Дейнего Светлана Григорьевна : другие произведения.

Феномен

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предлагаю Вам погрузиться в несколько другой вариант жизни на нашей Земле. Изначально всё происходит там, где мы с вами все проживаем, но дальше...

  Доброе утро, меня зовут Артем, мне 16 лет от роду.
  Отлично, значит, после вчерашнего я ещё что-то соображаю. Так, в душ, на кухню и на уроки.
  "А не надоело ещё?" - разнесся в моей голове, больше напоминавшей кочан капусты, глас моего похмелья.
  - Что именно? - несколько грубо ответил я вопросом на вопрос. Только из-за глубокого бодуна я не сразу понял, что медленно, но верно трогаюсь мозгами.
  "Быть подкаблучником", - как ни в чем не бывало, отозвался мой бодун почему-то женским голосом.
  Я подавился наскоро смастеренным шедевром холостяцкой кухни - бутербродом в смысле - и гневно зашипел в ответ:
  - Я не виноват, что мои родители не богачи! Я накоплю денег и буду жить уже без её протекции!
  "Протекции?"
  Ненавижу, когда ко мне обращаются так насмешливо, тем более, моя шиза. Тем более, когда она права.
  - Заглохни, - буквально прорычал я в ответ.
  "А может и правда?.." - резво отскакивала от стен пустой черепной коробки мыслишка. Когда вошел в аудиторию, я уже принял решение. Если что, это все бодун!
  - Артемка! - повисло это визжащее, как поросенок и тяжелое, как его мамаша, нечто у меня на шее. Я почти брезгливо отстранил её от себя, - Ты чего?! - Тут же вскипела девчонка. Как чайник, правда, только крышечка не подпрыгивает. - Вылететь из гимназии хочешь?
  - Честно? - неожиданно (даже для себя) спокойно поинтересовался я.
  Лизка ошалело кивнула.
  - Не хочу, вот только... чувствовать себя подкаблучником надоело.
  Впервые на лицах моих одногруппников отразилось что- то, кроме презрения и высокомерия. Интерес. Удивление. Уважение. В прочем, это ненадолго.
  Я развернулся и пошел собирать вещи. Теперь я знал, куда мне нужно идти. Спасибо, бодун.
  - Охрана! - Взвизгнула Лизка. - Схватите его, не дайте ему уйти.
  "Дура, - мысленно сплюнул я, - или я - дурак, что вероятнее"
  Охранники, эти бравые шкафы, с праведным негодованием двинулись на мою щуплую фигурку, с явным намерением разукрасить далеко не уродливую мордашку.
  Секьюрити попытались задавить меня числом, а я... Не знаю как, я уклонился. Буквально через несколько секунд, с десяток охранников (видать откликнулась охрана нескольких учеников) были надежно выведены из строя, а я в глубоком шоке созерцал дело рук своих.
  Дело в том, что у меня с физкультурой отношения сугубо на уровне: "А Вы какие конфетки предпочитаете?" или "Какой из американских президентов Вам симпатичнее?", а тут...
  Из ступора меня вывел жизнерадостный голос моей шизы:
  "Беги, идиот"
  Я и побежал.
  
  ***
  Я возвращалась домой слишком поздно. За полночь уже. Прежде я никогда не возвращалась домой в столь позднее время, а потому справедливо полагала, что какие-то пьяные индивиды предложат мне скоротать вечерок в добровольно-принудительном порядке. Было, конечно, на что позариться, но об этом ещё знать надо было. Волосы странного чисто-белого цвета были стянуты в небрежный пучок, мешковатое платье умело скрывало хорошенькую фигурку. Не красилась я из принципа и из знания, к чему это приводит, обувь на каблуках я не ношу по все той же причине. В целом, я самая обычная заучка. Могу продекламировать все четыре пройденных учебника по биологии. Сегодня мы с биологичкой доводили до ума мою курсовую у неё дома, вот и возвращаюсь так поздно.
  Я куталась в шаль, было не по майски холодно, и шарахалась от каждой тени. В тот момент, когда я поверила, что дойду-таки домой без приключений, над ухом прозвучало:
  - Тебя погреть, мышонок?
  В нос ударил удушающий запах алкоголя и табака. Я развернулась на голос и инстинктивно шагнула прочь от этого "обогревателя".
  "Уродец", - отрешенно подумалось мне.
  Я как-то резко успокоилась. Волна липкого страха подкатилась к горлу, когда я поняла, что меня окружили типы примерно такой же отвратительной наружности, как и первый. Но крика за этим не последовало. Нет, мысленно я, конечно же, кричала, звала на помощь, но не вслух. "Обогреватель" потянулся ко мне. В ответ я только закрыла глаза и отчетливо мысленно проговорила, что не желаю, что бы эти твари ко мне притрагивались.
  Пару секунд было тихо, потом послышались чьи-то сдавленные крики, стоны, звуки ударов. Я, наконец, прекратила дрожать и решилась открыть один глаз. Зря, ох зря...
  Моих несостоявшихся обидчиков держали в крепких захватах скелеты. Их белые, отполированные косточки отсвечивали в тусклом свете ночного светила. Видавший и не такое мозг отметил, что среди скелетов были и девушки и юноши, а вот женская натура... вот она меня подвела. Я завизжала. Противно, громко, истошно, как и следовало с самого начала этого странного происшествия. Вдруг в голове разнесся ласковый голос, заставивший меня, от неожиданности, заткнутся:
  - Не бойся их.
  А вслед за ним ещё один, обеспокоенный на этот раз мужской:
  - Почему вы нас боитесь? Мы очень хотели вам помочь! Вы же сами звали...
  "Здорово, - вполне жизнерадостно думала я, бодренько шагая, куда следует, - теперь у меня есть собственная армия, которую можно позвать на помощь, когда потребуется!"
  
  ***
  Учительница вышла и наш 11-В продолжил творить начатые на перемене беспорядки. Я натянул наушники на их законное место и бездумно уставился в окно. Учительское "я на пять минут, почитайте параграф, приду - проверю" грозило затянуться до самого конца урока. Вид из окна на третьем этаже открывался прекрасный... если бы не дым с верхнего этажа, закрывавший обзор... Что?! Дым?! Даже сквозь наушники просочился треск горящего и падающего дерева. Оторвав глаза от страшного дыма за окном, я вгляделся в класс. Одноклассники ещё даже не понимали, что происходит... "Если они поймут, мы - трупы", - вдруг понял я.
  Обвалился потолок над дверью. Он горел, и пламя грозило перекинуться на саму дверь. Я поднялся. Ясно же, что слушать меня не станут...
  "Сдашься, не попробовав?" - прозвучал в моей голове едкий, но очень красивый девичий голос.
  Ненавижу девушек. А у этой ещё и голос противный и едкий. Но...
  Да, я упертый, как осёл. Да, мне говорили, что это до добра не доведет. Каюсь.
  - Мальчики, снимайте пиджаки, - я мог только радоваться, что форма у нас у всех одинаковая и пиджаки были у всех, - отдавайте их девочкам и оттаскивайте парты подальше от огня. Девочки, тушите огонь. И откройте кто-то форточку, только не настежь.
  И они послушались. Мальчики, сняв пиджаки и отдав их девочкам, стали стаскивать стулья и парты в конец класса, кто-то даже открыл окно. Девочки же растерянно стояли, держа пиджаки в руках. Я стащил свой и показал, что нужно делать, женская половина класса стала неуверенно повторять мои телодвижения.
  - Да не раздувайте вы огонь, а тушите, - едко посоветовал я и отправился инспектировать учительский стол, который сноровистые парни уже оттащили подальше от огня вместе со всем первым рядом. - Ребята, я нашел бинт! Так, кому заняться нечем, идите ко мне.
  Подошли несколько девочек, которые даже подойти к огню не смогли (двенадцать их у нас, как-никак, мно-говато для небольшого куска пола) и некоторые юноши, которые только массовость создавали. Я показал, как делать повязки и попросил натянуть их на всех, и тут обвалился кусок потолка, где раньше стоял стол.
  Я сглотнул. Если бы не оттянули парты, мы были бы уже под горящими обломками.
  Потушили очаги, попытались выйти, но в коридоре дымило просто ужасно, полусгоревшую дверь пришлось закрыть, мокрые повязки хоть каплю спасали моих одноклассников, а вот я... Я проклинал дурацкий, кабинет химии, который загорелся не вовремя, проклинал кабинет физики, в котором был умывальник, и не было ведерка. Мы сидели на сваленных в кучу партах, кто-то спал, кто-то отрешенно смотрел в окно, а я рассказывал всякие истории, сказки... По ощущениям, я занимался этим уже несколько часов. Казалось, только звучание моего голоса спасало друзей от паники... С каких это интересно пор те, кого я презирал, стали моими друзьями? Не важно, все неважно. Жутко болел затылок, тошнило и то, что я оставался в сознании, было уже подвигом.
  Когда приехали пожарные, я не понял. Как нас спасали, я не помню. Я очнулся в больнице. Из руки торчала иголочка капельницы. Я смотрел в потолок и не верил, что выжил. Хорошо одно: если выжил я, выжили и остальные. С этой мыслью я заснул. Когда проснулся, капельницу уже отключили и я смог подняться. Оглядевшись, я заглянул в тумбочку и вуаля - моя одежда аккуратной стопочкой лежала на полке. Даже провонявшая дымом рубашка, обгорелый пиджак и грязные штаны нравились мне больше, чем нелепая местная рубашечка. Тихонько переоделся и выскользнул из палаты.
  Я не обманывался на тему простоты побега из больницы, но все оказалось легко. Стоило мне уверенно заговорить с человеком, он помогал мне абсолютно безропотно.
  "Что бы это значило?" - думал я, растерянно шагая в нужном направлении.
  
  ***
  Прозвенел звонок, и я довольно потянулась. Информативный вышел урок. И славно, что у нас история последняя в пятницу. Почти все прогуляли, и на уроке было тихо и спокойно. Подхватив сумку и попрощавшись с учительницей, я выскочила из класса. Чтоб дойти до жилого корпуса, мне предстояло преодолеть пустырь. Природа прямо таки дышала весной, первый день весны, все-таки...
  " - Мария Викторовна, - спрашиваю я лет в пять, - а когда мой день рождения?
  - В первый день весны, Марта."
  Когда мы в первом классе читали стихи о временах года, я всегда читала о весне. Мне говорили, что я похожа на неё. Рыженькая, конопатая, низенькая. Ещё меня часто сравнивают с рыжим щеночком, такая же неуклюжая и добродушная. Мы всегда сравнивали себя с бродячими собакам, только не говорили об этом вслух. У нас тоже никогда не было родителей, дома, только вот мы всегда могли попросить о помощи.
  На пустыре уже давно жили собаки. Сколько себя помню, они тут. Я им часто таскаю еду из столовки, они меня любят...
  Мои размышления прервало... рычание. Никогда прежде собаки на меня не рычали. А их было много. Точнее, шесть.
  - Ну, чего вы? - растерянно-ласково спросила я.
  Страха не было. Разве я могу бояться тех, кого понимаю без слов? Нет, если понимаю, не могу, но сейчас я не понимала, почему на меня рычат лучшие друзья. Рыжая, приземистая собака, которая была так похожа на меня, вцепилась в мою правую руку. Горло сдавила обида и разочарование. Это, наверное, было похоже на то, что чувствуют родители в момент, когда их дети сотворят что-то ужасное. Злобы не было.
  - Ну что же ты, Рыжая? - С обидой спросила я, глядя то на кровоточащую руку, то в глаза собаки, пытавшейся вырвать из моей руки клок кожи. Боли за обидой я не чувствовала.
  На левой ладони сам собой появился серебристый шарик. Он сорвался с моей руки и разлетелся сеткой. Сеть каким-то образом собрала всех окруживших меня собак очень аккуратно, не придавив их, только не давая двигаться, и уложила на землю. Из красивого, блестящего, серебристого, материал стал грубым, зеленоватым, очень похожим на рыбацкие сети. Рыжая отпустила меня и посмотрела покаянно. Я наклонилась, она хотела отдернуться, но потом будто поняла, что заслужила и просто зажмурилась. Но я и не собиралась бить лучшую подругу.
  - Ну что ты, Рыжая, - повторяла я, почёсывая её за ухом, - пойдем лучше со мной?
  Подмигнув щенку, я натянула снятую ещё в школе ветровку.
  Зашагала, Рыжая потрусила за мной.
  
  ***
  Я лег спать. Снова ничего не вышло. Очередной идеально продуманный, просчитанный прибор отказался работать. Сколько лет я уже мечтаю заставить жить, работать железо, пластмассу... Лет восемь, чтоб не соврать, но всякий раз где-то ошибался, и ничего не выходило. Первое время меня расстраивало это не на шутку, а сейчас уже как-то не важно. Одно только обидно: не могу понять, где ошибка!
  Ну, ничего, не все же сразу. На этот раз вышло очень даже хорошо, аккуратно, колесо вертелось... Правда, оно этого делать не должно было... Ну и ладно. Когда-то получится. Точно получится. Я уверен.
  Я мягко улыбнулся своим мыслям. И уснул. Снилось что-то странное. Вокруг была темнота, а в ней горели пять огоньков. Один был серебристый, с огненными искорками, другой - радужный, третий - безжизненно белый, ещё один - нежно-голубой, как небо в хорошую погоду и последний, пятый, был темно-фиолетовым и ярко светился изнутри лиловым. Было видно, что огоньки не справляются с тьмой вокруг и скоро погаснут. И тогда появился шестой огонек. Темно-серого, стального цвета. Я чувствовал себя одновременно и этим шариком и посторонним наблюдателем. Вдруг, все шесть огоньков сошлись в один и засветились нестерпимо ярко, выжигая тьму вокруг. Теперь уже отдельные цвета огоньков были не различимы, они стали единым целым.
  Мир стал похожим на нашу Землю в самый погожий день. Было не жарко, но тепло, не сыро, но влажно, ярко светило солнце, светило, но не ослепляло. Мир казался чистым-чистым, умытым, как после дождя.
  Проснулся я бодрым и, быстро сгрузив нужные инструменты в сумку, помчался. Я чувствовал, что не опаздываю ещё, но все равно спешил. Хотел поскорее вырваться из замкнутого круга попыток и неудач. Я вскочил в маршрутку-междугородку. Пассажиры не обратили на меня внимание. И правильно. Было уже часа три дня, когда...
  
  ***
  Поезд. Скучно. Я уже часа 4 пялюсь в окно. Пейзаж трясется, меня укачивает. Грызет совесть. Зачем я это сделал? Что мне, в гимназии плохо училось? Я окинул часы мрачным взглядом. Без пятнадцати три...
  
  ***
  Как же я устала. Куда иду не понятно, да ещё и по таким задворкам... Уже больше двенадцати часов иду, без отдыха, между прочим. Был, конечно, вариант поехать на попутке, но как-то меня не грела такая перспектива, особенно после ночных приключений. Удивительным было то, что я как-то ещё шла. Царапаюсь ветками, лазаю там, куда раньше бы точно не пошла. М-да, как-то я уже сомневаюсь в своем психическом здоровье... Скелетов призываю всяких...
  
  ***
  Я трясся в трамвае уже минут сорок. Уже поскорее хотелось вылезти из этого странного средства передвижения. Никогда не ездил в таком экзотическом... хм, пыточном приспособлении. Скорей бы уже выйти от-сюда...
  
  ***
  Мы с Рыжей совсем не далеко отошли от территории детдома, и тут...
  
  ***
  Хм, это я вас позвала, - разнесся в моей голове знакомый женский голос, - позвольте представиться, хранитель мира Земля Сэшериотта, можно просто Сэш. Всего-то двадцать лет назад я закончила Академию. Я из мира Оберегающих и Созидающих. Мы - одна из немногих природных цивилизаций. Мы создаем жизнь на мертвых планетах и оберегаем своих созданий. Миры, созданные нами, редко подвергаются уничтожению, но с Землей все не так.
  Когда-то давно существовала ещё одна природная цивилизация. Она появилась без вмешательства Созидающих. Наши ученые до сих пор не понимают, каким именно образом они стали разумными... В общем, представители этой цивилизации занесли на Землю органические вещества, которые стабилизировали её. Когда их исследовательский корабль сделал тут остановку по техническим нуждам, они что-то и занесли. Они пролетали здесь в то самое время, когда на Земле наступило временное затишье тектонической активности.
  В результате, тут появилась жизнь. Низшие водоросли, потом высшие растения, а позже и кишечнополостные. Это не заинтересовало наше правительство: мало ли миров с жизнью второй ступени? На третью, по мнению ученых, местным перебраться было не суждено. Для справки: первая ступень - растения, вторая - животные, третья - разумные. Вот они и забросили Землю. А она развивалась. Судя по всему, теперь они поняли, что вы стремитесь к той самой цивилизации по уровню развития, да и вообще по его направлению. Скоро сможете Создавать. Созидающим это не надо, вот они и хотят сделать с Землей то же самое, что и с тем народом. А именно - разрушить.
  Выпускнице Академии доверили целый мир. Я была просто в шоке. Училась я очень усердно, знала гораздо больше, чем все мои одногруппники, но все же... это было странно. Конечно же, я понимала, что это паранойя, но, осмотревшись в, теперь уже своем, мире, я стала обдумывать методы обороны. Вспомнился закон, который гласил: существа, рожденные определенным миром непобедимы в своем знании. Тогда-то я прогулялась по роддомам. Как сейчас помню: зима, метель, а я, чувствуя себя Прометеем, давала вам знание. Талант у каждого был заложен, но он не сумел бы так сильно проявится, если бы вы, лично вы не осознавали, кем являетесь. Да, я знаю, вы и не подозревали об этом, но теперешняя ваша сущность - это симбиоз души и разума. Разум - это собственное "я" тела, а душа - это именно вы. Ваша душа знала, кто вы, а тело - нет. Это чтоб вы раньше времени не разбудили свой талант, а то ничего хорошего из этого не вышло бы. И вот сейчас я воссоединила знания души и разума, вы можете быть теми, кем являетесь...
  Это должно было произойти позже! Много позже, черт возьми! Я должна была вас обучить и только потом пускать в бой, но... В этот мир открывается червоточина. Это прокол в материи и времени, который соединяет два мира. Процесс сей трудоемкий и долгий. Помешать этому никак. Но можно ограничить вектора действия. И то, на это способен только тот, кто делает червоточину, да Хранители связываемых миров. Наш мир хотят соединить с одним из низших. Так называют миры, где жизнь достигла второго уровня и вышла из-под контроля. Это просто Ад.
  Как и положено искусственному миру жизнь второй ступени в свою очередь делится на три уровня. Первый - эланэ. Это то, что вы бы назвали цербером. Трёхголовая собака, у которой есть только одно стремление: убивать. В мир, который хотят уничтожить, сначала направляют именно их. На транспортировку эланэ нужно меньше всего силы, они давят числом, но поодиночке слабы. Вторая ступень - это эланэ-эль. Это что-то похожее на динозавра. Они требуют больше силы на транспортировку и их меньше в том мире. Они же, все-таки должны эволюционировать из эланэ, а это требует постоянного контроля. Эти твари побольше и посильнее, но с мозгами у них по-прежнему туго. И последняя ступень эланэ-ат-эрель. Они больше всего похожи на ваших драконов. Размерчиком они ещё больше будут, чем предыдущие, сильнее и умнее. Хоть у них и простые мысли: "Убить! Ломать! Крушить!", они способны не лезть на рожон, а думать. Именно с такими существами нам предстоит бороться. Если сразим эланэ, пустят вторую ступень, а потом третью. Если поборем это все, нам дадут отсрочку, и мы успеем спасти мир от разрушения изнутри. Может ещё кого-то из Хранящих или Созидающих переманим на свою сторону.
  
  ***
  Вот они, добрались почти одновременно. Стоп, кого-то не хватает... Ах да, ведьмочки недостает. Вот она. Бедняжка, оказывается, она пешком должна была идти. Через лес, а потом немного по частному сектору. Да она же всю ночь шла!
  Кольнула иголочкой вина. Нельзя было их так рано... Они же ещё детки... Неестественно белые волосы и фарфоровая кожа, старое, потрепанное платье, вся исцарапана... виной тому я.
  Они кучкуются и смотрят на меня настороженно, но, надеюсь, верят мне.
  - Давайте познакомимся? - тихо предложила я. - Вы называете свое имя, я скажу вам, какой у вас талант, подойдете и возьмете у меня колечко, какое вам понравится.
  Я выставила ладони лодочкой, а в них были пять колец. Изнутри это были тонкие серебристые полосочки, а снаружи был красивый, объемный рисунок. На каждом колечке - свой. Когда-то эти кольца были одним целым, а сейчас могли помочь ребятам стать едиными.
  
  ***
  - Меня зовут Артем, - проговорил я, шагая к этой страной девушке. Она была в тонком, белом платье, которое доставало до её щиколоток. Волосы у неё были золотые, глаза несколько раскосые, непривычного рубинового цвета. Мне понравилось колечко, на котором были рельефные изображения скрещённых клинков на фоне огромного щита. Все это счастье было ровно размером с мою фалангу. Я подхватил кольцо и натянул его на палец. Как влитое.
  - Страж, - проговорила мне Сэш.
  - Что это значит?
  - Ты - почти непобедимый воин. И сейчас твой талант пробуждён.
  Все встало на свои места. Теперь ясно, как я умудрился уложить охранников тогда. Я отступил на шаг, про-пуская следующего коллегу по несчастью. О том, что можно было отказаться, мысли даже не было.
  К Сэш подступилась хрупкая девушка в выцветшем белом платье. Она высокая и очень тонкая. Под глазами были синяки, что выдавали бессонную ночь. Подрагивали руки и ноги, значит, девочка всю эту ночь шла. Вся она оцарапана, волосы растрепаны, значит, сюда она шла пешком, задворками. Девушка немного по-шатнулась, но устояла и хрипло проговорила:
  - Алиса.
  - Ведьма. Призываешь скелетов.
  Я присвистнул. Хотелось бы посмотреть, как она это делает.
  Тем временем, девушка нацепила на палец серебристый кругляш с рельефным изображением головы вождя какого-то племени. Она вновь пошатнулась и теперь-таки не смогла удержать равновесие. Я быстро шагнул к ней и легонько придержал за плечи. Алиса стремительно обернулась и заглянула мне в глаза. Увидев там что-то, уткнулась носом в моё плечо. Я аккуратно приобнял её, упадет ещё.
  
  ***
  Следующей ко мне шагнула рыжая девочка с собакой.
  - Марта, - она обезоруживающе и так заразительно улыбнулась мне, а потом кивнула на собаку, - а это - Рыжая.
  Она выхватила из моих рук колечко, даже не глядя. Смотанная из сетей сфера. Правильно.
  - Чародейка. Призываешь сети.
  Дальше был смешной, пухленький мальчик в очках:
  - Володя.
  - Техник. Из металлолома можешь собрать шатл.
  На его колечке был гаечный ключ на фоне шестерни.
  - Игорь, - проговорил юноша в потрёпанных рубашке и брюках, почему-то хамовато улыбаясь.
  - Мессия, - откликнулась я, будто бы и не замечая этой улыбки, - можешь уговорить любого человека на что угодно.
  Несколько оскорбленный таким невниманием к своей персоне, юноша забрал последнее колечко. На серебристом кругляше был изображен взрыв планеты.
  - И так, - я отступила на шаг, показывая дыру червоточины. Она очень смахивала на язву. Такая же противная и опасная, только размерчик уже намного больше, чем мой рост... Хотя, для планеты этого мало. Ничего, сделав привязку, им будет проще открыть ещё... - я буду предотвращать открытие червоточин в разных частях планеты, она будет только одна, но тварей будет много. На сражение с ними сил у меня не хватит. Это и есть ваше задание.
  - А я должен буду уговаривать их вернуться обратно домой и не крушить ничего? - едко поинтересовался Игорь.
  - Нет, все жители Нижних миров относятся ко Второму уровню жизни, а это значит, что их сознание находится на примитивном уровне и они не поймут твою речь. Они не способны воспринимать посылаемые тобой образы. И вообще, пока ты будешь вещать, тебя порвут, - ответила я, делая свой тон сухим, канцелярским. Так я разговаривала в Академии с зарвавшимися Созидающими, которые не просили, а требовали помочь.
  Мессия фыркнул.
  - Можно я, все-таки, скажу, что следует делать? - проговорила я, несколько грубовато.
  Мессия опустил глаза. Один: Один. И кивнул.
  - Ладно, я погорячилась, я должна была рассказать вам обо всем, дать шанс придумать план самим, может, ваш вышел бы лучше...
  "Язву" тряхнуло, и из неё донеслись противные стоны и завывания.
  Я стала говорить быстрее, глотая окончания, но, кажется, меня понимали:
  - Но нет времени. Мне чертовски жаль, что я не дала вам выбор, заставила вас встать на свою сторону, но... Было бы время... Я слишком поздно узнала обо всем. Простите...
  - Хватит мямлить! - Одернул меня Игорь. - Говори уже, чего делать.
  - Вы все согласны мне помочь?
  - Ну, ещё бы, после вашего рассказа, ясно, что если мы вам не поможем, то помрут все, - отозвался Артем, - а жить-то хочется, - юноша потянулся свободной рукой и счастливо усмехнулся, доказывая свои слова.
  - Нам с Рыжей не важно, куда идти, чем заниматься, так что мы с вами.
  - А мне просто интересно, что же будет дальше... Я тоже с вами.
  - Хорошо. Чародейка, Ведьма и Страж остаются со мной и останавливают "гостей", а Мессия и Техник успокаивают людей. Будет туго, если придется смотреть ещё и за людьми. Техник, смастери усилитель, чтоб Мессию слышали все в округе...
  И тут этот самый Мессия возник прямо передо мной и зашипел мне в лицо:
  - У меня имя есть! Зови меня по имени.
  Я чуть сместилась вправо, поближе к червоточине, чтоб, в случае чего, первый удар был по мне. За сто двадцать лет я уже привыкла не обращать внимания на такие выпады. Но я понимала, что сейчас не до препирательств.
  - А Игорь убеждает людей не паниковать.
  - Я отойду? - Поинтересовался Механик.
  Я только кивнула. Мессия и Техник скрылись за холмом. Правильное место выбрали для открытия червоточины - пустырь за частными домами, тут раньше должны были быть ещё несколько домов, но "нехватка финансирования".
  Я же обернулась к своей маленькой армии.
  - Наизготовку.
  - А как? - Вяло поинтересовалась Алиса. Черт, она так и не отдохнула, плохо. Хорошо, конечно, что ей взялся помогать Артем, но он и на поле нужен. Он один стоит целой армии.
  - Алиса, просто позови на помощь своих друзей. Ты, Страж, и так готов. Оружие только материализуй. Чародейка, создай шарик со своей сетью. И так, Ведьма, - от этого слова Алиса поморщилась. Ну, как есть, - создай своим воинам броню и оружие. Это третья ступень твоего дара. Поставь её, Страж, а лучше посади, прям на землю, чай, не фарфоровая. Третья ступень - это транс. Лучше ей сидеть или лежать.
  Страж повиновался. Алиса удобно разлеглась на зеленой, короткой траве и закрыла глаза. Один за другим стали появляться скелеты, потом они медленно облачались в железные доспехи, в костистых руках появлялись короткие мечи и небольшие щиты. Артем с интересом смотрел на этот процесс, хоть и не сложно было заметить, что парень боится, а Марта и Рыжая отшатнулись от таких союзников. В руке у Чародейки появился серебристый шар.
  Я сделала вид, что не обратила внимания на то, от чего появился шарик, лишь одобряюще улыбнулась девушке:
  - Только чудовищ щадить не надо. Их надо непременно убивать. Иначе убьют вас. - Я повернулась к Артему. - Оружие... Как думаешь, какое оружие лучше всего подойдет в свалке, когда тебя будут банально хо-теть порвать на кусочки?
  - Булава или топор, - не раздумывая ответил Страж и сам удивился своим словам.
  - Верно, создавай.
  - Как?
  - Ты что, местные сказки не читал?
  - Читал, - юноша прикрыл глаза. В его руках появилась довольно увесистая булава.
  - Вот ещё совет, титан - металл, который существует только тут, на Земле, а по тому, он наносит больший урон жителям других миров.
  - Понял, - коротко ответил юноша и из булавы стали вырастать серебристые шипы.
  Червоточину опять тряхнуло и завывания из неё теперь не прекращались и на минуту.
  Мы без команд уставились на "язву" и стали ждать... Это было самое ужасное время в моей жизни, я чуть с ума не сошла.
  
  ***
  Рыжий очкастый колобок по имени Володя, отойдя, стал что-то мутить с железками я какое-то время смотрел, а потом стало скучно и задумался. Интересно, как они там? Может, им помощь нужна? Какие они, это эланэ? Но, судя по всему, план Сэш заключается в том, чтобы мы с Техником их не увидели... Блин, уже, как она, называю всех по талантам. Так бесит, когда она не называет меня по имени... почему-то. И вообще, странная она какая-то. Глаза какие-то непонятные. Красные, как закатное небо...
  - Говори, - Володя протянул мне динамик на проводке, который подсоединялся к какому-то странному прибору с антенной, - тебя услышат все, у кого работает телевизор, телефон, или радио, и у кого даже и не работает.
  - Хорошо. И так, друзья, произошла утечка галлюциногенного газа...
  Да, я едва ли не хохотал от своих аргументов, а Техник, тот вообще умирал от смеха. Да, это был полнейший бред, но Сэш как-то обмолвилась, что важны не слова, а образы, которые я посылаю людям. Да, это просто наглый эксперимент. Да, если бы у меня не вышло, жертв среди людей было бы не избежать. Но мне так хотелось посмотреть, что из этого выйдет...
  
  ***
  Первыми вылезли сразу два эланэ. Их прирезали скелеты. Благо, девочка должна была только поддерживать существование племени, но сражались они сами. Иначе толку было бы мало.
  Ещё несколько часов из червоточины появлялись по несколько тварей, которых быстро убивали, а потом ждали новых. Это выматывало сильнее любого боя.
  Я контролировала, чтоб новые червоточины не появлялись. Видимо, Созидающие поняли, что тут что-то не так и рвались открывать новые "язвы", когда выпускали эланэ.
  ***
  Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в алый цвет. Разноцветные гаражи, словно бусинки, рассыпались по зелено-желтому пустырю. Виднелись черные заплатки взоранных и засеянных огородов. Среди этой идиллии выделялось черно-алое пятно. Это звери, похожие на тираннозавров тщетно пытались про-рваться сквозь заслон из скелетов, серебряных сетей и серебристой молнии. Динозаврики безнадежно про-игрывали, но не просто так. Многие скелеты лежали навзничь, не предпринимая попыток подняться. У девушки, лежавшей на траве, кожа по цвету сравнилась с цветом оружия её воинов. Остальные девушки вы-глядели не лучше.
  Вот уж поистине красота спасает мир...
  Страж двигался ещё довольно бодро, но и по нему было видно, что долго это продолжаться не сможет.
  Повержен последний эланэ-эль и наступило временное затишье.
  Все понимали временность этого явления и от этого дергались ещё сильнее.
  - Нам надо отдохнуть, - проговорила, утирая пот, девушка в длинном белом платье.
  - Ага, и проспать все самое интересное: свою смерть, - мрачно проговорил Страж.
  - Зачем спать-то? Успокоиться нам надо. Я уже от этого ожидания с ума схожу. Это просто невозможно!
  - Да, Алиса, ты права.
  - Ты изволила назвать кого-то по имени, Хранительница?
  - Да пошел ты, - послала Мессию девушка совсем не женскими словами.
  - М-да, у меня рациональный вопрос: где именно наша Хранительница изучала наш мир? Уж не в каком-то ли кабаке? Тогда ещё вопрос: чем она там занималась?
  Вопреки логике, Сэш расхохоталась и сквозь смех выдавила:
  - Ничем плохим, это точно. Я её знаю.
  - Вали-ка ты отсюда, гражданский, - беззлобно усмехнулся Артем.
  - Правильно, тебя ещё защищать придется, - поддержала его Хранительница.
  - Что?! - Глаза Игоря сузились. - Да я...
  Сэш переменилась в лице, вся веселость тут же сошла на нет и она принялась раздавать ценные указания:
  - Перепады энергии в червоточине. Отправляют эланэ-ат-эрель. И так, у меня две новости. Хорошая и плохая. Хорошая - мы на финишной прямой. Плохая - эланэ-ат-эрель умеют летать. Ведьма и Страж, наращивайте крылья. Чародейка, эти звери просто огромные и ты не создашь сеть, что б их разрезать. Лучше создай поджигающую сеть.
  Все трое кивнули, принимая к сведенью.
  - Я посмотрю? - Едко спросил Мессия.
  - Ах, ты ещё тут? А как же люди? Ты им нужен.
  Раскрывший было для возражений рот Игорь, захлопнул его и отправился за холмик.
  ***
  Огромная тварь, закрывающая все алеющее небо и изрыгающая пламя. Чешуя огромного ящера была ало-оранжевой. Я испугалась, что мы проиграем, зажмурилась и вцепилась пальцами в молодую траву. Скорее поняла, чем увидела, что моя маленькая армия взметнулась в небо на костяных крыльях. К сжатой до белых костяшек руке кто-то притронулся. Я открыла глаза и увидела изумрудные глаза, скрывающиеся под светлой челкой. Артем подмигнул мне и, тихо сказав: "Мы выживем", взлетел, только звякнули металлические крылья.
  Я заворожено смотрела на стальные точки, что приближались к алой громадине. Вот в сторону дракона полетел рубиновый шар и в полете он развернулся в огненную сеть примерно 3х3 метра, которая влетела в алую тушу в тот самый миг, когда дракон плюнул огнём. Загорелись некоторые дома, обгорела трава. Меня обдало волной жара, но подняться и отойти, сил не было в принципе.
  Через полчаса пылало уже домов пятнадцать. Почему люди ещё не носятся по пустырю с криками "Мы все умрем" было не понятно. Наверное, это все Мессия и Техник. Молодцы.
  А вот у нас все намного хуже. Нас слишком мало, мы слишком маленькие или дракон слишком большой. В общем, мы проигрывали. Сети, самые разные сети, которые бросала Чародейка, не помогали, клинки и даже булава не брали птичку. Точнее, брали, но надо было несколько раз бить в одну и ту же чешуйку, что было сложно - дракон извивался и метался из стороны в сторону. Я могу помочь, но хватит ли у меня на это сил? А, ладно, главное, чтоб птичку прибили, а дальше...
  В общем, будь, что будет. Я старательно позвала на помощь. Мысленно, конечно же. Появились новые скелеты, встали старые, а я едва не потеряла сознание. Было очень больно. Болело все. Странное ощущение, будто бы из каждой клеточки выжали силу. Я не кричала, даже не пикнула - сил открыть рот не было. И не предвиделось. Даже думать было очень сложно, а по тому я просто безучастно наблюдала за тем, как ящерицу с крыльями рубили на кусочки. Вид черноватой крови жителей Нижних миров не пугал уже никого.
  ***
  Зашло солнце. Я только и могла, что думать, как бы помочь ребятам. Ещё один, или два эланэ-ат-эрель и мы победили. Но я не думаю, что девочка выдержит. Она слишком много выдавила из себя. Надо бы оторваться от червоточин и помочь, но ясно же, что этого и ждут. Обычно, прорваться пытаются, когда мы должны были быть заняты исключительно боем. Сейчас же - затишье, вроде бы, не должны рваться... Но толку от меня сейчас ноль. Черт, Алиса же сейчас умрет от истощения! Надо чем-то помочь... Вот, знаю!
  Я подошла к девочке. Ой, а я и не заметила...
  ***
  Я приземлился и, пошатываясь, побрел к белому пятну на траве.
  - Алиса, что с тобой? - спрашиваю, увидев то, что кожа девушки стала бесцветной, только синие-синие круги под глазами выделялись ещё сильнее.
  Но она мне не ответила. Даже не посмотрела на меня. Кажется, даже не заметила, что я подошел. Присев на корточки рядом с ней, я притронулся к её щеке.
  - Алиса, не смей умирать! - вскрикнул я, чувствуя, что кожа уж слишком холодная.
  - Чего это с ней? - Спросила Марта, подходя. - Она же не может умирать, ран-то нет.
  - Я не знаю, что с ней, но она слишком холодная, - безжизненно ответил я. - Алиса,- я аккуратно потряс её плечо. Ноль эмоций.
  Подошла Сэш и я набросился на неё:
  - Помоги ей! Пожалуйста!
  Девушка отшатнулась от меня. Но вскоре взяла себя в руки и проговорила:
  - У неё истощение. Она слишком много призвала.
  - Должен же быть способ помочь!
  - Есть. Надо передать энергию ей. Но она может не воспринять мою энергию и это её убьет.
  - Но это может спасти?
  Сэш кивнула.
  - Тогда давай.
  Хранительница присела, так же как и я, на корточки рядом с Алисой. Взяла её руку в свою, прикрыла глаза и немного засветилась белым. Я оглянулся на армию скелетов. Многие из них уже рассыпались, теряли косточки, но некоторые ещё стояли.
  ***
  Дракона изрубили, и я поняла, что больше не смогу. Перед глазами стало совсем темно. Кажется, меня кто-то звал... Вот боль начала утихать, шелеста травы уже почти не слышно, ничего не слышно. Вот, кажется, и все. Но нет, боль вернулась, звуки ударили по ушам. И чей-то голос.
  - Ну что? - встревожено сказал этот кто-то.
  - Откуда мне знать? - раздраженно ответили ему. - Спроси у неё сам.
  - Алиса! Алиса, все хорошо?
  Я вяло открыла глаза. Чья-то встревоженная физиономия нависла надо мной.
  - Получилось! - Страж обнял Марту, потом сшиб с ног Сэш и, наконец, склонился надо мной. - Как ты?
  - Лучше, чем до аварии, - буркнула я, поднимаясь и растирая от чего-то затекшие кисти.
  Артем уложил меня обратно на траву и запретил двигаться в принципе.
  
  ***
  Отлично, с девочкой все хорошо, а значит, надо обратно подключатся к червоточине, хорошо, все-таки, что было время скинуть контроль и передать энергию спокойно, а то можно было и чокнутся, если оба процесса объединить. А вот и второй дракончик... Больше я ничего не видела, по тому, как слилась со своим миром, что бы защитить его.
  
  ***
  Мои скелеты снова окрепли, теперь я могла держать то количество, которое чуть не убило меня. Артем коротко ввел меня в курс дел.
  О, птичка. Скелеты взвились в небо за эланэ-ат-эрель.
  Страж сменил дубинку на серебристое копье. Титан и, правда, легче разрезал этих тварей. Вот так был повержен ещё один дракон. В полной темноте, которая освещалась только всполохами драконьего огня.
  Спали мы по очереди. Последний дракон явился на рассвете. Сэш сказала, что этот точно последний. Этот оказался сильнее предыдущих, хоть и меньше. Он был маневреннее. И быстрее. Своим огнем он уже сшиб часть скелетов. Большую часть.
  Я чуть не расплакалась от безысходности. Единственное, что я могу - это наблюдать.
  Артем резанул дракона по голове. Птичка дернулась прочь, развернулась и зацепила Стража хвостом с разворота. Парень потерял сознание, по-видимому, ведь теперь падал. А высота-то нешуточная! Я зажмурилась. Да, я трусиха. Я не хочу видеть, как он разобьется.
  
  ***
  Серебристая сеть, на этот раз, взлетела совсем не в сторону эланэ-ат-эрель. Эта самая сеть, будто живая, ухватила падающего парня и аккуратно уложила его неподалеку от девушек.
  
  ***
  Удара об землю и треска ломавшихся костей не было подозрительно долго. Я открыла один глаз и, не увидев падающей тушки, открыла второй, огляделась. Он лежал между мной и Мартой на серебристой сети.
  Юный биолог, то есть я, подползла к Артему. Покраснев до кончиков ушей, я оглядела юношу. Ну что, пара трещин на ребрах, может даже одно сломано и большой синяк на животе. Хорошо, все-таки, что он не упал. Спасибо Марте. Я похлопала Стража по щекам, с опаской оглядываясь на небо. Все-таки, скелеты и Чародейка не справлялись одни.
  Юноша пришел в себя и скривился. Ну, ещё бы. Больно, это, должно быть, очень больно.
  - Все хорошо?
  Я вздохнула. Было ясно, что всё мое не желание отпускать его обратно надо засунуть поглубже. Не до этого.
  - Не очень. Одни мы не справимся.
  - Ладно, - юноша поднялся, охнул, но ободряюще мне улыбнулся, мол, я сейчас вернусь.
  Я, против воли, улыбнулась ему в ответ, но Артем уже материализовал крылья и улетел. Ещё одним ударом копья в ту же многострадальную драконью головушку он добил-таки птичку.
  Мы все собрались в кучку, глядя на закрывающуюся с диким визгом червоточину. Пришли Мессия и Техник. Игорь даже не съязвил. Он охрип и был измотан до предела. Мы с Артемом, Мартой и Сэш выглядели не лучше. Бодрее всех выглядел Техник.
  Мы все были усталые, измотанные, но счастливые. Самые счастливые на свете.
  - А вы не расслабляйтесь, - весело улыбнулась Сэш, - нам с вами ещё кое-что надо сделать, но на этот раз я вам все расскажу, объясню и предложу выбор. Время-то есть... В общем, слушайте...
  Стали собираться зеваки и я поспешила заткнутся. Не охота чтобы о наших планах прознал ещё кто-то.
  - Так, я вам лучше не тут расскажу. Пойдемте тогда ко мне домой. Только тут далековато.
  Вдруг у Механика зазвонил телефон.
  - Да, мамочка. Нет. Сэш, мы где?
  Я постаралась как можно точнее объяснить. Механик повторил.
  - Мама скоро приедет, - подытожил он, возвращая трубку в нагрудный карман джинсового комбинезона.
  - О да, представляю её реакцию, когда она найдет свое чадо тут, - язвительно протянул Мессия, обводя рукой поле боя, залитое черноватой кровью и усыпанное тушками мертвых животных.
  Едва-едва порозовевшая кожа Алисы стремительно приобрела белоснежный цвет. Потом сероватый и девушка поспешно отвернулась. Горячка боя схлынула и Чародейка с Ведьмой смотреть не могли на черную землю.
  - Вы просто плохо знаете мою маму, - усмехнулся Механик.
  - Тиха украинская ночь, - вяло проговорила я, щелкая пальцами, - но сало надо перепрятать.
  Тупы загорелись неестественно алым огнем без дыма. Даже черная земля едва заметно полыхала. Только горела не трава, выгорала кровь. Через несколько секунд от боя осталась только взрытая земля и выкорчеванная, притоптанная трава.
  Взвизгнули тормоза, и из белого Ford вышла невысокая женщина с жиденькой рыжей косичкой.
  - Сын, - строго проговорила она, подходя к Володе, - ты почему не предупредил меня, что пошел гулять? Тебя почти целый день не было, а мама ни сном, ни духом, - женщина пристально оглядела нас и предложила сыну: Познакомь меня со своими друзьями.
  - Да, мам, это Сэш, - юноша кивнул на меня.
  Я изобразила шутливый реверанс, приподняв полы длинного платья, и подошла к маме Володи:
  - Рада знакомству, а Вас как зовут?
  - Виолетта Игоревна, - эта серьезная женщина улыбнулась мне.
  - Это - Марта, Алиса, Игорь и Артем, - Техник кивал на тех, кого называл. - Мам, можешь нас отвезти кое-куда?
  Мама Механика, прищурившись, оглядела мальчиков, кажется, к девочкам у неё никаких претензий не было.
  - Мальчики, а вы не наркоманы?
  Это был настолько странный и неуместный вопрос, что я едва сдержала смех, а девочки, улыбнулись. Мессия и Страж уверили её, что они не наркоманы.
  - Ладно, залезайте в машину, говорите адрес. Позвонишь, когда тебя надо будет забрать, только не задерживайся, в понедельник тебе контрольную писать.
  - Да, мам, - только и оставалось кивнуть Володе.
  Он залез на сиденье, рядом с водителем, а вот нам надо было затолкаться на заднее сидение впятером.
  - Девочки, забирайтесь к нам на колени, иначе не поместимся, - ехидно проговорил Мессия.
  Я только фыркнула.
  В ответ на мое фырканье подал голос Володя:
  - Правда, не влезете. Или вы, девочки, хотите проехаться на коленях друг у дружки?
  - Так, кто-то будет иметь счастье сидеть спокойно и один. И это буду я, - голосом, не терпящим возражений, проговорила я.
  - Не-а, это буду я, - промурлыкала Марта и юркнула на заднее сидение. За ней залезла Рыжая и вскарабкалась к ней на руки.
  - Ну, раз уж на то пошло, я сижу на Артеме, - заняла одно из двух оставшихся "сидячих" мест Алиса.
  - А я, получается, сижу... Ну, уж нет! Марта, давай твоя собачка на мне поедет? - Я просительно посмотрела на рыженькую девочку, но она осталась непреклонна.
  - Я мягкий... по идее, - Мессия, хамовато улыбнувшись, нырнул в машину за Стражем, а я осталась хлопать глазками.
  Алиса, деликатно пряча ухмылку, забралась в машину и села на Артема, а мне не оставалось ничего, кроме как усесться на Игоря.
  - Пристегиваемся, - весело скомандовал Мессия и приобнял меня.
  М-да, хорошенькие ремни безопасности.
  Ехали мы минут двадцать и я искренне радовалась, что моя мечта быть высокой не сбылась. Я стучалась головой об потолок только на самых больших колдобинах, а вот Алиса была выше, чем я...
  ***
  Ненавижу машины, ненавижу ездить на ком-то, ненавижу, когда в мое личное пространство кто-то вторгается и ненавижу свой рост. Метр семьдесят три для девушки это слишком много. И теперь я стучусь головушкой об потолок по поводу и без повода.
  Ехали мы минут через сорок, по ощущениям. Распрощавшись с мамой Володи, мы поднялись на последний этаж самой обычной десятиэтажки, благо лифт работал. Дико разболелась голова, да и отогнанная Сэш усталость возвращалась, с двойным усердием доставая мою несчастную особу. Из позитивно настроенного, всегда веселого и улыбчивого существа я медленно, но уверенно превращалась в вечно недовольное жизнью нечто.
  Артем придержал передо мной дверь и как-то странно на меня посмотрел. Я удивленно взглянула на него, но спрашивать что-либо не решилась.
  Обычная квартира, не выдержанная ни в каком стиле, простые бежевые обои во всех комнатах и паркет, кое-где застеленный коврами. Комп в спальне, телик на кухне и полный бардак. Везде. Я, как существо, приученное к порядку, немного поморщилась, но постаралась, чтобы хозяйка не заметила моего недовольства.
  - Ммм... Как чисто, - съязвил Игорь.
  - Угу, - Сэш рассеянно кивнула и взмахнула рукой.
  Разбросанные по всей квартире вещи тут же полетели к шкафу, налету складываясь, как положено.
  - Ух ты, а что ты ещё умеешь?
  - Я, Володя, в своем мире могу почти все. Просто я ещё маленькая... Как и вы, в прочем.
  - Тоже мне, дитя, всего-то сто двадцать лет, я же правильно запомнил? - Опять этот язва. И чего он пристал к Сэш?
  - Угу, правильно, вот только, если переводить с нашего на ваше исчисление, получится лет шестнадцать от силы... Но это не дает тебе права надо мной издеваться, - несколько громче закончила девушка и пролетав-ший под самым потолком утюг, прежде лежавший на полу, "случайно" зацепил Мессию.
  - Так, - мягко начала я, видя, что Игорю есть что ответить, - ближе к делу. Сэш, ты хотела нам что-то рас-сказать?
  - Ага, - девушка плюхнулась в кресло, - только вот вопрос... чай, кофе, капучино?
  - Потанцуем, - нагло ответил ей Мессия.
  - Вычеркиваем, значит... Марта?
  - Чай, зеленый, если можно, без сахара.
  - Алиса?
  - Чай, черный, четыре ложки сахара, - весело ответила я. Глаза моих новых друзей расширились... что тут такого? Ну да, четыре ложки сахара, и что?
  - Артем?
  - Кофе с ложечкой сахара.
  - Володя?
  - Зеленый чай, можно без сахара.
  Сэш махнула рукой, и посуда снова заметалась по комнате в каком-то упорядоченном хаосе.
  Я, заворожено глядя на неё, поинтересовалась:
  - Если ты такая сильная, зачем ты нас создала?
  О руку аккуратно потерлась теплая чашка, я, улыбнувшись, взяла её и отпила свой чай. Не смотря на то, что атмосфера казалась дружеской, после моего вопроса все как-то напряглись. Я буквально чувствовала заинтересованность окружающих, доходящую до настороженности.
  Сэш вздохнула.
  - Во-первых, я вас не создавала, "существа, рожденные определенным миром непобедимы в своем знании". Я же говорила. Это значит, что дети мира Земля почти бессмертны, если знают это. Вот вспомните, у вас даже и мысли не было, что мы можем проиграть, так? Я просто усилила данные вам таланты. Я же уже говорила об этом! А сделала я это по тому, что... Заклинание полного противодействия внешним факторам - это, как... Представьте себе Землю, в натуральную величину, а рядом человека. Тоже в натуральную величину. А теперь представьте себе, что человеку нужно слиться с планетой и всю её контролировать. Каждый миллиметр суши и моря. Вы думаете, в таком состоянии можно ещё и оборонятся от тварей?
  - Но почему ты не предотвратила тот прорыв?
  - Это очень сложный и кропотливый процесс... А, в прочем, к черту все отмазки, не заметила я вовремя. Просто не заметила. И пришлось подвергать вас опасности, слишком рано инициировать, - в голосе Храни-тельницы звучало неподдельное раскаяние.
  Игорь вскочил и подошел к девушке, встряхнул её за плечи:
  - Разводишь мне тут мокрую философию! Ты же не это хотела нам рассказать! - И требовательно заглянул в её глаза.
  - Да, - Сэш смахнула чужие руки со своих плеч и уже более сосредоточенным тоном проговорила:
  - В общем, так, Земля разрушается изнутри.
  - Чем? - подалась я вперед. Мне, как биологу было очень интересно, что бы это могло быть.
  - Наукой.
  - Что?! - Взвился Техник. - Наука - это всегда хорошо!
  - Чернобыль, Фукусима, танкер "Эксон Вальдес", Маяк, Томск... Это далеко не все. Знаешь, что это такое? Знаешь, что я перечислила? Это черные дыры на нашей планете, в которые нас скоро затянет. А Сирия? Знаешь, что там сейчас происходит? Это же смерть для нас. Замедленная, но смерть. Такое отношение к окружающему миру... Ладно, представить, что это делает, вам сложно...
  Ну почему же. Я представляю. И согласна с тобой, Сэш, но ты это и так знаешь.
  Почему-то я была уверенна, что она знает.
  - ...вспомните американского и советского супер солдат? Эксперименты с генетикой! А генномодифициро-ванные организмы? Это же может привести к краху человеческого гена!
  Сэш вперемешку и говорила и отправляла нам какие-то мислеобразы. О том, что это именно так, я догада-лась в тот момент, когда в моей голове вспыхнула первая совершенно чуждая картинка. На ней было изо-бражено что-то непонятное, кажется, цинковый гроб. На другой огромное нефтяное пятно на воде. На треть-ей груды тел расстрелянных людей. На последней же было изображено что-то непонятное, но явно мутиро-вавшее от человека.
  Но это все понимала, почему-то только я. На лицах остальных отражалось только недоумение и непонима-ние, Механик тот вообще взорваться был готов. И я поняла, что надо что-то делать, а то рассоримся сейчас...
  
  ***
  Я - Техник. Я всю свою, пусть и не долгую жизнь посвятил именно науке. И теперь мне говорят, что это плохо! Нет, не верю и не подумаю верить в такое! И бороться против ученых не буду!
  - Техника - это ещё и мобильные телефоны, компьютеры, телевизоры, ты и это считаешь плохим, Сэш? - Гневно выкрикнул я, явно перебив Алису. На миг мне стало стыдно, я вообще по сути человек спокойный, но волна гнева услужливо выжгла ненужные эмоции.
  - Конечно! Всё это излучает электромагнитные волны. И они тоже воздействуют на человека вовсе не пло-дотворным образом! Они разрушают нас. Слышишь, раз-ру-ша-ют! - Почти отчаянно вскинулась мне в ответ все та же Сэш, проговорив по слогам последнее слово.
  А ведь и, правда...
  - Послушай, Володя, - как ни в чем не бывало, проговорила перебитая мною Алиса, - Земля же тоже хочет жить! Цунами, землетрясения, извержения вулканов, исчезновение редких видов животных и растений... Земля просто хочет обратить наше внимание на то, что мы творим, хочет попросить нас остановится! Вот и всё. И не думаю, что Сэш хотела предложить уничтожить всё разом. Компьютеры, телефоны, оружие, уче-ных... Мне кажется, она просто хотела предложить нам остановить их, заставить одуматься, вот и все.
  И тут заговорила молчавшая до этого Марта. Она сидела справа от меня в таком же кресле, подобрав колени под себя, и чесала за ухом свою верную спутницу. Только сейчас я заметил, что все мы сидели в креслах, а кресла стояли в круг, а в центре стоял большой круглый стол с выпечкой, сладостями и бутербродами, а о мою руку, уже, наверное, не в первый раз потерлась чашка с немного остывшим чаем. Мне стало так стыдно. Я вспыхнул, даже не выслушав до конца Сэш...
  Марта, чуть прикрыв глаза, читала по памяти стих:
  - Разрывает Землю изнутри
  Ядерный удар чужой атаки,
  А она Венере: Посмотри,
  Дети мои поправляют фраки
  И они меня вот-вот уже спасут,
  Я ведь это знаю, в это верю,
  Вон, смотри, они уже бегут...
  Что? О нет, Венера, это ересь!
  Дети мчались прочь от погибавшей
  Только лишь свои спасая шкуры,
  Лучше помогли бы маме нашей!
  Нет же, разбежались, словно куры!
  Не переживут они её!
  Мамочка, мамуля словно сердце,
  Добровольно выбросишь своё
  И уже ни в жизни не согреться.
  Погрузились в шатлы и ракеты,
  И помчались дальше от Земли.
  - Ах, куда вы, дети мои дети?
  Вы ведь мне могли помочь, могли!
  Разрывают Землю изнутри
  Предательство, обида, боль и жалость,
  Эхо пустоты домов: "Умри!"
  Сердце нашей мамы с болью сжалось.
  И алая, дымящаяся кровь
  Сжигала все, что ранее любила,
  Истории Земли не повторится вновь
  Предательство навек её сгубило.
  
  ***
  Все затихли. Уж слишком хорошо им представилось, как Земля погибала и становилась безжизненной ка-менной глыбой, а где-то в миллионах световых лет от неё умирали и её дети, покинувшие пожилую маму одну со смертью, даже не пытаясь ей помочь. Они погибали без видимых причин. Не от болезней. Один за другим. Погибли даже те, кто понимал, что люди сотворили. Погибли просто по тому, что погибла их мама. Потому, что они не пытались ей помочь. Потому, что, в конце-то концов, сами были виноваты в её смерти. Потому, что сами убили свою маму.
  Дети молчали, с грустью глядя в никуда. Каждый думал о своем. Всем было о чем задуматься.
  Через какое-то время заговорила Хранительница:
  - Ну, заставить всех ученых разом бросить свои исследования будет невозможно, даже с нашими силами. Я же предлагаю заинтересовать их чем-то другим. Повернуть их нездоровый интерес ко всему вредному во что-то полезное... только вот не знаю во что.
  - Вот что, предлагаю подумать, но пока разойтись по домам. Сейчас мы заниматься этим не сможем, - заметила рассудительная Алиса, - да и ты сама говорила, что это не горит. Надо экзамены сдать... Давайте летом этим займемся?
  - Угу, - кивнула Сэш, - ты права, но кое-чему вас обучить все-таки надо. Ваши кольца сделаны из некогда цельного куска титана. Он поможет и вам объединится.
  - Зачем? - подозрительно сощурился Игорь.
  - Ну... иногда Мессии может понадобится навык Стража или Чародейки мало ли какие ситуации бывают... Да и те же экзамены, я не уверенна, что вы идеально готовы к ним, но мне кажется, что Механик неплохо знает физику и математику, а это полезные штуки.
  - Я хорошо знаю биологию и историю немножко, - проговорила Алиса.
  - Я лучше всех в школе знаю историю, - это уже Марта.
  - Я экономист, - задумчиво сказал Артем.
  - Я хорошо диктанты пишу, правила знаю... На пяти языках, - скромно промурлыкал Игорь.
  - Я ещё и в химии шарю, - добавил Володя.
  - Ну вот. ЗНО мы, считай, сдали. Мне бы химию, а то я плоховато разбираюсь, а хочу пойти на педиатра... Поможешь, Володя?
  Юноша тряхнул рыжими вихрами, соглашаясь.
  - Это не обязательно. Если бы научитесь воссоединятся, сможете пользоваться знаниями друг друга.
  - Показывай как! - с интересом потянулись мы с Сэш.
  - Так, с начала вы поедите! Ужин пропустили из-за меня, хоть позавтракайте чуток. Как раз и раззнакомимся.
  Мы радостно потянулись к выпечке. Вдруг включился телевизор.
  Алиса вздрогнула и вопросительно посмотрела на Сэш.
  - Утренние новости. Я всегда их смотрю. Утренние и вечерние.
  Диктор вещала что-то про то, что сегодня девятое мая, поздравила ветеранов и перешла на сами новости. Её никто не слушал, кроме, пожалуй, Хранительницы. Неожиданно диктор запнулась на полуслове и сбивчиво заговорила:
  - Мне только что сообщили последние новости с археологического лагеря в Сирии. На лагерь было совер-шено нападение, девять человек погибли, четверо в заложниках. Требуемый выкуп двадцать тысяч долла-ров. Государство уже всерьез занялось решением этой проблемы. А теперь о погоде...
  - Кого в заложники-то взяли?!! - прокричала Алиса, обращаясь к телевизору. В ответ диктор сказала:
  - На севере сегодня будет тепло: +18...+20 градусов...
  - Что такое, Алиса? - встревожено спросила Сэш, глядя на то, как Алиса, спрятав лицо в ладонях, плакала.
  - А то! - сквозь слезы ответила девушка, - Мои родители сейчас либо мертвы, либо взяты в плен!! - девочка несколько раз вдохнула-выдохнула, рядом с ней присел на подлокотник кресла Артем, взял Алису за руку. Благодарно посмотрев на него, девушка уже спокойнее продолжила: Мои родители археологи. С самого детства они пытались привить мне интерес к истории, но когда я выбрала биологию, отговаривать меня не стали. Я, из уважения к делу всей их жизни, добросовестно учила историю. Неделю назад они уехали в Сирию на раскопки какого-то древнего города...
  - Так, помочь мы не можем ничем. Не смотрите на меня так, мы, правда, ничем им не поможем. Давайте лучше попробуем воссоединиться?
  Все закивали. Такая подавляющая новость... Нам надо было отвлечься.
  - Во-первых, расскажу этику подобного процесса. Когда один хочет соединиться с другим, он должен быть уверен, что не отвлекает предполагаемого помощника и должен понимать, что во время соединения сильные эмоции передаются по всему каналу, то есть всем частям целого. Если, например, Алиса сдаст хорошо экзамен, с помощью Володи, радоваться искренне вместе с ней будут все. При соединении вы сможете считывать эмоции, смотреть воспоминания, телепатически общаться, но прежде надо спросить разрешения. Теперь сам процесс. Закройте глаза, мысленно потянитесь к тому, с кем хотите соединиться. Только не напрягайтесь. Расслабьтесь и получайте удовольствие.
  ***
  М-да, удовольствие весьма и весьма сомнительное. Резкий толчок, хотя я ещё и не успела подумать и при-думать, с кем бы поговорить. В голове раздался неуверенный голос:
  - Марта, это ты?
  - Я, - ответила я вслух.
  Будто бы из-под подушки донесся голос Сэш:
  - Не отвечайте вслух, говорите мысленно, кому надо - услышит.
  - Хорошо, - прозвучал в моей голове уже более уверенный голос рыженького паренька, который с самого начала казался мне очень похожим на меня, но в то же время я чувствовала в нем что-то, чего во мне нет и не будет... А юноша продолжал: Можно с тобой поговорить?
  - Ну, давай, - тщательно проговорила я про себя.
  - Чем ты увлекаешься?
  - Историю очень люблю и знаю хорошо, а так... В принципе, ни чем.
  - И что, мячами, играми всякими не увлекалась?
  - Нет. Я вообще, не очень люблю мяч пинать.
  - И никогда не любила?
  И чего это он пристал?
  - Да вот, хочу понять кое-что, - ответил на мою мысль Володя.
  Черт, он что, все мои мысли слышит?!
  - Прости, но да.
  - А что именно хочешь понять?
  - Я с самого детства занимаюсь железом, собираю модели, в совершенстве овладел школьным курсом фи-зики, химии, математики, особенно расчетно-моделирующую часть, изучил основные положения механи-ки... И ничего не получалось. Но меня тянуло к этому всегда, а ты за собой не замечала подобной тяги к своему таланту?
  Мне почему-то стало так обидно, что, как оказалось, он не пообщаться со мной хотел, а просто проверить свою догадку.
  - Нет.
  - Ты что, обиделась? На что?
  - Знаешь, - я не стала отрицать очевидное, точнее, то, что мой собеседник мог чувствовать так же ясно, как и я чувствовала его интерес к новой загадке, - обидно, когда тебя используют только как источник инфор-мации.
  - По сути, любой разговор - это обмен информацией... вот только с чего ты взяла, что я уже закончил?
  Я стушевалась. И правда, недослушала человека и уже обвиняю.
  - Это, между прочим, у меня отмазка была такая, ну мол, за этим я решил с тобой поговорить, а по правде... Ты так на меня похожа, внешне, как сестра, вот я и захотел узнать тебя получше.
  - И как? - нет, иронией и не пахло. Мне, правда, интересно было.
  - Пока нравится, - в мыслях слышался смех Володи.
  И я засмеялась.
  Проговорили мы ещё, по ощущениям, несколько часов и была очень удивлена тем, что нас никто не отвле-кал.
  ***
  Когда я расслабился и потянулся к нужному человеку, действительно стало очень приятно, легко. Я мыс-ленно коснулся девочки, которая, казалось, спала.
  - Алиса, ты не спишь?
  - Не-а, - вяло ответила мне она.
  Я замолчал на какое-то время. Повисла неловкая пауза.
  - Ну, давай поговорим, что ли? - выручила меня собеседница.
  - Давай, расскажи о себе? Если не хочешь - не надо, - быстро добавил я. Слабохарактерный, что есть, то есть.
  - Ну почему же не хочу? Ладно, слушай. Я уже начала, а дальше... Мама с папой брали меня иногда на раскопки, мне было даже интересно. Только вот не копаться в земле, в поисках чего-то древнего, а раскапывать скелеты людей и животных, с одного взгляда определять, какая растительность тут росла энное количество времени назад, на спор собирать скелеты... Родители не возражали, даже после одной из экспедиций в нагло уперли из-под носа у очередного музея понравившийся мне скелет. Ну, как уперли, документация была, все как положено, но предназначался этот скелет именно музею, а не мне. Меня свозили в лабораторию, где показали, как правильно чистить кости, чтоб не рассыпались, как их потом нацепить на каркас и чем предварительно покрыть, во избежание трещин и прочего... Мне понравилось. Потом я... А, тут можно долго рассказывать, лучше, как-то сходим ко мне домой, у нас там музей настоящий, папа тебе все расскажет, мама печеньем с чаем накормит... и я покажу, чем занимаюсь.
  Я чувствовал, каких титанических усилий девушке стоило не разревется, когда она вспомнила родителей...
  - Теперь, давай я о себе расскажу. - Мне очень не хотелось, что бы наш разговор заканчивался на такой печальной ноте, а если бы я ничего не сказал, разговор бы все-таки закончился. Это во мне уже мессия про-сыпается. - Я - обычный парень, только экономику полюбил с первого урока, хоть у нас в школе они и были чисто ознакомительными. Ещё я нумизмат, как-нибудь покажу тебе мою коллекцию, тебе должно понравиться. Со мной познакомилась девчонка из параллельного класса с прескверным, сразу говорю, характером. Чем-то она меня тогда задела, понравилась чем-то, а вскоре, я притерпелся к её характеру, рассказал ей о своей мечте стать экономистом, она сказала, что готова мне помочь, только чтоб я с ней всегда рядом был. Это в ней чувство собственности и эгоизм взыграли. Я тогда не знал, что она дочь нефтяника какого-то, посмеялся вместе с ней. Вот, в девятом классе она предложила мне пойти в экономическую гимназию. Я пошел. В тот день, когда я рассказал родителям, что пойду учиться за счет девушки, мой отец сказал только это: "Чтоб я тебя не видел, иждивенец бабский". У нас в семье патриархат был железный и тут я... В общем, жил я в общаге при гимназии, Лизка таскала меня на все свои гулянки, обращалась, как с игрушкой. Терпеть я могу многое и долго, но уже через год такое отношение стало меня раздражать, позже, бесить. Но я не смел ей и слова поперек сказать - боялся, что вылечу из гимназии. Кому я нужен без образования, без семьи. Отец так и не простил меня, я приезжал домой. Он неизменно посылал меня под Лизкино крылышко, а потом, вообще реагировать на мои приезды перестал. С мамой общаться он мне тоже не давал. Лишь однажды мне удалось поговорить с ней. По телефону. Я позвонил и попросил прощения. Мама сказала, что не злится на меня. Она была единственным человеком, которому я доверял безоговорочно, секретов от мамочки у меня не было в принципе. Ещё в начале истории с Лизкой мама сказала только одно по поводу этого, она вообще мне морали не читала никогда, только утешала, слушала, советовала. А сказала она вот что: "Ты ошибаешься, сынок, это тебя до добра не доведет". А я не стал слушать. Зря, как оказалось. Сэш со своей инициацией вытащила меня оттуда. И теперь я тут.
  Я не хотел так откровенно все ей рассказывать. Она же теперь презирать меня станет за мою бесхарактер-ность. Просто я стал вспоминать... если бы мы говорили вслух, ей-богу, не рассказал бы всего. Теперь оста-валось ждать её реакцию.
  - Так тебя, выходит, выперли из гимназии?
  - Наверняка, - несколько растерянно ответил я. Не такую реакцию ожидал.
  - Надо поскорее поступить в другую школу, самую обычную, чтоб ты ЗНО сдать смог, а то... В самом деле, без профессии останешься. И вот ещё, съездим к твоим родителям. Не возражай, теперь тебе есть, что им сказать.
  - То есть, ты не презираешь меня?
  - За что? - в её мыслях сквозило искренним недоумением.
  - За мое безволие, за то, что я терпел это все...
  - Безволие?! Глупый ты, - она звонко расхохоталась. Мысленно, конечно же.
  Я просиял, хоть и растерялся маленько. Не такой я видел себе её реакцию... ну и ладно, все же хорошо!
  - Наоборот, - продолжала между тем Алиса, - ты ведь думал, что тебе нельзя так жить, знал это, тебя бесила Лиза, я же чувствую. Но ты держался. Только потому, что хотел выучиться, освободится от протекции этой девушки, прийти к родителям, уже взрослым, самостоятельным человеком и извинятся, пока не простят... Ведь так?
  Я ошеломленно замер. Не знал, что она так разбирается в людях.
  
  ***
  - Поговорим, Сэш?
  М-да, и чего он, спрашивается, прицепился ко мне? У меня на этот голос скоро аллергия будет.
  - Почему я?
  - Хочется мне. Да и не мешать же брату с сестрой и парочке этой...
  - Подслушивать нехорошо! - праведно вспыхнула я.
  - Ага, расскажи о себе.
  - Что?! Ты вообще меня слушаешь?
  - Да. Так что, Хранительница, кто ты, кто твоя семья, кто друзья, чем занимаешься, откуда ты, в конце кон-цов? Я выслушаю, так уж и быть...
  Ну уж нет! Я тебе, наглец, не стану ничего рассказывать!
  - Ну! - выжидающе промычал Мессия, пропуская мимо ушей очень уж громкую мысль, явно предназна-чавшуюся ему.
  - Ладно. Созидающие и Сохраняющие, по сути, существа глубоко бесполые...
  - Что, совсем-совсем? - перебил меня неучтивый собеседник.
  - Ну, не совсем, было бы желание. Только обычно, родители детей умирают. С начала - мама, а позже и отец, так что, за одного нового Хранящего приходиться жертвовать двумя взрослыми. Ну, так вот, чаще всего, детей просто находят. Откуда они берутся, никто не знает, хоть и бьются над этим вопросом давно, - Игорь хмыкнул, но не расхохотался. - Сейчас, наша раса медленно вырождается. Молодых очень мало, а смерти мы не знаем. В основном, остались совсем старые, слабые и уставшие жить. Те, кто помоложе, ста-раются развлечь себя хоть как-то, ещё более молодые просто плывут по течению, как и совсем молодежь. Для обучения молодняка была создана Академия...
  - Так ты, выходит, молодняк? Ах, ведь и, правда, по земному исчислению, ты меня на два года моложе...
  - А по жизни на сто лет старше, - мстительно отозвалась я. - Так мне рассказывать, или ты дальше сам?
  - У меня, конечно же, богатая фантазия... ну, ладно, рассказывай.
  - Спасибо за разрешение! Меня нашли последней... Отправили в Академию, хоть я и пропустила первые десять лет. Пришлось нагонять. С тех пор я знала больше всех из класса. Некоторые меня уважали, некото-рые завидовали... По окончанию Академии лучшую ученицу сделали Хранителем и вежливо попросили с Хайи. Сказали, что надо изучать новый мир, учитывая то, что до меня тут Хранителя не было... Меня насто-рожила такая просьба, и я постаралась в рекордно короткие сроки пронюхать всё о мирах и о твоем, кон-кретно, законы мироздания, которые общие для всех... Так и выяснила, что некоторые законы тут, у вас не действуют. Потом меня, уже в открытую, выперли с Хайи. С начала, я побывала тут инкогнито, старательно отводя людям глаза. Потом появилась в облике трехлетней девочки. Меня подобрала женщина и назвалась моей мамой. Она обучала меня, от неё я узнала больше, чем когда путешествовала сама. Когда-то в супер-маркете была перестрелка. Какой-то урод решил что-то для себя изменить в жизни. Решил пострелять в охранников и простых посетителей, а потом застрелился сам. Убил мою маму. Я плакала, билась в истерике, но вернуть маму это не могло. Я тогда возненавидела этот долбонутый мир, в котором без войн и больших эпидемий все равно умирают люди. В общем, после этого я два года жила уже сама. А потом вот эта история с червоточиной.
  - И что, у тебя не было семьи? - откуда такая подозрительность в голосе?
  - Не было.
  - А хочешь?
  - Что хочу?
  - Детей, семью?
  - А кто же не хочет?
  - Так ты хочешь?
  - Да, конечно. А тебе какое дело?
  - Мне просто интересно.
  - Ладно, проехали, теперь ты расскажи о себе.
  - А о чем ещё мечтаешь?
  Мне кажется, или он меня не слушает в принципе? Или?.. Точно!
  - Твои способности Мессии при мысленном общении не работают.
  - Да?
  О, да он же растерялся и, может даже, смутился! А я, однако, молодчина!
  - Я простой парень. Мама, папа в наличии, есть даже сестра, правда старшая. А, ещё кошка есть. Точнее кот. Васька зовут. Учусь в обычной школе. Вот, собственно и все.
  - Что, совсем все?
  - Ага.
  - Ну ладно, пора завязывать, а то подведем Механика.
  ***
  Разговор прервал громкий голос Сэш, и она явно говорила вслух:
  - И так, Механик, звони своей маме, вам, правда, готовиться к экзаменам надо.
  Я позвонил маме, потом отчитался Сэш:
  - Минут через сорок будет.
  - Хорошо. Так как там с воссоединением, у всех получилось?
  Мы нестройным хором проблеяли что-то подтверждающее.
  - Ну и здорово. Ещё по чайку? Как раз эти сорок минут выговорим.
  Засновали чашки, чайник и блюдца, но это уже никого не удивило. И вот, когда все получили свой чай и стали уплетать выпечку, Хранительница проговорила:
  - Ну-с, рассказывайте, кто, что нового узнал... - видя то, как мы все смутились, явно не желая пересказы-вать наши разговоры, Сэш, ухмыляясь, продолжила: я же не заставляю вас рассказывать все. Расскажите то, что можно.
  На миг закрыл глаза Артем, словно бы в ответ зажмурилась и Алиса.
  - Артем - нумизмат, - посовещавшись с юношей, проговорила Ведьмочка.
  - Алиса очень хорошо разбирается в биологии, - словно бы в ответ проговорил Артем.
  Наступала тишина. Только я уже собрался сказать то, что узнал от Марты, нагло улыбаясь, заговорил Игорь:
  - Сэш - самая мелкая из своей расы.
  Без лишних слов в Мессию чисто "случайно" влетел чайник. Разумеется, там был не кипяток, но приятного, все же, мало.
  - Ай, - вскрикнул юноша, подрываясь с кресла. За тем, он приступил к пополнению нашего словарного запаса такими словечками, которые цензура беспардонно вычеркнула.
  - Фи, - демонстративно поморщилась Сэш, - как не культурно... да ещё и при дамах...
  - Да пошла ты, дама, знаешь куда?! - Ого, да он же по правде зол! - Ты меня обожгла!
  - Я?! Да я же даже не прикасалась к чайнику, - вскочила Хранительница. Её напускное негодование мед-ленно, но верно становилось вполне настоящим.
  - Ну, ещё бы! - А яда-то в голосе сколько!
  От раковины отлетел таз наполненный водой. Игорь прожигал злым взглядом Сэш, а по тому увидеть при-ближающуюся со спины опасность не смог...
  - Обожгла, значит? Так остынь!
  Таз опрокинулся на голову Мессии.
  - Да ты!.. - юноша рванулся к Хранительнице, но его перехватил Артем. Он Игоря встряхнул и чуть при-поднял над землей. Артем выше сантиметров на десять.
  - Значит так, ты сейчас успокоишься...
  - Ну уж нет, она же издевается надо мной!
  - Так, - прикрикнула Алиса, становясь между скандалистами, - Сэш, ну ты же нормальная! Чего ты с ума сходишь?
  - Хочется потому что, - буркнула Хранительница, успокаиваясь.
  - Перехоти, значит. А ты, Игорь, извинись!
  - Сейчас, разбежался, - едко пропел в ответ юноша.
  - Надо будет - разбежишься, - припечатала Алиса.
  - Да что ты!..
  - Заглохни, - прорычала порядком выведенная из себя девушка.
  Прозвенел домофон, я сорвался с места и помчался отвечать. Мне очень не хотелось, чтоб из-за этих скан-далистов пострадал ни в чем не повинный прибор, а он бы неминуемо пострадал.
  - Мама приехала. Я говорил номер квартиры, когда просил приехать, - словно бы оправдываясь, заговорил я.
  - Ага, вы идите, а мы сейчас придем, - отозвался уже успокоившийся Игорь, кивая Сэш.
  - Чего это ты за меня решаешь?! - с готовностью вспыхнула девушка.
  - Заткнись, так надо, - прорычал Мессия, обхватывая пальцами тонкое девичье запястье и сжимая его до боли.
  Артем было бросился опять защищать Сэш, но та хоть и скривилась, тряхнула головой, не обращай, мол, внимания.
  - Ладно, - кивнула она, - идите, а мы догоним.
  Последним, что я услышал, выходя, были слова Игоря:
  - Значит так, ты меня сейчас слушаешь и не перебиваешь...
  Подслушивать мы не стали, хоть Артем и попытался напомнить, что эти двое поубивают друг друга. Игорь только огрызнулся в ответ.
  Я выходил последним, а передо мной шла Марта. Весь этот шум произвел на неё странное впечатление. Она как-то сжалась, расстроилась. Хотя, судя по тому, что я о ней знаю, она давно должна была очерстветь. Бедная девочка...
  Во дворе нас уже ждала мама.
  - И так, называйте адреса, кому куда, я вас развезу.
  - Мне далеко, - протянула Алиса, назвав адрес.
  - Эх, а мне-то куда? - вздохнул Артем.
  - А ты что, сирота? - Подозрительно поинтересовалась мама.
  - Нет, просто в общаге при гимназии жил, а меня, по ходу, выперли...
  - Поехали ко мне, - смутившись, предложила Алиса, - все равно я там физически не смогу одна находится, - она сглотнула, вспомнив о родителях, - и я же обещала показать папину коллекцию...
  - Ага, спасибо тебе большое.
  Мама подозрительно на них посмотрела, но промолчала. Она вообще мальчиков не любит, и хотела дочь. Но вместо тирады о том, что мальчиков нельзя оставлять с девочками, она спросила:
  - А тебе куда, девочка?
  - Мне? Никуда, - несколько растерянно проговорила Марта, - точнее, некуда.
  - Ты тоже?..
  - Нет, я сирота. Не хочу возвращаться в детдом.
  - Мам, - протянул я, давно хотел это сказать, - давай она будет моей сестренкой?
  Мама удивленно распахнула глаза и, что-то пробормотав, добавила уже громче:
  - А ты-то сама что думаешь?
  Она пыталась оставаться спокойной, но я-то видел, что она нервничает. Я же говорил, что мама хотела дочь?
  Теперь уже Марта удивленно распахнула глаза:
  - Я всегда мечтала о семье... Конечно же, я бы очень хотела... - неуверенно проговорила она, явно сомнева-ясь, что правильно поняла маму.
  - Тогда так, сын, я тебя сейчас отвожу домой, завожу твоих друзей, и мы с дочкой едем по магазинам, в парикмахерскую...
  - Извините, а можно, Рыжая со мной останется?
  Спокойная внешне, но лучившаяся счастьем в душе, мама кинула. М-да, давно я уже не видел её такой.
  - Тогда завозим всех, в супермаркет за едой для собаки, да и для нас тоже, заедем.
  - Эй, и меня захватите, мне тут не далеко!
  Это вышли Игорь с Сэш.
  Юноша, как обычно, был несколько хамовато настроен, уверен в себе, только какой-то слишком бодрый, а вот Сэш...
  Она была явно чем-то озадачена, пребывая где-то в нирване.
  Но лезть с вопросами никто не решился. А ведь и, правда, мы знакомы всего два дня, а это ничтожно мало... Хотя иногда мы понимаем друг друга так, словно сто лет знакомы.
  Они все-таки втолкались в один ярус вчетвером на заднее сидение. Рыжая улеглась в ногах у хозяйки. Вот уж по истине, собачка-меланхолик. Рядом с ней море черноватой крови, тушки валяются, скелеты ходят, чайники летают, а её хоть бы хны.
  Никогда не любил собак, если честно. Точнее, мне всегда нравились кошки. Изящные и красивые... теперь, думаю, ясно, почему я не очень хорошо отношусь к собакам. Но я рад, что у меня теперь есть сестра и, ду-маю, смогу поменять свое мнение о собаках.
  Да у каждого из нас, наверное, после этой истории что-то поменялось внутри, как у меня. Неожиданно, пришло понимание того, что я должен сделать что-то важное в этом мире. Хотя бы, спасти его. Тот раз не считается. Я хочу сделать что-то важное для этого мира, ведь он, чтобы я не подарил ему, подарил мне намного большее. Жизнь. Надо сказать спасибо.
  Думаю, мои новые друзья тоже так думают. Сомнений в том, что они именно друзья не оставалось в прин-ципе. Мы привыкнем друг к другу, притремся, как новые детали, и станем работать слаженно и неразъеди-нимо, я уверен.
  Виолетта Игоревна привезла нас к моему дому. Я вяло оглядела свою обитель, в которую так вчера и не попала.
  Все такой же белый двухэтажный домик, все такой же ухоженный садик перед ним. Только без родителей это все казалось не живым, не реальным. Впрочем, я тряхнула головой, это всего лишь наваждение. Наваж-дение...
  - О чем задумалась с таким-то грустным лицом?
  А я совсем забыла о своем госте.
  - Нет, ни о чем. Пошли в дом.
  Я открыла перед гостем дверь и стала наблюдать за его реакцией. А посмотреть было на что...
  ***
  Весь дом, весь этот огромный дом, был обставлен кадками с растениями. Они были всюду. На стенах, под потолком. В бесконечных стеллажах, тянувшихся вдоль стен, они соседствовали с реликвиями. Удивитель-но красивые артефакты стояли рядом с такими же прекрасными растениями.
  Полки блестели золотом и переливались камнями, были уставлены непонятного происхождения кувшинами и прочими сосудами. И все это буквально дышало нежилой древностью.
  Полки хвастались всеми оттенками зеленого, алого, желтого, розового. Большинство цветов, которые росли в деревянных кадках, цвели, наполняя воздух едва ощутимыми ароматами. И они буквально фонтанировали жизнью.
  Этот дом дал приют таким разным и таким родным людям, и от этого даже в кромешной тьме спутать его с другими было невозможно. Казалось, он жил сам по себе, имел свой характер, свою душу. Дом, без сожале-ния, делился с гостями всем, что у него было. С теми, кто нуждался, он делился покоем древности, а другим дарил бодрость бесконечной жизни.
  Входя в этот дом, сразу же замечаешь, что он и жив, и мертв, и прекрасен, и отвратителен в своем объеди-нении живого и давно умершего.
  Но он был живым, как бы странно это не звучало.
  И он тосковал. Тосковал по тем, кто составлял ему компанию уже долгие двадцать лет, по тем, кто построил его, дал ему жизнь. По тем, кто неизвестно, жив или мертв сейчас.
  По родителям девушки со странными белыми волосами.
  Но он и радовался. Раздавался девочке, которая вдохнула в него жизнь, и её гостю.
  Везде было чисто. Пыль и грязь - давно вымыты.
  В конце коридора в лучах зенитного солнца блеснула застекленная витрина.
  Блондин, как завороженный двинулся в ней.
  Коридор разветвлялся на две комнаты: прихожую и столовую, которые не были разделены дверьми.
  Витрина тянулась вдоль одной из стен в каждой комнате. Над ней был застекленный стеллаж. На красном бархате полок были монеты. Под каждой было написано название, стана, в которой её чеканили, года чеканки и краткое разъяснение того, что было изображено на монете. Под стеклом витрины на таком же рубиновом бархате были банкноты. Под каждой примерно такая же табличка, как под монетами.
  Юноша ошеломленно замер перед этой сокровищницей. Он стал медленно ходить вдоль витрины, а девуш-ка, стараясь не шуметь, умчалась на второй этаж.
  Поднявшись по ступенькам, она оказалась на некотором подобии лестничной клетки между её комнатой и комнатой родителей. Тут были фотографии. Много.
  Вот, Мария и Виктор в своей первой экспедиции. На следующей - уже свадьба. Дальше новая экспедиция, теперь уже не в песках Египта, а где-то в менее жаркой местности. Совсем ещё крохотная девочка с белыми волосами выворачивается из папиных рук и тянется к чему-то. На фото это что-то не видно, но девочка с рассказов родителей отлично знала, что там была кость. Тазобедренная. Женская. Вот уже посвежее фото-карточка. Тут Алиса на выпускном. Она хорошо помнит, как они тогда гуляли, прощаясь с теми немногими, кто уходил после девятого класса. А ещё она помнит, что в тот день мама уговорила-таки девочку одеть вместо своего любимого платья другое, которое специально накануне приобрела. Ещё Алисе, которая со-противлялась до последнего, тогда сделали укладку и одноклассники впервые увидели её с распущенными волосами. Папа тогда долго рассматривал свою дочь и пришел к выводу, который поспешил озвучить, что дочь у него все-таки красавица, мама была довольна...
  Девушка влетела в свою комнату, негромко хлопнув дверью, и буквально упала на кровать. Заплакала. Потом вспомнила-таки, что у неё дома, пусть и основательно занятой, но все-таки гость и его надо кормить, поить и развлекать.
  Алиса поднялась с кровати и мрачно оглядела свое отражение. Растрепанные волосы, красное, опухшее лицо и, в довершение, красный, алкоголической наружности, нос.
  - Отлично, - буркнула девушка, - красавица прям.
