Данаева Елена Георгиевна : другие произведения.

"Дракон и Принцесса" - 2 книга - в процессе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.21*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение "Ожесточение" - главы с 1 по 6.

  "Дракон и Принцесса"
  
  "В личной жизни всегда есть место для дракона"
   Мнение профессиональной принцессы
  
  
  "Мне нравится, как уходят красивые и гордые женщины,
  надменно и стремительно постукивая каблуками и хлопая дверью.
  Может, они потом и сползают по ее обратной стороне и горько
  плачут, но уходят они замечательно..."
  
  Эрих Мария Ремарк
  
  "Никогда не любите того, кто относится к вам,
  как к обычному человеку"
  
  Оскар Уайльд
  
  
  Глава 1.
  
  Дорожная массивная карета медленно и размерено раскачивалась из стороны в сторону. Молодая герцогиня Фернандес-Очоа де Альмодовар сияющими глазами смотрела на своего супруга, гарцующего подле её открытого окна на порывистом чёрном жеребце. Его светлость, герцог Альфрэдо Альмодовар был, безусловно, хорош собой. При взгляде на него Валерия тут же вспомнила Джейка Джилленхола, в роли Дастана из "Принца Персии". Ничего удивительного, что малышка Одилия была очаровательно молчалива и по-детски улыбчива. Она лучилась от счастья, как новенькая золотая монета. Лера, с тщательно скрываемой завистью, смотрела на такое откровенное обожание во взглядах, которыми перебрасывалась молодая аркадийская чета дома Альмодовар. Они изо всех сил старались соблюсти видимость приличий, и с каждым лигом у них получалось всё хуже и хуже. Но, аркадийские аристократы, сопровождающие свадебный караван, пытались не замечать оплошностей влюблённых и силились, как могли притворяться слепыми. Весна, молодость, любовь и горячая аркадийская кровь бурлила со страшной силой в сердцах и умах окружающих! Валерия чувствовала себя совершенно несчастной и брошенной. Среди весенней горячечной любовной лихорадки, которой заболел каждый третий, она была, словно снежная королева среди озорных солнечных зайчиков. Они были в пути почти неделю, совершая неспешный свадебный переезд из Мелории в Аркадию, останавливаясь в придорожных тавернах на ночлег или раскидывая шатры для ночёвки. За всё это время Лера не смогла ни разу поговорить или заглянуть в глаза своему дракону. Даже увидеть его мельком и украдкой поймать дикий рысий взгляд было для неё огромным счастьем. Леди Одилия сдержала своё обещание. Она приставила к своей новой компаньонке бдительного соглядатая. Пожилая, но довольно крепкая и пронырливая аркадийка - донна Каталина - стала отныне Лериным ангелом-хранителем. Больше всех она напоминала Мэрил Стрип в картине "Сомнение", в роли сурового директора церковной школы - сестру Элозиус. Донна сидела в карете напротив Валерии чёрной чопорной кучей и отслеживала своими пронзительными совиными глазами все движения и мимолётные взгляды. Видимо, получив от своей госпожи чёткие указания, донна Каталина работала, как супер точный современный радар, настроенный на сигнал "свой-чужой". К "своим" относились единицы, а к "чужим" - все остальные. Естественно, маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар входил в список разрешённых к допуску. Ну, ещё бы!
  Валерия страшно устала от его постоянного присутствия возле себя. Она устала ему улыбаться до одеревенения лицевых мышц, устала делать вид, что её удивительным образом занимают пустые разговоры и насторожённые взгляды маркиза. Лера очень боялась выйти из образа и испортить всю игру. Выбора у неё не было, и второй попытки тоже. Она обязана быть осторожной и естественной. Блас обладал звериным чутьём, и любую фальшь замечал мгновенно. Она видела и чувствовала какой вулкан клокотал за показной холодностью и безразличием Бласа. Она кожей ощущала исходящие от него флюиды животной страсти, которую он старательно скрывал. Он тоже вёл какую-то свою игру, ещё не понятную Валерии. Они оба играли, и каждый из них хотел получить главный приз и достигнуть чего-то конкретного своими действиями. Лера знала, чего она хотела, а вот чего добивался Блас - догадывалась. Догадаться было не сложно, но ей подобает делать невинный вид и всем существом показывать насколько она не сведуща.
  - Вы сегодня грустны и нелюдимы, донна Аурэлис, - сказал Блас, пристально вглядываясь в её лицо. - Я настолько утомил вас?
  - Нет, милорд! Как вы могли так подумать? - Лера позволила себе слегка улыбнуться. - Меня утомила дорога. Совершенно утомила. Я не могу так долго сидеть. Я бы с удовольствием прошлась пешком и размяла ноги, а ещё бы лучше было проехаться верхом.
  - Скоро будет стоянка, и дамы смогут немного отдохнуть. Донна Аурэлис, осмелюсь предложить вам свои услуги и сопровождать вас на прогулке. Если вам будет угодно, - он сдержанно кивнул головой, в знак почтения.
  - Мне будет угодно, милорд, - опустив глаза, тихо сказала Валерия.
  - Почту за честь, донна, - сдержанно отозвался он. На эти слова Лера ещё больше потупилась, и словно от растерянности и смущения, положила свои тонкие пальчики на открытую раму окна. Через мгновение пальцы Бласа оказались рядом. Ей внезапно стало жарко. Подождав ещё несколько мучительных секунд, Лера быстро убрала руку и удивлённо посмотрела на маркиза своими голубыми, с влажной поволокой глазами. Блас с трудом отвёл от них свой змеиный взгляд. Леру мысленно передёрнуло и стошнило.
  - Ваша светлость? - почтительно позвала Валерия Одилию - Ваша светлость? Герцогиня? - поскольку влюблённая и витающая в облаках молодая герцогиня не откликнулась на зов своей компаньонки, Лера тихонько пнула её по ноге, привлекая к себе внимание.
  - О! Аурэлис! - подскочила от неожиданности Одилия. - Что ты себе позволяешь?
  - Прошу прощения, ваша светлость, но вы ни как не реагировали на слова, зато на действия - мгновенно.
  - Ну, что ты хочешь, радость моя? - пропела благодушная герцогиня.
  - Ваша светлость, я хочу ехать верхами. Сразу после стоянки я хочу ехать верхами. Я не выдержу больше карету, я - умру.
  - Что? Верхами? Ты серьёзно?
  - Конечно, ваша светлость. Завтра-послезавтра мы уже приедем на место, а я совсем не ездила верхом.
  - И тебя это так огорчает, дорогая? - изобразила удивление её светлость. - А тебе не приходило в голову, что я могу быть тобой недовольна и вправе наказать тебя по своему усмотрению, радость моя?
  - Наказать? За что? Разве я уже мало наказана? - тихо спросила Валерия, глядя в очаровательное лицо своей хозяйки.
  - Ты недостаточно хорошо выполняешь свои обещания, моя прелесть. Я не вижу особенного рвения и желания услужить мне. Ты, надеюсь, понимаешь, о чём я? - прошипела герцогиня.
  - О, да! Отлично понимаю, но вы несправедливы ко мне. Уверяю вас, ваша светлость, я очень старательна.
  - Да неужели? Если ли бы тобой прилагались усилия с достаточным усердием, ты бы не выпрашивала моего позволения, Аурэлис. Значит, будешь ехать в карете весь остаток пути. Я снова не возьму тебя с собой. Ты наказана, моя радость. Развлекайся с донной Каталиной и Глэдис. Чем же не компания для моей компаньонки?
  Валерия прекрасно поняла весь скрытый смысл ядовитых замечаний своей новой хозяйки. Господи, как же ей не хотелось обращать на себя назойливое внимание Бласа и уж тем более просить его о чём-то! Если бы только не Канова! Если бы только не угрозы её светлости! Лера вздохнула. "Настоящая гейша должна уметь поразить мужчину одним взглядом", - говорила наставница юной Саюри в голливудской экранизации нашумевшего романа "Мемуары гейши". Валерия и сама прекрасно понимала, что порой небрежно брошенный взгляд значит гораздо больше, чем выставленные напоказ ножки или бюст. Женщина должна производить впечатление волны, разбивающейся о песчаный берег.... "Большой эффект производит на мужчину взгляд искоса, украдкой. Слегка прикрыв веки, смотрите на мужчину до тех пор, пока он не заметит ваш взгляд, а затем быстро отведите глаза в сторону. Магия такого взгляда как дразнящий намек на дальнейшие удовольствия". Гейши знали влияние такого взгляда и с успехом использовали его, чтобы привлечь понравившегося мужчину. Лера снова вздохнула. Но, так это гейши, которые учились искусству не один год, и постоянно совершенствовались. А Валерия не один раз пыталась в своей прошлой жизни воспользоваться этим взглядом, но эффект от него иногда был совершенно непредсказуем. Хотя и попадания в яблочко также бывали. Рискнуть стоило. "Уж лучше только взглядом! Надеюсь, Блас не свалится с лошади и ничего себе не переломает?" Она ещё раз вздохнула.
  - Ваша светлость? Это ваше окончательное решение?
  - Именно.
  - Жаль! Очень жаль!
  Лера смиренно опустила глаза и сделалась очаровательно грустной. Она грациозно выгнула шею и изящно повернулась к окну кареты. "Не буду с ним кокетничать! Убью сразу наповал!" - мстительно подумала Валерия и почувствовав, что маркиз смотрит на нее, немедленно произвела классический манёвр - "на нос - в сторону - мужчина", выстрелила в него убойным взглядом, мысленно отсчитав семь секунд, и как бы с усилием отвела глаза. Наука, ничего не попишешь.... Бедный Блас с трудом удержался в седле, окунувшись в клокочущую бездну её взгляда. "Ну, давай же, Блас! Шевели мозгами!"
  - Ваша светлость, отчего вы так жестоки с донной Аурэлис? Чем она успела провиниться? - глухо обратился он к Одилии, всё ещё оставаясь под впечатлением Лериных экзерсисов.
   - Ах, милорд! Никакой жестокости, что вы! Аурэлис бывает очень упряма и недогадлива, вот и всё. И лишение её любимого занятия не такая уж и жестокая мера, а скорее очень мягкая и поучительная. Согласитесь? Не знаю, как в Аркадии, но в Мелории и за меньший проступок можно лишиться жизни разными способами. Например, быть запоротым насмерть.
  Валерия вздрогнула. Она медленно повернулась к маркизу и умоляюще посмотрела ему в глаза.
  - Блас... Пожалуйста... - еле слышно прошелестела она одними губами и опустила густые ресницы. "Мерзкая дрянь! Ты заставила меня-таки это сделать!"
  - Донна Аурэлис едет сегодня со мной, ваша светлость. Решено.
  - Ах, милорд! Вы весьма великодушны! Уверяю вас, моя Аурэлис совершенно несносна. Она наказана!
  - Ваша светлость, прошу прощения, но я за всё это время, находясь рядом с донной, не увидел ни единого проявления непослушания, упрямства или недогадливости. За что же ей быть наказанной? Кто-то наговаривает на неё? Или просто вы, ваша светлость, не хотите отпускать её со мной? Я прав?
  - Ах, милорд! За всё это время вы ни разу не пожелали кататься на лошадях с моей Аурэлис, и не просили меня об этом! С вами я её охотно отпущу! Решено. Вы едите вместе милорд. Разумеется, мой супруг и я будем рядом.
  - Благодарю вас, ваша светлость. Я счастлив. - Он галантно поклонился Одилии и дрогнувшим голосом обратился к Валерии. - Донна Аурэлис, отчего же вы так молчаливы сегодня?
  - Наверное, потому, что вы, милорд, ни разу за всё это время не пожелали кататься со мной на лошадях, - грустно улыбнувшись, сказала Лера.
  - Это моя вина, донна. Я ужасно недогадлив. Простите меня. Впредь я буду стараться предугадывать все ваши желания.
  - Благодарю вас, милорд. Но не нужно так утруждать себя, уверяю вас.
  - Ах, как же вы галантны! - усмехнулась Одилия. - Маркиз, не слушайте её!
  
  Валерия ощутила, как жаркая волна прокатилась по её телу, заставляя трепетать каждую клеточку - она увидела дракона. Он невозмутимо возвышался на кауром скакуне, с прямой спиной и идеальной посадкой воина-кочевника. Ветер трепал его светлые курчавые волосы и сердце больно сжалось в её груди. "И никто больше не нужен..." - подумала она и взяла себя в руки. Он почувствовал её приближение. Глаз не поднял, но потому как участилось его дыхание, Лера поняла, что была замечена. "Мой дракон..." - пропело её сердце. Молодая герцогиня с супругом слегка замешкались, но Блас пришпорил коня, приглашая за собой Валерию. Она проехала мимо Кановы и физически ощутила, как отозвалось её тело на близость дракона сладкой болью. "Это пытка... Изощрённая и жестокая. Быть с ним рядом и не сметь прикоснуться к нему, когда он мне так нужен. Господи! За что?" Горячей обжигающей волной она приняла спиной его взгляд и чуть не заплакала от бессилия. Проклиная и ненавидя всё вокруг, она быстро оглянулась. Его глаза, пронзительные и совершенно больные, лишили её последних сил. "Люблю тебя..." - взглядами кричали они друг другу.
  - Донна Аурэлис? Вы со мной? - сухо и сдержанно осведомился маркиз.
  - Да, милорд. Я с вами.
  - Тогда не будем медлить, - бросил он и подхлестнул коня. Валерия, горько улыбнувшись, последовала его примеру. Сзади раздался топот лошадей, смех герцогини и дурашливое улюлюканье герцога Альмодовара.
  - Медлить больше невозможно... - тихо ответила ему Валерия и пустила Воронёнка вскачь.
  Они проехали пару лиг, когда молодая герцогиня призналась, что устала и желает отдохнуть. Маленькая горная речушка, с холодной бурлящей водой, была не самым лучшим местом для стоянки, но выбор был небогат. Решено было спешиться здесь и дать отдых и людям, и лошадям. Караван шёл следом. Валерия, под предлогом необходимого уединения, под пристальным недоверчивым взглядом её светлости, удалилась в лес. Она быстро пробиралась сквозь высокую траву и папоротники, молясь всем знакомым богам, чтобы её ухищрения не были напрасными. "Приди, дракон! Приди! Слышишь? Ты должен быть здесь!" Было по-летнему тепло и влажно, в воздухе ощущалось близкое присутствие моря. Она судорожно вдыхала терпкий солоноватый воздух и ощущала соль на губах. Проведя рукой по лицу, Лера поняла, что это всего лишь слёзы. Банальные девичьи слёзы. Море было не при чём. Она устало прислонилась к шершавому стволу сосны и закрыла глаза. "Пожалуйста... Иначе я умру..."
  Время стремительно убывало, а его всё не было. Она в отчаянии сползла по стволу, села на траву и обхватила колени руками. Слёзы высохли. Остался горький привкус на губах.
  - Принцесса? - услышала она знакомый голос и быстро поднялась.
  - Дракон? - прошептала она и улыбнулась, не веря своему счастью. Он бежал к ней, умело ныряя в траве и спасаясь от подлеска. Лера бросилась ему навстречу. Сильные руки подхватили её и крепко сжали.
  - Дракон... - выдохнула она, растворяясь в его объятиях.
  - Принцесса... - хрипло шепнул он и блаженно закрыл глаза, зарываясь в её волосы. - Прости, я не мог прийти раньше...
  - Я знаю. Я так боялась... Я боялась, что ты совсем не придёшь.
  - Ну, не все же драконы джентльмены. Среди них есть и вполне порядочные люди, которые понимают, чего от них хотят расстроенные принцессы.
  - Канова, замолчи...
  - Ты-то должна понимать - сколько дракона не корми, он все равно на свою принцессу смотрит...
  Лера подняла на него счастливые глаза и засмеялась. Как же ей не хватает его! Одно его присутствие даёт ей силы и вселяет уверенность, что нет ничего невозможного. Редкостный болтун! Но без него жизнь совершенно теряет смысл и нет желания сопротивляться её несправедливостям. Он несёт эту ахинею от радости, от несвойственной ему робости, тщательно стараясь скрыть своё нетерпение и боль. "Глупый! Не надо ничего скрывать! Я и так всё знаю..." Она приподнялась на носочки и поцеловала. И тут же всё пропало и исчезло. Не было ни боли, ни слёз, ни расставаний. Они оказались в их сказочном мире только для двоих, где была нежность, способная растопить лёд души и любовь, переполняющая их до краёв. Сколько раз Валерия слышала несусветную глупость, что-то там про врата рая, и вот только сейчас поняла, что возможно она жестоко ошибалась. Его губы были этими вратами и смело вели её в самые настоящие райские кущи. Она с трудом оторвалась от них. Его дрожащие губы... Его глаза... Господи! Сколько всего было в его глазах! Она не знала и не хотела знать, что всё это значит, но ей было волшебно хорошо в эту минуту. Он любит... Как же он любит!
  - Канова... Мне так страшно... - шёпотом выдохнула она и уткнулась ему в плечо.
  - Лера, ни бойся. Ничего и никогда. - Он нежно прижал её голову и погладил по волосам. - В конечном итоге всё будет хорошо. Должно быть. Нельзя долго играть со спичками и драконами. Обязательно будет пожар, - усмехнулся он.
  - Не пугай меня, Канова. Ты же обещал! - она подняла голову и посмотрела ему в лицо. - Там, где ты - всегда пожар. Пожалуйста, прошу тебя, будь умным. Пожалуйста!
  - А там, где ты - всегда находится какой-нибудь похотливый рыцарь. Присутствие которого даётся мне с великим трудом. Пожалуйста, прошу тебя, будь умной, Лера, и осмотрительной. У меня нет аллергии на принцесс, на золото и на пиво, а всё остальное вызывает жуткий дискомфорт. Особенно, если это связано с тобой. Я уже весь обчесался, глядя на тебя и на Бласа. Я не обладаю таким железным спокойствием, какое хотелось бы иметь в данных обстоятельствах. Пойми меня тоже. И не бойся. Я не сделаю ничего, что могло бы угрожать твоей жизни.
  - Моей? - Лера с силой оттолкнула его. - Только моей? А твоей? А твоей жизни, Канова? Твоя жизнь стоит на кону, а ты пытаешься мне угрожать и ставить смешные условия?!
  - Зачем мне такая жизнь, когда я не могу ею пользоваться по своему усмотрению? Зачем мне это всё, когда ты не со мной?
  - Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь! Скажи! - крикнула она и ударила его кулаками в грудь. Слёзы набежали на глаза, грозясь пролиться солёной волной.
  - Я шучу, принцесса, - тихо сказал он и притянул её к себе.
  - Никогда не смей так шутить, дракон, - угрожающе прошипела Лера и крепко к нему прижалась. - Нормальные герои всегда идут в обход, а не лезут на рожон с открытым забралом. А ты... Я не смогу без тебя. Не смогу. Вообще. А ты... А ты...
  - А я придурок, Лерка! Прости меня, - он с силой сжал её в объятиях. - Я... Не важно. Считай, что у меня была истерика. Некрасивая. Драконья.
  - Как же я люблю тебя, что иногда просто ненавижу! - разъярённо ответила она, вытирая мокрые глаза.
  - Принцесса, наша жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить.
  - У тебя ещё хватает наглости философствовать!
  - У меня вообще хватает наглости.
  - Вот только наглости у тебя и хватает!
  - Попрошу вот с этого момента взвешивать каждое слово. Иначе будет махач.
  Валерия посмотрела на его серьёзное лицо и суровые глаза, и рассмеялась. Так, как уже давно не смеялась. Вернее так, как могла смеяться только с ним. Искренне и от всей души.
  - Чучело ты моё бесхвостое! - радостно ответила она.
  - Попрошу не оскорблять!
  - Морда твоя драконья наглая! - с нежностью сказала она.
  - Лера...
  - Нахал ты мой и мерзавец, философов ты хренов и диоген бочкотарный! - почти пропела она.
  - О, боги! Как же мне этого не хватает! - хрипло выдохнул он и прижался к её щеке. - Без тебя и жизнь не в радость, Лера. Что-то ты там такое намагичила и нафеячила, что я без тебя совсем не могу. Ну, никак.
  - И не надо. Лучше со мной.
  - С тобой, конечно, лучше. Просто помни, что я у тебя есть, и драконам тоже иногда нужна любовь и ласка. Я ведь не домашнее животное. Хотя некоторым домашним животным везёт куда больше, чем мне. Я - мужчина, хотя бы это помни!
  - Это невозможно забыть, Канова. И не капризничай.
  - Какие уж капризы!
  - Никаких. Пока придётся потерпеть.
  - Да? А когда уже можно будет покапризничать?
  - Я тебе скажу когда, не переживай. Глазиком подмигну. Левым.
  - Великолепно! Ты знаешь, жить стало уже как-то проще и интереснее, принцесса. В ожидании разрешения покапризничать и прочее. Сразу какие-то жуткие вещи в голову полезли. Знаешь ли, такие интересненькие...
  - Нисколько не сомневаюсь. Ни секунды. У тебя вообще буйная фантазия, дракон.
  - Так на то я и дракон.
  - Мой. Мой дракон, прошу заметить.
  - Конечно, твой. Совершенно не согласен быть чьим-то ещё. Только твоим. Потому что я люблю тебя, Лера.
  - Я знаю, - очень тихо выдохнула Валерия, крепче прижимаясь к нему. Вот какой же он, а? Самые важные слова впихнёт где-то в самый конец и произнесёт, как будто между делом. А она их так ждала всё это время! Так ждала! Ну, это же Канова! - Меня могут переносить и любить только такие монстры, как ты. У слабаков сил и терпения не хватает. Скажи ещё раз! - нежно попросила она.
  - Я люблю тебя, Лера... - хрипло прошептал он и уткнулся ей в шею. - На разрыв души люблю...
  - Как же я уйду сейчас от тебя, Канова? Мне не уйти. Совсем. Одилия, наверное, шипит от злости и гнева. Наплевать на неё...
  - Что? - очнулся он и поднял голову с пьяными глазами. - Вот ведь, дьявол! Лерка... - он поцеловал её быстрым жгучим поцелуем. - Иди! Слышишь? Иди! Не буди лихо, пока спит тихо. Я боюсь за тебя. Очень. Но не видеть тебя не могу... Иди, слышишь?
  - Слышу.
  Она с трудом оторвалась от него. Руки и ноги её не слушались. Всё тело перестало повиноваться. Вот ведь, дьявол, как сказал бы дракон.
  - Иди...
  И она побежала бегом, не разбирая дороги и не оглядываясь. "Господи! Дай сил и терпения! И только не мешай, если помогать не хочешь! И берегите дракона, варварские боги! Мойте рыцарей перед едой!"
  
  
  Глава 2.
  
  - Это не слыханная наглость и полный беспредел! - шипела на неё молодая герцогиня, уже сидя в карете и умело оперируя выученными Лериными терминами. - Ты в конец оборзела, Аурэлис, хочу тебе сказать! В конец! Ты возмутительно забылась! Да-да! Все твои проступки и выкрутасы будут выписаны кнутом на его драконьей спине! Ещё искренне советую вспомнить про аркадийских волкодавов. Вспомнила? Как ты считаешь, есть повод осуществить давние обещания? Отвечай?
  - Простите меня, ваша светлость! Прошу вас! Если вас так рассердило моё отсутствие, по причине расстройства желудка, то можете наказать меня. Как вам будет угодно! Это справедливое решение! - Лера сползла на пол перед Одилией и вцепилась в подол её платья. - Как вам будет угодно! Но, причём здесь Канова? Ему-то за что?
  - А просто так, для профилактики преступлений! - мерзко улыбнулась герцогиня. - Пусть знает своё место и голову выше травы не поднимает. Вот возьму и прикажу выпороть тебя! Ты думаешь он стерпит такое обращение с тобой? Думаю, нет. Тогда у меня будет стопроцентный повод с ним разобраться. Вот тогда уж я себе ни в чём не откажу! Только вот придумаю, кто мне возместит расходы за покалеченного или убитого раба, и всё собственно. Зачем откладывать доброе дело в долгий ящик?
  - Вы не посмеете! - прохрипела Валерия, с изумлением заглядывая в хорошенькое лицо.
  - Я? Я посмею всё! Вопрос в другом. Захочу ли я так сделать, Аурэлис, или нет. У тебя очень короткая память, радость моя. Ты ничего не помнишь из наших разговоров. Напомнить тебе?
  - Не утруждайте себя, ваша светлость.
  - Хорошо. Не буду. Ты как-то очень неприлично долго строишь из себя святую невинность перед Бласом. Я уже хочу услышать нечто большее, чем просто сплетни в караване о его увлечении тобой. Мне этого мало.
  - Ваша светлость, смею напомнить вам, что вы пожелали супружеского союза между мной и маркизом, а не банального ярлыка его любовницы. Если вас интересует первый вариант, то осмелюсь сказать вашей светлости, так быстро это не осуществить. Это очень деликатное и интимное дело. Видят боги, я стараюсь изо всех сил...
  - Ты отвратительно стараешься, Аурэлис! Очень, очень плохо!
  - Вы не справедливы, ваша светлость!
  - Я правдива, радость моя! Почему-то, когда я наблюдала твоё огромное желание добиться подобного от Дантэ или Влада, всё происходило гораздо быстрее и увлекательнее, чем в этой же ситуации с Бласом. Согласись?
  - Это совершенно разные ситуации, ваша светлость...
  - А мне плевать разные они или нет! Не желаю вникать во все подробности, Аурэлис! Меня не интересуют такие мелочи совершенно, поняла? Прошло полторы недели, а ты добилась от него крайне мало. Кстати, о любовнице и о постельных утехах. Постель, она, конечно имеет место быть, но не это главное. Далеко не это, Аурэлис. Ты и сама всё прекрасно знаешь, о чём я с тобой говорю? У тебя же есть нечто другое, что я силюсь постичь, но пока безуспешно. Вот и пользуйся этим, как ты умеешь.
  - Не понимаю, о чём вы говорите, ваша светлость?
  - Прекрати! Тебе не идёт быть идиоткой! Так, что не так с Бласом?
  - Он очень сдержан и робок, ваша светлость.
  - Блас? Сдержан и робок? Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар? Мы вообще говорим об одном и том же человеке? Или ты имеешь в виду какого-то другого Бласа? Тот, о ком говорю я и которого постоянно вижу под твоим окном, вот этот Блас никогда в жизни не был сдержанным и робким. Он всегда был отъявленным негодяем и записным ловеласом. А при тебе он вдруг сделался монахом и занудой! Это настораживает, Аурэлис! Очень! В чём дело, радость моя? Чем этот Блас хуже твоего Кановы?
  - Тем, что он Блас. Я же говорила вам, ваша светлость, что я никогда не смогу полюбить его? Я же говорила вам, ваша светлость, что он меня совершенно не привлекает? Что меня передёргивает от одного его взгляда? И тошнит? Может быть это он виноват в расстройстве моего желудка? - звонкая увесистая пощёчина отрезвила Леру и отбросила на край противоположного сидения. Молодая герцогиня энергично потрясла рукой в воздухе.
  - Привыкнешь. Потом втянешься. А потом понравится. И не выводи меня из себя. Прости за это. Ничего личного, Аурэлис, но твоей наглости нет предела. Не смогла сдержаться. И ещё... Не мне давать тебе советы, но я всё же рискну. Представь, что на месте Бласа твой чёртов дракон и не сдерживайся. Просто будь собой. Так и быть войду в твоё положение и дам тебе ещё две недели, но не больше. Или я захочу исполнить своё обещание по поводу волкодавов.
  - Не захотите, ваша светлость.
  - Да?
  - Я вам гарантирую.
  - Надеюсь на это. Помни, радость моя - я слежу за тобой!
  - Ваша светлость? Прошу вас... Всего одна просьба.
  - Слушаю.
  - Одилия, умоляю... Ради всего святого! Я сделаю так, как ты хочешь, но только отправь куда-нибудь Канову. В какое-нибудь удалённое поместье. Займи его чем-нибудь. Пожалуйста! Но, только пусть он будет подальше от меня и остаётся живым... - она глубоко вздохнула, с ужасом понимая, что сказала самое главное условие их с драконом плана. Важно, чтобы Одилия поверила и сделала всё так, как надо им. Внутренне содрогаясь и мысленно проклиная всё на свете, она боялась дышать, пока не услышит ответ герцогини. Оказывается, любовь очень мешает быть железным, спокойным и невозмутимым. Она делает человека счастливым, но зависимым и слабым. Хотя, зачем говорить за всех людей? Любовь делает её счастливой и сильной, но одновременно слабой и зависимой. Господи! Как же всё сложно-то?
  - О, боги! Обещаю! Как же вы мне надоели, честное слово!? Аурэлис, ну почему ты такая дура?
  - Потому, что люблю...
  - Давай уже прощайся с этим недостатком. Он тебя ужасно портит, радость моя.
  - Да, ваша светлость. Начну прямо сейчас.
  - Наконец-то!
  
