|
|
||
АЛЕКСАНДР АБДУЛОВ: Пусть люди видят, что у меня все хорошо и просто
У Александра Абдулова столько энергии, что ее с лихвой хватило бы на нескольких людей. Он не может сидеть на месте и ждать у моря погоды. Поэтому у него много проектов, он постоянно в разъездах. Говорит, что все надо делать самому и недавно снял фильм о себе, в котором задействовал самых знаменитых российских звезд.
Естественно, Александр Абдулов производит впечатление очень уверенного в себе человека. Но даже таким людям знакомы сомнения...
Мир Звезд: Александр Гаврилович, было очень странно прочитать в одном вашем интервью, что ваша карьера в кино, несмотря на то, что вы сыграли более 120 ролей, менее удалась, чем карьера в театре. Почему?
Абдулов: Я, скорее, говорил, что у меня нет ни одной кинонаграды. Только за Бременских музыкантов я получил призы: Подкову на фестивале Любить по-русски за режиссуру и исполнение роли в фильме, и Странника, который мне безумно дорог. Это приз Международной ассоциации писателей-фантастов. До меня его получил только Сокуров. Приятно, что меня оценили как самого фантастического актера века. И смешно, что не коллеги оценивают, а писатели-фантасты.
Если отвечать на ваш вопрос, то, думаю, глупо говорить, что что-то удалось на сто процентов. Особенно в моей профессии. Ведь кто знает, что в актере заложено?
Мир Звезд: Но вы сами должны чувствовать, что вот в этой роли выложились на все сто.
Абдулов: Как только я почувствую потолок - я умер. Если актер поймет, что дальше прыгать некуда, что ему делать в профессии?
Мир Звезд: То есть постоянный прогресс?
Абдулов: Хочется верить, что именно так происходит.
Мир Звезд: Мне казалось, что в определенный момент ты достигаешь своей высоты и потом стараешься просто ее удержать.
Абдулов: Это неинтересно. Вот сейчас мне надоело все и я как режиссер делаю спектакль, рок-оперу под названием Одфинитум. Я нашел гениального балетмейстера Режиса Абади, специально для этого летал в Париж. Он и танцор, и художник, и балетмейстер, и сценограф.
Мир Звезд: Много людей задействовано в этом проекте?
Абдулов: Вопрос как ножом по сердцу. Недавно решил подсчитать действующих лиц. И получилось сорок ролей. Не знаю, как из этого выходить. Довольно дорогой проект.
Мир Звезд: Будут известные актеры или откроете новые лица?
Абдулов: Будут и те и другие. В Адфинитум три возраста, поэтому участвовать смогут многие. Сейчас как раз идет кастинг. Из известных актеров уже дал согласие Сергей Никоненко... Я пока только веду переговоры...
Но самое сложное в этом деле, чтобы актеры не только хорошо играли, но и пели, и двигались. Почему у нас не получается хорошо? В Метро - все смешно, весело, красиво, танцуют замечательно. Но как только рот открывают...
Мир Звезд: С Норд-Ост та же ситуация.
Абдулов: Норд-Ост это вообще беда. В Метро танцуют хорошо, но как только они начинают играть - все. После того, что я видел на Бродвее, где и играют замечательно, и танцуют прекрасно, и поют великолепно, все наши мюзиклы меркнут. Поэтому моя задача - найти актеров, которые сочетали бы в себе все эти три качества. Я думаю, что у нас есть такие люди... Этот проект года на полтора-два. Абсолютно новое дело.
Мир Звезд: Где деньги будете искать?
Абдулов: А я уже нашел.
Мир Звезд: Вам прямо-таки везет!
Абдулов: (стучит по столу)
Мир Звезд: Со всеми нужными людьми знакомы?
Абдулов: Я не умею дружить с нужными людьми. Я дружу только тогда, когда дружу. Не умею дружить ради чего-то.
Мир Звезд: Когда критиковали ваш фильм Бременские музыканты, то, по большей части потому, что в нем появился Коржаков.
Абдулов: А чего еще можно ждать от глупых людей? Я дружил с Коржаковым и тогда, когда он был в Кремле, практически хозяином страны, и дружу по сей день. У меня ничего не изменилось. Неважно, кем он был и кто он есть. И меня очень удивляет, когда пишут: Он же закупал подслушивающие устройства! А что он должен был закупать по роду своей профессии? Памперсы что ли? У него профессия такая: охранять президента и знать, что происходит вокруг него.
Мир Звезд: Видимо, когда нечего было критиковать в фильме, начали критиковать тех, кто в фильме.
Абдулов: Замечательные слова! Мне однажды один критик признался: Александр, я понимаю, что это в общем не очень хорошо. Но вот сказать, что нехорошо - не знаю. А американский продюсер, который специально остался в Москве, чтобы посмотреть Бременских, причем продюсер Последнего императора, Терминатора, сказал замечательную фразу: Видно деньги. А потом мне объяснили, что это у них самый сумасшедший комплимент.
Мир Звезд: Есть такое выражение: сначала ты работаешь на имя, потом имя работает на тебя. Вы позволяете себе сейчас где-то расслабиться, может быть, даже схалтурить?
