Аннотация: Своего рода продолжение - параллельная линия к "Крысиной башне". Новые и "старые" герои в новой обстановке, в тех же временных рамках, в... словом, читайте :) Закончена первая часть 20 01 13
Часть первая. ГОРОД
ЗДРАВСТВУЙ, РОДИНА! ЧТО-ТО ТЫ МНЕ НЕ РАДА...
- Да, ласково Родина встречает!.. - пробормотал Владимир, одной рукой зажимая разбитый, обильно кровоточащий нос, а другой наощупь ища по карманам носовой платок. Где-то должен тут быть туалет...
Инцидент произошёл сразу по прилёту, когда он только-только прошёл паспортный и таможенный контроль, и не имея багажа кроме ручной клади, привычного и необременительного студенческого рюкзака на плече, пробирался через толпу встречающих рейс Франкфурт - Мувск к выходу. На таможне не трепали нервы, как он опасался, не пытались по обыкновению слупить денег с одинокого соотечественника, прибывшего из-за бугра; шмонали как-то торопливо-лениво, и он совсем было расслабился и даже стал неосознанно искать взглядом в галдящей толпе встречающих родных-знакомых: габаритную фигуру отца в неизменном тёмном пиджаке и при галстуке и сестрёнку-переростка, которых не видел уже три года. Но тут же вспомнил, что о его прилёте они не знают. Ещё в самолёте он вновь попытался дозвониться - и опять безрезультатно. Да, встречать некому, и добираться домой придётся самому.
Люди шумели и толкались, вытягивали шеи, стараясь разглядеть своих - встречающих-прилетевших. Всё было как везде и как всегда, только что вместо английской или немецкой речи вокруг звучала порядком уже подзабытая русская. Уже пробравшись через толпу, и направляясь к стеклянным дверям вестибюля зала прилётов он столкнулся с группой южан, галдящей стайкой направляющихся туда, откуда он только что выбрался - к толпе встречающих. Он шагнул в сторону, уступая им дорогу, они-то явно никому дорогу уступать не собирались, - и задел своим тощим студенческим рюкзаком одного из них. Их было шесть человек, и один тут же, пОходя, как бы между делом, дёрнул его за рукав, и, когда он обернулся - ткнул выставленной ладонью ему сильно в лицо, в нос... Сильно и беззлобно, по-хозяйски, как прогоняют-наказывают пинком надоевшую домашнюю псину, опять некстати попавшую под ноги.
Так быстро и буднично. Он схватился за нос, на мгновение ослепнув от резкой боли и сразу почувствовав под руками мокрое и горячее, а они пошли дальше, продолжая что-то обсуждать на своём гортанном языке, на своём гыр - гыр, как будто мимоходом разбить нос просто проходящему мимо было не только в порядке вещей, но и надоевшей обыденностью; один только удовлетворённо хмыкнул, уже пройдя несколько шагов, обернувшись и увидя как он зажимает нос, и сквозь пальцы у него сочится кровь. А стоящий у входа в аэровокзал полицейский, у которого это произошло на глазах, в грязноватом сером бронежелете поверх форменной рубашки с коротким рукавом и с АКСУ на ремне, скучно отвернулся в сторону - ну не видел он ничего, вообще ничего не видел, много тут туда-сюда народу проходит...
И вот теперь он, наклонившись, чтобы не залить кровью футболку, одной рукой зажимая нос, другой шаря в карманах в поисках носового платка, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, пробирался к повороту за угол, на котором увидел пиктограмму - обозначение мужского туалета.
Через несколько минут с помощью холодной воды кровь удалось остановить. Затолкав в кровоточащую ноздрю свёрнутый в трубочку мокрый край носового платка, он постоял у зеркала, запрокинув голову. Вроде как остановил. Вот, значит, как теперь на Родине принято. Сразу в морду. В фейс. Запростотак. Посмотрел на себя в зеркало: несколько небольших капель крови попало на футболку, хорошо что она не белая, - тёмно синяя, с чёрной эмблемой Нью-Йорк Лэйкерз. Дома нужно будет переодеть. Да, дома... До дома ещё добраться нужно. Судя по тому, что разбили нос пока ещё за двери аэровокзала не вышел - это может быть проблемой. Интересно, если так всё дальше пойдёт - просто стрелять в лицо будут, что ли? За взгляд, за то что просто на пути попался? Профессор Лебедев вот считает что да, будут. А, да, я ж на Родине, тут, в отличии от Штатов, со стволами не так свободно, пока, во всяком случае. Так что какая-то фора по времени у меня есть... - с такими невесёлыми мыслями он достал окровавленную сосульку носового платка из ноздри и стал смывать кровь с лица.
Против ожиданий добраться до дома получилось просто и без приключений. Один из стайки дежуривших у аэропорта частников сразу согласился отвезти в коттеджный посёлок, правда заломив бешеную цену, - 'А чё ты хочешь, с бензином щас проблемы, пять заправок объедешь пока заправишься!' - и, причём учитывая что рейс был из Франкфурта, - в евро.
- Евро у меня нет, есть доллары, - оговорился Владимир.
- Американские? - на всякий случай уточнил таксист, - Так оно того и лучше! Это новое евро не поймёшь, - чо там, Италия уже, - или 'ещё'?.. А Америка - она Америка и есть. Поехали!
Сидя на заднем сиденье, как привык в Штатах, а не рядом с водителем, как принято на Родине, он рассмативал в окно пролетающие мимо виды: биллборды, рекламирующие какие-то вклады в каких-то банках, бытовую технику, опять какие-то финансовые услуги... Машин за три года, вроде, стало поменьше, или кажется? А, да, опять 'финансовые услуги'...
Вспомнился сосед в самолёте, с которым летели из Франкфурта, - коммуникабельный такой дядечка, с вкрадчивыми манерами шулера и привычкой заглядывая в глаза спрашивать 'Надеюсь, вы меня понимаете?..' Тоже... Финансист. Выведав у Владимира, что его отец в том числе занимается и фин.операциями, он стал разливаться соловьём, расписывая какое сейчас удачное для финансовых спекуляций время, да какие выгоды можно поиметь сотрудничая вот именно с ним, - как его? Яков Михайлович, кажется. Что нынешние 'качели' на фондовых рынках, совершенно непредсказуемое поведение фондовых индексов - '...это самое оно! Это как раз то время, когда и создаются настоящие капиталы! Нет, не в мирное время создаются капиталы, молодой человек, - а именно, как говорил барон Ротшильд: 'Настоящие капиталы создаются когда гремят пушки!' Ну, 'пушки гремят' пока что, слава богу, от нас вдалеке - что там, опять китайский фрегат потопили на рейде Тайваня?.. - но сама ситуация, сами скачки курсов валют, бешеные колебания цены коммодитиз, - всё это создаёт просто невиданные возможности! Возможности! - надеюсь, вы меня, молодой человек, понимаете?.. Я вам, молодой человек, прямо скажу - если эта тенденция продолжится ещё хотя бы полгода - через полгода ваш покорный слуга, - то есть я, ха-ха! - буду уже скромным владельцем особняка на полсотни комнат с соответствующим земельным участком где-нибудь в Испании! Или совсем уж нескромным - но тут, в окрестностях Мувска, - понимаете меня, молодой человек, не правда ли?.. Так и передайте своему папе: дескать, Яков Михайлович, являясь непревзойдённым специалистом в финансовых операциях с валютой, и имея широкие возможности, обеспечит невиданную доходность... вы меня понимаете?..
Еле от него отвязался, пришлось и пообещать, и взять визитку, отказаться от предложения подвезти. 'Финансовая доходность!' Как обоснованно считал профессор Лебедев мир стоит накануне гигантского финансового коллапса - а этот всё про 'финансовую доходность'... Кому будут интересны эти нулики в компьютерах, когда... Впрочем, пока за валюту тут, на Родине, вполне себе... ага, вот и знакомый поворот, пост полиции на въезде, скучающий мент с автоматом - копия того что в аэропорту, что это они все с автоматами? вон и наш коттедж виден!
Неприятные предчувствия, возникшие ещё в Штатах, когда он не смог порядка двух недель связаться ни с отцом, ни с сестрой, подтвердились: двухэтажный коттедж красного финского кирпича выглядел необитаемым. Пыльные окна, несмотря на день, были плотно зашторены; дорожка к входной двери явно не подметалась около месяца. Расплатившись с таксистом, он без особой надежды понажимал кнопку звонка на кирпичном же столбе возле входа на участок, и, не дождавшись ответа, скинул с плеча рюкзак, стал рыться в нём в поисках ключей от дома, которые по настоянию отца - видимо, небеспочвенному, - взял с собой уезжая в Штаты ещё три года назад. Замок на калитке знакомо щёлкнул, и Владимир прошёл к входной двери. Тоже, конечно, заперта. Куда они все подевались - и не предупредили же! Ну ладно, отец - тот после последнего их разговора, когда он, подкрепляя свои доводы авторитетом профессора Лебедева, в очередной раз настаивал на своём возвращении домой; - он просто рявкнул, как за ним водилось:
-Ты, дурак, просто не соображаешь каково сейчас ЗДЕСЬ! Ситуация обостряется с каждой неделей, - ты хоть новости-то читаешь, политолог хренов?? Я сам сворачиваю производство, и подумываю куда сунуться 'на переждать', а ты 'вернуться хочу, вернуться хочу!' - как мальчик, чёрт побери! Сиди в своём кампусе и не отсвечивай, и благодари судьбу что ты за тысячи километров от нашего назревающего в очередной раз бардака!
А на попытку возразить что 'Папа, ты сам-то знаешь что ЗДЕСЬ-то творится, что здесь назревает? Ну почему ты считаешь, что здесь будет лучше, почему ты считаешь что Америка и в этот раз останется в стороне?? Я хочу в это время быть с ...' обрезал:
- Потому что ТАМ - порядок! Потому что там - нацгвардия и не цацкаются с кавказоидами! Потому что Америка - самодостаточный ОСТРОВ! Ею управляют вменяемые люди - и там всегда всё будет как всегда - окейно! Всё, разговор закончен! Петру передай, что он за два десятка лет отсутствия на Родине оторвался от наших реалий, забыл что есть 'русский бунт, бессмысленный и беспощадный'; пусть не лезет со своими академическими выкладками в реальную жизнь! Скажи, что я забросил ему на счёт дополнительно полтинник, и ты имей ввиду - тебе брошу столько же, - но сиди и не рыпайся! Чтобы нас с Элеонорой ЭТО не коснулось - я сам прослежу! - и отключился.
И вполне мог потом просто не брать трубку или не отвечать на запросы через интернет, но Элеонора-то, рыжая взбалмошная модница и любимая сестра, - она-то что?? Впрочем, в последние недели и телефонная связь, и Скайп с Родиной работали из рук вон плохо, мог и просто не дозвониться, или заняты были... - так утешал он себя, открывая входную дверь своим ключом. Неужели правда куда-то уехали? Не предупредив? Невероятно...
Он ещё надеялся, что отец с Элеонорой просто где-то в гостях, у Виталия Леонидовича, к примеру, и просто задержались... Ну, дорожка неметёна - так прислуга могла забить на обязанности в отсутствие хозяев, - всё объяснимо! Ага, объяснимо... - подумал он, открыв дверь, вдохнув явно нежилой запах дома, скользнув взглядом по вялым, давно неполиваемым цветам в холле, - Оно всё объяснимо. Когда сильно хочется что-то объяснить... Вопреки очевидности.
Да, в коттедже явно давно никто не жил, хотя и видны были следы не так уж и давнего присутствия хозяев. В комнатах было неприбрано, в раковине на кухне горкой стояла немытая посуда, тут же, на столе лежал детектив в цветастой обложке, заложенный проволочной заколкой - 'невидимкой'. Явно Элеонориной. Он повертел краны - в них даже не шумело. Света не было тоже. Полный самых мрачных предчувствий, он прошёлся по комнатам. Всё, в общем, было как всегда - вернее, как он помнил. Ну, добавилось у отца папок с документами в стенном шкафу, а в Элеонориной комнате вместо девчачих журналов валялись стопками 'Космополитен' и 'Фитнесс-гёрл'. Пропали телевизор и стереосистема из каминного зала, не заводился генератор - сходив в подвал, Владимир обнаружил, что баки для горючего пусты. И ни записки, ни какого-нибудь послания, ни намёка...
А! Вот ещё что надо проверить. Быстро вернувшись в отцов кабинет, он подошёл к книжному стеллажу, всему сплошь заставленному книгами по финансовому менеджменту, вынул пару книг и, запустив палец за стенку, зацепил им проволочную петлю. Потянул - за стенкой негромко щёлкнуло, шкаф с книгами чуть заметно вздрогнул. Теперь он чуть толкнул в шкаф в край - и тот пружинисто подался настречу, слегка выставив навстречу боковую стенку. Толкнув в неё ладонью, он отодвинул шкаф, легко и беззвучно повернувшийся на шарнирах, открывая за собой вделанный в стену сейф. Вряд ли отец менял пороль-комбинацию, не для этого этот сейф тут стоит... Нажав комбинацию цифр и букв, он открыл сейф. Бумаги, бумаги, бумаги... Всё второстепенное, в общем неважное, хотя и солидно выглядящее - договора, отчёты, соглашения о сотрудничестве, расчёты и подсчёты; суть-то не в них. Нетерпеливо сунув под ворох бумаг руку, он нащупал металлическую планку, ничем не выделявшуюся металлическую пластинку, деталь внутренней стальной обшивки сейфа. Только она была с хитростью, собственно как и весь этот сейф - 'сейф-обманка', ничего в нём, несмотря на замаскированность, никогда ни особо ценного, ни важного не было; сейф 'на-всякий-случай' и 'для тех кто ищет', - если будут искать, нужно же ИМ что-то и найти? Желательно что-то 'хитрозамаскированное', - а как же! Все мы смотрим детективы! Сейф и должен быть где-нибудь за книжным шкафом или за зеркалом! Искали? - вот он. Наслаждайтесь своей удачей и своей проницательностью. А кто будет искать - налоговая полиция или бандиты (отец сделал свой первый миллион в 90-е и помнил тогдашние нравы) не суть важно. Как говорил он, когда мама ещё была жива: 'Умный муж позволяет жене знать, где у него заначка. Это повышает доверие в семье, женскую самооценку и безопасность ОСНОВНОЙ ЗАНАЧКИ'.
Вот пружинная планка в сейфе-'заначке' и была ключом к 'заначке основной', - Владимир нажал, опять что-то негромко щёлкнуло, он подошёл к противоположной стене и подцепив ногтём, потянул на себя квадрат полированной дубовой стенной обшивки. Он легко поехал вперёд, выдвигаясь как ящик письменного стола на салазках. Он, по сути и был ящиком, - но тяжёлым, с плитой впереди, - хоть ты простукивай стену - звук везде будет одинаков, - не дураки делали, отец приглашал специалиста издалека. Нажатая же в сейфе-подставе планка освобождала механическую защёлку, и ящик можно было выдвигать... Так. Что там?
Бумаги, бумаги, опять договора и отчёты - теперь уже те, что отец считал важными и не для чужих глаз, балансы... Толстая пачка долларов, ещё более толстая новых евро. Пара увесистых банковских слитков золота в банковской же пластиковой опломбированной упаковке. Какие-то договора на долевое строительство - отец что, реэлтерской деятельностью решил заняться?.. С чего бы вдруг. Сертификаты на акции. Всё.
Часы ещё должны бы быть. Часы, запонки, портсигары из драгметаллов - подарки папе, и заготовленные им на подарки кому-нибудь; впрочем, они обычно лежали в стенном сейфе, Элька про него знала, - а про тайник-ящик, - нет. Во всяком случае три года назад не знала, - зачем это соплюхе, у которой на уме только моды, мальчики да спорт. А вот Владимиру отец показал - на всякий случай. Владимиру - продолжателю отцовского бизнеса, как он рассчитывал; не оправдал Володя папиных ожиданий, пока, во всяком случае, ой не оправдал... Тяжело вздохнув, Владимир задвинул ящик обратно в стену; закрыл стенной сейф, закрыл книжным шкафом, вернул всё в исходное. Чего бы ещё?.. О, точно!
