знакомых ему со времён детства.
  Некоторое время мужчины, молча, изучали друг друга. Первым прервал это Эмиль:
  - Вы достойно повели себя во время объявления помолвки, хотя для вас это было сюрпризом, подозреваю, не из приятных.
  - Моя семья подписала контракт, мне остаётся только принять это.
  - Ниро, поговорим начистоту?
  - Конечно, - Ниро действительно видел в отце Мелии расчетливого дипломата, не похожего на местных аристократов. Видимо, он привык играть в игры совсем иного уровня. Стало понятно, чем он заслужил такую высокую оценку бабушки. Прекрасно образованный, это чувствовалось с первого взгляда, уверенный в себе, без страха принимающий любую ситуацию и готовый брать ответственность на себя.
  - Как вы собираетесь жить в браке с моей дочерью?
  - Полагаю, как живут большинство супругов, заключивших подобное соглашение. Я не собираюсь ограничивать её в чём-либо, разумеется, её сексуальные аппетиты ей придётся держать под контролем. Также я полностью возьму на себя финансовое обеспечение всех её капризов. Взамен я сам буду планировать нашу жизнь, разумеется, учитывая её пожелания. И она обязана будет поддерживать честь семьи и уважать мои интересы.
  - Я надеялся на такой ответ, - кивнул Эмиль, - вы ведь знаете, кто вам достанется в качестве жены, это сложно скрыть.
  Он грустно улыбнулся.
  - Из волчицы не сделать овечку.
  - Верно. И всё же вы берёте на себя всё это. Чего вы хотите взамен?
  Ниро задумчиво свёл кончики пальцев:
  - Безусловно, вашей поддержки. А вот в чём она может заключаться, это должны сказать мне вы.
  Эмиль снова оценивающе посмотрел на оппонента:
  - Я в вас не ошибся, вы действительно очень умны и расчетливы. Ниро, хочу сказать вам не из любезности, а как мужчина, отвечающий за каждое своё слово: вы мне очень нравитесь, я окажу вам любую поддержку, какая будет в моих силах.
  - Благодарю вас, господин Арчер.
  - Называйте меня Эмиль. Мы, скорее партнёры в сложном предприятии, чем тесть и зять.
   Оба мужчины скрепили свои слова крепким рукопожатием.
  - А теперь, я готов рассказать вам неприятные новости. Эмиль откинулся на спинку кресла, и устало прикрыл глаза.
  - Я слушаю, - Ниро не переменил своей расслабленной позы, но внутренне подобрался.
  - Мелия покинула этот дом, и я не представляю, где она может сейчас находиться.
  - Когда это случилось?
  - Её никто не видел, после объявления вашей помолвки. На балу возле неё крутился какай-то тип...
  - Капитан Лесли с почтовика Синий дракон, - Ниро почему-то был уверен, что кокетство Мелии с морским волком имело смысл не только досадить ему и Эламу.
  Эмиль резко встал:
  - Я пошлю узнать, в порту ли его судно, если нет, нужно послать кого-то вдогонку, и сделать это без лишнего шума.
  Ниро покачал головой:
  - Синий дракон самый быстрый парусник, к тому же команда и к вёслам приучена. Шансов догнать нет. Куда она могла направиться?
  - Куда? - Эмиль нервно потёр лоб, - для начала в столицу, я думаю. У неё никогда не было много денег, она не достаточно практична, чтобы организовать свою жизнь, её знания в этом весьма ограничены.
  - Я съезжу в порт, - Ниро легко поднялся из кресла, - сообщу вам, как только узнаю что-нибудь.
   В холле Ниро увидел Элама, направляющегося к выходу.
  - Элам! - аристократ развернулся на каблуках и радостно улыбнулся.
  - Дружище, я как раз собирался к тебе.
  - Прокатимся в порт?
  - Я увижу тебя в седле? Забавно! - засмеялся он и приглашающим жестом распахнул входные двери.
   Не то, чтобы Ниро не ездил верхом, или не любил этого. Просто всегда находился более удобный способ передвижения. Жизнь в Закрытом Порту была размеренной и неторопливой, и не было нужды пользоваться верховыми лошадьми, поэтому Ниро не держал их. Устроившись в седле длинноногого чалого, он почувствовал себя неуютно. Конь был прекрасным, с покладистым характером, но Ниро так долго не упражнялся в верховой езде, что пришлось вспоминать азы. К счастью, тело знало, что делать и без разума. Игнорируя дружеские остроты, на которые не скупился Элам, Ниро наконец-то освоился на коне, и они неторопливой рысью двинулись в сторону порта.
   В самом начале длинного деревянного пирса, друзья увидели капитана порта. Заметив их, он поспешил навстречу.
  - Мастер Ниро, господин Элам, рад вас видеть, - капитаном был пожилой, но крепкий мужчина, просоленный морскими штормами. Отец Ниро довольно часто пользовался его услугами. За определённое вознаграждение, его товары разгружались быстро, а пошлины были не обременительны.
  - Доброе утро, капитан Сеттон. Мы хотели ускорить свой отъезд, слышали, Синий Дракон готовился к отплытию. Капитан Лесли берёт пассажиров?
  Капитан Сеттон окинул Ниро хитрым взглядом:
  - Синий Дракон отплыл вчера ночью с отливом. Ваша невеста была на борту.
  - Вот как, - холодно ответил Ниро. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что их с Мелией связь теперь известна всему городу, - Она поднялась на корабль по своей воле?
  - Если бы было по-другому, разве я позволил бы им отплыть?
  - Они сообщили куда направляются?
  - Курс на столицу. Обратно сразу, как возьмут почту.
  Капитан положил руку на холку чалого и посмотрел на Ниро снизу-вверх, прищуриваясь на солнце из-под полей шляпы:
  - Я друг вашей семье, мастер Ниро. В порту об этом не станут болтать.
  - Благодарю вас, капитан Сеттон. Я не забуду вашу любезность.
  Мужчины кивнули друг другу, Ниро круто развернул чалого и поскакал к городу, Элам, не проронивший ни слова, последовал за ним.
   Выехав на набережную, Ниро остановил коня.
  - Мне нужно это обдумать. Поедем ко мне?
  - Я и сам хотел предложить. У тебя остался ежевичный ликёр?
  - Найдётся, - и, сдерживая себя от того, чтобы послать коней вскачь, друзья поехали к дому на пляже.
  
  Глава 14.
   Заехав во двор, Ниро и Элам оставили коней на попечение слуги, и сразу направились на кухню, где всполошили повара и двух кухонных мальчиков, которые быстро подготовили им огромный поднос со свежим хлебом, мясом, сырами, добавили кисть раннего винограда и водрузили в центр всего этого пузатую бутылку с домашним ежевичным ликёром. Словно почувствовав нервозность хозяина, слуги не стали вступать с ним в разговоры, как поступали обычно, а просто споро собрали еды, а самый шустрый уже умчался сервировать стол на веранде. Элам, который всегда был не прочь поесть и выпить, витиевато поблагодарил их и ловко подхватил поднос.
   Пока Элам хлопотал на веранде, вместе со слугами расставляя закуски и отдавая распоряжения по поводу горячего обеда, Ниро прошёл в кабинет и на листе тонкой шелковистой бумаги написал: "Дорогой Эмиль! Судно, которым вы интересовались, покинуло порт. Приглашаю вас на дружеский обед ко мне, в пляжный дом. Ниро." Запечатав конверт с запиской, он вышел во двор, и, подозвав мальчика-слугу, поручил ему доставить послание в дом Моренов господину Арчеру. По дороге на веранду, он предупредил повара, что на обед будет ещё один гость.
   Элам уже устроился на своём любимом месте и маленькой серебряной вилочкой пристраивал маринованную оливку на добрый кусок копчёной рыбы.
  - Вечно ты где-то пропадаешь, - недовольно пробурчал он, и отправил непокорную оливку в рот.
  - Я пригласил Эмиля Арчера к нам на обед.
  Элам фыркнул:
  - Думаешь, мы без него не разберёмся?
  - Он отец Мелии и заинтересован в её судьбе гораздо больше нашего, - спокойно ответил Ниро, нагружая на тарелку всего понемногу. Элам ловко смешал ликёр с можжевеловой настойкой, добавил льда, лимона и подал запотевший стакан другу.
  - Разве это не отличный повод расторгнуть вашу помолвку? - чокнувшись, спросил он. Ниро поморщился, сделал глоток и ответил:
  - А ты бы воспользовался таким поводом? На каком основании мне расторгать помолвку? Что моя невеста неверна мне, или она позорит имя семьи, членом которой собирается стать? Это просто смешно! Эти обстоятельства были известны всему Закрытому Порту ещё на момент подписания контракта.
  - Но формально...
  - Даже формально, после твоего уместного комментария на балу ни один суд не даст мне этого сделать.
  - К тому же это было бы непорядочно по отношению к Эмилю Арчеру, помолчав, тихо добавил Ниро.
  - О, серьёзно? - Элам уже одолел полстакана напитка, - непорядочно, на мой взгляд, женить тебя таким способом.
  - Я тут не при чём, это договор между семьями, - Ниро хмуро разглядывал стакан, в котором мелодично позвякивали кубики льда, - Мне тоже не нравиться такая ситуация, но и из неё можно извлечь выгоду.
  Элам понимающе кивнул:
  - Хочешь уехать отсюда? Я слышал, императрица разрешает Мелии покидать Закрытый Порт только в сезон фонтанов.
  - Ей - да. Я свободен в том, где мне жить.
  - А разве ты не можешь просто уехать отсюда и делать то, что захочешь? Почему обязательно нужно жениться?
  - Потому что так решила моя семья, - с каждым глотком Ниро мрачнел всё больше. - Хватит об этом, я женюсь на Мелии, как и было решено раньше.
  - Тогда что ты хотел обсудить? - Элам откинулся на спинку дивана.
  - У тебя всё готово к поездке? - не отвечая на вопрос, спросил Ниро.
  - Жду, когда Арчеры подпишут соглашение об аренде плантации. Сначала ждали её отца, а теперь, после побега Мелии, неизвестно, когда всё случится.
  - Ждёшь свою долю?
  - Другой возможности купить снаряжение и прокормиться, хотя бы первое время, у меня нет.
  - Я оплачу тебе всё, если поможешь найти и вернуть мою милую невесту.
  - Я и без твоих денег помогу.
  - Но с моими деньгами всё получится быстрее. А мне очень нужно всё сделать быстро. Найдём её в столице, отправим на надёжном корабле обратно, и займёмся уже своими делами.
  - Ладно, раз тебе так невтерпёж, я пойду на это, - Элам насупился и одним глотком осушил свой стакан, - багажа у меня будет немного, так что отплыть можем в любой момент.
  - Спасибо, дружище. Ты единственный, на кого я могу положиться.
  - Никогда этого не забывай! - Элам встал и отправился смешивать новый коктейль.
   Эмиль Арчер приехал через полчаса. Крепко пожав руки двум друзьям, он с любопытством огляделся:
  - Вы умеете красиво жить, Ниро. В столице о таком могут только мечтать.
  - Вы преувеличиваете, Эмиль, это обычный пляжный дом в Закрытом Порту. Я распорядился накрыть на террасе, вы не против?
  - С удовольствием.
   На просторной террасе с видом на море ничто не напоминало об оргии, устроенной два дня назад. В отдалении от низенького столика возле диванов был поставлен стол побольше, накрытый кружевной скатертью. Его окружали плетёные кресла с расшитыми подушками. Навес от солнца заменяли белые полотна тонкого шелка, натянутые вразнобой, но так толково, что обеденная зона полностью находилась в тени. Лёгкий ветерок, налетавший с моря, играл нитями стеклянных бус, висевшими по краям навеса. На столе были расставлены большие деревянные блюда с простой, но вкусной едой: запеченное в мёде мясо, золотистый картофель и тонкие стебли спаржи соседствовали со свежими овощами. Пузатые бутылки тёмного стекла в строгом порядке выстроились на соседнем столике.
   Никого из присутствующих не пришлось уговаривать, чтобы занять своё место за столом. За трапезой говорили о пустяках. Элам рассказывал свежие сплетни, придавая им комичный оттенок. Эмиль делился впечатлениями о Закрытом Порте и сетовал на жару. Ниро в основном молчал, изредка вставляя ироничные замечания. Казалось, ничто не может тревожить этих мужчин, разделяющих добрый обед и весело проводящих время. И всё же, лёгкая отрешённость каждого из них говорила об обратном. Перейдя с ликёрами в бокалах на диваны, и позволив слугам под руководством госпожи Мары убрать со стола, все стали мрачнее, предвидя серьезный разговор.
  - Расскажите мне подробности, - попросил Эмиль после долгого молчания. - Почему она так яростно отказывается выйти замуж? Элам, вы ведь тоже знаете причину, верно?
  - Она не желает терять свободы, я полагаю, - Ниро говорил тихо, - она думает, что свобода в том, чтобы пользоваться популярностью, обожанием, восхищением мужчин, при этом попирая их ногами. Она очень привлекательна, и, буду откровенен, многие считают собственное унижение малой ценой за её благосклонность.
  - И как далеко всё зашло? Говорите, я должен знать, какую бы боль это мне не принесло. Ниро, она ведь уже подарила вам свою благосклонность, верно? Вероятно, и вам, Элам. Я не глухой, я слышал вас на балу.
  - Да, она захотела меня, как хотят какую-нибудь безделушку, - подтвердил Ниро, а Элам нехотя кивнул. - Мне говорили, в столице нравы много строже, чем в Закрытом Порту. У нас не считается зазорным оказать девушке внимание такого рода.
  - Даже вдвоём, верно? - кинул Эмиль.
  - Я всё понимаю, будь мне двадцать пять, и будь я богат и беззаботен, как вы, меня бы тоже ничего не остановило в стремлении порадовать девушку, - Эмиль нервно расхаживал вдоль парапета, размахивая в такт словам рукой. - Но она моя дочь, вы понимаете? - тихо произнёс он, остановившись перед друзьями, - и сейчас моя дочь в беде, осознаёт она это или нет. Я думаю, она уже давно в беде, раз даже в незнакомом городе все знают её как распутницу.
  - Я верну её, - сказал Ниро, не зная, что можно сказать ещё, - мы с Эламом выедем за ней на ближайшем почтовике.
  - И вы по-прежнему согласны взять её в качестве жены? - испытующе глядя в глаза Ниро, спросил Эмиль.
  - А что изменилось со вчерашнего дня? Мелия по-прежнему Мелия. Не вижу никаких причин разрывать наше соглашение.
  - Я уверен, стать вашей женой лучшее решение для неё, - помолчав минуту, сказал Элам. - Надеюсь, вы тоже получите то, что хотите.
  - Надеюсь, каждый из нас будет в выигрыше, - подвёл итог Элам, расслабленно опираясь на парапет.
  - По дороге к вам я заехал в порт. Вчера вечером прибыл почтовик "Волнорез". Как мне сказали, его капитан зарабатывает на жизнь различными деликатными перевозками. Это как раз то, что нужно.
  Ниро кивнул:
  - Я слышал о "Волнорезе", это быстрый бриг с отборной командой. Нам подойдёт. Отправлю мальчика найти капитана. Нужно сегодня же договориться о поездке.
  - Я зафрахтую этот бриг, - Эмиль обвёл всех тяжёлым взглядом, - вернуть Мелию моя забота, все затраты на это предприятие компенсирую я, и не будем спорить об этом.
  Ниро пожал плечами, признавая право отца, Элам согласно кивнул.
  - Я бы хотел поехать с вами, но не могу так быстро покинуть жену, это вызовет пересуды. Я выеду за вами через три недели и сам верну дочь назад, накупив ей для вида побольше безделушек. И она будет ждать вас, Ниро, смирно сидя дома. Это я обещаю. Только постарайтесь найти её. Столица и окрестности напоминают большой муравейник, без вашей помощи, Элам, не обойтись, - Эмиль благодарно склонил голову.
  - Не думаю, что ей удастся затеряться, она всегда притягивает взгляды и разговоры, - усмехнулся Элам, - мы найдём её и подождём вашего приезда.
  Эмиль кивнул:
  - Только прошу, не играйте больше с ней в ваши игры втроём. Это окончательно уничтожит её в глазах наших знакомых.
  - С этим покончено, - спокойно произнёс Ниро.
  Элам с лёгкой усмешкой покачал головой:
  - Обещаю больше не участвовать в этом с ней. В конце концов, она невеста моего друга.
  - Надеюсь, что это так, - без намёка на улыбку ответил Эмиль.
  Минуту помолчав, он добавил:
  - За эти три недели я составлю и подпишу договор с вашей семьёй, как и планировалось. В контракте отдельно будет указана ваша доля. Я прослежу, чтобы сумма, предназначенная вам, была достойной.
  - О, это уже не важно, - легко улыбнулся Элам, - для меня главное покинуть этот город, дальше я смогу сам себя обеспечивать.
  Эмиль посмотрел на него удивлённо, затем отступил от парапета и поклонился:
  - Мне нужно как можно быстрее найти капитана "Волнореза", поэтому я вас покидаю. Несмотря ни на что, я рад знакомству с вами.
  Друзья поклонились в ответ, и Эмиль, развернувшись к ним спиной, быстрым шагом вышел с террасы.
  
  Глава 15.
   Следующее утро было полно забот. Эмилю Арчеру удалось нанять "Волнорез", отплытие было запланировано на эту ночь. Ниро спешно заканчивал свои дела, давал распоряжения о ведении дома в его отсутствие, разбирал свои незаконченные работы. К счастью, планируя свой отъезд, он накануне выполнил все заказы, осталось только доставить всё в лавку. С этим справиться Мара, а мать разберётся со всем остальным. В дорожный баул были аккуратно уложены ящички и склянки с травами, два небольших ножа, не привлекающих к себе внимания, однако сработанных из отличной стали, альбом плотных желтоватых листов в кожаном переплёте, кисти, перья и сухие чернила. Ниро рассчитывал, что поездка даст ему новые идеи для росписи. Также в багаже уместился небольшой арбалет с набором коротких хищных болтов. Он не думал, что придётся использовать его, но в Закрытом Порту хорошо учили готовиться к путешествиям. Когда с этим было покончено, Ниро задумался о подходящей одежде. Пришлось провести ревизию в дальнем шкафу гардеробной. Шерсть в Закрытом Порту была редкостью, тёплые вещи имели только торговцы да моряки. Про то, что в столице холодно, Ниро вспомнил только сейчас, и в замешательстве разглядывал груду одежды, купленную им три года назад, когда он путешествовал с отцом по торговым делам. Все эти вещи выглядели уродливыми и неудобными. В качестве компромисса, он выбрал две нательные рубашки, казавшиеся ему немного мягче и тоньше остальных, две тёмных куртки с широкими рукавами, расшитыми шёлком и две пары практичных штанов, ничем не примечательных. Пара дорожных сапог из прекрасно выделанной кожи с толстой подошвой, подбитой гвоздиками со шляпками в форме звёзд, подвела итог всем приготовлениям. Для начала, хватит и этого, остальное можно будет купить на месте, решил Ниро и стянул пухлый баул кожаными ремнями.
   Элам готовился к путешествию более основательно, ведь он покидал Закрытый Порт навсегда. Разнообразное оружие в виде ножей, кинжалов, стилетов, арбалетов различных размеров составляло значительную часть его багажа. Охотничий нож, подаренный Ниро, был бережно обёрнут рубашкой из тонкого шёлка. С таким ножом не стыдно приехать на любую охоту, хоть с участием императрицы. Одежду для поездки, заботливо распакованную старым Сеттоном, он вновь аккуратно сложил в сумку. Помимо этого, он собрал из своих комнат все безделушки, которые составляют незаметную, но важную часть атмосферы домов Закрытого Порта. Элам рассчитывал, что продажа всех этих изящных стеклянных рюмочек и бусин, серебряных стаканчиков, резных деревянных фигурок, охлаждающих камней и прочей дребедени пополнит его казну весьма приличной суммой денег. Так же он произвёл осмотр своей шкатулки с перстнями, серьгами и цепочками, взвесил всю эту роскошь в руке и методично рассовал по карманам уже уложенной одежды. Всё это было его личными вещами, и, несомненно, было бы продано практичными родителями, так почему бы ему самому так не поступить. Упаковав всё это, Элам прошёл на конюшню. Взять с собой на почтовик коня не представлялось возможным, хотя это сэкономило бы ему значительную часть сбережений. Однако, он забрал своё лучшее седло, заказанное в дни благоденствия у мастера Порсена. Оно было сработано из прекрасной кожи цвета выдержанного коньяка, украшено изящным тиснением и расшито плоскими золотыми колечками. Остатки былой роскоши, печально подумал Элам и безжалостно решил, что его вполне можно продать, купив взамен что-то попроще. С этим же расчетом он взял замысловато сплетённый арапник, изготовленный в пару с седлом. Элам испытывал странное удовлетворение, словно стирая память о своём присутствии в доме родителей. Они восприняли его отъезд с явным облегчением. Шумные выходки, скандальные отношения с замужними женщинами, роскошный образ жизни чаще всего вызывали у отца и матери раздражение. Вся жизнь Закрытого Порта была блаженно-неторопливой, обманчиво беззаботной, и те, кто поддавались его очарованию, очень быстро теряли всё и оказывались на дне. Из таких романтиков были его родители. Они не замечали, как ветшает дом и плохо обрабатывается плантация, как заказы на хлопок уводят более расторопные торговцы, они не видели, что за внешней вальяжностью, их более успешные друзья прячут деятельность и упорство в сочетании с жёсткой хозяйственной хваткой. Элам никогда не мог вписаться в их идеальный мир. Ну что же, теперь они смогут получать ренту за плантацию и дом, и не заботится о содержании своего имущества. Теперь и Элам перестанет тревожить их. Мать подарила ему в дорогу флягу, обшитую дорогой кожей, отец вручил небольшой бархатный кошелёк с серебром. Это было всё. Они попрощались с ним, словно провожали сына на прогулку. Минуту поразмыслив над этим, Элам с лёгким сердцем закинул кошель на дно сумки и отправился в семейный погребок наполнить флягу каким-нибудь утешающим напитком. У него больше не было дел в Закрытом Порту.
   Тем временем Ниро прощался со своими родными. Несмотря на тревожные события, заставлявшие его выезжать раньше намеченного срока, на душе у него было легко. Провести остаток лета и осень в столице в компании с лучшим другом было прекрасной идеей. После поездки он планировал уладить все формальности, включая его женитьбу и всерьёз обосноваться в столице. Обзавестись новым домом, новыми знакомствами, попробовать на вкус новые вина, новую еду, новых женщин, все это манило его, обещая изысканные удовольствия и другую, особенную жизнь.
   Отец и братишка крепко обняли его на прощанье, мать сентиментально расплакалась, целуя в лоб, глаза, щёки. Бабушка критично оглядела его с головы до ног, одобрительно кивнула и вместе с пожеланиями интересной поездки, вложила ему в руки свою потёртую торговую тетрадь. Такие дневники вели все в их семействе, в них перечислялись все мало-мальски важные знакомства в столице и портовых городах с подробным описанием обстоятельств знакомств и предполагаемой полезности каждого упомянутого лица. Ценность этих сведений была велика, тем более, что бабуля неукоснительно обновляла свои связи и через них владела информацией, недоступной большинству торговцев, а иногда и эксклюзивной. Ниро с благодарностью принял подарок, восприняв его как призыв пустить корни в новых для семьи краях.
   Капитан назначил отплытие на десять часов вечера. Отправив багаж на почтовик, друзья традиционно собрались на обед на террасе дома Ниро. Эмиль присоединился к ним и в этот раз. Разговор не шёл до тех пор, пока не опустела третья бутылка крепкого пряного вина. Эмиль, решивший посвятить друзей в особенности дворцовой жизни, углубился в такие дебри, что Элам и Ниро взмолились о пощаде. Тем не менее, он не отстал от них, пока оба не перечислили все двадцать три представителя семей-опор, с обязательным упоминанием живых членов семей. Это достижение торжественно отпраздновали откупориванием очередной бутылки.
   К тому времени, как прибыл экипаж, предусмотрительно нанятый Эмилем, трое собеседников с трудом держались на ногах. Элам и Ниро нежно попрощались с госпожой Марой, стоящей у крыльца вместе со слугами. Она зябко кутала плечи в тонкую шаль, хотя вечер был тёплым. Сумерки быстро опускались на улицы Закрытого порта, и её причудливо заплетённые волосы матово блестели в мягком свете фонарей. Она смотрела на друзей серьёзно и печально.
  - Мара, я подписал бумаги, ты будешь управляющей в доме, пока меня нет, - слегка заплетающимся языком сказал Ниро, дружески пожав её тонкую, но сильную руку.
  - Дом должен содержаться так, словно я никуда не уехал. Пожалуйста, никакой экономии. В моё отсутствие счетами распоряжается госпожа Мина, она оплатит всё, что потребуется. А всё, что находится в сейфе в мастерской на твои личные нужды, - понизив голос, произнёс он. Мара, склонила голову, принимая распоряжения, а Ниро, кивнув ей, довольно уверенно запрыгнул на подножку экипажа. Элам тут же воспользовался этим, и припал к руке Мары горячим поцелуем:
  - Я буду скучать. Ты навсегда в моём сердце, прекрасная Мара. Рассмеявшись, она аккуратно освободила руку и легко коснулась кончиками пальцев его щеки.
  - Надеюсь увидеть вас снова, господин Элам, - тихо произнесла она.
  - Кто знает, - легкомысленно ответил он ей, подмигнул и, решительно, хоть и несколько неуклюже, забрался в салон экипажа.
  - Трогай, - скомандовал Эмиль, наблюдавший за этой сценой из глубины кареты.
   Возница щёлкнул вожжами, стоящие у дороги повар с двумя мальчиками-поварятами, конюх и слуга поклонились, бросив под ноги коням по горсти зерна "на удачу". Две гладкие лошадки согласно кивнули друг другу головами, и, звонко цокая подковами по камням мостовой, повлекли экипаж в сторону мола.
  
  Глава 16.
   "Волнорез" был небольшим курьерским судном, выполняющим частные заказы. Заработок команды напрямую зависел от скорости корабля. Перевозили срочную почту, небольшие ценные грузы, редко пассажиров. Капитан Харрис был известен как опытный моряк, не склонный к безрассудствам и умеющий к тому же крепко держать язык за зубами. Отборная команда славилась своей дисциплинированностью, спиртное и азартные игры были запрещены даже во время коротких визитов на берег. Помимо капитана, помощника, боцмана и кока, на борту было двенадцать матросов, которые умели мастерски управляться с парусами, а в штиль дружно работали длинными вёслами. "Волнорез" прибыл в Закрытый Порт всего сутки назад, и вот он снова отправлялся в море. Эмиль Арчер щедро оплатил этот рейс, сумев к тому же снарядить судно за короткое время. К счастью, капитан порта всегда держал на складах запас продовольствия для экстренных случаев и организовал загрузку припасов и воды всего за несколько часов.
   Пассажирская каюта была всего одна, тесная и скудно обставленная. Большую часть пространства занимал внушительных размеров сейф. Две узкие койки напротив друг друга и небольшой откидной столик между ними дополняли обстановку. Видимо, здесь размещались вооружённые курьеры, охранявшие ценности.
   Зайдя в это крошечное помещение, друзья переглянулись, закинули дорожные сумки под койки, и, как были в одежде, завалились спать.
   Проснувшись ближе к обеду, путешественники смогли в полной мере оценить условия, в которых им предстоит провести несколько недель. Небольшой квадратный иллюминатор под потолком мог служить только источником света, так как для того, чтобы выглянуть в него, пришлось бы забраться на сейф. Койки были довольно низкие, тонкие матрацы не добавляли ощутимого комфорта. Откидной столик с отверстиями для стаканов был снабжён бортиками, чтобы предотвратить падение посуды во время качки, и наводил на мысли о выпивке. В переборку было вбито несколько гвоздей, на которых с раздражающим шуршанием раскачивалась пара матросских мешков, наполненных какой-то ветошью.
  - Не так я представлял эту поездку, - с лёгким смешком сказал Ниро.
  - Скажем спасибо Мелии, когда найдём её, - преувеличенно бодро ответил Элам, и, ухватившись за низкую притолку, выскользнул за дверь.
   Когда друзья выбрались из полумрака своей каюты, находящейся чуть выше трюма, капитан, стоящий на юте, встретил их хмурым взглядом. Матросы, не обращая внимания на пассажиров, деловито сновали по палубе. Узкие, напоминающие ласточкино крыло, паруса упруго выгнулись, ловя лёгкий ветерок. Изящно вытянутый корпус корабля резал зеленоватую прозрачную воду как острейший нож рассекает туго натянутый шёлк.
   Отчаянно щурясь на острые блики на воде, они вертели головами, стараясь сориентироваться в этом непривычном для них мире.
  - Поболтаем с капитаном? - предложил Элам. Ниро кивнул, и они двинулись к юту, стараясь не попадаться на пути матросов. Капитан Харрис, угадав их намеренье, взглядом указал на дальнюю часть юта, подальше от рулевого, старательно изображавшего полную сосредоточенность на работе.
   Поприветствовав подошедших пассажиров коротким кивком, капитан сразу перешёл к делу.
  - Я знаю, с какой целью мы сломя голову мчимся в столицу, - не дав Ниро сказать ни слова, начал он.
  - Только идиот не мог бы сообразить. Ваша помолвка наделала много шума, маловероятно, что тайный отъезд вашей невесты был согласован, - он нетерпеливым жестом снова остановил Ниро, готового вступить в разговор.
  - Должен сразу предупредить, что не стану искать "Синий дракон" в море. Я как можно быстрее доставлю вас в столицу, и на этом точка. И можете не утомлять себя просьбами держать всё в тайне, это обязательный пункт любого контракта, заключённого на моём корабле.
  - Вы, похоже, весьма опытны в подобных делах? - ловко поймав момент, когда капитан переводил дыхание, вставил Элам.
  - Только ими и живу, - признал он, недовольный, что его речь прервали.
  - Сколько времени вам потребуется на дорогу? - спросил Ниро.
  - Зависит от ветра. Если не попадём в полосу штилей, то можем недели через четыре причалить.
  - Так быстро? - удивился Ниро. Торговое судно, ладно построенное и с хорошей оснасткой, преодолевало этот путь почти за два месяца. Корабли более вместительные могли идти и два с половиной.
  - Поймаем "ленивый" ветер - домчимся и раньше.
  Опытные капитаны, совершающие постоянные рейсы из Закрытого Порта в столицу, считали большой удачей поймать "ленивый" ветер. Он дул непрерывно, ровно, хоть и не сильно, но всегда в сторону столицы. Ещё одной сложностью было то, что коридор, где можно было его поймать, всегда был узким и изменчивым, и капитаны иногда бросали эту затею и плыли по-привычному, где на вёслах, где просто пережидая частые штили.
  Капитан Харрис считался счастливчиком в этом отношении, хотя и его постигали неудачи.
  - Собственно, я хотел ещё кое-что сказать, - помявшись минуту, сообщил капитан, - это касается лично вас, мастер Ниро.
  - Вы можете говорить, - бросив быстрый взгляд на Элама, сказал Ниро.
  - Капитан Лесли. Не в правилах морского народа посвящать сухопутных в наши дела, но тут я должен... В нашей среде он известен своими... скажем так, нетрадиционными отношениями с женщинами.
  - Как это, нетрадиционными? - встрял Элам, а Ниро сжал его плечо, предупреждая, что они на юте не одни.
  - Поясните, капитан, - предложил он.
  - Он груб с ними, и это мягко сказано. Моряки не часто ухаживают за городскими женщинами, это не в наших традициях. Обычно мы выбираем женщин, связанных с морем. Вот и у капитана Лесли была подруга, плавала с ним вместе. Её устаивали его причуды, хоть команда часто видела её в синяках и ссадинах. Но в прошлом году он увлёкся, она едва не погибла. Она сошла на берег в ближайшем порту, и вела себя там очень неосмотрительно. Много болтала о вкусах капитана Лесли, слишком оскорбительно для него. Через пару дней она пропала. Помощник считал, что его капитан положил этому конец, уж каким способом, никому не известно. Сам Лесли сказал, что откупился от вздорной бабы, и она уехала вглубь материка.
  - И что дальше было? - спросил Элам, когда капитан замолчал.
  - Дальше он плавал целый год, и волком смотрел на весь женский род. А три дня назад попал под чары вашей невесты, и увёл её от вас в море.
  Ниро и Элам переглянулись. Попасть из огня в полымя, это было в стиле Мелии.
  - Спасибо, что рассказали, капитан, - пожал руку моряку Ниро.
  - Вы не болтайте об этом, - капитан пристально посмотрел в глаза каждому, - паршивые овцы везде есть.
  - Не будем, - пообещал Элам.
  На этом капитан кивком дал понять, что больше обсуждать ему нечего, и, развернувшись на каблуках, подошёл к рулевому. Друзья облокотились на широкий планшир и тихо переговаривались, глядя на кильватерный след. Остатки хмеля постепенно выветривались, реальность была неприятной. В какую ещё переделку попадёт Мелия, прежде чем они найдут её? Зачем ей понадобилось бежать из Закрытого Порта так спешно, ведь до свадьбы было больше полугода. Возможно, она боялась, что отец, узнав о её проделках, запрёт её дома и лишит тем самым возможности избежать брака? Все действия Мелии для Ниро выглядели бессмысленными, учитывая, что её ждала не такая уж суровая жизнь. Как бы там ни было, жених и бывший любовник могли только мерить шагами выбеленную солнцем палубу и ждать скорейшего прибытия в столичный порт.
   "Ленивый" ветер был пойман и осёдлан спустя два дня, после отплытия. Теперь нужно было лишь не потерять его. На топе грот-мачты был водружён длинный вымпел, за полосканием которого на ветру непрерывно следил один из матросов. Остальные были готовы по малейшему знаку капитана отрегулировать паруса так, чтобы остаться в ветряном коридоре. Команда выглядела весёлой и бодрой. Под звуки волынки и рожков просоленные моряки развлекали себя пением, изготовлением безделушек и предсказанием погоды и максимальной скорости, которую сможет набрать "Волнорез" при каждой вахте.
   Промаявшись без дела пару дней, Ниро распаковал свой планшет и краски, и проводил большую часть дня на палубе, наблюдая за морем, матросами, парусами и делая наброски.
   Элам после тщательного исследования судна понял, что на борту нет ни капли вина. Это повергло его в такой шок, что он первое время просто таскался за Ниро, и даже пробовал рисовать. Но когда дурное настроение отступило, стал упражняться с оружием и лазить по вантам вместе с матросами.
   Капитан смирился с тем, что пассажиры не сидят в своей каюте и даже с одобрением поглядывал на ежедневные вылазки Элама в воронье гнездо. Надо сказать, что с каждым разом он добирался туда всё быстрее.
   У Ниро закончилась бумага, и он стал раскрашивать резные фигурки, которые изготавливали матросы. Это занятие неожиданно так увлекло его, что он решил продолжать совершенствоваться и дома. Что касается матросов, то они вставали к нему в очередь со своими поделками. Пока Ниро колдовал над очередной безделушкой, моряки рассказывали "сухопутным крысам" о корабле, травили байки о необычных рейсах и их капитане. Часто разговор заходил о тварях. Никто толком не мог объяснить, что это за существа, но все сходились на том, что они прикидываются людьми и абсолютно безжалостны. Волки доложили императрице, что совершенно точно их очень много в горах к западу от столицы. Местные крестьяне боятся ходить на поля, потому что появляются они внезапно, и никто не может знать заранее, где их ждать. Часто твари истребляют целые деревни, но могут и просто пройти по главной улице и никого не тронуть. Говорят ещё, что они пожирают своих жертв, так что все в команде очень рады находиться в море. Сюда они точно не сунуться, потому что всем известно, что солёная вода отпугивает нечисть. Их и в Закрытом Порте нет, поскольку море там очень солоно, и сама земля не даёт этим тварям ходить по ней. Конечно, было бы хорошо месяцок пожить в каком-нибудь славном портовом городке, пока корпус корабля чистят от ракушек и смолят заново, но пока волки не перебьют всю эту нежить, они на берег ни ногой. Императрица, кстати, объявила о создании добровольных отрядов в каждом городе, и обещает предоставить каждому оружие и продовольствие. И ещё говорят, что империя набирает способных молодых людей на военную службу. По дальним провинциям послали гонцов. Тех же, кто прибывают в столицу, призывают обязательно прийти в императорский дворец, чтобы императрица посмотрела в глаза каждому. Наверное, всё это ведьмины штучки, хочет каждого заставить идти в эти отряды. Поэтому очень хорошо быть моряком, морской народ она пока не трогает.
   Элам только качал головой, слушая матросов, а роспись Ниро невольно становилась всё более мрачной.
   Капитан частично подтвердил рассказы матросов.
  - Я слышал императорского гонца на пристани. Все взрослые мужчины и женщины приглашаются во дворец для испытания. Императрица ищет одарённых воинов для своих волчьих отрядов. Видимо, местное ополчение не очень хорошо справляется.
  - Ну а эти твари, они действительно существуют? - спросил Элам.
  - Я видел много чудес за свою жизнь. Может, и твари настоящие. Я их не встречал, поэтому уверенно сказать не могу. Но, думаю, волки не стали бы говорить о том, в чём сомневаются.
   После этого разговора Элам стал уделять своим тренировкам ещё больше времени. Несмотря на то, что воздух по мере приближения к столице становился всё холоднее, он в одних свободных штанах разминался с мечом до первого пота, отрабатывая вращения и уклоны. Затем работал по манекену, которого любезно смастерили из старой ветоши матросы, после чего бесконечно долго отрабатывал точность ударов на мишени. Часто ему удавалось вовлечь в свои занятия Ниро. Фехтование и борьба его не очень увлекали, однако вскоре он с удовольствием скрещивал свой деревянный меч с таким же мечом Элама. Свободные от вахты матросы с азартом подначивали бойцов, хохоча, если кому-то доставался крепкий удар. Через некоторое время Ниро обнаружил, что синяков на теле становится меньше, а мышцы стали более крепкими и рельефными. Он похудел, избавился от своей вечной хандры и наслаждался путешествием. Умеренная простая пища, отсутствие вина и упражнения на свежем воздухе преобразили так же и Элама. На его и без того смуглом лице появился румянец, отросшие тёмно-русые волосы блестели. Он теперь чаще обычного громко смеялся, не сидел без дела и заряжал своей энергией весь экипаж. Ниро только дивился, как этот деятельный весёлый воин мог соседствовать в одном теле с изнеженным манерным аристократом, постоянными атрибутами которого были вычурные драгоценности и бутылка вина.
   Наконец, в одно ранее серенькое утро, когда оба товарища радостно выплеснули друг на друга по ведру холодной морской воды после особенно удачного поединка, на горизонте показалась едва заметная серо-зелёная полоска.
  - Смотри, мы, кажется, добрались до столицы! - возгласом остановил развеселившегося друга Ниро.
   Элам поставил на палубу кожаное ведро, в котором оставалось ещё немного воды, и облокотился на планшир рядом с Ниро.
  - Отличная скорость у вашего судна, капитан Харрис! - выкрикнул он капитану, уже стоящего рядом со штурвалом.
  Тот ограничился лишь приветственно поднятой рукой, и продолжил давать наставление рулевому. Это был приятный, лёгкий рейс. Неожиданно для всех, два избалованных мальчишки оказались отличными пассажирами. Сейчас они стояли у фальшборта, вволю намахавшись своими деревяшками, жадно всматриваясь вдаль. От их мокрых мускулистых спин поднимался пар, с волос капало. Расторопный матрос уже обсушил залитую водой палубу "ведьмой", чем заслужил одобрительный взгляд капитана, а они всё обсуждали свои дальнейшие планы.
  
  Глава 17.
  В порт зашли уже в сумерках. Столичная гавань была глубокой и широкой, а вода в ней такой прозрачной, что видны были косяки рыб, проплывающих под днищем. Как ни странно, Ниро ещё не доводилось бывать в столице, и всё увиденное поражало его воображение. Сотни людей, снующих по каменным улицам по делу и без дела, множество разных языков и наречий, обилие экипажей и всадников приводили его в замешательство. Вот прошёл неторопливым шагом вооружённый патруль, вот чумазый мальчишка торгует креветками и устрицами прямо с тележки, а вот портовые грузчики разгружают пузатый торговый корабль с помощью лебёдок. Всё это имело свой цвет, запах, звук, и Ниро поймал себя на том, что стоит на баке, потрясённо улыбаясь всему, что проносилось перед ним, пока капитан Харрис уверенно вёл "Волнорез" к свободному пирсу. Лихо обрезав корму стоящего на разгрузке почтовика, шустрый кораблик под одобрительные крики команды, наконец, занял своё место у высокого пирса.
  - "Синего дракона" в гавани нет, - сказал капитан Харрис подошедшим к нему Ниро и Эламу, - судя по всему, город переполнен, если хотите, можете ночь провести на борту.
  - Вы очень любезны, капитан. Мы сами хотели просить вас об этом, - ответил Ниро. - Конечно, мы оплатим дополнительную ночь на "Волнорезе".
  - Это не требуется, - сухо ответил капитан.
   Друзья поблагодарили капитана Харриса и поспешили сойти на берег, чтобы "разнюхать", как выразился Элам, что к чему.
   Город поднимался из прозрачного как хрусталь моря террасами. На нижние ярусы уже заползали сумерки, верхние ещё купались в нежно-розовом свете заката. На вершине невысокой горы, на которой и был построен город, стоял великолепный дворец, сложенный из жёлтого камня. Вековые кедры, растущие у его стен, казались гигантскими стражами, одетыми в зелёный бархат. Дома, стоящие ниже этого великолепного замка, все как один были построены из грубо отёсанного серого камня. Нижние ярусы были более старыми, узкие улочки извивались, как клубок змей, часто дома не имели и клочка земли перед крыльцом, окна и двери выходили прямо на дорогу. Самые ветхие жилища покрывал ярко-зелёный ковёр мха, те, что располагались выше на склоне, выглядели светлее и чище. Из-за нехватки пространства, строения были двух, а иногда и трёхэтажными. Разумеется, всё это препятствовало свету и свежему воздуху проникать на улицы, и в вечерних сумерках выглядело довольно мрачно. На нижних ярусах селились самые бедные жители столицы, беженцы и рабочие порта. Сразу за причалами начинался морской рынок, обрамлённый тавернами и дешёвыми гостиницами. Здесь любой, кто имел одеяло, чтобы разложить на нём свой товар, мог стать торговцем. Продавали рыбу, овощи, какое-то сомнительное копчёное мясо, старые вещи, глиняную и деревянную посуду, моряцкие поделки, ножи, рыболовные снасти, дешёвые амулеты. Проходя по краю этого хаотичного базара, друзья были оглушены криками зазывал, визгом точильного станка, звоном металлических кастрюль, опрокинутых с прилавка мальчишкой, удирающим от толстого булочника с буханкой чёрствого хлеба. Невероятная смесь запахов потрошёной рыбы, гнилого мяса и застарелого пота перебивалась устойчивой вонью нечистот. Не выдержав, Ниро прикрыл лицо рукавом, а Элам поучительно сказал:
  - Вот что бывает, когда слишком много людей живёт в одном месте. По правде сказать, я никогда ещё не видел такого столпотворения.
   Небольшой домик капитана порта стоял в конце пирсов на небольшом островке чистой от торговли и мусора земле. Дверь была приветливо открыта, хотя с моря тянуло сыростью. Через дверь было видно пару столов с наваленными на них тяжёлыми отчётными книгами. Секретарь за одним из них рассеянно покусывал перо, глядя на какой-то документ перед ним. В нескольких шагах от крыльца, широко расставив ноги, стоял коренастый мужчина в высоких сапогах, богатой куртке и шляпе с серебряной пряжкой. Он курил большую чёрную трубку, с довольным видом разглядывая стоящие у причала корабли. Ниро кивнул, в сторону незнакомца:
  - Похоже, это и есть капитан порта. Узнаем, не был ли здесь "Синий дракон" раньше нас.
  - Господин капитан! - не раздумывая, выкрикнул Элам, - Не заходил ли недавно в порт почтовик из Закрытого Порта?
  Ниро поморщился от подобной бесцеремонности, но вмешиваться не стал.
  - Из этого захолустья уже почти месяц никого не было, - смерив друзей внимательным взглядом, ответил капитан, - Сегодня пришёл частный кораблик, не его ищете?
  - Нам нужен "Синий дракон", - удивившись осведомлённости собеседника, ответил Элам.
  - Этого давно не видели. Мне доложили, какой-то почтовик идёт сюда, но не очень быстро. Может, это как раз ваш?
   Поблагодарив капитана порта, друзья решили пройтись по городу, пока ещё не стемнело окончательно.
   Друзья решительно двинулись напрямик через морской рынок. Протолкавшись через разношёрстную толпу, они, наконец, вышли к первым городским постройкам. Здесь их встретили небольшие магазинчики, служащие скорее конторами для заключения контрактов на поставки товара. Чуть глубже в город, и магазины становились больше, а товары в них роскошнее. Теперь стали появляться и скромные коттеджи. Как правило, с ними соседствовало несколько вечнозелёных деревьев. Здесь людям не было безразлично, в каком месте они живут. От нижних ярусов города и наверх были проложены дороги. Как ни странно, при такой тесноте они были широкими и ровными, пролегали прямо через холмы и увалы, в некоторых местах накрытые такими же широкими мостами. На улицах довольно часто встречались верховые в самых разнообразных одеждах, толпы пешеходов предпочитали передвигаться по аллеям, идущим вдоль дорог.
   Перестав закрываться рукавом от смрада морского рынка, Ниро с интересом разглядывал дома и прохожих, а Элам тем временем вводил его в курс дела:
  - На холме впереди старый город, там уже будет попросторнее, потому что уже много лет внутри городских стен запрещено строительство. Ну и дома, конечно, выше. На вершине большая древняя крепость, во время войны всё население города могло там укрыться вместе с войсками и беженцами. Теперь в центральной части расположен императорский дворец и сады, конечно, конечно, теперь всё это не выглядят, как старый осаждённый замок, на ярус ниже дома придворных и министров. За городом много богатых усадеб, сады и поля. Все здесь живут почти на головах друг у друга, очень сложно к этому привыкнуть...
   Ниро кивал, наблюдая за небольшой кавалькадой молодых аристократов, занявших всю ширину дороги. Они лениво переговаривались, не глядя по сторонам. Женщины были одеты в яркие платья с длинными шлейфами, украшенные цепочками и подвесками с драгоценными камнями. Мужчины предпочитали более тёмные оттенки тех же цветов, что и дамы, а по обилию драгоценностей не уступали им.
  Элам фыркнул, глядя на них:
  - Всё те же лица, что и полгода назад. Тоскуют от безделья.
  - В Закрытом Порте тоже такие есть, - усмехнулся Ниро.
  - Есть, но здесь всё по-другому. Лень и скука тут считаются искусством, доступным только аристократам. Только посмотри на их кислые физиономии! Каждый считает себя особенным, уникальным, и потому бесконечно ценным, непонятым. Они могли бы вызвать тебя на дуэль за открытый взгляд в лицо, но, конечно, только на словах. А женщины так вообще возвели это в ранг добродетели, и посмотреть на собеседника мужчину для них всё равно, что отдаться ему на глазах у всех.
  - Неприлично смотреть?
  - Ну да. Кстати, не пялься ни на кого, особенно во дворце. И не целуй руки девицам так, как ты это делаешь дома, а то не миновать скандала.
  - Серьёзно? - рассмеялся Ниро, - и как тогда здесь ухаживают за девушками, если нельзя смотреть и целовать руки?
  - Пишут им стихи и стараются выглядеть страдальцем, - вслед за другом улыбнулся Элам.
  - Ты преувеличиваешь, не может такого быть!
  - Поверь мне, Ниро, так и есть. Единственное более-менее весёлое место, это императорская академия. Во дворце же сплошное притворство и ханжество. Они глаз не сводят, когда ты отвернулся, и оценивают тебя, как племенного бычка на ярмарке, но стоит только посмотреть в ответ - тут же глазки в пол, словно и не было ничего. Я даже пробовал заговаривать с ними - делают вид, что не слышат меня, представляешь?! Маленькие напыщенные лицемерки!
  - Одна смотрит... - Элам проследил глазами за взглядом Ниро, и увидел стройную молодую женщину, чуть отставшую от основной группы аристократов. Она удивлённо и застенчиво улыбалась, отвечая на улыбку Ниро.
  - Лилей Аларис?! Да ладно тебе, Ниро, она может себе это позволить. Никто не смотрит на неё, чтобы не привлекать к себе её внимание.
  - Что ты имеешь в виду, - спросил он, не отводя восхищённого взгляда от всадницы. Она была среднего роста с гривой блестящих каштановых волос, то и дело падающих из растрёпанной причёски на лицо. Большие миндалевидные глаза были редкого серо-стального оттенка. Густые ресницы и брови, румянец на обветренном худом лице придавали ей вид лесной травницы, ведьмы. Её красота была особенной, дикой, она плохо вписывалась в роскошный придворный наряд из изумрудного бархата и золотых подвесок.
  - Ну, посмотри! Не самый аппетитный вариант, верно? Есть девушки более милые, и, несомненно, более сговорчивые, даже в этом городе.
  - Ты сам не понимаешь, о чём говоришь. Она прекрасна, просто не демонстрирует это. Я вижу такие вещи, поверь мне.
  - Не думал я, что ты так скверно перенесёшь плаванье. Да и долгое воздержание не идёт тебе на пользу, - ухмыляясь, сказал Элам.
  - Кто она? - пропустив насмешку мимо ушей, спросил Ниро.
  - Почти никто. Секретарь и переводчик у императрицы. Девица без роду, без племени, каким-то образом попала во дворец. Как видишь, помочь ей в карьере или финансово, желающих не нашлось. К тому же, она сама не подпускала к себе мужчин, которые рассчитывали через неё попасть на глаза государыне. В общем, совершенно унылый вариант. Старая дева, да к тому же и порадовать взгляд нечем.
  - Элам, пора тебе, наконец, понять, не всё, что выставляется напоказ, самое привлекательное. Возьми хоть Мелию.
  - Ну, в данном случае, я выбираю Мелию. А что касается этой девицы... думаю, у тебя мозги поехали, когда я тебя двинул слишком сильно на тренировке... Это пройдёт. А пока, я не собираюсь спорить с единственным другом из-за какой-то дурнушки.
  - Вот и придержи язык, - продолжая улыбаться девушке, ответил Ниро.
  Она уже миновала друзей, двигаясь по дороге на игривой гнедой кобыле, и всё же несколько раз обернулась, обмениваясь с Ниро смущёнными взглядами и улыбками.
  - Дружище, ты не можешь за ней ухлёстывать, у тебя есть невеста, а императрица Джозелин строга в вопросах приличий, - понаблюдав за другом, наконец, сказал Элам. - К тому же, как говорят, она не имела отношений с мужчинами, и я не советую брать на себя её просвещение в этом вопросе.
  - Мне нужна бумага, давай заглянем в книжную лавку, - проигнорировав замечание Элама, сказал Ниро.
  - Будешь писать стихи? - не удержался Элам.
  - Нет, в этом я не силён, - задумчиво произнёс Ниро, - для начала рисунки.
   Элам со стоном закатил глаза, и они отправились разыскивать книжную лавку.
  
  Глава 18.
   Вместе с сумерками на улицы медленно заползал туман. С непривычки дышать стало тяжелее, хотя воздух оставался довольно тёплым. Сосны и ели, густо растущие вдоль образцовых дорог, щедро отдавали свой аромат. На корабль друзья возвращались, обмениваясь редкими замечаниями. Элам пресытился возбуждением, которое охватило его, едва он ступил на причалы города, в который так хотел вернуться, и теперь просто наслаждался прогулкой. Ниро, погруженный в свои мысли, прижимал к груди толстую пачку плотных белых, как молоко, листов. Слова друга о Мелии несколько отрезвили его, хотя он не мог избавиться от образа дикарки и модном наряде, улыбающуюся ему через головы прохожих. В качестве компромисса он решил, что нет ничего плохого в том, чтобы вдохновляться этой экзотичной красотой и использовать это вдохновение для работы. Морской рынок они преодолели быстрым шагом, потому что после ароматной хвои сосен, дышать ничуть не ослабевшим смрадом было пыткой. На "Волнорезе" приветливо светились окна капитанской каюты и небольшой фонарь на юте. Корабль мягко покачивался, отдыхая у причала. Вахтенный, увидев Элама, перекидывающего ногу через высокий борт, махнул ему рукой и снова уставился на городские огни, мягко мерцавшие сквозь туман. Зайдя в их маленькую каюту, Элам, не снимая сапог, рухнул на свою койку. Ниро вытащил из-под своей небольшую сумку, в которой хранил кисти и краски и собрался идти на палубу.
  - Не забыл, завтра мы должны попасть во дворец, а ещё найти место для ночлега. Шёл бы ты спать, - Элам говорил, с трудом продираясь сквозь зевоту, разламывающую челюсти.
  - Я не смогу уснуть, - ответил Ниро, уже стоя в дверях, - Лучше попробую новую бумагу.
  - Ну-ну... Что же ты такого в ней увидел? - пробормотал Элам, и в следующую минуту уже спал, едва успев скинуть сапоги.
   Ниро тем временем уже устроился на юте, прислонившись спиной к фальшборту и скрестив ноги, он закрепил первый лист в планшет, обмакнул самую тонкую кисть в краску и на секунду замер над листом. "Кто ты? Откуда ты пришла?". Он размышлял о том, что, скорее всего, девушка не из этих мест, во всяком случае, в ней ясно говорит чужеземная кровь. Судя по наряду, она не богата, хотя и не бедствует, а горячая чистокровная лошадь под ней из конюшен императрицы. Она отлично смотрелась верхом, не задумываясь, как удержаться в дамском седле, у неё прекрасно развито чувство баланса. И такой удивительный цвет глаз в сочетании с блестящей тёмной шевелюрой. Придворный наряд совсем не шёл ей, Ниро скорее видел её охотницей, изучающей следы на лесной тропе, или шаманкой, раскладывающей травы у костра. Она казалась ему такой хрупкой, в мире, принадлежащем совсем другим людям, и в то же время необыкновенно сильной, способной выжить в любом гиблом месте. Ниро писал, полностью погружённый в свои мысли. Кисть вольно гуляла по бумаге, Лилэй появлялась в образе лесной богини, окутанной лишь своими волосами и в венке луговых цветов, лучницей с дерзким взглядом, взявшей на прицел любого, кто взглянет на портрет и, наконец, такой, какой он увидел её сегодня на улицах столицы: удивлённый взгляд и робкая улыбка.
  - Я знаю эту девушку, - Ниро едва не выронил планшет от неожиданности. Вахтенный тихо подошёл к нему и заглядывал в рисунки, - Она приезжает в порт каждый вечер, всё ищет корабль своего отца.
  - Её отец капитан?
  - Пират, получивший прощение за какие-то заслуги перед империей. Разведывал новые земли. Уж лет пять, как сгинул на своём корабле вместе с командой. А девушка приходит в порт и всё надеется, что он вернётся. Жаль её.
  - Так у неё нет семьи, раз она до сих пор тоскует по отцу?
  - Говорят, что никого нет. Императрица пожалела её, взяла в помощницы.
  - Очень печальная история, - тихо произнёс Ниро и замолчал, вглядываясь в портрет. Значит, она не была частью той компании, которую так презрительно охарактеризовал Элам. Ездил бы он сам в порт, надеясь встретить дорогого ему человека? И, несмотря на то, что он рос в любви и благополучии, был искренне привязан к своим родным, честно себе ответил - нет. Всегда будет что-то, чем он наполнит свою жизнь. Лилэй этого не смогла. И он вдруг остро почувствовал одиночество, такое густое, не имеющее ни вкуса, ни запаха, просто бездна, наполненная серым туманом, в котором время от времени мелькаю случайные люди или события. И в то же время где-то в глубине сознания затаилось чувство, или скорее робкое ожидание чуда, тоненький солнечный лучик, пробивающийся сквозь тяжёлые грозовые тучи.
   Ниро тряхнул головой, прогоняя наваждение. Не может она испытывать такое отчаянье, у неё ведь всё-таки что-то есть: доверие императрицы, возможность свободно передвигаться по городу, ответственная работа. Наверняка, есть подруги и любимое занятие. В этот раз он слишком сгустил краски, почувствовал то, чего не могло быть и в помине.
   "Элам прав, надо всё же поспать", - решил он и, удивляясь одеревеневшим от сидения на голой палубе ногам, собрал свои вещи и отправился в каюту. День обещал быть интересным.
  