  Аркадия встретила их солнцем, влажным морским воздухом и ароматами цветущих апельсиновых рощ. Рай да и только! Одилия без сожаления и жалости вытребовала у своего супруга отправить неугодного слугу в отдалённое поместье на восточную границу с Мелорией. Валерия была в полном восторге от принятого решения и мысленно потирала руки. Одилия превзошла себя саму! Уж отправила, так отправила! Главное запомнить, как оно называется - Додурга. Впечатляющее название! Точно не забыть! Канова спокойно отнёсся к подобной новости, чем окончательно вывел молодую герцогиню из себя. Она от досады даже топнула ножкой, видимо желая получить душещипательные сцены прощания несправедливо разлучённых влюблённых, с последующей смертью одной и неминуемой казнью другого. Но, вот сложилось, как сложилось... Лера, стояла на открытой веранде её нового жилища, с прямой спиной и холодным взглядом. Пусть все видят только то, что она желает показать! То, что творится в её душе и сердце - никого не касается! Сейчас она прощалась с ними - её душу и сердце Канова заберёт с собой. Они его по праву. Только его. Дракон был сдержан и собран, как и подобает воину-кочевнику, который отправляется в дальний путь за славой, золотом или за смертью. Он отыскал Леру глазами и долго смотрел, обжигая её взглядом. Она чувствовала, как жизнь медленно вытекает из тела. Здесь останется только её тело. Делайте с ним, что хотите! Ей безумно хотелось плакать и кричать, броситься ему на шею и никуда не отпускать, но она стояла с прямой спиной и прощалась со своим драконом. Пусть она не настоящая варварка-кочевница и совсем не принцесса из правящей династии, но он-то считает её такой и должен видеть, что избранница его сердца не опозорит его перед всеми, и не уронит лица. Так велит традиция. Так должно быть. Он должен гордиться своей женщиной и уехать с гордо поднятой головой, увозя с собой её любовь. "Люблю тебя..." - кричали её глаза. "Люблю тебя..." - услышала она в ответ. Судорожно сглотнув комок в горле, Валерия внезапно улыбнулась и подмигнула ему левым глазом. Лёгкая улыбка едва тронула его губы. Он опустил взгляд, быстро вскочил на коня и направился к повозкам, уходящим в Додурга. Лера изо всех сил вцепилась в деревянное ограждение - костяшки на руках побелели. Вместо бьющегося сердца и поющей души была пустота.
  
  Роскошный восточный особняк герцога Фернандес-Очоа де Альмодовара находился в Кайсери, столице Аркадийского королевства. Лера могла сидеть у себя на веранде на куче шёлковых мягких подушек и видеть море. Крики чаек раздавались, как жалобные стоны душ, утонувших в море людей.
  - Донна Аурэлис? - позвал её бархатный баритон Бласа. Она вздрогнула от этого голоса и покрылась холодным потом. Лера судорожно вскочила с подушек и гордо выпрямила спину. "Ещё не хватало принимать его на подушках. Как какая-то пошлая одалиска... Перебьёшься милый Блас!"
  - О, милорд! Вы подкрались так не слышно...
  - Простите, если напугал вас, донна.
  - Прощаю! Что привело вас сюда? Впрочем, зачем я спрашиваю? Это ваш дом. Вы вольны бывать здесь столько, сколько сочтёте нужным.
  - Да. Я родился в Инкермане, но теперь я здесь тоже гость, как и вы. Теперь здесь владения герцога и герцогини Альмодовар. Они были любезны и пригласили меня погостить у них и бывать по-родственному, без приглашения.
  - И вы непременно решили воспользоваться этим приглашением, милорд, - Валерия не смогла скрыть сарказма в голосе. - О! Простите меня! Я начинаю говорить вам дерзости, хотя повода вы не дали. Простите, милорд. Я совсем одичала. Её светлость очень занята... У неё столько всяких дел... и обязанности по дому, и его светлость требует внимания... и эта традиция... ну, спать днём...
  - Сиэста? Ну, да! Забавная традиция, не так ли?
  - Очень забавная, милорд. Настолько забавная, что герцога и герцогиню с самого дня приезда мы видим только ближе к вечеру. И то лишь на очень короткое время.
  - У них медовый месяц, донна Аурэлис! - с удивлением сказал Блас и посмотрел на неё. Она опустила глаза под его пристальным взглядом. Валерия была одета по-домашнему, в голубой шёлк и прозрачную органзу, и украшена побрякушками по аркадийской моде, словно Шехерезада. Её волосы, цвета белого золота, начали виться от влажного воздуха Кайсери, а кожу уже слегка тронул загар. Она была свежа и хороша, словно раннее утро над Лазурным морем. Блас сглотнул, как удав, и приблизился к ней. - Аурэлис... Почему вы боитесь меня?
  - Разве я боюсь вас, милорд? - поспешно переспросила она.
  - До жути.
  - Согласна. Боюсь до жути.
  - О, боги! Почему? Что я сделал такого ужасного, чтобы вы шарахались от меня и смотрели, как на мерзкую пупырчатую жабу? - негодовал Блас.
  - Пупырчатую? - переспросила Лера и удивлённо уставилась на маркиза.
  - Да, именно. Пупырчатую. Потому, что гаже их я ничего в своей жизни не видел! - объяснился он. - Они обитают только в Аркадии. Как-нибудь я их вам покажу, моя донна.
  Последние слова он произнёс с еле заметной дрожью в голосе, но Лера её все же уловила. Она ещё раз внимательно посмотрела на Бласа. На его узкие, горящие каким-то дьявольским огнём глаза, пухлые плотоядные губы, широкий, почти негритянский раздавленный нос.
  - Вы похожи на фавна, милорд.
  - Кто это такой, чёрт возьми? Потрудитесь объясниться, моя донна.
  - О! Ничего плохого!
  - И всё же, моя донна. Я настаиваю.
  - Он и бог, и демон одновременно. В зависимости от того, что он чувствует и ощущает, то он и творит - добро или зло, любовь или ненависть, страх или доверие. Он может быть рубахой-парнем, балагуром-бабником, весёлым менестрелем или становится исчадием ада, если его заденут или пренебрегут им. Он опасный друг, коварный искуситель, жестокий насмешник и неприемлемый друг для одинокой беззащитной девушки. Такой, как я, например. Поэтому я боюсь вас милорд, - тихо сказала Валерия и отступила на шаг от Бласа.
  - Я такой? - ошарашенно спросил маркиз, снова на шаг приближаясь к ней. - Именно такой, каким вы только что описали этого мерзавца фавна?
  - Да, милорд. По крайней мере, я наслышана о вас именно в таком контексте. Для меня это не сулит абсолютно ничего хорошего. Не сердитесь на меня. Я была честна с вами. Очень не хотелось бы поплатиться за свою честность и стать вашим врагом. Не хотела бы я вас иметь во врагах...
  - А в друзьях, моя донна? - он подошёл вплотную к Валерии, взял её холодную ладонь в свои горячие руки и заглянул в глаза. Леру опалило жаром. Она почувствовала, как мелкой дрожью затряслись руки и попыталась вырвать свою ладонь. Блас не позволил.
  - Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, милорд. Такая дружба всегда рискует перерасти во что-то гораздо большее, - смело глядя ему в лицо сказала она и резко выдернула ладонь из капкана. - Так, что и в друзьях вы не угодны, милорд. Простите.
  Она развернулась и подошла к деревянному ограждению, подставив разгорячённые щеки морскому бризу. "Что за напасть этот Блас! Свалился же он на мою голову! И втемяшилось своенравной Одилии выдать меня замуж за такого? Что мне с ним теперь делать? Ведь и не отвяжется, пока не получит, что желает... А что он желает? Секс? Судя по его темпераменту именно этого он и желает. Причём немедленно, без излишних церемоний. И что? Мне придётся ему это дать? Да ни за что!"
  Валерия почувствовала, как он подходит к ней. Блас прижался телом к её спине и положил руки на деревянные перекладины. Она была в ловушке. Он приблизил свои губы к её шее и хрипло зашептал:
  - Если ни врагом и ни другом я вам не угоден, моя донна, то кем тогда? Скажите кем? И я им стану.
  - Милорд... - выдохнула она.
  - Блас... - так же хрипло продолжал он, касаясь губами её шеи.
  - Милорд, прошу вас...- залепетала Валерия, пытаясь отстраниться.
  - Блас... Скажи, как тогда в карете. Скажи, Аурэлис! Прошу тебя. Я - Блас. Я хочу услышать, как ты произносишь моё имя своими губами... - он притянул её к себе, крепко обнимая. - Скажи...
  - Блас... - выдохнула она и закрыла глаза. "Представь, что на месте Бласа твой чёртов дракон и не сдерживайся. Просто будь собой" - услышала она слова Одилии. - Блас... - в её голосе было столько тоски и нежности, что она растопила бы самое ледяное сердце.
  - Моя донна... - прохрипел маркиз и накрыл её рот своими губами. Его сумасшедшие, но такие отзывчивые губы, были страстными и нежными, требовательными и напористыми. Он жил этим поцелуем. У Валерии закружилась голова. Она яростно отвечала ему, и таяла от раздирающей её на осколки безудержной страсти. Она забыла обо всём на свете, отдавшись на волю этих губ. Умирала от его прикосновений и хотела жить. Пьяные поцелуи дракона... Его ядовитые укусы прямо в сердце... Его неуёмная страсть... "Мой дракон..." - пронеслось, как в тумане. Она очнулась, совершенно одурманенная. Она подняла свои горящие глаза и опалила ими маркиза.
  - Аурэлис... - прошептал он и сжал её в своих руках.
  - Блас? - еле выдохнула она. - Блас!? - испуганно проговорила Лера. Она целовала своего дракона и думала о нём. Маркиз похитил то, что ему не предназначалось.
  Блас уронил с её головы покрывало и стал целовать волосы, осыпая их градом поцелуев, шепча при этом что-то гортанное на аркадийском. Валерия испугалась, что он видит её простоволосой и стала судорожно закидывать шёлк на голову, но Блас, словно не замечал её попыток сохранить благопристойность, продолжал, словно одержимый, покрывать её шею и грудь дорожкой горячих губ.
  - Милорд, пожалуйста! Умоляю вас, милорд! Пощадите! - прошептала обессиленная Валерия, пытаясь оттолкнуть его руками и удержать шёлк покрывала одновременно. Внезапно Блас очнулся. Он смотрел на неё совершенно бешенными глазами и его губы дрожали. Он отстранился от неё и с усилием выпустил Леру из рук. Она судорожно схватилась руками за деревянный заборчик ограждения, чтобы не упасть. Блас стоял и продолжал смотреть на неё, как безумный.
  - Милорд, прошу вас, уходите! - тихо сказала Валерия, опуская глаза. - Умоляю!
  Маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар коротко кивнул, в знак почтения и пятясь задом, как какой-то мажордом, покинул веранду. Лера рухнула на гору подушек - ноги перестали её держать. Она растянулась во весь рост и раскинула руки, словно крылья. Пронзительно голубое небо было над ней, куда ни глянь. "Как я ненавижу Аркадию!" - подумала она и закрыла глаза.
  
  
  Глава 3.
  
  Блас не появлялся в Инкермане несколько дней. Донна Каталина изводила Валерию своим молчаливым присутствием. Удивительнее всего в чопорной аркадийке было то, что она даже молчать умела с определённым значением. Вот сейчас она молчала с выжидательным любопытством: круглые глазки прищурены, носик заострён и губки поджаты, как будто кто-то осмелился предложить благочестивой донне выпить неразбавленного вина со специями. Она сидела на мягком диванчике со своим бесконечным рукоделием и вязала крючком невероятно уродливые вещицы. Брр! Леру снова передёрнуло от одного взгляда на это безобразие. Сегодня их молчаливый кружок ручного творчества изволила посетить молодая герцогиня Альмодовар. Она ворвалась в комнату, как маленький торнадо и рухнула на гору подушек, рядом с Валерией.
  - Ты до сих пор дуешься на меня, радость моя? - лучезарно улыбаясь, спросила коварная Одилия.
  - Дуюсь? Кто я такая, чтобы дуться на вас, ваша светлость! - дипломатично ответила ей Лера.
  - Вот и правильно! На меня невозможно долго обижаться! - засмеялась та. - Что с Бласом, Аурэлис? Где он? Что ты с ним сделала, негодная девчонка? Донна Каталина? - крикнула она. Гора чёрного тряпья всколыхнулась.
  - Да, ваша светлость? - каким-то придушенным голосом ответила донна.
  - Что, да! Что значит ваше - да? Я вас спрашиваю, что с Бласом и где он? Куда вы -то смотрели? Отвечайте конкретно на поставленный вопрос. Живо!
  - Ваша светлость, я полагаю, что маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар должен появиться в Инкермане в ближайшие часы. И, как я подозреваю, с предложением руки и сердца донне Аурэлис.
  - Откуда вдруг такие подозрения, уважаемая донна Каталина? Обоснуйте и убедите. Я вся внимание.
  - Ваша светлость, при последней встрече донны Аурэлис и маркиза, произошли некоторые события, после которых, милорд, как честный джентльмен обязан зайти в этот дом только с таким предложением и больше не с каким, - ответила благочестивая донна Каталина и надменно поджала губки.
  - Да вы что? - сверкнув глазами, прошептала Одилия, тут же загораясь любопытством. - Донна Каталина, не мучайте меня, расскажите же, что здесь происходило, пока мы занимались любовными утехами с моим драгоценным супругом?
  - Ваша светлость, я не хочу рассказывать о неблагопристойностях творившихся в вашем доме, пока мы с вашим супругом занимались богоугодным и праведным делом - исполнением супружеского долга. Надеюсь, что ваши начинания разрешаться в нужном направлении и скоро в Инкермане появятся детишки. Светлые души! Я буду рада холить их и лелеять, ваша светлость.
  - Да подождите вы, донна Каталина! Какие детишки? Сейчас меня больше всего интересуют неблагопристойности, творящиеся в моём доме. Ну, вы сами расскажете или из вас всё нужно клещами тянуть?
  - Ваша светлость, мне претит и не подобает говорить подобные вещи, но я вынуждена заявить вам, что донна Аурэлис вела себя непотребно.
  - Что-о-о-о? Как она себя вела?
  - Непотребно, ваша светлость.
  - О, боги! Аурэлис, что ты здесь такое вытворяла? Донна Каталина, объясните, что вы вкладываете в смысл слова "непотребно"?
  - Ваша светлость, непотребно, значит безнравственно. Больше у этого слова нет иных смыслов.
  - Аурэлис? Ты была непотребна, то есть безнравственна? - широко улыбаясь спросила Одилия.
  - Если следовать определению донны Каталины, то да, ваша светлость, - тихо ответила ей Валерия.
  - Молодец! Хвалю! Безнравственна и непотребна! Он точно приедет с предложением руки и сердца. Так, идёмте все одеваться. Мы должны быть ослепительны и убивать своей красотой наповал. Надо же хоть каким-то образом прикрыть безнравственность творящуюся в Инкермане! Правда? Пусть это будет хоть каким-то оправданием бедного маркиза. Красота, валящая с ног, полная непотребства и безнравственности! Главное, чтобы старая герцогиня с герцогом ничего не узнали. Вы поняли меня донна Каталина?
  - Да, ваша светлость. Такое нужно скрывать и стыдиться. Никто не узнает, поверьте моему слову.
  - Верю, донна. Вам я верю безоговорочно. Вы уж постарайтесь! А то я ещё очень сильно подумаю, отдавать ли вам в руки моих ненаглядных детишек, таких светлых, чистых ангелочков?
  - Я приложу все усилия, ваша светлость.
  - Приложите. Ну, пошли моя безнравственная будущая родственница. Буду делать из тебя благопристойную аркадийскую невесту. Адский труд! Ну, просто адский труд, донна Каталина.
  - Совершенно с вами согласна, ваша светлость. Совершенно.
  
