Деев Кирилл Сергеевич : другие произведения.

Артефакт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Артефакт.
  
   1.
   - Стой, сука! Руки в гору! - необычно зычный голос прогрохотал над самым ухом.
   Бисквит медленно поднял руки, отчего ремень автомата свалился с плеча на локоть. Автомат с него тут же сняли, заломили правую руку за спину и уложили на асфальт. Собственно, и не асфальт даже, а смесь кирпича, бетона, битума и еще какого-то мусора. Автоматный ствол уперся ему в затылок, пара рук сноровисто зашарила по карманам, вынимая все, что было.
   - Вы че, а?.. - начал, было, Бисквит, но его заставили замолчать несильным, но ощутимым ударом в бок.
   - Усохни, урка. - прозвучал все тот же голос.
   Бисквит покорно замолчал, рассуждая о том, кто бы это мог быть. Если такие же бродяги, как и он, то еще была возможность договориться, благо, пятнадцать лет зоны за спиной было. Если обычные беспредельщики, коих, как грязи развелось после бомбежек, возникали кое-какие проблемы, но можно было уйти живым, хоть и пришлось бы отдать все свое добытое потом и кровью добро. А если менты... да какие тут могут быть менты? После всего, что случилось.
   - Все осмотрели? - спросил, по-видимому, тот, кто держал его под стволом.
   - А что еще?
   - Мешок, вон, стоит, проверьте. Осторожно, только.
   Сзади зашевелились, развязывая узлы на мешке, потом воскликнули:
   - Бля, командир, смотри, что у него тут...
   - Ого! - давление немного ослабло. - Ну-ка, давай его на ноги...
   Бисквита резко подняли и поставили. Перед ним оказались трое крепких ребят в городском камуфляже, вооруженные так, будто ограбили армейский склад. Еще один, по-видимому, стоял сзади.
   - Кто такой? - спросил тот, что выглядел постарше других, лет сорока примерно.
   - ВЫ, кто такие? - с наглостью спросил Бисквит в ответ и тут же получил кулаком по печени. На нем разорвали куртку, оголив шею и плечи.
   - Блатной, - утвердительно сказал старший. - Живучие, как тараканы, бля... Вор в законе?
   - Ну... - буркнул Бисквит.
   - Раком гну! Вор в законе, спрашиваю?
   - Да! - рявкнул Бисквит. Ему уже все стало ясно. Менты. Или ОМОН. Эти запросто шлепнут.
   -Погоняло?!
   - Бисквит...
   - Когда откинулся?
   - Сам-то как думаешь, мусор?
   - Еще один бегун, командир, - подал голос тот, что сзади. - Шлепнем?
   - Погоди. Откуда хабар такой взял?
   - Нашел.
   - И где ж такое добро валяться может?
   - Где нашел - там больше нет.
   - Пойдем, посмотрим? Может и нам чего перепадет?
   - Ага, перепадет тебе, мусор...Кило свинца в сраку...
   Еще один ощутимый удар по печени.
   - Ты думаешь, кроме тебя охотников за таким добром нету? Да весь северо-запад на ушах стоит. Ищут.
   Старший посмотрел на своих, потом на Бисквита, подошел к нему вплотную и тихо спросил:
   - Ты сам-то понимаешь, что нес?
   Бисквит посмотрел на него, смачно сплюнул в сторону и ответил:
   - Не вчера родился...
   - И что мне с тобой делать?
   - Валить! - встрял один из бойцов.
   - Тихо! - одернул его командир. - Вряд ли ты до конца понимаешь, что нес в своем мешке, но, даже если имеешь, хоть малейшее представление, я обязан тебя застрелить.
   - Так стреляй, че сопли-то разводить? - спокойно поинтересовался Бисквит. За свою долгую воровскую жизнь он приучился смело глядеть смерти в лицо. Это не означает, что ему не было страшно, но в таких ситуациях, а их было немало, он научился сохранять рассудок.
   Старший отошел в сторону, достал пистолет, направил его на Бисквита и застыл. "Ну, вот, и все!" - отстраненно подумал Бисквит.
   Неожиданно, мент опустил оружие. Бисквит, да и бойцы посмотрели на него несколько удивленно.
   - Знаешь, я не буду тебя убивать, - спокойно сказал он. - Я тебя отпущу.
   - Не понял, командир! - спросил один из бойцов, белобрысый парень с большими серыми глазами.
   - Пусть он потом своим друзьям рассказывает, куда дел украденное у них из-под носа добро. Сомневаюсь, что они поверят.
   - Умно, командир, ниче не скажешь...хе! - усмехнулся еще один.
   - Обыщите его только еще разок. Вдруг у него где-нибудь заточка в заднице припрятана, - сказал командир, убирая пистолет в кобуру.
   Бисквита еще раз обыскали. В задницу, конечно, не полезли, но тайничок с заточкой все-таки нашли.
   - Надо бы ему глаза завязать и руки, да в подъезд затащить, чтоб не видел, куда мы пошли, и дружков своих по следу не пустил.
   - Дело говоришь, Димон. Так и сделаем...
   ...Шаги стихали, заглушаемые начавшимся дождем, а в подъезде полуразрушенного дома лежал мертвый вор в законе по кличке Бисквит.
  
   2.
  
   - Да, что же там случилось? - воскликнул водитель и в очередной раз надавил на кнопку сигнала. - Езжай, давай. Чего встал?
   Сидящий рядом пассажир нервно вытер потные ладони о брюки. Такая длительная задержка никак не входила в его планы. В его планы вообще не входило никаких задержек. Стоило бы, конечно, принять во внимание дорожные пробки, но в такой ситуации о проблемах на дорогах думают в самую последнюю очередь.
   И вот эти проблемы сами заставили вспомнить о себе.
   Пассажир еще раз вытер ладони и покрепче обхватил дипломат. Если они задержатся еще хотя бы на десять минут, спешить будет уже некуда и незачем. Он это прекрасно понимал, поэтому и курил третью сигарету подряд. Водитель же беззаботно ругался вполголоса, время от времени высовывал голову из окна, пытаясь разглядеть, что творится впереди.
   - Мы не могли бы поехать какой-нибудь окружной дорогой? - сиплым голосом произнес пассажир.
   - Могли бы, - кивнул водитель. - Но поворот в объезд остался позади.
   - А включить какие-то мигалки или спецсигналы? - пассажир начинал заметно нервничать.
   - Какие спецсигналы? - хмыкнул водитель, словно поражаясь наивности своего пассажира. - Даже если б они и были, тем, кто стоит перед нами глубоко на них плевать. Да и у меня не вездеход, чтобы это столпотворение объехать.
   Пассажир ненадолго замолчал. Глубоко дыша, он судорожно искал выход из создавшейся ситуации. Выходить и искать такси - занятие бесполезное. Судя по всему, пробка растянулась минимум на километр. Ездить в общественном транспорте категорически запрещено инструкциями, а их вводили не просто так, ради забавы.
   - Вы понимаете, - обратился пассажир к водителю, прижимая к себе кейс. - В этом дипломате лежат очень важные документы. Если я не доставлю их точно в срок, последствия будут самыми чудовищными.
   - Я-то, понимаю, - протянул водитель. - Вот только им не объяснишь. Да везите вы хоть атомную бомбу, им это до фонаря.
   - Лучше бы это была атомная бомба... - тихо произнес пассажир, глянув на часы. Осталось около семи минут. Он подтянулся, посмотрел в окно и сказал:
   - К черту инструкции, - и вышел из машины.
   Водитель посмотрел ему вслед, ничего не сказал, а только молча пожал плечами. Если так надо, пусть идет пешком. Отсюда до места назначения на машине и при нормальном движении ехать минут десять, а пешком все двадцать будет. Может, конечно, и пробежаться, парень он с виду спортивный, только все равно не успеет.
   Человек бежал. Бежал, сбивая прохожих, задевая торговые палатки - его это не волновало. Если он не успеет, последствия будут фатальными - он не преувеличивал. Несколько часов назад стало известно о подготовке одной из ядерных держав удара по своим извечным конкурентам и если он не успеет...
   ...Ярчайшая вспышка озарила небо. Тысячи людей разом вскинули головы и тут же ослепли. Когда накатила ударная волна, курьер на всем ходу врезался в женщину с сумками, закрывшую лицо руками. Он был в минуте ходьбы до конечной цели. Последнее, что он смог сделать - это забраться на заднее сиденье автомобиля и лечь на пол.
  
   3.
  