  Глава 19.
   Друзья были разбужены ранним утром суетой и топотом, начавшимися на корабле ещё до зари. "Волнорез" готовился к новому путешествию. В трюмы грузили запасы продовольствия, местное крепкое вино в маленьких бочонках и тюки мехов, купленные для перепродажи в других портах. Капитан Харрис не терял времени даром. У него уже был новый контракт, и он рассчитывал выйти в море, как только будет завершена погрузка.
   Безжалостно вырванные из мира снов, Ниро и Элам вяло собирали неупакованные пожитки, часто прерываясь, чтобы от души позевать. Наконец, юнга забарабанил в дверь каюты, выкрикнув, что настало время покинуть корабль, если, конечно, они не планируют остаться.
   Поднявшись на палубу, они обнаружили, что их вещи уже подняты из трюма и аккуратно сложены у фальшборта. Капитал стоял тут же, молчаливо наблюдая, как команда под руководством первого помощника готовится выйти из порта.
  - Что же, господа, мои обязательства выполнены. Надеюсь, удача вас не покинет, - обратился он к друзьям.
  - Благодарю вас, капитан Харрис. Не думал, что можно добраться так быстро. Доброго ветра и чистой волны вашему кораблю, - ответил ему Ниро, а Элам серьёзно кивнул матросам, столпившимся поодаль. Они ответили многоголосым пожеланием удачи, как принято у моряков и разбрелись по своим делам.
   Юнга перетащил их баулы на пристань и ловко запрыгнул обратно на палубу. Друзья, чувствуя скованность во всём теле после долгой прогулки накануне, закинули сумки с ценными вещами за спины и покинули гостеприимный корабль. Чумазые портовые мальчишки уже ждали их, чтобы за несколько монеток перенести весь багаж богатых господ туда, куда они пожелают. Господа пожелали оставить громоздкие баулы на личном складе капитана порта, как им посоветовал один из сорванцов, и налегке поискать гостиницу или дом, где они могли бы остановиться. Город был переполнен приезжими, поэтому рассчитывать на быстрое решение этой проблемы было опрометчиво.
   Несмотря на то, что утро едва раскрасило дома и мостовые в золотистые оттенки, город был полон жизни и движения. Большинство лавок уже открылись, матросы шумными компаниями выходили из кабаков и борделей, рыбацкие лодочки скользили вдоль крутых берегов, разносчики дешёвой еды расхваливали свой товар. Временно избавившись от громоздких вещей, друзья решили подготовиться к визиту во дворец, а для начала найти хотя бы комнату, где можно привести себя в порядок после плаванья и переодеться. Решительно миновав все гостиницы, стоящие поблизости от порта, они направились в богатые кварталы, рассудив, что там больше шансов найти то, что им приглянётся. Элам, прекрасно знающий город, предложил нанять экипаж, чтобы не терять времени на дорогу. Карета, в которую они сели была роскошной, хотя и довольно потрёпанной. Бархатные сидения тёмно-синего цвета кое-где были протёрты до ниток, местами виднелись потёки, видимо от вина, а рессоры душераздирающе скрипели.
  - Это лучше, чем тащиться пешком через весь город, - ответил Элам на страдальческий взгляд Ниро. - Здесь везде так. Только личные вещи содержаться на должном уровне. Это потому, что город многолюдный, а сейчас и подавно напоминает сеть с богатым уловом. Ты видел, сколько беженцев толпится у причалов в надежде убраться подальше от тварей?
  - Думаю, они сами себя пугают придуманными байками. Никто из тех, кого мы слышали вчера, не видел этих тварей своими глазами.
  - И всё-таки должна быть причина, по которой столько людей снялось с нажитых мест, - покачал головой Элам. - Может быть, мы с тобой это и выясним, - он подмигнул другу и откинулся на спинку отчаянно скрипнувшего дивана.
   Проколесив по городу несколько часов, зайдя в три десятка гостиниц, друзья поняли, что вполне могут остаться без ночлега. Подъехав к последней, они увидели, что какой-то богатый купец расплачивается за проживание, и понадеялись, что теперь им повезёт, однако из-за стола в углу поднялись двое господ и дали распоряжение мальчику нести их багаж в освободившийся номер. Плюнув с досады, они потребовали вынести им крепкого вина и уселись за стол под огромным кедром. Хозяйка гостиницы лично вышла к молодым богатым господам, держа две кружки терпкого, пахнущего орехом напитка у пышной груди.
  - Благородные господа ищут жильё? - одарив обоих озорным взглядом, спросила она.
  - Верно, - ответил Ниро, вытаскивая из кошеля золотую монету, а Элам приветливо улыбнулся ей в ответ.
  - Теперь-то это вряд ли у вас получится, - она неторопливо поставила кружки на стол, и, демонстрируя богатое содержимое глубокого декольте, поставила локти на стол, - город набит путниками, что подушка перьями.
  - Но, если вам очень надо, могу присоветовать одно место, - она хитро посмотрела на друзей.
  - Говори, добрая женщина, - сказал Ниро, аккуратно вкладывая монету в пухлую ладонь.
  - Сестра моего мужа работает на кухне знатной пожилой леди. Та пускает благородных господ пожить во флигеле, если те ведут себя тихо. Конечно, только тех, кто ей придётся по нраву.
  - О, и от чего это зависит, - усмехнулся Элам.
  Трактирщица перевела на него взгляд и пожала округлыми плечами:
  - Этого я не знаю. Только имейте в виду, живёт она уединённо, и, слуги говорят, что она немного свихнулась после смерти дочери:;?. Вот и любит поболтать с приезжими.
  - Какая прелесть, - оскалив зубы в ехидной улыбке, протянул Элам.
  Ниро сделал добрый глоток густого вина, одобрительно кивнул хозяйке и, обменявшись с другом мрачным взглядом, попросил адрес странной пожилой госпожи.
   Дом благородной леди Солидат находился в пределах старого города. Маленький сад, окружающий старинный особняк, примыкал к древней каменной стене, по которой сверху вниз струились плети девичьего винограда. Между густыми деревьями, явно требующими подрезки, без видимого порядка стояли фигурки фей, опутанные серебристыми нитями паутины. Ажурная беседка была засыпана прошлогодней листвой. Дом также производил гнетущее впечатление. Его серые камни, кое-где покрытые мхом, наводили на мысли об усыпальнице.
   Бойкий возница, всю дорогу ругавшийся с другими возчиками, вдруг присмирел, и, получив щедрую оплату, не медля ни минуты, покатил прочь от мрачного жилища одинокой женщины.
  - Ну, что скажешь? - взявшись за витую перекладину кованной калитки, спросил Ниро.
  - Скажу, что у нас нет большого выбора, приятель. Давай, открывай чёртову дверь в загробный мир, и покончим с этим. Я с ног валюсь от наших поисков.
   Ниро отодвинул щеколду, толкнул калитку, и она легко открылась, приглашая гостей войти. Неширокая дорожка, ведущая к дому, была засыпана мелкими красными камушками, кое-где сквозь них пробивались упрямые пучки травы. Особняк был двухэтажным, сложенным из грубо отёсанных серых камней, покрытый красной черепицей. Когда-то он был великолепным уютным домом, сейчас неухоженный сад порабощал его, загонял в землю, оплетал стены, закрывая окна от солнечного света и ветра. Небольшой одноэтажный флигель был пристроен справа, к слепой стене особняка. Он выглядел так же запущенно, как основное здание. Широкая каменная терраса, соединяющая его с домом, шла вдоль всего фасада и одновременно служила крыльцом.
  - По столичным меркам, дом просто огромный. Видимо, строился вместе с городом, - тихо сказал Элам.
  - Ты что-нибудь слышал про госпожу Солидат? - так же тихо поинтересовался Ниро.
  - Если и слышал, то не помню такого, - покачал головой Элам, - наверное, пока я здесь жил, не было ничего важного, связанного с этим именем.
  - Какая наглая самонадеянность! - от резкого голоса у них за спиной, друзья едва не подпрыгнули.
   На боковой дорожке, скрытой зарослями туи, стояла высокая старуха. Её сморщенное смуглое лицо напоминало печёное яблоко, хотя карие глаза смотрели на незваных гостей с вызовом. Жидкие седые волосы под густым кружевом фиолетового платка были убраны в старомодную причёску, из которой торчало бесчисленное количество заколок и шпилек. Роскошное чёрное платье с горностаевой отделкой было ей слишком широким, Она опиралась на прекрасную чёрную трость, украшенную серебром.
  - Почему вы говорите так тихо, словно на кладбище? Задумали что-то дурное? - она сделала маленький, но быстрый шаг навстречу друзьям, которые, придя в себя от неожиданности, отвесили ей почтительный глубокий поклон. Парадная дверь особняка бесшумно открылась, и на крыльце появился лакей в тёмной ливрее. На боку его совершенно не уместно поблёскивал нож с длинным и широким лезвием.
  - Госпожа, мне выставить их? - лакей положил руку на рукоятку ножа и, остановившись на верхней ступеньке крыльца, всем своим видом демонстрировал готовность разобраться с пришельцами по-своему.
   Госпожа Солидат, а это, по-видимому, была она, не обратила на лакея ни малейшего внимания, рассматривая Ниро и Элама так пристально, как могут только очень старые люди.
  - Госпожа Солидат, мы сожалеем, что своим бесцеремонным вторжением напугали вас, - начал Элам, но седая женщина прервала его резким жестом.
  - Не говорите глупостей, мальчик. Зачем пожаловали?
  - Мы хотели просить вашего гостеприимства. На время, - быстро проговорил Ниро.
  - Вот как, - помолчав, произнесла старуха. - Я и правда пускаю некоторых путников пожить во флигеле, но у меня есть несколько условий.
  - Мы слушаем, госпожа Солидат, - приятели, почувствовав себя детьми, отвечающими урок этикета строгой наставнице, одинаковым движением уважительно склонили головы. Не удостоив их ответом, она прошла мимо и обратилась к лакею:
  - Накройте стол в гостиной. Я хочу получить приличный завтрак, то же относится к этим мальчикам. Приготовьте что-то действительно вкусное, а не те помои, которые вы подаёте мне обычно.
   Не обращая внимание на своих гостей, она быстрыми шажками пошла к крыльцу. Лакей, резво поклонившись, исчез в доме, оставив парадную дверь широко распахнутой. Друзья, обменявшись недоумёнными взглядами, последовали за старушкой.
   Особняк внутри выглядел чистым и уютным, напоминая раковину-жемчужницу, скрывающую сияющий перламутр за грубыми створками. Стены и пол были отделаны деревом, в огромном камине весело трещало самое настоящее бревно, мебель была тяжёлая, старинная, плотно покрытая затейливой резьбой. Пахло дорогими благовониями и древностью.
   Пройдя к камину, госпожа Солидат тяжело опустилась в гигантское кресло, сильно смахивающее на трон, и махнула рукой в сторону широкого дивана, предлагая друзьям расположиться там. Поочерёдно поцеловав костлявую старушечью руку и представившись, нежданные гости устроились на диване в почтительных позах и приготовились слушать и отвечать, как и подобает воспитанным мужчинам Закрытого Порта.
  - Ну и что за демон позвал вас в этот проклятый город? - не утруждая себя предисловиями и любезностями, раздражённо спросила хозяйка дома.
  - Так ведь война на дворе, госпожа Солидат, - ответил Элам, - Императрица призывает очистить территории от тварей.
  - Ну а вам-то что до этого? Я же вижу, вы из таких далей прибыли, что не все знают откуда. Если же у вас там тоже завелись твари, так и очищали бы свои земли.
  - Вы правы, госпожа Солидат, мы прибыли из Закрытого Порта, и у нас тварей нет. Мы хотим воспользоваться войной и восстановить славу и богатство своих родов.
  - Ты, Элам, конечно, можешь этого желать, - кивнула старуха, бесцеремонно игнорируя вежливое обращение.
  - Ну а ты, Ниро? Тебе тоже нужно восстановить славу и богатство?
  - Вы очень проницательны, госпожа Солидат. Моя семья богата и занимает высокое положение среди других семей Закрытого Порта. Я сопровождаю Элама из дружеских побуждений. Очень скоро он поступит на военную службу, я вступлю в брак, и наши пути разойдутся, возможно, навсегда. Я бы хотел отдалить этот момент.
  - Мужские амбиции, мужская дружба... Всегда какие-то надуманные причины! - покачала головой старуха. - Что же остаётся делать женщине, когда мужчины предъявляют ей свои мифические резоны? - она уставилась усталыми карими глазами на мужчин, сидящих перед ней.
  - У меня было двое прекрасных сыновей и сносный муж. Но они решили, что война важнее всего, что они имеют. Видимо, такова природа мужчин. Они оставляют своих женщин и уходят за славой, - она горько усмехнулась.
  - Какую славу или богатство принесла мне их смерть?
  - Кто-то должен встать на дальний рубеж и защитить свой дом, даже ценой жизни, - тихо произнёс Ниро.
  - Наверное, это правда, но ведь ты приехал сюда всего лишь за компанию с другом, ты ведь так сказал? - госпожа Солидат сверлила его взглядом, вынуждая отвести глаза.
  - Не имеет значение, почему он приехал, - вступился за друга Элам, - если придётся, мы оба отдадим жизнь за спокойствие наших семей.
  - О, это не потребуется, - со смехом сказала старуха, - вы оба просто счастливчики, щедро одаренные своими предками. Настолько щедро, что даже не представляете каково это, быть обычным человеком.
  - Кто в твоём роду смешал свою кровь с древней расой? - она ткнула пальцем с распухшими суставами в Ниро.
  - Не понимаю, о чём вы говорите, госпожа Солидат. Первый из семьи, кто вынужден был выживать на берегу, на котором потом построили Закрытый Порт, взял себе в жёны девушку из местного племени. Семейная легенда говорит, что скорее она выбрала его и не спрашивала согласия. Если вы имели в виду это смешение крови, то произошло оно 30 поколений назад.
  - Именно об этом я и спросила. Как звали эту женщину?
  - Наоми, госпожа Солидат.
  - О, я уверена, это не её настоящее имя, просто она назвалась так, чтобы не давать повода для разговоров. Она много передала своим потомкам, хоть явно её дары не проявлялись. Скажи, ты ведь чувствуешь всё, что окружает тебя, с тобой разговаривают вещи, растения и животные?
  - Можно и так это описать, - кивнул Ниро, от удивления забыв о вежливой форме обращения.
  - Ну конечно, - язвительно передразнила его старуха.
  - А ты, Элам, потомок воинского рода, честно служащего остриём копья для заклинателей на протяжении многих столетий. Всегда находишь выход, вёрткий, как угорь, опасный, как скорпион...
  - Это верно, все мои предки до недавнего времени состояли на военной службе. Но как вы можете об этом знать?
  - О, всё очень просто. Я последняя в своём роду. Последняя женщина расы заклинателей. Так нас называли люди, поселившиеся тут. Мои предки жили здесь ещё до того, как появилось первое поселение, до каменных домов и воинов, носящих железные доспехи. Я вижу ваши дары так же ясно, как солнце в безоблачную погоду. И всё ещё умею пользоваться своими талантами. Ты ведь не почувствовал меня в саду, верно, Ниро? Ниро неопределённо пожал плечами. Слишком много странного было вокруг, чтобы он обратил внимание на такую мелочь, но старуха была права. Её присутствия он не ощутил.
  - Вы можете остаться, - госпожа Солидат внезапно поднялась со своего трона, - Идите во флигель, Вистом даст вам ключ. Умойтесь, отдохните, через полчаса завтрак в гостиной. Не опаздывайте.
  - Но вы не сказали, какие условия... - Элам стремительно поднялся.
  - Вас они не обременят. Если вы дома, то завтракаете, обедаете и ужинаете вместе со мной. Честно отвечаете на вопросы. Не заходите никуда, кроме этой комнаты и гостиной.
  - Вистом, проводи гостей во флигель. Проследи, чтобы во время завтрака там растопили камин и сменили бельё, всё как обычно.
  Лакей, так неприветливо встретивший их в саду, зашёл в комнату при первом упоминании своего имени. Выслушав распоряжения, он молча поклонился и, достав из кармана ключ необычной формы, терпеливо ожидал, когда гости последуют за ним.
  
  Глава 20.
   Флигель был небольшим и уютным. В нём было две маленькие спальни, общая ванная комната и помещение, соединяющее в себе функцию гостиной, столовой и передней. Все комнаты сообщались между собой и напоминали лабиринт. Потухший камин был вычищен, но на стойке рядом с ним лежала добрая охапка сухих дров. Деревянные полы тщательно выскоблены и натёрты воском. Стены были обиты узорчатой лавандовой тканью, небольшие окна, выходившие в сад, обрамляли портьеры более насыщенного оттенка.
  - Очень мило, - проговорил Элам, оглядевшись вокруг, и в изнеможении упал на низенький диван с гнутыми ножками.
  - Снаружи всё выглядит более зловеще, - ответил Ниро.
  - Скажу честно, меня вымотала наша беседа со старушкой. Думаешь, всё, что она говорила, правда?
  В дверь постучали, а потом во флигель вошли две служанки, каждая из них несла по фарфоровому тазу, в которых стояло по огромному кувшину с горячей водой. Замыкал процессию Вистом со стопкой свежих полотенец, пахнущих мимозой. Девушки расставляли принадлежности для умывания, не поднимая глаз на гостей, и Ниро в очередной раз подивился, насколько местные обычаи отличаются от всего, к чему он привык. Когда за слугами, наконец, закрылась входная дверь, Элам вопросительно посмотрел на Ниро, предлагая продолжить прерванный разговор.
  - Думаю, госпожа Солидат всё-таки немного не в себе. Да и кто теперь поверит во все эти магические бредни, древние расы и тому подобную чушь?
  - Я поверю. Ты ведь и самом деле умеешь то, что другим и не снилось. Ты всегда знаешь, есть ли люди в закрытом доме, знаешь, кто смотрит на тебя в толпе. Я наблюдал всё это с детства и не придавал значения, но старушка мне просто глаза открыла! И про меня сказала то, что никто в столице не может знать. Я про мои способности в военном ремесле...
  - Вот с тобой как раз всё просто! Все движения и походка выдают в тебе фехтовальщика. Зайдя в дом, ты осмотрелся, и занял место, удобное для обороны, и только потом пересел на диван, и всё стрелял глазами по углам. А когда ты целовал ей руку, наверняка расцарапал ладонь своими мозолями от меча. Об остальном легко можно догадаться.
  - Но про тебя догадаться нельзя! И если ты действительно обладаешь какими-то способностями, а я уверен, что обладаешь, то почему и она не может? - и Элам, довольный своей логикой, откинулся на спинку дивана.
  - Сдаюсь, - рассмеялся Ниро, поднимая руки в знак прекращения спора, - Пойдём, умоемся, времени не так много.
   Умывшись ароматной горячей водой и кое-как пригладив волосы мокрыми пальцами, друзья решили, что вполне готовы к предстоящему завтраку в обществе благородной госпожи. Будь у них весь багаж, подготовка, конечно, заняла бы не в пример больше времени, но в данных обстоятельствах, им пришлось довольствоваться малым. Ожидая, когда стрелка старинных часов приблизится к назначенному времени, Элам снова завёл разговор о необычных способностях Ниро.
  - Ты должен показать мне, как это происходит. Старушка сказала, что с тобой говорят предметы, попробуй сейчас разговорить что-нибудь.
  - Элам, ты серьёзно? И как, по-твоему, я должен действовать? Добрый день, камин! Какая сырая нынче погода?
  - Но ты как-то это делаешь! Не мне тебя учить. Просто попробуй!
  Ниро покачал головой, но, посмотрев на друга, наблюдающего за ним с напряжением кота, охотящегося за птичкой, рассмеялся и махнул рукой:
  - Ты будешь разочарован.
   Он подошёл к камину, провёл пальцами по отполированным панелям, ощущая каждую неровность, впитывая прохладу камня, его крепость и хрупкость, его стойкость к ветрам и безжалостно хлещущим волнам, жару равнодушного солнца. Ощутил едва уловимый вздох облегчения, когда стихает ветер и на небо приходит луна в окружении миллиардов огней и вращается вокруг него в бесконечном хороводе.
  - Эти камни были скалой на морском берегу. Их обжигало солнце, а ночь приносила прохладу. И им не нравился ветер.
  - И всё? - спросил Элам, разжимая крепко сжатые кулаки.
  - А что ты хотел? Это же камни, у них не очень насыщенная событиями жизнь.
  - У камней да! Но их вытесали, обработали и сложили камин! Спроси их об этом! - Элам не собирался сдаваться.
  - Это не так работает, дружище, - Ниро начал уставать от настойчивости друга и невозможности объяснить ему свои ощущения. Скорее для очистки совести он снова прижал ладонь к панели, прикрыл глаза, проникая в сущность камня.
   Руки! Он увидел их так отчётливо, что сначала не понял, что это память, заложенная в камне. На одной ладони надета наждачная перчатка, другая голая, смахивает каменную пыль. Движения рук усталые, размеренные. Наждачка царапает поверхность, словно кот языком, но прикосновение другой руки ласкает, успокаивает. На запястьях металлические браслеты, тихонько позвякивают кольца тонкой цепочки, соединяющей их друг с другом. И вдруг кровь! Искажённое предсмертной судорогой лицо, короткая вспышка боли...
   Резко выдохнув, Ниро вернулся в реальность.
  - Ну что? - Элам поддался вперёд, жадно глядя в ошеломлённое лицо друга.
  - Эти камни обрабатывали рабы. Странно, что видения такие яркие, раньше я не видел ничего подобного. Наверное, все эти разговоры и на меня действуют, - он усмехнулся, прогоняя образ, навеянный камнем.
  - Я думаю, эти места полны какой-то энергии, пробуждающей твои способности. Не зря же древние поселились именно здесь.
  - Остановись, Элам! Ещё немного, и я пойду искать корабль, идущий в Закрытый Порт. Все мои способности, это только поэтическое восприятие простых вещей, не более. Сегодня просто воображение разыгралось.
  - Как скажешь, дружище, - зловеще произнёс Элам.
   Ровно в 10 часов раздался тихий мелодичный звон настенных часов - настало время завтрака. Кинув быстрый взгляд в зеркало, друзья поспешили через запущенный сад в главный дом, к госпоже Солидат. Невозмутимый Вистом встретил их на широком крыльце, и, отвесив почтительный поклон, словно не видел их полчаса назад, торжественно проводил через знакомую комнату в гостиную. Хозяйка вышла им навстречу, и величавым жестом пригласила к столу.
   По меркам Закрытого Порта, комната была совсем небольшая, тесно заставленная, и создавала ощущение роскоши и богатства, не ограниченного здравым смыслом. Чего только стоили обитые белым муаром стены и мебель из железного дерева с тонкой резьбой. Пол от стены до стены покрывал шёлковый узорчатый ковёр. Сводчатый поток обрамляли балки из железного дерева того же светлого оттенка, что и мебель. Они перекрещивались точно над огромным овальным столом под кружевной скатертью, а с перекрестья, переливаясь, словно капля ртути, свисала лампа из белого золота. Вдоль стен и у окна стояло множество кресел, шкафчиков, бюро, на которых размещалось не меньше полусотни безделушек, включая подсвечники и статуэтки. Ко всему прочему в угол напротив окна была втиснута кадка всё из того же бакаута, из которой нелепо торчало розовое дерево с мелкими белыми цветами. Видимо, таков был столичный шик. Ниро поймал себя на том, что лучше стал понимать Мелию, шокированную отсутствием привычной обстановки в Закрытом Порту. Всё это было ему чуждо и вызывало недоумение.
   Стол был накрыт под стать всему остальному. Тончайший фарфор и искрящийся хрусталь терялись среди обилия изысканно приготовленной еды. Преобладали рыба и мясо, нарезанные небольшими кусочками, отварные, под соусами и тушёные в маринаде. Птицу представляли только блюда из яиц. Также на серебряных тарелках лежали разнообразные паштеты и суфле. Завтрак напоминал скорее поздний ужин после утомительного дня, но друзья и бровью не повели. С невозмутимыми лицами они усадили хозяйку, и сами комфортно расположились по обе стороны от неё.
   Несмотря на недавнее знакомство, беседа была довольно оживлённой. Элам проявлял неподдельный интерес ко всему, что говорила старуха. Ниро, настроенный более сдержанно, скорее вставлял вежливые замечания, чем активно участвовал в диалоге. Пресыщенный избытком впечатлений за это утро, он наслаждался хорошо приготовленной едой, приятной компанией и определённостью дальнейших действий. Элам, поощряемый хозяйкой, рассказал (опуская некоторые подробности) о жизни в Закрытом Порте, о своей участи сына разорившегося семейства и надеждах на будущее. Госпожа Солидат одобрительно кивала, слушая его, а потом спросила:
  - Но, дорогой мой, с чего ты решил, что тебе не хватит денег закончить образование? Уверена, мы с отцом сможем оплатить любой твой каприз. Незачем тебе идти на военную службу.
   Обменявшись быстрыми взглядами, оба гостя, недоумённо смотрели на старуху, которая, бессмысленно улыбаясь, кивала кому-то невидимому на другом конце стола. Стоящий в углу возле двери Вистом, гибким движением переместился за кресло своей госпожи, и, горестно глядя на гостей, покачал головой.
  - Так что ты на это скажешь, Корсан? - теперь она смотрела Эламу в глаза, и от этого спокойного ласкового взгляда, тот невольно поёжился.
  - Госпожа Солидат, это ваш гость, господин Морен, посмотрите внимательней... он просто очень похож... - быстро проговорил Вистом.
  - Ну конечно я вижу, кто это. Вистом, ты становишься назойливым. Я и сама обратила внимание на сходство, но неприлично упоминать об этом таким образом, - хозяйка выпрямилась и чинно сложила руки на коленях. Вистом тихо вздохнул и снова занял своё место у двери.
  - Корсан мой сын, - старушка снова начала медленно кивать кому-то, и её морщинистые пальцы заскользили по скатерти, тщательно разглаживая мелкие складочки. - Он ровесник вам, молодые люди. Она снова замерла, и продолжила тихим чужим голосом:
  - Когда в этот дом приходят гости, мне снова кажется, что возвращаются прежние времена, и мои мальчики живы. Тогда редкий вечер проходил в семейном кругу, обязательно кто-то оставался на ужин или обед, играла музыка, и мы много смеялись, - от её горькой улыбки у друзей защемило сердце.
  - Простите, что вызвали у вас печальные воспоминания, - Ниро было искренне жаль одинокую старушку.
  - В моём возрасте, мальчик, все воспоминания печальные, - она добродушно усмехнулась, - расскажи-ка ты теперь о себе.
  - О, в моём случае всё банально. Моя семья уважаема и богата, я имею свой доход, дом на берегу моря, у меня есть всё, что принято иметь среди людей моего круга. Зимой я женюсь на прекрасной девушке-аристократке и, возможно, часто буду бывать при дворе. Спокойная размеренная жизнь, будущее вполне определённое и, надеюсь, такое же спокойное и размеренное.
  - Этому не бывать, мой мальчик.
  - Простите, что?
  - Тому будущему, про которое ты говоришь, ему не суждено сбыться.
  Ниро вежливо покачал головой:
  - Никто не может этого знать, госпожа Солидат.
  - Я могу, - она, улыбаясь, смотрела прямо в глаза Ниро. - Ты, как игристое вино, пока в бутылке, никто не ожидает подвоха, но вот тебя выпускают из уютного мира, и ты кипишь, искришься, льёшься через край, - увидев его ироничную улыбку, она презрительно фыркнула.
  - Никакого уважения не осталось к заклинателям, увы, никакого. Ты и сам можешь всё это увидеть, если возьмёшь на себя труд, но куда там! Проще хихикать над мудрыми словами, чем принять их, - госпожа Солидат неодобрительно качала головой, глядя на двух улыбающихся молодых мужчин.
  - Простите нас, госпожа Солидат, мы ещё не вышли из возраста юнцов, - со смехом сказал Ниро, чувствуя, что от этого тона старушка расслабляется.
  - Не говори глупости, мальчик. Возраст никогда не служит оправданием.
  - Вы разрешите мне попросить вас ещё кое о чём? - спросил Ниро.
  - Говори, мальчик, ты не узнаешь, пока не спросишь.
  - Моя невеста должна прибыть в столицу со дня на день. Вы разрешите пожить ей с нами во флигеле? Это ненадолго, пока мы не подыщем для неё подходящее жильё, - Ниро улыбался, глядя госпоже Солидат прямо в глаза.
  - Думаешь, ей будет удобно жить с двумя мужчинами под боком? - она ехидно подмигнула Эламу, который, видимо вспомнив об их утехах, густо покраснел.
  - Привози девушку сюда, и мы решим, что делать, - глядя на Элама, рассмеялась госпожа Солидат.
  