  Пришлось расчесывать шевелюру. Закончив с волосами, девушка заметила, что лицо перестало так вопию-ще напоминать о том, что от выпивки надо хоть иногда отходить. Алиса вообще не умела красиво плакать.
  Вместо покраснений на лице обнаружилось огромное покраснение на руке. Как, спрашивается, можно было заработать такой ожог? Ответ прост. Мимо пролетала птичка. Но как можно было не заметить?
  - О Господи... - девушка со стоном села на кровать.
  В полголоса ругаясь, Алиса заплетала две косы. Прическа вышла туговатой, за то не должна была растре-паться во время готовки. Натянув домашние джинсы и майку, Алиса тихонько спустилась на первый этаж. Там потянула на себя неприметную дверку, скрытую лимонным деревцем в кадке. Кадка была на едва за-метной ступеньке и крепилась к ней весьма основательно, потому дверь можно было открывать смело, не боясь опрокинуть деревце.
  Зайдя на кухню, девушка развела бурную деятельность: резала, кипятила, размораживала...
  Минут через двадцать небольшое помещёние с печкой, плитой и холодильником наполнилось чудеснейши-ми ароматами.
  Готовить Алиса не любила, но потому как часто оставалась дома "за старшую", умела, и еда получалась весьма съедобной.
  Спеша поскорее все приготовить, девушка провозилась ещё примерно столько же и только потом удовле-творенно отступила от рабочей поверхности кухни.
  Следующим шагом была сервировка. Алиса положила на стол приборы для двух человек.
  Девушка огляделась, стараясь припомнить, не забыла ли чего. Нет, не забыла. Посуда вымыта, пол и рабо-чие поверхности чисты, открытое настежь окно снова наполнило комнату запахами весны.
  Стряхнув с джинсов невидимую пылинку, девушка отравилась искать своего гостя.
  Тот с все такой же счастливой рожицей бродил вдоль стеллажа и витрины, благоговейно глядя на их содер-жимое.
  - Артем, пошли уже обедать. Ты мне сейчас папу очень напоминаешь, - на лицо девушке упала тень, но, собрав все свое мужество в кулак, Алиса заставила себя улыбнутся, - он так же мог бродить тут хоть весь день. Ты, кстати, не все ещё видел, самое ценное у нас в тайной комнате.
  - Покажешь? - юноша умоляюще взглянул на собеседницу.
  - Пообедаем - покажу.
  - Да я, в принципе, не голоден...
  - Ага, - девушка ухмыльнулась, - пошли уже.
  - На второй этаж?
  - Зачем? Кухня тут, а переносить все в столовую я обленилась.
  - Здесь? Где? - юноша огляделся, но искомого - двери, то есть - не нашел.
  - Будет очень весело посмотреть на то, как ты будешь искать.
  - Да ладно, я не голоден, в принципе...
  - Пока не пообедаем, тайную комнату не покажу.
  - Шантажистка, - пробормотал Артем и стал внимательно осматривать стены коридора, проходя мимо них.
  Алиса же расположилась прямо возле лимонного дерева и только улыбалась, глядя на мучения друга. Минут через пять девушка открыла дверь на кухню со словами:
  - Будешь должен.
  Артем стукнул себя по лбу и прошагал за девушкой.
  - Ого, - присвистнул нумизмат, глядя на обилие наготовленной еды, - и когда, спрашивается, успела?
  - Так ты там больше часа папины монеты рассматривал, - пожала плечами Алиса, - садись уже есть.
  Ребята расселись за стол. Обедали в тишине. Разве что, Артем брался за новое блюдо, пробовал и непремен-но хвалил. Алиса улыбалась в ответ. Вот с едой было покончено, Ведьмочка вскочила делать чай. Припом-нив любовь Артема к кофе, девушка сделала ему именно кофе, а себе свой любимый чай. Юноша взял в руки чашку, поблагодарил и, откинувшись на спинку дивана, стал разглядывать красивое помещёние.
  А посмотреть было на что. Стены в большинстве своем были покрыты диким виноградом, но готовить не мешали. Было видно, что за растением ухаживают заботливые ручки, не давая из украшения стать помехой. Наверное, именно для этого кустика окно и было открыто настежь. За окном виднелся ухоженный сад, а на подоконнике - флейта.
  - Алис, - девушка вздрогнула, ведь была глубоко в себе, - а кто у вас на флейте играет?
  - Я.
  - Ух ты, - восхитился парень, - всегда хотел научиться на чем-то играть... сыграешь?
  - Да, - девушка просто подхватила флейту с окна и заиграла.
  Тонкая деревянная трубочка с дырочками издавала поразительной красоты звуки в умелых руках. Длинные девичьи пальчики порхали по отверстиям, извлекая из инструмента мелодию, делая его живым. Мелодия вышла грустной, хотя и начиналась озорными нотками. Видимо, ни о чем, кроме пропажи родителей, де-вушка думать не могла. Артем прикрыл глаза и вместе с флейтисткой отправился в путешествие по её вос-поминаниям. Вспомнились слова "Алиса в стране чудес". Наверное, это и, правда, её страна чудес.
  Мелодия начиналась весело и беззаботно, будто бы девушка рассказывала о своем детстве, полном восторга и счастья. Позже родители девушки стали реже брать дочь с собой, а уезжать все чаще. Ноты стали ниже, но не тревожнее. Мелодия была полна светлой грусти. А вскоре, в голосе флейты проскользнули тревога и страх. Это девушка вспомнила о пропавших родителях. По щекам непроизвольно потекли слезы, но Алиса будто бы и не чувствовала их. Она рассказывала дальше. О том, как ей хочется, что бы родители были живы, что бы они вернулись, но чувствовалось, что она и сама-то в это не особо верит. Алиса уже давно играла стоя, видимо, так ей было проще набирать побольше воздуха. Вот она выдохлась и рухнула на свой стул.
  Артем сам не понимал, почему ему понятно все, о чем играла девушка, но ему стало очень жалко Алису. Он поднялся с дивана и обнял беловласку.
  - Все будет хорошо, - уверенно проговорил юноша. Так уверенно, что девушка поверила ему и стала поти-хоньку успокаиваться.
  Артем отпустил флейтистку только тогда, когда её плечи перестали подрагивать.
  - А теперь пошли готовиться к ЗНО, - серьезно предложила она.
  Предложение было так неуместно, что Артем расхохотался, но сквозь смех, все-таки кивнул.
  До вечера ребята решили, кто какие экзамены сдает, повторили кое-что и договорились завтра съездить к родителям Артема. Только перед этим подадут документы в школу Алисы. Как это все провернуть без взрослых они представляли плохо, потому решили утром позвонить Сэш. Вечером, девушка постелила одну кровать в прихожей, как раз рядом с монетами, извинилась, что так и не показала "тайную комнату" и пошла спать сама. После сытного ужина, уснули они сразу же.
  ***
  Всех развезли по домам. Когда уходил Володя, он увел с собой Рыжую, ведь было бы весьма проблематично ходить по магазинам и салонам всяким с собакой. Я-то сама слабо представляла, как это происходит, так сказала Виолетта Игоревна.
  Мы вышли на какой-то улице. По обе её стороны тянулись, казалось, бесконечные, подмигивающие и пере-ливающиеся всеми цветами радуги, магазинчики.
  Женщина взяла меня за руку и потянула к ближайшему со словами:
  - Тут работает моя подруга, она поможет нам подобрать то, что тебе точно пойдет.
  Едва мы вошли в просторное лимонового цвета помещёние, меня окружили консультантки, щупая, тиская, щебеча что-то и разбегаясь в разные стороны. Вскоре рядом со мной, на лимоновом пуфике образовалась кучка красивой одежды самых разных цветов.
  Сами консультантки тоже были весьма интересно одеты. В основе одежды каждой лежало простое темное платье, чуть ниже колен, с рукавами-воланчиками, а уж аксессуары каждая подбирала сама. Пояса, броши, серьги, все эти мелочи делали, казалось бы, похожих девушек совсем разными.
  Вот по широкой лестнице со второго этажа спустилась женщина. Нет, Женщина. Она была примерно ровес-ницей Виолетты Игоревны, в каждом её движении чувствовалась грация, вся она, эта женщина, была истин-ным воплощением современной женственности.
  Спустившись, женщина протянула мне руку и представилась:
  - Ксения.
  Я, прочистив горло, тихонько представилась и спросила:
  - А как ваше отчество? - неудобно было называть такую женщину просто по имени.
  Ксения звонко расхохоталась, но через минуту строго заметила:
  - Ещё раз намекнешь на мой возраст... не посмотрю, что ты маленькая.
  - Я не маленькая! Мне восемнадцать лет! - возмутилась я. Пусть я и маленького роста, это не повод меня обижать.
  - Ну, просто у тебя рост маленький и грудки нет... - начала женщина, но я её перебила.
  - Что значит, нет? Третий размер, между прочим!
  - М-да, кощунство, так себя уродовать, имея такую фигуру, - сказала Ксения, разглядывая меня, спустя час примерок и колкостей.
  Большинство из того, что приносили консультантки, она отбрасывала, не глядя, что-то заставляла мерить, что-то приносила сама и все так же требовала примерки. Когда были отвергнуты все наряды консультанток, на пуфике остался только тот наряд, в котором я сейчас и стою.
  - Как я, спрашивается, сама не догадалась? - раздосадовано обернулась она к девушкам, которые застыли статуями у лимоновой стены. Честно говоря, иногда они мне казались ещё одним украшением комнаты, ведь консультантки так гармонировали с помещёнием и вносили в него свою яркость, свежесть, - Кто это предложил?
  "Это" - значит, синие джинсы в обтяжку, рубашка в синюю клетку, навыпуск, с оранжевым поясом, оран-жевые кроссовки с синими и черными полосками. Это только показаться может, что такие цвета, как темно-синий и ярко-рыжий не сочетаются. На практике - очень даже сочетаются.
  - Я, - тихо сказала девушка, которая украсила свое платье в серебристых тонах.
  - Ну хоть кто-то... - с воодушевлением сказала женщина, - будешь так и дальше трудиться - будешь помо-гать мне с показами.
  Лицо девушки просияло.
  За следующие полчаса девушки, видя пример, натаскали мне ещё кучу одежды, которую Ксения по-прежнему заставляла мерить.
  Виолетта Игоревна стояла и удовлетворенно смотрела на меня. А я была смущена. Мне никогда в жизни не уделяли столько внимания. Обычно, со мной поздороваются, спросят, как дела и всё, а тут... было неловко и непривычно.
  На меня натянули юбку до колен, красивенькую кофточку и туфли. На платформе. И тут - о, момент истины - я не умею стоять на каблуках. Даже на маленьких. Даже стоять.
  Ну, ничего, меня научили. Ноги так болят. Если честно, я себя в зеркале не узнаю.
  - Так, Ксень, хватит её уже мучить, - весело проговорила Виолетта Игоревна, глядя на мои мучения, - мы ещё придем. Упакуй нам это всё.
  У меня глаза расширились от удивления. Сколько же это может стоить?!
  - Сколько с нас? - будто прочитав мои мысли, спросила мама Механика.
  - О нет, ни о каких деньгах не может быть и речи. Я достаточно успешный дизайнер, что бы позволить себе помогать друзьям безвозмездно, Витточка.
  Я была в искреннем детском восторге:
  - Спасибо вам, Виолетта Игоревна, Ксения, я так рада! Чем я могу вас отблагодарить?
  - Называй меня "мама", - предложила женщина.
  - Так это твоя приемная дочь? Я думала, это настоящая сестренка Володи. Так похожи! - всплеснула руками Ксения.
  - Это знакомая моего Володьки, представляешь себе? Зовут Марта. Завтра начну собирать документы на удочерение. А сейчас мы в парикмахерскую.
  - Тогда идите к Тео, он точно поможет. Так, девочки, пакуем вещички, которые Марте подобрали.
  Эти хрупкие создания в один пакет упаковали тот ворох одежды, который мерили на меня все это время, уложили обувь в аккуратные коробочки и торжественной процессией унесли всё это в машину, позаимство-вав у Виолетты Игоревны ключи.
  - Спасибо, Ксень, мы к тебе как-нибудь ещё зайдем, на чай, - с улыбкой попрощалась женщина.
  - Ловлю на слове, - звонко рассмеялась Ксения.
  - Спасибо вам большое, - помахала я ей уже из машины.
  Мы опять ехали. По той же улочке.
  - Спасибо вам, Виолетта Игоревна, благодаря вам у меня теперь есть семья, - неловко проговорила я.
  - Я же просила звать меня "мамой"... или ты не хочешь? Зови "тётя Виола", только не так.
  - А как бы вам хотелось, что бы я вас называла?
  - "Мама" и на "ты". Но я прекрасно понимаю, что это будет сложно сделать так сразу...
  - Так, мама, - а это сложнее сказать в первый раз, чем я думала, но мне нравится, - куда мы едем?
  Мама улыбнулась и счастливым голосом ответила:
  - Делать тебе красивую прическу.
  - А мне нравятся мои волосы. Они такие красивые, рыжие...
  - И никогда не хотелось что-то поменять? Вот я много экспериментировала с волосами... поэтому они и стали такими редкими и ломкими. А с тобой никаких экспериментов. Все только со слов Маэстро.
  - А что за Маэстро?
  - Теодор, вот мы и приехали к нему. Так, выходи и ничему не удивляйся.
  Теодором оказался странный высокий мужчинка. Вся его странность заключалась в копне шикарных, фио-летовых в красную полоску волос. Я застыла, изумленно глядя на это чудо и даже не пытаясь подобрать челюсть с пола, ибо занятием это оказалось бесперспективным.
  Мужчина, явно довольный произведенным впечатлением, широко улыбнулся мне и повернулся к маме. Та смотрела на него оценивающим взглядом и через пару минут выдала:
  - Теперь фиолетовый... М-да, чернобыльский из тебя тигр получается, Тео.
  Мужчина скривился и с достоинством ответил:
  - Что ты, о темнейшая, можешь понимать в светлых порывах души творца.
  - Вы безгранично правы, маэстро Тео, но сейчас не самое лучшее время для обсуждения этого с госпожой Вио, - прервала разгоравшуюся дискуссию миловидная девушка.
  Она подошла к Теодору и приветливо мне улыбнулась, потом кивнула маме. Девушка была среднего роста, с красивыми темно-русыми волосами. Одета она была в белое платье, состоявшее из вставок, где были яко-ря и штурвалы, вертикальные полосы. На ногах были туфли на невысокой танкетке, на руках митенки. Во-лосы были собраны в высокий хвост, челка подколота заколкой.
  - Да, Лу, ты права. Ну что ж, кто будет моим клиентом?
  - Марта, моя дочь.
  Теодор склонил голову к правому плечу и внимательно меня оглядел.
  - Ну и зачем ты прятала бедного ребенка эти 16 лет?
  - Я приемная, - решилась-таки подать голос я.
  - Лу, мне нужно поговорить с Вио, уведи пока нашу гостью, усади её, развлеки.
  - Следуй за мной, - только и сказала Лу, улыбнувшись мне.
  Мы прошли дальше в салон. Девушка очень выделялась на фоне разноцветной братии сотрудников этого заведения своим естественным цветом волос. За то я, едва ли не впервые в жизни почувствовала себя родной тут, со своими огненно-рыжими волосами.
  - Скажи, а почему ты не поменяла что-то в своих волосах? - я даже и не подумала о том, что девушку мож-но было назвать на "вы", ведь она была моей ровесницей. Да и вообще в ней чувствовалось что-то родное.
  - А разве они не красивые? Хотя ты права, волосы приходится красить часто, что б гармонично смотреться рядом с папой Тео. Ой, не смотри на меня такими глазами! Нет, Тео не мой родной папа, он друг моего па-пы, а я тут с ним живу. Родители вообще в другом городе.
  - Ты парикмахер?
  - Нет, я писательница и поэтесса. В кругах посетителей Тео многие наизусть знают мои стихи и зачитыва-ются мои произведениями, даже не подозревая, кто их автор.
  - А о чем ты пишешь?
  - Обо всем на свете. О любви, о природе... о конце света даже есть стих.
  - "Разрывает Землю изнутри...", - поразила меня внезапная догадка, - это твой?
  - Да, мой, нравится?
  - Ага, очень, почитай что-то ещё, пожалуйста, - я сделала глазки а-ля кот из "Шрека".
  Лу оглянулась на Тео, беседовавшего с мамой и, решив, что это надолго, кивнула.
  - Каждый раз, когда за меч беремся,
  И ступаем на землю войны,
  Знаем только лишь одно: вернемся!
  Иначе, мы будем не мы! Иначе, мы будем не мы!
  