   - Васенька, миленький, что с тобой? - молодая девушка склонилась над скорчившемся на разбитом асфальте парнем. Его терзал страшный кашель, изо рта шла кровь, а тело тряслось в судорогах.
   - Сейчас... сейчас... пройдет... хррра...кхэ! - сквозь кашель произнес парень. - Сильную дозу хватанул. Недолго осталось мне небо коптить кхэ... кхэ...
   - Ну, что ты такое говоришь, Вася, - по лицу девушки покатились слезы. - Все обойдется. Мы еще поживем. Подумаешь, война! Мало их было, что ли?
   - Таких еще не было, - сказал Вася, поднимаясь с земли. - Пошли, все нормально.
   Они пошли дальше. Куда они шли - они и сами не знали. Просто шли. Иногда присоединялись к таким же неприкаянным, пораженным лучевой болезнью, раздавленным произошедшим людям, бродящим среди развалин в поисках утраченной жизни. Иногда приходилось драться за кусок хлеба, банку тушенки, ночлег. Тогда им впервые пришлось убить человека, но они еще не понимали, что убийство после такой разрушительной войны станет явлением нормальным и, чуть ли не необходимым.
   Они шли. Поначалу у Васи был план действий, но трудности первых послевоенных дней заставили забыть о нем, выдвинув в первую очередь вопросы выживания. Идея о коллективных действиях отпала после первых же часов общения в таком коллективе. У каждого был свой "гениальный" план действий, никто не хотел слушать соседа, а сам Василий не обладал достаточными лидерскими способностями, чтобы повести людей за собой. В итоге они остались вдвоем.
   С каждым днем Васе становилось все хуже. Кашель, головные боли, рвота, изо дня в день идти было все труднее и труднее. Все чаще приходилось останавливаться, ноги отказывались идти. Но они шли.
   Шли, потому что остановиться, значит умереть. То и дело вокруг них рушились здания и только чудом они не оказались погребены под обломками. Когда-то широкий проспект - одна из центральных улиц города - теперь был завален искореженными автомобилями, обломками зданий, осколками стекла, среди всего этого виднелись тела людей. Дорогу перегораживал поваленный на бок троллейбус. Им пришлось рискнуть - обходить его через руины какого-то супермаркета, конечно же, разграбленного. В первые же часы после взрыва люди словно взбесились. Они бросились грабить магазины, торговые центры, офисы. Это напомнило Василию кадры из выпусков новостей про бесчинства в затопленном Новом Орлеане, когда на него обрушился ураган. Самые умные напали на отделения милиции. Василий видел, как один милиционер в упор расстрелял пятерых - они пытались отнять у него оружие. В давках и перестрелках народу погибло едва ли меньше, чем после ударной волны.
   Сам Василий, со своей девушкой Ольгой поступил наиболее благоразумно, как он сам считал. Они сразу после сигнала тревоги спустились в магазинчик в подвале дома и тем самым выдержали ударную волну и избежали всеобщего помешательства.
   - Темнеет, - оглядываясь, сказал Вася. - Надо где-то ночлег устроить.
   - Мне страшно. Неохота оставаться в этих домах. Они вот-вот рухнут, - ответила Ольга.
   - Да. В домах оставаться опасно, - согласился Василий. Заметив еще один троллейбус, с виду целый, он указал на него. - Остановимся в нем.
   Ольга испуганно посмотрела на него.
   - В троллейбусе?!
   - Ну, да. А что такого?
   - Не знаю... Неуютно там как-то...
   - Неуютно? - удивился Вася. - Неуютно?! Детка, где ты уют видела?
   Ольга в задумчивости огляделась. На миг лицо ее просветлело, и она указала на одноэтажное здание.
   - Вон там остановимся.
   Василий посмотрел, куда указала его подруга. Здание действительно выглядело почти целым. Над входом висела покореженная вывеска "О..ОТН.К". "Охотник"! - догадался Василий. Идея переночевать в охотничьем магазине казалась занятной. Вдруг его не успели разграбить? Хотя, в вероятность такого исхода Василий верил слабо. Но, все равно, там лучше, чем в том же троллейбусе. Не так дует холодный радиоактивный ветер.
   Они подошли к зданию, и Василий заглянул внутрь. Не повезло. Полнейшая разруха. Почти ничего целого. Остались только большие шкафы-витрины, да и у тех поразбивали все стекла.
   Василий вошел и огляделся. Сзади, скрипя битым стеклом под ногами, вошла Ольга.
   - Кошмар... - произнесла она из-за спины Васи.
   - Не то слово, - ответил он. - Пошли, посмотрим, может в подсобке какое-нибудь место есть. - И он двинулся, было, за прилавок, но тут же замер, как вкопанный. На полу лежал труп с сером камуфляже, насколько можно было судить. Он посмотрел на него еще раз - увидев тело в первый раз, Василий отвернулся - создавалось впечатление, что в него выстрелили крупной дробью, причем дуплетом. Живот покойного представлял собой... да ничего он собой не представлял. Его как-будто бы и не было. Просто горы плоти вперемешку с одеждой, стекло и... помповое ружье из тех, которые часто показывают в кино у американских полицейских в руках. Приглядевшись, Вася разглядел среди останков еще и полный патронташ.
   - Не смотри сюда, - крикнул он Ольге, когда она подошла слишком близко к нему.
   - Ой! - пискнула она и отскочила в сторону.
   С трудом, удерживая рвотные позывы, Василий наклонился и поднял ружье. Подняв, он положил его на витрину и потянулся, было, за патронташем, как его шумно вырвало на покойника, он упал на пол и зашелся в очередном приступе кашля.
   - Вася! - воскликнула Ольга и бросилась на помощь.
   Опираясь на ее руку, Василий поднялся. Кашель понемногу сошел, но повторять попытки дотянуться до патронов он оставил до лучших времен. Хотя бы до утра. Он выпрямился, прошелся по залу, хрустя под ногами битым стеклом. Посмотрел на Ольгу. Та сильно дрожала. Скорее от холода, нежели от страха. Еще бы, ведь на ней была всего лишь легкая демисезонная курточка, модные и красивые когда-то джинсы, да кроссовки. Идея раздобыть теплую одежду как-то не приходила им в голову - все это время на улице было достаточно тепло. А вот, сейчас что-то похолодало.
   Вася подошел к ней, обнял за плечи и принялся их растирать, чтобы дать хоть немного тепла.
   - Давай поищем здесь одежду, - освободившись из его объятий, произнесла она. - Я не вынесу такого холода всю ночь.
   - Давай, - согласился Василий, и они разбрелись по магазину.
   Сам магазин оказался довольно маленьким: всего лишь небольшой зал с витринами и подсобка. В ней они нашли какую-то ветхую куртку и следы недавнего привала: кострище, несколько пустых банок из-под тушенки, водочных бутылок, одна оказалась не совсем пустой и много окурков.
   Они сели возле кострища, прижавшись друг к другу и укрывшись найденной курткой. Ольга подобрала бутыль и протянула Васе. Тот только отмахнулся.
   - На, выпей, - она снова протянула бутылку. - Я слышала, что она радиацию из организма выводит.
   - Брехня это все, - сказал Вася, но бутылку взял. - Красное вино помогает, да и то только при небольшом облучении, - он отставил бутылку, причмокнул губами и произнес: - Жрать охота.
   Ольга зашевелилась под курткой и вскоре извлекла банку тушенки. Василий удивленно посмотрел сначала на банку, потом на нее.
   - Ну? Чего уставился?
   - Добытчица ты моя! - воскликнул он и поцеловал ее в грязную щеку.
   - Только открыть ее нечем, - несколько виновато сказала она.
   - Не проблема. Сейчас что-нибудь сообразим. Это же охотничий магазин, - бодро сказал он, вставая.
   Нож он нашел под прилавком, рядом с покойником. На этот раз ему не составило труда удержаться от очередного приступа тошноты. Привык уже, наверное.
   Открыв банку, он вновь забрался под куртку и они принялись есть. Давно он не ел с таким аппетитом. Еще бы - почти сутки крошки во рту не было. Изредка Василий прикладывался к бутылке. Водка была холодной, однако обжигала горло и приятной теплотой обволакивала желудок.
   После ужина и выпитой водки Василия потянуло на шалости. Ольга нехотя отбивалась, на доводы Васи о том, что это самый лучший способ согреться, отвечала односложно: "Да ну тебя!", однако, вскоре сдалась...
   ...Утром Ольга проснулась от нестерпимого холода. Василий лежал с закрытыми глазами, облокотившись на стену. Она встала, поежилась и отпила немного водки. На какое-то время полегчало, но вскоре холод вернул себе утраченные позиции. Ольга заставила себя сделать несколько упражнений, но очень быстро поняла безрезультатность этих действий - как только она переставала махать руками и подпрыгивать, то тут же начинала мерзнуть. Пора бы двигаться дальше.
   Она подошла к Василию и посмотрела ему в лицо. Что-то странное было в нем, во всей его позе. Она коснулась рукой его щеки и тут же одернула ее. Щека была холодной. Она посмотрела на руку, потом на лицо Васи и ее пронзила догадка - он не дышал.
   Ольга потрясла его за плечо. Василий молчал.
   - Вася! - крикнула она сквозь проступающие слезы. - Вася! Васенька, миленький! Ну, очнись же! Очнись, прошу тебя! Вася!
   Она продолжала трясти его за плечи, пока он не упал на бок и не ударился головой о пол. Тогда ей все стало ясно: Василий умер. Больше никогда он не согреет ее своим телом, никогда не поцелует и не подбодрит в сложную минуту. Она осталась одна. Сколько ей бродить среди развалин мертвого города, пока не свалит лучевая болезнь, не завалит обломками здания, пока не попадется на пути банда одичавших горожан и тогда... Об этом думать совсем не хотелось.
   Она поднялась. Надо идти. Неважно - куда, главное - идти. Помнится, Вася сказал еще в самом начале, что всегда надо двигаться, не сидеть на месте, иначе не дождешься никакой помощи, не раздобудешь еды, в конце концов. Они ходили так уже несколько дней, но помощи так и не обнаружили.
   Но идти надо. Ольга подняла дробовик, накинула куртку, вышла в зал, спокойно, не глядя на покойника, подняла патронташ и вышла в хмурое утро разрушенного города.
  
  
   4.
  