  Спустя час, друзья, сытые и разомлевшие, вышли из флигеля и неторопливо двинулись в сторону маленькой калитки в стене сада. Завтрак прошёл довольно весело, если не считать дурных предсказаний госпожи Солидат. За всё время она ни разу больше не перепутала Элама с давно погибшим юношей, и это успокоило их. Старая женщина была добра и страдала от одиночества, но её чудачества пугали людей.
   Элам и Ниро решили, не теряя времени, забрать из порта багаж. Когда они поделились своими планами со старухой, она посоветовала воспользоваться услугами конюшни, что располагалась за дальней стеной сада. Туда как раз вела неприметная калитка, ключ от неё любезно предоставил вездесущий Вистом. И в очередной раз Ниро отметил про себя, как умно устроен этот городской особняк, расположенный в престижной части города, но имеющий все преимущества загородного дома.
   Конюхи, выгружавшие из разбитой телеги мешки с овсом, переглянулись, увидев Ниро и Элама, выходящих из сада госпожи Солидат, но ничего не сказали. Выслушав пожелания Элама, один из них тут же пошёл в конюшню и вывел оттуда пару прекрасных гнедых с длинными хвостами и гривами. Аккуратный открытый экипаж был припаркован рядом у садовой стены. Не прошло и десяти минут, как возница, устроившись на широком облучке, пригласил друзей занять место внутри элегантной пролётки.
   Дорога к порту оказалась куда более приятной, чем утреннее путешествие от гостиницы к гостинице. Дороги были гладкими, рессоры у экипажа отменными, и ничто не мешало Ниро разглядывать городские дома, таверны и магазинчики, обрамлённые вечнозелёными деревьями. Люди на улицах были дорого и ярко одеты, абсолютно все куда-то спешили, праздно гуляющих провинциалов сметали, увлекали вместе с собой деловитые горожане. И вот уже приезжий ротозей, сам того не замечая, мчится со всей толпой мимо нарядных особняков и маленьких скверов, пока не вырвется из этого урагана спешащих людей и не присядет на резную деревянную скамейку под мощным тёмно-зелёным кедром. Тотчас же к нему подбежит чистенький мальчик из ближайшего трактира, и осведомиться, не хочет ли господин освежиться стаканом местного вина, или утолить голод особым хлебом, который надрезали и фаршировали сочными кусками жареного мяса. К удивлению Ниро, есть, сидя на скамейке, или на ходу здесь было в порядке вещей, и сама пища тоже была для этого приспособлена. Желающие перекусить легко обходились без тарелок и приборов, используя вместо них запеченный до хрустящей корочки хлеб или острые деревянные палочки, на которые накалывались аппетитные кусочки. Были и такие, кто сидел в крошечных кофейнях, но и они выглядели скорее остановившимися на мгновение, готовыми в любой момент сорваться с места и мчаться по делам. Несмотря на более чем сытный завтрак, Ниро восхищённо ловил доносившиеся из таверн ароматы и невольно сглатывал слюну. Элам улыбался, глядя на него.
  - Это столица, дружище, здесь люди не теряют времени по пустякам.
  - Всё здесь является антагонистом Закрытого Порта, ты заметил? У нас простор и неспешность, солнечный, ленивый город, здесь теснота и суета, дома закрывают небо, и приходится носить кучу одежды, чтобы не замёрзнуть.
  - Никогда об этом не задумывался, - признался Элам. Теперь он сам оценивающе разглядывал улицы и прохожих, невольно сравнивая всё с родным городом.
   Через некоторое время центральные улицы сменились кварталами мастеров и торговцев, а затем рабочими районами. Несмотря на то, что друзья двигались в сторону окраин, людей и экипажей на улицах становилось всё больше. В основном это были приезжие, снующие в поисках жилья или работы, беженцы, несущие с собой весь свой скарб, гораздо реже встречались моряки и торговцы. Время от времени друзья замечали конный патруль стражи. Солдаты старались держаться в стороне от людского потока, но внимательно высматривали карманников и нищих. Город задыхался от перенаселения, это было заметно по вытоптанной траве на газонах, местами разбитой мостовой и выломанным перилам пешеходных мостиков. У общественных фонтанов с питьевой водой стояла очередь, многие отдыхали сидя прямо на земле возле стен наглухо закрытых домов. Теперь их экипаж с трудом пробирался в потоке других повозок и карет.
  - Ну, это уж слишком, - сказал Ниро, когда они в очередной раз остановились, зажатые с одной стороны фургоном с рабочими, а с другой крестьянской телегой, в которой беспокойно кудахтали пёстрые куры в деревянных клетках. Лошадь, тянувшая фургон, громко чихнула, Элам от неожиданности дёрнулся, и оттолкнул от себя морду ни в чём не повинного животного.
  - Предлагаю купить верховых лошадей. Будем ставить их в конюшне, - пробурчал он, счищая с рукава мелкие перья и солому, которую игривый ветерок закинул из повозки с курами в экипаж друзей.
  - Согласен, - сказал Ниро, вытряхивая тот же мусор из волос.
  - Конная ярмарка на другой стороне города, - страдальчески скривившись, сообщил Элам, - нам придётся и обратно ехать таким манером.
  - В любом случае нам нужно забрать свой багаж, - покачал головой Ниро.
   Наконец, возницы смогли договориться, кто проедет первым, и друзья, спустя каких-то полчаса, наконец, добрались до порта. Как ни странно, зловоние морского рынка уже не показалось им таким сильным, хотя они и морщили брезгливо свои аристократические носы.
   После хаоса, творящегося на улицах, портовая суета казалась чем-то логичным и упорядоченным. Грузчики двигались как один, спокойной, размеренной походкой, Такелажники точными, выверенными движениями управлялись с лебёдками. Мальчишки-посыльные, как зайцы, бежали прямо через портовую площадь, пренебрегая деревянными настилами, ловко ныряли между ящиками и бочонками. Остальная публика, неизменно присутствующая в любом порту, держалась ближе к причалам. Здесь же, в сердце столичного порта, царили порядок и целесообразность. Глаз отдыхал на ровных рядах груза, который перемешали на тележках без бортиков в огромные склады, стоящие поодаль.
   Капитан порта встретил друзей в своей конторе. Он спокойно пил чай из большой фарфоровой кружки, положив ноги на стоящий рядом ящик. На тарелке перед ним лежали маленькие румяные пирожки.
  - Добрый день, господа, - невнятно произнёс он, поспешно проглатывая пирожок, только что оказавшийся у него во рту и отставляя с сожалением свой чай.
  - Прошу прощения, что побеспокоили вас во время обеда, - смутился Ниро. Он не любил доставлять неудобства людям, стоящим ниже него по положению. У Элама же таких предрассудков не было. Он учтиво кивнул капитану и сразу же приступил к делу.
  - Мы хотим забрать свой багаж, прошу вас, дайте распоряжение начальнику склада.
  - Конечно, конечно, - капитан уже вскочил, и, одёргивая на ходу камзол, сделал пару шагов к стене у него за спиной и дважды ударил в неё кулаком. Тонкая деревянная перегородка отозвалась на удары гулом, тут же в соседней комнате послышалась торопливая возня, и в дверях показался секретарь, суетливо смахивающий с груди какие-то крошки. Видимо, и он решил воспользоваться затишьем и перекусить.
  - Проводи господ на склад, и пусть им выдадут их вещи, - прочистив, наконец, осипшее горло, распорядился капитан.
  - Прошу вас, господа, следуйте за мной, - учтиво поклонился секретарь, торопливой рысцой пересёк комнату и уже ждал Ниро и Элама на пороге.
  Поблагодарив, друзья уже развернулись, намереваясь идти за секретарём, но тут капитан остановил их:
  - Погодите! Не вы ли интересовались почтовиком "Синий дракон"? - друзья резко развернулись к чиновнику.
  - Корабль в порту? - напряжённым голосом спросил Ниро.
  - Прибыл пару часов назад... - капитал замялся, - кажется, там что-то произошло, на борт уже прибыла морская стража.
  - Где он стоит? - ледяным тоном уточнил Ниро, понимая, что мчаться, сломя голову, и искать маленький почтовик в таком огромном порту, значит просто потерять время.
  - Карантинный пирс возле скал, - торопливо ответил капитан. Ниро кивнул и аккуратно положил на стол пару золотых монет, которые перед этим достал из кармана.
  - Благодарю, что не забыли сообщить об этом, - учтиво произнёс он. Элам уже стоял на пороге конторы.
  - Где находится карантинный пирс? - спросил он у секретаря.
  - Идите в сторону скал, - тот показал рукой направление, - сразу за казармами стражи вы увидите мостки, они приведут вас прямо к карантинному пирсу.
  Протянув секретарю монетку, друзья быстро зашагали в указанную сторону.
  
