Аннотация: Недавний рассказ - некое предупреждение о том, что может стать со всеми нами...
Шедевр А.Н.
Добрый день.
Мы еще не знакомы? Я Полл. Хотя это не важно, не имеет значения. Хотите, я буду Джеком, Питером, Браяном? Хотите? Это ничего не меняет! Я даже могу быть женщиной. История от этого не изменится. Ведь я - воплощение своей нации, да что там нации - всего нашего гребаного мира! Я шедевр, выброшенное на свалку произведение искусства нашего времени. Я - существо, движимое инстинктами, похотями и предрассудками. Я - стыд, позор в ваших глазах, шрам на теле планеты! Я каждый день проглатываю свою ненависть лишь потому, что у меня не хватит сил, чтобы ее выплеснуть. Я ненавижу себя и я одинок. Я не нужен никому лишь потому, что моя раса так воспитана, взращена. Я не пригоден к употреблению, ведь меня не научили, как жить. Я продаю свою искусственную улыбку и дешевые обеды. Я - простой человек, один из вас. А ваше имя я знаю, ведь вы - всего лишь плод моего больного воображения. Приятно познакомиться, Полл.
Макдоналдс, Сабвэй, Бургер Кинг, КаЭфСи и прочее. Вершина творения в области фастфуда. День ото дня вы просыпаетесь, выпиваете свой кофе, идете или едите на работу, торчите там до обеда, а после идете туда. "Рестораны быстрого питания", как вы их называете, обманывая себя. Эти слова не могут сочетаться. В ресторанах уютная атмосфера, на столах стоят свечи, и играет спокойная музыка. Просто вам жаль своих денег. Макдоналдс гораздо дешевле.
Сотни ресторанов, точки во всех дорогих супермаркетах, доставка на дом. Десятки брендов. Миллионы калорий. Вы едите и возвращаетесь в свои офисы, почти моментально забывая о проглоченном. Очередной гамбургер совершает триумфальное шествие по вашему организму, и вскоре просится наружу. И знаете, я не плюю вам в еду. Это бесполезно, ведь расстройство желудка вы заработаете и без моей помощи. Вы проводите в "ресторане быстрого питания" несколько минут, а я стою там весь день, всю смену. Я получаю меньше, чем вы, и мне не хватает на нормальную жизнь. Меня не научили зарабатывать деньги интеллектуальным трудом, поэтому я напяливаю фальшивую улыбку и продаю вам очередную порцию картошки фри. Я знаю, что от нее вы скоро поправитесь, как поправился я. В большой порции 610 калорий и 29 грамм жиров. Вы уничтожаете свой желудок, как уничтожил его я. На вашем месте я бы так не поступал...
Человек быстро начинает сожалеть о подобных вещах. Работая здесь, я имею право на бесплатный обед. Неплохо? Хуже, чем кажется. За два года я набрал восемьдесят с лишним фунтов. Иногда мне кажется, что каждый день я выблевываю больше, чем съедаю. В моем дерьме всегда находится несколько капель крови. Желудок не воспринимает больше никакую другую еду, кроме чертовых чизбургеров и крылышек. Я больше не ем здоровую пищу, не помню, когда на моем столе в последний раз лежали овощи. Скорее всего, во мне столько болезней, что я не знаю названий большей их части. Покупая очередную порцию курицы в панировке, вы на шаг приближаетесь к отметке под названием "Полл", к отметке с моим именем. В комплекте мы дарим вам гастрит, а позже - рак. Но мы не смеемся - мы такие же, как и вы, только у нас нет выбора. Мы - шедевры американской нации... Свободная касса!
Спросите, люблю ли я свою работу! Ну, спросите, чего вам стоит. Нет, не люблю. Я ее ненавижу. Мне 23, я вешу больше своего отца, когда он был в моем возрасте и чуть меньше его, когда его перестали держать ноги. Ожирение. Зато когда он умер от рака, весил порядка девяноста фунтов. Вы спросите, все ли мы такие? Я отвечу: нет, но большая часть. Я отвечу: нас объединяет одно, мы любим есть больше, чем любим хорошую книгу или красивых женщин. Я отвечу: нас объединяет одно, мы - одна нация. Я отвечу: мы обречены, ведь у нас не хватит силы воли, чтоб остановиться.
Я просыпаюсь утром.
Нет, начну не так.
Я не сплю по ночам. Не знаю, побочный ли это эффект от моего образа жизни, или что-то иное, но я почти не сплю. Я хожу по квартире, словно зомби, глотаю таблетки, смотрю телевизор, но не засыпаю. Мне даже некому позвонить, чтоб рассказать о своих проблемах - у меня нет ни девушки, ни друзей. Я боюсь врачей, боюсь того, что они вынесут мне смертный приговор, о котором я и сам догадываюсь. Я совершенно одинок, и когда умру, никто не вспомнит. Поэтому я говорю сам с собой, прокручиваю в больном мозгу всю ситуацию, представляя, что меня слушаете Вы. Словно вы заинтересованы, и мы сидим на каком-нибудь теплом пляже в мягких велюровых креслах и ведем спокойный разговор, попивая коктейли. Махито, не то, что я пью каждый день. На нас светит июльское солнце, а рядом плещется море. Вы - мой спаситель. А я на таблетках и быстро худею. А, может быть, я уже умер и попал в рай. В рай для жирных... Ха ха...
На самом деле все совсем иначе. Теплое море за сотни миль отсюда, словно в другом мире. А я в мире, где к каждому подносу предоставляется стопка салфеток, а к каждой картошке - соус. Продукты, непредназначенные для употребления. Созданные так, что через час вам снова хочется есть, сколько бы вы не употребили до этого. Вы становитесь зависимы от пищи, весьма калорийной пищи, и это - мой мир. Мир, где я улыбаюсь, зная, что если вы не остановитесь на этой порции - вы обречены. Не сразу, конечно, не сегодня и не завтра. Чуть позже...
На этой работе меня никто не уважает, с чем я привык мириться. Я низший элемент пищевой цепочки сетей Макдоналдс, и отношение должно быть соответственное. Ваши детям плевать, кто вытирает за ними пролитую "коку" или раздавленный чизбургер на полу. Им просто весело на все это посмотреть. Я раб в ваших глазах, слуга, которого можно унижать. Вы идете на все новые и новые хитрости, лишь бы посмеяться надо мной. Не все ведь приходят сюда поесть. Кто-то опрокидывает на меня поднос, обманывает на кассе (это вычитают из моей зарплаты), и мне стыдно сказать, что иногда делают в туалете. И вот я уже начинаю ненавидеть. Я многое терпел, на многое закрывал глаза, но сегодня я не намерен это делать. Я сижу и думаю, как поступить. В руке зажат пистолет, оставшийся еще от отца. Спасибо, что без сдачи...
Я думаю, мыслей много, идеи наполняют мой мозг. Жаль только, что я слишком долго жил без сна и не могу здраво оценить ситуацию. Я сижу на стойке, разделяющей клиента и кассира (клиент всегда прав!), люди смотрят на меня с опаской, с испугом. Впервые в жизни я хоть что-то для них значу, хоть по настоящему - НОЛЬ! Я - ноль, только сейчас они боятся меня и хотят жить. Но если спросить, ради чего они живут - ответ будет мелочен. Дом, престижная работа, футбол по субботам... Вкусная еда. Их жизни так же бесполезны, как бесполезна и моя. Их будущее не стоит и цента, хоть они и отдадут за него тысячи. Все это - озарение, пришедшее ко мне в голову, пока я сижу и говорю с вами. С вами - моими дорогими и единственными слушателями. Я могу придумать вам имя, как придумал обстановку и место нашей беседы. Я могу придумать вам историю жизни, пусть вы будете моим идеалом, образцовым человеком. Вы будете умны, здоровы, может, красивы. Вы неотразимы и успешны. Ваш вес - не больше ста восьмидесяти фунтов. Вы слушаете мою исповедь и, возможно, даже говорите со мной. Вы - мой Бог.
Внезапно я понимаю, что не только давно не спал - я пьян от газа, распространяющегося по всей площади помещения. У меня кружиться голова, как и у всех, кто находится рядом. Они напуганы, но им хочется смеяться. Признаюсь, мне тоже смешно. Десятки людей, стоящих на пороге смерти, и ни один не решиться рискнуть и позвонить "911". Толпа людей, не способных подарить другим жизнь, даже когда понимают, что сейчас умрут. Ну! Рискните же! Обещаю, что не попаду с первого раза. Да я вообще не знаю, как из этого стрелять, меня даже этому не научили...
Я сижу и думаю, думаю, что делать. Я не могу убить всех, это было бы слишком... Несправедливо? Нет. Скорее просто глупо. У многих здесь есть дети, близкие люди, которые любят их, ждут дома. Так кого же убить, а кого - оставить? Я не могу придумать классификации! Я так давно не спал. Я болен. Я отлучаюсь лишь на несколько секунд - иду и проворачиваю вентиль газа до предела. Меня сейчас стошнит, но это не имеет значения! Главное - не потерять сознание, иначе приедет полиция, и второго шанса все исправить уже не будет. Я хожу по залу и смотрю всем в глаза. Никто не плачет. Меня это немного злит, но я понимаю - это из-за газа. Все пьяны. Дети спят. Мимо здания проходят люди, и тогда я поспешно убираю оружие и надеваю свою фирменную улыбку. Улыбку приветливого подхалима, который в душе ненавидит вас. Я смотрю всем в глаза. Добрые, злые, красивые, выразительные... По глазам можно сказать почти все. По глазам даже судят о некоторых болезнях. И я думаю, чем болен я? Что скрывает мой организм? Вот теперь меня, наконец, тошнит, причем сильно. Я падаю на пол, опираясь рукой с пистолетом о гриль, забыв, что он все еще работает. Я выблевываю из себя все, что съел на завтрак, на обед... и немного крови, как всегда. Я чувствую, как пистолет накалился за эти несколько секунд, потом ощущаю острую резкую боль. Я кричу что есть мочи и благодарю бога за то, что вдохнул достаточное количество газа, чтоб чувствовать все немного отстраненно. Я смотрю на ладонь и вижу, что это уже больше не часть меня - больше это похоже на подгоревшие сосиски с немного расплавленным пистолетом внутри. Я еле терплю, но все же встаю и пытаюсь выглядеть непринужденно. Еще совсем чуть-чуть.
Я принимаю абсурдное для самого себя решение - отпускаю всех. Я справляюсь с собственной ненавистью, ведь знаю, что теперь она не важна. Я смотрю в глаза каждого напоследок. Я не вижу в них благодарности, но вернуть все назад не могу. Наверное, я бы поступил иначе, если бы предвидел их реакцию. Я бы убил всех, не пожалел бы даже детей. Но дело сделано. Я говорю: всего доброго. Я говорю: быстрее. Я молю: не приходите сюда еще! Никогда! Я повышаю голос, но скорее от боли. Имею ли я право на такие поступки? Нет, наверно... Я попросил их одуматься, а значит - хотя бы попытался спасти. Сделал одну ничтожную попытку все исправить. Я быстро захлопываю дверь, чтобы газ не выходил, и смотрю им в след. Они идут, как ни в чем не бывало, никому даже в голову не приходит вызвать полицию или спасателей. Я падаю на пол и плачу - все должно было быть не так. Я плачу, я, двухсотпятидесятифунтовая туша. Все должно было быть иначе, они должны были понять...
Я жду. Я жду, может быть, полиция все-таки приедет. Может быть... Но никому нет дела, я жду впустую. Никто не приезжает. Я с трудом поднимаюсь, иду к персональному шкафчику, открываю его дрожащими пальцами, и вы понимаете - я блефовал. Да, я блефовал. С верхней полки я достаю обойму и вставляю ее в пистолет. Я возвращаюсь на кухню и закрываю глаза. Я успеваю сделать два выстрела, прежде чем слышу, как все вокруг взрывается.
Здравствуйте, я Полл, хотя это не важно. Это моя история, но такое могло случиться с любым другим. Я - никому не нужное произведение искусства, такой же обыватель, как и вы, только менее успешный. Если вы и слушали меня, то уже мертвы, как, собственно, и я. Это я - идеал пустоты и бесполезности. Это я - шедевр американской нации. Ждем вас еще...