  
   - Не стреляйте! Прошу вас, не стреляйте! - где-то в углу раздался писклявый девичий голос.
   Николай, напротив, вскинул дробовик и направил туда, откуда слышалась возня и тихие всхлипывания. Сейчас нужно быть особенно осторожным, ведь, подлость людей не знает границ, а в этом он убедился уже давно, еще до катастрофы. У этой, безобидной с виду, девки под кучей тряпья, наброшенного на тело, вполне могла оказаться смертоносная железка или, хуже того, ствол.
   - Руки подними, - скомандовал Николай, аккуратно ступая вперед. Фонарь осветил чумазое лицо, испуганные заплаканные глаза. Девка подняла руки и двинулась вперед.
   - На месте стой! - приказал Николай. Она остановилась.
   - Звать как?
   - С-Света...
   - Одна тут, Света?
   Девка кивнула.
   - Не слышу!
   - Одна.
   - Что здесь делаешь? - Николай позволил себе немного расслабиться. Но только немного. Со спины могли подкрасться ее сообщники. Он отошел к стене.
   - Прячусь, - ответила Света.
   - От кого? К тебе в таком виде никто на сто метров не подойдет, - усмехнулся Николай.
   - Надо будет - подойдут. А ты откуда такой крутой взялся? Мент, что ли?
   Николай и вправду выглядел нетипично для обычного человека, пережившего ядерный удар. Серый городской камуфляж, бронежилет, на поясе внушительный патронташ с охотничьими патронами, в руках дробовик. Все это он запрятал незадолго до катастрофы, на всякий случай, но, вот, - пригодилось.
   - А если даже и мент, разницы никакой, - ответил Николай. - А может за тобой грешок какой есть? Чего тебе менты?
   Он подошел к ней, взял за подбородок и приподнял голову. Если бы не грязь, пыль и слипшиеся волосы девушку вполне можно было бы назвать симпатичной. Какая-нибудь студенточка или продавщица, после взрыва, превратившаяся в эдакого волчонка. Николай посмотрел ей в глаза. "Нет, это не волчонок, - решил он, встретив преисполненный ненависти взгляд. - Это настоящий волкодав".
   - Отпусти, - она дернулась, и Николай выпустил подбородок из ладони. - Сам будто безгрешен.
   - Нет, - спокойно ответил Николай. - Но я, по крайней мере, не убиваю ради наживы.
   - Ишь, ты какой Робин Гуд выискался! - она вскинула руку, слегка отпрянув от неожиданности, Николай увидел в ней нож, вскинул ружье и прикладом ударил ее в живот. Света, выронив нож, упала на колени и зашлась в кашле. Отшвырнув нож ногой, Николай присел на корточки.
   - Это зря, - спокойно сказал он и вынул из-за пояса длинный охотничий нож. - Я сейчас вскрою тебе брюхо, и ты будешь смотреть на свои собственные кишки, пока не сдохнешь. А я тем временем пойду своей дорогой и никто, слышишь, никто меня не осудит! Если ты еще не поняла, настало другое время и безнаказанно резать первого встречного чревато самому получить нож в горло. Не веришь?
   Николай схватил ее за горло, приподнял так, чтобы можно было достать ножом до живота, вспорол одетые на ней лохмотья и приставил холодную сталь к пупку.
   - Не надо, - чуть слышно прошептала Света.
   - Что? - переспросил Николай.
   - Не надо, пожалуйста, - повторила она, едва ли громче.
   - Что не надо? Не надо по справедливости? Отвечать за дела свои не надо? Или как? Я тебя, сука, сразу раскусил. Мне такие уже попадались. С виду миленькие, грязные ангелочки, а чуть отвернешься и сразу ножом в спину. Мало народу погибло, так вы, шакалы, еще убивать готовы, ради ботинок, банки тушенки или просто, чтобы наживу не делить. Мрази.
   Он сильнее надавил ножом на живот.
   - Не надо, прошу вас! - прохрипела Света. - Умоляю, не надо!
   - Умоляет она... А, если бы ты дотянулась до меня? И не подумала бы, наверное, меня пощадить, а?
   - Я... я знаю, где в этом магазине схрон с тушенкой, лекарствами...
   - Да ну! А я-то, дурак, думаю, что это баба одна делает в охотничьем магазине, - он сильнее сдавил ее горло. Света захрипела. - Не гони, девочка, перед тобой не лох рыночный. Что тут делала?
   - Тебя дожидалась, - раздался за спиной звучный бас и тут же по голове чем-то ударили. Николай, однако, сознание не потерял, а только упал рядом с девушкой.
   Невидимые руки сорвали с его плеча дробовик. Девушка, тем временем, поднялась, поглаживая шею, она посмотрела на Николая.
   - Сука! Сука! Мразь! Пидор! - кричала она, пиная его по ребрам, но бронежилет держал удар и боли Николай совсем не чувствовал. - Учить он меня тут вздумал! Убью, падлу!
   - Тихо, Светка, - громыхнул все тот же бас. Девушка подчинилась. - А ну-ка, поднимите этого красавца.
   Николая рывком подняли на ноги и развернули. Перед ним стояли четверо бандитов с разномастным оружием. У одного был дробовик, у двоих обычные двустволки, а у главаря, несомненно, именно этот бугай и был их главарем, в руках покоился укороченный "калаш".
   - Ну и ответь нам, мил человек, откуда ты, такой правдолюбец, взялся? - спросил главарь.
   - Из сказки о прекрасном принце, - хохотнул один из его подручных.
   - Ша, Бисквит! - одернул его главарь. - Ну. Мы ждем.
   - На хер иди, урка, - сквозь зубы процедил Николай и тут же получил удар в лицо, заставивший его опрокинуться на прилавок.
   - Борзый, - сказал один из бандитов.
   - Не то слово, - согласился главарь. - Но, ничего, мы и не таких ломали. Фукс, глянь, что там у него в рюкзаке.
   Невысокий бандит шустро подскочил к Николаю, сорвал с него рюкзак и энергично принялся в нем рыться.
   - Хлеб, тушенка, аптечек аж три штуки... Слышь, пахан, нехило он затарился.
   - Все?
   - Нет. Еще патроны... бумаги какие-то...
   - Че за бумаги?
   - Не знаю. Какие-то приказы, таблицы...
   - Сивый, ты в курсе, в армии был, глянь.
   Подошел Сивый, взял бумаги из рук Фукса и принялся внимательно их изучать.
   - Ну, чё там? - спросил из-за спины главаря Бисквит.
   - Какие-то коды доступа к управлению неким "Объектом-8". Карман, слышь, по ходу, это бомбоубежище.
   Бандиты удивленно переглянулись.
   - Вот это фрукт нам попался, - проговорил главарь-Карман. - Откуда такое счастье у такого чмошника?
   Николай молчал. Его недавняя находка, в которой он сам до конца не успел разобраться, но которую успел уже оценить, как очень удачную, попала в руки уголовников и они наверняка пустят ее на растопку.
   Сивый положил мешавший ему дробовик на прилавок и продолжил листать документы.
   - И что нам с этого бомбоубежища перепадет? - спросила Света.
   - Много чего, - не отрываясь, ответил Сивый. - Жратвы до отвала, медикаменты, боеприпасы. Да и осадки переждать можно. Если не... - он остановился, вчитавшись в какую-то бумагу.
   - Что - "если"? - спросил главный.
   Сивый отвлекся.
   - Если там кто-нибудь еще не закрылся. Тогда снаружи открыть его будет невоз...
   В этот миг, заметив, что все отвлеклись, Николай схватил дробовик за ствол и со всей силы ударил Сивого прикладом в грудь. Тот отлетел на Кармана и тем самым закрыл ему обзор. Николай, орудуя ружьем, как дубиной, врезал стоявшей слева от него Свете, но ни дотянуться до остальных, ни направить на них ствол он не успел.
   Несколько выстрелов прогремели в закрытом помещении, как взрыв многотонной бомбы. Николая отбросило метра на два, бронежилет, разумеется, не выдержал такой атаки и упал Николай уже мертвым с развороченным животом.
   В сизом пороховом дыму раздался кашель и мат главаря.
   - Вашу мать, бакланы недоделанные! Кто стрелять разрешил?
   - Пахан, да он бы нас всех положил, - сказал Фукс, разгоняя дым руками и громко кашляя.
   - Не положил бы. Светка! - позвал он. - Светка, ты жива?
   - Жива, кхе-кхе... Он, гад, мне, похоже, челюсть сломал...
   - Если б сломал, ты бы смогла только мычать. Подымайся, пойдем отсюда. Сивый, собери бумаги, патроны и рюкзак этого...
   - С ума сошел, Карман! - возмутился Сивый. - У него же все брюхо разворочено. Я ему в кишки не полезу.
   - Ладно, хер с ними с патронами. Бери рюкзак и пошли искать твой бункер.
   Бандиты вышли из магазина, покачиваясь и кашляя то ли от дыма, то ли от болезни, а внутри остался мертвый Николай.
  
  
   5.
  