  Глава 21.
   Мелия терпеливо ждала, когда же откроется дверь каюты. Она уже отодвинула засов со своей стороны, и слышала, как незнакомые мужчины переговариваются за переборкой, но, почему-то не спешат заходить. На ней было всё то же шёлковое чёрное платье, в котором она блистала на Большом балу в Закрытом Порте. Правда, выглядело оно теперь далеко не так роскошно, как несколько недель назад. Шёлк не терпит постоянной носки. Кое-где выбилась из полотна тончайшая нить, мягкий благородный блеск ткани сменился несвежим лоском, не говоря уже о пятнах пота, выступающих предательскими белыми разводами там, где платье прилегает особенно плотно. Она сумела кое-как зашить разорванные места, благо шёлк был высокого качества и разошёлся по шву, но, как она ни старалась, её стежки были грубее, чем у портнихи.
   Всё пошло не так, как она задумала, с самого начала. Капитан Лесли, которого она выбрала, как самую очевидную жертву своего обаяния, оказался грубым мужланом. Как только она озвучила ему своё желание бежать из города от нелюбимого жениха, он пришёл в неописуемый восторг, и, как будто был готов помочь ей, но только на свой лад. Он и слушать не захотел о приготовленных для побега вещах и драгоценностях, и, бесцеремонно обнимая её своими сильными руками моряка, заявил, что он в состоянии обеспечить её всем необходимым. Уже тогда у Мелии мелькнула мысль, что было бы разумно прекратить эту авантюру, но гордость пересилила разум, и она, очертя голову, доверилась незнакомому мужчине. Сейчас она понимала, как глупо было рассчитывать, на то, что он покорится её желаниям. Как только она оказалась на борту, он не воспринял серьёзно ни одного её слова. Команда была спешно отозвана из трактиров на почтовик, сама Мелия была бесцеремонно выпровожена с палубы в капитанскую каюту и заперта на замок. До неё доносилось недовольное ворчание матросов, безжалостно вырванных из праздничной ночи, обещающей самые безумные удовольствия, обратно под командование сурового капитана. Первый помощник всё никак не мог взять в толк, ради чего они отплывают к дальним берегам, имея пустые трюмы. Капитану Лесли пришлось довольно грубо поставить его на место. Реальность оказалась весьма неприглядной.
   Глядя в кормовой иллюминатор на быстро удаляющиеся огни старого города, так и не завоевавшего её любовь, Мелия утешала себя тем, что в столице всё как-нибудь наладится. Она заставит капитана каким-то образом снять ей жильё и оставить её в покое. Строя планы на будущее, Мелия не заметила, как заснула.
   Спустя несколько часов её разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. На пороге стоял чрезвычайно довольный собой капитан. В каюте было темно и его фигура, освещённая со спины корабельными огнями, казалась силуэтом огромного медведя, вставшего на задние лапы. Мелия решительно сжала челюсти. Она обломает этого чурбана, который возомнил себя невесть кем. Аристократка гордо выпрямилась, незаметным движением убрав за ухо выбившуюся прядь волос.
  - Очень хорошо, что вы соизволили явиться, капитан, - ледяным тоном поприветствовала его пленница, - нам нужно многое обсудить.
  - О, конечно! За этим я сюда и пришёл, - в хриплом голосе капитана звучали похотливые нотки. Он шагнул в каюту, пьяно покачнувшись, но удержался от падения, ухватившись за дверной косяк. Вместе с ним в помещение вплыл резкий запах дешёвого рома. И только сейчас где-то на краю сознания, у Мелии шевельнулась запоздалая мысль: "Опасность!", но спесь и гордость заставили её отбросить страх и встать навстречу наглецу.
  Он же, напротив, неуклюже преодолев расстояние от двери к койке, рухнул на неубранную постель и, с трудом удерживая себя в сидячем положении, уставился на Мелию налитыми кровью глазами.
  - Говорите, дорогая, я весь внимание, - с трудом ворочая языком, произнёс он.
  Несколько секунд Мелия разглядывала пьяного моряка, решая, как лучше повести разговор, но, поняв, что любые дипломатические приёмы сейчас будут бесполезны, сразу перешла к делу:
  - Я хочу вернуться обратно. Доставьте меня в Закрытый Порт, и я компенсирую вам эту несостоявшуюся поездку.
  - Компенсируете? А что, если мне не нужна никакая компенсация, - он взмахнул рукой в величественном порыве и едва не потерял равновесие.
  - Велите развернуть корабль, капитан. Остальное мы обсудим после.
  - А зачем мне разворачивать корабль?
  - Я хочу вернуться, вы что, не слышали меня? - Мелия гневно вскинула голову.
  - Вам что, здесь не нравиться? - игнорируя её тон, пьяно ухмыльнулся капитан.
  - Я передумала куда-либо ехать. Да и не ваше это дело.
  - Передумали, вот как, - он совершенно бесстыже разглядывал её соблазнительно открытую грудь.
  Задохнувшись от ярости, Мелия резким движением запахнула лёгкий, полупрозрачный палантин.
  - Не смейте так пялиться на меня! Разверните корабль! Немедленно! - её голос сорвался на крик.
  - Успокойтесь, дорогая. Вам просто в новинку морские путешествия. Вы полюбите плавать с капитаном Лесли, - он захихикал, увидев, как перекосилось при этих словах её лицо.
  - Что же, - прошипела она, - я сама отдам распоряжение вашему помощнику, или же обращусь напрямую к команде.
  - Не советую, - весело ответил моряк, - Команда рассчитывала на женские ласки в тавернах Закрытого Порта, а ради вашего каприза им пришлось отложить свои планы на несколько недель. Вот они и набрались, голубчики, с горя. Конечно, на палубе вас встретят с радостью. Вам уже приходилось ублажать пьяную матросню?
  - Они не посмеют! К тому же в их интересах вернуться! - Мелия уже взялась за ручку двери.
  - Как хотите, милая. Вот только я думаю, что самое безопасное место на корабле для вас - эта каюта. Лучше терпеть одного мужчину, чем дюжину. Впрочем, если вы считаете, что я преувеличиваю, проверьте сами. Только потом, чур, не жаловаться, - с этими словами капитан покачнулся и опрокинулся на подушку, заливаясь пьяным смехом. С палубы, словно подтверждая его слова, донеслись звуки матросского разгула. Видимо, праздник, несмотря на быстрое отплытие, продолжался на борту Синего дракона. Мелия так и осталась стоять, держась за дверную ручку и трясясь от злости. Смех капитана тем временем перешёл в богатырский храп, и ей, таким образом, не пришлось демонстрировать ему своё бесстрашие.
   Остаток ночи и утро Мелия провела сидя в кресле. Она подтащила его ближе к двери, так ей казалось, будет безопаснее. Уснуть ей не удалость не только из-за громового моряцкого храпа, но также из-за мыслей, раздирающих ей разум. Только под утро она смогла признать, что допустила ошибку, взяв в покровители первого встречного. Она никогда не сталкивалась с людьми такого типа. Те, с кем ей приходилось общаться, всегда были вежливы и предупредительны либо вследствие воспитания, либо из-за её высокого положения. Откровенная грубость и пренебрежение капитана Лесли ставили её в тупик. Сейчас, когда злость на Ниро поутихла, она поняла, что разумнее было бы пойти на уступки и выторговать себе условия, которые примирили бы её с замужеством, тем более что жених был весьма привлекателен и богат. Гордость не позволила ей оценить ситуацию хладнокровно. Теперь она и рада была бы вернуться в Закрытый Порт, но ситуация вышла из-под контроля. Отбросив иллюзии, Мелия подвела итог своей авантюры: она находилась на борту гоночного почтовика во власти капитана, наделённого животной грубостью и лишённого какой-либо морали. Также она сделала всё возможное, чтобы об её отъезде никто не знал. Сколько времени пройдёт, прежде чем отец догадается, в какую передрягу она попала, неизвестно. Путь до столицы неблизкий, всё это время ей придётся как-то держать капитана на расстоянии и при этом не стать игрушкой для команды. Теперь она не была уверена, что все моряки благородны от природы и готовы любому прийти на помощь, доказательство этого храпело, раскинувшись на грязной койке. Только бы добраться до столицы, там она пойдёт прямо к морской страже, обратится к императрице. Её вырвут из рук этого негодяя и отправят обратно в Закрытый Порт, но на приличном корабле, под защитой императрицы. Там можно и переждать год или около того. А потом всё вернётся на круги своя. О чём только она думала, на что рассчитывала? Мелия не могла поверить, что всего сутки назад считала, что сможет самостоятельно устроить свою жизнь в столице, не опираясь на имя и деньги своего отца. Даже в темноте душной каюты она чувствовала, как пылает от стыда её лицо. Однако было бы безрассудством заниматься самобичеванием, не продумав свои дальнейшие действия. Необходимо вернуть уважение капитана к своей особе, заставить его снова относиться к ней с обожанием, молить о знаках внимания. Нужно как-то обнадёжить его, разумеется, ничего не обещая напрямую. Придётся потерпеть его выходки, иначе будет гораздо тяжелее переносить это плаванье. Она будет обаятельной беззащитной аристократкой, попавшей в трудное положение. Мужчины любят брать таких под опеку. Возможно, ей удастся убедить капитана вернуть её в Закрытый Порт. Это было бы лучшим решением. Нужно взять под контроль эмоции и не демонстрировать отвращение, которое внушает ей этот мужлан. Потом она отплатит ему за все унижения, через которые ей придётся пройти.
   Постепенно бледный свет раннего утра сменился золотистым. Он безжалостно освещал убранство каюты, которая после того, как морская жена капитана ушла, превратилась в холостяцкую берлогу. Разбросанные вещи из постоянного обихода соседствовали со свитками карт и пустыми бутылками. Остатки ужина на столе облепили мухи. На полу виднелись потёки вина. Мелия тяжело вздохнула, оценивая, где ей придётся коротать долгие дни плаванья. Словно услышав её вздох, капитан внезапно перестал храпеть, и, запустив руку в штаны, перевернулся на живот. Звук, который вместе со зловонием вырвался из филейной части морского волка, заставил Мелию содрогнуться от омерзения, её пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла. Чудовищным усилием воли она заставила своё лицо принять безразличное выражение и расслабила пальцы. Она никогда не утруждала себя сдержанностью, теперь придётся учиться на ходу.
   Капитан Лесли изволил проснуться спустя час. Его добродушная улыбка, обращённая к Мелии, вызвала у неё приступ бешенства, впрочем, умело ей же подавленный. Он любезно осведомился у своей пассажирки, хорошо ли та провела ночь. Услышав в ответ, что госпожа так и не смогла уснуть, понимающе кивнул и предложил ей восстановить силы в его постели, разумеется, пока он будет наводить порядок на корабле. Получив вежливый отказ, не расстроился, лишь сообщил, что завтракать сегодня они будут на палубе, чтобы продемонстрировать всем членам команды, что не следует зариться на благородную леди, у которой есть защитник, способный обломать рога любому, кто проявит хоть каплю неуважения к его гостье. Пока же она может освежиться после тяжёлой ночи, юнга принесёт воду и полотенце.
   Выслушивая все эти уверения в том, что уже сегодня капитан окружит её комфортом и всеми возможными удобствами, Мелия лишь кивала и улыбалась. Хоть улыбка и была натянутой, капитану она пришлась по вкусу, и он старательно скалился в ответ. Похоже, тактика была выбрана верно. Она решила, что ещё раз попросит его вернуться в Закрытый Порт перед завтраком.
   Мальчик-юнга притащил воду в большом деревянном ведре. Таращась на Мелию своими круглыми карими глазами, он сообщил, что вода морская, так как команда не успела пополнить запасы пресной. Про полотенце юнге распоряжений не давали. Не найдя, что можно на это ответить, она просто махнула ему рукой, чтобы уходил. Заперев дверь на засов, Мелия открыла платяной шкаф и, брезгливо морщась, отыскала среди немногочисленной одежды наименее грязную хлопковую рубашку. Оторвав от неё изрядный кусок, она смочила его в солёной морской воде и протёрла лицо и грудь. Для первого утра на борту сойдёт и так, но вопрос с пресной водой и чистыми простынями нужно решить как можно быстрее. С болезненным сожалением вспоминала она, как втроём с Эламом и Ниро нежилась в огромной ванне, засыпанной лепестками цветов, с видом на сад. Ну ничего, она выберется из этой глупой ситуации и снова будет наслаждаться удовольствиями, которые может дать богатство. Пока же ей предстояло решить, каким образом справлять нужду, поскольку ночной горшок, имевшийся в капитанской каюте, исключал всякую возможность пользоваться им. А пока она перелила часть воды в не слишком грязную глубокую миску, и воспользовалась для своих нужд ведром, поскольку терпеть, пока явится юнга или капитан, не было никаких сил. Что и говорить, она рассчитывала совсем по-другому путешествовать в столицу.
   Долгожданный завтрак на палубе доконал Мелию. Она с трудом сдерживала ярость, с неприязнью тыкая грязной вилкой в разваренное зерно, политое несвежим мёдом. Вся команда, работающая на палубе пялилась на неё так, словно она была ожившей статуей, а помощник так и вовсе всё норовил встретиться с ней взглядом. Капитан торжественно объявил, что госпожа Мелия выбрала их почтовик для срочного путешествия в столицу, руководствуясь дружескими чувствами к нему лично, а также высокой оценкой его качеств бравого моряка и надёжного мужчины. Заявление было весьма двусмысленное, но Мелия решила не ставить наглеца на место перед командой, потому что только его авторитет защищал её от посягательств матросов. Её роскошное бальное платье из дорогого шёлка слишком явно подчёркивало фигуру, и вся матросы без исключения нашли повод, чтобы пройти мимо накрытого стола, попутно заглядывая ей в декольте. В общем, весь завтрак представлял собой демонстрацию Мелии в качестве ценного имущества капитана. Решив следовать избранной тактике до конца, она не подала виду, что ей претит такая фамильярность, принимая знаки внимания грубияна с поистине царственной невозмутимостью. Ей не удалось побеседовать с капитаном об её возвращении в Закрытый Порт до завтрака. Как только утренний приём на палубе завершился, и кавалер галантно проводил её в каюту, она снова попыталась завести разговор об этом, но капитан Лесли сослался на срочные дела и стремительно удалился.
   День тянулся бесконечно. Мелия сидела в кресле у окна и смотрела на волны за кормой. Несколько раз она засыпала, но просыпалась от малейшего шума, так были напряжены её нервы. Обеда ей никто не подал, как и не принёс воды или закусок. Выйти на палубу она и не пыталась, тем более что дверь была заперта на ключ. Когда уже стемнело, в каюту робко постучали, после чего Мелия услышала, как поворачивается ключ в замке. Это оказался юнга, принесший свечи и осведомившийся заодно, не надо ли чего. Бедный паренёк и не думал, что входит в клетку к разъярённой тигрице. Зашипев на него, словно рассерженная кошка, Мелия, не сдерживая себя, потребовала немедленно прибрать эту мерзкую вонючую каюту, принести воды и оттереть всё до зеркального блеска, а также сжечь постельное бельё вместе с матрацем. Выслушав всё это разинув рот, мальчик зайцем метнулся обратно на палубу, не забыв, впрочем, запереть дверь. Завизжав от бешенства, аристократка швырнула миску с водой ему вслед.
   Капитан явился через каких-нибудь полчаса. С любезной улыбкой он осведомился, не напутал ли чего пацан. Юнга выглядывал из-под локтя капитана Лесли и испуганно таращился на Мелию.
   Заверив капитана, что если мальчик сказал, что нужно вымыть каюту и заменить постель, то всё правильно, она улыбнулась ему в ответ и укоризненно покачала головой:
  - Я понимаю, что на корабле нет времени для светских разговоров, но мне необходимо ваше внимание, дорогой капитан, - она беспомощно развела руками, - И конечно, мне требуется чуть больше комфорта.
  Вся напускная суровость слетела с моряка как пушинки с одуванчика.
  - Конечно, моя дорогая, я распоряжусь. Честно говоря, я даже не подумал, что вам нужно что-то ещё, - и тут же рявкнул куда-то за дверь, - Вы слышали распоряжение леди! Устроить всё так, как она пожелает! - а потом добавил, ласково глядя её в глаза: - Теперь это и её каюта.
  Мелию при этих словах невольно передёрнуло, но она не переставала улыбаться, и капитан не увидел в этом ничего подозрительного.
  - Я вернусь к вам, как только улажу дела на палубе, - доверительно произнёс он, склонив голову набок. После чего развернулся и отвесил пинок зазевавшемуся юнге.
  - Пошевеливайся, щенок! Чтобы всё было исполнено к моему приходу! - и Мелия снова осталась одна, но уже ненадолго. Мальчишка прибежал с двумя вёдрами воды и верёвочной шваброй, которую тут же сунул в воду и стал тереть дощатый пол. Страдальчески вздохнув, госпожа взялась за руководство уборкой. Прежде всего, были вынесены на палубу все вещи из гардероба и постель. Одежду следовало выстирать и выгладить, постель просто выкинуть за борт и соорудить новую. Та же участь ждала посуду и ночную вазу. Паренёк зажал нос, когда выносил последнюю наверх. Мелия же и бровью не повела. Были тщательно оттёрты ветошью все металлические части окон, стены и даже потолок. Только после этого пол был дважды отдраен и вытерт насухо. Обеденный стол накрыли чистой парусиной и расставили на нём отмытые приборы и тарелки. С постелью было намного сложнее. Естественно, свежего сена или пуха на корабле не нашлось, поэтому матросы набили заново сшитый матрац пенькой. Подушки соорудили таким же образом. Вздохнув, Мелия смирилась с этими неудобствами так же, как смирилась со своим вынужденным заточением.
   Когда уборка подходила к концу, в каюту долетели радостные крики и заковыристая брань. Видимо, на палубе произошло что-то хорошее. Мелия понадеялась, что это улучшит и без того приподнятое настроение капитана и он согласится вернуть её в Закрытый Порт. Юнга сообщил, что готов подать ужин, как только того пожелает госпожа. Госпожа пожелала ужинать вместе с капитаном. Усталый мальчишка неуклюже поклонился и ушёл на палубу, не забыв запереть дверь на ключ.
   Спустя час дверь снова открыли. На этот раз капитан прибыл в свои апартаменты с намереньем отужинать и лечь спать. Он принёс с собой две пузатые бутылки чёрного стекла. За ним с подносом семенил юнга. Мальчик отчаянно зевал, когда расставлял на освеженном столе жареную рыбу с тушеным картофелем и целый каравай хлеба. Видимо, до ближайшего порта еда будет самая простая, сделала неутешительный для себя вывод Мелия. Захлопнув за юнгой дверь ногой, капитан поставил бутылки на стол, и не поленился опустить тяжёлый засов:
  - Морячки празднуют, - объяснил он свои действия, - кто знает, что им придёт в голову.
  Тяжело вздохнув, он уселся в кресло у стола и жестом предложил занять место рядом с ним. Стиснув зубы, чтобы не потерять над собой контроль, она устроилась на противоположном конце стола.
  - И что же ваши матросы празднуют? - осведомилась она, изящно перекладывая в свою тарелку кусок рыбы.
  - Празднуют то, что и нам не грех отметить. Мы ухватили за хвост ленивый ветер, и теперь вся команда может просто плевать за борт и загорать, потому что "Синий дракон" полетит по морю сам, - с этими словами капитан поставил поближе два непривычно чистых стакана. Вытащив крепкими зубами пробку из первой бутылки, он разлил в них по доброй порции желтого пойла. По каюте поплыл тяжёлый запах крепкой сивухи. Мелия сморщила нос.
  - Я хотела напомнить вам, что передумала плыть в столицу.
  - Отчего же вы передумали? - он наклонился вперёд и со стуком поставил один из стаканов перед Мелией. Она нерешительно прикоснулась к стакану, и, мило улыбнувшись, пожала обнажёнными плечами:
  - Ну, ведь я просто хотела попугать отца, и теперь, думаю, он не станет принуждать меня выходить замуж...
  Капитан слушал её, насмешливо подняв брови:
  - Но на балу вы говорили мне совсем другое. Как я восхищался вами! Маленькая отважная птичка, бросавшая вызов всему миру! Вы очаровали меня! А сейчас говорите, что передумали?
  - Выпейте, моя дорогая, и ваше путешествие не будет казаться вам таким уж тяжёлым! - он поднял бокал, салютуя ей, она волей-неволей ответила тем же. Поднеся стакан к губам, он не сводил с неё глаз, ожидая, когда пленница сделает глоток. Стараясь не дышать, она отхлебнула адского пойла, и тут же закашлялась от обжигающего вкуса, по щекам потекли слёзы, а каждый вдох доставлял новые муки. Расхохотавшись, капитан ловко опрокинул в себя содержимое стакана, и, засопев, тут же закинул в рот кусок рыбы. Откинувшись на спинку кресла, он с любопытством наблюдал, как Мелия приходит в себя, вытирает раскрасневшееся лицо краем тонкой шали и прочищает горло.
  - Ну вот, теперь вы приняты в команду капитана Лесли! - торжественно провозгласил он и, деликатно отвернувшись, сплюнул рыбью кость на пол.
  - Этот напиток слишком крепок для меня, велите принести воды, - всё ещё ощущая во рту горький вкус, хрипло попросила Мелия.
  - Чепуха, моя дорогая, ещё пару стаканчиков, и вы привыкните к нему. На море свои законы, и моряки пьют ром, чтобы не подцепить заразу и чтобы подпорченные запасы не навредили.
  - Что же, дорогой капитан, вот и ещё одна причина, по которой надо вернуться. Вам нечем кормить меня, а к рому я привыкнуть не смогу, это я точно знаю.
  - Мне не нравятся ваши разговоры о возвращении, - капитан перестал качаться на стуле и теперь не сводил с неё тяжёлого взгляда.
  - Но не можете же вы насильно везти меня в столицу! - не удержавшись, брякнула она в ответ.
  - Насильно? - он презрительно оскалился, - Никогда не понимал баб, да видно и не пойму никогда! Вы разве сами не наняли меня для поездки, чего же теперь кочевряжитесь?
  Мелия опешила от ничем не мотивированной грубости, но тут же в уме у неё блеснул лучик надежды, что обидевшись, капитан и в самом деле может вернуть её обратно.
  - Любой контракт можно расторгнуть, - рассудительно ответила она, стараясь не злить моряка слишком сильно.
  - Вам-то откуда это знать, вы же не из торговцев? - зло ухмыльнулся капитан Лесли.
  Некоторое время оба молчали. Он сверлил её взглядом, она изображала холодное равнодушие. Наконец, капитан сдался, и, побарабанив пальцами по столешнице, покрытой парусиной, насмешливо изрёк:
  - В чём-то вы правы, контракт можно разорвать, но пострадавшая сторона вправе требовать при этом компенсацию.
  - Я выполню любое ваше требование, - оживилась Мелия и ласково улыбнулась грубияну.
  - Ну что же, я рад что не ошибся в вас. На деле вы хорошая девочка, малость избалованная, правда. Но и я тоже хорош, размечтался, старый бродяга, - он заискивающе посмотрел на неё и торопливо плеснул из бутылки в стаканы.
  - Отметим наш договор, как полагается! - подчиняясь его настойчивому призыву, Мелия стиснула зубы и, как и собутыльник, подняла свой стакан, скрепляя заключённую сделку. Собравшись с духом, аристократка решительно сделала глоток и собиралась уже поставить отвратительное пойло, но капитан Лесли, перегнувшись через стол, со смехом приподнял дно её стакана:
  - Пейте-пейте, моя дорогая! Всё до последней капли! Иначе я откажусь от сделки, клянусь вам!
  Кое-как она сумела допить ужасный напиток и перевернула стакан, демонстрируя свои успехи. Капитан, успевший осушить свой бокал, зааплодировал ей, смеясь.
  - Каюсь, я плохо к вам относился, госпожа Мелия, теперь вижу, что напрасно вас обижал, - алкоголь развязал моряку язык. Капитан явно наслаждался ужином, травя моряцкие байки и то и дело подливая рома себе и Мелии. Следующий стакан пошёл у неё легче, тепло внутри медленно заползало в мозг, расслабляя нервы и затуманивая зрение. Она то и дело ловила себя на том, что её голова клониться всё ниже к столу, а с губ не сходит глупая улыбка. Спустя ещё пару стаканов капитан предложил выпить на брудершафт, Мелии эта идея показалась забавной, но к её удивлению, самостоятельно встать она не смогла. Предупредительный капитан пришёл ей на помощь, и, когда она опрокидывала стакан, любезно держал её в вертикальном положении. Только попытавшись усесться обратно, она обнаружила, что одна его рука продолжает твёрдо удерживать её за талию, а вторая сильно сжимает обнажённую грудь.
  - Что вы себе позволяете, капитан Лесли! - она попыталась освободиться из его объятий, но он легонько толкнул её на кровать, и перед глазами у неё поплыло.
  Потом её рвало на пол каюты, она только и успела, что повернуть голову. Капитан Лесли грязно выругался, отёр рвоту с её груди и волос свисающим краем простыни и продолжил ритмично двигаться внутри неё. Осознав, что происходит, Мелия завизжала, пытаясь выбраться из-под него. Капитан только рассмеялся, и, схватив её за волосы, заставил выпить ещё рома прямо из бутылки. Когда она закашлялась, ловко перевернул её на живот, закинул роскошную чёрную юбку ей на голову и продолжил прерванное дело.
  - А ты ведь не девица, - заговорческим шёпотом поведал он её на ухо, - Так чего ты брыкаешься, дура? Сделка есть сделка!
   После того, как Мелия пришла в себя, она пыталась вспомнить, что же произошло, но восстановить ясную картину ей так и не удалось. Скорее всего, она потеряла сознание от усталости, нервного напряжения и алкоголя. Так ей было легче думать, хотя, мысль, что её провели как наивную деревенскую служанку, упрямо лезли в голову. Капитан насиловал её большую часть ночи, к счастью, она мало что осознавала в это время. Пару раз она приходила в сознание и пыталась сопротивляться, но в ответ он только смеялся, шлёпал с размаху по заду, стискивал грудь и снова накачивал ромом.
   Следующим вечером он в отличном настроении явился в каюту. К тому времени Мелия могла кое-как двигаться и встретила его стоя, хоть и опираясь на спинку кресла. Свистящим шёпотом, срывающимся от ненависти, она потребовала покинуть каюту и немедленно вернуться в Закрытый Порт. Он подходил к ней молча, как кот подкрадывается к зазевавшейся мышке.
  - Но компенсация вами всё ещё не выплачена, - капитан нагло ощерился, глядя ей прямо в глаза. В крупных жёлтых, как у волка, зубах застряла щепка, которой он минуту назад вычищал застрявшие кусочки пищи, - Мы условились, что вы будете доставлять мне удовольствие до конца путешествия в столицу, а потом я помогу вам нанять корабль, следующий в Закрытый Порт, и мы разойдёмся полюбовно.
  - Ни о чём подобном мы с вами не договаривались! - кипя от негодования, выкрикнула Мелия.
  - Разве вы не согласились на любые мои условия? - капитан, довольный тем, как идёт разговор, подмигнул ей, - Я ознакомил вас с моими требованиями вчера ночью. И вы подтвердили своё согласие, выпив со мной договорную. Всё законно, моя дорогая!
  - Вы мерзавец! - выкрикнула Мелия, чувствуя, как слёзы подступили к горлу, - Я заявлю на вас страже, едва ступлю на землю!
  - Это заявление могло бы быть очень глупым, если бы я и вправду нарушил закон, - ухмыляясь, стал объяснять ей капитан, - Я мог бы просто приковать вас в трюме и навещать время от времени, но... если хотите позориться, дело ваше. Недаром торговцы смеются над дворянами, вы и в самом деле ничего не смыслите в контрактах. Вы скрепили наш договор, предоставив мне карт-бланш, сами виноваты. А теперь настало время для выплат, - рассмеялся он, расстёгивая ремень. Она бросилась на него, пытаясь расцарапать лицо, но он одним взмахом руки отбросил её назад. Взяв со стола бутылку рома, капитан шагнул к своей жертве, распластавшейся на полу возле койки, и схватил её за горло.
  - Я не обидчивый, можно и так, - сказал он, засовывая горлышко между её зубов.
  Мелия попыталась держать челюсти крепко сжатыми, но капитан, не задумываясь, отвесил ей такую тяжёлую оплеуху, что она едва не потеряла сознание. Очень быстро дешевый вонючий ром сделал своё дело, и Мелия, хоть и понимала, что с ней происходит, больше не сопротивлялась. От одного небрежного удара капитана у неё заложило ухо и звенело в голове, а при малейшей попытке сжать зубы, скулу и висок простреливало острой болью. Главной задачей теперь было выжить. Все прочие неудобства, включая сожительство с отвратительным негодяем, во власти которого она по своей глупости оказалась, отошли на второй план.
   Так потянулись бесконечно долгие однообразные дни. Всё время она проводила взаперти, постоянно накачанная ромом. Видимо, капитан не доверял ей или команде, поэтому каждые три-четыре часа заглядывал в каюту, чтобы проверить, всё ли в порядке и влить в свою пленницу ещё одну дозу одурманивающего пойла. Видимо, боялся, что она своими криками может встревожить матросов. Бывало, что капитан не ограничивался этим и торопливо утолял свою похоть, не отвлекаясь на комплименты или предварительные ласки. Мелия воспринимала всё это как неизбежность, и старалась не задумываться о происходящем.
   Честно говоря, её любовные похождения были весьма разнообразны, встречались молодчики совсем уж на любителя. Но всегда выбор был за ней, и она представить себе не могла, что может быть иначе. Капитан растоптал её гордость и чувство превосходства, и она люто возненавидела его за это. Все долгие часы, проведённые в неприбранной каюте, сидя в кресле у залитого ромом стола, ковыряя грязной вилкой в засохших остатках еды, она думала только о мести. Сейчас она была бессильна, но её изворотливый ум лихорадочно перебирал в уме всех знакомых в столице, в надежде обрести надёжного союзника. О, как ей не хватало Фенира, её верного товарища, так глупо погибшего в надвратной башне! Его смерть и стала началом всех последующих несчастий. Не зря задолго до тех событий ей снился ворон, клюющий мертвого Фенира в глаза и летящий ей на плечо. Даже странно, что с тех пор прошло всего полгода. Фенир был идеальным партнёром, она даже была влюблена в него какое-то время. Может быть, за него она и вышла бы замуж, если бы судьба не распорядилась иначе. Он был из семьи аристократов, живущей где-то на краю империи. Золотые прииски обеспечили Карнов на многие поколения вперёд и примирили столичных дворян с провинциальными манерами отпрыска неприлично богатой семьи. Видимо бесшабашное детство, проведённое вдали от императорского двора, сделало Фенира дерзким до крайности. Мелия только вздыхала восхищённо и удивлялась, как ловко он избегает последствий своих эскапад. Если не помогали деньги, он пускал в ход уговоры и шантаж, не брезговал ничем и не пасовал перед трудностями. Но его нет. Остальные, скорее всего, не захотят и видеть её на пороге своих домов. Видимо, ей действительно придётся положиться на милость Императрицы. Хорошо бы, конечно, чтобы капитан сдержал слово и отправил её обратно в Закрытый Порт. Она сумеет незаметно попасть в особняк Моренов, а там её умный папочка что-нибудь придумает. О, её папочка! Она выжмет его по полной! Ведь это из-за него она оказалась в таком положении! Мысли о том, как всё наладится, помогали ей продержаться. Она снова и снова мечтала о том, как триумфально вернётся в столицу на семейном корабле Эрберов, окружённая немыслимой даже по столичным меркам роскошью, как будет сиять на балах в императорском дворце в расписанных её мужем, поражающих воображение платьях, окутанная изысканными экзотическими ароматами. Можно и Ниро держать рядом с собой, чтобы её подружки сдохли от зависти. Она-то понимала, что её жених будет выглядеть среди местной знати, как барс среди котов. "Природный аристократ" - вспомнила она слова своего отца и усмехнулась. По таким меркам она была богиней, сошедшей с небес. Сейчас, поразмыслив в одиночестве, она решила, что богатство, яркая внешность и приятный характер жениха вполне могут примирить её со свадьбой. Только бы выбраться из этой передряги! И тогда, с вершины своего положения, она сумеет отомстить этому мерзкому негодяю. Она наймёт людей, и те выпустят из него кишки. Вариантов преждевременной и трагической гибели капитана у неё было множество. Она смаковала подробности, размышляя, какая из воображаемых пыток доставит ему больше страданий.
   Так прошло около двух недель, точнее Мелия не могла определить. Она наловчилась притворяться пьяной и покорной, и капитан перестал постоянно подпаивать её. Всё время она проводила в каюте, глядя в кормовой иллюминатор или шагая из угла в угол. Она затаилась и ждала. Ждала возможности вырваться из плена и отомстить. И тогда, в период затишья звериная натура моряка показала себя. Видимо ему наскучило однообразие, потому что в один из вечеров он явился в каюту с мотком тонкой верёвки. Почувствовав опасность, Мелия забилась в угол каюты, но негодяй только рассмеялся:
  - Не надо бояться, дурёха, мы просто поиграем, - глаза его лихорадочно блестели, - Тебе понравиться, обещаю!
   С ловкостью опытного матроса он соорудил затяжную петлю, и, шагнув в угол, где затравленно сжалась в комок Мелия, грубо схватил её за руки и силой выволок на середину каюты. Невзирая на молчаливое сопротивление своей жертвы, он завёл ей руки за спину и, накинув петлю на шею, крепко связал другим концом верёвки болезненно вывернутые кисти. Мелию охватил ужас животного, попавшего в капкан, чем больше она билась в своих путах, тем сильнее затягивалась петля на шее, вызывая ещё большую панику. Мелия попыталась позвать на помощь, но из горла вырвался только жалкий хрип. Капитан наблюдал за ней с лихорадочным любопытством, схватив её за волосы, он поворачивал к себе её лицо, жадно заглядывая в наполненные ужасом глаза.
  - Не надо, - только эти два слова смогла она выдавить из саднящего горла, в груди тем временем нестерпимо жгло, а зрение уже заволакивал туман.
  В ответ он только гладил дрожащими от возбуждения пальцами её искажённое лицо, одновременно судорожно расстёгивая широкий кожаный ремень на своих штанах.
  В какое-то мгновение она поняла, что за игру он затеял, и ярость пришла на смену панике. Ей нужно сделать только один вдох, только один! Вырвавшись из рук своего мучителя, она упала боком на пол и, зацепившись онемевшими пальцами за ножку стола, вывернула руки ещё сильнее, не ощущая боли в суставах. Верёвка на шее ослабла совсем чуть-чуть, но ей хватило и этого. Втянув в себя со свистом невероятно сладкий воздух, она подавила желание закашляться, и оглушительно завизжала. Сделать второй вдох она не успела. Капитан схватил её одной рукой за волосы и сильно дёрнул, поднимая с пола, второй рукой влепил звонкую пощёчину, безжалостно одним ударом разбивая губы и нос. Она в ответ оскалила окровавленные зубы и попыталась оттолкнуть его от себя ногой. Он занёс руку для нового удара.
  Всё, что произошло дальше, навсегда запечатлелось в её памяти в мельчайших подробностях. Дверь каюты, которую капитан старательно запер, резко распахнулась, как от хорошего пинка. Помощник капитана, здоровенный детина, шагнул вперёд с поднятым над головой такелажным ломиком. Мелия, готовая получить новую оплеуху от своего мучителя, подалась вперёд, атакуя того головой и плечом. Капитан внезапно замер, уронив поднятую руку, и как-то неуверенно обернулся навстречу помощнику. Удара Мелии он попросту не заметил. Новый противник же, не колеблясь ни секунды, нанёс мощный удар ломиком по голове насильнику. Пальцы капитана разжались, и Мелия, не удерживаемая больше за волосы, снова повалилась на пол, содрогаясь от мучительных попыток дышать. Помощник бросился ослаблять петлю, но поняв, что выламывает ей руки, выдернул из-за пояса короткий нож с широким лезвием и одним взмахом рассёк верёвку. В лёгкие, раздираемые от желания дышать, щедро хлынул воздух, показавшийся Мелии настоящим нектаром жизни. В следующую секунду она скрючилась на полу, давясь от кашля, царапая ногтями нестерпимо саднящее горло, но какое же это было счастье - дышать! По щекам полились слёзы, смешиваясь с кровью, и сквозь эту мутную пелену Мелия видела, что её мучитель, звероподобный капитан лежит в двух шагах от неё без движения, лишь хрипит да свирепо вращает налитыми кровью глазами. Над ней склонился помощник капитана, неуклюже подавая широкую, словно лопата, мозолистую ладонь. Она и не заметила, как он поднял её, и устроил в кресле. Всё внимание пленницы было сосредоточено на капитане Лесли, и чем дольше она на него смотрела, тем шире становилась её улыбка. Без сомнения, возмездие пришло как нельзя кстати: капитан был полностью парализован, и этот факт наполнял её душу ликованием. Она встала, цепляясь за кресло дрожащими скрюченными пальцами, а потом с невероятным наслаждением пнула засранца ногой, а потом ещё и ещё! Кто-то рядом громко рассмеялся безумным, гортанным смехом, и только через мгновение, она поняла, что это был её смех! То и дело сгибаясь от приступов кашля, она лупила ногами грузное тело, распластанное на спине с нелепо подогнутыми конечностями и хохотала. Ей никогда в жизни не было так весело!
  Глава 22.
  