Он прошёл в ванную. What the hell, нефига не видно... А был у нас какой аккумуляторный светильник, или нет? О, чёрт, не помню. Отец слишком полагался на автоматическую систему электроснабжения от генератора, - но вот что в баках вдруг не окажется топлива - это он, наверное, не предполагал. Ага, в каминном зале же были подсвечники с декоративными свечами... точно! Они там и стояли - на полках по сторонам огромного камина со всевозможными мраморно-бронзовыми изысками. Взял подсвечник, каминными длиннющими спичками зажёг все три свечи, пошёл в хозяйскую ванную - на втором этаже была ещё одна, гостевая. Так. Одна зубная щётка в наличии. Одна. Отцовская или Элеонорина? Отцовская бритва, россыпь флакончиков со всякими туалетными ингридиентами. Трусики - стринги, висящие на холодном сейчас полотенцесушителе. Скрюченный выжатый тюбик зубной пасты. Всё. Что нового узнал? Ничего. Хотя... Ясно, что обитатели коттеджа не исчезли мгновенно, - тогда зубных щёток было бы две. Ладно, не будем играть в Шерлока Холмса, хотя, если честно, хочется. Проявить эдак дедукцию-индукцию, и сразу это всё выяснить. Профессор Лебедев вот говорил, что хоть в криминалистике, хоть в политике, хоть в быту любое действие оставляет след, - нужно просто уметь его различить. А вот как его различить - это и есть опыт и искусство. Опыта у меня... откуда бы, да. Ну ладно, восполним тщательностью.
Прошёл в свою комнату. Всё как оставил три года назад: дартс на двери; даже, кажется, расположение стрелок то же. Плакат с Хидехико Йошида на стене, тогдашний кумир. Россыпь грамот, медалей, кубков и жетонов в углу за победы и призовые места в соревнованиях по дзю-до, юношескому моему увлечению. Отдёрнул штору на окне, постоял рядом, коснулся кончиками пальцев металлических пыльных кружочков... Вот, за первое место в областных, в десятом классе, - как тяжело далось, кто бы знал! Соперник был на шесть килограмм тяжелее и несравненно опытнее, на первой минуте взял вазаари на подсечке, - чего стоило, как говорится, вырвать очко у соперника, дааа... Впрочем, отец знал; да и Элька, сеструха, порывалась со зрительской трибуны чуть ли не вписаться за брата на татами... Отец потом хотел эту медаль у себя в кабинете повесить - очень того... проникся тогда; я не дал, сам с этой медальки тащился. Отец гордился той победой чуть не больше меня, - чисто я тогда выиграл, на последних секундах он на подхвате у меня полетел, 'на иппон', аж весь зал встал, аплодировал, Элька аж визжала от восторга, коза... Чёрт... на глаза навернулась слеза, - нифига себе, это я таким сентиментальным стал, стоило только домой вернуться? Даром что три года за океаном. Открыл шкаф: костюмы, костюмы, - модный я бой был перед отъездом; на полке свёрнутое не соревновательное, тренировочное кимоно, - взял с полки, прижал к лицу, - кажется до сих пор потом пахнет, дааа... Стянул футболку, скомкал, бросил на нижнюю полку, взял из стопки глаженых первую попавшуюся... ого! Это что, меня за три года так разнесло? Реально ведь в плечах тесно, как девке на выданье в подростковом лифчике. Снял, бросил, порылся в стопке, выбрал самую балахонистую, с надписью 'Хургада' и рисунком оскаленной акулы, - вроде как эта нормально. В каком году мы в Хургаду ездили? Уж и не помню.
Вспомнил, что кроме завтрака в самолёте сегодня ничего не ел. В огромном холодильнике на кухне не было вообще ничего. Что ж они тут так жили-то?.. При наличии солидного пресса валюты в сейфе-тайнике. Ничего не понятно... И элькиного компьютера нет. Уехали? Куда? Почему не забрали валюту и золото?
Владимир в задумчивости потёр нос, и чуть не вскрикнул - больно!.. Он было совсем уже забыл про происшествие в аэропорту. Вот и напоминание - про то, что отец говорил, про то, что 'всё у нас тут очень быстро меняется!' Действительно, меняется... И полицейский, гад, golliwog, только рыло в сторону отвернул, типа он ничего не видел, и вообще - не его это дело. А форма и автомат - это наверное, чтобы его самого не обижали, не больше. О, что это, я брюзжу? - поймал он себя на мысли, - Я что, недоволен что дяденька-полицейский не кинулся меня защищать?..
Владимир рассматривал свою физиономию в небольшое зеркало на стене: опухает нос-то, оно и неудивительно. Ещё мне синяка не хватало... - он с огорчением потрогал кончиками пальцев переносицу. Повернулся в профиль, скосив глаза, постарался рассмотреть нос сбоку, - а может и ничего, обойдётся, надо только чем-то перехватить зарождающуюся гематому. Хорошо бы настой бодяги, - нету, конечно. Свинцовой примочки тоже... Тогда зубную пасту, из тех, что 'жгучие', - тогда, глядишь, обойдётся просто желтизной и опухать не станет, наложить толстым слоем - и пусть жжёт, пока не засохнет; кажется у меня такая в рюкзаке, сейчас и надо сделать, некому меня сейчас видеть, похожу с белой нашлёпкой на переносице... Он не то чтобы был влюблён в свою внешность, 'Нарциссом' он отнюдь не был, но вполне сознавая свою привлекательность для слабого пола, не считал нужным к внешности относиться наплевательски... а то ещё девушки любить не будут, хы! А девушки в его жизни занимали отнюдь не последнее место.
Занимаясь сейчас своей переносицей, он всё вспоминал это дурацкое происшествие, - ну не ожидал, не ожидал, что вот так вот, совершенно неспровоцированно, походя... потому и не уклонился, не ушёл нырком, - с реакцией всё было в порядке. Раскис, домой приехал, расслабился, здравствуй Родина, обними своего блудного сына. А она, рукой этого чурки, - н-на в нос, - не расслабляйся, отымеют! Ну и на том спасибо, в смысле и за напоминание о бдительности спасибо, постараюсь соответствовать и больше не попадаться на дурняк; и за то спасибо, что сразу не пристрелили, вот в Штатах так вполне бы... Что, в Штатах это было бы невозможно?.. Да сколько угодно! Нарваться где-нибудь в подворотне на группу ниггеров - вполне могли и порезать, и пристрелить; просто за то что белый, за то что в чистое одет; за то что за Нью-Йорк Лайкерз, а не за Вашингтонских Ястребов, за то что 'чё в этом районе делаешь??', за то что один, а их много; за то, что на кокс не хватает; да просто новый краденый ствол опробовать... Вспомнил - представил: тьфу! Как говорится, ненавижу две вещи: расизм и негров! Да, в Штатах ситуация тоже накаляется, могли и пристрелить 'за просто так', а здесь только в нос дали чтоб не расслаблялся; пока что Родина ведёт, один-ноль, хы, посмотрим что дальше будет... Впрочем, где-нибудь в Кеннеди вооружённый коп не стал бы отворачиваться, типа 'он ничего не видел', не дошли они ещё до такой степени национального позора, там коп - это коп, а не придаток к кокарде, пока во-всяком случае, надолго ли... Интересно, если бы уработал тогда я этого южанина, там, в аэропорту - чем бы это кончилось?.. Чё-то даже непонятно. Неясно с обстановкой в Мувске, совсем пока не ясно - и рассказать-то некому, придётся самому - методом тыка, ага. Так, ну с переносицей покончено, не забыть на ночь смыть, а то увазюкаю подушку; кстати, где я спать буду? А, да, я ж дома; у себя и буду, надо же, отвык. Не мешало бы пожрать чего, что там у меня было - сникерс?
С этими мыслями он прошёл опять в кухню, порылся в шкафчиках - ага, чай есть... Сахар... остатки. Крупа какая-то... ну, это я не буду. Надо будет купить чего, интересно, магазин в посёлке работает, или придётся в город ехать? И берут ли валюту, или придётся на рубли менять? Впрочем, валюту пока везде берут. У кого бы спросить? С соседями мы никогда не контачили, недаром отец такой забор по периметру отгрохал. Без особой надежды вновь покрутил краны - в них, против ожидания, зашумело и вскоре полилась чахлая струйка воды. Хорошо. Подставил банку набираться, - теперь жить можно. Пока, во всяком случае. О, вот ещё что нужно проверить!
Оставив банку под краном, торопливо вышел из кухни, пройдя биллиардную, 'курительную' ('О, а тут телепанель на месте...'), через коридор прошёл к железной двери, - внутренний проход в гараж. Открыл, шагнул, мельком подумал: да там же темно, придётся за свечами возвращаться, - но рука сама, автоматически, нащупала на стене выключатель - и свет, помигав, зажёгся. Оп-па, это как называлось? 'Воду ДАЛИ, свет ДАЛИ' - так, что ли? что-то из далёкого детства вспомнилось, какие-то 'советские', неуклюжие выражения, когда и свет, и воду могли 'дать' или 'не дать', о чём рассказывал отец; а не были они как данность, как непреложный спутник существования цивилизованного человека, как солнце и дождь - всегда. К хорошему быстро привыкаешь, ага; вон те же ниггеры в Штатах, да что ниггеры - подавляющее количество населения может себе вообразить что и бензин подорожает, и квартплата, и продукты, и медстраховка, и даже что фуд-стампы отменят, - но чтобы света не было, или там воды в кране, - не, это невозможно, это выше их понимания, чему свидетельство голливудские фильмы про катастрофы: пусть ВСЕ сдохли, или все в зомби превратились, и недели-месяцы прошли, - а электричество как было так и есть! И непременный хэппи-энд. А как же... Как говорит профессор Лебедев: люблю, говорит, голливудские фильмы - комета, эпидемия, война, все умерли - НО В КОНЦЕ У ВСЕХ ВСЁ ХОРОШО! Хм. Что, 'жизнь налаживается?..'
В обширном гараже отцовской машины, надёжного всепогодного работяги-мерседеса не было. Не было и джипа. И представительского Порш-Кайенна тоже не было; гараж вообще был пуст. Это плохо. Плохо и непонятно. Дом пустой. Есть нечего. Топлива нет, машин нет. Связи - он опять проверял - тоже нет... Кстати, надо бы местную симку поставить, набирать здешние номера через американский роуминг - это не по деловому... Хотя денег на счету на ближайшие семьдесят-сто лет хватит, спасибо папе за заботу, покойному Стиву Джоббсу за технику и другу по кампусу Джонни, хакеру-самоучке, за почти вечный счёт у телефонной компании. Оп-п... А городской телефон? Работает? В конце концов есть ведь папины друзья-партнёры, есть Элькины подружки, есть Виталий Леонидович, а он депутат! Кстати, Виталию Леонидовичу он звонил ведь несколько раз и из Штатов, и последние полгода так можно даже сказать, что и часто... честно говоря не столько ему, сколько его дочке, - девчёнка неожиданно быстро подросла, стала настоящей красавицей, и не дура, поболтать с ней по скайпу через видео было интересно и как бы того... волнующе, что ли. Чёрт, я может из-за этого ещё из Штатов припёрся?? Он прислушался к ощущениям. Не, сказал он себе с облегчением, до такого у меня не дошло, и, смею надеяться, не дойдёт никогда, я в папу, а у папы всегда эмоции в чётком подчинении у рассудка; ну, красивая, ну, Виталий Леонидович папин друг, ну поболтать с ней приятно... Не в этом дело. Ну, или 'в этом', - но не больше чем на 5% от 'всего комплекса причин', как сказал бы профессор Лебедев.
Вскоре он сидел в отцовском кабинете, в отцовском кресле и напрягал телефон. Торопясь, пока было электричество, прослушал автоответчик на факсе - ничего существенного и наводящего на след исчезнувших обитателей коттеджа не было; пролистал телефонную книжку и выписал последие десяток номеров. Тут свет мигнул и потух, тут же и факс икнул и выключился. 'Электричество кончилось'. Ненадолго тут балуют благами цивилизации, да. Но слаботочка-то должна работать, надо только найти аппарат, что не надо подключать к электророзетке. Кажется, в комнате у прислуги был такой.
Обычный телефон-трубка, без изысков и потребности в электричестве из розетки, действительно нашёлся в комнате прислуги, рядом с кухней. Владимир перенёс его в отцовский кабинет, воткнул штепсель в телефонную розетку вместо факса, и занялся обзвоном.
Сначала Виталию Леонидовичу. Очень удачно получилось, его дома не было, трубку взяла его дочь Наташа. Очень мило с ней проболтали почти час.
- Вовка, паразит такой, ты когда приехал?? Давай сразу к нам! Папа будет рад, и я... ну, тоже. Нет, где Евгений Павлович я не знаю; и отец тоже не знает; точно-точно, вчера только с ним об этом говорили, уже около месяца не связывались они... А Элеонора - да, звонила, недели три назад, тоже про него спрашивала. Папа через полицию пробивал - нет, никаких следов, может в другую область уехал? Ты когда к нам? Ну чем занимаюсь, чем занимаюсь - каникулы же! Нет, в Мувске давно не была, мы же в Оршанске давно уже живём, папа обломил в этом году молодёжный лагерь, говорит, в молодёжных лагерях сейчас одни козлы. И козы, хи. Опасно, говорит. Вовк, прикинь, тут никуда не выйдешь, - дыра-а-а-а... - в голосе чувствовалось неподдельное страдание, - Папа и из коттеджа-то без лишней необходимости не велит выходить, только с охранником, - прикинь! А сам это... укреплением коттеджа занимается, сделал из него уже настоящий Форт-Нокс, прикинь, или скорее, Бастилию; велел никому не говорить, но тебе-то ясно что можно!.. Вы у себя там про Бастилию учили, в Америке-то? Вот, Вовк, приедь, спаси меня из темницы! Хи-хи. С Элькой приезжай?.. Что, и Элеонора пропала??.. Ну вы даёте... Ну, вааще-е-е-е... Ну тем более приезжай, что тебе там-то делать, в Мувске-то? А, ну понятно, Оршанск тем более не Мувск, - а меня тебе не жалко?? Вовка-а-а...
... и так далее. Не, нормально поболтали, неинформативно только. Но то, что отец Наташи занимается неким 'укреплением' коттеджа, - а тот, насколько Владимир помнил, и так был отнюдь не аквариум и не витрина; причём вплоть до нанятой охраны и стальных навесных ставней на окнах, о чём тоже упомянула Наташа, - а его отец, получается, так вот просто бросил свой дом, с ценностями в сейфе и с немытой посудой в раковине, - всё это усугубило и без того мрачные его предчувствия. Явно что-то случилось. Чтобы это понять совсем не надо быть Штирлицом.
Ладно, продолжим. Другу детства Вовчику - не отвечает... Дальше:
'Не знаю; не видел; давно не появлялся; занято, занято, не отвечают; не имею понятия; опять не отвечают; а вы кто такой, молодой человек, и с какой целью интересуетесь; сами его ищем уже три недели; занято, попробуйте спросить у Петра Адамовича, он с ним много в последнее время общался; ничем не могу помочь, опять занято...'
Никаких результатов, если смотреть правде в глаза. Что делать-то, а?..
Он бросил трубку на рычаг и развалился в кресле, в глубоком, роскошном кожаном отцовском кресле, 'директорском', которое теперь, насколько он его помнил, было уже несколько потёрто, обшарпано, но всё равно роскошно и удобно. Положил по американской привычке ноги на край стола, полюбовался носками кожаных туфель. Ни-ка-кого результата. Никто давно не знает, никто давно не видел. Офис - не отвечает. На вахте сказали, что никто не появляется уже с месяц. Не, что делать-то??
Покачался в кресле, - давно забытое ощущение, - любил в него залезть, и представлять себя боссом, главой огромной какой-нибудь промышленной империи, типа того же Джобса, или, не к ночи будь помянут, Гейтса; а отец, когда ему не надо было дома работать, в общем, не препятствовал, даже поощрял, - давай, сынок, давай, присматривайся, обживайся, ты же мой наследник, ты моё дело продолжишь; прочувствуй: босс, хозяин - это хорошо, это здорово, привыкай... Правда, американской манеры класть ноги на край стола он бы вряд ли одобрил... Привыкай, да. Ага, привык. Наделал делов, что пришлось аж в Штаты сматываться, благо отец поспособствовал; хреновый из меня получился продолжатель отцовского дела, не надо мне это тогда было, одни таски на уме, хорошо хоть профессор Лебедев мозги на место поставил, не зря я три года этих потратил, не зря; а отец небось считает что я всё тот же оболдуй... Ну ладно. Это всё поправимо. Это стратегия, нужно на тактическом уровне определиться что делать. Проще всего сидеть в коттедже на жопе, ожидая что отец или сестра вот-вот вернутся, благо найденных в сейфе денег более чем, да и свои на карточке... Владимир, продолжая рассматривать носки туфель, всячески обкатал эту мысль - и она ему категорически не понравилась. Если, как следует из осмотра и коттеджа и обзвона знакомых, отец с сестрой пропали уже порядка месяца как, то и нет никакой гарантии, что они объявятся со дня на день. Уехали всерьёз и надолго? Не сообщив ему? - нереально. Да и коттедж, так сказать, 'не законсервирован', - та же немытая посуда в раковине... Скорее что-то случилось, какой-то форс-мажор; и надо принимать меры. Кому принимать? Да вот ему же и принимать!
Вздохнул. А ну-ка, - по друзьям... Кого я тут помню... 'О, привет, чо, приехал?.. Не, не знаю, не видел, немогу, сам тут скоро того... уезжаем, да'. 'Не, Вован, не могу, занят; Вовчик-то? Вроде в городе, давно не видел; извини, некогда' Ещё несколько телефонов просто тупо не отвечали.
Так. С чего начнём; вернее - чем продолжим? Насчёт 'пожрать' - это дремучие пещерные инстинкты, мы их сейчас благополучно подавим, и сникерс мне в этом подмога. Потом, в городе пожру... Ага. Я значит, уже решил, что надо ехать в город?? Ну да, получается, решил. Недаром профессор Лебедев говорил, что у большинства людей разум лишь обслуживает уже принятые подсознанием решения. А куда это я решил ехать? А вот попробую уцепиться за первую попавшуюся ниточку - что там говорили: некий Пётр Адамович, метрдотель в центровом ресторане, что уж там у отца с ним за дела; хотя всё может быть, мэтры люди зачастую весьма информированные, сегодня он мэтр, а завтра директор какого-нибудь холдинга... Попробую его найти. А что сидеть? День прошёл, а впереди ещё целый вечер и ночь, как раз ресторанное время; в самолёте я выспался, переносица почти уже и не болит... а, да, надо эту белую нашлёпку смыть, а то глупо буду выглядеть... неправильно... не полюбят меня девушки с этой нашлёпкой на носу, а как я без любви... да, любовь... - мысли плавно отъехали в сторону, и он всё так же, с ногами на краю письменного стола, утонув в кресле, уснул.
Проснулся когда уже конкретно вечерело. Затекли ноги на столе, ломило спину. Некоторое время не мог сообразить, где это он оказался, даже ляпнул вслух 'Джонни, what happened, чё за нах?..' - но тут, наконец, всё вспомнил. Одновременно и обрадовался - наконец-то дома!, - и расстроился, - дома дела, судя по всему, обстояли не здорово; и сейчас придётся, вместо того чтобы принять ванну и поужинать в кругу семьи, чесать на перекладных в город, искать этого Петра Адамовича в попытке выяснить что же произошло с отцом и сестрой.
Встал, подвигал конечностями, потом решил размяться - получилось коряво; поподворачивался, имитируя бросок через спину, ударился коленом о край стола, тут уже всерьёз озлился на себя, разулся, и тут же, в кабинете отца, благо площадь позволяла, на ковре качественно провёл разминку, вплоть до шпагата и кувырков, до падения с самостраховкой. Вспотел, но настроение реально улучшилось.
Сбегал на кухню: банка в раковине была полной, вода ещё еле капала, но чтобы толком помыться речи не шло. Взял банку, пошёл, прихватив и подсвечник, в ванную комнату; там, намочив полотенце, тщательно им растёрся, промыл лицо, причесался, оглядел себя в зеркало - и остался собой доволен: из большого зеркала ванной комнаты озарённый романтичным светом свечей смотрел мускулистый красавец - тёмный блондин слегка с рыжиной, с насмешливыми умными (как хотелось верить ему) серыми глазами, несомненно волевым, как у Клинта Иствуда, подбородком, небольшим розовым шрамом над левой бровью - следом победы команды Университета в чемпионате по регби год назад, и трёхдневной щетиной в стиле 'обаятельный мерзавец'. Поскрёб кулаком подбродок и решил что и так сойдёт, женщинам это нравится, а я к тому же и по делу, и с дороги, и бриться под холодной водой вот никакого удовольствия... Перекрыл слив в джакузи, огромной как бассейн, оставил открытыми краны - авось что-нибудь наберётся за время отсутствия; подмигнул себе в зеркало и, прихватив подсвечник, направился переодеваться; попутно отметив для себя что нужно бы в городе купить какой-нибудь фонарик, а лучше - кемпинговый светильник раз тут с освещением такая ерунда творится, а то ходишь тут со свечами в канделябре как привидение в родовом замке...
Переоделся в свой самый большой по размеру летний льняной костюм, благо никогда не любил вещи в обтяг, и костюм, когда-то сидевший балохончиком, был сейчас почти что впору. Так - теперь деньги кэшем и карточку переложить. Документы во внутренний карман на всякий случай - отец говорил, что в Мувске сейчас не то вечером-ночью у всех полиция документы проверяет, не то вообще комендантский час ввели; он не верил конечно этим страшилкам, считал что отец сгущает краски, - но судя по событиям по прилёту такая ситуация вполне казалась возможной, вполне! Ну, там и посмотрим. Вперёд - ловить тачку и в город!
'ДИКИЙ ЗАПАД' В МУВСКЕ
И не так и не в мать! Doggoned, отец-то, видимо, совсем даже и не сгущал краски, скорее наоборот! Такого оборота событий он не ожидал даже после сегодняшнего утреннего происшествия в аэропорту - это какой-то Дикий Запад, эпоха салунов и пьяных перестрелок, чёрт меня сюда сегодня понёс, хотя может быть это тут каждый день? Может это я реально оторвался от действительности, и сейчас это в порядке вещей? Даже как-то неудобно выходит - все палят друг в друга, а я без кольта, - может это теперь в Мувске неприлично как без штанов?.. - такие мысли вихрем проносились у Владимира в голове, пока он лежал снаружи у дверей фешенебельного (как он раньше считал) ресторана, прикрыв, как это принято при перестрелках в Штатах, голову руками, и стараясь не делать резких движений - да вообще не делать движений! Ещё не хватало схлопотать шальную пулю от чего-то неподеливших в ресторане гангстеров!
Всё начиналось вобщем вполне благопристойно и по плану, единственно что поймать машину в город удалось очень не сразу, потом ещё попетляли по городу, словом к ресторану он прибыл когда обычно веселье уже в разгаре; впрочем он ехал совсем не веселиться. Отпустив кар, он прошёл к освещённым дверям ресторана; жрать хотелось зверски, но сначала решил переговорить со швейцаром. Потом он решил, что наверное это была большая удача что он не сунулся сразу в вестибюль - мог и нарваться на шальную пулю. Швейцар, стимулированный к разговорчивости зелёной двадцаткой, поведал что Пётр Адамович здесь не работает уже порядка месяца, что где искать его он не имеет ни малейшего понятия, что вряд ли кто скажет точнее, поскольку за этот месяц персонал обновился почти полностью, но если нужны доступные девочки, то он может... Владимир, слушая болтовню парня в ливрее, озирал ярко освещённый вестибюль, по которому прохаживались дамочки, судя по нарядам как раз те самые 'доступные', которых и имел ввиду швейцар; и иногда проходили в зал из биллиардной или наоборот очень довольные собой кавказцы, ведущие себя как хозяева - они хлопали дамочек по задницам, подмигивали и гогоча делали недвусмысленные жесты, на что дамочки реагировали на удивление спокойно и даже благожелательно - куда катимся?.. И это приличный в прошлом ресторан... Кавказцы раздражали, но отец говорил что сейчас их везде полно, и Владимир решил было всё же здесь поужинать, и даже уже собрался было пройти в зал, когда там что-то произошло.
На улице не было слышно, но находящиеся в вестибюле женщины вдруг оживились и быстренько переместились ко входу в зал, образовав полукольцо, в то же время совсем не стремясь туда заходить. Что-то там происходило, что-то одновременно и интересное, и опасное, и, в то же время не очень-то и необычное; во всяком случае особого испуга они не выказывали. Швейцар же сразу погрустнел, замолк, и, просочившись в вестибюль, занял место у входной двери, но уже изнутри. Владимир не испытывал такого интереса к происходящему чтобы пойти в свою очередь вовнутрь; более того, он стал прикидывать где тут есть поблизости ещё что-нибудь застольное, чтобы и не мешать южным гостям Мувска и не участвовать в несомненно интересных делах, которые так возбудили любопытство дам полусвета, столпившихся напротив входа; но тут события понеслись галопом.
Столпившиеся полукругом девки ахнули и отпрянули - то есть что ахнули слышно не было, но это можно было понять по их одновременному движению, две так сразу вообще быстренько ушли в сторону, к туалету, оживлённо переговариваясь. А к двери в зал из биллиардной направился высокий нарядный кавказец, - Владимир обратил внимание, что он был в шикарной ярко-рыжей кожаной курточке по пояс, с какой-то текстовой вышивкой по трикотажному воротнику. Лицо его румянилось и лоснилось, - видно, что с аллахом насчёт употребления спиртного он, как и остальные кавказцы, сегодня успешно договорился. Немного неверной походкой он прошествовал к толпящимся у входа в зал 'дамам', бесцеремонно хапнул горстями обоих рук двоих из них за задницы, обтянутые мини-юбками, так что от неожиданности те шарахнулись в стороны, - и важно прошествовал в зал... И тут же продолжавшие ещё, любопытно вытягивая шеи, толпиться у входа девки стали разбегаться. Наблюдать как 'разбегаются доступные девочки' в узких-узких юбках и на высоченных каблуках-шпильках было достаточно смешно, находясь за стеклянной стеной ресторана Владимир чувствовал себя в безопасности и потому задержался, ожидая увидеть что-нибудь неформальное из ночной жизни Мувска. И увидел.
Видимо, кто-то из девок позвал кавказцев, из биллиардной выбежало несколько агрессивно-озабоченных представителей славного племени крючконосых южан, вооружённых биллиардными киями; а у нескольких, в том числе и нёсшегося впереди как авианосец во главе эскадры сопровождения толстого кавказца, чьё выпирающее под белой рубашкой брюхо поддерживали чёрные подтяжки, в руках явно были пистолеты. Владимир дёрнулся было в сторону, но любопытство оказалось сильнее и он остался досмотреть представление. У входа в зал уже никого не было, но видеть что творится внутри мешали портьеры на входе. Оттуда вдруг показался средних лет седой мужик в мешковатом бежевом пиджаке, таща за собой кого-то за руку, увидел спешащих от биллиардной южан, и, не успели они вскинуть оружие, отступая назад в зал вытянул в их направлении руку, откуда ударила в их направлении полупрозрачная быстро слабеющая струя газа... и тут же скрылся обратно за портьерами. И тут же, пока кавказцы, гомоня, рассыпались полукругом обтекая стороной облачко газа, из зала, из-за портьер с кувырком вылетел, сразу оказавшись посередине обширного вестибюля, высокий парень в чёрных джинсах и чёрной же куртке. Умело перекатившись через плечо он сразу миновал линию прицела нескольких нацеленных на вход в зал стволов, оказался стоящим на одном колене и в руках его тут же оказался револьвер. Часто грохнули выстрелы - стрелял парень; шарахнувшись в стороны, стреляли кавказцы в него, но, кажется, безрезультатно, - тот тут же, выпустив только две пули, вновь перекатился в сторону, и вновь уже оттуда открыл огонь. В начавшейся в вестибюле сутолоке стало ничего не понять; вопя, размахивая руками, бросая биллиардные кии, южане бросились врассыпную, в основном обратно, в биллиардную.
Отстрелявшись парень метнулся назад, в зал, и тут же показался вновь, за ним спешил тот, седой, в бежевом пиджаке, - уже тоже с пистолетом в руке, и ещё кто-то, - да тут целая банда! поняв, что они сейчас 'пойдут на прорыв' к автостоянке и что он стоит как раз у дверей, Владимир не долго думая, как советовали в постоянно крутящихся по американскому телевидению полицейских информационных роликах, кинулся в сторону на асфальт, лицом вниз, и прикрыл голову руками...
В ресторане вновь приглушенно стукнул выстрел, и через несколько секунд послышался топот нескольких пар ног: отстреливавшиеся от кавказцев явно тоже гангстеры спешно покидали ресторан, устремляясь, как Владимир и думал, к автостоянке. Они пробежали буквально в двух шагах от него, он не поднимал голову; и только когда судя по звуку они отбежали метров на сто, и на автостоянке хлопнула автомобильная дверца, он рискнул приподнять голову и бросить взгляд в их направлении: несколько человек спешно занимали места в старенькой легковушке, причём, кажется среди них была женщина. Хлопнули дверцы, ещё раньше взвыл мотор. 'Ловко это у них получается, прямо как отработанно, - спаянная и тренированная, видать, группа!' - мельком подумал он и, вскочив, быстро перебежал за угол здания. На улицу вслед за убегавшими высыпали кавказцы, воздух сотрясали явно проклятия на гортанном наречии, и ещё более экспрессивный русский мат, особенно экзотично звучащий в их устах. Хлопнул выстрел. Из уже тронувшейся машины, с переднего пассажирского сиденья, вдруг распахнув дверцу, высунулся давешний седой мужик, и, прицелившись в яростно орущую и жестикулирующую кучку у входа зычно закричал:
- Давай, бегом, сюда! Ну!! Кому жить надоело??
Жить явно никому из присутствующих ещё не надоело, и, не воспользовавшись приглашением седого они, пригибаясь, рванулись в стороны... Хлопнула автомобильная дверца и машина бодро вырулила со стоянки, и вскоре напоминала о себе только удаляющимся фырчанием мотора и огоньками задних фонарей. Разбежавшиеся было кавказцы опять подтянулись к входу в ресторан и яростно заспорили, - видимо кто-то требовал мчаться в погоню, а кто-то возражал. А кто-то, видимо, вообще не понял что произошло и из-за чего весь сыр-бор, - им с надрывными криками и густо пересыпая гортанную речь русским матом, объясняли.
Ну и делааа... Дикий Запад да и только, а я тут как школьница на ринге рестлеров, без пистолета но с документами, ага. И с деньгами. Надо менять восприятие действительности с мирного на околовоенное, как советовал профессор, - и Владимир с пронзительной грустью вспомнил уже ставший в Штатах родным Сентеньал от Смит-Вессон, - но не тащить же его через океан и три таможни... Пришлось оставить профессору, благо что у него и своего арсенала выше крыши; собственно, через него и прибрёл. Ах ты чёрт!..
Во внутреннем кармане неожиданно громко завопил Кенни Вест; вздрогнув, Владимир сунул руку в карман и достал трубку, ещё полсекунды ушло на то чтобы включить... ну, Нэнси, кто ж ещё, она как всегда невовремя!
- Хау ар ю, дарлинг! Ты уже приехал? Почему ты не звонишь? - как ни в чём не бывало, вот ведь сука, ведь разругались с ней перед отъездом вдрызг, швыряла в меня пиццой и вопила что я тупой и самодовольный идиот, как все русские, что чтоб я сдох скорей в этой своей фром Сайбериа, что... много что орала, а чего ради? - только что в преддверии больших потрясений в мире собрался домой, а не остался выполнять её хотелки, чёртова Барби! С собой ведь звал - ну, как же! К медведям, из благополучной Америки, 'где никогда ничего не случается!'; stupid chicken, painted sheep!..
- Что надо, Нэнси? Я занят сейчас!.. - автоматически перешёл он на английский.
- Чем занят? Ебёшь свою очередную тёлку?? - тут же пошла на обострение она.
Владимир не успел ответить - как бы подтверждая, что Нэнси как всегда не вовремя, из-за угла ресторана показался кавказец... Среднего роста, плотный, в чёрной обтягивающей водолазке и с красным вспухшим лицом, на котором сквозь щетину моргали и слезились заплывшие узкие как щёлочки глаза. Вдобавок ширинка у него была расстёгнута, и вся принадлежность - гордость джигита, - наружу, явно собирался на свежем воздухе обоссать угол ресторана, и пофиг что тот на одной из центральных улиц, и пофиг что ещё недавно в него без галстуков и костюмов не пускали... Пока он моргал сквозь слёзы, соображая, Владимир тут же узнал его - это был тот самый, что мимоходом двинул ему в нос сегодня в аэропорту, - просто так, пОходя.
Что-то сообразив, хотя и явно не узнав утреннего потерпевшего, он тем не менее раскрыл рот, и, продолжая держать руки на гениталиях, заорал:
- Магомет! Салман! ...
Владимир и так сразу понял, что тот сейчас совсем не сбирается извиняться за своё поведение утром; сунув трубку обратно в карман, он действовал быстро и энергично: схватив кавказца за голову обоими руками, он с силой, разворачивая его лицом к стене, приложил его лицом об штукатурку, качественно, изо всех сил, так, что у того в лице что-то хрюкнуло, и отлепившись от стены тот повалился на спину, широко раскинув руки. Владимир по дзюдоистской привычке автоматически поймал его за рукав и подстраховал падение, не дав тому грохнуться затылком об асфальт, - и тут же себя за это выругал: нашёл, типа, кого страховать!.. Субъект теперь лежал на спине, раскинув руки и не двигался, из расстёгнутой ширинки торчали гениталии, а на разбитом вспухшем лице из приплюснутого ободранного носа в две струи хлынула кровь, чёрная в свете фонарей, и струями каждая в карандаш толщиной, быстро заливая и лицо, и шею, и грудь лежащего.