   - Сколько там еще тащиться? - спросил Карман, присаживаясь на поваленную стену дома.
   Сивый порылся в бумагах.
   - Не знаю. Адреса нет. Какой-то "Объект-8", находящийся на территории в\ч... номер... - он углубился в чтение.
   - Может, это у военных? - спросил Бисквит.
   - Сам понял, что у военных, - огрызнулся пахан. - Ну, чего там?
   - Не понятно ни хера. Какие-то цифры, коды, фамилии...
   Все встали вокруг Сивого, с интересом заглядывая в бумаги. Тот долго вчитывался, бормоча себе под нос непонятные слова, потом сложил бумаги в рюкзак.
   - Ну? Понял? - спросил Карман.
   - Нет. Ни хера не понятно. Пойдем до ближайшей части, я знаю, где, там разберемся.
   - Ага... Дочалим дотуда, а нас и порешат, - сказал Фукс. - Там краснопогонников, как грязи. Нечего там делать.
   - Вот и подыхай здесь! - рявкнул на него Карман.
   - Фукс дело базарит, - вступился за урку Бисквит. - Хуль нам этот бункер, если нас там грохнут? По мне, так лучше за город рвануть. Там на даче какой-нибудь берлогу смастырить и таскать туда хабар. Может, кто из деловых к нам приткнется. Все лучше, чем пуля в брюхо.
   - Умные все, я просто не могу! - развел руками Карман. - Вы, че, урки, не въехали? Да в этом бункере столько всего, что вам всем до конца ваших паскудных жизней не сожрать. Сивый, ты же сам говорил!
   Сивый кивнул.
   - Ага, говорил он! - заговорила Света. - А если пятнистые уже там сидят? Станут они с нами делиться? Да они как узнают, кто мы, без базара нас кончат...
   - Захлопнись, дура! - оборвал ее Карман. - Тебе слова не давали!
   - Права Светка, - вновь заговорил Бисквит.
   - Да неужели? - притворно удивился главарь.
   - В натуре, говорю, пахан. На хрена нам этот бункер? Дернем за город. Там и дачи есть, найдем, чем поживиться.
   - Бисквит дело базарит! - сказал Фукс.
   - Ну-ка ша! - взревел главарь. - Я сказал.
   - Не по закону, пахан, базаришь, - процедил сквозь зубы Бисквит и демонстративно отошел в сторону.
   Карман сурово поглядел на него, но встретил злобный, исподлобья взгляд матерого урки, непонятно как оказавшегося в подчинении у него, хотя по воровскому рангу они стояли на одной ступени. И Бисквит не упустит случая захватить власть в свои руки. Надо идти на попятную, пока не пришили, решил Карман.
   - Лады. Уболтали, - махнул рукой главарь. - Только до военной части мы все-таки дойдем. Глянем, что там и тогда за город. Не с пустыми же руками хазу оборудовать.
   Воры согласились и, перекурив, двинулись в путь...
  
   ...Военная часть создавала впечатление покинутой и разграбленной, но Карман, все же послал в разведку Фукса. Тот не появлялся уже почти час.
   - Зря ты его одного отправил, - сказал сидевший рядом Сивый. - А вдруг они там мины оставили.
   - Если оставили, их давно уже собрали всякие охотники до чужого добра. Да и сдался тебе Фукс, ему жить-то осталось всего - ничего. Слыхал, как он кашлял?
   - Лучевая болезнь?
   - Она самая, браток.
   - Тогда, тем более не надо было его отправлять. Там уже последняя крыса знает, что мы сюда пришли, - Сивый со злостью вдавил окурок в бетон.
   - Ну и что? Увидят они одного Фукса, грохнут, а про нас ни сном, ни духом...
   - Ты, хоть и пахан, Карман, а в простых вещах не сечешь, - удивленно взглянул на него Сивый. - Никто его убивать не будет. Возьмут по-тихому, а потом устроят ему допрос с пристрастием: с кем он, да где мы. А потом нас тихой ночкой пером по горлу - чик! и все.
   - И че предлагаешь?
   Сивый огляделся на остальных. Бисквит спал, уронив голову на мешок, а Светка находилась слишком далеко, чтобы слышать их разговор.
   - Тикать надо отсюда, - шепотом сказал Сивый Карману. - Фукс не жилец, у Бисквита гонора за гланды. Бери свою Светку, коли прикипел, да рванем до бункера.
   - Ты ж не знаешь, где он! - главарь сурово поглядел на подельника.
   Сивый в ответ лишь усмехнулся, мол, нашли фраера.
   Главарь посмотрел на спящего Бисквита, потом на Светку, потом повернулся в сторону, откуда должен прийти Фукс.
   - Подождем до ночи. Очень мне эта база мила. Чует сердце, есть чем там поживиться.
   - Как знаешь, - Сивый пожал плечами и сполз с насыпи.
   Вскоре вернулся Фукс.
   - Пахан, там склад есть... я когда...это... спустился в подвал...увидел...
   - Ну, ближе к делу!
   - Ящики, зеленые такие, а в них "калаши". А рядом железные коробки, а в них патроны.
   - Сколько?
   - До хера просто!
   Бандиты переглянулись.
   - Странно, что до сих пор не растаскали, - поглаживая отросшую куцую бороденку, произнес Карман.
   - Дык, там, это... дверь железная была. Ее, видать ломануть хотели - вмятины кругом... Да не вышло.
   - А ты-то как туда попал? - спросил у него Бисквит.
   - Там с другой стороны стена обвалилась, и небольшой лаз в подвал открылся. Карман, вон, вряд ли пролезет, а я запросто.
   - И как мы это все оттуда вытащим, баклан? - навис над ним Карман.
   - Дык, там...это... лопаток, таких, маленьких, - Фукс развел руками на полметра. - Два шкафа. Отроем запросто.
   - А люди? Был там кто? Не спалили тебя, пока ты там шарился?
   - Люди? Нее... Трупы одни...
   - В форме? - спросил Сивый.
   - Есть в форме, есть без нее, а че?
   - Переодеться не мешало бы. В форме к нам доверия больше.
   - Нее, на меня клифт армейский не налезет, - запротестовал Бисквит.
   - Да заткнись ты, - отмахнулся от него главарь. - Никто на тебя не собирается армейский клифт напяливать. Пошли, посмотрим, какое там богатство, если Фукс не свистит, конечно.
   - Ты, че, пахан, офанарел? - взвился Фукс.
   - Ладно, пошли, там и заночуем.
  
   Каменная крошка под ногами предательски скрипела. В ночной тишине армейского склада это казалось раскатом грома. Бисквит замер на середине насыпи и оглянулся - все спали. Повернулся на бок Карман и у Бисквита замерло сердце, но все обошлось. Всхрапнул во сне Сивый и, когда всё вроде бы успокоилось, Бисквит продолжил путь наружу.
   Весь разговор между Сивым и Карманом, там за насыпью у ворот части он слышал прекрасно и только притворялся, что спал. Такого развода вор в законе по кличке Бисквит стерпеть не мог. Не на того напали. Он уже давненько замыслил отделиться от остальных, но случая не предоставлялось. И вот теперь...
   Самое сложное, оказалось, забрать рюкзак с документами у Сивого. Спасло то, что он снял его с плеч и положил рядом с собой, а в такой ситуации присвоить его себе для карманника со стажем не представляло особого труда. Еще Бисквит опасался, что Карман и Сивый сдернут этой ночью, но после очередного перешептывания, Бисквит заметил, как главарь отрицательно помотал головой, давая понять, что еще не время.
   Перед уходом, Бисквит подумывал убить всех во сне, поодиночке, но потом отказался от этой мысли, решив, что не настолько он силен, чтобы справиться с Карманом, а у того было отменное чутье на опасность, и был велик риск самому попасть под нож. Бисквит решил иначе.
   Выбравшись из подвала, он полной грудью вдохнул воздух, оглянулся на проем в склад, достал из кармана гранату, на складе их оказалось полно, сорвал чеку и швырнул ее в дыру.
   Глухой взрыв застал его уже за покосившимся бетонным забором. Отряхнув пыль, он поднялся и двинулся, как ему казалось, по направлению к бункеру. Если уж Сивый разобрался в бумагах, то и ему, Бисквиту, будет не сложно это сделать.
  
   6.
  
   - Послушай, мусор. Отдай нам наше добро и вали себе спокойно, - громыхал над пустырем голос главаря банды.
   В ответ, из полуразвалившейся пятиэтажки прозвучала короткая очередь, затем что-то негромко хлопнуло и на стене дома напротив расцвел цветок взрыва. Бандиты огрызнулись несколькими очередями.
   "Гранат у них нет - это уже хорошо" - решил майор Савин, теперь уже в прошлом командир роты областного ОМОНа. Кто-то из бойцов, Кошкин, кажется, выпустил по противнику еще одну гранату из подствольника. Громыхнуло где-то внутри здания - снаряд угодил прямо в проем окна.
   - Метко, - похвалил командир. - Только не надо больше. Сейчас на приступ пойдем - заденешь еще ненароком.
   В этот миг что-то свистнуло над головой Савина и с хрустом вонзилось в противоположную от окна стену. Майор инстинктивно прижался к полу, бойцы дружно нагнули головы и поспешили отпрянуть от окон.
   - Снайпер, бля! - сквозь зубы процедил Кошкин. - Командир, можно я его гранатой?
   - А ты его видишь?
   - Знаю, что на третьем этаже, где и все, но если вы...
   - Еще чего, - оборвал его майор, поняв, чего от него хочет боец. - Мы не в Чечне. Меня никто не заменит, а помирать почти в самом конце нашего пути я не намерен.
   Савин не был трусом. Отнюдь. Не раз в разных горячих точках они ловили снайпера на "живца" - кто-нибудь из бойцов умышленно подставлялся вражескому стрелку, следовал выстрел и уже свой снайпер, вычислив "лежку" стрелка делал свой ход. Разумеется, такие операции чрезмерно опасны и исполнять роль "живца" выходили по жребию среди самых опытных бойцов. Главным принципом здесь исповедовался принцип выбора наименьшего зла - необнаруженный снайпер мог "нащелкать" гораздо больше мишеней.
   - Спускаемся на первый, - скомандовал Савин после некоторого раздумья. Омоновцы, согнувшись в три погибели, по очереди направились к выходу.
   - Чего молчишь, мусор? - крикнул из своего укрытия Карман. - Иль ты задумал чего? Учти, у меня заложник, если что, я ей глотку перережу!
   Савин мысленно усмехнулся. "Ну, народ. До сих пор верят в свои приемчики, как будто ничего и не произошло" - думал он, выглядывая из окна на первом этаже. Здесь еще ДО произошедшей катастрофы находился магазин. Сейчас часть перекрытий рухнула прямо на прилавок, видимо, похоронив кассира - в помещении нестерпимо воняло трупным смрадом.
   - Значит, работаем так: разряжаем по третьему этажу запас подствольных гранат, потом я, Примус и Мирза идем внутрь. Коша, прикрываешь. Если кто, кроме нас выскочит - вали.
   Кошкин кивнул. Все деловито принялись вытаскивать свои запасы гранат для подствольного гранатомета. На четверых набралось восемь штук - по два выстрела на брата. "Можно управиться и этим" - подумал Савин, заряжая свой подствольник.
   Окно, из которого можно стрелять из гранатомета, было всего одно, два других почти наполовину перекрывали кучи кирпича и бетона, с торчащими, словно антенны кусками арматуры, поэтому залпы решили давать попарно. Первыми приготовились Мирзоев и Кошкин.
   Савин махнул рукой - залп. Послышались взрывы. Майор не видел результатов стрельбы, но, судя по довольному лицу Кошкина, все прошло удачно. Бойцы отошли в стороны для перезарядки, а на их место встали Савин и Примаков. Цели были распределены заранее, чтобы можно было накрыть большую площадь. Савин выстрелил, снаряд угодил чуть выше окна - неудачно. Следом с минимальным опозданием по своей мишени сработал Примус, граната попала прямо в оконную раму - это хорошо, шрапнель им не помешает.
   - Бей, - не отвлекаясь от перезарядки, скомандовал майор приготовившимся бойцам.
   - Сука, - еле слышно произнес Мирза - видимо, тоже промахнулся. Кошкин же, улыбался, как ни в чем не бывало - он снова попал в цель. Интересные, все-таки, люди живут на Земле. Миша Кошкин - один из таких. Ничего не смыслит в математике и точных науках, вообще, о параболической траектории слышал разве что в школе, зато может метнуть гранату, хоть в задницу бегущего зайца, как однажды выразился один из подчиненных Савина. И, ведь, всегда были такие люди. Савин сам где-то читал, как дети крепостных, не умевшие ни читать, ни писать, в армии становились лучшими пушкарями - настолько были развиты чутье и глазомер у этих людей.
   Второй выстрел оказался более удачным, граната попала в откос с внутренней стороны, разметав куски штукатурки. Примаков тоже попал в окно, снаряд разорвался где-то внутри здания.
   - Пошли, - бросил майор через плечо и трое, перемахнув через окно, побежали насколько возможно быстро, под стены противоположного дома.
   Внутри здание оказалось офисом какой-нибудь средней фирмы. Точнее, оно БЫЛО офисом. Теперь, ничего, не говорило о том, что оно когда-то принадлежало успешной фирме, только горы мусора, обломков мебели и разлагающихся мертвецов.
   Примус первым взбежал на второй этаж и собрался уже было бежать на третий, но Савин остановил его, схватив за рукав. Приложив палец к губам, осторожно начал подниматься по ступенькам. Под ботинками хрустело стекло и каменная крошка, Савину этот звук казался настолько громким, что при каждом шаге он на секунду замирал в ожидании автоматной очереди или катящейся гранаты.
   Ничего, однако, не происходило. На секунду Савину показалось, что наверху кто-то шевелится, но он списал это на чрезмерно разыгравшееся воображение. Но, поднявшись на третий этаж, он отчетливо услышал стоны и всхлипы, доносившиеся слева по коридору, один раз громко кашлянули.
   Савин знаками показал, чтоб прикрывали, а сам пошел на звуки. Слева послышалось шуршание, майор обернулся, рядом крался Мирза, лицо его напоминало каменную маску, а пальцы, сжимавшие цевье автомата были белыми от напряжения. Не глядя на командира, он прошел вперед и остановился возле двери, за которой уже ясно слышались стоны и плач.
   Савин подошел к нему, но неожиданно Мирза дернулся, рывком открыл дверь, едва не сорвав её с петель, и влетел внутрь.
   Савин едва успел произнести "Куда?!" и заглянуть в дверной проем - он успел увидеть одного из бандитов, лежащим в луже крови и молодую девушку - как раздался оглушительный взрыв, после чего Савин долгое время воспринимал все, как в замедленной съемке. Стена между кабинетом и коридором покрывается трещинами, затем медленно начинает обваливаться, поднимая тучу пыли.
   Очнулся Савин, лежа на полу, а над ним склонился Примус. Жестами объяснив, что все в порядке, Савин поднялся с пола и прошел сквозь пыль в кабинет.
   Тяжелораненый Карман хрипел и пучил глаза, то ли от злости, то ли от боли. Сразу несколько осколков попали ему в живот. В соседней комнате лежали мертвые бандит Сивый и Мирза, точнее, то, что от них осталось - их накрыло одной гранатой. Майор Савин поморщился, словно от боли - терять товарищей, с которыми прошел немалый боевой путь плечом к плечу, всегда невыносимо больно. Картина произошедшего четко встала перед глазами майора: Мирза забегает, не обращает внимания на девку в углу, видит раненого, проходит дальше, видит еще одного, проверяет, жив ли он и срабатывает граната. Примитивная ловушка - под мертвого подкладывается граната с выдернутой чекой и когда труп переворачивают, срабатывает - но крови она попила у наших солдат ой, как много. И в Афгане, и потом, в Чечне. Савин в Афгане не был - молод еще был, только в восемьдесят девятом поступил в милицейское училище, а, вот, Чечню он застал в самый разгар боев. В Грозном он не бывал, но и на своем веку хлебнул немало. И в первую кампанию, и во вторую.
   "И надо же было Мирзе так лопухнуться - с досадой думал майор. - Столько прослужил, в таких местах побывал, всякое видал и тут..." Он подошел к девушке, та сидела, закрыв голову руками, между пальцев струилась кровь. Савин бесцеремонно схватил ее за руку и отвел от головы. Осколок пробороздил по левой стороне черепа, срезал часть уха, но в целом, баба будет жить. Или нет. Это уж как решат бойцы Савина.
   - Как звать? - спросил майор, отпустив руку. Девка снова схватилась за голову, не переставая всхлипывать и что-то нашептывать.
   - Звать как? - повторил Савин громче.
   Она бессвязно что-то произнесла, тогда майор наклонился пониже.
   - Что? - крикнул он ей прямо в здоровое ухо. - Не слышу, повтори.
   Та же реакция.
   - Контузило её, командир, - сказал Примаков, поднявшись после осмотра второго раненого.
   - Вижу, что контузило. Что у тебя?
   - Готов. Всё брюхо разворотило.
   В комнату ввалился бледный Кошкин. Мигом, оценив обстановку, он произнес короткое "Бля!" и присел рядом с умершим бандитом. Майор огляделся. Ничего, что можно было бы прихватить с собой, не попадалось на глаза. Рюкзак, в котором, видимо, находились продукты, разметало по комнате взрывом, в углу валялся покореженный РПК-74. Забрать можно было разве что патроны из разгрузочного жилета мертвого бандита. Примус так и поступил. Осторожно, чтобы не измазаться в крови, он достал два рожка к РПК и один к обычному АКМ. Его он сразу отбросил - у группы Савина были АК-74. Подобрал РПК, повертел в руках - ствол оказался безнадежно искорежен и пришлось его выбросить.
   - Нашел еще что-нибудь? - спросил Кошкин, подымаясь.
   - Нет. Больше ничего не нашел, - ответил Примаков.
   - Тогда валим эту, - Коша указал на девушку, - и уходим.
   - Мирзу похоронить надо, - тихо произнес Примус.
   - Нечего там хоронить, - произнес Кошкин. - Одни кишки разбросанные остались. Чем его? "Эфкой"?
   - Наверное, - сиплым голосом ответил Савин. Прокашлялся, сплюнул. Слюна оказалась с красноватым оттенком. Савин достал из аптечки таблетку и проглотил, не запивая. "Значит, все-таки, подхватил" - подумал он, повесил автомат на плечо и сказал, махнув рукой в сторону двери:
   - Пошли отсюда.
   - А девка? - слегка обиженно спросил Кошкин.
   - Можешь трахнуть, - бросил через плечо майор. - Можешь грохнуть. Только учти - ждать тебя никто не будет.
   И вышел. Следом протопал Примаков, а за ним и Кошкин вышел.
   - Ну её на хер! - сказал он, когда все оказались на улице.
   Майор молча кивнул, то ли соглашаясь с ним, то ли следуя каким-то своим мыслям.
   - Куда идем, командир, - поинтересовался Примаков.
   - Туда же, Костя, туда же. Объект-8. Что за часть, я знаю. Завтра к вечеру дойдем. Пошли.
   Трое усталых людей, спотыкаясь на камнях и рытвинах, скрылись в мертвом городе и слились с окружающим пейзажем, с окружающим миром.
  