   Поднявшись на борт "Синего дракона", друзья сразу почувствовали неладное. Матросы, сидевшие у грот-мачты под присмотром стражников в форменных синих мундирах, угрюмо молчали и старательно прятали глаза. Даже юнга, тощий мальчуган с огромными карими глазами вёл себя тихо. У двери в капитанскую каюту стояли моряки посолиднее, видимо помощник и боцман, они нервно крутили в огромных ручищах свои шапочки с помпоном. С ними беседовал командир морской стражи, властный мужчина с проницательным взглядом. Моряки смущались и говорили тихо, командир же напротив, повышал голос с каждым новым вопросом. Речь шла о капитане Лесли, судя по всему, с ним случилось какое-то несчастье. Ниро и Элам бесцеремонно двинулись в сторону беседующих, но путь им преградил стражник, вежливо, но решительно шагнувший им наперерез.
  Ниро, не замедляя движения, отстранил его рукой, а Элам лишь сухо бросил:
  - Срочное дело к командиру.
   Обычно Элам прокладывал дорогу, когда было необходимо добиться от людей чего-то или продемонстрировать свою важность. Сейчас Ниро взял на себя эту роль, и верный его товарищ признал за ним это право. Отпрыск древнего рода Моренов молча пристроился за плечом друга, впрочем, готовый к любым неожиданностям.
  - В чём дело, господа? - нахмурился командир стражи, окинув нежданных визитёров недобрым взглядом.
  - На борту находится пассажирка, моя невеста, - ледяным тоном процедил Ниро, - распорядитесь проводить меня к ней.
  При этих словах один из офицеров "Синего дракона", крупный детина с бычьей шеей испуганно вскинул на него глаза и невольно отшатнулся назад. От Ниро не ускользнул этот факт, и, искоса взглянув на бугая, он отчётливо уловил исходящий от него страх. Сердце сжалось от дурного предчувствия.
  Капитан стражи тоже заметил движение моряка, и выжидающе на него уставился:
  - Что же вы, Нил, язык проглотили? Что там с этой леди?
  - Простите меня лорды, признаюсь, я хотел умолчать о госпоже... после всего, что произошло, ни к чему ей, чтобы судачили об её поездке сюда... - моряк прижал скомканную шапочку к груди и забубнил совсем уж неразборчиво, словно в бочку: - Я же не себя хотел обелить, мне и так ответ держать... думал, хоть ей подсоблю...
  Ниро, сам себе удивляясь, шагнул вперёд, брезгливо сгрёб здоровенного моряка за грудки, и, глядя в его испуганные глаза с холодной злостью, неторопливо и тихо произнёс:
  - Где моя невеста?
  - Я провожу вас, господин, - взглядом спросив разрешение у капитана стражи, торопливо произнёс он.
  - Она живёт в капитанской каюте, а капитана мы перенесли в кают-компанию. Там ей удобно, да и сама она не захотела больше никуда оттуда уходить, - он торопливо выворачивал карманы куртки, выискивая среди кисета с табаком, затейливо вырезанной деревянной трубки, напёрстка, свёрнутой в кольцо бечёвки, перочинного ножа и старенького резного свистка маленький железный ключик.
  - Почему её держат под замком? - спросил Ниро, а Элам взялся за рукоять кинжала и придвинулся ближе.
  - Она и сама не выходила никогда, а дверь я запер только теперь, чтобы стража, - Нил смущённо покосился на капитана, - случайно не зашла и не увидела её там.
   Помощник капитана распахнул двери, ведущие в помещения кормовой надстройки, и все участники сцены зашли в небольшую комнату. Она была заполнена какими-то ящиками и свёртками ткани, в углу виднелся неплотно прикрытый люк в трюм, видимо там был личный отсек для вещей капитана, напротив дверей на палубу была расположена простая деревянная дверь со следами торопливой починки. Видимо, не так давно, её сорвали с петель. Помощник капитана никак не мог справиться с маленьким ключиком своими здоровенными ручищами. Когда он выпал из непослушных пальцев Нила второй раз, Элам не выдержал, и, решительно забрав ключ, точным движением вставил его в замок, повернул и распахнул внутрь отчаянно взвизгнувшую дверь.
   Ниро шагнул в каюту первым и не сразу понял, кто сидит перед ним с напряжённо выпрямленной спиной, чинно сложив руки на коленях. Эта бледная худая женщина совсем не походила на Мелию. Её густые пепельного оттенка волосы были тщательно заплетены в скромную косу и выглядели тусклыми и безжизненными, потеряв свой особенный блеск. Зато глаза теперь стали огромными на фоне исхудавшего лица и светились лихорадочным огнём. Маленькие точёные ручки, чинно сложенные на коленях, нервно подрагивали, и Ниро непонимающе нахмурился, когда он заметил грязь под неровно остриженными ногтями. Заношенное чёрное платье явно было чужим, поскольку висело на ней мешком, да и не могло быть в гардеробе Мелии такой ужасной вещи.
   Узнав жениха, которого она так яростно ненавидела, от которого сбежала на другой конец страны, Мелия порывисто вскочила, и, помедлив секунду, бросилась ему на шею. Ниро, не раздумывая, прижал её к себе, чувствуя, как сотрясается от рыданий её тело. Его острый взгляд уже отметил светло-палевые тени от побоев на лице, и, не выпуская её из объятий, он с холодной яростью в глазах развернулся к остальным мужчинам.
  - Где капитан? - его голос был очень тихим, но помощник Нил отчего-то задрожал.
  - Я ударил его по голове ломом, господин. Он больше не может двигаться, только мычит и моргает.
  - Ломом по голове? - потрясённо переспросил Элам и расхохотался.
  Ниро аккуратно расцепил руки Мелии, по-прежнему сомкнутые на своей шее и передал всхлипывающую девушку Эламу. Она не возражала, что было очень примечательно, учитывая их последнюю встречу.
  - Пойду, посмотрю на этого капитана Лесли, - зловеще произнёс Ниро, выходя из каюты. Все остальные в точности повторили его манёвр и гуськом потянулись в сторону кают-компании. Замыкали процессию Элам и Мелия, которая нашла в себе силы успокоиться и шла сама.
   Кают-компания находилась прямо под палубой. Эта каюта, изначально предназначенная для застолий и сборищ, теперь использовалась как склад. В ней явно очень давно не собирались ни офицеры, ни матросы. Стол был сдвинут к переборке, на нём грудой были навалены старые бортовые журналы, сломанные перья и высохшие чернильницы. В углу под столом лежали ржавые цепи, соединяющие кандалы. Вдоль другой стены был натянут трос, на котором сушились рваные, всеми забытые непромоканцы. В центре этой каморки стояла низкая койка, собранная из небрежно оструганных досок, на которые бросили тощий матрац. Подушку заменяла сумка, набитая ветошью. На этом королевском ложе лежало то, что совсем недавно повелевало жизнями всех, кто находился на "Синем драконе", включая Мелию. По негласным правилам капитан не имел права находиться в кают-компании, и само нарушение этого правила говорило о многом. Неподвижное тело всё ещё создавало впечатление грубой силы, но лицо уже утратило выражение властности, и, словно стекло по костям массивного черепа на сторону. Из уголка рта на импровизированную подушку тянулась нить слюны.
   Ниро остановился на пороге, неторопливо разглядывая всю эту сцену. Не так он рассчитывал побеседовать с негодяем, а то, что перед ним негодяй, сомнений не было. Чтобы подойти к ложу капитана потребовалось всего два шага. Ниро склонился над неподвижным телом, пристально вглядываясь в беспокойно моргающие глаза паралитика. Потом протянул руку, ощупывая пальцами затылок, прикрыв глаза, шумно, словно принюхиваясь, втянул носом воздух. И подмигнул бывшему капитану Лесли, широко усмехаясь:
  - Тебе никогда не выбраться отсюда. Жизнь твоя будет долгой... Я вижу, что сердце у тебя сильное, и ты вполне сможешь протянуть лет пятнадцать. Будет время подумать о своей прошлой жизни, да, дружок?
  Выпрямившись, он обратился к капитану стражи:
  - Удар по голове ни при чём. Просто кожа рассечена, но череп не повреждён. У него лопнул сосуд в мозгу, наверное, перенапрягся. Думаю, помощник Нил вполне сможет заменить этого молодчика.
  - Он поправиться? - впервые нарушила молчание Мелия. Она стояла, вцепившись в руку Элама, словно и не было между ними никогда размолвок. Элам на неё не смотрел, зато, как и все в каюте не сводил взгляда с паралитика, который всё пытался что-то мычать, но все без толку.
  - Если бы его доставили в Закрытый Порт к хорошему травнику, возможно, он смог бы сам кое-как ковылять от нужника до кровати... а так.... Думаю, шансов у него нет, - после этих слов, произнесённых без всякой жалости, капитан Лесли отчаянно завыл, вытаращив глаза на незнакомца, приговорившего его к такой страшной участи.
  - Живи долго, капитан Лесли, - прошипела Мелия и совсем не аристократично плюнула на пол каюты через порог.
   Не видя больше смысла в своём пребывании в кают-компании, Ниро сделал знак своим друзьям, и они все вместе поднялись на палубу, оставив командира стражи выяснять подробности у помощника Нила прямо над скорбным ложем парализованного капитана.
  - Конечно, всё это требует расследования, - подытожил командир морской стражи, через некоторое время также поднявшийся наверх в сопровождении помощника Нила, - но теперь всё более-менее ясно. Капитана Лесли доставят в больницу для безнадёжных больных, оттуда его смогут забрать родственники, - продолжал он.
  - У капитана Лесли нет родственников, - тихо сказал помощник Нил. Лицо моряка теперь утратило напряжённость, на губах даже появилась лёгкая, пока ещё неуверенная улыбка.
  - Значит, он сможет находиться там, пока не умрёт, - жёстко ответил командир стражи. Судьба капитана была решена.
  - Теперь осталось выяснить, какова ваша роль во всём этом, госпожа Арчер, - и командир стражи обернулся к Мелии.
  - Уверен, вы выясните всё, как только госпожа Арчер отдохнёт и придёт в себя от этого ужасного путешествия, - тут же вмешался Ниро, снова притянув свою непутёвую невесту к себе. Как бы он к ней не относился, сейчас она нуждалась в его поддержке, и Ниро не мог отказать ей.
  - Но госпоже Арчер запрещено появляться в столице, - запротестовал командир стражи. - Она явилась сюда без разрешения императрицы, дерзко презрев прямой приказ её величества, за это я, по крайней мере, обязан поместить её под арест.
  - Я её муж, мастер Ниро Эрбер, и её величество императрица лично составила наш брачный контракт, также она дала разрешение госпоже Арчер посетить столицу в моём сопровождении - высокомерно произнёс Ниро, а Элам за его спиной надменно кивнул, а Мелия потрясённо смотрела на своего новоявленного супруга. Ниро был совершенно спокоен, он по опыту знал: ложь, щедро приправленная правдой, не вызывает подозрений.
  - Но ведь сначала вы называли её невестой, да и прибыла она без вас, - настаивал старый вояка.
  - Объявить о нашей свадьбе должны были в императорском дворце, - не моргнув глазом, соврал Ниро, и, как вы поняли, я ждал свою жену и справлялся об этом почтовике в порту. И она ещё не ступила на землю столицы, не так ли? И появиться в городе она только со мной, как и распорядилась её величество императрица, можете быть в этом уверены.
  - Сообщите, где вы остановились, - сдался стражник, я не могу отпустить вас вот так просто.
  - Мы поселились во флигеле особняка госпожи Солидат.
  Капитан стражи при упоминании имени старушки почтительно сдёрнул с головы форменную шляпу.
  - Я знаю, где это, господин Эрбер, я навещу вас лично, как только позволит госпожа Солидат.
   Кивнув командиру стражи, Ниро поспешил увести Мелию подальше от посторонних.
  - Сейчас не говори ничего, - предупредил он, - тебе нужно забрать какие-то вещи?
   Мелия отрицательно покачала головой, и Ниро только вздохнул на это. Как можно было отправиться в бега через половину света, не имея даже смены белья?
  - Хорошо, - сдержанно произнёс он, - мы купим всё что надо. Пора убраться с этого проклятого корабля.
  Когда они втроем быстро шли по мосткам к домику капитана порта, Элам задал мучивший всех вопрос:
  - А что мы скажем императрице, когда командир стражи доложит о прибытии Мелии?
  - Понятия не имею, - ответил Ниро, и друзья расхохотались, мгновенно приведя этим свою подругу в бешенство.
  - Какие же вы идиоты! - выпалила она, - нанимайте корабль, мы должны вернуться в Закрытый Порт как можно быстрее!
  - Ну нет, - решительно возразил Элам, - я не готов провести несколько недель на одном корабле с женщиной, имеющей в своём распоряжении всего одно платье!
  - Не бойся, - Ниро обнял её за плечи и поцеловал в макушку, - больше ничего плохого не случиться.
  
  
  Глава 23.
  
  
  Обратно добирались в двух экипажах. В открытой повозке едва уместился багаж Ниро и Элама, в закрытую карету сели сами. Пока получали и укладывали багаж, Мелия заставила Элама купить ей в ближайшем более-менее приличном магазине шляпу с широкими полями и густой вуалью, которую тут же надела, сразу превратившись в нелепую вдову в потрёпанном бальном платье. Она тщательно скрывала своё лицо, даже сидя в закрытой карете. Пока их маленький караван пробирался по забитым улицам, Мелия рассказала друзьям о своём приключении. Реакция их разозлила её до крайности: Элам только хмурился, да сжимал рукоять новенького боевого кинжала, Ниро, так вообще сначала просто молча слушал, а потом произнёс сквозь сжатые зубы:
  - Я не могу убить паралитика, пусть доживает так.
  - Конечно, он будет жить и всю оставшуюся жизнь помнить о том, какую ошибку совершил! Но разве я не заслуживаю сочувствия? - взорвалась Мелия.
  - Заслуживаешь, - кивнул Ниро, - как женщина, по своей глупости попавшая в переделку. Ты об этом сочувствии говоришь?
  Мелия только фыркнула на это и откинулась на спинку сидения.
  - Ты прав, - после минутного раздумья сказала она. - Я могу принять поражение как должно, тем более, что я сама за себя отомстила, и ничья помощь мне в этом не понадобилась.
  - Ты про удар, который так удачно хватил милейшего капитана? - уточнил Ниро.
  - Именно об этом. И вам, засранцы, стоит всегда помнить о моих возможностях и не злить меня понапрасну.
  Элам только хмыкнул:
  - Узнаю нашу леди Мелию.
  - На твоём месте я бы не рассчитывал, что тебе так повезёт в следующий раз, - посерьёзнел Ниро, - ты едва не погибла, к тому же, как говорят, капитан Лесли уже убил одну женщину, которая не захотела играть в его игры.
  - Откуда ты знаешь? - вскинулась Мелия, - а, впрочем, мне наплевать. И я справилась с этим, я спалила мозг этого ублюдка, больше ему не удастся издеваться над женщинами.
  - Всё, что ты говоришь, это наивная бравада. Ты не потрудилась даже узнать, кому так безрассудно доверяешь свою жизнь! Он мог отправиться куда угодно, не заходя в столицу, и мы никогда бы не узнали, где искать твои останки! - взорвался Ниро.
  - Мне некогда было это выяснять, я хотела уехать как можно быстрее!
  - Так срочно, что всё равно с кем! С кем угодно, вместо того чтобы просто поговорить со мной! Мы могли бы договориться о чём угодно!
  - О да, торговец! Ты готов договариваться о чём угодно, а я не позволю ставить мне условия, особенно после того, как ты вместе со своим дружком опозорил меня на балу перед всем городом!
  - Ты сама себя опозорила, Мелия. Или ты не помнишь, каким образом, и с какой целью ты попала в мой дом, и какие предложения мне делала? - не удержался Ниро, хоть и прикусил себе язык на последних словах.
  - Ах, ты.... - прошипела аристократка.
  - Я прошу прощения за те слова, что вырвались у меня на балу во время объявления вашей помолвки, - неожиданно громко встрял Элам, до этого молча сидевший в самом углу экипажа. - Я пребывал в таком сильном изумлении, что не смог контролировать те вульгарные восклицания, в чём не перестаю корить себя по сей день.
  - И хватит собачиться, - добавил он совсем другим тоном, - голова раскалывается от ваших криков.
  - Твоих извинений недостаточно, - презрительно процедила Мелия.
  - Ладно, - внезапно успокоился Ниро, оставим пока эту тему, пусть наша независимая путешественница думает, что хочет. Мы свою задачу выполнили, мы нашли её, и она вполне бодро себя чувствует. Дождёмся Эмиля и займёмся своими делами.
  - Мой отец должен прибыть сюда? - всю надменность аристократки сдуло, как сухие листья ветром.
  - Если ему удалось нанять быстрое судно, прибудет недели через две, - сухо ответил Ниро.
  Услышав это, Мелия отодвинулась ото всех как можно дальше и не произнесла ни слова до конца поездки.
   Едва экипажи остановились у парадного подъезда особняка госпожи Солидат, Вистом, дежуривший на крыльце, приоткрыл дверь и подал знак кому-то в доме, а сам, как добрый слуга, поспешил распахнуть калитку перед гостями.
  - Прошу Вас пожаловать в дом, миледи, - почтительно склонившись перед Мелией, произнёс он.
   Пока друзья помогали Мелии выбраться из высокого экипажа, а сама гостья поправляла платье и шляпку, бросая быстрые любопытные взгляды по сторонам, на крыльце появилась хозяйка особняка. Едва увидев Мелию, старая женщина переменилась в лице и, судорожно вздохнув, вцепилась в поручни перил с такой силой, что, казалось, кожа лопнет, натянувшись на раздутых суставах пальцев.
   Ниро, заметивший столь бурную реакцию старой женщины, толкнул приятеля, но когда Элам обернулся к госпоже Солидат, та уже успела придать лицу вполне обычное выражение.
  - Вот и ваша невеста, не правда ли, Ниро? - вместо приветствия величественно, в своей обычной манере, изрекла она.
  - Вы как всегда правы, госпожа Солидат, - весело отозвался Ниро. - Ну как, приютите нас всех?
   С минуту старая женщина внимательно разглядывала гостей, словно видела каждого из них впервые, потом, пожевав губами, кивнула.
  - Девушка будет жить в доме. Ни к чему, чтобы слухи поползли, что я держу притон.
   Мелия беспокойно заозиралась и сильнее вцепилась в локоть Ниро.
  - Не волнуйся, она просто старая женщина. Обещаю, что постараюсь как можно быстрее найти жильё поудобнее, - прошептал ей на ухо Ниро.
  - Которые из чемоданов принадлежат госпоже? - почтительно осведомился Вистом.
  - Тут вышла такая история, - смутился Ниро, - багаж госпожи пропал.
  - Вот как, - удивлённо подняла брови госпожа Солидат, - ну ничего, милая. Вистом, извести управляющих магазинов, которым я оказываю честь, совершая покупки, чтобы немедленно явились ко мне. И моя швея, ей тоже следует прибыть немедленно.
   С этими словами старуха протянула руку Мелии, и, не сводя с неё немигающего взгляда, ждала, когда та оставит локоть жениха и подойдёт к ней. Той не оставалось ничего другого, и, подавив тяжкий вздох, девушка мило улыбнулась и последовала в дом вместе с госпожой Солидат.
   - Вистом, проследите, чтобы все счета госпожи Мелии немедленно попадали ко мне, - веско обронил Ниро, глядя на расторопного слугу, уже готового дать распоряжение невесть откуда взявшемуся посыльному.
  - Не беспокойтесь, господин Эрбер, всё будет исполнено, как вы распорядились, - управляющий поклонился Ниро не так низко, как своей госпоже, но всё же довольно почтительно.
   Успокоившись на этом, друзья с чистой совестью отправились в свой флигель разбирать вещи и строить дальнейшие планы.
   Зайдя в дом, Мелия немного успокоилась, видя, что попала к человеку своего круга. Все вещи были такие привычные, так незыблемо стояли каждый на полагающемся ему месте, что аристократка очень быстро почувствовала себя в своей среде.
  - Располагайся, милое дитя, - не сводя с гостьи пытливого взгляда, сказала госпожа Солидат.
  - Благодарю вас, госпожа, - и в самом деле чувствуя себя благодарной, ответила Мелия.
  - Я вижу, путешествие было не из лёгких, - устраиваясь в своём кресле, напоминающим трон, хозяйка благосклонно указала на мягкую кушетку рядом.
  - Капитан оказался негодяем, я совсем не собиралась возвращаться в столицу, но так уж вышло, не по моей воле, - мило улыбнувшись, аристократка элегантно расправила поношенное платье, закрывая складками юбки самые потёртые места.
  - Откуда ты прибыла, милое дитя? - старушка вежливо кивала, шпильки и ленты в её седых волосах покачивались в такт, но Мелию не покидало чувство, что эти вопросы всего лишь прелюдия перед настоящим разговором.
  - Я села на корабль в Закрытом Порте, - изображая наивность, отвечала гостья.
  - Милая, но это место совершенно тебе не подходит, - неодобрительно поджала губы госпожа Солидат. - Такие как мы не могут находиться на территории лесных ведьм.
  - Простите, на чьей территории? - переспросила Мелия, понимая, что сейчас услышит нечто необычное.
  - Ты ведь знаешь, что столица построена на развалинах другого, очень старого города. Здесь древнее место силы, за которое сражались владеющие знанием. Давным-давно мои предки бились на этих холмах с лесными ведьмами.
  - О, так вы принадлежите к роду заклинателей? - вежливо осведомилась Мелия, размышляя, когда же можно будет поужинать и уединиться.
  - Не прикидывайся дурой, - презрительно фыркнула старуха, да ещё щёлкнула пальцами прямо перед носом собеседницы.
  - Полукровки не могут использовать родовую память, но твоя-то кровь чиста.
  - Не понимаю, о чём вы. Похоже, я слишком устала и не могу уловить вашу мысль, - довольно холодно ответила Мелия, а сама подумала, что её приятели специально подстроили так, чтобы она жила в одном доме с сумасшедшей старухой.
   В это время Вистом, как нельзя более кстати, появился на пороге гостиной, чтобы объявить, что прибыли управляющие магазинов, чтобы предложить Мелии товары, которые необходимы каждой женщине в столице.
  - Ну что же, милая, поговорим позже, раз уж сейчас пришло время заняться делами, - невозмутимо промолвила хозяйка.
  Мелия криво улыбнулась в ответ и мысленно прокляла настырную старуху.
  
  
  Глава 24.
  