  Мы шагаем дружно, мы - один полк.
  Мы все части только одного!
  А противник наш не может взять в толк,
  Быть одним единым какого! Быть одним единым какого!
  
  Мы в полку все названые братья,
  Выстоим за всех и все за нас,
  С точностью одно могу сказать я:
  Выживу и дальше и сейчас! Выживу и дальше и сейчас!
  
  Я вернусь и вновь увижу маму,
  И жену обнять всегда смогу.
  Так что ты шагай дружнее с нами,
  Если что, тебе я помогу! Если что, тебе я помогу!
  Девушка рассказывала как-то нараспев, словно бы это была песенка, а не стих. И она улыбалась, видимо, ей самой нравилось читать свои стихи.
  - Красиво, очень, а как у тебя получается рифмовать?
  - Просто придумывается что-то, а я записываю. Вот и все.
  Подошел Тео и внимательно меня осмотрел.
  - Так, девушка, я знаю, что вам нужно...
  Минут через сорок, когда мне, наконец-таки разрешили посмотреть в зеркало, я увидела там какую-то во-обще не знакомую девушку. Прямые рыжие волосы до талии были аккуратно уложены, на лицо нанесли легкий едва заметный макияж. Но она была в моей одежде и с моим фирменным перепуганным взглядом.
  - Надо научить её делать вот такой природный макияж... - задумчиво сказала мама.
  Следующий час меня тщетно учили наводить марафет. Укладывать и выравнивать волосы, пользоваться косметикой и через слово Тео восхищался тем, какая у меня красивая кожа и замечательные волосы.
  Попрощавшись с Тео и Лу, мы поехали к маме домой. Уже темнело.
  - Ой, подождите, мне надо Марии Викторовне сказать, что со мной все хорошо, она же волнуется! Мы ей все как родные дети...
  Она поняла, не требуя объяснений.
  - Можно заехать в твой бывший дом...
  - Да, давай надо предупредить и порадовать Марию Викторовну, что у меня появилась мама, - я улыбну-лась.
  Моя новая мама кивнула, спросила адрес и повезла меня в детдом. Когда мы туда приехали, было уже со-всем темно, часов девять вечера, наши уже, наверняка спали. Мы с мамой пошли в кабинет Марии Викто-ровны. Там я быстренько рассказала Марии Викторовне о том, что ходила гулять с друзьями и гуляла все это время. А потом поспешила добавить, что у меня есть новая мама, чтоб воспитательница не стала рас-спрашивать, что это были за друзья и что мы столько времени делали, и почему я её не предупредила.
  - Марта, солнышко, я так за тебя рада! - воскликнула директриса нашего детдома.
  - Она заночует у меня, можно? - поинтересовалась мама.
  - Да, пусть так, но только пусть придет к нам, попрощается, документы принесет...
  - А какие надо?
  Весь следующий час я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Мария Викторовна проводила инструктаж маме на тему что, как и когда надо принести, а ещё восхищалась тем, какая я стала красивая.
  В машину мы сели ближе к одиннадцати.
  ***
  Мой день (11 утра, если что) начался не особо-то приятно. Начну с того, что разбудил меня противный писк и скрежет с верхнего этажа. Проклиная все на свете, я поднялся и пошел на кухню. Мама уже вовсю суети-лась и готовила завтрак.
  -Доброе утро, мамочка.
  -Доброе утро, сынок. Вчера ты был очень уставшим и я не решилась спросить, но сегодня ты отдохнул и... Куда ты делся из больницы?
  -Я гулял. - М-да, утро безвозвратно испорчено. Мама, конечно, допытываться не станет, но и не поверит. Будет только косо на меня смотреть да придумывать себе, кто бы мог украсть меня, такого красивого, из больницы. А потом, вечером, с работы вернется отец. Он-то, как раз, допытываться будет...
  И целый день под мамиными взглядами. Лучше бы накричала. Эх, пойти гулять, что ли? Так одному скучно станет...
  И тут раздалась новая порция писка и скрежета. На этот раз из миниатюрного динамика. Я понесся в свою комнату, набирая просто космическую скорость.
  "Вдруг... а вдруг..." - билось у меня в голове.
  Но, увы, номер был не известным. Я, обычно, не беру трубку в таком случае, но сейчас, почему-то я был уверен, что это важно.
  -Чё надо? - с привычной и присущей мне наглостью прохрипел я, падая в кровать.
  -Ой, а Игоря можно? - раздался в трубке испуганный девичий голосок.
  Я ухмыльнулся:
  -Смотря, чё надо.
  -Ой, Игорь, это ты? Я и не узнала тебя по телефону. Это Алиса.
  Я сплюнул. Надо же было перепутать!
  -Короче! - рыкнул я, желая поскорее завалиться обратно спать.
  -Я от Сэш...
  Меня передернуло.
  - Ещё короче.
  - Артема же выгнали из гимназии... Надо пойти забрать документы...
  - У него родители есть?
  - Ну, да...
  - Свободна.
  Но умоляющий голосок не умолк:
  - Они не пойдут в гимназию. В школу, подавать документы - пойдут, а вот в гимназию... не думаю.
  - Я-то тут причем?
  - Уговори этих бюрократов отдать документы Артема.
  - Что-то я не понял, почему мне звонишь ты, а не он?
  - Просто я...
  - Нет. Он мужик? Мужик. Пусть свои проблемы без тебя решает.
  - Ну, пожалуйста, Игорь!
  Я говорил, что не люблю девушек? За их капризность, за их слабость... я говорил, что ненавижу их? И что, когда я слышу такой голос, мне хочется подойти и съездить по роже, тоже не говорил? Ну, так вот...
  - Где встречаемся?
  Через минут десять, я уже выскакивал из дома с воплями: "Я непременно вернусь до папиного прихода!" и мчался в указанном направлении.
  Ехать предстояло на общественном транспорте, что не прельщало меня совершенно, но это было лучше, чем под внимательным и немного грустным маминым взором ожидать Её звонка.
  Я зашел в маршрутку, тихо радуясь, что она была почти пустая, и опустился в ближайшее сиденье.
  Ехать мне предстояло в тупик этого странного транспортного средства, а потому я без зазрения совести достал наушники, плеер, включил любимую музыку...
  За Арией и Королем и Шутом как-то неожиданно раздалась тихая гитара и грустный голос:
  Умирает капитан,
  И уходит в океан,
  Оставляя за собой розовую нить
  Он раздавлен и распят,
  А корабли в порту стоят
  И движения руки хватит, что бы им поплыть...
  Но забыли капитана два военных корабля:
  Потеряли свой фарватер и не помнят, где их цель.
  И осталось в их мозгах только сила и тоска.
  Непонятная свобода обручем сдавила грудь.
  И не ясно, что им делать: или плыть, или тонуть.
  Корабли без капитана, капитан без корабля,
  Надо заново придумать некий смысл бытия...
  А ведь, правда, зачем? Почему два дурака влюбились в одну стерву? А ведь изначально она выбрала меня! А потом бросила... обиделась... а, может, простит ещё? Может, накручиваю себя? Бред. Знать бы хоть на что обиделась...
  На следующей же остановке я выскочил из маршрутки. Идти было далеко, но это поможет успокоиться.
  А ведь я верил ей, как мальчишка! И он верил! И мы шли за ней, хоть и примерно знали и о том, что нас двое, и даже о том, кто второй...
  Ненавижу! Я со свей силы пнул камень. Тот отлетел на проезжую часть и заметался между машинами.
  Стерва! Перед глазами мимо воли появилось её лицо... Она улыбалась, хохотала над нами... Какого дьявола я её вообще вспомнил?!
  Мертвецы в гробу лежат,
  Корабли в порту стоят,
  И движения руки хватит, чтобы нас спасти.
  Почему мертвецы? Она же жива и здравствует! Почему именно под эту песню? Почему именно сейчас?!
  Ярмарка невест... Вот уж точно. Такая же чушь, как в этой песне, сейчас у меня в голове творится...
  Я и не заметил, как стоявшее перед глазами лицо изменилось. Светлые волосы, раскосые рубиновые глаза, немного виноватая улыбка...
  Я выдохнул с облегчением. Действительно, мне стало легче.
  Кто-то взял меня за плечи и хорошенько, от души, встряхнул. Я вытянул наушник из уха и тупо уставился на чью-то футболку.
  Никогда не мог похвастаться ростом.
  - Ты чего, Игорь?
  - А? А, это ты, Артем... нет, ничего, все нормально. Все уже нормально.
  Он подозрительно на меня посмотрел, но сказал вот что:
  - Пошли тогда.
  Здесь ярмарка невест,
  Рано ставить крест,
  Даже если ставить,
  То каким богам?
  Я усмехнулся, запоминая эти слова. У меня бог только один. Точнее, одна.
  Мы зашли в какое-то шикарное здание, которое оказалось этой самой гимназией. Мне было как-то плевать на то, кто родители учеников, да и на самих учеников, так что я шел спокойно и нагло рассматривал все вокруг. А вот Артем заметно сжался. Алиса ободряюще ему улыбнулась...
  Вот ведь! Я закатил глаза к потолку. Ещё не хватало этой парочки для полного счастья!
  Артем вел нас куда-то вполне уверенно. Коридоры были пусты, видимо, шел урок, а вот вышибалы на входе не дремли и мне пришлось вежливо сказать им, что мы мол местные, чего это они не узнают, на что секью-рити виновато улыбнулись и пропустили нас со всей возможной вежливостью.
  А вот и кабинет. Артем постучал и несмело вошел. Тьху, твою дивизию, кто же так к разговору настраива-ется?! Что бы они без меня делали...
  Я отстранил Артема и прошел вперед. Директриса не обратила на нас с Алисой внимания и стала вычиты-вать Стража, на что тот сжался.
  - Золотов, где ты был? И почему ты набросился на охрану наших учащихся?
  Так, тётя, не трогай пацана, он тебе не ровня. Попробуй-ка со мной так поговорить.
  - Хм, здравствуйте. Прошу прощения за столь нежданный визит. Мы пришли сообщить вам прискорбную весть: Золотов Артем тут больше не обучается и нам бы очень хотелось получить его документы.
  - Парень, документы подавались вместе с документами Елизаветы, притом одним и тем же человеком, оп-лачено до конца этого года. Мне отец Бондаренко деньги платит, он же будет указывать что, кому и когда отдавать.
  Сильная бабёнка. А если так...
  - Ах, простите, я - его доверенное лицо Игорь Винников. Теперь отдадите?
  Теперь я стоял прямо напротив этой тучной женщины лет сорока и внимательным, слегка виноватым взгля-дом смотрел на неё. Мысленно же я очень старательно формировал образы повиновения, если это можно было так назвать.
  Тётка поднялась, стала копаться в ящиках и достала, наконец, папку с фотографией Артема. Ну вот, а то заладила "не дам, не дам".
  Забрав папку, я прошел к двери, попутно выдав Артему, который застыл в изумлении, едва заметный подза-тыльник. У двери, пропустив парочку, обернулся:
  - Тысяча извинений за беспокойство...
  ...И за порцию больших проблем.
  - Как ты это сделал? - был первым вопрос Алисы, восторженно смотревшей на меня, когда мы вышли из гимназии. Пришлось ещё за вещами Стража зайти.
  - Ловкость... хм, пусть будет языка и никакого мошенничества.
  Дальше нам было не по пути.
  ***
  Я стоял у дома, где вырос, где жили мои родители и не решался подойти ближе. Нет, если меня снова отпра-вят прочь, я не расстроюсь, я привык, но рядом была Алиса, и жутко не хотелось показывать ей, какой я тряпка на самом деле. Девушка меня не торопила. Она стояла и смотрела на наш сад, на наш дом, только не на меня.
  Вдруг, решая мою мысленную дилемму, из дома вышла мама. Она посмотрела на меня, на её глаза наверну-лись слёзы, а потом перевела злой взгляд на мою спутницу.
  - Нет, мам, это не Лиза. Это Алиса. Я не учусь больше в гимназии и я... сам по себе. И, мам, я очень хочу домой.
  - Сынок! - мама радостно улыбнулась сквозь слёзы и бросилась меня обнимать.
  Мамочка... я уже и забыл, какая она. Хрупкая, низенькая. Ну, или я высокий. Она посидела, состарилась с нашей последней встречи. Подумать только, я не видел маму несколько лет! Я уже забыл, что это такое, когда тебя обнимает мама, человек, который готов отдать всё за твое счастье, за твою жизнь. Человек, кото-рый вырастил тебя, научил ходить, говорить... я всегда больше любил маму, чем папу. Он не понимал меня, моей мягкосердечности, обзывал тряпкой. А вот и он. Папа тоже вышел во двор. Он выше меня, хоть я уже почти два метра ростом, он майор в отставке со страшными шрамами на лице и руках...
  Папа уже собирался накричать на меня и Алису - он не особо-то жаловал девушек, но беловолосая быстро пришла в себя. Она, подавляя страх, шагнула к папе.
  Через мамины расспросы о моей жизни и моих планах, на которые я охотно отвечал, можно было услышать и их разговор.
  - Здравствуйте, меня зовут Алиса. Я - знакомая Артема, а вы его папа, да? Артем больше не учиться в гим-назии, он теперь сам по себе. Не ругайте его, пожалуйста.
  Папа несколько секунд свирепо разглядывал Алису, та взгляда не отвела.
  - Теперь ты ему говоришь, что следует делать? Теперь ты управляешь этим тряпкой?
  - Нет, я только поддерживаю его в трудную минуту. Не ругайте его, он изменился, правда.
  - Посмотрим. Мать, харе его уже щупать. Чай не девчонка какая. Веди их в дом, чаем пои.
  Мы и пошли. Мы с Алисой ещё утром обсудили, что будем говорить мои родителям и теперь вещали нашу байку:
  - Мы с Алисой знакомы уже давно. И вот, однажды, я решил, что из гимназии пора уходить. Алиса меня поддержала. Сегодня утром мы забрали документы. Хочу ещё подать документы в мою старую школу. Оказываться, Алиса в ней учиться.
  Мы посидели ещё какое-то время. Я был рад, что родители больше не сердились и решили сегодня же съез-дить, подать документы в мою старую школу. Где-то часа в три мы пошли подавать документы. Алисы с нами не было, решила пойти домой. Вот так и началась моя жизнь дома. Кто-то может смеяться, мол, жил один, никто тебе не указывал, зачем тогда опять к родителям. А я отвечу. Родители - это самое дорогое, что вообще может быть у человека. Это те люди, которые и умереть за тебя готовы. Это такие люди, которые будут любить тебя всегда, что бы ты ни сделал и, когда они наказывают тебя, - им тоже больно, но они понимают, что это для твоего добра. И я хочу быть рядом со своими, помогать им.
  
  ***
  Я выпросилась у мамочки и братика пойти в детдом сама, когда шла вещи собирать. Мама сказала, что собрать все документы сможет за эту неделю и передаст их позже. Мария Викторовна отпустила меня без лишних разговоров и на прощание подарила мне медальон, в котором были слова, написанные красивым, немного старинным подчерком нашей директрисы: "Будь счастлива!". Я несла пакет и рюкзак вот и все мои вещи.
  Мама выровняла мне волосы, одета я была в новую одежду, правда, каблуки одеть не решилась. Вообще, я оказалась весьма красивой, если верить зеркалу.
  Я шла домой. Теперь у меня есть дом, есть мама и даже брат. Подумать только...
  Было темно, но мне не было страшно. Совсем недавно Сэш снова собрала нас, провела тренировку. Я и без неё тренировалась со своими сетями, а она научила нас заимствовать чужие способности. С каждым разом выходило все лучше. Правда, когда кто-то брал чью-то способность, мы по-прежнему, присоединялись впя-тером. Мы делили эмоции тех, кто обменивался данными, и оставались немыми свидетелями. Вообще, единственный, кто мог действовать в таких ситуациях - это тот, кто просил о помощи, да и то, если быть неаккуратным, на него сваливался такой ком информации, что даже думать было больно.
  Ещё выходя из детдома, я позвонила маме. Она оказалась предпринимательницей, довольно богатым чело-веком и подарила мне телефон, что бы я отзванивалась ей.
  У меня есть мама! Я так счастлива!
  - Девочка, - вырвал меня из раздумий грубый голос, - выкладывай все, что у тебя есть, и останешься живой.
  М-да, зря я свернула и пошла дворами. Поспешила, называется. Противно затряслись коленки.
  Их много для одной-то меня - целых семь. Но я не пойду у них на поводу. Они не получат от меня ничего, особенно, медальон. Мысль о том, что подарок Марии Викторовны могут отобрать, разозлила меня и заста-вила думать. Решение пришло само собой.
  Я потянулась к серо-стальному огоньку - Артему, охнула от боли и грохнулась на колени. Забыла ещё сказать, что это до безумия больно.
  - Ты чё, помираешь, что ли, недомерок?
  - Не дождетесь.
  Чужие способности заполнили тело, чужие холодные расчеты - голову. Я осталась немым наблюдателем. Нет, конечно же, я могла двигаться, управлять собой, но... надо ли? Толку от меня сейчас...
  Сумка и рюкзак - отбросить, мешают.
  Бью, ещё раз, и ещё, выскользнуть из-под чужой лапы. Очнулись-таки.
  Тело стало гибче, быстрее, хоть многие движения и вызывали боль, только от этого инстинктов бойца не появилось. Я уклонялась от кулаков - было уже не до атак, пятеро же их, двое надолго выведены из строя, хоть и живы. Сейчас, впятером, они не мешали друг другу, и я пожалела, что сначала ударила двоих. Сейчас бы шестой, как находка. Мне. Он бы мешал своим коллегам и помогал мне. Но было уже поздно что-то менять.
  Я взвыла от боли в правом боку и в моей голове мне вторили ещё четыре голоса. Да, нам всем было больно. Мы - едины. Этим мы и сильны и уязвимы.
  От боли я потеряла сознание.
  
  ***
  Я проснулась от резкой боли в правом боку. Ещё даже до того, как понять, что происходит и что боль не моя, я закричала. Держать такое в себе просто не возможно. Боль заполнила все мое сознание и не давала думать. Так я и зависла на шаткой грани между сном и реальностью. Мне казалось, что конца этому не будет и эта агония - вечна. И помощи ждать не от кого.
  
  ***
  Я не мог уснуть, все хотел дождаться сестру и молча пожелать ей спокойной ночи. Никогда не был особо разговорчив, знаете ли...
  Но вместо сестры пришла всепоглощающая боль. Я заскулил.
  Пришла встревоженная мама, она всегда знала, когда мне плохо, даже если я не говорил об этом прямо.
  - Что болит, сынок?
  - Бок, - только и смог выдохнуть я в ответ.
  - Ударился?
  Я покачал головой.
  - Откуда тогда боль?
  Я знал, откуда. Предполагал, по крайней мере.
  - Не важно. Мам, посиди со мной, пожалуйста.
  Видимо, просьба вышла действительно очень уж жалобной - мама осталась. Она села рядом и взяла меня за руку. А я тихонько скулил от ужаса и боли. С кем это? Почему? Жив хоть?
  
