Рассказ опубликован в журнале "Техника молодежи", N9, 2005
Рассказ опубликован в журнале "Порог", N9, 2005
Рассказ опубликован в журнале "Mobi", N1, 2008
Седьмой уровень
Жеглову Василию, который выполнил 90 % работы.
Не проходи мимо, друг! По твоим пустым рыбьим глазам вижу: ты нуждаешься во мне. Тебе ведь не хватает знаний, правильно? Так вот, хорошая новость - сейчас ты их получишь! Бери меня в руки. Открывай.
Шутка, конечно. Я ведь аудиокнига, зачем меня открывать?
- Дождь - это как время, правда? Кажется, его много-много, что он будет идти вечно, а он - раз! - и заканчивается.
Миша подставил ладонь под дождь, растопырил пальцы: вода-время собиралась на ладони, но задерживаться на ней не собиралась. У "времени" было другое предназначение - питать лужи, превращать их в быстрые асфальтовые ручейки.
Ручейки исчезали в приоткрытом канализационном люке. Мишка тупо смотрел на воду, следил за щепками, бумажками и окурками, которых несло течение, и размышлял. Он пытался провести параллели между дождем и собственной никчемной жизнью, но мозг сопротивлялся, не хотел думать такие гадости. Внутренний голос говорил: ты что, Миша? Ты же мачо! Медведь, вот ты кто, настоящий русский мужик. Какие, к черту, капли-время, спички и окурки - ты, парниша, имеешь призвание. Запомни: ты его имеешь, а не оно тебя! Призвание, кстати, такое: шагать по жизни, поплевывая по сторонам. И если по сторонам этим шагают люди, и плевки твои нечаянно попадают на них - забей, Миша!
Дождевые капли с тупой настойчивостью продолжали стучать по голове: в конце концов от Мишкиной прически не осталось и следа. Черные и, кажется, набухшие от воды волосы липли к коже. Они служили водостоком, орошая многострадальный Мишкин нос, опухший и красный, грязной водой. Михаил отчаянно шмыгал, желая таким немудреным способом вылечить насморк, но ничего не получалось. Холодная вода была заодно с проклятой болезнью.
Двор, где сейчас стоял Мишка, был окружен со всех сторон сталинскими домами. Имелось три выхода-выезда, мусорный контейнер и заброшенная детская площадка - все это огорчало Мишкин взор. Почти до слез.
А еще этот проклятый дождь.
Козырек был в шаге. Шаг назад, и вот оно - подъезд: сухо и воняет кошками. Да пускай, в принципе, ими воняет, никому они не мешают, кошки эти - зато укрытие от дождя плюс иллюзия, что время замерло, осталось там, в ночном дворе, исполосованном грязными ручьями.
Но рядом стояла Наташа, и Мишка не делал шаг назад. Потому что истинный мачо не сделает шаг назад: ни за что и никогда, пусть даже молнии начнут бить в детскую площадку, прямо в проржавевшую насквозь двухметровую горку. Он не отойдет, пока Наташа будет стоять на месте. Может быть, наоборот: уйдет в дождь. Навсегда.
"А ей-то хуже моего приходится, - подумал Мишка. - Я хоть курточку нацепить успел, а она, глядите-ка, в легком сарафане. Не зима, конечно, но и не лето все-таки, сентябрь, дождь холодный: заболеет, с температурой сляжет".
Мысли были добрые, крайне положительные, и это разозлило Мишку. Ему стало казаться, что на него глядят из окон соседних сталинок. Пьют пиво, тычут пальцами, приглашают друзей подивиться на непостоянного придурка. Парень, ты что? Ты же злишься на Наташу, ты же мачо, плюнь на нее, иди прочь, пусть стоит под дождем, как дура, подхватывает воспаление легких - так ей и надо. Заслужила своим мерзким поведением!
Мишка на секундочку скосил взгляд, увидел, что Наташа улыбается, нахохлился, сунул руки в карманы, сказал со злостью:
- Не похож дождь на время. Ни капельки.
- Мне нравится с тобой стоять, - ответила Наташа. - Вот так, под дождем.
"Дура", - подумал Мишка.
- Мы в ссоре вообще-то, - сообщил он ей. Наташа снова улыбнулась - получилось глупо, будто он с ней в ссоре, а она с ним - нет. И как это называется? Поссориться нельзя уже? Если человек наезжает морально на другого человека, тот должен в ответ обидеться, заорать что-нибудь этакое, нецензурное - это хорошо, это правильно, это ссора. Так у Мишки было со всеми женщинами до нее. Так было проще.
С Наташкой слишком сложно. Она идеальна во всем.
У нее три высших образования и седьмой "книжный" уровень.