   7.
  
   - Погоди, постой... Что-то мне... - Савин упал на землю и его вырвало. Попытался подняться - не получилось - он зашелся в приступе кашля. Кошкин положил автомат рядом и присел на корточки. Сам он выглядел едва ли лучше - бледное лицо, темные круги под глазами - все это придавало ему вид тяжело больного человека. Так, собственно, и было. С каждым днем последствия радиационного заражения давали знать о себе все чаще. Постоянный кашель, рвота (болезнь Кошкина до этого пока не дошла), антирадиационные таблетки уже не помогали, а идти становилось все труднее.
   Та часть, где, по документам должен был находиться "Объект 8" оказалась полностью разрушена, а то, что пощадила ударная волна, не пощадили мародеры. Кто знает, где сейчас бродят эти банды одичавших, вооруженных людей?
   Омоновцы решили обойти все военные части в округе. В этом странствии погиб Примаков. Нелепо погиб, как нелепой была смерть и сержанта Мирзоева. На него рухнули перекрытия дома, в который он зашел, даже страшно подумать, просто справить малую нужду. Хоть вокруг и стояла полная разруха, хоть они и не встретили на своем пути ни одной живой души, привычки, вбитые с детства, заставляли искать укромный угол. Вот, Примаков и нашел. Дом рухнул сразу же, как он вошел в него, словно бы ждал свою беспечную жертву. Кошкин и Савин отошли на порядочное расстояние - Примус сказал им, чтоб не ждали - и это спасло их от обрушившихся камней.
   Кошкин взял командира под руки и поднял. Савин покачивался, закатив глаза, но стоял. Михаил поднял автоматы, один повесил на плечо майору, другой себе и, держа командира под руку, пошел вперед.
   - Куда? - осипшим голосом спросил Савин.
   - Дальше, дальше, Павел Григорьич. Надо идти, - ответил ему Кошкин.
   - Зачем? Мы уже трупы. Нас таких никто не примет ни в какое убежище. Зачем, Миша?
   Кошкин не ответил и продолжал молча тянуть майора за собой, тот слабо упирался и лишь тихо повторял: "Зачем?".
   "Бомбоубежище. Понастроили их в самых тайных местах. Чего боялись? Что о них враг узнает? - рассуждал про себя Кошкин. - Как будто они и так ничего не знают. Знают все. А из-за всей этой гребаной секретности погибли тысячи людей, которых можно было бы спасти. Сами-то, наверное, задолго до всего этого попрятались. Цвет нации, ёб их мать! Генералы, артисты-педерасты, алкаши-писатели, чиновники - их спасли. А до остальных людей им нет дела".
   Кошкин внезапно остановился и отпустил майора. Что-то неправильное казалось ему в собственных мыслях. Что-то такое... шершавое. Где-то таилось нечто важное, какая-то мысль, а уловить ее не получалось.
   - Командир, - позвал Кошкин Савина, тот стоял с закрытыми глазами. Ремень автомата сползал с плеча, Кошкин его поправил. - Командир.
   - Что? - Савин с трудом разлепил губы.
   - А к какой части официально приписан областной военкомат? - смутная догадка начинала закрадываться в голову Михаилу, но в ее правильности он пока еще сомневался.
   - Ни к какой...
   - Нет. Ну, должны же офицеры быть к какой-то части приписаны. Что у них в военниках записано?
   - Не знаю, - был ответ.
   Кошкин достал из рюкзака бумаги, в который уже раз принялся их листать. Номер военной части там был, но сама часть представляла собой жалкое зрелище, и находиться там бомбоубежище не могло. А вот военкомат. Построен он был в шестидесятые, а обстановка того времени сама собой предполагала наличие убежища в таком важном здании, как военкомат.
   Стоило рискнуть. Пока обойдут все военные объекты вокруг города - умрут от лучевой болезни, а до областного военкомата максимум день ходу. Если майору не станет лучше, в чем Кошкин серьезно сомневался, то полтора-два. У них могло и не быть столько времени. Судя по виду Савина, тому оставалось совсем немного. Вряд ли он дойдет до места. Однако бросать командира Кошкин не собирался. Они будут идти столько, сколько понадобится, до самого упора, а не смогут идти - поползут. Потому что остановиться - значит убить себя. Пока легкие вдыхают радиоактивный воздух, надо двигаться. А там, на месте разберемся, решил Кошкин.
  
   Майор не дошел. Они шли довольно долго, и у Кошкина появилась надежда, что они сумеют добраться до военкомата вдвоем. Но майор умер.
   Он просто шел, ведомый Кошкиным под руку и вдруг начал заваливаться набок. Михаил подхватил его, но удержать не смог и положил на асфальт. С первого взгляда Михаилу стало ясно, что майора Павла Григорьевича Савина больше нет. Он не дышал, лежал с открытыми глазами, а в глазах была лишь пустота.
   Михаил знал Савина с самого первого дня, как сам пришел в ОМОН. После армии, бравый десантник, которому море по колено и презирающий все остальные рода войск, кроме ВДВ, был на занятиях, как новичок, вызван на спарринг с тогда еще старшим лейтенантом Савиным. Кошкин тогда решил блеснуть мастерством и попытался уложить офицера на лопатки. Вместо этого Савин в считанные секунды завалил его на маты и сильно заломил руку. Кошкин вскочил и снова попытался провести прием, но вновь оказался на полу, после чего под тихие смешки новых товарищей вернулся в строй.
   Потом были три командировки в Чечню, две в Дагестан. Была первая кровь, первые потери среди своих, первый подстреленный "дух" и многое другое.
   Кошкин поднялся и огляделся. Необходимо было похоронить командира. Михаил, скрепя сердце, снял с майора разгрузку с запасными магазинами, портупею с пистолетом, двумя обоймами и фляжкой, в ней оставалось немного воды и он, вылив ее на руку, обтер лицо Савина. Потом взял штык-нож и направился к небольшой куче битого кирпича, лежавшей на месте какого-то дома.
   Копать ножом было тяжело - кирпич за несколько прошедших с момента обрушения дней слежался, вымок под дождем, и Кошкину пришлось помогать себе руками. Кирпич и бетон сдирали кожу на ладонях, и рыть становилось все тяжелее. Кошкин нашел кусок арматуры и принялся работать им. Быстрее копать у него не получалось, зато не так страдали руки и, спустя несколько часов (Кошкину казалось, что прошел не один день), он сумел вырыть яму достаточной глубины. Он перетащил туда тело майора, взял в руки лом и начал закапывать. Из этого у него ничего не вышло - лом не захватывал мелкие камни, а лишь перекатывал крупные куски кирпича. Пришлось вновь пустить в дело руки и нож.
   Закапывать получалось гораздо легче. Кошкин обхватывал руками, насколько мог, кучи камней и сгребал их на тело майора. Задачу облегчало то, что ему удалось раскопать довольно крупную часть рухнувшей стены, поднять ее и таким образом выстроить нечто подобное саркофагу - с другой стороны на полметра возвышался еще один кусок стены.
   Закончив работу, Кошкин сел рядом с могилой командира и закурил. Он остался один. За все время, прошедшее со встречи с бандитами, они не встретили ни одного живого человека. Сам Михаил считал, что выжившие люди разбрелись по округе, заняли многочисленные дачные участки. Там было довольно безопасно - можно было не бояться, что на тебя обрушится здание, от диких банд, типа недавно встреченных омоновцами уголовников, в небольшом домике защититься было гораздо проще, особенно, если знаешь, как это делается. Да и с питанием дело обстояло лучше, чем в городе - многие граждане держали там разные припасы, да и урожай еще не успели убрать. Радиации, опять же, меньше. Хотя, в последнем тезисе Кошкин сомневался. Прошло уже достаточно времени, радиоактивное облако могло унести куда угодно, в том числе и на эти самые дачные участки, к тому же он уже твердо решил найти этот "Объект 8". Надо было торопиться, ведь, неизвестно, сколько осталось жить самому Кошкину, а помирать, не достигнув цели, не хотелось.
   Он поднялся, подобрал вещи и направился искать областной военкомат.
  