  Спустя три часа, Мелия вышла из предоставленной ей хозяйкой комнаты в столовую. Пока лучшие швеи столицы спешно подгоняли по фигуре выбранные ей платья, а мальчишки-посыльные, отчаянно лавируя между повозками и прохожими, мчались на своих маленьких лошадках к особняку госпожи Солидат, Мелия успела наскоро принять ванну. Было невероятным наслаждением вымыть голову и ополоснуть волосы ароматным лосьоном. Пока заказанную ей косметику и духи не доставили, она совершила пиратский набег на запасы госпожи Солидат. Вопреки опасениям, все снадобья были высшего качества, только не было заметно, чтобы женщина прикасалась хоть к одному флакону. К тому времени, как Мелия закончила приводить себя в порядок, подмастерья швей успели привезти два платья. Оба были хороши, особенно после того, как пришлось провести несколько недель в одном единственном. Облачившись в бархатное, сливового цвета с кремовой отделкой, подчёркивающее сияющую белизну кожи, Мелия почувствовала себя великолепно. Тёмные круги под глазами были умело замаскированы, на щеках снова заиграл румянец, а волосы заблестели, как и должно. Войдя в столовую, она обнаружила, что мужчины уже там, не хватает только хозяйки. Друзья тоже успели привести себя в порядок. Посвежевшие, одетые по моде Закрытого Порта в удлиненные расшитые камзолы, облегающие стройные фигуры и узкие брюки.
  Пальцы Элама унизывали перстни с прекрасными камнями, Ниро выглядел скромнее, ограничившись простыми золотыми серьгами и парой гладких колец, демонстрируя истинный шик по-настоящему уверенного в себе человека.
  - Вы похожи на крестьян, с вашим загаром, - рассмеялась Мелия.
  - А вы, госпожа Арчер, выглядите великолепно, - ответил Ниро, церемонно целуя тонкую руку.
  - О, да, госпожа Арчер, не хуже, чем на Большом летнем балу, - съязвил Элам, задетый её замечанием.
  Мелия только усмехнулась в ответ, оборачиваясь к хозяйке, как раз появившейся в дверях.
  - Ну-ну, молодые люди, не стоит горячиться перед обедом, - благодушно произнесла старая женщина, и жестом предложила занять места за столом.
   Госпожа Солидат, аристократка до мозга костей, будучи в прекрасном настроении, умело управляла разговором. Мужчины остроумно поддерживали беседу, и обед вопреки опасениям Мелии, доставил ей огромное удовольствие, а волчий аппетит был удовлетворён самым изысканным образом. С удивлением она обнаружила, как скучала по столице, и сейчас, наслаждаясь привычной едой и общением, чувствовала себя великолепно.
   Когда подошла очередь дижестива, мужчины наполнили тяжёлые хрустальные стаканы тёмно-ореховым бренди, а женщины сделали первый осторожный глоток местного терпкого вина, хозяйка завела разговор о том, что её интересовало:
  - Теперь, дорогая, расскажи, как ты оказалась в столице в таком истерзанном виде, да ещё без багажа, - обратилась она к Мелии, и прежде, чем та успела начать, добавила: - и не вздумай выдумывать небылицы, со мной такое не пройдёт.
  То ли обед так подействовал на Мелию, то ли вино, но она, рассмеявшись, поведала странной старухе всю свою историю, начиная со ссылки её семьи в Закрытый Порт. Та слушала, не перебивая, только задумчиво кивала, когда рассказчица переходила к самым волнительным моментам. Определённо, Мелия обладала недюжинным литературным талантом, во время рассказа, глаза её горели огнём, щёки разрумянились, а голос звучал звонко и экспансивно. Друзья слушали, не отвлекаясь, даже когда речь зашла о пребывании девушки в Закрытом Порту, хотя как раз эту часть Мелия рассказала довольно сжато.
  - И вот я здесь, хотя чувствую, что неприятности мои не закончились, - со вздохом закончила она.
  - Ты о незаконном визите в столицу? Да брось, это сущая ерунда! Я напишу императрице письмо, и она оставит тебя в покое, - небрежно махнула костлявой рукой госпожа Солидат.
  - Вы действительно можете это сделать? Избавить от этого позора? - не веря, но уже надеясь, спросила Мелия.
  - Ну конечно, дитя, почему бы мне этого не сделать для тебя? Завтра же напишу письмо её величеству, а твои спутники передадут его секретарю. Вы ведь, кажется, собирались на аудиенцию?
  - Отправимся с утра, - кивнул Ниро.
  - О, благодарю вас, госпожа Солидат, однако, захочет ли её величество исполнить вашу просьбу?
  - Не так уж часто я прошу её, а это так вообще пустяки, не волнуйся, - уверила её старая женщина.
  - Расскажите нам, госпожа Солидат, как вышло, что императрица прислушивается к вам, - попросил Элам, вспомнив, как вытянулся в струнку капитан морской стражи, при упоминании имени их хозяйки.
  - О, это история слишком длинная, да и началась она в прошлом столетии, когда правил дедушка её величества, - она шутливо погрозила Эламу пальцем, - Что за несносный мальчишка, заставил меня выболтать, что я ровесница того старого хрыща.
  - Отправляйтесь к себе, молодые люди, - пристально глядя на друзей, веско произнесла она, - день был долгим, да и госпоже Арчер не мешало бы отдохнуть.
  Под пристальным немигающим взглядом старухи, Ниро и Элам откланялись и покинули гостиную особняка, невзирая я умоляющие знаки Мелии.
   Едва мужчины оставили Мелию и госпожу Солидат одних, старая женщина повернулась к своей гостье, и отставила бокал.
  - Итак, пора заняться важными делами, - объявила она. - Твой рассказ мне многое объяснил, и я помогу тебе.
  Она замолчала, собираясь с мыслями, Мелия лишь вежливо потягивала вино, демонстрируя изысканные манеры.
  - Ты не та, кем привыкла себя считать, - медленно и весомо проговорила госпожа Солидат.
  - Но что вы имеете в виду...
  - Помолчи и послушай! - перебила её старуха, - мне и так сложно рассказать тебе всё, право, не знаю с чего начать.
   В раздумье она мерила шагами заставленную дорогой мебелью гостиную, потом остановилась у резного буфета, решительно выдвинула один из ящиков и достала оттуда небольшое зеркало в серебряной оправе, размером чуть меньше десертной тарелки.
  - Вот, взгляни, - коротко приказала она и сунула вещицу в руки Мелии.
  - Для чего это? - почувствовав подвох спросила она у старухи.
  Та же небрежно облокотилась на белоснежную столешницу комода, и, поднеся бокал с вином к губам, напряжённо наблюдала за Мелией.
  - Взгляни на себя, Мелия Арчер, уверена, ты делаешь это сотню раз в день, - с улыбкой отвечала она.
  - Я не хочу! - словно почувствовав опасность, заупрямилась аристократка и попыталась вернуть зеркало госпоже Солидат.
  - Делай, что я говорю, дитя! - старуха выкрикнула так громко, что Вистом, находящийся в холле, подошёл к двери гостиной и приоткрыл её. Госпожа Солидат ударила в открывающуюся створку ладонью резко и звонко, так, что Мелия подпрыгнула в своём кресле.
  - Ну хорошо, почему бы и нет, - сдалась девушка, и под пристальным взглядом старуха стала поднимать зеркало на уровень глаз. Оно почему-то показалось ей удивительно тяжёлым, словно сделанным из камня. Старуха, следя за движением, вся подалась вперёд, пожирая аристократку горящим взглядом, её бескровные морщинистые губы беззвучно шевелились.
   Мелия перевела взгляд на своё отражение, и рука, сжимающая ручку старинного зеркала, задрожала. С холодным удивлением рассматривала она то, что отразило дьявольское стекло. Существо имело черты, схожие с лицом Мелии, но кожа отливала зеленью, сросшиеся на переносице брови выглядели как искусная татуировка, между чёрных тонких губ отчётливо виднелись клыки. Она изучала демоницу, разглядывающую ею из зеркала с вежливым интересом, но когда предательская рука, держащая зеркало, стала совсем уж неприлично трястись, опустила волшебный предмет на колени, повернув стеклом к ткани платья.
  - Кого же я видела? - тщательно контролируя голос, осведомилась Мелия.
  - Себя, дорогое дитя, - старая ведьма смотрела на Мелию участливо и ласково, - Тебя изменили, чтобы ты могла заменить человека, настоящую Мелию Арчер, но от меня такие вещи скрыть невозможно.
  - Я давно не верю в сказки, госпожа Солидат. Признаюсь, фокус получился занятным, ничего подобного я не ожидала, - Мелия аккуратно положила зеркало стеклом вниз на столик, хотя больше всего ей хотелось швырнуть зловещую безделушку в камин, да так сильно, насколько хватило бы сил. Гадкая старуха уселась в кресло напротив и, откинувшись на широкую спинку, вульгарно закинула ногу на ногу.
  - Ты ведь родилась в восточном Бирсе, правильно? - очень спокойно осведомилась она.
  - Не понимаю, какое это имеет значение, хотя вы и угадали, - Мелия внутренне собралась, предполагая, что фокус с зеркалом только начало.
  - Огромное значение, моя милая! - старуха качнула ногой и сделала неторопливый глоток из своего бокала. - Именно в восточный Бирс пришли те, кого люди теперь называют "лесными духами". Ты знаешь историю того края?
  - По-моему, каждый, кто жил там хотя бы неделю, знает её наизусть, а я там всё детство провела, - слегка расслабилась Мелия, историю она знала и любила.
  - Восточный Бирс - небольшой труднодоступный край на побережье Радужного моря, - с удовольствием начала лекцию Мелия. - Город Бирс огромный и фантастически богатый, путешественники называют его "оазисом наслаждений". Стал частью империи двадцать три года тому назад, когда жители не смогли противостоять нападениям аборигенов, дикарей, которых действительно называют "лесными духами". Так эта вещичка из Бирсы? Она ведь действительно показывала шаманку... Сама я этих колдунов не видела, но многие старики описывали их.
  - Верно. Люди из Бирса не хотели довольствоваться золотыми копями на побережье и решили углубиться в леса... - старуха говорила медленно и тихо. - В ответ лесные колдуны наводили мор сначала на скот и урожай, потом взялись за жителей. Среди людей Бирсы не нашлось тех, кто мог противостоять волнам ужаса, идущим из древних лесов. И оставить несметные богатства, лежащие в земле, они тоже были не в силах. Совет знатных горожан решил отдать гордый, независимый прежде город под длань империи. Совсем юная тогда императрица отправила в город наместника, способного навести порядок, а вместе с ним большой отряд волков с ведьмами-лисами.
  - Это был мой отец, лорд Бирса, Эмиль Арчер, - с тихой гордостью произнесла Мелия. - Человек, усмиривший "лесных духов", заковавший их в железо, после чего ни один из них не мог использовать магию.
  - Лорд Арчер действовал жёстко и быстро. Правду сказать, по-другому и не могло быть, конфликт зашёл слишком далеко. "Лесные духи" отказались договариваться с людьми, и были почти полностью уничтожены волками. Тех, кого оставили в живых заковали в заговорённое железо, ключ от замков до сих пор хранится во дворце наместника.
  - Да, отец именно так и рассказывал, - подтвердила Мелия.
  - Но с наместником прибыл ещё один человек, - продолжала госпожа Солидат, - отважная Олеана, его юная жена.
  - Удивительно, как вы можете помнить все подробности, - вежливо заметила Мелия.
  - Я тогда жила в императорском дворце, была советницей юной императрицы, - с улыбкой, относящейся скорее к воспоминаниям, чем к собеседнице, ответила старуха.
  - Я была на приёме перед отъездом Эмиля, стояла у подножия трона, когда твой отец получал грамоту наместника. Он был тогда очень молод, удивительно, что выбор пал именно на него.
  - Занятно, оказывается, вы знали моих родителей! - восхитилась Мелия.
  - Только отца. Госпожа Олеана предпочитала жить в своём поместье и редко появлялась при дворе.
  - Расскажите же, что было дальше, ужасно интересно узнавать историю с другой стороны.
  Старуха усмехнулась:
  - Дальше всё стало налаживаться. Город зажил, как прежде, туда снова потянулись караваны купцов и вельмож, потому что двор Бирсы засиял новой звездой: твой отец стал очень популярен, ведь сама императрица благоволила к нему. Тогда глупцы считали, что кто-то может оказывать влияние на эту женщину, и спешили заручиться поддержкой фаворита.
  - Золотые копи снова открыли, и к берегам Бирсы отправили конвой, чтобы драгоценный металл без помех прибыл в столицу.
  - О, да, я слышала от отца, что было какое-то приключение, связанное с отправкой золота, он едва не лишился своего поста, - радостно вставила Мелия.
  - В Радужном море столько торговых путей, что пираты не могут оставаться в стороне, - кивнула госпожа Солидат.
  - Откуда-то им стало известно, что готовится отправка золота из Бирса в столицу, их эскадры атаковали конвой и потопили его. Сокровищницы города были переполнены, лорд Арчер даже распорядился остановить добычу. Императрице сразу доложили о нападении, в Бирс был отправлен новый конвой, да не какие-то торговые кораблики с десятком пушек на борту, а два боевых фрегата под командой адмирала Фейля. Эти корабли без приключений добрались до побережья Бирса, но в самой гавани были атакованы десятком пиратских бригов. Пока в море на глазах у работников прииска разворачивалось сражение, пиратский десант высадился на берег и напал с фланга.
  - Как ты знаешь, Бирс стоит в отдалении от моря, а возле порта отстроен небольшой посёлок для торгового люда и моряков. Как только весть о нападении достигла города, Эмиль с отрядом волков бросился в портовый городок, чтобы отбить атаку пиратов и уберечь сокровища империи.
  - Нападение на порт оказалось умело расставленной ловушкой. Пираты не нападали, а лишь изображали нападение. Лёгкие бриги кружили вокруг фрегатов, умело уходя от сражения, лишь иногда делая залп из дальнобойных пушек по грозным кораблям империи. Пиратский десант, как позже выяснилось, поджёг пару амбаров да насмерть перепугал старателей. В общей суматохе повозки с золотом отправили подальше от боя. Вот по дороге в Бирс пираты и перехватили всё имперское золото. Они навьючили сокровища на ослов, которых привезли с собой, потом, кстати, эти ослы долго бродили в окрестностях города, взвалили на спины то, что осталось, и через глухой лес вышли к гавани контрабандистов, где их уже поджидали корабли.
  - Верно, отец так и рассказывал, - подтвердила Мелия. - А вы знаете, что ещё произошло в те дни?
  - Олеана родила девочку, маленькую герцогиню, - кивнула госпожа Солидат. - Вот только малышка была так слаба, что никто не надеялся, что она выживет. С тяжёлым сердцем уезжал Эмиль на бой с пиратами, боясь, что уже не застанет ребёнка в живых.
  - И всё-таки я выжила, - рассмеялась Мелия, удивлённая тем, какое удовольствие ей доставил рассказ старухи.
  - Вовсе нет, моя дорогая. Мелия Арчер мертва и покоится без могилы в древних лесах восточного Бирса, - жёстко произнесла госпожа Солидат.
  - Что за бред! - Мелия вскочила с кресла, позабыв, что собиралась быть приветливой и милой с этой сумасшедшей старухой, по крайней мере, до того, как та напишет императрице письмо.
  - И кто же я, по-вашему? - язвительно спросила она.
  - Подкидыш "лесных духов", подсунутый колдунами Олеане, - невозмутимо ответила старуха.
  - Вы оскорбляете меня, госпожа Солидат! - выкрикнула Мелия, не заботясь, услышат ли слуги, - Как только прибудут мои вещи, я немедленно покину ваш дом!
  Она собиралась гордо и стремительно выйти из комнаты, не забыв посильнее припечатать дверь, но старая ведьма наставила на неё указательный палец с длинным пожелтевшим ногтем, и Мелия замерла на месте, не в силах сделать ни шагу.
  - Вернись на своё место, дурёха, - приказала хозяйка, и Мелия покорно уселась в кресло, с которого так яростно вскочила минуту назад. Внутри у неё бушевало пламя, если бы она могла пошевелиться, то наверняка свернула бы старухе её тонкую морщинистую шею.
  - Никого не напоминает? - усмехнулась ведьма.
  - Не волнуйся, я отпущу тебя, как только ты успокоишься, а твой друг, капитан Лесли, останется таким до конца своих дней.
  - Благодарю вас, госпожа, - помимо своей воли, не собираясь говорить ничего подобного, произнесла Мелия, и тут её охватил ужас, какого она не испытывала за всю свою жизнь, включая ту памятную схватку с капитаном. Старуха могла превратить её в марионетку, послушную куклу, и никто бы об этом не догадался.
  - Успокойся, дитя, и послушай меня, - ведьма встала и неторопливо подошла к Мелии. Опираясь рукой, в которой был недопитый бокал вина на изогнутую спинку кресла, она приблизила своё лицо прямо к лицу своей пленницы, и зашептала ей в ухо:
  - Тебе нечего стыдиться, люди всего лишь наши слуги. Древние расы обладают силой, какая и не снилась человеческому роду.
  Её седые пряди, выбившиеся из причёски, щекотали Мелии шею, но она сидела смирно. С минуту старуха разглядывала свою жертву в упор, едва не касаясь её носом, потом выпрямилась и вернулась в своё кресло.
  - Удивляюсь тебе, моя дорогая, - продолжала, как ни в чём не бывало госпожа Солидат, - однажды ты приняла импульсивное решение, о котором затем горько пожалела, и снова готова пуститься во все тяжкие, - она с наслаждением отпила вино из бокала и лёгким движением пальца приказала Мелии сделать то же самое.
  - Может, для начала выслушаешь меня? - спросила она, склонив голову на бок. Почувствовав, что старуха немного ослабила контроль, Мелия осторожно кивнула. Злить ведьму было бы верхом безрассудства.
  - Древние появились на этой земле задолго до людей. В горах есть портал, через который до сих пор можно попасть в другие миры. Там же находится место силы, дающее нам возможность использовать свои способности. Чем дальше мы от него, тем слабее становимся. Те, кто выбрал этот мир для жизни, хотели быть как можно ближе к Белому Камню, это гарантировало безопасность и власть над остальными родами. Конечно, между магами постоянно происходили стычки, и однажды они переросли в настоящую войну.
  - Люди в ту пору уже основали свои города и признавали за нами право руководить ими. Род "заклинателей", к которому я принадлежу, всячески поддерживал развитие этих поселений, мои предки считали, что так они займут достойное их место. Быть правителями людей, лишённых и капли магии, получать заслуженные почести, пользоваться плодами прогресса было приятно.
  - "Ведьмы" предпочитали держаться особняком. Они годами бродили по лесам, строили города вдали от людских поселений и никого не пускали на свою территорию.
  - Были и ещё несколько древних родов, но никто из них не выжил в великой битве.
  - И всё было неплохо, но все древние стремились к Белому Камню, и однажды "заклинатели" закрыли проход в горах для "ведьм".
  - Вот и вся предыстория, - задумчиво проговорила госпожа Солидат. - "Ведьмы в ту пору были ох как сильны, они напали внезапно, без предупреждения, нашими людьми овладевал такой ужас, что они бросались со скал целыми отрядами. Древние маги жгли друг друга, убивали и кромсали на части. Весь континент дрожал и выгибался от чудовищной силы, выплёскивающейся из недр Белого Камня. Этот мир должен был погибнуть, рассыпаться в прах.
  - И что случилось потом? - осторожно спросила Мелия.
  Старуха хрипло рассмеялась.
  - Ведьмы отступили. Вероятно, пожалели тот хорошенький край, что создали для себя. Честно говоря, они всегда казались мне идиотами. Они ушли так же внезапно, как и напали. Заклинатели всё ждали засады, высылали разведчиков и осторожничали, а их враги мчались со всех ног на другой конец света, воздвигая позади себя горы и разрывая континенты, словно кусок хлеба. Они остановились в местности, которая теперь носит название "Закрытый Порт".
  Сказав это, госпожа Солидат, выжидательно посмотрела на Мелию, и, не дождавшись какой-либо реакции, продолжила.
  - Они укрепляли свой новый дом так рьяно, что в той солёной луже, которая омывает побережье, приключился невиданный шторм. Он длился четыре года. Моря, сообщающиеся с Долгим морем, тоже были неспокойны, корабли увлекали течения, которых никто не знал. Так один торговый кораблик, выдержавший вопреки всему трёхнедельную болтанку, окончил свои дни на берегу ведьм. Как ни странно, ведьмы не прикончили спасшихся моряков, напротив, успокоили море и взяли людей под свою защиту.
  - А древние в Бирсе? - тихо спросила Мелия.
  - Ведьмы, не захотевшие покидать Белый Камень. Они пришли к заклинателям и попросили принять их. Право, лучше бы им уйти со своими родичами. За столетия, проведённые в качестве, побеждённых, они возненавидели людей, к которым были безразличны. Всё, что случилось потом, ты знаешь со слов Эмиля Арчера.
  - Почему вы считаете, что он мне не отец? - жалобно спросила Мелия.
  - Ты и сама сейчас всё поймёшь. Я дам тебе то, что у тебя отняли в младенчестве. Ведьмы Бирса лишили тебя памяти, чтобы ты не выдала себя раньше времени.
  - Зачем им всё это было нужно, - в отчаянии, Мелия цеплялась за любую соломинку.
  - Думаю, они хотели унизить твоего отца, отняв у него родное дитя. Возможно, планировали использовать тебя против него. Я не могу с уверенностью ответить на твой вопрос, - старуха нетерпеливо поднялась и приблизилась к Мелии, изо всех сил вжавшуюся в кресло. С ласковой улыбкой она потянулась к ней, и, зарывшись старческими пальцами в густые пепельные пряди, запечатлела на лбу испуганной девушки нежный поцелуй.
   Когда пальцы заклинательницы коснулись её, сердце Мелии забилось с такой силой, что, казалось, должно было лопнуть. Ей почудилась, что огромная тёмная птица сжала затылок своими когтистыми лапами. Она невольно зажмурилась, почувствовав на коже сухие холодные губы, но в следующее мгновение, забыла обо всём этом.
   Это было похоже на вспышку молнии, когда разряд бьёт рядом, и волосы встают дыбом. Только вместо ослепительного света перед внутренним взглядом Мелии закачались ажурные кроны высоких деревьев на фоне глубокого лазурного неба. Она тысячи раз видела подобную картину, когда вдоволь набегавшись по бархатно-зелёным холмам Бирса, бросалась, задыхаясь, на мягкую густую траву, и, раскинув руки, восторженно следила за бегом далёких облаков. И спустя несколько лет, обнимая ногами нахального пажа её матери, наслаждаясь совсем другими ощущениями, также смотрела широко распахнутыми глазами в невероятную бесконечную даль. Только теперь она видела совсем по-другому, эти деревья были живыми, чувствующими существами, они шептали ей, баюкали, укрывали от яркого солнца. Она знала, что смотрит на мир глазами младенца, что не может анализировать и рассуждать, а может только смотреть и запоминать. Женщина рядом с ней очень красива, её кожа отливает изумрудом, а сложный рисунок татуировки, покрывающей всё тело от кончиков пальцев до пышных тёмных волос, делает её практически невидимой среди ярких полос света и тени лесной глуши. Её мать ждёт кого-то, в руках зажат короткий тугой лук, за спиной полный колчан стрел. Мелия откуда-то знает, что наконечники смазаны ядом. Женщина обернулась к ней и, нахмурив густые тёмные брови, сделала знак, чтобы она лежала тихо. Теперь и Мелия услышала осторожные лёгкие шаги, и необъяснимый животный страх овладел ей. К ним приближается враг! Мать не может убить его своей магией, её сознание связали другие ведьмы, ей остаётся использовать оружие людей. Она бесшумно натянула тетиву, и, ориентируясь по шороху шагов, выпустила хищно зазвеневшую смертельную иглу, молниеносным движением подхватила вторую. В то же мгновение из-за широкого ствола к ним скользнула чёрная тень. Враг легко уклонился от выстрела и взмахнул блестящим мечом, рассекая мать от плеча до бедра вместе с изготовленной стрелой. Потом наклонился над упавшей и коротким, почти невидимым глазу движением, вонзил обломок с наконечником в грудь, мгновенно оборвав жизнь, ещё теплившуюся в лучнице.
   Мелия не заплакала, она лежала тихо, как говорил ей инстинкт, но страшная тень заметила её, склонилась, показав худое мужское лицо, наполовину чёрное, с внимательными карими глазами. Убийца покачал головой и аккуратно поднял её на руки. Лёгкой скользящей походкой он направился к их дому, безошибочно выбирая дорогу, словно сам старейшина лесных духов вёл его. Одной рукой он прижимал Мелию к себе, в другой неприятно блестел страшный клинок.
   Видение прервалось так внезапно, что Мелия не сразу сообразила, где находится. Она тяжело дышала, пытаясь унять ужас, сжимающий ей сердце.
  - Не могу понять, почему они не сковали тебя, как остальных, - задумчиво произнесла госпожа Солидат.
  - Старейшины сказали им, что я не смогу расти в железе, и командир поверил, - неожиданно Мелия вспомнила, как волк, убивший мать, принёс её на поляну, куда согнали всех выживших "лесных духов". Женщины-лисы, словно в трансе, стояли по краям леса, иногда одна из них поворачивала голову в сторону зарослей, и какой-нибудь волк, молча, уходил в лес, возвращаясь в одиночку, либо приводя с собой пленника.
   Никто из ведьм не захотел брать младенца, и волк, принёсший Мелию, положил её на свёрнутый плащ. Оттуда она и наблюдала, как на всех ведьм надевали тонкие чокеры на шеи, металлические браслеты на руки и ноги. Она чувствовала отчаяние ведьм, когда все их магические способности исчезали, отчаяние, граничащее с безумием. Конечно, в такой момент никого не интересовал младенец.
  - Как мне жить дальше? - помолчав, спросила Мелия.
  - Так же, как жила, с той разницей, что я буду учить тебя. Видишь ли, мне тяжело держать под контролем свою силу, в молодости я черпала её, не задумываясь, и теперь она переполняет меня, разрывает изнутри. В былые времена мне помогли бы молодые заклинатели, забрав часть магии себе, а сейчас кроме меня никого не осталось. Я дам тебе знания, а ты поможешь мне. Такая сделка тебя устраивает?
   - Устраивает, - после минутного раздумья согласилась Мелия. Владеть силой, которую ей так бесцеремонно продемонстрировала старуха, было заманчиво.
  
  
  
  Глава 25.
  