Абдулов: Не позволяю себе ни расслабиться, ни тем более халтурить. В нашей профессии нужно каждый раз подтверждать класс. На эту вершину очень трудно взбираться, но срываешься с нее моментально. Когда заканчиваю играть в Варваре и еретике, говорю молодым актерам, стоящим рядом: Пойдите, попробуйте так. Это шутка, но в ней есть доля истины. Я точно знаю, что очень мало артистов моего уровня. Не хочу сказать: ах, какой я актер! Я говорю сейчас о своей потенции, о том, что могу. Когда смотрел в первый раз Полет над гнездом кукушки, плакал. Потому что понимал: могу сыграть так, как Николсон. Могу! Но нет материала. Никто мне не даст так сыграть.
Мир Звезд: Если бы не произошел перелом в стране, вы бы действительно могли уйти из профессии, чтобы не играть однотипные роли, как вы однажды сказали, не играть про завод?
Абдулов: Да. В принципе, я никогда и не играл про завод. У меня есть только одна роль в фильме Факты минувшего дня, за которую меня выдвинули даже на государственную премию. Правда, тут же вычеркнули...
Мир Звезд: За нездоровую популярность?
Абдулов: Именно. Я так горжусь этой формулировкой! И вычеркнули в ЦК ВЛКСМ в самый последний момент, хотя меня уже поздравляли с премией, напечатали в Московской правде... Сейчас меня тоже сняли с госпремии, хотя я шел на нее вообще один, за роль в Варваре и еретике.
Мир Звезд: Опять?
Абдулов: Да. За связь с Коржаковым. Причем человек из тех структур мне сказал: Саш, выбирай, с кем ты дружишь.
Мир Звезд: Государство не меняется.
Абдулов: А как оно должно меняться? Это значит, надо всех нас поместить за колючую проволоку и как родится ребеночек, сразу же его отнимать и помещать отдельно. Кто сейчас сидит на постах? Все бывшее ЦК ВЛКСМ. Кто ведущие бизнесмены? Либо бандиты, либо бывшие коммунистические боссы, что одно и тоже. Только если раньше они боялись показываться, то сейчас для них свобода. Если раньше первый секретарь обкома стоил двухэтажный особняк, то второй секретарь мог построить только одноэтажный. И так по убывающей. Сегодня же абсолютный беспредел.
Мир Звезд: Но то, что вас сняли за дружбу с Коржаковым, звучит дико.
Абдулов: Самое смешное, что мне абсолютно не обидно. Что решает звание? Если раньше я имел право на прибавку жилья и зарплаты, то сейчас ничего этого нет. Что ты народный, что ты не народный - разница? Думаю, Высоцкому было и так хорошо, несмотря на то, что он не был народным.
Мир Звезд: Недавно вышел фильм Дмитрия Астрахана Желтый карлик, в котором вы играете писателя Жаровского, решившего увести у своего сына его возлюбленную. Вам интересен этот герой?
Абдулов: У меня с режиссером была такая борьба! Страшное дело. Такое ощущение, что Астрахану в жизни очень многие женщины отказывали. Мне показалось, что он очень не любит женщин, видит в них дикий порок и все время пытается вытащить это. Правда, я еще играю и в спектакле Все проходит по пьесе Данилова в постановке Астрахана - и он проходит на ура. Я понимаю, что для обывателя это замечательно. Как-то на этом спектакле в первом ряду сидели мужчина и женщина. Они долго смотрели спектакль и вдруг женщина, ни слова ни говоря, дала пощечину мужчине, а он виновато наклонил голову. Увидели себя. Но я все равно считаю, что жизнь на сцене, на экране должна быть сказкой. И, к тому же, у меня другое отношение к женщине.
Мир Звезд: Да, у Астрахана в Желтом карлике все женщины коварные, подлые и расчетливые.
Абдулов: Никакие они не хитрые!.. Недавно была свадьба моей дочери. Я пришел на венчание. Никогда не думал, что могу испытывать шок. Казалось бы, что такого: ну свадьба и свадьба! Я сидел как дурак и не знал, что со мной происходит. Ко мне подходили друзья и спрашивали: Саш, что с тобой? А я не знаю...
Мир Звезд: Отцовская ревность.
Абдулов: Не было этого. До сих пор не понял произошедшего со мной. Это и радость... Ведь замечательный парень, классный, пара сумасшедшая, все прекрасно! А я сидел как пыльный мешок в какой-то прострации. Никогда такого не испытывал. Хотя с возрастом стал ко всему относиться спокойно. Думаю, что в любом возрасте есть свои прелести. Если бы мне было сейчас, например, 25 лет, не знаю, было бы мне интересно так же, как в мои нынешние 48. К этому надо относиться абсолютно спокойно. Все равно мы родились, чтобы умереть. Вот ведь в чем весь ужас: Господь дарует нам жизнь, но другого пути нет, ты ничего не можешь изменить - конец неизбежен.
Мир Звезд: Странно слышать эти слова от такого уверенного в себе человека.
Абдулов: Уверен в себе только идиот. Когда я чего-то хочу и понимаю, что могу это сделать - я делаю. Так отнял у государства храм Рождества Богородицы в Путинках, что рядом с Ленкомом... Мы сидели как-то на задворках театра, смотрели на эту церковь и я сказал: Давайте отнимем ее! А в ней тогда держали собак, какой-то склад был. Я поднял все документы, узнал, что это за церковь, ее историю и только утвердился в своем решении. А по тем временам это была дикая идея. Как так! Отобрать церковь у государства, отреставрировать ее на свои деньги и передать во владение Церкви же! Колокола для нее свозились со всей страны и хранились здесь, в моем кабине. Я покупал их на свои деньги и деньги своих друзей, которым звонил и говорил: Из Владимира колокол привезли! Неси деньги быстро! А потом перли эти колокола наверх... И я очень горжусь тем, что реставрация церкви - дело рук театра Ленком и Антрепризы Александра Абдулова.
