Лена вошла в квартиру, отряхивая на ходу зонтик от воды.
--Уф, ну и погодка... от остановки еле дошла, все думала, пора вплавь пускаться. - Она сняла сапожки и подала мужу пальто. - Как дела? - Поцеловала в щеку.
--Отлично. Проект подписан и утвержден. Теперь начнется совсем другая песня - привлечение инвесторов и прочая, и прочая. Но это уже не моя забота. - Он улыбнулся и попытался откинуть со лба светлую прядь. Прошло больше четырех лет с тех пор, как он стал носить совсем короткую стрижку, но привычное движение головы никак не хотело покидать хозяина. - Что так поздно? Чем развлекалась сегодня?
--У меня была встреча. - Она блаженно откинулась на диван, вытянув разутые ноги на холодный паркет.
--С интересным человеком? - Он устроился рядом.
--Безумно интересным. Но писать статью я пока погожу - там видно будет. - Лена озабоченно прикусила губу.
--Зайка, все в порядке? - Он приобнял ее.
--Да. А что?
--Неважно выглядишь. Не простыла? Может, глинтвейнчику?
Она мечтательно прикрыла глаза.
--Мммммм... Было бы неплохо...
--Я мигом. - Он поцеловал ее в лоб и быстро пошел на кухню. - Отдыхай! - донеслось уже из-за двери.
Лена подтянула ноги ближе, вздохнула, потерла шею, покрутила ей. Позвонки зловеще хрустнули. Медленно встала, разделась, завернулась в теплый махровый халат и пошла в душ.
--Митя, я быстро!
А потом они вдвоем сидели на кухне, пили вино, вдыхая аромат корицы и мускатного ореха, ели сыр с зеленью и овощной салат.
--Так с кем ты встречалась?
--С мужчиной. Мы живем вместе уже семь лет, надо же мне когда-то начинать ходить на сторону. - Она лукаво улыбнулась. - Или у тебя другое мнение по данному вопросу?
--Нет, ты совершенно права. - Он проникновенно посмотрел ей в глаза. - Семь лет - тот срок, после которого уже нужно определиться: или заводить детей, или активно гулять налево. - Он улыбнулся. - Ну а если серьезно?
--Да я почти серьезно. Я встречалась со студентом - кстати, он учится на том же факультете, который ты в свое время закончил - мы погуляли, побеседовали. Он поведал мне о трудностях получения высшего образования в современном мире, я ему - о борьбе за информацию и свободу слова. Было очень мило.
Он усмехнулся:
--Особенно под дождем?
--Отдает давно забытой романтикой. Когда мы с тобой последний раз гуляли вместе под одним зонтом?
--Наверное, когда у меня не было возможности показывать тебе дождь из окна собственного автомобиля. Да и надобность в зонте с тех пор - у меня, по крайней мере - отпала.
--И ты не находишь это печальным?
Он не ответил, а только посмотрел в окно. Дома напротив были наглухо скрыты отвесной стеной дождя.
* * *
--Меня не покидает странное ощущение. - Сказал он через четыре дня. - После встречи с этим студентом ты сама на себя не похожа - стала нервная, раздражительная, ко всему придираешься, заставляешь мыть посуду... последний раз, когда я тебя такой помню - это перед нашей свадьбой. Что же тебе все-таки было от него нужно?
--Ничего, зайка, ровным счетом ничего. Просто подумывала, прикидывала, может быть, стоит о нем написать. А потом передумала.
--Почему?
--Слишком уж невероятная история получается. Эдак я скачусь до дешевых детективов или дамских любовных романов. Я к этому не готова. - Она всегда любила подчеркнуть свою непринадлежность к "стаду романистов и детективистов" уже только потому, что терпеть не могла литературу подобного сорта.
--И какую же лапшу он понавешал тебе на уши? Я даже не рискну вообразить - мне сложно представить, что могло ввести тебя в такое состояние. - Он откинулся на спинку кресла и приготовился слушать. Лена стояла у окна с чашкой чая и растерянно смотрела куда-то мимо Мити.
--Я даже не знаю, как начать...
--Начни с начала. Или нет, лучше, давай с конца - так, пожалуй, выйдет интереснее.
Лена присела на краешек дивана.
--Ну что ж... если вкратце, то я стою перед тяжелым моральным выбором: мужчина, с которым прожила вместе семь лет и съела почти пуд соли, или мужчина с неопределенным финансовым положением, которого я видела всего раз в жизни, но знаю, как себя.
Митя пристально смотрел в отрешенное лицо жены. Трудно передать словами захватившую его бурю чувств. Он думал об их первой встрече, когда оба они были студентами, о решении пожениться, вспоминал какие-то мелочи совместной жизни, давно и надежно похороненные в глубинах памяти, а сейчас вдруг восставшие и громогласно заявившие о себе. Лена молчала.
--Ты это серьезно? - наконец выдохнул Митя.
--Вполне. Я поняла, что хочу начать все заново.
--Но почему? Я... что случилось? Ты ведь никогда не думала ни о чем подобном - иначе бы уже давно сказала. Неужели все дело в этом студенте?
--Да. Но не только в нем. В тебе. Во мне. В этих семи годах совместной жизни. И в отсутствии у тебя зонта...
--Да при чем тут зонт, черт побери?! - Митя вскочил и принялся расхаживать кругами по комнате. Он совершал руками непонятные жесты, каждый из которых завершался примерно на полпути к своему логическому завершению и перетекал в следующий, а тот в другой...
--Сядь. Успокойся.
--Жена решает уйти от меня по совершенно непонятной мне причине к какому-то студенту, а я должен успокоиться! Как его зовут?
--Дмитрий. Митя...
--Что, "Митя"?! Я уже двадцать девять лет Митя!
--Да не ты, а он - Митя...
--Что ты мелешь?... Что я делаю? - Он остановился и с удивлением стал разглядывать свои руки. - В конце концов, я цивилизованный человек. Я спокоен... я совершенно спокоен...
--Да, самовнушение - это хорошо...
--Тихо!... я спокоен... Итак, давай сядем и спокойно все обсудим.
Он сел рядом с Леной. Не мигая смотрел чуть левее и выше ее головы. В попытке унять дрожь совершал движения руками, как будто хотел их намылить воображаемым мылом.
--Мы некоторое, довольно продолжительное время женаты. На мой взгляд, брак у нас удачный и необременительный: мы не ограничиваем свободу действий друг друга, не устраиваем допросов с пристрастием за поздние приходы домой, доходы и, так сказать, "бухгалтерия" у каждого свои, совместно решаются только дела коммунального характера. Лично мне не хватает, пожалуй, лишь детей, но если ты считаешь, что не готова к этому, я согласен ждать. Сколько скажешь. - Он немного помолчал, а потом посмотрел уже ей в лицо. - Вот то, что видно мне с моей колокольни. Ты со всем согласна?
--Да. В общем и целом - ты прав.
--Отлично. - Он встал, сделал два шага к окну, остановился, засунул руки в карманы домашних брюк, вынул, встряхнул, словно в карманах окунул их в воду, и вернулся на место. - И вдруг, ни с того ни с сего, ты приходишь домой и рассказываешь мне о каком-то студенте по имени Дмитрий и о том, что тебе нужно выбрать одного из нас - то есть, по сути, ты не можешь решить, нужен ли тебе все еще этот необременительный брак. Так?
--Не совсем...
--Погоди! Прежде чем ты начнешь объяснять, ответь: ты любишь меня?
Лена удивленно приподняла брови:
--Разумеется. Иначе я бы не смогла жить с тобой под одной крышей столько времени.
--Однако же, ты хочешь от меня уйти. Я повторю вопрос: любишь ли ты меня - сейчас, в данный конкретный момент?
--Да.
--Но тогда... к чему вообще этот разговор?... зачем ты хочешь уйти... к человеку, с которым встречалась всего один раз, которого ты не знаешь... не можешь знать так же хорошо, как знаешь меня... который моложе тебя лет на...семь-восемь... я не понимаю.
--Во-первых, он не моложе, он старше меня на год - так же, как и ты. Он поступил в институт в двадцать пять лет. А во-вторых... мне, похоже, придется, все же, начать с самого начала.
--Что ж, начинай.
--Вспомни, как мы познакомились.
--Я оставил свою анкету на сайте знакомств. Совершенно, надо сказать, невнятную и сумбурную, рассказывающую о том, что мне очень плохо, что у меня куча проблем, сопровождаемых переходным возрастом со свойственным ему юношеским максимализмом и что я хочу найти девушку, которая бы поняла меня... черт!... что я рассказываю, ты и сама не хуже меня помнишь. Ты нашла эту анкету и написала мне письмо по электронной почте.
--А что было потом?
--А потом я был почти счастлив. Я каждый день находил в почтовом ящике несколько килобайт теплых слов, дельных советов, гениальных мыслей... да все это просто так не опишешь словами... И я сам старался отвечать тебе - той девушке, которой ты тогда была - тем же: осознать то, о чем она мне рассказывала, утешить, посоветовать, вселить надежду, развеселить... В какой-то момент я понял, что мне недостаточно этих нескольких килобайт. Я мог сказать ей гораздо больше одним взглядом, чем несколькими страницами текста... и уж тем более - прочесть в ее глазах... Тогда я предложил тебе встретиться.
--Ты пригласил меня в театр. И кого же ты увидел там, в метро в центре зала?
--Я увидел... прелестную нимфу, золотоволосого зеленоглазого ангела в зеленом пальто с коричневой замшевой сумочкой - девушку своей мечты.
--А кого там увидела я?
--Ты увидела... меня, кого же еще!?
--Нет, не так. Как ТЫ думаешь, кого, ЧТО я увидела?
--Хм...
Митя задумался. Закрыл глаза.
--Ты увидела немного неуклюжего студента, не привыкшего ходить в костюме с галстуком, пораженного тобой... нет не так - пораженного тем, насколько ты соответствуешь его представлению об идеале - и безумно стесняющегося от этого... стесняющегося тебя...
--А что было потом?
--А потом я провожал тебя... Ты позволила довести тебя только до автобусной остановки и мы шли под руку под моим зонтом... под одним зонтом...Мы сразу же, пока ждали этот ненавистный тогда для меня автобус, нашли повод для новой встречи. А потом еще, и еще... Я восхищался тобой, никак не мог поверить, что все это не сон, что все происходит на самом деле...
--Мы продолжали переписываться?
--Ты же сама все прекрасно помнишь! Поначалу - да. А потом мы часто встречались, почти каждый день говорили по телефону - писать стало не о чем. Да и не хватало нам уже формата обычного письма.
--Да, все так, все верно. Помнишь, с полгода назад ты вдруг забыл пароль от своего почтового ящика и завел другой. Я еще удивлялась, как можно забыть набор из восьми символов, который каждый день набираешь по несколько раз. Ну, забыл и забыл. Я тоже забыла об этом. А потом случайно отправила тебе письмо по старому адресу. И ты ответил мне...
Митя поднял на нее ошарашенные глаза.
--Я не мог тебе ответить... я забыл пароль и больше не видел этого ящика. У меня еще была целая эпопея по вспоминанию и выяснению нужных мне адресов, к которым не стало доступа, и которые больше нигде не были записаны. Ты, наверное, ошиблась в адресе, может быть даже всего на одну букву, письмо пришло к другому человеку, и он ответил, чтобы выяснить, кто ты?
--Нет. Это был ты. Ты сказал, что тебе безумно стыдно от того, что ты не смог меня предупредить, и я напрасно ждала тебя. Ты сказал, что это непростительно, и если я больше не желаю о тебе слышать, ты поймешь и исчезнешь. Я ответила, что не сержусь и мы... мы продолжили переписываться. Те восемь с половиной лет, прошедшие с нашей встречи до того, как ты забыл пароль, испарились из этой переписки, будто их и не было. Я снова каждый день получала письма с твоего адреса. И отвечала на них. Вот уже несколько месяцев. И я поняла, что с тех изменилось, в сущности, очень мало. Мы сами стали немного другими - но это по-прежнему мы, наши проблемы перекочевали в другие области - но это те же самые наши проблемы. А четыре дня назад ты... он... Митя снова предложил мне встретиться. Мы...
Она нервно засмеялась, закрыв лицо руками.
--Мы встретились на той же самой станции метро в центре зала, где встречались с тобой тогда... я без труда его узнала. Мы смотрели тот же спектакль... и...
Наконец она не выдержала, и слезы градом покатились по ее щекам.
--...и он провожал меня до автобусной остановки... мы шли под руку... под одним зонтом...
Митя встал и подошел к окну. За его спиной редкие всхлипывания жены участились и превратились в рыдания. Он не мог понять, от чего она плачет - от горя, от счастья, от нервов или от жалости. И если все же она плакала от жалости, он молил всех известных ему богов, чтобы эта жалость была не к нему.
Митя отдернул занавеску. На улице шел ливень. Та же отвесная стена воды, что и четыре дня назад. Кое как ему удалось разглядеть на тротуаре напротив неясную фигурку под зонтом.
Наконец, Лена немного успокоилась.
--И я попыталась вспомнить, когда мы с тобой последний раз шли вместе под зонтом. Не бегом до машины или ближайшего супермаркета, а также, как в тот раз, когда ты провожал меня до остановки ненавистного автобуса...
--...увозившего тебя, казалось, навеки...
--Я шла под руку с этим человеком, слушала его впечатления о спектакле - за секунду до каждого слова я уже знала, что именно он скажет. Он рассказывал байки об институтских преподавателях - с середины я могла продолжить каждую. Он... до меня вдруг дошло, что это - второй шанс. Возможность начать жизнь заново с переломного момента - той самой нашей первой встречи. До сегодняшнего дня я еще сомневалась. Возможно, если я уйду от тебя, то потом пожалею об этом. Но упустить такой шанс будет ошибкой, о которой я точно буду жалеть всю оставшуюся жизнь.
--Подойди сюда, - сказал Митя. - Посмотри.
Лена встала у него за спиной и положила руку на плечо - таким привычным и будничным жестом, от которого у Мити вдруг сжалось сердце. Он повернулся к жене и всмотрелся в ее лицо. Что изменилось в нем за эти...сколько лет?... сколько лет они уже знакомы?...
--Завтра годовщина, - словно прочитав его мысли сказала Лена. - Девять лет с того дня, когда мы впервые встретились в метро и пошли... сначала еще каждый под своим зонтом...
--Ты видишь? - спросил Митя указывая на фигуру на тротуаре напротив.
--Да. Идем.
Они молча обулись и спустились на улицу. На звук открывающейся двери подъезда человек под зонтом резко повернулся. Стоя под козырьком подъезда, Митя встретился с собственным взглядом.
--Лена! Я пришел за ответом, - прозвучал его собственный голос. Митя под зонтом привычным движением головы откинул со лба светлую прядь.
Лена повернулась лицом к мужу. "А ведь почти ничего! - пронеслось у него в голове. - В ней почти ничего не изменилось за эти чертовы... за эти... святые?... за эти самые прекрасные девять лет моей... нашей жизни..." Она долго и пристально смотрела на него. Может быть, и она поняла, что это были прекрасные и счастливые девять лет. За которые Митя все же успел измениться.
Лена повернулась лицом к дождю.
--Да, Митя. Я согласна.
Она вынырнула из-под козырька подъезда, перебежала на противоположный тротуар, взяла мужчину под руку и они вместе медленно пошли вдоль по улице. Под одним зонтом.