  Валерия сидела на низком мягком диване, вся закутанная в шелка, как гусеница. Оставалось одно узкое отверстие для глаз. Её нарядили дорогими побрякушками, словно новогоднюю ёлку. Пронырливая донна Каталина, как в воду глядела, когда называла примерное время прибытия маркиза. Он приехал. И не один. Приехала целая процессия незнакомых благородных и очень-очень благородных аркадийских донов. Среди всей массы проходящих мимо и пялящихся на неё мужчин, она узнала старого герцога Фернандес Очоа де Альмодовар и Бласа. Молодой герцог Альмодовар выступал со стороны невесты, то есть Лериной, отстаивая её интересы в увлекательном процессе сватовства по-аркадийски. У невесты кружилась голова от духоты, благовоний и огромного количества чужих людей. Ей было всё равно. Она плевала на все обычаи, традиции, обряды и прочие особенности национальной охоты за невестой. Она сидела, как гусеница тутового шелкопряда, кивала головой, когда ей велел молодой герцог Альмодовар и молилась всем богам, чтобы всё это представление закончилось побыстрее и её уже оставили в покое. Единственная радость во всём этом бедламе для неё была, как бальзам на сердце - период помолвки длился полгода. Здесь они с Кановой не ошиблись. Валерия тихо радовалась и мстительно злорадствовала зная, что Блас не получит от неё ни единого знака внимания, выходящие за рамки договора. И слава богу, как говорится! А всё остальное её мало интересовало. Она сидела со стеклянными глазами и понимала, что потихоньку теряет смысл происходящего вообще. Внезапно ей стало дурно и она, в очередной раз, провалилась в темноту.
  Очнулась она от сильного порыва свежего ветра. Валерия лежала на подушках на своей веранде и ей было хорошо. Все шелка и украшения с неё были сняты. На ней был одет обычный простой домашний наряд из дорогущего шёлка золотистого оттенка и баснословно дорогой органзы с золотой вышивкой. Массивные золотые браслеты украшали руки и ноги. "Золото... Как вокруг много золота! Настоящая золотая клетка. А ты сидишь на этой веранде, высоко над землёй, чтобы не сбежать и любуешься на небо, как несчастная канарейка на жёрдочке. Придёт твой господин и повелитель и будет тискать тебя на этих подушках. И, если ему всё понравится, подарит тебе ещё четыре таких браслета. Радость и счастье! Ненавижу Аркадию!" Вдруг она услышала чьи-то шаги, приближающиеся к ней. Она лениво повернула голову на звук. "О, нет! Только не сейчас, пожалуйста!" Её жених, собственной персоной, тихо подошёл и сел на подушках возле неё. Она не двинула даже мизинцем, чтобы хоть как-то показать, что заметила его.
  - Блас? Зачем пришёл? - она первой не выдержала тишины.
  - Я пришёл увидеть тебя, моя донна, и узнать, как ты себя чувствуешь, - почтительно произнёс он.
  - А так можно? Это не безнравственно?
  - Нет. Так можно. Мы теперь жених и невеста. Нам можно, - усмехнулся он и несмело улыбнулся Лере. - Ты совсем утомилась сегодня, Аурэлис. Прости. Совершенно дурацкая процедура, но без неё никак. Помолвку в аркадийских традициях сложно вынести такому нежному созданию, как ты, моя донна.
  - Я так устала, Блас. Очень устала. У меня голова совсем пошла кругом от духоты и множества людей. Я упала в обморок?
  - Да, моя донна. Я принёс тебя сюда. Служанки позаботились о тебе. Так, как ты себя чувствуешь сейчас?
  - Прекрасно! Как птица в клетке, - горько усмехнулась она. - Скажи, мой обморок фраппировал многих? Это, наверное, жутко неприлично?
  - Нет, что ты! Это нормально, когда девушка падает в обморок на своей помолвке. Это значит, что она хрупка и женственна, что её надо любить и баловать, что она, как редкий волшебный цветок, который надо беречь от ветров и невзгод. Нет здесь ничего неприличного, одни сплошные комплименты в адрес невесты. В твой адрес, Аурэлис.
  - Блас, зачем всё это?
  - Что ты называешь - всё? - он заглянул ей в глаза и улыбнулся. - Всё так быстро? Или всё так долго? А быть может - всё так грустно, потому что не спросили тебя?
  - Нет. Зачем тебе это всё?
  - Мне нужна ты. Это всё, что мне нужно.
  - А мне ты зачем нужен, Блас? - тихо спросила она, глядя ему в глаза.
  - Я нужен тебе. У тебя есть полгода, чтобы окончательно убедиться в этом и привыкнуть ко мне. Я буду нежен и терпелив с тобой, моя Аурэлис, и ты полюбишь меня.
  - Правда? А, если нет? - усмехнулась она.
  - Другого не дано. Ты полюбишь меня. Я уже проверил... - он смущённо опустил глаза, но через секунду снова посмотрел в лицо Валерии. Его клокочущий вулкан бурлящей безудержной страсти полыхал в глазах, широкие ноздри начали раздуваться и губы расползлись в мерзкой улыбке влюблённого фавна. Лера испугалась и дёрнулась на подушках, во что бы то ни стало, решив встать. Вся эта южная нега и некоторая фривольность в лежании на подушках, перед малознакомым мужчиной, начали ей досаждать. О чём вообще можно думать и говорить с женщиной, так мало и прозрачно одетой, да ещё и возлежащей на подушках в призывных позах? Уж точно не об экономическом устройстве королевства! Блас заметил её испуг. В его глазах проскользнула боль и сожаление.
  - Нет! Прошу, моя донна, не бойся меня. Я не прикоснусь к тебе и пальцем. Меньше всего мне бы хотелось видеть страх в твоих глазах, когда я рядом. Прости меня. Я имел глупость напугать тебя, но такого больше не повториться, поверь мне. Поверь мне!
  Валерия, уже неоднократно наученная жизнью в Мелории, не верила никому, особенно мужчинам. Всем. Кроме, дракона, конечно. Как часто ей приходилось слышать отчаянные просьбы и убедительные обещания, брошенные на ветер. Слова мужчины так мало значат, если они не подтверждены поступками. Слова, слова... Как ветер над Лазурным морем. Ветер вообще самый богатый на свете. Люди бросают на него слова, деньги, надежды, любовь. Иногда даже не задумываясь. Она улыбнулась милорду и поднялась с подушек. Лера решила было подойти к ограждению и подставить лицо ветру и солнцу, но вспомнив о последствиях такого времяпровождения с Бласом, решительно села на низкий диван. Выбора у неё не было. В Аркадии место женщине было чётко определено - всё что ближе к полу, как домашнее животное, и ей оно не нравилось.
  - Милорд... - начала она светскую беседу.
  - Блас. Когда мы наедине зови меня Блас. Пожалуйста.
  - Блас, - она кивнула головой в знак согласия. - Полгода помолвки - это большой срок...
  - Огромный... - хрипло выдохнул маркиз, поднимая на неё глаза. Он остался сидеть на коленях, опираясь на мягкость шёлковых подушек, возле Лериных ног.
  - Смотря какими мерками судить, Блас! - улыбнулась она, прекрасно понимая, что у маркиза могут быть свои сожаления по этому поводу. Её они совсем не интересовали. - Но, срок большой. И чем я буду занята всё это время? Сидеть на веранде и смотреть на море? Чем вообще занимаются помолвленные аркадийки?
  - Ты можешь делать всё. В разумных пределах, конечно, и в моём присутствии.
  - Делать это всё - где? На веранде? В доме? В саду? Блас!? - она сердито надула губы. Ну, почему из него всё надо вытягивать клещами? Вот Канова всегда понимал её с одного взгляда и говорил конкретно и по существу. Он вообще редкостный болтун и балагур, её Канова... Господи! Где ты, мой дракон? Как же мне тебя не хватает!
  - Не сердись, моя принцесса!
   Лера вздрогнула и с яростью в глазах, скорее прошипела, чем прошептала:
  - Никогда не смей называть меня так, Блас! Никогда! Слышишь?
  - Почему? - ошалело уставился на неё растерянный маркиз. - Отчего вдруг такой приступ ярости? Тебе неприятно? Противно? Гадко? Что случилось, Аурэлис?
  - Всё! - крикнула она. - Всё! Всё вместе, что ты сказал! Ненавижу это слово! В Аркадии слово "всё" означает или слишком многое или ничего. Называй меня, как хочешь, Блас! Цветочек, ягодка, бутончик, радость, гадость - не важно! Я всё стерплю и буду улыбаться. Но, никогда не смей называть меня принцессой. Я не твоя принцесса! Не твоя! И вообще я не принцесса!
  - Я твой жених и будущий супруг, Аурэлис. Я - мужчина. Аркадиец. Я никогда не позволю своей женщине кричать на меня, повышать голос и выказывать своеволие, граничащее с неприличием...- его голос звенел от бешенства и тщательно скрываемой злости. - Запомни это. Пожалуйста. И только мне решать, как я буду называть свою женщину, когда мы находимся наедине. Только я! Не ставь мне условия, моя донна. Условия здесь ставлю я. И на будущее... Если ты чего-то хочешь добиться от своего мужчины, добейся этого по-другому. У тебя это должно получаться отменно. Я уже заметил, так что знаю, о чём говорю. Не хочешь делать так, как сказал я - значит останешься при своих интересах. Всё просто и понятно. Я сделаю вид, что ничего не заметил, и спишу твой гнев на расстроенные помолвкой нервы. Но впредь, не смей вести себя со мной таким образом. Поняла? Иначе до конца помолвки, ты действительно просидишь на веранде и в доме. Я запрещу отпускать тебя даже в сад. Хочешь нечто большее - заставь меня это сделать, Аурэлис. Слышишь меня? Я абсолютно открыт для тебя, я весь твой, ты можешь делать со мной, что угодно, хоть верёвки вить... - его голос перешёл на зловещий шёпот и в глазах танцевали демоны. - Я даже сопротивляться тебе не буду, а с радостью приму всё, что ты щедро мне подаришь.
  Валерию прошиб холодный пот. Внутренняя дрожь зародившаяся где-то в районе горла медленно переползала по всему, покрытому испариной, телу. Она с ужасом осознала, что просто так отвертеться от Бласа не получиться. Он чётко дал понять смысл их товарно-денежных отношений: ты-мне, я-тебе. Другие варианты он даже не рассматривает. От этого на душе стало особенно омерзительно. И самое гадкое и противное в этой ситуации было то, что ей действительно придётся ублажать этого мерзкого ублюдка, потому что иначе ей не добраться до Додурга, где её ждал дракон.
  - Я всё поняла, Блас. Прости. Это действительно нервы. Мне нужно отдохнуть, наверное.
  - Ты хочешь, чтобы я ушёл? - задал он коварный вопрос. Валерия больше всего желала сейчас выставить его вон, но в свете последних событий, такое высказанное вслух утверждение, было бы для неё чревато.
  - Останься, Блас... - тихо попросила она.
  - Не будь со мной такой холодной и суровой, моя донна. Я сходил с ума по тебе все эти дни. Я метался, как в аду, вспоминая твой поцелуй. Почему ты так со мной, Аурэлис? Я хочу быть с тобой богом, а ты будишь во мне демона? Я не хочу тебя пугать, но ты заставляешь меня это делать? Я не хочу тебя неволить, но ты не расположена одарить меня даже самой невинной лаской? Почему? Один поцелуй... Только один!
  Нечто подобное она уже слышала когда-то от Влада, но это было так давно, что начало мутнеть в её памяти. "Как же они все похожи! Одни и те же слова, одни и те же обещания, одни и те же угрозы, они и те же желания... Всё одно и то же! Всё! Отвратительное слово - всё! Ненавижу его! Всё это ненавижу!" Лера прекрасно поняла, чего так жалостливо припрашивает Блас и одним невинным поцелуем здесь явно не отделаться. "О, мужчины! Коварство ваше имя! А говорил, что и пальцем не тронет. Клялся и божился, просил верить. Как ему верить после этого? Конечно, он меня и пальцем не тронет, потому что сама всё предложит и сама всё даст. А он, такой весь честный и незапятнанный, просто поддался на уловки знойной одалиски! Главное и оправдание в глазах окружающих есть - ну, они же помолвлены, пусть познакомятся друг с другом поближе, чего уж там? Всё равно этим же и закончится, сейчас или через полгода, какая разница... Он же мужчина, а она -женщина, всё закономерно и объяснимо. Пусть уж попользуется, чего ж добру-то пропадать? Какая гадость... Прости меня дракон! Если бы ты только знал, в каких целях я тебя использую, ты бы убил меня на месте, не раздумывая ни секунды. Но, ты же не узнаешь, а тебе не скажу..."
  - Блас... - одними губами позвала она своего демона и опустилась рядом с ни на колени.
  - Аурэлис... - хрипло отозвался он и с силой притянул её к себе, уверенно по-хозяйски оглаживая руками её тело. Аркадийский наряд делал доступным женское тело. Шёлк и органза, очень тонкая защита для темпераментных аркадийских мужчин. - Моя Аурэлис...
  "Какие невинные ласки? О чём он вообще? Вот ведь уродец аркадийский... Врёт через слово и не краснеет, негодяй!" - запоздало подумала Лера и чтобы избавиться от неприятных ощущений, вспомнила руки дракона, его глаза и губы... "Прости меня... Прости!" И, выгнув свою чувствительную шею, подставила её под жадные дрожащие губы Бласа. Выбора у неё не было. Она закрыла глаза и вспомнила губы Кановы, танцующие бешеный танец любви на её оголённой коже и всё тело пронзила дрожь. Валерия растекалась в его руках, как лёд под лучами жаркого солнца. Она тонула в его звериной страсти и её тело зазвенело, словно податливая струна, в руках музыканта. "Мой дракон..." Она почувствовала его сильные руки у себя на груди. "Вот то, что я люблю..." Он был нежен, но когда под напором алчных рук и требовательных губ соски отвердели и почти рвали ткань, Лера застонала от сладкой боли. Горячая кровь забурлила в нём и он с хищным рычанием набросился на неё. Его руки причиняли боль, они были ненасытны и грубы, но она упивалась этой болью. Она забылась, нырнув в водоворот наслаждения. Он рванул её драгоценные шелка и бесценную органзу. Грубо обхватил освобождённые груди ладонями и со стоном приник к ним губами. Влажным языком он жадно ласкал эти нежные полукружия, яростно сжимая их руками и упиваясь хриплыми стонами Леры. Она запустила руки ему в волосы, стараясь направить его, но тут же пришла в себя. "Господи! Это шевелюра Бласа! Это его жёсткие волосы... Боже, нет! Нет!"
  - Нет! - прохрипела она и открыла глаза. - Прошу тебя, не надо, Блас! - Лера оттолкнула его от себя и стыдливо прикрылась порванной тканью. - Не надо!
  Блас, тяжело дыша, поднял свои отяжелевшие веки и нагло раздел её глазами. Он не насытился. Ему было мало. Демон проснулся в нём и требовал продолжения. Его взгляд на растерянную Валерию, такой плотоядный и яростный, не обещал ей ничего хорошего. Она поняла это сразу. Стыд, страх и омерзение накрыли её удушливой волной. Ей захотелось вскочить и убежать в ванную, чтобы смыть с себя липкое ощущение грязи, чужих рук и губ со своего тела.
  - Блас... - испуганно позвала она и крупные слёзы покатились по щекам. - Блас? Прошу тебя...
  Он медленно приходил в себя. Демон исчез. Маркиз смотрел на растерзанную девушку и в его глазах появилось смущение и стыд.
  - Прости! - тихо сказал он и его лицо исказила судорога. - Я слишком увлёкся тобой, Аурэлис. Ты создана для любви. Ты, как искушение... Я не смог остановиться. Прости меня.
  - Ты же обещал, Блас! Обещал и просил меня тебе верить! Одни поцелуй? Одна невинная ласка? - сквозь слёзы тихо сказала она. - Как же мне верить тебе? Как?
  - Аурэлис... - Блас протянул к ней руки, желая её успокоить, вытереть слёзы и извиниться, но Лера шарахнулась от него, как от прокажённого.
  - Уходи, Блас! Уходи...
  Она опустила глаза, судорожно стягивая разорванную ткань на груди и молчала. Маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар спешно поднялся и немедленно направился из покоев своей невесты. У дверей он остановился и оглянулся на сидящую Валерию. Она не подняла глаз. Милорд со всей силы стиснул кулаки и вышел. Он был в бешенстве.
  