Поэтому когда я точно понимаю, что хочу, меня практически остановить невозможно. Только пуля. Если же я не уверен, меня нужно долго раскачивать, я буду ходить вокруг да около, пока точно не пойму - браться за это дело или нет. Например, пока не увижу в своем сознании, во что одет мой персонаж, не могу репетировать. Все костюмы, в которых я играл и играю, придумал сам. Художник предлагал варианты, но окончательное решение было за мной.
Или у меня был огромный кастинг на Бременских музыкантов, искал нужное лицо. Лечу в самолете, смотрю журнал, в котором вдруг вижу именно то лицо! Это была Полина Пташева. Мне сначала показалось, что это какая-то иностранная актриса. И подумал, что было бы классно пригласить ее на роль. Дал указание помрежу, чтобы он нашел Полину. Ее нашли, прислали ее портфолио, от которого я просто был в восторге: на фотографиях как будто разные люди. Назначаю встречу. И вот приходит такая серая мышь, я понимаю, что ошибся. Но мы решаем сделать несколько проб. После чего фотограф прибегает ко мне и показывает фотографии, на которых совсем другой человек. Странная история: ее любит пленка. А дальше узнаю, что она - жена Бориса Зосимова, с которым дружу уже много лет. Звоню Боре и говорю: Я хочу пригласить на съемки... Он: Дочку? Я: Нет... Жену! И тогда он мне объясняет, что она беременна и в январе должна рожать. А в феврале у меня начинаются съемки! И если говорить об уверенности и неуверенности. Мне показалось, что это замечательно, если в начале работы над Бременскими родится ребенок. Суеверие. А Полина мне поклялась, что восстановится после родов. И я ей поверил. Мне все говорили, что я сошел с ума, выбрав актрису, которая за месяц до съемок должна родить. Но мне вожжа под хвост попала. Уперся - и все. И не ошибся! Полина быстро восстановилась и выглядела просто замечательно.
Правда, был момент, когда уверенность на короткий миг меня оставила: я не мог в первый раз сказать Мотор! Меня трясло, пересохло во рту. И за меня эти слова сказал помощник... А еще мне перед съемками Бременских приснилось, что я обязательно должен снимать их в комбинезоне. Я обошел в поисках все московские магазины - не нашел. Поэтому мне специально из Израиля его привезли. Проходил в этом комбинезоне все съемки, на нем уже лямки оторвались, но я его не снимал до конца работы над картиной.
Мир Звезд: Если возвращаться к Желтому карлику... В фильме ваш герой обманывает собственного сына...
Абдулов: Согласен, эта ситуация чудовищна. Но я прежде всего актер. Когда-то у нас в театре был такой артист, который пришел к Захарову и отказался играть предателя. Я войну прошел, - говорил он, - я не могу играть предателя! Если смотреть с этой точки зрения, то мне, конечно, надо было отказаться от Жаровского. Но так как я актер, мне было интересно и такую роль сыграть.
Есть еще такая страшная вещь: зритель меня оправдает. В любом случае. У меня была замечательная история: давно снимался фильм Тридцать четвертый скорый. Я должен был играть персонажа, который из горящего поезда выкидывает беременную жену, чтобы она не мешала ему спасаться. И директор Мосфильма, посмотрев мою пробу, сказал: Вы что, с ума сошли? Кого вы утвердили на эту роль? Вы понимаете, что все будут на его стороне, пусть даже он играет резко отрицательного персонажа! И меня сняли с этой картины. Хотя это неправильно, потому что я хочу играть разные роли. Недавно прошел сериал Next, я играл вора в законе. Ко мне подошел очень серьезный человек, который был как раз настоящий вор в законе, и сказал: Понимаешь, обмануть можно всем, чем угодно. Но такой тяжести взгляда я не видел ни у одного. А поверь, я видел многих. Я сыграл настолько убедительно, что он поверил, что я смогу убить.
Мир Звезд: Прежде чем сыграть того или иного героя, вы вдаетесь в анализ его поступков?
Абдулов: Естественно. Но это уже актерская кухня, о ней рассказывать нельзя. Это то же самое, если бы иллюзионист после фокуса стал рассказывать о сущности фокуса. У меня есть такая форма: раньше об актерах ходили легенды, а теперь сплетни. Потому что сейчас все рассказывают, как сыграли: я вот сыграл, потому что у меня это и это... Да вранье! Актер не может рассказать, как он сыграл. Это невозможно, это на уровне запаха... Станиславский так и не смог дать этому объяснение. Он долго писал книжку, и в конце сказал, что это только для очень талантливых людей.
Артист - это не профессия, это диагноз. Когда я проходил медкомиссию в военкомате, невропатолог меня спросил: Молодой человек, что у вас с нервами? Я ответил: Я - артист. А, - сказал врач. - Ну, идите. Для артиста это нормально. Ведь чем больше расстроена нервная система артиста, тем он лучше. Польский режиссер Ежи Гратовский в докладе Парижской академии сказал замечательные слова: Все выдающееся человек может совершить только в пике ненормальности. Здоровый человек ничего выдающегося совершить не может. Потому что эталон здоровья это корова.
