Поздняя осень, конец ноября. Здесь, у нас, это период мерзопакостной погоды. Конечно же, пусть будет слякоть, нежели морозы как в Сибири. Оптически потрескивал электрический камин, давая тепло и внушая уют. Я маялся от одиночества и желал пришествия моего друга Архивариуса. Для этого я должен был выпить чего-нибудь крепкого. Я проделал это, но он, Архивариус, не являлся мне. Само собой разумеющееся было то, что я попрошу у него очередную историю. Так было всегда, и никогда это его не пугало. Неужели это моё желание отпугнуло его в этот раз? Я понимал, что он может предчувствовать мои пожелания и увиливать, если что-то ему было не по душе. Да, это было так, но, до сей поры я не испытывал сомнений в его появлении если выпивал чего-нибудь крепкого. Некая опустошенность начала закрадываться в моё сознание. Я испугался, подумав, не лишился ли я его, и налил внушительную порцию бренди.
После отгулявших волн передёргивающего восприятия принятого напитка, неприятного лишь из-за его дозы, я ощутил, наконец, нечто успокаивающее, и услышал в прихожей шаркающие шаги. Это был он - Архивариус, соизволивший всё-таки явиться мне.
- Я удивлён. С каких это пор тебе требуется особое приглашение?
- Прошу извинить. Ничто не вечно, я старею, как, в прочем, и вы. Я почувствовал слабость и смог подняться лишь после усиленной дозы лекарства.
- Как чувствуешь себя сейчас, мой друг?
- После дополнительной инъекции, можно сказать, хорошо.
- Извини, что побеспокоил. Я не знал о твоей слабости. Я не буду терзать тебя сегодня, прося прочесть что-нибудь. Иди отдыхай.
- Нет, после последнего вливания я не смогу заснуть в ближайшее время, я лучше прочту вам что-нибудь.
- Тогда я налью тебе и себе.
- Вы же знаете, я не откажусь. А что бы вы хотели сегодня услышать?
- Сегодня? Даже не знаю. Я, пожалуй, положусь на твой вкус, - я доверюсь тебе.
Архивариус уселся в кресло и поёрзал в нём:
- Какая мерзкая погода на дворе. Вот если бы лето - мы смогли бы сидеть на балконе под чёрным звёздным небом...
- Видеть на нём блестящие летящие точки - спутники или падающие звёзды...
- Ну что ж, раз вы упомянули падающие звёзды - метеориты, астероиды... - он перевернул несколько страниц своего фолианта.
* * *
Из глубины чёрного неба, будучи не заметной, приблизилась точка. Она была так мала, что астрономы смогли увидеть её лишь тогда, когда она вспыхнула в плотных слоях атмосферы как метеор. Ничего другого люди и не предположили...
Вскоре, после вспышки метеора, в одной стране, в одном городе, недалеко от одного бара остановилась машина. Даже самый крутой знаток-автомобилист не смог бы определить её марку. Знаток заключил бы, что это какой-нибудь прототип новой спортивной модели и отсутствие фирменного знака говорит лишь о желании фирмы не разглашать о новой разработке раньше времени. Неизвестный номерной знак вызвал бы предположение, что это какие-то иностранцы. А множество других странных элементов чёрного кузова скрывал поздний дождливый вечер. Любопытному не осталось бы ничего другого как утешить свои догадки предположением, что, по-видимому, это модернизация Ламборгини "Дьябло" или вообще новая модель этой фирмы.
Сидящий за рулём обратился к сидевшей рядом женщине, но губы его не шевелились:
"Последние данные: объект сидит, сейчас, за стойкой, здесь, - он взглядом указал на светящуюся вывеску бара. - Сделай, чтобы это выглядело естественно, а для логичности инсценируй..."
- Я понимаю, я знаю. Не первый раз, - ответила она в слух и потрогала рукой свою челюсть, которая двигалась только что в такт со слетевшими с губ словами.
"Да, не первый. А здесь - первый", - молча ответил он.
- Ну и? Принцип тот же. Ох, или ах следует говорить? Нет - ох! Значит: ох, как неудобны формы здешнего нижнего белья, да и одежда. Почти голые ноги...
"Зачем показывать недовольство? Ты знаешь: здесь, у них, это сильный элемент. А бельё делали специально на тебя, так чего же?" - ответил сидящий за рулём, и его челюсть чуть двинулась.
- Знаю, потому терплю. Хорошо, что мы внешне выглядим как они, хотя, - сказав, она чуть поперхнулась и, взяв с полочки порнографический журнал, полистала его и показала одну из страниц сидевшему рядом.
"Что тебя смущает?"
- У них в самом сокровенном месте два входа-выхода, а у меня... меньше.
"Тебе не надо вступать в очень близкий контакт".
- Ха! Хо-ро-шо. Постораюсь обойтись без этого.
Сидевший рядом протянул руку к одной из многочисленных сенсорных кнопок и его спутница услышала в сознании слово "постараюсь".
- Перестань постоянно использовать радиоволны. Нас смогут заметить как источник сильных радиопомех. А если я и ошибусь, в разговоре это будет не заметно, - сказав, она вытянула губы трубочкой, потом, растянув их, подвигала челюстью и вышла в сырой холодный вечер. Сидевший за рулём протянул руку к сенсорным кнопкам и стёкла машины почернели.
* * *
Допив очередную порцию, посетитель взглянул на бармена. Тот сразу же отреагировал, как будто ждал очередного заказа. Показав на свой бокал, что означало: ещё раз "виски с колой", посетитель закурил.
За мутным стеклом бара проплывал пасмурный вечер. Немногочисленные пешеходы, поеживаясь, стремились куда-то, а проезжавшие машины лишь на короткие мгновения разрезали своими огнями уличный коктейль, состоящий из болезненного света фонарей и сырой мглы. Для описания погоды было достаточно одного всем известного клише, "хороший хозяин собаку не выпустит". А его выпустил некий хозяин, и он вышел из дому. Почему - кто знает. Он тосковал, как могла бы тосковать вошь, попав на лысую голову. Он подумал о жизни, подумал о том, что в ней иногда случается что-то на первый взгляд невероятное, но, как правило, это невероятное сглаживается потом множеством разочарований. А может случиться и так, что вообще ничего не случится. Живой и ближайший пример его жизнь. Всё в ней текло плавно, без крутых поворотов, зарабатывалось трудом и с трудом. И если он и достиг какого-то благополучия, то оно, это достижение было естественным. Ни разу его не увлёк романтический водоворот событий. Приходится повторить всем известною истину: романтические и счастливые завихрения бывают только в кино. Но вот сегодня его вытащило из дома странное желание побродить по городу, посидеть в каком-нибудь питейном заведении. Это было редкое явление, которое должно было бы что-то значить, но он с уверенностью мог заключить, что сегодня с ним произойдёт. А произойдёт то, что с ним опять ничего не произойдёт. В конце концов он вернётся домой и завалится спать. Но он ошибся.
К стойке подошла женщина. Она спросила разрешения присесть на соседний табурет. Он чуть вздрогнул и кивком головы дал согласие.
Сев, она замерла, глядя на пачку сигарет, лежавшую на стойке. Потом она перевела взгляд на него. Он же, взглянув на неё, почувствовал прилив крови к голове, и то, как что-то шевельнулось внизу. Он отвернулся, уставившись в полку с бутылками напротив, и закурил. Женщина знакомилась с картой напитков, но он чувствовал, как свербит его щека от её взгляда. Не выдержав, он сделал большой глоток и повернулся, взглянув в смотрящие на него глаза.
Она быстро отвела взгляд и перевернула страницу.
Он оглядел её. Одета она была заманчиво. Короткое платье, оголённые почти полностью ноги... Они заставили при взгляде на них чуть замереть сердце. От её плавных движений исходил особый шарм спокойствия и уверенности.
"А она - ничего. И даже более того. А может она проститутка?", - подумал он. В этот миг она спросила.
- Извините, мне, наверное, не следовало спрашивать, это не очень удобно, но, что вы пьете?
- "Джек-кола", - ответил он словно загипнотизированный.
- Я выпью то же, что и ты, - она улыбнулась улыбкой, от которой даже у мертвецов дрогнуло бы сердце.
Он растерялся, услышав столь прямолинейное "ты". Но, поймав в глубине сознания от такой фамильярности намёк на дружескую расположенность, ответил, заметив приятные нотки прозвучавшие в душе:
- Разрешите, я угощу вас?
Чуть подумав, она дала согласие, плавно опустив веки. Он подозвал бармена и заказал. Они молча дождались напитков и, так же молча, отпив, взглянули друг на друга. Непонятные, но удивительные чувства исходили из их очей.
Конечно же он испугался. Он вообще боялся незнакомых женщин, но эта...
- Сегодня слишком грустный вечер, - заговорила она. - Увидев тебя, я подумала, что ты тоже одинок, как и я. Не будет ничего дурного, если мы немного выпьем и пообщаемся?
- Я польщён и... буду этому рад, - ответил он. Жар провёл по его щекам своими ладонями.
Они выпили и у них завязался разговор. Это было удивительно: он знал её не более пяти минут, а беседа полилась, как будто у давних знакомых. И когда их бокалы были опустошёны, то она просто, как бы играючи, намекнула ему на то, что не мешало бы добавить. Эта простота и смелость с её стороны в общении, пленили его окончательно. Он был заворожён и не мог вызвать трезвые мысли, которые смогли бы противостоять столь смелому и чарующему наступлению её обаяния. "Я, наверное, мазохист. Мне нравится... что она командует мной", - мелькнула мысль в его голове.
В процессе разговора он украдкой рассматривал свою собеседницу. Она казалась ему чем-то таким, что притягивало к себе и не давало никаких шансов на сопротивление. Он осознавал, что она берёт его в плен. Он понимал так же, наводняясь сладкими и одновременно пугающими чувствами: это падение стены, которой он все эти годы защищал себя от женщин.
Неожиданно он обдал себя душем: пообщаюсь с ней и ничего более; я не могу сейчас делить своё время с ними; женский пол это прекрасно, но он отвлечёт на себя все мои душевные настрои, оторвёт от моих экспериментов. Целеустремлённости, забвения мирского бытия, - вот чего надо придерживаться, пока не сделан шаг, настоящий шаг к победе над безызвестностью и мещанским, стоящим почти на уровне животного, бытом. Женщины! Им бы семейный очаг и сопливых детей.
Но с сидящей рядом очаровательной незнакомкой это как-то не вязалось.
Все они хороши пока на охоте, а как поймают, так и обабятся. А сейчас вот короткое платье, оголившиеся ноги, забралась же на высокий табурет. Как не борись, а глаза сами идут в ту область. В добавление к визуальному восприятию нежно подкрадывается ещё и аромат её духов. Как он дурманит и в то же время возбуждает. Знают же самки, как ловить самца. Попробуй устоять, если ты сексуально голоден. Вообще-то такие, как она, не вяжутся с мещанским бытом. Хотя, что я понимаю в женщинах?
Ему вспомнилась любовная история его друга. Какая она была модница, какая она была фифа, какая куколка, была самой чистотой и опрятностью, глядя на неё, даже смутно представить, что она тоже ходит в туалет, было не возможно. А что с ней стало после женитьбы и родов! Баба-фермерша! Ей бы резиновые сапоги да грабли в руки.
Но эта мамзель, он вернулся к сидящей рядом незнакомке, будет серьёзным испытанием для его холостяцкой плоти. Он явно осознавал, что его бастионы, шаг за шагом сдают позиции и вот-вот падут.
Звали её Милания. Его это удивило, так как он знал имя Мелания и указал ей на это. Она, почему-то, чуть смутилась и ответила, как бы оправдываясь, что так её назвали родители и так записано в документах. И это редчайшее имя придало ещё больше силы её очарованию.
Она умело поддерживала разговор. И он уже захмелевший плыл, не сопротивляясь, по волнам завязывающегося знакомства.
Попытавшись сосредоточиться на её словах, на смысле ведомой ею беседы, он понял, что она расспрашивает его о нём самом. "Почему я вызвал у неё такой интерес? Чего она во мне нашла?" Этот пасмурный слякотный вечер, почти пустой бар, мрачный как погода, и она, словно одинокий огонь в ночи, казались его хмельному сознанию сновидением.
Неожиданно до его сознания дошло напряжение внизу живота. Он извинился и направился в туалет.
В белой кафельной тишине стоял человек, упёршийся руками в раковину и неподвижно смотрящий в зеркало. Этот тип не взглянул на вошедшего...
Когда "он" подошёл к раковине, чтобы сполоснуть руки, то вновь увидел того типа в той же позе. "Не иначе напился", - мелькнуло в голове у того, кого у стойки бара ждала удивительная женщина.
В этот миг послышался звук органа, и через несколько мгновений заговорил печальный мужской голос: "Уважаемые дамы и господа, родные и близкие, друзья. Мы собрались сегодня вместе, в этот печальный день и час, чтобы проститься с близким нам человеком..."
Услышав это, он вздрогнул, оборвав звуки органа и говорящего.
- Что это было? От куда? Вы слышали? - он обратился к типу, смотревшему на себя в зеркало.
- Нет, я ничего не слышал, - повернувшись, ответил тот, смотря не мигающими глазами.
- Выходит, мне почудилось?
- А что ты слышал?
- Я услышал орган и прощальное слово, которое произносят обычно перед погребением.
У незнакомца расширились глаза:
- Тебе угрожает опасность и самая серьёзная!
- Какая, с чего вы взяли?
- Женщина, заговорившая с тобой и пытающаяся тебя увлечь... Она...
- Вы пьяны и несёте чушь! Что она, что?
- Она... я не знаю, мне это не дано... Но я знаю, что она - опасность для тебя.
"Наверное, её бывший, а ныне отверженный, - подумал он и, махнув рукой в сторону неизвестного, вышел из туалетной комнаты. - Увидел меня с ней, и в нём вспыхнула ревность".
- Она опасная женщина, - вновь услышал он голос странного типа, который вышел за ним в зал, но, увидев, что Милания смотрит на них, поспешил к выходу.
- Кто это был? - спросила она.
"Выходит, я ошибся. Он не её бывший - она его не знает".
- Не знаю, первый раз его видел.
- Чего он хотел? - этим вопросом она застала его врасплох. Он не знал, что ей ответить. Не говорить же, что тот предупреждал его. Конечно, тот тип нёс чушь, но это может её обидеть. Кому такое понравиться?
- А... он выпросил у меня немного денег. Пьянчуга, хоть с виду и не скажешь.
- Почему он так поспешно вышел, увидев меня?
- Стало перед тобой неудобно, вот и решил побыстрей удалиться. А что ты, вы на меня так смотрите? Что-то не...
- Да нет, всё так. Не пойму, почему ты взволновался? И начав говорить мне "ты" - продолжай. Мне было приятно это услышать.
- Хорошо... Будем говорить друг другу ты. Выпьем? - он почувствовал облегчение, - удалось сменить тему.
- Выпьем, но знай, это может меня расслабить. Что будешь тогда со мной делать? - она лукаво улыбнулась.
- Что я буду делать? Закажу такси и отвезу тебя домой.
- К себе?
- Нет, почему же, к тебе.
- О, - она поморщилась. - А если я захочу к тебе? Пьяные женщины капризны. Кстати, - это твоё предложение пить виски.
- Нет уж, капризная женщина, - это ваш выбор был пить то же, что и я.
- Давай ещё по паре глотков и я начну капризничать.
- Тебе надоело здесь?
Милания кивнула головой, соглашаясь.
- Хорошо, ещё по одной и всё... едем ко мне.
- У... ра-а-а! А где ты живёшь?
- В этом городе, но на краю, на выезде. Я снимаю дом.
- Один в доме? И это... убираешь его сам?
- Ну нет, вот здесь уж увольте. Раз в неделю приходит убирать одна женщина.
- Ты живёшь, как аристократ.
- И вовсе нет. У аристократов прислуга в доме постоянно, а не раз в неделю.
Когда они ехали в такси по безлюдному городу, в котором лишь тускло поблёскивала сырость в свете уличных фонарей, она спросила:
- Тебе нравится этот провинциальный городок?
- Нет. Он некрасив и мрачен. Взгляни, что ты видишь за окном? Дома, дома и редкие светящиеся окна. Ни тебе светящихся реклам, ни красивых витрин, лишь серость. В самом центре что-то есть, а отойди на два шага и всё, как в деревне.
- Почему ты не уедешь из него?
- Я думал об этом. Но переезд, это так хлопотно, - нет, не сейчас. Потом, попозже, когда-нибудь.
- Попозже, - шёпотом пропела Милания, почувствовав, как он обнял её.
Вскоре она уже ходила по комнатам, осматривая его дом.
- А что здесь? - заглянула она в небольшую комнату.
Комната по периметру, от пола до потолка, была оборудована книжными полками. В их окружении стоял письменный стол с креслом. К столу письменному был приставлен перпендикулярно ещё один, который был занят помимо книг, множеством разных странных предметов.
- Это моя библиотека. Я собрал более двух тысяч книг.
- Сколько?! И в основном художественная литература?
- И художественная тоже. Примерно книг пятьсот. Но основная часть, это книги изотерические.
- Штайнер, Шюре, Папюс, Пиобб, Ледбитер, Блаватская, - что это, чем ты занимаешься? - она взглянула на него. Пройдя по комнате, разглядела на столе несколько предметов. - А это: карты таро, круг для спиритических сеансов, гадальная доска?
- Я пытаюсь, понимаешь, подобраться хоть на пару шагов к тайнам окружающих нашу жизнь. Со стороны это покажется нелепостью, глупым посягательством на невозможное. Но давай вспомним алхимиков, звездочётов, так называемых чернокнижников, которые сидя в своих убогих лабораториях или кельях делали свои шаги в мир тайн, под страхом преследования со стороны церкви. Конечно же, мои изыскания ставятся сегодня в ранг любительских, но, мне от этого не делается хуже. Наверху на балконе установлен 450-ти кратный телескоп. О таком Галилео Галилей и мечтать не мог, он работал с 32-х кратным! А эти книги, моя библиотека... ты не представляешь, когда у меня совсем пусто в голове я прихожу сюда, сажусь вот в это массивное кресло, закрываю глаза и стараюсь заснуть. И какие сны порой мне снятся! Ведь в каждой книге запечатлена память, - труд человека, плод его мышления. Многих авторов, а в моём собрании их большинство, давно нет на этом свете, но, читая их книги, я слышу их внутренний голос, которым они разговаривали когда-то сами с собой, запечатлевая на бумаге свои мысли.
- Ты увлечён медитацией?
- Да, я ей часто занимаюсь здесь.
- И как, успешно?
- Не знаю. Мне кажется, что я засыпаю и вижу сны, в которых путешествую в пространстве. Но, порой, я сомневаюсь в этом: мне кажется, что я действительно попадаю в иное пространство или иные миры. Но в последнее время, я склонен думать, что я не попадаю в иное пространство, а попадаю на другую планету находящуюся не так уж далеко от нашей Земли.
- Почему ты решил, что это не сны?
- Я ещё не решил, мне так лишь кажется, и кажется так, потому, что во сне ты всякий раз попадаешь в разные места и не можешь попадать в определённое место по желанию. Я же уже несколько раз побывал в одном и том же месте.
- И где же? Что это за место?
- Не знаю, пока. Но это не на нашей планете, насколько я уже успел понять. Ладно, хватит мистификаций. Пойдём лучше что-нибудь выпьем.
- Не на этой планете?
- Ну да. Я прохожу, как мне кажется через некий пространственный коридор. Всё, хватит об этом, пошли.
- А ты расскажешь ещё об этом?
- Ну... если тебе интересно, то, попозже... А сейчас спускаемся в гостиную.
- У тебя есть что выпить?
- Спрашиваешь! Выпить найдётся, да и что-нибудь съесть не мешало бы. А для уюта я разожгу камин.
- О, это позволь мне. Я займусь камином, а ты иди приготовь что-нибудь.
Он пошёл на кухню и стал сервировать поднос, ставя на него несколько тарелочек с деликатесами. И вдруг до его слуха вновь донёсся звук органа и траурный голос: "Уважаемые дамы и господа, родные и близкие, друзья. Мы собрались сегодня вместе, в этот печальный день и час, чтобы проститься с замечательным человеком, молодым человеком так неожиданно ушедшего от нас при столь странных обстоятельствах..." Он тряхнул головой и всё стихло.
Опять эта странная слуховая галлюцинация да ещё столь мрачная. Но она сказала чуть больше, чем тогда, когда он слышал её впервые. Он поспешил прервать её, он испугался! Почему? Может, он слышит своё собственное отпевание? Хм... нет! Бред какой-то. Но, если голос заговорит вновь, надо послушать, что же скажет он дальше? Надо не испугаться и выдержать.
Он подошёл к окну и глянул в ночь. Где-то вдалеке виднелось несколько огоньков уличных фонарей. Его дом стоял чуть в стороне от жилого квартала. Жил он в этом доме один и, следовательно, никто не мог воспроизвести эту траурную запись, она могла прозвучать лишь в его сознании. Тут он вспомнил о гостье и взяв поднос с угощениями направился в гостиною.
Камин уже пылал, приятно потрескивая. Гостья сидела в глубоком кресле, положив свои длинные, одетые в матовый капрон ноги на соседнее кресло. Но от бликов огня, на её ногах то и дело поблёскивали звёздочки и некие знаки, символы.
- А вот и трапеза, - сказал он, улыбнувшись и ставя поднос на небольшой столик, - правда, всё приготовлено на скорую руку. Прошу не судить строго.
- Ну что ты, за это я не буду тебя судить.
- А за что будешь?
- За кое-что другое.
- Это интересно. За что же? - улыбка сошла с его лица.
- За то... что ты ветреник и пригласил к себе мало знакомую женщину.
- Ох, - с облегчением вздохнул он, - я вообще-то затворник, ты же видела предметы моего увлечения, но, ты - это особый случай. Ты - исключение, ты - особая женщина.
- Я польщена. И что бы там не говорили, а слышать такие комплементы... чертовски приятно. А что есть у тебя выпить, каков арсенал?
- О, выбор богат. Даже не знаю, что предложить, - он подошёл к бару и опустил его дверцу. - Что пожелаешь: виски, водка, коньяк, бренди, джин, или ликёр, вино?
- Выпьем... э-э... коньяк.
- Но имеющаяся в наличии закуска не сочетается с коньяком. О, надо принести лимон.
- Неси. Я не разбираюсь в спиртном.
Когда он вернулся с кухни, она разливала коньяк в бокалы. Он поставил на столик тарелочку с порезанным и посыпанным сахаром лимоном и ночной пир начался.
После того как первый налитый коньяк был выпит, она сразу же попросила налить ещё, а потом ещё. Он то и дело поглядывал с любопытством на свою гостью и ему казалось она не пьянеет. Но как только он пытался подумать о чём-то подозрительном, вспомнить странного типа в баре или слышимый им орган и печальный голос, она тут же прерывала его мысли каким-нибудь вопросом.
- Я забыл нарезать и принести хлеб, - вдруг спохватился он.
- Неужели ты не можешь без него? Мне кажется, всё, что есть на столе, можно есть без хлеба.
- Таков уж я. Не могу без него, - и он направился на кухню.
Он начал резать хлеб и в этот момент кто-то постучал в окно. Он вздрогнул и напряжённо прильнул к стеклу. Там зияла кромешная тьма, но ему показалось, что какая-то тень мелькнула за окном. "Это впервые. Чтобы кто-то стучался к нему ночью?"
С той стороны окна неожиданно вынырнуло лицо. Хозяин дома резко отпрянул и холодный душ мурашек окатил его.
Но лицо появившееся за стеклом не собиралось скрываться и показывало жестами, чтобы открыли окно. Хозяин дома узнал пришельца и пришёл в себя - это был тип виденный им в туалете бара.
Он распахнул окно и произнёс шёпотом:
- Вы сумасшедший? Что вам здесь нужно? Почему вы следите за мной?
Стоявший за окном, тоже заговорил шёпотом:
-Я не могу тебе всего сказать, мне этого не дано, но я должен тебя предупредить: ты в опасности, эта дама... она не простая женщина. Выпроводи её, расстанься с ней, сошлись на занятость, увлечённость...
- Да вы действительно ненормальный, что вы привязались к ней?!
В этот миг послышались шаги, - Милания шла на кухню, и он поспешил закрыть окно. Лицо неизвестного исчезло в темноте.
- Ты так долго режешь хлеб.
- Ах, да, нет, - растерянно подбирал слова хозяин дома. - Я просто задумался.
- О чём если не секрет? - Милания взглянула на него в упор.
- Я подумал... не сон ли это, что мы вот так просто встретились в баре; что ты первая заговорила со мной; а в моём случае это главное; сам бы я никогда не осмелился, и ты так обворожительна, прекрасна. А я такой... ну... серенький, что ли, - он замолчал, не зная, что ещё сказать, но за него продолжила она.
Она пустилась в рассуждения, начав объяснять ему, что это его комплексы, что он замкнулся в своей жизни и почти не контактируя с окружающим миром, выработал у себя чувство, что непривлекателен и что на него не обратит внимания ни одна девушка. А в нашей жизни, в нашем мире бывает всё. И не надо стараться в этом их знакомстве найти какую-то скрытую цель. Их свела счастливая случайность и за которую надо благодарить одиночество. Она взяла его за руку и потянула в гостиную к их ночному столу.
Он выпивал, закусывал и болтал. Но странный, робкий тип, не выходил у него из головы. Подозревая что-то странное в событиях сегодняшнего вечера и наступившей ночи, он решил слишком не пьянеть и прибегнул к хитрости. Пойдя как будто в туалет, он сунул там два пальца в рот. Когда он хотел уже спустить в унитазе воду, ему вдруг показалось, что кто-то негромко постучал в дверь. Но стук этот был не в дверь туалетной комнаты, а в дверь входную.
Нет, это должно было показаться, отсюда не должен быть слышен стук во входную дверь. Да и там есть звонок. А что если это опять тот ненормальный? Надо быстрей выйти отсюда и постараться разобраться так, чтобы Милания ничего не заметила.
Он вышел тихо из туалетной комнаты и стараясь ступать неслышно, направился в коридор. Повернув за угол, он вздрогнул - входная дверь была открыта. Приблизясь к ней и выглянув за неё, вздрогнул вновь: Милания поднималась на крыльцо...
Увидев его, она чуть растерялась и заговорила оправдываясь:
- Я услышала стук в дверь и решила открыть... ты же был в...
- Кто это был? - с тревогой спросил он.
- Странно, но... когда я открыла дверь, за ней никого не оказалось.
- Кто же стучал? Я слышал стук даже в туалете!
- Не знаю! Я поэтому даже вышла на улицу. Но никого не увидела. Возможно, это ветер вызвал такие стуки. Если дверь закрывается не плотно...
- Странно всё это. Или у нас сегодня слишком обострилось воображение. Пойдём . Хорошо выпьем и забудем все эти поползновения мистики.
- Идём.
Они вернулись в гостиную, в которой царил полумрак, и продолжили пиршество. Но хозяину дома было тяжело. Это, казалось бы, приятное знакомство с Миланией сопровождалось странными событиями, которые портили приятную сентиментальность. Ничего подобного с ним ещё никогда не случалось. А чтобы кто-то стучался к нему в дом ночью?
Ведя с гостьей пустые беседы, он при первой же свободной секунде возвращался к странному преследующему его типу.
Когда они одолели почти полностью бутылку коньяка, он заметил, наконец, что Милания подверглась воздействию алкоголя. Это ему понравилось, понравилось мыслью, что она, Милания, нормальный человек.
Ночь за окном царствовала безраздельно, а он, купающийся в волнах её обаяния и постепенно пьянея, всё больше и больше забывал об окружающем мире.
Милания подошла к стереоустановке, и немного постояв, разбираясь в кнопках, включила её. Потом, порывшись в CD, выбрала один и, перевернув его, подставила к свету стороной, на которой находилась запись. Радужные блики поиграли в её глазах и она сказала: "Это, похоже, хорошая музыка". То была Inigma 4, "Push the limits". Поставив её и выждав вступление, она пустилась в неистовый танец.
Её пластика изумила его. Ничего подобного он до сих пор не видел. Пропускание вибраций через себя в любых направлениях, это как-то увязывалось с виденным им от мастеров пантомимы, но пластика, в которой она закручивалась так, что казалось, без помощи извне не смогла бы выйти из создавшегося положения, но из чего без проблем выходила, его потрясала. А она продолжала танцевать, извиваясь, в прямом смысле, как змея. Платье её задралось и он увидел трусики, которые светились словно были покрыты фосфором. В немыслимых танцевальных движениях, она приблизилась к нему и водрузилась на колени. Он почувствовал её нежность и у него защемило сердце. Какой это соблазн, какое наслаждение!
Он не осознавал почти ничего, всё совершалось машинально; его руки расстегнули молнию на спине Милании; оголились её плечи; отупевшее сознание схватило знакомую деталь - показавшийся бюстгальтер начал фосфоресцировать так же как её трусики. "Умопомрачительное бельё, - шивельнулась мысль в его голове. - "не земное" не иначе. Кто же она - Милания?"
- Ты обещал рассказать о твоих полётах во сне, - чуть отрезвил его вопрос Милании. - Почему у тебя возникли сомнения, что это сны?
- Тебе это интересно? Ну если так, хорошо. Понимаешь, я был там, скажем во сне, на другой планете и могу туда опять попасть, так как был там по моему желанию уже четыре раза. Мне уже кажется, что это не сон, что я открыл способ перемещения в пространстве. Правда это не нормальный, материальный, а тонкоматериальный способ. Перемещается, видимо, моё астральное тело. Но я, мне кажется, действительно летаю туда, на ту планету, на планету у которой нет эклиптики.
- Что это?
- Ось планеты стоит всегда одинаково, не изменяя свой наклон.
- На той планете нет времён года?
- Да, совершенно верно. Там очень жарко на экваторе, а помере удаления от него, становится всё прохладнее и прохладнее и так там всегда. Нет зимы и нет лета. Где лето, оно там всегда, а где осень, там всегда осень, ну а бnbsp; Но с сидящей рядом очаровательной незнакомкой это как-то не вязалось.
лиже к полюсам всегда зима и хуже - ледник, где никто и ничто не живёт. Но как ты быстро сообразила, что там нет времён года! Милания, ты удивительная женщина.
- Ну это же... мы учули... когда-то... больше или меньше звёзддных лучей.
- Каких звёздных?
- Ну... солнечных. Солнце - это звезда.
- Ха-ха, ты удивительная женщина. Выпьем?
- Выпьем. А почему ты думаешь, что это не сон, а явь?
- Ты права, я в этом не уверен. Но я попробую побывать там еще и точно установить - реальность это или нет. А ещё есть один интересный момент. Они меня не видят, как и мы. Я хотел сказать, что мы не можем видеть тонкоматериальное, ну там... духов, астральные тела. Поэтому у меня есть возможность проникнуть в их космические центры. Народ, живущий на той планете, я ещё не установил как она называется, гораздо разветее нас и они уже летают, причём запросто, к другим звёздам, планетам и я могу у них узнать секрет этого, технологию, понимаешь?
- Понимаю.
- Так вот, пусть я бываю там астрально, но это не мешает узнать мне секреты перемещения на огромные расстояния. Потом применить это здесь на Земле. И если всё получится, то в первую очередь, мы полетим туда. Потому что уже будет точно извесно, что там есть братья по разуму.
- Ага... полетел уже. Фантастика!
- Я понимаю, ты иронизируешь, это ведь кажется действительно фантастикой. Я сам в это пока не верю. Это настолько потрясает сознание, что кажется просто невозможным.
- Я вижу ты в этом вопросе, как это... поднаторел. Ладно, оставим это. Для меня это... не очень интересно.
- Эх женщины, женщины. Хорошо, сменим тему.
Милания чуть поизвивавшись в его объятиях, заставила вспомнить о том, что он мужчина. Ему подумалось, что он не сможет устоять перед натиском этой прекрасной плоти и что сегодня он сольётся с ней. В этом нельзя было сомневаться. И с трудом переборов закипающую в себе дикую страсть, он очнулся и под видом того, что ему нужно опять сходить в туалетную комнату, прервал предисловие их любовного урагана. Прошептав ей: "Прости, я покину тебя на пару минут", - перенёс её на диван и мягко опустив в него, быстро направился в ванную комнату, чтобы освежить себя и ещё раз сунуть два пальца в рот. "Как бы не оплошать, ведь я уже довольно пьян" - испугался он за потенцию.
Закрыв за собой дверь, и включив воду, он мельком глянул на часы и опомнился.... Нет, это была не режущая сознание мысль, это было просто воспоминание: прошло уже не менее часа, а тот странный человек не давал о себе знать. И тут же он вспомнил, что слышал стук в дверь, и что видел потом Миланию, возвращавшуюся с улицы. Голова, как будто чуть отрезвела: Милания и странная ночь показались ему чем-то весьма, весьма особенным. Не было её и не было ничего даже похожего, никогда! Милания!
Почему уже довольно давно не пристаёт тот странный тип? Он же ходил вокруг дома. Но Милания выходила! Эта последняя догадка бросила его в холод.
Он открыл посильнее кран и вода стала с шумом падать в ванную. Потом он открыл матовое окно и выбрался наружу. "Быстро обойти дом и потом вернутся через окно ванной назад".
"Всё делается быстро и она ничего не заметит", - думал он, направляясь в обход своих владений.
Обойдя строение, которое когда-то было хлевом, а потом было перестроено под гараж, он увидел, выйдя из-за угла странного типа, сидевшего прислонившись к стене, ноги хозяина подкосились, - он чуть не закричал. Странный тип мирно сидел на земле, припав к стене сарая, из головы его торчал топор, вошедший почти всем топорищем в череп.
Нет! С него этого было довольно! Он уже не собирался прятаться, он открыто шёл к входной двери и начав стучать и звонить, кричал: "Милания - открой!"
Она распахнула дверь и с испугом отпрянула назад.
Напав на неё, схватив её за голые плечи, на которых едва держалось расстёгнутое платье, он заорал на неё: "Кто ты?!"
- Кто, что, я не понимаю! Кто я?! Ну кто я? Женщина. Ты что, ты перепил, ты не выносишь алкоголь в больших количествах?
- Какое перепил?! От такого ошалеет любой!
- Я не понимаю, о чём ты? - Милания смотрела на него вытаращив глаза.
- Что прикажешь мне думать, если за углом гаража сидит тот тип, которого ты видела в баре и у него в голове топор! И всё это - в эту ночь и этот день, когда я познакомился с тобой! Кто ты?!
Милания вырвавшись из его хватки резким движением, отправилась в гостиную, поправляя платье. Подойдя к столику, она налила себе внушительную порцию уже из второй начатой ими бутылки коньяка, и, выпив её залпом, произнесла голосом в котором звучал строгий приказ:
- Застегни мне платье!
Он вздрогнул от окрика. Приблизившись к ней, трясущимися руками поднял молнию на её спине.
- А теперь, мой дорогой, пойдём и ты покажешь, то, что тебя так, мягко говоря, взбесило! - её глаза блеснули. Последнее слово она просто выкрикнула, сорвалась, показав ему, что её нервы не железные. Но он уже не верил ей, думая, - играет она, изображая из себя безобидную овечку.
Они молча пошли к гаражу. Он думал: "Как только мы завернём за угол, я буду смотреть на неё и по реакции её мимики пойму истинно это или наигранно".
Когда они подходили к гаражу, вдалеке, где-то на дороге скрылись два красных огонька.
Угол гаража приближался. Не дойдя до него с метр, он, с сардонической улыбкой, пропустил её вперёд. Она завернула за угол и остановилась в простом недоумении.
- Что? - вымолвил он, приблизившись. Милания развела руками.
Он ошарашено оглядывал всё вокруг, но не видел тела с топором в голове. Милания плавно положила руку ему на плечо - он вздрогнул.
- Знаешь, что я тебе скажу? - она пристально смотрела на него. - Ты занимаешься изотерическими науками и должен это знать.
- Что? - шёпотом спросил он.
- Не прикидывайся! Ты прекрасно знаешь, что люди с ненормальной психикой, могут видеть то, что не возможно увидеть нормальным.
- Ты намекаешь - я немного того?
- Нет, не на то я намекаю, - сказала Милания, направившись к дому. Он послушно пошёл за ней.
Войдя в прихожую, она оглянулась, и голосом, выражающем любовь и доверие, произнесла:
- Ты сегодня достиг того, что не легко сделать, смог настроить себя на волну видения того, что не может видеть каждый! Ты сейчас находишься в особом состоянии, в состоянии тонкого осязания, - она замолчала. Но он, нагрузивший свой мозг познаниями различных магий, легко согласился с выдвинутой идеей Милании.
- Ну, так и что? - с широко раскрытыми глазами взглянул он на неё.
- А то! - она начала ходить по гостиной, чуть разведя руки и растопырив пальцы рук, словно маг. - Сколько лет твоему дому?
- Не знаю точно, - начал скоропалительно говорить он, - но он был перестроен.
- Перестройка не важна, - важна закладка дома, его фундамент, его подвал!
- Зачем тебе это? Фундамент действительно стар. На его основе был построен новый дом, которому, лет двадцать. Но если тебе важна закладка дома, его первое построение, то, это... не знаю, но основе более ста лет.
- Что? - Милания замерла. - Более ста лет?! - Она уставилась в пол.
- Что? Что? Что же, наконец, не молчи! - взорвался он.
- Ах, оставь меня. С твоей сегодняшней галлюцинацией...
- Что? Что? Что?! - выкрикнул он.
- То! Что сегодня, ты достиг редкого состояния... и если бы ты был согласен...
- Милания хватит говорить загадками. Как я понимаю, ты хочешь сейчас с помощью моего особого состояния сознания проникнуть куда-то в... глубины...
- Да, - шёпотом протянула она. - Такое бывает, мне кажется, раз.
- Ты - особенная женщина! И хоть ты всё мне логично объясняешь... и я готов пойти за тобой и чего-то там попробовать... я, всё же, хочу ещё раз проверить.... Ты останешься здесь. А я пойду и ещё раз посмотрю. За угол гаража! - Он глянул на неё в упор. Милания никак не отреагировала на его выпад, но ему показалось, что край его зрения ухватил вспышку пламени в почти прогоревшем камине.
Его проверка не принесла результата. Он никого не нашёл, и не обнаружил даже малейших признаков состоявшегося убийства в том месте.
Вернувшись, он виновато улыбался.
- Ну что ты мучаешься? Эх ты! Ладно. Я, хоть ты меня уже довольно сильно обидел подозрением, попробую доказать тебе, что у тебя, сейчас, редкостное состояние. Твой дом, говоришь, стоит уже более ста лет? Да, да, я помню, лишь подвал.... Но это не важно. Призраки, приведения живут именно там, - в подвалах.
- Что ты хочешь?
- Я сейчас докажу тебе, что ты можешь видеть тонкие материи! И виденный тобою мертвец с топором в голове, был, скорее всего, призрак. Возможно фрагмент давней трагедии произошедшей здесь.