От Свято-Иоанно-Богословского монастыря хоспис отделял высокий белокаменный забор. Громов припарковал "мицубиси аутлендер" перед невзрачным двухэтажным кирпичным зданием и выключил двигатель. Его внимание привлекла девушка, наблюдавшая за ним со второго этажа. Миловидное лицо не выражало никаких эмоций. Вадим подметил белокурые волосы, стянутые цветастым платком, и темную блузку, на фоне которой девушка казалась болезненно бледной.
"Такая молодая, а уже пациентка хосписа", - с сочувствием подумал он.
Громов стремительно поднялся по ступеням на крыльцо и бросил быстрый взгляд на табличку "Отделение паллиативной медицинской помощи". Ему навстречу вышла старшая медсестра и после стандартного приветствия пригласила пройти в ординаторскую. Пока они шли по коридору мимо вереницы больничных палат, персонал с осторожностью поглядывал на следователя. По их лицам он понял, что о его визите не знала лишь кошка, вальяжно расхаживающая по отделению.
- Проходите, - со сдержанной улыбкой пригласила его медсестра.
В заставленной письменными столами ординаторской у окна стоял мужчина в медицинском халате и говорил по телефону. Судя по ответам, он говорил с родственником умирающего больного.
Громов вынул из кармана блокнот и освежил в памяти перечень вопросов, которые накидал еще в офисе во время совещания.
Закончив разговор, врач-паллиатолог поздоровался и сказал:
- Извините, у меня мало времени, так что хватайте быка за рога.
Разговор прервал скрип двери, в ординаторскую заглянула одна из медсестер, которую Громов видел в коридоре.
- У Ковалева резко упало давление, нижнее: сорок.
- Реакция на новые препараты? - быстро отозвался врач.
- Еще не успели дать.
Девушка скрылась в коридоре, врач, ни слова не говоря, выскочил следом. Громов решил не дожидаться его в ординаторской, нагнал его в коридоре и спросил:
- Где палата Довлатова?
- Там уже лежит другой больной, - бросил через плечо доктор и заскочил за медсестрой в палату.
Громов притулился к стене и стал наблюдать за действиями персонала. Мимо него величественно прошагала та самая девушка, что наблюдала за ним из окна второго этажа. В руках она несла упаковку апельсинового сока и скрученное в валик шерстяное одеяло. Из чего следователь сделал вывод, что она не пациентка, скорее ухаживает за родственником. Он проводил девушку взглядом до лестницы и снова повернулся к врачу. Тот уже сделал осмотр и скорректировал назначения.
На вопросы о пациенте он ответить не смог, сославшись на редкое общение. Выглянул в коридор, позвал старшую медсестру и, когда она подошла, дал указание:
- Катя, проводи следователя к Наталье, а потом ответь на его вопросы.
Женщина кивнула и повела Громова назад в вестибюль.
В приемной выяснилось, что Довлатова никто не навещал и не звонил. Тот же, напротив, много раз звонил из хосписа, так как своего мобильного у него не было, но итог этих разговоров всегда был один: он со злостью бросал трубку. За что персонал неоднократно делал ему замечания. В конце беседы регистратор поведала, что характер у Довлатова был задиристый и вспыльчивый. Он часто грубил персоналу, а однажды, не получив вовремя дозу обезболивающего, швырнул в медсестру ботинком.
Следователь поблагодарил за информацию и присоединился к старшей медсестре, которая с недовольным видом все это время ожидала его в коридоре.
- Я бы хотел осмотреть палату, в которой лежал Довлатов. - Громов потер травмированное на тренировке плечо.
Медсестра закатила глаза, давая понять, как ее нервирует его присутствие, затем качнула головой в сторону лестницы и пошла вперед.
- Как я понял, руководство просило вас провести опрос больных на предмет свидетелей похищения? - спросил он медсестру, чеканившую шаг, словно солдат.
Она обернулась вполоборота и закивала.
- Что удалось узнать?
- Никто ничего не видел. - Она развела руками, как бы извиняясь, и добавила: - Вы, наверное, это часто слышите.
Громов оставил ее догадку без комментария. Выезжая из Москвы, он предполагал, что обычный опрос свидетелей в таком учреждении невозможен - большая часть пациентов находится под воздействием обезболивающих препаратов.
Они поднялись на второй этаж, зашли в крайнюю дверь и оказались в палате с двумя койками. У окна стояла та самая блондинка в платке. Он проследил за ее взглядом и понял, что она смотрит на церковные купола. На койках лежали двое мужчин, один из них, примерно шестидесяти лет, был накрыт тем самым одеялом, которое только что принесла девушка. Больного бил озноб, на лбу выступила испарина. Его худощавое лицо имело серо-зеленый оттенок. Второй пациент спал, отвернувшись к стене.
- Как видите, это обычная палата, - вполголоса сказала медсестра, стараясь не разбудить спящего больного.