'Самбиста обидеть может каждый - не каждый успеет извиниться!' - вспомнилось откуда-то глубокомысленное изречение, и, повернувшись, он бросился бегом за ресторан, и дальше, вглубь двора. Продолжение знакомства с Магомедом и Салманом сегодня в его планы совсем не входило, да и завтра тоже. Потому он мчался, стремясь скрыться в сумерках; но на удивление погоня была. Высыпавшие за угол кавказцы, загомонив, перепрыгивая через недвижимое тело своего земляка, устремились за ним в погоню, явно собираясь взять реванш за такой неудачный для них вечер.
Но продолжение вечера было для них столь же неудачным. Легко лавируя между автомашинами, которыми был заставлен двор жилого дома за рестораном, он бежал легко и свободно, вообще не чувствуя дыхания; они же ломились галдящей толпой, спотыкаясь и сталкиваясь с препятствиями в сумраке. Пробежав двор, он нырнул в арку и теперь бежал по улице, время от времени оглядываясь на преследователей, - что догонят они его он не опасался, не с их физухой; он опасался пистолетов. Но то ли пистолеты были только у тех, кто остался у ресторана, то ли у них кончились патроны, но никто не стрелял, только бежали, хрипло матерясь и обещая всяческие экзотические кары. За что, собственно??
Пробежав ещё немного и в очередной раз оглянувшись, он отметил что преследователи растянулись на добрые двести метров, видимо в порядке персональной тренированности. Ближайшим бежал длинный кавказец в нарядной кожаной курточке, которого Владимир видел в вестибюле, с появлением которого в зале собственно весь экшн и начался. Теперь, страшно вытаращив граза и выхаркивая на ходу ругательства, он делал героические усилия чтобы настичь беглеца, - а Владимир, собственно, пока даже ещё и не вспотел. Мимоходом подумал, что в силу изменившихся в Мувске условий существования надо бы кожаные туфли от Миотти сменить на кроссовки, причём желательно с прочными носами; что на центральных улицах, - ты подумай - ни одного полицейского! Прячутся они при происшествиях, что ли? Что пора эту гонку прекращать, - нет, сделать вечернюю пробежку всегда полезно, но и одеваться нужно соответствующе, и такой эскорт ну совсем ни к чему, нескромно, пАнимаИшь... И потому он внезапно остановился, и развернувшись, ринулся навстречу к пытавшемуся его настигнуть кавказцу. Неожиданно для того расстояние сократилось почти мгновенно, он только успел выдохнуть:
- Я... твою... маму... , - как получил мощный пинок в промежность, согнулся и зажимая пах обоими руками по инерции ещё пробежал несколько шагов, всё больше наклоняясь вперёд, - и тут же отступивший на несколько шагов Владимир коротко и сильно врезал ему коленом в считай подставленное вперёд лицо, да ещё и придержав его за затылок. Удар получился, парень тушкой повалился на спину; отставшие преследователи ещё громче загалдели и наддали темпа; а Владимир, развернувшись, также ускорился в прежнем направлении. Хамьё, быдло, скот, ишак горный, обязательно маму нужно помянуть...
Когда метров через пятьдесят он обернулся, его уже не преследовали, догоняльщики кучковались возле своего лежащего товарища, сквозь разноголосицу проклятий слышалось отчётливо только
- Автамат, автамат нада! Стырылять всех, всех!! Аааа!!! Шайтан, ... - и дальше на своём, неразборчиво.
Ну и ладно. Прогулка по приезду - новое знакомство с родным городом получились ничего себе, тут было о чём подумать. Дальше шёл уже шагом, выбирая неосвещённые улицы. Отойти подальше, и можно ловить машину.
Авто поймалось через полчаса, - с транспортом было совсем туго. Ночной Мувск больше не радовал световой рекламой, не зазывал сияющими витринами дорогих магазинов, улицы освещались почти только светом из окон, уличные фонари не работали. И это в центре! - что же на окраинах? Более того - многие витрины оделись в решётки, как было, рассказывал отец, в 90-е. Ну, это не новость, в Штатах вот предпочитают стальные жалюзи... Впрочем, здесь жалюзи тоже есть, ага; решётки - это видимо повседневный и бюджетный вариант.
С калымящим на извозе частником-бомбилой сторговались на такой сумме, что раньше за такую можно было съездить в Оршанск, - а что делать? Сел рядом с ним, пора привыкать к отечественным заположнякам, тем более что пожилой водитель и явно опасался ночного пассажира. Но желание подзаработать было сильнее. Зато таксист по дороге к коттеджу поведал все последние новости: что некоторое время назад был путч, вернее - 'восстание народных масс, возмущённых произволом насквозь коррумпированного режима', как с сарказмом выговорил он; что после переворота немного получшело с бензином: пусть за большие деньги и не везде, но заправиться можно; что ввели карточки... нет-нет, не карточки для нормированного отпуска, контроля и во избежание спекуляции, а именно продуктовые карточки по прописке, по которым выдают продукты. Бесплатно. Да, как в войну. Военный коммунизм, во-во. Только выдают нечасто, не везде и с такими очередями что многие, у кого подкожный жирок хоть какой-то сохранился, предпочитают не связываться, - себе дороже, для здоровья вредно. Почему для здоровья? А ты попробуй часа четыре отстоять на жаре за литром растительного масла, - там уже не о здоровье, а о жизни речь пойдёт... И, бывает, мрут в очередях, а как же! Стоит какая-нибудь старушка, стоит, потом брык - и перекинулась. Может специально так делают, чтобы поменьше на талоны люди рассчитывали. То есть на карточки. Даже наверняка специально так делают! А как же. Распоряжение Нацбанка - приостановлена деятельность всех коммерческих банков, вклады заморожены. Банки обязаны выплачивать только пенсии и заработную плату. Но вроде как обещают улучшения - вот уже центральные маршруты запустили, атобусные. Говорят скоро метро запустят. Как думаю? Не знаю я... Хотелось бы верить, конечно. А, называется сейчас 'Новая Администрация'. Или 'Народная Администрация', - и так и так правильно будет. Да, на них сейчас большие надежды, - всё же вояки, у них порядка должно быть больше. Главный - генерал армии Родионов. Крутой мужик! Могут... не, должны наладить, да! А тож это было невозможно! Сегодня так, завтра эдак, не жизнь какая-то, а пляски на вулкане! Сейчас наладят. Предприятия, те которые 'жизнеобеспечивающие', перевели на казарменное положение, - теперь семьи работников при предприятиях живут... Зато у них паёк усиленный, и охраняют, это большое дело по нынешним временам. От кого охраняют? А от гопников, не слышал что ли? Вот я и вижу что издалека. Собирается шантрапа в стаи да и бесчинствуют. Что хотят то и делают. Я как-то научную передачу смотрел, там даже теоретическую базу под это подвели: во-первых, говорят, смена модели социального поведения всвязи с изменившимися моральными установками общества; во-вторых вспышки на Солнце, электромагнитные эти выбросы, индуцирующие, значит, социальную агрессивность. Не, не учитель, автомастер я, просто запомнил. По-моему так просто распустили их. Распускали, распускали - и вот распустили вконец. При Сталине-то, небось... Да, у меня самого сын. И дочка, да. Не, дома в основном сидит, в компьютерные игры дуется, - я уж и рад, пусть хоть так, чем в стаях шакалить. В этот играет... в Варкрафт. Шляются стаями... Главные у них эти - 'авторы' называются, от слова 'авторитет', тьфу! Но сейчас за уличный разбой ввели, говорят, смертную казнь. Администрация ввела, Новая. И правильно. И, говорят, за перепродажу-спекуляцию тоже введут... тут я не знаю. Кто это решать будет? Если я, к примеру, тебе бутылку водки продам не по магазинной цене - а в магазине водки давно нету, - это спекуляция или нет? Вот и я не знаю. Так что, меня расстреливать за это?? Кстати, надо водки? А девочку, в смысле - женщину? Тоже нет? Ну как знаешь. Покушать? Ну, где ж сейчас... Не, ночных магазинов нету. Почти. Позакрывались. Если только Парадиз... Но там цены! Пофиг, говоришь? Ну, крюк получится, доплатить... Договорились. Фонарик? Тухлый номер, не ищи сейчас - нигде не найдёшь! Точно тебе говорю. Ты чё! В мире же что творится? Всё - встала и забуксовала мировая наша фабрика - Китай! И только сейчас дошло, что всё промпроизводство у нас - китайское! Сколько этого барахла лежало, да тех же фонариков! - никому не надо было! И стоили копейки. Как свет начали отключать - так они сразу в магазинах и кончились. Новых поставок-то нет! Днём ищи - или на рынке, на вещевом, но там дорого. Или в 'Гекторе', говорят, есть, - но там ещё дороже. Или у знакомых поспрашивай, - некоторые догадались нахапать во-время. Или у меня купи. Мой. Да, недёшево, а я о чём? Ну, смотри сам. Точно девочек не надо? В смысле - женщин?
Дома, подсвечивая себе всё же купленным у предприимчивого таксиста фонариком, прошёл в зал, зажёг свечи. Дрянной китайский фонарик давал дрожащий сиреневый свет, хотя обошёлся как фирменный 'Маглайт'. Решил что будет им пользоваться только на войти-выйти-пройти; кстати и батарейками нужно будет где-нибудь затариться. Да, дорого обходится непредусмотрительность, вот и отец так всегда говорил; правда и сам... Слишком он понадеялся, видать, на свои социальные связи и деловую хватку в ущерб банальной запасливости. Кстати, о запасливости - нужно будет обязательно завтра дозвониться до Вовчика, вот уж кто запасливый, - ну точно хомяк. У него наверняка и лишний фонарик найдётся, и не один; если только не слинял уже куда по своим лесным базам - схронам; чёрт его знает как он нынешнюю ситуацию рассматривает, может уже счёл что 'пора'? Хотя я ж ему звонил, говорил что собираюсь возвращаться...
Поужинав всухомятку наскоро у себя в комнате купленным в городе печеньем и соком, постелил постель, как-то автоматически проверил чтобы шторы были плотно задёрнуты и огоньки свечей не были видны с улицы. Ничего себе, здорово сегодняшние происшествия настроили на серьёзный лад, если уже подсознательно конспирацией на бытовом уровне занимаюсь... Раздеваясь, заметил что брюки в области колена испачканы засохшей кровью - хачиковой, конечно, здорово я ему приложился. И тому тоже, не, тому можно бы было и ещё добавить, тот особенно заслужил. Ну, может ещё встретимся, увижу - опять извиниться не успеет, я уж постараюсь, хы. Брюки - в стирку, хотя какая сейчас стирка? Ладно, всё равно нужно будет взять что-нибудь потемнее, неброское, и не столь пафосное, - ишь, в ресторан намылился, - без пистолета! Тут, видать, теперь так не принято...
Кстати, об оружии. Таксист рассказывал, что на собраниях было доведено, что оружие положено сдать. Под роспись. Под угрозой и всё такое. Жалко что у папы не было оружия, нечего несдать под угрозой. Разбежался бы я сдавать, ага. Вспомнилась надёжная тушка Смит-Вессона, как ездили вчетвером - он, Нэнси, Джонни и Тина на стрельбище, откатывали там начальные упражнения IPSC; Джонни безбожно мазал и злился, Тина, промахиваясь, только смеялась, Нэнси вообще относилась к этому как к поездке на пикник... и потом он уже ездил сам, один; профессор Лебедев, кстати, одобрял.
Долго лежал, глядя в темноту, вспоминая происшествие у ресторана и разговор с таксистом. 'А тож это было невозможно! Сегодня так, завтра эдак, не жизнь какая-то, а пляски на вулкане! Сейчас наладят...' Вот и отец раньше говорил:
- Знаешь почему многие ждут кризиса? Нет прозрачных, понятных правил игры. Старые правила уже перестали действовать, а новые не только не сложились, но даже не просматриваются. Впереди полный туман. Что делать? Что развивать? Во что вкладывать? И все эти вопросы на фоне непрекращающихся потерь большинства инвесторов, накрывающей волны банкротств, безумной налоговой политики и дорожающих энергоресурсов...
Да, отец...
РАЗГОВОР С ОТЦОМ
Тогда они сидели здесь же вот, в комнате; он на диване, отец на стуле, казалось, нависая над сыном всем своим тяжёлым, с крупными чертами лицом.
- И что теперь будем делать? - с отвращением вопрошал он. Владимир молчал.
- Нечего отвечать? Или не хочешь? Каков ты видишь алгоритм твоих дальнейших действий, ааа?? Что молчишь? Серьгу в ухо вставил тоже молча. Теперь, значит, машину угнал - и тоже молча?
- Так получилось...
- Получилось так у него!
- Я не хотел...
- А кто хотел? Она сама, я правильно понял? Угналась. И сама восемьдесят километров по загородным дорогам от полицейского преследования отрывалась??
- Я думал удастся...
- Удастся ему!! А если б они по колёсам стреляли??
- Они стреляли... Не попали.
- Мне не сказали что стреляли... Ну, с этим разберёмся. Серьга зачем в ухе, ааа??
- Пап, ну при чём тут серьга, серьга-то при чём?
- А при том! Что серьгу в ухе носят или пираты, или пидоры! И что-то пиратского корабля я под окном не вижу! Выгляни - может ты видишь?
- Байкеры носят серьгу. Рокеры ещё.
- И пидоры!!
- Так сейчас не говорят... сейчас говорят - геи...
- Ты меня поучи ещё. Я говорю - пидоры! И спрашиваю - что дальше делать намерен??
- ...
- На зону пойдёшь??
- Па-а-ап... (за дверью отчётливо всхлипнула подслушивавшая Элеонора)
- Что 'па-а-ап'? Оно мне надо - тебя отмазывать?
- Надо.
- А зачем?
- Ну... лояльность к родному сыну и всё такое...
- 'Лояльность'?.. Едрёны пассатижи, как говорит мой механик, откуда ты только такой термин вытащил?? 'Лояльность'. Да зачем нужна эта лояльность, если мой сын ростёт оболдуй оболдуем, кроме понтов и девочек никаких интересов! Серьгу в ухо, - тебе ж вырвут ухо-то, на татами вырвут, в первой же схватке!
- Я не занимаюсь... давно уже.
- Знаю! Оболдуй! Такие надежды подавал! Такие потенции! Первое место на области! Второе место на физико-математической олимпиаде! Ведущий КэВээН в школе! Староста диспут-клуба!
- Ты ещё бальные танцы вспомни. В шестом классе...
- Не возникай!!.. (за дверью хихикнула и тут же испуганно заткнулась сестра) Надо будет - вспомню! Ты мне скажи - какие у тебя сейчас интересы? Сейчас, а? Какие? В интститут ты не ходишь.
- Неинтересно там.
- А по твоему жизнь состоит только из интересного? Это твоя сестра может думать об интересном и гламурном, ей простительно - она баба! (за дверью протестующе пискнуло) А ты - мужчина! И должен иметь чувство ответственности! А ты...
- Папа! Ну почему вот жизнь считается удавшейся-неудавшейся только по достигнутому, причём - по достигнутому материальному или социальному уровню??? Я вот не хочу ничего достигать. Я хочу просто жить, созерцать, наслаждаться бытием и не хочу созидать. Я не хочу участвовать в этих 'крысиных гонках', которые ты называешь 'жизнью'. Давай-давай, быстрей-быстрей, успевай, отстал - всё, ты лузер!.. Вот чёрта ли мне в этих 'первый здесь да победитель там?' Всё что у меня получалось - получалось только потому что мне это было интересно, и не нужно мне было каких-то 'достижений!' А тут гонят, гонят, - сначала зачёты, экзамены, коллоквиумы всякие; потом будет, я знаю, борьба за рынки сбыта, за реализацию, обскакать конкурентов, заключить выгодный контракт... Ведь это крысиные гонки, папа! Я не хочу в этом участвовать!