   Здание военкомата показалось Кошкину подозрительным. Оно казалось роскошным замком среди руин, в которые превратился город. Рядом поперек путей стоял трамвай, на его бортах отчетливо виднелись следы пуль, а под ногами Кошкин заметил стреляные гильзы. Во многих окнах самого здания не было стекол, но выглядели они, словно бойницы. Стены дома были также изрядно изрешечены, а в одном окне последнего третьего этажа, Михаил разглядел дуло пулемета.
   Сам он сидел в безопасном месте и не боялся, что его заметят, однако, такой обстановки он не ожидал увидеть. Военкомат превратился в практически неприступную крепость. Во всяком случае, одному Кошкину и нечего пытаться его захватить. "Интересно, кто это все тут устроил? - размышлял Михаил. - Вряд ли те, кто засел в убежище - им это ни к чему. А, вот, те, кто хотел бы туда попасть, вполне могли бы организовать подобную оборону, дабы не мешали излишне любопытные".
   Кошкин довольно долго наблюдал за зданием и за это время не заметил каких-либо проявлений жизнедеятельности - никто не мелькал в окнах, не слышно было разговоров, не видно дыма от костра. Можно было бы предположить, конечно, что у них там газовая горелка, но Кошкину в это не слишком верилось. Здание казалось пустым. В конце концов, Михаил решил выяснить, что там происходит.
   Он без приключений добежал до стены военкомата и прислонился к порванному плакату, с которого гладко выбритый молодой человек в голубой беретке призывал поступать на военную службу по контракту. Михаил немного отдышался и пошел за угол, к трамваю, потому что пробраться в здание с парадного входа оказалось невозможным - дверь надежно заперта, а окон на первом этаже не было.
   Без труда, забравшись в салон трамвая, Кошкин понял, что когда-то здесь кипел нешуточный бой. На полу трудно стоять от обилия автоматных гильз, повсюду пустые магазины и цинки от пулеметных лент. Рядом с водительской кабиной лужа крови, обрывки бинтов и битые ампулы, вероятно, от обезболивающих. Тела нигде не было. Михаил осмотрел салон, и больше ничего не найдя, вышел с другой стороны.
   Во "внутреннем дворе" - через десяток метров от трамвая пути перегораживали несколько разбитых автомобилей - Михаил обнаружил распахнутую настежь дверь. Осторожно ступая, он подошел к ней и заглянул внутрь. Его взору открылась небольшая обшарпанная лесенка и длинный коридор. Он прошел внутрь и замер, прислушиваясь. В здании было тихо, только чуть слышно шелестел ветер, да где-то наверху скрипела оконная рама. Поначалу Кошкин испугался этого звука, но потом решил продвигаться дальше.
   Внутри военкомат выглядел практически так же, как и виденные раньше здания. Битое стекло, обрывки бумаги, обломки мебели. Чуть дальше по коридору он увидел тянущийся на второй этаж след крови, как будто кого-то волокли. Михаил решил пока не проверять, куда ведет этот след, а получше изучить первый этаж. Собственно, ничего, достойного своего внимания он там не нашел, только полупустой цинк от пулемета, да пистолет Стечкина с двумя патронами в обойме.
   Металлическая дверь у парадного входа была заперта на электромагнитный замок. Стекло на КП было разбито, а решетка валялась на полу. Внутри будки царил полнейший разгром - стенд с пультом сигнализации валялся на полу, по самому пульту явно несколько раз прошлись прикладами и ботинками. Стол был повален набок, все, что на нем лежало, теперь было разбросано по всей будке.
   Обходя кабинеты на первом этаже, Михаил заметил, что практически нигде не было мебели и бумаги. То есть бумага-то была, но разбросанная по комнатам отдельными папками и листами. Кошкин решил, что и мебель и бумага ушли на растопку, в комнатах осталось только то, что гореть либо не может, либо не дает достаточного тепла - сейфы, пластиковые двери, металлические полки.
   Михаил нашел дверь в подвал. Она была заперта, но, осмотрев замок, он пришел к выводу, что открыть его не составит особого труда. Пока же, он решил осмотреть всё здание - необходимо было удостовериться, что никого в нем нет, а то не очень хотелось получить пулю в спину от внезапно подкравшегося бандита.
   Он поднялся на второй этаж и замер. До его слуха ясно донесся звук металла, царапающего кафель. Как будто по полу двигали железное ведро. Он перевел режим стрельбы на одиночный и потихоньку начал подниматься на третий - звук доносился оттуда.
   Пока он шел, звук повторился еще дважды, и у него не осталось сомнений, что наверху кто-то есть. Он шел, и его все сильнее начинало охватывать беспричинное волнение. Он остановился, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, волнение немного унялось, и он пошел дальше, стараясь не наступать на мусор.
   Остановившись возле комнаты, из которой раздавались эти звуки, он заглянул внутрь и волнение, как рукой сняло. В дальнем углу на куче тряпок, из-под которых проглядывался грязный рваный матрац, спала девушка. То, что это девушка, он понял по длинным волосам, закрывавшим её лицо. В руках она сжимала дробовик и, когда Михаил подошел вплотную, еще сильнее сжала цевье ружья, однако, при этом не проснулась. Также, он разглядел и причину шума - под матрацем виднелась металлическая койка, правда без ножек. Видимо, она скрипела, когда девушка ворочалась.
   Кошкин присел на корточки и посмотрел на нее внимательнее. Вполне симпатичное, правда, грязное, лицо. Она спала, изредка глубоко вздыхая во сне, и не подозревала о стоявшем рядом с ней человеке. Михаил осторожно обхватил дуло ружья и со всей силой выдернул его из рук спящей, одновременно, отскочив в сторону.
   Девушка мгновенно проснулась, села и затравленно огляделась. Увидев Кошкина с её ружьём в руке, она испуганно вжалась в стену.
   - Не убивайте, - прошептала она.
   - Не буду, не бойся, - улыбаясь, ответил Михаил.
   Она, однако, продолжала сидеть в той же позе, теребя в руках какую-то тряпку.
   - К-кто в-вы? - спросила она, глядя в лицо омоновцу.
   - Михаил Кошкин, сержант милиции. ОМОН, точнее, - сказал он, все так же улыбаясь. - А ты?
   Она некоторое время молчала, потом тихо сказала:
   - Они тоже были из милиции...
   - Кто?
   Она промолчала, глядя куда-то в сторону.
   - Кто? - повторил Кошкин.
   Вместо ответа, девушка заплакала, уткнув лицо в тряпки.
   Михаил вздохнул, немного подождал, решая, что делать дальше, потом спросил, присев рядом с ней:
   - Те, кто раньше сидел в этом здании, тоже были из милиции?
   Девушка, не поднимая лица, часто закивала.
   - Ясно. А где они теперь?
   Она всхлипнула, подняла голову, растерла слезы и грязь по лицу.
   - Я их... убила, - сказала она и снова заплакала.
   - Всех? - удивился Михаил.
   Девушка отрицательно помотала головой.
   - Нет, - сказала она. - Один сам умер. От... от радиации.
   Кошкин положил ружье на пол, автомат закинул за спину и протянул руки к ней. Девушка, ощутив его прикосновение, отпрянула.
   - Не бойся, - произнес Михаил. - Я ничего тебе не сделаю. Я могу помочь тебе.
   - К-как? - спросила она сквозь слёзы.
   - Расскажи мне, что тут произошло? Где тела тех, кого ты убила?
   Она немного успокоилась, вытерла слёзы, расправила волосы, и после непродолжительного молчания рассказала всё, что здесь произошло.
   Её звали Ольга. Когда прогремели взрывы, она со своим молодым человеком укрылась в подвале. Потом они несколько дней блуждали по разрушенному городу, прибиваясь к разным группам людей, которые, как и они, бесцельно бродили по руинам в поисках еды, ночлега и оружия. За всё это время, ни у кого не возникло идеи уйти за город, что немного удивило Михаила. После того, как они поссорились с одной такой компанией, они остались вдвоем, а еще через два дня умер её парень, и Ольга осталась одна.
   Ещё два дня она ходила по городу, прячась от редких групп людей. С каждым днем эти группы становились всё враждебнее. Она видела, как несколько вооруженных мужчин изнасиловали и убили семью из четырех человек, причем насиловали всех, и женщин, и мужчин.
   Голод становился сильнее и сильнее. Однажды, она набрела на магазин, оказавшийся почти нетронутым. Там-то её и схватили эти самые милиционеры.
   Их было пятеро, но из разговоров, она поняла, что их было больше - несколько человек уже умерло от радиации, еще двоих убили бандиты, когда напали на военкомат. Все это произошло до её появления, и подробностей того боя она не знала.
   Началась её жизнь среди милиционеров, которых тяжело было назвать таковыми - те же самые бандиты. Они окопались в военкомате, капитан, командовавший ими, сумел организовать неплохую оборону здания и постоянное снабжение едой, боеприпасами и горючим для машины. Ольгу постоянно били и насиловали, но, почему-то, не убивали. Видимо, из-за того, что на нее возложили обязанности кухарки, домработницы и секс-рабыни. Сами менты ни готовить, ни поддерживать элементарный порядок не могли, либо не хотели. Сколько она так провела времени, Ольга не знала, не меньше недели, по её собственным подсчетам, но однажды, когда менты напились, отмечая какой-то праздник, и уснули, Ольга взяла кухонный нож и зарезала оставшихся четверых, один к тому времени уже умер, поодиночке, потом выбросила трупы во внутренний двор и уже второй день сидит здесь и плачет. Всё произошедшее в здании военкомата сказалось на её состоянии. Как она сама рассказывала, вновь начав плакать, она прекрасно отдавала себе отчет в том, что убивала их ради своего спасения, но ничего поделать не могла и всё это время сидела здесь.
   - А где они хранили еду? - спросил Михаил, когда Ольга окончила свой рассказ.
   - В подвале, - был ответ.
   У Михаила перехватило дыхание от волнения и прошло какое-то время, прежде, чем он задал следующий вопрос:
   - А скажи мне, Оля, не было ли в подвале какой-нибудь двери?
   Ольга ненадолго задумалась, потом сказала:
   - Была. Большая металлическая дверь с кодовым замком. Они несколько раз пытались её взломать, но у них ничего не получилось. Сергей, их старший...
   - Капитан? - перебил Михаил.
   - Да, он... В общем, он сказал, что это какое-то убежище и войти туда просто так они не смогут. После этого, они и пытаться перестали.
   Какое-то время они молчали, потом Кошкин поднялся, девушка инстинктивно отшатнулась от него, но Михаил успокоил ее, положив руку на плечо и погладив его.
   - Не бойся меня, Оля, я не опасен, - сказал он как можно мягче. - Сейчас мы спустимся в подвал и посмотрим на эту дверь.
   - Нечего там смотреть, - отмахнулась Ольга. - Я же говорю, они все перепробовали, чтобы её открыть.
   - А код? - ехидно спросил Кошкин.
   - Код? - переспросила она.
   - Код замка, - пояснил Михаил. - Ты же говорила, что она на кодовом замке.
   - Да, на кодовом. Только откуда им знать этот код? Знали бы, открыли бы уже давно.
   - У меня есть код, - сказал Михаил. Ольга недоверчиво посмотрела на него. - Правда есть. Пошли, попробуем.
   Она встала, подняла с пола дробовик.
   - Откуда у тебя, кстати, ружье? Трофей? - спросил Михаил, улыбаясь.
   - Типа того. Нашла в одном охотничьем магазине. Там еще рядом покойник лежал. Только я его не убивала, правда.
   - Ничего себе, - задумчиво произнес Кошкин. - А что ж у ментов автомат не взяла? Он надежней.
   - Не знаю, - пожала она плечами. - Привыкла я к нему как-то.
   Они спустились на первый этаж, и подошли ко входу в подвал. Кошкин уже собрался ломать дверь, как Ольга достала из кармана ключ и открыла ее.
   В подвале было темно, свет падал только из дверного проема, Михаил отошел в сторону, давая ему осветить помещение. Подвал был довольно обширным и состоял из нескольких комнат. Спустившись по ступенькам, он увидел коробки с едой, как оказалось, банками с тушенкой, несколько упаковок с минералкой, ящики с пивом и водкой, какие-то уже протухшие колбасы, лапшу быстрого приготовления, что-то еще - Михаил не смог разглядеть, света не хватало. Он снял с плеч рюкзак, достал фонарь, включил его. Батарейки работали на последнем дыхании, но стало немного светлее.
   - Где? - спросил он, повернувшись к Ольге.
   - Там, в конце коридора, налево, - указала она в темноту.
   Они пошли мимо рядов несгораемых шкафов, высоких стопок личных дел и просто ненужного хлама. Несколько раз от коридора в разные стороны уходили ответвления, Михаил направлял туда фонарь, в надежде разглядеть, что там, но мощность фонаря позволяла увидеть только те же ряды шкафов и папок.
   Михаил и Ольга дошли до конца коридора и повернули налево. Там находилась окрашенная в синий цвет дверь. К ней вели ступеньки. Михаил спустился и внимательно осмотрел ее. Дверь была просто гигантских размеров, на полторы головы выше Михаила, хотя и он был далеко не коротышкой, шириной почти два метра, по бокам её располагались массивные металлические косяки, а примерно на середине самой двери в стену была вмонтирована небольшая клавиатура с цифрами.
   - Так, сейчас, - сказал Михаил, снимая с плеч рюкзак. Он достал из него папку с документами, передал Ольге фонарь, а сам принялся листать страницы.
   - Вот! - радостно сказал он, поднимаясь. - Ну-ка, посвети сюда.
   Он набрал на клавиатуре цифры 2435167 и затаил дыхание. Замок сухо щелкнул и дверь, на удивление легко открылась, даже не скрипнув.
   Они осторожно прошли внутрь. Там оказался темный коридор, в конце которого, в тусклом свете фонаря виднелась еще одна дверь.
   - Что это? Где мы? - шепотом спросила Ольга.
   - Бомбоубежище для военных, - так же шепотом ответил Михаил. - Пошли.
   Остановившись у второй двери, Кошкин озадаченно осмотрел её. На ней не было заметно никаких замков, рычагов, ничего, что должно было её отпирать. Михаил долгое время задумчиво стоял, глядя на дверь. Никаких идей, как её открыть не приходило ему в голову.
   - Что случилось? - обеспокоено произнесла Ольга.
   - Не знаю, как её открыть, - признался, Кошкин.
   Ольга оглянулась.
   - А давай, закроем ту дверь. Может быть, это что-то типа карантина и надо закрыть сначала одну дверь, чтобы вторую открыть.
   - Откуда ты это знаешь? - спросил Михаил, направляясь к первой двери.
   - Мой отец служил на подводной лодке, рассказывал про нечто подобное у них.
   Михаил хмыкнул и потянул на себя дверь. Как только она закрылась, и щелкнул замок, загорелся яркий свет. Кошкин зажмурился, но перед глазами еще долго кружили разноцветные пятна.
   - Кто вы? Назовитесь, - раздался громкий голос.
   Михаил открыл глаза и, все еще жмурясь, сказал:
   - Сержант Михаил Кошкин, отдельный батальон ОМОН УВД ...ой области, - четко произнес он.
   - Ольга Стрельцова, студентка, - ответила девушка.
   - Что вы здесь делаете? Это секретный военный объект.
   - У меня есть документы, схемы запуска системы жизнеобеспечения, коды допуска...
   - Откуда у вас секретные документы?
   - Нашел, - ответил Кошкин.
   - Не лгите, - в голосе послышался металл. - Откуда у вас секретные документы?
   - Говорю же, нашел у одного бандита, - сказал Михаил. - Не знаю, откуда они у него взялись. Я об этом как-то не задумывался.
   - Люди, - крикнула Ольга неизвестным стражам. - Впустите нас! Мы действительно нашли эти бумаги!
   - Девушка, вам вообще запрещено тут находиться. Это военный объект. Гражданским тут не место, - упорствовал голос.
   - Слышь, придурок, - Кошкин начинал терять терпение. - Ты же знаешь, ЧТО за бумаги у меня в руках. И я это знаю. Если вы нас не пропустите, то рано или поздно передохнете от жажды, потому что коды доступа к системе водоснабжения и вообще управления жизнеобеспечением существуют в единственном экземпляре и экземпляр этот у меня.
   Воцарилось молчание. Видимо, за дверью думали. Через несколько минут голос произнес:
   - Оставьте оружие в карантинной зоне и подойдите к двери.
   Кошкин положил на пол автомат, жестом велел сделать то же самое Ольге и они подошли к двери.
   - Осторожно, дверь открывается, - предупредил голос.
   Дверь и вправду открылась. За ней оказалось освещенное помещение, в котором пахло, как в аптеке, именно это сравнение пришло на ум Михаилу.
   "Не надо было говорить им, что я знаю, какие бумаги несу" - мелькнула у него в голове мысль. Им навстречу вышли двое. Один был в военной форме, с погонами полковника. Михаил признал в нем военкома. Второй был ему незнаком и был одет в пиджак, синюю рубашку и брюки. Лица обоих выглядели усталыми, если не измождёнными, одежда была мятой, как будто они не снимали её, по меньшей мере, неделю.
   Они подошли почти вплотную, отчего Ольга сделала шаг назад, и полковник сказал:
   - Бумаги, - голос его был хриплым, в нем явно чувствовалась усталость, овладевшая им.
   Михаил протянул ему папку, при этом, как бы невзначай, положил вторую руку на лямку рюкзака, чтобы в случае чего легче было дотянуться до пистолета покойного майора Савина, лежавшего во внутреннем кармане куртки.
   Полковник, тем временем, принялся листать папку. Некоторые страницы он пролистывал не глядя, в другие внимательно вчитывался. Закончив изучение бумаг, он сказал:
   - То, что надо, Антон Петрович, - и, развернувшись, пошел прочь.
   - А мы? - спросила Ольга.
   Человек в пиджаке сделал шаг в сторону. Михаил за секунду сообразил, что будет дальше, потянулся во внутренний карман за пистолетом, но было поздно. Он едва успел достать оружие, как за спиной гражданского появились двое с автоматами и открыли стрельбу. Закричала Ольга, Михаил, падая, сраженный пулями, успел дважды выстрелить в пространство, но так и не узнал, попал он, или нет, так как следующая пуля попала ему чуть ниже глаза, фонтан кровавых брызг попал на дверь, следом об нее ударилось мертвое тело омоновца. Рядом упала Ольга.
   Когда перестали стрелять, человек в пиджаке подошел к телам убитых, присел рядом, проверяя качество сделанной работы. Рядом встал полковник и спросил:
   - Зачем?
   - Они были заражены, - был ответ.
   - Вылечили бы, - возразил полковник. - Ты же знаешь, у нас катастрофически не хватает людей.
   - За каким хреном нам жлоб-омоновец и студентка? - раздраженно спросил гражданский, поднимаясь. - Что они умеют?!
   - Что-нибудь, да умеют, - бросил полковник.
   - Повторяю, они схватили смертельную дозу. Жить им оставалось считанные дни. Я врач, я знаю.
   - Не оправдывайся, Антон. Прошел почти целый месяц, а они ходили по городу и до сих пор живы. Был шанс их вылечить.
   - Всё! Хватит, полковник! - крикнул Антон, развернулся и пошел, бросив по пути стрелкам: - Тела выбросить, кровь смыть.
   - Дурак ты, Антон, - крикнул ему вслед полковник. - Как есть, дурак!
   Он пошел вглубь убежища, а из темноты вышли двое и принялись убирать тела.
  
   No Деев К.С. 2008-04-02.
  
  
   РПК - ручной пулемет Калашникова.
   АКМ - автомат Калашникова модифицированный.
   Калибр АКМ - 7,62 мм. Калибр АК-74 и РПК-74 - 5,45 мм.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"