Громов осмотрелся. На окне решетка, через широкий дверной проем с легкостью проедет каталка. Рядом с палатой пост медсестры.
- А кто дежурил в тот день?
- Валентина.
- Могу я с ней поговорить?
- Она на больничном.
- Дадите ее адрес?
Медсестра кивком показала в сторону коридора.
- А лифт у вас есть? - спросил следователь, выходя из палаты.
- Лифт включается очень громко и перебудил бы всех больных. С полной уверенностью можно утверждать, что им не пользовались.
Заполучив номер телефона медсестры, Громов позвонил ей и в нетерпении переминался с ноги на ногу. Шли гудки, но на звонок не отвечали. Тогда он спустился в регистратуру и попросил ее домашний телефон. Опять потерпел неудачу и вернулся в отделение.
Следующий час он опрашивал персонал и больных, которые самостоятельно передвигались по коридору, и, не добившись от них новой информации, решил вернуться в Москву.
Громов вышел на крыльцо, вдохнул свежего воздуха и обнаружил, что рядом с его машиной стоит та самая блондинка.
- Вам здесь правду никто не скажет, - быстро произнесла она и двинулась вдоль дороги.
Девушка сняла платок и тряхнула головой. Пряди густых длинных волос рассыпались по спине. Она обернулась и убедилась, что он смотрит ей вслед.
- А ты?
- Не здесь... - отозвалась она и скрылась за поворотом.
Громов сел в машину и завел двигатель. Когда повернул за угол здания, девушка стояла у обочины. Он остановил машину и открыл перед ней дверь.
- Как тебя зовут?
- Никак... - отрезала блондинка, садясь на переднее сиденье. - Мой отец умирает в этом хосписе, не хочу, чтобы он пострадал от моего длинного языка. Езжайте на заправку, я сойду перед трассой.
Машина медленно покатила, держась ближе к обочине.
- Вам никто правду не скажет, потому что в хосписе принято ограждать больных от проблем извне. Им и так остались считанные дни, многие не доживут и до следующей недели, лишние переживания им не нужны.
Девушка перевела дыхание, с опаской оглянулась, осмотрела дорогу. Затем ее взгляд скользнул по окнам хосписа. Убедившись, что их никто не видит, она снова повернулась к следователю:
- За день до исчезновения Петра я видела, как в хоспис приходил странный парень. Вел себя ужасно, врывался в палаты к больным, забирал еду, оскорблял всех, кто пытался его вразумить. Он ушел, как только персонал вернулся с планерки.
- Ты лицо его запомнила?
- Нет. Он прятал лицо под бейсболкой. Синяя такая... на ней была вышита надпись, что-то... - ее лоб прорезали тонкие морщины, - не помню, короче...
- Во что он был одет?
- В черные узкие джинсы и разноцветную футболку.
- Телосложение?
- Худой... даже слишком... высокий...
- Что он говорил?
- Кричал, что все цепляются за никчемную жизнь, что они ничего для бога не значат, что они жуки навозные. Думала, он снова заявится, зачем-то же он туда приперся, сами понимаете, нормальный человек хоспис будет стороной обходить, но нет, больше я его не видела.
Громов почувствовал, что она чего-то недоговаривает.
- Что еще? - спросил он и припарковался у автозаправки.
- Пациенты видели, как он выскочил из первой палаты весь в слезах. Сначала рыдал, сидя на полу, его начало штормить. Вырвало на линолеум, потом он наглотался каких-то таблеток, и его понесло. Мы думали, он нарик, таких тут много крутится в надежде поживиться.
- Ладно, вылезай, я поеду обратно. - Вадим хотел открыть пассажирскую дверь, но девушка запротестовала:
- Вы что?! Вам нельзя возвращаться, тогда они поймут, что это я вам рассказала.
- Слушай, я тут с тобой в игры играть не буду, я веду расследование убийства, так что ты мне под руку не лезь! - грозно выпалил Громов.
- Дайте мне слово, что не вернетесь, я вам все расскажу, а чего не знаю, так позже узнаю, - взмолилась девушка.
- Как тебя зовут? - снова спросил Громов.
- Вика, - еле слышно произнесла она и отвела взгляд.
- Так вот, Вика, говори, что знаешь, или я вернусь, и весь этот хоспис на ноги поставлю. - Вадим жестом показал в сторону кирпичного здания.
Оставалось загадкой, зачем она с ним сама заговорила. Могла бы промолчать, раз так переживала за отца. Но нет, она настойчиво привлекала к себе внимание с первых минут его появления.
- Первая палата - мужская, туда попадают больные, которых только перевели из больниц. Это своего рода приемный покой. Там лежат несколько дней, а потом их переводят в другие палаты. Так вот, в первой палате в тот день лежали двое: старичок, который умер на следующий день, и Артур, которого потом перевели на место Довлатова в палату к отцу.
Громов пытался вспомнить парня, который спал лицом к стене. Обесцвеченные на концах пряди волос, клетчатая рубашка, трикотажные черные спортивные бриджи, в ухе прокол от серьги.