  ***
  Я проснулся от того, что до боли закусил губу. Есть у меня привычка, когда что-то болит, делать себе боль-нее. Например, прокусывать губу. Солоноватый привкус собственной крови заставил быстро проснуться и задуматься: а что, собственно, произошло?
  Боль в боку. Но не моя. Знакомое чувство... Кто же это?
  Преодолевая боль, которая пыталась мешать мне думать, я пошел в потемках искать телефон...
  ***
  Меня разбудил звонок. Странно, обычно, мне не звонят, а тут...
  - Доброй ночи, Сэш.
  О, Боги, этот едкий голос! Ненавижу, как же он меня бесит. Подумать только, этот первобытный хам может заставить кого угодно делать что угодно... Вот интересно, он таким стал до Пробуждения, или после?
  - Ты дома?
  - Да, что за глупые вопросы? И ты меня разбудил, вообще-то!
  - Дома, значит, все хорошо.
  И он положил трубку. Чего, спрашивается, звонил?!
  Так, стоп, чего это я так бешусь? Мыслим конструктивно и объективно... Раз уж он снизошел... пардон, соизволил... пардон, решился мне позвонить, значит, что-то не так... Что же случилось? Может, помочь чем-то надо?
  ***
  Меня разбудила резкая просьба о помощи. Не знаю, как это возможно, но это именно так. О помощи проси-ли, но было ясно, что помощь нужна быстро. А я никогда не был решительным, особенно, в таких ситуаци-ях....
  Но тот, кто просил, уже принял мой дар. Мною овладело странное чувство, будто бы меня лишили смысла моей жизни, лишили самого главного - моего дара. Каждая клеточка потеряла свой смысл, само моё суще-ствование стало бессмысленным.
  Паршивое чувство. Но тут накатило нечто гораздо хуже него...
  Боль. Ужасная и явно не моя. Я вскрикнул. Никогда не умел терпеть боль. Да ещё такую. От бессилия я всхлипнул. Это ужасно. Я такой тряпка...
  ***
  Высокий, широкоплечий шатен брёл домой с тренировки. Вдруг, он услышал вскрик. Девичий, полный боли вскрик, даже нет, вой.
  Он, ни секундочки не колеблясь, поступил так, как поступил бы его отец. Минута быстрого бега, два пово-рота и вот, он уже видит компанию, стоящую под аркой. Имевшийся неподалёку и - о, чудо! - работавший фонарь, освещал лица уголовной наружности и маленький рыжий комочек, который лежал перед ними.
  Юноша отвернулся от этой картины, достал телефон. Прикрыв ладонью экран, чтоб не выдать себя, он на-брал 01. Судя по всему, у "рыжего комочка" серьезные раны. Парень коротко назвал адрес и в конце ещё уточнил:
  - Драка.
  Когда он в следующий раз обернулся, "лица уголовной наружности" склонились над "рыжим комочком", явно не для того, что бы помочь девочке. В этот-то момент юноша ребрами ладоней ударил ближайших по затылкам. Осталось три. Через минуту и с ними было покончено.
  Юноша присел над девочкой. У неё оказались длинные огненно рыжие волосы и большие зелёные глаза.
  Луна, вышедшая из-за тучи, отразилась в кровавой луже не белой, а алой. Парень склонился над раной и пришел к несложному выводу, что тут он помочь не может ничем. Он позвонил в милицию. Не хватало ещё, что бы эти "романтики с большой дороги" продолжали своё ремесло. Потом отзвонился отцу, коротко пре-дупредив, что дома, наверняка будет ближе к утру. Отец молча выслушал и в ответ сказал всего четыре слова:
  - Я горжусь тобой, сын.
  Юноша улыбнулся, подобрал брошенные сумку и рюкзак, почему-то уверенный, что они принадлежат именно девочке. Потом сел и стал следить за её пульсом. Просто от бессилия.
  Даже не смешно: милиция приехала раньше скорой. Хулиганов забрали. Хотя, какие они теперь хулиганы? Тяжелое телесное на лицо.
  Через несколько минут, когда юноша уже отчаялся, ведь пульс падал и падал, а помочь он ничем не мог, ночную тишину во второй раз нарушил вой сирены.
  Парень подскочил и бросился к дороге. Пока он привел врача, он рассказал, что тут произошло, и постоянно торопил человека в белом халате.
  Девочку осмотрели и унесли в машину. Юноша сел рядом с ней, забрав её вещи. Фельдшер хотел было воз-мутиться, но врач только махнул рукой.
  Юноша сидел под операционной. Девочку увезли на операцию несколько часов назад, точнее он сказать не мог. Сунул руку в карман, посмотреть, который час, нащупал целых два телефона.
  - Мелкая выронила.
  И тут же юноша хлопнул себя по лбу. Своему-то папе он отзвонился, но у девочки же тоже есть семья.
  Он поискал в телефоне девочки что-то, что могло означать "папа", но обнаружил только "мамочка". Зво-нить маме он не хотел, ведь мужчине было бы проще объяснить суть вопроса, не было бы лишних рассуж-дений и причитаний. Но ничего не поделать...
  - Здравствуйте.
  - Марта, доченька, что с тобой? Где ты? Трубку не берешь, сама не звонишь, ещё и Володе ни с того, ни с сего стало плохо...
  - Эм... послушайте, пожалуйста. На вашу дочь напали какие-то отморозки, она в больнице... но вы не пе-реживайте, пожалуйста и не нервничайте...
  Парень скривился. Каким-то шестым чувством он понимал, что сделал ещё хуже, но реакция женщины его удивила. Она спокойным, только едва уловимо дрожащим, голосом спросила:
  - Что говорят врачи, как она?
  Как раз в этот миг вышел сам врач. Мужчина средних лет в белом халате, не дожидаясь расспросов, сказал:
  - Девочку мы заштопали, жить будет. Правда, много крови потеряла... но это ничего. Она же совсем ещё ребенок, справиться, выкарабкается.
  Юноша улыбнулся, повторил слова доктора маме девочки, попрощался с ней и перешел за девочкой в реа-нимацию. Возле неё он сел в кресло. Конечно же, уснуть не удастся, но надо попытаться...
  Проспал парень до самой дневной смены, его разбудила медсестра, пришедшая на смену мирно спавшей коллеге, и отправила домой.
  ***
  После звонка Игоря я решила все-таки проверить, вдруг что-то случилось. Ведь голос у него был какой-то не такой. Точнее не скажу, слишком мало мы говорили.
  Черт, будь я хоть лет на 50 опытнее и старше, все было бы по-другому! Я бы могла сразу же понять ребят, помочь им, а я... я вынуждена пользоваться простыми, человеческими методами, по тому как надеяться на магию в моем случае ещё и чревато. А ведь я все ещё ребенок. Ну, подросток. Я не должна принимать такие решения, разбираться в людях. Да, по большому счету, и мира у меня быть не должно. Увы, меня просто хотят убить. Меня и мой мир. Не позволю!
  В общем, выяснилось, что кого-то из ребят ударили в бок ножом, когда этот кто-то пользовался талантом Стража. Чуть позже выяснилось ещё и то, что этим кем-то была Марта и сейчас она в больнице, и спас её какой-то парень.
  Сегодня же еду в больницу! Вот ведь! Я же не знаю номера. Его знает только тот парень. А, в прочем...
  Все не так сложно, на самом деле. Раз малышку ранили, наверняка серьезно, то её должны были направить на операцию... Точно! А тут с вариантами не густо. Всего-то одна больница, в которой Чародейку могли прооперировать.
  В общем, так, надо съездить в эту больницу, узнать как там Марта...
  И тут раздался звонок. Я открыла дверь, не зная, что и думать - некому ко мне приходить.
  - Так, Хранящая, у тебя две минуты на то, что бы объяснить, с какого это счастья вчера загибался от боли пол ночи.
  - Я тоже рада тебя видеть, Мессия.
  - Ты что, забыла наш разговор?!
  Ну вот, так гораздо лучше, а то когда ты вот такой спокойный и наглый, мне не нравиться. Бешенство тебе определенно идёт.
  - Нет, не забыла. Просто, когда приходишь к кому-то в гости, надо здороваться.
  ***
  - Ну, так это если к кому-то, а если к своей девушке, так не обязательно.
  Ну вот, я все решил. И впредь решать буду тоже я.
  - Ну, так я не твоя девушка!
  Красивая ты все-таки, когда злишься.
  - Я тебе не сказал? Ой, прости, склероз. Ты теперь моя девушка.
  Я улыбнулся, глядя на то, как вытянулось её лицо.
  - Ну вот, теперь объясняй, что вчера стряслось.
  - Что-то с Мартой, точнее не знаю...
  - Ну и чего у тебя такое грустное лицо?
  Она действительно погрустнела, когда заговорила о Марте.
  - Ой, да не твое дело.
  - Значит так, женщина, запомни, а лучше запиши. Теперь все твои проблемы - это мои проблемы. А свои проблемы я решаю сам. Ясно? Ну, рассказывай, куда вляпалась.
  - Ладно. Ты это... не стой на пороге, проходи...
  - Вот это уже конструктивный подход.
  Мы прошли на кухню. Она махнула рукой, заставляя посуду летать. Бесит меня, когда она то, что можно сделать руками смахивает на свои способности. Небось, и шнурки так же завязывает.
  - Так, я сам чай сделаю.
  Посуда послушно перестала летать и опустилась на стол.
  - Садись уже, горе мое, - я усадил её на стул, - рассказывай.
  Сам же поставил чайник кипятиться и стал искать чашки, заварку и сахар. И кофе.
  - Видишь ли, когда ты мне позвонил - и ничего не объяснил, к тому же! - я разнервничалась. Начала думать, что же могло произойти. Спустя полчаса я разобралась. Некто напал на Марту и ранил её. Её кто-то спас, я примерно знаю, где она сейчас... только, боюсь, в палату меня не пустят.
  - Ну вот, раздула проблему из ничего. Я с тобой пойду. Можно и остальных позвать.
  - Не надо остальных, она все равно не в сознании, наверняка. А вот Виолетту Игоревну позвать стоит.
  - Я знаю номер Володи.
  - Отлично.
  - А вот и чай. Ты сиди, пей, я сейчас приду.
  И я вышел из кухни, позвонил Механику. Тот обрадовался мне, как родному, когда я сказал, что знаю, где Марта. Оказалось, тот парень только сказал, что с девочкой все нормально, а сказать, где она, не удосужил-ся. Я попросил, чтобы приехала Виолетта Игоревна, а Володя дома остался. Тот меня понял и согласился.
  - Ну вот, женщина, минут через двадцать она будет.
  - Так, хватит меня уже так называть! У меня имя есть!
  - Ну вот, теперь ты понимаешь, что чувствуем мы, когда ты нас начинаешь так называть!
  - "Мы" или "Ты"? - она хитро улыбнулась.
  - Хорошо, я.
  Я плюхнулся перед ней на стул, взял в руку чашку.
  - Слушай, все хотел спросить... Сэш это твое настоящее имя?
  - Да.
  - А оно полное?
  - В смысле?
  - Ну, Рита - это не полное имя, а Маргарита - полное.
  - А, нет, не полное.
  - Ну и какое тогда полное?
  - Сэшэриотта.
  - Сэжэ... сэ... э-э-э... - я попытался повторить её имя, но получалось плохо.
  Хранящая же смотрела на меня, улыбалась. Видимо, лицо у меня было очень забавным, потому что через несколько секунд она уже давилась смехом, а ещё через секунду откровенно хохотала. Я же не оставлял попыток выговорить-таки её имя.
  - Сэшэриотта, вот! Выговорил, видишь?
  - Вижу, вижу, - выдавила она сквозь смех, - ты сам на себя сейчас посмотрел...
  Я надулся. Ну, хоть уже не грустная, и то хорошо.
  Раздался звонок домофона. Я встал, ответил.
  - Так, прекращай ржать надомной, и пойдем уже.
  Сэш вышла в коридор. Она была в своем обычном белом платье в пол.
  - Так я тебя никуда не пущу.
  - А что не так?
  - Платье, точнее, его длина.
  - Глупость какая. Я же Хранящая. Если кто-то увидит меня, то увидит самого обычного человека. С карими глазами и в недлинном платье. Хочешь, и ты будешь видеть меня так?
  - Не надо мне такого счастья. Я хочу видеть тебя такой, какая есть. Так, проблему с платьем решили, тогда пойдем, а то долго тут будем трепаться.
  - Не командуй мной!
  А ты поумничай мне тут!
  - Тебе напомнить, что я сказал? Всё, тобой командую я, за тебя решаю я.
  - Я не соглашалась!
  - За тебя решаю я, - я хитро улыбнулся, взял её за руку и потянул из квартиры.
  Если честно, меня удивляет её поведение. То ведет себя как взрослая, то - как ребенок моложе меня. То ко-мандует направо и налево, то вот так повинуется без лишних слов. Мы уже ехали в машине. Она на заднем сидении, я на переднем. Больше она даже не пыталась командовать. Несколько раз я косился на неё, обиде-лась ещё, но нет, вроде не дуется. Странная, как есть странная.
  Мы приехали в больницу, подошли к регистратуре. Я заглянул в окошко к сидевшей там медсестре.
  - Скажите, пожалуйста, где тут реанимация?
  - Второй этаж направо, рядом с операционным корпусом. Только вам туда нельзя.
  - Нам можно, - немного с нажимом убедил её я.
  - А, да. Вам можно, - повторила за мной женщина.
  Виолетта Игоревна расширенными от удивления глазами посмотрела на меня. Сэш же посмотрела на меня хитро, мол, как будешь выкручиваться. А никак:
  - Мы вам все объясним. Только позже. Все равно, вам следует это знать.
  Женщина удивилась, но спорить не стала, а я повел их в эту самую реанимацию. По пути мы встретили какого-то доктора, видимо, из реанимации. Может, это был и не доктор, а медбрат, но это так, частности.
  - Снабдите нас белыми халатами и бахилами, пожалуйста, - честно, не помнил, что нужно было для посе-щёния палаты, но так ходило большинство тех, кого я видел ещё тогда в больнице.
  Мужчина бросил на меня рассеянный взгляд и кивнул нам, мол, идете за мной.
  - А куда вам?
  - Нам нужно в реанимацию.
  - Нельзя же...
  - Нам можно, - скоро эта фраза у меня вместо приветствия будет.
  Сэш и Виолетта Игоревна шли за нами молча. Женщина, казалось, принимала все, как данность, единствен-ное, что волновало её, сейчас была девочка, лежавшая в реанимации.
  В общем, халаты и бахилы нам выдали, до реанимации проводили. Когда до неё оставался один недлинный коридор, мы услышали чьи-то крики:
  - Вам в реанимацию нельзя!
  - Ну, пусть хоть цветы там стоят!
  - Так ведь тоже нельзя! Знаете что, юноша, идите-ка вы домой. Я вам уже второй раз за этот день говорю. Прошло несколько часов, и вы все равно вернулись!
  - Скажите, а к девочке никто не приходил?
  - Тебе-то какая разница?
  - Просто у меня её вещи, её телефон...
  - Давай мне, я отнесу в простую палату, когда её туда переведут. А сейчас нельзя! Иди домой!
  - Можно, - совершенно спокойно возразил я, подходя и рассматривая медсестру и парня, с которым она говорила, - и нам, и ему можно. А у вас от этого спора уже голова болит, идите отдохните.
  - Да, болит, - эхом повторила женщина и ушла.
  - Молодой человек, это вы спасли Марту?
  - Марту? А, ту девочку. Да, я, а вы, наверное её мама? Я с вами по телефону говорил?
  - Да.
  - Ну вот, тогда цветы вам, - парень дал ей букет ромашек, - и это вот, тоже ваше.
  Теперь он кивнул на сумку и рюкзак. Женщина улыбнулась.
  - Скажи, а как тебя зовут? - вмешалась уже Сэш.
  - Матвей. Матвей Донников. А вас?
  - Я Сэшериотта Хеменгеора, подруга Марты, - девушка насладилась вытянутым лицом юноши и продолжила: можно просто Сэш.
  - Меня зовут Виолетта Игоревна. Можно просто тётя Вио.
  - Ну а я - Игорь. Будем знакомы, коллега по несчастью, - я протянул ему руку.
  - А чего коллега по несчастью? - неуверенно спросил Матвей, но протянутую руку пожал.
  - Ну а как же? Теперь ещё и ты вытаскиваешь женскую часть нашего коллектива из передряг.
  - Так, давайте о насущном. Пойдемте уже к Марте, натрепаться всегда успеете, - о, какая у меня девушка. Даже поговорить не дает. Ну, ничего, пусть покомандует пока.
  - Так не пускают же, - невесело ответил ей "спасатель".
  - Не правда, нас везде пускают, - тут же отозвался я, открывая дверь в реанимацию и входя.
  Матвей же, наверное, пропустил дам вперед, ибо мне прилетела легкая затрещина от Сэш. Ну и ладно. Я что, джентльмен?
  Мы подошли к кровати Марты. Девочка была очень бледной, кажется, даже более худой, черты её лица как-то заострились. В прочем, меня заинтересовало не это. Точнее, не совсем это.
  К ней были подключены какие-то проводки, трубочки. Стояла капельница, или как там эта штуковина назы-вается, и ещё какие-то провода крепились к ней иголочками. Они вели к небольшим мониторам, на одном из которых я увидел вполне-таки привычную кардиограмму. Наверное, именно этот прибор и издавал тот противный писк, что начал меня бесить, как только я вошел.
  Вдруг, дверь в реанимацию открылась, и зашел врач. Он уже открыл рот на нас накричать, но я его опере-дил:
  - Нам можно.
  Мужчина замер. Кажется, не все так просто...
  - Нам можно, - теперь уже с нажимом повторил я. Честно говоря, надоело уже одно и то же всем повторять. Может, что-то более оригинальное придумать?
  Мужчина кивнул и подошел к Марте. Он немного недовольно посмотрел на Виолетту Игоревну, которая, держа девочку за руку, что-то ей шептала, но смолчал. Врач изучил показания приборов, потом осторожно осмотрел шов.
  Так вот что болело! От одного вида этого шва меня покоробило. Начались фантомные боли - болело то, чего нет, болел этот самый шов. Я неосознанно закусил губу. Из неё, ещё вчера прокушенной, снова потекла кровь. Сэш вскинулась и посмотрела на меня.
  - Болит, да? - с жалостью в глазах спросила она.
  - Не надо меня жалеть! Не надо, слышишь?!
  Я хотел выскочить из палаты, что бы она так жалостливо на меня не смотрела, но Хранящая обняла меня, положив руку на болевший бок. Даже боль как-то утихла.
  А я стоял в растерянности и не знал, что делать. Девушка прижалась чуть сильнее и положила голову мне на плечо, фыркнула.
  - Обними меня, что ли, - с некоторой насмешкой шепнула она.
  Я, покраснев, не от смущения, а от того, что сам не догадался, положил руки ей на лопатки. Боль совсем пропала.
  - Спасибо, - шепнул я ей и отпустил.
  Сэш тоже отпустила меня и отошла. Она была немного смущена, это выдавали порозовевшие щеки.
  - Как она? - прервал такой трогательный момент взволнованный голос Виолетты Игоревны.
  И хорошо, что прервал, ненавижу это мыльную муть.
  - Идет на поправку. Знаете, у меня такое чувство, что это не организм одной девочки, а человек пять борет-ся.
  Эх, мужик, ты не представляешь, как сейчас прав!
  - Скоро переведем в обычную палату.
  - Она скоро очнется?
  - Не волнуйтесь вы так, мамочка, девочка просто спит. И ей надо выспаться, так что, можно вам, или нельзя, оставьте девочку.
  - Хорошо, доктор прав, пойдемте.
  - Да, Сэш.
  Мы вышли из реанимационной палаты и всей компанией направились прочь из больницы.
  Когда нас привезли к дому Сэш, а Виолетта Игоревна решила пригласить Матвея к себе, чтобы хоть как-то отблагодарить его за спасение Марты, Хранительнице стало плохо. Мама Володи этого не видела, ведь она уже уезжала, сказав на прощание, что потом все у меня узнает, но я-то решил побыть со своей девушкой. Её вдруг скрутило пополам, и она жалобно заскулила.
  - Сэш,... эм... болит что-то?
  Никогда не умел успокаивать девушек.
  - Да, что-то живот разболелся...
  - Ну... пойдём в дом? Может у тебя... хм... может, полежишь и пройдет?
  - Не знаю. Раньше такого не было, - прохрипела она и чуть сильнее сжалась.
  Вдруг Сэш напротив, выровнялась и чуть приподнялась над землей. Она как-то слепо смотрела вперед, протянув туда же руку.
  - Смотри.
  Я послушно посмотрел туда, куда указала девушка. В небе загоралась какая-то искорка, похожая на звезду. Только какие могут быть звезды в полдень?! Но эта звезда, казалось, была очень близко к Земле.
  - Что это, Сэш? - я даже с некоторым восторгом наблюдал, как эта штуковина увеличивается и становится ярче.
  - Это - портал.
  - Чем он отличается от червоточины? Ну, кроме внешнего вида?
  - Всем.
  - Очень информативно! Объясни!
  Вот, Сэш упала на землю. Я едва успел придержать её за плечи. Хранящая вдруг разревелась. Громко, с чувством.
  - Да что это такое?! - меня, обычно, бабские слёзы бесили, но сейчас... сам чуть истерить не начал.
  - Мы всё умрем! - только и выдавила девушка мне в ответ.
  Теперь я понял, что пока она не выплачется, толку не будет, так что без разговоров повернул её к себе ли-цом и обнял. Сэш заплакала, уткнувшись мне в плечо. Пришлось вести её в её же квартиру, сажать на кресло и отпаивать чаем.
  - Так ты объяснишь?
  - Да, сейчас, - Хранящая отпила чай, - видишь ли, это портал. Если червоточина предназначена для транс-портировки второй ступени третей ступени жизни, телепорт - для третьей ступени третьей ступени, то пор-тал - для богов. А богами обычно величаем себя мы, Созидающие и Хранящие.
  - Ну и что?
  - Какой же ты тупица! Теперь нас убивать будут Созидающие! Я не спорю, у каждого из вас есть огромный потенциал, когда-то мы бы победили в такой схватке, но не сейчас. Вы ещё не совсем уверенно пользуетесь своими талантами, так что... мы всё умрем.
  - Может, поговорить с ними? Я неплохо владею своим даром, - тупицу я благородно пропустил мимо ушей. Даже самому благородно стало.
  - Они не станут тебя слушать... стоп! Мессия, да ты же гений!
  - Повтори.
  - Мессия, говорю, ты гений.
  - Ну-ка ещё раз повтори.
  - Да что тебе не так?!
  - А ты подумай!
  - Ладно, я поняла. Игорь, ты умничка.
  - Так уже лучше. Ну и как я заслужил похвалу из твоих уст?
  - Я знаю, как договориться с ними. Говорить буду я! Вот что, зови всех, говорить будем.
  Я подчинился и стал всех обзванивать. Пусть покомандует пока.
  - Скоро будут.
  
