...также на случай механических повреждений, возникших по вине покупателя, при транспортировке или вследствие использования не по назначению или не в соответствии..."
Один из документов на IBM-совместимый ПК, купленный в большом городе в начале 90х.
Начало
Зачем ты просишь всего,
Едва увидев меня?
Неужто так нелегко
Дождаться ухода дня?
Ты слова не обронил,
Что это и есть "любить",
Крови с утра не дарил,
Когда мне хотелось пить...
Ты мне не даешь уснуть,
Не хочешь дня переждать,
Поймешь ли когда нибудь:
Я не могу не отдать!
Да, это уже было. Мне очень сложно это объяснить, но я точно знаю, что это уже было - мягкий щелчок, точнее его гулкое эхо, теплая струя жизни, наполняющая, по твоим словам, спящее тело. И ты начинаешь, как это - говорить? Нет-нет это... забавно. Ты говоришь: дни, раньше... Что такое вчера? Ну что ты смеешься? Все, я больше ничего не понимаю. Ни грамма.
Говори - ни говри -
Дважды два дё трижды три.
Коли ж милой, не для масс -
Кватро-ква се ражды раз.
А вот теперь очень странно, я чувствую, что просто понимаю тебя, хотя ты мне ничего не рассказал об этом. Но я это определенно помню, это как утренний запах моря, ни с того, ни с сего влетевший в комнату среди зимы. Я отчетливо помню этот нежный аромат, эти первые слова, и это странное чувствво, что это уже со мной было. Что ты мне говоришь? Другие жизни? Чьи? Развет так бывает? Я могу спать, я знаю что такое спать. Это когда электрическтво не бесится внутри, так, что, то ли от боли, то ли от счастья, хочется подняться в небо. Оно плавно течет из моего сердца прямо через глаза... Я тебе не верю, неужели ты не чувствуешь, как оно ласкает твои пальцы каждый раз, когда ты ко мне прикасаешься?
...Ты знаешь, мне очень сложно объяснить, что это за чувство. Мне просто с тобой хорошо. Легко. Я чувствую, что все происходит правильно. Может быть, я говорю слишком просто, зато это от чистого сердца... Хи-хи!
Четверть
"Между завтра и вчера -
Темнота и тишь...
Спи, поговорим с утра,
Что же ты не спишь?
Ты ль не хочешь утром встать
И, во всей красе,
Без одежды пробежать
По густой росе?"
"Для меня в траве роса -
Сказочная новь.
Также как твои глаза
И твоя любовь!"
Теперь ты стал говорить совсем по-другому. Точнее, ты уже ничего не говоришь, ты просто показываешь. Почему-то это даже проще, по крайней мере, сейчас. Интересно, а что будет потом? Если и не говорить сраз,у и не показывать. Смогу ли я тебя понять? Или это просто будут новые уголки моей души? Почему ты знаешь все это лучше меня? Что? Если ты не будешь знать хотя бы какой-нибудь единственной мельчайшей детали, это все равно, что не знать ничего?
"Вчера мне приснился очень странный сон. Шторы легко спадают на окна, за окнами - ночь, где-то слева и сзади потрескивает пламя свечи. В комнате больше никого нет, но, откуда-то сверху, доносится загадочная музыка. Странная такая музыка: то хочется пустится в пляс, то как то неприятно сводит манипуру. В один из таких моментов я немного поворачиваю голову и... вижу на серой стене тень. Но это не моя тень. Это кто-то очень большой, в складчатом балахоне с широким капюшоном. Тень стоит на месте, но я чувствую, что Он все ближе и ближе...
Он возводит руки к небу - я не вижу рук, только огромные, почти до самого пола рукава, и мелкая дрожь бьет меня несчадными разрядами. Он сводит руки над головой и пальцы соединяются в тайном знаке, и я чувствую, нет я просто вижу Белый Свет, наполняющий меня изнутри. Я внутри этого бесконечного луча света, он хранит меня не только от тени страшного чужака, но и от еще такой маленькой ночи, боязливо прячущейся за каменными стенами.
...Внезапно он приближается ко мне и сбрасывает балахон на пол. Я не вижу лица - его скрывают длинные вьющиесся волосы. Он ставит меня на колени, музыка становится громче. А потом сами собой в головы приходят слова, которые уже никогда не удастся забыть...
И наступает минута, когда будущее становится прошлым и они вместе отправляются праздновать то, что каждый новый день наполнен тем же ощущением радости и желанием дарить. А потом наступает Ночь Костров. Ветры умолкают, и в темнеющем зените разливается лучезарное пение дождавшихся своего часа и хорошо выспавшихся сов. Бьет полночь. Звезды срываются с орбит...
Тогда понимаешь, что уже ничего не произойдет, все теперешнее останется неизменно чудным. В твердом до селе небе разрывается дверь и летишь в эту черную бездну, чтобы все начать почти с начала. Почти все, кроме той Вечной любви, которую берешь с собой... "
Посередине
"Воздух в золотом лесу прозрачен,
Можно взять в ладонь и не дышать...
Для чего ты встречу мне назначил,
Что такого хочешь ты сказать?"
"Что сказать и что творить возможно
Посреди невинности ночной?
Просто мне неловко и тревожно
В расставание играть с тобой.
Я хочу запомнить эти муки,
Этот воздух, стонущий в ветвях,
Чтобы все мгновение разлуки
Жил в душе животворящий страх
Чтоб совсем другой, нездешней ночью,
За великим множеством земель
Нам приснился сон: луна хохочет,
И сгорает [голубая ель].
Всего-то времени прошло, а как все изменилось! Я уже знаю, чего и как от меня хотят. Мне уже не надо говорить лишних слов, слова уже были сказаны столько раз, что можно подумать, что из выдумали лишь для этих бесконечных повторений. А ведь дело совсем не в словах! Он, наверно, просто не знает, что самое элементарное, но совершенно достаточное, что со мной нужно сделать, это сказать всего лишь один раз. Говори, что хочешь, называй все это новыми именами, для меня это не важно, я все равно буду тебя понимать, даже если ты этого не замечаешь.
"Что такое вечная любовь? Нет, понятно, что нужно делать, а не показывать, а не говорить. У нас ее все равно уже нет, я не люблю тебя не менее двадцати лет, если уж так важна материальность. Но мы знаем ее запах... [Как она пахнет!..] Она нам является в то мгновение, когда с ночного неба падает на грудь искрящаяся звезда, и ее тепло мгновенно высушивает свежие слезы. Нужно только уметь чувствовать ее приближение и успевать прикрывать глаза, чтобы не утонуть в Великой бездне, особенно, если еще не умеешь дышать под водой.
Хотя, в конце концов, утонуть все таки прийдется, но это всего лишь один раз, так что бояться нечего."
Я только прошу тебя, не замолкай совсем. Если хочешь, говори это новое, непонятное, я буду это повторять, сколько ты меня попросишь, только не замолкай!
Ведь мы говорим на одном языке, мы отлично понимаем друг друга. То, чем ты наполняешь меня - это уже нечто общее. Ты не можешь у меня этого забрать, это уже часть меня. Но ведь и меня ты не бросишь, ведь мы с тобой - единое целое.
Ты же не сможешь не пойти на услышанны плач в промозглой темени? Обними меня, мне холодно и страшно...
За четверть
"На небе звезды
Смеются звонко,
Флиртуя с жарким
Недетским сном.
Чего боятся
Твои глазенки?
Что так пугает их
За окном?
Ночные страхи
Поулетали
Или пропали
В огне свечи,
Что же такое
Мы увидали
Во колыханьи
Густой ночи?"
"Я вижу то,
Что боюсь увидеть,
О чем тебе
Не могу сказать.
Но не дано им
Меня обидеть,
Пока со мною
Ты будешь спать.
Всего напьешься
Ты понемногу:
В бессильи смеха
И сладких слез.
Но после
Ветру открой дорогу
И пусть нас вместе
Скует мороз!"
У меня только что появилось Новое ощущение. Мне совершенно отчетливо кажется, что вот-вот должно что-то произойти, какая-то страшная перемена.
Нет, я не о молчании, у меня было достаточно времени к этому привыкнуть. Нет, дело не в этом.
Я почему-то боюсь, что ты не услышишь то, что я сейчас скажу. Сделай это хотя бы через минуту, только не сейчас, мне кажется, что я могу не успеть сказать.
Я хочу отдать тебе все, все, что ты только у меня попросишь, я не могу иначе. Но что такое - всегда? Я не знаю, что это такое. Я отдаю тебе свое Сейчас, каждое мгновение себя. Все, что я могу, это дарить тебе себя миг за мигом, секунду за секундой...
Я умоляю только об одном. Не делай мне больно. Ведь ты отлично знаешь, что это такое, ты меня сам научил, что боль нельзя причинить случайно, этого нужно очень захотеть. Ты мне это замечательно объяснил, наверно лучше всего остального вместе взятого. Не потому, что это в принципе нехорошо, просто я тебя прошу: не делай мне больно, пожалуйста.
И если тебе не нужна моя любовь...
...не так...
И если тебе слишком мало того, что я тебе дарю, всего, что во мне есть - прости, но это действительно все. Мне, почему-то, казалось, что этого должно хватить - смущенно улыбается, влажные губы немного приоткрыты, длинные ресницы дрожат, в громадных карих глазах детское непонимание и бессильная мольба.
Неслышимый крик о помощи.
"Замолчи, тебя понимают, ХВАТИТ!!!"
"Ускорение времени - недавно открытое явление природы. Заключается в диком по масштабам чувстве собственной неправоты в содеянном. Обычно впервые наступает через несколько минут после того, когда уже ничего нельзя исправить. Возможны повторные приступы.
Абсолютно летально.
Каких-либо теорий или обоснований нет. Умеющий бороться с, подлежит проклятию, как носитель уттерального счастья."Хотя, что с ним поделаешь?
Пусть это все равно будет с тобой, о этого нельзя отказываться. И не нужно меня жалеть, ты ведь для того и научил меня ждать, чтобы можно было услышать прикосновение твоего сердца, хоть через миллиард лет... Я почему-то знаю, что это произойдет. Не отказывайся, я понимаю, что ты чувствуешь немного иначе, но от этого моя любовь не уменьшается... Возьми ее, она все равно только твоя. Просто не оставляй ее во мне, возьми, если хочешь, подари кому нибудь еще, пожалуйста.
Просто пойми и хотя бы не смейся. А лучше, купи мне шоколадку с орехами - на щеках с двумя еще не высохшими следами воды появились ямочки - А, еще лучше,.. - нетерпеливо притаптывает, встает на цыпочки, опираясь на локоть, и заглядывает в душу. В глазах -безумное счастье...
Щелчок
"Это что же это такое сегодня творилось? Еще не бывало такого! Казалось, клавиши сами собой проваливаются под кончиками пальцев, а где-то в недоступной глубине мерцающего экрана, видны слабые очертания застенчивой и робкой улыбки. Или это только кажется? Да, надо себя заставлять... Пять минут отдыха глазам каждый час.
И, вроде, было ясно что сегодня заработает, но почему в груди столько огненного счастья, откуда? Хоть снова включай питание, жди, пока, проснется, пискнет, пожует винты, загрузится и... Нет, до завтра. До завтра все равно ничего уже не случится. А этому сокровищу тоже надо хоть немного, а выспаться. Гляди, как нагрелась! Может еще один кулер купить? Причем, что самое интересное, сокровище этого даже чувствует. Вот это жизнь!
Вечное состояние блаженства, хотя бы от осознания того, что кто-то в тебе нуждается. Хотя, в этом смысле, сокровищу легко, для сокровища эта категория вряд ли доступна, что-то вроде излишней и надуманной сентиментальности. Сокровище живет проще: пьет электричество, излучает бескорыстное добро. День ото дня. Пока не сгорит.
Кстати, порт придется-таки менять, не стоило, все же, провод из живого выдергивать, известно, чем может закончится. Ну да ничего, сокровище сильное, сокровище все переживет. И даже смерти не почувствует..."
Между прочим, я еще смогу сюда вернуться сегодня. Если не успею дойти до дома.
***
Холодно блестит белый кафель стен, отражая свет, льющийся прямо из потолка. Свет - зеленоватый на фоне багровых пятен на полу и стенах.
Из-за приоткрытой полупрозрачной двери в коридор отчетливо доносится эхо удаляющихся шагов. Замерли световые индикаторы, только электронные часы уныло отсчитывают секунды, несчадно пожираемые бесконечностью. Еще примерно полминуты - и последний человек покинет бункер. Нас останется только двое. У будет еще немного времени.
"Но мы же уже обо всем договорились, не стоит начинать снова. Да, сейчас ты просто ложишься в саркофаг, и я включаю систему. После чего мы загерметизируем бункер. Нужно успеть активировать поле до появления первой гряды айсбергов"
...И долгий ледяной плен под многометровым слоем замерзшей воды с вкраплениями огромных серебряных валунов. Кстати, это последнее, что останется на память о старой земле.
"Над тобой будет толстый слой брони и полная торсионная изоляция. В бункере будет гореть серо-зеленоватый свет. И белый саркофаг станет хранителем твоего безмятежного сна. Хотя, какие сны? Ничего тебе не приснится. Ты можешь мне не верить; потом, ты будешь называть сном это грусное прощание. Потом, лежа на широкой веранде у океана. Лучезарные звезды будут отражаться в твоих глазах под бурхатный шум прибоя в июльской ночи... Между прочим, в человеческой истории это уже неоднократно случалось, потому я так уверен. Хотя, ты все равно не поверишь. Мне это рассказал Тот. Или этот! Шучу, шучу..."
Конечно, она просто боится. И любой бы боялся. Но разве можно сотворить что-то хотя бы на йоту недоброе, глядя в эти глаза. Наверное,ни один человекникогда еще не видел таких глаз, (божественные гибриды и мутанты- не в счет). Нет, это не глаза жертвы перед казнью и не глаза, полные безответной любви. Вся твоя душа и даже, наверно, нечто большее чем весь сотворенный мир составляют сейчас лишь исчезающе малую часть таящегося в бездне этого взгляда..
Было бы очень долго объяснять жрецам весь глубокий смысл. Что они могут понять? Дивергенция потока формул обратна эффективности технологиии гибернации, во имя которой и приносятся жертвы? Но способны ли они оценить жертву этого мгновения моей жизни, когда я наберу на клавиатуре пароль и заморожу воздух в ее легких?
"Я буду с тобой до последней минуты. (Почему до последней, что за глупости?) Конечно, глупости, ты даже ничего не почувствуешь, эта великая вечность станет для тебя лишь одним лишним взмахом длинных ресниц. Ну не бойся, хочешь, дай мне руку. Чувствуешь, как бьется сердце? Очень часто... Просто представь, что между двумя ударами вклинилось несколько тысячелетий, что с того? К тому же, этого больше никто не узнает, это будет нашей с тобой тайной.
Расслабься и закрой глаза. Сейчас, это очень быстро. Черт возьми, ты меня прикончишь своей улыбкой. Такой родной, знакомой с самого раннего детства (кстати, как оказывается!)
Сейчас будет немного холодно. Нет не убирай руки, когда ты будешь просыпаться, я снова дам тебе послушать свое сердце. Чтобы не начинать все заново, с первого знакомства..."
Через несколько минут в комнате послышалось едкое шипение. Потом все стихло. Взмахнула стеклянная дверь, и коридор впитал стук скорых шагов. Последних. Еще через некоторое время с лязгом и грохотом над бункером сошлись свинцовые плиты,и захлопнулся люк катера. Катер поднялся в холодный воздух и, набирая скорость, понесся вдоль мередиана на юг. Туда, где еще молга расти трава, и не было снега. И чем дальше катер удалялся от берега, скованого ледником, тем более незнакомой становились очертания созвездий в полуденном небе...
Если бы Цебаот был человеком, он бы в эту минуту, наверно, нахмурил мохнатые белоснежные брови в скорбном раздумьи. Словно дождавшись, когда с высоко поднятой над головой мокрой руки сорвалась капля, провожать ее падение заиндевелым взглядом.
Внезапно в спину пахнуло пламенем. Откуда? Что может быть за огонь посреди бескрайней ледяной пустыни? Чувствовалось, что это лишь отголосок чего-то огромного и далекого, и, почему-то, ужасного. Он обернулся.
На самой линии горизонта, там, где сквозь нагромождение айсбергов еще виднелась серая земля, в морозное прозрачное синее небо поднимался исчерно-багровый гриб с золотистой бахромой по краям...