Как только Анисимова открыла дверь, Эрих понял, что она рассталась с очередным любовником. Волосы взлохмачены, глаза безумные, нос красный, как у Деда Мороза. Когда она нервничала, то расчесывала руки, а сейчас, смотря как Эрих снимает дубленку и разувается, скребла пальцы левой руки с такой силой, что сквозь кожу проступила кровь. Так она переживала только личные драмы, с остальными проблемами однокурсница разделывалась так же быстро, как и с проблемами обратившихся к ней за помощью пациентов.
Светлана провела его в гостиную и показала на единственное не заваленное ее личными вещами кресло. Эрих решил не форсировать разговор.
- Ты сделала ремонт?
Краузе подметил монохромный интерьер, новую мебель и черно-белые фотографии. Интерьер по-европейски минималистичен и функционален.
- Давно. Ты не был в этой квартире с моего сорокалетия, а прошло, между прочим, пять лет. Будешь чай? - ее голос звучал слабо, из чего Эрих сделал вывод, что расставание произошло совсем недавно.
Эрих согласился и тут же предложил свою помощь, но Светлана отмахнулась и скрылась на кухне. Он последовал за ней, в надежде отвлечь новостями из своей жизни. Но она слушала вполуха, почти не вставляла привычное: "Ничего себе" и раздражающие Эриха эксцентричные ремарки.
Свою исповедь она начала, когда опустели чашки, а нетерпение Эриха достигло максимальной планки.
- Мы с Арманом расстались.
- Когда?
- Позавчера.
- Почему? - Эрих отключил звук на мобильном, который не умолкал с момента неприятной встречи у ресторана. К бомбардировке звонками и сообщениями во все известные чаты подключилась Ева, доставая его нелепыми объяснениями.
- У него есть другая. Испанка. Они встречаются уже три года. Я приехала без предупреждения, хотела сделать сюрприз, а она открыла дверь. Представляешь, у меня нет ключа от его квартиры, а у нее есть. Она знала о моем существовании, а я нет.
- У таких пижонов в каждой стране по подруге и со всеми длительные отношения. Это удобно. Не надо тратиться на гостиницу и ужин в ресторане, к тому же секс обеспечен. В разлуке у женщины обостряются чувства, на это он и рассчитывает.
Анисимова подняла на него глаза и скривилась в болезненной гримасе.
- С чего ты взял? Ты даже его не знаешь! Если мы расстались, это не значит, что ты должен его в грязи извалять. От этого мне не легче.
Эрих извинился и мысленно пожелал себе скорейшего окончания дня. Видимо, сегодня звезды прочат ему лишь разочарование и промахи.
- Я сделал этот вывод из того, что сам видел и слышал от тебя. Красный спорткар, лощеная и броская внешность, хороший вкус в одежде. Анисимова, ты сама так его описала. Неужели ты думаешь, что такой типаж заинтересовал только тебя и что его можешь привлечь только ты. У него разъездной характер работы, он открывает часовые бутики по всей Европе. Конечно, ты не единственная.
Сначала она вспыхнула от гнева, но, подумав, тяжело вздохнула и опустила голову.
- Ты прав. Мы слышим и видим только то, что делает нас счастливыми, а реальность, порой такую красноречивую, в упор не замечаем. Сколько раз я это говорила своим пациентам, а сама поступаю так же.
- Если тебя утешит, я веду себя аналогично. Говорю каждому пациенту: "Сегодня вы приобретете мистический опыт, отправитесь в прошлую жизнь. Это очень волнительно и ни с чем не сравнимо". Но я понятия не имел, что это такое на самом деле, пока сам не погрузился в регрессию. Это взрыв гранаты. Ты собственноручно вытаскиваешь чеку и подрываешь все, на чем зиждится твое самоопределение. После регрессии в прошлую жизнь ты смотришь на мир глазами бессмертной души.
Оценив настроение подруги, Эрих понял, что философские беседы сегодня ей не интересны. Нужно было что-то предпринять, и он решил ее подбодрить:
- Света, ты ведь знаешь, что у тебя есть я, преданный друг, который всегда придет на помощь.