- Сына, а ты задумайся над тем, что уже то, что ты имеешь возможность рассуждать 'хочу-нехочу', - это оттого, что я, твой старый папка, в этих 'крысиных гонках' вовсю участвую... И поэтому ты, за моей спиной, можешь задумчиво ковырять в носу и рассуждать - это нравится, это - не нравится, не буду участвовать... Это я не свою значимость в твоих глазах поднимаю, ты меня знаешь, - мне это не надо; это я для внесения ясности... А ведь большинство, да что большинство - все люди в этих гонках участвуют, и не задумываются о том, хотят они это или не хотят - вынуждены! Это - нормально, это - жизнь! Люди цепляются и карабкаются, чтобы получше устроиться в этой жизни, любыми путями. Ну и что, что критериями успеха стали цацки, - машины, особняки, звания разные... Самки выскостатусные... хм... Да, у многих 'успех' сводится к этому к внешнему - дом повыше чем у соседа, машина покруче, женщина помодельней, - тут согласен, это всё счастья не приносит. Но зачем ориентироваться на ценности быдла? А ведь и особняк, и 'Бентли', - это быдлячьи ценности, если их воспринимать как самоцель. Для нормального человека - слышишь, сын, для НОРМАЛЬНОГО! - эти 'сверхценности' толпы всего лишь... Как там у самураев в Буси-До сказано? Ты же и зачитывал: 'Для настоящего самурая победы не самоцель, победы для него как красивые придорожные цветы, - приятно их видеть, но они не повод сойти с пути', - так, кажется? 'С Пути!' - вникаешь? Путь - у каждого свой. Так вот, - если ты правильно выбрал Путь - то и всё у тебя получится. Само собой. Приложится. Цацки все эти, что считаются признаком 'успеха'. Но! Но, сын! Для этого нужно ведь чем-то увлечься, чему-то посвятить себя! Приложить себя к делу! Проявить настойчивость. Я вот видел тебя в финансах...
- Я не хочу во всём этом участововать! Все эти твои поездки, 'встречи с партнёрами', переговоры, вся эта суета... Не хочу!
- Ну так прямо и сказал бы: дескать, лень мне, не вижу необходимости, мол, и так всё имею, зачем напрягаться! А ты мне тут про участие в 'крысиных гонках' начинаешь втирать!!
Отец разъярился, мясистое лицо его покраснело, на лбу выступили капельки пота.
- Так и скажи: цели в жизни, мол, не вижу, не имею; а материально, напротив, всё имею! Уже. От рождения. И потому, чтобы скрыть свою пустоту, разыгрываю эдакого разочарованного Печорина! Не знаешь кто такой?.. Ну, кто бы сомневался! А для всех людей эти вот пресловутые 'крысиные гонки' и есть жизнь. ЖИЗНЬ, понимаешь! И участвуют они в этом не оттого что хотят - нехотят, а потому что хотят каждый день кушать! Иметь свой дом, свою машину! А для тебя это изначально естественно, как для горожанина вода из крана или поссать в чужом подъезде! И ты выпендриваешься!!..
Он начал задыхаться, бисеринки пота на лбу превратились в полноценные капли; он оттянул пальцем воротник сорочки с дорогим галстуком.
- Вот твоя сестрёнка тоже не хочет 'участвовать', ей больше ночные клубы да фитнесс-залы по нраву, так она хоть не выпендривается, не пытается клеймить... за это вот самое, за участие в 'крысиных гонках', - определение ещё нашёл какое паскудное, ...! Значит, если я производство в пригороде Мувска открываю, - это 'крысиные гонки'?? Да это просто жизнь, жизнь, - понял ты, оболтус, жизнь! - то, что мне делать нравится, что я делать умею; что, наконец, приносит доход, который позволяет тебе, бездельнику, рассуждать о 'бесцельности существования'...Что ты из себя разочарованного жизнью Печорина изображаешь? Типа 'жизнь понял и ею разочарован??'
- Понял. Но не разочарован. Каждый исходит из своего интереса, только и делов.
- Ну... Ну это нормально. Хорошо хоть это понял. И ничего в этом плохого нет. Трудно представить человека который поступал бы против своих интересов.
- Па-а-а-ап! Я ж... Я ж, может, вот как ты говоришь, свою дорогу ищу?..
- Да ищи, кто не даёт, но почему через угон полицейской машины??
Да, склочный разговор тогда вышел, поругались. Причём Владимир-то в общем и признал потом, что батя, как и всегда, был прав... - но признал очень в глубине души. Теперь этот разговор вспомнился. Он почесал мочку уха, где когда-то была вдета серьга. 'Байкеры, рокеры и пираты...' И геи, ага. Отцов довод оказался действенен.
Препирались тогда больше часа. В конце концов устали и разговор получился, в общем, конструктивный. Вот после того разговора он и очутился в Штатах, сначала в доме профессора Лебедева, давнего товарища отца, а потом и в кампусе Университета, в общем неожиданно для себя на факультете философии и политологии... Где, как однажды высказался профессор, 'русские профессора учат китайских и индийских студентов, - в этом суть американского образования'.
- Делай что нравится, к чему лежит душа, - и деньги сами придут. Или не придут... Но тебе это будет неважно - ты всё равно счастлив будешь. Постарайся только себя найти, сын. И тогда происходящее вокруг не будет восприниматься как 'крысиные гонки', - это будет просто жизнь, ТВОЯ ЖИЗНЬ, понимаешь? Ты будешь этим жить и будешь этим счастлив, - и неважно насколько трудно это будет тебе даваться! И ещё. Если удача повернулась к тебе задом, не расстраивайся и пни ее, - она объязательно повернется, чтобы увидеть кто это сделал!
РОЖДЕНИЕ ДЬЯВОЛА
Он опять проигрывал. Он это прекрасно чувствовал, поскольку играл в Варкрафт уже не первый год. И тем не менее, чувствуя неминуемый проигрыш, он, в отчаянной попытке переломить ход игры в свою пользу, бился и бился, елозя мышкой, метаясь по всей карте, всему полю боя, пытаясь то убежать от наседающих прокачанных орд орков, то контратаковать, и непременно убить вражеского героя - но всё было тщетно: противник в очередной раз увёл своего героя от атаки, когда жизни-здоровья у того оставалось, казалось бы, всего ничего; а толпа зелёных рыкающих орков-пехотинцев окружила уже его героя с войском, и принялась методично уничтожать его солдат. Артиллерийские расчёты превращались в кровавые кляксы, хрипло вскрикивали, погибая, пехотинцы; гибли не имеющие вообще никакой защиты лекари; эротично-протяжно вскрикивали и падали, похабно раскинув ноги, волшебницы; - он всегда играл за хуманов, то есть за людей. Оппоненты предпочитали всякую нечисть: рыгочущих орков, стремительных эльфов или, того хуже, эту поганую нечисть, нежить, - чёрт бы побрал создателей игры, создавших эту расу: идиотских героев как нарочито сошедших с эпизодов фильмов ужасов, войска: пауков-трупоедов, мясников с огромными ножами и опять же нарочито торчащими внутренностями, труповозки... какой только дурак-извращенец играет за эту расу?? Но кто-то же и играл, и чаще всего выигрывал у него...
В этот раз он бился с орками и проигрывал. Добраться до чужого героя не удалось, войско его погибло, приобрести телепорт своему герою он забыл, - и герой, а с ним и партия, был обречён. Из динамиков раздавался хруст, лязгание оружия, хриплые взрёвывания орков... сейчас прикончат! Восстановить героя, конечно, не даст - по манере игры видно что играет парень агрессивный и бывалый; сейчас пойдёт со всем войском на базу, сомнёт ополчение, пара сторожевых башен его не становит... партия!
На экране высветилась надпись - послание от оппонента, он торопливо захлопнул крышку ноутбука, выходя из игры, он не хотел читать что там пишет этот 'победитель', этот, несомненно, самодовольный идиот, - но, тем не менее, непроизвольно прочитал. Ну, что ОНИ обычно пишут, в запале и адреналине, победив? Ну конечно, как всегда: Leave, noob! - Выходи, чайник.
У этого словечка из сетевого слэнга было несколько значений: новичок, неумеха, разиня, лапоть; но наиболее точно подходило, как он считал, именно презрительное 'чайник'. И практически каждый урод и дебил, выигрывая, пусть даже и после длинной и равной игры, писал это словечко, стараясь, ликуя, опустить оппонента... Ненавижу!
Сволочь! Сам он старался вообще не вступать в переписку при игре: во-первых это отвлекало, а он не так уж быстро двигал мышкой, не обладал отменной реакцией, за счёт чего обычно и побеждали его оппоненты, сам он выигрывал в основном за счёт тактики, продуманной хитрой тактики и стратегии; во-вторых это было просто ни к чему. Даже в начале игры, когда соперник писал ритуально 'GL' - гуд лак, удачи, - он никогда не отвечал, потому что прекрасно знал по опыту, что этот же, желающий ему сейчас удачи, как пожимающий руки сопернику боксёр перед началом первого раунда, оппонент будет в конце игры его чуханить, поносить, обзывать, - и 'нуб' было отнюдь обычно не самым обидным; и это в общем-то независимо от того, будет он выигрывать или проигрывать... Редко кто писал в конце 'GG' - гуд гэйм, 'хорошая игра', - причём проигрывая, как бы благодаря оппонента-победителя за удовольствие от игры, и отдавая должное его мастерству; 'гуд гэйм' же от победителя тоже воспринималось как оскорбление, как 'нуб', как поглаживание самого себя по голове: 'Вот я какой молодец, выиграл, и потому это была хорошая игра!' - во всяком случае он это воспринимал именно так.
Он встал из-за стола, подошёл к окну, прижался пылающим лбом к прохладному стеклу. Нашарил чуть дрожащей рукой на подоконнике пачку сигарет, зажигалку, закурил. Теперь, когда жена ушла и забрала детей, он курил прямо в комнате. Во дворе беззаботно бегали друг за другом малыши, гуляли надзирающие за ними мамаши, прошаркала к подземному переходу на свой попрошайничий пост старушка-нищенка; с деловым видом прошла группа... студентов? По виду вроде как - но ведь сейчас лето, какие студенты? Точно гопари, небось, подломить какой ларёк пошли, или наехать на торгашей, - подумал он, провожая их глазами, - много этой плесени развелось, полиция не справляется, да и не видно последнее время этой полиции, по домам, небось, сидят, пока в верхах власть делят...
Он был актёр, Артист, как он любил себя называть, - но театр закрылся, и труппу распустили на неопределённое время в неоплачиваемые отпуска. Какие сейчас театры? Кому эта Мельпомена сдалась? Кризис, чёрт бы его побрал. Все выживают, кто как может; а он вот не может, потому и жена ушла, и забрала дочек. 'Неудачник, лузер!' - звучало у него в ушах. Может, конечно, она это и не говорила, он сам это выдумал одной из бессонных ночей, - но сейчас эти слова, и именно её голосом, звучали у него в ушах: 'Неудачник, лузер!' Нуб, как только что написал этот гад, торжествуя победу. А что делать?? В грузчики идти? В сторожа? Там нет вакансий, все хотят работать грузчиками и сторожами, да, получать хоть какую зарплату в эти кризисные времена - а говорят, что будет ещё и хуже, что посевной почти что и не было, - что жрать будем осенью? Пока что талоны, продукты по символическим ценам, а дальше? Вот, норму на сливочное масло опять урезали. Какой театр, к чёрту! - а больше-то я ничего делать не умею, только лицедействовать, - в очередной раз признался он себе. Да и как артиста его не очень-то ценили, - главреж на первые роли выдвигал всё своих любимчиков, с кем, практически не скрываясь, попеременно и сожительствовал, чёртов педик; хорош такой педрила-Гамлет с накрашенными губами, и шпагу держащий как член... Сволочи! Он глубоко затянулся сигаретным дымом, опять прижался лбом к стеклу, выдохнул дым себе под нос, в стекло. Что делать-то? Ему, Артисту? Сейчас, в это проклятое время? Вот и остаётся только играть целыми днями в сетевые игры, в тот же Варкрафт, представляя себя вождём большого племени, Героем... И чувство силы и ощущение победителя - в случае победы в поединке. И чувство собственного ничтожества, отвращения к себе - в случае проигрыша. Он сменил уже несколько сетевых ников, варьируя тактику, пытаясь нащупать удачу - но реакция... Те, шустрые и молодые, как он считал, просто быстрее реагировали - а это ведь не шахматы, не шахматы! - это намного сложнее! - как кричал он жене, в очередной раз упрекавшей его в том, что он заменил реальную жизнь на виртуальные поединки в сети. Шахматы - но с большей вариативностью, и, самое главное - с учётом фактора времени. Ни один гроссмейстер, привыкший иметь время на размышления перед каждым ходом, не сможет играть... 'Да зачем, зачем вообще играть? Тебе не пятнадцать лет, что ты как мальчик играешь в эти игры??'
Прекрасно понимая, что она права, что сетевая игра стала для него уходом от мерзкой действительности, в страну, где подчинённые ему юниты на его повелевающий клик мышкой отвечают тут же 'Слушаю и повинуюсь' или '...', готовы по его приказу убивать и быть убитыми; где он чувствовал себя, пусть на время, Властелином, Повелителем; он тем не менее кричал ей 'Ты ничего не понимаешь! Я развиваю в себе тактические и стратегические навыки, я оттачиваю реакцию, я...'
- Ты дурак, ты лучше бы оттачивал навыки в переноске ящиков в работе грузчиком, было бы больше толку, Гамлет ты недоделанный! У нас двое детей, ты это помнишь?? О чём ты только думаешь?
- Я Артист! Я не могу работать дворником, мне это претит! Я не стану унижаться перед торгошами на рынке! И вообще! Нужно просто выждать!
- Ты...
- Я не хочу ничего слушать!! - он надевал мультимедийные наушники и вновь слышал 'Что прикажете, Ваше Величество?' Кажется, когда она ушла, он так и был - в наушниках, повернувшись к монитору. И пусть. Он сознавал - ему нечего дать ей. Но - придёт, придёт время, когда он станет Артистом, и не просто актёром в довольно среднем театре - а именно Артистом, Повелителем, Героем!.. В жизни Героем, чёрт побери, В ЖИЗНИ! Никому не признаваясь, в глубине души он мечтал быть тем, чьи образы были описаны в великих пьесах: Королём Лир, Макбетом, да тем же Гамлетом или ..., чувствовать, а не изображать большие душевные движения, переживать сжигающие страсти, вершить большие дела! Повелевать не юнитами в мониторе компьютера, а живыми людьми; как подобает властелину вершить их судьбы... Почему нет?.. Он читал про такое. Та же Гражданская Война, Мамонт Дальский... Троцкий. Почему нет?
Он докурил, раздавил окурок в блюдечке под давно неполиваемым вялым цветком, где уже лежала кучка вонючих окурков, и покосился на компьютер. Чувство обиды за столь бесславный проигрыш было ещё сильно; хотя дрожь в руках понемногу уже проходила, и перестало пылать подожжённое выбросом адреналина лицо. Ещё, что ли, сыграть? Помедлил. Так и не получается пробиться выше девятнадцатого левела; только-только, казалось бы, подходил к двадцатому, - и тут, как назло, попадались один за другим сильные, ловкие противники, и не помогал опыт, не помогала продуманная тактика, знакомые до мельчайших деталей карты... И он сливал, сливал раз за разом, - и читал 'комментарии' от оппонентов: 'нуб!, нубяра! Как ты до 19-го левела-то добрался, ты же играть не умеешь!' и прочую обидную чушь. Он прекрасно понимал, что пишут это такие же как он неудачники, осатаневшие от игры геймеры, никчёмные в Большом Мире; пишут, реализуя своё чувство неполноценнсти, стремясь заместить его чувством превосходства над 'поверженным врагом', но тем не менее это было очень обидно, и самооценка, только-только поднявшаяся после нескольких побед, опять падала, стукаясь о пыльный плинтус.
Особенно бесил, просто до дрожи, один из оппонентов - с труднопроизносимым ником Архант; однажды он изменил своему правилу не отвечать на обзывательства и написал, быстро и с ошибками набивая слова оскорбления ему, пока тот добивал его базу, успевая ещё и печатать язвительные комментарии. 'Сука, тварь, ублюдок, я бы перекусил тебе горло, мразь, если бы мог до тебя дотянуться, и я загрызу тебя, гадина, обязательно когда-нибудь загрызу, сволочь, тварь' - он успел напечатать это, как последний плевок в лицо палачу от казнимого, - и вдруг лязгание и грохот в наушниках стихли, - он увидел, что тот оттянул свои войска с его базы, а снести-то оставалось всего ничего до полного выигрыша, - но, конечно же, оттянул не для того, чтобы дать шанс - тут никакого шанса быть уже не могло, - а для того чтобы поиздеваться над уже поверженным врагом.
'Беседа' получилась мерзкая и ещё более обидная, - ещё раз описав всё ничтожество своего оппонента, Архант перешёл к старой игре в 'слабо': да ты слабак, да ты чмо, ты нуб, даже живи я у тебя в соседнем подъезде ты бы ничего мне не сделал, просто потому что ты тварь и нуб, и не можешь и неумеешь ничего в жизни, даже играть ты не умеешь, ты - нубяра! И каждое слово жгло как раскалённая кочерга; и прекрасно сознавая что этого он и добивается, но, тем не менее, ничего не умея с собой поделать, он вступил с ним в переписку, в свою очередь набивая потными пальцами по липким клавишам все возможные оскорбления и обещания жестокой расправы.