   Утром следующего дня, наскоро перекусив прямо во флигеле, Ниро и Элам верхом на лошадях, взятых внаймы на конюшне, ехали в императорский дворец. Накануне вечером, заказав из ближайшей таверны вина, они проговорили несколько часов, строя планы на будущее. Первое, что необходимо сделать, это съездить в Волчий замок, поспрашивать вояк и оружейников, потолкаться среди рекрутов. Поступить в волчий отряд было самым очевидным решением, но могли быть и другие. Ниро пока будет держаться вместе с Эламом, в конце концов, они и собирались путешествовать вдвоём, а Мелия была настроена вернуться в Закрытый Порт, так что сложностей не предвиделось. Перед отъездом мужчины осведомились через прислугу, не желает ли госпожа Арчер нанести визит её императорскому величеству вместе с ними, но получили отказ и письмо, которое следовало передать секретарю.
   Утро в столице было по ощущениям друзей довольно прохладным. В кристально-прозрачном воздухе плыли ароматы хвои и свежеиспечённого хлеба. Ещё пара часов, и их сменят запахи пыли, пота и лошадиного навоза. Однако, сейчас город выглядел прекрасно.
   Императорский дворец, как и приличествует, располагался на вершине куполообразной горы. Вокруг был разбит небольшой парк, отделённый от городской улицы ажурной кованой оградой. Проезжая по краю этого зелёного уголка, уступами поднимающегося вплотную к стенам, Ниро заметил, что по гладким дорожкам прогуливаются нарядно одетые люди, многих сопровождают слуги.
  - Ждут императрицу с прогулки, - заметив взгляд друга, пояснил Элам, - Её величество любит рано вставать.
   Въехав в ворота парка, друзья спешились, передали лошадей подоспевшим конюхам и дальше продолжили путь на своих двоих. Сказать, что дворец прятался в глубине парка, было бы преувеличением. Песочно-жёлтый камень строения выглядывал из каждого просвета не слишком густой листвы. Здание было огромным, оно возвышалось над всем городом величественно и грозно, позволяя лишь древними кедрами, обрамлявшими его со всех сторон, бросать тень на гладкие стены. Глядя на него, Ниро подумал, что это единственное строение в городе, в котором будут просторные залы. Попасть во дворец можно было, пройдя через широкую террасу, что, несомненно, внушало горожанам, привыкшим к вечной тесноте, ощущение невероятной роскоши.
  - Здесь проходят летние приёмы, - рассказывал Элам, - увидишь в следующем году, в этом сезон уже закончен. В парке устраивают большой фейерверк, вид отсюда такой, что дух захватывает!
   Слушая друга, Ниро остановился и обернулся назад. Город лежал перед ним как на ладони, в утреннем воздухе легко можно было рассмотреть не только дома, но и людей, спешащих по своим делам, не подозревающих, что за ними наблюдают с террасы императорского дворца. В гавани в строгом порядке стояли у причалов корабли, с такого расстояния напоминающие ткацкие челноки. Ниро показалось, что он увидел "Синий дракон" одиноко застывший у карантинного пирса. А дальше, насколько хватало глаз, расстилалась бесконечная скатерть моря, изумрудно-зелёная в гавани, сапфирово-синяя вдали и тёмная, ультрамариновая у края горизонта. Панорама была великолепной, в самый раз для могущественного правителя.
   Ниро позволил себе полюбоваться этой картиной пару минут, после чего вместе с Эламом вошёл в высокие, словно созданные для гигантов, распахнутые двери дворца. Внутреннее убранство сплошь состояло из камня: гладкий, без единого шва, пол дымчато-золотистого цвета, стены из кремового травертина, отполированного до зеркального блеска, высокие, без резьбы колонны поддерживали невероятно далёкий белый звёздчатый потолок. Окна были под стать всему остальному: начинаясь от самого пола, они уходили под потолок и состояли из множества фрагментов искусно огранённого хрустального стекла. Солнечный свет, проходя сквозь узорную гравировку, ложился под ноги радужными бликами. Зал был наполнен утренним воздухом и солнцем, таким редким гостем в нижних ярусах города, что здесь казался ещё одним доказательством царственности хозяйки дворца. Ниро потрясённо рассматривал вестибюль, чувствуя себя, случайным гостем в сказочных чертогах титанов.
  - Знаю, это производит сильное впечатление, - очень тихо произнёс Элам, так как любой самый лёгкий звук разносился далеко вокруг.
  - Не представляю, как тут можно жить и не повредиться в уме, - так же негромко ответил Ниро, - я чувствую, как давит объём этого зала.
  - Ну, это парадные помещения, жилые покои более приспособлены для человека.
   Неторопливым размеренным шагом друзья прошли через весь зал к двери в следующее помещение. На каменных скамьях, расположенных в оконных нишах, сидели люди, ожидающие, когда императрица вернётся в свой величественный дворец.
   Зал для приёмов отличался от вестибюля наличием огромного каменного трона, стоящего на возвышении, застеленного мехами, с бархатными вышитыми подушками на сидении и на резной каменной же подставочке для ног. В простенках между окон висели шпалеры с гербами областей и городов империи. Геральдический символ Закрытого Порта, морской дракон, держащий в пасти свисающие золотые цепи с замком, располагался до обидного близко к двери. Золотой императорский грифон с ветвистыми рогами распластался прямо над троном. Справа от престола у первой оконной ниши стоял огромный каменный стол с единственным, если не считать трон, креслом. На столе лежала толстая книга в светлом переплёте, а также несколько стопок бумаг, прижатых к столешнице хрустальными пресс-папье и роскошными письменными принадлежностями. У стола стояли несколько вельмож, у некоторых в руках были бумаги.
  - Видимо, мы нашли секретаря? - спросил у друга Ниро.
  - Угадал, - ответил Элам и отчего-то ухмыльнулся.
  Подойдя ближе, молодой Эрбер понял иронию товарища, и сам удивился, как не сообразил раньше, ведь в кресле у стола сидела стройная темноволосая девушка, которая мило улыбалась ему в день прибытия в столицу. Лилей Аларис, так её звали. Подойдя к столу, Ниро не торопился отдавать письмо, разглядывая красавицу вблизи. Глаза действительно были серые, как ему и показалось в первую встречу, но теперь в них светились золотистые искорки, наверное, от солнечного света. Сквозь лёгкую пудру на скулах проступали веснушки, подумать только! Нежные губы изящно очерченные, так и манили сорвать поцелуй. Простое тёмное платье подчёркивало, что она не посетительница и не вельможная дама, она вела дела императрицы и словно была отделена от пёстрой придворной суеты невидимым барьером. Лилей разглядывала документ, врученный ей пожилой дамой, слегка нахмурив брови, и её серьёзный сосредоточенный взгляд привёл Ниро в восхищение. Такой взгляд он видел у матери, когда она брала в руки эскиз платья, решая, как воплотить задуманное, у бабушки, проверяющую, как новый краситель играет на шёлке. Красивая, живая, настоящая женщина, захватившая его в плен единственной улыбкой. Коротко взглянув на даму, Лилей, без тени улыбки кивнула ей и ровным голосом пообещала, что документ попадёт в руки императрицы уже сегодня, а потом взглянула на Ниро, он остался у стола последним. Она узнала его, её выдал тихий вздох удивления и изумлённо приподнятые брови.
  - О, господин... - она запнулась, сообразив, что не знает его имени.
  - Эрбер, - подсказал Ниро, не переставая смотреть ей прямо в глаза, - Господин Эрбер из Закрытого Порта.
  - Здесь редко встретишь гостей из Закрытого Порта, - справившись с волнением, кивнула девушка.
  - Что я могу сделать для вас, господин Эрбер? - спросила она с серьёзностью, вызывающей у Ниро целую бурю незнакомых переживаний.
  "Думайте обо мне, госпожа Аларис", - так и хотелось ответить ему, но, взяв себя в руки, он протянул письмо, стараясь подать его так, чтобы она непременно коснулась его руки.
  - Госпожа Солидат просит передать это письмо её императорскому величеству, - с трудом находя слова, произнёс Ниро.
  Игнорируя протянутую ладонь, он ждал, когда девушка сама вытянет конверт из его пальцев и улыбнулся, увидев, как вспыхнули румянцем щёки красавицы, ненароком коснувшейся его рукой. О, это было посильней игр с Мелией! Он поймал себя на том, что так и стоит столбом, утопая в её светлых глазах. Наконец, поняв, что смущает её, поклонился и отошёл в сторону, заняв место, с которого был хорошо виден прекрасный секретарь императрицы.
  - Ну, ты даёшь, Ниро, - закатив глаза, прошипел Элам, встав рядом с Ниро так, чтобы закрыть от него Лилей, - прекрати пялиться, иначе нас выставят из дворца.
  - Да брось, я не делаю ничего предосудительного, - примирительно ответил Ниро.
  - Тогда почему люди так странно реагируют? - спросил друг и шагнул в сторону, открывая обзор на приёмный зал, постепенно наполняющийся людьми.
   Посетители, действительно, всячески демонстрировали, что не замечают ничего необычного, живо общаясь друг с другом и старательно отводя глаза от Ниро. Лилей сидела за своим столом, опустив глаза, то смущённо касаясь пальцами изящной шеи, то заправляя за ухо непослушную прядь волос.
  - Как думаешь, где мы сможем пообщаться с ней без этих дурацких правил? - признав правоту друга, спросил Ниро.
  - Только в спальне после свадьбы, - мстительно отвечал Элам.
  - Этого слишком долго ждать, - усмехнулся Ниро, - попробую перехватить её по дороге из порта, мне сказали, что она ездит каждый день.
  - Ты сошёл с ума, - прокомментировал Элам, - впрочем, мне-то что, я скоро уйду на войну.
  Фыркнув в ответ, Ниро развернулся и неторопливо двинулся вдоль стены, придирчиво разглядывая шпалеры и хрустальные люстры, свисающие с потолка на длинных золотых цепях. Дворец перестал интересовать его, все мысли теперь были только о Лилей, на которую он старался не смотреть, раз уж так требовал этикет.
   Когда он заканчивал второй круг, размышляя, что в действительности подобные ограничения только распаляют желание, по залу прошелестело известие, передающееся от человека к человеку, что императрица прибыла с прогулки и вот-вот выйдет к придворным. Все пришли в движение, занимая места в зависимости от знатности или важности для империи.
   Родовитость Элама и богатство Ниро позволили им встать ближе к середине. Впереди встали советники, быстрым шагом прошедшие через зал, коротко кивая на приветствия. За ними расположились военные дворяне, представители городов, входящих в империю и послы других государств. Далее стояли аристократы и купцы, горожане, богатые беженцы, готовые предложить выгодные условия за возможность поселиться в защищённом городе, и простые путешественники, явившиеся во дворец, исполняя распоряжение императрицы.
   Наконец, в дверях появились вороны - телохранители императорской семьи, две женщины и трое мужчин, одетых в свободные черные одежды, в многочисленных складках которых, без сомнения, прятались всевозможные орудия убийства. Вопреки представлениям Ниро, в руках воронов не было никакого оружия, они держали их свободно, словно и не были готовы отразить атаку злодеев в любое мгновение. Они прошли по огромному залу веером, и ни один посетитель не был обделён их вниманием. Закончив проверку, они заняли места перед троном, лицами к входу.
   Императрица появилась через несколько минут, сопровождаемая лишь одной немолодой дамой, одетой почти по-придворному, но высокая причёска, скрепленная парой изящных стилетов, исключала сомнения в её статусе.
   Сама императрица выглядела довольно молодо, хотя ей было около пятидесяти лет, великолепное платье из кремового бархата подчёркивало всё ещё прекрасную, несмотря на рождение четырёх детей, фигуру. Ниро увидел свежее лицо с намёком на косметику, твёрдую линию губ смягчали большие, по-девичьи широко раскрытые глаза, хоть и обрамлённые сеточкой почти незаметных морщинок. Её движения были точны и элегантны, как у балерины или фехтовальщицы. Едва она ступила в зал, все, кто был в нём, склонились в молчаливом приветствии, и не меняли положения до тех пор, пока императрица не заняла своё место на троне.
   Словно орлица, обведя всех присутствующих внимательным взглядом, она кивнула секретарю, и Лилей ровным звучным голосом представила посольство из Эйрема, отдалённого уголка империи, граничащего с горным королевством Ардвард.
   Олифф, сын герцога Эйрема, мальчик, едва достигший совершеннолетия, попытался подняться по ступенькам к трону, чтобы поцеловать край платья императрицы, но остановился, увидев едва заметный жест телохранительницы. Тогда он опустился перед престолом на одно колено, двое мужчин в летах, сопровождающих его, поступили так же.
  - Ваше императорское величество, я прибыл к вам по распоряжению моего отца, герцога Эйрема, исполняющего вашу волю в герцогстве Эйрем, - начал мальчик, ни разу не запнувшись.
  - Я слушаю тебя, Олифф Эйрем, - императрица говорила негромко, с лёгкой хрипотцой.
  - Герцогство Эйрем нуждается в помощи империи, - продолжил посланник, - многие беды обрушились на нас в этом году. Урожай почти весь погиб из-за весенних ливней, герцог Эйрем не смог купить достаточно продовольствия в соседних провинциях, им тоже сейчас не сладко, люди снимаются с нажитых мест, боятся нового нашествия тварей. Почти все войска дежурят на перевалах, а тем временем дикие племена грабят поселения, отнимая то, что удалось вырастить, а что ещё хуже, забирают людей. В Ардварде строят новый храм, и кочевники поставляют им рабов на стройку, теперь взялись уж за женщин. Без помощи империи, нам не выстоять зиму, от имени герцога Эйрема и всех жителей герцогства, молю, возьмите нас под свою защиту! - закончив свою страстную речь, мальчик склонился ещё ниже.
  Некоторое время императрица сидела неподвижно, затем обратилась к юному посланнику:
  - Встань, Олифф Эйрем, империя не оставит герцогство без помощи, а вот в чём она будет заключаться, я решу на совете сегодня вечером. Тебя проводят на него.
   Юноша резво вскочил, два сопровождающих его рыцаря поднялись более степенно. Поклонившись, посольство Эйрема переместилось в конец зала, уступив место следующим просителям.
   Приём продолжался размеренно и строго. Те, кого императрица удостаивала своим вниманием, отходили назад, Лилей контролировала ход аудиенции, назначая очерёдность и представляя гостей. Когда очередь дошла до друзей, она, опустив глаза, поинтересовалась, как представить Элама, затем, так же торжественно, как и остальных, объявила:
  - Господин Элам Морен из Закрытого Порта, господин Ниро Эрбер из Закрытого Порта.
  Друзья поклонились.
  - Элам Морен, давно не видела тебя в столице, помниться, ты собирался домой, чтобы привести в порядок дела поместья, может быть, обзавестись семьёй, - царственная женщина тепло ему улыбнулась.
  - У вас прекрасная память, ваше императорское величество, - с неподдельным почтением отвечал Элам.
  - Дела улажены? Ты можешь снова вернуться в академию? - продолжала императрица, демонстрируя прекрасную осведомлённость обо всех обстоятельствах жизни молодого Морена.
  Лицо и шею Элама залила краска, однако, он гордо поднял голову и весело ответил:
  - Считаю, сейчас не время отсиживать зад в креслах академии, ваше императорское величество!
  - Вот как! - рассмеялась императрица, - Чем же, по-твоему, пристало сейчас заниматься?
  - Я хотел бы, для начала, принять участие в очистке наших земель от заразы, что расползается по миру, словно проказа, - негромко, но отчётливо произнёс Элам.
  - Ах, мой кусачий боевой пёс, - с лёгкой грустью покачала головой императрица, - значит жизнь меняется не только у меня... Это действительно война...
  - Так в какие войска ты желаешь попасть? Уж в этом я тебе могу помочь! Выбирай, что тебе по нраву!
  - Сиятельная императрица! Я бы хотел испытать себя в волчьем отряде! - дерзким движением откинув со лба тёмно-русые волосы, Элам вызывающе обвёл взглядом цепь невозмутимых телохранителей.
  - Ну, ты и сам знаешь, волки набирают рекрутов самостоятельно, но дорогу в волчий замок я укажу, - снова засмеялась императрица.
  - Я рада, что ты снова в столице, Элам Морен! - ласково добавила она и перевела взгляд на Ниро. Он почтительно склонил голову, ожидая, когда императрица начнёт разговор, она же довольно долго разглядывала его, не говоря ни слова.
  - Прошу, подойди ближе, Ниро Эрбер, - внезапно попросила императрица.
  Ниро взглянул прекрасной правительнице в глаза и, неторопливо сделал пару шагов вперёд. За его спиной удивлённо зашептались, словно ветерок залетел в ивовую рощу. С минуту он стоял так, а женщин на троне пытливо разглядывала его, не произнося ни слова.
  - Пожалуйста, ещё ближе, - повторила она.
  Когда Ниро поставил ногу на первую ступеньку возвышения, ведущего к трону, женщина-телохранитель, стоящая за спиной императрицы аккуратным движением поправила причёску, скреплённую стилетами, и мило ему улыбнулась. Стараясь держать руки на виду и не нервировать охрану, Ниро поднялся на три широких ступени и оказался на расстоянии шага от самой могущественной женщины империи. Та же, обхватив сильными пальцами подлокотники трона, подалась вперёд, её лицо оказалось так близко, что Ниро разглядел радужку светло-голубых, со стальным отливом глаз.
  Через минуту она вздохнула и, покачав головой, откинулась назад:
  - Благодарю тебя, - и она сделала жест, разрешая Ниро вернуться на место.
  - Так ты тот самый Ниро Морен, про которого ходило столько разговоров несколько месяцев назад? Герцог Арчер выбрал тебя в мужья своей дочери из доброй сотни кандидатов, - императрица усмехнулась, разглядывая его теперь совсем по-другому. - Моего первого консорта мне тоже выбрал отец. Когда я впервые познакомилась с ним, он был абсолютно обнажён... Стоял один перед троном императора, а тот решал, подойдёт ли он мне, - она весело рассмеялась - Он был очень настойчив и умел добиваться задуманного. Вы хоть представляете, как сложно отказать красивому обнажённому мужчине? - обратилась она к придворным, слушавшим её в гробовом молчании, - Я не смогла.
  - Ваша невеста, Мелия Арчер, довольна выбором своего отца? - спросила она Ниро, когда смолк льстивый смех придворных.
  - Мне сложно об этом судить, ваше императорское величество, - сдержанно ответил Ниро.
  - Странно, я никогда не считала её робкой, даже наоборот, - снова улыбнулась императрица.
  - Миледи, милорды, представляю вам Ниро Эрбера, талантливого художника из династии Эрберов. Как говорил мне герцог Арчер, этот господин весьма состоятелен и щедро одарён богами.
  Ниро умудрился отвесить поклон приветствующим его царедворцам, не поворачиваясь спиной к императрице. Добрым словом вспомнил он в этот момент своего строгого учителя по этикету, безжалостно вдалбливающего скучную науку непоседливым мальчишкам Закрытого Порта.
  - Ниро, ты здесь по торговым делам своей семьи? - продолжила беседу императрица.
  - Нет, ваше императорское величество, мне захотелось провести время до свадьбы с моим лучшим другом, - он подмигнул Эламу.
  - Ну что же, Ниро Эрбер, развлекайся в столице. Надеюсь видеть вас двоих чаще, - кивнула она друзьям, давая понять, что их аудиенция закончена.
  Когда Ниро и Элам шли через зал, почти каждый встречный приветственно кивал им или кланялся, в зависимости от положения в дворцовой иерархии. Элам тихим шёпотом называл имена и успевал давать краткие характеристики.
  - Герцог Аэрн, владеет лучшей охотничьей сворой в империи, его жена Изабэлл прекрасно разбирается в винах. Принц Дориан, учился со мной в академии, вступил в волчий отряд как раз перед моим отъездом. А вот, госпожа Леилани, говорят, она обожает приглашать к себе студентов академии, но ты губы не раскатывай, мы уже переросли возраст, который ей нравиться...
   Сдерживаясь, чтобы не оскорбить внезапным смехом какого-нибудь важного гостя, друзья переместились к дверям.
  - Поздравляю, дружище, теперь ты официально представлен двору, - произнёс Элам, пожимая руку Ниро, - теперь ты имеешь право присутствовать на всех балах и приёмах, если, конечно, тебе не запретят из-за твоего неприличного поведения, - добавил он, ухмыляясь.
  Ниро, который теперь имел законную возможность любоваться прелестным секретарём императрицы, делая вид, что следит за аудиенцией, только усмехнулся в ответ.
   Когда последний путешественник, стоящий перед троном, был представлен императрице и получил свою долю тёплых слов, удивительная правительница покинула зал. По правилам, она входила последней, а выходила первой. Во время приёмов строжайше запрещалось кому-либо покидать зал, если там находилась государыня.
   Через несколько минут, после её ухода, слуги вновь распахнули двери, давая понять, что теперь путь свободен, и все потянулись к выходу. Разговоры зазвучали громче, жесты стали свободнее. С высокой террасы друзья увидели, что в саду стоят несколько накрытых столов с винами и закусками, чтобы придворные могли свободно общаться, а в глубине самшитовой рощи зазвучала музыка. Люди могли приходить сюда, чтобы отдохнуть, решить свои проблемы, или просто поговорить с особой, которая привлекла внимание. В императорском саду, под приглядом множества придворных, это не возбранялось.
   На ступеньках террасы стояла Лилей. Когда друзья приблизились к ней, она с улыбкой взглянула на Ниро, и тихо сообщила:
  - Императрица желает видеть вас обоих на личной аудиенции.
  - Когда? - так же тихо спросил Элам, в то время как Ниро был слишком занят для этого: он улыбался в ответ.
  - Немедленно, - Лилей с неохотой отвела взгляд от Эрбера, - следуйте за мной.
  - Госпожа Аларис, - окликнул её Ниро, торопясь сказать то, что задумал, пока они не попали во дворцовые покои.
  - Слушаю, господин Эрбер, - обернувшись на ходу, произнесла она.
  - Наверное, вы знаете, чтобы получать яркие и стойкие красители для шёлка, мастера тщательно изучают свойства трав, и я в этом преуспел, как никто другой, возможно, исключая мою бабушку, госпожу Мину Эрбер, - торопливо объяснял Ниро, косясь на неумолимо приближающиеся двери в вестибюль.
  - Да, я понимаю, о чём вы говорите, совсем недавно её императорское величество поручила мне скопировать древний справочник о тайных свойствах растений, это очень увлекательно, хотя временами сложно читать. Страницы в ужасном состоянии, приходится искать информацию в других источниках, чтобы восстановить текст.
  Понимая, что, если разговор затянется, он уже не успеет спросить о том, что задумал, Ниро решил действовать напролом:
  - Вы не могли бы после визита к её императорскому величеству показать мне сад?
  Лилей остановилась, словно наткнулась на невидимую стену, и лёгкий румянец проявился на её щеках.
  - Да, пожалуй, я могла бы, - после секундного замешательства, застенчиво ответила она, - думаю, вы даже могли бы помочь мне, ответив на некоторые вопросы... о травах.
  - Любое ваше желание, моя госпожа, - ответил Ниро в манере, принятой в Закрытом Порте. Элам хмыкнул, закатив глаза, и Лилей, опомнившись, повела мужчин дальше, в личные покои императрицы.
   Миновав вестибюль, они вышли в боковые двери, такого же гигантского размера, и стали подниматься по широкой парадной лестнице. Преодолев несколько маршей, свернули в коридор, роскошный и полный света, стены украшала смальтовая мозаика, изображающая красивейшие уголки империи, выполненная так искусно, что казалась объёмной. Везде был только камень, великолепно обработанный, представляющий произведения искусства, но холодный и безразличный. Ниро подумал, что ни за что не променял бы свой уютный домик на пляже на этот царский чертог. Снова лестница вверх, следующий коридор застелен толстым ковром цвета опавших листьев, в оконных нишах стоят мягкие диваны. Видимо, добрались до жилых покоев. Ещё поворот, и потолок опустился на комфортную для человека высоту, а в стенных нишах появились цветы в изящных вазах и совершенно привычная мебель и картины в золочёных рамках, изображающие грозных воинов и властных женщин. Подойдя к резной деревянной двери, у которой замерли двое воронов, Лилей сделала знак подождать и легонько постучав, проскользнула в комнату. Через минуту дверь открылась, на этот раз, во всю ширь, и из глубины покоев донёсся повелительный голос императрицы:
  - Заходите, господа!
  Ниро и Элам подались вперёд, но были остановлены вороном:
  - Я должен забрать всё оружие, - глухо проговорил он.
  - Джед, оставь их в покое, - нетерпеливо отозвалась императрица, и ворон, нахмурившись, отступил.
  Комната была хорошей, светлой, и не подавляла размерами, хотя для Ниро это ощущение было внове. Ноги утопали в толстом ковре, всюду стояли низкие кресла с уютной бархатной обивкой, небольшой столик из чёрного дерева покрыт затейливой резьбой, на нём расположились высокие бокалы тонкого стекла и несколько непрозрачных бутылок. В вазе фрукты, на блюде вафли и сладости. Императрица расположилась на диване, она уже успела сменить официальное платье на более простое, домашнее, волосы, заплетённые в толстую косу, спускались через правое плечо. На голове блестел гладкий золотой обруч, символизирующий царский венец, да шею дважды охватывала тонкая цепочка с медальоном, покоящемся в самой ложбинке высокой груди.
  Лилей, чувствующая себя довольно свободно в присутствии императрицы, стояла в проёме окна, опираясь тонкими, но сильными руками на спинку кресла перед ней.
   Вошедшие мужчины поспешили воспользоваться представившейся возможностью, поочерёдно преклонили колена перед самой могущественной женщиной империи и поцеловали царственную руку.
   Закончив с ритуалами, императрица пригласила друзей сесть, что само по себе было неслыханной милостью, тем более для человека, впервые посетившего двор и абсолютно ничем себя пока не проявившего.
  - Я пригласила вас вдвоём, но хочу поговорить с тобой, Ниро, - начала императрица, ласково посмотрев сначала на Элама.
  Друзья, занявшие кресла напротив собеседницы, причём Ниро выбрал то, на которое опиралась Лилей, почтительно поклонились.
  - Наверное, тебя удивило то, что я хотела разглядеть тебя поближе, - начала императрица.
  - Вы вправе приказывать что угодно, ваше императорское величество, я рад повиноваться, - с искренним уважением ответил Ниро. Ему очень нравилась эта спокойная властная женщина, он чувствовал её силу и мудрость.
  - Оставим титулы для парадных залов, - поморщилась она, - здесь меня называют "государыня".
  - Моя государыня, - подтвердил Ниро, склонив голову.
  - Ах, эти мужчины южных провинций, - рассмеялась она, - вам других забот нет, только бы заставить женщину чувствовать себя молодой и желанной.
  - Однако, я вас пригласила не за тем, чтобы слушать комплименты.
  - Я весь внимание, государыня.
  - Я повелела всем путешественникам, прибывающим в столицу, являться ко мне во дворец, чтобы я могла найти людей с ценными для империи качествами. Я вижу способности и таланты каждого, кто перемолвиться со мной хоть словом, в этом мой дар. Но ты почему-то остался для меня закрытым. Я хотела бы попробовать снова.
  - Что от меня требуется, государыня?
  Императрица усмехнулась:
  - Лисы, принимая в отряд нового воина, соединяются с ним в любовном акте, но не волнуйся, у нас до такого не дойдёт, - она улыбнулась зардевшейся Лилей и снова перевела взгляд на Ниро.
  - Дай мне руку, - повелела императрица.
  Мягким плавным движением Ниро поднялся из кресла и опустился на колени, подав руку ладонью вверх.
  - Смотри мне в глаза, - потребовала она, и Ниро подчинился.
  Очень медленно она протянула свою руку и вложила её в предложенную ладонь, сплела пальцы.
   Ниро держал руку императрицы и смотрел в её серо-стальные глаза. Он чувствовал тепло её ладони, рука была тонкой, изящной, но пальцы сильные, с коротко остриженными ногтями, с маленькими мозолями от ежедневной верховой езды. Глаза смотрели испытующе, внимательно. С минуту они просто смотрели друг на друга, и ничего не происходило, а затем, он сам потянулся к ней. Он увидел силу, скрытую в самой глубине души, печаль, постоянную спутницу долгих вечеров, усталость, вызванную странной, никем не объявленной войной, которую она была вынуждена вести против таинственного неизвестного врага.
   Зрачки императрицы расширились.
  - То, что ты делаешь, удивительно, - едва слышно произнесла она.
  Элам и Лилей напряжённо следили за Ниро, подавшись вперёд, словно охотничьи псы, почуявшие дичь. Императрица медленно вытянула руку из пальцев Ниро. Он моргнул, возвращаясь в реальность.
  - Моя государыня?
  - Да, Ниро, мне удалось увидеть то, что я хотела, и, признаюсь, это привело меня в замешательство.
  - Твой дар - видеть то, что скрыто, и ты очень силён в этом.
  Элам, услышав слова императрицы, энергично кивнул, а Лилей широко распахнула свои удивительно лучистые глаза.
  - Государыня, - покачал головой Ниро, - даже если вы разглядели во мне какие-то способности, они едва ли могут быть кому-то интересны, и я не представляю, как развивать их.
  - Это как раз я могу решить, - императрица встала и нервно прошлась по комнате.
  - Я не хочу тебе приказывать, я прошу рассмотреть возможность вступить в отряд волков. По крайней мере на время войны, - она остановилась напротив Ниро, всё ещё стоящего на коленях.
  - Твой дар очень ценен, в волчьем отряде тебя научат пользоваться им, ты поможешь очистить земли от тварей и продолжишь жить так, как захочешь! Империя нуждается в тебе, - лицо императрицы оживилось, она требовала, убеждала.
  - Я не могу отказать вам, государыня, - склонив голову, отвечал коленопреклонённый Ниро.
  - Благодарю, Ниро Эрбер, - царственно произнесла императрица, - мой сын, принц Дариан собирает отряд, он примет тебя, я уверена. На днях он говорил, что не может найти "ищейку", этот дар очень редкий, большая удача, что ты владеешь им.
  Ниро оставалось только поклониться.
  - Думаю, тебе придётся отложить свадьбу, - продолжала императрица, словно вопрос был уже решён, и оставалось только собрать вещи в дорогу, - я сообщу старшим в ваших семьях в личном письме, от повышения твоего статуса при дворе, все только выиграют. Ты можешь не волноваться, все условия контракта будут сохранены, я лично прослежу за этим.
   Она расхаживала по комнате, рассуждая вслух, а присутствующие лишь поворачивали головы вслед за её перемещениями. Лилей при последних словах императрицы заметно сникла, словно многократное упоминание о предстоящем браке, наконец, смогло пробить брешь в её щите, состоящем из робкой надежды и ожидания чего-то значимого и важного.
  - Тебе необходимо являться во дворец ежедневно, приходи на вечерние приёмы, они не официальные, только для узкого круга. Там ты сможешь познакомиться с принцем Дарианом поближе.
  - Слушаюсь, государыня, - отвечал Ниро.
  - Разумеется, Элам, тебя это тоже касается, твои выдающиеся способности в военном деле мне отлично известны. Кстати, раз уж разговор зашёл об этом, ты твёрдо решил закончить своё обучение в академии? Ты мог бы стать выдающимся командиром!
  - Ещё по дороге в столицу я принял это решение и не изменю его, по крайней мере, пока не закончится война, - ответил Элам, опустив голову, чтобы нельзя было увидеть мучительное сомнение, отразившееся на лице. Императрица понимающе кивнула.
  - Ну, кажется всё, надеюсь увидеть вас в ближайшее время, - государыня остановилась и обвела всех довольным взглядом. - Лилей, проводи наших гостей, - императрица ласково кивнула Эламу и Ниро и, позволив поцеловать руку, отпустила их.
   Выйдя из императорских покоев, Элам хлопнул друга по плечу так, что едва не впечатал в стену:
  - Вот это поворот! Возможно, тебе повезёт, и ты освободишься от этой нелепой женитьбы!
   Ниро ничего не ответил, только посмотрел на Лилей, которая, скромно опустив глаза, вела их к выходу.
   Так они дошли до дверей, ведущих на террасу.
  - Госпожа Аларис, - тихим голосом позвал Ниро, и продолжил, когда девушка остановилась и подняла на него погрустневшие глаза, - окажите мне любезность, покажите дворцовый сад.
  - Право, господин Эрбер, теперь, после упоминания её величеством императрицей вашей предстоящей женитьбы, наша прогулка по саду видится мне неуместной.
  - Это всего лишь прогулка, госпожа Аларис, ничего более, - Ниро упорно старался поймать её взгляд, но она, как принято в столице, держала глаза опущенными.
  - Если это просто прогулка, отчего вы так настойчивы? - набравшись храбрости, она посмотрела ему прямо в глаза.
  - Оттого, что вы мне нравитесь, - не отводя взгляда, твёрдо ответил он. Лилей от этих слов залилась румянцем и ничего не ответила, а Элам сжал локоть друга и зашептал ему на ухо:
  - Ты переходишь границы, Ниро! Остановись, и не смущай её!
  Ещё несколько секунд он молчал, не сводя с неё взгляда, Лилей выдержала это, не дрогнув.
  - Прошу простить меня, госпожа Аларис, за мою грубость, - произнёс Ниро хриплым низким голосом, кланяясь ей с почтительностью, не меньшей, чем императрице, - Обычаи моего родного города сильно отличаются от обычаев столицы.
  Не дожидаясь ответа, выпрямился и неторопливо зашагал прочь, оставив едва сдерживающую дрожь девушку на самом верху дворцовой лестницы. Элам, не оглядываясь, шёл рядом с другом.
  - Неужели я имел счастье наблюдать, как отвергли несравненного Ниро Эрбера? - не удержался и съехидничал Элам.
  - Неужели, ты думаешь, что я на этом остановлюсь? - в тон ему отвечал Ниро, - Не настолько я впечатлительный, чтобы потерять сон от одного отказа.
  Он подошёл к ближайшему столу с напитками, и сделал знак хорошенькой девчушке с яркими голубыми глазами, чтобы та наполнила бокал.
  - Скажи мне, дружище, зачем тебе всё это? - уже без тени насмешки спросил Элам, - твоя судьба уже определена, ты отправишься воевать, если, конечно, принц Дариан не станет проверять, насколько прилично ты фехтуешь. Как только война закончится, женишься. Что ты можешь предложить бедной девушке? Поселишь её в особняке неподалёку и будешь проводить с ней вечера, а на балах и приёмах вести под руку Мелию?
  - Я не знаю, Элам, чувствую только, что я должен быть рядом с ней. Сегодня мне пришло в голову, что жизнь выделывает такие невероятные кульбиты, что загадывать дальше следующего утра просто смешно. Посмотри на меня, разве я когда-нибудь изъявлял желание вступить в волчий отряд и служить в нём, не имея никаких перспектив? Я буду добиваться её, если надо, уеду в другие страны, на край света, где смогу сделать её счастливой, но не отступлю.
  - Ещё раз говорю тебе: ты сошёл с ума, - покачал головой Элам, - надеюсь, эта блажь выветриться из твоей головы, и ты снова примешься за свои любимые рисунки, не успев разбить девчонке жизнь.
   Ниро грустно улыбнулся другу, потом на глаза ему снова попалась девочка-виночерпий. Ей было лет семь, и выглядела она сообразительной и шустрой. Платье было по-детски коротким, из добротного тёмно-синего льна, худенькие плечики укутывала светлая шерстяная шаль. Она ловко расставляла бокалы и наполняла из небольших бочонков, стоящих под столом, стеклянные графины, меняла салфетки и добавляла из закрытой корзинки закуски.
  - Могу я попросить леди об одолжении? - обратился к ней Ниро, с минуту понаблюдав, как та справляется со своими обязанностями.
  - Я Софир, господин, совсем не знатная леди. Господин желает ещё вина? - хитро прищурив светлые глаза с длинными ресницами, спросила девочка.
  - Не я, плесни-ка моему другу, - Ниро кивнул на Элама.
  Глядя, как кроха наполняет бокал и со старательно исполненным реверансом подаёт его усмехающемуся Эламу, Ниро задал заготовленный вопрос:
  - Знаешь леди Аларис, секретаря её величества императрицы?
  - Конечно, господин, я готовлюсь стать придворной помощницей государыни, и знаю всех, кто прибывает во дворец, а тех, кто в нём живёт, и подавно. Вот вас, например, зовут господин Ниро Эрбер, а вашего друга господин Элам Морен, и прибыли вы из Закрытого Порта. Госпожа Аларис проверяет каждый вечер, всех ли я запомнила.
  - Просто удивительно, как тебе это удаётся. Наверное, ты очень способная. Тогда скажи мне, Софир, где госпожа Аларис работает над древним фолиантом про свойства растений?
  - Как и все, господин Эрбер, в каминном зале. Так она может следить за моими занятиями и иногда рассказывает детям о том, что прочитала. Вообще-то у неё есть свой кабинет рядом с кабинетом государыни, но там она занимается только официальными бумагами.
  - Вот как? - удивился Ниро, - И ты, наверное, знаешь, какие растения она изучала в последний раз?
  - Конечно, господин Эрбер, это цветок "камрис", она давно работает с этой страницей, кое-что ей удалось восстановить, но рисунок сильно пострадал, а половину листа съели мыши.
  - Неужели камрис растёт здесь? - удивился Ниро. Он отлично знал этот ядовитый цветок с чешуйчатой луковицей и бледными крупными цветами, похожими на многослойную корону. Он был очень редким, предпочитающим тень и тепло, рос в долинах пресных озёр, в таких местах, что добраться до него, не ободрав кожу о камни и колючки, было невозможно. В Закрытом Порте из корня камриса делали лекарство от лихорадки.
  - Трудно сказать, господин Эрбер. Госпожа Лилей уверена, что смогла точно описать свойства, только знать бы теперь, что это за растение, - совсем по-взрослому вздохнула девочка.
  - Спасибо тебе, Софир, - поблагодарил Ниро улыбающуюся девчушку, но монетку предлагать не стал, решив, что в следующий свой визит во дворец, подарит ей что-то особенное. Поставив пустой бокал на стол, Ниро направился к выходу из парка, размышляя о том, что совершенно не почувствовал вкуса вина. Элам шёл рядом, погружённый в свои мысли. Так они и прибыли во флигель особняка госпожи Солидат.
Оценка: 7.96*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"