Аннотация: Я снова критикую, критикую, критикую и снова приглашаю новые жертвы в мое звериное логово...
Крысы. Аарон К. Макдауэлл.
http://zhurnal.lib.ru/m/makdauell_a_k/ratz.shtml
Человек отрекся от Бога, создавшего его по образу и подобию Своему. Отрекся, не в силах простить Ему эту ошибку. Но, словно в насмешку над отвергнутым Богом, человеку захотелось создать что-то и по своему образу.
К счастью, не по подобию... На такое не решился ни один.
Очень большая заявка, дорогой автор, которую придется оправдывать. Раз уж вы затронули бога), значит, затронули и всю нравственную и образную канву, которая в мозгучитателя сразу начинает колыхаться на заднем плане. К сожалению, прочитав рассказ, могу заметить: заявку Вы не оправдали. Вы сразу вынесли в начало (можно сказать, в эпиграф) некую утвердительную фразу, да не о цветочках луговых, а об акте творения. Мне кажется, очень рано для Вас делать такие заявки. Потому что рассказ должен содержать тогда некий нравственный посыл, некую идею, которая (насколько я понимаю) показывает, что получается, когда человек воображает себя богом.
Этот мотив, как Вы сами понимаете, в литературе не нов. Я считаю такое начало психологической ошибкой: очень сильная утвердительная фраза, с которой уже хочется спорить, даже еще рассказ не прочитав, да еще на сильную тематику. Дайте читателю простор для оценки ситуации, не загоняйте его врамки.Советую убрать начало и поступать, как все, - начать произведение с описания, с какого-либо момента и т.д. В данном случае это будет оправдано. Либо выносите его в эпиграф, что тоже не советую.
На фоне такого начала рассказ кажется слабее, чем мог бы. Поэтому - убирайте фон или изменяйте рассказ. Это очень серьезный совет.
Уже говорилось о том, что мотив не новый в литературе, поэтому Вы, похоже, решили "взять" читателя обилием чернухи и жестокости. Это, на мой взгляд, признак непрофессионализма, - не слога, а писательской мысли. Если Вы хотели напугать, показать жестокость, заставить вздрогнуть, - Вам это удалось. Но и то, - набором киношных штампов, о которых ниже. Если же Вы хотели что-то донести, заставить задуматься, - Вы попытались сделать это по принципу конверсионного поведения: нет простых слов сказать, поэтому закричу, чтобы услышали. И донести Вашу идею не удалось. Читатель к концу рассказа напуган, истощен, Вы на него такое ведро негатива вылили, что он очухаться не может. Куда ему - идею воспринимать.
В целом, Вы взялись за известный сюжет и попытались сказать что-то оригинальное. Не получилось. Потому что в таких сюжетах оригинальное достигается иными способами.
Поэтому определитесь, что Вы пишете, - аниме-техно-историю для любителей "садо-клубнички" или рассказ о войне, о жестокости взрослых и о том, во что превращаются дети под этим влиянием. Почему я так жестко рассуждаю? Нет, вовсе не потому, что Ваш рассказ неталантлив. Но я не устаю повторять, что рассказ без нравственного посыла со стороны автора, без внутренней красоты, - это пустышка.Есть ли у Вас этот посыл?
Зачем Ваш шокировать читателя всеми этими подробностями - смаковать убийства родителей Ли,рассказывать, как мальчик ради гемоглобина "ложится под кого-попало" и т.д. Вы наивно полагаете, что это - знак высшего качества, умение показать жизнь бес прикрас? Уверяю, это не так. Надо смотреть вокруг Вас, уважаемый автор. И понимать, что нынешнее общество - это общество, совсем не равнодушное, уставшее от насилия и жестокости. Посмотрите передачи по телевизору, что ли. Вы же затронули-то тему очень актуальную, которая способна задеть хорошего читателя, - что у нас в стране творится с детьми по вине взрослых? Но не захотели или не увидели эту проблему, и скатились до традиционного японского "мочилова" с намеком на глубину мысли.
Мыне способны еще улюлюкать наддетской проституцией и преступностью. Мы привыкли за эти годы воспринимать смерть в кино и книжках, как должное, но НЕ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ. На такие вещи мы пока реагируем болезненно. Советую убрать все вышеперечисленные вещи из рассказа.
Подводя итог этой мысли, - Вы не только задали слишком самонадеянный тон рассказу, но и ссылаетесь на проблемы, которые читателям НЕРАВНОДУШНЫ. Надо иметь мужество их поднимать. Надо поднимать эти проблемы беспощадно, но должным образом. И Вы должны это понимать. И обязаны это учитывать в рассказе. А у Вас что? Неравнодушный читатель смотрит и видит - кровь, гадость, убийства, и ТАКОЕ. И думает, - автор все это валит в кучу, ему на это наплевать, автор бездушен, он обычный геймер, насмотревшийся аниме, что он мне может сказать. Вы хотите такого впечатления? Читателю будет неприятно возвращаться к такому. Или делайте акцент на тему "что же вы, взрослые, делаете с детьми", или ограничивайте свою кровожадность.
Вам, автор, надо делать жестче свою нравственную позицию. Лично у меня сложилось впечатление, что Вы сами не до конца понимаете, что написали, либо Вам действительно это очень безразлично, - поэтому пытаетесь завлечь обилием грязи и претензией на некое подобие духовности. Все эти вставки - разговоры Хакури с мертвым Ли - похожи на попытку вышибить слезу (да, именно так жестко). Но читатель уже понял, что детишки - адские создания, емуне жалко их. Не читаются эти трогательные строки. Их просто не воспринимаешь. Вы пытались показать, что они еще дети ("Хочу, - сказал Хакури"), но очень невнятно. У малолетних преступников действительно очень изощренная психология, они и дети, и чудовища одновременно, - но у Вас больше чудовища, чем дети. А для нравственного посыла надо, чтобы они были больше детьми, чем чудовищами. Учтите этот момент.
Подводя итог моему вступлению, скажу еще раз:
- не задавайте так самонадеянно тематику рассказа, самонадеянность - признак молодости, но не зрелости. А пора бы вырастать из литературных пеленок.
- не пытайтесь удивить и поразить переходом неких границ в жестокости. Это Вам не компьютерная игра. Все, что связано с детьми, традиционно воспринимается более болезненно, поэтому вся грязь, в которую Вы окунули героев, делает Ваш рассказ вульгарным. Держите себя в руках. Показать грязь может каждый.
- не бойтесь поднимать острые проблемы. Ваши герои не вызывают сочувствия, не выглядят жертвами, - слишком много грязи намешано. Все их действия "списаны"на психозы. То есть не социальные болезни, а отклонения личности. Заостряйте акценты, чтобы читатель задумался над собой и современностью. Иначе фантастика выродится. А мы, пишущая братия, несем все-таки ответственность перед теми, кто нас читает.
***
Одного взгляда - глаза в глаза - им хватило, чтобы узнать друг о друге все. Придирчивый облик ночного дождя на стеклах только помог шрамам от осколков прошлого, разбросанным по душам каждого из них, сложиться в единое уродство.
Очень запутанная фраза, надо так сильно напрягать мозги, что на остальное не остается времени. Сразу выдает новичка,, - пытаетесь пыль в глаза запустить с самого начала. Очень закручиваете, а потом не поймешь, где руки, где ноги... Советую переделать. Для Вашего рассказа по духу подошло бы что-нибудь попроще, короткими предложениями. Простенькое такое начало, а пото-о-ом...
Глаза их при этом ни на мгновение не потеряли свой холод и ледяное спокойствие, лица остались безучастны ко всему происходящему вокруг, только сжатые тонкие губы каждого тронула жесткая усмешка. На жалкое мгновение - не больше. Потом она утонула в неоновых вспышках реклам, шуме толпы, дурашливых песенках радио, расхристанных махровых искрах незаизолированных проводов, норовящих убить каждого, кто осмелится прикоснуться к ним, - кровеносным сосудам живой когда-то, а отныне механической планеты, от того не менее опасной. Тем не менее, эти оголенные провода, шипящие словно змеи, вообще никого не заботили.
Про незаизолированные провода напишите отдельное предложение, там и расскажите их трогательную судьбу. И назовите их попроще, а то смешно становится. Читатель на этом месте уже прыгает от радости, - как ловко он раскусил новичка. Пыль он мне в глаза пускает, писатель! Спокойнее, спокойнее...
А особенно их - двух ребят, столкнувшихся сегодня на рубеже районов, между металлопакетами разграничителей, все еще хранящих хрупкую и бесполезную человеческую жизнь.
Оборот в обороте- многовато.
Они столкнулись безо всякого желания задеть друг друга, не со злости, не потому, что было тесно. Невнимательность - самая страшная ошибка человека. Дети знали это, и всегда внимательно смотрели вокруг цепкими острыми глазками канализационных (УБРАТЬ "канализационных", крысы и так мало позитива внушают, масло масляное получается) крыс, стараясь правильно оценить окружающую обстановку. Они оба были еще живы, значит - хорошо старались. Но в этот раз они столкнулись именно по причине невнимательности, ибо шли умирать. И в момент столкновения успели посмотреть друг другу в глаза.
С этого все и началось.
Очень пафосное начало (по стилю), но спотыкаешься на каждом предложении. А это чересчур. Выровняйте стиль и ритмику.
***
В общем-то, каждый из них знал, что началось все гораздо раньше.
А может, и никогда не начиналось, ибо все, что началось, должно закончиться.
Этому же конца не предвиделось.
Нелогично. Это еще почему? Почему, если есть начало, то должен быть и конец? Почему все, что не имеет конца, бесконечно? Видите, мне интересно, но при этом немного раздражаюсь. Это Вы меня началом в такое состояние ввели. Я ищу глубокомыслия. А получаю? Оно ли? Или красивая пустая фраза?
***
Хакури. Ребенок-азиат, примерно двенадцати лет. Распространенная ошибка-стереотип номер один - все азиаты от рождения знают кунг-фу. Знать кунг-фу - значит уметь одним ударом руки сделать из человека идиота, ходящего под себя и пускающего слюни. Также это означает способность выдавить другому глаза пальцами или сломать шею. Распространенная ошибка-стереотип номер два - все азиаты психи.
Возможно, именно благодаря таким, как Хакури, возникли эти два стереотипа. Ибо в его отношении они ошибками не являлись. И очень часто недостаток опыта по первому стереотипу, он компенсировал неистовством второго.
Автор, дорогой мой, тут читатель подпрыгивает от разочарования, что ему подкинули киношный штамп. Пожалейте его пятую точку. Во-первых, имя "Хакури", как и любое японское имя - это машинальная ассоциация с чем-то чужеродным, у кого-то помоложе - с анимешным. Почему это здесь? А почему тут первым азиат? А к чему это? Очень быстро читатель выпрыгивает из той глубокомысленности, в которую Вы его погрузили, в нечто поверхностное и, откровенно говоря, глуповатое. Вы погрузите читателя в чужой мир, а потом уже выдавайте что-то подобное. Но мне не нравится этот абзац. Один сплошной стереотип. Мне, читателю, кажется, - что это Ваш стереотип, дорогой автор. Вот такое Вы создали впечатление.
Во-вторых, уж поверьте мне, азиат с японским (?) именем и знанием китайских единоборств - это очень смешно.До глупости, откровенно говоря. Так смешно, что на полрассказа хватит. Особенно, если еще и знаешь, что "гун фу" - это "усердная работа".
***
База Данных Центра Патрициев:
"Циклофрения - психическое заболевание, проявляющееся периодически наступающими расстройствами настроения. В типичных случаях ц. протекает в форме чередующихся фаз - маниакальной, выражающейся немотивированно весёлым настроением, и депрессивной; обычно приступы болезни сменяются промежутками полного здоровья. Подобное классическое течение болезни наблюдается сравнительно редко, чаще встречаются формы болезни с возникновением только маниакальных или только депрессивных состояний. Очень распространена среди азиатов, скорее всего это связано с ошибкой при отборе - в происхождении ц. несомненна роль наследственности".
Чередование тем сразу наталкивает память на знакомые произведения. Но Вы снова не выдерживаете уровень, потому что совершаете ошибку с социопатией. Я знаю, а автор не знает, - удивленно скажет читатель, даже если и сам не знает толком))). Не пройдет. Ищите.
***
Карие с нездоровым блескомглаза Хакури упивались той холодной пустотой, в которой растворились зрачки Ли.
Ли. Маленький белый, чуть старше тринадцати, волосы светлые. Зависим от гемоглобиновых уколов, и тот факт, что он дожил до тринадцати, говорит о многом. Психоз у него незначительный и неинтересный - социопатия.
Здесь хороша последняя фраза. Уже наталкивает мысль на некую социальную обстановку. Это придает масштабность. Добавьте психоз Хакури сюда, и получится хорошо.
**
База Данных Центра Патрициев:
"Социопатия - определений и переводов по запросу не найдено".
***
Первым отвел глаза Ли, понимая, что Хакури никогда не прервет это беспроводное соединение. Глядя на посиневшие вены на своей левой руке, он протянул правую, наискосок перечеркнутую багровым шрамом на запястье.
Мне не удалось понять глубокий смысл этого вопроса. Уберите "что", тогда, может, намеки будут, но так, - бессмыслица какая-то. Но это мое субъективное мнение.
***
На самом деле Ли, конечно же, не знал. Не знал ни того, что Хакури сбежал из дома и пытался перебраться в другой район, покинуть азиатский, ни того, что причиной этого было зверское убийство (УБРАТЬ. Убил бы тетю, - еще понятно, но дочку? Зверски? У читателя уже отторжение начинается(((. маленькой дочки своей тетки, ни того, что причиной этого убийства была сама тетка, у которой жил Хакури. И уж конечно, он даже не догадывался, на что пошел этот маленький ублюдок, чтобы его пропустили в белый район.
Впрочем, узнай Ли все это в подробностях, - то не удивился бы. Как не удивился и тому, что прочел в глазах Хакури, чему сам Хакури нашел отражение во взгляде Ли.
Ммм... Тут же вопрос, а что это автор называет мальчика "ублюдком"... Это же тетка виновата... У Вас получается - все виноваты, все ублюдки. Это тот момент, по поводу которого еще раз хочется посоветовать определиться с нравственной позицией.
***
Крысам хотелось на волю.
***
- Куда путь держим, жертвы аборта? - привратник ухмыльнулся, показав желтые зубы.
Они там что, все русские? Это же фраза Остапа Бендера? Ее в качестве цитаты может вставлять в обыденную речь только носитель нашего языка и нашей культуры. Учтите это, уважаемый автор, Вам это пригодится.Смешно.
- Наружу. Открой шлюз, - Хакури мило улыбнулся.
Просто аниме какое-то. Невинные ангелочки-маньяки.
Ли молчал.
- Че, вообще конченые? Чтобы мне потом ваши мамаши через киллеров голову отстрелили или чтобы какой-то нейропсих из стражи за нарушение герметичности мозги промыл? Не положено.
Немного переборщили. Сразу выплескиваете "культуру" вашего мира на читателя. А он еще не готов, Вы подкинули ему слишком мало фактов. Он чувствует себя некомфортно.
- Ты на меня посмотри, где я, а где мамаша?
- В желтом районе твоя мамаша. Не буду я открывать шлюз, придолбались до меня как пьяный до радио...
Ли со спокойной улыбкой изучал кривое граффити на стене - "все азиаты - психопаты" (Слишком культурно на общем фоне))))). Отчего-то привратник во время разговора смотрел только на Ли. Мальчик словно притягивал к себе взгляд, точнее, даже не он, а его исколотые руки, уродливый шрам на правом запястье.
Задержал взгляд привратник чуть-чуть, на одно мгновение дольше, чем следовало.
В это мгновение Хакури ударом сзади сломал ему шею.
***
Сваленные в кучу сырые матрицы первобытных киберов безучастно смотрели на двух детишек уже мертвой, но все еще дергающейся и кусающейся цивилизации, вышедших из-под защиты стеклопакетов на карающий кожными заболеваниями дождь.
- Давай меняться? - предложил Ли.
- Давай, - легко согласился Хакури, откинув мокрые от дождя волосы назад взмахом ладони. - А что у тебя есть?
Лучше написать "детей". А потом, - либо мертвой, либо дергающейся и кусающейся в предсмертных муках. И все равно, - очень Вы пафосны. "Карающий кожными заболеваниями дождь", - Вашей теме подошло бы что-нибудь попроще. Тогда получается страшнее. Вы помните важное правило, - настоящий ужас, страх, боль, - не от обилия жестокости и насилия. А от намеков, простых событий, отсутствия "зверских убийств". Если сможете создать атмосферу, тогда еще страшнее. А Вы все-таки кренитесь в сторону литературной вульгарности, и можете не удержаться. Я за Вас искренне боюсь.
***
У Ли было детство. Использовать детство для обмена он не стал, и на это было две причины: во-первых, вряд ли у Хакури нашлось бы что-то такое же ценное, а во-вторых, детство Ли уже давно кончилось.
Это очень хороший и ценный абзац. Браво.
Кончилось оно в тот день...
Впрочем, вспоминать об этом Ли не любил, хотя низ живота наливался приятным и непонятным теплом от тех воспоминаний. Например о том, как здоровые черные негрилы вспарывали своими тридцатисантиметровыми кинжалами животы его родителям; или о том, как младший братик Джимми кричал, когда ему отрезали уши. Но ему не нравилось об этом вспоминать, - он все-таки очень любил своих родителей и Джимми, хотя и часто мучил братика. Ли предпочитал вызывать в памяти картины того, как скулили эти черные псы, когда он, пробравшись в черный район, и отыскав убийц, методично уничтожал их отцовским бластером. Так просто и круто - ставишь бластер на минимальную мощность и медленно выжигаешь им плоть; сначала кожа, потом мясо, кости. Долго и сильный шанс запалиться, но как приятно...
А это - ужасный абзац. Для наших времен уже нестрашно, но противно. Хуже того, - неоригинально. Чувствуйте настроение общества, прислушивайтесь к нему, дорогой автор, и Вы будете востребованы. Вырастайте из юношеской жестокости. Вы уже перебарщиваете с грязью, и Вас обманывает на этом пути то, что находятся люди, которые такую "клубничку" только приветствуют. А я возьму на себя смелость утверждать, что те, кому такая жестокость нравится и которые относятся к ней безразлично (О, круто, замочили еще одного), - это уже нездоровые люди. Геймеры какие-нибудь.
Хотя могут быть и те, которые что-то нашли важное в Вашем рассказе.Я этого не отрицаю.
В общем-то, Ли понимал - знай об этом всем Хакури, он бы тут же убил его.
Из зависти.
***
- Хорошо, что идет дождь, - невпопад бросил Ли, пытаясь прогнать возбуждение, вызванное картинами в памяти.
- Ты умеешь завязывать шнурки? - словно не услышав, спросил Хакури. - Я вот нет. Когда мы нашли тогда обувь со шнурками, мы не знали, как их завязывать.
Ли не спросил, когда это - "тогда". Хотя понятия не имел, о чем речь.
- Почему никто не позаботился о том, как научить нас завязывать шнурки, почему люди прошлого не оставили руководства, или визуального туториала? - голос Хакури готов был сорваться на плач. - Я только на картинках видел обувь со шнурками, а по картинке не поймешь, что с ними делать...
- Оно те надо? - Ли с закрытыми глазами поднял голову к небу.
- Да, надо! - капризным голосом отрезал мальчик-азиат. - Хочу...
***
А я хочу, подумал Ли, чтобы мне не приходилось воровать и подкладываться под кого попало ради гемоглобина. Хочу вернуть семью. Хочу перестать возбуждаться и кончать от вида человеческих страданий. А больше всего я хочу, чтобы мир не был такой жопой, в которой нельзя жить, можно только сдохнуть. Мы - как крысы, мы - крысы. Существуем ради того, чтобы жрать и уничтожать.
В тринадцать-то лет? Гадость. Как Станиславский: не верю. Дети так не думают. Не могут их довести до таких мыслей. Если их правда довели до такого состояния, они думать вообще не будут ("как плох этот мир"). Это скорее, Ваши слова в их устах. Поэтому не верится.
Гребись оно все провались...
Куда мне еще и твои шнурки...
Ли безропотно принимал микроудар каждой капли, сейчас он наслаждался стихией, решившей наказать его за наглость явиться без защитной амуниции пред ее мощью.
Мдя. Очень пафосно для такой тематики, поэтому создаете ощущение неестественности и фальши. Конечно, - если это не реальность, то и гору трупов, и ангелочков-маньяков можно воспринять спокойно. Вам необходимо окунуть в реальность читателя. Уберите пафос.
А вот тебе вопрос на миллион баксов, Ли Джеймс. Почему ты уходишь из резервации умирать?
Сны вернулись.
Ты потому и выторговывал у старших ребят ПС, смешивая его с гемоглобиновыми препаратами, что это давало возможность ненадолго забыться от этих кошмаров прошлого, отвратительных, вызывающих тошноту и ужас, а вместе с ними - и унизительное наслаждение, которое ты испытываешь при этом. Кошмары поначалу мучили тебя даже днем, а ночью во снах они выворачивали тебя, Ли Джеймс, наизнанку, сводили с ума, и не раз ты просыпался от того, что навзрыд плакал, оттого, что умирал. А ПС давал спокойно спать, давал разрешение на отдых, подмахивал размашистой подписью лицензию на жизнь.
Сны вернулись.
Около месяца назад ты решил рискнуть и отказаться от ПС, и весь месяц тебя бил озноб, мысли путались и разлетались, руки дрожали, - ПС не собирался легко отпускать своих подопечных, которым доверял свой искусственный рай. Но ты боролся, и победил своего союзника в войне против снов.
И сны не приходили и без ПС.
Но они, черт бы их подрал, вернулись.
Нет. Не верю. (с) Станиславский.
***
- Хочу... - снова повторил Хакури.
Ли не смотрел на него.
***
В действительности же Хакури до этого момента сам не знал, чего хочет. Все его прошлые спонтанные желания внезапно померкло рядом с новым; Хакури вдруг понял, что всю жизнь ему хотелось только одного - быть рядом с Ли. Он словно знал его тысячу лет, а не полчаса, он словно шел к нему навстречу все это время с самого рождения, и все те трупы, которые он оставил за собой, вдруг потеряли всякое значение. Все должно было случиться так, а не иначе - иначе он не встретился бы с Ли, и его жизнь была бы ничем.
Не верю. Хотя Вам, в принципе удалось создать образ относительно реалистичной "дружбы" двух обездушенных ребятишек. Наверное, малолетние убийцы именно так и "дружат". Но можно добавить все-таки психологизма: такая "дружба" должна перерасти в собственничество и страшную ревность. Это же "дружба" двух страшных маленьких эгоистов, для которых их "хочу" важнее всего на свете, но при этом они способны по-детски привязаться к чему-либо (и уничтожить в итоге). Вы все-таки до психологизма не дотянулись. А стоило бы попробовать.
(Теперь я попробую, поздно, автор)))).
Стемнело. Темнота безжалостно поглотила Ли, спрятав его от Хакури.
Ветер хлестал дождем Хакури по лицу, девятым прерыванием (Чем-чем??) сминая целостность рассуждений мальчика, но тот не сдавался, и все настойчивей восстанавливал программный код своей ущербной логики, цифруя менуэты чувств и переводя в частоту обновления биение сердца.
Автор, да Вы что, издеваетесь? Ваш рассказ уже на пародию смахивает? Не стоит так резво выдумывать метафоры. Если бы стиль с самого начала был соответствующий, - пожалуйста. А у Вас где-то в начале промелькнуло - "беспроводное соединение", и все. Держитесь в выбранном ритме. У Вас постоянные "скачки", значит, стиль должен быть однородным. Или пара однородных стилей. Но не десять инедвадцать. Иначе читатель свихнется. Не мешайте все в кучумалу (интересно, как это правильно пишется?).
- Нет, все-таки хорошо, что идет дождь, - тихо сказал Ли. Конец фразы утонул в шуме капель и раскате грома. На мгновение раньше молния осветила его худощавое лицо с коротеньким носом и закрытыми глазами.
- Знаешь что? - Хакури дрожал, преданным взглядом буравя тьму в той точке, где лишь мгновение вспышки грома назад находился Ли. - Я тебя ненавижу.
***
Сердце учащенно билось, гоняя бедную кислородом кровь по немеющему телу. Ли с обреченной улыбкой осторожно присел на размокшую от дождя землю, не открывая глаз. Он вспомнил, как во время одного из приступов анемии, желая прекратить эту тошнотворную слабость, глубоко резанул правую руку, когда-то услышав, что вскрывший вены обязательно умрет. И как он испугался тогда, но не смерти, а вида крови - не крови, а почти прозрачной, слегка алой водички, текущей по его кровеносной системе. И как он тогда рвано закричал, тяжело и часто задышав, уже проваливаясь в беспамятство от нехватки кислорода.
Интересно, подумал он, даже не пытаясь остановить слезы, которые и так растворял в себе бьющий по щекам дождь. Дыхание снова участилось, но теперь Ли знал, что это всего лишь попытка компенсации кислородного голодания, и ничего больше.
Интересно, а когда Хакури заметит, что я сдох?..
Была у меня анемия в детстве, но чтоб настолько... Про прозрачную водичку страшно, но меня терзают смутные сомнения.
***
- Ли, знаешь... - втолковывал Хакури уже мертвому другу. - А ведь дождь - это ты. Когда ты кончился, то кончился и дождь. Почему бы тебе не дышать, а? Ли, ну Ли! Ну вот ответь мне, почему бы тебе сейчас не взять и не вдохнуть? Когда дышишь - то живешь.
Он потормошил мертвое мокрое тело.
- Верни мне дождь, Ли...
***
Хакури проснулся и тут же заплакал. Было холодно.
Ли лежал рядом.
- Знаешь что? - Хакури встал, грязный и дрожащий, размазал мокрым рукавом по лицу грязь и слезы. - А пошел ты к черту.
Очень хорошо. Здесь хорошо.
Он пошел прочь от резервации, хлюпая размокшими ботинками по грязным лужам. Ли умер - ну и черт с ним. Зато дождь кончился.
Хакури шел вперед.
Взять, что ли, вернуться, сдаться первому же патрулю стражи, пусть выдворят обратно в азиатский район, тогда гори оно все пропадом, пропади синим пламенем, тогда можно и наврать что-нибудь, съехать на свой диагноз, посидеть в сырой, как эта планета, камере, а потом как-то утром с больной от побоев тюремщиков головой опять идти под конвоем в этот Центр нейропсионики прямиком из камеры и слушать идиота, рассказывающего с экрана о радостях жизни и о счастливом детстве каждого человеческого ребенка любой расы. Какой смысл рассказывать о радостях жизни тем, кто видел эту жизнь и знает ей цену?..
Нет, спасибо. Да и вернуться не удастся, - шлюз-то уже точно прикрыли. А может, и наоборот - выслали отряд на поиски убийц привратника.
Хакури прикрыл глаза. Из глубины души поднялось отвратительное раздражение, резко захотелось кого-нибудь убить. Злость на окружающий мир разливалась по венам, нагревая кровь, равноускоренно приближая ее к точке кипения. Кажется, у него поднялась температура.
- Знаешь что? - тихо сказал он, непонятно к кому обращаясь. - Ты урод.
Боюсь, к этому времени о его психозе читатели уже забыли. Немного сориентируйтесь с психологией героев, автор.
***
Впереди Хакури ждала лишь матовая полупрозрачная стена, размывающая все, что находилось за ней, скрывающая все тайны мира-за-резервацией.
- А я хочу посмотреть, что там, - требовательно крикнул Хакури и подошел к этой стене.
Стоя почти вплотную к этой преграде, он, еще не прикасаясь к ней, понял - она липкая и вязкая на ощупь, и не является непреодолимой. А все преодолимые преграды на своем пути Хакури привык уничтожать.
Так было проще.
Он попятился назад, оступился и сел прямо в лужу, подняв тучу брызг. С трудом встал, не отрывая полного ненависти взгляда от стены.
Хочешь преградить мне путь? Я ведь все равно выйду, выберусь наружу. А то привыкли, что взрослые мною командуют, так и все вокруг решили заниматься тем же? Я сам себе хозяин, и я сам могу сдержать слезы, которые сейчас сами собой капают из глаз, и мне вполне по силам сдержать дрожь в руках, и я буду делать все, что сам захочу. Я не Хакури, Хакури нет, он не посмеет здесь появиться. Его пристрелят, тут же, он в федеральном розыске, а ты...
Мальчик тихо и безутешно плакал, не отрывая полных ужаса и ненависти глаз от преграды, прижав к груди скрытые длинными рукавами старого армейского свитера кулачки.
Мне кажется, если у него был приступ психоза, он все-таки вел бы себя иначе. Он бы, наверное, истерику начал. Но это я придираюсь. Хочу показать Вам, что на психологизме можно построить очень интересные сюжетные линии. Надо достоверность. Пусть самая фантастическая фантастика, - но близкая читателю. У Вас, мне кажется, может это получится, если серьезно займетесь проработкой характеров.
Хочу сказать также, что без достоверности, привязки к нашим современным понятиям о хорошем и плохом, Вы ничего не добьетесь. Да и не сможете. Лучше так - возьмите наши понятия, но дайте им другую форму. Тогда будет интересно.
...а ты вернись обратно, Хакури, - ангельским голосом с демонической напевностью (Нет, ненужный пафос, уберите, или напишите иначе) разрывалось его сознание, - ложись-ка спать, и ни о чем не думай. Завтра у тебя трудный день, у вас много уроков, и тебе опять попадет за то, что ты не сделал математику. А почему ты не сделал математику, а, Хакури? Ну и что, что твоя тетка была светилом математики, и каждый раз душа в тебе разрывается дикой болью, когда ты видишь аккуратные мертвые числа?! До этого никому нет дела.
А ведь ты уже давно перестал быть, Хакури, тебя давно уже нет, ты мертв, ты мертв, ты мертв и лишь разлагаешься. А то, что ты двигаешься и говоришь, - так автомат с колой, примитивный кибер, тоже двигается и говорит.
Ты (дефис) труп, малявка, - закончила маленькая девочка, убитая им пять дней назад.
В этот момент Хакури дико и страшно заорал и бросился к стене.
И момент соприкосновения с вязким приятным теплом стал отправной точкой его посмертного существования.
А его разве не положили потом спать? Или что-то другое произошло? Я не понимаю.
***
В последние мгновения своей жизни он видел сон.
Седой старик улыбался и спрашивал раз за разом, с издевательской добротой в голосе:
- Малыш, ты, что здесь делаешь? Малыш, ты, что здесь делаешь? - и каждый раз ударение сначала падало на "что", а потом на "ты".
А Хакури плакал и не знал ответа.
Плакал потому, что не знал ответа.
***
Словно в насмешку над отвергнутым Богом, человеку захотелось создать что-то по своему образу.
Ну, и подобию, скрепя сердце.
Человек оказался бесподобен.
Пришлось создавать нечто иное.
Здесь это органичная фраза. Тут ее и оставьте. А в начале уберите.
***
- Где они сейчас?
Полный мужчина лет сорока сидел за столом, разглядывая под светом настольной лампы личные дела Ли Джеймса и Хакури Тагавы, две тысячи двадцать девятого и две тысячи тридцать первого годов рождения соответственно, при этом задумчиво курил сигару. Он выдохнул дым, и повторил свой вопрос, произнося каждое слово, словно вбивая гвозди:
- Где. Они. Сейчас?
Сидящий напротив полного здоровенный негр, похожий на растренированного боксера-тяжеловеса, ответил низким, хрипящим голосом:
(Может, он и был боксером-тяжеловесом))) Это штамп, дорогой автор. )
- Сэр, все по инструкции, Тагава сейчас на нулевом этаже, спит под действием...
- С этим экземпляром понятно, - перебил его толстяк, и снова затянулся. - Меня интересует этот... как его... Ли Джеймс этот... Где он сейчас?
Слова выходили из его рта вместе с дымом, и растекались по комнате серой пеленой.
Негр отмахнулся широкой ладонью от слов и от дыма.
- Должен все еще лежать между оградой и... - заметив острый взгляд толстяка, он тут же спохватился. - Мы не знаем, мистер Гаррисон.
А зачем такая скрытность?
- Рик, - толстый Гаррисон противно ухмыльнулся. - А хоть кто-то знает?
Знает только Бог, жирная ты свинья, - подумал Рик. Знает только Бог и возможно друг этого Ли, сейчас накачанный ПС по самые уши.
Но в ответ он лишь пожал широкими плечами.
- Мы не ясновидящие нейропсионики, сэр, мы (ДЕФИС?)департамент по охране находящихся в резервации Центра Патрициев.
Иными словами, мы крысоловы, - продолжил он про себя. И дохлыми крысами не занимаемся.
От своих же мыслей Рика передернуло.
(Вот это бы и развивали. Но не смогли).
Гаррисон затушил сигару в пепельнице в форме человеческого черепа, надпись на лбу которого гласила "Smoking kills!".
- Кто родители Тагавы?
Мать твою, ты ведь мог прочесть это в личном деле, а не долбать меня!.. Каждый раз, когда Гаррисон спрашивал о семье содержащегося с младенчества в резервации подконтрольного ребенка, - а спрашивал он всегда почему-то только о детях, - о его пристрастиях, увлечениях, друзьях, - каждый раз старший охранник Рик О'Коннор думал об одном и том же, хоть и разными словами. Ты ведь мог прочесть это в личном деле этого ребенка, жирный ублюдок мистер Гаррисон, сэр.
У Рика сложилось впечатление, что Гаррисону доставляет неземное удовольствие выслушивать всю ту дрянь, которая почему-то называется жизнью этих детей. И еще ему нужно, чтобы это рассказывал именно Рик.
Из разряда "мучаюсь, но ничего не могу с собой поделать". Что это мистера Рика сейчас приперло? Не верю.
- Отец погиб на китайско-японском фронте в первые дни войны, пять лет назад. Мать и младший брат в плену, старший брат все еще воюет.
Неужели тебе не хватит этих сухих фактов, неужели ты сейчас начнешь выспрашивать дальше, питаясь болью этого паренька, - с тоской подумал О'Коннор, разглядывая флажок с эмблемой департамента, - улыбающимся мультяшным мальчишкой в военной форме, держащим в руках земной шар. Неужели, мистер Гаррисон, тебе мало?
Гаррисон присвистнул.
- Трое детей в семье? Не многие на это решаются. Как им удалось получить лицензии? А, вижу справку. Каждый второй ребенок... м-м... понятно. Вот так этот... э-э, Хакури, к нам и попал?
Не понятно. Надо было прояснить. Читатели же не ясновидящие.
Рик снова пожал плечами.
- Ясно, - Гаррисон взял в руки фотографию мальчика, пристально всмотрелся в нее. - А есть у этого Тагавы друзья? Как учится?
***
Знаешь что, Ли? Я зря оставил тебя лежать там, в луже...
Он же спит! Это уже перебор! Это уже и правда смахивает на вышибание слезинок кувалдой. Автор, примите меры!
***
- Ри-ик, не спи!
Рик продолжал разглядывать смеющегося мальчишку на флажке, которого не тяготила в качестве вечной ноши целая планета. Зачем мы держим аналитический отдел, зачем ребята из этого отдела каждую неделю подробно излагают все события, изменения отношений, характера, характера отношений, зачем нам средства наблюдения, если этот жирный козел по любому поводу терзает меня?
- Ровесники его сторонились, возможно - побаивались. Парень он нервный, - Гаррисон хмыкнул, и Рик тут же возненавидел его за это, - нередко дерется, - а это он умеет, насобачился в резервации хорошо, - никому не спускает обид. Друзей у него, похоже, что нет.
***
Наверное, Ли, я вернусь к тебе...
***
- А за что у него "белая полоса"? - скучным голосом, словно интересуясь при покупке щенка, а откуда у него такое пятнышко на носу, которое портит весь экстерьер, сказал Гаррисон, отложив фотографию мальчишки-азиата.
А за что ставят "белую полосу", по-твоему?
Вся эта рефлексия мистера Рика очень не к месту.
- Несколько попыток самоубийства и немало убийств, явная циклофрения в запущенной форме.
- Наследственность, понятно, но... это из-за этой его псевдотетки, математички? - Гаррисон сложил руки на стол. - Что она с ним делала?
- Это есть в личном деле, сэр, - сухо ответил Рик.