- Да, - она всхлипнула и бросилась ему на грудь.
Такой реакции Эрих не ожидал, на доли секунды опешил, но быстро взял себя в руки и обнял однокурсницу.
- Хочешь я этому кретину морду набью?
- А ты сможешь?
- Только скажи.
Она шмыгнула, а потом рассмеялась.
- Спасибо, ты всегда мог поднять мне настроение.
Через минуту Анисимова вспомнила, что ей так не терпелось ему рассказать, и метнулась в спальню за ноутбуком.
- Ты не поверишь, что я раскопала! - личная драма отступила, теперь в ее глазах играли лукавые искорки. - Ни за что не догадаешься!
Она открыла папку, сохраненную на рабочем столе, Эрих увидел фотографии психиатра Елены и издал протяжный стон.
- Только не про нее.
- Это бомба, Эрих! Теперь ясно, почему она вставляла тебе палки в колеса, но под моим натиском все же пошла с тобой на контакт.
Анисимова вывела на экран укрупненное фото их группы. Ткнула на девушку в очках с носом на пол-лица и спросила:
- Посмотри на нее.
Эрих сморщился, вспомнив, как сокурсница буквально не давала ему прохода. Над ее влюбленностью в группе потешались, а Эриха подначивали: "Пришло время осчастливить Жанну".
- Жанна-нос из баклажана.
- Это и есть Дуброва!
- Что? Нет! Дуброва по типажу напоминает Джиллиан Андерсон, даже манера говорить идентичная.
- Не удивлюсь, если она ставила такую цель перед своим пластическим хирургом. Кстати, он ее муж. Банальная история: сделал из дурнушки красавицу и влюбился.
Эрих все еще не верил, и она продемонстрировала ему промежуточные фотографии между операциями, которых, судя по фото, было не меньше десяти.
- Ринопластика. Блефаропластика. Ей исправили асимметрию лица. Липосакция. Грудные и ягодичные импланты.
- Откуда это у тебя?
- Встретила бывшую пациентку, разговорились, оказалось, она работает сейчас у ее мужа ассистенткой. Такого про него рассказала! - Светлана обхватила ладонями пылающее лицо. - Сплетни передавать не буду, но про Дуброву я обязана сказать. Эта стерва ненавидит тебя потому, что была безнадежно влюблена в институте, а сдалась под моим натиском потому, что я - единственная, кто выручал ее на сессиях. Ты правильно сделал, что прервал ваши сеансы. Представь, как она злорадствовала, когда Елена пришла к ней на прием.
Эрих побледнел.
- Ты думаешь, она причастна к смерти Елены?
- Нет! Это абсурд. Зачем ей это? Она и так отыгралась. Смаковала ваши проблемы.
Они еще долго перебирали факты из институтского прошлого, а когда тема была исчерпана, Эрих в подробностях рассказал о сеансе регрессии у профессора Майера и выводах, которые сделал после увиденного под гипнозом и собранной информации.
- Зачем тебе знать где они захоронены? Хочешь пойти на их могилы?
- Интуитивно чувствую, что точки в этой истории еще нет.
- Как думаешь, Елена могла быть в жизни Франца?
Эрих покачал головой.
- Нет. Не думаю.
- Из чего следует, что она не твоя родственная душа.
- Выходит, так.
Когда он укоренился в этой мысли, Анисимова задала вопрос, который поверг его в шок:
- А что если твоя настоящая любовь еще впереди? Может, тебе есть смысл побороться за свою жизнь, кто-то там сверху расчистил место для истинной любви?
- Вот таким варварским способом? - опешил Эрих и в отрицании замотал головой.
- А что если это нужно было для Елены? Это ведь ее смерть, ее отработка. Ты многое пережил, приобрел опыт, сделал выводы и теперь по-настоящему готов к той, что придет.
- Я не рассматриваю такой вариант событий, - отмахнулся Эрих, - к тому же из-за убийцы Елены мне придется свести к минимуму социальные контакты.