Парень, ты не знаешь, что такое айкьюшники? Из какого века ты выполз, из каменного? Из мезозоя? Как дела у динозавров? Погоди, я угадаю: последний миллион лет ты высиживал яйцо диплодока?
Ну-ну, не кипятись. Айкьюшники, которые в простонародье кличут "ушками", это такие специальные микросхемы. Около уха чешется? Вот-вот, туда и вшит твой персональный айкьюшник.
"Ушко" - это, так сказать, плата учета. Со встроенной, ты не поверишь, программой учета. Твоих мыслительных способностей.
Чешешь репу? Конечно, для тебя это сложно. Раз уж взял с полки именно "Миллион полезных советов для полного тупицы по жизни" - то есть меня.
Фишка в чем? Лет десять назад, в связи с поголовной идиотизацией населения, ввели закон. Беллетристику - развлекательную литературу - разделили по уровням. Например, чтобы прочесть любовный романчик, тебе нужен уровень один. Чтоб детектив и фантастику - уровень два. Классику - три. Все это условно. Уровней на самом деле семь, а их присвоением заведует спецкомитет. Если у тебя уровень "один", а в руках книжка хотя бы второго - ты ее не прочтешь. Включится "ушко", пошлет импульс в мозг - страницы останутся для тебя белыми.
Как уровни заработать? Очень просто, друг. Как завещалось в далекие-далекие времена: "учиться, учиться и еще раз учиться"! Учебная литература, энциклопедии - вся эта макулатура имеет уровень "ноль". Читай, учись, накапливай баллы в айкьюшнике. Чем умнее становишься, тем выше у тебя уровень. Тем больший доступ к развлекательной литературе.
Да-да, сказки, детские рассказики и стишки имеют нулевой уровень. Так что даже полному идиоту найдется, что почитать. В нашем спецкомитете не изверги какие-нибудь сидят.
Дождь - это не причина для ссоры. Дождь вообще не может быть причиной для ссоры, разве что крыша у вас в доме протекает, и вы не можете решить, кто пойдет ее чинить. Или если у вас только одна пара резиновых сапог на двоих: тогда, да, кричите друг на друга, бейте кулаком по столу и доказывайте, что именно вам необходима эта пара.
Но даже если так смотреть - какая же это причина? Никакая это не причина, это повод. А причина простая: ты - это не она. Ты никак не можешь быть ею, а, значит, плевал ты на нее с самой высокой колокольни, потому что ты - это ты. А она пускай катится колбаской. Все самое лучшее должно доставаться тебе. Логично?
Ну, еще бы.
Наташка лежала на диване с книжкой в руках.
Когда Мишка вернулся с работы, он сначала снял куртку, затем расшнуровал ботинки, и только потом крикнул:
- Наташ, я дома!
В последние дни Мишка стал забывать о том, что он мачо, и вести себя стал соответственно: будто Наташкин муж. Впрочем, все к тому и шло - к развеселой, удалой свадьбе, к прощанию с холостой жизнью. Странно, конечно: он, бывший пэтэушник, без всяких талантов, и она - умная, красивая... кушать опять же вкусно готовит, к желудку мужчины, значит, доступ имеет. А сошлись, нашли друг друга - вот как получается.
- Сейчас, милый!
Наташа отложила книжку, спрыгнула с кровати легко, изящно, словно перышко невесомое. Подбежала к Мишке, чмокнула его в щеку и умчалась на кухню - разогревать ужин. Мишка проворчал что-то вроде "заранее не могла приготовить", поскреб щеку - в том месте, куда поцеловала Наташка. На самом деле он совсем не злился, наоборот - счастлив был безмерно. Потому что решился. Потому что в заднем кармане джинсов ждало подходящего момента колечко: золотое, солнечно-желтое.
Сейчас, совсем скоро, они сядут ужинать: тогда-то все и случится.
Мишка натянул на ноги мягкие растоптанные тапочки, прошлепал в зал - раздеваться пока не спешил. Глянул в окно - дождь становился злее, яростнее. Как хорошо быть дома!
Шлепнулся на диван, отдышаться чтоб, мысли в порядок привести - дело предстоит нелегкое, ни разу до этого Мишка в любви не признавался. А уж кольцо приложить к признанию - это что-то запредельное. Страшное, как прыжок с трамплина, хотя, что в этих прыжках страшного? Бассейн тебе не откажет, вода, хлоркой испорченная, не посмеется: мол, куда лезешь, таких, как ты, знаешь сколько было?
Левой рукой он полез в джинсы за кольцом, и нащупал брошенную Наташкой книжку. Взял ее в руки, посмотрел на обложку. В правом верхнем углу была вытеснена серебром циферка - семь.
Собственно, открывать книгу было необязательно.
Мишке стало обидно. Мишка разозлился. Мишка закричал:
- Наташа, мы же договаривались!
- Что?
- Это нечестно!
Да-да, так ссоры и начинаются. С зависти, с этого пошленького, гаденького чувства, мол, эта расфуфырка может, а я нет? У этой сволочи есть талант, а у меня - шиш с маслом?
Наташа может читать и читает книги седьмого уровня, а я как же?
- Ты обещала читать книги до второго уровня, не выше! Мы договаривались!
Другая девушка обиделась бы. И Мишка ушел бы уже, не замер под дождем у подъезда.
Другая девушка закричала бы: "А почему бы тебе не подучиться, милый? Вместо того, чтоб орать на меня? А? И читал бы тогда книги седьмого уровня в свое удовольствие!"
- Я ухожу!
Но Наташа особенная не зря. Она попыталась объяснить. Потом укоризненно молчала. А теперь стоит рядом в прилипшем к телу мокром сарафане - не дай Бог, простудится. По лицу у нее текут дождевые капли: смывают тушь, размазывают черноту по лицу, разрисовывают щеки и скулы индейским узором. Кажется, что Наташа плачет, но это не так. Она улыбается.
- Прости, Миш. Я понимаю, тебе неприятно. Мне бы тоже было обидно, правда.
Неправда, подумал Миша.
- Но я все равно рада. Потому что мы стоим рядышком, а вокруг дождь и кажется, что я снова ребенок, и ты тоже. Мы словно подростки. Боимся взять друг друга за руку, потому что стесняемся. Такое... очень хорошее чувство.
- М-да... - буркнул Мишка. Сначала он отгонял добрые мысли, но Наташа говорила так красиво, так у нее это здорово получалось, что Мишка подумал: а какого черта?
Сам завел ссору, психанул, выбежал на улицу. Отгадаешь с трех раз, кто прав, а кто виноват?
И он взял ее за руку. Легонько сжал нежные пальчики, сказал, стараясь говорить не слишком громко, чтоб не нарушить внезапно возникшее очарование дождливой ночи, но и не слишком тихо - дождь все-таки не умеет беззвучно лупить по асфальту:
- Ты очень красиво говоришь. Я... я бы очень хотел научиться говорить так же.
Она посмотрела на Мишку, наклонила голову влево, задорно улыбнулась:
- Хочешь, я почитаю тебе вслух?
- Книгу седьмого уровня?
- Да.
Дождь-время растекался по трещинам, заливал двор, и Мишка подумал, что после этих слов он принадлежит Наташке целиком и полностью. Потому что, как ни крути, это все-таки привилегия. Не каждая женщина более высокого уровня пошла бы на такое.
Теперь Мишкино время будет принадлежать только ей.
Наташа потянула его обратно в подъезд: туда, где сухо, и Михаил послушно потопал вслед за ней.
Ладно-ладно, у меня только зачатки этого самого интеллекта. Как и у тебя, впрочем.
Не дуйся, шучу.
Я это к чему. Ты меня не дослушал, а уже уходишь. А вот скажи, что ты знаешь про поправку к книжному закону? Ничего?
Тогда подумай. В чем был смысл закона? Народ тупел, читая однотипные любовные и детективные романы. Ввели уровни. У любовных романов он был такой - 1. Хорошая цифра, правда? Как кол. И чтоб этот самый кол получить, ничего особенного не надо было. Образование на уровне седьмого-восьмого класса.
Чуешь, к чему клоню? Правительству нужен был интеллектуальный всплеск! Чтобы народ хотел читать серьезную литературу, а для этого - учился. Но многие останавливались на первом уровне - зачем им больше? Бульварное чтиво снова заполонило ларьки и магазины.
И спецкомитет принял поправку.
Сэр Арчибальд взял нежную ладонь леди Бетси в руку и заговорил торопливо, наверное, боялся утонуть в бездонных глазах леди:
- Дорогая леди Бетси, я так рад, что вы пришли!
Пышная грудь леди Бетси вздымалась под полупрозрачной сорочкой от таких слов.
- Это так просто и красиво, - прошептал Мишка. - И ты... ты теперь читаешь только такое?
Наташа кивнула.
- Я обязательно получу седьмой уровень, - пообещал он. - У меня будет три высших образования, как у тебя. А пока... милая леди Наташа, не соблаговолите ли вы принять скромный подарок: это золотое колечко, которое, несомненно, украсит ваш пальчик?..
За окном лупил дождь, и, когда-то кристально-чистые, ручьи исчезали в городской канализации.
Мишка, конечно, мог бы провести параллели между дождем и спущенным в унитаз Наташкиным временем, но он был недостаточно умен. Всего лишь второй уровень.