Exodus
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Вторая половина 21 века. Человечество разделено на два разных мира - мир высокотехнологичных технисов и мир свободных ассоциаций нейрологиков. История двух разных людей. Чувства и разум, сила и слабость, ограничения и свобода - все переплелось в захватывающем танце их любви. Для настоящих чувств нет предела и нет времени. Электронная версия доступна на http://www.smashwords.com/books/view/332185
|
1. Не изменяй сознание ближнего.
2. Не препятствуй ближнему, пожелавшему изменить собственное сознание.
Нейрологическая Конвенция
Ким возвращалась домой. Заставка перехода была стилизована под полет в космосе. Сначала Земля казалось просто точкой, которая вскоре превратилась в крошечный шарик, а затем стала ее родиной. Стали видны белые облака, зеленые континенты, синие океаны, белые полюса. Ким возвращалась домой.
Переход осуществился. Глубоко вдохнув чистый воздух капсулы, Ким открыла глаза. Она лежала на мягком гелевом ложементе, нагретом до температуры чуть выше температуры человеческого тела. В приглушенном свете были видны круглые стенки капсулы, откуда-то лилась тихая музыка.
- Я прибыла, - сказала в пространство Ким.
- Ким, девочка, молодец! - пробасил голос невидимого собеседника. - Как прошло погружение? Все нормально?
- Да, стандарт-погружение прошло успешно. Но... там что-то новое, инфосфера... откликается?.. Не знаю, как правильно вам передать.
- Ким, дорогая, не волнуйся, все будет хорошо. Когда отдохнешь - двигай в рекреакционку, там и поговорим о задании.
- Хорошо, профессор, - Ким не спеша встала с ложа, прошлась вдоль стен, разминая конечности. Остановившись и опершись о ложе, она скомандовала: "Капсула, выход". Напротив ложа открылся прямоугольный проем, откуда бил свет. Ким пошла к выходу. Ее тело никогда не покидало пределы Земли.
***
Майор ВВС США Брайан О'Коннор был в бешенстве. Его не допускали к полетам над территорией Объединенной Европы. Его, заслуженного пилота US Air Force, кавалера Креста летных заслуг, прославленного на весь мир пилота - не пускают к полетам над этой чертовой Европой! И все из-за коменданта базы Рамштайн Курта Тернера, который возомнил о себе невесть что.
- Брайан, нельзя, понимаешь, нельзя, - Курт качал своей лысой головой, отказывая майору в его самом любимом занятии - полете. - Нейрики опять активизировались и надавили на Совет Европы. Теперь на все полеты нецелевого назначения наложен запрет.
- Какое к черту нецелевое назначение? Патруль и охрана сверхтяжелого лайнера С-8 "Porphyrion" - это не целевое назначение?
- Брайан, я не отпускаю тебя в воздух не только поэтому. Запрет наложен на все нецелевые полеты, а полетов с четкой целью у нас не было и нет. Так что запрет тотальный. И потом, происходит что-то очень странное. Наши навигационные системы "мерцают", техники уже с самого утра перерыли кучу данных и три раза сбрасывали настройки. Навигационка странно работает и совершенно непонятно, как она себя поведет во время полета.
- Система мерцает? Что вы имеете в виду, генерал? - растерянно переспросил он.
- То, что слышал.
- Но я летаю на автономной машине, - растерянно сказал О'Коннор. - При чем здесь эта чертова сеть? Я вам не какой-нибудь пилот-любитель в красивой форме за штурвалом, который ни к чему не присоединен, и, чтобы не было скучно, пьет кофе с теми пассажирами, которые не висят в игровом поле! - вновь взъерепенился майор.
- Брайан, я не могу взять на себя ответственность, я под трибунал попаду, если ты вылетишь. Идите-ка вы, майор, в симуляторе полетайте. И не парьте мне мозг.
Донельзя разъяренный, О'Коннор выскочил за пределы базы Рамштайн, которая уютно расположилась в центре континента Европа, около города Кайзерслаутерн, на территории бывшего государства Федеративная республика Германия. Теперь вся Европа - одна большая республика от Кавказа до Атлантики. Нет больше политики, нет государств, только управляющий Совет да анклавы технисов вроде базы ВВС США в Европе.
Майор О'Коннор направился в город на электрическом каре. Упругое покрытие шоссе позволяло разогнаться до огромных скоростей, но умная автоматика ограничивала стрелку спидометра на 60 милях в час. Брайан любил скорость. Он также любил управлять событиями, машинами и своей жизнью. Брайан ехал в город за единственным оставшимся у него развлечением. Раз стоит запрет на полеты - ничто не помещает ему использовать накопившиеся часы отдыха для увольнительной. Брайан ехал пить виски.
***
Раздражение, которое он собирался лечить крепким алкоголем, было вполне обоснованным. Когда-то, лет пятнадцать тому назад, Брайан, оказался на старом аэродроме. Там возился со странной штукой с крыльями какой-то дед. Эта штука была похожа на самолет, но без двигателей, с очень длинными и узкими крыльями, загибавшимися на концах. Брайан подошел к необычному летательному средству и сунул голову в кабину. На приборной доске были какие-то непонятные штуки, торчал большой желтый рычаг да присутствовала система управления.
Бум!
- Куда полез, малец?! - над ним стоял дед.
- Ай! Больно же! - Брайан тер зудящее ухо. - А что это тут у вас, дедушка?
- Какой я тебе дедушка?!
- А я вам какой малец?
Старый и молодой стояли на взлетном поле и смотрели друг на друга. Они сверлили взглядами один другого, пока дед не хлопнул Брайана по плечу и не сказал:
- Ладно, парень. Я - Арчибальд Смитсон.
- Я Брайан. О'Коннор.
- Тот самый О'Коннор? У которого отец...