  
  
  Глава 4.
  
  Утро в Инкермане не задалось. Как только Лера проснулась, (а просыпалась она довольно рано, по старой шанкарской привычке вместе со слугами) сразу же после завтрака ей принесли огромную корзину редких по красоте роз и огромную корзину фруктов. Узнав от кого презенты, Валерия немедленно их вернула посыльному и поднялась к себе на веранду. Через час была доставлена корзина цветов уже побольше и поэкзотичнее, Лера даже не знала их названия, и корзина невероятных размеров, доверху наполненная сладостями. Отправитель был тот же. Она снова их вернула ему же. Такая чехарда продолжалась каждый час. Ей что-то притаскивали, она даже не желала смотреть что это такое, сразу же отправляла подарки обратно. Валерия понимала, что настырный Блас либо пытался загладить свою вину либо пытался купить её лояльность. Ей до сих пор было стыдно и неприятно осознавать, как он её использовал. Словно шлюху, словно какую-то подстилку, словно одноразовую прокладку, а теперь шлёт ей знаки благодарности за доставленное удовольствие. Противно! Он так много и так долго говорил ей о своём достоинстве, которое она не смеет унижать громким голосом, а сам не просто унизил её, а растоптал последние крохи уважения к мужскому населению Объединённых Королевств. Да ладно, ко всем? К себе самому. Разве быть мужчиной означает быть бесчестным обманщиком? Ужасно, если это так. Она приказала докладывать всем, что плохо себя чувствует и никого не принимает. Голова у её действительно разболелась и она вытребовала у донны Каталины лекарство. Та охотно принесла ей какую-то пахучую гадость и пристально смотрела своими совиными глазами пока Лера её всю не выпила. Делать ей было совершенно нечего, а её жених не дал чётких указаний, как она может себя развлечь в его отсутствие. Молодая герцогиня с дуэньями уехала с визитами, молодой герцог отбыл, слуги были заняты делом, лишь одна Валерия, как сыч сидела на своей веранде и смотрела на пронзительно голубое небо над Кайсери. Пока её не сморил сон и она не уснула на своих подушках, словно домашнее животное на подстилке.
  
  Он не пожелал никого слушать, даже не удостоил ни единым взглядом донну Каталину, стремительно ворвался в покои своей невесты. А она спала, как ребёнок, как маленькая обиженная девочка, как выброшенный из дома котёнок... Увидев её такой беззащитной и хрупкой, Блас почувствовал себя последним негодяем и отъявленной сволочью. Как он мог заставить её плакать? Как он мог быть таким несдержанным и грубым? Ведь она, как цветок, смять который и оборвать лепестки - плёвое дело, а вот заставить этот цветок распускаться пышнее и благоухать, доставляя радость прежде всего ему, такое приходит в голову почему-то не сразу. Он осторожно присел подле неё и поправил выбившиеся пряди волос. Его сердце пропустило удар.
  - Прости меня, пожалуйста, душа моя... - осипшим голосом тихо проговорил он. - Я сам не знаю, что со мной происходит. Отец всегда говорил, что у меня душа двулика, а ты только убедила меня в этом, рассказав о фавне. У нас в Аркадии всегда говорили про таких людей, что их сердцем владеет демон. Я всегда смеялся над этими выдумками. Мне нравилось выпускать своего демона... А сейчас... А сейчас мне становится страшно... Мне страшно видеть ужас в твоих глазах... Не этого я хочу. Совсем не этого. Прости меня...
  Он нагнулся и осторожно поцеловал её в висок. Валерия проснулась сразу же, как только почувствовала его прикосновение к своим волосам. Она всё слышала и тщательно притворялась спящей. Первым её желанием было вскочить и сказать Бласу о том, что сердце её уже занято - необратимо и бесповоротно, и полюбить другого она не сможет и не захочет никогда. Но, это был только первый порыв... Лера уже достаточно изучила характер маркиза и поняла, что не сделает этого никогда. Его двуликая, подлая и вероломная натура может взять вверх над сиюминутным раскаянием и тогда ей не поздоровится. Нельзя отвергать демона и пренебрегать им. Последствия могут быть по истине устрашающими. Она боялась за Канову сильнее, чем за себя. Ради него она рискнула собой... Назвалась груздем, так не утверждай потом с пеной у рта, что ты подберёзовик. Эмоции вообще мешают и всячески осложняют жизнь бедным грибам. Надо пользоваться моментом и осуществлять задуманное, другого не дано. "Забудь о его чувствах - думай о себе! Если ты не будешь жестокой и подлой, он своего не упустит. Жалость и сострадание в Бласе может присутствовать лишь недолгий срок. Он - вещь для тебя! Вещь! Ей надо пользоваться по своему усмотрению... А совесть? А стыд? А порядочность, наконец? Они хороши для людей совестливых и порядочных. Блас к ним не относится, так что и не оценит того, чем не обладает. Не распускай сопли, Лера! Хватит витать в облаках. У вас же есть план, вот по нему и действуй!" - взбодрила она себя. Она широко распахнула глаза, разыгрывая из себя спящую красавицу, внезапно разбуженную принцем-спасителем.
  - Блас? Ты снишься мне? - тихо спросила она бледного взволнованного маркиза.
  - Нет. Хотел бы я тебе присниться, душа моя, но только не в кошмарном сне... - печально усмехнулся он. - Я пришёл извиниться перед тобой, моя Аурэлис. Я всё утро пытался это сделать, но видимо как-то не так. Прости мен... Мне нет оправдания.
  - Тебе нет оправдания... - эхом отозвалась она, поднимая голову с подушек.
  - И прощения тоже нет?
  - Прощения? Прощение надо заслужить, милорд. - Загадочно сказала Лера, изящно усаживаясь на подушках, почти касаясь Бласа своим коленом. Он напрягся. Её близость изводила его до крайней степени. "Я буду играть с тобой, мой Блас! Пока ты не станешь ручным и послушным. Теперь я знаю, как. Моё тело имеет власть над тобой, значит скоро ты станешь рабом тела..."
  - Скажи, как и я сделаю это, душа моя. Всё, что пожелаешь. Твоё любое желание! - горячо отозвался Блас, сверкнув глазами. "Э-э-э, нет! То, чего хочу я, ты никогда не сделаешь Блас, если ты, конечно, не придворный маг и не чародей. Поэтому моё желание будет скромное и необременительное..." - подумала Лера и спрятала взгляд под ресницами. Она физически ощущала, как он пожирает её глазами. Её дыхание участилось и жар разлился по всему телу. Она представила рядом с собой дракона и её охватила сладкая истома.
  - Помнится в прошлый раз, мы так и не договорились о том, что я могу себе позволить, в качестве твоей невесты. Только, умоляю, не говори - всё! Я не выдержу пытку этим словом заново. Пожалуйста, Блас. - Она подняла глаза и обожгла его. Её тело пылало жаром.
  - Что ты хочешь? Скажи? - хрипло ответил он, купаясь в её лучистом взгляде и ощущая зов её тела. Демон медленно начал открывать глаза, уловив чутким носом запах желанной женщины.
  - Я хочу увидеть Кайсери, для начала. А потом и всю Аркадию, Блас. Вид с веранды меня уже не радует совершенно! - вздохнула она, продолжая смотреть на маркиза. "А он не соврал мне, когда говорил, что я могу делать с ним, что угодно. Он влюблён! Бедный Блас... Тем хуже для тебя..."
  - Душа моя, и всё? Ты хочешь прогуляться со мной? Да не вопрос! Но, сейчас очень жарко. Выдержишь ли ты духоту, моя донна? Кайсери самый жаркий город Аркадии, сейчас на улице настоящее пекло и я боюсь, что непривычной к нашему климату мелорийке с нежной кожей, может стать плохо. Хотя здесь тоже есть свой плюс. Я всегда смогу подхватить тебя и прижав к себе, поцеловать украдкой. А может и не украдкой... - хищно улыбнулся он и тут же осёкся. - Ну, не сердись! Само сорвалось! Аурэлис, ты сводишь меня с ума! И я начинаю творить всякие гадости, а потом ты выгоняешь меня, как щенка вон, и я мучаюсь ночами от собственной невменяемости и несдержанности. А, когда закрываю глаза, то там только ты... Вся такая... Такая...- и он крепко притянул её к себе. - Не могу забыть твой запах, нежность твоего кожи и твою грудь. О, боги! Я схожу по ней с ума...
  Блас стремительно обхватил сильной рукой одно из полукружий, скрытое только тончайшей тканью, припал к нему губами, и нащупал уже отвердевший сосок. Он яростно застонал и замер, желая большего.
  - Довольно, Блас, - резко оттолкнула его Лера. - Довольно. Я не успеваю прощать тебя, милый.
  - Прости меня... - осипшим голосом ответил он, неохотно выпуская её из рук. - Прости...
  - Так, что там на счёт поездки в Кайсери? - невинно спросила его Валерия и удивилась собственной наглости. Она деградировала на глазах и чувствовала себя безнравственной особой, но как справляться с маркизом уже поняла, хотя было противно и мерзко.
  - Мы едем в дом моих родителей, душа моя! - запредельно улыбнувшись ответил Блас, решительно загоняя своего демона обратно. - Ты просто обязана познакомиться с моей матушкой и увидеть отца в приватной обстановке. Без церемоний. Потому что, если все наши с тобой встречи я буду так набрасываться на тебя...
  - А ты будешь?
  - Без сомнения буду. Аурэлис, можешь убить меня прямо сейчас, но я бессилен перед твоим притяжением, поэтому честно говорю - буду!
  - Аха! - она осуждающе выгнула бровь и сердито посмотрела на маркиза.
  - Зато честно! Так вот, если я когда-нибудь, однажды не смогу остановиться и сделаю, то о чём уже давно мечтаю, боюсь, что помолвку придётся...
  - Разорвать? - с едва уловимой надеждой в голосе спросила Валерия.
  - Сократить! Сократить до пары месяцев, чтобы соблюсти хоть какие-то приличия, моя Аурэлис. И не надейся! - прорычал он, заметив надежду в её голосе.
  - И ты каждый раз будешь просить у меня прощения, Блас? Получать его и продолжать вести себя подобным образом? Так что ли, если руководствоваться твоей логикой? - стараясь быть спокойной и не повышать голос, говорила Лера. - Кому нужен этот спектакль? Тебе для очистки совести? Или мне, чтобы ощущать себя не такой непотребной развратницей? А вдруг, я так рассержусь на тебя, Блас, что ты не сможешь вымолить у меня прощения? Такое тоже может быть! Согласись?
  - Я буду просить настойчивее! - нахмурился маркиз.
  - А я буду непреклонна!
  - Угу, даже так! - задумчиво произнёс Блас. - Ну, что же! Тогда нам тем более надо посетить моих родителей. Они увидят, что мои просьбы небеспочвенны и обоснованы, и если я буду настойчив и убедителен, а я буду таковым без сомнения, всё может решится очень быстро.
  - Всё? - не выдержала Валерия и крикнула. Блас даже бровью не повёл. - Что - всё, милорд? Отвечайте!
  - Отвечаю, душа моя, не кричи. Мне не нужны эти полгода. За полгода я сойду с ума. Тебе они тоже без надобности. Мы уже привыкли и достаточно изучили друг друга. Мы дьявольски подходим, как две половинки разрезанного яблока. Жених согласен, невеста тоже. Тянуть время не имеет смысла. Не так ли? Решено! Месяц! И то только на то, чтобы спешно приготовиться к свадебной церемонии в слегка... урезанной форме и сшить подобающий моей невесте наряд. Драгоценности у тебя будут фамильные, так что не переживай, душа моя. Всё удачно складывается! Иди переодевайся и едем! - командовал Блас, очень довольный собой.
  - Что-о-о? - громко закричала Валерия и вскочила с подушек. - Месяц? Ты совсем одурел, Блас?
  - Ну, быстрее не получится, моя нетерпеливая донна! - игнорируя её крик, улыбнулся маркиз. - Рад бы, да не могу! Месяц помолвки и так с большой натяжкой можно считать приличным. Меньше? Моветон. Полнейший! Так, что ровно месяц и я... я...
  - Я придушу тебя, Блас, сейчас, сию секунду! Своими собственными руками... - прошипела Лера и кинулась с яростью на маркиза. Он молниеносно скрутил её, с силой прижал к себе и в голос захохотал. Лера сопротивлялась и выкручивалась в его руках, пока не выбилась из сил.
  - Пусти меня, негодяй! - крикнула она и ударила его по рукам. - Пусти, слышишь? - Блас ухмыльнулся, но руки убрал и помог ей встать. - В договоре указан срок - полгода. Он не может быть изменён, насколько мне известно. По законам королевства Аркадии. Почему это вдруг, только лишь потому что, тебе так захотелось, закон должен быть попран? Это прямое нарушение брачного контракта, милорд. Мой законный представитель вправе подать на вас в суд или вообще расторгнуть помолвку, по несогласию сторон.
  - А какая сторона, собственно, не согласна? - удивился Блас и с прищуром посмотрел на возвышающуюся над ним Валерию.
  - Я не согласна, милорд.
  - Да, что вы говорите? Твой законный представитель - мой родной брат, между прочим. С ним я всегда смогу найти общий язык и прийти к обоюдному соглашению. За парой-тройкой бутылок недурного вина из его погреба. Приятное и необременительное нахождение компромисса, не так ли? А закон о браке очень легко трактовать на своё усмотрение, если есть золото и связи. У меня есть и то, и другое. Так, что вопрос исчерпан. Иди переодевайся и едем! - снова скомандовал Блас.
  - А моё слово хоть, что-нибудь решает? - осведомилась Лера.
  - Душа моя, без обид, но тебя вообще никто даже спрашивать не будет. Ты- женщина, а значит, никто. За тебя всё решено или будет решено в ближайшее время. Так, что...
  - Иди переодевайся и едем! - крикнула взбесившаяся Валерия. - Ты это хочешь сказать? Так вот! Я никуда с тобой не поеду! Не хочу! И не считай, что ты один такой умный, Блас. Ночная кукушка дневную всегда перекукует! И, что бы ты там себе не навыдумывал - по-твоему не бывать! Запомни! Полгода помолвки или ты даже к дверям моей комнаты подходить не смей, Блас! Я не шучу!
  - Это и мой дом тоже, в какой-то мере. Скажу даже больше, это мой дом! Меня здесь слушаются беспрекословно! - вскочил на ноги, начинающий закипать маркиз. - Если ты рассчитываешь на влияние её светлости, то смею тебя разочаровать - у неё нет и ещё долго не будет беспрекословной власти в этом доме. Пока она ещё никто! А твои намёки на кукушек вообще смехотворны! Попробовала бы малышка Одилия отказать моему брату, на почве своих переживаний и чаяний о счастье и несправедливости к своей компаньонки?! Не смеши меня, душа моя! Разумеется, он не стал бы брать её силой, упаси его боги! Мой брат так низко никогда не пал бы. Он просто легко нашёл бы ей замену, вот и всё. А уж поверь мне, ту, кем можно заменить молодую и ещё совсем неопытную жёнушку, мой брат нашёл бы. Потом бы уже глупышка Одилия начала придумывать всякие несуразности, чтобы заполучить его обратно к себе в постель. Так, что все твои угрозы, увы и ах, невыполнимы и смехотворны! Уверяю тебя, моя мстительная донна. А, если, вдруг... - с рычащими нотами в голосе продолжал Блас, надвигаясь на Леру, - ...вдруг, ты решишь, что я испугаюсь и действительно не подойду к дверям в твои комнаты, то ты жестоко ошибаешься, моя милая! Как я сказал, так и будет!
  - Почему это, интересно знать? - не сдавалась Валерия, хотя делала это скорее из упрямства.
  - На том простом основании, что я - мужчина! И ты - моя женщина! Смешная свадебная церемония для меня вообще ничего не значит. По сути - ты уже моя всецело. Я твой жених, читай супруг, читай хозяин...
  - Хозяин? - медленно, по буквам проговорила она и вдруг, смачно плюнула ему в лицо. Блас на несколько секунд остолбенел. Медленно вытер плевок. Он поднял на неё отяжелевшие глаза. Его ноздри начали быстро раздуваться, губы исказила некрасивая судорога, он сцепил руки и сжал их до побелевших костяшек. Вот сейчас Лера испугалась. До жути. Ноги у неё затряслись и она боялась свалиться в обморок. В её глазах был ужас и смерть!
  - Я жду тебя в гостиной. Можешь не торопиться. Я буду ждать сколько надо. Ты должна быть ослепительно красивой сегодня, любовь моя, - с каменным лицом проговорил Блас, коротко кивнул и быстро удалился. Валерия медленно осела на подушки. Самым неожиданным образом их блестящий с Кановой план дал трещину. Скорее даже огромную пробоину, через которую начали выскальзывать и уплывать их мечты и надежды. Дракон начал медленно скрываться от неё за горизонтом. У Леры затряслись губы, она старательно пытаясь унять их дрожь, громко крикнула:
  - Донна Каталина! Одеваться! Быстро!
  