Мир Звезд: В Тихих омутах Эльдара Рязанова вы играете великого ученого Каштанова, который чем-то похож на Жаровского у Астрахана. Вам интересно сейчас играть героев, которые запутались в своих чувствах?
Абдулов: Ничего похожего между ними нет! Возможно, такое сходство стало возможным после того, как Тихие омуты Эльдар Рязанов изрядно искромсал. Ведь изначально снималась большая телевизионная картина, которая должна была стать продолжением С легким паром. Но Эльдар Александрович решил сделать из нее киноверсию и сильно сократил. И многие линии исчезли, появились двусмысленности. Мне дико обидно, что с Тихими омутами произошла такая история. Изначально это была длинная, хорошая, добрая, красивая картина. А в результате...
Мир Звезд: Получилась грустная история о том, как ваш герой отказывается от своей любви.
Абдулов: Да, в телевизионной версии я бросался на машину, в которой сидела моя возлюбленная, упирался в лобовое стекло и признавался в любви. Кстати, из-за этой сцены я чуть не лишился ног: машина покатилась вперед, и я был зажат между двух автомобилей.
Мир Звезд: Вы сказали, что жизнь на сцене и на экране должна быть сказкой. Для этого вы сняли Бременских музыкантов?
Абдулов: Один умный человек как-то сказал, что в своей жизни каждый должен прочитать одну и ту же сказку трижды: в детстве, в зрелом возрасте и в старости. И каждый раз она будет по-разному пониматься. И Бременские музыканты стали для меня именно этой сказкой. К тому же, я даже не сказку снимал. Я снимал кино о себе, кино об актерских семьях. Как я из Ферганы приехал в Москву. И то, что я пошел в сказку, было для меня не неожиданностью, а естественным процессом.
Я очень верю в совпадения. А с Бременскими они происходили постоянно. К своему стыду я только потом узнал, что снимал фильм в том павильоне на Ленфильме, в котором снимали Золушку. Что то кресло, в котором сидел король из Бременских, это то кресло, в котором сидел король Золушки. И каждый вечер на съемки приходил такой сухонький старичок и тихо сидел в уголке. Потом я узнал, что это был Шапиро, оператор Золушки. И он сказал, что со времен Золушки ничего подобного не видел.
Дальше я еду в Египет, объезжаю полстраны и нахожу именно тот каньон, в котором снималась Великолепная семерка. А это мой любимый фильм! Таких совпадений в моем фильме немало. Снимаем в Азербайджане... Последний день съемок, а на следующее утро ливень, бури... Снимаем в Калмыкии. Последний день съемок, а на утро ливень, бури. И так было все время. Нас что-то ограждало от этого, что-то вело...
Мир Звезд: Значит, этот фильм был очень нужен... Надо продолжать снимать такое кино...
Абдулов: Есть у меня одна мечта - снять Снежную королеву. Но денег на этот проект нет.
Мир Звезд: Как-то вы сказали, что надо прекратить снимать кино не для всех. Это как?
Абдулов: Раньше была такая рубрика на телевидении: Кино не для всех. Тебе как бы сразу говорят: идиот, отойди! Или сиди и делай вид, что ты очень умный... Я сначала даже думал, что это порнуха какая-то. Оказалось, нет. Просто тебе показывали, что ты не дорос до такого кино.
Мир Звезд: Что для вас кино для всех?
Абдулов: Прежде всего, хорошее кино. Вот для кого Полет над гнездом кукушки? Для всех. Крестный отец для кого? Тоже для всех.
Мир Звезд: А для кого Тарковский?
Абдулов: Это очень хорошее кино. Но я думаю, что в каждой стране должен быть один Тарковский. Один, который экспериментирует, ищет чего-то. И государство должно платить ему большие деньги, поддерживать его, чтобы он разрабатывал какие-то идеи. Есть такой человек в Швеции, во Франции. Есть Бергман... Вот выпусти его картину на большой экран. Пойдет на него массовый зритель? Нет, не пойдет. Что, он плохой режиссер? Нет. Нужно понимать, что существует нормальный зритель. Этого зрителя большинство, девяносто девять процентов.
Мир Звезд: Ну и картин для этого зрителя предостаточно. Тоже девяносто девять процентов.
Абдулов: Происходит страшная вещь. Начали снижать планку качества. Мол, и так сожрут. И жрут ведь! У меня даже схема на такие картины есть: появляется человек, который нашел деньги. Он ничего в кино не понимает, но начинает его снимать. Что он делает прежде всего? Он берет оператора, который обязательно должен быть хуже него. И всю группу собирает хуже себя. Чтобы он мог быть здесь самым важным и мог крикнуть: Эй, ты! Куда пошел! Он не возьмет талантливого кинооператора Лебешева, потому что на эти слова Лебешев ему ответит. Поэтому он возьмет того, кого можно бить по башке и приказывать: Снимай!
Дальше он выпускает картину, а вокруг него образуется кольцо бездарных критиков, которые хуже него. И выходит серое кино с гениальным пиаром. Он проплачивает серость. Последнее, что рождается - это серый зритель. И получается такая пирамида.
Мир Звезд: А какой сейчас у нас зритель?