- Да. - Брайан не любил говорить про свою семью. Отец погиб в Африканском конфликте, брат сидит на электронной наркоте, мать на реальной. Один Брайан задумывается о будущем и ничего хорошего в нем не видит.
- Так что это, мистер Смитсон?
- Зови меня Арчи, меня все так зовут, Старый Арчи я.
- Так что это за штука? - Брайан махнул рукой в сторону летательного аппарата.
- Планер. На нем летают.
- Без моторов?
- Ну, сначала нужен самолет, который поднимет тебя в воздух на леере. Потом отстегиваешь леер и летишь.
- Планируешь?
- Нет, именно летишь. Сам. Чертовски красиво выглядит с земли. В тысячу раз круче управлять планером. Будто сам летишь. Хочешь?
Так Брайан обрел небо. В восемнадцать он записался в летную школу, в двадцать был самым молодым пилотом своего потока. В двадцать два он стал военным пилотом-испытателем, в двадцать пять он взял рекорд высоты.
Небо звало его. Старый Арчи давно лежал в земле, а Брайан каждый год хотя бы один раз летал без моторов, на планере.
- Крылья, - повторял он слова Старого Арчи, - нам даны крылья.
***
Ким Юн Джин сидела в удобном кресле в реакционной зоне Института и ждала профессора Рейо Ахонена. Ее устный доклад лежал в виде инфочипа на столе. Там же стоял фруктовый сок. Ким читала сводки последних новостей. "Северный альянс заявляет ультимативные права на полярные территории", "Европейский Совет проводит заседание по вопросам внутренних энергий", "Восточный консорциум выпускает новый тип медитационных капсул", "Котировки универсальной валюты остаются стабильными уже 15 лет" - ничего интересного, подумала Ким, все в порядке вещей, все как должно быть. В комнату вошел профессор Ахонен.
- Профессор! - Ким встала, приветствуя своего наставника, - я уже записала отчет о погружении, вот он.
- Ким, спасибо, ты оказала неоценимую услугу Институту. Наши сикеры убили бы еще пять лет на поиски, - профессор крутил в руках инфочип, словно ему не терпелось скорее сесть за обработку информации, содержащейся в нем.
- Профессор, можно мне в город?
- Что ты там не видела, в нашем Хайдельберге?
- Представьте себе, мне интересно. Хочу увидеть ваш замок.
- Девочка, не спрашивай старого зануду, конечно иди. Тебе выдать проводника, чтобы город показал?
- Я лучше сама, спасибо, профессор.
Ким допила сок, вышла из рекреац-зоны Института и отправилась за ограду. Она шла знакомиться с городом.
***
Брайан лежал в луже совершенно пьяный. Черт дернул его ехать в этот их Гайдель-Шмайдель. После местного высокоградусного пойла ему было одновременно хорошо и плохо. Но что-то подсказывало ему, что в будущем будет плохо. И будущее наступило. Теперь, лежа в чистой воде проклятых нейриков, он думал, как умудрился попасть в единственную лужу в этом городе и почему еще до сих пор в ней валяется. Звезды. Как много звезд. Почему они так недоступны, думал Брайан, майор ВВС США, вышедший на испытаниях первого орбитолета на новый рекорд высоты. Я хочу летать! Хочу быть свободным! Поэтому я торчу здесь, в этой сраной луже, в этом сраном городе, в надежде летать еще и еще.В этом свинском состоянии его нашла Ким Юн Джин, уроженка Свободной Кореи. Она критически осмотрела майора и теперь оглядывалась в поисках помощи, но как назло никого на тихой улочке в сей поздний час не было. Девушка подошла к Брайану, присела на корточки и коснулась его плеча.
- Sind Sie gut, Herr? - спросила она на немецком.
- What? - простонал мужчина.
- Вы в порядке, мистер? - поправилась Ким.
- Где я? - мужчина был дезориентирован, от него разило алкоголем.
- Вы в Хайдельберге, валяетесь в луже, - сообщила ему Ким.
- O, shit, - ругнулся он, хватаясь за голову.
- Так, здоровяк, вставай, - хрупкая Ким взяла под мышки майора и начала тянуть его, - ну, давай же, до отеля пройдемся, видишь - она мотнула головой на горящую вывеску Hotel.
- Я, хррр, что вы делаете?
- Не хочу оставлять вас лежать в луже, это недостойно высокого звания человека.
И Ким, которая весила от силы пятьдесят килограмм, несла-тащила высокого майора на себе. У него заплетались ноги, он всеми силами стремился облегчить участь Ким, но только мешал. Наконец, заветная дверь отеля.
- Фрау хочет снять номер? - портье был сама любезность.
- Нет. Хотя, пожалуй, да. Проспишься, здоровяк? - она пихнула локтем Брайана.
- Угу, - майор затряс головой.
Ким поднесла руку Брайана к считывающему устройству.
- Номер 201, слева по коридору, вот ключ, - портье протянул старинный ключ с металлической планкой, на которой было выбиты цифры 201.
Ким вместе с Брайаном забралась по старинной лестнице. Для майора это был подвиг, за который его можно было бы наградить медалью за отличие. На втором этаже они нашли номер и после короткой возни с необычным ключом вошли.
- Свет! - произнесла Ким, но ничего не произошло.
- Здесь ручные триггеры, они на стенах, я про такие читал, - пробормотал Брайан.
Ким начала шарить по стенке рядом с дверью, что-то щелкнуло, и загорелся свет, лившийся из двух светильников, окруженных с какой-то целью тканью.
- О Боже, - сказал Брайан и упал на необъятную двуспальную кровать.
- Ты бы хоть одежду снял, вояка, - в ответ майор издал непонятное бурчание, - ладно, я пошла, думаю, дальше ты сам справишься, - она развернулась к двери.
- Стой, кто ты?
- Ким Юн Джин,- сказала Ким и вышла.