  
  
  Глава 5.
  
  Чопорная и такая добродетельная донна Каталина оказалась на удивление расторопной. Она живо кликнула служанок и за полчаса их совместных усилий Лера была превращена из томной одалиски в благопристойную леди, одетую по светской аркадийской моде, очень изящную и удивительно женственную. Лёгкое шёлковое платье цвета шампань, удачно облегало её фигуру, расходясь книзу живописными складками, оттеняло её загорелую кожу и эротично акцентировало всё внимание на её груди. "Блас будет в восторге!" - с сожалением подумала Валерия, вспоминая его нешуточное увлечение оной. "Будет капать слюной и зажимать по углам". Её волосы заплели в косы и убрали под тюрбан из золотистой органзы. Тяжёлые, массивные украшения Лера отклонила, оставив только браслеты на руках. Она с грустью посмотрела на себя в зеркало и тяжело вздохнула. Было время, когда она отдала бы многое и отказалась бы от огромного количества вещей, казавшихся почему-то важными, чтобы выглядеть так по-королевски. Глупые мечты амбициозной дурочки! Господи, во истину, мы не ведаем, чего хотим! Сейчас бы Лера с величайшей радостью вновь оказалась в своей прошлой жизни. На своём диванчике с компьютером и грандиозными планами на будущее, с любящими родителями на другом конце города, с перспективой весело оторваться на выходных, с манящей далью отпуска в Тунисе и с немым обожанием в глазах Егора. "Нет... Всё это, но без Егора. Мне не нужен Егор. Теперь уже не нужен. Он такой... Он какой-то смешной, нелепый и ненастоящий. Маленький мальчик. Не мужчина. Со своими планами и надеждами на будущее. Господи! Как смешно! Карьера, какие-то идиотские интриги, шипение и зависть... А жизнь утекает с каждым днём сквозь пальцы. А ты ещё и не жил, как хотел. Мне уже не нужен мальчик Егор, а Канову я проворонила, дура! Почти, что проворонила! Теперь вот у меня есть Блас. Странно... Однажды я сочла его молокососом и слюнтяем. Теперь мне кажется, что он опытнее и мудрее меня. Для своего возраста Блас очень серьёзен и ответственен. Вот, если сравнить его с Егором, то тот будет пустым местом, зажатым занудой и какой-то перепуганной старой девой, даром, что на пять лет старше Бласа. Как-то видимо жизнь в средневековье очень рано взрослит и учит сосредотачивать силы на главном. Вот и Канова такой же... Господи! Как же мне нужен Канова. Мне нужен мой дракон. И я сделаю всё, чтобы дракон был рядом... Сделаю! Если уж ввязалась в серьёзную игру, отступать и бояться испачкаться не имеет смысла. У меня нет других желаний, кроме как остаться живой и быть с Кановой. А Блас? А Блас - это орудие в достижении моих желаний. Правда у него тоже есть свои желания, и они не всегда вызывают у меня восторг, но ... Меньше слов - дешевле телеграмма, Лера! Возьми себя в руки! Улыбайся! Улыбайся, дура! Радуйся, что Блас не прибил тебя на раз. С его-то непомерно взращённой мужской гордостью, удержаться от соблазна указать место домашней зверушке - это поступок. Он совершил поступок, Лера, будь ему благодарна за это..." Она улыбнулась. Через силу.
  - Я готова. Спасибо, донна Каталина. Ваша помощь бесценна, - сухо сказала она и поднялась.
  - Всегда к вашим услугам, миледи.
  - Миледи? - удивилась Лера. - Это слишком преждевременно, донна Каталина. Я ещё не супруга маркиза.
  - Это не имеет значения, миледи. Вы же сами всё прекрасно слышали и знаете, что милорд настроен весьма решительно. Дело сделано. Вас можно поздравить. Вы вызываете у меня восхищение и гордость. Так взять в оборот маркиза Бласа Фернандес-Очоа де Альмодовара не удавалось никому, хотя желающих было огромное количество, уверяю вас, миледи.
  - Это какая-то животная страсть. Похоть. Надеюсь, что в скором времени его это отпустит.
  - Вы слишком плохо знаете мужчин, миледи. Особенно молодых аркадийцев. Особенно своего будущего супруга, - с поклоном молвила донна Каталина.
  - Возможно. Возможно, что я их вообще не знаю. Если хорошенько подумать, то я столкнулась с мужчинами только здесь...
  - В Аркадии?
  - Ну, да. И в Аркадии тоже. До этого момента я представления не имела, что такое есть мужчина.
  - А теперь, миледи?
  - А теперь, я понимаю, что глубоко заблуждалась, донна Каталина. Не важно... Проводите меня вниз.
  - Всегда к вашим услугам, миледи, - почтительно прошептала донна Каталина.
  
  Блас сидел на огромном диване. Спокойный и сосредоточенный. Валерия сделала решительный шаг ему навстречу. Он поспешно вскочил и поклонился. Его лицо ничего не выражало. Эмоций не было. Он молча пробежал по ней глазами, задержавшись на груди, и пригвоздил её к месту тяжёлым взглядом. Лера приблизилась к нему и осторожно взяла холодной ладошкой его руку. Он вопросительно поднял бровь.
  - Прости меня, Блас. Я... Я была...
  - Дерзкой?
  - Да. Дерзкой. Я не должна была так делать...
  - Но, тем не менее, ты поступила именно так.
  - Прости меня, Блас! Я всего лишь женщина. Я была оскорблена твоими словами и защищалась. Как могла. Вышло отвратительно.
  - Отвратительно, согласен, - с напором ответил Блас и крепко сжал её ладонь в своей. Он посмотрел ей в глаза. О, боги! Какие муки он испытывал сидя здесь и проклиная себя последними словами, а она так легко всё взяла на себя. Стоит перед ним, как нашкодившая кошка и трясётся от страха. Даже пальцы холодные и дрожат! Он притянул её руку к губам и нежно поцеловал. - А ты прости меня, Аурэлис. Я был особенно отвратителен с тобой и получил по заслугам. Сказанные слова не воротишь, но я хочу взять их обратно. Я был не прав. Я виноват. Нельзя доводить женщину до такого состояния, когда все её аргументы - это плевок в лицо мужчины. Так гадко я себя ещё ни разу не чувствовал. Прости меня и забудь. Пожалуйста.
  - Блас? - ошеломлённо прошептала Валерия, не веря своим ушам. Она удивлённо смотрела на него, старательно силясь принять услышанное.
  - Ты великолепно выглядишь, душа моя. Но, такой смелый вырез на груди я, пожалуй, не позволю тебе носить. Он слишком притягивает взгляд. Слишком.
  - Блас? - повторилась Лера, заглядывая ему в глаза.
  - Ты, конечно, можешь мне возразить, и обоснованно. Впрочем, если тебе так нравится, ты можешь носить подобные наряды, но имей в виду, Аурэлис, я не хотел бы, чтобы на твою грудь пялились другие мужчины. Она - моя! Я против!
  - Блас! - улыбаясь, прошептала она. - Почему ты такой?
  - Сам иногда задаю себе подобный вопрос и истязаю себя ответом. Не знаю, Аурэлис. Я - такой. Вот такой! И другим вряд ли буду. Прими это, как данность и выдохни. Я понимаю, что со мной тяжело, но и с тобой непросто, душа моя. Очень непросто. Я стараюсь. Правда.
  - Будем стараться вместе? - тихо спросила она.
  - Разумеется. Иначе зачем это всё? Я знаю, чего я хочу, но не знаю почему получается всё с точностью до наоборот. В последнее время я вижу в твоих глазах то, чего никогда бы не пожелал в них увидеть. Меня это бесит и выводит из себя. Я начинаю совершать ошибки, в которых потом раскаиваюсь. Мне бы очень не хотелось, чтобы от них оставался неприятный осадок между нами. Помоги мне, Аурэлис. Пожалуйста. Не дай мне совершать ошибки. Я не хочу! - осипшим голосом просил он и умоляюще смотрел ей в глаза.
  - Блас... - она прижалась к нему всем телом. Лера почувствовала, как он напрягся. Несколько секунд и его руки крепко сжали её. Валерия подняла лицо и зовуще приоткрыла губы. Он нежно прикоснулся к ним. Не было звериной страсти и буйства нерастраченной ярости. Только нежность. Он просил прощения и признавал свою слабость. Блас мог быть и таким. Он хотел быть и таким.
  - Прости меня... - шептал он в её открытые губы. - Прости...
  - Блас... - тихо отвечала она, упиваясь его нежностью и плавясь в ней.
  - Я - чудовище, конечно, но ты же можешь делать со мной всё, что захочешь. Прости, опять это твоё нелюбимое слово! Не важно... Ты же можешь укротить эту мерзость, живущую во мне, сделать её покладистой и тихой. Она, правда, бывает нужна иногда. Ну, война там или приграничные конфликты... Ну, сама понимаешь. Но, ты же можешь её контролировать? Ведь можешь, Аурэлис?
  - Могу... - отозвалась Лера, поднимая на него глаза. - Могу, Блас. Но, ты же не смиришься с этим никогда. Ты будешь считать, что я унижаю твоё мужское достоинство и манипулирую тобой. Мужчины так не любят быть зависимы от женщин...
  - Что за идиоты попадались тебе, душа моя? Мужчинами их назвать не берусь, раз они натолкнули тебя на подобные мысли. Любимая женщина, её капризы и зависимость от неё делают нормального мужчину почти богом. Он чувствует, что может всё! Таким мужчиной не нужно манипулировать и пытаться его обмануть. Он и сам сделает для тебя невозможное, выполнит твои любые желания и будет несказанно счастлив при этом. Вот смотри. Война - это война. Я - мужчина, я тебя защищаю. Всякие неурядицы и конфликты - это неурядицы и конфликты. Тебя это не касается. Я - мужчина, я тебя защищаю. Обиды и слёзы - это мало любви к тебе. Я виноват. Ты не при чём. Я тебя люблю и делаю счастливой. Капризы - это недостаток внимания и подарков. Я внимателен к тебе, щедр и нежен. Измена - это смерть. Смерть внутри. Пустота. Мы сами виноваты. Недостаточно любили и были невнимательны. Нам стало мало друг друга. А потом мы стали чужими. Как можно хотеть жить после этого? Женщине, имеется в виду. Мужчина найдёт в себе силы, на то он и мужчина. Что тут непонятного? Где манипуляции и унижение достоинства?
  - Не знаю... - странно сказала Лера. - Когда ты так говоришь, я чувствую себя идиоткой, Блас. То, что ты сказал, звучит логично и понятно.
  - Ну, ещё бы! Потому что, это так и есть! Женщины сами не знают, чего они хотят. - Он уселся на диван и усадил Валерию к себе на колени. Она осторожно прижалась к нему, но Бласу этого несмелого движения было довольно, чтобы уверенно притянуть её к себе. - Вот смотри. Я знаю, что ты очень умная женщина и знаю, что даже у тебя иногда могут случаться приступы необоснованной глупости и идиотизма. В эти моменты жизни ты можешь быть невменяемой мегерой и хотеть то, чего я тебе не смогу дать никогда. Заметь, я же это понимаю и не осуждаю. Ты страдаешь потому, что ты - женщина. Потому, что ты - мать моих будущих детей. Ты - всё для меня. И я это вынесу. Но, ты слабее меня, тебе можно. Иногда.
  - Ну, например? - осторожно спросила Валерия, понимая, что Блас говорит правду.
  - Ну, луну и солнце с небес я тебе точно достать не смогу. Понимаешь? Заведомо невозможных для твоего мужчины вещей не нужно желать и хотеть. Вот! А всё остальное - пожалуйста! Только точно опиши чего ты хочешь или просто скажи и у тебя будет всё!
  - Блас, как у тебя всё просто! - недоверчиво засмеялась Лера. - Это потому, что ты баснословно богат и у тебя везде связи, потому для тебя мало невозможного! В жизни всё сложнее, Блас.
  - Душа моя, а что усложняться-то? Свою женщину нужно искать исключительно согласно своим возможностям. В том числе и материальным. У некоторых женщин предел мечтаний - это удачный яблочный пирог по воскресениям, а у некоторых - брось к её ногам полмира - ей и этого будет мало. Главное, выбрать правильную женщину и полюбить её...
  - И всё? - тихо спросила Валерия и пристально посмотрела ему в глаза.
  - Нет, конечно. Ещё очень-очень важно, чтобы она полюбила тебя. Тогда всё. Тогда ты точно бог. И нет ничего невозможного для тебя в этом мире... - уверенно и твёрдо сказал он. - Ты полюбишь меня, Аурэлис. Это произойдёт с тобой рано или поздно, но ты точно полюбишь меня. Я гарантирую.
  - О, Блас! - прошептала Лера и опустила глаза.
  - Не смущайся, глупышка. Я знаю, что выбрал правильную женщину. Вопрос только во времени, а я всегда был так нетерпелив! Но, я готов совершить невозможное, потому что слишком многое зависит от этого. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты знала об этом, - он нежно прижал её голову к своей груди и поцеловал в висок. - Прости мне мою горячность. Очень сложно оставаться спокойным рядом с той, кого любишь. Пусть это послужит мне оправданием, - он закрыл глаза и глубоко вдохнул запах ее волос. - А сейчас, поскольку ты уже переоделась - едем! - усмехнулся он увидев улыбку на Лерином лице. - Ну, да! Эту фразу ты тоже успела возненавидеть! Я сожалею! Если пойдёт и дальше таким же образом, мне придётся красноречиво молчать или улыбаться в разных вариациях...
  - Едем, Блас! - весело крикнула она и обняла его за шею. Он подхватил её на руки и с достоинством поднялся с дивана.
  - Как прикажете, миледи! Всегда к вашим услугам! - лукаво ответил он и важно понёс её к выходу. - Уважаемая донна Каталина! Вы нужны нам! - громко крикнул он. - Вы едите с нами!
  - Слушаюсь, милорд. Непременно, - тут же откуда-то материализовалась донна Каталина и с не меньшим достоинством прошагала к выходу. - Благопристойность никто ещё не отменял в этом доме, а уж тем более на людях. Да старую герцогиню хватит удар, если она только узнает, как её любимый сыночек становится демоном, при одном только взгляде на бесстыдно оголённую грудь! Несчастная женщина упала бы в обморок, увидев, как её ненаглядный сыночек домогается плоти невесты самым непотребным образом во время помолвки! Могу себе представить, что будет твориться в Калиакрие в медовый месяц!
  - Донна Каталина? О чём вы там шепчете себе под нос, не пойму? - донеслось до неё от самых дверей.
  - О! Милорд! Вам послышалось!
  - Да, ну? Не может быть! У меня, как у всякого демона отменный слух... - захохотал он, увидев вытянувшееся от ужаса лицо несчастной прислуги. - ...и зрение!
  
