Домик на Шентон-Лэйн не привык к суете. Он был постоянен в своих привычках, даже консервативен, и не скучал, видя одних и тех же людей, гуляющих по аллее, одни и те же автомобили, выезжающие утром в направлении Лестера, одни и те же комплекты белья на верёвках за заборами справа и слева...
Он был воздвигнут из красного камня, обихожен и населён в любви к постоянству, к определённости, к предсказуемости.
Он терпеть не мог всё незнакомое. И когда на керамзитовой дорожке появился незнакомый долговязый парень в полосатом шарфе - дом плотнее закутался в плющовое красное одеяло, подтянул газон к себе поближе, зажмурил окна - и не глядя подставил незнакомой руке свой дверной молоток, которым, между прочим, очень гордился. Он любил чугунные украшения, этот дом, не снимая носил низенький ажурный бордюр вокруг газона, решётки на окнах, дверную ручку и молоток и - под всеми одеждами - каминную решётку, показывая её только избранным, не то что нынешняя молодёжь, которая хвастается татуировками и пирсингом перед первым встречным.
Что она вообще понимает, нынешняя молодёжь?
И вот её представитель гремит чугунным кольцом, совершенно не представляя, какую ценность держит, и вытирает ноги о коврик, не спросив разрешения...
Изо всех сил заскрипев дверями и половицами, дом звал хозяйку.
Хозяка, пожилая мисс Медоуз, часто навещала любимца, желая пристроить в хорошие руки и в то же время не решаясь с ним расстаться. Хотя пять лет назад и переехала к престарелой родственнице, которую необходимо было опекать. А вот для дома нового опекуна пока не отыскалось.
Тихие комнаты терялись в догадках, чей шаг огласит их скромные своды. Как многие провинциалки, они мечтали о романтике - и в то же время о надёжности.
Студенческого облика шатен с непонятно-зелёными глазами надёжным не выглядел. И тем не менее претендовал на руку - то есть ручку - каждой двери и дверцы в доме...
О ужас! Кажется, он будет жить здесь не один... Жену и детей почтенного семьянина здесь примут если не с радостью, то с покорностью. Но порядочный дом не собирается впускать на постоянное сожительство невенчанную пару! Хоть гость и заверил, что девица всего одна и умеет вести хозяйство - утешения мало.
Шторы грустно поникли, шкафы безвольно опустили дверцы - прощание с прежней владелицей было горьким... Она передала новосёлам ключи, пожелала тепла и уюта - и бросила прощальный взгляд на печальные окна. Не последний, потому что будет навещать, но прощальный, ведь владеют им теперь другие...
Воспользовавшись шумом мотора за окном, посуда взволнованно сплетничала на антресолях: что это за молодая чета?
Парень и девушка тоже беседовали:
- Ничего домик.
- Да, мне сразу понравился.
- И недорого - со всей обстановкой.
- Ты хочешь что-то поменять?
- Да нет...
- Ремонт не нужен, я смотрел.
- А телефон здесь есть?
- Ты хочешь и за телефон ещё платить?
- Ну проще же с городского на городской...
- Твои мобилой не пользуются?
- Не-а. Принципиально.
- Как хочешь.
- Ничего, вот найдём работу...
- Я вообще-то уже.
- Да?
- Я ж говорил.
- Не помню.
Они повесили куртки на спинки стульев (вот неряхи!) и принялись за первый чемодан.
Эми и Вальтеру предлагали комнаты в кампусе Лестерского университета, в который регулярно переселялась на зимовку вся научная команда. Волонтёров звали с собой - и местные, и неместные обычно охотно пробовали на вкус атмосферу студенческого общежития. Но эти двое решили уединиться. Особо наивные коллеги ждали - не могли дождаться приглашения на свадьбу. Особо циничные расценивали как курортный роман: "Укатит в свою Германию - будет ещё одна мать-одиночка. А институт семьи и так переживает кризис".
Аманда Уэббер и Вальтер Зайлер семьёй себя не считали, поэтому к пресловутому кризису причастны не были.
Пока Аманда наносила прощальные визиты в биолабораторию, Вальтер отправился путешествовать по ближайшему населённому пункту, ориентируясь по газете объявлений и указаниям прохожим. Маркет-Босуорт был тихим, в меру приветливым, в меру озеленённым, сошедшим с фотографий, но не живописных полотен - в общем, милым английским городком.
- Неудивительно, что не помнишь. Ты до сих пор вся в ДНК. Запуталась уже, наверно.
- Это Бен меня запутал. Взяли, говорит, пробу с ребра - у Ричарда - один результат. С ключицы - уже совсем другой...
- Это как? Перепутали что ли?
- Да я тебе уже рассказывала сотню раз! Сам ничего не помнишь. Вот у Генриха, походу, перепутали: помнишь, какая там свалка была. А у Ричарда с кем? А потом взяли ключицу Генриха - точь-в-точь с локоном из нашего фамильного медальона. (Говорят, его жена носила.) Взяли вторую ключицу - уже с Тюдорами. Взяли ещё позвонок. Генрих. Взяли у Ричарда позвонок - тоже Генрих. В смысле, близко, но не он конкретно. Дали посмотреть профессору, который захоронение Генриха Шестого исследовал - сравнил со своими исследованиями - точь-в-точь...
- Чё-то ерунда какая-то...
- Марина говорит, выход один: трясти всю семейку, - Эми раскрыла сервант и пресекла фарфоровые сплетни. - То есть обе семейки... Давай чаю попьём, остальное потом разберём.
- Давай.
- Вау, старый чайник. Не электрический, прикол?
- Хозяйка сказала, здесь много таких старых вещей... Так что там с семейками?
- Пока ничего. Выбивают разрешение на вскрытие могил... Я уже вся на нервах.
- Не парься. У них вечно всё зашкаливает. И накрывается.
- Хорошо тебе говорить... А ты, кстати, кем устроился-то?
- В книжный магазин.
- А, ну да, ты ведь это любишь.
- Ага.
- Фу-у...
- Ты чего?
- Полотенца посудные!
- Ой. Да. Могли бы выбросить.
Эми оторвала от свёртка мусорный мешок, расправила, встряхнула и протянула другу:
- Кидай.
Они торжественно прошлись по апартаментам, собирая по углам всё ненужное, и за этим благородным занятием провели весь первый день в новом доме.
Утром новоиспечённая хозяйка вскочила по будильнику, движимая желанием вести праведный домохозяйский образ жизни и собрать хозяина на работу.
Предвкушая скрежет кофеварки, Аманда потянулась к антресолям...
- Это что?.. Вот ё... Вэл, мы ведь вчера выкидывали старые полотенца?
- Да. Я точно помню, как в мешок их кинул, - выглянул из ванной Вальтер.
- И до помойки донёс?
- Мы вместе выносили.
- Точно. Туплю. Тогда какого они тут делают?
Нормальный человек сказал бы "забей" и вернулся бы к своим делам, но Вальтер примчался на кухню прямо из душа, оставляя на линолеуме мокрый след.
- Так. Счас я их отвезу до нашей мусорки у магазина.
Он уехал на работу - на велике. Аманда ради успокоения нервов поизучала интерьер и пришла к выводу, что обшарпанные антресоли и шкафы с потрескавшимся лаком очень даже вписываются в общую атмосферу. Естественный шебби-шик.
В одном из ящиков нашлась ручная швейная машинка. На телефоне сэкономить не получится - так хотя бы на электричестве. Но что именно хочется сшить, Эми пока не знала.
- Слушай, ей не жалко всё это оставлять? Даже посуду? А такую машинку я бы точно никому не отдала...
- Может, мы ей понравились?
Проверив кухню на предмет текстиля, они уверились в собственной безопасности и легли спать довольные жизнью в этом тихом уголке.
На следующий день, около одиннадцати, Эми позвонила бойфренду:
- Слушай, они опять дорогу нашли! Чё делать будем?
- Не знаю... - Вальтер задвинул обратно ящик кассового аппарата - всё равно не посчитаешь сейчас. - Погоди! Поставь веб-камеру на кухне - проследим.
- Я тоже счас подумала. Давай.
Установив агрегат на холодильнике, девушка помчалась на автобус до родного Лестера. Посмотрим, как у прихваток с междугородней связью.
Упрямые посудные тряпочки в навигаторе явно нужды не испытывали. Видеозапись на просмотре зависла, зато три полотенца и две прихватки гордо разлеглись на столешнице, мешая выдвинуть полку с ножами и ложками.
Поняв, что ай-ти им не помощник, ребята решили прибегнуть к традиционному способу. У Вальтера завтра выходит сменщик, Аманде так и так заняться нечем, поэтому решено бодрствовать как можно дольше.
Ближе к полуночи наступает момент, когда сознание немножко едет, а фантазия слегка заболевает. Те, кто встречает этот час в блоге или за творчеством, подтвердят, что наутро обычно сомнительно, писал это ты или кто-то чужой и совсем ненормальный. Вот и наши герои не могли стопроцентно отслеживать направление своих мыслей, но если это были глюки - то глюки коллективные. Только завидев, как все четыре уголка каждого лоскута начинают всячески непотребно шевелиться и чесать друг друга, Вальтер и Эми дружно кинулись к столу.
- Скорей карандаш, - прошептал Вальтер.
- Нету, - ответила Эми в тон. Но тут же ахнула своей сообразительности и грохнула ящиком для столовых приборов.
Через секунду в руке Вэла оказалась алюминиевая ложка.
Ещё пару секунд он думал, что с ней делать, но наконец додумался: на белой крашеной поверхности такая ложка оставляет след.
Пятью не слишком аккуратными линиями он нарисовал слева от первого полотенца нечто похожее на...
- Лесенка?
- Да. Быстро неси, что вчера купила.
Аманда угадала его план и, теряя тапочки, ускакала в спальню. Скоро она мелодично раскачивала в руках бамбуковую "музыку ветра", приобретённую в китайском магазинчике в центре.
Как только очередная помеченная рисунком тряпочка безвольно свешивала складки, лишённая обитавшей в ней сущности, "музыка ветра" просыпалась сама, без участия Эми, и внезапно согревала ей руки.
Вальтер же подхватывал подвергнутую экзорцизму тряпочку и немедленно отправлял в мусорное ведро.
Скоро все пять обителей духов были ликвидированы, но у последней Аманда не успела подставить навстречу кухонному жителю свой сувенир. Прохладная струйка воздуха металась между полок и наконец растаяла где-то на уровне вентиляции.
- Блин. Не успела.
- Ну вот. Теперь будет выть по всему дому и спать не даст.
- Да вот так вот, - меланхолично махнула рукой девушка. - Надо тапки другие купить. Эти какие-то скользкие... Пойду повешу.
Она забила гвоздь над притолокой в прихожей, чтоб зацепить за него красную шёлковую петлю. "Музыка ветра" заняла сторожевой пост.
- Надеюсь, им понравится новый домик, - осторожно поделился мнением Вальтер.
- Надо их задобрить чем-нибудь, - Эми сняла с полки вазочку-розетку и направилась к холодильнику.
Через минуту вазочка наполнилась шоколадными конфетами и нашла приют на тумбочке у двери.
- Да, это, конечно, не три десятка быков. Но чем богаты.
- И вообще - всяко лучше жить в такой вот вещичке, чем в старой тряпке, которая даже уже не отстирывается. Я бы на их месте только радовалась.
- Я бы тоже. Но что будем делать с последним? Если он нам весёлую жизнь устроит? - Вальтер тщательно затирал своё художество, чтобы по этим лестницам не спустились из своих жилищ другие нематериальные сущности.
Они прикорнули на той же столешнице, так и не придумав, куда заманить пятого пената. В полудрёме казалось, что волосы шевелил холодный ветерок, будто кто-то склонился над ними так низко, что дышал прямо в темя. Прохлада заставила съёжиться, но сбегать за одеялом мешал страх. Вдруг откроешь глаза - а мебель уже не та, что прежде, и вся утварь живёт своей жизнью, где двоим представителям человечества совершенно нет места?..
Сон дарит забвение. А если наутро и возвращается воспоминание, сладость последних часов отдыха его приглушает. Охотники за привидениями уже собирались порадоваться новому дню, как шорох за окном подбросил их на месте...
За боязливо отогнутой шторой точил коготки пушистый чёрный шарик с янтарными глазами. Аманда, как наименее постоянная в эмоциях, тут же поддалась глубочайшему умилению и позабыла все страхи. Котёнок был принят в семью, и это не обсуждалось. Вальтер пожал плечами - и разделил радость с подругой, только когда увидел, что зверушка уверенно копошится в конфетнице и более чем внимательно созерцает китайские колокольчики.
Пятый товарищ нашёлся.
Аманда добавила в список покупок кошачий корм. Вальтер полез в кладовку, чтобы найти, из чего смастерить когтеточку.
Дом улыбался солнечными дорожками в каждой комнате. Новые хозяева ему определённо нравились.