Абдулов: Чудовищный. Но, конечно, подводить всех под одну гребенку нельзя. Есть и замечательный зритель. Но воспитывается серая массовая культура. Один американец мне рассказал, что существует такое понятие как американская память. Вечером смотришь телевидение, а тебе постоянно говорят: Кока-кола, кока-кола, кола-кола. И утром ты, даже не думая, хватаешь эту кока-колу. Мозги перестают работать...
Мир Звезд: Но это реклама. Это неизбежно.
Абдулов: Нет, дело не в рекламе. Ты не имеешь права выбора. Человеческие ценности заменяются этой кока-колой. Вот посмотрите, мы уже почти не пишем писем. Я помню, как мой отец перед каждым праздником покупал стопку открыток. И не просто писал в них: Поздравляю. Абдулов. Он от угла до угла все исписывал, говорил с этим человеком. И только потом отсылал. Меня сейчас не заставишь это сделать. Я наберу телефонный номер: Поздравляю... Желаю... Пока.
Мир Звезд: И куда мы докатимся с такой памятью?
Абдулов: У меня есть один из самых любимых анекдотов. Сидят папа, ростом метр десять, мама, ростом метр. Входит сынок, девяносто сантиметров, с девочкой, восемьдесят сантиметров, и говорит: Пап, мам, мы решили пожениться. Папа отвечает: Давай, сынок, давай, так и дотянем до серых мышей.
Если мы хотим дойти до серых мышей, мы дойдем. Хотя я иногда общаюсь с молодежью и вижу, что есть замечательные мозги, светлые глаза, вижу какие-то разумные проблески в сознании. И даже вдруг начинаю уважать нашего президента, когда он на равных общается с Бушем, ведет себя адекватно, совершает нормальные человеческие поступки...
Мир Звезд: С другой стороны, каждый третий ребенок не скажет, кто такой Гагарин...
Абдулов: И это тоже есть. Я к своему стыду узнал, что скафандр Гагарина продали в музей в Вашингтон. Со мной плохо было. А гид мне сказала: Да что Гагарин! Здесь вся библиотека Екатерины, Елизаветы. Причем, со штампом: Разрешен вывоз из России. Все продали.
Мир Звезд: Об этом можно говорить бесконечно... Но давайте лучше вы расскажите, что происходит в театре? Почему Марк Захаров не дает вам так долго новых ролей в своих спектаклях?
Абдулов: Совсем недавно у нас был с ним разговор. Он хочет начинать новый спектакль и дать мне в нем главную роль.
Мир Звезд: Наконец-то!
Абдулов: Знаете, я не могу его винить. В нашем театре такое количество замечательных актеров. И на каждого поставить спектакль практически невозможно. Причем он ставит раз в два года. Подсчитайте: надо поставить на Чурикову, на Янковского, на Збруева. Он должен давать работу каждому. И играть на вторых ролях никому не хочется. Я Варвара и еретика ждал семь лет! Сейчас прошло уже пять лет. И вроде как Захаров собирается делать новый спектакль.
Мир Звезд: И что это будет?
Абдулов: Боюсь пока даже говорить об этом... Знаю, что это будет рок-опера.
Мир Звезд: На спектакле Варвар и еретик в конце первого действия, когда, казалось бы, начался антракт, вы остаетесь на сцене и долго смотрите в зрительный зал. Зачем?
Абдулов: Это моя задумка. Мне просто обидно, что аплодисменты достаются Чуриковой, которую выносят только в конце первого действия. Я тут, понимаешь, кочевряжился целое действие, а аплодируют ей! И я придумал такую обманку. Причем, иногда бывает забавно: зритель уже встал, направляется к выходу. А я молча стою на сцене, заставляя его вернуться на свое место. Все садятся. И я говорю: А вот теперь я уйду.
Мир Звезд: У вас было две мечты: сыграть короля Лира и Коровьева. Они так и не исполнились...
Абдулов: Король Лир пусть будет на совести театрального режиссера Некрошюса. Он хотел делать этот спектакль, мы пожали руки... Я приехал в Москву, мой товарищ мне пообещал, что даст все необходимые средства на постановку, Захар на собрании труппы сказал, что отодвигает все и Абдулов с Некрошюсом делают Короля Лира, причем, в зале был шок. Но я не знаю, что случилось с Некрошицем. У меня такое ощущение, что он боится Москвы... Мне сказали, что так он поступает не в первый раз. То же самое было с Меншиковым, с Гамлетом. Мне безумно жалко, что так вышло. Но я все равно уверен, что еще сыграю Короля Лира.
Мир Звезд: А если самому поставить?
Абдулов: Нет. Это должен быть выдающийся режиссер. Коровьева я тоже не сыграл. Мои друзья, Балаян и Соловьев, сказали, что не подадут мне руки, если соглашусь сыграть эту роль. И я отказался. Потом мне еще дважды делали предложения сыграть Коровьева в Мастере и Маргарите. Но не сложилось.
Мир Звезд: Вы говорите, что вы идеальный Коровьев. Что между вами общего?
Абдулов: Кураж... Кстати, можно сказать, что моя роль в Храни меня, мой талисман есть одна из проб на Коровьева. Это одна из граней того дьявола, который сидит в нем.
Мир Звезд: Этот герой ко всему относится с юмором, выше неприятностей... А как вы относитесь к своим неприятностям?
Абдулов: Я считаю, что все, что делается в жизни - правильно. Неприятности неизбежны. Такого не бывает, чтобы одни приятности были. Да, у меня может испортиться настроение, но я обязательно что-то придумаю, чтобы его поднять. Важно понять, почему это произошло.
Неприятности придумали люди. Человек вообще очень много придумал. Вот есть белое и есть черное. Это придумала природа. А вот серое, светло-серое придумал человек. Ведь я или люблю или не люблю. Но что такое: по-моему, я вас люблю или я вас чуть-чуть люблю? Так не бывает. Или чуть теплый суп или чуть холодный. Это нам удобно мыслить такими переходными категориями.
Мир Звезд: Если следовать вашей логике, то все получается по максимуму.
Абдулов: В принципе, по жизни всегда лучше сказать правду, даже если в эту секунду вы обидите человека, чем тянуть. Ведь потом это разрастется до такой степени, что будет больнее в десять раз. Вроде того, что: Ах, давайте ее побережем, у нее умер муж, не будем ей говорить сразу... Знаете, дорогая, ваш муж заболел... - Что с ним? Ах! - Ну он болен... сильно... Он, знаете ли, умер... Какой смысл оттягивать? Итог все равно один и тот же.
Мир Звезд: С другой стороны, медики не говорят смертельно больному его диагноз.
Абдулов: Говорят, и это правильно. Мне сказали, когда я лежал с ногами... Ко мне в палату вошло человек пятнадцать, собрался консилиум. И врач меня предупредил: Операция через сорок минут. Возможен летальный исход, позвоните родным и близким. И они ушли. Я остался один в палате. И понимаю, что просто падаю в обморок. Начинаю судорожно звонить. И ни до кого не могу дозвониться. Приходят две девочки с каталкой: Ложитесь. Я: Как ложитесь? Я и пешком дойду. Нет, ложитесь. Дальше меня везут по длинным коридорам. Я помню только потолок и лампы... Лежу и не могу понять: Как так, летальный исход? Открываются и закрываются двери... Меня везут. Лифт спускает меня вниз. Привозят в реанимацию. А у меня все равно такое состояние, что ну не понимаю, не осознаю, что меня может не быть. Мне еще говорят, что, возможно, будет больно, потому что нельзя делать общий наркоз. И я еще на экране вижу, что со мной делают. Помню ощущение, когда мне вскрыли вену: врачи стояли в зеленых халатах, а потом стали все в крови. И меня повело... Когда закончилась операция, врач меня спросил: Что ты хочешь? - Стакан виски. - Нет, стакан нельзя. Но грамм сто можно. А в это время Рустаму Ибрагимбекову сказали, что я умер. Он все бросает, летит в центр, вбегает в палату и видит картину: лежу я, справа и слева от меня капельницы, в одной руке сигарета, в другой - виски, а сзади стоят два врача. Черный юмор.
Мир Звезд: Произошедшее заставило вас что-то изменить в своей жизни?
Абдулов: Нет. Меня другое изменило... Я до этой операции почти год лежал в больнице, врачи не могли обнаружить, что у меня. И тогда понял, что человек может привыкнуть ко всему. Если бы кто-то до этого сказал, что я могу год пролежать в одноместной палате, я бы назвал этого человека сумасшедшим. А так было. Я только подходил к окну, открывал шторы: весна. Потом: лето. Потом: осень. Потом: зима. Человек привыкает ко всему.
Там была потрясающая история. Мне постоянно звонили всякие врачи всевозможных медицин. И вот звонок: Это говорит врач с Тибета. Я: Да, да, большое спасибо, но... - Нет, я должен вас осмотреть. - Нет, нет... - Я хочу вас осмотреть. - Да, спасибо, но... И тут, когда я уже был заведен и хотел послать этого целителя на все четыре стороны, он говорит: Не посылай меня на ..., это Никулин! Он, оказывается, лежал этажом ниже. А так как я уже был в этой больнице как патриарх, у меня в палате были и холодильник, и телевизор, почти супермаркет, Никулин часто приходил ко мне. Весь обвешанный датчиками, садился в кресло рядом с моей постелью и говорил: Программу Время смотреть будем? Проходило какое-то время и он спрашивал: Что? Будем просто так смотреть? И тогда я доставал виски. Как-то он сидел и сказал: Ты представляешь, врачи уехали, понавесили на меня этих датчиков. А у них ведь пульт на дистанционном управлении. И вот они сейчас нажмут кнопочку и я взорвусь!
Мир Звезд: С такими воспоминаниями вам пора книгу писать!
Абдулов: Я как об этом подумываю. Но хочу книгу не о себе написать, а о тех людях, которые меня окружали и окружают. Я могу часами о них рассказывать. Например, Параджанов... Все Мюнхгаузены, которые существуют, не стоят его мизинца. Как-то он сидел, чистил огурцы и рассказывал: Идем по Крещатику... И я говорю: Слушай, пойдем на Невский. И мы по Крещатику, через Боровицкие ворота, выходим на Невский. Я только через четыре часа сообразил: как это так, по Крещатику, через Боровицкие попасть на Невский?! Параджанову было наплевать на это.
Однажды он сказал мне: Я тут начинаю кино снимать. Сыграешь Георгия Победоносца у меня? Я, понимая, что этого не будет, предложил: Сыграю, только вот напишите мне расписку, что вы меня утверждаете на эту роль. И он написал. А мы тогда сидели в гостях, в чужом доме. На стене висела икона Георгия Победоносца. Он ее снял и дал мне: Это твоя фотопроба. Естественно, я там не снимался. Естественно, он все это забыл. Идет премьера фильма в Доме кино. Я беру эту расписку и подхожу к Параджанову: Как же так, вот у меня расписка, что я должен у вас сниматься? Я буду в суд подавать! А он, как человек прошедший тюрьму, очень испугался, побежал к Балаяну: Рома, что мне делать! Ко мне только что подошел Саша и сказал, что подаст на меня в суд! Он расписку принес. Еле успокоил его потом.
С Германом не менее интересная история. Я у него пробовался на Хрусталев, машину!. Но не сложилось. И он написал мне замечательное письмо, что обязательно снимет меня в следующей картине, которую хочет сделать о белом офицерстве. И я всем похвастался: Ребята, я самый дорогой артист в этой стране. Кто-нибудь из вас знает на восемь лет вперед, в каком фильме будет играть? Ведь Герман снимает фильм раз в восемь лет, поэтому в 2004 году я буду у него занят.
Мир Звезд: Говорят, что Пельтцер в конце жизни уже ни с кем, кроме вас, не работала...
Абдулов: Да, с Татьяной Ивановной у меня такое количество историй... Она действительно под конец уже ни с кем, кроме меня, не выходила на сцену. Заходила в предбанник и дальше не шла. Никто ее не мог заставить. Тогда искали меня. А с ней можно было говорить только на равных, никакого лебезения. И я подходил к ней: Бабк, че встала-то! Ну давай-ка, пойдем! А чего такое? - спрашивала она. Ну мне долго ждать? Ну пойдем! И она шла со мной. И еще просила: Дай мне эту вкусную. Это о сигарете Мальборо.
У нас вообще в театре такие актеры были!
Мир Звезд: У вас есть ревность к таким актерам?
Абдулов: Ревности нет. Есть зависть. К нынешнему поколению актеров у меня нет этого чувства. В определенный момент ты переходишь рубеж, когда ах, черт, ах, черт. И потом понимаешь: и так можешь, и так, и так. У меня возникает сейчас только зависть к будущему, не к настоящему. К тому, что можно сделать. Обидно, если не сыграю короля Лира.
Для меня нет сегодня актера, который был бы мне не понятен. Чтобы я не понимал, как он это сделал. Таким был Даль. Его понять невозможно. И еще стало очень скучно жить. Смотрю кино, например, вижу, что герой бьет поклоны. И понимаю, что он перед камерой стоит и перед ней кланяется. Я уже все разобрал. Остался только вопрос - как? Что - написано в Библии. Почему люди ходят смотреть по сотому разу Гамлета? Им интересно - как. Потому что что - уже всем известно. Интересно только, чем он может меня удивить...
Мир Звезд: Но таких сейчас нет?
Абдулов: Я не вижу.
Мир Звезд: Это хорошо?
Абдулов: С точки зрения зрителя, это плохо. С точки зрения профессии, это хорошо. Спокойнее. Но конкуренция должна быть, она подстегивает. Потому что если ты будешь сидеть и смотреть, как работают другие, но сам ничего не делать - пропадешь. Очень многие ждут роли. Десять лет могут ждать, двадцать. И во всех интервью говорить, что я, вот, такой гениальный... Ерунда! Надо все делать самому! Нет роли в театре, иди в кино, иди на телевидение, делай антрепризу. Это как столяр, если он не будет работать, он потеряет мастерство. Актер - такая же профессия. Есть существенная разница между артистами, которые снимаются только в кино, и артистами, которые играют и в кино и в театре. Это актеры разного уровня. У театрального актера постоянный тренаж. А кино - это фотокарточки. В кино можно любого снять, важно - талантливый ли режиссер.
Мир Звезд: Понятно, книгу вы будете писать о тех, кто вас окружал и окружает. А если бы вы вели дневник, о чем бы написали в нем?
Абдулов: О том, что я сейчас не понимаю, где живу. С одной стороны, все хорошо. Приехал недавно в Германию, мне предложили пойти по магазинам. А я думаю, зачем? Или я вот третий раз отменяю гастроли в Америку. Просто не хочу туда ехать. Я уже все увидел.
С другой стороны, у меня много проектов, но сказать, что я чем-то сумасшедше горю - такого нет. Разве что спектаклем... Но когда я снимал Бременских, это было абсолютное увлечение. Я смотрел на человека и думал только о том, что бы он мог делать у меня в фильме. Два года не понимал, где существую. Со мной нельзя было разговаривать, потому что я говорил только о Бременских. Мой шофер сошел с ума, потому что у меня в машине всегда звучала фонограмма, под которую я придумывал, как снимать. Мне было хорошо. Но нормальный человек начинал сходить с ума. Шофер под конец уже говорил: Не могу больше слушать... Хорошая музыка, конечно. Но давай чего-нибудь другое послушаем, а? А я продолжал: Говорят, мы бяки-буки...
Я даже великую Казарновскую уговорил петь песню Атаманши. Она сидела рядом со своим мужем, продюсером всех великих опер, и я ей сказал: Люба, споешь у меня Атаманшу? Соловьев, который сидел рядом, просто упал под стол: Ты понимаешь, кому ты предлагаешь?! Она будет петь Бяки-буки? Переводчик перевел наш разговор ее мужу и он сказал Казарновской: Саша просит, значит, будешь петь. И ей уже и отказать было неловко. Я только под утро понял, что сделал. Соловьев мне потом сказал: Когда ты ей это предложил, я понял, что ты сошел с ума. Эту песню в конце концов спела Лариса Долина.