- После исчезновения соседа отец сказал, что у него пропали куртка и пакет с фруктами. Я подумала, что их мог взять тот самый парень. Он ведь отнимал еду у больных.
- В ночь, когда пропал Довлатов, ты была в палате?
Она покачала головой:
- Нет, я пришла к обеду.
- Твой отец что-нибудь видел?
- Его боли сильно мучили, не спал несколько дней, поэтому еще с вечера ему дали большую дозу снотворного, он проспал всю ночь. Ничего не слышал.
Он сунул визитку Виктории, попросил глаз не спускать с нового пациента и докладывать обо всех посетителях.
- Попытайся его разговорить, но не усердствуй. Если он причастен к похищению Довлатова, то насторожится и замкнется. Будь осторожна. Поняла?
Девушка распахнула пассажирскую дверь и пулей выскочила из машины. Громов не трогался с места, наблюдал, как она вышла на трассу и пошла к остановке. Он так и не понял ее мотивации. Подобное поведение не укладывалось в общую картину и дико раздражало.
†††
г. Тула, Центральный парк
Паренек плотного телосложения, запыхавшись после пробежки, опустился на скамейку у пруда и со стоном облегчения вытянул ноги. Летний ветерок теребил мокрые от пота волосы. Обтерев лицо подолом майки необъятного размера, он пытался восстановить сбившееся дыхание. Сердце, словно птица, запертая в клетке, готово было вырваться из груди. Сегодня он с трудом выполнил половину намеченной нагрузки. За последние недели он стремительно набирал вес, ни диета, ни чудо-чай для похудения, который купила ему мать, не помогали.
Он снял кроссовки, помассировал отяжелевшие ноги и огляделся по сторонам. Тусклый рассеянный свет фонарей еле освещал тротуар и береговую линию пруда. Вдоль берега плыла пара белоснежных лебедей, рождая в сознании определенные ассоциации. В памяти мелькнул образ девушки, с которой он месяц назад расстался, но телефонный звонок не дал ему погрузиться в мучительные воспоминания. На дисплее он прочитал: "Жандармерия" и ответил:
- Мама, я еще не закончил, осталось полкруга.
- Не слышу, чтобы ты бежал, - усомнилась мать.
- Я устал, присел на лавочку, - с раздражением возразил парень.
- Хорошо-хорошо, я просто хотела удостовериться, что с тобой все в порядке. Я приготовила ужин.
- Мама, ну какой ужин?! Я худею.
- Это легкий салатик: зелень, помидоры и огурцы, от него не поправишься. Ешь хоть целый таз. - Звонкий смех матери заставил его улыбнуться.
- Только лук не добавляй! Скоро буду, мам.
- Я без тебя не сажусь за стол. Так что не рассиживайся там на скамейке.
Он спрятал телефон в карман спортивных брюк.
Со стороны дороги послышался приглушенный стук и чье-то чертыханье. Паренек оглянулся и увидел молодого мужчину с костылями, пытающегося поднять с асфальта упавшие книги. Одна его нога была в гипсе. Он поднимал книги, а другие тут же падали.
Недолго думая бегун втиснул распухшие ноги в кроссовки и побежал навстречу незнакомцу.
- Давайте, я помогу, - услужливо предложил он и начал поднимать книгу за книгой.
- Спасибо, - сдержанно поблагодарил незнакомец и, опираясь на костыль, проковылял к синему фургону.
Бегуну ничего не оставалось, как последовать за ним. Незнакомец открыл нараспашку двери.
- Если вам не сложно, положите книги ближе к сиденью.
Бегун запрыгнул в фургон. Складывая книги стопкой, он невольно принюхался к устойчивому запаху химикатов и брезгливо сморщил нос.
- Как же вы поедете, если у вас нога в гипсе?
Ответа он не услышал. Разряд электрошокера встряхнул тело, от чего оно, словно мячик, подпрыгнуло в воздухе и распласталось в фургоне поверх книг. Один кроссовок спал с ноги и отлетел на обочину. Отбросив костыль, мужчина проворно запрыгнул в фургон и захлопнул двери. Тщательно обыскал карманы доверчивой жертвы и изъял мобильный телефон, ключи от квартиры и упаковку жвачки. С большим трудом он перевернул обездвиженное грузное тело на спину, аккуратно разрезал портняжными ножницами промокшую от пота футболку и осмотрел лицо и плечи.
- Хм... Так-сяк... не идеально, но приемлемо, - произнес, потирая взмокшие от перевозбуждения ладони, похититель.
Он перелез на водительское сиденье. Сняв накладной гипс с ноги, небрежно закинул его в салон и завел мотор. Фургон вырулил на дорогу и перестроился в крайний левый ряд. Одну руку водитель держал на руле, второй разобрал телефон жертвы и извлек сим-карту.
Читайте роман https://www.litres.ru/inessa-davydova/zastyvshiy-shedevr/