  ***
  Мы сидели в несколько усеченном составе: я, Игорь, Артем и Сэш. Володя решил остаться дома, сказал, что ему нездоровится. Сэш не настаивала. Она коротко ввела нас в курс дела.
  - Всё ясно, но зачем тут тогда мы? - я искренне недоумевала по этому поводу.
  - Если я явлюсь одна, меня тут же запрут где-то, а потом, несомненно, вернут на Землю. В контейнере. Не-проницаемом. А если с кем-то из вас, им не позволят законы. Боги не должны причинять вред людям.
  - Я пойду! - безапелляционно изрек Мессия.
  - Нет.
  - Чего это?! Сэш, ты что, против?!
  - Ну, во-первых, ты наговоришь там лишнего, так что, могла бы - не взяла. А, во-вторых, мой спутник дол-жен быть моего пола. Выходит, или Марта, или Алиса.
  - Ну, Марта точно не может пойти, так что остаюсь только я.
  - Да, но... Тебе надо надеть туфли на очень высоких каблуках и платформе, ибо "Творения не должны ка-саться Земли Создателей, даже случайно, и должны быть отделены от неё половиной лэры чего-то не живо-го". Лэра - это чуть меньше метра, так что... По той же причине тебя надо упаковать в длинное платье, перчатки и маску. Ещё надо обрезать тебе волосы. Совсем коротко.
  "Обрезать волосы?!", - я ужаснулась. Я всегда очень дорожила своей роскошной белой шевелюрой. Кстати, почему белая? Я альбинос. У меня и кожа почти белая, и волосы белые.
  Видимо, мои эмоции отразились на лице, ведь Сэш стала оправдываться:
  - Прости, но это важно. Я очень не хотела бы тебя заставлять...
  Какой кошмар! Мои волосы! Мои прекрасные волосы! Не хочу их обрезать. Но что такое моё "хочу" по сравнение с жизнью целого мира?
  - Сэш, а у нас точно получится?
  - Семьдесят на тридцать. Превышает положительный исход. Стоит мне только узнать поконкретнее, за что нас хотят уничтожить, и всё будет хорошо, обещаю. Правда, они могут захотеть порыться в твоей голове. А это очень-очень больно. Но от этого ещё никто не умирал. В общем, скорее всего, у нас всё получится.
  - Тогда я согласна.
  - И волосы обрезать, и платье длинное надеть, и туфли?
  Сэш будто предупреждала меня, на что я соглашаюсь.
  - Да.
  - Хорошо, платье должно быть белое с зелёным...
  Юбка моего платья удлинилась и стала волочиться по земле сантиметров на сорок, поверх этого платья появились корсет и ещё одна юбка из плотной зелёной ткани. Корсет тут же стянул меня, немного мешая дышать, но он не был затянут, полностью сковывая движения.
  - Теперь приподними подол платья.
  Я опустила глаза на этот самый подол. Оказывается, поверх плотной зелёной ткани был ещё красивый бе-ленький передник. Послушно приподняла подол, стали видны и мои босые ноги.
  - Теперь встань на цыпочки.
  Конечно же, я послушалась. Меня приподняло над землёй, на ногах стали появляться зелёные туфли на платформе и каблуке. Когда всё закончилось, я заметила, что белая ткань, которая была обшита кружевом, самим краешком прикасалась к полу, зелёная была на пару сантиметров выше.
  - Теперь волосы, - заметно, что это она говорит с огромной неохотой, будто оттягивала этот момент до последнего. Наверное, так и было, - присядь, пожалуйста.
  В руках Сэш блеснул нож. Я зажмурилась, а она обрезала мне волосы. Просто взяла и срезала съехавшую к самой шее гульку. На какой-то миг мне показалось, что это больно. Волосы упали на лицо, начиная непри-вычно щекотать щёки. Грустно подхожу к зеркалу.
  - Алис, - вдруг подал голос Артём, - всё же не так плохо, не расстраивайся, тебе очень даже идёт. Ты, прав-да, изменилась как-то сразу, но это не значит, что тебе не идёт. Тебе красиво, правда-правда.
  Я ещё раз всмотрелась в зеркало. На меня смотрела совершенно другая девушка. Она даже казалась мне старше, сильнее. Но это была я. Интересно, как родители отреагируют, когда увидят мои обрезанные воло-сы? Если увидят... так, надо собраться, я вообще-то, мир спасть иду! Вот, так что не время думать о своих личных проблемах.
  - Алиса, нам пора, - на моих руках появились перчатки, на лице - маска, - соединяйтесь.
  Артём и Игорь поспешили принять горизонтальные положения, чтоб не упасть.
  - Сэш, если нас убьют, я тебя на том свете найду и покусаю, - было последним, что сказал Мессия прежде, чем мы стали одним целым. Из пяти кусочков собралось что-то единое.
  Хранящая взяла меня за руку и вокруг нас закружились белые искорки. Я как-то непривычно возвышалась над не особо-то низенькой девушкой сантиметров на тридцать, может и больше.
  
  ***
  Мы были в просторном светлом зале, который ненавязчиво переливался всеми цветами, какие только суще-ствуют во всех мирах. Под куполообразным потолком не обременяя себя гравитацией, парили сфероподоб-ные кресла, а в них сидели боги. Именно такие, какими их себе представляли в древности. Молодые, длин-новолосые, прекрасные. Одним словом, идеальные.
  - Здравствуйте, я Хранительница мира Земля Сэшериотта Хеменгоэра. А это моя сопровождающая, сотво-рённая, Третья ступень Третьей ступени, Алиса. Мой мир подвергается попытке уничтожения уже второй раз. И мне очень хотелось бы знать, с какой это стати.
  Эти идеальные люди все, как один повернулись в нашу сторону. Они смотрели, но не спускались вниз. Про-сто смотрели. Так они казались ещё более недостижимыми и божественными. Откуда-то с самого верха, с кресла, которое бросало на стены и пол солнечных зайчиков, отозвался тихий мужской голос:
  - Мы не можем отказать тебе, Сэшериотта Хеменгоэра. Да, ты имеешь право знать. Ты же помнишь ТОТ народ? Увы, жители твоего мира стремятся туда же. Они разрушат наши миры и убьют нас. А мы тоже хо-тим жить. Видишь ли, в чем дело, если разрушить твой мир, погибнет только он один и ты. А если этого не сделать, погибнут сотни миров, а с ними и сотни Хранящих и ещё невесть сколько Созидающих.
  - Вы не правы. Вы...
  - Сэшериотта, сотворённые в твоём мире убивают друг друга. Они убивают даже друг друга. Они клевещут, сквернословят, завидуют, лгут. Это не твоя вина, что они такие. Ты не виновна.
  - Они не все такие, правда! Вот, девочка, прочтите её, узнайте у неё то, какие люди на Земле, - Сэш панико-вала. Дело даже не в том, что убить могут и её. Сейчас, наверное, она об этом и не думала.
  - Достаточно просто прочесть те эмоции, которые ты испытываешь к своему миру. Ненависть. Достаточно того, что ты сама испытывала к своему миру ненависть. Сотворённые, которые не могут и не станут нам угрожать, никогда так себя не вели. Но ты умная девочка, Сэшериотта, попробуй объяснить, почему мы должны рисковать таким количеством миров ради одного твоего? Ещё каких-то пару сотен лет и твой мир станет по-настоящему опасен.
  - Так себя не ведут? О чём вы? О религии? О том, что религия, где много богов заменена на религию, где бог один в моём мире? Или о том, что в ней присущи и отрицательные персонажи: демоны, дьявол? Наверное, вы все-таки имеете в виду нестабильность мира Земля и его жителей. Войны, репрессии, страх, боль, революции... да, это есть. Но...
  - Знаете, в нашем мире есть сказки. Это такие выдуманные истории, - на нас смотрели, будто мы оскверни-ли святыню. Но нам надоело уже молчать, - в них сражаются две стороны, две силы, два человека. И тех, кто открыто собирается сделать что-то плохое, намерения которых не нравятся остальным, называют злом. А тех, пытается им помешать - добром. Конечно, в сказках всё утрированно, но и в жизни такое тоже бывает. Вот даже сейчас. Для нас мы - добро, а вы - зло. А для вас мы - зло, а вы - добро. Видите, как странно вышло? А знаете, почему так? Потому что добро и зло это не хорошо и плохо, а просто две разные стороны, с разными целями. Вот сейчас ваша цель уберечь ваши миры, а наша цель - уберечь наш. Вы говорите, что ваши миры не знают боли и страха, наверное, они не знают вообще ничего негативного. А наш знает. Наверное, все-таки, мы - зло. Но наш мир, хоть и нестабильный, очень хороший, очень красивый. Можете посмотреть нашу память, вы убедитесь в этом. Просто, ваши миры они созданы живыми существами, которые готовы помочь, поддержать, уберечь. А за нашим... за нашим некому было присмотреть. У нас Хранитель появился только сейчас. Пожалуйста, дайте нам одну сотню лет. Одну единственную сотню лет. Мы докажем, что наш мир просто нуждался в поддержке и помощи. Мы станем лучше и чище. Дайте нам сто лет.
  Повисло молчание. Минут, наверное, на двадцать. Они молчали и мы молчали.
  - Вот что, Сэшериотта, Алиса, нами было принято решение дать вам эти сто лет и через сотню лет мы вер-нёмся.
  - Спасибо, - выдохнула Сэш и перед нами опять заплясали искорки.
  - Надеюсь, вернёмся просто поболтать, - весело закончил мужчина в последний момент перед тем, как мы исчезли.
  ***
  Я снова была собой. Я, Алиса. Отдельный человек, а не одна из пяти частиц.
  - Вы это видели?! Нет, вы это видели?! Мало того, что ты, Алиса, влезла в разговор, формально, богов, так он ещё и обратился к тебе по имени! Сильное ты на него произвела впечатление.
  - Это всё мой дар! - похвастался Мессия, как оказалось, обнимая Сэш.
  - А вот и нет, на него бы он не подействовал вне Земли. Просто Алиса смогла подобрать такие слова, кото-рые его убедили.
  - Слушай, а кто этот за "он"?
  - Это Верховный. Он - можно сказать, самый главный бог. Это чтоб вам понятно было.
  - Короче, если не вдаваться в детали, можно понять, что мы все-таки победили! У нас получилось!
  - Можно, кстати, проверить, - предложила я и очень медленно на своих ходулях двинулась к окну, выгляну-ла, - смотрите-смотрите, звёздочка затягивается!
  - Точно. А вообще, несолидно как-то. На алтарь жизни мира мы положили всего-то волосы Алисы. Вообще бескровно как-то, - угадайте, кто это сказал?
  - Игорь, ты бессовестный и бессердечный хам!
  - Я знаю.
  - Как ты можешь так говорить?
  - Эм... ты сама на свой вопрос ответила. Ты спросила "как?" и тут же ответила "так".
  - Прибью!
  - Так, мальчики и девочки, а ну угомонитесь! У нас ещё огромная куча работы. Для начала вы должны сдать ЗНО и поступить, всем ясно?
  - Да, Сэш.
  ***
  Прошел месяц. За это время ребята сдали все экзамены, подали документы, куда хотели.
  Марту поставили на ноги довольно быстро, врачи ещё удивлялись, с чего это такая скорость восстановле-ния. Списали на молодость.
  О загадочной "звёздочке", которая то увеличивалась, то уменьшалась, а потом и вовсе исчезла было уже написано 339 статей. Авторы большинства были довольно близки к истине, говоря, что это инопланетяне. В остальных же было написано такое, чему можно подобрать лишь одно название: ненаучная фантастика.
  О родителях Алисы известно лишь одно: они живы.
  Каждые выходные Сэш собирала свою маленькую армию на тренировку.
  Вообще, ребята очень изменились со времени "инициации". Каждый начали понемногу заниматься спортом, чтобы применение знаний Стража не отдавалось в мышцах гулкой болью. Каждый начал тренировать концентрацию, это было важно и для воссоединения, и для применения большинства способностей.
  Настало время для последнего этапа изменений, запланированного Сэш. Разумеется, речь шла об изменении её мира. Это будет самый долгий и самый сложный этап.
  
  ***
  - Ребята, мы договорились, что поговорим о дальнейшей нашей работе летом, когда вы освободитесь от всех остальных дел. Итак, поздравляю с успешным окончанием школы и вступлением, так скажем, во взрос-лую жизнь!
  Мы сидели в моей квартире. Я прибралась, украсила всё, накупила еды, в общем, я старалась приготовиться как можно старательнее. Экзамены у ребят кончились, выпускной уже был, но все они сидели как раз в тех нарядах, в которых были на выпускном. Красивые.
  Мальчишки, конечно же, были в костюмах и белых рубашках. Один только Игорь выделялся. Он был в чёр-ной рубашке и в белом галстуке. Кстати, с нами сидел Матвей. Да-да, тот парень, который спас Марту. Мы подружились с ним, он стал нам как родной.
  Алиса в том же платье, в котором была, когда мы посетили Хайю. Кажется, ей даже стала нравиться новая стрижка.
  Марта одета в сине-рыжее платье. В последнее время, они именно в такой гамме и одевается. Виолетта Игоревна очень многое сделала для неё, научила быть красивой, дала семью.
  Даже на Рыжую сегодня нацепили огромный синий бант.
  - Сэш, тебе не кажется, что ты в своём обычном платье и домашних тапочках несколько, скажем, чужая на этом празднике жизни?
  - Я просто подумала, что это ваш праздник и у меня нет повода как-то наряжаться.
  - Не порядок, - поднялась со своего места Алиса, - Марта, пойдём исправим этот беспредел.
  Меня с двух сторон за руки подхватили смеющиеся девушки и потянули в мою комнату.
  - А может не надо?
  - Надо-надо, Игорь оценит, - заговорчески прошептала беловоласая, хорошо, что сам Мессия не услышал.
  - У меня идея! Сэш, а если мы нарисуем платье, или просто покажем что, как и куда, ты сможешь это соз-дать?
  - Смогу.
  В результате меня упаковали в бело-красное платье в самых лучших традициях Диснея. С розочками, обо-рочками и кружевами. И, что удивило меня безмерно, мне это всё шло. Особенно, к моим красным глазам.
  Когда меня ввели в зал, где сидели остальные ребята, их удивлению не было границ. Особенно, удивлению Игоря. Меня очень порадовало то, как у него отвисла челюсть едва ли не до самого пола.
  - Так, мы отвлеклись, - заговорила я, наслушавшись комплиментов, - благодаря нашей всеми горячо люби-мой Алисе, нам нужно изменить землян за каких-то сто лет.
  - Я не специально... я...
  - Да никто тебя ни в чём не винит, - со смехом прекратил поток оправданий Артём.
  - Вот-вот. В общем, нам надо сделать так, чтобы прекратились бесчеловечные опыты, репрессии, войны... короче, нам надо поменять мир.
  - У меня идея! Значит, собираем пару миллиардов людей в одном бункере, я им вещаю, как надо жить и они осчастливленные озарением, отправляются домой. И так со всеми семью миллиардами.
  - Не прокатит. Во-первых, тебя на столько людей за раз не хватит, а во-вторых, представь себе, сколько времени нужно, чтобы полностью принудительно изменить человека. Тебе просто нужно донести до широ-кой общественности, что тот стили жизни, который они ведут - аморален. Это у тебя легко получится. А дальше они сами будут меняться. Если все пойдёт нормально, через пару-тройку поколений человечество и не узнать будет.
  - Мы этого не увидим, - грустно сказала Марта.
  - Чего это, не увидите? Очень даже увидите. Вы, то есть, ваша память, ваш характер и ваши эмоции - это душа. А душа, как известно, бессмертна. Просто, вы будете менять тела. Я постараюсь подобрать вам такие, которые будут больше всего похожи на теперешние.
  - А мы будем всё помнить?
  - Будете. Я сделаю так, что будете.
  - Отлично, мы бессмертные! - радостно подытожил Артём.
  - Да. Так вот, внушения Мессии...
  - Повтори-ка ещё разок, - несколько угрожающе пропели у меня над ухом.
  - Хорошо-хорошо, внушения Игоря, - меня благодарно чмокнули в щеку, и Мессия вернулся на своё место, - ещё не всё. Надо куда-то подевать не здоровый интерес наших учёных. Желательно, подальше от всяких бесчеловечных экспериментов.
  - Я займусь! - торжественно пообещал Володя.
  - И я. У меня кое-какие идейки есть, - это уже Алиса.
  - М? Ты разве разбираешься в технике?
  - Причём тут это? Я разбираюсь в биологии.
  - Эй, сказали же убрать бесчеловечные эксперименты! А если что-то связанное с человеческим организмом, найдётся какой-то гад, которому надо будёт всё и сразу.
  - Ну а Игорь, по-твоему, зачем вещать будет? Как раз чтоб таких гадов не было. В конце концов, я почувст-вую, если уж совсем жуткие опыты кто-то будет ставить.
  - А расскажи как?
  - Всё просто, бесчеловечные опыты - это боль и ненависть подопытных. А это я легко почувствую.
  - А нам что делать? - возмутились Артём и Марта почти в унисон.
  - Вам? Ну... охранять Игоря... - честно, сама не знала, чем их занять.
  Меня выручили сами ребята.
  - Марта, ты же хорошо историю знаешь? Когда я буду говорить, мне может понадобиться твоя помощь, будь готова. И ты, Артём тоже. Экономика штука полезная.
  - Артём, ты и нам можешь понадобиться.
  - Вот и здорово.
  - А знаете, у меня тоже есть идея! У меня есть знакомая, она поэтесса, можно её попросить написать что-то о мире, о взаимопомощи, - предложила Марта.
  - Кстати, у меня тоже есть знакомая поэтесса.
  - Слушай, Володь, а твою поэтессу случайно не Лу зовут?
  ***
  Сэш как-то переменилась в лице, услышав о Лу.
  - Да, именно так и зовут. Что, мама познакомила?
  - Ага, она классная, согласись?
  Я только кивнул. Лу не просто классная, она вообще замечательная! Но это я вслух говорить не стал, сказал другое:
  - Я могу ей позвонить, предложить приехать.
  - Позвони, пожалуйста, только можно я поговорю?
  - Конечно, а ты тоже её знаешь, Сэш? - поинтересовался я, отдавая телефон.
  - Более чем, - загадочно откликнулась Хранительница и вышла из комнаты.
  Через пару минут она вернулась.
  - Лу как раз тут неподалёку, минут через пять будет, я пойду её встречу.
  Сэш отдала мне телефон и вышла из квартиры. Я просто не мог сидеть на месте, зная, что там внизу Лу, так что я пошел следом. Хранящая, почему-то была взволнована, так что не заметила меня. Правда, спускаться все равно пришлось по ступенькам. Я вышел из подъезда вслед за Сэш и спрятался за машиной.
  Приехало такси, из него вышла Лу. Она была одета в короткое тёмно-синее, как чернило, платье.
  - Ну что, я смотрю, у вас всё и без меня получилось, зачем мне теперь влезать?
  - Лу, малышка, я так рада тебя видеть! - Хранительница бросилась обнимать девушку.
  У меня отвисла челюсть. Но это ещё ничего по сравнению с тем, что я услышал дальше.
  - Мамочка, я тоже очень рада тебя видеть!
  Мама?! Стоп, Лу Хем, это же Лу Хеменгоэра! Вот это да...
  - Пожалуйста, присоединись к нам открыто. Умоляю! Ты же шестая, а делаешь вид, будто ты вообще никто!
  Шестая!? И только сейчас я заметил на руке девушки титановое колечко.
  - А, ладно. Хорошо, буду шестой, - это я уже слышал, скрываясь в подъезде за какой-то старушкой. Вместе с ней же приехал на десятый этаж, тихонько вбежал в квартиру.
  - Володь, с тобой там всё хорошо? Что-то тебя долго нет.
  - Всё хорошо, сестрёнка.
  - Вот и славно. Я тут ребятам рассказывала, какая Лу хорошая, стихи её читала. Может, и ты что-то вспом-нишь?
  - Она сама сейчас расскажет. Наверное.
  Сестрёнка покосилась на меня, но вопросов задавать не стала. Зашли Сэш и Лу.
  - Ребята, мне нужно сказать вам что-то очень важное...
  Ну ещё бы!
  -... это - шестая. Эта девочка - шестая часть того единого, которое вы вместе представляете.
  - Меня зовут Лу. Наверное, вы это уже знаете. Я знала о своём таланте давно. Просто, я подумала, что он совершенно ненужный. В самом деле, как может пригодиться талант рифмовать в спасении мира? Но ма... то есть Сэш, говорит, что очень даже может пригодиться. Так что, я с вами теперь. Если вы не против.
  - Конечно не против! - улыбаясь ответила ей Алиса.
  - Но, как говорится "заходи - не бойся, выходи - не плачь", - усмехнулся Игорь.
  - Хорошо, не буду, - весело сказала Лу.
  - Ну всё, хватит сегодня о работе. Сегодня мы празднуем то, что вы все закончили школу и уже, можно сказать взрослые.
  Ага, то есть всей правды сегодня не будет.
  - Что, все-все? И Лу? - с интересом подола голос Марта.
  - Да, я заочно училась.
  - Ну, поздравляю с освобождением. Двенадцать лет за партой мы отсидели, осталось ещё пять лет и мы молодые дипломированные специалисты!
  
  ***
  -Тысячи людей будут слушать твои слова, Игорь, не бойся и удачи тебе!
  Мессия хамовато улыбнулся и в тон Технику ответил:
  - Тысячи людей будут рассматривать твои идеи, Володя, не ошибись и удачи тебе!
  - Я вам одно скажу, ребята. Сделайте так, что ваши слова и ваши идеи нельзя было понять неправильно, нельзя было направить во вред. Чтобы на них мы построили новый мир. Без боли, злобы, страха и ненавис-ти.
  - Будет сделано!
   Конец начала
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"