Дело было по весне, в одном городе,
Аккурат перед большими перед праздниками,
Паренек один пришел из глубиночки,
И понес в народ речи очень странные.
Может быть и пронесло бы в другой момент,
Но обстановочка была в тот год  очень скверная,
Копошилися вокруг-кругом люты вороги
Террористы не дремали, как водится.
Не откладывая в долгий ящичек,
Заплатили кому надо копеечку,
И навел тот на парнишечку странного,
Тех, кому это по службе положено.
Замели паренька вечерочечком,
На полянке, что в саду Гефсимановском,
Поначалу охраннички потешились,
Паренька побили малость, как принято,
Государственный покой - дело трудное,
Молодцам ведь тоже нужно расслабиться,
По научному то будет релаксация - 
Сапогом когда в живот или между глаз,
И еще дубинкой ментовской по печени.
А потом под белы рученьки малого
Отвели на суд к высоким начальникам,
Потом как дело было серьезное,
Государственное, безопасное.
И спросил у парня главный начальничек:
"Ты чего мужик, у нас балуешь?
Вертикаль, понимаешь, властную,
Под сомнение ставишь напрасное?
Ты народ мне не сбивай с пути истинного,
Аль не знаешь ты, мужик, обстановочку,
Мы ночами не спим - вас, овец, пасем,
Отвернешься - так разнесете все,
Подловатый нам достался народишко,
Надо строго с вами, вам строгость нравится".
Отвечает парнишка, стерев кровушку:
"Любить надо друг друга, люди добрые,
Помогать должно  людям чище стать, 
А врагов прощать, пусть и не хочется".
Тут начальники все рассмеялися,
Словно анекдот похабный рассказали им,
По бокам себя ладошами хлопали,
Никогда такого бреда не слышали!
Отвечал ему главный, отсмеявшися:
"Для духовности у нас телевизор есть,
Там тебе "Аншлаг" и звезд цельна фабрика,
Сериалы,  и ток-шоу полезные,
Хоть весь день смотри Собчак иль Нагиева,
Главно, лишнего чего не выдумывай".
А парнишка упрям, нарывается,
Не отводит глаз, зараза, улыбается:
"Жить по честному надо и по совести,
И в душе своей строить Небесный Град ".
"Ты откуда такой, болезненный?"
Вопросил один из начальников,
По режиму он был ответственный,
То есть бдил за общественной нравственностью.
"С Назарету я, с семьи плотника, Слово я принес,
Слово верное, только Словом этим и спасетися"
По-хорошему просили паренька того:
Не мути ты в воде, сиди ровненько, 
Не ищи проблем, да закрой-ка варежку,
Но упертый тот видать, оказался,
Говорил все про Добро и про Истину.
А на носу, ну как всегда, были выборы,
И реформа ЖКХ и все прочее,
А еще ведь и проблема наследования
Чемоданчика с ядерной кнопочкой,
Как зубная боль у всех начальников. 
Порешили тогда, и без лишних слов
Мужику вломить еще до кучи горяченьких,
А потом к кресту прибить гвоздями ржавыми,
Чтобы другим примерчик был бы на будущее.
Прокурор все это дело и оформил враз,
Был законник, даром видом бегемотистый, 
Разложил все статьи как по полочкам,
Резолюцью написал с собой в согласии:
"По закону все и, как всегда, по справедливости!"
И пошел служивый люд по своим делам,
Партстроительством заниматься в бани с девочками,
Сочинять идею нужную, национальную,
В отеле класса VIP шестизвездочном,
Разводить потоки бурные, финансовые,
От народа сберегать власть и собственность.
А беднягу того и впрямь гвоздиками,
К деревянному столбу с поперечиной,
Прибили утречком солдатики, на лысой горочке,
И под солнышком мучаться оставили.
Вот такая вот приключилася история,
В Иерусалиме, в стольном городе израильском,
Хотя слухи и пошли с той поры гулять,
Что воскрес тот паренек - прям из мертвых встал,
Что ушел на небо птицей белою, Гагариным Юрою,
И придет обратно - только дайте срок,
Так известно, людишки мы темные, без понятия,
Водку бражничаем, или там с березками целуемся,
Ждем, что все у нас когда-нибудь наладится,
И что Правда не пропала, заблудилась только.