Вскоре перешли на конкретику. Высказывания 'да если бы ты жил в том же городе!..' и 'да нахрен бы ты мне сдался ехать тебя мочить в твой Замухыринск' вдруг закончились конкретикой - оказалось что оба они из Мувска. Видимо, тоже доведённый до каления оппонент забил стрелку, намереваясь как минимум набить морду 'поганому нубу, который не только не умеет играть, но и не может честно проигрывать!'
Он представился студентом Мувского пединститута, просто навскидку, без каких-либо планов, ляпнул что пришло в голову, хотя его студенческий возраст остался уже только в воспоминаниях. Студенческим жаргоном он оперировал легко, недаром он был актёром.
Договорились о встрече, чтобы 'пощупать друг другу лицо', как ни смешно это казалось потом, когда отошёл от выброса адреналина, остыл. Смешно - набить друг другу морду, а то и дать чем тяжёлым оппоненту по голове - из-за чего? Из-за проигрыша в онлайн-игру? Нет, не из-за этого! - он осознавал это; - он хотел бы кусать, рвать на части оппонента за свою, в очередной раз растоптанную самооценку, - вот за что! За насмешки, за издёвки, за то что у него, как тот старался показать, 'всё в шоколаде!', включая молодость и успех у девушек...
Встречи как таковой не получилось - оба обманули друг друга: Архант, оказавшийся действительно, как он и представлялся, студенческого возраста парнем, привёл на стрелку трёх таких же, нагловатого вида, друзей, хотя договаривались встретиться один на один; а сам он вообще не пришёл. Во всяком случае так решили гогочущие, плюющиеся во все стороны студиозусы, - 'Зассал, зассал твой противник, я ж тебе говорил, Харя, все геймеры в реальной жизни ссыкуны, и ты тоже ссыкун, а-га-га-га!!..' - и никто из них уж не обратил внимания на сидевшего рядом на скамеечке дедушку в очках, сосредоточенно читающего газету, - всё же он был Актёром. А потом он издалека проводил Арханта-Харю до дома, и даже квартиру его повезло ему узнать.
И теперь, когда вдруг геймерские баталии сводили его с Архантом - тот обязательно издевался, всячески упражняясь в оскорблениях, и по тактике игры, и по неудавшейся встрече, - конечно же неудавшейся из-за трусости оппонента! - 'Ты и в жизни такое же чмо и нуб, как и в игре, ты...' - читать это было очень неприятно, хотя сам он уже не отвечал, и всеми фибрами души ненавидел его, Арханта, и всячески стремился у него выиграть, - но тот и знал уже все его тактические уловки, и сам, что уж кривить душой, играл лучше, - но потока грязных оскорблений он не мог ему простить - 'Сопляк, дешёвка, никчемность! Кто он такой чтобы оскорблять меня??', - и в очередной раз проигрывал, и в очередной раз вожделел реванш, а ещё больше - вмять проклятому гаду переносицу ударом тяжёлого лома, - и бить, бить, превращая самодовольное чмо в кровавое вскрикивающее месиво. И только потенциальная возможность такого финала игры, возможность поквитаться вне игрового поля, давала ему силу сдерживаться на очередные оскорбительные его выпады.
Он скрежетал зубами, проигрывая очередному оппоненту, - но представлял перед собой этого, - Арханта, несомненно прыщавого урода (он толком его не рассматривал), и вожделел поквитаться в реале.
- За всё ответишь, гад; и за всех! Придёт, придёт этот час, посмотрим как ты будешь хохотать и оскорблять меня, глядя мне в глаза - в реале, мне!.. Кому, кстати, мне?.. Актёру второго разряда Мувского Театра Драмы? Неееет...
Он сел опять к компьютеру, откинул крышку, нажал пуск.
Ткнул в иконку. Под воинственную музыку открылось начальное меню Игры. 'Вся наша жизнь - игра...' пробормотал он банальность и задержал руку, готовую ввести пароль на вход в его прежний аккаунт. Со статусом, безнадёжно и давно замершем на 19-м левеле.
'Начну... Да. Новая жизнь. Я начну новую жизнь. Всё будет по-новому. Новая судьба. Новая, в конце концов, личность. И новый акк. И уж щадить никого не буду. Все сволочи. Все уроды. Не понимают меня, все сосредоточены только на своих мелких делишках. Мухи. Клопы. Микробы. Людишки. И они ещё будут оскорблять меня?? МЕНЯ???'
Решение пришло само собой. Он нажал 'регистрация' и в открывшемся окне напечатал как положено, латиницей, свой новый акк: Diavol.
ДЬЯВОЛ - ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
Жрать дома уже было нечего. Хотя на коммунальные платежи он не тратился, собственно, как и почти все теперь жители кризисного Мувска, кушать что-то было надо. По талонам ничего не давали вторую неделю, хотя, как говорили в очередях, продукты в городе были, вон - в 'Гекторе', или в 'Парадизе', 'Гиппо', в 'СанРемо' говорят, есть всё что угодно, - и икра, и коньяк, и торты... и колбаса. Плати только. Валютой. Кризис, говорят, преддефолтное состояние, или что ещё они там выдумают. Наличие в продаже тортов - для тех кто может себе это позволить по 'сильно коммерческим' ценам больше всего бесило.
Озлобление накапливалось, откладывалось, нарастало как гора шлака; нет - как сложенные одна на одну неровно бетонные плиты, угрожающе кренящиеся, чудовищно тяжёлые и опасные, - а беззаботный крановщик всё добавлял и добавлял их в стопку; и ясно было что когда-то это всё рухнет, погребя под собой случайно оказавшихся рядом.
Хорошо что ушла жена. Хорошо что забрала детей. В его новой сущности у него не могло быть детей, семьи, привязанностей. Каждый день он старался врастать в новый образ, - образ 'Врага рода человеческого', - существа хитрого, коварного и безжалостного, - а самое главное, - успешного. В конце концов он ведь был актёром. Входить в образ было его профессией, - но на этот раз он хотел, чтобы образ вошёл в него, стал его сущностью, его плотью и кровью, - образ Диавола.
В бога он не верил. Он просто сложил этот образ, свой новый акк, свою новую понравившуюся ему сущность из обрывков детских страхов, впечатлений от фильмов ужасов, кусков характеров из драматических ролей - сыгранный или просто прочитанных. Как ни странно, образ получался цельным; он постепенно врастал в него, замещая своей могучей и беспощадной цельностью жалкие трепыхания нищей актёрской душёнки, - это не было оскорблением, он сам так думал о себе, и сам всячески, старательно, культивировал в себе этот новый, цельный, нравящийся ему образ. Но до сих пор новая личность никак не проявляла себя внешне, хотя - он заметил, - в игре во всё ещё временами, хотя и с перебоями и лагами работающем интернете, он стал заметно более уверен в себе и более агрессивен... Однажды он с удивлением обнаружил, - он давно уже как-то не смотрел на свой левел, ему теперь это было просто неинтересно, - что он давно уже играет на двадцать первом левеле, вот ведь!.. И периодически ему опять попадался в играх Архант, и опять тот, как обычно, сыпал оскорблениями и издёвками, в том числе и над игровым ником - 'Много вас тут таких, 'Дьяволов', ты, дебил, возьми себе ник поскромнее, ты же играть совсем не умеешь, нубяра!', - хотя он не знал что под новым ником скрывается прежний его сетевой знакомец, не пришедший на стрелку (как он считал), чтобы 'пощупать друг другу морду', а потом и вообще исчезнувший, как он думал, с игрового сервера, - или вообще бросил играть, нуб неисправимый, или подался на другой сервер, чтоб со мной не пересекаться, - так он думал. Он не представлял, сколько раз, в очередной раз проигрывая ему, теперь уже Diavol представлял как он рассчитается со всеми своими обидчиками, - в его лице, рассчитается холодно, злобно и кроваво. Не мог он это знать. И потому по-прежнему сыпал оскорблениями, выигрывая раз за разом, - он был хороший геймер, с отличной реакцией, и тоже поправлял в сети свою самооценку...
Новая личность выросла, сформировалась, стала цельной и самодостаточной, - как казалось Артисту, - но тело банально хотело жрать... А жрать было нечего, - он никогда не опускался до столь низменных вещей как делать запасы. Приходилось стоять в очередях, на отоваривание талонов, хотя продуктов давали всё меньше и меньше; а продавать что-то из обстановки он брезговал, считая дешёвкой, недостойным себя. Однажды только сумел заставить себя сходить на рынок и там у не то армян, не то азербайджанцев сменять немного макарон, картошки и крупы на своё золотое обручальное кольцо и забытые женой на серванте её золотые серёжки.
Он всё ждал, когда появится ВОЗМОЖНОСТЬ, - он верил, что она придёт, театр по-прежнему не работал, кинотеатры, собственно, тоже; всё чаще стали веерные отключения электричества, а с падением интернета и новости стали только официозные, - и такие приглаженные, такие глянцевые, что ежу ясно было что в мире творится что-то настолько страшное, что и говорить людям об этом невозможно открыто, только иносказаниями.
А возможности - возможности, золотой возможности круто изменить свою опостылевшую жизнь всё небыло, хотя он уже был совсем, совсем готов - к любому действу, к подвигу или злодейству; а то, что теперь постоянно хотелось есть и слухи о том что в супермаркетах по-прежнему пекут торты 'для тех кто может себе это позволить', конечно же больше подвигало к злодейству; и он даже снял с полки и стал перечитывать 'Преступление и наказание', особенно сцену где Раскольников с процентщицей... Ставя себя на место Родиона, он не чувствовал в себе ни грамма описанных Достоевским душевных мук после двойного убийства, - устарел, устарел Фёдор Михалыч, думал он, ну какая такая сейчас достоевщина, какие душевные терзания, - ну кокнул Родион двух никчёмных старушенций, а уж столько вокруг он переживаний навертел... Прислушиваясь к себе, он представлял, как сыграл бы это - и муки совести, и терзания от загубленных душ, - сыграл, сыграл бы! и несомненно талантливо, - но лишь сыграл бы, в себе он не чувствовал никакого запрета на 'душегубство'. Подумаешь! Мрази и падаль, клопы и тараканы - вот кто есть люди, озабоченные своими мелочными проблемками, чего бы он должен был жалеть, что кто-то раньше отведённого ему срока сдох?? Даже если и я к этому руку приложил? - не переживают же рабочие на заводах, изготовляющих снаряды-бомбы, что от их изделий, за которые они получают, кстати, заработную плату, покупают подарки детишкам, гибнут люди где-то в чужих странах? Так какого чёрта?.. Вернее, какого Диавола?.. Нет, устарел, устарел Фёдор Михалыч, пора ему на свалку, - думал он. Но не было у него знакомой процентщицы...
А кушать хотелось.
Случай представился однажды. Не ВОЗМОЖНОСТЬ, - просто случай, случай увидеть как всё это рядом, - просто протяни руку; вернее - просто сделай что хочешь и возьми что пожелаешь, - если можешь. 'Возьми себе всё что хочешь, - и дорогое седло, и сбрую для коня, если ты силён и смел', - вспомнил он почему-то слова одного отрицательного, но очень цельного персонажа в старом революционно-патриотическом фильме.
Очередь на отоваривание талонов на макаронные изделия была большая и склочная. Как-то он быстро понял, что ничего он сегодня тут не выстоит. Но стоял просто по инерции, - интернет сегодня 'лежал', и заняться больше было тупо нечем.
Выкрики 'Вас тут не стояло!' и 'Да вон за той лиловой женщиной, а она за той, - с розовой сумочкой, - что вы мне говорите, я только на минуту отошла!...' сливались в тугой рассерженный гул, в котором вязло как в патоке любое сказанное слово; и видимо поэтому на периодические выкрики продавщицы 'Не стойте, не занимайте, всё равно всем не хватит, сегодня мало завезли, заходите через три дня!' никто почему-то не обращал внимания.
Нахальный парень, с рыжим хаером, как это стало модно у новой генерации молодёжи - гопов, сделал попытку сразу, от дверей магазина, не тратя времени на оценку обстановки, ввинтиться в очередь и проложить себе путь к прилавку, - и поначалу ему это удалось: и так все толкались, а его нахальные беспардонные тычки локтями налево и направо почему-то были восприняты как должное - раз так нахально лезет, значит имеет право?.. И он ввинчивался, раздвигая людей налево и направо, и добрался уже было до самого прилавка, когда нарвался на неуступавшую ему в упорстве тётку.
- Куда ты прёшь?? Нет, куда ты прёшь?? Ты чего это толкаешься?? Ты кто такой - иди отсюда, говнюк, пока я полицию не вызвала!! - заголосила рыхлая мадама в вязаной кофте несмотря на летнее время. На носу у неё поблёскивали капли пота, она уже была возле прилавка, и вожделела долгожданные макароны, или там вермишель, - и совсем не была настроена пропускать вперёд кого бы то ни было. Вслед за ней, как после щелчка выключателя, включилась почти вся остальная очередь; особенно те, кто стояли недалеко от прилавка и рассчитывали что уж им-то макарон хватит... 'Пошёл вон! Вот молодёжь пошла! А ну вали отсюда! Как только совести хватает! Мы тут уже два часа стоим!..' - разгневанные реплики немедленно стали сопровождаться действиями; рыхлая потная дама в кофте, послужившая инициатором возмущения, постаралась огреть нахала сумкой по рыжему хаеру, но промахнулась; тот тут же плюнул ей на плечо, но очередь уже, как живой организм, задвигалась, сокращаясь и вспучиваясь, и этой своей перистальтикой тут же выдавила нахального парня обратно к дверям магазина. 'Говнюк!' - ещё раз визгливым фальцетом выкрикнула тётка в кофте, и тут же обратилась к прилавку, совая столь же почти потной как она и усталой от гвалта продавщице свои талоны.
Выдавленный из очереди парень нехорошо обвёл очередь взглядом, пробормотал 'Ага, полицию вызовешь? Ща я тебе вызову полицию, сука!', сплюнул под ноги и вышел за дверь.
Через пару человек после упорной тётки в кофте макаронные изделия кончились. Разочарованно галдя, поминая нелицеприятно и Президента, и Парламент, и 'всех этих гадов, которые обжираются, когда народ голодает!' очередь стала понемногу рассасываться. Собственно, что всем не хватит все и так уже давно поняли; а штурмовать магазины, снося к чертям прилавки, тогда ещё не было принято, это начнётся месяцем позже.
Немногие счастливчики, и в их числе тётка в кофте, кому удалось отоварить талоны, торопливо толкали свои приобретения в сумки и пакеты, и один за другим исчезали на выходе. Постояв немного, посмотрев на пустые полки магазина, направился к выходу и Артист, вернее - Дьявол, как он стал называть себя уже про себя.
Он видел произошедшее от начала и до конца, наглядно, как если бы смотрел на сцену своего театра, сидя в первом ряду партера. Как только тётка в кофте, с сумкой макарон и вермишели вышла из дверей магазина, к ней тут же в пару шагов приблизился давешний наглец с рыжим хаером.
- Ты, морда, ты меня 'говнюком' назвала?? Ты полицию звать собиралась?? - проорал он ей в лицо. Выходящие следом за ней из магазинных дверей шарахнулись в стороны. Тётка не успела раскрыть рот, как парень наотмаш взмахнул рукой, - и кусок велосипедной цепи, намотанной у него на руку, хлёстко и тяжело опоясал ей лицо, оставив моментально вспухший кровавый рубец.
- Аааа-вввввввввввввввв!!.. - дико завыла тётка, тут же уронив сумку и хватаясь за лицо, - а рыжий гопник, размахнувшись ещё раз, с оттяжкой полоснул ей по голове цепью ещё раз, зацепив и руку, которой она схватилась за лицо. Тётка грузно брякнулась на колени, продолжая выть, и стоящий чуть поодаль Дьявол почему-то подумал, что сейчас гопник бросится бежать, - ведь вокруг были люди, много людей, они образовали кольцо в метров в десять, и теперь кто с возмущением, кто с ужасом, и все - с жадным интересом следили за происходящим; но гопник как ни в чём ни бывало продолжил экзекуцию: упавшей на колени тётке он с маху зарядил цепью по затылку ещё раз, вырвав ударом клок крашеных волос, потом с размаху заехал ей в лицо ботинком; а когда она, всплеснув руками, упала навзничь, подскочил и несколько раз приложился ей по груди и по животу каблуками. Он пинал её сильно и умело, бил носками ботинок и каблуками, - но без какого-то азарта, просто как казалось выполняя задачу, - и всё это происходило буквально в трёх метрах от стоящего у стены магазина Дьявола.