  Путешествие по Кайсери чрезвычайно утомило несчастную Леру и лишило последних сил. Жара была действительно выматывающая и она ругала себя за упрямство и неверие Бласу. Ничего примечательного и запоминающегося в городе она не обнаружила. Дорогие и роскошные особняки, утопающие в зелени и буйстве неизвестных цветов. Красота и богатство. Достаток и восточная нега. Неспешность и размеренность. Фонтаны и бассейны. Сказочные кустарники и экзотические деревья... Возможно, будь она в другом состоянии, Лера непременно нашла бы, чем восхититься и отдать должное столице Аркадии, но сейчас она поняла, что лучше всё-таки верить уроженцу столицы и слушаться его советов. Блас был растроган её храбростью и упрямством, но увидев, как она внезапно побледнела и прикрыла глаза, испугался не на шутку. Донна Каталина прекрасно поняв испуг маркиза и полуобморочное состояние миледи, достала из сумочки нюхательные соли, и поднесла к носу Леры. Она продолжала неистово обмахивать поплывшую от жары и духоты госпожу, молясь богам и прося их о помощи. Валерии стало лучше. Она подняла виноватые глаза на Бласа и неуверенно улыбнулась:
  - Вы были правы милорд. Я поторопилась. Не нужно было выезжать.
  - Ты упрямое создание! - со вздохом ответил он. - Потерпи, душа моя. Скоро мы будем на месте и тебе станет лучше.
  Огромное, роскошное, сказочное по своей ухоженности и красоте родовое гнездо Очоа де Альмодовар - поместье Согуджак, произвело на Валерию неизгладимое впечатление. Здесь жили родители Бласа - старый герцог и старая герцогиня Альмодовар. Здесь её встретила прохлада и свежесть. Маркиз подхватил её на руки и вынес из кареты. У Леры не было ни сил, ни желания сопротивляться. Она только лишь смогла грустно улыбнуться и сказать:
  - О, Блас! А как же матушка? Разве такое позволительно?
  - Она тоже женщина. И поймёт, уверяю тебя. А потом, даже коренные аркадийки сидят дома в такую жару и не высовывают носа из прохладных жилищ, но моя матушка любит иногда выбираться по своим делам в город. Не смотря ни на что. А потом, она знает, что ты - само упрямство и своенравная варварская степная принцесса. Вот поэтому и поймёт. Так, что не переживай, душа моя. Вы найдёте с ней общий язык.
  - Ты говорил с ней обо мне? - удивилась Лера.
  - Конечно. Матушка и ты - две женщины, которые многое значат в моей жизни. Я собрался взять тебя в жёны, как же я мог не поговорить с ней о тебе, Аурэлис? Прости, что ваше знакомство несколько запоздало, но это лучше, чем ничего.
  - Не надо, Блас. Не оправдывайся. Ты, конечно, прав.
  Он принёс её в комнаты, предназначенные для гостей. Валерия пожелала немного отдохнуть и освежиться.
  - Ничего не бойся! - сказал он и порывисто поцеловал её. Несколько секунд постоял и быстро вышел.
  Леру ошеломила роскошь и комфорт Согуджака. Здесь всё было продумано до мелочей. Вышколенные слуги. Улыбчивые и обходительные служанки. Всё это говорило о хозяйке дома. Судя поэтому матушку Бласа следовало опасаться и быть с ней очень осторожной. Предчувствие и на этот раз не обмануло Валерию. Если бы она только могла предположить, что старая герцогиня окажется ею, наверное, воспротивилась бы браку с маркизом, её сыном, как только смогла. Господь оказался безжалостен! Её будущая свекровь была вылитая Лариса Гузеева с первого канала. Такая же хитрющая, пронырливая и наглая тётка, как и её оригинал. Увидев её, такую холёную и ухоженную, в чудесном светском наряде из шёлка цвета бордо, с шикарными драгоценностями и добрым лицом, Лера поняла, что провести её, даже по мелочам будет архисложно, не говоря уж о чём-то важном. А важного у Валерии хватало! У неё язык не поднимался назвать её даже мысленно старой герцогиней, казалось, что ударит молния и разверзнутся небеса. Только "Ваша светлость"!
  - О! У нас сегодня гости! И такие долгожданные! - широко и артистично улыбаясь приветствовала её Лариса Гузеева, то бишь герцогиня Фернандес-Очоа де Альмодовар. У неё было прелестное имя - Пилар, что в переводе с аркадийского означает - столб. - В это время в Мелории кажется обед? У нас обед чуть позднее, когда спадёт жара, но если вы пожелаете, моя милочка, я прикажу подать вам что-нибудь лёгкое и сытное. Желаете, моя дорогая?
  - Благодарю вас, ваша светлость. Не нужно. Мне будет достаточно прохладительных напитков и фруктов, - почтительно поклонилась ей Лера и присела на диване напротив матушки Бласа. Он тут же сел около своей невесты. Пилар пожелала принять свою будущую невестку в гостиной.
  - Его светлость будет немного позднее. Ты увидишься с ним, моя дорогая. Он тебе понравится, я уверена.
  - Я уже немного знакома с его светлостью и буду рада дальнейшему знакомству.
  - Какая прелесть! - воскликнула её светлость и снова улыбнулась. - Давно мечтала увидеть своими глазами ту, что покорила сердце моего сына, и должна сказать, что не разочарована. Аурэлис, ты ведь позволишь мне обращаться к тебе на ты, моя дорогая?
  - Разумеется, ваша светлость.
  - Благодарю. А ты тоже можешь называть меня Пилар. Мне будет очень приятно.
  - Да, Пилар. Конечно.
  - Вот и замечательно! Скажи мне, милая Аурэлис, что тебя заставило отправиться в поездку по Кайсери в такую жару и духоту? Сегодня, по-моему самый жаркий день. Я что-то не припомню, чтобы в начале лета было так жарко! Так что же?
  - Наверное, скука, однообразие, глупость и упрямство.
  - О! Как честно и прямолинейно. А почему моя девочка скучала и томилась?
  - Пилар, прошу вас, не надо говорить со мной, как с умственно отсталой. Пожалуйста. Я понимаю, что вам странно и непривычно слышать от молодой девушки о скуке и однообразии, но я не привыкла сидеть взаперти, как птица в клетке.
  - Правда? Блас говорил мне, что ты была рабыней в доме герцога Алванли. Могу себе вообразить твой разнообразный и насыщенный день! Столько разных событий и происшествий? Верно?
  - Мама, прошу тебя, не стоит об этом, - тихо попросил маркиз.
  - А отчего же? Очень забавно было бы послушать рассказы Аурэлис о её прошлой жизни? Тебе разве нет, мой Блас?
  - Мне нет, - веско ответил маркиз.
  - А до рабства ты была в плену у герцога Драгомира, не так ли? Это же он нашёл тебя на границе со степняками? Расскажи, Аурэлис! Это, наверное, было так романтично и интригующе? Говорят, что Влад бесподобен и очарователен, это так?
  - Мама! - рявкнул Блас и его глаза начали опасно блестеть.
  - Прошу тебя, Блас, успокойся, - тихо сказала Лера и неожиданно улыбнулась ему. Её рука легла к нему в ладонь и осталась там. - Пилар, раз так говорят, значит он бесподобен и очарователен. Ещё скажу, что рабство и плен очень сложно назвать романтичной и интригующей прогулкой. И, простите меня, мне бы не хотелось вспоминать об этом.
  - О! Было настолько мерзко и неприятно? Девочка моя, как обошёлся с тобой Драгомир? Надеюсь, что он поступил, как рыцарь?
  - Да. Он был безупречен.
  - Ну, конечно же! Ведь ты же принцесса правящего дома династии Бейнира Халлотта Хродгейра. Златокудрая и синеокая принцесса Фрейя, если я не ошибаюсь? Не так ли? Любимица отца и единственная дочь. В когорте троих могучих сыновей, разумеется. Как же так получилось, что ты до сих пор не дома? Не в степи? Скажи мне, девочка? Почему твой отец и братья оставили тебя в рабстве, тебя вольную степную пташку? - Лера сидела с прямой спиной и тихо ненавидела эту женщину. Ей нечего было сказать Пилар. Она молчала.
  - Мама, ты переходишь все границы приличия и благопристойности! Мне ли говорить тебе об этом? - с рычащими нотками в голосе сказал Блас. - Что ты донимаешь её? Зачем? Тебе нравится делать ей больно?
  - Разве я делаю ей больно, сын? На её лице спокойствие. Нет ни боли, ни страдания. Я хочу всё знать о девушке, которая скоро станет твоей супругой и моей невесткой. Она должна уметь держать удар и уметь быть сильной. Других в роде Очоа де Альмодовар никогда не было, нет и не будет. Я смотрю на неё и вижу - узкие бёдра, что говорит о определённых проблемах при первых родах, твоего наследника к тому же и моего внука. Потом, я вижу сравнительно небольшую грудь, что тоже намекает о её неспособности выкормить сильное и здоровое потомство. Я смотрю на неё, как женщина, как мать. Что же здесь неприличного, мой Блас? Это ты, ослеплённый и околдованный её прелестью и женским очарованием, видишь в ней нечто другое, а я - именно то, что нужно. Она доставит тебе наслаждение в постели, без сомнения. Ты хочешь это тело. Оно достойно твоих желаний, сын мой. Но, видишь ли ты её душу и живешь ли ты в её сердце? Её душа и сердце должны принадлежать тебе полностью, без остатка. Только так, а не иначе. Разве ты хочешь другого, Блас? - она странно посмотрела на внезапно притихшего сына. - Меня ещё также интересует Эйнар Хродвальд Бьёрг, по прозвищу Дракон. Что ты мне можешь рассказать про этого грозного воина, синеокая принцесса? Тоже, кстати, не последнего в иерархии среди степных кочевников. И, если меня не подводит память, племя конунга Эйнара всегда враждовало с племенем конунга Бейнира, твоего отца. Были достигнуты определённые договорённости, если ты понимаешь, о чём я, но Фрейя внезапно исчезла, а следом за ней пропал и Эйнар. Кто он? Кто? Он твой любовник? Твой муж? Кто он тебе? Отвечай!
  - Я не представляю о чём вы говорите, милая Пилар. Совершенно не представляю! И мне не знаком тот человек, о котором вы меня спросили. Если вас интересует ещё что-то, то я с радостью отвечу на все ваши вопросы. Спрашивайте! - вежливо ответила ей Валерия, внутренне содрогнувшись от услышанного. "Так значит, Эйнар... Эйнар Хродвальд Бьёрг, по прозвищу Дракон. Вот кто ты..."
  - Нет. Я запрещаю этот допрос. Мама, ты расстраиваешь меня и шокируешь своими гнусными инсинуациями. Что с тобой? Почему ты так не изводила Одилию? Или она настолько тебе не интересна, что ты решила отвести душу на Аурэлис? - гневно спросил Блас свою матушку.
  - Блас, мальчик мой, успокойся и сядь. Одилия мне абсолютно неинтересна. Она, как камушек на берегу моря. Сера и слишком обтекаема. Нет в ней ничего, чтобы вызывало во мне тревогу и беспокойство. Она не создаст проблем Альфу и будет рожать здоровеньких деток, без особых последствий своему здоровью. Единственное, что беспокоит меня в ней - её предрасположенность к полноте. Она может быстро растолстеть и перестать интересовать молодого герцога, как женщина. Но, и здесь я спокойна. Мой сын достаточно умён и догадлив, чтобы восполнить утраченное в другом месте. И сделает это так, что малышка даже не догадается. Или она сама поймёт, в последствии, что за собой надо следить, или я подскажу ей это. Неважно! С такими мелочами разберёмся по мере их поступления. А вот твоя невеста - редкий экземпляр. С возрастом станет настоящей красавицей. И не расползётся, как квашня. Будет всегда безумно хороша и всегда желанна для тебя, мой мальчик. Будет для тебя вечной манкой и загадкой. Одна сплошная загадка! Вот здесь просто поле непаханое для тревог и беспокойств. Говорят, что принцесса Фрейя обладала редким даром, читать умы и сердца людей. Думаю, что это всего лишь красивые слова, именно такие, какими любят оперировать варвары-кочевники. Как кажется мне, она обладает каким-то колдовством или магией. Я ещё не поняла. В династии конунга Бейнира Халлотта Хродгейра всегда присутствовала дьявольщина именно по женской линии. Что ты мне скажешь на это, девочка моя? - с доброй улыбкой спросила Пилар, пристально глядя в лицо Валерии.
  - И опять я не знаю, что сказать вам, Пилар. Объясняться и оправдываться я не считаю нужным, а правде вы всё равно не поверите. Вы уже свято верите своим догадкам, зачем мне что-то говорить в свою защиту? Мне нечего вам сказать. Я - не принцесса Фрейя, я - бывшая рабыня дома герцога Алванли, Аурэлия, а значит ко мне всё вышесказанное совершенно не имеет никакого отношения.
  - Какая прелесть! - широко улыбнулась Пилар. - Ну, тогда ответь мне на последний вопрос, моя красавица. Что это за раб-варвар Канова, если не ошибаюсь, приехал с тобой в свадебном караване в Аркадию? Уж не Эйнар ли Хродвальд Бьёрг, собственной персоной? Я слышала, что ты зовёшь его Драконом. Тот ли это Дракон, о котором я говорила? Отвечай!
  - Да, со мной в караване приехал раб дома герцога Алванли, по имени Канова. Я сама придумала ему это смешное прозвище, по дурацкой прихоти, по глупости, смеха ради. Что в этом противоестественного? У каждого раба есть прозвище. Кого-то зовут Живодёр, кого-то Рыжик, кого-то Дракон, меня прозвали Принцессой и Варваркой, что такого в этом, Пилар? - похолодела Валерия от неприятных предчувствий. - Слуги в Мелории остры и скоры на язык. Но, не всё то золото, что блестит. Не всё правда, о чём говорит прислуга. Чего ради конунгу попадать в рабство? Степные кочевники выше всего ценят свободу - он убил бы себя, но не попал бы в неволю. Тогда он не конунг, если сдался в плен, а не выбрал смерть. Канова - это всего лишь Канова. Не обольщайтесь на его счёт, Пилар. Он обычный варвар-кочевник, которого по настоянию леди Одилии купили у герцога Драгомира. Он обучал её светлость верховой езде и только-то.
  - Я всё это и так знаю, моя девочка, - медовым голосом пропела Пилар, посматривая на Леру горящими глазами. - Мои осведомители умны и неподкупны. У меня налажена такая чудесная разветвлённая шпионская сеть, что мне завидуют все правители Объединённых Королевств, и тихо плачут в подушку по ночам от злости и досады. Я, как паучиха, плету свою ядовитую ловушку, чтобы дом Очоа де Альмодовар был крепок, силён и внушал всем страх и уважение. Нас боятся, нами дорожат и ценят. Я люблю своего мужа, а за своих детей порву на части каждого, кто осмелиться причинить им хоть малейшее беспокойство. Я не запугиваю тебя и не допрашиваю, я только требую от тебя правды, душа моя, но видимо не получу её. - Она тяжело вздохнула и печатая каждое слово, произнесла - Я хочу сказать тебе, моя девочка, что с сегодняшнего дня и до дня свадебной церемонии, ты остаёшься жить в Согуджаке, под моим присмотром, естественно. Твои вещи перевезут, хотя что там перевозить? Тебе будут готовить новый гардероб, соответствующий положению маркизы Фернандес-Очоа де Альмодовар. Затем, ты переедешь жить в Калиакрие, во владения Бласа. И, сын мой, запомни пожалуйста то, что я тебе скажу сейчас. Никогда, ни под каким предлогом не вывози свою невесту, а потом жену в Додурга. Сбежит! С этим негодяем сбежит! Со своим конунгом Эйнаром Хродвальдом Бьёргом, по прозвищу Дракон и сбежит. Он за ней в Мелорию пожаловал. Забыв про честь и достоинство кочевников. Ему нечего терять. Без неё он не уйдёт!
  - Я запомнил, мама... - мрачно проговорил Блас и хищно посмотрел на Леру. - Вот видишь, моя родная, как чудесно сложилась мозаика. Всё встало на свои места и не надо ничего говорить друг другу. Женщина поймёт женщину всегда, как не сможет сделать ни один безумно влюблённый в неё мужчина. Пожалуйста, не держи на матушку зла и обиды, моя донна. Мать - это мать. Она опытная и мудрая женщина. Она плохого не посоветует. Ты полюбишь меня, моя родная, и всё забудется. Правда.
  - Конечно, Блас... - очень тихо ответила Валерия, понимая, что Лариса Гузеева не зря всегда вызывала у неё двоякое ощущение - отъявленной стервы и доброй феи в одном флаконе. Сейчас стерва Лариса Гузеева разрушила ей жизнь и разбила сердце. В очередной раз. Снова. Опять и опять. Все планы разрушились самым подлым образом и мелкими кусочками полетели в тартарары. Пути назад не было. Отступать некуда.
   Лера почувствовала, как мелкая дрожь охватила кончики пальцев, поднимаясь всё выше и выше. Слёзы подступили к горлу и давили судорожной волной. - Ненавижу... - еле слышно прошептала она. - Ненавижу... Как же я всё это ненавижу! - срываясь на хриплый крик, выдохнула она. - Убей меня, Блас! Убей! Но, только не мучай, не рви мне душу...Не хочешь убить, тогда отпусти! Отпусти меня, Блас! Будь мужчиной! Ведь ты же мужчина... Ты же сильный... Ты всё выдержишь... Отпусти меня... - некрасиво скривив рот, Лера зашлась в плаче. Она сползла на пол и встала на колени перед маркизом. - Пожалуйста! Отпусти меня-я-я-я-я ...
  - Блас, - Пилар строго посмотрела на сына. - У нее истерика, она абсолютна невменяема. Ей самой потом будет стыдно за подобную слабость, не унижай её, не надо, сынок. Унеси её! Ей нужно выплакаться. Она скоро успокоится. Я пришлю тебе лекарство. - Блас молча кивнул и наклонился над Валерией.
  - Любовь моя... Иди ко мне. Иди! - не дожидаясь от неё ответа, он аккуратно подхватил Валерию на руки, как ребёнка, и понёс, разбитую и плачущую, в предназначенные ей комнаты.
   "Прощай, дракон! Прощай Эйнар Хродвальд Бьёрг... Больше мы никогда не встретимся..." - отбойным молотком стучало в Лериной голове. Ей вдруг стало безразлично, что с ней будет дальше. Дальше не было. Ничего больше не было. Жизнь снова жестоко посмеялась над ней.
  