Мир Звезд: Да, в Бременских сыграло очень много ваших друзей...
Абдулов: Я счастливый человек. У меня есть друзья... И не просто друзья, а люди, которые за моей спиной расчищают мне дорогу. Одна ясновидящая, к которой меня привели, сказала обо мне: Я в первый раз вижу человека, который идет вперед спиной и ничего не боится. Я долго думал, что это значит...
Мир Звезд: А нужно ли узнавать свое будущее у ясновидящих?
Абдулов: Меня год уговаривали пойти к ней. До этого у меня тоже был очень интересный случай: в Фергане я познакомился с уникальной женщиной, ясновидящей...И как-то во время съемок фильма Под темной водой, меня каскадер в драке коленом ударил под сердце. У меня была жуткая гематома, было тяжело дышать... И как-то дома мы решили устроить праздник, собрать друзей. Я бегаю, помогаю накрывать стол. И вдруг: звонок. Звонит она: Что у вас с грудью?
Мир Звезд: Нормально!
Абдулов: Не я это придумал. Я в это вообще не верю. Но тут уж хочешь верь, хочешь - нет. Я говорю: А что такое? Она: Вы повесьте трубку, я вас полечу... Только обязательно сядьте. Но я, естественно, повесив трубку, никуда не сел, а пошел к друзьям, разливать... Опять звонок. Я же просила вас не вставать, - сказала она.
Совпадение? Может быть. Что это такое? Однажды меня болгары повезли к Ванге. Договорились с ней. Но я с полдороги повернул назад.
Мир Звезд: Почему?
Абдулов: Испугался... Но запомнились мне слова той ясновидящей, которая сказала, что я иду спиной вперед.
Мир Звезд: У вас и тост есть интересный: Дай Господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину.
Абдулов: Я его придумал в 33 года. Считается, что до этого возраста тебя ведет Бог, а потом ты идешь сам. И я тогда подумал, что как бы было хорошо, чтобы все добрые слова говорили в спину, а не в лицо. Потому что в лицо мы все умеем говорить.
Мир Звезд: Судя по словам той ясновидящей, спина у вас впереди...
Абдулов: Это смотря откуда смотреть...
Мир Звезд: Ну и как с хорошими словами в ваш адрес?
Абдулов: Ну что вы... У нас такая профессия, что хороших слов не так много. Все уверены, что я миллионер, что я ну такой удачливый, что у меня ну такие протеже... Но никто не знает, что за сутки мне нужно три раза перелететь самолетом, отыграть несколько спектаклей подряд или, харкая кровью, ехать восемьсот километров в машине, хотя мне, с моими ногами, долго сидеть нельзя и нужно, чтобы ноги были вытянуты.
Мир Звезд: Почему?
Абдулов: Это после истории с Тихими омутами, когда меня зажало между двумя машинами... Но это никого не волнует. И правильно. Потому что актера должны видеть подтянутым, здоровым. Я играл спектакль, когда мне сообщили, что у меня умер брат. И никого не волновало в зале, что случилось. И не должно волновать.
Мир Звезд: Но вы могли не играть.
Абдулов: Билеты куплены. Я должен играть. И я улетел только на утро. Профессия такая. И пусть люди видят, что у меня все хорошо и просто.
Актера должны видеть подтянутым, здоровым. Я играл спектакль, когда мне сообщили, что у меня умер брат. И никого не волновало в зале, что случилось. И не должно волновать.
Неприятности придумали люди. Человек вообще очень много придумал. Вот есть белое и есть черное. Это придумала природа. А вот серое, светло-серое придумал человек. Ведь я или люблю или не люблю. Но что такое: по-моему, я вас люблю или я вас чуть-чуть люблю?
Если бы кто-то до этого сказал, что я могу год пролежать в одноместной палате, я бы назвал этого человека сумасшедшим. А так было. Я только подходил к окну, открывал шторы: весна. Потом: лето. Потом: осень. Потом: зима. Человек привыкает ко всему.
У меня возникает сейчас только зависть к будущему, не к настоящему. К тому, что можно сделать. Обидно, если не сыграю короля Лира.
Очень многие ждут роли. Десять лет могут ждать, двадцать. И во всех интервью говорить, что я, вот, такой гениальный... Ерунда! Надо все делать самому! Нет роли в театре, иди в кино, иди на телевидение, делай антрепризу.
У меня много проектов, но сказать, что я чем-то сумасшедше горю - такого нет. Разве что спектаклем... Но когда я снимал Бременских, это было абсолютное увлечение. Я смотрел на человека и думал только о том, что бы он мог делать у меня в фильме.
Все уверены, что я миллионер, что я ну такой удачливый, что у меня ну такие протеже. Но никто не знает, что за сутки мне нужно три раза перелететь самолетом, отыграть несколько спектаклей подряд или, харкая кровью, ехать восемьсот километров в машине, хотя мне, с моими ногами, долго сидеть нельзя.
Одна ясновидящая, к которой меня привели, сказала обо мне: Я в первый раз вижу человека, который идет вперед спиной и ничего не боится.
|