Конечно же, у него не возникло и мысли вступиться за неё - только что, в магазине, он про себя от души пожелал и ей, и другим счастливчикам, кому достались макароны, сдохнуть этими макаронами подавившись; а сейчас он вдруг с жадным любопытством впитывал яркие детали избиения. И никто из стоящих кроме него мужчин тоже не сделал ни движения чтобы помешать избиению. Это было совсем не так, как он, они - его коллеги - актёры изображали на сцене и даже где-то в кино, - мордобой, пусть жестокий, но зрелищный и 'красивый'; здесь же зрелищного было всего ничего: утробно воющая тётка, не отрывающая руки от залитого кровью лица, и хэкающий как дровосек парень, лупящий в неё ногами как в подушку. Но это всё было настолько просто и наглядно, настолько доступно!.. Взял - и отделал как захотел! Просто так - без красивых слов на публику, без позы и напыщенных монологов, грубо и жестоко, - этот, несомненно подонок, бил сейчас ногами эту, несомненно добропорядочную даму; возможно - домохозяйку, возможно - мать, или даже бабушку; бил сильно и жестоко, возможно даже собираясь забить её насмерть, - и никто не вступался, хотя это уже продолжалось достаточно большое время, пару минут; и никто не кричал 'Полиция - полиция!', и никто не пытался оттащить его, и никакой полиции... Взял - и избил. За то что не пустила его к продавщице за макаронами. И, возможно, убъёт сейчас. А из противодействия ему - только вскрики и взвизги нескольких женщин среди окружающих, да 'Что же это делается??' И ещё вполголоса 'За что это он её так?..'
И никаких полицейских.
Когда парень уже даже порядком запыхался, кто-то из женщин пискнул 'Мужчины, что же вы смотрите!' - пискнул, и тут же затерялся в толпе; а толпящиеся вокруг женщины, с интересом и ужасом на лицах следящие за избиением, сразу стали шарить вокруг взглядами, отыскивая в толпе мужчин; он и на себе сразу почувствовал несколько гневно-осуждающих взглядов, как будто это он ответственен за то что происходит, что нет милиции, что нормы по карточкам всё время сокращаются, что макарон на всех и в этот раз не хватило, а в 'Гекторе', как говорят, по прежнему есть в продаже свежие торты...
Несколько мужичков тут же попятились из первых рядов, смешиваясь с толпой глазеющих на избиение, вроде кок будто кто-то мог их заставить вступиться за воющую окровавленную тётку, ОН же не сдвинулся с места. Наконец мужской неуверенный басок где-то сбоку выкрикнул:
- Ты что это делаешь, гад?!.., - и гад тут же перестал пинать тётку, отскочил от неё, набычась обвёл окружающих оценивающим взглядом... Кроме этой реплики ничего больше не воспоследовало, и тот, как ни в чём не бывало, подобрал с асфальта тёткину потёртую хозяйственную сумку, из которой высыпалось немного вермишели, и, помахивая велоцепью, уже не смотря на лежащую тётку, пошёл на толпу зрителей, - и те сразу расступились перед ним, пропуская...
'Вот ведь, как легко, как просто, всё можно, всё можно, всё можно, всёможно!' - бормотал про себя ОН по пути домой, к неработающему интернету и пустому, давно разморозившемуся холодильнику. Он старался запомнить это новое чувство, которое он уловил, следя за избиением - 'Всёможно!', запомнить и внедрить это чувство в себя, в свою натуру, где уже прочно угнездился Дьявол, он теперь был уверен - что вот оно, вернее - она, эта 'возможность', - стать другим, и взять что хочешь, - так, оказывается, легко и просто, и никто слова против не скажет, а я, а мне жрать нечего...
Дома он первым делом полез в ящик, где лежали инструменты, которыми он не умел пользоваться, но где, как он знал, есть... ага, вот он! - старый молоток, ржавый, насаженный на ручку, сделанную из обломка хоккейной клюшки, сверху прибитый чтоб не вихлялся ржавым же дюбелем, - не инструмент, а одно название, но ему теперь было в самый раз, вполне достаточно. Сунул его за пояс, так что холодный металл неприятно ужалил в живот, и прикрыл рубашкой навыпуск. 'Тварь я дрожащая или право имею', говоришь??' - пробормотал он, озираясь. Сидящий в нём Дьявол наблюдал за ним с одобрительным прищуром. Куда?? Кого?..
Он знал - она постоянно стояла в этом подземном переходе. В любое ремя года, и сейчас - летом, она была одета в старенькое серое польто на синтепоне, тёмный платок, надвинутый на самые глаза, из-под длинных пол польто виднелись носки войлочных ботиночек класса 'Прощай молодость'. Дряхлая старушёнка, божий одуванчик, она ходила сюда как на работу; стояла на своём посту в переходе каждый день, как у станка или у прилавка, весь световой день, держа перед собой смешной вязаный беретик, куда ей время от времени бросали или мелкие деньги, или, что в последнее время было чаще, что-нибудь поесть: сухарь, полпачки печенья, пару леденцов... Кажется, она стояла тут без выходных, в любой сезон, хотя сейчас, в последнее время, народу проходило мимо совсем мало, а подавали и того меньше; а как-то однажды он видел, как проходящие мимо две полные женщины... одна при виде старушонки сделала движение достать из сумочки кошелёк, но вторая возмущённо дёрнула её за руку: 'Да ты с ума сошла, ты знаешь, сколько эти нищие зарабатывают?? Да она миллионерша наверняка, придуривается просто!' - и они прошли мимо, гордо глядя на редкий пробор в волосах кланяющейся, как будто что-то клюющей нищенки.
Вот она и была нужна теперь ему во-первых.
Она стояла на том же месте, и так же как всегда, заслышав шаги, низко наклонила голову, так что из-под платка стал виден мышиного цвета пробор, чуть протянула вперёд вязаный беретик, в котором 'для затравки' лежали какие-то цветные бумажки и конфетка в яркой обёртке, - молоток уже был у него в руке, и вокруг - никого, он заранее проверил.
Некоторое время стоя напротив он не двигался, не то чтобы он собирался с духом, - просто он старался запомнить, прочувствовать момент, - момент 'до того как', - а потом ещё будет время прочувствовать 'после', - обязательно просмаковать, как ценитель смакует вкус дорогого коньяка, - только ублюдки пьют ценный напиток сразу и залпом, ублюдки и быдло; а он - Артист, Дьявол меня забери!
Видя что стоящий напротив человек не двигается, старушонка наконец подняла голову, - со сморщенного личика вопросительно-непонимающе блеснули старческой слезой выцветшие серо-мутные глаза, - и кто-то шепнул рядом 'Не сможешь!', - и кто-то испуганно пискнул сзади 'Нельзя, нельзя, что ты!..', и кто-то каркнул из-под ног 'Легко, легко, всё можно, всёможно!' - и это сработало как детонатор для бомбы, как нажатый спусковой крючок давно заряженного пистолета, - Дьявол вышел, вышел - и взял всё в свои руки, - а Артист шарахнулся в уголок сознания, с облегчением уступая тому место и власть.
Широко размахнувшись, он с силой ударил старушонку чуть выше левого виска, - он был выше её, - около уха, прямо по чёрному выношенному шерстяному платочку, - и от удара её лёгкая головёнка мотнулась в сторону, и она лёгким снопиком тут же и упала набок, выронив из рук вязаный беретик для подаяний.
Дьявол постоял над ней, смакуя новое ощущение... Грома оваций не было. Света софитов тоже. Не было зала - был заплёванный подземный переход, давно не видевший уборки, с кучками мусора; теперь тут серой ещё одной кучкой лежала мёртвая нищенка. Только что убитая им. 'Забавно' - пробормотал он, наклонился и поднял выпавшую из беретика конфету. Это был дешёвенький соевый батончик в пёстрой обёртке. Он развернул его, куснул за край, - батончик был старый, совсем засохший. Засунув его в рот целиком, он захрустел им, старясь разжевать. 'Забавно' - вновь пробормотал он, теперь рассматривая боёк молотка, - крови не было. Он сунул его вновь за пояс, прикрыл полой рубашки. Надо будет найти себе что-нибудь понадёжнее, со временем, конечно. А сейчас, сегодня - или завтра, надо навестить Арханта. Как, говоришь? Нуб и лузер, да? Нубяра, играть не умеешь, проигрывать не умеешь, чмо? Ну-ну... Хорошо бы чтоб открыл дверь не он, его сразу бы не хотелось, есть у нас с ним что обсудить, - уже буднично, как о деле решённом, подумал он, - и сумку нужно будет с собой взять, вместительную сумку. Должно же там быть что пожрать?..
ВОВЧИК - ХОРЁК
Вовчик был другом детства. Ещё с детского сада. Их, тёзок, так и различали: Вовка и Вовчик. Трудно было найти больших противоположностей: Вовка всегда был заводилой, душой компании, его всегда любили девочки - ещё с того же детского сада, потом в школе и институте - девушки, и трудно было не влюбиться в высокого светловолосого голубоглазого красавца с обаятельной улыбкой, да ещё склонного к здоровому авантюризму; Вовчик же носил гордую фамилию Хорь, переделанную сверстниками в 'Хорька', по жизни был мальчиком болезненным и далёким от физкультуры, зато много читал, много рассуждал, - но за рассуждения ведь девушки не любят... Вполне среднего роста, далеко не крепыш, он постоянно находился в тени своего яркого друга. Впрочем, за Вовчика Вовка всегда охотно вписывался, и череда расквашенных носов и 'набитых морд' за одно только обзывание того 'Хорьком' тянулась через школу ещё с детского сада; хотя, надо признать, Вовчик на 'Хорька' реагировал вполне индифферентно, - привык.
В Вовчике и правда было что-то от хорька - небольшой и суетливый, запасливый, с постоянно опасливым выражением на лице, недоверчивый и неверящий ни в какую любовь кроме материнской, и ни в какую дружбу кроме как с Вовкой, он напоминал хищного маленького зверька. Его воспитывала мать-одиночка, она одно время работала у отца, мальчики ходили в один детский садик и через это были знакомы. Неудачи в личной жизни мама Вовчика реализовала в воспитании маленького сына, всячески вкладывая в него недоверие и опаску перед жизнью, и он вырос таким - опасливым и недоверчивым, готовым спрятаться в норку при первом признаке опасности или куснуть при опасности явной. Девушки его не любили за неброскую внешность и постоянную готовность к обороне, не важно от какой опасности, настоящей или мнимой, готовность ощетиниться при любом шутливом замечании, и он платил им в ответ напускным презрением, хотя в глубине души невыносимо страдал от отсутствия внимания сверстниц. Но товарищ он был хороший и друг надёжный.
Три года назад, когда Владимир собирался спешно отчалить в Штаты чтобы сразу убить двух зайцев: уйти из-под статьи, подождав пока уляжется шум после наглых гонок с полицейскими, сопровождаемыми к тому же стрельбой, что отец через адвакатов и местную прессу постарался раздуть чуть ли не как полицейский произвол и расстрел мирных граждан; и 'изучать историю и политологию' под руководством профессора Лебедева; у Вовчика нашлось новое увлечение, полностью соответствующее его хорьково-хомячьей натуре - он увлёкся сюрвивализмом.
Сюрвивализм, то есть по-русски 'выживание в БП', - 'А что такое, Вовчик, 'БП?..'
- Ну как же, что ж ты не знаешь, этот термин сейчас повсеместно принят - БП он и есть БП, это 'Большой Пэ', ну, это... большой пизд.ц, иногда ещё для стёба говорят 'Большой Писец' или просто 'полярная лисичка', - видно было что уж чём в чём, а в терминологии сюрвайверов он уже поднатаскался. Вовчик с горящими глазами поведал другу что наша цивилизация доживает последние дни, что нужно готовиться спасаться, а стало быть - запасаться! От чего спасаться? Да я же говорю, - от пизд.ца! Чем запасаться? Хо-хо! Да вот! - и он продемонстрировал распечатанный длинный список 'необходимого', тщательно отобранный во время серфинга по сюрвивалистским сайтам; который многозначительно-непонятно назвал 'списком ништяков'; вдобавок заверив, что 'это не всё, это далеко не всё, это я только начал, чтобы потом восстановить цивилизацию надо, Вовка, очень-очень многое!..'
Владимир взял список и пробежал глазами. Чего там только не было! Продукты питания, инструменты - от походных ножиков до столярных и слесарных наборов, верёвки-тросы, аптека с кучей наименований, всевозможная туристская шняга, одежда и обувь, домик в деревне... внедорожник... отсюда поподробнее, Вовчик, - зачем внедорожник? А, чтобы эвакуироваться в домик в деревне, конечно... А в аптеке ты разбираешься, в медикаментах? Что, уже на курсы первой помощи записался? А что такое 'пила джингли?' Нефига себе, тоже нужно?? Ну ты даёшь!..'
Зато через месяц, когда перед отъездом Владимир на папины же, естественно, деньги, устраивал для однокурсников и, естественно, однокурсниц 'отвальную' на природе, Вовчик продемонстрировал свои первые успехи на ниве сюрвивализма: он явился на место сбора в камуфляже и высоких шнурованных ботинках - берцах, ловко поставил палатку ('Дома тренировался, Вовк, прикинь! Прямо посреди комнаты!') и уже менее ловко, но упорно занялся разведением костра. И тут же получил первые 'бонусы' от однокурсниц: 'Вау, Вовчик, ну ты прямо 'коммандо!', Шварцнеггер со Сталлоне в одном флаконе прям, хи-хи, а лицо чёрными полосами мазать будешь?' и сдержанное одобрение от парней:
- Вовчик, а штопор у тебя есть? Есть? Класс. Давай. А консервная открывалка?.. Зашибись. Вино будешь? Костром пока займёшься? - а, ну как хочешь...'
Толком объяснить, отчего должен прийти конец цивилизации Вовчик не мог, на прямые вопросы нёс что-то уклончивое, где были и атомная война, и 'тектонические процессы в земной коре' или падение на землю кометы, и всякие природные катаклизмы типа наводнения, торнадо, землетрясений и отключения канализации. Но что 'готовиться' нужно - он знал с полной определённостью! Немного со временем научившись разбираться в сущности поведенческих реакций хомо сапиенсов, Владимир сделал вывод, даже как-то сформулировал: что это своего рода позиция таракана: сублимация отсутствия безопасности по причине перенасыщенности негативной информацией и небезопасных/хреновых условий жизни, невысокого социального положения. Вроде 'вот я соберу полную коллекцию вещей и мне ничего не страшно.' Так же негативная позиция по отношению к обществу, социофобия и своего рода обреченность вследствии собственного бессилия компенсируется накапливанием ништяков и забиванием на других. Ибо БП всех уровняет и сделает мир справедливым. Нежелание быть в коллективе - опять же социофобия вследствии постоянного потока негативной информации с экранов телика/монитора. Компенсационный психологический механизм, можно сказать.
Больше всего его удивило, что сам профессор Лебедев в Штатах, седой худой дядька примерно отцова возраста, по виду - типичный 'профессор': очки, костюм-тройка, трость, академический апломб, - оказался тоже в чём-то 'не чужд'. Побывав в подвале его дома, он был поражён, с какой продуманностью там были собраны те 'ништяки для выживания', о которых вожделел на далёкой Родине Вовчик: тут были и запасы консервированных и сублимированных продуктов, не просто стоящие в банках и упаковках на длинных стеллажах, а подуманно расположенные на наклонных полках, чтобы осуществлялась естественная ротация: взял снизу - а свежий, только что купленный продукт заложил сверху; средства фильтрации и обеззараживания воды и воздуха, устройство принудительной вентиляции, даже противогазы - и всевозможные средства освещения и готовки пищи - от газовой барбекюшницы до наборов одноразовой посуды и стопок упаковок салфеток и пипифакса; арсенал же престарелого профессора, живущего только с ровесницей-женой, весьма средний, как он заметил, по американским меркам, не оставил бы равнодушным ни одного мужчину.
Тогда ещё профессор только присматривался к новому студенту, хотя бы и сыну старого друга; тогда ещё Владимир не получил неофициальное звание 'любимого ученика', и профессор отговорился тем, что 'в Америке так принято, это страна путешественников и эмигрантов, иметь запас автономности на полгода - год вполне нормально; напротив, недоумение вызывает человек, запаса не имеющий'. Это, как потом понял Владимир, были только отговорки, далеко не все в Америке запасались, далеко не все имели дома оружие и уж точно далеко не все бы разделили теорию профессора Лебедева о 'самоочищении земли', - хотя, дорожа местом в престижном университете, профессор и не обнародовал свои выводы из наблюдений за ситуацией в мире, боясь прослыть параноиком и несерьёзным человеком, - а 'выпасть из социума', это, как вскоре понял сам Владимир - самое страшное, что может случиться в Америке с человеком...
С тех пор Володя стал относиться к увлечению Вовчика-Хорька с некоторым пониманием, и за три года переслал ему из Штатов немалое количество выживальщицких ништяков, на коих тут, действительно, процветала целая индустрия. А вот отец такой подход не разделял, и в беседах по скайпу всё это запасание называл не иначе как барахолкой, делая упор на социальные связи и социальную же адаптированность. Потому и фонарик пришлось покупать втридорого у таксиста, не было топлива в автоматически запускающемся при выключении света генераторе, не было запаса консервов... Впрочем, подумал Владимир, фонарики-то должны быть, - куда делись? Спёрли? Кто? И свечи в подсвечниках, кстати, были начатые, уже кем-то зажигаемые раньше, - сразу-то не обратил внимания, - отец точно не стал бы держать в парадных подсвечниках уже траченые свечки...
Набрав утром без особой надежды номер Вовчика, и уже прикидывая, что к нему придётся ехать чтобы выяснить обстановку лично, он с радостью услышал что гудки прервались, и после паузы осторожный голос спросил:
- Кто?..
- Да я, я это, Вовчик, - Вовка! Чёрта ли у тебя мобильник отключен, на городском трубку не берёшь??
- Вовка!!! Вован!! Ураааа!!! Приехал!! - радость у Вовчика была глубока и искренна, как у Кота Матроскина при виде Дяди Фёдора в известном мультфильме, - А я жду-жду, думал ты передумал!! А мобильник мой пропал! Спёрли! Ты где?? В коттедже? Туда же давно воду не подают, по радио говорили, и света нет. Про отца? Нет, ничего... А что с Евгением Павловичем? Элька? Нет, не звонила. Так ты один там сейчас? Давай ко мне! Что тебе там делать! А здесь вместе и поищем! И с пожрать у меня всё в порядке, ты же меня знаешь, хы!.. Не, я не могу. Не могу квартиру надолго оставить, у меня тут... Словом, авария с входной дверью, приезжай, сам увидишь! Давай-давай, приезжай!
Вовчик был так настойчив, что Владимир и в самом деле решил остановиться на этом варианте: перебраться к нему в город. Как заверил тот, в городе работал водопровод и было электричество, как и открыты некоторые магазины ('Ненадолго это, Вовка, точно тебе говорю, ненадолго, не верь ты этим сказкам про 'Новую Администрацию' что сможет шестью хлебами накормить всех страждущих! Говорил ведь я, говорил! А ты не верил - а вот он, БП на подходе!') - Вовчик явно ликовал, что сбылись его мрачные, хотя и невнятные ожидания. Мама его полтора года назад, когда Владимир уже давно был в Америке, умерла, и Вовчик жил теперь в однокомнатной квартире один; так что стеснить кого-то Владимир не опасался.
Привыкнув быстро воплощать свои решения, он тут же попрощался с другом, заверив что прибудет в самом скором времени, и тогда Вовчик лично и наглядно всё расскажет и покажет. Собрался, сменив льняной костюм на практичную джинсовку, туфли на кроссовки, благо что размер ноги не увеличился; взял запас белья, на всякий случай плотную куртку-шотландку, посовал в огромную хозяйственную сумку-баул, с которой ездили по супермаркетам, остатки купленных вчера продуктов, фонарик, ещё всякие полезные мелочи; в отцовском кабинете из стенного тайника взял из пачек долларов и евро прилично денег, приклеев на каждую оставленную пачку по стикеру с отметкой о дате и взятой сумме - аккуратность в финансовых вопросах была не только перенята от отца, но и воспитана на начальном курсе финансового ВУЗа. Огляделся. Опп! А где семейные фотографии? Точно! Исчезли не только альбомы, но и стоявшая раньше у отца на столе в рамке общая их, ещё с мамой, фотография. Это показатель, да, это показатель! Чужим бы их семейные фотографии точно бы не нужны, стало быть взял кто-то свой - папа или сестра; стало быть они не внезапно и непостижимо где-то сгинули, а достаточно планово куда-то переместились. Это внушало надежду - раз. И два - исходя из этого ждать их в коттедже не было смысла. Скорее как смогут позвонят на мобильный; судя по вчерашнему звонку Нэнси мобильная связь временами ещё работает, хотя мобильник и отца, и Элеоноры устойчиво 'вне зоны действия'.
Воспрянув духом от таких мыслей, Владимир положил в настенный сейф лист бумаги с крупной надписью 'Я приехал. Сейчас у Вовчика', - и телефон, и адрес Вовчика знали и отец, и сестра.
ВОВЧИК - ПЕЧАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Вовчик был несказанно рад. Он высмотрел его приезд из окна и выбежал встречать как только машина остановилась и Владимир открыл дверцу. Радостные вопли начитанного Вовчика 'Барин! Из Америки! То есть из Моршанска!' сменились объятиями и гулкими хлопками по спине ладонями и в крудь кулаком, - причём сам Вовчик от попытки в ответ шарахнуть его в грудь предусмотрительно закрылся вытащенной из багажника шофёром Вовкиной сумкой, - получить в грудь увесистым кулаком друга ему явно не улыбалось.
Три года - не шутка! Сражённый таким явным проявлением дружеских чувств Владимир чуть не прослезился, - он всегда был несмотря на всевозможные победы и общую успешность несколько чувствительным и сентиментальным, - а Вовчик ликовал!
Он давно уже по разным признакам решил для себя что долгожданный БП вот-вот наступит, что наконец-то сбылись его давние ожидания, и, не будем стесняться этого, вожделения: вся старая действительность вот-вот осыпется как высохшая скульптура из мокрого речного песка под порывом урагана; и впереди новая действительность и новая жизнь, в которой он, конечно же, благодаря своей предусмотрительности и знаниям-умениям займёт подобающее ему место, - и место это будет не у чертёжной доски или монитора компьютера со скучными графами финансовой отчётности, а поболе, повыше!..
В ночных мечтах Вовчик видел себя то героем, спасающим прекрасную незнакомку не то из пламени пожара, не то от лавы извергающегося вулкана; то отважным Бертом Гартом из 'Дрожи земли', расстреливающим из крупнокалиберной винтовки каких-то подземных гигантских тварей; то ковбоем, скачущим по бескрайней прерии на быстроногом мустанге и отстреливающимся от настигающих бандитов из огромного блестящего кольта... Впрочем какие вдруг прерии и мустанги? Откуда бы? - он всё же не терял связи с действительностью; - и он вносил коррективы в мечты: вот он уже на мустанге, но не лошади, а в автомобиле, 120-сильном 'Мустанге-120' кабриолете с открытым верхом, мчит по бескрайней автостраде типа героя из 'Бешеного Макса', так даже лучше - рядом есть место для очаровательной девушки, или даже двух - трёх; ну конечно - две-три оно значительно лучше! и непременно гикающие бандиты, гопники в косухах и с цепями, мчат следом на тюнингованных багги, и печёт солнце, и в умоляющих взорах девушек читается что вся надежда только на него, и управляя бешено одной рукой мчащимся мустангом он с бесподобной меткостью разит гопов из обреза... к чёрту обрез, обрез был в 'Бешеном Максе', он - из Калашникова; к чёрту Калашников - из него одной рукой стрелять не получится, - из израильского Узи; разворачивается и косит гопов короткими очередями, и чётко стучат выстрелы, и горячие гильзы сыпятся на головы и в откровенные декольте восхищённых им красоток...
Ему было стыдно и неудобно перед самим собой за эти мечты, и он никогда и никому бы не признался в них, даже и другу Вовке; но мечты были настолько сладостны и настолько диссонировали с окружающей нудной действительностью, с необходимостью ходить в институт и постигать скучные бухгалтерские истины, стоять в очередях за 'пайком по карточкам'; видеть, как незамечая, как по пустому месту, скользят по нему на улице взгляды мувских длинноногих красоток... нет, он скорее дал бы отрезать себе правую руку, но не расстался бы с ожиданием и надеждами на 'совсем другую жизнь'. Впрочем нет, правую руку - нет, как же тогда стрелять из Узи?? И девушкам будет сложно полюбить однорукого.
Правда, не случалось ни кометы, ни астероида, даже пришельцев как в 'Шестом районе' или 'Войне миров' Спилберга не было; даже 'каррингтоновского события', пропажи электричества по всей земле, чего он ждал с нетерпением, тоже не случилось; что уж говорить про зомби-апокалипсис... Оооо, зомби-апокалипсис, - это была бы вкусняшка!
Он просмотрел неоднократно всего Джорджа Ромеро, а что касается 'Добро пожаловать в Зомбиленд' вообще был его любимым фильмом, с фрагментов которого начинался его день. Раз за разом он представлял, как по улицам бродят воющие и стонущие живые трупы, готовые растерзать каждого действительно живого; как он отстреливает их из винтовки с крыши наполненного ништяками супермаркета 'Гектор' (а рядом обожающе смотрят на него Вика со второго потока и Анжела с третьего курса). Или он в институте, в руках у него отточенный ледоруб-гвоздодёр на длинной рукоятке, а руки защищены кожаными крагами, на лице - стеклянный щиток от брызг завирусованной зомбячьей крови, - всё это, кстати, давно приготовлено, он как-то наткнулся на любимом выживальщицком ресурсе в сети на статью некоего Plombir-а, в которой тот с неподражаемым апломбом и нахальством вещал о мерах по рукопашной борьбе с зомби, как будто сам пережил уже пару зомби-апокалипсисов! - но он кое-что оттуда взял, да, несомненно... Он так это и представлял: знакомый до тошноты институтский коридор, и навстречу выходит сволочь-декан... конечно же, уже зомби, он и сейчас-то... а за ним проректор по учебно-воспитательной работе, тоже... гад и зомби. И староста группы. И... А сзади, за спиной, визжат и молят спасти длинноногие первокурсницы, и вот он, единственная защита и надежда, - и с размаху ледорубом декану между стёклами позолоченных очков, получи, гад! - он валится; и проректору по лысой башке, - ты забыл, гад?.. впрочем, уже неважно, - тоже валится; и староста Ольга Мамонова тоже тянет к нему свои покрытые язвами руки, вылупляет белые без зрачков глаза и мычит... как пропуски ставила - помнишь?? И по башке её, и чёрная кровь сгустками брызжет в щиток на лице, и сзади уже благодарно визжат первокурсницы; а потом домой, разобраться со сволочами-соседями, тоже ледорубом, первокурсниц можно взять с собой...
Тоже всё не случалось. Нет, он был совсем не психом и не наивным, и прекрасно понимал, что если случится - всё будет не так здорово и красиво, ту же зомбячью кровь нужно будет чем-то смывать, а чем, если на станции водоочистки тоже уже весь персонал зомби? Нет, он не зря учился в финансовом ВУЗе, и просчитывать последствия и неочевидные на первый взгляд детали его тоже мало-мальски научили, - тот же любимый 'Добро пожаловать в Зомбиленд' коробил повсеместным наличием в зазомбяченых городах электичества, и даже Луна-парк с аттрационами там функционировал... Но пусть не так гладко, но может же быть?? Вот и учёные не отрицают, и в Америке, пишут в интернете, были уже случаи, когда... впрочем, неважно. Да, как ни жалко, но на зомби-вариант БП рассчитывать не приходится! А так здорово было бы, как в 'Я - легенда' рассекать на опять же красном 'мустанге' по безмолвным, пустым улицам Мувска, и бесплатно 'отовариваться' в любом брошенном магазине... Только чтоб вместо собаки рядом была длинноногая красотка; впрочем если ещё и собака - тоже можно!
Но - облом. Зомби не бывает. Во всяком случае 'как у Ромеро'.
Зато вдруг случился финансовый кризис, плавно переросший в финансовый коллапс. Как так получилось - преподаватели, маститые и казалось бы опытные финансисты, зубры валютных джунглей и бизоны бухучёта, объяснить не могли, да особо и не пытались. Вовчик чётко понял, что вся их опытность и все их знания действенны только в строго определённой, устоявшейся системе отношений; они занимали свою нишу - но чуть вне её, - и они были столь же беспомощны как акула на песке пляжа. Последние недели перед летними каникулами они ходили с вытянувшимися лицами, точно чувствовали что их финансовой синекуре приходит конец, и вскоре будут цениться совсем другие знания и умения нежели свести годовой отчёт. Поняв это, Вовчик вовсе перестал посещать институт, высказав по телефону позвонившей старосте что в гробу он её видал... и на её возмущённо-угрожающее кудахтанье посоветовал запастись простынёй и белыми тапками.
С закрытием предприятий и каникулами по летнему времени немеряно развелось всяческих молодёжных 'неформальных формирований', в народе попросту именуемых гопниками. От подростков до студентов по возрасту. У некоторых даже образовались некие политические программы, как его просветил сосед с верхнего этажа, Хронов Витька, 'Харон' по сетевому нику, анархист, как он себя гордо называл. Все они моментально перессорились между собой, и, на фоне повсеместного бездействия полиции, стали представлять реальную угрозу, - всё это Вовчик тоже учитывал. Некоторые из них разительно напоминали ромеровских зомби, но до того чтобы пускать в ход свой ледоруб дело ещё не дошло, хотя газовые баллончики и перцовый 'Удар' Вовчик теперь носил с собой даже вынося мусор к мусоропроводу, ну а уж с ножом он не расставался даже в ванной.
Сюрвивалистские сайты сначала ликовали, расписывая в красках 'что будет', а потом постепенно стали безлюдеть... Действительность с очередями, веерными отключениями и непонятками с будущим многих настроила теперь уже на серьёзный лад, и люди ушли из интернета в реальную жизнь - как подозревал Вовчик, кто-то куда-то драпал, менял работу и место жительства, переезжали на 'загородные базы', на сюрвивалистском слэнге называемые 'Джокервиллями', и все, безусловно, запасались... Но толком запасаться уже не получалось: многие магазины закрылись, на продукты сначала ввели нормирование, а вскоре простое распределение по карточкам, но с обязательной отработкой на общественных работах; а в коммерческих магазинах, где по-прежнему было всё включая икру и торты, цены стали ну уж совершенно нереальными. Раньше, раньше думать надо было! - иногда прорывались вопли отчаяния на форумах, а потом и интернет стал гаснуть, выключаясь целыми сегментами. Хорошо ещё что народ в подавляющем большинстве не воспринимал надвигающийся БП как... как БП. 'Ну, переживём, бывает, было уже в истории и ещё будет, нечего отчаиваться, вот автобусы уже в центре пустили, а ты талоны на макароны получил? А на молочные? А сколько дают? А где отрабатывать? Не, не смертельно - всё наладится. Вот и по телевизору говорят...'
Конечно, говоря одно, они в действительности и думали, наверное, и уж точно делали совсем другое - из магазинов постепенно исчезли все осветительные автономные приборы - от фонариков до светильников; генераторы стали редкостью и чудовищными по цене; в хозмагах размели свечи... Но соображалки у народа хватало только пока на эти, совсем очевидные вещи; никто не думал о 'совсем уж плохом', и Вовчик вполне задёшево скупил на барахолке ещё несколько пар столь же крепких, сколь и страшных на вид рабочих ботинок, спецовки и рукавицы, втаривался сигаретами хотя сам не курил... Таскал, таскал на загородную 'базу', и всё выжидал - когда, когда же 'будет сигнал' драпать в деревню, в давно оставшийся в наследство от бабки, брошенный и забытый, а теперь регулярно по возможности посещаемый 'домик в деревне'. Вернее, не 'драпать', а 'осуществлять драп-бросок', как это именовалось в сюрвивалистской теории.
А сигнала всё небыло и небыло, магазины пусть криво-косо но работали, свет то отключали, то он был целыми неделями, газ был... Даже остановившиеся предприятия некоторые вновь пускали - во всяком случае об этом сообщали по телевизору. По телевизору вообще пошла сплошная благодать и оптимизм: бодрые репортажи ' с мест' сменялись музыкальными комедиями, посмотреть - так вся страна, весь мир погрузился в праздник, всё равно что в рождественские недели... Принять волевое решение и совершить драп-бросок в далёкую деревню на краю мувского района, где уже всё было готово к 'выживанию' было положительно трудно решиться.
Как сигнал он воспринял происшествие у продовольственного магазина, когда явный гопник избил ногами какую-то толстую тётку - и никто не вмешался. Он проходил мимо, принципиально не считая нужным стоять в диких очередях за пакетом риса или пачкой крупы, - всё это было во-время запасено; но обратил внимание на небольшую толпу зевак, преимущественно женщин, наблюдавшую за чем-то интересным, происходящим у магазина, и несущиеся оттуда вопли. 'Опять гопники подрались' подумал он, и внедрился в толпу, - он считал что посмотреть на реальную, не киношную драку всегда интересно и поучительно.
Но там не дрались. Явный гоп с крашеным гребнем на голове бил ногами лежащую пожилую тётку, та только охала уже и стонала, - а люди стояли и смотрели на это как в ступоре. Бил зло, во всю силу. Было это настолько мерзко и страшно, что он не выдержал. Вмешиваться в какие бы то ни было уличные разборки - это было категорически не по-выживальщицки, но он решился: прячась за спиной какой-то тётки и сжимая сразу ставшими потными ладонями два газовых баллончика, Вовчик каким-то не своим голосом вдруг выкрикнул: