Аннотация: Героям приходится не только действовать,но и думать
Вторая Вавилонская Башня
Фантастическая повесть
Глава 1
Странный вечер
Работать мне никогда не хотелось, а в тот душный вечер даже сама мысль о работе вызывала усталость и желание отдохнуть.
В Москве уже неделю стояла изнуряющая жара. День, а это была пятница, клонился к вечеру, когда я безнадежно застрял в пробке на Ленинском проспекте. Времени для всяких раздумий было много, но в такое пекло мысли не хотели появляться, а если появлялись, то сразу слипались, а потом дружно куда-то исчезали. Я смотрел на окружающие автомобили, пытаясь решить простую, но важную для меня задачу: как в выходные спрятаться от человечества и сесть за свой недописанный роман.
Эта задача была практически неразрешимая. Можно, конечно, укатить на дачу, не обращать там внимания на сорняки, которые росли даже на асфальтовой дорожке, сесть в тень сарая и шлепать по клавишам, равнодушно поглядывая на плывущие по небу облака и на молодую соседку в красном купальнике. Но тут обязательно позвонила бы Наташка и спросила, почему я ее не люблю и бросаю одну в душном городе среди приставучих мужчин. И тогда неизбежное возвращение в Москву, автомобильные пробки, речка, колючая трава с притаившимися комарами, котлеты, красные помидоры, зеленая бутылка с вином, пьяная компания поблизости и Наташкины рассуждения, что нужно все бросить и ехать в Турцию. После купания она бы завернулась в большое махровое полотенце и сказала, что все замечательно, ни в какую Турцию ехать не надо. И потом через каждые пять минут повторяла бы свое любимое "Ой, хорошо!".
Когда я вырвался из пробок, то поездка на речку мне уже начала нравиться больше, чем вымучивание очередной главы. Мне уже хотелось сидеть на траве, смотреть на воду и делать вид, что я о чем-то думаю. С этой мыслью я подъехал к нашему дому, высокой башне, стоявшей в окружении пятиэтажек. Около парковки дружно пованивали мусорные баки. Бездомный пес, который любил лежать в их тени, сегодня переместился под кусты, где вырыл себе ямку, чтобы насладиться прохладой сырой земли. Наш охранник, по прозвищу Карацупа, курил у подъезда, подозрительно наблюдая, как я вытаскиваю из машины свой портфель. Он всегда смотрел на всех с подозрением, за это жильцы нашего дома его уважали и считали хорошим профессионалом.
- Жарко? - спросил я его, взявшись за ручку парадной двери. - Бдительность не теряешь?
- Враг не пройдет! - серьезно сказал Карацупа.
В лифте было душно. Я еле дождался треньканья звоночка на восемнадцатом этаже и писка открывающейся двери. От небольшого холла около лифта в стороны уходили два коридорчика, закрытые дверями с кодовыми замками. Для забывчивых жильцов коды были написаны карандашиком около кнопок. Подсказки были временные, но остались на долгие годы и, как все остальное в нашем доме, ждали кисти маляра.
И вот тут все началось!
Нажимая на кнопки, я почувствовал, что сзади на меня кто-то смотрит и даже дышит мне в спину. Обернувшись, я никого не увидел. "Человек-невидимка!" - подумал я с досадой и на всякий случай провел рукой по воздуху. Невидимки рядом не было, но он явно присутствовал. Теперь мне казалось, что кто-то смотрит мне прямо в глаза, затевая что-то недоброе. Воздух в холле был теплый и пыльный. Казалось, что еще секунда, и рядом материализуется что-то отвратительное и опасное. Я выдохнул, осмотрелся, но ничего подозрительного, кроме смятой сигаретной пачки около мусоропровода, не заметил. "Проклятая жара!" - бормотал я, направляясь к своей двери. Тут кольнуло сердце и стало трудно дышать. Проклятый невидимка сопел мне в ухо, явно намереваясь проскользнуть в мою квартиру. Я осторожно приоткрыл дверь, протиснулся в узкую щель, больно ударился бедром о дверную ручку и только внутри, прижавшись к теплой коже внутренней дверной обивки, смог отдышаться.
Сразу стало легче. Я слушал, как бьется мое сердце, не понимая откуда взялось такое наваждение. Под вешалкой мирно стояли тапочки, на полочке под зеркалом лежала пачка сигарет, забытая утром. Дом жил своей обычной жизнью. За окном шумела улица, на кухне гудел холодильник, в верхней квартире ребенок играл в мяч с собакой. Сквозь занавески кухонного окна просачивались солнечные лучи, которые тут не казались такими испепеляющими, как на улице. "Это все проклятые пробки!" - громко, чтобы слышал невидимка, сказал я, закрыл дверь на все запоры и пошел на кухню.
... Я сидел на стуле, пил холодную минеральную воду и смотрел в окно на скопившиеся перед светофором машины. Сегодня все явно нервничали. Водители высовывались из окон, сигналили, создавая впечатление толпы, опаздывающей на футбольный матч. Посредине потока застрял большой серый автобус, мигающий поворотниками, показывая, что ему надо срочно подъехать к остановке, где его ждали несколько человек.
Я допил воду и потянулся за сигаретой, чтобы немного расслабиться. Пока я закуривал, автобус каким-то образом умудрился добраться до остановки. Из него вышли три человека, но туда никто не вошел. Я с удивлением увидел, что все люди, нетерпеливо ожидавшие автобус еще несколько секунд назад, сейчас быстро идут по тротуару к белым панельным домам, стоящим вдоль нашей улицы.
С потоком машин начало происходить вообще нечто странное. Две машины, почти синхронно, перевалили через бордюр, выехали на тротуар, добрались по нему до проезда около нашего дома и скрылись в глубине квартала. Три машины из левого ряда развернулись через две сплошные и понеслись в противоположную сторону. Новенький "опель" въехал в задний бампер "лексуса", но из машин никто не вышел, как будто это было обыденным делом.
Как зачарованный, я смотрел на эту катавасию, но тут раздался телефонный звонок. Наташка сказала, что она догадывается о моих планах на выходные и готова ехать со мной на дачу, где я буду строчить свою нетленку, а она, как верная подруга, будет собирать смородину, делать варенье и стараться дышать потише, чтобы не беспокоить мои мысли, если они у меня появятся. Она даже добавила, что секс завтра отменяется, так как он будет мешать мне сосредоточиться, а ей делать варенье. Услышав мое "какая замечательная идея!", она быстренько сказала, что целует меня крепко, что у нее скоро сгорят котлеты, что она сама доберется утром до дачи, и чтобы я за нее не беспокоился, потому что ей приснилось, что она уже не боится грузовиков и сможет вести свой "фольксваген", не шарахаясь на обочину от этих вонючих чудовищ!
- До встречи! - сказал я сигналам отбоя, которые весело попискивали в трубке.
Что-то меня напрягло в Наташкиной скороговорке. Она ничего не спросила про мои дела, ни за что меня не поругала, не поинтересовалась, что я буду есть на ужин и не посоветовала жевать помедленнее. Куда она может так торопиться?
С этой мыслью я открыл холодильник, где стояла кастрюля с борщом, который мы с ней сварили в прошлые выходные. Сверху, желтыми островами, плавал застывший жир, огромным материком возвышался кусок вареного мяса, а под поверхностью проглядывалось Саргассово море из нарезанной капусты, свеклы, картошки и морковки. Борща мне не хотелось, и я стал думать, как его уничтожить, чтобы не огорчать Наташку в следующий приезд. "Ладно, об этом я подумаю завтра", - пробормотал я бессмертные слова Скарлетт О"Хара и вытащил пачку замороженных пельменей.
Пока в кастрюле закипала вода, я снова стал смотреть в окно. Теперь там происходило что-то совсем непонятное. Пробки уже не было, лишь редкие машины с бешеной скоростью проносились по улице. "Мир перевернулся!" - подумал я, когда увидел машину автоинспекции, которая проехала мимо нашего дома, не обращая внимания на нарушителей скоростного режима.
Что-то было во всем этом не то! На горизонте показалась темная туча, которая усиливала сюрреалистичность происходящего. "Надо позвонить Стасу!" - догадался я. Стас - это человек, который всегда был в курсе последних новостей. Если где-нибудь в Кении готовился военный переворот, то Стас об этом знал за два дня до первого выстрела. Погоду он предсказывал лучше Гидрометцентра. Когда его спрашивали, как ему все это удается, то он скромно показывал на свою голову и загадочно улыбался.
Стас не отвечал. Я слушал длинные гудки и не понимал, куда он мог деться. Он вставал от компьютера только для похода на кухню за пивом или кофе, в зависимости от времени суток. То, что Стас не ответил, было еще более загадочно, чем поведение водителей на нашей улице.
Включив телевизор, я пощелкал каналы и с облегчением узнал, что Хуан все-таки собирается жениться на Лоле, Ксюша сделала новый макияж, а Америка опять готовит козни против остального мира. Решив просто подождать развития событий, я съел сварившиеся пельмени и сел к компьютеру, чтобы привести в порядок свою рукопись.
Сказать, что голова соображала плохо - это сделать комплимент моей голове. Она вообще ничего не соображала! В левом виске пульсировал сосудик, глаза открывались с трудом, и казались забитыми пылью. За час я смог изменить только шрифты заголовков и поставить пару запятых на первых страницах. Ну что за день! На работе меня постоянно дергали практиканты, надеясь, что я знаю больше, чем они, потом я сидел два часа на бессмысленном совещании. Совсем меня доконал шеф, вызвав меня в кабинет и проведя часовую беседу о моей роли в мировой истории вообще и в нашей лаборатории в частности. От сознания, что вечер, как и прошедший день, может оказаться пропащим, я огорчился и стал думать, как себя взбодрить. Кофе я сполна наглотался на работе, а потому решил принять прохладную ванну.
Между тем стало резко темнеть из-за огромной черной тучи, которая подползла к городу. Своими рваными краями она уже вплотную приблизилась к кроваво-красной луне, поднявшейся над силуэтами крыш. Из тучи выстреливали молнии, и где-то вдали уже бушевал ливень, что было видно по туманным серым полосам, свисавшим с нижнего края черноты У нас еще было сухо, и лишь поднявшийся ветер гонял по улице сухие листья, обрывки газет и пластиковый мусор. На улице не было ни машин, ни людей. Где-то хлопнула форточка, и раздался звон разбитого стекла. Я побежал проверить свои окна и замки на входной двери.
Глаза слипались. Мне безумно хотелось нырнуть в постель, укрыться с головой и зажмурить глаза. Я никогда до этого не хотел спать так сильно, как в тот момент. Пульсирующий сосудик превратился в молот, который стучал где-то внутри черепа, глаза почти не открывались, во рту было сухо, а в ушах к звуку молота примешивался противный звон. "Нет, так не годится!" - бормотал я, направляясь к ванной. Я решил взять себя в руки, принять ванну и только после этого нырять в манящие белые простыни. Как я добрался до ванной, я уже не помню, но помню, что залезть в воду - это была навязчивая идея.
В прохладной воде стало легче. Молот, стучавший в голове, почти угомонился, звон в ушах стал тише, только пыль в глазах никак не хотела вымываться. Я набрал воздух и погрузился в воду целиком. Что-то яркое мелькнуло перед закрытыми глазами, остро кольнуло сердце, я почувствовал, как судорога пробежала по всему телу. Да что же это такое! Еще не хватало умереть прямо в ванне! Я сел, протер глаза и осмотрелся.
Все было, как обычно. По зеленому кафелю ползли вниз прозрачные капли, из крана капала вода, в туманном зеркале отражался потолочный светильник. Спать хотелось, но не так мучительно, как это было несколько минут назад. Я кое-как вытерся белым мохнатым полотенцем и отправился в спальню.
... Очень странные звуки! Как будто кто-то поблизости бил в колокол. Я проснулся, лежал с открытыми глазами, пытаясь определить, на каком я свете и в каком качестве. Перед глазами все плыло, мелькали какие-то яркие вспышки. Я приподнялся, свесил ноги с кровати и огляделся. Комната периодически освещалась синим светом, и я сообразил, что на улице бушует гроза. Источник странного звона был явно где-то рядом. Мне удалось встать на ноги, но тут же пришлось сесть обратно. Пол подо мной ходил ходуном и устоять на нем было невозможно. Несколько молний сверкнули одна за другой, и я увидел, что в соседней комнате раскачивается люстра. Плафоны, висевшие на длинных проводах, бились друг о друга, что и было причиной звона.
Землетрясение? В Москве? Впрочем, такое уже было. Но сейчас дом раскачивался, как корабль в штормовую погоду. Я попытался включить лампу, но электричества не было. Фосфоресцирующие стрелки часов на тумбочке показывали полночь. "Сейчас прилетит черный ворон, и что-нибудь скажет!" - пробормотал я, одеваясь. Из дома надо было бежать - это ясно. Натыкаясь на мебель, я бродил по квартире, хлопал по столу в поисках ключей и бумажника, чудом нашел фонарик с севшей батарейкой, убедился, что телефон тоже не работает и, наконец, вышел из квартиры.
В коридоре была кромешная темнота. Пол продолжал качаться, было слышно, как потрескивают стены, сыплется с потолка штукатурка и бьется мое сердце. Я ощупью нашел дверь на лестницу и пошел вниз, не отрывая рук от перил.
На лестнице я был один. Весьма странно! От такого армагеддона все должны были проснуться и идти на улицу. На лестнице должна была быть толпа с плачущими детьми, испуганными женщинами и суровыми мужчинами. Но странность этого вечера, перешедшая в странность ночи, продолжалась. В полном одиночестве я добрался до холла на первом этаже и подошел к комнатке нашего охранника. В комнатке никого не было!
- Так, началось! - пробормотал я, направляясь к входной двери. - Уже и Карацупа исчез!
При вспышках молний сквозь стекло были видны обрушивающиеся на дорожку потоки воды, огромные лужи, вскипающие пузырями, и ветки деревьев, склоненные сильным ветром. Я открыл дверь и вышел на маленькую площадку, защищенную козырьком. Дождь неистово хлестал асфальт, и мое лицо мгновенно намокло от тысяч мельчайших брызг.
Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнул, повернулся и увидел человека в длинном плаще с капюшоном, поблескивающим прм вспышках молний. Лицо его было в тени, но по фигуре я понял, что это не наш Карацупа. Нет, я не испугался. Я был рад, что кто-то живой стоит рядом, с ним можно будет обсудить то непонятное, что происходило вокруг. Я стоял, не зная с чего начать разговор. Человек в плаще тоже стоял молча. Он явно разглядывал меня, я видел, как вспышки молний отражались в его глазах. От очередного удара грома он вздрогнул и жестом пригласил меня в подъезд.
Глава 2
Прочь, прочь отсюда!
После ветренной уличной слякоти подъезд показался тихим и уютным. Пол уже успокоился, можно было спокойно стоять и смотреть на стихию, бушевавшую за стеклянными дверями.
- У тебя сигареты не будет? - спросил человек в плаще.
Я протянул сигарету и чиркнул зажигалкой, пытаясь рассмотреть лицо незнакомца. Человек в плаще потянулся к огоньку, откинул капюшон, и я его узнал. Это был Консул. Он жил в нашем доме на третьем этаже, мы часто сталкивались с ним около лифта, болтали о всяких пустяках. Консулом он назвал себя сам, когда я спросил, чем он занимается. Я тогда поинтересовался, что это значит: дипломат или консультант? Он ответил, что нечто среднее, но на кличку Консул он потом охотно отзывался. Консул всегда одевался модно, по-спортивному, немного небрежно, что очень его молодило, издали ему можно было дать не больше тридцати. Но вблизи были видны разбегавшиеся от глаз морщинки, сразу прибавлявшие ему десяток лет. Я не знал, чем он занимался, но меня это не очень интересовало. Около лифта он обычно едко комментировал последние политические новости, стараясь избегать разговоров на личные темы. Сейчас он сосредоточенно курил и не спешил начать разговор.
- Ты понимаешь, что происходит? - спросил я, не выдержав его молчания.
Консул молчал, смотрел на улицу, где молнии сверкали уже практически непрерывно, заливая весь подъезд мерцающим голубым светом. Ветер усилился и с воем стал проникать сквозь щели входной двери. Консул в несколько затяжек докурил сигарету, бросил ее на пол, придавил ботинком и сказал:
- Хреново все!
- А что хреново? - спросил я.
- У тебя сотовый работает? - спросил он, как будто не расслышав мой вопрос.
Я вынул телефон и посмотрел на экран. Батарейка была заряжена, но сигнала не было. Странно, в подобных случаях должны были включить аварийные генераторы. Ну что за бардак! Связь в таких ситуациях - это первое дело! Консул как будто прочитал мои мысли.
- Некому включать аварийки, и машин никаких на улице нет. И еще, посмотри на окна!
Напротив нашего подъезда стоял пятиэтажный дом, в котором все окна были темны. Никто не зажег свечку, не ходил по комнатам с фонариком, дом выглядел мертвым.
- Теперь ты понял, "писатель"? - спросил Консул и жестом попросил у меня еще одну сигарету.
Писателем он стал называть меня после того, как я обмолвился, что пишу философский роман. Называть меня физиком он отказывался, говоря, что физика - это один из способов дурить простой народ и получать за это хорошие деньги. Все полезные изобретения сделаны инженерами, а физики только писали заумные формулы. Вообще Консул был темной, но незаурядной личностью.
- У тебя дома жратва есть? - спросил Консул, когда я кончил разглядывать пятиэтажку.
- Борщ есть, пельмени, два яйца, сыра немного... - начал перечислять я.
- Красиво живешь, но это не годится! Ладно, поедем в магазин, отоваримся!
- Магазин? - удивился я. - Думаешь, они работают?
Консул хмыкнул, кивнул головой на дверь и пошел к своей "субаре". Натянув капюшон куртки, я побежал за ним.
В машине быстро стало тепло. Разноцветные лампочки на панелях и гудение мотора успокаивали. Было приятно, что хоть что-то работает среди мертвого города. Мы ехали по осевой, фары освещали только несколько метров дороги, дворники еле справлялись с потоками воды на ветровом стекле, но Консул уверенно вел машину на вполне приличной скорости.
- Интересно, куда подевался наш Карацупа? - спросил я его.
- Мне это не интересно! - буркнул Консул. - Мне интересно, куда подевалась милиция!
Двери нашего супермаркета были открыты. Мы вошли в темный торговый зал, где пахло бытовой химией и фруктами.
- Я тут никогда не был, - сказал Консул. - Где здесь фонарики?
Фонарик и батарейки мы нашли около кассы. Ходить по магазину стало легче, но длинные тени от полок создавали ощущение нереальности происходящего.
Тележка наполнялась быстро. Консул уверенно швырял в нее упаковки с питьевой водой, сигареты, консервы, банки с кофе, пачки сухарей и палки копченой колбасы. Он брал только "долгоиграющие" продукты. Я катил тележку, освещал фонариком полки и думал о Наташке.
- Консул, - сказал я ему. - Мне надо сгонять на Новослободскую.
- Женщина? - поинтересовался он безразличным тоном.
- Да, потом я могу ехать, куда ты захочешь. Кстати, а куда ты собираешься?
Консул ничего не ответил, взял у меня тележку и быстро покатил ее к машине.
- Я тебя отвезу к нашему дому, а дальше ты можешь ехать хоть в Париж! Часть продуктов я тебе дам, я на двоих набирал.
- Я бы не хотел оставаться тут один, - сказал я, представив темную пустую квартиру и молчащий телефон. - Но я не могу никуда уехать, если не буду знать что с ней.
- С ней все нормально, - сказал Консул. - Она прекрасно спит в своей постели, и ей снятся чудесные сны про принцев, завернутых в алые паруса.
- Откуда ты знаешь?
- Ни хрена я не знаю, но ты сам все увидишь. Ладно, - сказал он уже уверенным голосом. - Это я шучу, поедем! Мне самому тут в лом одному куролесить. Да и тебе посмотреть и подумать не мешает. Это ты к своей худенькой едешь? Видел я ее с тобой, она ничего, улыбается всегда.
Дождь стал слабеть, гроза была уже на излете. Молнии еще вспыхивали с разных сторон, но раскаты грома, перебивавшие шелест шин, стали слабее. Консул держал одну руку на руле, а второй тер себе затылок. Иногда он встряхивал головой, как будто отгоняя дурные мысли, потом придавливал газ, мотор взревывал, и мы летели вперед.
Консул молчал, мне тоже не хотелось начинать разговор. Он что-то знал, но я его не торопил с рассказом, чувствуя себя немного виноватым, что из-за меня он теряет время.
- У тебя ключи от ее квартиры есть? - спросил он, когда мы свернули в переулок к Наташкиному дому.
- Нет, но мы постучим, у нее сон чуткий, - я обрадовался, что молчание было прервано.
- Ну-ну! - сказал Консул и снова замолчал.
Когда мы вышли из машины, то дождь уже кончился истало свежо. На небе появились разрывы облаков, в них проглядывали звезды, а на южной стороне неба светилось мутное пятно, за которым угадывалась луна. Консул снял свой плащ, аккуратно его сложил и положил на заднее сиденье. Наташкин дом стоял перед нами огромной серой стеной. Все окна были темны, вокруг было так тихо, что я услышал звон в ушах.
Подъезд был открыт, и мы поднялись на третий этаж. На стук никто не отозвался. Я приложил ухо к дверной панели, но внутри было тихо.
- Эту дверь мы без инструментов не взломаем, - сказал Консул, разглядывая замок при свете фонарика. - Ладно, пойдем на улицу.
Наташкин балкон был около подъезда. Дверь из балкона в квартиру была приоткрыта, что меня весьма удивило. Рядом с ним проходила водосточная труба, которую Наташка ужасно боялась, говоря, что залезть к ней в квартиру может самый бездарный альпинист. На ночь она всегда закрывала балконную дверь и потом долго дергала ее, проверяя надежность шпигалета.
- Свети на трубу!
Консул погасил свой фонарик, засунул его в карман, как кошка прыгнул на стену, обхватил руками и ногами толстую трубу, протянул руку, схватился за скобу, которая крепила трубу к стене, и подтянулся. На уровне балкона он перенес обе ноги на одну сторону трубы, немного присел и прыгнул. Он сумел уцепиться руками за перила, быстро перекинул ноги и через секунду уже стоял на балконе с зажженным фонариком.
- Иди к двери, - сказал он и скрылся в глубине квартиры.
В квартире пахло свежими котлетами. Я вошел в комнату и увидел Наташку, лежащую на диване. Вид у нее был совершенно безмятежный, она даже чему-то улыбалась во сне. Я потрепал ее за плечо, но она не реагировала. Приложив ухо к груди, я услышал очень слабое дыхание и редкие удары сердца.
- Ну что, все нормально? - спросил Консул. Он вошел в комнату, жуя котлету.
- Вроде спит, - сказал я, поглаживая Наташкины волосы. - Но разбудить ее не могу! Может врача поискать?
- Не нужен ей врач. Так сейчас со всеми! Оставь ее, все будет нормально. Ну что, поедешь со мной?
- Давай ее с собой возьмем! - предложил я, стараясь не смотреть на Консула.
- Нет проблем, - неожиданно легко согласился он. - Собери ее вещи и давай в машину.
В прихожей стояла большая спортивная сумка, с которой Наташка обычно выезжала со мной за город. Я быстро побросал туда кроссовки, куртку, на стуле я нашел джинсы и какую-то кофточку.
- Что ты там возишься? - спросил Консул, наблюдая, как я роюсь по ящикам комода.
- Носки не могу найти, - ответил я, пытаясь вспомнить, что еще нужно взять с собой.
- Не нужны будут ей носки в ближайшее время, - сказал Консул. - Вот я тут котлеты в пакет положил, возьми лучше их.
Мы завернули Наташку в плед и аккуратно отнесли вниз. Консул откинул одну из спинок заднего сиденья, подвинул пакеты с едой, и на освободившееся место мы положили спящую Наташку.
- Садись рядом, на заднее, - сказал Консул, и мы тихонько тронулись.
Перед выездом на Новослободскую улицу Консул остановил машину. Он барабанил пальцами по рулю и о чем-то думал. На улице стало светлее, но появился туман, который начал заполнять узкие переулки.
- Ты Дмитровское шоссе хорошо знаешь? - спросил Консул, разглядывая окрестные дома.
- До Дубны ездил, там Волга, леса сосновые, - ответил я.
- Нет, на север мы не поедем, давай на запад, по Минке, - Консул придавил педаль газа, и мы повернули в сторону Садового кольца.
На Кутузовском проспекте Консул немного сбавил скорость.
- Смотри, ребята время не теряют!
Мы проезжали мимо отделения Сбербанка, около которого стоял черный "джип". Было видно, что внутри ходят два человека с фонариками.
- Может остановимся, поговорим, что к чему? - предложил я, разглядывая темные тени в окнах.
- Только без меня! - процедил Консул и прибавил скорость
Москва осталась позади. Стало совсем светло, но густой туман скрывал обочины шоссе, где проглядывались кусты, пожелтевшая трава, какие-то строения. Мотор ровно гудел, мы мчались по осевой линии сквозь клочья тумана, который оседал на стеклах. На обочинах попадались стоящие машины, там были видны водители, склонившие на руль головы. Консул включил радио, понажимал кнопки, потом махнул рукой и выключил.
Я придерживал Наташку за плечо и размышлял о случившемся. План Консула мне стал ясен. Он все делал правильно, нужно как можно скорее вырваться из этого спящего мертвого мира и только тогда подумать, что делать дальше. Я вспомним черную тучу, пришедшую на Москву с юга. Понятно, что на юг ехать не стоило. Кто знает, может там готовится еще одна такая тучка! Ехать на север тоже было опасно. Туча отползла именно в этом направлении и могла зависнуть где-нибудь неподалеку, дожидаясь нас. Заселенный запад - это было самое правильное направление. Надо ехать и искать первые признаки нормальной жизни. Но что это было? И почему мы с Консулом и те двое в банке избежали общей участи? Испытание нового психического оружия? Вот так - сразу в центре могучей страны? Это вряд ли!
Промелькнул пост ГАИ у Голицино. Туман сгустился, мы сбавили скорость.
- Что-то здесь не то! - сказал Консул и остановил машину.
Мы вышли на дорогу и огляделись. Обочина обрывалась в огромную лужу, за которой виднелись сосны. Было так тихо, как будто мы находились под водой. Консул курил, прислонившись к машине.
- Дальше ехать опасно, - сказал он, не оборачиваясь. - Я чувствую, что путь закрыт, но не понимаю как.
Я вышел на середину дороги, посмотрел вперед, потом назад и пожал плечами. Те несколько метров, которые проглядывались сквозь туман, выглядели совершенно одинаково.
- Тут не смотреть надо, а чувствовать! - сказал Консул. - Здесь снова, как вчера вечером в городе!
Я прислушался к тому, что творилось у меня в организме. Нет, не было чувства опасности, не было пульсирующего сосудика на виске, не было пыли в глазах. Спать мне хотелось, но это было нормально после стольких приключений и укачивающей поездки.
- Я ничего не чувствую, - сказал я. - Кстати, у меня тут дача неподалеку.
- Сейчас самое время на грядках урожай собирать! Ну ладно, погнали! - Консул выбросил сигарету и сел в машину.
Километров через десять туман стал менять цвет. Из молочно-белого он превратился в цветной. Перед ветровым стеклом стали мелькать фиолетовые и желтые пятна. Когда пятна сливались в причудливые фигуры, то казалось, что мы несемся прямо в пасть какого-то чудовища. Мне стало не по себе. Если бы я был за рулем, то я бы развернул машину и помчался обратно. Консул сопел, тер затылок рукой, но скорость не сбавлял. И тут я услышал, как застонала Наташка. Она открыла глаза и смотрела на меня.
- Доброе утро! - я похлопал ее по щеке.
- Где я? - спросила Наташка. - Голова болит... что-то я ничего не понимаю...
- Мы на дачу едем, с приятелем! - от радости я не знал, что сказать.
- Каким-таким приятелем? А почему я в ночной рубашке? Ты котлеты взял?
- Целы твои котлеты, всю машину провоняли! Ты пока лежи, все вопросы потом.
Наташка смотрела на меня своими чернущими глазами и улыбалась. Я не хотел ей ничего говорить. Да и что я мог ей сказать?
Но тут Консул выругался. Он нажал на тормоз, резко повернул руль, машина дернулась и устремилась на обочину. Я посмотрел вперед и замер от ужаса.
Глава 3
Туманное утро
Навстречу нашей машине, сквозь клочья фиолетового тумана, ослепляя нас ярким желтым светом, летел огромный грузовик. Казалось, что уже ничто не сможет нас спасти, и через секунды наша машина превратится в груду искореженного металла, битого стекла и кровавого мессива. Хотелось просто зажмуриться и отдаться на волю судьбе.
Консул творил чудеса. Он мгновенно перевел коробку передач в ручной режим, поставил самую низкую скорость и непрерывно крутил руль, чудом удерживая машину от заноса. Нас бросало из стороны в сторону, по днищу стучали камни, потом за левыми стеклами промелькнуло что-то темное, и все внезапно стихло.
Мы стояли на обочине. Консул заглушил двигатель, выключил фары, цветные пятна за окном исчезли, нас снова окутал плотный туман.
- Тихо-то как! - сказала Наташка.
Консул повернулся к нам, долго смотрел на Наташку, потом достал сигарету и вышел из машины. Я видел, как он пошел к середине дороги, туман скрыл его, и я повернулся к Наташке.
- Испугалась?
- Нет, я же тебе говорила, что грузовиков теперь не боюсь!
- Ты видела, что это грузовик?
- Нет, не видела, но я чувствовала и знала, что Игорь все сделает нормально.
- Ты знаешь имя Консула? - внутри меня что-то кольнуло.
- Я же к тебе не первый год бегаю, со мной половина твоих соседей познакомились в лифте.
Вернулся Консул. Тяжело дыша, как после подъема в гору, он сел за руль и стал всматриваться в туман, становившимся все ярче. От этого света я закрыл глаза. В левом виске у меня снова стал стучать сосудик, в ухо задышал невидимка, глаза заполнились пылью. Я вспомнил, как болел корью, метался в жару и было больно смотреть на свет. Хотелось забиться в спокойный угол, чтобы кто-нибудь клал на лоб мокрое полотенце и говорил, что это все скоро пройдет. И главное, чтобы двери были обязательно закрыты на все запоры. Только там можно будет скрыться от окружающего непонятного, что сильнее нас, что готово нас походя уничтожить, как мы раздавливаем букашку на летней дорожке, не замечая этого.
Похоже, что Консул испытывал что-то похожее. Он завел двигатель, развернул машину, нажал на газ, и мы понеслись назад. Почти сразу затих стук в виске, и туман перестал слепить глаза.
- Вот это правильно! - вдруг сказала Наташка. - Пока я спала, вы, молодые люди, давно проскочили поворот на дачу. Я чувствую, что без моих указаний вы тут будете долго плутать.
- Ты что, знаешь, где мы находимся? - я удивленно посмотрел на нее. Наташка закуталась в плед, смотрела на меня и хитро улыбалась.
- Конечно, вы с резвостью необычайной доскакали почти до Кубинки, а наш поворот на 52-м километре.
- Так ты же спала? - от удивления я раскрыл рот.
- Отстань от нее, - хрипло сказал Консул. - Она теперь много чего знает. Это ваш поворот?
Слева был заметен просвет среди сосен, куда уходила узкая дорога с потрескавшимся асфальтом. Мы свернули, машина остановилась под большим деревом, и Консул заглушил двигатель. Было слышно, как капает вода на крышу.
- Мне надо подумать, - сказал Консул и вышел из машины.
Я глубоко вздохнул и почувствовал, что внутри разлилась теплота, как после рюмки водки, выпитой на голодной желудок. Наташка сказала, что голова у нее больше не болит, открыла сумку и стала натягивать джинсы. От этой мирной картины мне стало совсем спокойно. Казалось, не было этой кошмарной ночи, не было пустого магазина, не было гонки в сером безмолвии, не было грузовика, а была только обычная дорога на дачу, пусть в тумане, пусть таким ранним утром, но это было все знакомо и привычно.
- А на даче нас Стас ждет! - сказала Наташка, застегивая пуговицы на своей кофточке. - Если мы туда через пятнадцать минут не приедем, то он поедет нас искать!
Я не стал спрашивать, откуда она знает про Стаса. В ней что-то изменилось, от нее исходила некая уверенность, которой не было еще вчера. Я чувствовал, что она уже не будет мучиться, решая сколько кустков сахара надо положить в термос, брать или не брать с собой зонтик, какого цвета футболку ей одеть с красными брюками, и постоянно интересоваться, что мы собираемся делать в ближайшие полчаса. Вот сейчас она надевает кроссовки, мурлычет какую-то песенку себе под нос и мурлычет правильно, не фальшивя, как обычно. Она даже не ворчит, что я не захватил ее носки и лифчик, взял не белые кроссовки, а темно-серые, в которые она переодевалась только когда нам предстояла прогулка по грязным лесным дорожкам.
- Садись за руль! - Консул просунул голову в машину. Он явно повеселел и даже чему-то улыбался. - Ты тут все повороты знаешь, мы так быстрее доберемся.
Сначала дорога петляла по сосновому лесу, потом через поля, заросшие пожелтевшей травой, потом стали появляться заборы и ворота дачных кооперативов с названиями, напоминавшими старые застойные времена. Наши ворота были гостеприимно распахнуты. Я аккуратно повернул, проехал мимо узорчатых створок, недавно покрашенных зеленой краской. Под колесами зашуршали мелкие камушки, которыми были засыпаны бесчисленные ямы от больших грузовиков, привозивших землю, песок, удобрения и другие важные грузы для рьяных любителей молодой редиски.
Около покосившегося забора, стояла старая "шестерка" Стаса. Забор и "шестерка" очень гармонировали, они были ровесниками. Я помню тот день, когда Стас купил машину, приехал ко мне на дачу, и тут же был вовлечен в увлекательную работу по выкапыванию ям для столбов. Потом мы с ним пили пиво, а Стас рассказал про гаишника, который не смог дунуть в свой свисток, когда он сделал разворот через две сплошные в метре от ошалевшего обладателя свистка. Теперь забор и Стасова машина постарели, но выглядели еще бойцами, готовыми служить своим хозяевам долгие годы.
Я остановился на дороге и пошел открывать ворота, чтобы загнать машину на маленькую асфальтовую площадку, вокруг которой росли огромные лопухи. Туман стал рассеиваться. Уже можно было разглядеть стены дома, украшенные лопнувшими пузырями старой краски, растрескавшиеся наличники окон и пыльные стекла. Из-за угла показался Стас. Он был в своем обычном наряде: потертые джинсы с пузырями на коленях, черная футболка с надписью "I"m a Happy Man!" и зеленая бейсболка с изображениями четырех американских президентов, высеченных в скалах Южной Дакоты.
- Привет, - беспечно сказал он. - Что-то ты припозднился! Наташка, Игорь, привет!
Он помахал рукой моим попутчикам, вылезшим из машины. Я стоял в недоумении, держась рукой за створку ворот. Стас, оказывается, знал Консула. Все эта троица отошла в сторону, начав пустой треп, как будто мы приехали сюда жарить шашлыки. До меня доносилось: у этого хренова садовода - только щи из крапивы варить, надо в местный магазин за мясом сгонять, водка у него есть, но теплая, а у его соседки помидоры уже красные и огурцов, хоть бочку засаливай! Стас все пытался обнять Наташку, говорил, что она прекрасно выглядит после путешествия, только вот загореть не успела, и что теперь он будет записывать каждое ее слово. Он общался с Консулом, как со старым знакомым, называя его то Игорем, то начальником. Консул рассказал древний анекдот про оперу, где кого-то больше всего очаровало пиво в буфете, который почему-то очень понравился Наташке, она хохотала, как безумная, и даже поцеловала Консула в щеку. Потом Стас взял Консула за рукав, они удалились, а Наташка подошла ко мне.
- Ты машину не загоняй, сегодня она никому мешать не будет, а мы скоро в магазинчик поедем, - она чмокнула меня в щеку. - И не вздумай меня ревновать! Я сегодня в хорошем настроении и могу делать всякие глупости. И буду их делать обязательно!
- А откуда Стас Консула знает? - я попытался получить ответ хоть на простой вопрос.
- Ну, здрасьте! - Наташка расхохоталась. - Из-за своего романа и молоденьких практиканток ты не знаешь элементарных вещей. Игорь со Стасом три года назад начали консалтинговый бизнес, и Игорь - начальник Стаса.
Я слышал, что Стас периодически кого-то консультирует. Я вспомнил, что он предсказывал падение цен на нефть, войну на Кавказе, появление в Америке чернокожего президента и начало падения цен на недвижимость. Но я был далек от всего этого, меня больше интересовали переходы между нервными клетками, магнитные излучения нашего мозга и мой роман, где я пытался описывать времена, когда в древнем океане зарождались первые организмы. Мое повествование начиналось с того, что на берегу океана сидели два инопланетянина и обсуждали, стоит ли портить такую красоту добавлением живых тварей, которые рано или поздно всю эту красоту испортят! Кстати, однажды около лифта Консул очень заинтересовался моим творением и просил дать почитать, когда все будет закончено.
Возвращаясь мыслями к Стасу, я понял, что ему был необходим такой человек, как Консул - жесткий, без сопливой романтики и вздохов при луне. Стас, безусловно, был мозговым центром в их компании, но он сидел глубоко в своих мыслях и не знал, как найти нужных людей в нужное время, в нужном месте. Консул явно был не бедный человек, и, значит, дела у них шли неплохо, что я не замечал по Стасу. Когда он приезжал ко мне попить пива и потрепаться о великих проблемах, то его наряд отличался от сегодняшнего, только надписями на футболках и кепках. Хотя на нехватку денег он никогда не жаловался и даже упоминал о новых компьютерах, которые он менял каждые полгода. Все эти житейские подробности меня тогда мало интересовали, но сейчас я о них вспомнил.
Вскоре показались Стас и Консул, они явно были чем-то очень довольны и обсуждали детали завтрака. Шашлык решили не делать, а обойтись тем, что было у нас в багажнике. Наташку они отправили за помидорами к соседке на огород, меня заставили проверить газ в баллонах, а сами пошли на кухню.
За завтраком мои собеседники были веселы и расслаблены. На плите весело шумел чайник, создавая иллюзию уюта и спокойствия. Стас набил полный рот котлетами и рассказывал, как он побывал в нашем доме, стучал в двери наших с Консулом квартир, и какой он гениальный, что догадался сюда приехать. Он был уверен, что я с Наташкой рано или поздно здесь окажусь - в городе сейчас делать нечего, а тут благодать и рай Божий. "Вот и птицы райские запели!" - сказал он, прислушиваясь к карканью ворон. "А ведь раньше не пели!" - сказал Консул. "Теперь они умолкать не будут!" - добавила Наташка. "Скоро все запоют!" - сказал Стас.
Я не понимал их намеки, чувствуя себя лишним в этой компании. Даже Наташка стала мне чужой. Она улыбалась, смеялась на дурацкие шутки Стаса, наливала всем чай, охала, когда чай проливался на стол - все вроде, как всегда, но в ее взгляде появилось что-то новое. Я стал помешивать сахар в чашке, громко стуча ложкой по стенке, - никакой реакции! Тогда я с громким присюпом втянул в рот обжигающий чай - снова никакой реакции! Наташка просто протянула мне бутерброд с сыром и улыбнулась.
- Так куда по Ярославке доехал? - неожиданно спросил Стас у Консула.
- После поворота на Софрино колбасить стало, - спокойно ответил Консул, прихлебывая чай. - А ты по Горьковскому куда добрался?
Стас вытащил из кармана смятую карту, сдвинул чашки, разложил ее на столе, достал из кармана ручку и стал делать пометки.
- У тебя циркуль есть? - спросил он у меня.
Циркуля у меня не было, Консул снял с шеи медальон, и они принялись что-то измерять цепочкой. "Порвешь цепку - зарою!" - сказал Консул, наблюдая, как Стас, прижав конец цепочки пальцем, крутит медальон по бумаге. Я смотрел на них с изумлением. Оказывается, Консул до встречи со мной уже побывал на севере области - вот почему он не хотел ехать по Дмитровскому шоссе! Да и Стас тоже оказался проворнее, чем я думал. Сгонять на восток, потом пересечь город и оказаться на западе, на моей даче! Сейчас Стас с Консулом, сталкиваясь лбами и выхватывая друг у друга медальон, о чем-то спорили. Наконец они притихли и посмотрели на нас.
- Эпицентр на Воробьевых горах! - сказал Стас.
Он был горд, как будто решил сложнейшую математическую задачу.
- Оттуда Воланд из Москвы улетал, - сказала Наташка.
- Это студенты! - сказал Консул. - Я однажды там в общежитии был и теперь ничему не удивлюсь
- Слабоваты студенты для этого! - Стас стал водить пальцем по карте и снова задумался. - Слышь, физик, а какая мощность нужна, чтобы землю хорошо тряхнуло в радиусе километров пятьдесят?
- Думаю, что средней атомной бомбы хватит, - сказал я, ничего не понимая.
- Что-то немного, - меланхолично сказал Консул. - Вот с грозой непонятно.
- Это, как раз, понятно! - оживился Стас. - Надо просто грозы дождаться и шарахнуть по полной программе. Считай, шестую печать сняли.
- Лишь бы в трубу никто сегодня не затрубил! - сказал Консул.
- Не затрубят! - уверенно сказала Наташка, убирая со стола чашки.
Мне хотелось взять их всех за грудки, чтобы они мне все объяснили. Какая труба? И почему Наташка так во всем уверена?
Стас с Консулом ушли во двор и стали что-то горячо обсуждать. Наташка домыла чашки и повернулась ко мне.
- Не сердись, я потом тебе все расскажу!
- Что ты мне расскажешь?
Я наблюдал, как она вытирает руки бумажным полотенцем. Привычки у нее остались старые. Она тщательно вытерла руки, потом аккуратно сложила мокрое полотенце в квадратик и стала вытирать им стол.
- Давай сначала подождем, что придумают наши консультанты, - она кивнула на Стаса и Консула, которые курили у кустов смородины.
Тут я почувствовал, что пол в доме начал дрожать, но Наташка спокойно продолжала вытирать стол, как будто ничего не происходило.
- Эй вы, быстро из дома! - крикнул Стас на улице. - Консул, типун тебе на язык!
В это время послышался громкий, недовольный вой. Я выбежал из дома и увидел непрерывно сигналящий черный "джип", стоявший за нашей "субарой". Из окон высовывались мрачные физиономии парней, одетых в черные футболки. Подбежала Наташка, но она не стала, как обычно, прятаться за моей спиной, а смело пошла к машине.
- В чем дело, молодые люди? - спросила она ледяным голосом, от которого у меня похолодело внутри.
Захлопали двери, и трое крепких качков окружили Наташку. Они пытались изобразить грозный вид, но все их движения были заторможены, что придавало даже некую комичность ситуации. Не спеша, они стали объяснять Наташке, что только козлы ставят машины посреди узкой дороги.
- Машины никому не мешают, - спокойно сказала Наташка. - Вам тут делать нечего, сдавайте задним ходом и исчезайте.
- Может и ты, красавица, с нами исчезнешь? - ухмыльнулся один из качков, явно претендовавший на роль лидера.
- Интересная мысль, а почему бы и не исчезнуть? - неожиданно сказала Наташка, обошла "джип" и села на пассажирское сиденье спереди.
Парни взвыли от восторга, залезли в машину, заревел двигатель, колеса провернулись на мелком гравии, и вскоре наши гости с Наташкой исчезли за поворотом.
Подошли Стас и Консул. Они стали рядом и тоже стали смотреть, как оседает пыль от колес уехавшего "джипа". Я был растерян, не понимал, что произошло, откуда взялся этот "джип", что случилось с Наташкой и чем все это закончится.
- Поедем за ними? - как-то неуверенно спросил я.
- Зачем? - равнодушно сказал Консул. - Они ведь ее не украли.
- Я ожидал от нее сегодня что-то подобное, - сказал Стас, подняв глаза к небу. - Вот теперь начнется самое интересное.
С юга, как и вчера вечером, быстро надвигалась огромная темно-сизая туча. Она быстро добралась до солнца, все вокруг потемнело, и мы услышали первый, пока глухой раскат грома.
Глава 4
Что рассказал Стас
Поднявшийся ветер погнал пыль и мелкий мусор вдоль улицы. Зашумела листва на деревьях, где-то вдалеке недовольно закаркали вороны.
- Пойдем в дом, - предложил Консул. - Вроде не трясет больше.
Мы прошли на веранду и сели за стол, где совсем недавно проходил наш завтрак. О Наташке напоминала лишь ее куртка, аккуратно висевшая на спинке стула. Мы сидели молча, каждый был погружен в свои мысли. Консул вдруг тяжело вздохнул, достал из кармана куртки металлическую фляжку и поставил на стол.
- Хэннеси, специальной выдержки! - сказал он, оглядываясь в поиске рюмок. - Вы такого еще не пили!
- Пили и не такое! - Стас отвернул пробку у фляжки и понюхал. - Но ты прав, сейчас без этого не разберешься!
Я принес рюмки, Консул разлил, и мы залпом выпили пахучую золотистую жидкость.
- Про тост забыли, - Стас причмокнул губами.
- Наверняка каждый что-то про себя сочинил, - сказал я
- Это точно! - Консул смотрел перед собой и о чем-то думал.
За столом опять воцарилось молчание. В окна веранды забарабанили крупные капли. Ветер трепал сирень, ее мокрые листья вспыхивали огоньками при свете молний. Ворчанье громовых раскатов было почти непрерывное, но резких ударов по ушам не было, эпицентр грозы был где-то в стороне.
- Что-то живенько тут стало! - сказал Консул, смотря на Стаса. - Грузовик на шоссе, гости эти...
- Я тоже кое-кого встречал ночью, - ответил Стас. - Есть у меня идея, но пока какая-то расплывчатая.
Все опять замолчали и стали слушать вой ветра в щелях неплотно прикрытой двери.
- Может вы мне объясните что-нибудь? - спросил я, когда Консул еще раз наполнил рюмки.
- Это мы хотели у тебя кое-что спросить, - сказал Консул. - Ты не ожидаешь какой-нибудь вселенской катастрофы в ближайшие лет пятьдесят?
- Или просто внезапной гибели нашей цивилизации? - добавил Стас.
- Какая мы, на хрен, цивилизация! - буркнул Консул. - Мы стаи голодных волков в зимнем лесу, а не цивилизация.