***
Отель поражал Брайана своей архаичностью. Здесь все было старинным, завтрак входил в стоимость номера, причем кормили не синтезированной дрянью, а вполне натуральными продуктами. Первый раз в жизни он ел такие вкусные и хрустящие булочки. Остальные намазывали их маслом и цветными желатиновыми смесями, которые назывались джем. Но Брайан ел просто так, думая, что в Америке такого хлеба он не найдет никогда.
На него поглядывали, но особо не докучали. Портье за стойкой изучал газету.
- Eh, mister? - протянул Брайан, привлекая его внимание.
- Yes, please, - портье хоть и с акцентом, но говорил на английском. Это радовало.
- Сколько я должен за ночь?
- Ваш номер?
- 201.
- Пятьдесят в унивалюте, герр, - не так много, но и не дешево тут у них. Зато сервис, друзья обзавидуются, в Европе как лорд какой отдыхал.
Расплатившись, Брайан решил задать вопрос, который мучил его все утро.
- Скажите, девушка, которая меня вчера привела...
- Да, я слушаю.
- Она не оставила каких-нибудь контактов?
- Простите, герр, но я ушел спать после вашего визита, а больше гостей не было. Я ее больше не видел, - портье развел руками.
- А как я могу ее найти?
- Попробуйте в инфобюро, я вам покажу по карте.
- Спасибо. А у вас есть автомат-прачечные? - Брайан держал на сгибе локтя китель, в котором вчера валялся в луже. Он решил оставаться в рубашке- поло цвета хаки, которая одевалась под китель.
- Да, это недалеко отсюда, пойдете направо... - портье дал указания и Брайан вышел из отеля.
***
У Брайана оставалось еще 18 часов, чтобы найти таинственную Ким Юджин. Вчера он взял лишку, виски у них забористый. Когда майор валялся пьяный в луже, то не представлял, во что он вляпался, кроме банальной грязи. Незнакомая фея спустилась в его жизнь и, добрая душа, не оставила майора в канаве до рассвета, а привела в отель и уложила спать. Что за люди? Дома бы всякий ограбил или копов вызвал, а те и военную полицию. Но нет, привела, уложила. Офицерская честь вкупе с жестким похмельным синдромом гнали майора Брайана на совершение акта благодарности.
Сначала он зашел в автомат-прачечную и, закинув китель в машину, пошел искать информбюро. Им оказалось здание с надписью "Deutsche Post".
- Вы говорите на английском?
- Да, чем я могу вам помочь, герр?
- Я ищу одного человека. Девушку, азиатку, имя Ким Юджин, темные волосы, приблизительно 20-25 лет.
- Минуточку. Первичное сканирование ничего не находит. Вы можете оставить запрос. Что-то еще?
- Да, э-э-э, вы ведь отправляете почтой такие фотографии на бумаге, ну сувенирные? - Брайан замялся, - о, вспомнил! Открытки!
- Postkarten? Да, отправляем.
-Одну в Иллинойс, пожалуйста, - Брайан продиктовал адрес дома, где жила его семья. То-то сестренка обрадуется.
На выходе из информбюро он неожиданно наткнулся на Ким.
- Что ты здесь делаешь? - ошеломленно спросил майор.
- А ты? - она хитро прищурила глаза.
- Ищу тебя.
- Уже нашел.
***
Этот мужчина смущал Ким. По сравнению с ней - хрупкой особой метр пятьдесят - он выглядел древним мифическим героем греческого эпоса. Высок, метр девяносто, белокур, атлетически подтянут. Еще эта форма. Кстати, где она?
- Где форму оставил, капитан?
- Я майор. В чистке она, и уже время забрать.
- Ну, так пошли.
- А ты знаешь куда?
- Нет. Ты знаешь, - и улыбнулась обезоруживающе детской улыбкой.
Этот вояка дико смущался в присутствии Ким. Ее нарочитую свободу в общении он принимал за развязность, не понимая, что Ким скрывает этим от окружающих свою ранимую душу. Наверно, этого не понимала до конца и сама Ким. Но игра приносила ей удовольствие.
- Майор, что же вы напились вчера как последний скот? - идиома утратила смысл, подумала Ким, мясо давным-давно выращивают в синтах как на Западе, так и на Востоке. Оно парадоксально вкуснее и можно варьировать - кому с прожилками, кому вырезку 250 на 250, а кому с прослойкой жира.
- Меня зовут Брайан О'Коннор, - сказал он, - и я благодарен вам Ким Юджин за то, что вы сделали для меня.
Ким поморщилась, когда он неправильно произнес ее имя.
- А я Ким Юн Джин, - произнесла раздельно она, - моя фамилия произносится через "н" и отдельно от родовой фамилии.
- Я приношу извинения, - майор опять смутился. - Вот почему я не смог вас найти через информаторий. Фамилия и родовая фамилия, - протянул он задумчиво.
- Ты бы и не нашел меня через городскую информсеть, я приезжая, из Кореи.
- Ты говоришь по-английски лучше некоторых моих друзей, - признал Брайан.
- Ментал-обучение. Быстро и просто, - Ким пожала плечами.
- Ты что, из нейриков?!
Ким снова поморщилась. Вот же, наткнулась на американского вояку. Весь цивилизованный мир от Европы до Азии уже давно перешел на новейшие техники воспитания и обучения. Исследования, которые проводились в 60-ых двадцатого столетия, а потом в начале этого века с новыми препаратами по расширению и постижению принципов сознания привели к массовым революциям и эволюции общества в целом. Только один континент отказался от "наркотиков". Только один континент развивал технику. Только один континент упорно цеплялся за остатки прошлой жизни. Всем остальным это было не нужно.
- Да, я прошла обучение с расширением сознания. Я нейрологик 4 категории доступа, если тебе это о чем-то говорит.
- Ты что, наркоманка? - в голосе майора слышалось трудно скрываемое презрение. Ким вздохнула.
- Последний раз я употребляла "наркотики", - она сделал пальцами кавычки в воздухи, - десять лет назад. После этого только внутренний ресурс.
- Но ты их употребляла? - со странной жадностью в голосе спросил он.
- Да. А ты вчера употреблял такой же наркотик, так что ничем не лучше меня, - решила поддеть майора Ким.
- Что ты имеешь в виду?
- Алкоголь. Наравне с барбитуратами включен в первый список.
- Виски? Это другое.
- Ну да, ну да. Как и сигареты, кофе и таблетки счастья.
- Ты издеваешься надо мной, да? - поинтересовался Брайан.
Вот уж не думала, что его можно задеть, подумала Ким. А с виду такой непробиваемый, хоть и стесняется.
- Нет. Я поясняю тебе, что все вещества, влияющие на сознание, уже давно известны человечеству. И даже ясно, зачем вы оставили себе алкоголь и никотин с кофеином. Без них было бы невыносимо жить в мире строгих правил и условностей.
- А вы, значит свободны. No rules, no law, так?
- Нет, мы только учимся свободе. Процитированный тобой лозунг, немного устарел, лет так на десять. К вам, что совсем информация не доходит, мы же не скрываем ничего?
В этот момент пискнул коммутатор на руке у Брайана, и он поднес его к глазам. Ким увидела, что там светится красный квадрат.
- О, черт! Общая тревога и общий сбор. Я должен быть на базе через пятнадцать минут! - майор сорвался на бег. Ким потребовалось некоторое усилие, чтобы его догнать.
- Я-должен-забрать-форму! - выкрикнул майор, - иначе-карцер-неустав!
Как у вас все сложно, подумала Ким, подстраиваясь под его ритм. Они были у прачечной через пять минут.
- Я не успеваю, - простонал Брайан, натягивая китель, свежевыстиранный и отглаженный умной машиной.
- Сейчас, - Ким подскочила к общественному инфофону, - срочный запрос, Ким Юн Джин, Институт Макса Планка, отдел нейрологики, ответственный Рейо Ахонен, - протараторила она, - вызов лёт-капсулы, высший приоритет движения, мотивация личная, списать с моего счета. Пункт назначения... - Ким взглянула на майора.
- База Рамштайн.
- База Рамштайн, - повторила Ким.
- Капсула прибудет через сорок пять секунд. Стоимость услуги - двести двадцать пять в унивалюте, - сообщил инфофон, - средства будут списаны по достижению пункта назначения. Приятного дня.
- Идем, вояка, - Ким махнула рукой Брайану и пошла на улицу, где уже садилась линза лёт-капсулы.
***
- И вот я снова твой должник, Ким, - Брайан подумал, что никогда не поймет эту загадочную женщину.
- Пустяки, майор. Помогай ближнему своему по мере своих сил, - Ким улыбнулась так, как в Америке улыбаться давно разучились - открыто и искренне. Вот в чем наше различие, они просты и беззаботны, мы унифицированы и зажаты. Вот и все.
- Но моя офицерская честь призывает к ответным действиям. И это не пустые слова.
- Я понимаю. Не бойтесь, майор. Скоро вам представится шанс выровнять чаши весов.
- Вы в чем-то нуждаетесь?
- Увидите, майор, увидите, - и она отвернулась к проносившемуся под ними пейзажу.
На входе в базу стояли четыре часовых, по два с каждой стороны. В отличие от обычного поста, эти несли службу в полной боевой готовности, с оружием и включенными сенсорами контроля и малой разведки. Защит-поле мерцало вдвое сильнее обычного, посторонние на базу не допускались. Часовые с недоверием посмотрели на приземлившийся флайер, но, когда оттуда со скоростью баллистического снаряда вылетел майор О'Коннор, их выправка стала еще воинственней, если это было возможно.
Брайан пронесся ураганом к постовому, на ходу прикладывая идентификатор, вживленный в запястье к считывающему устройству. Таймер, горевший неумолимым пламенем на руке, застыл на отметке 00:17, помигал и исчез. Он успел.
- Майор, проследуйте к штабу. Совещание начнется с минуты на минуту, - постовой отрапортовал наверх, что блудный офицер вернулся в лоно базы.
Ким осталась за границами базы, крикнув майору на прощание, что будет ждать его в городе, когда все устаканится.
- Институт Макса Планка, майор, запомните!
Теперь Брайан, продолжая двигаться с максимально доступной скоростью, направлялся к штабу. Там его встретил еще один постовой. Очередная проверка, и он внутри. У дверей в конференц-зал стоял молоденький адъютант в чине сержанта. Он раздавал всем входящим оперативную информацию. Брайан взял папку, глубоко вдохнул, выравнивая дыхание, и вошел в зал.
Расположившись, он отметил, что собрались все высшие офицеры и более-менее значимые майоры. Он увидел майора Хаггерса, майора Колдера. Из капитанов не было никого, как и из лейтенантов. Постепенно зал заполнялся генералами и полковниками. Последним вошел генерал Курт Тернер, командующий базой.
- Господа, я начну без всяких предисловий. Экстренная ситуация по типу красный-альфа. 25 процентов наших спутников неуправляемо или под контролем противника. Объявляю план "Скайнет".
***
В 21 веке активно обсуждался вопрос возникновения машинного разума. С развитием технологий и методов исследования стало понятно, что мозг и разум изучать весьма проблематично. И связано это с тем, как ни смешно это звучит, что человеку трудно понять самого себя. Вот всех вокруг он понять может, а себя - никак!
Одновременно возникла вполне шовинистская концепция, что уж тем более нельзя сравнивать осознание, возникающее под током электрохимических реакций в нейронном пространстве, с примитивной машиной с двумя входами. Разум возникал под влиянием тысячи внешних раздражителей и миллиона внутренних факторов. Это было похоже на круги на воде, появляющиеся в стоячем озере после броска камня. Характер этих "кругов", регистрировавшихся томографами и церебросканнерами как волны деятельности в мозговой структуре, был всегда разный. Человеческий мозг обрабатывает такое количество информации, поняли ученые, что не нам пока соваться в эти дебри. У нас есть белые лабораторные мышки, с них и начнем.