Друзья проговорили до полуночи. Когда Эрих уже стоял перед дверью, готовый попрощаться, Анисимова спросила:
- Тебя что-то беспокоит? Ты места себе не находишь. Это из-за того, что я сказала о Елене? Прости, если обидела.
- Нет, это из-за Аврорина, - Эрих скривился от неприязни.
Анисимова много лет вела его как пациента, помогая разобраться в сложных отношениях с отцом и его окружением, поэтому Эрих осмелился рассказать, с чем ему предстоит столкнуться в ближайшие дни.
- Ко мне за помощью обратилась его дочь.
- Та самая дочь? - Анисимова сложила руки на груди и насупилась.
- Нет, младшая. Ее зовут Николь. Но я не удивлюсь, если она, как и Анна, подвергалась домогательствам со стороны отца.
- Она тебе как-то на это намекнула?
- Сказала, что причина может быть скрыта в раннем детстве, но я не уверен, что она имела в виду отца. До старшей дочери Аврорин добрался, когда ей было четырнадцать. А у Николь впервые проявилась фобия в восемь лет.
- Это ничего не значит, он мог совершать с ней какие-то действия, которые не укладывались в ее восприятие семейных отношений, отсюда и проблема.
- Что мне делать? Второй раз через эту грязь я не смогу пройти. Из-за этого урода я подрался с отцом. До сих пор эта кошмарная сцена стоит перед глазами.
- Эрих, тебе лучше отказаться от пациентки. Мы оба знаем, что бывает, когда дружки отца появляются на твоем горизонте. Ты еще не справился с потерей жены, плюс стресс от поиска убийцы. Как психолог, я не рекомендую тебе работать с Николь.
- Боюсь, если я откажусь, другого он к ней не подпустит и проблема Николь перейдет в психоз.
- Тогда действуй в рамках договора и установленных правил между пациентом и врачом. Но прошу тебя, Эрих, будь осторожен и старайся не контактировать с Аврориным.
***
Воскресным утром Эриха разбудила Вера Ивановна и огорошила известием о приезде тестя. Роберта Исааковича он не видел со дня похорон жены и был удивлен внезапным визитом, да еще столь ранним.
Эрих быстро умылся и переоделся в джинсы и пуловер. Спустился на первый этаж и застал плачущего тестя перед портретом покойной дочери. На мгновение Эрих растерялся, не зная, как реагировать. Тесть его заметил, вытер платком глаза и пожал руку.
- Что-то случилось?
- Нет! - с вызовом выпалил Роберт Исаакович и скинул с себя пальто. - Вчера я узнал, что ты продолжаешь вести собственное расследование и был сильно удивлен этим фактом. Убийца пойман и посажен в тюрьму. Не можешь смириться с тем, что он покончил с собой и не дал внятного объяснения почему убил мою дочь?
Эрих пригласил тестя в кабинет, ему не хотелось, чтобы Вера Ивановна услышала их разговор, она и без того щепетильно относилась к расследованию, да и родственников покойной жены никогда не жаловала.
В кабинете он показал собранные улики, рассказал, каким изощренным способом его преследователь наносит точечные удары. В заключении монолога протянул папку с докладом Крюкова, который тот зачитывал на совещании в Европоле.
Дочитав доклад, Роберт Исаакович снял очки и протер линзы.
- Трое убийц?
- К таким выводам пришли следователи. Убийца выманил Елену во Францию под предлогом лечения депрессии. Убедил сжечь мосты, никому не говорить, куда она едет и к кому. Скорее всего, он сказал ей, что это часть разработанной им методики. Елена считала, что приведет себя в норму с помощью профессионального специалиста с многолетней практикой, а попала в руки маньяка.
- Ты говорил с Дубровой?
Эрих подтвердил.
- Может, она ей кого-то порекомендовала?
- Дуброва неохотно идет на контакт. Думаю, есть резон вам самому нанести ей визит.
- Мы с Марго ходили к ней после отъезда Елены. Она сказала, что ничего не знает о ее местонахождении и намекнула, что не удивлена побегу. Дала понять, что в семейной жизни нашей дочери не все было сладко.
Услышав слова тестя, Эрих принял решение, что приструнит Дуброву через суд. С ее стороны это было непрофессиональным поведением, даже если учитывать тот факт, что она точила на него зуб. Сказать родителям его жены о том, что не имело реальной подоплеки, было грубейшим нарушением врачебной этики.
Эрих посвятил тестя в студенческий конфликт, упомянул, что эту информацию узнал лишь вчера, иначе давно бы принял меры.
- Сними мне копию, - тесть показал на папку с докладом. - Я проконсультируюсь со следователями, что помогали мне в поиске дочери.
- Можете забрать, у меня есть копия.
- Если они придут к такому же выводу, я хочу присоединиться к расследованию.
- Финансово? - уточнил Эрих, прекрасно понимая, что тесть имел в виду не это.
Роберт Исаакович покраснел, схватил папку и поспешил к лестнице. Эрих последовал за тестем. Навстречу им поднималась Вера Ивановна с сервированным подносом.
- Вы уже уходите?
- Да, я опаздываю на поезд. Кофе я так и не дождался. В следующий раз двигайтесь проворнее.
- А будет следующий раз? - в тон ему съязвила домработница.
Роберт Исаакович зыркнул на нее гневным взглядом и осмотрел поднос.
- Можете завернуть мне сэндвичи в дорогу, но я не буду ждать вас вечность, - он кинул прощальный взгляд на портрет дочери и поспешил к двери.
Эрих приободряюще сжал плечо домработницы и взял чашку кофе с подноса.
- Роберт Исаакович, если вспомните что-то необычное, скажите мне, это поможет расследованию.
- Что именно?
- Интересовался ли кто-то Еленой после похорон, при этом был излишне напорист. Просил ее вещи, записи, фотографии. Может, вы заметили что-то, но не придали этому значения.
- Я спрошу Марго.
Василий помог надеть гостю пальто, подал портфель и шапку.
Украдкой бросая быстрые взгляды на зятя в отражении зеркала, тесть спросил:
- Мне сказали, что ты хочешь продать дом.
- Хотел, но рынок рухнул, а уступать в цене я не намерен.
- Моя дочь ненавидела этот дом. Все беды начались с его покупки. Ты обязан от него избавиться. Она бы этого хотела.
Эрих намеревался возразить, но тесть прокричал домработнице, что он так и не дождался сэндвича и уходит голодным. Потом посоветовал Эриху поменять прислугу и, осторожно ступая по оледеневшей дорожке, двинулся в сторону ожидавшей его машины.
Вера Ивановна выскочила из кухни как раз, когда за незваным гостем захлопнулась дверь.
- Нет, ты видел? Приезжает сюда как хозяин и командует. Как у него только язык поворачивается такое говорить! Откуда он знает, что любила и хотела его дочь? Он никогда ее не слушал.
- Роберт Исаакович занят только собственными нуждами и интересами.
- Ты понял, почему он приехал в такую рань?
- Нет. Почему?
- Хотел взглянуть, кем ты заменил его дочь.
Эрих фыркнул и снова взглянул на тестя, тот что-то говорил своему водителю, показывая в сторону дома.
Осведомленность Веры Ивановны о жизни Елены натолкнула Эриха на собственный промах. Он столько приложил усилий в поиске убийцы жены, но не поговорил с экономкой, которая проводила по десять часов в день в их доме со дня смерти его матери, а это без малого восемь лет. Вера Ивановна была мудрой женщиной и часто давала Елене советы, а значит, могла быть в курсе ее терзаний или заметить, как та изменилась в последние месяцы перед отъездом в Париж.
Вера Ивановна хотела вернуться на кухню, но в дверь позвонил водитель Роберта Исааковича и спросил готов ли сэндвич. Эрих отдал ему контейнер с завтраком, прошел мимо застывшей в недоумении домработницы и пробурчал:
- Без комментариев.
- Да какие уж тут комментарии!
Она всплеснула руками и вернулась на кухню, а Эрих мысленно сделал себе пометку, что в ближайшие выходные обстоятельно поговорит с экономкой.
Читайте на Литрес и Озон