Тесное знакомство с принцессой раздвинуло границы его мира. Хотя бы внутренние. Внешние ограничивались желтыми стенами. Его по прежнему не выпускали из дворца. Отдушиной стали принцесса и сад.
- Да. Очень. Ты талантливая художница! - изумился Карром. Это действительно было так.
Будто живые на холсте запечатлелись те же деревья что и в саду, только с желтыми листьями. Казалось, еще один серьезный порыв ветра и деревья потеряют их.
"Пятипалые". - прозвал он гигантов, потому что на одной веточке крепилось сразу по пять длинных и узких листка.
- Понимаешь, когда листья желтеют, часть из них осыпается на землю, покрывая ее ковром вокруг дерева, Грустно и одновременно красиво. А часть веток стоят голые. Эдакие чернеющие рогатки.
- Засохшие?
- Нет. Они просто спят.
Он стоял позади принцессы. Очень близко. Он слышал ее дыхание и чувствовал ее запах. В саду много приятных ароматов, однако на этот раз запах чистых волос Виорики показался наиболее желанным. Захотелось уткнуться в них носом.
- Поняла. Сейчас дорисую. - задумалась принцесса, глядя на свою незаконченную картину. Подняла глаза над ней. - А ты можешь оборвать все листья вон на той ветке?
- Ну да. - обойдя принцессу, юноша пошел в указанном направлении.
Необычным представился грустный взгляд ее по обыкновению веселых и даже озорных глаз, когда она смотрела на ближайшее к ним дерево.
Карром чувствовал себя виноватым в том, что расстроил девчонку. Да и вообще в какие-то уж совсем грустные империи занесло его с этой дурацкой осенью. Что может быть лучше вечного лета? Кстати, как и на его Старре...
Но она ведь дитя! И такое в этот в общем-то благодатный момент расстроенное из-за него. Принцесса сама была как оторванный листочек ...
А уж он тем более. Он шумно выдохнул. Потер нос, незаметно вытерев под нижними веками.
"Скорее бы уже на Землю!" - почему-то именно туда, а не на родную планету стремилась душа.
***
- Что с тобой? Не в себе какой-то в последнее время? - спросила королева.
Не-э-эт, ласковостью его не обмануть. Сегодня ее величество задержалась в постели. Зеленые глаза истекали медом, вглядываясь в него, а пухлая ручка в третий раз пыталась настроить мужской инструмент.
"Надо поскорее удовлетворить ее еще разок и может она уйдет уже".
"Не надо ни о чем думать больше".
"Блин! Сколько раз говорил ей, что медленные глубокие движения сильнее возбуждают, чем частые едва сдвигающие шкурку".
- Не спешите ваше величество. - прошептал он, повернувшись на левый бок, погружая вяловатый член в ее крепкую ладошку, обхватившую ствол лишь наполовину из-за его толщины.
"Во-от, глубже, глубже, чтобы головка открывалась полностью". - двигался он, обнимая женское тело, повернутое к нему лицом, полизывая подставленное королевой ушко.
Член окончательно затвердел.
"Фу-ух, теперь можно и войти".
Королева ликуя, словно ребенок, наконец-то, получивший желаемую игрушку, перевернулась на живот. Карром вошел в нее лежа на ее спине. Женщина сомкнула бедра.
Однако, несмотря на искусственно созданную тесноту влагалища противоестественное продолжалось. Даже ускорение не помогало. Он чувствовал, что член слабеет. Кажется королева тоже заметила. Недовольно оглядывалась.
"Илл! Мирина! Иаппом!" - перед глазами мельтешили женские образы в самых откровенных позах...
Чьи-то широко раздвинутые ножки поднялись к плечам, половые губки раскрылись перед головкой его члена, как бутон розового цветка навстречу Солнцу...
Но из-за частой смены воображаемых партнерш видения расплывались. Ускользали. Член падал. Необходимо сосредоточиться на ком-то одной: