Аннотация: Кроме непосредственно рецензии здесь опубликованы и мои позиции по рецензированию, которые могут быть интересны другим авторам пятой группы.
Начну, пожалуй, с объяснения "правил игры".
--
Если все сложится так, как я планирую, я напишу рецензии на каждый роман, который прочитаю. Но если кто-то хочет получить рецензию гарантированно, прошу подать заявку, я прочту роман в первую очередь.
--
Читаю роман полностью, потому что неоднократно убеждалась, что невозможно составить верное представление о произведении, ни прочитав первые 3-25 страниц, ни прочитав выборочно пяток страниц из начала, середины и финала. И, положа руку на сердце, я считаю нечестными любые оценки, выставленные на основании такого чтения.
--
Мое личное убеждение -- если роман не заслуживает положительного отзыва хотя бы за что-то, он вообще не заслуживает рецензии. Черным пиаром я не занимаюсь.
--
В рецензии я не выхватываю из контекста неудачные фразы или предложения, в которых есть орфографические / пунктуационные / стилистические / грамматические и прочие существующие в природе ошибки. Для этого есть объективные причины. Во-первых, работая редактором (в научном издательстве), я неоднократно сталкивалась с тем, что самые ценные статьи пишут люди, которые не очень дружат с грамматикой. И, конечно, я убеждена, что не ошибается тот, кто ничего не делает. Все остальные имеют полное право на ошибку, а содержание для меня важнее формы, которую всегда можно доработать, а то и отдать кому-нибудь на вычитку. Поэтому я, конечно, понимаю, что найденная у коллеги ошибка чрезвычайно повышает самооценку, но стараюсь публично в них не тыкать. Это не значит, что я их не замечаю и не отмечаю -- чаще всего это происходит автоматически. И если автор пожелает, я пришлю ему на мыло текст романа со своими пометками. Это, в свою очередь, не значит, что я вычищу ВСЕ ошибки -- слишком большой труд. Но то, что бросается в глаза и заставляет спотыкаться, я отмечу.
--
Оценки будут выставлены только после прочтения всех романов, потому что в данном случае моя задача не оценить произведение с помощью внутренней шкалы и представлений об интересном произведении, а сравнить авторов между собой. После того как рецензия будет опубликована, какие-либо исправления вряд ли будут приниматься во внимание, но меня давно научили: по пьяни даже дверь в купе может открыться не в ту сторону. То есть возможно все.
--
Обязательно найдутся люди, которые возденут руки к небу и возопят: сама-то писать не умеет, а туда же! Давайте мы с самого начала договоримся, что писать я не умею априори. Но то, что я не умею готовить жульен, не значит, что я не могу понять, что в ресторане его приготовили безобразно: сыр был протухший, сливки прокисшими, а грибы положить забыли. Так что плохие писатели вполне могут быть хорошими критиками и чаще всего именно так и бывает (не будем упоминать имя неистового Виссариона всуе).
--
Не стоит читать мою рецензию очень уж серьезно. Я не ставила здесь смайлики, но вы можете расставить их по вашему усмотрению в любом месте.
А теперь, собственно, рецензия.
Роман "Истории времен немого сейма" структурно состоит из семи историй, шесть из которых относятся к XVIII веку, а одна к современности. Полагаю, найдутся те, кто обвинит автора в том, что это вообще не роман, а сборник рассказов. Поначалу и у меня создалось такое впечатление, пока, где-то к середине повествования, я не заметила, что главы объединены не только главным героем -- монахом бернардинского монастыря Альбрехтом, но и посвящены биографии этого человека. История его жизни передается непоследовательно, автор то забегает вперед, то устраивает экскурсы в прошлое. Здесь много лакун, отчасти обоснованных тем, что рассказывает либо не сам Альбрехт, либо, если это его записки, часть рукописи утеряна, и восстановить целостную картину возможно только воспользовавшись воображением. В результате после прочтения шести Историй мы, может быть, и не скажем, каким было детство героя, но точно знаем, почему он пришел в монастырь, что побуждает его исследовать истории о потустороннем, и с большой вероятностью можем предположить, чем закончилась его жизнь. Поэтому, если не считать довольно странного финала, данное произведение вполне можно назвать если и не романом, то совершенно точно повестью (из-за ее объема). Причем произведением с оригинальной, не часто встречающейся структурой.
Наверняка некоторым читателям могло показаться, что стиль довольно странный и, то что называют, неудобоваримый. Мне тоже довольно сложно было погрузиться в содержание, и виной тому не диалектизмы, а именно стиль -- неспешный, со множеством отступлений, нарочито замедляющих действие, описаний, часто не только не проясняющих обстановку, но наоборот ее затемняющих. Но где-то со второй Истории я поняла, в чем тут соль. Этот роман (буду все-таки называть его так) неплохая стилизация под произведения прошлого века. Сейчас у нас другой ритм, а значит, и другой язык, более напряженное действие в романах, другие страсти. Но здесь я невольно погрузилась в прошлое и не просто в прошлое, а словно прочла произведение какого-то забытого автора XIX века, возможно, того самого монаха или его ученика. Конечно, я не могу сказать, что стилизация оказалась удачной везде. Если автор посмотрит роман с моими пометками, то увидит, что какие-то Истории почти не тронуты, а другие почти полностью раскрашены красным. Но тем не менее такое видение литературного текста вполне имеет право на существование, хотя и не всем будет легко продраться сквозь словеса, дабы добраться до смысла.
И после этой бочки меда, можно плавно перейти к тому, что я посчитала недостатками романа.
Боюсь, сейчас я буду повторять общие места, но в данном случае я считаю это важным (чтобы не упоминать об этом в других рецензиях). По некой классификации, о которой упоминал некий автор на СИ (простите, но я не помню фамилию, если кто знает -- подскажите), писатели делятся на три группы. 1. Интуитивисты -- те, кто творит по вдохновению: сел за стол, и как несут его мысли, так и пишет, до тех пор, пока не завершит последнюю фразу. 2. Конструктивисты -- те, кто творит по правилам: они прочли кучу книжек и точно знают, как надо писать, у них все выверено, есть схема, и они готовы выдать на-гора до 12 романов в год (я думаю, каждый знает хотя бы одного такого автора). 3. Конструкторы-интуитивисты (или наоборот, кому как больше нравится) -- те, кто слушаются вдохновения, но при этом понимают, что образование тоже не помешает, и поэтому не позволяют своей мысли распоясаться, а кое-где ее придерживают в соответствии с общепринятым каноном.
Я принадлежу к третьей категории, потому что считаю, что очень немногие настолько гениальны, что способны творить исключительно по вдохновению, а недостаток гениальности легко восполняется учебной литературой.
И вот к чему это я о себе, любимой. Я убеждена, что хороший роман невозможно создать без хорошей драматургии, а крепкая драматургия не только завязана на характерах и конфликтах, но прежде всего, как Микеланджело, отсекает все лишнее.
Что мы увидим в романе А. И. Асмю, если взглянем на него таким образом? Есть ли здесь характеры? Есть. Есть ли здесь конфликт? Может, не так ярко он выражен, но здесь даже несколько конфликтов: конфликт человека и непознанного; конфликт человека и судьбы; конфликт целой страны и русских (кстати, все без фанатизма и разжигания ненависти).
Но есть эпизоды и мысли, которые выпадают из общего замысла, и, мне кажется, именно они заставляют сомневаться в целостности произведения. Вот несколько моментов.
Во второй Истории герой видит девушку (из потустороннего мира), которая, вроде бы, и направила его к дальнему родственнику, несшему на себе проклятие семьи. Что это была за девушка, какое она имела отношение к происходящему? Лакуны хороши на своем месте, где можно по каким-то иным деталям восстановить это умолчание хотя бы приблизительно. Мне показалось, что композиционно эпизод с девушкой создан по принципу: "чтоб было больше текста и желательно загадочного". Возможно, я ошибаюсь, но в таком случае автору не удалось донести свою мысль.
В четвертой Истории и, впрочем, не только в ней, но здесь это проявляется особенно ярко, сталкивается магия и наука. На протяжении всего романа, как-то не очень ясно, к чему склоняется автор: то ли к тому, что потусторонний мир все же существует, то ли к тому, что все это лишь некие загадочные явления, которые вполне можно обосновать с помощью науки (тоже, кстати, спор между братом Альбрехтом и братом Иоанном). И это нельзя назвать отрицательным моментом. Но совершенно точно плохо для романа, если читатель теряется в загадках: как у Иоанна получилась "завеса", зачем они увидели то, что увидели, что это дает для биографии Альбрехта, то есть в конечном итоге один глобальный вопрос: какого фига вообще нужен был этот эпизод?
Ну, и, конечно, История седьмая, она же финал произведения. Считайте меня испанским летчиком, если эта История не написана была лишь для того, чтобы заключительным аккордом грянули переживания автора об истории, современности, утере связи поколений, продажности политиков и прочая, прочая. Любые убеждения вызывают у меня уважение, если не заставляют человека стрелять в того, кто с ним не согласен. Но для того мы и стали писателями, а не членами очередной партии, чтобы мягче, опосредовано обращаться к чувствам и сердцу читателей, а не так прямолинейно. А вот как раз о самом главном, чем бы композиционно следовало завершить роман -- показать, чем же закончился спор брата Альбрехта с судьбой, не сказано ни слова. Либо сказано, но так, что слишком уж туманно.
Рецензия грозит перерасти в главу еще одного романа, поэтому на сем свои размышления заканчиваю. В целом впечатления от романа положительные, о потраченном на чтение времени не пожалела. Желаю автору творческих и всяческих успехов.