Впрочем, неких успехов наука все же достигла. Биомеханические протезы, "бионики" поставлялись инвалидам и армии. Были и фрики которые заменяли здоровые руки и глаза на механические детали, но их было меньшинство. Трансгуманизм так и не стал широким движением в массах - слишком дорого и слишком неудобно. Природа, как говорится, знает лучше нас с вами.
Инфосеть же существовала сначала как зародившаяся в конце 20 века сеть Интернет, потом как сеть с расширенной реальностью, а потом трансформировалась в единое пространство информации. В этом пространстве, для краткости именуемой инфосетью, не было разницы между внутренним и внешним миром. Внутренний, игровой мир имел равные права с внешним пространством. Тысячи, миллионы, орды игроков каждый день играли. Они строили замки и воевали с нежитью. Летели к звездам и отбивались от космических пиратов. Собирали морковку на ферме и строили виртуальные загоны для свиней. Кстати, неизвестно кому первому пришла в голову мысль соединить реальность и компьютерные игры по типу "посади пять картофелин и получи виртуальный молоток в подарок!". Но эффект был ошеломляющий. Вместо сложных программ для роботов, на написание и отладку которых уходила уйма времени, всю работу, в основном монотонную, но иногда требующую смекалки выполняли армии игроков. Они сажали морковь и картошку. Выращивали свиней и коров. Собирали автомобили. Подметали улицы. И все не выходя из дома. Сидя или лежа у терминала, они гоняли туда-сюда роботов, которые послушно выполняли их команды в реальном мире.
На откуп роботам было отдано все или почти все. Военные цепко держали рычаги управления в своих руках. Подметать улицы можно доверить дилетанту-игроку, но контролировать военные машины? Танки, самолеты, корабли? Вы шутите, мистер Фейнманн! Военные своих привилегий прямого контроля лишаться не собирались. Беда пришла откуда не ждали.
Или все же ждали? План "Скайнет", по одноименному фильму-страшилке эпохи начальной сети Интернет. Разумные машины вышли из-под контроля и устроили людям тотальную войну на уничтожение. Зачем? А кто его разберет-то, машинный разум? Потому была принята директива "Скайнет", на случай, так сказать.
И вот этот случай настал.
***
На базе царил хаос и раздрай. Туда-сюда носился с поручениями сержантский состав, подготавливались к вылетам законсервированные самолеты и орбитолеты, капитаны и лейтенанты бегали с выпученными глазами, высший командный состав заседал в прокуренном насквозь штабе. Полным ходом развертывалась боевая защита, на дежурных постах было удвоена численность постовых. Майор О'Коннор блаженствовал. Он снова будет летать! Полный боекомплект, орбитальные сопровождение орионов, ощущение свободы.
- Полное развертывание комплексов активной защиты займет не более месяца, - докладывал у проекционного экрана офицер в штабе, - но успеем ли мы разместить КБ-2 на орбите, пока остается под вопросом.
- Успеем, попросим Китайский союз в конце концов, они смогут дать необходимые мощности. Узлы КБ-2 протестированы? Все в порядке?
- Так точно, сэр!
В командном штабе было накурено. Вентиляция пока справлялась, но от высшего состава потихоньку распространялся едкий сигарный дым. Генерал Тернер любил в минуты переживаний затянуться сигарой покрепче. Это добавляло нервозности общей атмосфере.
- А что, собственно, мы знаем об этом компьютерном разуме? - Курт Тернер пустил вверх особо эффектный клуб дыма, - это вообще что? Программа, вирус, протокол безопасности?
- Сэр, неизвестно! Институт Планка доложил только о том, что компьютерная форма проторазума обосновалась в игровом пространстве Европы. Согласно их данным, - штаб-лейтенант посмотрел в планшетку, - они ожидают распространения в течении нескольких недель или даже дней. Это все, сэр.
- Я ни черта не понял. Это точно все? - недоверчиво протянул генерал.
- Да, сэр.
- А кто-нибудь пробовал связаться с этими головастиками? Получить хоть какие-то разъяснения?
- Сэр, они сказали, что вечером соберется конференция по этому поводу и пригласили пятерых представителей штаба присутствовать там.
- Там?
- В Университете, сэр.
- Хорошо. Туда отправляюсь я, полковник Питерс, полковник Хагерт, майор Джеймсон и майор О'Коннор. В мое отсутствие базой руководит подполковник Паулерс. Что там у нас по поводу развертывания боевых систем?
Заседание штаба продолжилось.
***
Брайан стоял перед зеркалом в своей комнате и пытался собрать разрозненные знания о своем мире, оказавшимся в одночасье таким маленьким и хрупким. Брифинг в штабе продолжался еще три часа, потом их отпустили на обед, и вскоре Брайан должен был отправиться в Университет на конференцию с нейриками. Он рассматривал себя в зеркале, пытаясь отыскать в отражении то, чего там не было.
Вся Земля сейчас представляет две неравномерные зоны, вспоминал он школьный курс новоистории, поделенные между нейриками и технисами. Нейрики занимали весь Евразийский континент от Геркулесовых столпов до Китая. Исключением были малые анклавы технисов в Японии, на Аравийском полуострове и острове Гонконг близ Китая. В остальном идеология свободных людей правила на этом гигантском континенте бал. С незначительными конфликтами (северные, сибирские нейрики никак не могли найти согласие с южными, загималайскими) это был очень спокойный регион. Европа была превращена в музей под открытым небом.