  
  Глава 6.
  
  Сегодня самый страшный день в её жизни. Самый ужасный и несчастливый. День её свадьбы. За всё время, проведённое в Согуджаке, Валерия почти не видела Бласа. За это стоило благодарить Пилар, которая была строга и непреклонна к добрачным отношениям сына и его будущей женой. Того, что происходило между ними в Инкермане при попустительстве молодого герцога и его безответственной жены, в Согуджаке даже помыслить было невозможно. В какой-то мере Лера тихо радовалась этому обстоятельству. Но, во время коротких, мимолётных встреч, под присмотром строгой матушки и бдительной донны Каталины, Блас бросал на неё обжигающие взгляды, сулящие ей неминуемую бурю тщательно сдерживаемой страсти. Он старался из последних сил. Силы были на исходе. Вот этого Валерия боялась больше всего и того, что не удастся избежать ей во время первой брачной ночи под любым предлогом - их близости, его напора и желания получить, что принадлежит ему по праву. Отказать ему и остановить Бласа она уже не сможет. Он - мужчина, её хозяин и повелитель. Эта мысль вкладывалась и вдалбливалась ей каждую свободную минуту. Пилар Фернандес-Очоа де Альмодовар была очень сильной и властной женщиной. Она весь месяц не давала Лере спуску и муштровала её, как новобранца, готовя из неё идеальную жену своему горячо любимому сыну и отменную хозяйку в его обожаемый Калиакрие. Было приготовлено очаровательное приданное, был сшит умопомрачительный гардероб - светский и домашний, обувь, драгоценности, милые сердцу любой женщины безделушки и прочая необходимая для нормальной жизни мелочь - всё было только самое лучшее и стоило безумно дорого. Была подобрана соответствующая прислуга, расторопные и смышлёные служанки, был приобретён выезд - чистокровные аркадийские рысаки от самых лучших производителей, редкостные кошки из королевства Песчаных Дюн, свирепые аркадийские волкодавы, был сшит безупречный свадебный наряд для маркизы Фернандес-Очоа де Альмодовар от взгляда на который у Валерии замирало сердце, её тело было приведено в идеальный порядок - всё было приготовлено на премиум-класс, вот только невеста была несчастна и молчалива. Пилар провожала её настороженным взглядом с приклеенной улыбкой. Лера тут же на лету подхватывала зеркальное отражение её светлости и старательно улыбалась. А что грустить-то? Надо улыбаться! Её ждал самый страшный день в её жизни - день свадьбы, которой она не хотела. Её ждал муж, которого она не любила. Её ждала жизнь, которая ей была не нужна. Она чувствовала себя безвольной куклой-марионеткой и не представляла, как она будет жить дальше. Надо улыбаться!
  По ночам Лера тихо плакала в подушку, вспоминая своего дракона. Она проклинала себя, свою глупость, самоуверенность и недальновидность. Она испортила всё! Она подвела Канову или Эйнара, если это действительно он, и их план никогда уже не осуществится! Им никогда не быть вместе... Где-то что-то пошло не так, как было нужно и вот ... свадьба и предостережение Пилар. Блас переиграл её, наивную дуру, и теперь ждёт своей сладкой мести. Он отомстит ей за Эйнара, Канову, дракона, за свои мучения и унижения, она будет дрожать в его руках и подставлять своё тело под его жадные губы, она позволит ему войти в себя... Нет! Не ему! Вот здесь он точно просчитался! Не ему! Её несчастное тело выдержит и эту пытку, но сердце и душа навсегда будут принадлежать другому. Она будет с ним. Со своим любимым. Ему она позволит обладать собой, а не Бласу.
  - Ты сегодня задумчива, душа моя, - промурлыкала Пилар, пристально глядя на Валерию, сидящую перед зеркалом. - О чём ты думаешь? Скажи?
  - О первой брачной ночи... - ответила Лера, не опуская глаз.
  - О! Она будет прекрасна, уверяю тебя, моя девочка! - улыбнулась её светлость и поправила кружева на голове Валерии. - Ты будешь довольна. Блас пожирает тебя глазами, он теряет терпение и жаждет твоё тело. С ним ты забудешь свои печали и горести. Блас, он такой! Он любит тебя и он сделает тебя счастливой. Он мой сын. Я прекрасно воспитала его. Настоящий мужчина. Идеальный. Ты будешь благодарна мне за такого мужа и полюбишь его всей душой. Возможно, уже завтра ты изменишь своё мнение о нём, и посмотришь на него другими глазами.
  - Возможно, Пилар.
  - Ты чего-то боишься? - осторожно спросила её светлость.
  - Боюсь. Я боюсь потерять себя и увязнуть с головой в идеальной семейной жизни, которую так тщательно спланировали вы, Пилар.
  - Ты найдешь себя в ней, моя девочка, и поймёшь, что это действительно то, чего ты хотела.
  - Я?
  - Ты. Этого хотят все девушки. И мой сын самый подходящий для тебя вариант. Он любит тебя. А это уже многое значит для семейной жизни. Остальное - фантазии и фата-моргана. Остальное - ты всё сделаешь сама, если захочешь, а если не захочешь, то я тебя заставлю сделать. Блас должен быть счастлив. Абсолютно.
  - А я?
  - А ты уже должна быть счастлива, что выходишь замуж за него. Он мог бы и не сделать тебе предложение руки и сердца, а банально сделать тебя своей любовницей. Улавливаешь разницу, моя хорошая?
  - Разумеется. Иногда быть любовницей гораздо выгоднее, чем быть женой.
  - Да? Это, когда интересно? Просвети меня, моя умница?
  - Когда ты свободна от обязательств к конкретному человеку, и можешь себе позволить быть с кем-нибудь ещё.
  - Да неужели! Где-нибудь в другом месте, но не в Аркадии, моя дорогая. В Аркадии любовницы ещё более зависимы от обязательств к конкретному мужчине, чем жёны. Иначе дотации прекращаются. Одномоментно. А, умная жена может управлять миром своего мужа, как её левая нога захочет и никто её не посмеет ограничить ни в чём.
  - Вот, как вы, например, Пилар.
  - Вот, как я, например. И не вижу ничего в этом зазорного. Мой муж и сыновья чувствуют себя богами, потому что у них есть надёжный тыл, в котором им комфортно и куда они стремятся со страшной силой.
  - Рай?
  - Фактически, да. Но, ведь можно легко превратить его в ад. Некоторые так и делают, моя радость. Пусть уж лучше будет рай со всеми удобствами, где твой муж - твой бог, а ты - его богиня.
  - А детки - очаровательные ангелочки?
  - А детки выросли в раю, росли среди богов, среди богатства и благополучия, и не знают другого. А зачем им другое? Они видели любовь и обожание, их воспитали настоящими мужчинами, они почитают мать и хотят такой же жизни дальше. В своей семье. В своём раю. И всё у них для этого есть. Нужна только соответствующая жена.
  - Умная?
  - Разумеется, моя девочка. Зачем нам дура. Вот ты очень подходишь. Так, что не капризничай, а будь умной и дальше. Блас тебе поможет. Он не такой разгильдяй, каким кажется. Ты и правда много значишь для него. Сделай его счастливым, и ты поймёшь, что он и на самом деле бог. Для тебя он горы свернёт, звезду достанет и убьёт дракона.
  - Что?
  - Присказка такая, прелесть моя. Сказка будет впереди. Не напрягайся так. У тебя впереди такой насыщенный день, потом безумная ночь, а потом счастливое утро семейной жизни. Улыбайся, девочка моя! Улыбка так тебе идёт. Блас должен видеть тебя счастливой. Не порти моему мальчику начало семейной жизни своими идиотскими фантазиями. Драконы, демоны, ангелы... Живи со своим демоном, и пусть он будет для тебя и ангелом, и богом, и драконом. Каким захочешь - таким и будет, всё в твоих руках. Только не будь глупой коровой, как Одилия. Будь царственной львицей. Мой Блас достоин только самого лучшего. Тебя. - Пилар искренне улыбнулась и обняла Валерию. - Всё будет хорошо, моя красавица, ничего не бойся. Пойдём. Нас ждут. Улыбайся! У тебя же свадьба!
Оценка: 8.21*5  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"