Ее сосед, Африка, был мало населен после разрушающих войн начала века. После выделения технисов как ветки развития человечества, в субсахарской Африке население упало до такого низкого уровня, что восстанавливать его было бы накладно даже нейрикам. Было решено установить "тихую" зону на всем континенте. Теперь на сто лет здесь было запрещено любое человеческое присутствие, природа восстанавливала себя сама.
Северная Америка была главным оплотом культуры технисов. После войн начала века было создано единое пространство от Аляски до Панамского канала. Вскоре к Северной Америке присоединилась Австралия. Южная Америка вспомнила древнее наследие исконных народов и с головой ушла в тайны собственного Я, став еще одной суперформацией нейриков.
Технисы были технической цивилизацией, разнообразные машины, механизмы и производства преобладали над разумом, контролируя сложные системы экономики и государства. Нейрики решили идти по "зеленому" пути и исследовали внутренние ресурсы человека с помощью медитативных практик и разрешенных психотропов. Анархия, своеволие, Братство Иисусово, все смешалось в этой глобальной общине. Это были две разные культуры, за каких-то пятьдесят лет разбежавшиеся в разные стороны.
Нейрики почти не работали и почти не производили, но если кто-то чувствовал такую потребность, его не ограничивали - он мог работать на благо местной общины, но принуждение отсутствовало. Потребности обеспечивали машины, собранные еще до Разделения. Зато нейрики генерировали идеи, которые с готовностью принимали на вооружение технисы, в обмен поставляя сырье и запчасти для ремонта автоматических заводов. Так выглядела Земля.
Человечество разделилось на два лагеря, не враждующих, но до поры не понимающих друг друга. Надвигающаяся неизвестность (возможно даже, угроза) должна была либо окончательно сплотить две культуры, либо еще больше углубить разрыв между ними.
Брайан вздохнул и, поправив форму, вышел за дверь.
***
Вернувшись домой, Ким охотно окунулась сладострастный плотско-материальный мир: включила романтичные мелодии 60-х годов XX столетия (о, время заново открытых психоделиков!), наполнила ванну чистейшей водой, добавила ароматические соли и погрузилась в размышления о новом знакомом. Развивая правополушарное мышление, она многое знала о свободной игре воображения, вольно предавалась цифровым грезам и пускалась во всевозможные авантюры в контролируемых сновидениях. Поэтому абсолютно заземленный мужчина, не знакомый с изысками совместных трипов в шестнадцатое измерение, по ее глубокому убеждению, не мог произвести на нее впечатления. Однако, произвел. Вспоминались какие-то немыслимые подробности, пугающие и завораживающие одновременно: огромный рост (ну, по сравнению с ее метр пятьдесят), развитая мускулатура, физическая сила. Да он одной левой может раздавить мой череп, забрела в голову пугающая мысль. Как следует осмотрев незнакомку со всех сторон, Ким нашла эту самую мысль не то чтобы отталкивающей, но гипнотизирующей точно. И все это было очень странно. А вот если, предположим, он бы обнял ее, кости бы затрещали? С другой стороны, если этот медведь гризли станет ее другом, возможно, она будет чувствовать себя абсолютно защищенной? В самом прямом, житейском смысле. С таким богатырем, пожалуй, можно и на необитаемый остров...
Мысль, летевшая вскачь и уже готовая взмыть в поднебесье, подобно Пегасу, была осознана, поймана и безжалостно скручена. А чего спрашивается, размечталась? Из любого начального курса психодинамики известно, что направленное осознание влияет на все стороны человеческой жизни, кроме одной... С помощью концентрации намерения можно сформировать любое из возможных событий, но есть исключение... Материализация задуманного возможна при любых обстоятельствах, не включая сюда... К сожалению, это исключение - про человеческие отношения. Карьера, деньги, власть - легко, но сейчас мало кому нужно. Управление своим телом- надо потрудиться, но результат будет обязательно. Развитие уровней сознания - на здоровье, но скачкообразно. И только дружба, любовь и привязанности не поддаются материализации. Вот тут уж истинно, на все воля Божья.
Ким вздохнула, выключила музыку и вылезла из ванны. И вообще, может ему не нравятся девушки азиатской внешности. Он ведь даже телефон не попросил. Дурак!
Надев легкий халатик, Ким направилась к домашнему ложементу. Гелевая основа привычно обняла ее, открывая знакомую до мельчайших подробностей дверь в мир ее личных наслаждений.
Внутри инфосети царил обычнейший для нее упорядоченный хаос. Потоки информации, разверстки игровых миров, темнеющие громады мирового хозяйства, охранные периметры. Но девушку влекло то пространство тишины, где неясные всполохи приносили ей новое понимание себя самой. Но, возможно, это ей только казалось.
Ким Юн Джин была уроженкой Свободной Кореи. Одна из тысячи она смогла преодолеть мотивационный экзамен и поступила в Университет Нейрологики в Сеуле. Ее способности ставили в пример с первых занятий. Ей давались играючи самые сложные техники коллективного сна и невербального считывания. Она могла и умела.
Но ей было одиноко. Иногда скучно. Она чувствовала вселенскую пустоту и космический холод. Три по Кельвину, так она говорила себе каждый раз, когда находила подтверждение своим мыслям.
Они ничего не хотят. Им так комфортно. Оставьте их. Золотой миллиард устал и теперь медленно раскисал под новой дурью, без абстиненции, без последствий, чистая эйфория. Хотя последствия были.
Отсутствие мотивации. Новый бич цивилизации. Если технисов преследовали электронные и реальные наркотики, то сидящие в тени деревьев нейрики пребывали в вечной медитации, летаргическом сне. Им ничего было не нужно. Ким это бесило.
Лучшими теперь были те, кто хотел. Хоть чего-то. Лучших собирали со всего света, лелеяли и оберегали. Им были предоставлены максимальные привилегии по использованию общественного ресурса - именно поэтому Ким без проблем вызвала флаер с высшим приоритетом для Брайана. Можно сказать, что замотивированные были элитой.
Элитой, которая ощущала себя ненужной.
Пространство, отвечая мыслям Ким сказало голосом скандинавского профессора нейрологики Рейо Ахонен, ее хорошего друга и руководителя проекта:
- Мы живем в мире, где все есть и никому ничего не нужно. Мы гнались за комфортом - достигнутый комфорт убил в нас человека. Мы жаждали прогресса - наступивший прогресс задушил желание. Мы хотели свободы - и она дала нам безнадежность. Дайте мне точку опоры, и переверну весь мир. Старик Пифагор знал, о чем говорит. Дайте, дайте же и мне точку опоры, которую мы неразумно утратили в поисках беззаботности.
Точка опоры, подумала Ким. Да, в этом что-то есть. И ответила своему незримому собеседнику:
- А ведь еще сто лет назад было время надежд, время желаний, время перемен. Особенно, перемен. Мало кто понимал, что происходит, многие видели упадок и разложение, предвещали концы света, и думали, что живут в Кали-югу, век раздора, Дискордии. Ах, как бы я хотела оказаться среди моих бабушек и дедушек. Им было интересно жить.
Но она помнила мудрое китайское проклятие: "Чтоб тебе жить в интересные времена". Она не была уверена, что смогла бы выжить в такие времена. Жить - запросто, но в каком качестве? Кабального работника, раба? Нищей? Или она бы стала частицей массы, растворилась бы в толпе? Кто знает.
Когда, на каком этапе развития человечества мотивация превратилась в самостоятельную ценность, спросила себя Ким. Да и что такое эта мотивация? Что заставляет человека двигаться вперед, к неизведанному? Почему в лабораторном эксперименте только одна крыса из десяти, спешащих к угощению, отклоняется от всеобщего маршрута и устремляется в непонятное отверстие в полу и ныряет в неизвестность, презрев вопли инстинкта самосохранения?
Мотивация - это разность потенциалов. Один полюс - "мне все понятно, жизнь предсказуема и управляема", другой - "мне не нравится такая жизнь". Наверное, можно с определенной долей уверенности предположить, что древние народы, проживающие у морей и океанов, были сильнее подвержены "вирусу" исследователя, чем их континентальные собратья. Но с выходом человека в воздушное, а тем более межзвездное пространство, эта разница нивелировалась.
Все это не так, возразила Ким сама себе. Оперируя подобными посылами, мы неизбежно придем к выводу, что великие ученые, математики, изобретатели рождались только в прибрежных зонах проживания. А это, как мы знаем, что случалось и по-другому. Древняя наука политэкономия гласила, что первичная мотивация состояла в удовлетворении первичных же потребностей: в еде, укрытии. Но дух первооткрывателя не связан напрямую с едой. Однако же, сейчас бытует мнение, что голод - лучший мотиватор. Поскольку цивилизация достигла такого уровня развития, что голодные и бездомные отсутствуют, то просто нет факторов, которые бы толкали человечество к новым достижениям. И люди погрузились в анабиоз удовольствий. Кроме того, стерлись различия между социальными группами, в связи с этим социальные лифты заржавели - на них просто никто не хочет ездить.
Вероятно, внешняя угроза, связанная с выживанием всего человеческого вида, может повлиять на умы людей, заставить их найти новые задачи и пути их решения? Не знаю, не знаю. Погибнуть в эйфорическом угаре - такая идея может овладеть массами.
То, что досталось без усилий - не приносит удовольствия. Роботизация промышленности, нано- и биотехнологии отучили человечество делать что-то руками. Даже родительский инстинкт подвергся коррозии - женщины не рожают и выкармливают детей привычным способом, это стало настолько анахроничным, что сейчас доступно лишь маргинальным слоям общества. В этом ситуация у технисов и нейриков примерно одинакова.
Но еще рождаются дети с инстинктами первооткрывателя. Пробовали закладывать эти способности еще до рождения, на стадии проектирования личности - ничего не получилось. Цвет и разрез глаз, оттенок кожи, рост, густота волосяного покрова - пожалуйста, эмоциональный склад личности - выбирайте, даже на уровень интеллекта можно повлиять, а волевая и мотивационная сфера осталась терра инкогнита.
Поэтому под угрозой лишения доступа к игровому пространству, консультанты-медики, педагоги-наставники и родители подвергают ребенка ежеквартальным тестам на мотивационный уровень. И еще случаются чудеса (вот, как со мной, улыбнулась Ким), когда малыш спонтанно проявляет качества лидера еще в младенческом возрасте. Когда Ким произнесла: "Я сама!", ее мать всплакнула и тут же позвонила куда следует. А через полчаса за двухлетней Ким прибыла бригада - ее ждала спецшкола.
Развитие лидерской составляющей характера - тонкое и трудоемкое занятие. Методики изменяются едва ли ни каждый год. Особенно трудно этот процесс проходит у мальчиков. Развитие баланса агрессивности и социальной адаптации требует равномерных и точных нагрузок. В школе мальчикам позволяли практически все: трогать, бегать, ломать, исследуя внутреннее строение любых предметов, драться, играть на музыкальных инструментах и делать другие, казалось бы, бессмысленные, вещи. Не разрешается только одно - входить в игровое пространство. Главное в методике - лидер должен научиться желать. Одного желания не достаточно, в будущих М-лидерах вырабатывали главный ресурс нового времени - мотивацию, ницшеанскую Der Wille zur Macht.
Все остальные просто играют. Главная проблема XXII века: почему в пространстве инофосети мотивация существовала, а вне ее - не работала, для Ким была понятна на уровне интуиции, которая, согласно древним знаниям китайце, живет в животе. Мягким подбрюшьем девушка знала, что отсутствие мотивации - оборотная сторона страха перед жизнью. В игровом пространстве все предсказуемо, понятно и безопасно. Всегда можно открутить назад и переиграть заново. Не падают самолеты, не умирают близкие, не разрушается любовь. Дети, рожденные в сети, не болеют ветрянкой, вовремя ложатся спать и делают уроки без напоминаний. Карьера развивается стремительно и предсказуемо. Да и пресловутая морковь на компьютерных пажитях удается на диво крупная и сочная.
Риск и связанный с ним адреналин люди добывают в игровом пространстве. Но это суррогат. Человеческая цивилизация разрушала свой организм, исключив из рациона то, что было трудно добыть, заменив его тем, чем легко отравиться.
В первый раз Ким вышла в игровое пространство инфосети под надзором наставников в шестнадцать.
Ее сверстники уже плотно сидели на игровой игле. Битвы. Строительство. Фарминг. Они не желали быть услышанными. Они слушали самих себя. Их не интересовал мир "за окном", их интересы сводились к новому мечу в ролевой игре или паре виртуальных золотых монет, полученных в стратегии.
Они играли. Взахлеб, проводя свои жизни приставкой к терминалу, погружая разум в пучины электронных импульсов, не ведая ни о чем. Другие были завязаны на соцсети, болтая и развлекаясь в виртуальном пространстве, они никогда не видели своих "лучших друзей". Третьи занимались всем понемногу, бороздя просторы инфосети в поисках информации. Но таких было меньшинство.
То, что до смерти перепугало вояк с военной базы, зародилось в одном из игровых миров. Это была обычная космическая стратегия, с кучей внеземных рас, в духе плоских цветных фильмов 20-21 века. Нечто проявляло себя как один из игроков. Оно мирно исследовало моделируемое пространство космоса на стартовом крейсере и не думало подавать какие-нибудь сигналы во внешний мир. Ким обозначила это в отчете как "упорядоченная структура, неидентифицируемая самовыполняющаяся программа, с потенциалом к развитию". Это думало. Или начинало думать. Короче, шороху непонятное порождение сети навело знатного.
И еще, оно пыталось поговорить. Ему тоже было одиноко.
- Эти странные американцы до сих пор живут как древние люди, -сказала она в пространство.
Ответ пришел незамедлительно:
- О нет, даже в доисторические времена люди жаждали общения. Они устраивали праздники и специально обученные люди подносили им ритуальные напитки, ослабляющие тяжкое иго левого полушария. На короткое, но очень ценное время отпадали необходимость и желание думать о хлебе насущном, а драгоценные нейромедиаторы вызывали состояния транса, откровения, экстаза, это уж кому как повезет. Правое полушарие, обрадованное редкой возможностью, спешило втиснуть в образовавшийся коридор максимум: воспоминания о внутриутробном периоде, клеточную память, космогонические видения.
- А теперь люди научились пользоваться обоими полушариями, не нанося ущерба телу. Почему же кто-то отказывается от такого подарка?
- Свобода стоит дорого. И цена за нее - осознанность. Смотреть на жизнь реалистично - тяжелый труд. Ты можешь внезапно понять, что работа, которой ты посвятил многие годы - полная нелепость, твой спутник жизни психически нездоров, люди способны сознательно вредить друг другу, многим возможностям суждено остаться нереализованными и так далее. Осознание того, что Прекрасный Принц или Дед Мороз не собирается тебя спасать и дарить тебе подарки ложиться невыносимым грузом ответственности. Отныне ты сам отвечаешь за свою жизнь, которая к тому до нелепости коротка. Осознававшая себя личность не позволит своей психической энергии бесцельно бродить из состояния в состояние или расходоваться на пустозвонство, социальные игры и тому подобное.
- Так это путь не для всех?
- Я никогда не стану таким как ты, окукливаясь, сказал червяк бабочке, - засмеялась тишина.
У меня шизофрения сказала себе Ким, успокоено вздохнула и заскользила по волнам сна.
***
Она проснулась в своей постели в кампусе института Макса Планка. Маленькая комнатка на первом этаже была как раз в ее вкусе. Минимализм торжествует, говорил в таких случаях Рейо. Кровать, письменный стол с компьютерным терминалом, диванчик, ворсистый коврик на полу. Душевая с таким же минимумом вещей. Дверь на террасу, за которой начинался лесопарк.
Было раннее утро, небо затянули хмурые тучи. Сквозь затемненные окна было видно, что на улице, несмотря на летнюю пору, не особенно уютно. Кажется, собирался пойти дождь.
Ким потянулась и кувырком скатилась с кровати. Как только она подошла к окну, то сенсоры, распознав ее приближение, вывели актуальную сводку, температуру за окном и прочие метеорологические штучки с ближайшей станции погоды прямо на стекло. Она убрала ночное затемнение, переведя окно на полную прозрачность, и приоткрыла его. Дул ветер, пахло грозой. Далекие вспышки молний предвещали знатную бурю.
Оставив окно приоткрытым, Ким пошла в душ. Зеркало услужливо предложило утреннюю прессу, музыку с одной из станций радио или водную светотерапию. Ким выбрала музыку. Под быстрые ритмы начала двадцать первого века, она полезла под тугие струи воды.
После душа, Ким села к терминалу с чайничком свежезаваренного чая улун. Терминал - новейшее полиморфное кресло с функцией электростимуляции и расширенной обратной отдачей. Биологические функции, контроль над состоянием, все дела. Кресло носило название "кокон" - на профессиональном жаргоне. Кто-то предпочитал погружаться в инфосеть по старинке, через настенные экраны или настольные терминалы. Ким пользовалась "коконом" - удобно и безопасно. Внутри "кокона" кроме штучек био-поддержки был адаптивный жидкий экран, на которые транслировалась картинка Эффект погружения был почти полный. Ким с завистью подумала о новых разработках - нейроинтерфейсах, позволяющих транслировать картинку прямо на зрительный нерв. Но пока такая вещь была не особенно качественной, да и небезопасной.